Тогда он повернул направо, тяжело ступая по неровной земле, переступая через кучи камней, в отчаянной надежде не сбиться с прямого пути. Он шел по склону вниз, а там, внизу, его ждала вода. Кожаные сочленения костюма на коленях обугливались быстрее всего; евнух чувствовал, как проникавший к телу горячий воздух начинает сжигать его собственную плоть. Когда он в очередной раз поднял руку, чтобы протереть кристалл, отвалился правый рукав костюма. Он ощутил запах горелого мяса. Правая рука уже ничего больше не чувствовала, он не мог протереть кристалл и ничего не видел перед собой. Вслепую он пытался идти дальше, передвигая ноги, но уже не ощущая почвы. Свет в «окошке» вдруг усилился, а потом раздался всплеск.

Друскарл едва осознавал, что рядом оказался Феран, на котором тоже был шлем, защищавший лицо и легкие от горячего воздуха, а также более тонкий защитный костюм.

– Ты сделал это! – воскликнул Феран. – Ты добыл Серебряную смерть!

Феран поспешил снять с Друскарла обуглившийся и местами сгоревший костюм, освобождая его тело от прикосновения невероятно горячих стальных пластин.

– Забери это, освободи меня, – выдохнул Друскарл, подталкивая Ферана левой рукой. Ему не терпелось избавиться от давившего и ослеплявшего шлема, но, главное, от своей ужасной добычи.

– Ни за что! – победоносно рассмеялся Феран, делая шаг в сторону. – Ты – часть плана.

Он ударил Друскарла под ребра, дернул вверх, разрезая его грудину так, что открылись оба сердца. Друскарл рухнул на мелководье, обливаясь кровью, которая смешивалась с морской водой. Феран перевернул евнуха, усадив его, и начал натягивать на умирающее тело металлическую кольчугу Серебряной смерти. Будь Друскарл еще жив, он бы сопротивлялся, а потому Феран не сумел бы добиться успеха, но жизнь покидала тело евнуха, почерневшая правая рука уже оказалась в рукаве сияющего доспеха, плетение кольчуги натянулось, проникая внутрь кожи.

Феран отпрыгнул назад, в горячую воду и остановился, наблюдая за происходящим. Вскоре перед ним поднялась с земли сверкающая серебристая фигура, на ногах которой еще виднелись – черные пятна – следы ожогов.

– Служи мне! – твердым голосом приказал Феран. – Я – Феран Вудбар.

Серебряная смерть поклонилась.

– Твои руки на мне, – раздался знакомый, глубокий голос. – Приказывай мне, и я буду служить и защищать тебя.

– Твой носитель поврежден. Сколько времени потребуется тебе на его восстановление и обретение полной силы?

– Мгновения.

Феран нырнул под воду и перерезал тросы, удерживавшие лодку на дне. Она всплыла на поверхность, и Феран деловито взялся за освобождение весел.

– Носитель приведен в оптимальное состояние, – доложила Серебряная смерть.

Ровал помог команде морских пехотинцев отрыть нескольких послов из-под завала. У некоторых были переломы, но все остались живы. На них произвела сильнейшее впечатление картина огненного удара с небес, и кое-кто уже бормотал, что станет рекомендовать своим королям заключить мирный договор с Варсовраном. Дым медленно рассеивался над южным Гелионом, а тем временем пехотинцы и слуги суетились вокруг раненых с бинтами, мазями и жесткими шинами для сломанных конечностей.

Вся поверхность южного Гелиона была выжжена до скального основания, а глубоководный корабль, стоявший на якоре у берега, просто исчез. К северу от канала, разделявшего остров на две части, ничто не было оплавлено, только местами обожгло горячим ветром траву и еще полыхали брошенные у берега тележки, использовавшиеся во время земляных работ.

Внезапно кто-то вскрикнул и указал на море. Длинная, узкая лодка стремительно скользила по воде, удаляясь от сожженного побережья южного Гелиона. Варсовран громко охнул, а затем разразился цветистым, многоэтажным проклятьем.

