Куда залетают орлы

Фон Браухич вновь обменялся взглядом с Хайди и сразу же отвел глаза, обернувшись на звук приближавшихся шагов. К ним подходил плотный, средних лет господин. Цивильная одежда никого не могла обмануть: обветренное лицо и выправка выдавали в нем армейского офицера. Выбритый до синевы, с бычьей шеей, низким лбом и цепкими голубыми глазами, он напоминал карикатуру на прусского улана времен первой мировой войны. Но он, конечно, не был всего лишь почтенным ископаемым: фон Браухич приветствовал его с подчеркнутым уважением.

— Добрый вечер, полковник Крамер.

— Добрый, капитан. Добрый вечер, фрейлейн, — голос у него оказался неожиданно мягкий и вежливый. — Ждете кого-то?

Прежде чем они успели ответить, дверь открылась и вышли Анна-Мария и Мэри. При этом Мэри как будто вытолкнули из комнаты. Анна-Мария раскраснелась и несколько тяжело дышала, но сохранила свою арийскую надменность. Одежда Мэри была в беспорядке, волосы растрепались, на щеках виднелись следы слез.

— Все в порядке, — удовлетворенно объявила Анна-Мария. Увидев Крамера, она резко изменила тон. — Беседуем с новой служащей, герр полковник!

— В присущей вам профессиональной манере, как я вижу, — сухо отреагировал полковник Крамер, покачав головой. — Когда же мы наконец поймем, что порядочным юным девушкам не по нраву, когда шарят у них под юбкой, чтобы проверить, не куплено ли их бельишко где-нибудь на Пиккадили или на улице Горького?

— Но требования безопасности… — начала было оправдываться Анна-Мария.

— Да, да, — все так же недовольно перебил ее Крамер. — Но можно ведь поаккуратнее. — Он в раздражении отвернулся. Наблюдение за женским персоналом не входило в обязанности заместителя шефа германской секретной службы. Пока Хайди помогала Мэри привести в порядок одежду, он обратился к Браухичу.

— Беспорядки в деревне?

— Не по нашей части, — ответил фон Браухич, — ищут дезертиров. Крамер улыбнулся.

— Я отдал приказ полковнику Вайснеру говорить именно так. Но, по-моему, наши новые друзья — британские агенты.

— Что?

— Ничего удивительного. Прилетели за Карнаби. — Крамер произнес эти слова безмятежным тоном. — Расслабьтесь, капитан. Все в порядке. Через часок троих из них мы послушаем. Мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали при этом. Надеюсь, беседа покажется вам занимательной и, так сказать, поучительной.

— Их было пятеро. Я сам видел их у «Дикого оленя».

— Именно было, — уточнил Крамер. — Осталось трое. Остальные — старший группы и еще один — на дне озера. Они свалились с обрыва на повороте.

Мэри, стоявшая спиной к мужчинам, пока Анна-Мария помогала ей привести себя в порядок, замерла на месте с окаменевшим лицом. Хайди схватила ее за руку и быстро проговорила:

— Моя кузина неважно себя чувствует. Можно, я провожу ее в комнату?

— Хорошо, — махнула рукой Анна-Мария. — Отведите ее в ту, которую вы здесь занимали.

Комната была похожа на монашескую келью, только устланную линолеумом. Из мебели — аккуратно заправленная железная кровать, крохотный стол, один стул, подвесной шкафчик — вот и все. Хайди заперла за собой дверь.

— Слышала? — опустошенно спросила Мэри. Лицо ее было смертельно бледным.

— Слышала и не поверила.

— С чего бы им врать?

— Они не врут — они этому и сами верят, — резко ответила Хайди. — Будет тебе забивать голову любовной чепухой, пора трезво поразмыслить. Майор Смит не из тех, кто сваливается с обрыва за здорово живешь.

— Объясни, что ты хочешь сказать, Хайди.

— Тогда успокойся и слушай. Я убеждена, что он жив. А коли так, он обязательно явится сюда, и представь только, что тебя тут не окажется. Ведь он на тебя рассчитывает!

Мэри смотрела на Хайди отсутствующим взглядом.

