Я лукаво улыбнулась в ответ.

– Пусть будет Ливак. – Я назвалась Териллой, притворяясь, будто ценная пивная кружка, которую я продаю, принадлежит мне, а этот самоуверенный грубиян притворялся честным торговцем, который ее покупает. – Грен, это Дарни, агент Верховного мага. Это он предоставил мне выбор: работать на Планира или быть закованной в цепи и переданной Страже.

Грен ухмыльнулся, снизу глядя на Дарни.

– Похоже, ты в долгу у нашей девочки, приятель.

Дарни воззрился на него сверху.

– Вроде я уже спас ей жизнь.

– Ты и половина магов Хадрумала, – фыркнула я. – Во всяком случае, мы уже сбежали от эльетиммов, когда вы появились.

В этот момент что-то царапнуло мою память, но не успела я понять – что, как все прекратилось.

– А где Зар?

Дарни повернулся в седле, и я увидела, что у него есть спутник – мужчина среднего роста и сложения, с русыми волосами и бледной кожей человека, привыкшего к затворнической жизни. Его большие широко расставленные глаза были водянисто-карими, на тон темнее волос, они немного удивленно смотрели из-под высоких, изгибающихся дугой бровей. Неприметное лицо оживляли пышные усы и эспаньолка.

– А кто твой друг? – парировала я.

– Меня зовут Джилмартен Форн, – подъехав ближе, услужливо ответил незнакомец с солурским акцентом. Он сдернул щедро украшенную перьями шляпу и поклонился с завидной элегантностью, если учесть, что он сидел на лошадиной спине. – Я пятого колена Ида и состою на службе у лорда Астрада из замка Страдар.

– Очень мило, – пробормотал Грен.

– Приятно познакомиться. – Я собиралась сказать, что понятия не имею, где Узара, когда вдруг увидела мага, бегущего к нам. За ним неторопливо шел Сорград. – Вот твой маг.

Дарни спешился и обратился к какому-то мальчишке, довольно тупому на вид, протягивая ему пару монет.

– Эй, ты, отведи лошадей в конюшни Стражи в замке. Скажи командиру, чтобы поставил их по поручению лорда Астрада.

Мальчишка разинул рот.

– Просто скажи, и все. – Дарни снял с вороного свои сумки и свирепо посмотрел на парня. – Чего ты ждешь?

Джилмартен соскользнул с лошади, с любопытством разглядывая Узару. Мальчишка решил, что лучше вытерпеть нахлобучку от командира Стражи, чем дальше разговаривать с этим опасным чужаком, и торопливо увел животных.

– Дарни, рад тебя видеть, – запыхавшись, проговорил Узара. – Я ждал тебя только через два дня.

– Планир сказал, что это важно, – ответил Дарни. – Итак, где мы можем поговорить?

Я указала на дом с прибитым над дверью веником: солуране не утруждают себя настоящими вывесками.

– За выпивкой?

Полдень миновал, и все желающие промочить горло вернулись к своей работе. Когда мы вошли, в пивной заметно опустело, и под суровым взглядом Дарни те, кто все еще убивал время над кружками, решили перебраться в местечко получше.

Мы уселись на низкие табуреты, и нам подали вкусный эль. Грен и Сорград изучали Дарни, Джилмартен наблюдал за Узарой, а маг оглядывал всех по очереди. Я поймала его взгляд.

– Итак, теперь я знаю, что нам предстоит наслаждаться обществом Дарни. Что дальше? Как скоро мы вернемся в горы?

У мага забегали глаза.

– Думаю, мы узнали все, что могли, Ливак. Дарни возвращается в Хадрумал, и мы должны идти с ним. Он проводит нас через Великий Лес, когда же снова будем в Энсеймине, наймем дилижанс до Кола, а там поднимемся на корабль…

– Осади, чародей! – Я сидела с открытым ртом. – Ты сдаешься?

– Я признаю, что это конец нашего путешествия. – Маг откашлялся. – Мы установили, что в традициях Шелтий есть эфирные знания, и это – ценная информация. Планир решит, как ею лучше всего воспользоваться.

