Трактир «Вьючная Лошадь» на дороге к Колу, к югу от Амбафоста,

Энсеймин, 13-е предосени

Меня разбудил шум трактира: звяканье упряжи и конский топот во дворе, голоса и стук кружек внизу. Одеваясь для роли бедной, но сравнительно честной селянки, я взглянула на солнце – мне надо было встать намного раньше, но я чувствовала себя отдохнувшей, несмотря на ночную прогулку. Холодная вода окончательно разбудила меня, и я проверила сумку под подушкой, дабы убедиться, что все это мне не приснилось. Кружка была там, и при свете дня я увидела, что выбрала прелестную вещицу. Серебро имело сочный блеск старой тормалинской работы, и клеймо мастера отчетливо виднелось в центре донышка – еще один хороший признак.

Клейма я не узнала, и вообще серебро не мой конек, я лучше разбираюсь в живописи. У меня мелькнула мысль: может, самой отвезти ее в Кол, если цены растут? Но я же собиралась только достать деньги, чтобы ждать Хэлис, и в любом случае мне совсем не хотелось попасться с ней, если кражу обнаружат и местная Стража придет с обыском. Пусть этот торговец, кто бы он там ни был, забирает ее на здоровье. Все, что нужно мне, – это деньги.

Быстро позавтракав, я вывела наемного коня и поскакала в Амбафост, проклиная неудобные и непривычные юбки. Ближе к полудню дорога стала оживленной, благо дождь, ливший в предыдущие дни, уступил место солнцу. Крестьянские подводы и коляски местной знати громыхали по тракту, время от времени обгоняемые небольшими группами всадников, или тащились за вереницей мулов. Это было и хорошо, и плохо: больше глаз, которые могли запомнить меня, но вместе с тем и больше лиц, среди которых легче затеряться. Стоило бы сменить трактир, но я не хотела пропустить какой-нибудь весточки от Хэлис. Был базарный день, и на площади в Амбафосте царило столпотворение. Ларьки предлагали все – от овощей и мяса до далазорского стекла и алдабрешских шелков; некоторые явно торговали по пути в Кол. Люди пихались и кричали; толчея пахла сырой шерстью и кожей, к ним примешивались запахи пекущегося хлеба над головой и навоза под ногами. Я люблю такие рынки – они дают отличное прикрытие. Несколько нищих без особого успеха просили милостыню, но нигде не видно было Стражи, которая бы их гоняла, что порадовало меня.

Я легко нашла «Гончего Пса» и пробилась сквозь толпу. Только что прибыло несколько дилижансов, и пассажиры перекрикивались друг с другом, выясняя, когда начнется следующий этап их путешествия: одним требовалась пересадка, другие хотели есть, дети плакали, а одна пара устроила крупный семейный скандал в центре холла. Некая рационалистка безуспешно пыталась найти слушателя, дабы поведать ему о прогрессе в магии и науке, благодаря которому можно теперь не опасаться богов.

Я поймала за локоть пробегавшего мимо слугу.

– Где торговец, покупающий древности?

– Кабинет за баром для знатных. – Он стряхнул мою руку и побежал дальше, даже не взглянув на меня.

В баре для знатного люда было тихо. Здесь стояли скамьи, и на полу среди тростника лежали душистые травы. Бармен изучающе посмотрел на меня, но так как я определенно не была ни фермершей, ни пастушкой, решил сомнение в мою пользу. Я одарила его самой лучезарной улыбкой – как говорится, хорошенькая, но тупая.

– Я только что приехала, и мне сказали, здесь есть торговец, желающий купить древности. Можно мне с ним поговорить?

– Я дам ему знать, что вы здесь. Сейчас он занят. – Бармен начищал и без того сверкающий оловянный кубок. Я не хотела затевать спор, поэтому повторила улыбку.

– Тогда налейте мне вина, пока я жду. На ваш вкус. – Я бросила на стойку марку и, не дожидаясь сдачи, взяла вино.

