Глава 19

Поездка от космопорта Капитолия до самого Капитолия заняла пятнадцать минут. Ричард Дрейк и Алисия Делеван сидели рядом на заднем сиденье лимузина, а главнокомандующий Уолкирк и герцог Бардак расположились напротив них; позади тьму бетонных туннелей рассекали еще три длинные черные машины. Через полминуты они выбрались на свет, проехали по длинной эстакаде и спустились на скоростную линию забитого машинами шоссе. Ускорение вдавило Дрейка в сиденье, когда водитель набрал скорость окружающего транспортного потока и пристроился между двумя длинными контейнеровозами.

По сторонам дороги расстилались поля и длинные парники, между которыми медленно вращались зеркала размером по десять квадратных метров, следуя за движением Хэллсгейта по небу. Дрейк с интересом отметил, что зеркала состоят из отражающей пленки, натянутой на трубчатую раму.

Шоссе прорезало гряду холмов и уходило в глубокую долину. В ней и располагался Капитолий, впрочем, его пригороды занимали и окрестные холмы. Город в основном состоял из невысоких зданий – кирпичных, бетонных и каменных, все они были выкрашены в яркие цвета и крыты черепицей. Деревянных строений заметно не было.

В центре города возвышался над окружающими строениями из камня геодезический купол, построенный из стекла и алюминия, на его поверхности выделялись шестиугольные блоки.

– Туда мы и направляемся, – сообщил Бардак, увидев, на что смотрит Дрейк. – Это дворцовый купол.

Дрейк прикинул размеры купола, видя, что самолеты рядом с ним кажутся крошечными, и присвистнул:

– Дороговато его отапливать.

Уолкирк кашлянул и заметил:

– Если вы думаете, что это причуда расточительного монарха, то ошибаетесь, командир. Весь дворец, по сути, питомник для выращивания земных растений. Заповедник, если хотите.

На лице Дрейка явно отразилось непонимание, и Уолкирк продолжил объяснять.

– Видите ли, в биосфере Сандара отсутствуют некоторые необходимые элементы. Для поддержания здоровья мы должны употреблять в пищу земные растения, а они не приспособлены к здешнему холоду. Мы выращиваем их в тех парниках, что вы видели по дороге, а питомники, и дворец в том числе, дают нам уверенность в том, что мы выживем, даже если с коммерческими парниками что-то случится.

Дворцовый купол увеличивался по мере приближения к центру города. Когда машины свернули с шоссе, он уже казался стеной, заслонившей полнеба. Через несколько секунд кортеж въехал в теплый воздух купола, и стекла запотели. Дрейк со страхом подумал, видит ли водитель дорогу, но машина почти тут же мягко остановилась.

– Приехали. – Бардак наклонился открыть дверь. В коридоре навытяжку стояли двое морских пехотинцев, они отдали прибывшим честь.

– Прошу вас, командир Дрейк, посол Делеван!

Королевский дворец был построен из стекла и металла в стиле, исключительно популярном на заре космического века. Центральное здание в форме цилиндра поднималось почти до вершины купола, а внизу от него отходили четыре крыла – по числу сторон света. Как и положено в здании внутри здания, многие помещения были открытыми, и везде росли зеленые растения. Ближе всего к Дрейку оказались маленький куст с пурпурными цветами, зелено-голубая трава и плавающее в фонтане водное растение с широкими листьями. Чуть подальше обосновались небольшие грядки зерновых в разной стадии созревания, а на периферии купола виднелись разнообразные деревья. Отовсюду свешивались лианы, похожие на застывшие водопады, а балконы украшали цветы.

Тем временем из остальных машин кортежа стали выбираться люди. Дрейк видел, как Бетани слегка наклонила голову, выходя из второй машины, и осмотрела окрестности широко открытыми от удивления глазами. Она глубоко вдохнула, задержала дыхание, выдохнула и только потом направилась к Дрейку.

– Вы дышали здешним воздухом? – спросила она. Дрейк кивнул:

– Он явно свежее, чем тот, что у нас на корабле.

– Я не о том. Вы его нюхали?

– Я заметил, что у него странный запах.

