Виконт Беннингтон целовался просто ужасно.
      Мэг подавила вздох. Какая жалость! Она готова терпеть его залысины, большой нос и частые приступы недовольства, но поцелуи! Увольте! Как можно выйти замуж за мужчину, у которого губы похожи на двух жирных слизняков? Сейчас они влажно ползли по ее щеке к правому уху.
      Придется вычеркнуть его из списка претендентов на ее руку.
      Ну а как же коллекция растений, одна из богатейших в Англии? Ведь это он ее владелец! А Мэг так хотелось получить к ней доступ!
      Слизняки переменили направление и поползли к подбородку.
      Насколько важны поцелуи? По сути дела, не так уж много времени в супружеской жизни отводится любовным утехам. Виконт Беннингтон наверняка заведет себе любовницу, а то и двух. От Мэг ему нужен будет только наследник. Родит она ему, и он оставит ее в покое.
      Немало женщин терпят мужа на супружеском ложе, размышляя о том, что их больше всего интересует. Мэг в это время будет мысленно составлять каталог обширных садов Беннингтона.
      Его губы проползли к ней за ушко. Когда он перестанет ее слюнявить, платка не хватит, чтобы вытереть лицо.
      Она начала было делать глубокий вдох, но остановилась, когда ее легкие только начали наполняться.
      От него воняло! Запах в такой близости оказался весьма заметным. К счастью, он был всего на пару дюймов выше ее, так что ей не приходилось утыкаться носом ему в жилетку.
      И ему следовало бы выговорить своему камердинеру за состояние его белья. На воротнике и шейном платке у него видна была тонкая полоска грязи.
      Ой! Он сунул язык ей в ухо!
      Только этого не хватало. Пусть даже ему принадлежали бы райские сады, она все равно вычеркнула бы его из списка возможных мужей.
      – Милорд!
      Она уперлась руками в его тощую грудь.
      – М-м?..
      Его рот переместился к основанию шеи и присосался там, словно пиявка.
      – Лорд Беннингтон, прошу вас! – Она снова оттолкнула его. Никто из тех мужчин, которых она приводила в сад, не вел себя так вольно. – Прекратите же… Ой!
      Его руки скользнули вниз по ее бедрам. Он крепко прижал ее к себе. Она ощутила в его панталонах угрожающую выпуклость и еще сильнее толкнула его.
      С тем же успехом можно было толкать каменную стену. Кто бы мог подумать, что такого низенького тщедушного мужичишку невозможно будет сдвинуть с места?!
      – Милорд, вы причиняете мне неудобство.
      Он еще сильнее притиснулся к ней своей выпуклостью.
      – А ты причинила неудобство мне, моя радость.
      Его губы снова прижались к ее коже, и он укусил ее за плечо.
      – Ой! Прекратите!
      Этот мужчина – виконт. Джентльмен. Он ведь не станет делать что-либо непристойное в саду лорда Палмерсона, всего в нескольких шагах от переполненного гостями бального зала?
      Однако лорд Беннингтон продолжал в том же духе. Теперь он лизал то место, которое только что укусил. Какая мерзость!
      – Милорд, немедленно отведите меня обратно к леди Беатрис!
      Он хрюкнул и снова присосался к ее шее.
      Следует ли ей закричать? Услышат ли ее сквозь музыку? Если она дождется затишья между турами… Возможно, еще какая-нибудь парочка решила прогуляться по вечерней прохладе и придет ей на помощь.
      Лорд Беннингтон прихватил зубами мочку ее уха.
      – Не пугайтесь, мисс Петерсон. Мои намерения абсолютно честные.
      – Честные? Я… – Мэг замолчала. – Вы имеете в виду женитьбу?
      – Конечно. А вы что подумали?
      Она не знала, что и думать. Да, он противный, слюнявый, вонючий. Но стоит ли вычеркнуть его из списка женихов? Ведь она задалась целью выйти замуж или хотя бы обручиться до конца сезона. Сезон начался всего месяц назад, а у нее уже есть жених. И не какой-нибудь там, а виконт. В то время как сама она дочка викария. Светские сплетницы будут в восторге от такой новости.
