Теперь она знала, почему он уехал, и внезапно испытала чувство вины: она разлучила двух друзей. Но Джейс сам сделал выбор.
– Надеюсь, ты оставил место для десерта, – сказала Шэннон, вставая.
Она собрала тарелки, пошла на кухню, положила блюда в раковину и залила водой, надеясь в одиночестве снова обрести душевное равновесие. Ей очень понравились рассказы Джейса об Алане и о начале их партнерских отношений. Они не просто основали фирму, они занимались тем, что им было интересно.
Шэннон отнесла в гостиную торт, десертные тарелки, вилки и нож. Разрезая торт, она украдкой посмотрела на Джейса. Когда их взгляды встретились, у нее учащенно забилось сердце.
– Спасибо, что рассказал мне об Алане. Иногда возникает такое чувство, будто он вообще не существовал. Кроме тебя, здесь только я хорошо его знала и только меня огорчила его смерть. Может, мне следовало остаться в Вашингтоне?.. По крайней мере, там у нас были общие друзья.
– Не представляешь, как я тоскую по Алану, – тихо сказал Джейс.
Шэннон протянула ему тарелку с тортом.
– У тебя снова проблемы из-за Дина?
Она пожала плечами.
– Его поверенный хочет со мной связаться относительно незаконного использования фондов. Я передала его письмо юристу, которого мне порекомендовала Мэриэллен, Хэмилтону Смиту. Он помог уладить какой-то неприятный инцидент на фирме, и, говорят, ты считаешь его компетентным.
– Да. Он считает претензии Дина обоснованными?
– Нет. Но предлагает, чтобы я что-то сделала с деньгами, а не просто держала их на счете. Может, мне следует их вложить в нашу компанию?
– В этом нет необходимости. Ты уже владеешь половиной акций.
– Но я их получила в наследство.
– Вложи деньги в облигации или во что-нибудь надежное.
– По-моему, работать вместе с тобой – вполне надежно, – сказала Шэннон, глядя ему в глаза.
После десерта она сварила кофе, поставила компакт-диск, и в гостиной тихо заиграл джаз. Насколько она помнила коллекцию Джейса, эта музыка должна была ему очень понравиться.
* * *
– Значит, ты здесь обосновалась? – спросил Джейс, оглядываясь по сторонам.
Шэннон повесила на стены несколько своих любимых картин, поставила на стол фотографии Алана. Джейсу понравилось ощущение простора и простоты.
– Да, и у меня даже осталось место в книжном шкафу – в комнате, которую я использую в качестве кабинета. Хочешь, покажу тебе квартиру?
– Конечно.
Шэннон привела гостя в меньшую из двух спален. Из окна открывался вид на узкую улочку. Джейс заметил полупустой книжный шкаф и маленький телевизор.
Мужчина ожидал, что Шэннон заведет друзей, найдет себе занятия помимо работы. Но она проводила в офисе почти столько же времени, сколько и он.
– Ванная, – сказала Шэннон, вернувшись в коридор, и указала на открытую дверь.
Джейс окинул взглядом множество необходимых каждой женщине мелочей: флаконы духов, тушь, кисточка, корзинка с губной помадой. Джейс поглядел на губы Шэннон. Они были нежно-розовыми и мягкими.
Мужчину охватило страстное желание. Ему хотелось попробовать на вкус эти пухлые губки, чтобы узнать, так ли изумительны поцелуи Шэннон, как он всегда воображал.
– Здесь моя спальня.
Джейс заглянул в комнату. Он ожидал увидеть кружева и подушки, но спальня Шэннон была выполнена в том же стиле, что и гостиная, – минимум вещей, прохладные синие и бирюзовые тона и белые занавески на окнах. Ему бы хотелось просыпаться в такой комнате, как эта, вместе с Шэннон. Мужчина направился обратно в гостиную. Ему нужно уйти, пока еще не поздно, пока он не сказал или не сделал нечто непростительное.
– Спасибо, что показала мне квартиру. Мне пора.
