Вот и удобная возможность. Эти джентльмены все достаточно старые и знатные, чтобы не подозревать о существова нии столь низкорожденной особы, как мисс Петерсон. Лорд Смитсон глуховат, и зрение у него плохое. Превосходно! Она пристроилась за ними, вошла в вестибюль и неохотно отдача шляпу лакею.
      Лорду Смитсону было довольно трудно подниматься по лестнице на второй этаж. Она не задумываясь протянула руку, чтобы ему помочь. Когда они добрались до площадки, он оста новил ее.
      – Примите мою благодарность, юный… – Он подслеповато прищурил глаза. – Я вас знаю?
      – Д-да.
      Ну, вот и все. Ее разоблачат в доме, полном мужчин. Ее ре путация будет погублена окончательно и бесповоротно. Она набрала побольше воздуха, готовясь просить у всех прощения.
      – Нет, не подсказывайте! – Голос лорда Смитсона был настолько громким, что мог бы разбудить покойника. Мэг отчаянно захотелось оказаться в их числе, но, к счастью, его спутники, видимо предположившие, что он оказался в надежных руках, ушли вперед. – Надо постоянно проверять память. Постоянно ее тренировать, как тренируют ноги, чтобы она не ослабевала.
      Лорд Смитсон внимательно всмотрелся в ее лицо. Мэг едва не умерла от страха.
      – Лицо мне ваше знакомо… – О Боже!
      – Молодой. Почти не бреетесь.
      Она кивнула. Сердце у нее колотилось так отчаянно, что она едва могла расслышать его слова, и это при том, что говорил он очень громко!
      – Вспомнил!
      Лорд Смитсон застучал палкой об пол. У нее оборвалось сердце.
      – Вы ведь из девонширских Бслдонов, да?
      – Э…. – Что ей говорить?
      – Я… э-э… – Лорд Смитсон нахмурился:
      – Приболели гриппом, Белдон? Голос у вас хриплый. – Она кивнула.
      – Немного, – прошептала она и покашляла. Лорд Смитсон хмыкнул:
      – Надо бы выпить горячего пунша. Пойдемте со мной.
      Он проводил ее в большую гостиную. Басовитый гул мужских голосов не разбавляли высокие голоса женщин.
      – Держите, Белдон. Это вылечит вас от чего угодно. Лорд Смитсон наполнил бокал пуншем и вручил его Мэг.
      – Спасибо.
      Она сделала глоток и чуть не выплюнула его прямо на манишку лорду Смитсону. Вкус у напитка был совершенно не похож на тот пунш, который ей случалось пробовать.
      Лорд Смитсон отпил большой глоток из своего бокала и утер рот рукавом.
      – Допивай, мальчик мой, и почувствуешь себя другим человеком.
      Мэг улыбнулась и сделала вид, будто отпивает еще глоток. Если она выпьет этот бокал, то определенно почувствует себя другой. Тут чуть ли не половину составлял какой-то крепкий напиток.
      – Палмерсон, вы уже знакомы с юным Белдоном? – Возможно, укрепляющий глоток будет кстати. Мэг отпила пунша и закашлялась.
      – У Белдона грипп, знаете ли, – пояснил лорд Смитсон.
      – Мне очень жаль.
      Мэг кивнула и уставилась на башмаки лорда Палмерсона.
      – Послушайте, Смитсон, вы не знаете, где тут прячут горшок?
      – Обычно он в этом чулане.
      – О, отлично. Пил в клубе весь вечер.
      Господи! Мэг подняла глаза. Лорд Палмерсон держался одной рукой за дверцу чулана, а другой – за пуговицу панталон.
      – Прошу прощения! – Она повернулась и сбежала.
      Она нашла место на другой стороне комнаты, у пышной пальмы в кадке и большого стола. Два стула – очевидно, принесенные для того, чтобы разместить ожидаемых гостей, – были идеально расположены в углу у закрытой двери, которая могла обеспечить ей путь к бегству, если возникнет необходимость. К счастью, вблизи не видно было никаких чуланов с горшками.