– Мы же хотели добраться до той стервы, которая нас выгнала! – взорвалась я.

– Когда одно ее слово может восстановить против нас всех до единого жителей гор? – парировал Узара.

– Ты вообще не думал возвращаться, верно? Какая ж я доверчивая дура!

– Я надеялся, Джилмартен сумеет помочь, – прикинулся оскорбленным маг. – Но это оказалось не так, поэтому я считаю, что дело закончено.

– Погоди. – Я подняла палец. – Откуда ты это знаешь, если вы только что встретились? – Повернувшись кругом на табурете, я испытующе посмотрела на незнакомца.

– Это верно, мы только что встретились, – вежливо сказал он, – но мы уже несколько дней поддерживаем связь.

– Ты – еще один… – я ухитрилась проглотить ругательство, – маг?

– Конечно, – кивнул Джилмартен, слегка озадаченный.

– Вы поддерживаете связь уже нескольких дней? – Я обернулась к Узаре, который удосужился покраснеть. – Что происходит?

– Я постигал методы, коими солуране обучают своих магов, – ответил за него Дарни с надменностью, которую я и прежде в нем терпеть не могла. – Джилмартен едет в Хадрумал, чтобы встретиться с Планиром. Когда стало очевидно, что ваш план закончится ничем, Планир велел мне встретить здесь Зара и сопроводить его домой.

Значит, Дарни повезет домой товары Верховному магу, а я останусь с пустыми руками? Ну уж нет.

– Выходит, ты и с Планиром поддерживал связь, а, Узара? И даже не изволил упомянуть об этом? У тебя был хоть какой-то интерес к нашим поискам, или я просто сэкономила Планиру деньги на няньку для твоего путешествия?

Я не собиралась доставлять магу удовольствие, выходя из себя, но ярость клокотала в горле и застилала глаза.

– Думаю, я наилучшим образом использовал это путешествие, выполняя несколько поручений сразу, – напыжился маг.

– Народная мудрость гласит, что дурак, погнавшийся за двумя зайцами, окажется ни с чем, – огрызнулась я.

– Если он не хочет довести дело до конца, обойдемся без него, – заговорил из угла Сорград, все это время сидевший молча. – Отправимся по тракту на восток и попытаем счастья там.

– Опять же и к мессиру будем ближе, – вмешался Грен, который всегда ловил намек на лету.

Я кивнула и нацепила широкую улыбку.

– Шансы на удачу в Гидесте всегда были больше, верно?

Сорград беззаботно пожал плечами.

– Стоило проверить обстановку здесь, раз мы все равно шли в Лес.

– Простите? – Эта внезапная перемена настроения сбила Узару с толку.

Я махнула рукой.

– Не беспокойся об этом. Просто делай, как велит Планир. Мессир передаст ему то, что сочтет нужным сообщить.

– В свое время, – добавил Сорград.

– Стало быть, ты тоже маг? – обратилась я к Джилмартену, который выглядел явно растерянным. – Но здесь, в Солуре, ты не под башмаком Хадрумала? – Я состроила мину вежливого любопытства, позаимствованную у тормалинских дворянок, так уморительно снисходивших до меня в Зимнее Солнцестояние.

– Нет, мы следуем иной традиции, – медленно ответил он. – Когда у ребенка обнаруживается магический дар, королевский закон требует, чтобы кто-то из магов проверил его способности. Если они достаточно высоки, ребенок должен быть отдан в учение к признанному магу или будет клеймен и посажен в тюрьму.

Мы с Греном и Сорградом настороженно смотрели на него. Узара задумался над словами Сорграда. Дарни, как всегда надменный, потягивал эль. Пришлось Джилмартену самому заполнять паузу.

– Короли Солуры давно и справедливо озабочены потенциальной опасностью мошеннической магии. Ни один маг не может одновременно иметь двух и более учеников, не окончивших четырехгодичный курс обучения, и он до конца жизни несет ответственность за поведение всех учеников независимо от того, остаются они с ним или находят службу где-то в другом месте.

– Службу? – Сорград слушал с непритворным интересом. Джилмартен облокотился на стол.

