Джинни Морган ненавидела весенние каникулы. А причина ее ненависти заключалась в том, что рабочий день удлинялся и в течение двух недель ей приходилось работать в две смены. Выходные дни превращались лишь в приятное воспоминание. Почти вся учащаяся молодежь Среднего Запада стекалась в Форт-Лодердейл, чтобы «оторваться на полную катушку». Они приезжали пить, веселиться и влюбляться.
      Но зато чаевых было больше, чем обычно.
      И все-таки это было ужасное время, потому что всплывали воспоминания, которые большую часть года таились в глубине ее памяти, вызывая непреходящую грусть, когда она смотрела в глаза своему сыну.
      Джинни вытерла стол и сложила на поднос грязные стаканы и тарелки. Где этот чертов помощник, который должен выносить посуду и приводить в порядок столы? Будь она управляющим «Томз фиш шэк», Мануэль был бы немедленно уволен. Она наняла бы кого-нибудь понадежнее.
      Джинни подняла тяжелый поднос, отнесла в кухню и поставила у раковины. От жарившихся редких креветок в воздухе стоял запах горелого жира. Она бросила взгляд на прилавок и, увидев, что ни один из ее заказов еще не готов, отошла от изнуряющей духоты кухни в относительную прохладу зала.
      Привычно оглядев свои столики, Джинни заметила, что группа студенток собирается уходить. Они переглядывались и смеялись, бросая игривые взгляды на парней. Откровенные купальные костюмы были в порядке вещей. То, что задевалось сверху, больше открывало, чем скрывало.
      У нее тоже было парео, которое она надевала поверх бикини пять лет назад, когда…
      Нет, она не позволит воспоминаниям вернуть ее в прошлое! Пора забыть историю Золушки с печальным концом. Теперь она стала старше и мудрее. Больше никогда ее не закружит вихрь безумств и увлечений весенних каникул. Больше она не поверит мужчине, если он признается ей в любви через две недели после первой встречи. Возможно, она вообще никогда не поверит в любовь.
      Она – мать-одиночка, и у нее есть сын, который доставляет ей больше радости, чем она заслуживает. Ее жизнь сложилась совсем не так, как ей хотелось когда-то, но она не променяет Джоуи на весь чай, который есть в Китае, как говаривала ее тетя Эдит.
 
      Однако за все надо платить. Джинни улыбнулась, когда девушки, выходя из ресторана, помахали ей. Есть надежда на щедрые чаевые! Так и есть, они не поскупились дать ей на чай.
      Джинни положила деньги в карман. Еще несколько долларов, чтобы сделать Джоуи операцию. Она поставила себе цель накопить необходимую сумму, чтобы прооперировать его до того, как он пойдет в школу в следующем году. У маленького мальчика косоглазие. Она изо всех сил старалась защитить его от грубых оскорблений, но в школе он наверняка подвергнется безжалостным насмешкам. Она не допустит, чтобы ее сын страдал.
      Операция не считалась жизненно необходимой, и скудная страховка Джинни ее не покрывала. Надо было платить самой, а ей не хватало нескольких тысяч долларов.
      Джинни сложила посуду и собрала со стола газеты. Ей нравилось читать газеты, которые оставляли посетители. Когда-то она мечтала уехать из Форт-Лодердейла и увидеть Атланту, Вашингтон или даже Нью-Йорк. Но мечты о колледже и путешествиях развеялись как дым, когда она забеременела.
      Она отнесла тарелки и до перерыва обслужила еще два стола, потом взяла газету, вышла на воздух, подальше от шума и суеты и уселась под огромной старой пальмой. «Даллас трибьюн»! На мгновенье у нее сжалось сердце. Она подняла голову – вдали синел океан. Техас. Он был из Техаса.
      Тихонько вздохнув, Джинни уже собралась перевернуть страницу, когда внимание привлек заголовок, напечатанный мелкими буквами:
      «Джон Митчелл Холден и семья жертвуют один миллион долларов благотворительному фонду "Последнее желание ребенка"».
      Джинни не могла поверить своим глазам.
      Джон Митчелл Холден.