      Мэг снова подумала о том, что виконт владеет оранжереей и в саду в Лондоне, а также садами и парками в Девоне.
      И правда ведь: насколько часто ей придется терпеть его внимание, если она выйдет за него замуж? Папенька и Харриет очень привязаны друг к другу, и ее сестра и ее подруга Лиззи тоже много времени проводят со своими мужьями, но большинство супружеских пар высшего света почти не видятся друг с другом. Если ей повезет, она быстро забеременеет – может быть, даже в первую брачную ночь. Тогда они с Беннингтоном смогут друг с другом не встречаться.
      Несколько неприятных мгновений, и она заполучит ключ от его оранжереи. Ни у кого больше нет такой богатой коллекции растений, не считая Паркса – мистера Паркера-Рота, но он явно не имеет намерения на ней жениться.
      Мэг нервно облизала губы. Стоит ли ей сказать «да»? Ей давно пора выйти замуж. Она хочет иметь свой дом. Сад. Детей.
      Детей от лорда Беннингтона с его чудовищным носом?
      – Милорд, я нe…
      – Полно, мисс Петерсон. Другого предложения вам не сделают. Сами понимаете.
      – Лорд Беннингтон!
      Пусть он виконт, но это не дает ему права оскорблять ее.
      – Остальные мужчины не говорили о женитьбе, так ведь?
      – Остальные мужчины? – Неужели он заметил ее вылазки в сад? Не может быть! Она была очень осторожна. – Не понимаю, что вы хотите сказать. Я просто подумала, что поскольку мы оба интересуемся садоводством, то было бы интересно пройтись с вами по саду лорда Палмерсона.
      Он рассмеялся и покачал бедрами. Его надоедливая выпуклость давила на нее.
      – Крайне интересно.
      Какой-то интерес явно проснулся. Кто бы мог подумать, что у такого коротышки окажется такой большой… гм…
      – МИЛОРД…
      Какое счастье, что в саду темно! Мэг чувствовала, что щеки у нее пылают.
      – Лорд, Беннингтон, уверяю вас…
      – О, я знаю, дальше пары поцелуев дело не заходило. Лорд Фарли сказал, что вы полная неумеха. Решил, что он оказался первым. Это так?
      – Лорд Беннингтон, прошу вас! Я хочу вернуться в бальный зал сейчас же!
      – Полагаю, в вашем солидном возрасте вы почувствовали некоторое любопытство. – Он захохотал. – И к тому же отчаяние.
      – Милорд, мне всего двадцать один год!
      – Точно. Нов вашем возрасте уже трудно рассчитывать на то, что поймаете муженька, м-м?..
      – Нисколько.
      – Ну, полно, Маргарет! Я могу позволить себе такое обращение, правда? Думаю, мы достаточно хорошо познакомились, чтобы отбросить церемонии.
      Его левая рука легла ей на корсаж.
      Она схватила его за запястье. Каким-то образом он успел избавиться от перчаток.
      – Нет, мы почти совсем не знаем друг друга.
      – Ты просто дала волю девическим страхам, моя радость. – Его пальцы скользнули вдоль верхнего края ее груди.
      – Лорд Беннингтон!
      – Зови меня Бенни. Все друзья меня так зовут.
      – Я и помыслить о таком не могу. Немедленно уберите руку. – Он переместил ее к ней на плечо.
      – Мне тридцать шесть. Пора подумать о наследнике. Ты из приличной семьи. Твой отец в родстве с графом Ландсдауном, верно?
      – Он дядя лорда Ландсдауна, но графа мы не интересуем. – Она посмотрела сквозь листву на манящий свет особняка.
      Не почудилось ли ей какое-то движение в тени? Ей хотелось надеяться на то, что кто-то окажется поблизости и, если понадобится, придет ей на помощь.
      Виконт гладил ей кожу. Она стиснула зубы.
      – Но твоя сестра – маркиза Найтсдейл. Уверен, ее ты интересуешь. Разве не она растила тебя, когда умерла ваша мать?
      – Да. Бальный зал, милорд. Нам давно пора туда вернуться. – Ладонь у него оказалась неприятно влажной.
