Пролог

Май, 1884 год

В каюте первого класса богатого парохода «Фортуна», пересекающего Атлантический океан, Адель Уилсон стояла перед зеркалом и неуверенно, как будто смущаясь, рассматривала свое отражение.

У нее тревожно сжималось сердце, и она не понимала почему. Все было так, как и должно быть. Мать ее располагалась в соседней каюте слева, сестра Клара в такой же каюте справа от нее. Адель только что прекрасно поужинала за столом капитана и собиралась раздеться, чтобы лечь в постель и почитать модный захватывающий роман перед тем, как потушить лампу и уснуть.

Она отстегнула сережку с жемчужиной и маленьким бриллиантом и, держа ее на ладони, полюбовалась ее блеском, потом зажала ее в кулак и опять посмотрела на свое отражение. Странное, пугающее ощущение не оставляло ее.

Казалось, из зеркала на нее смотрела незнакомая женщина – элегантная, утонченная, богатая наследница, на которой было дорогое шелковое платье из Парижа и бриллиантовое ожерелье, подходящее к ее сережкам.

Отвернувшись от зеркала, Адель внимательно осмотрела помещение. Стены были отделаны красным деревом, потолок расписан золотом, с замысловатым орнаментом вокруг хрустальной люстры. На простынях, лежавших на пышной кровати, видны были монограммы лайнера, и все металлические детали были тщательно отполированы. Но несмотря на весь этот блеск и великолепие, ощущение чужеродности и недоброжелательности окружающего не покидало ее.

Иногда ей казалось, что она проживает чью-то чужую жизнь. Она не родилась в таком богатстве и, может быть, поэтому не чувствовала себя комфортно в такой обстановке. Ей даже казалось, что она не имеет права ни к чему прикоснуться в этой каюте.

Адель вздохнула. Что угодно она отдала бы за то, чтобы оказаться вдруг в родном лесу верхом на лошади, почувствовать аромат влажной земли, прелых листьев под деревьями и зеленого мха вокруг озера. Там она наслаждалась жизнью, когда была юной девушкой, до того, как они переехали в город и рискнули проникнуть в высшее общество.

Она снова глубоко вдохнула, пытаясь вспомнить знакомые ароматы, но ощутила только запах дорогой косметики. Разочарованная, она медленно выдохнула воздух.

«Это все нервы», – уговаривала она себя, направляясь к кровати. Отстегнув вторую сережку, она осторожно положила украшения на ночной столик. Завтра она встретится со своим будущим мужем, лордом Осалтоном. Газетчики, вероятно, будут встречать пароход и захотят ее сфотографировать, так что неудивительно, что она нервничает.

Но она уверена, что со всем этим справится.

Адель вытащила гребешок, и ее красивые, цвета меда, вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Так было гораздо приятнее.

Дверь из соседней каюты открылась, и в ней появилась старшая сестра Адели, Клара. Год назад Клара вышла замуж за красавца маркиза Родона, а в прошлом месяце она вместе с новорожденной дочкой Энн отправилась погостить к родителям в Нью-Йорк.

– Ты еще не спишь? – спросила она.

– Нет, заходи, – ответила Адель.

Клара, все еще в вечернем блестящем платье, с собранными в пучок рыжеватыми волосами, зашла и уселась на маленькую кушетку.

– Ты за ужином почти ничего не ела. У тебя есть проблемы?

– Нет, все в порядке, – ответила младшая сестра, хотя знала, что ей вряд ли удастся обмануть Клару, у той была способность в любой ситуации проникать в суть происходящего.

– Ты уверена, Адель? У тебя есть какие-то сомнения? Пока еще не поздно, можно передумать.

– У меня нет никаких сомнений.

– Было бы совершенно естественно, если бы они были. Ты почти не знаешь этого человека. Вы встречались всего несколько раз, и то на балах, где наша матушка дышала тебе в затылок. Ты только один раз танцевала с ним, и это было единственное время, когда вы были наедине. Да и продолжалось это всего три или четыре минуты.

Адель села рядом с сестрой.

– Я просто немного нервничаю, вот и все. Но я знаю, что поступаю правильно, я уверена в этом. Он очень хороший человек.