      Пяти лет как не бывало. Она снова почувствовала себя молоденькой девушкой, которая увлеклась рослым дерзким парнем. Он очаровал ее, сломил сопротивление и завлек в постель. Две недели блаженства, неземное наслаждение, головокружительный восторг. Он твердил, что она самая хорошенькая девушка на свете. Ей казалось, что она вновь слышит его сексуальный голос, растягивающий слова с типично техасской манерной медлительностью.
      А потом он исчез, не сказав ни слова на прощанье. Весенние каникулы закончились, и он возвратился в Техас.
      Джинни никогда больше его не видела.
      Не зная, как связаться с ним, она изучала телефонные книги и рыскала по Интернету, пытаясь разыскать любых Холденов. Она стала более настойчивой, когда узнала, что беременна. Мужчина должен знать, что ему предстоит стать отцом. Бесполезно. Никто не знал его. Как будто он исчез с лица земли.
 
      И вдруг эта статья.
      Джинни быстро прочитала статью, в которой упоминалось ранчо в Тамблвид в Техасе. Она вспомнила фантастические рассказы Джона Митчелла о землях, принадлежащих его семье, которые она воспринимала с некоторым недоверием. «Должно быть, он все-таки говорил правду», – мелькнула мысль. Неудивительно, что его имени нет в телефонных справочниках больших городов, – он живет в пятидесяти милях от Форт-Уэрта, в городе, о котором она никогда даже не слышала.
      Статья была посвящена пожертвованию, сделанному им и его семьей. Один миллион долларов!
      Джинни почувствовала, как в ней просыпается гнев. Его исчезновение лишило Джоуи отца. Если то, что написано в статье, правда, у него приличные средства и он мог бы с самого начала позаботиться о Джоуи. Уже больше четырех лет она собирает деньги на операцию, которая избавит мальчика от косоглазия. Ей приходится отказывать себе во всем.
      Ей нужно еще две тысячи долларов, и после операции ее сын не будет косить.
      Джинни перечитала статью. Пожертвование было сделано в память жены и дочери.
      Итак, он возвратился домой и женился на какой-то девушке из Техаса. Она давно поняла, что чувства, которые она питала к Джону Митчеллу Холдену, были безответными. Он мог бы позвонить или написать в Форт-Лодердейл, если бы она хоть что-нибудь значила для него.
      Ее чувства к нему давно умерли.
      Но Джоуи – его сын. И она сделает все, чтобы он узнал о мальчике. Каждый ребенок заслуживает отца. Может быть, отец Джоуи оплатит свою долю в предстоящей операции.
      А если он откажется, разве газеты Далласа не захотят услышать историю о том, как этот щедрый человек и его семья не захотели помочь собственному сыну?
      Джинни поднялась и решительно вошла в кафе. Как только ее смена закончится, она позвонит Джону Митчеллу Холдену. У нее есть название города, и она легко найдет его. Как он удивится, когда услышит голос из прошлого!

      Сквозь дождевые струи Джинни всматривалась в красивые кованые ворота ранчо «Серкл Эйч». Она снова чихнула и высморкалась. Потирая саднящую грудь, она попыталась сделать глубокий вдох. Дышать было больно.
      Это было адское путешествие. Если бы этот чертов мужик ответил хотя бы на одно ее письмо или телефонный звонок, ей бы не пришлось ехать из Флориды в Техас. Однако он игнорировал ее так же, как последние пять лет.
      Но ее это не остановит. Она взяла на работе отпуск на семь дней, выжала из старенькой машины все, на что та была способна, и вот они в Тамблвиде и подъезжают к ранчо Холдена.
      Машина сломалась в Билокси, затем в Бомонте, где они попали в сильную грозу. Простуда мучила Джинни все сильнее, и пребывание под проливным дождем, когда она разговаривала с водителем эвакуатора, добило ее окончательно. Однако она не отступилась. Она не позволит себя игнорировать. Если Джон Митчелл Холден, отказываясь удовлетворить ее требования, думает, что она забудет о них, он просто ее не знает.
      – Мамочка, мы еще не приехали? – послышался с заднего сиденья голос Джоуи.
      – Почти приехали, дорогой, – ответила Джинни.