      – А графиня Уэстбрук – твоя хорошая подруга.
      – Да, да. – Неужели он изучал всех ее родных и знакомых? – Бальный зал, лорд Беннингтон. Пожалуйста, проводите меня туда. Там и продолжим разговор о моей семье, если желаете.
      – А граф и маркиз – близкие друзья герцога Элворда: ведь на самом деле граф – двоюродный брат герцога.
      – Лорд Беннингтон…
      – Я хочу получить связи с такой властью и богатством. Ведь любой из этих людей может финансировать экспедицию в джунгли Южной Америки, ни секунды не колеблясь.
      – В джунгли? В Южную Америку? Уж не свихнулся ли он?
      – Я хочу отправить моих людей на поиски экзотических растений, Маргарет.
      – Ясно. – Она тоже охотно отправилась бы туда, но это совершенно нереально. – Экспедиция, о которой вы говорите, стоит очень дорого. Мистер Паркер-Рот говорил мне…
      Пальцы лорда Беннингтона впились ей в плечо.
      – Милорд, вы делаете мне больно!
      – Ты знакома с Паркером-Ротом?
      – Немного. Я познакомилась с ним в прошлом году, когда гостила в загородном имении. – Мэг попыталась отодвинуться от него. – Прошу вас, лорд Беннингтон, – у меня будет синяк!
      Он разжал пальцы.
      – Прошу прощения. Я просто не выношу этого человека. Он мой сосед. Почти все свое время проводит в поместье.
      – О!
      Так вот почему она не видела его в Лондоне… Не то чтобы она специально его высматривала.
      – Возмутительно, все перед ним заискивают, когда он появляется на собрании Общества садоводов. У него много денег: он посылает своих братьев по всему миру, чтобы они привозили ему образцы растений.
      – Понятно.
      Лорд Беннингтон ослабил свою хватку. Может быть, теперь он ее отпустит.
      – Мы вернемся в бальный зал, милорд?
      – Но ты не дала мне ответа.
      – Ответа?
      – Да. Ты выйдешь за меня замуж или нет?
      Лорд Беннингтон хмуро смотрел на нее. Все признаки страсти исчезли. Она обнаружила, что без труда может принять решение.
      – Мне очень жаль, милорд. Я осознаю, какую огромную честь вы мне оказали, но полагаю, что мы с вами не пара.
      Он еще сильнее нахмурился:
      – Что значит «не пара»?
      – Мы… не подходим друг другу.
      А каких слов он от нее ждет? Что она считает его отвратительным грубияном и что совершила громадную ошибку, когда просто стала с ним разговаривать?
      – Ты привела меня в этот темный сад – и все-таки отвергла мое предложение?
      – Право, я не ожидала получить брачное предложение, милорд.
      – А какого предложения ты ожидала? Ты рассчитывала получить карт-бланш?
      – Милорд! Конечно, нет. Я не ожидала получить предложение сейчас. То есть я вообще не ожидала получить какое-либо предложение. Я просто хотела прогуляться по саду.
      – Мисс Петерсон, я не вчера родился насвет. Вы заманили меня в этот темный уголок не просто так. Вы просто собирались сорвать поцелуй? Вы так изголодались по любовным утехам?
      – Лорд Беннингтон!
      – Вы не смеете использовать меня для того, чтобы удовлетворять свои желания!
      Желания? Ее единственным желанием было вернуться в бальный зал, к свету и здравому смыслу.
      Виконт начал заметно распаляться. Такой реакции она совершенно не ожидала. Другие мужчины вели себя совершенно спокойно, когда она предлагала вернуться в дом. Но виконт Беннингтон буквально шипел:
      – Ты решила выйти со мной в сад, и теперь заплатишь за это! Когда я закончу, твои богатые родственники и друзья будут умолять меня на тебе жениться!
      – Лорд Беннингтон, прошу вас, будьте благоразумны. Вы же джентльмен.
      – Я мужчина, мисс Петерсон. Ваша сестрица, конечно, должна была вас предупредить, что крайне неразумно оставаться с мужчиной наедине в укромном месте.
