После удара мистера Паркера-Рота шар лорда Беннингтона откатился далеко по газону. Мэг едва сдерживалась, чтобы не зааплодировать. Ей не хотелось привлекать к себе внимание, и еще меньше хотелось, чтобы мистер Паркер-Рот узнал, что она на него смотрела.
      Хотя он вряд ли обратил бы на нее внимание, даже если бы она начала шуметь: Она тщательно выбрала свое место – в удалении от остальных зрителей, в тени крепкого дуба. Если удача ей не изменит, ее никто не заметит. Она фыркнула. Ей страшно надоело, что все на нее пялятся. Леди Данли и другие старые кошки весь день воротили от нее носы, словно она – прокисшее молоко.
      Она могла бы рассказать свету кое-что насчет самой леди Данли… Мэг вздохнула. Но Паркc был прав: муж и жена могут делать все, что им заблагорассудится, даже не в супружеской спальне.
      Она увидела, как Робби поздравляет мистера Паркера-Рота. Паркc улыбнулся ему в ответ. Даже отсюда ей было видно, как сверкнули его ровные белые зубы.
      А сама она видела такую его улыбку?
      А он вообще улыбался ей? Наверное, да, если не в этом сезоне, то в прошлом, в гостях у лорда Тинуэйта. Гм… Да. Он шутил с Робби. Но не улыбался, по крайней мере не так, как сейчас.
      Если бы она оказалась ближе!..
      Что за нелепость! Если бы она оказалась ближе, он не стал бы улыбаться. Он слишком серьезен – по крайней мере когда находится рядом с ней. Он напряжен и раздражен. Словно она – очередное неприятное дело, еще одна обуза.
      Интересно: а в прошлом году она смогла бы заставить его радостно улыбаться? Ей казалось, что ему нравится ее общество, но на самом деле его энтузиазм пробудили растения. Она единственная из всех гостей готова была обсуждать вопросы садоводства. Если бы леди Беатрис интересовалась пейзажными парками или разведением растений, он с таким же удовольствием ходил бы по саду с ней.
      Ей хотелось с ним пококетничать, но она не умела этого делать.
      Он наклонился за своим сюртуком, который снял перед игрой. Он был не таким высоким, как Робби, но сложен был мощнее. Плечи у него…
      Господи, но она же не станет пускать слюнки на его плечи! Этот мужчина невыносим. Неужели он не мог ей объяснить, что именно лорд Беннингтон делал в саду лорда Истхевена? Он мог удовлетворить ее любопытство, сказав всего несколько слов.
      Очень ловко. М-м… Никто из тех джентльменов, которые выходили с ней в сад, не применял свой язык столь властно. Она почувствовала себя… наполненной. Это какое-то странное чувство.
      Если бы кто-то описал ей эти действия до того, как она их испытала, она решила бы, что это отвратительно. Чтобы язык, другого человека оказался у тебя во рту? Но это было приятно. Даже сейчас, стоя на траве при ярком свете солнца и на при еме, куда явился чуть ли не весь свет, она ощутила его волнующий жар – силу его рук, твердость его груди, нежное прикосновение его губ, влажное вторжение его языка.
      Она содрогнулась, обхватив себя руками за талию. Господи! Внизу у нее снова появилась влага и пульсация. Что это очначает?
      Наверное, Паркc смог бы ответить ей и на этот вопрос.
      – Мисс Петерсон?
      – Ой!
      Она резко обернулась. Громадная женщина стояла всего в трех шагах от нее.
      – Прошу прощения. Я вас испугала.
      – Нет, конечно же.
      Женщина выгнула бровь.
      Ладно: она лжет. Ну и что? Люди, которые задают глупые вопросы, должны ожидать глупых ответов. И вообще – с чего эта женщина вдруг подошла к ней? Разве она не видит, что Мэг предпочитает оставаться одна? Никто не уходит в укромный уголок парка во время пикника, если он ищет общества.