      В глубине души она надеялась, что Джон Митчелл поможет ей с операцией прежде, чем придется искать мотель для ночлега. Больше всего на свете Джинни хотелось забраться в постель, натянуть на голову одеяло и заснуть до утра.
      Флорида славилась послеполуденными грозами, но, похоже, Техас превзошел ее: грозы бушевали третий день подряд.
      – Мы увидим лошадей? – спросил Джоуи.
      – Не знаю. Боюсь, из-за дождя они в конюшне.
      По обеим сторонам дороги паслись в полях стада коров.
      – А где коровы? – упорствовал он.
      – Посмотри в окно, их там не счесть.
      Огромное стадо растянулось на несколько акров. Быки, стоически повернувшись спинами к ветру, спокойно пощипывали траву под проливным дождем.
      Подъезд к дому, мощеный и прямой, как стрела, был похож на городскую дорогу с двусторонним движением. Одолев небольшой подъем, Джинни увидела впереди огромный белый двухэтажный дом с колоннами – немного безвкусный, но вполне подходящий для семейства, которое может пожертвовать миллион долларов на благотворительность.
      Позади дома виднелись хозяйственные постройки: две большие конюшни, амбар, сараи. Небольшое кирпичное здание слева от дома напомнило ей контору – приземистое, с высокими окнами, как у многих страховых компаний во Флориде.
      «Вот это да!» – подумала Джинни. Она сбавила скорость и огляделась. Хвастливые рассказы Джона Митчелла, которые казались ей выдумкой загулявшего студента, вовсе не были преувеличением.
      Внезапно ее охватило сомнение.
      Может, стоило оставить Джоуи у Мэгги, ее подруги, и приехать одной? У нее промелькнула ужасная мысль. А если Джон Митчелл потребует права на посещение своего сына? Или даже опеку? В статье говорилось, что его жена и ребенок погибли в ужасной автокатастрофе. Возможно, он захочет, чтобы рядом с ним был сын.
      Напрасно она затеяла эту поездку. Ей пришлось взять деньги из сбережений, но она подумала, что возместит расход, если ей удастся заставить отца Джоуи заплатить. Да и повернуть назад, не повидав его, было уже невозможно. Ведь он так близко. И ему нужно увидеть своего сына. Она надеялась, что ему понравится Джоуи.
      – Почему мы не едем, мамочка? Я вижу дом. Там горит свет, а сейчас еще день.
      – Это из-за дождя, милый.
      Несмотря на дневное время, из-за непогоды было так темно, что ей пришлось включить фары. Свет, струившийся из окон, создавал иллюзию гостеприимства. Джинни медленно подъехала к дому.
      Остановившись у парадной двери, она заглушила двигатель и потянулась назад, чтобы расстегнуть на Джоуи ремень безопасности.
      – Перелезай ко мне, сейчас пойдем, – сказала она.
      Кашляя, Джинни ждала, пока он переберется через спинку сиденья. Ей было плохо. Оставалось только надеяться, что встреча пройдет без осложнений.
      – Мы пойдем очень быстро, чтобы не промокнуть, хорошо? – сказала она, распахнула дверцу, и они поспешно направились к дому.
      – Вот здорово! – Джоуи шлепал по лужам.
      «Да, здорово», – подумала Джинни. Они будут выглядеть, как мокрые курицы.
      Дрожа на ветру, она позвонила. Плечи и волосы намокли, а порывы ветра вызывали у нее лихорадочный озноб.
      Дверь открылась, и они увидели пожилую мексиканку, одетую в платье в складку, – поверх которого красовался большой фартук. Черные с проседью волосы были убраны в аккуратный пучок.
      – Что вам угодно? – Она доброжелательно и с некоторым любопытством смотрела на них.
      – Я ищу Джона Митчелла Холдена, – ответила Джинни.
      Джоуи выглянул из-за нее, глядя на женщину широко раскрытыми глазами.
      – Сеньор Холден занят. Он ожидает вас?
      – Нет, но мы приехали издалека. Мне нужно, чтобы он уделил нам всего несколько минут. – Джинни была готова была ждать, сколько бы ни потребовалось.