      Эмма предупреждала ее о многом. Наверное, ей следовало прислушаться к советам сестры. Но сейчас Эмма с детьми осталась в Кенте. Если ей удастся сбежать от Беннингтона, все будет хорошо. Она получила урок. Она никогда больше не станет гулять по темному саду.
      Виконт запустил руки ей в прическу, так что из нее посыпались шпильки. Волосы волной упали ей на плечи.
      – Лорд Беннинггон, прекратите немедленно!
      Он хрюкнул и снова схватился за ее корсаж. Она резко согнула колено – но не попала в цель.
      – Хотите играть?
      – Милорд, я закричу!
      – Кричитe. Скандал мне на руку. Как вы думаете, сколько мне заплатит маркиз, чтобы его замять?
      – Нисколько.
      – Аx, мисс Петерсон, до чего вы наивны!
      Он с силой прижался к ее рту, заставив губы раскрыться. Его язык пролез ей между зубов, как змея, угрожая ее задушить, и она сделала единственное, что смогла придумать.
      С силой сжала зубы.
      Джо I Паркер-Рот (все друзья и знакомые называли его просто Парксом) вышел из душного и шумного бального зала лорда Палмерсона в тихую прохладу сада.
      Слава Богу! Он по-прежнему ощущал лондонскую вонь, но по крайней мере перестал задыхаться от мерзкой смеси духов, помады для волос, зловонного дыхания и запаха пота, которым был пропитан воздух в помещении. Почему его матушке понадобилось страдать в этом многолюдном сборище, он понять не мог.
      Он выбрал дорожку наугад. Сад при особняке Палмерсона был большим по городским меркам. Если бы не какофония из музыки и болтовни, льющаяся из дома, и глухой шум, доносившийся с улицы, он попытался бы представить себе, что снова оказался в сельской местности.
      Попытался бы. Проклятие! Привезли ли уже те растения, которые отправил ему Стивен? Ему следовало бы находиться дома, чтобы их принять. Если они доехали из Южной Америки только для того, чтобы погибнуть, дожидаясь его в Прайори нераспакованными… Сама мысль об этом была невыносима!
      Будет ли Макгилл точно следовать его инструкциям? Он подробно записал их и обсудил со своим садовником каждую мелочь, но упрямый шотландец делает все по-своему. Ну хорошо, обычно он оказывается прав. Дьявольщина, в конце концов, Макгилл – его главный садовник! Но как бы то ни было, растения нуждаются в тщательном уходе.
      Ему хотелось быть на месте самому. Зачем понадобилось матушке именно сейчас увезти его в Лондон?
      Впрочем, нетрудно было догадаться. Из-за проклятого сезона. Он тяжело вздохнул. Ей, видите ли, понадобилось купить принадлежности для занятий рисованием и повидаться со своими друзьями-живописцами. Но Джона Паркера-Рота не так-то просто обмануть. Матушка хочет его женить.
      Ему говорили, что у Палмерсона есть хороший экземпляр магнолии крупноцветковой. Надо попробовать ее отыскать. Если ему повезет, она окажется в самом дальнем и темном уголке сада. Он подозревает, что матушка может выйти в сад, чтобы искать его, волоча за собой очередную кандидатку на его руку.
      Почему, черт побери, она никак не может смириться с мыслью о том, что он не желает жениться?
      Он нетерпеливо отвел в сторону ветку плюща. На самом деле ему совершенно не обязательно жениться. У него нет титула, который надо передать наследнику. Прайори может отойти Стивену или Николасу – если отец не переживет их всех. Он вполне доволен жизнью. У него есть занятие: его растения и сады. В деревне есть ласковая вдовушка, правда, посещает он ее все реже и реже, предпочитает ублажать свои розы, а не Кэт в ее постели. От роз хлопот гораздо меньше.
      Нет, жена стала бы только досадным неудобством.
      Проклятие! Что там шуршит за кустарниками? Только этого ему сегодня не хватает – наткнуться на влюбленную парочку среди кустов. Он отошел в сторону.
