Знакомство с герцогом

– Как?

– Как будто вы готовы меня проглотить!

Джеймс засмеялся, шагнул назад и положил руку Сары на свой локоть:

– Неужели я вас напугал?

– Н-нет, – помедлив, ответила она. – Наверное, вы хотели именно этого, но я не испугалась.

– А что же вы почувствовали?

– Не знаю. – Сара задумчиво посмотрела на свою руку, лежащую на его локте. – Мне было как-то странно. Уютно и вместе с тем немного тревожно.

– Тревожно?

Сара покусала нижнюю губу.

– Да, но не сказала бы, что неприятно. Как будто я чего-то ждала – не знаю, чего именно. – Она искоса взглянула на Джеймса и увидела, что он усмехается.

– Ну вот, вы опять!

– Что опять?

– Смотрите на меня этим своим взглядом, который меня смущает.

– Правда? – Джеймс снова усмехнулся. – А знаете, что почувствовал я?

– Нет. – Она с любопытством подняла на него глаза. – И что же?

– То же, что и вы. Я как будто чего-то ждал. – Он нагнулся к ней. – То есть нет – я точно знал, чего ждал!

Сара растерянно моргнула, затем выдернула руку и стукнула герцога по плечу, но удар оказался таким легким, что он сразу понял: она не сердится.

– Разве вы не знаете, что бить герцога не позволяется законом?

– Ха! Я американка и, если мне захочется, могу ударить кого угодно, даже герцога.

– Вот это ответ! Все старые сплетницы в «Олмаксе» были бы в полном восторге! – рассмеялся, представив себе лицо Сайленс Джерси, если бы Сара действительно ударила Девоншира, Ратленда или Камберленда. – Мне придется приглядывать за вами, когда мы встретимся с принцем, – ведь наш регент частенько заслуживает хорошей взбучки.

– Не сомневаюсь. Только... почему же вы его тогда терпите?

– Потому что со временем он станет нашим королем, а в отличие от вас, американцев, мы, англичане, все еще привержены своим монархам. Возможно, мы боимся: если принц умрет, с ним умрет и вся знать. Лично я не уверен, что привыкну быть просто мистером Раньоном.

Сара остановилась, заставив остановиться и Джеймса. Он вопросительно взглянул на нее с высоты своего роста.

– А по-моему, вы были бы самым замечательным мистером Раньоном!

Джеймс не сводил с нее глаз.

– Сара! – Он покачал головой и почему-то посмотрел в сторону дома. – Сара, любовь моя, все-таки я сильно надеюсь, что вы согласитесь выйти за меня замуж.

– Ура! Джеймс говорит, что сегодня мы поедем в Уэстбрук!

Сара отложила книгу и с улыбкой подняла глаза на Лиззи. Девушка едва не танцевала от радости. Ее волнение казалось несколько преувеличенным, если иметь в виду, что речь шла об обычном визите к соседу.

– Не могу себе этого представить: Робби разливает чай в качестве хозяина дома. – Сара засмеялась.

– Ну, это не совсем так. То есть, конечно, будут подавать и чай, и печенье – его экономка миссис Мэндли превосходная кулинарка, – но мы едем верхом специально для того, чтобы вы во время поездки привыкали к лошади, а заодно получили возможность посмотреть на дом, где вырос ваш отец. – Лиззи с размаху опустилась на стул рядом с Сарой. – И как кстати пришлось, что миссис Крофт как раз только что сшила мне новую амазонку, которая делает меня значительно старше, вы не находите? Старше и еще... искушенней, что ли. – В голосе Лиззи звучало волнение, смешанное с нарочитой уверенностью.

– О, конечно. Я уверена, что Джеймс будет просто в восторге от вашего нового облика. – Лиззи высунула язык, и Сара снова рассмеялась. – А вот будь сейчас на моем месте леди Аманда, ей вряд ли понравились бы ваши манеры, мисс! Она непременно заметила бы вам, что леди не должны проявлять столь сильного энтузиазма: опускаясь на сиденье, им следует делать это как можно более изящно, а не плюхаться в кресло и уж наверняка не позволять себе показывать окружающим язык.