– Наиболее искусные маги приглашаются лордами, чтобы служить на благо их владений. Конечно, по королевским законам лорд подлежит суровому наказанию, если злоупотребляет мастерством своего мага. Любой маг из одного колена с преступником может быть выставлен против него, если будет нужно.

Узара поднял голову.

– Что означает «колено»?

– Колено означает родословную ученичества, – с готовностью объяснил Джилмартен. – Я – пятого колена Ида. Ид был величайшим магом, многие им восхищались. Поэтому его ученики принадлежали к первому колену, те, кого они учили – ко второму, их ученики в свою очередь – к третьему и так далее.

Мне это было неинтересно, и, когда солуранин переводил дух, я вмешалась.

– Значит, у вас с Узарой будет о чем поговорить на пути в Хадрумал. Мы пойдем через Великий Лес с тобой, Дарни, но после этого вам придется обходиться своими силами. Дороги к Колу должны быть безопасны во время жатвы. Ни один бандит, имеющий хоть каплю здравого рассудка, не работает на дорогах, когда они забиты фургонами, даже если мимо него идут молодые курочки, созревшие для ощипывания. – Я слащаво улыбнулась Узаре.

– А вы, кажется, говорили, что отправитесь на восток? – Дарни не собирался попадаться на мою удочку. – Тогда будьте осторожны в Далазоре. В этом сезоне наемники часто совершают набеги из Лескара.

– Если они сколько-нибудь хороши, мы, вероятно, знаем их, – беспечно махнул рукой Грен. – Если нет, будет довольно легко оставить их скалиться на корни чертополоха.

Дарни мысленно вернулся из отдаленных мест.

– Вы бывали в Лескаре? С кем?

– С Отрядом Уинальда, Парнями Бревера, Аркади Красным… – Сорград загнул три пальца и нахмурился.

– С Корпусом Сильной Руки и Истязателями Аста, – подсказал Грен, счастливо улыбаясь от воспоминаний.

– Когда вы были с Аркади? – с подозрением спросил Дарни.

– Мы были на Сейском мосту, если ты об этом спрашиваешь. – Сорград выпрямился в своем углу.

– На чьей стороне? – Дарни точно так же подобрался.

Я поискала быстрейший путь к выходу; в этой тесной комнатке с низким потолком не было места для зевак и шумной свалки.

– На обеих, – ухмыльнулся Сорград. Дарни оглушительно захохотал.

– Тогда мне лучше заплатить за эль.

С дармовой выпивкой в руке Грен скорее будет обмениваться рассказами о боях и трофеях, чем прикидывать, нельзя ли выбить зубы Дарни через его затылок, поэтому я расслабилась. Дарни пустился в воспоминания о своем собственном участии в бесконечном круговороте междоусобиц Лескара, а я поймала взгляд Сорграда и слегка кивнула на дверь. Нам нужно было поговорить, и так как Узара демонстративно передвинул табурет, чтобы не допускать меня к своему разговору с Джилмартеном, момент казался идеальным. Я осушила кружку и встала.

– Пойду проветрюсь.

Выйдя во двор, я села на залитую солнцем скамью и закрыла глаза. Тень упала на мое лицо, я прищурилась и увидела силуэт Сорграда на фоне яркого неба.

– Ты это серьезно говорил насчет востока или просто хотел лягнуть Узару?

– Раз Шелтий действительно обладают знаниями, которые нам нужны, думаю, стоит наведаться в Гидесту. – Сорград сел рядом со мной. – Та девушка, что командует в фессе Хачал, не потрудится отправлять сообщение так далеко. – У горца был мрачный вид.

– Ты правда думаешь, что она поднимет трезвон на всей этой стороне Ущелья? – Я все еще сомневалась.

– Наверняка. Вот почему у нас не было другого выбора, кроме как вернуться в низины. Когда всем станет известно, что нас положено избегать, мы больше не получим ни помощи, ни даже укрытия. – Он улыбнулся. – Ты ведь не думала, что я просто слушался Узару, а?