      Проблема состоит в глубокой уверенности матушки в том, что женитьба совершенно необходима для того, чтобы мужчина был доволен жизнью. Он глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух из легких. Да дарует ему Господь терпение! Неужели она никогда не открывает глаз и не осматривает проклятущие бальные залы, по которым таскает его? Может, сама она и счастлива в замужестве, а отец доволен жизнью, но о большинстве супружеских пар этого не скажешь.
      У него нет ни малейшего желания добровольно идти в силки священника. Может быть, если бы Грейс…
      Нет. Он не станет предаваться столь нелепым мыслям! Он принял такое решение уже очень давно. Грейс сделала свой выбор – и счастлива. Насколько он слышал, у нее двое детей. Только что он видел ее в бальном зале. Она смеялась, глядя на мужа, когда заканчивался последний тур.
      Шум в кустах стал громче. Чудесно! Кажется, влюбленные ссорятся? Ему меньше всего хочется при этом присутствовать. Он просто…
      – Ах ты сучка!
      Боже правый, это голос Беннингтона! Он человек дьявольски вспыльчивый и злобный. Но он же…
      – Милорд, пожалуйста! – В голосе девушки слышались нотки страха. – Вы делаете мне больно!
      Не колеблясь, он зашагал вперед.
 
      Она не должна паниковать. Беннингтон – джентльмен.
      Он больше походил на чудовище. Глаза прищурены, ноздри раздуваются, зубы стиснуты. Он держал ее за руки чуть ниже плеч. Мэг не сомневалась в том, что его пальцы оставят на ней синяки.
      – Ах ты сучка!
      – Милорд, пожалуйста!
      Она облизала губы. От страха ей трудно было дышать. Вокруг ни души. И совершенно темно.
      Он же виконт, пэр, джентльмен! Неужели он способен причинить ей вред?
      – Вы делаете мне больно!
      – Больно? Ха! Я покажу тебе, что такое «больно»!
      Он встряхнул ее так, что голова у нее мотнулась на шее, словно у тряпичной куклы, а потом рванул лиф ее платья вниз, разрывая материю. Он схватил ее грудь и стиснул пальцы. Боль оказалась мучительно острой.
      – Кусать меня вздумала, да? А как тебе понравится, если я укушу твою…
      Рука, затянутая в произведение портновского искусства, резко возникла у его горла.
      Он захрипел, выпустил Мэг и вцепился в черный рукав, передавивший ему шею.
      – Ублюдок!
      Мистер Паркер-Рот рванул лорда Беннингтона назад, резко развернул и ударил кулаком в челюсть, отбросив в куст остролиста. Мэг, едва сдерживая рыдания, потянула вверх лиф платья и скрестила руки на груди.
      – Паркер-Рот! – Лорд Беннингтон выплюнул это имя вместе со сгустком крови, вылезая из колючей растительности. – Что, черт побери, на вас нашло? Леди пригласила меня в сад.
      – Я уверен, что она не приглашала вас ее калечить.
      – Женщина, которая уходит с мужчиной одна…
      – …не просит, чтобы ее изнасиловали, Беннингтон. – Виконт открыл было рот, но тут же закрыл его. Челюсть у него начала опухать, на шейном платке выступила кровь.
      – Я не собирался… Я не стал бы, конечно… Я просто вышел из себя. – Он взглянул на Мэг: – Приношу нижайшие извинения, мисс Петерсон. Конечно, я поступлю как должно и утром поговорю с вашим зятем, а затем поеду в Кент повидаться с вашим отцом.
      – Нет! – Она судорожно сглотнула, а потом медленно и четко сказала: – Я не выйду за вас замуж. Я не вышла бы за вас, даже если бы в Англии, нет, во всем мире, вы были бы единственным мужчиной.
      – Полно, Маргарет…
      – Вы слышали, что сказала мисс Петерсон. Полагаю, она выразилась достаточно ясно. А теперь, чтобы поступить как должно, убирайтесь отсюда.
      – Но…
      – Я буду рад помочь вам найти заднюю калитку. И с наслаждением пну вашу жалкую задницу, чтобы вы вылетели отсюда в переулок.