– Странный запах? Командир, в вас совсем нет поэзии! Это не запах,а благоухание Земли.

Пока Дрейк думал над подходящим ответом, к ним присоединились Алисия Делеван и Карл Астер. Стэн Барретт в стороне консультировался с Натаном Келлогом, Аргос Кристобаль отошел ото всех на несколько шагов. Герцог Бардак жестом пригласил альтанцев к боковому входу во дворец, и все устремились к нему по окруженной цветами дорожке. По обеим сторонам длинного дворцового коридора располагались кабинеты, в которых за компьютерами работали клерки, а выводил коридор к нескольким лифтовым дверям.

Главнокомандующий Уолкирк повернулся к Дрейку:

– Сейчас вы вместе с послами подниметесь в тронный зал для встречи с их величествами, а остальных, с вашего позволения, отведут в их комнаты.

– Конечно, ваше высочество. Мистер Кристобаль! Сопровождайте мистера Астера и мистера Келлога.

– Слушаюсь, сэр!

Дрейк, Бетани и оба посла вошли в лифт вместе с Уолкирком и Бардаком. Лифт доставил их в небольшую, облицованную деревом прихожую, где уже находились несколько человек. Самый старший из них, седовласый мужчина представительного вида со множеством орденов на груди, подошел к Стэну Барретту и поклонился.

– Приветствую вас, господин посол. Меня зовут Оптерис, я мажордом этого дворца, и в мои обязанности входит сделать ваше пребывание здесь наиболее приятным. Позвольте забрать у вас пальто. Под куполом оно вам не понадобится, уверяю.

– Благодарю вас. – Барретт снял пальто, Бетани, Алисия и командир последовали его примеру.

По сигналу Оптериса вперед вышли двое пажей и забрали все пальто, затем появилась женщина с большим зеркалом. Оптерис повернулся к Бетани и Алисии:

– Возможно, перед аудиенцией дамы захотят убедиться в том, что хорошо выглядят.

– Вы прекрасный мажордом, сэр. – Алисия Делеван достала из кармана расческу.

– Благодарю вас, госпожа посол.

Еще две минуты дамы приводили себя в порядок, а Оптерис наставлял делегацию относительно сандарского придворного этикета.

– Вам нужно будет остановиться на синей линии прямо перед ступенями трона. Затем положено поклониться. Обращайтесь к королю «ваше величество» или просто «сэр», к королеве – только «ваше величество». У вас есть вопросы?

– Как долго продлится аудиенция? – подала голос Алисия Делеван.

– Недолго. Аудиенция в тронном зале – формальная встреча, ее снимают на голографические камеры. Король поприветствует вас от имени дружественного Сандара, от вас будут ждать того же самого. Затем его величество немного поговорит с вами на нейтральную тему и предложит воспользоваться гостеприимством дворца. На этом аудиенция закончится, и я проведу вас на закрытую аудиенцию с его величеством и первым министром. Если у вас нет больше вопросов, встаньте, пожалуйста, на красную линию.

Эта линия перечеркивала мраморный пол прихожей перед громадной дверью. Как только все заняли места, мажордом отдал сигнал невидимому наблюдателю, из замаскированных динамиков раздался торжественный звук трубы, и двери распахнулись.

Прямо напротив дверей в зале располагалось возвышение для трона. Потолки достигали шести метров в высоту, пол был того же мрамора, что в прихожей, а стены облицованы темным деревом. С потолка свешивались боевые знамена. По обеим сторонам прохода, ведущего к трону, стояли стражники, за ними делали вид, что заняты разговором, явно процветающие люди, слуги разносили еду и напитки. На возвышении бок о бок сидели король в черной форме Сандарского космического флота и королева в переливающемся платье. Джон-Филипп выглядел на пятьдесят стандартных лет, его жена – лет на десять младше.