— И если ты ему не сможешь помочь, он погибнет. Погибнет по твоей вине. Разве он бы так поступил на твоем месте?

Мэри машинально покачала головой.

— Так вот, — быстро заговорила Хайди, достав из карманов и выложив на столик семь предметов. — Вот, смотри: «лилипут— 21», автоматический, с двумя запасными обоймами; моток веревки, свинцовое грузило, план замка и инструкции, — она собрала все предметы со стола, прошла в угол, отогнула плинтус, спрятала их туда. — Тут никто не найдет.

Мэри посмотрела на нее долгим взглядом, и впервые за последние минуты в ее глазах мелькнул живой огонек.

— Ты знала, что плинтус отходит? — медленно проговорила она.

— Конечно, я сама его раскачала, две недели назад.

— Значит, ты уже тогда была в курсе?

— А как же? — улыбнулась Хайди. — Ну, желаю удачи, кузина.

Оставшись одна, Мэри опустилась на койку и минут десять просидела без движения. Потом с усилием поднялась и подошла к окну. Оно выходило на север. Ей видны были опоры фуникулера, огни деревушки и темные воды озера. Но не это притягивало к себе взгляд, а сполох огня и столбы черного дыма, поднимавшиеся к небу за деревней. Она открыла окно и осторожно выглянула. Как ни тяжела было ее состояние, Мэри почувствовала страх. Базальтовая скала, на которой стоял замок, вертикально падала вниз на добрые три сотни метров. У девушки даже закружилась голова.

Внизу слева вагончик фуникулера, оставив верхнюю станцию, начал свое движение вниз, в долину. Хайди, высунувшись из полуоткрытого окна, махала рукой, надеясь, что ее увидят. Но глаза Мэри застилали слезы. Она бессильно упала на кровать и вновь предалась тяжелым мыслям о Джоне Смите: жив ли он? И что это за пожар там внизу, в долине?

Пробираясь по задворкам деревенских домов, Смит и Шэффер старались по возможности держаться в тени. Впрочем, Смит скоро понял, что эта предосторожность излишняя: всеобщее внимание привлек пожар на железнодорожной станции. Улица, ведущая в ее сторону, была забита солдатами и местными жителями. Да, решил про себя Смит, пожар удался на славу: на сотни метров в округе можно было видеть осветившее небо багровое зарево. Прямо-таки учебно-показательный диверсионный акт. Они подошли к одному из немногих в деревне каменных строений — большому, барачного типа помещению с крепкими двойными дверями, выходящими во двор. Сам двор был похож на свалку автомобилей. Остовы машин, с негодными моторами и лысыми колесами, громоздились в куче вместе с заржавленными деталями. Миновав эти железные дебри, Шэффер открыл отмычкой заднюю дверь гаража, и, светя перед собой фонарями, они вошли внутрь.

Часть гаража занимали токарные станки и стеллажи с инструментами. Но почти все пространство было заставлено самыми разнообразными транспортными средствами, в основном, далеко не новыми. Смит сразу обратил внимание на большой желтый автобус прямо у входа. Обыкновенный альпийский почтовый автобус, который легко было узнать по выдвинутым почти к середине задним колесам для обеспечения маневренности на извивах горных дорог. Спереди на шасси был укреплен специальный снегоочиститель. Смит вопросительно взглянул на Шэффера.

— Полезная штука, как по-твоему?

— Еще какая полезная. Жаль, что я не такой оптимист, чтобы всерьез надеяться не то, что нам удастся реализовать эту пользу. А как вы пронюхали про этот автобус?

— Я, как ты понимаешь, не ясновидящий. Располагал соответствующей информацией.

Смит забрался в кабину водителя. Ключ зажигания оказался на месте. Смит повернул его, и стрелка на приборном щитке показала, что бензина залито почти полбака. Он проверил фары — они горели. Нажал на стартер, и мотор тут же заработал. Смит его выключил. Шэффер с интересом наблюдал за этими действиями.

— Надеюсь, что у вас есть необходимое разрешение на вождение такого рода транспорта, босс?