      Женщина внимательно посмотрела на нее и перевела взгляд на Джоуи. На ее лице появилась добрая улыбка.
      – Войдите. Я доложу сеньору, что вы здесь, если вы скажете, как вас зовут.
      – Джинни Морган. – Она снова закашлялась. У нее сильно болела грудь, и ее внезапно бросило в жар.
      – Росита, кто там? – послышался мужской голос.
 
      Джинни обернулась и увидела совершенно незнакомого мужчину. Он нахмурился, а затем перевел взгляд на Джоуи.
      У него были темные, коротко стриженные волосы. Он был мускулистым и загорелым, тяжелая челюсть говорила о том, что с ним шутки плохи.
      Может, это родственник Джона Митчелла? Его старший брат? Ему, по-видимому, за тридцать.
      Джинни снова закашлялась. Раздумывать было некогда, она приехала по делу.
      – Я ищу Джона Митчелла Холдена, – отдышавшись, заявила она.
      – Он перед вами, – ответил мужчина.
      Джинни моргнула, перед глазами все закружилось.
      Джоуи выглянув из-за нее и поднял глаза на мужчину.
      – Вы мой папа?
      Это было последнее, что она услышала, прежде чем у нее потемнело в глазах и она упала в обморок.
      Митч бросился вперед и едва успел подхватить ее.
      – Мамочка! – Мальчик уцепился за ногу матери. – Мамочка, что с тобой?
      Он приник к Джинни, глядя на нее расширившимися от страха глазами. Митч наклонился и поднял Джинни на руки.
      – С твоей мамой все будет в порядке, малыш. Ну-ка, давай я отнесу ее в гостиную и уложу.
      Он отнес ее в просторную комнату и положил на широкий диван. Джоуи подбежал к изголовью матери и погладил ее по плечу.
      – Мамочка! – В его голосе звучал страх.
      – Сейчас ей станет лучше. – Митч глядел на потерявшую сознание женщину. На щеках у нее горели красные пятна, дыхание было затрудненным.
 
      – Вызвать врача? – встревоженно спросила появившаяся в дверях Росита.
      – Пока не надо, посмотрим, придет ли она в себя через пару минут.
      – Я принесу мокрое полотенце. – Росита направилась в глубь дома.
      Это было не лучшее время для нежданных гостей. Именно сегодня его секретарь, работавшая у него уже много лет, сообщила, что ее мать упала и сломала бедро, и, кроме нее, Хелен, ухаживать за ней некому, поэтому она уезжает.
      В Лос-Анджелесе небольшой кризис грозил перерасти в нечто более серьезное.
      Пора было осматривать скот и перегонять его с зимних пастбищ на летние. Этой весной перегон уже откладывали один раз, и вот сейчас снова задержка из-за непогоды.
      У него слишком много дел, и ему совершенно не нужны осложнения.
      – Почему мамочка спит? – спросил ребенок. – Она никогда не спит днем.
 
      – Как тебя зовут, сынок? – спросил Митч.
      Возглас ребенка «Вы мой папа?» поразил его. Кто они?
      – Джоуи. Мамочка скоро проснется?
      – Думаю, скоро. Джоуи, а как твоя фамилия? Откуда вы?
      Наморщив лоб, мальчик поднял на Митча глаза.
      Митч почувствовал волнение: они напомнили ему голубые глаза Дейзи. Только у мальчика один глаз явно косил. Он плохо разбирался в этом, но все же к этому возрасту уже следовало бы сделать ребенку коррекцию зрения.
      Росита торопливо вошла в комнату с влажным полотенцем. Она положила его на лоб Джинни и дотронулась до ее щеки кончиками пальцев.
      – У нее жар, сеньор.
      – Кто она?
      – Ее зовут Джинни Морган. Она хотела встретиться с вами. Сказала, что ради этого приехала издалека. Может, все-таки вызвать врача?
      Маленький мальчик поднял на него глаза.
      – Вы мой папа? – повторил он свой вопрос.
      – Нет.