      – Маргарет… Мисс Петерсон…
      – Лорд Беннингтон, пожалуйста! Уверяю вас, вы не могли бы сказать ничего такого, что убедило бы меня принять ваше предложение.
      – Вы просто переволновались. Возможно, я был слишком переполнен страстью.
      – Возможно?!
      Она сжала губы. Она не намерена падать в обморок или рыдать в саду у лорда Палмерсона.
      Он бросил на нее хмурый взгляд, а потом чуть поклонился:
      – Хорошо, я уйду, раз вы настаиваете. – Он повернулся к добавил: – Приношу вам свои искренние извинения.
      Мэг кивнула. Скорее бы он ушел. Она закрыла глаза, слушая, как затихают его шаги. Ей невыносимо было смотреть на человека, стоявшего рядом с ней.
      Почему именно Паркc обнаружил ее в таком неловком положении? Что он о ней подумает?
      Она ощутила осторожное прикосновение к своей щеке.
      – Мисс Петерсон, с вами все в порядке? – Она молча покачала головой.
      – Мне очень жаль, что вам пришлось выносить внимание Беннингтона. Вам не следовало… Ну, ом не из тех людей, с которыми можно… У него отвратительный характер.
      А вот в этом не было абсолютно никаких сомнений.
      – Вам нельзя возвращаться в бальный зал в таком виде. Кто вас опекает?
      Она заставила себя ответить:
      – Леди Беатрис.
      – Я ее приведу. Вы можете побыть здесь одна?
      – Д-да.
      Мэг прикусила губу. Она не станет плакать, пока он не уйдет.
      Он издал странный звук – короткий выдох, который выражал одновременно досаду и безнадежность.
      – Ах, Бога ради! Идите сюда.
      Ею руки осторожно легли ей на плечи, он привлек ее к себе. Мэг сопротивлялась всего мгновение.
      Первое рыдание вырвалось у нее в ту же секунду, как ее лицо прижалось к его жилетке. Она почувствовала, как его объятия – теплые и надежные – сомкнулись вокруг нее, почувствовала как его пальцы легко прикасаются к ее волосам. Тугой комок, застрявший в груди, вдруг распустился.
      Она зарыдала сильнее.
      Паркc проглотил вздох. Девушка, как оказалось, была мисс Маргарет Петерсон – Уэстбрук называл ее Мэг. Он познакомился с ней прошлой весной в поместье Тинуэйтов. Она ему понравилась. Показалась очень уравновешенной и хорошо разбирающейся, в планировке парков и вообще в растениях. Ему приятно было с ней разговаривать.
      И приятно на нее смотреть. Она была весьма привлекательна. Стройная, с пышными округлостями во всех положенных местах. Теплые карие глаза с золотистыми и зелеными искорками. Шелковистые темно-русые волосы.
      Он запустил пальцы в эти волосы, массируя ей затылок. Обнимать ее было весьма приятно. Похоже, он cлишком давно не держал в объятиях женщину.
      Да – определенно слишком давнo, раз он испытывает влечение к даме, которая вымочила слезами весь его шейный платок. Надо будет навестить Кэт, как только он приедет в Прайори – сразу же после того, как проверит доставленные растения.
      Он потрепал ее по плечу. Ее кожа оказалаевгладкой и нежной…
      Он поспешно передвинул руку на безопасное место – к затянутой в корсет спине.
      О чем она думала, выходя в темный сад Палмерсона с человеком такого пошиба, как Беннингтон? Неужели она не отличается добродетелью? Она действительно гостила тогда у Тинуэйта, с чьим поместьем была связана скандальная слава…
      Однако там она вела себя совершенно безупречно. Выходила с ним в сад только в дневное время и исключительно для того, чтобы обсудить какое-то определенное растение.
      Она издала странный звук – нечто среднее между тихим хлюпаньем и кашлем.
      – С вами все в порядке, мисс Петерсон? – Она кивнула, но головы не подняла.
      – Вот, возьмите мой носовой платок.
      – Спасибо.
      Она упорно не хотела встречаться с ним взглядом.
      Он внимательно посмотрел на нее. Света хватило, чтобы разглядеть, что одно хрупкое белое плечико оказалось полностью обнаженным, как и чудесная выпуклость груди.