      – Если вы все рассядетесь, мы могли бы начать.
      Она уселась и поставила стакан на стол. Еще немного этого пунша – и у нее начнутся серьезные неприятности. Она и без того ощущает легкое головокружение.
      Проклятие! Колонна закрывала от нее низенького крысо подобного мужчину, который, видимо, и был сэр Ратбон. Может, ей пересесть? Соседний стул обеспечит ей лучший обзор и более надежное укрытие от пальмы, но если она пересядет, кто нибудь займет то место, на котором она сейчас сидит. А ей совершенно не нужно общение.
      Она осталась на месте. Некоторые джентльмены бросали взгляды на пустой стул, но поскольку им пришлось бы перелезать через нее, чтобы до него добраться, и поскольку в комнате оставались другие, более удобные места, они к ней не подходили.
      Наконец все расселись. Мэг подождала несколько минут и пересела. Теперь она может видеть говорящего и по-прежнему оставаться в тени растения. Мэг облегченно вздохнула. Пока все неплохо.
      Однако радость ее оказалась преждевременной.
      Дверь заскрипела, в помещение ворвался воздух, и Мэг увидела, как сильное, обтянутое панталонами бедро устраивается на стуле, который она только что освободила. Она ничего не могла с собой поделать. Она быстро обернулась, чтобы посмотреть, кто это.
      Мистер Паркер-Рот кивнул ей и замер, округлив глаза.
      Мэг тоже замерла. От ужаса. Что ей теперь делать? Он загораживает ей дорогу. Она могла бы опрокинуть пальму и сбежать, но ее не сдвинешь с места – слишком тяжелая. Нельзя ли…
      Большая мужская рука сжалась на ее запястье.
      – Что вы, черт побери, здесь делаете?
 
      Фелисити ждала в сумерках. Ее отец снова оказался совершенно никчемным – но до его побега из Англии она успела вырвать у него дорожный экипаж и достаточно денег, чтобы заплатить кучеру. Теперь она избавится от него на многие годы. Он мог бы с помощью обаяния обеспечить себе место в постели какой-нибудь богатой женщины или организовать бордели в Париже, Вене или Константинополе. Ее это совершенно не касается. Главное, чтобы его не было в Лондоне.
      Ну вот: Бенни вышел из своего особняка. Сердце едва не выскочило у нее из груди. А может, это любовь?
      Он направился к своему экипажу.
      – Милорд!
      Она бросилась к нему.
      Он стремительно обернулся:
      – Леди Фелисити! Что вы здесь делаете? У вас все в порядке?
      Она заплакала, чтобы вызвать у него жалость.
      – Нет! Ох, лорд Беннингтон, все очень плохо! Хуже некуда. – Беннингтон жестом приказал слуге держать экипаж.
      – Что случилось?
      – Мой отец! – Она схватила его за руку. – Бенни, он недоволен. Он просто вне себя!
      Это была чистая правда. Она никогда не видела графа в таком состоянии. Он боялся, что его поволокут в долговую тюрьму. Она подалась к Бенни:
      – Мне страшно. – Беннингтон нахмурился:
      – Но ведь он ничего плохого вам не сделает?
      Она пожала плечами, вспомнив, что он загубил ей жизнь, проиграв все деньги.
      – Я… я…
      Она еще немного поплакала. Беннингтон взял ее под руку и отвел на несколько шагов в сторону, подальше от своих слуг.
      – Не беспокойтесь, Фелисити, все будет хорошо. Сейчас я еду на заседание Общества садоводов.
      Неужели он собирается болтать о растениях, когда она и таком состоянии? А что, если кто-нибудь из пришедших на заседание услышит про графа? Ей необходимо отправиться с ним в Гретна-Грин немедленно, пока он ничего не узнал об ее отце! Она снова схватила его за руку:
      – Бенни, прошу тебя, не оставляй меня! – Она указала на свою карету: – Мне удалось сбежать. Я надеялась, что ты увезешь меня в Шотландию. Лишь когда мы поженимся и я стану твоей виконтессой, отец не сможет причинить мне вреда. – Она прижалась к нему. К счастью, они стояли возле уличного фонаря, так что он хорошо видел ее лицо. – Я рассчитываю на тебя, Бенни.