– Еще рано! Я думала, мы сможем поговорить.
– Что ты хочешь обсудить?
– Ничего конкретного… – У Шэннон был взволнованный вид.
Джейсу захотелось снова ее обнять, почувствовать ее мягкость, сладкий аромат… Поцеловать ее и испытать ответную страсть – чтобы она прижалась к нему так, как, должно быть, прижималась к Алану.
Алан.
Черт возьми, он был моим лучшим другом. О чем я думаю?
Уйти, вот что он должен сделать.
– Если торопишься, тогда ладно. Спасибо, что пришел… и за цветы.
– Обед был очень вкусным.
Она провела кончиками пальцев по рукаву Джейса.
– Я рада, что ты пришел.
Мужчина немедленно отреагировал на ее прикосновение. Он схватил Шэннон в объятия и поцеловал ее в губы. Они действительно оказались мягкими и теплыми и на вкус слаще шоколадного торта, который они недавно ели. Казалось, их жар опалил его сердце.
Шэннон не оттолкнула Джейса. Но и не ответила.
Джейс отшатнулся, взглянул ей в глаза и увидел в них неуверенность и осторожность.
– Это было ошибкой, – с трудом произнес он.
– Вот как? – мягко спросила Шэннон. Она провела кончиком пальца по его нижней губе. – Это было неожиданно, но я сомневаюсь, что произошедшее можно назвать ошибкой.
Джейс ответил на приглашение и снова поцеловал Шэннон, приоткрыв ее губы своими. Он чувствовал, как она к нему прижимается, чувствовал, как отвечает на его страсть, о чем он мечтал годами. Ее вкус, жар, желание…
Позаботься о Шэннон за меня.
Воспоминание о данном другу обещании мгновенно отрезвило Джейса.
Мужчина высвободился из объятий Шэннон и распахнул дверь. Он решил уйти прежде, чем уложит ее в постель, тем самым совершив самую большую ошибку в своей жизни.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Шэннон стояла не шевелясь. Она продолжала ощущать на своих губах страстный поцелуй Джейса, но его жар постепенно остывал. Шэннон услышала, как хлопнула дверь. Ковер в коридоре заглушил быстрые, широкие шаги Джейса.
Поцелуй и бегство.
Молодая женщина заперла дверь, рассеянно набрав охранный код.
Шэннон не была уверена, что она хотела, чтобы Джейс ее поцеловал. Ее охватили смешанные чувства: любопытство, вина и скрытое желание. Но ведь Джейс заинтересовал Шэннон еще до романа с Аланом, так что это любопытство вполне оправданно… Ей хотелось узнать, каким будет его поцелуй, и теперь она знала.
И что за поцелуй!
Она собрала кофейные чашки и пошла на кухню.
Сердце молодой женщины продолжало учащен; но биться, а ее губы все еще хранили тепло губ Джейса.
Но чувство вины постепенно заглушило желание. Алан умер меньше четырех месяцев назад, а она уже целуется с другим мужчиной? Как она может? Шэннон любила мужа и отчаянно по нему тосковала.
Вот именно, она была отчаянно одинока и уступила первому встречному.
Но Джейс слишком мужественен, чтобы стать просто лекарством от скуки.
Эта мысль испугала Шэннон. Она должна думать об Алане, а не о Джейсе. Она действительно тосковала по своему мужу, хотя и не так сильно, как полагала. Может, потому, что она начала горевать раньше, чем он умер?
Они несколько недель готовились к его смерти. Сказали друг другу все, что хотели, разговаривали о своей счастливой совместной жизни. Алан взял с нее обещание смотреть вперед, а не назад… И позволить Джейсу о ней заботиться.
Переезд в Сан-Франциско все изменил. Рядом не оказалось ни одного ее близкого друга. Шэннон понимала, что жизнь продолжается, и изо всех сил старалась справляться с грустью, как и обещала мужу.
Молодая женщина выключила свет на кухне.
Думал ли Джейс об обещании, данном партнеру, когда поцеловал меня?