– Слава Богу, ее здесь нет, а вы знаете, что я умею себя вести как положено, когда захочу. – Лиззи грациозно поднялась и сделала изящный реверанс. – Мисс Гамильтон, надеюсь, у вас нет возражений против того, чтобы присоединиться сегодня к небольшой поездке в поместье лорда Уэстбрука?

Сара в ответ так же грациозно кивнула:

– О, леди Элизабет, разумеется, у меня нет никаких возражений, если только его светлость действительно одобряет эту идею.

Лиззи опустила юбки и, весело подпрыгивая, побежала к двери.

– Еще как одобряет – ведь именно он и придумал эту поездку после того, как майор Дрейсмит сообщил, что злой кузен Ричард отбыл в Лондон.

Через несколько часов вся компания отправилась в Уэстбрук. Майор Дрейсмит и Лиззи умчались вперед, а следом за ними потихоньку двинулись Джеймс и Сара. Ее искусство верховой езды заметно улучшилось со времени их первого урока, но она пока еще предпочитала ехать шагом.

– Жалко, что вам приходится тащиться со мной, – сказала Сара. – Без меня вы давно бы уже их нагнали.

– Отнюдь. – Джеймс усмехнулся. – Рано утром я уже насладился быстрой ездой, а кроме того, я предпочитаю ваше общество компании своей сестры. Чарлз последит, чтобы с Лиззи ничего не случилось: не зря же на Апеннинах он до умопомрачения занимался с рекрутами.

Сара посмотрела вдаль, но Лиззи и Чарлза уже не было видно.

– Кстати, а чем теперь, когда закончилась война, занимается майор Дрейсмит?

– Право, не могу сказать. – Джеймс нахмурился. – Признаться, думаю, и сам Чарлз этого не знает.

– Разве у него нет поместья, которое требовало бы его внимания?

– Увы, нет. Он второй сын в семье, так сказать, запасной игрок. После окончания Кембриджа Чарлз несколько лет слонялся по Лондону, пил, играл в карты, посещал прости... – Джеймс осекся и закашлял. – Короче, вел совершенно беззаботный образ жизни. Думаю, он пошел со мной на войну только от скуки, хотя лучшего и придумать не мог – это придало его жизни какую-то осмысленность. К тому же он оказался отличным офицером.

– А его брат?

– Найтсдейл? И что вы хотите о нем узнать?

– Возможно, ему нужен управляющий поместьем?

Джеймс засмеялся.

– У Найтсдейла уже есть отличный управляющий, Сара. А за Чарлза можете не беспокоиться: ему не нужна никакая помощь, тем более от брата.

– Почему?

Джеймс пожал плечами.

– Я вообще не могу себе представить, чтобы мужчина согласился зависеть от своего брата, да к тому же Найтсдейл и Чарлз не ладят друг с другом. Не то чтобы они друг друга ненавидели; просто у них нет ничего общего. Думаю, Чарлз и ночи не провел в доме своих предков с тех пор, как уехал в Итон. А когда он приезжает в наши края, то предпочитает останавливаться у меня или у Робби.

– В самом деле? – Рассказ Джеймса весьма огорчил Сару. Если бы ей посчастливилось иметь сестру или брата, она приложила бы все свои силы, чтобы жить с ними в дружбе. – А как насчет собственной семьи Чарлза? Он разве не собирается жениться?

– О, он даже не помышляет об этом. Ему же только тридцать лет, и у него еще будет время связать себя кандалами.

Сару покоробила эта формулировками, она хмуро уставилась на челку между ушей Розы.

– Но вы ведь, кажется, еще моложе, не так ли?

– Да, но я озабочен проблемой передать мой титул следующему поколению – проблемой, решить которую, надеюсь, поможете мне вы. – Джеймс усмехнулся, и Сара тряхнула поводьями, призвав лошадь ускорить шаг. Однако Роза, вместо того чтобы пуститься вскачь, остановилась и с упреком оглянулась на нее.