      – Я очень ждал этого заседания, Фелисити.
      Неужели он глуп как пробка? Не может быть, чтобы он предпочел сидеть в комнате, полной мужчин, и говорить о растительности, вместо того чтобы ехать с ней в темной карете? Она провела ладонью по его жилету.
      – Знаю, Бенни. Но мне страшно. Медлить нельзя. Не знаю, что может случиться.
      – Ну…
      – Ну пожалуйста! – Она опустила руку ниже, задержавшись у его пояса. – Понимаю, что прошу слишком много, но я… – Она еще ниже опустила пальцы. Не кажется ли ей, что тонкий кашемир обозначил пробуждение его интереса? – Я постараюсь тебя утешить. Уверена, поездка на север доставит тебе почти столько же удовольствия, сколько твое заседание.
      Ее пальцы продвинулись еще ниже. Да, он определенно заинтересовался, и с каждой секундой его интерес увеличивался. Как и ее собственный. У нее подкашивались ноги. Она способна думать только о том, чтобы остаться с ним вдвоем в экипаже, наконец снять с него многослойную одежду, касаться его.
      – Ну…
      Она прижалась к нему всем телом.
      – Ты мне нужен, Бенни! Во всех смыслах.
      – Э-э…
      Она обхватила его за пояс и прошептала ему на ухо:
      – Я не хочу оставаться одна. Мне нужно, чтобы всю ночь ты держал меня в своих объятиях.
      – А! – Теперь все его внимание было сосредоточено на ней. – Но мы не женаты.
      – Но мы ведь поженимся. Несколько дней ничего не изменят.
      Он пристально посмотрел на нее и кивнул:
      – Да. Гм… действительно. Совершенно никакой разницы. – Его руки на мгновение легли ей на бедра, а потом снова опустились. – Я только соберу кое-какие вещи.
      – Я не могу ждать, Бенни! Я захватила для тебя все необходимое. – Она просунула руку ему под фалды фрака, прижав ее к ягодицам. – Тебе много не понадобится. У меня есть дорожная карета. Давай поскорее уедем. Ну пожалуйста!
      Он уставился на ее рот. Она медленно провела языком по нижней губе.
      – Милорд! Что прикажете делать с экипажем? Кони беспокоятся.
      – Верни их в конюшню, Уильям! – бросил Беннингтон через плечо, не отрывая взгляда от Фелисити. – И скажи Фергюсону и миссис Фергюсон, что я буду отсутствовать несколько дней.
      – Хорошо, милорд.
      Фелисити улыбнулась, когда экипаж Беннингтона отъехал.
      – Мы едем, милорд? – Она прикоснулась к выпуклости на его панталонах. – Мне не терпится остаться с вами наедине.
      – М-м… И мне тоже, милая. Мне тоже.
 
      Паркc опаздывал. Он поспешно спрыгнул с подножки кареты на тротуар.
      – Заедешь за мной в полночь, Нед.
      – Слушаюсь, сэр.
      Он поспешно вошел в дом, а карета с Недом на козлах поехала дальше. Гром и молния. Он терпеть не может опаздывать. Он приехал бы вовремя, даже раньше, если бы не потратил драгоценное время на разговор с матушкой о мисс Петерсон. Заседание уже началось. Он упустил возможность поговорить с другими членами общества до начала программы. Теперь придется слушать Ратбона, который всем заморочил голову проклятой Амазонкой.
      Он отдал шляпу лакею.
      – Наверху…
      – Да, спасибо. Я знаю, куда идти.
      Он поднялся по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Это несправедливо! Единственное, что делает эти поездки в Лондон терпимыми, – это возможность обсудить вопросы ботаники с другими энтузиастами-садоводами. А сегодня вряд л и такая возможность представится.
      И почему, черт побери, сегодняшней темой должна быть Амазонка? При мысли о том, что мисс Петерсон отплывет в Южную Америку, ему хотелось рушить все вокруг. Или кого-нибудь придушить, предпочтительно мисс Петерсон.
