– Найдется виселица и для непослушного и мешающего графа, Леннокс, – прервал его Брюс тоном, не терпящим возражений. – Мы напоминаем вам, что это мы вправе принимать решения, и никто больше.
      – Конечно, сир, – пробормотал Леннокс. Поклонившись, он отступил на несколько шагов. Он выглядел обескураженным, осознав, что все его гнусные планы расстроены. – А что относительно Данливи, ваше величество? – не удержался он от вопроса. – После того как Марстон погиб, именно я являюсь самым близким соседом и потому прошу вашего разрешения жениться на леди Элизабет, чтобы объединить наши усилия против дальнейших английских вторжений.
      – Я не породистая корова, чтобы меня покупали ради выгоды, лорд Леннокс, – в гневе крикнула Элизабет.
      – Она не может выйти замуж за кого-либо еще, – откуда-то из передних рядов толпы подал голос отец Павел.
      Повернувшись, Элизабет вытянула шею, чтобы увидеть его среди людей, расступившихся перед святым отцом.
      Через какое-то время он подошел к ней и встал между Элизабет и Александром, а потом поднял и соединил их руки, изобразив символ святой Матери Церкви.
      – Эти двое разделяли брачное ложе. Хотя причиной этому послужили недостойные цели, церковь признает этот союз, если только от него не откажется одна из сторон. – Он посмотрел на Александра: – Сэр, вы хотите что-то сказать?
      – Ничего, кроме того, что люблю ее, – ответил Александр с улыбкой.
      Отец Павел перевел взгляд на Элизабет.
      – А вы, леди? Есть у вас что-либо добавить?
      – Нет, отец, – ответила она. – Ничего, кроме того, что я тоже люблю Александра д'Ашби всем сердцем и душой.
      Священник снова обратился к королю:
      – Вот так обстоят дела, сэр. То, что соединил Бог, человек разрывать не должен.
      – Да, святой отец, и путь небеса забудут то, что мы намеревались сделать. Мы уже в серьезном конфликте со святой Матерью Церковью и страдаем из-за того, что отлучены от нее. Мы не хотим добавлять грехов в общий счет.
      – Сир, я очень хотел бы присоединить свой голос ко многим священникам Шотландии; которые хотят совместно обратиться к папе римскому по этому вопросу.
      – Нет никаких сомнений, что мы признательны за любую помощь, которая будет нам оказана, – произнес Брюс.
      Его настроение было явно добродушным, когда он наклонил голову перед священником.
      – А теперь, похоже, нам требуется высказать суждение по этому вопросу, каким бы трудным оно ни было.
      Он некоторое время пристально смотрел на Элизабет, а потом перевел еще более тяжелый взгляд на Александра, не произнося ни слова. Когда он начал говорить, то сделал комментарий, которого Элизабет от него совсем не ожидала.
      – Вы любите друг друга, это ясно, – мрачно произнес Брюс. – Но любовь несет не только радость, она может быть и опасна, в чем вы, наверное, убедились в эти последние месяцы. – Глаза короля потемнели. Казалось, на его лицо набежало облако. – Нам известно, как трудно бороться за любимого человека, зная, что не всегда есть возможность укрыть свою любовь от опасности.
      Элизабет поняла, о ком он говорит, и это наполнило ее сердце печалью. Королева Шотландии Элизабет находилась под домашним арестом в Англии многие годы после пленения англичанами.
      – Мне, как королю, иногда предоставляется возможность устранить несправедливость или облегчить чью-то участь. Когда предоставляется такая возможность, радостно думать, что мы достаточно мудры, чтобы распознать, что хорошо, а что опасно для нашего благополучия и безопасности нашего королевства.
      Брюс сделал шаг вперед по направлению к Александру и вынул из ножен меч. Элизабет замерла, испугавшись, что король собирается казнить Александра немедленно. Однако Александр стоял столь же прямо и твердо, когда король подошел к нему и спросил:
      – Клянетесь ли вы, Александр д'Ашби, преданно служить нам, как своему государю и королю, обещая с доблестью поддерживать наше королевство и служить только нам и Богу?
      – Клянусь, сир, – пробормотал Александр, приложив ладонь к груди и наклонив голову.
      Кивнув, Брюс выставил вперед свой меч. Александр опустился на колено и поцеловал клинок в знак верности.
      – Мы принимаем вас в наши рыцари, сэр Александр, – негромко произнес монарх, – и даруем наше королевское прощение вам, как человеку, преданному делу Шотландии и законному мужу леди Элизабет Селкерк. Ваша обязанность защищать Данливи от вторжений врага – если этого потребуют обстоятельства, то ценой своей жизни.