Сидя в укромном уголке, я видела, как две женщины выходят из кабинета: одна – с самодовольной ухмылкой, другая – пытаясь скрыть огорчение.

– Какая жалость, моя дорогая, – сказала первая своей тучной спутнице. – Твой отец всегда клялся, что камни настоящие.

Толстушка разгладила голубую парчу платья.

– Все равно оно дорого мне как память. Мне ведь не так нужно было его продать, как тебе.

Первая женщина поджала губы.

– Времена меняются, дорогая. В наши дни в бизнесе нет места для сантиментов.

Они вместе вышли на улицу, и я поймала взгляд бармена, когда он ставил на поднос графин вина и кубки. Бармен поманил меня, и я проворно встала.

– Лучше не тратьте зря его время, – предупредил он, открывая мне дверь.

– Доброе утро, меня зовут Терилла.

Я снова лучезарно улыбнулась и обвела взглядом троих мужчин, сидевших по ту сторону стола в залитой солнцем комнатке. В центре прислонился к стене грубо сколоченный человек в красном суконном плаще, смотревший на меня без улыбки. Он был темноволос и темнобород, на пальцах – массивные золотые кольца без камней, и, если я не ошибалась, в левом рукаве у него притаился нож. Я не видела под столом его сапог, но он показался мне человеком, который носит при себе не один клинок, что довольно необычно для торговца. Его компаньоны представляли собой очень странную пару: справа сидел долговязый жилистый тип в аляповатой кожаной куртке поверх зеленой льняной рубахи. Этот цвет совершенно не шел к его желтоватой коже и длинным черным волосам, но долговязому, похоже, было все равно. Он лениво бросал руны, и у меня зачесались руки. Второй выглядел так, будто забрел сюда по ошибке, но он пил вино – значит, свой. Может, ученик? На вид юнец, он был одет в простую домотканую одежду коричневого цвета; коротко подстриженные русые волосы и серьезная мина на веснушчатом лице создавали впечатление некой несообразности. Я сомневалась, что он носит клинок, он скорее ранил бы им себя в ногу.

Молчание затягивалось, поэтому я спрятала улыбку и открыла свою поясную сумку.

– Я только что приехала из Соуфорда. Мне сказали, вы покупаете тормалинские изделия, и я хотела узнать, что бы вы дали мне за это. – Я поставила кружку на стол.

Мужчина в красном посмотрел на нее, но в руки не взял.

– Куда вы направляетесь? – Игрок сгреб кости и одарил меня открытой и дружелюбной улыбкой, которой я поверила не больше, чем своей собственной.

– В Дубгор, чтобы присоединиться к актерам лорда Элкита.

Обе эти местности находятся в нескольких днях пути на восток и запад соответственно, так что милости прошу искать меня потом в странствующей труппе актеров. Я выдержала его пристальный взгляд, но краем глаза заметила – тихий парень взял кружку и начал ее рассматривать.

– Работать с актерами, должно быть, ужасно захватывающе. Что вы делаете? – Долговязый наклонился вперед, изображая невероятный интерес.

Не переусердствуй, приятель, мысленно сказала я, наверняка я не выгляжу такой уж неопытной, прямо с фермы.

– Я певица.

По крайней мере это была почти правда. Пение – одно из тех искусств, о которых я упоминала. Несмотря на легкое неодобрение матери, я заучила несколько баллад, составивших неплохой репертуар, и основные танцевальные мелодии для лютни.

– Вы поедете в Кол, на ярмарку?

Босс выжидательно смотрел на парня. Он что – эксперт? А с виду такой молодой.

– Еще не знаю. – Пора бы и мне задать парочку вопросов. – Вы будете торговать на ярмарке? Может, мне лучше самой отвезти туда дедушкину кружку?

