В глазах Гранта засветилось понимание.

— А прошлое этой девушки, похоже, преисполнено двусмысленностей.

— Вот именно. — Роуллинз бросил понурый взгляд в окно, за которым тянулась убранная в зимний наряд Пенсильвания-авеню. — Кейн может опять оказаться втянутым в войну. Во всем облике этой девушки кроется нечто таинственное, загадочное, что и делает ее особенно привлекательной, но ему с ней связываться опасно. Ее прошлое может погубить его.

Президент выпрямился, приняв внушительный вид.

— Я мог бы запретить ему ехать туда. Я — единственный, к чьим словам он сочтет нужным прислушаться, не считая, конечно, Ли… А Ли, да хранит Господь его душу, покинул нас навечно.

— Вы можете попросить его. Но он не останется. — Роуллинз тяжело вздохнул. — Кейн поедет за ней. И в общем-то, его тоска мне понятна — я ведь видел девушку. Она окутана облаком трагизма, которое кажется почти столь же вещественным, как и вуаль, скрывающая ее лицо. Будь она актрисой, наверное, ей не было бы равных в роли Офелии.

Грант медленно повернулся спиной к слепящей Белизне за окном. Когда-то он был красив, но теперь выглядел изможденным; лицо одутловатое и печальное.

— Полагаю, Шекспир лучше нас с тобой знал человеческую природу: «…власть красоты скорее преобразит добродетель из того, что она есть, в сводню, нежели сила добродетели превратит красоту в свое подобие…»[15] — Грант помолчал, затем шепотом процитировал: — «Офелия?.. Все, чем я грешен, помяни»[16]

ЯНВАРЬ 1876 г.

Если верить летописным источникам Нобла, в этом городе за всю историю его существования было совершено только три благородных деяния. На территории Вайоминга альтруистические традиции не нашли широкого распространения, однако городки, подобные Ноблу, возникали, чтобы нести в мир добро, но с течением времени их устремления претерпевали огромные изменения.

Так вот, поводом к первому благородному деянию послужил возглас Гриззарда: «Серебро!» Обнаружив десять лет назад сереброносную жилу, он выдвинул девиз: «Поделим богатство», и богатство стали делить, пока оно не иссякло, что, к сожалению, произошло почти сразу же после того, как серебро было найдено.

Второе благородное деяние связано с событиями восьмилетней давности, когда горожане начали возводить лютеранскую церковь на западной окраине города, у подножия гор, которые, рассекая безлесные равнины, убегают на восток. Церковь выстроили красивую, с витражами вместо окон; цветное стекло заказывали в Сент-Луисе.

В ту пору обитатели Нобла еще питали надежды, что им удастся заманить в свой город священника.

Третье и последнее благородное деяние, свершившееся в Нобле, было зафиксировано весной прошлого года.

Со смертью достопочтенного старика Гриззарда, а также в силу того обстоятельства, что сереброносная жила давно истощилась, для города наступили тяжелые времена. В Нобле никто уже больше не был одержим благородством помыслов; его слава теперь зиждилась на поступках низменных, постыдных. Жители перебивались кто как мог, и в анналах города наконец появилась запись, выведенная корявым почерком какого-то малограмотного человека. Эта запись свидетельствовала о том, что Нобл окончательно смирился со своей судьбой, и гласила она следующее: «13 апреля 1875 г. Свищеника не нашли. Сегодня с барделя миссис Делами снялитабличку „Дом приходского свищеника“.

Многие, заглянув в Нобл, немедленно уезжали, с негодованием качая головами, но одна молодая женщина не спешила покидать город. Сейчас она стояла у заиндевелого окна в салуне «У Ф. Э. Уэлти», потягиваясь время от времени, словно после долгого сидения. В лице этой женщины ясно читалось, что она вовсе не презирает Нобл. Ныне заснеженный город, пользующийся скандальной репутацией, ей нравился. С необъяснимой тревогой в глазах смотрела она на дорогу, в это время года представлявшую собой узкую ленточку обледенелой грязи, — может быть, опасалась, что в Нобл случайно прискачет какой-нибудь ковбой и сотрет дьявольский городишко с лица земли.