– Вы все, оставаться на месте! – рявкнул он, лихорадочно обдумывая, что предпринять. – Не ты! – Он обернулся к Ровалу и жестом приказал ему приблизиться: – Ты, с лицом, покрытым глиной. Ты говоришь на диомеданском?

Ровал пожал плечами и широко развел руками:

– Великий император, я бедный рыбак, я говорю только по-видариански. Я не понимаю вас.

– Не знаешь диомеданский, отлично. Значит, ты именно тот, кто мне нужен, – энергично кивнул Варсовран, переходя на видарианский язык. – Подойди ко мне.

Когда лодка с Фераном и Серебряной смертью причалила, Ровал поймал конец и вытащил суденышко на берег.

– Возьми мой топор. Если кто-нибудь приблизится на выстрел, убей его, – распорядился Варсовран.

– Хорошо, император, великий император, – ответил Ровал.

Он сделал несколько шагов в сторону и встал спиной к прибывшим, совершая круговые движения топором.

– Ты говоришь по-диомедански? – спросил император у Ферана, а потом указала на Ровала: – Этот деревенщина знает только видарианский.

– Я не просто говорю как урожденный диомеданец, – ответил Феран. – Я и есть диомеданец.

– Тогда у нас не будет проблем с общением. Я – император Варсовран.

– Для императора ты выглядишь слишком молодо.

– Однажды я облачался в Серебряную смерть. Она вернула мне юное тело, избавив от груза двух последних десятилетий.

– Говорят, еще десятилетие ты не будешь стареть, – заметил Феран.

– Я… Это правда? То есть… Кто ты?

– Многие знают меня под именем Феран Вудбар. Но когда ты приказал убить меня, мое имя было Сайфер.

Варсовран на мгновение закрыл глаза. Он знал по опыту, что люди, пережившие то, что выпало на долю его собеседника, обычно становились довольно мстительными.

– Итак, ты пытаешься обмануть меня, как я когда-то обманул тебя? – поинтересовался Варсовран, и на этот раз он говорил намного искреннее, чем это было ему свойственно.

– Именно так. Если уж говорить о моей личности, следует отметить, что некоторые называли меня еще и Наре'ф Асбар.

Ни Варсовран, ни Феран не могли заметить, как у Ровала открылся от изумления рот. К счастью, он стоял спиной к беседующим.

– Значит, Серебряная смерть стерла твои годы и шрамы.

– О да, даже слишком хорошо. При рождении природа наградила меня слабыми, ничтожными эфирными силами. Пятнадцать лет я провел в ничтожестве. Был обыкновенным помощником конюха, но однажды лошадь лягнула меня и пробила череп. Через месяц я поправился настолько, что мог самостоятельно встать на ноги, но вдруг обнаружил потенциал посвященного двенадцатого уровня. Меня ждала славная карьера колдуна, но когда Серебряная смерть завершила мое исцеление, я снова оказался на первом уровне сил, если не ниже. После жизни могущественного человека я получил в обмен молодость и бессилие. Разве удивительно, что я так усердно трудился, чтобы стать повелителем Серебряной смерти? Разве я не заслуживаю компенсации?

«Диомеданскому волшебнику теперь должно быть лет девяносто», – подумал Ровал, пытаясь оценить ситуацию. Его действительно уже долгие годы никто не видел. У того колдуна был деформированный череп, это хорошо известный факт. Уровень контроля эфирных сил у Ферана всегда был ничтожно мал; этот факт хорошо известен Ровалу.

– Ты облачался в Серебряную смерть? – спросил Варсовран.