Она надеялась, что нет. Ей хотелось верить, что он поцеловал ее, потому что хотел, а не из-за обещания о ней заботиться.
Джейс свернул в гараж, занял свое место и заглушил двигатель. Через несколько секунд он уже поднимался в лифте на свой этаж.
Все, что я могу, это с головой уйти в работу.
В офисе было темно. Его освещал только свет окон других зданий. Никто не работает субботними вечерами, подумал Джейс. Он включил свет и подошел к письменному столу.
Никто, если не считать мужчины, в котором прекрасная женщина разожгла невероятную страсть.
Позаботься о Шэннон, попросил Алан. А не: приставай к моей жене.
Вдове, поправился Джейс. Он сел в кресло и попытался обдумать сложившуюся ситуацию. Шэннон интересовала его с первого дня своего появления в фирме.
Что произойдет, если он теперь куда-нибудь ее пригласит?
Мужчина нахмурился. Со дня смерти Алана не прошло и шести месяцев. Слишком рано, чтобы Шэннон заинтересовалась кем-то другим.
Черт возьми, она может никогда мною не заинтересоваться!
На этот раз Джейс не станет ждать. Он будет первым, кто пригласит ее на свидание, когда она будет готова.
Откуда он узнает? Судя по ответному поцелую Шэннон, можно подумать, что она уже готова.
Не слишком ли скоро?..
Мужчина открыл толстую папку. У него есть работа. Когда настанет время, он доверится своим инстинктам. До тех пор надо проявлять терпение.
В понедельник утром Шэннон вошла в офис с некоторым трепетом. Она не знала точно, что сказать Джейсу при встрече. Она думала о поцелуе все воскресенье, думала она о нем и сейчас.
– Доброе утро, – поздоровался с ней Харви.
– Доброе утро. Как дела?
– Если у тебя найдется время, Джейс хотел, чтобы ты ввела меня в курс дела насчет новой программы обеспечения безопасности женщин. Мне хотелось бы получить как можно больше информации, прежде чем он вернется.
– Вернется?
– Сегодня утром Джейс уехал в Ванкувер.
Шэннон ничего не знала о планах Джейса отправиться в Ванкувер…
Неужели он принял это решение у нее в гостях после обеда?
– Разреши, я положу вещи и проверю ежедневник. Просмотрим, когда у меня будет свободное время, – сказала Шэннон.
Подойдя к своему письменному столу, она позвонила Мэриэллен.
– Где Джейс?
– Уехал в Ванкувер. Тебе нужно, чтобы я до него дозвонилась? Он сейчас в аэропорту.
– У меня есть номер его сотового, я позвоню ему.
Шэннон закрыла дверь и набрала знакомый номер.
– Пембрук, – ответил низкий голос.
– Это Шэннон, – сказала молодая женщина, с раздражением чувствуя, как часто забилось ее сердце.
– Проблемы? – спросил Джейс.
– Я думала, мы партнеры. Когда ты согласился, чтобы я разрабатывала новую программу по безопасности женщин, я ждала, что ты будешь обращаться со мной, как с равной. Понимаю, ты заботишься об интересах компании, но и у меня есть свой интерес, и я хочу делать то, что мне нравится.
– И в чем же проблема?
– В Харви.
– Ты не хочешь, чтобы он с тобой работал?
– Джейс, ты должен был со мной посоветоваться. Если на то пошло, я собиралась попросить Мэриэллен, чтобы она мне помогала. Я не хочу, чтобы клиентки думали, будто в компании, занимающейся разработкой систем безопасности, работа ют только мужчины.
– А! Это моя компания, и я мужчина.
– Это наша компания, и я не мужчина.
– Я знаю, – пробормотал Джейс.
Шэннон еще крепче сжала телефонную трубку. Следует ли ей что-нибудь сказать о поцелуе? Для нее он был очень важен, а для такого мужчины, как Джейс, – вероятно, всего лишь один из многих.