Джеймс рассмеялся и подвел Пифагора ближе, так что его нога коснулась юбки Сары.

– Если вы намерены убежать от меня, любовь моя, то только не на этой развалине. – Он перегнулся с седла и положил ладонь на ее руку, натягивающую поводья. – Но надеюсь все же, вы не хотели меня бросить. – Он наклонился еще ближе и остановил взгляд на ее губах.

– Джеймс! – Окрик Лиззи послышался удивительно близко.

Герцог поспешно выпрямился и оглянулся – лицо Лиззи выглядело весьма озадаченным. Сбоку от нее скакал майор Дрейсмит, изо всех сил сдерживая смех.

– Чем вы тут занимаетесь? – строго спросила Лиззи.

Джеймс слегка покраснел, а Сара, скрывая замешательство, нагнулась и похлопала Розу по шее.

– Полагаю, ваш брат давал мисс Гамильтон советы по верховой езде, – с каменным лицом произнес майор Дрейсмит, хотя в глазах у него прыгали смешинки.

– О! – Лиззи посмотрела на брата, а затем перевела взгляд на Сару. – И все же нельзя ли ехать поскорее, а то мы так никогда не доберемся до Уэстбрука.

– Поместье сразу за вон тем холмом, Лиззи! Ты поезжай с майором вперед, а мисс Гамильтон еще нужно время, чтобы привыкнуть к таким поездкам.

Но Сара вовсе не хотела рисковать и снова оказаться наедине с герцогом, особенно теперь, когда майор Дрейсмит определенно понял, что собирался сделать его друг.

– Я уверена, что смогу ехать быстрее. – Она слегка стегнула Розу хлыстиком по крупу. На этот раз лошадь глубоко вздохнула и заметно ускорила шаг.

Уэстбрук оказался огромным строением из серого камня, как будто его задумали как замок, расположив мощные деревянные ворота между зубчатыми башнями, но потом забыли об этом и предоставили строительству идти как Бог на душу положит. Теперь сооружение представляло собой довольно беспорядочное нагромождение башен и башенок, причудливых колонн с глубокими нишами между ними и выступающими по фасаду каминными трубами.

– Как вы здесь не заблудитесь? – с удивлением взирая на странный фасад, спросила Сара у Робби, который встречал их на широкой каменной дорожке. Он засмеялся.

– В доме все не так сложно, как это выглядит снаружи. – Робби обернулся и поцеловал руку Лиззи, отчего девушка слегка покраснела. – Заходите и располагайтесь.

Робби повел их по широкой открытой лестнице.

– Это самая старая часть дома, построенная в 1610 году. Последующие владельцы дома делали самые прихотливые пристройки, нимало не заботясь о сочетании нового стиля со старым. Ну вот мы и пришли.

Сара оказалась в длинном коридоре, стены которого украшали портреты представителей Гамильтонов, владевших поместьем два столетия.

– Это первый граф Гамильтон. – Робби указал на портрет, изображающий мужчину с длинными рыжевато-каштановыми локонами, в широком, отделанном кружевами воротнике и в блестящих доспехах.

Сара невольно ахнула.

– Да, сходство почти полное, – Джеймс. – Подстригите локоны, и вы получите портрет Робби, готового идти в сражение. Вот только мы с Робби перерыли все чердаки, но так и не смогли найти древние латы, изображенные на портрете.

– И мы решили, что скорее всего они принадлежали художнику, – подтвердил Робби, двигаясь дальше вдоль ряда портретов и поочередно представляя Саре каждого из ее предков.

Наконец он остановился перёд холстом, висевшим почти в самом конце галереи.

– Этот портрет был написан сэром Джошуа Рейнольдсом за год до отъезда вашего отца в Америку. Мой отец говорил, что им стоило большого труда заставить Дэвида позировать.

На большом групповом портрете были изображены дедушка и бабушка Сары, а также отец Роберта: все они выглядели спокойными и веселыми. Отдельно от общей группы стоял ее отец, напряженный и серьезный – казалось, он сейчас достанет часы из кармашка сюртука и прикажет художнику поторопиться. По его виду было ясно, что ему скучно торчать в мастерской.