– На короткое время, после того как мы извлекли ее из святилища. Я совершил ошибку, позволив моему, эээ… коллеге надеть на меня эту вещь. Тогда мы понятия не имели, как она работает. Мой компаньон воспользовался ею, чтобы уничтожить замок, выстроенный на маленьком островке посреди озера. Компаньон не знал, что владельца замка не было на месте, хотя он уже возвращался. А еще с ним шел к замку отряд копьеносцев. Они ударили с тыла, убили моего компаньона, ожидавшего, пока остынут руины замка. Хвала судьбе, но Серебряная смерть избавила меня от шестидесяти прожитых лет. Я притворился, что являюсь глупым слугой погибшего колдуна. Меня избили до полусмерти и бросили. Я издали наблюдал за тем, как мои враги дождались, пока остынет остров, и вступили на него. Видел, как они вернулись с Серебряной смертью. О, я потерял Серебряную смерть, зато узнал, что она может даровать бессмертие, как и непобедимость.

– А теперь ты стал ее повелителем?

– О да.

– Но ты мог облачиться в нее и снова помолодеть.

– Это понадобится мне лет через пятьдесят-шестьдесят, бывший император Варсовран. А в ближайшее время мне нужны будут слуги, хорошие слуги, а таких найти непросто. Ты поможешь мне выстроить на Акреме новую империю.

Варсовран задумался на мгновение, а потом спросил:

– И что я получу взамен?

– Ты станешь главным среди моих слуг, после Серебряной смерти, конечно. А еще ты останешься в живых.

Варсоврану понадобился один вздох, чтобы осознать реальность.

– Твои условия по-настоящему привлекательны, император Феран Вудбар.

– Отлично. Во-первых, ты должен решить несколько частных вопросов. Существует некий юнец по имени Ларон, в настоящее время он находится в академии госпожи Ивендель. Его нужно немедленно посадить в темницу. А еще молодая женщина по имени Веландер, или Девять. Ее нужно схватить и доставить ко мне из Виндика, равно как и священницу ордена Метрологов по имени Терикель, которая находится сейчас на Скалтикаре.

– Выжившая священница Метрологов?

– О да. Кроме того, мне понадобятся некоторые приспособления, здания, а еще нужно собрать кое-каких колдунов. Эту скоростную лодку необходимо доставить назад, в Диомеду, на твоем флагманском корабле. На нем же поеду и я сам. Каждую ночь доставлять мне трех новых девушек, всю дорогу до Диомеды. Ты поедешь вперед на самой быстрой штурмовой галере и подготовишь к моей встрече город. Все ясно?

– Да.

– И еще одно. Обращаясь ко мне, говори «господин». Так следует говорить, пока я сам не выберу момент, чтобы раскрыть свое истинное имя.

Стоявший в десятке метров Ровал слышал, как из груди Варсоврана вырвалось сдавленное шипение. Но свергнутый император соображал быстро. У него не было выбора, так что он тихо и отчетливо произнес:

– Я согласен… господин.

– Прикажи подогнать к берегу свою личную лодку, чтобы она доставила меня на флагманский корабль, туда же надо погрузить мою скоростную посудину. Я хочу находиться на борту, когда другие корабли затопят сарголанское судно «Волнорез». Проследи, чтобы там не осталось ни одного уцелевшего.

– Я лично позабочусь об этом, господин.

– После этого мне должны доставить шелковые одежды, лучшую еду и отменные напитки. Останется лишь дождаться женщин. Ни мужчин, ни евнухов. Чтобы ни одно существо, не имеющее явно выраженных грудей, не смело приближаться ко мне с подносом или кубком. Иначе такой смельчак будет брошен на съедение акулам.

– Да, господин.

Варсовран оставил Ферана на кромке берега рядом с Серебряной смертью и широкими шагами двинулся к Ровалу, который все еще стоял спиной к нему, помахивая топором и глядя на остальных, находившихся в отдалении.

– Ты, с покрытым глиной лицом. Отдай мне топор.

Ровал обернулся и в ту же секунду понял, что император обратился к нему на диомеданском языке. Соображал Ровал не хуже Варсоврана, а потому тут же поспешил заявить:

– Я не понимаю вас, великий император!

– Топор! Отдай мне топор! – распорядился Варсовран уже по-видариански.