– Ха! – с шумом выпустила я свою досаду. – Он все время вел двойную игру. Думаешь, маги когда-нибудь поступают честно? А я-то надеялась, что он сможет использовать это для меня.

Я протянула Сорграду ножик для подрезания ногтей. Его ножны были старые и потертые, кожаная петля наверху растянулась и порвалась. Только при очень скрупулезном рассмотрении можно было заметить, что ее когда-то перерезали.

– Это то, что ты сняла с девушки-Шелтий? – Сорград взял его и повертел в руках. – Вы с братом давно не работали в паре, но ты не потеряла сноровки, верно?

– Что все-таки он ей сказал?

Сорград хихикнул.

– Спросил, нет ли у нее сестер. Сказал, что женщина с ее характером возбуждает мужчину больше, чем любая коза своего козла в брачный период. – Он вернул мне нож. – И что бы делал с ним Песочный?

– Подслушал бы ее разговоры, проследил бы за ней до других Шелтий, я не знаю, – пожала я плечами. – Тогда это казалось хорошей идеей.

– Маги и магия ничего, кроме беды, не приносят, – напомнил мне Сорград. – Давай начнем все заново в Гидесте. Передадим то, что найдем, этому твоему мессиру, и пусть он торгуется с Планиром в свое удовольствие.

Я вздохнула.

– Думаешь, мы что-нибудь найдем там, на востоке? Чувствую, я целых полгода гонялась за элдричскими человечками в тенях и ничего не поймала.

– Шансы невелики, но они-то как раз и приносят самую большую прибыль. – Однако теперь, когда нас было только двое, на лице Сорграда отразились его собственные сомнения. – Если мы сможем выследить кого-нибудь, кто знает что-то о Шелтиях или их знаниях, я сделаю все что угодно, кроме продажи своей задницы, чтобы их прижать. Хочу вернуть им должок. Я жил с тем, что меня мальчишкой изгнали из моего дома, но скорее Мэвелин утопит меня, чем я позволю им запретить мне все горы.

Я обернулась на его зловещий тон, но Сорград поразил меня улыбкой.

– А главное, я забыл, какими скучными бывают солурские границы. – Он указал на сонный городок, разомлевший от полуденного зноя, и властные стены замка, под которыми ютились его домишки. – Если Грен станет вспоминать прошлое с этим Дарни, через несколько дней его неудержимо потянет обратно в Лескар к какому-то настоящему делу. Но мы не сможем вернуться, пока твой мессир не рассчитается за нас с Драксималом, верно?

– Да, верно. – Напоминание о том, что не я одна нуждаюсь в счастливом исходе этой игры, ужесточило мое намерение. И тем не менее я громко застонала от досады. – У меня такое чувство, будто мы идем против ветра, и стоит нам сделать шаг вперед, как нас тут же сносит на два шага назад, но если учесть, как далеко мы ушли, то это будет сто лиг за каждые десять!

Сорград ободряюще обнял меня за плечи.

– Это только в балладах красавец принц уезжает верхом на коне по ближайшей тропинке и находит в конце ее целую кучу золота. Будь игра такой легкой, не было бы никакого веселья.

– Только веселья мне сейчас и не хватает, – сухо молвила я.

– Если тебе хочется скуки, тогда ты в нужном месте, – критически заметил горец. – Солура славится ею, как и своей шерстью.

– И своими лошадьми. – Я выпрямилась. – Раз мы возвращаемся по тракту, то будем истирать железные подковы, а не кожаные сапоги. Узара еще не растратил все деньги Планира, и бьюсь об заклад, Дарни путешествует не только на меди и доброжелательстве. Вот пусть Верховный маг и купит нам лошадей, ты не согласен?

– Я бы сказал, это меньшее, что он может сделать, – согласился Сорград. – Как ты смотришь на то, чтобы пойти и поболтать с этим командиром Стражи и узнать, кто торгует лошадьми лорда Пастисса? Я не вижу необходимости беспокоить Песочного чем-то еще, кроме счета.

Что также досадит Дарни, который мнит себя знатоком лошадей. Я встала и решительно повернулась лицом к очередному этапу в этой, как мне казалось, бесконечной охоте.