      На этот счет сомнений у Митча не было. Во-первых, он никогда не видел этой женщины; во-вторых, мальчику, вероятно, лет пять, а пять лет назад он был счастливым женатым человеком. Ему даже в голову не приходило изменять жене, потому что он любил Марлис больше жизни.
      Его пронзила знакомая боль. Переживет ли он когда-нибудь эту утрату? Привыкнет ли к зияющей пустоте в сердце, которое было наполнено любовью к ней и Дейзи?
      – Мамочка сказала, что мы едем повидать папу. Где же он?
      Митч насторожился. Она знает его имя, и она сказала сыну, что он его отец. Какую махинацию задумала эта женщина?
      Он не мог быть его отцом – у него темные волосы и такие же глаза. И можно, при необходимости, сделать тест ДНК.
      – Мамочка! – попросил Джоуи. – Проснись, мамочка!
      Митч почувствовал ком в горле. Ребенок выглядел до смерти испуганным. Он вспомнил, какой была Дейзи в этом возрасте – звонкий смех и неистощимая энергия. Ребенок не должен так бояться.
      Митч присел на корточки и взял Джоуи за маленькую руку. И вспомнил, как держал за руку Дейзи, когда они переходили дорогу или шли в магазин. Ему показалось, что он слышит ее звонкий смех.
      – Где ты живешь, Джоуи?
      – Атлантик-Серкл, семьдесят три, Форт-Лодердейл, – уверенно ответил мальчик. Очевидно, мать заставила его запомнить адрес.
      – Во Флориде, – пробормотал Митч.
      – Мы все ехали и ехали, и мамочка сказала, что, когда мы приедем, мы увидим папу. Нам нужны деньги для моих глаз. Как только мне сделают операцию, я стану таким, как остальные маленькие мальчики, а пока я другой.
      Росита бросила на Митча многозначительный взгляд.
      – Увести мальчика, чтобы вы поговорили с его матерью, когда она проснется? – спросила она.
      – Я не оставлю мамочку! – возразил Джоуи.
      – С твоей мамой все будет хорошо, – успокоил Митч, поднимаясь. – Пусть она отдохнет несколько минут. Росита даст тебе печенья и молока. Ты голодный?
      Казалось, Джоуи обдумывает это предложение:
      – Я проголодался, – подтвердил он. – Мы еще не ели. Можно мне пообедать? – попросил он.
      – Ну конечно! Росита, пожалуйста. – Экономка увела мальчика, и Митч потянулся к телефону.
      – Слушаю, босс, – послышался голос Хелен.
      – Пока вы еще здесь, позвоните от моего имени Джеду Адамсу. Здесь молодая женщина упала в обморок у моего порога. Кажется, у нее жар и затрудненное дыхание. Спросите, нужно ли нам везти ее в отделение неотложной помощи.
      – Будет сделано. – Хелен повесила трубку.
      Ничто не могло вывести ее из равновесия: ни незнакомка, потерявшая сознание в его доме, ни любое происшествие на ранчо. Она незаменима. Что, черт подери, он будет делать, когда она уедет неизвестно на какое время?
      Женщина на диване пошевелилась. Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда она открыла глаза.
      – Холден. – Митч поднял трубку.
      – Митч? Мне сказали, что кто-то у тебя нуждается в медицинской помощи, – послышался голос Джеда Адамса, с которым он учился в колледже. Потом Джед изучал медицину, а Митч специализировался в бизнесе. Их пути редко пересекались, но узы дружбы были сильны.
      – Кажется, она приходит в себя, не вешай трубку. – Митч снова присел на корточки возле дивана, и их глаза оказались на одном уровне. – Вам лучше? – спросил он.
      Джинни мигнула и удивленно посмотрела на него.
      – Что случилось? – Она в смятении оглядела комнату. – Где Джоуи? – В голосе слышался страх.
      Она попыталась привстать, но Митч положил руку ей на плечо и заставил откинуться на подушки.
      – Он в порядке, Росита кормит его обедом. Мы беспокоимся о вас, вы упали в обморок.
      – Упала в обморок? Я никогда не падаю в обморок! – Она потерла лоб. – Я не очень хорошо себя чувствую.
      Митч приложил трубку к уху.