Когда альтанская делегация двинулась по проходу, заиграл военный оркестр. Дойдя до синей линии, они остановились, и музыка смолкла. Пришедшие поклонились, затем главнокомандующий Уолкирк вышел вперед, снова поклонился и произнес:

– Ваши величества, для меня большая честь представить вам делегацию правительства Альты: послов Станислава Барретта и Алисию Делеван, командира флота Ричарда Дрейка, командующего боевым крейсером «Дискавери», и мисс Бетани Линдквист, представителя потомственного посла Земли на Альте. Леди и джентльмены, позвольте представить вам: Джон-Филипп Уолкирк VI и королева Фелисия.

– Благодарю, брат, – отозвался Джон-Филипп. – Добро пожаловать, дорогие гости! В вашем лице мы счастливы также приветствовать Парламент и народ Альты.

– Благодарим вас, ваше величество, – заговорил Барретт. – Премьер-министр попросил меня передать наилучшие пожелания вашим величествам и народу Сандара.

– Насколько я понимаю, в вашей экспедиции присутствуют представители научных и деловых кругов Альты.

– Это так, ваше величество. Должен добавить, что все они хотят повидать вашу прекрасную планету.

– Мы ждем их с нетерпением, – произнесла королева Фелисия чистым музыкальным голосом.

– Вы так добры, ваше величество. – Барретт поклонился королеве. – Мы будем счастливы, если удастся организовать встречи с представителями научных и деловых кругов Сандара.

– Это замечательное предложение, господин посол, – вступил в разговор король. – Мы будем рады приветствовать ваших людей на Сандаре уже сегодня.

– Тогда они немедленно начнут готовиться к перелету, сэр.

Джон– Филипп перевел взгляд на Дрейка.

– А ваши команды, командир? Готов поклясться, они ждут не дождутся увольнительной.

– Так и есть, сэр.

– Мы с удовольствием примем их. Если мы чему-то научились за сто лет войны, так это тому, как сделать увольнительную незабываемой.

Дрейк поклонился.

– Вы так щедры, ваше величество.

– Моя щедрость вполне понятна, командир. Чем скорее и лучше мы узнаем друг друга, тем эффективнее выступим против общего врага.

– Весьма разумно, ваше величество.

Джон– Филипп повернулся к Бетани Линдквист:

– Что я могу сделать для вас, мисс Линдквист?

– У Земли есть посольство на Сандаре, ваше величество?

– Несомненно.

– Я была бы очень рада возможности встретиться с земным послом.

– Мои люди немедленно переговорят с ним. Я также буду рад предоставить вам транспорт, чтобы вы могли прибыть к нему.

– Посольство далеко отсюда?

– На другой стороне планеты, мисс Линдквист. Оно было построено до Большой миграции, с тех пор его положение не менялось. Вы же знаете, как консервативно земное правительство.

– Я хотела бы это знать. К сожалению, Альта была отрезана от Земли сто двадцать пять лет.

– Мы просто обязаны исправить это положение, – заметил король.

– Благодарю вас, ваше величество.

Джон– Филипп небрежно взмахнул рукой:

– Пустое.

Затем король обвел взглядом всю альтанскую делегацию.

– Должно быть, вы устали. Предлагаю возобновить наш разговор, когда вы хорошенько отдохнете.

– Как желает ваше величество, – отозвался Барретт.

Король поманил к себе церемониймейстера, тот вышел вперед и ударил в пол большим посохом.

– Аудиенция окончена! Поклонитесь королю.

Из динамиков в стенах опять раздалась музыка, и весь двор поклонился. Король двинулся к выходу в сопровождении небольшой свиты, и придворные сразу же принялись за разговоры.

Мажордом Оптерис возник из ниоткуда и произнес:

– Пойдемте, я проведу вас на закрытую аудиенцию.

Оптерис провел альтанскую делегацию к лифту, и они поднялись на один из верхних этажей. Несколько минут ожидания – и их проводили в одну из гостиных королевских апартаментов. Вокруг низкого стола стояли четыре кушетки, стеклянная дверь вела на балкон, откуда открывался вид на весь дворец. В гостиной их уже ждал один из придворных.

– Леди и джентльмены, – начал главнокомандующий, – позвольте мне представить вам Теренса Хэливера, первого министра двора.

Хэливер пожал руки всем членам делегации, затем указал на кушетки.