Эрескен осторожно пробирался по лесу, усеянному солнечными пятнами. Пряный аромат горных елей и пихт здесь, внизу, сменился влажным запахом земли, таким насыщенным в теплом неподвижном воздухе под деревьями, густо покрытыми летней зеленью. Отвращение спугнуло мысли эльетимма. Вечнозеленые деревья были не так уж плохи. Похожие, хоть и впятеро меньше здешних, росли и дома, в укрытых долинах. Леса низин издали выглядели поистине красивыми в нежном кружеве своей недолговечной зелени. Но вблизи каждое дерево было невыносимо уродливым, беспорядочно росло во все стороны, оплетенное лозами и покалеченное непогодой, молодая поросль лезла из-под упавших сучьев или стлалась по земле. Эрескен медленно опустился на колени за толстым искривленным стволом с бородавчатой, влажной от мха корой.

Тейриол присоединился к нему, стараясь не месить тяжелыми сапогами мягкий лиственный ковер бесчисленных осеней.

– Что ты видишь? – На лице юноши застыло ожидание. Эрескен сделал жест бледной рукой, которая успела загореть и была покрыта царапинами.

– Вот здесь мы нападем на них, друг мой.

Тейриол нахмурился.

– На открытом тракте?

Колдун положил руку на плечо одетого в кольчугу юноши, отчасти для того, чтобы успокоить, отчасти – для безмолвного предупреждения.

– Я сделаю так, что свидетелей не будет. Если кто наткнется на нас, я использую искусство Шелтий, чтобы стереть это воспоминание из его памяти.

– Когда, по-твоему, они будут здесь? – Тейриол запрокинул голову, тщетно высматривая солнце, скрытое плотным зеленым пологом. В его тоне проскользнула жалобная нотка.

– Очень скоро, – пообещал Эрескен. – И они все должны умереть, ты понимаешь это?

Тейриол кивнул, закусив губу.

– Кое-кто из наших беспокоится. Перемирие – священно…

– Священно для вас, да, но с каких пор жители низин и маги стали соблюдать его? – Улыбка Эрескена была теплой, но его рука на плече Тейриола стала тяжелее. – И теперь мы знаем, что злодеи Хадрумала не только используют фальшивую магию, чтобы насаждать свою власть в Лесу, они вступили в союз с магами Солуры. Помнишь, что кости долов сказали Шелтиям на Солнцестояние?

– Солуране всегда к нам хорошо относились, – пытался возразить юноша. – Они доверяют нам защиту восточных перевалов от мандаркинцев. Что, если они закроют для нас нижние долины? Как мы тогда будем торговать?

Эрескен сжимал плечо Тейриола, пока не вынудил юношу повернуть голову.

– Я не понимаю интриг этих магов, но все мы слышали, как они обманывают суратиммов с помощью колдовства, верно? Мы должны справиться с этой угрозой, чтобы Лесной Народ не смог вмешаться в нашу битву с жителями низин в Ущелье. Разве Джирран не объяснил тебе? – Зеленые глаза колдуна не мигая уставились в невинные голубые.

– Да, объяснил, конечно. – Растерянное лицо Тейриола прояснилось и вновь стало решительным. – Убийство этих магов предостережет остальных. Тогда наша битва с низинами будет честной. Мизаен либо докажет правоту нашего дела победой, либо приговорит нас к клювам воронов. – Он говорил как ребенок, вызубривший урок.

– Да, и для этого нескольким из них нужно умереть.

Эрескен отпустил плечо юноши и отвернулся, удовлетворение разгладило складки на лбу. Пора научить этих магов покорности. Их проклятая способность осквернять стихии оказалась смертоносной, когда им на помощь пришел целый корабль, полный магов. Но в этот раз все будет иначе.

– Вели своим людям занимать позиции. Вы узнаете, когда атаковать.

Тейриол крадучись взобрался на холм, и по его приказу вооруженный отряд начал осторожно спускаться к тракту, только тихое позвякивание выдавало его продвижение. Эрескен направился к удобной позиции над большим валуном, опутанным подлеском в чаще невысоких деревьев. Жестоко улыбаясь, он закрыл глаза.