Трудно сказать, кто была эта женщина, кутавшаяся в черную шаль из плотной шерсти, из-под которой выглядывало голубое ситцевое платье, застиранное до белизны возле швов на лифе и с новенькими заплатками из такой же дешевой хлопчатобумажной материи на юбке. В общем и целом женщина выглядела довольно пристойно, хотя наряд выдавал в ней танцовщицу питейных заведений: платье было несколько укороченного фасона; оно не прикрывало до конца нижние юбки, не прятало надетые на ней красные чулки и высокие ботинки на пуговицах. В Денвере или даже в Шайенне она, наверное, справила бы себе атласное платье, но в Нобле возможностей заработать представлялось немного, и скопить денег на подобный туалет было крайне сложно.

— Кристал! Он приехал? Что там, на улице? — прогудел встревоженный мужской голос.

Фолти — владелец салуна «У Ф. Э. Уэлти» собственной персоной — выпрямился во весь рост за стойкой бара, держа в руках бутыль виски, которую он принес из винного погреба.

Девушка долгим взглядом окинула улицу. Восемь-десять деревянных зданий с декоративными фасадами — вот вам и весь Нобл, да еще дом, в котором заправляла миссис Делани, однако он стоял особняком на окраине городка рядом с заброшенной церковью и кладбищем. Дорога была пустынна, ни малейшего движения на всем протяжении до самого горизонта ~ скованная морозом прерия мирно спала.

Девушка в немой мольбе подняла глаза к: небу. Аспидно-серое, оно было затянуто снежными тучами, готовыми разразиться нескончаемым потоком льда. К земле понеслись несколько снежинок, и губы девушки тронула улыбка; она воспрянула духом. Может быть, он не приедет. Плотнее укутавшись в шаль, девушка направилась к стойке бара помогать Фолти; на лодыжках у нее кокетливо позванивали бубенчики.

— И зачем им понадобился шериф, Фолти? — поинтересовалась другая девушка, сидевшая за пианино. Одетая в темно-оранжевое ситцевое платье, она была маленькая и хрупкая, с гладкой шоколадной кожей, — возможно, мулатка, но утверждать это с уверенностью никто не решился. Женщины, наделенные такой непостижимой, языческой красотой, как она, встречаются и среди чейенн, и среди японцев.

— Айви-Роуз, прекрати скулить, — проворчала из угла зала еще одна особа женского пола. Диксиана предпочитала носить наряды лилового цвета, потому что воображала, будто у нее фиолетовые глаза. В сумерках ее нарумяненные щеки и впрямь иногда отливали лиловой густотой, чего, к сожалению, нельзя было сказать о глазах. — Мне так очень хочется посмотреть на нашего шерифа. Если он моложе пятидесяти лет и будет исправно платить, я охотно возьму его на свое попечение. — Диксиана с раздраженным блеском в темно-синих глазах оглядела пустой зал салуна. Воздух был пропитан невыветрившимся с предыдущего вечера сигаретным дымом и едва уловимым запахом виски, но, кроме Фолти, ни одного мужчины, и, по всей вероятности, часов до семи, пока не вернутся с работы пастухи, клиентов не будет. А если непогода разыграется, в салун вообще никто не придет. Кристал приготовилась выслушать очередную порцию причитаний Диксианы. Та не заставила себя долго ждать. — В Ларами у нас круглые сутки не было отбоя от посетителей! Я каждый день могла покупать себе новые чулки! И прачка там была, стирала мне белье!..

— Мы все это уже слышали, — прервала Диксиану Айви-Роуз и, ударив по клавишам из слоновой кости, потопила ее ноющий голос в мелодии песни «Лорена».

Фолти, давно переставший реагировать на перебранки между Айви и Диксианой, взглянул на Кристал. Владельцем салуна был подвижный юркий мужчина невысокого роста с седыми усами и пышными бачками. Росшие пучками брови он обычно зачесывал вверх, отчего с лица его не сходило удивленное выражение.

— Ты сегодня что-то уж больно тихая, девушка. Тоже думаешь о шерифе?