— У меня на все есть разрешение. Оставь половину взрывчатки в автобусе и поторапливайся. Хайди должна прибыть с первым фуникулером.

Смит вылез из кабины, подошел к выходу, открыл верхний и нижний засовы и легонько толкнул обе половины дверей. Те немного подались, но не открылись.

— Закрыто на висячий замок, — бросил Смит. Шэффер оглядел массивный стальной снегоочиститель на передке автобуса и с притворным сожалением покачал головой.

— Бедный старый висячий замок.

Снегопад прекратился, но ветер, дувший с запада, не унимался и мороз крепчал. Ветер быстро гнал по небу темные тучи. Долина то скрывалась во мраке, то окуналась в яркий лунный свет, заливавший ее через просветы облаков. И только над окраиной деревни стояло ровное кровавое свечение: пожар еще не закончился.

Вагончик фуникулера приближался к нижней станции. Раскачиваемый яростным ветром, он, казалось, вот-вот сорвется с высоты и рухнет. Но чем ниже он спускался, тем ровнее было движение. Наконец, дернувшись в последний раз, вагончик остановился. Из него вышла единственная пассажирка — Хайди. Смертельно бледная. Спустившись по лесенке и ступив на твердую почву, она вдруг встала как вкопанная: кто-то поблизости насвистывал «Лорелею». В глубокой тени угадывались две фигуры в белом.

— Майор Смит не из тех, кто ни за что, ни про что сваливается в пропасть, — невозмутимо проговорила она. Но, поддавшись порыву, быстрым жестом обняла и поцеловала обоих мужчин в щеку. — Однако вы порядком заставили меня поволноваться.

— Мне очень нравится, как вы это делаете, — сказал Шэффер.

— Но насчет Смита, конечно, никогда не стоит волноваться.

Хайди жестом указала в сторону, откуда несло гарью.

— Ваших рук дело?

— Это мы нечаянно, — скромно заметил Смит.

— Да, он малость ошибся, — добавил Шэффер.

— Тоже мне, два брата-акробата, — поддержала их шутливый тон Хайди. И вдруг посерьезнев, сказала:

— Мэри решила, что вас обоих уже нет в живых.

— Зато Вайснер убежден в обратном. Он пронюхал, что машина свалилась в озеро без нас. И теперь его люди идут за нами по следу.

— Ничего удивительного, — пробормотала девушка. — Вы что, думали, будто эдакий фейерверк останется незамеченным? — И, помолчав, хмуро добавила: — Не они одни за вами охотятся. Крамеру стало известно, что вы английские диверсанты, явившиеся, чтобы выкрасть генерала Карнаби.

— Та-ак, — задумчиво протянул Смит. — Хотелось бы мне знать, что за птичка щебечет на ушко Крамеру. Это очень голосистая птичка, с дальним диапазоном.

— О чем вы?

— Да так, ни о чем. Пустяки.

— Ничего себе — пустяки! Вы что, не понимаете? — В голосе ее зазвенело отчаяние. — Ведь они знают — или в любую минуту узнают, — что вы живы. Они знают, кто вы. А значит — ждут вас.

— Вы, однако, не учитываете некоторые тонкости, Хайди, — вмешался Шэффер. — Им неизвестно, что мы в курсе того, что они наготове.

— Игра вслепую, лейтенант. И добавьте вот что: ваши друзья с минуты на минуту будут в замке.

— Их везут на допрос? — спросил Смит.

— Вряд ли пригласили на чай, — съязвила Хайди.

— Ну и славно, — кивнул Смит. — И мы с ними туда заявимся.

— В одном фуникулере? — Не столько словами, сколько интонацией, Хайди выразила сомнение в здравом уме Смита.

— Я же не сказал, что мы поедем внутри вагончика.

Смит посмотрел на часы:

— Почтовый автобус, который стоит в гараже Шульца. Будь там через час двадцать. И захвати пару ящиков пустых бутылок из-под пива.

— Захватить пару… ну да, конечно. — Она убежденно покачала головой. — Вы оба сошли с ума.