      – Она пришла в себя, и мысли у нее не путаются. Я пришлю ее к тебе. Спасибо за звонок, Джед.
      – Без проблем. Дай мне знать, если буду нужен.
 
      Митч повесил трубку и выпрямился. Его рост превышал метр восемьдесят, и Джинни пришлось поднять на него глаза.
      – Вы не Джон Митчелл Холден, – тихо сказала она.
      – Был им, когда в последний раз смотрел в зеркало. Но, очевидно, я не тот Холден, которого вы ожидали увидеть. Вот уж не думал, что нас двое.
      Джинни закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.
      – Принести вам что-нибудь?
      Она покачала головой.
      – Через минуту я избавлю вас от своего присутствия, извините за недоразумение. Я подумала… Я увидела заметку в «Даллас трибьюн» о вашем пожертвовании благотворительному фонду «Последнее желание ребенка». Мне показалось, что я нашла человека, которого искала много лет. Я хочу сказать, я решила, что вы Джон Митчелл. Мой Джон Митчелл. На самом деле, он, конечно, не мой… но я искала его пять лет и подумала, что мне удалось наконец найти его.
      – Вы проделали такой длинный путь, положившись на статью в газете? Ваш сын сказал, что вы живете во Флориде.
      – Я писала и звонила, но не получила никакого ответа. Я была в отчаянии.
      – Почему?
      Митч сел на стул возле дивана. Джинни не успела ответить, в комнату быстро вошла его тетка Эмилин. На ней было кружевное платье, более подходящее для приема гостей в саду. Но Митч привык к этому. Весь ее гардероб состоял из нарядных кокетливых платьев. Митч вздохнул. Появилось еще одно осложнение, которого ему совершенно не надо!
      – Ах, племянник, я так рада, что ты обратился ко мне в критический момент! Я буду рада помочь всем. Это и есть та бедняжка? Вид у нее действительно больной.
      Джинни в изумлении смотрела на хрупкую пожилую даму с ореолом мягких седых волос. Неужели они члены одной семьи?
      – Как вы себя чувствуете, дорогая? – Дама суетливо подбежала к Джинни и погладила ее по щеке. – У вас жар. Митч, – обратилась она к племяннику, – она вся горит! Нам нужно дать ей что-нибудь от температуры. Аспирин! Я думаю, аспирин – это то, что нужно! И пить. Надо больше пить. Что-нибудь прозрачное – яблочный сок или воду.
      Джинни закашлялась, но Эмилин, прикрыв нос и рот платочком, продолжала порхать вокруг нее.
      – Боже мой, дорогая, какой ужасный кашель! Митч, мы должны сделать что-нибудь. Постельный режим! Куда мы ее поместим – в лиловую или розовую комнату? Я думаю, что лиловый цвет действует успокоительно, а розовый усложнит вопрос с ее жаром, как ты думаешь? Она и так красная, так что розовый цвет совсем не нужен!
      – Что? – Митч бросил на тетку недоуменный взгляд. – Какой вопрос?
      – От розовых стен кожа у нее будет казаться розовой, и как мы тогда узнаем, что у нее нет жара?
      – Если бы она осталась, мы могли бы воспользоваться термометром, – встав, сказал он. – Но она не останется.
      – Митч, ты не можешь выгнать больную женщину в такую грозу!
      – Тетя Эмилин, она посторонний человек, я ничего о ней не знаю. Эта особа приехала из Флориды, и уж до города-то она сможет доехать. А там снимет номер в мотеле.
      – Сейчас я уйду, извините. – Джинни попыталась встать, но колени, словно ватные, подогнулись. Она мягко села на диван.
      – Вот видишь, – победоносно воскликнула Эмилин, – она не может уехать! Если ты не хочешь приютить ее, это сделаю я. Будет, конечно, тесно, но я исполню свой долг и не выгоню больного человека в такой ужасный день!
      Митч с трудом подавил желание возвести глаза к небу и ограничился кивком.
      – Значит, я оставляю ее на твое попечение.
      – Я обо всем позабочусь, Митч, иди работай. Попроси Роситу помочь мне, хорошо?
      – Она сейчас занимается мальчиком.
      Эмилин широко раскрыла глаза.