– Послушай, Шэннон, если, по-твоему, Мэриэллен лучше, так и скажи Харви. Но я думаю, тебе пригодятся они оба. Можешь нанять еще несколько человек для работы над своим проектом. Это твое детище, действуй так, как считаешь нужным.
– Спасибо, Джейс, – сказала Шэннон, воодушевленная его доверием. – Сколько времени ты собираешься пробыть в Ванкувере?
– Несколько дней. Не забирай мою секретаршу, пока не найдешь ей замену, – сказал мужчина.
– Мы справимся, пока ты в отъезде. Неожиданная поездка, не так ли?
Внезапно воцарившееся молчание стало для Шэннон тем ответом, которого она ждала. Их поцелуй подействовал на Джейса сильнее, чем она думала.
– Я должен был уехать раньше, но они все заболели, помнишь?
– Да. Желаю хорошего полета. Привези домой контракт на астрономическую сумму, – сказала повеселевшая Шэннон.
Шэннон засиживалась в офисе дотемна – последние шесть недель оказались такими беспокойными, что она иногда терялась, но чувствовала себя бодрой как никогда. Новый отдел уже мог похвастаться отличными результатами.
Шэннон наняла двух женщин, бывших полицейских. Харви она считала одним из ценнейших членов команды.
С Джейсом она виделась редко. Он появлялся в офисе на один или два дня, а потом снова уезжал. Их обед был забыт. И только иногда, перед сном, Шэннон думала о том поцелуе.
После презентации в Ванкувере и получения контракта Джейс провел в офисе пару дней, после чего уехал в Брюссель, а на обратном пути остановился в Вашингтоне. Еще один день в офисе, и Джейс отправился на Дальний Восток, посетив заодно Гонконг и Токио, а также побывал на Гавайях.
Шэннон даже не думала об отпуске. У нее было слишком много дел. Поэтому она не завидовала Джейсу, который мог проводить время на Гавайях.
Правда, ее интересовало, с кем он его проводит…
В дверях появилась Мэриэллен. Ее глаза были широко раскрыты.
– Шэннон, пришли два детектива и хотят с тобой поговорить.
– Впусти их.
Они вошли, оба в темных костюмах. Шэннон улыбнулась и встала, протягивая руку.
– Шэннон Моррис. Чем могу помочь? Один из них открыл блокнот.
– Вы вдова Алана Морриса из Либурга, Виргиния?
Шэннон поняла, что они вряд ли собираются обсуждать с ней новый пакет услуг компании.
– Верно. Пожалуйста, садитесь. – Она опустилась на стул, внезапно почувствовав слабость в коленях. – В чем дело?
Один из детективов вынул из кармана сложенный лист бумаги, развернул его и протянул Шэннон.
– Вам что-нибудь известно о перечисленных здесь драгоценностях?
Шэннон взяла листок и бегло его просмотрела. Это был список ее драгоценностей. Не всех, но самых ценных из тех, что дарил ей Алан.
– Это мои украшения, – тихо сказала она.
– Вы можете доказать, что вы владеете ими на законных основаниях? – спросил детектив.
– Я не знаю, как это сделать. Мне их дарил муж. Как женщины доказывают, что они владелицы подарков своих мужей? – спросила Шэннон.
Мужчины переглянулись.
– Дин хочет получить их обратно, не так ли? – Шэннон вздохнула.
– Дин Моррис заявил о пропаже этих вещей и предположил, что вы можете знать, где они находятся, – осторожно сказал детектив.
– Они не исчезли, их подарил мне муж. Он был братом Дина. Алан умер, и Дин пытается вернуть каждый цент, которые мой муж истратил из семейного траста. Но Алан не сделал ничего плохого. Он имел такое же право на деньги и собственность, как Дин. Должна ли его вдова доказывать, что она – владелица драгоценностей, которые он ей дарил?
Надо найти способ остановить Дина. Как он смеет намекать, что я украла драгоценности! Шэннон встала.
– Мне больше нечего сказать. Можете сообщить Дину, что я собираюсь оставить драгоценности у себя. Они много для меня значат, потому что это подарки моего покойного мужа.