Новый шериф. Кристал никак не могла поверить в то, что удача отвернулась от нее. Фолти и девушки Даже не догадываются, как ей хочется, чтобы шериф тут вообще никогда не появлялся. Она желает этого во много раз сильнее, чем все они, вместе взятые.

— Я… я не понимаю, зачем здесь нужен шериф, — отозвалась Кристал, сосредоточенно вытирая бокалы, чтобы скрыть свою озабоченность. Покинув Кэмп-Браун и Маколея Кейна, она проделала долгий и нелегкий путь. Она с таким трудом добиралась до Нобла, но ее мучения были не напрасны. Этот городок стал для нее уютным и надежным пристанищем. И вот, похоже, все придется начинать сначала.

Не в силах больше прятать свою тревогу, она продолжила:

— Даже в голове не укладывается, почему вдруг они решили избрать шерифом человека со стороны. Если уж им стало невмоготу без шерифа, почему не назначили на эту должность хотя бы Яна Петерсона? Он держит магазин, является мэром города. Он бы и с обязанностями шерифа справился. По-моему, это куда лучший вариант.

— Я тоже очень удивлен, дорогая. — Фолти обнял девушку одной рукой и чуть прижал к себе. — Но ты не волнуйся. С салуном ничего не случится. Я не допущу, чтобы шериф вмешивался в наши дела. К тому же, если уж я не в состоянии добиться, чтобы вы беспрекословно подчинялись мне, то шерифу тем более с вами не справиться.

Диксиана рассмеялась. Кристал бросила в ее сторону уничтожающий взгляд, но отчитать не успела, так как Фолти, резво развернув девушку спиной к Диксиане, сунул ей в руки еще несколько бокалов.

Кристал вытирала посуду, с воинственным видом поглядывая на хозяина салуна. Она не хотела доставлять ему неприятности. Знакомство с Фолти — лучшее, что даровала судьба ей за многие годы. Фолти не блистал красотой — лицо у него был красное от чрезмерного употребления спиртного и рябое, потому что он переболел оспой, когда жил в Новом Орлеане, но обезображивающие черты светились добротой, и девушка была рада встрече с ним, когда прибыла в Нобл в сентябре прошлого года. Фолти не смутили ни ее худоба, ни заляпанная грязью одежда — он взял ее на работу в свой салун и за все время ни разу не нарушил условий заключенного между ними договора. Обязанности Кристал заключались только в том, чтобы танцевать с посетителями. Хотя Фолти не скрывал, что был бы счастлив, если бы она согласилась приумножать его доход и в «спальных апартаментах» верхнего этажа.

Кристал, оттирая грязное пятно на бокале, погрузилась в мрачные раздумья, одолеваемая запретными мыслями, которые тщетно гнала от себя. Хоть она и благословляла провидение, которое свело ее в сентябре с Фолти, девушка вынуждена была признаться себе, что вовсе не он самый лучший подарок, преподнесенный ей судьбой. Подарок, которым она дорожила больше всего на свете, остался в Кэмп-Брауне ~ высокий мужчина с холодными серыми глазами и ослепительной улыбкой, какой он мог бы, наверное, наповал сразить пуму на расстоянии пятидесяти шагов. Даже сейчас не давал ей покоя вопрос: любит ли она Маколея? Но ответ на него она вряд ли когда-нибудь получит, потому что искать встречи с Кейном она сможет лишь после того, как докажет свою невиновность, а к тому времени, когда она реабилитирует себя, он, скорей всего, уже будет женат, обременен семьей.

Девушка тяжело вздохнула, что, впрочем, она часто делала с тех пор, как приехала в Нобл. Бессмысленно мечтать о несбыточном. Однако соблазн велик. Так все-таки любит она Маколея или нет? Кристал не сомневалась, что поймет это сразу же, едва увидит его.

Ну а потом уж она до скончания своих несчастных дней будет обречена терзаться мыслями о нем. Ей, пожалуй, повезло, что все так сложилось.

Кристал отставила вычищенный бокал и, взяв другой, повернулась к хозяину салуна.