— Она нас просто насквозь видит, — восхитился Шэффер и, внезапно сменив тон, прибавил: — Помолись за нас, девочка. А если не умеешь, скрести пальцы, да так, чтобы они хрустнули.

— Пожалуйста, возвращайтесь, — дрогнувшим голосом проговорила Хайди. Она хотела еще что-то сказать, но раздумала, резко повернулась и зашагала прочь. Шэффер проводил ее восхищенным взглядом.

— Вот идет будущая миссис Шэффер, — объявил он. — Слегка норовистая и непредсказуемая, — он помедлил, что-то взвешивая про себя, — зато забавная. По-моему, она едва не разрыдалась к концу беседы.

— Тебя бы на ее место — посмотрел бы я, каким бы ты стал. Она, между прочим, здесь уже два с половиной года, — невесело сказал Смит.

— Может, ей было бы полегче, знай она побольше о том, что происходит.

— Мне недосуг объясняться на каждом шагу.

— Это мы уже слыхали. До чего же вы скрытный, босс.

— Возможно. — Смит взглянул на часы. — Что-то они не торопятся.

— Типун вам на язык! — Шэффер помолчал. — А когда… ну, то есть, если мы будем сматываться отсюда, она уйдет с нами?

— Кто — она?

— Хайди, конечно!

— "Хайди, конечно". Если наше дело выгорит, оно выгорит только с помощью Мэри, а Мэри представилась кузиной…

— Понял. — Шэффер опять взглянул на удаляющуюся фигурку и мечтательно покачал головой. — Она произведет фурор в гриль-баре «Савой»!

Глава 6

Медленно текли секунды, превращаясь в минуты, минуты невыносимо долго тянулись, пока наконец не прошло четверть часа. Свет луны и глухой мрак много раз успели сменить друг друга, пока низкие, тяжелые тучи не заволокли все небо, и жестокий мороз пробрал до костей двух ожидающих на морозе мужчин. Ничего не поделаешь: им приходилось ждать, потому что без этого они не могли проникнуть в замок.

Ждали они молча, каждый погрузившись в свои мысли. Смит не знал, что сейчас в голове у Шэффера. Может, тот воображал себя героем романтических приключений в лондонском Вест-Энде. Мысли самого Смита были не столь возвышенными и относились к ближайшему будущему. Его очень серьезно беспокоил холод, который мог оказаться препятствием на пути в замок. С каждой минутой его пробирало все глубже, и нельзя было ни минуты простоять, не хлопая себя по бокам и не переминаясь с ноги на ногу. То, что им предстояло, требовало максимальной концентрации физической энергии и быстрой реакции — из-за холода они быстро теряли и то и другое. Он попытался было предположить, сколько опытный букмейкер мог бы поставить против их шансов на проникновение в замок, но идея как-то зачахла. Во-первых, альтернативы, как ни малы были шансы на успех, он все равно не видел, а во-вторых, он просто не успел продумать ее досконально, потому что наконец подоспели те, кого они ждали.

Два автомобиля — первый с воющей сиреной и горящими фарами — въехали на улицу как раз в тот момент, когда луна в очередной раз засияла между туч, залив долину светом. Смит и Шэффер взглянули на луну, потом друг на друга и молча отступили поглубже в тень. Металлический лязг затворов их «шмайсеров» отчетливо прозвучал в морозной тиши. В тот же миг умолкли моторы автомобилей и погасли фары. Солдаты, выскочившие из них, выстроились в цепочку, готовясь пересесть в вагончик фуникулера. Смит насчитал их дюжину: офицер, восемь охранников, а с ними Каррачола, Томас и Кристиансен. Все восемь солдат держали автоматы на изготовку, и это казалось излишней предосторожностью, потому что руки пленников были связаны за спиной. Следовательно, автоматы предназначались не им, а на случай нападения. Им с Шэффером есть чем гордиться, подумал Смит. И тем не менее, если бы немцы знали истинную причину его, Смита, присутствия в Баварии, они знали бы и то, что могли охранять своих пленных одним пугачом, и никто бы на них не посягнул.