      Он чуть отстранился, чтобы не шокировать ее своим внезапным влечением.
      Проклятие! Он определенно слишком долго обходился без женщины.
      – Извините, что я такая плакса. Намочила вам всю одежду.
      – У вас был весьма неприятный опыт. – Он тихо откашлялся. – Вы же знаете, что девушке не следует находиться наедине с мужчиной в темном саду.
      – Да, конечно. – Она на полшага отошла от него. – Но никто никогда не позволял себе ничего подобного.
      – Никто? Были другие?
      Мэг покраснела. Паркc выглядел ошеломленным.
      – Я ведь не первый год выезжаю в свет.
      – Да, но вы юная и незамужняя.
      – Не такая уж юная. Мне двадцать один.
      Паркc приподнял бровь. Мэг ощутила прилив раздражения. Кажется, он ее осуждает?
      – Леди Беатрис ничего не говорила по поводу моего поведения.
      Он еще выше вскинул бровь. Ей вдруг захотелось сорвать с него очки и раскрошить их каблуком. Почему все мужчины смотрят на нее так?
      – А, вы ничем не лучше остальных самодовольных и злобных тварей из этого бального зала!
      Она резко повернулась, сделала шаг и споткнулась о корень.
      – Ай!
      Она начала падать головой прямо в куст того остролиста, из которого недавно вылез Беннингтон.
      Сильные руки подхватили ее и прижали к твердой, как скала, груди. Она задрожала. От холодного ночного воздуха мурашки побежали по рукам и…
      Она посмотрела вниз. Ее груди выпали из лифа платья.
      – Ой!
      – В чем дело?
      – Закройте глаза!
      – Что?
      Боже! Кажется, это гравий хрустит под чьими-то ногами? Кто-то идет прямо сюда! Ей необходимо спрятаться.
      Прятаться было негде. Она повернулась и прижалась к Парксу. Может, Бог сотворит чудо и сделает ее невидимой?
      Всемогущий этим вечером не собирался ее спасать.
      – Эй! Мистер Паркер-Рот… это вы? А я и не знала, что вы в Лондоне!
      – О!
      Мэг заглушила стон, уткнувшись в шейный платок Паркса. Не может быть… Господи, только не леди Данли, самая большая сплетница во всем Лондоне!
      Она почувствовала, как руки Паркса крепче обхватили ее. Она ощутила его ответ, как низкий рокот у себя под щекой.
      – Я только недавно приехал, леди Данли. Добрый вечер, милорд.
      – Добрый вечер, Паркер-Рот. Мы просто решили прогуляться по саду, но… э-э… – лорд Данли деликатно кашлянул, – я… э-э… думаю, что нам пора вернуться в бальный зал:
      – Минуточку! – Голос леди Данли стал пронзительным. – Кто это с вами вышел в сад, сэр? Я что-то не вижу.
      – Милая, мне кажется, мы помешали джентльмену. – Леди Данли фыркнула:
      – Это-то ясно. Вопрос в том, чему именно мы помешали. – Мэг закрыла глаза. Она умрет от стыда!
      – Это мисс Петерсон, верно? Право же, я и не знала, что вы так дружны.

      Похоже было, что желание его матери все-таки исполнится.
      Паркc скрестил руки на груди и остановился в углу небольшой гостиной, куда их привела леди Палмерсон. Она дала мисс Петерсон шаль, наградила, его негодующим взглядом и отправилась искать леди Беатрис. Видимо, она решила, что репутация мисс Петерсон пострадала не меньше ее наряда или что он уже полностью удовлетворил свои животные инстинкты, поскольку, уходя, закрыла за собой дверь.
      Дьявол, дьявол, дьявол! Он поднял голову и встретился с укоризненным взглядом какого-то давно умершего предка Палмерсона.
      «Я ни в чем не виноват, черт побери! Я в этой истории герой, а не злодей!»
      Пэра, запечатленного на холсте, это не впечатлило.
      Что, к дьяволу, ему теперь делать? Он почувствовал, как петля общественного осуждения затягивается на его шее так, словно он уже стоит на эшафоте.