Ровал поклонился и передал оружие Варсоврану на вытянутых ладонях, рукояткой вперед. Варсовран указал на порт Дорожный:

– Идем.

Ровал снова поклонился, а затем пошел сбоку и чуть сзади от Варсоврана, который выкрикивал приказы своим людям на диомеданском языке. Когда Варсовран оказался рядом с губернатором острова, он понизил голос.

– Никому не покидать остров без моего приказа, – быстро и тихо произнес он. – Срочно отправить вестовых на все корабли, чтобы они не покидали акваторию без моей команды. Допросить каждого пехотинца, каждого жителя острова, что они видели от полудня вчерашнего дня вплоть до настоящего момента. Допросить также всех, кто находился на кораблях: от капитана до юнги. Установить полную блокаду острова. Ни одного судна, ни одного магического посланца без моей команды. Все прибывающие корабли реквизировать и брать под полный контроль. Завтра на рассвете пройти по всему южному Гелиону в поисках любых ключей, чтобы узнать, как этот клоун добрался до Серебряной смерти по столь горячему острову. Все понял?

– Да, ваше величество.

– Да, еще… Называй меня пока просто «командующий», если хочешь остаться живым и здоровым.

Убедившись, что на него не обращают ни малейшего внимания, Ровал потихоньку отошел в сторону, а потом забрался по склону туда, где прятались остальные члены экипажа «Лунной тени».

– У нас возникла проблема, в существование которой вам будет довольно трудно поверить, – объявил он, оказавшись за скалой, в укрытии.

Эйнзель провел серию экспериментов по изучению огненных кругов на побережье северного Гелиона. Некоторые предполагали использование эфирных методов, сфер-оракулов, магических помощников и другие инструментов холодного научного знания. Он применял разноцветные ткани самой разнообразной фактуры, открытые сосуды с жидкостями, кристаллизаторы, флюгера и прочие приспособления. Его охраняли два морских пехотинца.

Колдун поднял голову и заметил, что на скале сидит какой-то островитянин и потягивает вино из кувшина, глядя на руины южного Гелиона. Скалу, на которую он забрался, выбрали еще несколько недель назад, и не просто так, а после тщательных расчетов.

– Охранники, мне нужна помощь! – позвал Эйнзель. – Приведите вон того бездельника, что расселся на скалах.

Пехотинцы доставили островитянина. Лицо его было вымазано глиной и маслом. Выполнив задание, охранники вернулись на исходную позицию, поскольку им вовсе не хотелось участвовать в опытах колдуна.

– Я получил весьма тревожные новости, Высокоученый Ровал, – заговорил Эйнзель, когда пехотинцы отошли подальше.

– Я уже знаю, – ответил Ровал. – Это я торчал там, на берегу, с топором в руках, пока Варсовран разговаривал с Фераном.

– Помилуй, вот уж поистине умеешь ты подбираться к цели. Что же пошло не так? Наши самые верные расчеты показывали, что никто не сможет пройти по южному Гелиону раньше чем через двенадцать часов после удара.

– Я знаю, но всегда существуют варианты. Я разработал способ извлечения Серебряной смерти сразу после захода солнца, руководствуясь идеями Высокоученой Уэнсомер, но теперь они потеряли смысл. Ты отправляешься на Диомеду с Варсовраном?

– Да, сразу же после того, как он вернется, затопив сарголанский корабль, на котором прибыл сюда Феран.

– Он лично возглавил штурм?

– Да.

– Понятно. Высокоученый Эйнзель, я подозреваю, что твой господин вернется, зная тайну Ферана. Если тебе удастся разведать ее, убедись, что Высокоученая Уэнсомер услышит от тебя эту новость, как только ты доберешься до Диомеды.

«Кыгар» врезался в борт «Волнореза», на палубу галеры посыпался дождь стрел со штурмового корабля, а пара баллист метала горшки с огненной смесью. Суда плотно сцепились, и нападавшие бросились вперед. Первым на сарголанскую галеру ступил Варсовран, а за ним последовали три его личных охранника. Они решительно прокладывали путь в сторону кормы, к дверям, ведущим в помещение под ютом.