Последний из дюжины вошел внутрь станции. Смит тронул Шэффера за плечо. Они быстро и бесшумно прыгнули на оледеневшую покатую крышу станции и с трудом проползли к ее краю, под которым должен был пройти вагончик, направляясь к замку. Риск был, конечно, велик: случись в этот момент на улице какой-нибудь прохожий, маскировочные костюмы не спасли бы их. К счастью, никого не было. Пожар, это бесплатное представление, которое они устроили для публики, стянул туда всех желающих развлечения. А когда вагончик тронулся вверх, луна скрылась в тучах. Дождавшись, когда край вагончика показался под крышей станции, они свесили ноги с края и, схватившись за тросы, спустились на крышу фуникулера.

Мэри, мягко и бесшумно ступая, шла вдоль скудно освещенного, выложенного каменной плиткой коридора, отсчитывая двери, мимо которых проходила. Возле пятой она остановилась, приложилась к ней ухом, заглянула в замочную скважину, тихонько стукнула и подождала ответа. Его не последовало. Она постучала еще, погромче — ей опять никто не ответил. Тогда она попробовала ручку и обнаружила, что дверь заперта. Она достала из маленькой сумочки набор отмычек. Дверь поддалась, и она, проскользнув внутрь, закрыла ее за собой и включила свет.

Комната была значительно лучше той, что дали ей, хотя железная койка стояла точно такая же. Стены были увешаны коврами, у стен стояли два кресла и стул, на спинке которого висела форма обер-лейтенанта. Еще там стоял большой шкаф, комод, на стеклянной крышке которого лежали кобура, пистолет и бинокль. Мэри заперла дверь, вынула ключ, подошла к окну, подняла стекло и посмотрела вниз. Окно находилось прямо над крышей верхней станции фуникулера, край которой был встроен в стену замка. Она достала из сумочки свинцовое грузило с привязанной к нему леской, положила на койку, взяла бинокль и поймала в объектив станцию. Дрожа от ледяного ночного ветра, внимательно оглядела сперва ее, потом скользнула глазами по тросам. Внизу неясно вырисовывалась коробка вагончика, одолевавшего дистанцию между нижней и средней опорой. Он вовсю раскачивался от яростных порывов ветра.

Смит и Шэффер лежали, распластавшись на крыше, отчаянно цепляясь за скобу подвески, единственное, за что можно было держаться. Крыша вагончика была покрыта толстым слоем льда, ногам не во что было опереться, и их тела с каждым рывком скользили из стороны в сторону. Но физическая нагрузка, от которой неимоверно болели руки и плечи, все же была не самым худшим в их положении: худшее ждало впереди.

Шэффер, свесив голову, посмотрел вниз. От этого страшного зрелища у него закружилась голова. Казалось, что изогнувшаяся подковой долина, раскачивается все сильнее. Вверху, тоже раскачиваясь, маячили огни Шлосс Адлера. Путешествие походило на аттракцион «чертово колесо» и «американские горки», только тут не было страховочных ремней и прочих средств, благодаря которым можно спокойно достичь конечного пункта. Шэффер зажмурился, опустил голову между вытянутых рук и тяжело вздохнул.

— Все еще считаешь, что худшее транспортное средство — это лошади? — спросил Смит прямо на ухо.

— Где мои ковбойские сапоги и седло! — ответил Шэффер и добавил с еще большим жаром: — О, нет, нет, только не это!

Опять блеснула сквозь тучи луна, залив фигуры двух мужчин бледным светом. Выждав момент, когда пришлось не столь сильно напрягаться, они натянули капюшоны маскхалатов и попытались по возможности вжаться в обледеневшую крышу.

В Шлосс Адлере двое наблюдали за продвижением вагончика, ярко освещенного луной. Мэри в бинокль теперь хорошо были видны фигуры двух мужчин на его крыше. С полминуты она смотрела вниз, нацелив на них бинокль, потом отвернулась с остановившимися невидящими глазами. А в пятнадцати метрах от нее, часовой с автоматом наперевес, обходивший поверху крепостные стены, остановился, тоже глядя на вагончик. Но стоял он недолго. Теплые сапоги, перчатки и шарф, которым он был укутан до глаз, не спасали от холода. К тому же у него не было бинокля. Он хладнокровно отвернулся и возобновил свой путь.