      Ее совесть – почему у ее совести всегда был голос Эммы? – потребовала, чтобы она начала вежливый разговор. Мэг велела совести заткнуться. У нее нет настроения обмениваться любезностями. Она настроена агрессивно.
      Мэг скрестила на груди руки и воззрилась на женщину.
      В ответ та смерила ее возмущенным взглядом. Чудесно!
      Кто она такая? Незнакомка была ростом примерно с Паркса, пышнотелая, с чудесной фарфоровой кожей, волосами цвета меди, пухлыми губами, маленьким носиком и зелеными глазами. Не классическая красавица, но весьма хороша собой. Лицо женщины показалось Мэг знакомым. Она где-то ее уже видела.
      На балу у Палмерсонов – вот где. Она была с очень рослым мужчиной. Мэг не обратила на них особого внимания: она была сосредоточена на том, чтобы увлечь лорда Беннингтона в сад. Не видела ли она ее и на балу у Истхевенов? Тот вечер прошел словно в тумане, но если как следует вспомнить… Да – она видела, как эта женщина возвращалась из сада с тем же рослым мужчиной. Видимо, мужем. По крайней мере о них никто не сплетничал.
      Почему вдруг она решила подойти к Мэг?
      Этого женщина не сказала. Она вообще ничего не сказала. Молчание затянулось.
      – У вас ко мне какое-то дело, мисс?..
      – Леди Доусон.
      Она не была американкой, как герцогиня Элворд. Она не считала, что единственный титул мужчины должен звучать как «мистер», но она все-таки полагала, что благородство духа перевешивает благородство рождения.
      – Но вы же обо мне должны были слышать? – вопросила леди Доусон.
      – Боюсь, что не слышала. – Мэг попыталась взять за образец леди Истхевен, которая была воплощением снисходительности, когда приветствовала Мэг у себя на балу. Она позволила себе чуть улыбнуться и пожать плечами. – Мы вращаемся в разных кругах. Моя сестра – маркиза Найтсдейл, знаете ли, а близкая подруга – графиня Уэстбрук.
      Брови леди Доусон стремительно опустились.
      – Мне известны ваши связи. Ваш отец – викарий, не так ли?
      – Так.
      Мэг не станет напоминать, что ее отец – сын графа, это ниже ее достоинства. Но возможно, леди Доусон уже известна родословная ее папеньки. Может, она интересовалась ее происхождением? Эти сведения совсем не сложно получить, но зачем они ей?
      – Вы выезжаете в свет всего второй сезон, не так ли?
      – Да.
      – Тем не менее вы давно вышли из того возраста, когда девушка обычно появляется в обществе.
      Кажется, эта женщина назвала ее старой? Да как она смеет?!
      – Леди Доусон, я не хочу показаться невежливой, по крайней мере не более чем вы, но вы что-то хотели сказать?
      – Если на то пошло – да!
      Леди Доусон выпрямилась во весь свой рост.
      Мэг тоже выпрямилась, гордо подняв голову и глядя леди Доусон в глаза.
      – Мисс Петерсон, вижу, вы не осведомлены о моей дружбе с мистером Парксром-Ротом.
      – А почему я должна быть о ней осведомлена? Мистер Паркер-Рот – всего лишь дальний знакомый.
      Леди Доусон снова нахмурилась:
      – Вот как? А судя по разговорам, это не так.
      – Леди Доусон, неужели вы слушаете сплетни?
      – Я бы сказала, что это не просто сплетни, мисс. Вы приглашали мужчин в сад весь сезон! – Леди Доусон покачала головой: – Удивительно, что вас все еще принимают в приличном обществе. Не будь ваша сестра замужем за маркизом Найтсдейлом, вас вряд ли принимали бы в свете.