      – Мальчиком? Почему же ты не сказал мне? Как давно в этом доме не было слышно детского смеха! Где он?
      – В кухне.
      Да, он слишком долго не слышал детского смеха. И никогда не услышит.
      Эмилин выбежала из комнаты.
      Митч вздохнул и посмотрел на женщину: она сидела на диване, машинально потирая рукой грудь.
      Джинни настороженно взглянула на него. Ярко-красные пятна на лице подчеркивали болезненную бледность.
      – Через несколько минут я уйду, я не могу остаться здесь.
      – Эмилин имеет право приглашать кого хочет. Я покажу спальню для вас и вашего сына. Или устроить его в другой комнате, чтобы он не заразился?
      – За четыре дня он бы уже заразился, – возразила Джинни.
      – Вы добирались сюда четыре дня?
      Она кивнула.
      – Были проблемы с машиной. – Она внимательно разглядывала Митча. Ни возрастом, ни ростом, ни цветом глаз и волос он не походил на студента, в которого она когда-то влюбилась.
      – Вы проделали такой длинный путь из-за заметки в газете? – спросил он. Может, ей нужна помощь или деньги на обратный путь? Или она хочет разжалобить его? Крупные пожертвования всегда приводят к многочисленным просьбам организаций. Ими занимается Хелен, но, насколько ему известно, Джинни Морган оказалась первым физическим лицом, лично откликнувшимся на его пожертвование. Такие просители должны иметь дело с Хелен.
      – Я подумала, что это судьба, потому что я нашла Джона Митчелла Холдена именно тогда, когда он мне очень нужен. Он говорил, что у его семьи ранчо в Техасе. Сколько было рассказов об этом месте! Наверное, он все выдумал.
      – Когда это произошло?
      – Пять лет назад. Во время весенних каникул в Форт-Лодердейле.
      – Необузданное веселье, оргии и никакой ответственности. Там вы и познакомились?
      Джинни оцепенела от его издевательского тона. Ее прошлое его не касается!
      Она снова потерла лоб – сил бороться со сном не было. Больше всего ей хотелось оказаться в постели и проспать двенадцать часов.
      – Я не буду мешать вам, мистер Холден. Извините, что причинила столько беспокойства.
      – Останьтесь на ночь, как предложила тетя Эмилин. Гроза не прекращается, и езда в такую погоду опасна.
      Меньше всего ему хотелось, чтобы в доме ночевала незнакомая женщина со своим трогательным малышом, но тетя права: он никого не смог бы выгнать из дома в такую погоду, тем более больную женщину и ребенка.
      – Вы когда-нибудь слышали о другой семье Холден, у которой есть ранчо? – с надеждой спросила Джинни.
      – Насколько я знаю, в Техасе нет других Холденов, которые владеют ранчо. Я член ассоциации скотоводов уже много лет, и уверен, что знал бы.
      – Это был блондин с яркими голубыми глазами. У Джоуи такие же глаза, как у него, – пробормотала она. – Возможно, все это ложь, и на самом деле он работает аптекарем в Нью-Джерси.
      Джинни медленно повалилась на бок.
      – Однако разговаривал он медленно, как техасец, – пробормотала она, погружаясь в сон.
      – Вот черт! – вырвалось у Митча – Джинни заснула.
      Сейчас Росита приготовит постель, и ему придется разбудить незваную гостью или отнести ее в спальню. Если к утру ей не станет лучше, придется опять позвонить Джеду и попросить его приехать.
      А что делать с мальчиком?
      Эмилин захотела, чтобы они остались, значит, пусть сама этим и занимается. Или жена Джека Парланса, старшего ковбоя. Она воспитала троих сыновей и знает, что делать с маленьким мальчиком.
      А ему, Митчу, все это не нужно. И неважно, что кто-то воспользовался его именем пять лет назад!

      Постепенно просыпаясь, Джинни блаженно потянулась под одеялом. Впервые за долгое время у нее не болела голова. Она медленно открыла глаза и села. Чужая постель в чужой комнате. Где она? Это не ее спальня и не безликая комната в мотеле, где они останавливались по дороге в Техас.