— А здорово оно ей идет, правда? — спросил вдруг Шэффер. Лицо у него было напряженное и полное отчаяния. — Красивое имя.

— О чем ты?

— О Хайди.

— О, Господи! — Смит смотрел на быстро приближающуюся станцию. — Вообще-то ее зовут Этель.

— Зря вы мне это сказали. — Шэффер попытался ответить сердито, но у него плохо получилось. Он проследил за взглядом Смита и, после паузы, медленно произнес: — Боже, поглядите-ка, какой скат у крыши этой станции!

— Я и смотрю, — Смит достал свой клинок. — Приготовь нож. И ради Бога, не вырони.

Передняя часть вагончика въехала под навес верхней станции. Еще через секунду подвеска ушла туда же, а Смит, подтянувшись, перекинул тело на крышу. Правой рукой он изо всех сил ударил ножом в ее ледяную кору. Лезвие твердо вошло в деревянную поверхность. Меньше чем через секунду Шэффер приземлился рядом и воткнул нож перед собой. Он сломался у самого основания. Шэффер разжал ладонь и выронил рукоятку. И хотя он тут же стащил зубами перчатку с левой руки и обеими руками, что было силы, вцепился в лед, он продолжал скользить вниз. Ноги не находили опоры, и он понял, что обречен: сейчас соскользнет с края крыши и полетит вниз, пока не упадет на камни.

Смит не сразу понял, что происходит. Он обернулся, увидел белое как полотно отчаянное лицо, пальцы, царапающие лед, и успел ухватить товарища за правое запястье с такой силой, что Шэффер — даже в таких обстоятельствах — вскрикнул от боли. Несколько секунд они лежали, распростертые на крутом скате крыши, и жизнь их обоих держалась на лезвии ножа, воткнутого в деревянную кровлю. Потом Шэффер начал медленно продвигаться вперед. Через полминуты он лежал рядом со Смитом.

— Это только нож, а не ледоруб, — прохрипел Смит. — Он ненадежен. У тебя есть другой нож?

Шэффер отрицательно покачал головой. Голос ему отказал.

— А крюк?

Шэффер опять мотнул головой.

— Фонарь?

Шэффер кивнул и с трудом вытащил фонарь.

— Открути донышко, — приказал Смит, — выброси батарейку.

Шэффер левой рукой вытащил батарейку, сплющил пустой цилиндр и всадил фонарь в лед впереди себя. Потом пошевелил правой. Смит ослабил руку и улыбнулся.

— Теперь сам постарайся удержать меня.

Шэффер схватил майора за правое запястье. Смит осторожно убрал руку с рукоятки ножа. Теперь оба они держались на фонаре, который Шэффер воткнул в лед. Смит расковырял ножом лед и проделал в кровле углубление, за которое можно было ухватиться. Потом он передал нож Шэфферу, стащил халат, смотал с себя страховочную веревку и привязал свободный конец к ремню Шэффера.

— Продержишься немножко?

— Продержусь ли? — Шэффер попробовал то и другое на прочность. Силы к нему потихоньку начали возвращаться. — Да после того, что я пережил — я, как обезьяна, на пальму вскочу!

Мэри отошла от окна и положила бинокль на комод. Руки ее дрожали, и металлическая оправа клацнула о стекло, как кастаньеты. Она вернулась к окну и спустила вниз леску с грузом.

Смит одолел последний метр склона, подхватил Шэффера за руку, встал во весь рост на плоском участке кровли и смотал с себя оставшуюся веревку. Шэффер, несмотря на мороз, чувствовал себя как в парной. Он вытер лоб.