– Он утверждает, что они пропали, возможно, украдены, – сказал детектив.
– Тогда ему лучше обратиться с заявлением. А потом я подам на него в суд за причиненное мне беспокойство и клевету. Я ничего не украла. Муж подарил мне эти украшения, и я не собираюсь отдавать их его брату.
– Какая-то проблема? – спросил Джейс, стоя в дверях. У него за спиной застыла Мэриэллен.
Детективы встали и обернулись.
– Вы? – спросил один из них.
– Джейсон Пембрук, деловой партнер Шэннон. Что за проблема?
– Дин обвиняет меня в краже, – сказала Шэннон. Она так рассердилась, что ее удивляло, почему у нее не дрожит голос. – Он говорит, я украла семейные драгоценности Моррисов…
Она схватила список и протянула его Джейсу.
Джейс подошел к столу, взял список и прочел его.
– До своей смерти Алан Моррис был моим партнером. Когда он умер, его жена унаследовала его акции. Кроме того, Алан был моим другом, – сказал Джейс, протягивая список обратно детективу. – Он часто рассказывал мне о подарках, которые он покупал для Шэннон. Я помню бриллиантовые серьги… – он взглянул на Шэннон, – по-моему, на пятую годовщину вашей свадьбы.
Она кивнула.
– Мы только пытаемся собрать факты, – сказал детектив.
– По-моему, не надо прикладывать особых усилий, чтобы выяснить, что у Шэннон не было доступа к семейным счетам или к банковским ячейкам Моррисов. Доступ был только у Алана и Дина. Если человек хочет подарить своей жене украшение, он имеет право это сделать.
– Ваши разъяснения несколько меняют дело, – сказал один из детективов, взглянув на своего напарника.
– Может быть, – сказал второй. – Мы знаем, где вас найти, если нам снова понадобится с вами поговорить, – сказал он Шэннон.
Детективы ушли. Джейс поблагодарил Мэриэллен за то, что она его вызвала, и закрыл дверь кабинета.
– Я сердита до того, что хочется плюнуть! – сказала Шэннон. – Как смеет Дин обвинять меня в краже! Алан сам подарил мне эти драгоценности, последним было ожерелье. Тогда он знал, что его дни сочтены, и полагал, что я смогу продать украшения, если мне понадобятся деньги. Но я не буду! Мне дорого все, что осталось после Алана. И я не стану покорно возвращать это Дину!
Джейс прислонился к двери, наблюдая, как она расхаживает по своему маленькому кабинету.
– Я знаю, что он покупал тебе некоторые из этих драгоценностей, и, если ты утверждаешь, что он подарил тебе их все, охотно верю. Только проверь еще раз, а вдруг некоторые из этих драгоценностей Алан взял на время?
– На чьей ты стороне?
– Всегда на твоей, – мягко сказал Джейс.
– Я так сердита на Дина… Почему он не может оставить меня в покое?
– Я всегда догадывался, что у него фанатичный интерес к вещам, а не к семье. Кажется, он хочет вернуть в семейный траст все, что когда-либо брал Алан, будь то деньги или драгоценности. Тебе понадобится снова проконсультироваться у юриста, чтобы узнать, сколько он действительно должен был вернуть… если вообще должен, – посоветовал Джейс.
– Алан не подарил бы мне ничего, если бы не был уверен, что это разрешено условиями траста. Муж знал, что я не нравлюсь Дину. Он защитил бы меня, – настаивала Шэннон.
– Я тебе верю, но проверка не повредит.
Она взглянула на Джейса.
– Когда ты вернулся из командировки?
– Я только вошел, и Мэриэллен сразу же попросила меня подойти в твой кабинет, сказала, что произошел непредвиденный случай. Но мне кажется, ты отлично справлялась и без меня.
– Может быть. Спасибо, что прибежал ко мне на помощь.
Джейс не ответил, у него был усталый вид.
– Ты должен поехать домой, и отдохнуть, – сказала Шэннон.