– Ладно, рыжеволосая гадина, сейчас я с тобой поквитаюсь за то унижение.

Топот копыт по твердой поверхности тракта эхом огласил лесистые склоны теснины. Эрескен начал глубоко вдыхать, слова заклинания все медленнее сходили с его уст. Веки задрожали, глаза закатились, и колдун вошел в транс. Та часть его, что оставалась в сознании, выжидательно парила в глубине разума. Над головой щебетали птицы, солнце припекало шею, случайный ветерок разносил запах цветов. И вдруг в эту мирную тишину ворвалось ржание испуганных лошадей, чей-то крик внезапно оборвался, и сразу с нескольких сторон понеслись мужские проклятия.

Эрескен моргнул и посмотрел вниз, на хаос, царящий на тракте. Ошалев от ужаса, одна лошадь уже сбросила седока. Его украшенная перьями шляпа валялась, растоптанная, в пыли, а несчастной лошади все чудилось, будто на нее нападают со всех сторон. Это солуранский маг, с удовлетворением отметил эльетимм. Второй маг, который так глупо пришел шпионить в горы, уступил в неравной схватке с конем и выдернул ноги из стремян. Эрескен ощерил зубы, и животное пронзительно заржало, отбиваясь от невидимых мучителей. Эльетимм выругался, когда солуранин вытащил упавшего мага из-под копыт, подкованных железом, спасая его лысеющую голову ценой глубокой раны на бедре.

Где Тейриол и его люди? Единственные белокурые головы, которые видел Эрескен, это головы тех двоих, что продались фальшивым магам. Оба спрыгнули с лошадей при первом признаке беды и встали спина к спине на середине дороги, выхватив из-за поясов мечи. Колдун зашипел от ненависти. В горах они не были так вооружены. Но это не важно: ни тот, ни другой не носили кольчуги или нагрудника, чтобы спасти свои шкуры.

Где рыжеволосая стерва? Эрескен подвинулся, чтобы лучше видеть, и кивнул со злорадным ликованием. Вцепившись в поводья и гриву, она изо всех сил старалась удержаться в седле, когда ее взбесившаяся лошадь то вставала на дыбы, то шарахалась из стороны в сторону от ужаса, пытающего ее ум. Пришпорив своего вороного, здоровяк схватил лошадь женщины под уздцы, чтобы подчинить себе животное грубой силой, даже безмерной жестокостью. Кровавая пена брызнула изо рта лошади на грудь и ноги, глаза выпучились, сверкая белками.

«Месть позже, шлюха», – мысленно пообещал Эрескен, прежде чем еще раз прочитать заклинание транса. Где же Тейриол?

А Тейриол медлил в овраге рядом с дорогой, пока лошади метались в панике от невидимых кошмаров. Сомнения, что казались такими глупыми, когда он был с Эрескеном, набросились на него с удвоенной силой. Да, он слышал доводы в пользу нападения на Лес. Джирран всех увлек за собой потоком красноречия. Но почему же теперь Тейриол потерял уверенность? Представив, как он будет объясняться с Кейсилом, юноша почувствовал себя совсем несчастным. А что скажет мама? Как он поддался на уговоры Джиррана?

Но этого хотел не один Джирран, верно? Аритейн созвала других Шелтий, и все принесли один и тот же ответ из темных тайн погребальных пещер разных долов. Тейриол вздрогнул при мысли о тех спрятанных костях, которые молчали, пока пять дней назад солнце Солнцестояния не соединило царство Мизаена с царством Мэвелин. Мудрость древней крови нельзя отрицать. После трижды десяти дней ожидания и подготовки она возвестила, что настало время перенести сражение в низины.

– Мы идем? – нетерпеливо спросил хитроглазый Икарель, противно облизываясь от предвкушения. Его грязная кольчуга уже начала ржаветь, но меч был блестящим и острым.

Неудержимая дрожь пробежала по телу Тейриола.

– Идем!