— Брат мой! — выговорил он и опять вытер лоб. — Если я когда-нибудь смогу оказать тебе услугу, скажем, бесплатно подвезти…

Смит ухмыльнулся, хлопнул американца по плечу, поймал конец выброшенной из окна лески, привязал к своей страховке и пару раз дернул. Веревка поползла вверх — это Мэри вытягивала ее через карниз. Дождавшись, когда веревка дважды дернулась в знак того, что ее надежно закрепили, Смит начал подъем. Он уже добрался до середины, когда из туч показалась луна. На фоне белой стены замка он в своем егерском мундире был прекрасно виден. Смит замер, не смея шевельнуться, чтобы не привлечь внимания часовых. Шэффер осторожно озирался, лежа на краю крыши. Охранники с собаками по-прежнему патрулировали местность. Стоило кому-то из них взглянуть вверх — и Смиту конец. Каким-то шестым чувством почуяв опасность, Шэффер бросил взгляд вверх и увидел часового, который, обойдя в очередной раз вверенную ему территорию, остановился, глядя далеко в долину на неунимающийся пожар. Опусти он чуть-чуть глаза — и заметит Смита. Шэффер вытащил «люгер» с насаженным на ствол глушителем, и приладил его через левое запястье, как делают полицейские. Он не сомневался, что уложит часового с одного выстрела, только надо правильно выбрать момент. Если часовой приметит их, он, пожалуй, успеет дать сигнал или спрячется за парапетом, прежде чем Шэффер выстрелит. А если сразу застрелить его, глядишь, он свалится со стены и грохнется прямо под ноги патрулю. Впрочем, это необязательно: убойная сила «люгера» скорее всего собьет его с ног навзничь. Шэфферу еще не доводилось стрелять в ничего не подозревающего человека, но сейчас он вполне хладнокровно готов был это сделать. Он прицелился часовому в грудь и начал нажимать на спусковой крючок. В этот момент луна скрылась в облаках.

Шэффер медленно опустил «люгер». И еще раз вытер пот со лба. Кажется, никогда в жизни он так не потел, как в эту ночь. Смит достиг окна, вскарабкался на подоконник, дернул два раза веревку, подавая знак Шэфферу, и спрыгнул в комнату. В ней было темно. Едва он успел разглядеть железную дужку кровати, к которой была привязана для верности веревка, как чьи-то руки обхватили его за шею и кто-то невидимый зашептал ему прямо в ухо что-то невразумительное.

— Полегче, полегче, — запротестовал Смит; он еще не отдышался и жадно ловил ртом воздух, но все же нашел в себе силы нагнуться и поцеловать девушку. — Не по инструкции ведете себя. Ну ладно, на этот раз не стану докладывать начальству.

Она еще не отпускала его, молча прижавшись к его плечу, когда в окне появился Шэффер. Он устало перекинулся через подоконник и рухнул на койку, дыша как рыба, выброшенная на берег.

— Что, в этой дыре лифт не предусмотрен? — спросил он, запинаясь после каждого слова.

— Тренироваться нужно, — без всякого сочувствия обронил Смит. Подойдя к двери, он повернул выключатель и поспешно выключил его. — О, черт, подними веревку и задвинь занавески.

— Вот так обращались римляне с рабами на галерах, — уныло сказал Шэффер. Но все же проворно смотал веревку и задернул шторы. Потом убрал веревку в вещмешок, в котором лежали их маскхалаты, «шмайсеры», ручные гранаты и взрывчатка. Когда он завязывал мешок, послышался звук поворачиваемого в замке ключа.

Смит жестом приказал Мэри оставаться на месте, а сам стал за дверью. Шэффер ловко распластался под кроватью со скоростью, не вязавшейся с усталостью, которую он только что демонстрировал. Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой обер-лейтенант.

Увидев Мэри, которая прижала палец к губам, он стал как вкопанный. Лицо его изобразило глубокое недоумение, которое сменилось довольной улыбкой. Через секунду после удара Смита он, закатив глаза, рухнул на пол. Пока Смит углубился в изучение плана замка, который дала ему Мэри, Шэффер связал обер-лейтенанта, сунул ему в рот кляп и запихнул в шкаф, дверцу которого для верности подпер спинкой кровати.

— Я готов, босс.

— Сейчас выходим. Маршрут таков. Налево, вниз по лестнице, третья дверь. Золотая гостиная, где полковник Крамер вершит свой суд. Выходим через галерею менестрелей.

— Каких таких менестрелей? — осведомился Шэффер.