– Сэру Джошуа удалось очень точно передать характер моего отца.

Робби рассмеялся и повернулся к последней картине.

– Моя мать обожала сэра Томаса Лоуренса и его романтический стиль, поэтому отец упросил его сделать наш семейный портрет. Признаюсь, я питал больше симпатии к дяде Дэвиду.

– Что вы хотите сказать, Робби? – возмущенно спросила Лиззи. – На этой картине вы выглядите очаровательным мальчиком.

– Что ж, мне жаль лишать вас иллюзии, Лиззи, но я вовсе не был пай-мальчиком. Просто отец подкупил меня обещанием подарить мне пони, если я доставлю маме удовольствие и немного посижу тихо. Для меня это было настоящей пыткой, но мне так хотелось иметь пони!

– Я вижу, на стене осталось свободное место, Робби, – усмехнулся майор Дрейсмит. – Надо полагать, ты собираешься вскоре повесить здесь портрет своей собственной семьи?

Сара не могла не заметить интерес Лиззи, с которым та ожидала ответа хозяина дома.

Робби замахал руками, словно отгоняя от себя нечистого.

– Ты ставишь меня в неловкое положение перед нашим герцогом, Чарлз. Может, Джеймс и стремится обзавестись семьей, но я еще долго намерен оставаться холостяком.

Сару так и подмывало сказать что она вовсе не собирается выйти замуж за Джеймса, но помрачневшее лицо Лиззи заставило ее отказаться от этого намерения.

Джеймс оперся на балюстраду открытой террасы в Элворде и посмотрел вниз, на облитый лунным светом сад. Раскрытая дверь за его спиной вела в теплую освещенную библиотеку. Он глубоко вдохнул, наслаждаясь запахами земли и растений. Весенний ветерок трепал его волосы, когда, запрокинув голову, он смотрел на быстро бегущие по темному небу облака.

Он любил Элворд всем своим сердцем, всем своим существом. Тем не менее на следующий день ему предстояло ехать в Лондон с его вечным шумом и грязью. Там ему предстоит окунуться в жизнь великосветского общества, состоящую из бесконечных сплетен и пересудов. Там находится и Ричард.

Джеймс массировал затылок, растирая затекшие мышцы шеи.

Как бы ему ни хотелось остаться в Элворде, он не мог этого сделать. Лиззи пора появиться в свете, да и Саре тоже. Она должна получить возможность посещать вечера, танцевать и даже принять ухаживания других мужчин, прежде чем он привезет ее домой и, сделав своей герцогиней, возьмет ее к себе в постель и станет заниматься с ней любовью.

Господи, как ему не терпелось дождаться этого момента! Он снова увидит ее обнаженной, как в ту ночь в «Грин мэн»; но на этот раз она его не прогонит, и он закончит то, что почти начал в тот раз.

Джеймс бросил последний, прощальный, взгляд на луну и на сад. Эта тихая и благоуханная ночь долго будет согревать ему душу. В Лондоне даже в садах досаждают шум и суета, а луна слишком часто оказывается недоступной взгляду из-за дыма, который извергают тысячи печных и каминных труб.

Он сладко потянулся и, вернувшись в библиотеку, плотно прикрыл за собой дверь, а затем стал медленно подниматься по лестнице, направляясь в свою одинокую постель.

Глава 7

– Он здесь, в Лондоне! – Ричард с яростью швырнул письмо в камин. Пламя тут же набросилось на бумагу и в считанные секунды превратило ее в пепел. – Видите ли, открывает городской дом Элвордов для выхода Лиззи в свет. И с этой же целью он устраивает бал, на который приглашает и меня. Крайне любезно с его стороны!

– Он же твой кузен. – Филипп Гаднер затянул пояс халата и протянул ноги в домашних тапочках поближе к огню. Он никак не мог согреться: казалось, холод и сырость проникли в него до самых костей. – Если бы он тебя не пригласил, это вызвало бы пересуды.

Недовольно хмыкнув, Ричард со стуком поставил стакан на стол.

