Глава 6

Через какое-то время хозяин постоялого двора постучал в дверь и передал Дамьену ключ от свободной комнаты, приготовленной для него. Дамьен поблагодарил его и попросил, чтобы ни он, ни его жена не стучали в дверь этой комнаты, так как его невестке необходимо выспаться и ее ни в коем случае не следует беспокоить. И, наверное, они не будут сегодня ужинать.

Хозяин сочувственно кивнул головой, указывая на кровать:

– Уверяю вас, сэр, ей будет лучше к утру.

Сказав это, он вышел из комнаты и осторожно закрыл за собой дверь.

Следующие пятнадцать минут Дамьен молча сидел на обитом синим ситцем стуле, обдумывая свое обещание и самое тяжелое искушение в своей жизни: он желал невесту своего кузена. Он не мог перестать думать о ней, ему хотелось лечь рядом с ней, обнимать ее и обладать ею.

Он понимал, что это будет предательством по отношению к кузену, человеку, которого он всю свою жизнь любил и защищал. Презирая себя, он закрыл лицо руками. Он прекрасно знал, что ему следует бороться с этим искушением, но это было свыше его сил.

Как раз в это время Адель опять проснулась и села в кровати. Инстинкт заставил его немедленно оказаться возле нее, даже еще до того, как он сообразил, что он делает.

– Ложитесь и усните, – прошептал он, надеясь, что она послушается его совета.

– Уже утро? – спросила она, прищурив глаза, при этом создавалось такое впечатление, что глаза ее засыпаны солью.

– Нет, вы проспали не больше пятнадцати минут.

– А вы были здесь все время? – спросила она, протирая глаза.

– Да, конечно.

Она схватилась за воротник своего платья, которое было застегнуто до самой шеи:

– Мне кажется, что кровать вертится. И мне неудобно в этом платье.

Боже правый! Это было еще одно испытание. И он должен его выдержать.

– Что вы хотите сделать? – спросил он спокойным тоном.

Она осмотрелась кругом, как будто не понимая, где она находится.

– Ничего, просто мне надо снять это платье. – И она начала расстегивать пуговицы.

– Адель, – тихо проговорил он, положив свою руку на ее, пытаясь остановить ее, – подождите.

Ее покрасневшие глаза непонимающе смотрели на него.

«Чего ждать?» – мысленно спросил он самого себя, понимая, что останавливает ее только потому, что не готов к этому. Он постарался успокоиться, уверяя себя, что она обо всем этом потом даже не вспомнит. Она была очень сонной, и вино сделало свое дело.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он, понимая, что, как бы это ни было трудно ему, она нуждается в его помощи, и он поможет ей, лишь бы только она заснула, сумела выспаться и пришла в себя.

– Помогите мне расстегнуть вот это.

Дамьен в отчаянии сжал зубы. Не хватало еще расстегивать ее платье! Поколебавшись секунду, он глубоко вздохнул и взялся за дело. Очень осторожно он стал расстегивать крошечные пуговицы, сердце его при этом колотилось невероятно, и в конце концов он справился со сложной задачей.

– Вы так хорошо умеете заботиться о других, – сонным голосом проговорила она, – вы очень нежный.

Он ничего не ответил. Платье свалилось с нее, и он увидел ее белье. Глядя на нее, он сравнивал этот момент с другими моментами своей жизни, когда ему приходилось смотреть на женское белье. Таких моментов было невероятное множество, но он никогда не чувствовал себя так, как сейчас.

– Будьте так любезны, отвернитесь, пожалуйста, – попросила Адель, голос ее при этом был еле слышен, и, не дождавшись его реакции, она начала освобождаться от платья.

Он встал, отошел к окну и всматривался в потемневшее небо. Он был совершенно изможден и хотел, чтобы эта мучительная ночь окончилась поскорее. Тогда, возможно, ему удастся поспать самому. А когда наступит утро, он сможет целой и невредимой доставить ее к жениху.

Ему слышно было шуршание платья и поскрипывание кровати.