      Мисс Петерсон сидела на кушетке, устремив взгляд на носки своих туфелек, и теребила кисти одолженной шали.
      Ему следовало оставить ее на милость Беннингтона. Если верить его словам, то эта девушка сама виновата в том, что оказалась в кустах с чересчур пылким мужчиной.
      Нет. Он не пожелает ни одной женщине иметь дело с Беннингтоном. А когда он к ним вышел, вид у мисс Петерсон был страшно перепуганный. Наверное, она не подозревала, на что способен этот человек.
      Но почему все-таки она пригласила Беннингтона прогуляться по саду?
      Впрочем, сейчас это не имеет значения. Нет никакой надежды на то, что им удастся сохранить ту интересную сцену в саду в тайне. Он готов спорить на всю новую партию растений, что леди Данли уже распространяет последнюю потрясающую новость, перемещаясь по бальному залу со всей скоростью, на которую только способны ее коротенькие ножки.
      Только Господне чудо могло бы сейчас его спасти – но, похоже, Всемогущий встал на сторону его матушки. Одобрит ли она мисс Петерсон?
      Он снова посмотрел на то, как бедняжка терзает кайму шали.
      – Если вы не перестанете, то безнадежно испортите ее.
      – Что?
      Она наконец посмотрела на него.
      – Кисти шали. Вы вот-вот их оторвете.
      – О! – Она разгладила разноцветный шелк и вздохнула: – Мне очень жаль, что я втянула вас в эту неприятность.
      Он не нашелся с ответом и хмыкнул.
      – Конечно, я все объясню. Вам не надо опасаться, что будут какие-то последствия.
      – Мисс Петерсон, вы слишком наивны, если полагаете, что я смогу выйти из сегодняшней истории без последствий.
      Она нахмурилась и снова посмотрела на него:
      – Что вы хотите сказать?
      Боже правый, неужели она настолько тупа? Если это так, то придется опасаться за интеллект его будущего потомства.
      Будущее потомство. Его предательское тело возбужденно отозвалось на эту мысль.
      Проклятие! Нельзя так долго обходиться без женщины!
      Но это как раз должно в ближайшее время измениться, верно? Он внимательнее посмотрел на мисс Петерсон. Если уж ему придется жениться, то такой выбор можно считать очень неплохим. У нее чудесные волосы, которые сейчас рассыпались по одолженной хозяйкой дома шали, в бликах свечей в тепло-коричневом водопаде играют золотистые нити. Волосы у нее прямые, гладкие. Шелковистые. Его пыльцы чуть дрогнули, вспоминая ощущения от прикосновения к ним. И кожа у нее сливочно-белая, чуть розоватая. Ее рот… припухлая нижняя губа так и напрашивается на поцелуй. Кончик языка на секунду показался, чтобы смочить ее.
      Он внезапно представил себе картину, как она обнаженная лежит на его постели.
      Это видение заставило его поспешно отвернуться.
      – В чем дело?
      – Ни в чем.
      Он постарался незаметно расправить свои панталоны. «Думай о составе почвы. О режиме полива. О новых поставках растений».
      – Почему вы так на меня смотрели? – Он откашлялся.
      – Как именно?
      – Вы разглядывали мои волосы!
      Кажется, гнев считается хорошим лекарством от вожделения. А у него определенно хватает причин для гнева. Он снова повернулся к мисс Петерсон.
      Все дьяволы преисподней! Она забыла держать шаль запахнутой. Он увидел, как чудесный нежно-розовый сосок расцветает на белоснежной коже груди.
      Она проследила за направлением его взгляда.
      – Ой!
      Обольстительно-прекрасная кожа исчезла под тканью.
      Гнев. Ему надо испытывать гнев, а не это безумное желание. У него не было столь неуправляемой физической реакции на женщину уже много лет – с той поры, когда он перестал быть неопытным юнцом.
      Он не мог снова отвернуться и потому шагнул за высокое кресло с исключительно уродливой обивкой.
      «Можно ли умереть от стыда?» – думала тем временем Мэг. Видимо, нет, иначе она уже давно отдала бы Богу душу.