– Его величество переодевается и вскорости присоединится к нам, а пока – располагайтесь.

Стэн Барретт и Алисия Делеван заняли одну кушетку, Дрейк и Бетани – вторую, на третью сели главнокомандующий Уолкирк и герцог Бардак. Хэливер занял место напротив послов.

– Будете пить что-нибудь? – поинтересовался он.

– Мне – как обычно! – раздался голос короля из соседней комнаты.

Хэливер принял у всех заказы и ввел их в карманный терминал. Через минуту вошел слуга с подносом напитков; как только он закончил их разносить, вошел король.

– Добро пожаловать, – прогудел он. Король сменил форму на длинный свободный наряд… – Нет-нет, не вставайте. Хватит с нас формальностей на сегодня.

Усевшись рядом с Хэливером, Джон-Филипп отпил янтарной жидкости из бокала и тут заметил, что пьет один.

– Пейте, пейте, не церемоньтесь!

Когда все гости попробовали напитки, он откинулся на спинку кушетки.

– Надеюсь, наш маленький спектакль не слишком смутил вас. Народ нуждается в таком отвлечении от войны, ведь все остальное время они работают не покладая рук.

– Церемония очень красивая, ваше величество, – заметил Барретт.

– И необходимая, господин посол. Скажите, вы действительно готовы перевезти к нам ученых?

– Да, сэр.

– А не могли бы вы подождать с этим несколько дней? Нам нужно закончить кое-какие приготовления.

– Как скажете, ваше величество.

– Передайте министру Хэливеру список ученых с указанием специализации, он подберет подходящую компанию сандарских ученых. Пусть они пообщаются несколько недель, посмотрим, что из этого выйдет.

– А представители деловых кругов, ваше величество? – спросила Алисия.

– Их мы можем принять хоть сейчас, пусть ведут с Торговой палатой предварительные переговоры. Если придут к соглашению, подключим Королевскую комиссию по межзвездной торговле. Придется также подключить Таможенный комитет, чтобы решить вопрос о пошлинах.

– Да, сэр.

– Мисс Линдквист и госпожа посол?

– Да, ваше величество?

– Моя жена почтет за честь, если вы завтра придете к ней на чай. Ей не терпится поговорить с альтанскими дамами.

– Это честь для нас, ваше величество.

Король сделал глоток из своего бокала, положил ноги на столик и устроился поудобнее.

– Я уверен, у вас уже есть множество вопросов. Спрашивайте, не стесняйтесь! Не думайте о дипломатии, сейчас нам важно обменяться информацией.

Алисия Делеван откашлялась и заговорила:

– Сэр, на Альте правит парламентская демократия, как и на большинстве планет до сверхновой…

Джон– Филипп жестом остановил ее.

– И вы хотите знать, каким образом у нас возникла такая устаревшая форма правления?

– В общем, да, сэр.

– Все достаточно просто. Один из моих предков, первый Джон-Филипп Уолкирк, адмирал флота, командовал арьергардными боями в большом сражении с рьяллами, когда была уничтожена Нью-Провиденс. Рьяллы разрушили все большие города на планете, и адмирал Уолкирк проводил спасательные работы, а затем привез десять миллионов спасенных на Мир Сандарсона. Прибыв в систему Хэллсгейт, они обнаружили, что разразилась гражданская война: местные жители отказывались принимать беженцев, люди спорили из-за доставшейся им земли, и конца-края этому не было видно.

Адмирал Уолкирк со своим флотом навел в системе порядок, а затем заменил гражданское правительство своими офицерами. Вначале это планировалось как временная мера, но что-то все время мешало восстановлению прежнего государственного устройства. В конце концов военная диктатура превратилась в монархию, и Джон-Филипп Уолкирк был провозглашен первым королем Сандара и Нью-Провиденс.

Король умолк, и заговорил главнокомандующий.

– Конечно, «что-то», что нам мешало, – это рьяллы. Как только Джон-Филипп встал у власти, посыпались сообщения о нападении рьяллов на другие планеты.

– А все эта чертова сверхновая, – в сердцах сказал король. – Она изменила всю картину подпространства. Бардак должен помнить официальные цифры.