– Я уже все кончила, – сказала Адель.

Когда он повернулся, то увидел, что она лежит на спине, до подбородка укрытая одеялом. Он опять уселся на стул и безуспешно пытался уснуть. Вместо этого он в ночном полумраке смотрел на спящую Адель и представлял себе те чувства, которые он испытывал бы, если бы лежал рядом с ней.

Через какое-то время он услышал шаги в коридоре и, открыв дверь, увидел проходившую мимо жену хозяина.

– Простите, – обратился он к ней, – не могли бы вы прислать мне стакан бренди?

– Конечно, – ответила она, вежливо улыбнувшись.

Через пять минут она принесла поднос с двумя стаканами и полной бутылкой бренди. Ему нужен был только один стакан, но за бутылку он был ей невероятно благодарен.

Глава 7

Была глубокая ночь, когда Дамьен почувствовал нежный поцелуй на щеке. Все еще погруженный в сон, он даже не открыл глаз.

Опытный любовник в нем среагировал примитивным сексуальным инстинктом. Он повернул голову на подушке и ответил на нежный поцелуй. И только тогда, когда его рука коснулась локонов на ее лице, он окончательно проснулся и понял, чьи губы он целовал и в чьей кровати он находился. Глаза его широко раскрылись, и он все вспомнил.

Не так давно он сел рядом с Аделью, а потом и лег рядом, надеясь хоть на несколько минут оказаться в удобном положении.

Вежливый, хорошо воспитанный, опытный любовник, он сначала изящно кончил свой поцелуй, а уже потом заговорил.

– Адель, – прошептал он, отодвигаясь от нее и борясь с возникшим у него желанием, – проснитесь.

– Я не сплю, – спокойно ответила она.

Он удивленно смотрел на нее.

– Но вы целовали меня.

Адель была неподвижна.

– Простите, мне только хотелось поблагодарить вас.

Мужчина, деливший постель с большим количеством интересных и опытных женщин, он был совершенно ошеломлен и сбит с толку. Он смотрел на эту удивительную женщину, девственную и наивную сверх всякой меры. И она была такой привлекательной, что у него замерло сердце.

Дамьен отвел от нее взгляд, провел рукой по волосам, стараясь успокоиться и умерить свое возбуждение.

– Мне кажется, и я вас целовал, но я не уверен, – проговорил он, прикрыв глаза.

Она опять положила свою теплую руку ему на щеку и повернула его лицо к себе.

– Это не имеет значения. Пожалуйста, ложитесь, оставайтесь здесь. Я лучше спала, когда вы были рядом.

Он прекрасно понимал, что ему следует встать и вернуться на стул в другом конце комнаты, но что-то мешало ему так поступить. Это действовало эгоистическое начало, импульсы, шедшие от нижней половины его тела, той его части, которая жаждала обладания, несмотря на все предостережения и запреты. Он просто не мог встать и уйти, это было выше его сил.

Дамьен обнял ее, и она еще ближе прижалась к нему. Так они лежали в молчании несколько секунд, в то время как в голове у него повторялась одна и та же фраза: «Ты не должен этого делать».

Он чувствовал ее руку у себя на груди, она нежно касалась пальцами грубой шерсти его жилета. Чего она хотела? Было это только любопытство? Или она на самом деле не понимала, насколько это было опасно?

Крепко сжав зубы, он почувствовал, как она носом потерлась о его щеку, но не шевельнулся. Казалось, даже часы перестали тикать, и он слышал только удары собственного сердца.

Еще минуту он смотрел на потолок, и в конце концов любовник в нем одержал победу. Кровь бурлила, он поднялся и одним плавным движением оказался лежащим на ней.

Руками она крепко обняла его за плечи, слава Богу, она не догадалась обнять его ногами.

Он ощущал прелесть ее нежных губ, изумительного языка. Темнота и эмоции захлестнули его, он жаждал обладать ею, забыв про все свои обязательства, про свою преданность кому бы то ни было.