      Но она ведь не может всерьез собираться путешествовать с мисс Уизерспун и странной спутницей этой дамы? Наверняка Найтсдейл вмешается! А если он не имеет права ей приказывать, то ее отец должен протестовать. Или сестра. Но кто-то же должен вразумить эту женщину!
      Главная дверь оказалась закрыта, и он проскользнул в красную гостиную через боковую. Как он и думал, Ратбон уже начал свой скучнейший доклад. Паркc Осмотрел собравшихся. В комнате присутствовали завсегдатаи: Смитсон, Палмерсон, Истхевен. Возможно, после окончания доклада он скажет Истхевену пару слов насчет состояния его сада. Живописность, конечно, хорошо, но местами посадки графа стали выходить из-под контроля.
      И в этом саду из-под контроля выходят не только посадки. Он почувствовал, как по его шее к ушам поднимается неприятный жар при воспоминании о том, насколько он сам забыл там о контроле. Но, понятное дело, эту, тему с Истхевеном он обсуждать не станет.
      Он еще раз обвел взглядом комнату. Кого-то здесь не хватало. Кого же? Не Элдриджа, не Тандроу.
      Беннингтона! Странно. Беннингтон всегда являлся на заседания и обязательно, без всяких исключений, садился прямо напротив выступающего. Видимо, он поступал так и в Итоне, пытаясь стать любимчиком учителя. Что могло помешать виконту приехать? Его-то не донимает матушка, требуя, чтобы он женился. Впрочем, он уже помолвлен.
      Паркc пожал плечами. Ему нет никакого дела до Беннингтона.
      Он заметил пустой стул рядом с молодым человеком с самой отвратительной стрижкой, какую ему только случалось видеть. Можно было подумать, что этот парень сам себя стриг, причем с закрытыми глазами. Он тихо уселся и полуобернулся. Знает ли он этого юношу?
      Профиль показался ему знакомым. У него возникло чувство, будто он видел этого юношу много раз. Вот только какой-то главной детали недостает. Какой именно?
      Паренек поднял глаза. Сколько ему лет? Лицо у него гладкое: непохоже, чтобы его уже скребли бритвой. Вид у него испуганный.
      Глаза. Паркc уже видел эти глаза. Карие, цвета плодородной почвы, с зелеными искорками. Видел, как они вспыхивают негодованием.
      Боже правый! Паркc глазам своим не поверил.
      Это была мисс Петерсон. Она коротко остригла свои волосы и надела панталоны.
      Ее ноги выставлены напоказ всему свету. Он и сам может их хорошо рассмотреть. Правда, не настолько хорошо, насколько ему хотелось бы…
      Он схватил ее за запястье:
      – Что вы, черт побери, здесь делаете?
      Мисс Петерсон тихо пискнула и еще ниже опустила голову.
      Он быстро осмотрелся. Никто на них не смотрел: все взгляды были устремлены на Ратбона. Слава Богу, что они сидят в самом дальнем конце гостиной! Он перегнулся назад и прошептал ей на ухо:
      – Мы уходим немедленно. Вы меня поняли?
      Она кивнула.
      Он отпустил ее руку, и его пальцы скользнули по кашемиру ее панталон. Он потрясенно застыл. Если он опустит руку на дюйм, даже меньше, то коснется ее бедра и сможет провести по всей его длине до…
      Он поспешно отдернул руку и положил ее к себе на колени, чтобы кое-что прикрыть.
      Ему необходимо привести мысли в порядок.
      Паркc снова посмотрел на ноги мисс Петерсон.
      Проклятие! Он сжал руки в кулаки, чтобы они снова до нее не добрались. Придя сюда, мисс Петерсон очень рисковала. Страх, охвативший Паркса, уступил место ярости. Кто-то должен преподать ей хороший урок!
      В эту минуту Парксу казалось, что только он может это сделать.
      Ее сейчас стошнит! Сердце билось у самого горла. Ей трудно было дышать.