      Мэг тоже в этом сомневалась, особенно после презрительных взглядов, которые на нее бросали во время сегодняшнего пикника. Она снова кашлянула, надеясь, что не настолько сильно покраснела, как ей кажется.
      – Я действительно очень увлекаюсь садоводством и ботаникой.
      Леди Доусон фыркнула:
      – Ботаникой? Готова поспорить, что в кустах вы изучали не ботанику, а анатомию.
      Эта женщина бросает ей в лицо оскорбления. Кто дал ей право?
      – Леди Доусон…
      – Мисс Петерсон, извольте меня выслушать. Я не могу спокойно смотреть, как вы играете чувствами мистера Паркера-Рота.
      Мэг рассмеялась:
      – Успокойтесь. Чувства мистера Паркера-Рота в целости и сохранности! Он относится ко мне точно так же, как вы! – Леди Доусон застыла с открытым ртом.
      – Вот как? – Она похлопала себя пальцем по губам. – Думаю, вы ошибаетесь.
      Этой женщине место в Бедламе!
      – Не ошибаюсь!
      – Готова признать: его чувства сложно прочесть. Боюсь, это моя вина.
      – Ваша вина? Объясните.
      – Вы действительно не слышали нашу историю?
      – Какую историю?
      – Я думала, кто-то вам ее уже рассказал, поскольку вы практически помолвлены с Джоном.
      – Что? – Она помолвлена с Парксом? И почему леди Доусон зовет Паркса по имени?
      – Я не помолвлена с мистером Паркером– Ротом и не предвижу такой помолвки. Слушайте внимательно, потому что мне надоело это повторять: этот джентльмен не имеет абсолютно никакого желания на мне жениться!
      – Бо-моему, вы ошибаетесь. – Мэг была вне себя от ярости.
      – То есть как это ошибаюсь?
      – Джон наблюдает за вами.
      – Что за абсурд!
      Эта женщина наверняка сбежала из сумасшедшего дома.
      – Я заметила это на балу у Истхевенов. Как только Джон вошел в бальный зал, он начал искать вас глазами.
      – Вам показалось.
      Если Паркc и пытался ее найти, то лишь для того, чтобы с ней не сталкиваться.
      – Мне не показалось. Я виновата перед Джоном. Бы уверены, что никогда не слышали нашу историю?
      Мэг кипела от ярости.
      – Да, я уверена, что не слышала никакой истории. Почему бы вам не рассказать?
      – Вы совершенно уверены, что Джон ни разу обо мне не упоминал?
      – Леди Доусон, я пыталась вам объяснить. Мы с мистером Паркером-Ротом не беседуем друг с другом.
      Паркc использует язык не для разговоров, а совсем для других вещей.
      Мэг сжала губы. Она ведь не произнесла эту последнюю мысль вслух? Похоже, что нет. Леди Доусон не бросилась бежать, с воплями зажав уши, и не впала в истерику. Вместо этого она тяжело вздохнула:
      – Наверное, мне не следовало удивляться. Видимо, ему все еще больно об этом вспоминать.
      Терпение'Мэг было на пределе.
      – Вспоминать о чем, леди Доусон? Ее собеседница отвела взгляд.
      – Я… то есть мне… ну… – Она начала кусать губы. – Об этом трудно говорить.
      Возможно, ей лучше не слышать этой истории. Нечто болезненное, во что были вовлечены леди Доусон и «Джон», пожалуй, лучше обойти молчанием.
      – Не считайте, что вы должны…
      – Нет, я должна. Я в долгу перед Джоном. – Леди Доусон сделала глубокий вдох и посмотрела прямо на Мэг. – Видите ли, я бросила его у алтаря.
      Мэг показалось, будто кто-то изо всех сил лягнул ее в живот.
      – Вы сделали – что?
      – Я оставила Джона ждать меня у алтаря четыре года назад. – Тут леди Доусон отвела глаза. – Это было нехорошо с моей стороны.