– Городской дом Элвордов должен принадлежать мне!

– Да, знаю. И он будет твоим, Ричард. Твои планы...

– Мои планы срываются один за другим! Господи всемогущий, этому сукину сыну поразительно везет! Уж чего, казалось, проще было ему погибнуть на войне или хотя бы вернуться израненным калекой – так нет, этот ублюдок вернулся в Англию без единой царапины.

– Что и говорить, тебе не пофартило. Кто бы мог подумать, что французы так безнадежно проиграют войну?

Филипп оглянулся на кровать – с каким удовольствием он забрался бы сейчас под толстое одеяло и хоть немного согрелся. Ричард скоро напьется до чертиков, как и во все эти дни, когда между ними лишь время от времени возникали вспышки эмоций, которые связывали их в молодости.

Он закрыл глаза, чтобы не видеть мрачного лица Ричарда. Все изменится к лучшему, когда Ричард добудет себе герцогство, успокаивал он себя. Тогда ему не понадобятся ни выпивка, ни женщины. И ярость, которая сейчас владеет им, испарится, не оставив и воспоминания; он будет постоянно весел и доволен, как прежде.

Губы Филиппа скривились, а сердце его защемило от привычных горьких мыслей. Он ни на минуту не усомнился в узурпации прав Ричарда на титул, когда ему было всего семнадцать и он был влюблен. Он верил в нее, когда ему было двадцать пять и он был здоров. Но сейчас ему исполнилось уже тридцать, и он постоянно мерзнет. Какого черта он остался с Ричардом? Хороший камердинер легко может найти себе другую работу. Конечно, не у герцога и даже не у пэра – он слишком долго находился у Ричарда; но уж какое-нибудь приличное место он себе наверняка подобрал бы.

Однако не обещание богатства и роскоши удерживало Филиппа у Ричарда. Господи, он бы предпочел, чтобы с Ричардом его связывала только надежда разбогатеть! Но нет, несмотря на все оскорбления и полное пренебрежение своей особой, он все еще любил этого человека.

– И он привез с собой эту шлюху. Филипп вздохнул.

– Не шлюху, Ричард, а кузину графа Уэстбрука.

– Но у нее рыжие волосы, верно? Точно такие же, как у той девицы в «Грин мэн».

– Ты имеешь в виду мертвую девицу. – Тонкие ноздри Филиппа дрогнули. – Напрасно ты оставил на месте ее тело, это могло тебя погубить.

– Будь ты рядом, Филипп, я не стал бы ее убивать. – Ричард налил себе еще бренди и взял стакан в руки. – Впрочем, не знаю. Господи, видел бы ты ее глаза, когда она поняла, что я вот-вот ее убью!

Филипп поплотнее запахнул халат на костлявых коленях.

– Не нужно было хватать ее за шею.

– В самом деле? – Ричард откинулся на спинку кресла. Огонь отражался в напитке золотыми искрами. – Слушай, я никак не могу допустить, чтобы Джеймс получил наследника.

– Но ведь эта девушка всего-навсего гостит в его доме, разве не так? Как кузина Уэстбрука.

– Если бы она была обычной гостьей, мой кузен не стал бы ее целовать. И уж тем более он не стал бы делать это на территории своего поместья, где его может увидеть любой прохожий.

– Возможно, тот выстрел намекнул Джеймсу, что ему не стоит строить далеко идущих планов на будущее.

– Может быть. – Ричард сделал большой глоток. – Кто его знает, этого Джеймса? Схожу-ка я на бал, посмотрю, какие между ними отношения. Если он ее игнорирует, той Бог с ней, но если нет...

– Даже если нет, ты не должен и думать о ней. Ричард не ответил – он сгорбился и забился глубже в кресло.

Филиппа охватил страх.

– Забудь про нее, Ричард. Ты не можешь убить эту девушку.

– Надоел ты мне! Ворчишь, как старуха.