– Но у тебя не было возможности узнать, существует ли между вами влечение. Может быть, тебе имеет смысл подумать о том, чтобы поразвлечься сезон в Лондоне до того, как ты выйдешь замуж? Подумай, ты же можешь там встретить какого-нибудь красавца рыцаря.

Адель покачала головой:

– Я не похожа на тебя, Клара. Ты и Софи, вы любители приключений, а я всегда была благоразумной и рассудительной. Разве не это говорили всегда мать и отец, когда вы с Софи попадали в переделки?

Клара усмехнулась.

– Я как будто слышу слова отца, – сказала она и, подражая его голосу, произнесла: – Почему вы обе не можете вести себя так, как ваша младшая сестра? Слава Богу, на Адель всегда можно положиться, она рассудительная и предсказуемая.

Адель улыбнулась:

– Но я не хочу мучиться целый лондонский сезон, когда все обсуждают твое поведение, а ты вынуждена носить каждый, вечер бриллианты и флиртовать в переполненных гостиных. Одна мысль об этом приводит меня в ужас. Я предпочитаю жить в деревне, на свежем воздухе, как раз в том месте, где сейчас находится мой будущий муж.

– А разве приподнятое настроение и волнение на балу не доставляют тебе удовольствия? – не сдавалась Клара, хотя и выглядела немного неуверенной.

Адель опять отрицательно покачала головой:

– Нет, меня это не прельщает. Я вполне удовлетворена своим решением выйти замуж за лорда Осалтона. Он весьма приятный джентльмен и очень подходит мне. Насколько я понимаю, он тоже не любит городскую жизнь и предпочитает жить в своем загородном доме.

– Но ты не боишься когда-нибудь пожалеть о том, что упустила заманчивые приключения?

Адель сжала руку сестры:

– Я никогда не искала приключений, Клара. Честно говоря, у меня вызывает отвращение даже мысль об опасных приключениях. Я предпочитаю жизнь по хорошо продуманному плану, в которой нет ничего неожиданного. Кроме того, я верю, что иногда наиболее прочными оказываются браки, заключенные по разумному выбору. Любовь приходит потом, она должна быть основана на уважении и восхищении человеком, а не на страсти, о которой ты говоришь. Страсть, моя дорогая сестричка, всегда непредсказуема и часто калечит людей.

– Но страсть – это ведь так прекрасно, Адель.

– Ты так считаешь? Странно. Я хорошо помню, что это выглядело совсем не так прекрасно в прошлом году, когда ты предполагала, что твой муж собирается покинуть тебя. Ты была совсем несчастной. Я предпочитаю избежать этих душераздирающих взлетов и падений и жить спокойно.

– Но Сигер предан мне, – возразила Клара, – и мы сейчас очень счастливы. Это стоит всех страданий, какими бы мучительными они ни были в то время. За некоторые вещи надо бороться, даже если это и не очень приятно. Ты уверена, что не хочешь отложить свадьбу и провести сезон на лондонских балах? Ты можешь встретить там романтическую любовь.

Адель вздохнула и поднялась с кушетки. Подойдя к гардеробу, она начала расстегивать свое вечернее платье.

– Тебе следует подумать, – не отступала Клара, – ты ведь много читала, и, наверное, хорошо представляешь себе, что такое увлекательный роман.

– Я много читала о любви, – проговорила Адель, не поворачиваясь к сестре, – и я никогда не могла представить себя в роли жеманной влюбленной девицы, сидящей в башне в ожидании своего прекрасного рыцаря. В реальной жизни нет ни рыцарей, ни башен, дорогая Клара. Существуют только вполне реальные мужчины, и я очень довольна, что нашла одного из самых подходящих для себя. Кроме того, мне очень приятно доставить удовольствие матери и отцу. Ты бы видела выражение лица нашей мамы, когда я сказала ей, что приняла предложение лорда Осалтона. Я никогда раньше не видела такой гордости на ее лице.