Тень беспокойства скользнула по веснушкам юноши. Он посмотрел на босса и что-то невысказанное промелькнуло между ними. Жаль, нельзя с ним сыграть, подумала я, он бы остался без штанов с таким лицом.

– Так это кружка вашего деда? А почему вы хотите продать ее? – Босс улыбнулся мне, как он, вероятно, полагал, ободряюще.

Я хихикнула: юбки, что ли, так действуют на меня?

– О, она моя, будьте уверены, – соврала я не моргнув глазом. – Дедуля отдал ее мне на смертном одре вместо приданого. Я бы ее не продала, но, понимаете, мне нужно удрать из дома. Я хочу петь, а папаша норовит выдать меня за сынка своего компаньона. Он торгует мануфактурой, такой жирный и нудный, и думает только о шерсти да атласе. Вот и пришлось сбежать.

Веснушчатый открыл рот, весь полный сочувствия, но на остальных мой рассказ явно не произвел столь сильного впечатления. Возможно, я немного переборщила, но в этом виновато платье.

– Так сколько бы вы дали мне?

– А сколько она, по-вашему, стоит? – Мужчина в красном подался вперед, и я попятилась. Его взгляд был неуютно пронизывающим.

– Гм, ну, вообще-то я не уверена.

Как быть? Согласиться на низкую цену и убраться или показать им, что я знаю ее настоящую стоимость?

– Я дам за нее шесть марок.

– Каладрийских или тормалинских? – В любом случае это предложение было курам на смех.

– Тормалинских, конечно, – заверил он меня, как будто шесть лишних пенни имеют какое-либо значение.

– Наш управляющий всегда говорил, что она очень ценная. – Я широко распахнула глаза, демонстрируя свою удрученность. – Разве нет?

Веснушчатый заерзал на стуле и заговорил бы, но долговязый в зеленом упреждающим жестом заставил его молчать. Босс откинулся на спинку стула и погладил бороду.

– Она стоит ровно столько, сколько я готов заплатить за нее, – вкрадчиво сказал он, – и это – шесть марок. Что, на мой взгляд, более чем щедро, так как я знаю, что она краденая.

Проклятие. Надо быстрей сматываться отсюда. Или попробовать блефовать до конца? Нет смысла, быстро решила я.

– Отлично. Давай деньги, и я пошла. Мне нужно успеть на дилижанс.

Долговязый нарисовал быстрый узор пролитым вином. Кроме нас четверых, в комнате никого не было, но засовы на двери задвинулись за моей спиной. Я похолодела. Двойное проклятие.

– Уверен, у тебя найдется время для небольшой беседы, – невозмутимо промолвил босс, не торопясь доставать деньги. – Почему бы тебе не рассказать нам, где ты ее достала? И назови заодно свое настоящее имя.

– Мне повезло в игре несколько ночей назад. Один малый в трактире поставил эту кружку; я не знала, что она краденая.

Тощий налил мне вина, но я игнорировала его. Пить с магом? Как бы не так!

– Боюсь, не слишком убедительно. – Босс отхлебнул из кубка и вытер бороду. – Эта кружка из маленькой, но ценной коллекции, принадлежащей одному на редкость неприятному торговцу шерстью из Боярышника. Видишь ли, мы обращались к нему, но он заломил слишком высокую цену.

– Почему ты украла именно ее? – Веснушчатый не мог больше сдерживаться.

Недовольный его вмешательством, босс сердито нахмурил брови. Я посмотрела на окна. Нет, быстро выбраться не удастся.

– Успокойся, мы не сделаем тебе ничего плохого. – Долговязый снова подвинул мне вино.

Хорошо ему говорить! Я не доверяю магам – нисколечко. Не то чтобы я верила всем этим способностям: нечувствительность к боли, безмерное могущество, чтение мыслей и прочее. Те несколько, кого я знала, были искусны в некоторых заклинаниях, но так же уязвимы, как любой другой, если приставить им нож под ребра. Нет, я считаю, маги опасны, потому что их дела – исключительно их собственные. Они будут что-то искать, куда-то ехать за кем-то, чтобы услышать от него новости или просто узнать, кто его отец, не говоря при этом, для чего им сие понадобилось. Ради своих интересов они пойдут по горячим углям, и если ты выглядишь удобной, уложат тебя вместо мостков.