– Да, сэр, – ответил Бардак. – Взрыв уничтожил одиннадцать известных точек перехода, из них восстановились только ваша и еще одна. Появились также новые точки перехода, нам известно расположение пятнадцати. Шесть из них были временными, как Напье – Рьялл, остальные девять никуда не делись, три из них ведут к планетам Рьялл. В системе Айзера находится одна такая точка. До взрыва система была необитаема, теперь и мы, и рьяллы используем ее для ведения военных действий.

– Мы видели вокруг точки перехода Хэллсгейт – Айзер что-то, очень похожее на крепости, – заметила Алисия Делеван.

– Это наша первая линия обороны, госпожа посол, – сообщил главнокомандующий. – Если рьяллы сунутся к нам оттуда, их ждет весьма теплый прием – и там, и ближе к Сандару.

– За сто лет вы, должно быть, собрали о них много информации, – предположил Дрейк.

– Больше, чем хотели бы, – отозвался король.

– Можно ли нам будет изучить эти данные? Все, что у нас есть, – старые записи с Нью-Провиденс.

– Мы сделаем даже больше, – кивнул Джон-Филипп. – Хотите встретиться с рьяллами во плоти?

– Вы захватили пленных?

– Да.

– Я очень хочу посмотреть на них.

– Тогда мы так и сделаем. Герцог Бардак, распорядитесь!

– Есть, ваше величество.

Глава 20

Штаб– квартира армии Сандара была построена в виде усеченной пирамиды на скальном острове в океане льда. Вначале на горизонте среди сплошной белизны показалось крошечное коричневое пятнышко, теперь же, когда аэрокар с Дрейком, Бардаком и Кристобалем на борту подошел достаточно близко, крепость на экранах увеличивалась с каждой секундой.

– Большое здание, – отметил Дрейк.

– Да, достаточно большое, – немедленно отозвался Бардак. – На полкилометра поднимается над скалами, а стороны пирамиды – километр в длину каждая. Боковые стены покрыты двухметровой броней и защищены противорадиационными щитами.

– Разве не было удобнее построить штаб-квартиру ближе к Капитолию? – спросил Дрейк. Полет занял три часа, все это время под ними расстилалось бесконечное ледяное поле.

– Удобнее, но не безопаснее. Здесь располагается центр планетарной защиты, вы наблюдали другие такие центры с орбиты.

Дрейк кивнул.

– Работа центра планетарной защиты требует большого количества энергии, при этом выделяется очень много тепла. Продолжительное использование одного стационарного лазера приведет к выделению энергии, достаточной для того, чтобы поднять температуру средней реки на несколько градусов. Если бы мы строили защитные центры в умеренной зоне, каждое испытание оружия приводило бы к уничтожению рыбы, а полярные шапки обладают почти неограниченной теплоемкостью. Сейчас вы не можете этого видеть, но весь лед вокруг штаб-квартиры пронизан теплоотводными трубами. Теоретически мы можем несколько дней подряд стрелять из всех стационарных лазеров, и температура окружающей среды не изменится. Кроме того, мы исходим из стратегических соображений. Равномерно распределяя защитные центры по поверхности Сандара, мы избегаем дырок в обороне. А если рьяллы прорвутся к планете – что маловероятно, учитывая наши космические крепости, – они будут стрелять по центрам, а не по мирным городам.

Во время этой речи аэрокар облетел вокруг штаб-квартиры, чтобы альтанцы могли ее осмотреть. На боковых сторонах пирамиды виднелись фазовые радарные элементы, а также совершенно незнакомые устройства. У основания пирамиды в небо смотрели несколько десятков стационарных лазеров.

Аэрокар едва успел приземлиться на крыше, как Бардак, Дрейк и Кристобаль выскочили на обжигающе холодный воздух. Бардак провел альтанцев вниз по лестнице в гардероб, где они смогли оставить пальто, затем – на транспортную станцию. С закрепленного на потолке рельса свисали несколько небольших передвижных кабин. Прибывшие сели в первую, Бардак набрал одному ему известный код на приборной панели, и кабина понеслась по лабиринту туннелей.