– Но ты не можешь устраивать свою жизнь только в угоду родителям, ты должна думать о себе, о своем будущем. После свадьбы родители вернутся в Америку, а ты останешься одна в Лондоне, уже не послушная дочка, а замужняя женщина. Ты сама будешь ответственна за собственное счастье и сама будешь решать, какой должна быть твоя жизнь. Выходить замуж можно только за того человека, за которого ты хочешь выйти.

– Я хочу выйти замуж за лорда Осалтона. За Гарольда, – добавила она, решив, что теперь, когда они официально обручены, ей пора называть своего жениха по имени.

Клара любящим взглядом посмотрела на сестру:

– Насколько я поняла, ты собираешься делать то, что решила, верно?

– До тех пор, пока я считаю, что поступаю правильно. Я выбрала свой путь, взяла на себя определенные обязательства и не собираюсь от них отказываться.

Подняв тонкую изогнутую бровь, Клара встала и направилась к двери:

– С тобой совершенно нет смысла спорить. Ты всегда поступала правильно, даже тогда, когда Софи и я пытались соблазнить тебя. Но, знаешь, ты лишилась при этом многих удовольствий.

Адель рассмеялась:

– Я также избежала многих часов стояния в углу.

– Приключения имеют свою цену, – ответила Клара, пожав плечами.

– И вы с Софи всегда были готовы заплатить эту цену.

В это время в каюту зашла горничная Адели и начала стелить постель. Клара открыла дверь в свою каюту и, выходя, проговорила:

– Ночью мы пристанем где-то, чтобы взять на борт нескольких пассажиров, а затем совсем скоро будем в Ливерпуле. Это будет утром. Мне кажется, твое, решение окончательно?

– Да, безусловно.

– Тогда я удовлетворена. Пойду посмотрю, как там маленькая Энн. Увидимся утром. – Клара вышла из каюты и закрыла за собой дверь.

Адель улыбнулась горничной и взяла свою ночную рубашку:

Лондонский театр «Савой»

Этой же ночью

В определенных кругах Лондона было хорошо известно, что Франс Фэрбанкс, знаменитая актриса, которую многие считали самой очаровательной из живущих в Англии, любила лежать обнаженной на мягкой медвежьей шкуре в ее гостиной, в которой стоял аромат секса, вина и дорогой французской косметики. Вот и сейчас она зарылась в пушистый медвежий мех и внимательно смотрела на своего любовника.

Этим любовником был Дамьен Рэншоу, барон Элсестер.

Он был самым привлекательным мужчиной из всех, кого она встречала. Высокий, темноволосый, с широкими мускулистыми плечами, с такими чертами лица, которые с удовольствием изваял бы любой скульптор. Он был яростным, диким, непредсказуемым, но самое главное, он был невероятно изобретательным любовником. Он знал, как доставить никогда ранее не испытанное ею сексуальное наслаждение.

И он был всегда очень нежен.

Франс вытянулась, как кошка, и уперлась локтями в мягкую шкуру. Болтая ногами, она наблюдала за Дамьеном, сидящим на кушетке у двери и надевавшим ботинок.

В его темных глазах, которые обычно обещали наслаждение, в настоящий момент видно было только нетерпение.

И Франс неожиданно поняла, что он торопится уйти. Она нахмурилась, потому что Дамьен Рэншоу, неотразимый и страстный любовник, никогда не спешил покинуть ее.

Франс прекратила болтать ногами.

– Ты сегодня даже не снял рубашку, когда был со мной.

Ей надо было очень постараться, чтобы говорить спокойно. Она к этому не привыкла, не привыкла приспосабливаться к своим любовникам. Она всегда была совершенно уверена в себе.

Как-то неловко вздохнув, она спросила:

– Ты не сердишься на меня из-за браслета?

Надевая второй ботинок, Дамьен даже не взглянул на нее.

– Конечно, нет. Ты ведь сказала, что просто влюбилась в него.

Именно так оно и было на самом деле. Она не смогла удержаться, купила его и послала счет Дамьену.

Усевшись на пятки, она надула губы и, надеясь разжалобить его, обиженным тоном произнесла:

– Это был такой маленький браслет. Я никак не думала, что это может тебя расстроить.