Я ответила долговязому холодным взглядом.

– Мы-то ничего не сделаем, но вот за местную Стражу не поручусь. – Босс поднял кружку. – Этот торговец – влиятельный человек. Поимка вора принесла бы командиру Стражи немалую выгоду.

Я не собиралась отвечать; он, похоже, предлагает начальную цену, и я готова была биться об заклад, что участвовала в играх с более высокими ставками.

Молчание затягивалось. За стенами трактира шумела рыночная площадь: кричали торговцы, предлагая свои товары, ржали лошади, телеги громыхали по булыжнику. Под окном прошли двое пьяных, шатаясь и бессильно хихикая. Их тени скользнули по нам, ждущим, неподвижным. Напряжение стало таким густым, что хоть втыкай в него ложку и мажь на хлеб. Босс сидел с бесстрастным видом, долговязый улыбался, а веснушки юнца выглядели откровенно несчастными.

– Конечно, мы не обязаны ничего сообщать Страже. – Долговязый усмехнулся и поднял нетронутый кубок за мое здоровье.

Сердито посмотрев на него, босс продолжал:

– Видишь ли, есть другие предметы, которые мы хотели бы приобрести, но владельцы не стремятся продавать их. Как ты думаешь, мы сможем прийти к некоторому соглашению? Ты явно обладаешь талантами, которые мы мог ли бы использовать.

Так, перешли к делу.

– А почему твой ручной волшебник не может достать их магией?

– Мне нужно точно знать, где они находятся, и увидеть их, – пожал плечами долговязый. – Это не всегда возможно.

Значит, никаких проблем с этикой. Уже легче.

– Как я понимаю, вы предлагаете мне работать на вас или сдадите меня стражникам и позволите им отрубить мне кисть.

Веснушчатый мигнул, и я отметила его как слабое звено в цепях, которые они пытались на меня надеть.

– В основном да. – Взгляд босса становился явно не дружелюбным.

– Ты не прогадаешь, – заверил меня долговязый. – Ты получишь хороший процент от стоимости.

– Какой от него прок, если меня поймают?

– Я вытащу тебя из любой тюрьмы. Когда я узнаю тебя получше, то смогу выследить тебя подобно ищейке.

Какая захватывающая перспектива: у меня на хвосте маг, которого я не смогу стряхнуть!

– А если какой-нибудь разъяренный дворянин воткнет в меня меч, чтобы избавить Стражу от хлопот? – возразила я. – Ты и из тюрьмы Сэдрина сможешь меня вернуть? Сомневаюсь, что маги воскрешают из мертвых.

– Если тебя хватило, чтобы найти это, – босс снова поднял кружку, – значит, сможешь позаботиться и о том, чтобы тебя не поймали.

Он сплел пальцы и с довольным видом затрещал костяшками, дав мне еще один повод невзлюбить его.

– Как бы то ни было, думаю, в твоем положении не пристало спорить.

Увы, мне пришлось согласиться. Мы могли бы целый день обмениваться умными замечаниями с долговязым, играющим роль приветливого сторожевого пса у злобной уличной шавки – босса, но я не выйду отсюда, пока они меня не отпустят, какие бы фантастические догадки, почему меня здесь держат, ни возникали у хозяина гостиницы. Я могла дать им категорический отказ, но мне не нравилась перспектива быть переданной Страже. Возможно, мне удалось бы выплакать себе порку или позорный столб, но что, если командир решит подержать меня, пока этот насильник – погань вонючая – не вернется домой? Я сохранила свою игорную маску приклеенной, но мысленно обругала себя: вот куда привела тебя месть, сонная клуша!