Держа меч перед собой, он вылез из оврага, у одного плеча – Икарель, у другого – нищий мальчишка Нол. Безрассудная злость пришпоривала Тейриола. Эти жители низин умрут под его клинком за то, что он родился в таком бедном роду. Их кровь прольется за тот снегопад, что лишил его отца ступней и пальцев на руках. Эти трофеи искупят жалостливые взгляды девушек, угадывающих его жалкое наследство до последнего пенни. Во всем виноваты они, эти жители низин с их жадностью, обманами, грязной магией их чародеев! Его сбивчивые обиды растворились в убийственной ярости.

Тейриол замахнулся на стоящего перед ним предателя, выругался, когда его меч был отбит, и торопливо блокировал косой удар, который мог отрубить его челюсть. Рядом Нол безуспешно тыкал своим мечом, непривычная броня стесняла движения и больше служила помехой, нежели защитой. Икарель хотел нанести удар, но не решался от страха. Глаза предателя метались из стороны в сторону, а лицо оставалось неподвижным. Обжигающая боль запустила когти в тыльную сторону руки Тейриола, кровь испачкала рукоять, меч заскользил в ладони.

Он заколебался, и в этот миг предатель низким ударом перерубил Нолу колено. Мальчишка упал, воя от боли среди людских криков и лошадиного ржания. Алая кровь забила струей, пока, всего через несколько вздохов, он не умер, давясь рыданиями, и кровь жизни впиталась в иссохшую почву.

Ужас едва не уготовил Тейриолу ту же участь. Спасла его атака незнакомых горцев, завербованных красноречием Джиррана на этот поход. Чья-то нога отбросила в сторону труп мальчишки, и предатель был оттеснен, всеми силами стараясь остаться в живых под градом полных ненависти ударов. Клинки вспыхивали на солнце сквозь потеки крови и грязи, поднимаясь и падая с тяжестью неисчислимых лет обиды. Раз за разом Тейриол нападал на предателя. Красная липкая влага на ладонях приводила юношу в бешенство, он все более свирепел и непрестанно рубил, замахивался и рубил, и так снова и снова.

Но вот враг споткнулся о засохшую колею дороги. Икарель, все еще мешкающий, увидел свой шанс, и солнечный отблеск вспыхнул на стали, нацеленной прямо и твердо. В то мгновение, когда острый, как бритва, клинок должен был разрезать шею предателя, Икареля отшвырнуло назад. Вырванный из схватки, он с треском ударился о могучее дерево. Ветви обломились, и он скрылся, весь переломанный, под их грудой.

Еще двое горцев умерли в ту минуту, когда застыли в нерешительности, испуганные невидимой атакой. Этим трусливым предателям помогает фальшивая магия, разъярился Тейриол. Он поднял свой меч, но что-то незримое привязало его руки к бокам, угрожая раздавить. Слабое голубое сияние затрещало в воздухе, силки колдовства и страха душили юношу. Когда горцы вокруг него дрогнули и бросились бежать, Тейриол попятился, но земля под сапогами разверзлась, поглощая его с каждым шагом. Не в силах спастись со связанными руками, юноша тяжело рухнул, застряв по колено в разбитых комьях земли.

Эрескен бросил смятенного Тейриола и выругался, глядя на сцену внизу. Маги и женщина укрылись за упавшим деревом позади дюжего бородача, который размахивал массивным двуручным мечом, сея вокруг себя смерть. Пять окровавленных тел лежали недвижимым свидетельством глупости тех, кто подошел к нему слишком близко.

Маг встал и швырнул горсть огня. Прямой как стрела, огонь полетел на переднего из атакующих. Вцепившись в его грудь, он проел кольчугу и стал пожирать одежду горца, кожу, волосы. Труп рухнул в ливне искр, металл бесполезной брони ярко светился, раскаленный добела. Искры засверкали на темной земле и начали двигаться по собственной воле, разыскивая другую жертву. Один из горцев с ужасом посмотрел вниз, когда его сапоги загорелись, но не успел и вскрикнуть, как всепоглощающее пламя охватило его целиком.

– Иннат ар риал, нар федриан рек!