Он поднялся на ноги, высокий и красивый, как греческий бог. Огляделся, пытаясь разыскать свой жилет, и обнаружил его на полу, среди лиловых перьев, рядом с разноцветным костюмом, в котором Франс играла в этот вечер.

Подняв жилет, он надел его, подошел к Франс, нагнулся и приподнял ее подбородок. Он усмехнулся, глаза его засверкали, и она лишний раз убедилась, что ей может позавидовать любая красивая женщина в Лондоне.

Голос его был хриплым, волнующим, и в то же время властным.

– В следующий раз постарайся удержаться от соблазна. Ты ведь знаешь мою ситуацию.

Она, конечно, знала. Все вокруг прекрасно знали, что лорд Элсестер по уши в долгах, что он вынужден был сдать свой дом в Лондоне семье из Германии, а сам поселился со своим эксцентричным кузеном.

Но это мало трогало Франс. Она общалась с Дамьеном совсем не из-за денег. Для этого у нее были иные источники. Таланты Дамьена были совсем в другом.

Он надел пальто.

– Мои извинения за то, что оставался в рубашке, – шутливым тоном проговорил он.

– Ты в эти последние дни не похож на себя. Надеюсь, это не моя вина.

– Нет, не твоя, – сказал он, целуя ее на прощание, и ушел, оставив ее несколько озадаченной своим необъяснимым поведением.

Было еще темно, когда Адель разбудил шум в каюте. Она помнила, что ночью они останавливались, принимая новых пассажиров. Перевернувшись на спину, она пыталась сообразить, насколько длительной была остановка.

Глядя в темноте на потолок, она думала о разговоре с сестрой прошлым вечером. Клара советовала, чтобы она хоть раз в жизни поступила не размышляя. Это была вечная тема их разговоров. Они вели их бесчисленное количество раз, когда были детьми и когда стали взрослыми девушками. Клара и самая старшая сестра, Софи, очень часто пытались втравить Адель в свои проказы.

Положив руку на лоб, Адель вспомнила один летний полдень, вскоре после того, как они переехали жить в Нью-Йорк. Клара собрала их всех вместе на чердаке нового дома и сказала:

– Если мы хотим стать взрослыми, у нас должны быть приключения. И каждый знает, что приключения начинаются, когда убегаешь из дома.

Глаза Софи загорелись от восторга, а Адель пришла в ужас. Она, конечно, отказалась участвовать в побеге, уверяла сестер, что это глупо, и грозила, что расскажет все родителям.

Клара пригрозила, что они свяжут Адель, если она проронит хоть слово. Адель пообещала хранить все в тайне. Что она и делала примерно в течение часа. После чего рассказала все отцу, который немедленно направился на Пятую авеню, привел беглянок домой и уложил их спать без ужина. Адель, естественно, получила лишний кусок пирога с черникой.

Софи и Клара не разговаривали с ней неделю, но потом простили, как всегда, и сказали, что это ее прямая обязанность – удерживать их от опасных проделок, поскольку она очень рассудительная и благоразумная.

Но и сейчас, будучи уже взрослой замужней женщиной, Клара пыталась уговорить Адель поступить безрассудно. Адель улыбнулась и подумала, что так, наверное, будет всю жизнь. Она будет пожилой леди, в очках и с палочкой, а Клара по-прежнему будет убеждать ее танцевать под дождем. Адель опять улыбнулась и покачала головой.

И как раз в этот момент она опять услышала шорох, как будто какой-то монстр находился под ее кроватью. Сердце ее заколотилось, но она заставила себя успокоиться, так как давно уже не верила в монстров, появляющихся из-под кровати.

Несмотря на это, она сбросила одеяло и собралась встать. Но как только она коснулась пальцами пола, перед ее глазами появился незнакомый мужчина. С ужасом смотрела Адель на зловещую фигуру. Набрав воздух, она попыталась крикнуть; но не успела, так как пропитанная сильно пахнущим химическим веществом тряпка оказалась у нее во рту. Она все же пыталась произнести какие-то звуки, но голос не повиновался ей. Затем она почувствовала себя ослабевшей, перед глазами все закружилось, она перестала ощущать свое тело и лишилась сознания.

Часть первая

ПРИКЛЮЧЕНИЕ