— Тебе вряд ли удастся заставить меня изменить своим принципам, Фолти, — тихо заговорила она, — но разве это так уж важно? Ты ведь неплохо на мне зарабатываешь. Тебе грех жаловаться.

Фолти как бы даже обиделся.

— Ты у нас принцесса, — ворчливо отозвался он. — Наверное, мне придется с этим смириться, и, может быть, так оно даже и лучше. Ты знаешь себе цену. — Фолти говорил одно, а в глазах его, в которых по-прежнему не угасала надежда, читалось совсем другое. Было ясно, что он озадачен поведением Кристал, никак не уразумеет, что она за особа. — Но, дорогая, — лукаво добавил Фолти, — тебе не приходило в голову, что в один прекрасный день?..

— Вот он, приехал! — Айви, сидевшая за пианино, соскочила с вращающегося табурета и побежала к окну. Фолти и Диксиана последовали ее примеру. Кристал неохотно поплелась за ними.

Сквозь заиндевелое окно они увидели мужчину, ехавшего на холеной лошади темной масти по обледенелой, изрытой колеями дороге. За окном валил снег, мешая им как следует рассмотреть нового шерифа. Тем не менее Кристал разглядела на всаднике военное пальто с пелериной — предмет экипировки солдат-федералистов — и желтые кожаные перчатки с крагами, которые шили для кавалеристов. В Кэмп-Брауне она встречала множество мужчин, одетых подобным образом.

— Какой он? О, только бы он не был уродом. Мне даже наплевать, если он не моется. Только бы… о, только бы он был чуточку симпатичным… хоть чуть-чуть… — Диксиана, молитвенно сложив ладони, прижалась щекой к холодному стеклу, пытаясь рассмотреть нового шерифа.

— Высокий парень, высокий, — заметил Фолти, нервно вытирая руки о передник.

— А лица под шляпой не разглядеть, — испуганно прошептала Айви.

Кристал напряженно всматривалась в силуэт всадника, но из-за снегопада ничего толком не видела. Черная ковбойская шляпа и кружащиеся в стремительном вихре снежинки скрывали его черты. Мужчина проехал мимо салуна. Возле магазина Яна Петерсона он спешился и, привязав лошадь, вошел в здание, но даже после того, как он скрылся из виду, Кристал не сразу перевела дыхание. По непонятной причине новый шериф внушал ей смертельный страх.

— Так… полагаю, мне следует немедленно пойти туда и поприветствовать нашего шерифа, чтобы он не подумал, будто мы не рады его приезду. — Фолти с угрюмым выражением лица снял передник и надел овчинный тулуп.

— Если он хоть чуточку симпатичный, ты, Фолти, скажи ему, что мы будем обслуживать его бесплатно. А так за полцены. Передашь? — писклявым голоском напутствовала хозяина салуна Диксиана.

— Охо-хо, только бы не закрыл салун, — пробурчал Фолти и, хлопнув дверью, вышел на мороз.

Девушки наблюдали в окно, как он устало потащился по дороге, лавируя между глыбами замерзшей глины, которые порой доходили ему до колен. Когда фигура Фолти исчезла в магазине, салун окутала кладбищенская тишина.

— Как вы думаете, Фолти теперь несдобровать? — шепотом спросила Диксиана.

Айви вздохнула, затем, глянув в другую сторону, сказала:

— Не знаю, а вот посетители сегодня рано объявились. Должно быть, из-за погоды.

Возле салуна спешивались шестеро мужчин. Девушки, словно по сигналу, разошлись по своим рабочим местам. Айви направилась к стойке бара и начала Доставать бокалы, Диксиана, пригладив волосы и платье, села за пианино, а Кристал вытащила карты.

Посетители, получив по бокалу виски, сели играть в «фараон». Кристал сдавала карты. Трое мужчин приехали из Невады; их карманы стонали под тяжестью золотых монет, которые им не терпелось поскорее спустить. Они играли без перерыва партию за партией; У Кристал даже пальцы занемели. Один из игроков, светловолосый молодой человек приятной наружности и с бородой, время от времени искоса посматривал На девушку, пытаясь поймать ее взгляд и намекнуть, что был бы рад пообщаться с ней не только за карточным столом. Но Кристал давно научилась уклоняться от многозначительных взглядов и не отрывала глаз от карт, каждым щелчком отсчитывала секунды в ожидании возвращения Фолти, который должен был принести им новости о шерифе.