      К Мэг еще не вернулась способность дышать – и теперь сердце у нее колотилось так, словно она пробежала целую милю.
      Паркc был помолвлен с леди Доусон. Он чуть было на ней не женился. Он ее любил.
      Продолжает ли он и сейчас ее любить? Возможно, именно поэтому он и не хочет жениться?
      Ей необходимо обдумать услышанное. Но в настоящий момент она не в состоянии сосредоточиться.
      Леди Доусон внимательно наблюдала за ее реакцией. Мэг сжала кулаки. Она не покажет этой женщине, насколько сильно расстроилась.
      А с чего, собственно, ей расстраиваться? Это не конец света. Она по-прежнему стоит в тени раскидистого дуба в парке герцога Хартфорда. Дамы по-прежнему прогуливаются по газону, джентльмены продолжают играть в крокет. Дети весело бегают, младенцы плачут. Жизнь нисколько не изменилась после того, что ей рассказала леди Доусон.
      Теперь ей совершенно ясно, что мистер Паркер-Рот ее не любит.
      Для Мэг это не новость. Он не сделал ни малейшей попытки встретиться с ней после того, как она уехала из поместья лорда Тинуэйта. Не искал встречи с ней, когда вернулся в Лондон в этом сезоне. Их связывало только неприятное стечение обстоятельств, когда они оказались не атом месте и не в то время. Он сделал ей предложение – да, но это предложение было навязано ситуацией, а также Эммой и Чарлзом, но это ничего не меняет. Любовь тут ни при чем.
      Надо выбросить все эти мысли из головы.
      Правильно.
      Она совершенно не умеет врать.
      Но если говорить честно, она не осознавала масштабов своего чувства – своей глупости – до последнего мгновения.
      Она откашлялась. Разговор. Ей надо о чем-то заговорить прежде, чем леди Доусон сможет распознать всю глубину ее глупости.
      – Значит, вы бросили мистера Паркера-Рота у алтаря? Вы ушли…
      – Нет. – Леди Доусон смотрела на свои пальцы. – Я даже не пришла.
      Все было даже хуже, чем она подумала сначала.
      – Вы вообще не пришли в церковь? – Леди Доусон кивнула.
      – Но конечно же, вы предупредили его об этом. Чтобы не поставить в неловкое положение перед своими родственниками, друзьями, гостями.
      Неужели его буквально оставили стоять перед храмом, а когда стало ясно, что невеста не появится, он был вынужден вытерпеть все вопросы, жалость и перешептывания?
      И теперь она сделала его объектом новых пересудов. Неудивительно, что он так раздражен! Конечно, у него нет никакого желания затевать новую свадьбу, как бы сильно на него ни давили Эмма и Чарлз.
      – Это было низко с моей стороны, я знаю, но я не понимала… – продолжала между тем леди Доусон. – Я думала, что мой отец… – Она покачала головой, подалась вперед и ткнула пальцем в Мэг: – Но главное – это то, мисс Петерсон, что я не допущу, чтобы Джону снова причинили боль. Так что если вы задумали играть его чувствами, то советую вам этого не делать!
      Мэг не понравился тон леди Доусон. Почему эта женщина вздумала читать ей нотации?
      – Леди Доусон, поверьте мне: чувства мистера Паркера-Рота не находятся в моем распоряжении.
      – Как я уже сказала, я не уверена, что могу поверить в это.
      – Ну так постарайтесь.
      Они снова молча уставились друг на друга, как собаки, дерущиеся из-за одной кости – хотя обе не могли заявить на нее какие-то права.
      Леди Доусон моргнула первой и отступила на шаг.
      – Я буду за вами следить, мисс Петерсон. Пусть у вас и есть знатные друзья, я тоже обладаю неким влиянием. Мой муж – барон, а мой отец – граф Стэнден. Я выезжаю в свет гораздо дольше, чем вы. Я знаю, в чье ухо пошептать, чтобы история быстро разлетелась по всем гостиным. Я могу испортить вам репутацию, мисс Петерсон, – и я это сделаю, если вы прпчи – ните Джону зло. Можете в этом не сомневаться.