Дамьен сильнее прижал ее к своему возбужденному телу, а внутри, из глубины памяти, памяти о его детстве, возникало предчувствие несчастья. Оторвав свои губы от нее, опустив голову на подушку, он тихо прошептал:

– Боже, помоги мне.

– Дамьен, вы такой тяжелый, – проговорила она, не слыша или игнорируя его мольбу, – никто не сможет меня взять, когда вы лежите на мне.

– Я сам могу взять вас.

– Но вас я совсем не боюсь.

– А вам следовало бы бояться.

Оба замолчали.

– Я знаю, что это нехорошо, – проговорила она неуверенно, – но я не могу остановиться.

– У меня такая же проблема. – Он тихо, не шевелясь, лежал несколько секунд, потом продолжил: – Вы лежите со мной в кровати, Адель, а я совсем не истукан, не сделан из камня. Прогоните меня, Адель. – И прижался лицом к ее волосам, рассыпанным по подушке.

Она не шевелилась.

– Нет, не могу, – сказала она очень тихо.

Какое-то мгновение он лежал не шевелясь. Потом почувствовал, как укоры совести отступают под властью желания. Теперь одежда служила единственным барьером между ними. Он двигался медленно, осторожно.

Если бы это был настоящий секс, если бы на нем не было брюк, а на ней сорочки, он был бы давно глубоко внутри.

– Вам не больно? – шепотом спросил он. – Ваша рана не болит?

– Немножко, но это не важно.

Он тяжело дышал. Не будучи в состоянии остановиться, он протянул руку к ее колену, потом выше, под ее грубую сорочку и к ее обнаженным бедрам.

Она ощущала блаженство, нежное и беспредельное.

А он, все еще погрузив лицо в ее волосы, зажмурив глаза, борясь с желанием, мучившим его, гладил пальцами ее нежную кожу. Как легко было продвинуть руку дальше и самому выяснить, осталась ли она девственницей после похищения. Он мог моментально найти ответ на ее вопрос, успокоить ее.

А если она уже не девственница...

Масса возможностей, от заманчивых до ужасающих, промелькнула у него в голове. А если он овладеет ею, а потом они убедят всех, что это сделал похититель? Боже, он не может позволить себе даже думать об этом! Что же с ним сделала эта женщина?

Все еще тяжело дыша, он отвернулся от нее. Его разум, его совесть боролись с инстинктом, а она в это самое время чувствовала себя так замечательно.

Дамьен никогда не желал женщину с такой силой, как сейчас. Возможно, потому что ему не приходилось ни ждать, ни уговаривать. Он общался только с такими женщинами, которые были готовы и желали общения. Но нет, дело было не только в этом. Сейчас он испытывал чувство, какого раньше не знал.

Длинные ноги Адели начали медленно раздвигаться, предоставляя ему место между ее бедрами. Она действительно не имела ни малейшего понятия, какой опасности она себя подвергала.

Но он прекрасно понимал, что уже давно пора было все это прекратить.

– Не делайте этого, Ад ель, не раздвигайте ноги. Прогоните меня.

Она вся сжалась, услышав его жесткий тон. В этот раз он не просил ее, а властно требовал, и через секунду она сделала то, что он велел. Обеими ладонями она толкнула его в грудь, и он перевернулся на спину.

– Я останусь на кровати, чтобы вы могли спокойно спать, – сказал он хриплым голосом, – но не прикасайтесь ко мне. Вы меня поняли?

– Да, – ответила она, кивнув.

Злясь на себя, он повернулся к ней спиной. Она пережила тяжелое потрясение, была напугана, и ей хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом, мог защитить ее, заботился о ней. А он воспользовался ее наивностью и уязвимостью. Он оказался слишком слабым.

Злился он и на сложившуюся ситуацию, на Гарольда, спрятавшего голову в песок и доверившего ему, Дамьену, спасать его невесту, как раньше он спасал его самого. Гарольд должен был сам отправиться ее спасать, он должен был быть в ее глазах героем. К тому же он ведь знал, какая она обаятельная, и мог бы вспомнить о репутации Дамьена.