– Артен, Тионел, встаньте на стражу перед дверями! – скомандовал Варсовран, заходя внутрь. – Гратц, за мной!

Им пришлось убить двух матросов, чтобы добраться до каюты капитана, где навигатор жег карты и свитки. Увидев вошедших, он попятился к окну, удерживая жаровню в руках и заслоняясь от Варсоврана огнем. Его лицо было скрыто дымом.

– Ты! Ты видел секретное устройство Ферана Вудбара? – спросил Варсовран по-диомедански.

– Я… да, – пробормотал перепуганный навигатор, уверенный в неизбежности своей гибели. – И что с того?

– Ты жить хочешь?

– Я верен герцогу Фуджилиусу Сарголанскому, – твердо заявил навигатор.

– Я ничего не имею против твоего герцога, – прорычал Варсовран. – Ты можешь описать это устройство в обмен на то, что я сохраню тебе жизнь?

В глазах моряка засветилась надежда.

– Только если я не предам этим ни моего герцога, ни моего императора.

Он охнул, когда Варсовран вдруг развернулся и перерубил топором горло собственного охранника.

– Надень его доспехи и шлем, а тело выброси в окно. Потом ступай за мной, – распорядился Варсовран, прежде чем открыть дверь и пройти в узкий боковой коридор. – Когда окажемся на палубе, держи рот на замке и не отходи от меня.

Помимо того, что всем было категорически запрещено покидать Гелион, свободу жителей северной части острова никто не ограничивал. А на южную, сожженную и еще горячую часть едва ли кто-то хотел попасть. Экипаж «Лунной тени» провел остаток дня, собирая на пляже куски плавуна. Удалось обменять эту добычу на пару кувшинов вина и шесть копченых рыбин. За ужином они наблюдали, как отправляется на запад флагманский корабль в сопровождении эскадры боевых судов. Прошло еще два часа, и солнце скрылось за горизонтом. Мираль стояла высоко и продолжала подниматься.

– Придется еще долго ждать, пока Мираль зайдет и мы сможем выйти в море, – заметила Терикель.

– Нет, ждать не стоит, – ответил Норриэйв. – Мираль заходит всего за два часа до рассвета. Когда станет светло, мы еще будем в зоне обзора.

– Да, «Лунную тень» смогут увидеть в подзорную трубу и выслать суда в погоню, – добавил Хэзлок.

– И что же нам делать? – спросила Терикель.

– После того, что случилось здесь утром, во всей округе нет акул, – начал Ровал. – Через полчаса мы доплывем до места погружения «Лунной тени», используя маски и дыхательные трубки.

– Когда «Лунная тень» поднимается на поверхность, она станет заметна в свете Мираль, – предупредил Д'Атро.

– Вероятно, у нас больше шансов уйти ночью, – кивнула Терикель.

В стороне, где располагался лагерь морских пехотинцев, что-то ярко вспыхнуло, оранжевые искры взметнулись в темное небо, обозначая присутствие эфирного потока, а не обычного огня. Экипаж «Лунной тени» обернулся, глядя, как тает это сияние, сворачиваясь клубами.

– Магический лазутчик подорвался на системе оцепления, – пояснил Ровал. – Кто-то пытался послать вестника на запад, но колдуны Варсоврана сумели перехватить его.

– Кто? – поинтересовался Норриэйв.

– Помимо нас на Гелионе есть и другие наблюдатели, – прокомментировала Терикель.

– Кто именно? – быстро спросил Ровал.

– Это тебя не касается. Ну ладно, самое время уходить, пока они уставились на небо. А потом начнут обыскивать остров.