      Леди Доусон резко повернулась и зашагала к другим гостям. Мэг даже не посмотрела ей вслед. Она была слишком зла.
      Эта женщина невыносима! Обвинить Мэг в том, что она играет чувствами Паркса…
      Гром и молния! Нет слов, чтобы выразить свое возмущение по этому поводу!
 
      – Мисс Петерсон, как я рада вас видеть! – На мисс Уизерспун сегодня было надето сари цвета терракоты, а волосы украшены двумяжелтыми перьями. Она улыбнулась Мэг, накладывая себе на тарелку целую гору пирожков с омаром. Схватив последний она виновато посмотрела на Мэг, замерла, не донеся пирожок до своей тарелки, и со вздохом отпустила свою добычу. – Попробуйте пирожки с омарами, пока они не закончились.
      – Вы их рекомендуете?
      Мэг осмотрелась. Кроме мисс Уизерспун и ее самой, в комнате, где были приготовлены закуски, никого не оказалось.
      – Да, безусловно. Они самые лучшие из всего, что мне приходилось пробовать, а я, поверьте, настоящий знаток!
      – Понятно. – Мэг снова посмотрела на стол. Она всмотрелась в одинокий кусочек теста с начинкой из омаров. Обычно ей нравилось это блюдо, но сейчас она все еще была слишком взбудоражена встречей с леди Доусон и не могла даже помыслить о еде. – К сожалению, мне не хочется есть.
      Мисс Уизерспун схватила последний пирожок раньше, чем Мэг успела закончить фразу.
      – Может, вы отведаете тушеного угря?
      – Нет.
      Мисс Уизерспун положила себе на тарелку порцию угря.
      – Не могу понять, зачем вы пришли сюда, если вам не хочется есть, мисс Петерсон.
      – Э…
      Мэг не нашлась что ответить. Просто ей было необходимо как можно дальше уйти от леди Доусон и площадки для. Крокета. И как можно дальше от Паркса. Господи! Пытаясь не столкнуться с леди Доусон, она едва не наткнулась на него: он разговаривал с Чарлзом у декоративного пруда.
      Может, бокат лимонада поможет ей успокоить нервы.
      – Эти аристократические собрания довольно скучны, вы не находите? – Мисс Уизерспун завершила свой выбор, отправив на тарелку ложку пудинга. – Уровень бесед прискорбно низкий.
      – Гм…
      Лимонад не помог. Какая-то женщина хотела войти в комнату, но, увидев мисс Уизерспун, ушла.
      – Пожалуйста, посидите со мной. – Мисс Уизерспун схватила Мэг за локоть и повела к столику у окна. – Я хотела с вами поговорить.
      Надо надеяться, что Паркc не проголодается. Мэг посмотрела в окно. Ей хорошо был виден газон у дома. Как только она заметит, что он приближается, тотчас сбежит.
      – Я получила письмо от моей приятельницы Пруденс. Через две недели мы отправляемся в Южную Америку. Поплывем вверх по Амазонке и будем исследовать джунгли. Я сразу же подумала о вас. Присоединяйтесь к нам!
      Мэг перестала всматриваться в окно и воззрилась на мисс Уизерспун. Та подцепила на вилку тушеного угря и улыбнулась.
      – Ох, я…
      Амазонка! Это же ботанический рай! Мэг даже не мечтала о том, чтобы попасть на Амазонку. Богатство и разнообразие растительности. Она наверняка найдет там новые виды.
      Но почему она не испытывает восторга? И почему постоянно думает о Парксе, хотя старается изгнать его из своих мыслей?
      – Не знаю, право…
      – Чепуха! – Мисс Уизерспун нацепила на вилку еще кусок угря. – Будьте решительной, мисс Петерсон. Вам ведь уже исполнился двадцать один год, верно?