– Ладно, – медленно сказала я. Взяла кубок, осушила его и снова наполнила. Вино сразу подействовало ободряюще. – Так что у тебя за дело? Ты не просто покупаешь и продаешь в компании с магом и ученым. Ради какой такой важности вы должны нанимать стенолаза?

– Тебе незачем беспокоиться об этом. Мое имя Дарни, а мои спутники – Джерис и Шиввалан.

– Просто Шив, – улыбнулся долговязый. – Так как тебя зовут?

– Терилла, я же сказала.

То была моя вторая тетка, которая вышла замуж за пекаря и стала такой же круглой, как его караваи. Шив с извиняющимся видом покачал головой.

– Ты снова врешь.

Это обещало стать утомительным. Теперь придется десять раз подумать, прежде чем сообщить о себе какие-то сведения. С другой стороны, должны же они меня как-то звать. Почему бы не настоящим именем?

– Я – Ливак.

Я подняла свой кубок в ироничном тосте, и Шив ответил тем же.

Дарни хохотнул.

– Давно бы так. Хорошо, мы снимем тебе комнату здесь. Утром отправляемся дальше, а до тех пор держись от всех в сторонке.

Я помотала головой.

– Прости, я остаюсь в своем трактире, на большаке. Увидимся утром.

Дарни смерил меня презрительным взглядом.

– Не держи меня за дурака.

– У меня там вещи и неоплаченный счет, – огрызнулась я.

– Я съезжу с ней забрать их, – вызвался Шив, и гневный румянец Дарни немного спал.

– Пока меня не будет, можете подумать о нашей сделке. Я у вас в долгу за то, что не донесете на меня Страже из-за кружки, но не злоупотребляйте этим. Для начала я хочу половину стоимости всего, что украду.

Дарни эта идея явно не понравилась.

– Вернитесь дотемна, – отрывисто приказал он. Шив отпер дверь – на этот раз как принято у людей – и галантным жестом предложил мне выйти.

– Так какие у тебя были планы? – поинтересовался маг, когда мы оказались на большаке.

Он сидел на коренастом вороном коне, как мешок с зерном. Я заметила потертую сбрую и понурую голову усталого животного. Мой же наемный конь был свеж и резв, и я мысленно представила себе дорогу впереди. Скоро будет подходящее место, где я могла бы удариться в галоп и потерять его. Я бы поставила мою способность исчезать против его искусства выслеживания, каким бы выдающимся оно ни было. Добро пожаловать к моему багажу в трактире – они бы не нашли там моих следов.

Мы подождали, пока тяжело нагруженный фургон одолеет глубокую лужу.

– Надеюсь, мы тебя не слишком побеспокоили, Ливак?

Мне этого почти хватило. Он сам делал из себя удобную мишень для моего неудовольствия.

– Ты ехала в Кол на ярмарку? А воровать там не опасно – ведь можно столкнуться с местным талантом?

Я не ответила. Какой-то осел начал скандалить невесть из-за чего позади нас, и, когда Шив обернулся, я вонзила каблуки в бока моего коня. Свежий после нескольких дней в конюшне, он жадно пошел в галоп, и я припала к холке, чтобы спастись от веток.

Внезапно конь споткнулся и рухнул на землю. Я кубарем вылетела из седла и жестко грохнулась вслед за ним; я так и не освоила этот трюк «расслабься, когда падаешь», о котором говорят вам лошадиные барышники. В первый миг я с ужасом подумала, что конь угодил ногой в кроличью нору; я не хотела иметь на своей совести смерть несчастного животного. Но вот он вскарабкался на ноги, и я сделала то же самое. Ничего не сломано, спасибо Халкарион, однако я буду вся в синяках.

– Прости, но Дарни не слишком бы обрадовался, если б я тебя потерял.

Я подняла голову. Шив застыл на своем вороном, а вокруг его рук светился зеленый огонь.