Выбрав такой курс, чтобы их закрывала тень, падающая от мыса, они добрались до места, где была затоплена «Лунная тень». К шхуне была привязана сеть, и захват, спущенный на канате Ровалом, вскоре подцепил ее. Все шесть пловцов поднырнули под корабль и стали торопливо отвязывать груз, удерживавший шхуну на дне. Через какое-то время «Лунная тень» появилась на поверхности.

– Течение понесет нас на запад, мачты пока можно не поднимать, – предложил Ровал, когда откачали воду.

– Что? Ты сошел с ума! – воскликнула Терикель. – Сейчас как раз попутный ветер.

– Просто продолжайте вычерпывать воду, – настаивал Ровал.

– Достопочтенная Старейшина? – позвал с юта дьякон. – К нам разворачивается галера.

Ровал выругался, а затем стал энергичнее качать воду.

– Нам придется снова погрузиться! – крикнул Норриэйв.

– Нет! Бросайте якорные камни.

– Что? Мы же погибнем еще до того, как пойдем на дно. Галера…

– Нет. Продолжайте откачивать воду, нужно, чтобы трюм выглядел сухим, и еще: пусть все выпьют как можно больше вина, – сказала Терикель.

– Вина? – в недоумении переспросил Норриэйв. – Зачем добавлять к обвинению в шпионаже еще и нарушение Навигационного акта? Нам и так грозит смертный приговор.

– Терикель, открой запечатанный ящик и постели в капитанской каюте свежее белье, – приказал Ровал. – А затем разденься.

– Раздеться? – эхом повторила Терикель, а все остальные рты открыли от изумления.

– Раздеться. Мы с тобой разыграем весьма сомнительное представление.

Когда патрульная галера «Морской огонь» подошла к «Лунной тени», шхуна уже стояла на якоре, мачты тянулись к небу, а паруса были опущены. Экипаж галеры услышал громкое и нестройное пение. Галера прошла вдоль борта шхуны. Три члена экипажа валялись на палубе, а еще один свешивался через борт. Лежавший матрос – темнокожий, по виду житель Акремы – приподнялся и помахал капитану галеры кувшином.

– Ну, и где этот хренов огненный круг? – проорал он хрипло.

Капитан галеры и старший офицер морских пехотинцев переглянулись, а затем возвели очи к небесам.

На палубу «Лунной тени» перекинули мостик, и дюжина солдат поспешили на странную шхуну. Несколько мгновений спустя из капитанской каюты вытащили раздетых Ровала и Терикель. Они были не только обнажены, но и так же пьяны, как и все остальные члены экипажа. Офицер, вернувшийся на борт «Морского огня», доложил капитану о ситуации.

– Шхуна называется «Полет стрелы», сэр. Груз – ламповое и оливковое масло. Купец по имени Гарреттен, который путешествует в сопровождении дамы… э… легкого поведения, решил посмотреть на огненный круг. Это обошлось ему в сто пятьдесят скалтикарских… Я не совсем точно расслышал, как называется их денежная единица. Он утверждает, что потратил деньги, чтобы нанять эту дурацкую посудину и бездарный экипаж, вот его и доставили сюда.

– Ты сказал ему, что огненный круг был прошлым утром?

– Да, сэр. Они отказываются в это верить.

Капитан галеры прикрыл глаза и глубоко вздохнул:

– Отправь их в трюм. Их придется доставить в порт и задержать там, пока не придет распоряжение из Диомеды освобождать все торговые суда.

А на борту переименованной «Лунной тени» Ровал тихо произносил заклинание, пока Терикель возилась с рыбой среднего размера.

– Ты уверен, что это сработает? – пробормотала Терикель с отвращением.

– Не уверен, но раз нет альтернативы в виде взрослого ястреба, способного перенести моего магического вестника, значит, у нас просто нет выбора. А теперь держи повыше.