Он закрыл глаза и поклялся, что не повернется к ней лицом до утра, как бы и о чем бы она его ни просила. А после этой ночи все ее проблемы придется решать уже Гарольду. У него, Дамьена, достаточно своих проблем. Он заставит себя забыть об Адели, хотя в душе у него останется сожаление о том, что в эту ночь он поддался слабости и повел себя не очень честно. Очень похоже на то, как вела себя его покойная мать, о которой ему не хотелось вспоминать.

Проснувшись, Адель постепенно почувствовала, что веки ее стали не такими тяжелыми, она смогла открыть глаза, взглянуть на свет раннего утра. Так же постепенно к ней возвращались воспоминания. Она хорошо проспала ночь, но у нее безумно болела голова.

Она повернулась на спину и внезапно вспомнила, что где-то среди ночи она целовала Дамьена, а потом он лежал на ней на кровати. Вспомнила она и свои ощущения, тяжесть и тепло его тела, нежность губ и языка, когда он целовал ее с открытым ртом.

Дрожь прошла по всему ее телу, когда она поняла, чего хотела и что позволила себе. Слава Богу, Дамьен остановился, пока не произошло непоправимое.

Но после этого она уже никогда не будет такой, какой была до этой ночи. Теперь она лучше понимала, в чем состоит влечение между мужчиной и женщиной. Она узнала новый, совсем незнакомый ей мир чувств, поняла, что такое очарование мужчины, его губ и рук и обещание физического наслаждения.

Она также поняла, в чем привлекательность самого Дамьена и почему женщины никогда не отказывают ему. Существовало что-то особенное, соблазняющее, в его глазах, в его теле, и, честно говоря, во всем, что касалось его. В прошлую ночь он притягивал ее к себе буквально как магнит, она поддалась этому притяжению и теперь находилась в полнейшем смятении.

Ей страшно было подумать, что она перестала различать, что хорошо, а что плохо, и у нее не хватило сил бороться с искушением. Она начала нервничать, испугалась того, что она уже никогда после этой ночи не будет той Аделью, какой она была. А может, она просто не знала себя?

Что бы подумали ее родители, если бы узнали о происшествии прошлой ночи? Может ли она считать, что все произошло из-за двух стаканов вина? Нет, дело было не только в этом.

Посмотрев налево, она увидела спящего Дамьена. Сердце ее забилось сильнее от волнения и мрачных предчувствий. Он лежал на спине, повернув голову в другую сторону. На нем была та же одежда, в которой он был вчера. Свободная белая рубашка, черный жилет, брюки и ботинки.

Как раз в этот момент он пошевелился, глубоко вздохнул и повернул голову к ней. Потом открыл глаза и внимательно посмотрел на нее. Несколько мгновений они лежали не шевелясь, глядя друг другу в глаза. Адель не знала, что сказать, в животе у нее урчало, и ей очень хотелось исчезнуть или превратиться в невидимку.

Дамьен приподнялся, опершись на локоть, и сверху вниз посмотрел на нее. Он выглядел почти так, как в тот момент, когда он ворвался в комнату спасать ее, – небритый, мужественный и сердитый. А она пыталась не обращать внимания на возникшее у нее труднопреодолимое желание коснуться его щеки так, как она это сделала в темноте.

Он перевел взгляд от ее глаз к губам, затем обратно к глазам.

– Дамьен, – прошептала она, понятия не имея о том, что она собиралась сказать, ей просто захотелось произнести его имя. Она была смущена и готова заплакать.

Он покачал головой и прошептал в ответ:

– Нет, Адель, не надо.

Она промолчала. А он быстро поднялся с кровати, подошел к окну и провел пальцами по густой шевелюре. Адель наблюдала за ним, стоящим к ней спиной и, вероятно, не готовым так сразу уйти.

Резко повернувшись, он посмотрел ей прямо в глаза:

– Адель...