Через минуту они прибыли на станцию, которая внешне ничем не отличалась от первой. Бардак двинулся через зал и в коридор, через несколько поворотов путь им преградила стальная дверь, возле которой на карауле стояли двое морских пехотинцев с ружьями. Еще один пехотинец, сидящий за столиком, проверил удостоверение Бардака и нажал скрытую кнопку, после чего дверь медленно отъехала в сторону, и Бардак жестом поманил за собой Дрейка и Кристобаля.

Когда дверь за ними закрылась, Дрейк обнаружил, что стоит на узком карнизе в десяти метрах над чужеземной равниной. На туманном розовом небе светила красноватая звезда, до горизонта тянулись желтые заросли, а группа деревьев неподалеку источала едкий запах. Среди деревьев журчал ручеек и исчезал в пурпурной траве. Вдалеке равнину бороздило стадо животных, которые выглядели чуждыми даже с такого расстояния.

Дрейк нахмурился и повернулся к Бардаку:

– Что это?

– Клетка, в которой мы держим пленников. Конечно, голограммы проецируются на стены. Мы нашли эти картины в памяти захваченного корабля рьяллов, по уверениям пленников, они напоминают их дом.

– И где они? – спросил Аргос Кристобаль. – Я хочу сказать, где рьяллы?

– Прямо под вами, лейтенант. – Бардак указал на небольшую группу деревьев, под которыми расположились четверо пришельцев.

Туловища рьяллов лежали на земле, хвосты свернуты вокруг них, а ноги прятались под двухметровыми торсами. Вертикальная часть торса на пятьдесят сантиметров поднималась над сводом спины, в середине торса располагались плечи, руки заканчивались шестью пальцами. Голова на длинной и гибкой шее возвышалась над землей еще на шестьдесят сантиметров. Длинная зубастая пасть выглядела довольно устрашающе, угольно-черные глаза и ушные складки только усиливали это впечатление.

– Господи, я смотрел прямо на них и не замечал! – прошептал Кристобаль.

– Шептать не обязательно, астронавигатор, – заметил Бардак на нормальной громкости. – Вся клетка закрыта звукоподавляющим полем и голограммой с односторонней проницаемостью. Они не видят и не слышат нас.

– А что они делают?

– Разговаривают. Хотите послушать?

– Еще бы!

Бардак нажал кнопку на перилах, и вокруг них зазвучали голоса пришельцев. Сразу стало понятно, что в языке рьяллов гораздо больше звуков чем в любом из человеческих.

– Они говорят на стандартном?

– Те, кто пробыл здесь несколько лет, – да. Их речевой аппарат приспосабливается гораздо лучше, чем наш. Они весьма внятно объясняются, когда хотят.

– Можно ли мне поговорить с одним из них? – поинтересовался Дрейк.

Бардак улыбнулся:

– Об этом просят все, кто здесь бывает. Пойдемте со мной, для допроса все готово.

В комнате для допросов стояли стол и стул, а на потолке за панелями армированного стекла располагалось следящее и записывающее оборудование. Ричард Дрейк сел за стол, и почти сразу стальная дверь в другом конце комнаты открылась: двое морских пехотинцев ввели одного из рьяллов.

Пока тот подходил к столу, Дрейк понял, что ему напоминают рьяллы – результаты ранних экспериментов по созданию шагающих вездеходов. За движениями пленника было трудно уследить, Дрейк даже хотел попросить его пройтись по комнате, но быстро оставил эту идею. Почти минуту человек и рьялл смотрели друг на друга, затем пасть пленника раскрылась, и он произнес с присвистом, но довольно внятно:

– Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной, сэр или мадам.

– Сколько вы пробыли в плену? – спросил Дрейк.

– Четыре стандартных года.

– И до сих пор не научились определять пол человека?

– Пол конкретного человека нас совершенно не интересует. Скорее всего вы самец, меня посещают в основном самцы.

– Совершенно верно. Можно поинтересоваться, какого вы пола?

– Никакого. Я бесполый, ваш вид называет это трутнями или рабочими насекомыми.

– У вас есть имя?