— Менестрели — это бродячие певцы. Далее по правой стороне перейдем в восточное крыло. Опять вниз, вторая дверь слева — коммутатор.

— А туда зачем? Мы же перерезали провода.

— Кроме тех, что связывают замок с казармами. Хочешь, чтобы сюда пригнали батальон егерей? — Он обернулся к Мэри. — Геликоптер еще здесь?

— Когда я шла сюда, был здесь.

— Геликоптер? — удивился Шэффер. — А при чем тут он?

— При том. Во-первых, они могут на нем вывезти Карнаби, все же они нервничают, пока мы с тобой на свободе. Во-вторых, с его помощью можно помешать нам уйти.

— Если мы доживем до этого прекрасного момента.

— Вот именно. Поэтому хорошо бы его обездвижить. Как вы насчет геликоптеров, лейтенант Шэффер, кумекаете? Согласно вашему досье, вы были отличным гонщиком и квалифицированным механиком, пока вас не соскребли со дна сусека.

— Я доброволец, — гордо произнес Шэффер. — А что касается квалификации, судить не мне. Но ежели мне дадут в руки хороший молоток, я обездвижу что угодно — от бульдозера до велосипеда.

— А если без молотка?

— Тогда придется пошевелить мозгами.

— Нельзя ли взглянуть на эту машину, Мэри? — спросил Смит.

— Пожалуйста, — она показала на дверь. — Все окна в коридорах замка выходят во двор.

Смит открыл дверь, выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, подошел к окну. Шэффер стал рядом. Луна не влияла на состояние освещенности во дворе Шлосс Адлера. У входных ворот горели две большие дуговые лампы. Третья — в противоположном конце, над входом в сам замок. На западной и восточной стенах находились четыре мощных аварийных фонаря. Кроме того, свет лился из десятка окон. А ярче всего сияла дуговая лампа прямо над геликоптером. Мужчина в зеленом комбинезоне и форменной фуражке все еще копался в моторе. Смит тронул Шэффера за плечо, и они вернулись в комнату, где ждала их Мэри.

— Дело простое, — объявил Шэффер. — Ну, чтобы эта стрекоза не взлетела. Подхожу к главному входу, укладываю четверку охраны, душу четырех доберманов, отстреливаю еще двух-трех ребят из патруля, потом человек двадцать из тех, что пьют пиво через дорогу, устраняю парня, который возится с мотором, и вырубаю вертолет. Ну, последнее уже пустяки.

— Придумаем что-нибудь, — успокоил его Смит.

— Спору нет, вы обязательно придумаете что-нибудь. Чего я и боюсь.

— Не будем терять время. План нам больше не нужен, — Смит сложил бумагу, протянул Мэри и нахмурился, увидев, что в сумочке у нее лежит «лилипут».

— Его надо при себе носить, а не в сумочке. А вот это, — он протянул ей маузер, который отобрал у полковника Вайснера, — положи в сумочку.

— Я у себя в комнате переложу, — заупрямилась Мэри.

— Если стесняетесь нахальных американских лейтенантов, — грустно предположил Шэффер, — то зря. Не тот я теперь стал.

— Он теперь думает о высоких материях, — пояснил Смит и посмотрел на часы. — Мы отлучимся на полчасика.

Они бесшумно проскользнули в дверь и быстро зашагали вдоль по коридору, ничуть не стараясь прятаться. Мешок со «шмайсерами», веревкой, гранатами и взрывчаткой небрежно висел на плече у Смита. Они прошли мимо солдата в очках, с ворохом бумаг в руках, и девушки с полным подносом, но никто не обратил на них никакого внимания. Они повернули направо, спустились на три этажа вниз. Еще один короткий переход с дверями по обеим сторонам — и выход во двор. Смит отворил дверь и выглянул наружу. Все выглядело как в описании Шэффера — масса вооруженной охраны, собаки. Механик все еще возился с мотором. Бесшумно прикрыв входную дверь, Смит попробовал ту, что была справа. Она оказалась запертой.

— Последи, как бы кто не возник в коридоре, — сказал он Шэфферу.