– Ничего я не ворчу. – Филипп изо всех сил удерживался, стараясь говорить миролюбиво. По опыту ему было известно, что возражения только разожгут злобу Ричарда. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. – Давай не будем сейчас принимать решение. Сходи на бал и посмотри, как он к ней относится, а потом подумаем, что делать, хорошо?

Поколебавшись, Ричард буркнул:

– Хорошо... Не бойся, я не собираюсь душить ее прямо в бальном зале.

– Я знаю. – Филипп облегченно вздохнул. На время гроза миновала. – И я ложусь в постель. Ты идешь?

Ричард ответил не сразу, и Филиппа охватила надежда. Он знал, что где-то в глубине души под пластами неудовлетворенности и ярости, которые копились годами, под навязчивой идеей Ричарда избавиться от Джеймса и заполучить титул герцога все еще тлеет пламя той страсти, которая когда-то вспыхнула между ними.

– Нет, – наконец сказал Ричард. – Пойду немного разомнусь. Ночи слишком длинные. А ты не жди меня.

– Хорошо, не буду.

Филипп следил, как за другом закрылась дверь, слушал, как удалялись, затихая, его шаги по коридору, затем по лестнице, а потом хлопнула дверь, и Ричард ушел в ночь.

Сбросив халат, Филипп забрался в кровать, которая показалась ему слишком просторной. Он дрожал от холода и долго еще не мог согреться.

– Сара, вы действительно думаете, что Ричард появится?

– Да, Лиззи, ведь он приглашен.

Сара за обедом ела очень мало, и все же в желудке у нее ощущался дискомфорт. Она посмотрела на широкие мраморные ступени лестницы, ведущие в просторный холл. Во главе шеренги лакеев стоял наготове Уиггинс, лондонский дворецкий Джеймса. С минуты на минуту начнут прибывать гости. Где же Джеймс и леди Глэдис?

– Можете не сомневаться, Ричард придет непременно. – Вместе с ними гостей встречал и Робби. – Он не из тех, кто пропустит даровое угощение. – Робби нахмурился. – А вы, дамы, будьте настороже.

Сара подавила истерический смешок.

– Странно, что именно вы говорите об осторожности.

– Ваш упрек несправедлив. Когда нужно, я бываю крайне ответственным, не правда ли, Джеймс?

Сара обернулась и с облегчением увидела идущего ей навстречу под руку с леди Глэдис Джеймса. Он выглядел поразительно элегантным в черном костюме с единственным украшением – изумрудом на шейном платке. Его высокий рост, темно-русые, с золотистым оттенком волосы и широкие плечи сразу бросались в глаза, а волевые черты лица, горделивая осанка и врожденное благородство еще больше приковывали к нему внимание. Сара была уверена, что сегодня на балу никто не сможет с ним сравниться.

– Вы выглядите просто прекрасно, ваша светлость. – Сара порозовела. – Как и вы, леди Глэдис.

– Когда человеку уже за семьдесят, определение «прекрасно» не очень-то приходит в голову, – заметила леди Глэдис. – Но все равно благодарю вас, дорогая. Вы и сами выглядите очаровательно, и я уверена, что то же самое скажут вам все ваши ухажеры.

– Несомненно. – Джеймс приветливо улыбнулся. – Вы затмите всех присутствующих дам, кроме Лиззи, разумеется. – Он тут же подарил улыбку сестре, на что та состроила уморительную гримасу.

– Брат, мне так хотелось надеть платье голубого цвета, как у Сары, вместо этого пресного белого!

– Но вам удивительно идет белый цвет, – поспешила успокоить ее Сара. – Вы так не думаете, Робби?

Робби усмехнулся и потянул за шнурок своего монокля. В ответ Лиззи гордо подняла голову, и он засмеялся.

– О, безусловно! Все молокососы будут толкаться в очереди, чтобы пригласить вас на танец.

Сара с удовольствием увидела, что Лиззи улыбнулась. Однако сама Сара места себе не находила от волнения.

– Леди Глэдис, ваша светлость, не лучше ли мне подождать в бальном зале?

Лиззи быстро схватила Сару за руку.

– Но вы же не покинете меня, Сара! Я так переживаю, что вот-вот упаду в обморок.