      – Даю вам в этом слово чести, сир. Это будет сделано, – хрипло ответил Александр.
      На его лице отразилось выражение смирения, благоговения и благодарности.
      – Мы останемся достаточно долго в этом приятном убежище, чтобы вечером присутствовать на праздничном пиру, поскольку у нас есть, что обсудить с вами и братьями-тамплиерами касательно стратегии военных действий. – Король поднял бровь, довольный, что дело завершено и все разрешилось в духе справедливости и правосудия. – Это можно организовать?
      – Конечно, сир, – произнес Александр. – Это для нас большая честь.
      – Хорошо. – Брюс улыбнулся. – Тогда мы предлагаем вам обнять жену, поскольку она это заслужила своим терпением, преданностью и верностью вам во время всей этой трудной процедуры.
      Сказав это, король кивнул охранникам Александра, которые немедленно его освободили. Одновременно с этим солдаты, окружавшие Элизабет, сделали шаг в сторону, и Элизабет оказалась в теплых и надежных объятиях Александра. На сердце у нее было как никогда легко. Александр прижался губами к ее лбу, негромко произнося слова любви, и она подняла лицо к нему. Его губы коснулись ее губ. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно.
      Вокруг сновали люди, и Элизабет увидела, как лорд Леннокс, в попытке сохранить хоть какое-то благоволение монарха, поспешно вышел за королем. Солдаты гарнизона и все остальные вернулись к своим обязанностям.
      Когда Деймиен, Ричард, Джон и еще несколько тамплиеров направились к ним, Элизабет на мгновение отошла от Александра, чтобы они могли принести ему свои поздравления. Она почувствовала, как на глаза навернулись слезы счастья, когда увидела обнимающихся Деймиена и Александра.
      После всех поздравлений тамплиеры отошли, и Александр остался с Элизабет наедине.
      Она просто смотрела на него, не веря своему счастью. Не было слов, чтобы выразить переполнявшие ее чувства. Александр жив, король помиловал его, ничто не могло разлучить их снова.
      – Вам удалось сделать это, леди.
      – Что? – прошептала она, глядя на него с улыбкой.
      – Превратить самые опасные обвинения в ничто. – Он улыбнулся шире, наклонился и еще раз поцеловал ее в губы. Затем снова посмотрел ей в глаза. – И хорошо, что вы на этот раз применили свое умение против короля Шотландии, а не против меня.
      – Мошенник, – произнесла Элизабет с любовью и отвела с его глаз непокорную прядь темных волос.
      – Ты спасла меня, Элизабет. Если бы не твоя настойчивость… – Александр замолчал.
      Элизабет поняла, о чем он подумал: он попал в передрягу, и, хотя кризис миновал, ему не просто было об этом говорить, несмотря на то что он старался держаться все время достойно.
      – Ничего, Александр. Ты тоже не раз спасал меня.
      – За это надо надлежащим образом заплатить, – произнес Александр с таким дьявольским блеском в глазах, что сердце забилось быстрее.
      – Я имела в виду не это.
      Она осторожно обняла его за шею, стараясь не касаться раны, и поднялась на цыпочки, чтобы еще раз поцеловать. В этот поцелуй она вложила всю свою страсть и любовь. Александр тихо застонал и с нежностью прижал Элизабет к себе:
      – Я рад слышать, что ты не прочь это обсудить.
      Элизабет рассмеялась.
      – Поскольку я могу тебе кое-что предложить, я хотел сделать это еще в часовне, но нас прервали.
      – У меня есть собственные предложения, муж.
      – Вот как?
      Элизабет кивнула:
      – Для начала могу предложить поиграть в мерелс.
      – Это было бы интересно, жена, – пробормотал Александр. Наклонив голову, он поцеловал ее в шею. – А что еще?
      – Мы можем еще раз поужинать в парке… Или совершить совместное омовение.
      Сердце Элизабет дрогнуло от любви.
      – Возможно, при одном условии.
      Александр вопросительно поднял бровь.
      – Что ты тоже будешь меня любить.
      Он снова улыбнулся, и радость, которую она прочла на его лице, окрылила ее.
      – Это легкое условие, Элизабет, – произнес Александр, – поскольку я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь. Клянусь!
      – Я полагаю, это была лучшая сделка из всех, которую мы когда-либо заключали, Александр д'Ашби, – произнесла Элизабет с улыбкой. – И для меня честь в ней участвовать.

Эпилог