– Я собирался сначала прочитать почту.
– Ее, наверное, немало накопилось, ведь тебя не было пять недель и два дня… но кто считал?
– Я всегда много путешествую. – Джейс повернулся и открыл дверь, затем остановился и снова взглянул на Шэннон. – Если не считать визита полицейских, как у тебя дела?
– Отлично. Когда ты наверстаешь упущенное, мы сможем обсудить работу моего отдела. По-моему, тебе понравятся результаты.
Джейс кивнул и направился в свой кабинет. Он едва сдержался, чтобы не расспросить, Шэннон сейчас же, так ему хотелось знать обо всех сторонах ее жизни. Нравится ли ей в Сан-Франциско? Что она делает в свободное время?
И, конечно, есть ли у нее друзья?
Он пообещал Алану заботиться о Шэннон. Если он и мечтал о ее поцелуях, это не имело отношения к делу. По крайней мере, пока.
Джейс сел за свой письменный стол, обвел взглядом почту, доклады и папки и устало откинулся на спинку стула. Мужчина старался отогнать непрошеные мысли. Труднее всего было по ночам. Если он не падал от усталости, он вспоминал о сладком аромате Шэннон, ее мягкой коже, поцелуе в губы… Эти воспоминания доводили его до безумия.
Джейс стоял перед выбором: завести с Шэннон роман, воспользовавшись ее ранимостью, вызванной смертью Алана, или поступить благородно и оставить ее в покое.
Его недавняя поездка была лишь попыткой не думать о Шэннон – с глаз долой, из сердца вон. Только из этого ничего не вышло – обедая в битком набитом ресторане, Джейс воображал, что Шэннон сидит рядом с ним, проезжая в такси по оживленной городской улице, он представлял себе, как она прокомментировала бы индустриальный пейзаж…
Черт возьми, скверно.
Джейс придвинул к себе телефон и набрал номер.
– Салина? Это Джейс Пембрук. Как дела? Меня не было в городе, но я вернулся на некоторое время. Кстати, можно ли тебя пригласить на обед в субботу вечером?
Его жизни пора войти в прежнюю колею. Необходимо оказаться в обществе какой-нибудь красотки и перестать постоянно думать о вдове своего партнера.
После визита полицейских Шэннон долго не могла прийти в себя. Ей хотелось поговорить с юристом на свежую голову. Она чуть было не подняла телефонную трубку, собираясь позвонить Дину, чтобы попросить его оставить ее в покое. Однако рассудительность восторжествовала, и Шэннон передумала.
Вечером она обсудила произошедшее с мистером Смитом. Он собирался получить полную копию устава семейного траста Моррисов и изучить ее, чтобы узнать, стоит ли Шэннон беспокоиться.
Юрист заверил молодую женщину в том, что ее муж наверняка знал все тонкости и никогда не поставил бы ее в неловкое положение.
Собираясь, домой, Шэннон навела порядок на письменном столе.
Дни становились короче, воздух – прохладнее… Скоро она будет уходить с работы в темноте. Вообще-то, если она еще задержится, то стемнеет.
Но Шэннон колебалась. Не то чтобы ей не нравилась ее квартира… Там было очень уютно.
Проблема заключалась в том, что там ее никто не ждал.
Интересно, Джейс все еще на работе? Ему надо было просмотреть почту…
Шэннон потянулась за своей сумочкой и огляделась. Она работала не покладая рук, чтобы соответствовать своей должности в офисе Сан-Франциско, ставшим главным после того, как закрылось отделение в Вашингтоне. Чувство, что ее старания не проходят даром, придавало Шэннон уверенности в себе.
Она направилась в кабинет партнера.
Дверь приоткрыта, но свет выключен. Должно быть, он уже ушел…
Шэннон почувствовала разочарование. Она так надеялась застать Джейса… Но зачем?
Пообедать? Вместе провести время?
Снова поцеловаться?