Минуты текли. Пальцы девушки закоченели от холода; на улице бушевал ветер, шквалом разбиваясь о стены салуна. Мужчины кончили играть и подошли к стойке бара за очередной порцией виски. Кристал не сомневалась в том, что, будь Джо уже на своем месте за пианино, блондин непременно оплатил бы один танец с ней. И не только танец… если бы она торговала своим телом.

Фолти вернулся, когда за окном уже совсем стемнело. Он ворвался в салун, весь усыпанный снегом. За то время, что он добирался от магазина до своего заведения — а идти было недалеко, — его борода обросла сосульками.

Диксиана, Айви и Кристал, бросив свои дела, уставились на Фолти. В каком он настроении? Сердит? Напуган? По выражению лица своего хозяина девушки пытались определить, что он им скажет.

— Кристал, мне нужно поговорить с тобой, — заявил Фолти, отряхивая от сосулек бороду над пузатой печкой.

Кристал почувствовала, как у нее в животе что-то опустилось.

— О… о чем? — Почему Фолти хочет поговорить с ней отдельно? Что сообщил ему шериф? Кристал терялась в догадках. Сердце вдруг загрохотало в груди, как отбойный молоток. Неужели полиция напала на ее след? Может быть, это ее дядя направил сюда шерифа?

— Идем, девушка. Я должен кое-что обсудить с тобой. — Фолти взял Кристал за руку и повел наверх по деревянной лестнице, находившейся в глубине салуна. Он втолкнул ее в комнату, но лампу зажигать не стал. Они стояли в полумраке; если бы не струящийся из коридора свет, они вообще не видели бы друг друга.

— Боже мой, в чем дело? — выпалила девушка. Фолти умоляюще выставил вперед руки.

— Кристал, дорогая, выслушай меня. Я беседовал с этим новым шерифом. У него такие глаза — я ни за что не хотел бы иметь в нем врага.

— Что он сказал? — Голос ее прозвучал на удивление спокойно, отчасти потому, что она была вне себя от страха.

— Я… я хотел договориться с ним по-хорошему. Сказал, что в моем салуне работают самые красивые девушки нашего города и за танцы с него денег брать не будут. — Фолти замолчал, очевидно заранее зная, что Кристал не одобрит того, что он должен ей сообщить. — Он сказал, что будет счастлив иметь со мной дело, но его привлекают только блондинки. Слышишь, Кристал, только блондинки.

Боль в груди отступила, сердце забилось ровнее, гул в ушах утих.

— То есть я должна танцевать с ним бесплатно? Я правильно тебя поняла?

Фолти покачал головой.

— Нет, девушка. Речь шла не об этом.

— Тогда о чем же?

— Мы говорили не о танцах. Вовсе не о танцах.

Кристал все стало ясно. Ничего нет удивительного в том, что новый шериф с ходу начинает пользоваться выгодами своего положения. В конце концов, какой порядочный человек согласится быть шерифом Нобла?

— Так ты решил откупиться от него ценой моей чести? — зловеще промолвила она.

Фолти схватил Кристал за руку.

— Девушка, ты бы видела, какие у этого парня глаза! Я вынужден был дать обещание! Если ты откажешь ему, он закроет салун!

— В заведении миссис Делани тоже есть блондинки. Пусть туда и идет.

— О, Кристал. Ты должна мне помочь! Он оставит нас в покое, если получит то, что хочет. В противном случае всякое может случиться. Он даже способен забрать у меня салун!

Брезгливо поморщившись, Кристал отвернулась от Фолти. Окно ее комнаты выходило на дорогу, и она увидела, как из магазина Яна Петерсона вышли несколько мужчин. Темнота и снегопад не позволяли ей разглядеть, который из них шериф. Мальчишки уже отвели его коня на конюшню.