      – Да, но Эмма…
      – Ха! Пора вашей сестре перестать опекать вас. Вы взрослая женщина. Вам надо найти свое место в жизни. – Мисс Уизерспун подалась к ней: – Послушайте меня, мисс Петерсон. Если вы не изберете свой путь, ваша сестрица и моя подруга Сесилия выберут его за вас, и он приведет вас прямо в постель к Пинки!
      Мэг судорожно глотнула. Мысль о том, чтобы попасть в постель к мистеру Паркеру-Роту, вызвала множество пугающих перемен в ее теле, перемен, которые стали в последнее время для нее почти привычными. Она приказала своему предательскому телу прекратить трепетать от радостного предвкушения. Этот мужчина либо до сих пор страдает по леди Доусон, либо решил никогда не жениться. А возможно, и то и другое.
      – Ну, что скажете, мисс Петерсон? Присоединяетесь к нам? Жизнь должна быть полна приключений.
      – Да-да, вы правы. Простояне…Это так неожиданно. Мне надо подумать.
      – Ну, думайте, но не слишком долго. Удачный шанс стучит в дверь всего раз. Вы должны быть готовы открыть ему…
      – Э…
      Единственная дверь, которую она смогла в этот момент себе представить, была дверь спальни мистера Паркера-Рота.
      Печально, что слово «приключение» наводит ее на мысль о физиологии, а не о ботанике.
      – Непременно подумаю.
 
      – Фелисити, это неподходящее место для таких занятий! Нас в любой момент могут заметить.
      – Бенни, не надо так тревожиться. Сосредоточься на главном.
      Фелисити ласково погладила «главное», и виконт резко втянул в себя воздух.
      – Фелисити!
      Его голос понизился до напряженного шепота. Он поворачивал голову то вправо, то влево, его взгляд постоянно обшаривал местность. Но его…
      – Мы же на виду!
      – Только для тех, кто пойдет со стороны дома. Возвращающиеся от крокетной площадки или от реки смогут нас увидеть, лишь когда обойдут эту чудесную живую изгородь. – Она расстегнула его панталоны. – А в доме почти никого не осталось.
      Он схватил ее за запястье.
      – «Почти» не значит «никого».
      Фелисити рассмеялась и пустила в ход вторую руку. Было так забавно его дразнить! Ей еще не приходилось флиртовать со столь степенным мужчиной!
      А так, как сейчас, вообще никогда. Она считала, что все мужчины одинаковы.
      Фелисити ошибалась. Бенни оказался совершенно уникальным!
      – Я буду начеку.
      Она провела пальцем по его удлиняющемуся жезлу. Бенни оказался на редкость сильным мужчиной. Она ждет не дождется, когда сможет полностью насладиться им, точнее, его жезлом.
      Говоря по правде, она просто не может ждать. Финансовое положение отца стремительно ухудшается. Не исключено, что Беннингтон бросит ее, если узнает о его долговых обязательствах до того, как они сочетаются браком. Это станет скандалом, но в свете его простят. Она ведь просто дочь графа-греховодника, лорда Нидема.
      Нелепая боль возникла у нее в области сердца. Неужели Бенни бросит ее, если узнает, что она на грани нищеты? Вполне возможно. У нее нет оснований считать, что он питает к ней какие-то чувства, кроме плотского желания. Но ведь мужчинами часто движут именно плотские желания!
      Ей необходимо надеть обручальное кольцо прежде, чем и свете пройдет слух о финансовом крахе ее отца. Проблема в том, что лорд Беннингтон изъявил желание устроить. пышную свадьбу, чувство собственного достоинства было у него весьма велико.
      Фелисити надеялась, что именно плотское желание убедит его собственное достоинство в том, что поспешное принесение обетов по специальному разрешению было бы намного более удачным вариантом.