Эта мысль появилась внезапно и удивила Шэннон, пытавшуюся забыть тот поцелуй. Она уже была замужем, любила своего мужа, а теперь осталась одна. Может, когда-нибудь она сможет найти человека, с которым проживет оставшуюся жизнь…
Шэннон собиралась пойти домой пешком. Темнело, но на улице было много народу, и она решила пройтись пешком для моциона, а заодно отвлечься. Вскоре она уже поднималась по склону холма. Оставалось пройти еще два квартала и повернуть направо.
Ее квартирка постепенно становилась все более уютной, особенно после того, как привезли оставшуюся мебель; по сравнению с ней жилище Джейса казалось Шэннон слишком современным и чуть ли не аскетичным. Она пока еще никого не приглашала к себе – разумеется, за исключением Джейса. В Виргинии в их с Аланом дом нередко приходили гости, но это были по большей части знакомые мужа – семейные люди, как правило, на десять или двадцать лет старше Шэннон, со взрослыми детьми. Тогда Шэннон как-то не обращала на это внимания, но теперь осознала, что редко приглашала в дом своих друзей.
Может, позвонить Мэриан? Или Джил?
Или, может, Джейсу?..
Войдя в квартиру, Шэннон бросилась к телефону.
– Пембрук, – ответил знакомый голос.
– Привет. Ты ушел с работы раньше, чем я ожидала…
– Извини, тебе что-нибудь понадобилось? Я приехал домой и отключился. Смена часовых поясов и так далее…
Я его разбудила.
Шэннон чувствовала, что ведет себя как полная дура.
– Извини, ничего важного. Можешь снова заснуть. Поговорим утром.
– Я уже проснулся.
– Пустяки. – Нельзя же признаться: я позвонила только для того, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. – Увидимся завтра.
Она нажала на рычаг.
Тут же раздался телефонный звонок. Шэннон покорно подняла трубку.
– Алло.
– Как твой новый проект?
– Отлично.
Шэннон села на диван, сбросила туфли и с восторгом заговорила о работе своего отдела.
Несколько минут спустя она заметила, что Джеке никак не комментирует услышанное.
– Эй, ты еще там?
– Гм! Хорошая работа.
– Действительно, Джейс, тебе нужно поспать. Ты наверняка очень устал, а не то придрался бы к какой-нибудь мелочи.
– Я никогда не придираюсь к мелочам, – возразил мужчина.
Шэннон рассмеялась. Ей было приятно слушать голос Джейса, хотелось расспросить его обо всем, чем он занимался, пока был в отъезде. Но она понимала – ему необходимо отдохнуть.
– Мне пора, так что можешь снова лечь спать. Спасибо, что выслушал.
– В любое время, Шэннон, ты это знаешь.
Она неохотно повесила трубку, жалея о том, что разговор так скоро закончился.
Шэннон тихонько вздохнула. Ну что ж, сейчас она приготовит себе легкий ужин и посмотрит, покажется ли ей интересным детективный роман, купленный в книжном киоске по пути с работы.
Внезапный оглушительный вой сирен так напугал задремавшую над книгой Шэннон, что она чуть не упала с дивана. Молодая женщина села и огляделась. В коридоре послышались шаги, и кто-то постучал в дверь.
– Эй! В квартире кто-нибудь есть?
Шэннон торопливо открыла дверь. Перед ней стоял мужчина в форме пожарного.
– Верхние этажи в огне, вам нужно выйти из здания. В квартире есть кто-нибудь еще?
– Нет, я живу одна. Я возьму…
– Ничего не брать, нет времени. Вы должны немедленно эвакуироваться! Быстрее, быстрее, быстрее!
– Ну, хоть сумочку… – Шэннон схватила свою сумочку и выбежала в коридор.
Мужчина захлопнул дверь и приклеил на нее полоску бумаги.
У Шэннон колотилось сердце. Вместе с еще двумя своими соседями она побежала вниз по лестнице.
Оказавшись на первом этаже, Шэннон вдохнула прохладный вечерний воздух, жалея, что не захватила куртку. Ее соседи – многие из них были одеты лишь в пижамы и халаты – столпились на другой стороне улицы. Шэннон подошла к ним и увидела пламя, вырывающееся из окон верхнего этажа.