У рыбы имелись широкие и необычайно длинные плавники и особый дыхательный орган, она могла несколько часов лететь над водой и развивать скорость чайки. Однако необходимо было периодически погружаться в воду, чтобы не пересохла кожа. Ровал установил такой режим, чтобы магический вестник плыл в течение трех часов, а потом поднялся в воздух. Тонкие синие нити эфирной энергии переползали с рук человека на тело рыбы, постепенно окутывая ее. Рыба начала светиться в области плавников. Она забилась в конвульсиях, словно пыталась освободиться от магических пут. Терикель бросила зачарованную рыбу в воду через приоткрытое окно капитанской каюты.

– К тому времени когда она поднимется в воздух, ее никто не увидит, – заметил Ровал.

– Какое облегчение, – буркнула Терикель. – И что теперь?

– Теперь ты опять займешься магией, необходимо поймать еще одну такую рыбу.

Колдуны Варсоврана охотились на тех, кто направлял магических вестников с Гелиона, с помощью эскадрона его личной стражи, и одному удалось уловить слабый поток энергии, исходивший от первого посланца Ровала, скользившего под водой в сторону Диомеды. В следующее мгновение вслед за рыбой помчался колдовской ястреб-охотник. Рыба ощутила приближение опасности, вильнула и в последнее мгновение увернулась от когтей. При втором заходе ястреб подлетал медленнее, широко расставив ноги и выпустив когти, но на этот раз рыба ушла в глубину. Ястреб последовал за ней – прямо в океанские волны. Рыба прижала плавники к телу, словно камень устремляясь в сторону дна. Но ястреб тоже сложил крылья и погружался следом.

Магические посланники, окутанные заклинаниями, находились под контролем колдунов и могли проявлять свойства, которыми не обладали животные-носители, даже если это противоречило здравому смыслу и их инстинктам. Для ястреба все, что находилось в воздухе, автоматически являлось либо птицей, либо кожекрылым ящером. Летающая рыба находилась за пределами классических представлений. Погрузившись в темноту, рыба взмахнула плавниками и скрылась из вида. Заклинание-вестник заставило своего носителя-ястреба подняться к поверхности. Он начал кружить над водой, полагая, что добыча тоже вернется, чтобы дышать. Ястреб всматривался в волны, постепенно снижаясь, Проплыв под водой минут десять на запад, рыба-посланец действительно пошла на воздух, полетев над поверхностью океана, время от времени касаясь волн. А ястреб так напряженно выслеживал добычу, что не обратил внимание на второго вестника, летевшего гораздо выше, над его головой, тоже на запад.

Варсовран направил на запад своего магического вестника, который прибыл в Диомеду раньше рыбы Ровала. Он оказался в городе через полдня после появления на горизонте армий Альянса. Кавалерийский отряд оторвался от основных сил и стремительно атаковал предместья Диомеды. Работающие на строительстве земляных укреплений, кто только мог, схватились за оружие. В короткой, жестокой схватке авангард неприятельской армии был отброшен, но основные силы еще не вступали в дело. Командир морских пехотинцев разместил свои части на стенах города так, чтобы произвести впечатление на чужеземных дворян, и тактика эта произвела ожидаемый эффект. Войска приостановились, разбили лагерь, и следующая атака планировалась уже гораздо тщательней.

Адмирал Фортерон приказал направить в воздух четыре сотни магических стражей-охотников, чтобы в Диомеду не сумели попасть вражеские посланцы. Потом он выставил сторожевые корабли в гавани, чтобы препятствовать нападению с моря. Экипажи остальных кораблей сошли на берег для сухопутных сражений с осаждающей армией.

На борту боевой галеры «Водяная фея» пленный сарголанский навигатор сидел в одиночестве и пытался нарисовать кожаный костюм, который видел на Друскарле во время экспериментов Ферана. Он старательно припоминал детали охлаждающего воздух устройства, закрепленного на спине. Варсовран и Эйнзель стояли на палубе в стороне от матросов и гребцов, тихо переговариваясь о своем новом повелителе.

– Феран Вудбар также непостоянен, как моя бывшая жена, – говорил Варсовран, постукивая пальцами по длинному свитку.