– Послушайте, Лиззи, ведь я не ваша родственница. Здесь находятся ваши тетя и брат. Я уверена, все пройдет замечательно.

– Не думай, Лиззи, что волнуешься только ты одна, – мягко сказал Джеймс. – И вы, Сара, успокойтесь. Как правило, на группу встречающих обращают мало внимания – на это просто нет времени. – Он усмехнулся леди Глэдис. – К тому же эта пытка продлится недолго, так как тетушка скоро устанет.

Леди Глэдис хмыкнула и энергично тряхнула головой, отчего высокий плюмаж из перьев на ее фиолетовом тюрбане заколыхался, как в бурю.

– Вздор! Я и не подумаю уставать, а вот тебе, Джеймс, это быстро наскучит. И не вздумай это отрицать.

Герцог усмехнулся: – Что ж, придется с вами согласиться. Леди Глэдис сурово посмотрела на Сару.

– Займите свое место среди нас, мисс, – оно здесь, рядом с вашим кузеном Робби. Надеюсь, сэр, вы достойно защитите Сару от хищных гарпий, которыми, к сожалению, кишит наше изысканное общество.

Робби отвесил короткий поклон:

– С удовольствием, леди Глэдис.

– Но, леди Глэдис, – сказала Сара, покорно занимая указанную ей позицию, – наверняка будут удивляться, почему я стою между вами...

– Пусть себе удивляются. Это избавит их от необходимости выискивать другие предметы для сплетен.

У парадного входа послышался стук кареты, и Уиггинс направился открыть ее. От волнения у Сары перехватило дыхание.

– А что мне говорить?

– Разумеется: «Добрый вечер». А если кто-нибудь сморозит какую-нибудь глупость или дерзость, примите надменный вид и проигнорируйте его, – посоветовала леди Глэдис. – И если уж никак нельзя будет отмолчаться, скажите, что это я настояла на вашем присутствии здесь, что является истинной правдой. А теперь выпрямите спину и приклейте к губам улыбку.

– Да, мэм.

Как только на лестнице появились первые гости, Сара обернулась к Робби:

– А где же леди Аманда?

Он засмеялся.

– Вероятно, отдыхает, пока не закончится процедура приема гостей. Когда ей нужно, она умеет исчезнуть так, что никто и не заметит. – Робби поспешно повернулся к старой женщине с тростью и в напудренной прическе, воскрешающей моду прошлого века. – Леди Лейтон, как я счастлив снова вас видеть! Позвольте мне познакомить вас с моей кузиной из Америки, мисс Сарой Гамильтон.

Сара пожала протянутую руку леди Лейтон, затянутую в лайковую перчатку.

– Добрый вечер.

– Ха! – пристально вглядывалась в лицо Сары. – Я помню вашего деда и отца, мисс. Значит, настало-таки и для вас время вернуться из этих Богом забытых колоний!

Сара растерянно моргнула.

– Благодарю вас, миледи.

– Англия – вот ваша родина. – В подтверждение своих слов леди Лейтон энергично тряхнула головой, и на ее корсаж посыпалась пудра. – Рада, что вы наконец это поняли.

Сара рассеянно следила за тем, как леди Лейтон, прихрамывая, исчезает в бальном зале, до тех пор пока ее внимание не привлек следующий гость.

Вскоре лестницу и весь нижний холл заполнили гости, а в воздухе повис немыслимый гул разговоров. Уиггинс сдался и оставил распахнутыми парадные двери особняка, перед которыми вереницей стояли экипажи. Крики возниц и звон конской упряжи вливались в общий шум.

Сара непрерывно улыбалась и бормотала приветствия сверкающим драгоценностями и благоухающим духами леди и элегантным джентльменам, поднимающимся непрерывным потоком.

– Развлекаетесь, мисс Гамильтон?

Сара вгляделась в человека, остановившегося напротив нее.

– Майор Дрейсмит! – Она с искренней радостью улыбнулась ему. – Как приятно вас видеть!

– Вы оставили для меня танец?