Эрескен всем своим существом сосредоточился на лысеющем маге. Он нащупал ум, такой сфокусированный, такой дисциплинированный, но столь небрежно незащищенный, и почувствовал злобное удовлетворение. Эльетимм быстро обвил этот ум мириадами образов Леса, пронзая иллюзию ужасом заблудиться в непроторенном лесу – ужасом, ненадежно спрятанным в голове мага. Эрескен почуял, как высоко маг ценит порядок и знания, и посеял семена хнычущего страха в его недоверие к неизвестному. Объявшая его паника от ощущения брошенности и одиночества размыла концентрацию мага, и земля под ногами Тейриола вновь стала устойчивой.

Воющий ветер вдруг налетел из ниоткуда, со всех сторон сразу, листья и пыль закружились вокруг нападавших, тяжелые порывы сдерживали их, стремившихся продвинуться вперед. Однако предателей ветер не трогает, понял колдун. Пользуясь возможностью, они заняли позиции по бокам здоровяка, спинами к сомнительной защите упавшего дерева.

Эрескен схватил ум второго мага. Этот был крепче первого, его мысли метались от образа к образу. Ужас солуранина от грозящей ему смерти породил отчаянное желание причинить как можно больше ущерба. Этот порыв боролся с опасением последствий, ответственностью перед законом и врожденным отвращением к убийству. Эрескен толкнул свою волю в глубь ума этого человека и закрутил вихрь из давно забытых событий и непрошеных воспоминаний, все искажая там, где неуверенность памяти давала его злобе шаткую опору. Когда воспоминания мага смешались в хаос, эльетимм начал взламывать разум, который, как он чувствовал, лихорадочно искал контроля.

Острая боль в шее исторгла у Эрескена проклятие. Он хлопнул ладонью по воротнику, думая, что его жалит насекомое, и ошеломленно уставился на пятно крови на своей ладони. Боль снова кольнула, теперь под нижней челюстью, и дротик упал на землю, холодно блеснув сталью. Когда Эрескен повернулся кругом, его колдовские чувства, так долго оттачиваемые жестокой дисциплиной, легко пронзили густой подлесок.

Это была она, рыжеволосая шлюха. Считая себя в безопасности, она неподвижно сидела за кустом, бледная, с бескровными губами. Эльетимм снова взглянул на тракт, где Тейриол и его соратники, теперь избавленные от атак ошарашенных магов, упорно теснили троих воинов. Ярость грозила нарушить концентрацию Эрескена; женщина, которую он видел там, была образом, сотканным фальшивой магией, дабы прикрыть глупость этой стервы, задумавшей справиться с ним мелкими булавочными уколами. Эрескен напряг мысль, чтобы ударить по уязвимым местам, которые он обнаружил в магах, но теперь их умы оказались запертыми от него. Эльетимм все сильнее колотился в эту преграду, но не смог найти входа через отчаянный фокус на каком-то архаичном защитном заклинании.

Не важно. Он отомстит этой женщине, а затем расправится с остальными. Эрескен шагнул к тому месту, где пряталась гадина, но земля уплыла у него из-под ног. Нет, это не предательство земли, это собственное тело предает его, понял эльетимм, когда голова закружилась и к горлу подкатила тошнота. Эрескен почувствовал, что контроль ускользает от него, как вода, вытекающая из лихорадочно сжимающихся пальцев. Безумная эйфория воспарила в нем. Что бы это значило? Поманила свобода, искушающая, чувственная, избавление от всех забот, долга и страха. Смутная догадка мелькнула в мозгу Эрескена: его отравили наркотиком.

Жгучий гнев очистил его голову как раз настолько, чтобы он мог ухватиться за первый принцип истинной магии – принцип власти разума над телом, коренное знание, вбитое в его память. Делая вдохи глубочайшего транса, он сфокусировался на яде внутри себя и направил свою волю на его выжигание. Сумятица в голове начала проходить, и Эрескен потянулся за ближайшим источником силы, чтобы поддержать свою, безжалостно черпая хрупкие ресурсы горцев. В конце концов, они здесь лишь для того, чтобы служить ему.