      Она пошевелила пальцами и почувствовала, как он вздрагивает под ее прикосновением. Он учащенно дышал и теперь держал ее за плечи совсем иначе. Не следует ли ей пустить, в ход и рот?
      Но в этот момент она услышала, как хрустит гравий под чьими-то ногами. Их короткая встреча подошла к концу. Виконт тихо зарычал, вызвав у нее улыбку.
      – Милорд, мы сейчас окажемся не одни.
      Всего за секунду разум вернулся в его взгляд. Он пробормотал проклятие и поспешно отскочил.
      Возможно, ей не придется слишком долго дожидаться обручального кольца.
 
      Проклятие!
      Паркc остановился на мощеной дорожке. Он надеялся нырнуть в боковую аллею, но опоздал. Она его заметила.
      – Мисс Петерсон. Вы наслаждаетесь природой?
      Она не выглядела так, словно наслаждалась чем бы то ни было. Она выглядела… Впрочем, трудно сказать, как именно она выглядела. Сначала промелькнула тень того, что можно было бы счесть радостью: ему показалось, что глаза у нее стали ярче, а уголки губ приподнялись, но это выражение исчезло мгновенно, и Паркc подумал, что это игра воображения. В настоящий момент ее лицо залилось румянцем и смотрела она на него очень хмуро.
      Найтсдейл сказал, что Паркc без ума от нее. Скорее, сам маркиз сошел с ума! А мисс Петерсон казалась просто рассерженной.
      – Что вы здесь делаете?
      Он поднял брови. Мисс Петерсон так сильно рассержена, что даже забыла о хороших манерах и плохо соображает? Видимо, она сразу же поняла, что ведет себя невежливо, потому что поспешно отвела взгляд, скрестив руки под грудью.
      Под очень красивой грудью. Паркc хорошо запомнил, какой она была под его пальцами и губами.
      Не может л и он ее соблазнить?
      Нет! Конечно же, нет! Что с ним творится? Она хорошо воспитанная молодая леди, которая к тому же его возненавидела. Она невестка маркиза, который практически попросил, чтобы он сбил ее с пути истинного. От любви до ненависти один шаг.
      Гром и молния! Он действительно сходит с ума. У него нет желания жениться на ком бы то ни было, и уж тем более на мисс Петерсон. Он хочет убраться из Лондона и вернуться в Прайо-ри, где он сможет нормально мыслить. Он посетит заседание Общества садоводов на этой неделе, а потом увезет мать домой. Его растения и без того слишком долго оставались без его вни мания.
      – Я бесцельно брожу по этому про… противному парку, надеясь убедить мою матушку и мисс Уизерспун уехать. А что делаете вы?
      – То же самое. – Она чуть заметно улыбнулась. – Ну, по крайней мере тоже бесцельно брожу. Ничего не могу сказать относительно отъезда вашей матушки и мисс Уизерспун.
      На душе у него спокойнее, когда мисс Петерсон хмурится.
      – Может, побродить бесцельно вместе?
      Он подал ей руку. Она улыбнулась – почти смущенно – и приняла предложенную руку.
      Будь все проклято! Он не должен испытывать сладкую дрожь, когда затянутые в перчатку пальчики мисс Петерсон ложатся ему на рукав! Это все Найтсдейл виноват: зачем маркизу понадобилось направлять его мысли на обольщение! Ведь он мужчина, и его самая мужская часть была крайне обрадована близостью мисс Петерсон.
      Растительность. Он будет рассматривать растения. Надо сосредоточиться на ботанике, а не на биологии: На тычинках и пестиках, а не на…
      Окружающие посадки были чертовски скучными.
      Они молча шли по аллее. Макушка мисс Петерсон доходила ему до подбородка. Продолжает ли она улыбаться? За полями шляпки не видно выражения ее лица.
      Что будет, если он остановится и поцелует ее? Отвесит ли она ему пощечину?