      Мэг вперила взгляд в пальцы мистера Паркера-Рота, обхватившие ее запястье. У него железная хватка. Она не может высвободить руку.
      Мэг стиснула зубы. Хоть бы он исчез и дал ей спокойно умереть от стыда.
      – Мы уходим немедленно. Вы меня поняли?
      Мэг кивнула, и он наконец ее отпустил. Его пальцы остановились, замерев над ее ногой.
      Она зажмурила глаза. Наверное, он смотрит на ее ногу.
      Она действительно умрет со стыда. Ах, если бы эта пальма была больше! Если бы она уже сейчас находилась в джунглях Амазонки! Если бы земля разверзлась и поглотила ее!
      Ей хотелось оказаться где угодно, но только не здесь, не рядом с мистером Паркером-Ротом, который ошеломленно смотрел на ее скандально обтянутую панталонами ляжку.
      Если у него когда-то и была хоть кроха уважения к ней, хоть искра расположения и симпатии, то теперь они навсегда исчезли. Ни один респектабельный мужчина не может хорошо относиться к девице-сорванцу, которая наряжается в мужской костюм и является на мужские собрания, что бы ни позволяла себе приятельница мисс Уизерспун. Но приятельницу мисс Уизерспун не разоблачили.
      Мистер Паркер-Рот что-то сказал ей. Она сглотнула, стараясь избавиться от оглушительного шума в ушах.
      – Что?
      – Я сказал – вы идете первая. Ждите меня за дверью. Если на нас кто-нибудь обратит внимание, подумают, будто вам нездоровится и я вышел вам помочь.
      Ей и в самом деле нездоровится.
      – Мне придется протиснуться мимо вас.
      Он ответил ей ухмылкой, которая придала ему сходство с волком, предвкушающим вкусный ужин. Конечно, ей не приходилось видеть волков, но в выражении лица мистера Паркера-Рота появилось нечто хищное.
      – Это не страшно. – Он обвел взглядом комнату, а потом снова посмотрел на нее: – А теперь идите.
      Она встала. Места, чтобы пройти, было действительно мало. Неужели он не может подвинуться и выпустить ее? Она посмотрела на него. Он снова адресовал ей эту пугающую ухмылку и кивком пригласил продолжить.
      Ну что ж – чем быстрее она отсюда выберется, тем лучше. Она начала протискиваться мимо него, запнулась о его ногу – и толкнула оставленный на столе бокал с пуншем.
      – Ой!
      Она резко рванулась к бокалу в тщетной попытке его подхватить. Вместо этого она его опрокинула, почувствовав, как рука движется по ее ноге под фалдами фрака. Большая мужская рука.
      Жар затопил ей живот. Ей показалось, будто ее заклеймили, хотя боли она не чувствовала, если не считать странной пульсации в интимном месте. Она беспомощно смотрела, как струйка пунша течет по крышке стола к локтю мистера Уиклоу.
      Рука продолжала двигаться по ее ягодицам. Если бы ее бедные мозги не были такими перегретыми, она собрала бы остатки разума, чтобы завизжать.
      Нет, мужчины не визжат. Ей следует дать ему оплеуху. Она закусила губу, чтобы не застонать, и опустила голову, охваченная стыдом и желанием.
      Стыд победил. Струйка пунша, наверное, наконец добралась до локтя мистера Уиклоу. Его рука отдернулась от стола, и он вскочил с места.
      – Какого дьявола… – Он возмущенно посмотрел на нее. – Это же мой лучший фрак, чертов ты ублюдок!
      Руки, прижатые к ее ягодицам, теперь подталкивали ее вперед – но она и не нуждалась в дополнительном побуждении.
      – Очень жаль…
      Она прижала ладонь ко рту. Ей действительно было не по себе. Все взгляды были устремлены на нее. Мистер Уиклоу поспешно отступил назад.
      – Боже правый, парень, как бы тебя сейчас не вырвало! Уходи. – Он замахал на нее руками, как на бездомную собаку: – Убирайся!
      Мэг не надо было уговаривать. Она повернулась и убежала.

Глава 17