Его темные брови сошлись в одну линию, голос был тихим и сдержанным. А она всеми силами пыталась успокоить свое дыхание, старалась угадать, о чем он будет говорить.

– Прошлой ночью, – продолжал он, – я обещал вам, что буду благоразумным. Я никому не скажу о том, что произошло между нами. Я человек слова, и я выполню свое обещание, если вы этого хотите.

Она не понимала, что он имел в виду, но тихо ответила:

– Да, я этого хочу. – Реальная жизнь возвращалась к ней.

Они сегодня отправятся домой. Она увидит Гарольда, свою мать и сестер. Прошлая ночь казалась невероятным сновидением, о котором можно было сожалеть, но которое нельзя было вычеркнуть из памяти. И ей было очень стыдно.

– Я беру всю ответственность за происшедшее на себя, – продолжал он, – вы неопытная невинная девушка, а у меня большой опыт. Я знал, что я делал, и я пытался использовать вас. Поэтому вы ни в коем случае не должны чувствовать себя виноватой.

Она нахмурилась и села в кровати.

– Вы не использовали меня. Вы были тем, кто вовремя остановился. Вы это помните? Так что у вас тоже не должно быть никакого чувства вины. На самом деле в том, что произошло между нами, я виновата больше, чем вы. Я ощущала себя такой одинокой в эти последние дни, и мне нужно было, чтобы рядом со мной кто-нибудь был. Я была испугана и измучена. Вот и все. Вы позаботились обо мне в прошлую ночь, Дамьен, потому что я просила вас об этом. – Она замолчала и откинулась на подушку, потом добавила: – Но я вам весьма благодарна за желание взять всю вину на себя.

Нехотя он кивнул головой и отвернулся к окну.

– Должны мы рассказать об этом Гарольду? – спросила она.

Он повернулся как ужаленный.

– Нет, безусловно, нет. То, что произошло прошлой ночью, было просто временным помешательством. И об этом следует забыть.

Действительно, подумала она, это могло быть именно временным помешательством, но по каким-то ей самой пока непонятным причинам ей неприятно было слышать эти слова от него.

– Но вы ведь с Гарольдом весьма близки, – заговорила она, – сможете ли вы иметь секреты от него? Я сама не уверена, что смогу, если стану его женой.

– Вы решитесь сделать ему больно только для того, чтобы облегчить свою совесть?

В горле у нее образовался неприятный ком.

– Я... я не представляла себе это таким образом.

– В действительности это именно так, поверьте мне. Я еще раньше говорил вам, что я всю жизнь опекаю Гарольда, и я ни в коем случае не хотел бы доставить ему огорчения из-за моей слабости. Я смогу жить с чувством вины. Кроме того, это ведь не реальная жизнь. Как только мы вернемся в дом Осалтонов, все будет выглядеть иначе, и я уверен, мы оба будем сожалеть о случившемся.

– Хорошо, – кивнув головой, согласилась Адель.

– И, безусловно, будет лучше для всех, – продолжал он, – если мы оба никогда не будем говорить об этом друг с другом, даже наедине. Особенно наедине. Такие взаимоотношения между нами могут быть не только неприличными, они могут быть, – он сделал небольшую паузу, – опасными. Я опасный мужчина, Адель. Вы считаете, что со мной вы находитесь в безопасности, но это совсем не так. Я не похож на Гарольда, и он не должен был посылать меня за вами.

С удивлением она молча смотрела на него какое-то время, потом заговорила:

– Вы не правы, он поступил правильно. Я ведь жива, и мы уже почти дома.

Дамьен прошел к двери, качая головой.

– Я зайду в свою комнату, потом попрошу, чтобы вам прислали завтрак. Увидимся внизу через час. – Он остановился в дверях. – Я сегодня доставлю вас к вашей матери, потом, через несколько часов, вы встретитесь с Гарольдом. Я ни словом не обмолвлюсь о том, что произошло здесь, Адель. Даю вам слово. И мы оба забудем обо всем.

Он вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Часть вторая

ПРЕДВКУШЕНИЕ