– Строго говоря, мой господин, она все еще остается вашей женой, – напомнил Эйнзель.

– Ты прав. Мне развестись, прежде чем я убью ее? Но следует хорошенько обдумать этот вопрос. А сейчас моя проблема Феран Вудбар. Он непостоянен, импульсивен, и это хорошо. Если его правильно подстегнуть, он может совершить нечто безумное.

– В таком случае нам не стоит его злить.

– О нет мы из его жизни ад устроим, пока он не расколется.

– И запустит в действие огненные круги? – мрачно спросил Эйнзель.

– Именно так, а после этого… Сарголанский навигатор выдал нам секрет Вудбара. Он использовал плотной костюм из бронированной стальными пластинами кожи и охлаждающее устройство. Ну что же, у меня появится такое же снаряжение до того, как мы вернемся в Диомеду.

– Но как человек может дышать в этом костюме? Мы ведь до сих пор не поняли тайну работы охлаждающего устройства.

– Ха! Большой кувшин за спиной сохранит достаточный запас прохладного воздуха.

– Может быть. Но большие кувшины очень много весят.

– Я достаточно силен. Мы будем донимать этого Ферана Вудбара оскорблениями, которые будто бы исходят из цитадели на острове. Пройдет немного времени, и он не выдержит и направит туда Серебряную смерть, чтобы стереть врагов с лица земли. Тогда мы убьем его, а я первым подоспею к Серебряной смерти.

– Мой господин, он использовал лодку, пригодную к погружению. Предположим, что однажды ночью он ускользнет от нас на этом суденышке вместе с Серебряной смертью, уничтожит цитадель на острове прежде, чем мы вообще узнаем о начале этой операции, а затем вернется. Кроме того, под стенами Диомеды стоит целая армия и попасть в… Ну да – бывший король мертв, но есть ведь еще и наследник. Положим, Вудбар придет к выводу, что его ненавидит вся Акрема, а не только те, кто засел в цитадели. Вдруг он решит направить Серебряную смерть на город?

– И что? За шестьдесят четыре дня мы сможем прорыть канал вокруг городской стены и заполнить его водой.

– Нет, это безумие! А что, если почва окажется каменистой? Вся Акрема, Виндик, Рациталь, Северный Скалтикар, часть Тореи будут сожжены прежде, чем эта дрянь остановится. И это при условии, что карты не врут и в Скалтикаре и Лемтасе достаточно снега и льда, чтобы остановить огненные круги – ведь лед это та же вода.

– Игра стоит свеч.

– Что? Нет! – запротестовал Эйнзель.

– Ты должен доверять моим расчетам. Мы, безусловно, должны предпринять попытку спровоцировать этого мерзавца на применение Серебряной смерти. На какой территории он это сделает, мне безразлично. Для меня Торея значила куда больше чем когда-нибудь будет значить Акрема. А заполучить назад Серебряную смерть – путь к бессмертию и безграничной власти. Эйнзель, Эйнзель, я знаю, какой ты боязливый человек, но помни: быть на моей стороне – значит остаться в безопасности. Если Серебряная смерть вырвется на свободу над равнинами Диомеды, я создам подводное убежище в гавани и мы сможем переждать там огненные круги. Для этого подойдут перевернутые вверх дном и затопленные корабли. Две тысячи человек, пятьдесят диомеданских женщин для каждого из них, провизия инструменты… Да, я могу построить новый мир. И, вероятно, это самый разумный курс.

Когда Варсовран вышел на корму, чтобы проверить, как идет работа сарголанского навигатора над схемами защитного костюма, Эйнзель внимательно посмотрел на запад. Небо хмурилось, собирался дождь, но перед его глазами стояло неугасимое пламя.

Высоко в небе, над морем, в нескольких милях от Диомеды, заколдованная Ровалом рыба несла магического вестника. Постепенно она начала снижаться. Ее приближение уловил один из патрульных хищников-стражей, в мгновение ока рассчитал скорость и направление полета, а потом рванулся наперехват.