Рядом с Шэннон всхлипывала какая-то женщина. Семейная пара постарше смотрела на огонь молча, с безнадежным выражением. Шэннон снова взглянула на верхний этаж. Неужели пожар все разгорается? Люди продолжали выходить из здания. Шэннон надеялась, что в горящей квартире никого нет. Она глядела наверх, не отрываясь, зачарованная пламенем.
Под напором воды из шлангов разбилось несколько стекол, и осколки посыпались на тротуар перед зданием. Пожар продолжал распространяться.
– Там все, что у меня есть, – сказала одна женщина.
– И у меня тоже, – ответила другая.
– Как это началось? – спросил кто-то. Никто ничего не знал.
Шэннон поняла, что замерзла, только когда у нее застучали зубы. Сначала молодая женщина надеялась, что пожар быстро потушат, то теперь она уже спрашивала себя, справятся ли пожарные с пламенем раньше, чем сгорит все здание.
Начинало темнеть. Огонь, казалось, был уже не таким ярким, но он успел охватить две трети здания, а этажи, которых он не коснулся, повредили дым и вода.
– Вы можете поехать в одну из местных школ. Вот автобус. Идите за мной, – сказал жильцам один из пожарных.
Они направились к муниципальному автобусу. Шэннон оглянулась. Ее квартира выглядела так, словно пламя ее не задело, но она наверняка пострадала от воды. Интересно, когда можно будет вернуться, чтобы посмотреть, в каком она состоянии? Там находились все бумаги Шэннон, одежда, мебель, включая новую кровать и комод с зеркалом в спальне… Наверняка вещи просто намокли и их еще можно спасти.
Шэннон выделили кровать в школьном гимнастическом зале. Пожилая женщина, жившая с ней на одном этаже, сидела на соседней койке и смотрела прямо перед собой.
– У вас все в порядке? – спросила Шэннон.
Она подошла к женщине и обняла ее.
– Не могу поверить, что мы потеряли наш дом. Мы прожили в этой квартире тридцать три года! Там все, что у нас есть, – печально сказала соседка.
– По-моему, пожар не повредил наш этаж. Если он пострадал только от воды, мы спасем большую часть вещей, – сказала Шэннон, надеясь, что это правда.
Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной – если не считать того дня, когда Алан сказал ей, что умирает.
Как бы ей хотелось все изменить – чтобы не было пожара, чтобы Алан не заболел… Но жизнь есть жизнь, и она идет своим чередом.
– У Эдварда все в порядке? – спросила пожилая женщина, оглядываясь по сторонам.
– У вашего мужа? – спросила Шэннон. Та кивнула, и Шэннон оглянулась. – Мужчинам выделили койки на другом конце зала… Я вижу вашего мужа, вон он, с краю. Наверное, вы можете подойти к нему и пожелать спокойной ночи.
– Вряд ли я засну сегодня ночью. Что мы будем теперь делать?..
Шэннон и сама не знала, как поступать дальше. Из-за чего возник пожар? Почему не сработала дымовая сигнализация? Или она сработала, но не на всех этажах? Шэннон пожалела о том, что никогда не снимала копий с важных бумаг. Она не представляла, как восстановить свидетельство о браке или получить еще один экземпляр справки о смерти Алана…
Ценные украшения тоже остались в квартире – в футляре на комоде рядом с зеркалом…
Освещение в огромном гимнастическом зале стало тускнеть, это означало, что пора ложиться спать. Но Шэннон направилась к дверям. Несколько соцработников сидели за столом, о чем-то тихо переговариваясь.
– Известно, когда мы сможем вернуться домой? – спросила их Шэннон.
– Пока нет. Огонь погасили, теперь стараются определить причину пожара. Потом оценят ущерб и возможность восстановления здания, – сказал сидевший за столом мужчина.
Она поблагодарила его, достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер Джейса.