– Ну конечно! Думаю, теперь вы уже можете не опасаться за свои ноги.

– Ах, вы меня успокоили! – Дрейсмит засмеялся и, поклонившись, направился дальше.

Наконец поток посетителей превратился в слабый ручеек.

– Думаю, теперь мы можем покинуть нашу позицию. – Джеймс предложил руку леди Глэдис. – Что скажете, тетя? Мы выполнили свой долг?

– Разумеется. Забирай Лиззи и открывай бал.

– С удовольствием. Пойдем, Лиззи. Все прошло неплохо, верно?

Глаза Лиззи сияли, а лицо раскраснелось от волнения.

– Такое множество гостей!

– Да. Сейчас все они собрались в бальном зале и ждут нас.

Джеймс повел Лиззи через широкие двойные двери вниз по ступеням в бальный зал. Сара шла за ними под руку с Робби.

На пороге она растерянно остановилась и потянула Робби назад.

Она уже видела этот зал в день их приезда в Лондон, но тогда ее одинокие шаги отдавались гулким эхом в огромном полутемном помещении, и она вздрагивала от страха. Сейчас же зал заливали огни сотен свечей в бронзовых канделябрах. Сара едва могла разглядеть за плотной толпой гостей деревца в кадках и цветы из оранжереи, которыми еще утром слуги украсили зал. Разноцветные туалеты леди перемежались с белоснежными платьями девушек, совершающих свой первый выезд в свет, и черными фраками мужчин.

Сара вдохнула воздух, напоенный ароматами горящего воска и духов.

– О! – невольно вырвалось у нее.

– Впечатляет, а? Джеймс способен устроить великолепный прием, стоит ему только захотеть, хотя, думаю, леди Глэдис и леди Аманда разбираются в этом не меньше. – Робби шагнул вперед. – Идемте, Сара. Нужно быть готовыми начать танец, как только Джеймс и Лиззи откроют бал. – Он подмигнул ей. – Надеюсь, ваше умение танцевать со времен Элворда немного усовершенствовалось. Мне не хотелось бы залить кровью этот роскошный туалет – я купил его специально для бала.

Гости расступились, пропуская в центр зала Джеймса с Лиззи. Сара крепко стиснула пальцы Робби, пробираясь с ним через толпу. Она снова заволновалась, слыша шепотки и ловя на себе пристальные взгляды, которыми сопровождалось их продвижение, но Робби успокаивающе похлопал ее по руке.

– Не поддавайтесь им, – прошептал он. – Все у вас будет отлично. Вы же Гамильтон, верно?

Сара улыбнулась и подняла голову выше.

– О да! – прошептала она в ответ.

– Вот так-то лучше. Вы уже и говорите как герцогиня.

Вздрогнув, Сара недоверчиво посмотрела на Робби:

– Вовсе нет!

– Да, да, Сара, это у вас в крови. Хоть вы и родились в Америке, родословную у вас не отнять.

Сара покачала головой, но времени раздумывать над словами Робби уже не было, так как оркестр заиграл мелодию первого танца.

Сара остановилась у окна, где было прохладнее. Ноги у нее гудели, а лицо было разгоряченным от движения и радостного волнения. Она не пропустила ни одного танца и чувствовала себя счастливой. Оглянувшись, не следит ли за ней кто, она быстро промокнула пот на лбу кончиками перчаток.

Джеймс танцевал с маленькой блондинкой. Сара внимательно вгляделась в эту пару, когда они кружились недалеко от оркестра. Кажется, он держит девушку ближе, чем позволяют приличия. И почему его партнерша все время улыбается, как будто они делятся интимными секретами?

Сара нервно взмахнула веером. В первый раз она видела Джеймса в обществе. Женщины слетались к нему, как бабочки на огонь, и он их не обескураживал – напротив, он улыбался им всем вместе и каждой в отдельности.

Какой же она была глупой и наивной! Конечно, в Элворде Джеймс казался ей очень привлекательным – как и любой женщине на ее месте; она же была для него просто единственной девушкой, с кем он мог флиртовать. Как она могла забыть о разнице в их положении!