В ответ рьялл произнес нечто, начинающееся с резкого вдоха и оканчивающееся фырчанием.

– Это можно перевести как «Верный помощник Яиц-Прародителей». Но можете называть меня «Джон», как наши стражники.

– Хорошо, Джон. Меня зовут Ричард Дрейк. Вам сказали, кто я?

Рьялл слегка развел руками, и между зубами мелькнул язык.

– Зверю в зоопарке ничего не объясняют, Ричард Дрейк, и он не просит объяснений.

– Зоопарк? Думаете, вас держат ради забавы?

На этот раз рьялл развел руки очень широко и даже растопырил пальцы.

– Разве не так называется место, где люди могут рассматривать другие виды животных?

– Да, так. Но это место – не зоопарк, а тюрьма, а вы – военнопленный.

– Это для меня ничего не значит, Ричард Дрейк. Кажется, наши расы видят мир совсем по-разному.

– Простите, Джон, вы не знаете, что такое тюрьма и что значит быть пленником?

Рьялл захлопал ушами, это сопровождалось быстрым лопотанием.

– Так я смеюсь, Ричард Дрейк. После пяти стандартных лет, проведенных здесь, я очень хорошо узнал тюрьму. Мы с товарищами мало о чем говорим, кроме этого.

– Но тогда…

– Вы назвали меня военнопленным.В понятие войны у рьяллов не входят такие вольности.

– Что же вы понимаете под войной?

– Битву чести между двумя противниками, когда один самец посылает своих трутней защитить самку или место для гнезда от другого. Война – это столкновение кланов ради лучшего места для кладки или борьба двух цивилизаций за право лидерства.

– Разве не это происходит сейчас между моим и вашим народами? – спросил Дрейк.

– Вовсе нет, – последовал ответ.

– Что же тогда?

– Мы истребляем друг друга, Ричард Дрейк, стремясь начисто избавить космос от противника.

Бетани Линдквист сидела в кабине королевского аэрокара и смотрела, как внизу под ним проносится зелень. Рядом с ней сидела принцесса Лара, вторая дочь королевской четы Сандара, темноволосая красавица двадцати стандартных лет от роду. Она стала неофициальным проводником Бетани, и после чая у королевы неделю назад они почти не расставались: вместе осмотрели Капитолий, побывали на Крэнделлских водопадах и в ледяных пещерах Арды. Лара много рассказывала Бетани об истории Сандара, а та отвечала ей рассказами из истории Альты и Земли.

– Здесь когда-нибудь идет дождь, Лара? – поинтересовалась Бетани, глядя в пурпурное, без единого облачка небо.

– Не в эту декаду. И слава богу, в перигелии ледники и так тают. Если вода польется еще и с неба, начнутся ужасные бедствия.

– Странно, когда вокруг столько зелени – и ни капли дождя.

– У нас это нормально. – Принцесса рассмеялась и взглянула за окно. – Кажется, мы на месте.

Аэрокар сделал два круга над белым зданием, одиноко стоящим посреди обширного парка, и приземлился на посадочную площадку в окружении деревьев. Бетани подхватила «дипломат» с депешами дяди и дождалась, пока Лара откроет люк.

Возле посадочной площадки девушек встречал седой темнокожий человек в строгом костюме, который явно не обошелся без электроподогрева.

– Приветствую вас, ваше высочество, мисс Линдквист. – Встречающий склонился к руке Бетани, затем представился: – Я Амбруаз Картье, посол Земли на Сандаре. А вы – из потерянной колонии на Альте, так ведь?

Картье по всем правилам приветствовал принцессу Лару и предложил перейти в дом.

– Даже самая хорошая погода на Сандаре холодновата для моей багамской крови, мисс Линдквист.

– Багамы? – уточнила Бетани по пути. – Это острова на Земле, близ Северной Америки?

– В Атлантическом океане, у берегов Флориды. Большую часть года климат там тропический, хотя зимние шторма слегка кусаются.

– Кусаются?

– Я имел в виду, что они холодные, – рассмеялся Картье, – хотя и не такие, как здешний климат. Правда, Лара?