      Может быть, тогда сквозь туман страсти, заполнивший его голову, пробьется хоть немного здравого смысла.
      – Ох!
      Мисс Петерсон вдруг остановилась.
      Лорд Беннингтон и леди Фелисити стояли всего в двадцат и ярдах от них. Даже с этого расстояния ему было видно, что пан талоны у джентльмена расстегнуты. Господи! Можно ли надеяться на то, что мисс Петерсон этого не заметила? Они просто обменяются вежливыми кивками, и он уведет ее от греха подальше.
      – Мисс Петерсон, как приятно вас видеть!
      Леди Фелисити улыбнулась и шагнула им навстречу, к счастью, заслонив от них лорда Беннингтона. Тот поспешил воспользоваться этим шансом, чтобы привести себя в порядок.
      Но почему леди Фелисити их остановила? Разве для ее целей не было бы лучше, если бы она позволила им пройти мимо? Лорда Беннингтона это наверняка устроило бы гораздо больше. Вид у него был крайне несчастный. Дьявольщина, если учесть его явный… энтузиазм… в момент их появления, виконту сейчас весьма не по себе.
      Мисс Петерсон убрала пальцы с его руки, словно обжегшись.
      – Леди Фелисити. – Она кашлянула. – Лорд Беннингтон. – Беннингтон тоже откашлялся и кивнул им:
      – Мисс Петерсон. Паркер-Рот.
      Он старался не встретиться с ними взглядом. Леди Фелисити рассмеялась:
      – Мы очень приятно проводили время, правда, Бенни? – Беннингтон выпучил глаза. Хорошо хоть сейчас это были единственные части его тела, которые явно увеличили свой размер. Что задумала Фелисити? Одно дело – просто вести светскую беседу, и совершенно другое – рассказывать о тех вольностях, которые ты только что себе позволила.
      – Правда, было чрезвычайно приятно прогуляться по парку? Любоваться тем, что здесь… растет? Как нежное растение способно развить мощный стебель…
      – Кстати, о бо… ботанике… – Если Беннингтон не намерен остановить Фелисити (а судя по тому, как он потрясенно на нее уставился, он вряд ли на это способен сейчас), то Паркc сделает это сам. – Вы собираетесь на заседание Общества садоводов на этой неделе, Беннингтон?
      Впервые в жизни Беннингтон, похоже, был счастлив слышать его слова.
      – Да. Ратбон, кажется, собирается обсуждать экспедицию на Амазонку?
      – Да. Я…
      – На Амазонку? – Мисс Петерсон снова положила пальцы ему на руку. – Вы будете обсуждать Амазонку?
      – Да. На заседании Общества садоводов на этой неделе.
      Почему мисс Петерсон это так взволновало?
      – Я непременно должна туда пойти! – Теперь настала его очередь уставиться на нее.
      – Мисс Петерсон, полно! – Беннингтон рассмеялся. – Это чересчур. Вы – на заседании Общества садоводов!
      Она снова отдернула руку.
      – Что в этом смешного?
      – Мисс Петерсон, вы же знаете, что на заседании общества бывают только мужчины.
      Паркc нахмурился. Мисс Петерсон выезжает в свет уже второй год. Она должна была бы знать об Обществе садоводов абсолютно все, если принять во внимание ее интерес к ботанике.
      – Конечно, я это знаю. Но тут особый случай. Амазонка меня особо интересует.
      – Полагаю, Паркc или я могли бы одолжить вам какую-нибудь книгу, мисс Петерсон. – Беннингтон заговорил своим обычным покровительственным тоном. – У меня есть кое-какие начальные тексты, которые вы вполне могли бы понять.
      Теперь мисс Петерсон уставилась на лорда Беннингтона, но через секунду отвела взгляд.
      – Мне кажется, что мисс Петерсон твое предложение не понравилось, Бенни, – заметила леди Фелисити.