      Чистое небо, яркое солнце, в окна, украшенные белыми занавесками, видны техасские холмы, по которым бродят многочисленные стада.
      Она вспомнила: ранчо «Серкл Эйч». Она разговаривала с Джоном Митчеллом Холденом – но не с ее Джоном Митчеллом Холденом, а каким-то мужчиной по имени Митч, совсем не похожим на беззаботного студента, к которому она когда-то питала нежные чувства.
      В памяти всплыла фигура Эмилин, потом Джоуи, рассказывавший ей о лошадях, и какой-то незнакомец, измерявший ей температуру. Кажется, ей сделали укол. Может, это был сон?
      Она осторожно откинула легкое одеяло и встала. Ей пришлось ухватиться за спинку кровати, у нее была сильная слабость, но грудь больше не болела, и кашель, кажется, прошел.
      Дверь открылась, в комнату заглянула Росита.
      – Вы проснулись! И встаете? Это хорошо. Я скажу сеньорите Эмилин, а потом принесу завтрак. – Прежде чем Джинни успела ответить, Росита закрыла дверь.
      Где Джоуи? Сколько времени они здесь?
      Джинни заметила у двери свой чемодан, вынула из него чистый комплект одежды и направилась в ванную, чтобы принять душ и одеться. Потом она найдет Джоуи, и они отправятся в путь. Поездка оказалась напрасной. Она не нашла мужчину, которого искала, и не только не – получила деньги на операцию, но истратила несколько сотен на бесполезное путешествие.
      После душа Джинни захотелось снова заползти в постель и проспать еще сутки, но на круглом столике у окна уже стоял аппетитный завтрак: воздушный омлет, свежие фрукты, высокий стакан с апельсиновым соком и чашка душистого кофе. Она не знала, с чего начать.
      Где Джоуи? Не найти ли его? Но несколько минут ничего не значат. Ей так хочется есть!
      Джинни смаковала каждый кусочек. Омлет по-мексикански. Перед отъездом надо будет попросить у Роситы рецепт.
      Надо уезжать. Они едут так медленно, что и ее недельного отпуска не хватит.
      Тихий стук в дверь возвестил о прибытии Эмилин. На ней было нежно-розовое платье с длинными рукавами и кружевной отделкой на вороте и манжетах. Казалось, что она плывет по воздуху.
      – Наконец-то вы проснулись! Как вы себя чувствуете? Мы так беспокоились о вас! Но Джед сказал, что все будет в порядке, нужен только покой и усиленное питание. И он сделал вам укол.
      Эмилин уселась на стул напротив кровати и лучезарно улыбнулась.
      – Джоуи – настоящее сокровище! Он приносит столько радости! В этом доме так давно не было ребенка. Нам всем ужасно недостает Дейзи, ее нет с нами уже два года. В таком большом доме должны бегать дети, правда? Нас в семье было семеро, и мы ужасно любили своих родителей. Моя младшая сестра вышла замуж за Брэдли Холдена, это родители Митча. Ранчо принадлежит Брэдли, хотя им управляет Митч, потому что родители путешествуют. Этим ранчо владели несколько поколений. У меня здесь маленький коттедж. Правда, у Роситы получается вкусный омлет? Я очень люблю омлет со специями. Но я почти всегда готовлю себе сама и прихожу перекусить с Митчем, только когда он здесь. Или когда Росита приготовит что-нибудь вкусненькое.
      Джинни пыталась не потерять нить разговора, у нее закружилась голова от быстрой перемены тем. Когда Эмилин умолкла, чтобы перевести дыхание, Джинни прервала ее монолог:
      – Где Джоуи?
      – Он с лошадьми. Мальчик просто обожает их. Если бы вы остались, вы бы не успели оглянуться, как он бы уже ездил верхом. Когда Дейзи было три года, она уже сидела в седле. Конечно, Митч купил ей спокойного пони. После ее смерти он отдал его. Он никогда не стал бы рисковать, и, если бы вы остались, он бы позаботился о другом пони для Джоуи. Правда, он не обращает внимания на мальчика. Он весь отдался работе, но нам хотелось бы, чтобы он не был таким одержимым.