— Ты держишь не публичный дом, Фолти, а салун. Да, Диксиана с Айви не прочь подзаработать лишнее и с тобой делятся своими доходами, чтобы оплатить стол и жилье, но все же это не бордель. Ты должен объяснить шерифу, что в твоем заведении не все девушки торгуют собой.

— Ну помоги мне, Кристал5 ~ взмолился Фолти.

Девушка тяжело вздохнула; в голове теснились тревожные мысли. Она все еще грезила деньгами «Оверлэнда». За прошедшие месяцы у нее не раз возникало желание отправить в компанию письмо с просьбой выслать на ее имя причитающиеся ей пятьсот долларов, но она до сих пор не сделала этого, — по той простой причине, что боялась встречи с репортерами, да и Кейн мог выследить ее, и тогда он замучает ее вопросами, на которые она не хочет отвечать. Поэтому Кристал решила, что лучше жить по-старому. Она работала, как проклятая, потому что не желала поступаться честью, копила скудные центы в надежде, что в один прекрасный день в далеком и призрачном будущем она сможет вернуться в Нью-Йорк, уличит в содеянном преступлении Болдуина Дидье и восстановит свое доброе имя. Порой ей казалось, что она или впрямь сумасшедшая, или все, что происходит с ней, она видит во сне.

Надменно вскинув подбородок, Кристал повернулась к Фолти.

— Если ты раздаешь такие дурацкие обещания, мне остается одно. Снег сейчас валит не так сильно, как в предыдущие дни, и, если пурга не разыграется, утром я уеду. И тогда ты со спокойной совестью сможешь сказать ему, что блондинок в твоем заведении нет. Раньше были, а теперь нет.

— Кристал… ну сделай это один раз, и он оставит нас в покое. И тебе не придется никуда уезжать.

— Нет, — спокойно, но твердо ответила она.

— Ну, Кристал, — страдальчески выдохнул Фолти, словно на него обрушился потолок.

— Вечер я доработаю. Иди вниз,

— А что, если он придет сегодня! Увидев тебя, он вряд ли потом пожелает довольствоваться этой чертовой Розали из борделя миссис Делани. Он никогда не простит мне, что я позволил тебе выскользнуть из его рук.

— Что же это за шериф? — спросила Кристал. Ее вдруг всю затрясло от злости. — Его пригласили сюда защищать нас от хулиганов и грабителей, а не развлекаться в салунах.

— Не знаю, что он за шериф, девушка, но говорю тебе: стоит только раз увидеть его холодные глаза, и ты сразу поймешь, что никто в городе не посмеет требовать от него отчета.

Фолти вышел из комнаты, хлопнув дверью. Кристал осталась в темноте одна. На улице в отблесках света, льющегося из окон нижнего этажа, кружили редкие снежинки; метель утихла. Кристал приблизилась к окну. В здании по соседству с магазином Петерсона горел свет. Это был винный склад. В комнате с зарешеченными окнами и дверями хранили бочонки со спиртным, упрятанные под замок от заядлых выпивох. Вполне подходящее помещение для тюрьмы. В верхнем этаже горел свет, — наверное, там и поселили Нового шерифа.

Лампу загородила чья-то фигура. Снегопад почти прекратился, и Кристал теперь отчетливо видела мужской силуэт в шляпе. Это был новый шериф. Он тоже глядел в окно. И хотя Кристал убеждала себя, что он не может видеть ее, поскольку она стоит в темноте, девушка готова была поклясться, что шериф смотрит прямо на нее.

— Шериф, — прошептала она. В устах Кристал это слово прозвучало как проклятие. Она устала скитаться, устала прятаться.

Сквозь половицы в комнату проникли металлические трели банджо. Значит, пришел Джо. Пора отрабатывать свой хлеб. Блондин наверняка ждет ее. В такую погоду ему больше некуда податься.

Девушка тряхнула головой. Когда же все это кончится? Ее глаза вновь обратились на силуэт шерифа; на фоне света лампы у него за спиной ковбойская шляпа чернела особенно ярко.

Может быть, это и есть конец.