Я неохотно вылезла из ванны и оделась во все чистое. А когда сообразила, что в такой гостинице непременно должна быть прачка, еще больше воспрянула. Стирать белье в реке – это лучше, чем ничего, но в результате от тебя все равно несет лягушками. Однако, посмотрев на свою грязную одежду из Элдричского кольца, я скривилась. Я сделала все возможное, но понять, что это кровь, по-прежнему не составит труда. Передать же прачке сию одежду означает вызвать толки. Стало быть, придется ее выбросить. Это меня не обрадовало: испорченная куртка из лосиной кожи была любимой в моем гардеробе. Ее нелегко будет заменить. Тут мне в голову пришла другая мысль, и я поспешила в комнату Джериса.

– Здесь должны быть хорошие торговцы пряностями, не правда ли? – Он улыбнулся, когда я вошла.

Джерис разбирал свою коллекцию полированных ящичков и жестяных коробочек, и я поняла: он не успокоится, пока Инглиз не добавит что-то новое к его запасам трав. Наши бивачные костры чуть ли не каждый вечер оживлялись настоями Джериса. Готовя их, он то смешивал какие-то травы, то пробовал, то колдовал над температурой чайника. Джерис щедро делился результатами, но никто из нас не разделял его восторга от чашки странно пахнущей горячей воды.

– Мне нужно больше медной соли, – нахмурился ученый. – Как ты думаешь, здесь, на севере, она очень дорогая? Если я куплю весом с крону, это ведь не будет стоить слишком много, а?

Я хотела заметить, что даже по ванамским ценам это количество медной соли обошлось бы моей матери в большую часть жалованья за сезон, но передумала – какой смысл? К тому же экскурсия к травнику могла оказаться полезной – глядишь, Инглиз предложит какие-нибудь интересные «специи» и для моих дротиков. Тут я вспомнила, зачем пришла.

– Не отправляй свою боевую одежду прачке. Нам ни к чему привлекать к себе внимание.

– О, я сжег ее ночью, пока стоял на страже, – беспечно ответил Джерис. – Как ты думаешь, здесь можно достать свежие элевые листья?

Он просто взял и сжег ее. Будто мусор. Шелковую рубашку, тунику из дорогого сукна и сшитые на заказ бриджи! Каково же это – иметь привычку к постоянному богатству?

– Пошли, найдем кабинет Дарни.

– Сейчас, только разберусь, что надо купить.

Ожидая, когда он разберется, я молча подпирала косяк. Могло быть и хуже. Нам ничего не стоило оказаться в Релшазе, где свирепствует настойная мания. По-видимому, там можно нажить состояние на одном лишь ящике необычных трав. Даже пара побочных отравлений не охладила общего энтузиазма. Кстати сказать, я однажды играла по-крупному с одной из жертв, и вам ни за что не убедить меня, будто его смерть была случайной.

– Когда вернемся в Ванам, свожу тебя к моим любимым торговцам. – Джерис взял меня под руку на лестнице. – Один живет сразу за Железным Мостом, он просто выдающийся. Моя мать тоже покупает у него травы. Она тебе понравится.

Он продолжал весело болтать, но я поняла, что придется найти способ мягко вернуть его на землю. Джерис имел того рода стремление вить гнездо, какое редко встретишь за пределами курятника. Мы были слишком разные, во многих отношениях.

Равноденствие мы провели в стане погонщиков – пора было закупать фураж для лошадей, – и Джерис вытащил нас всех из постели, чтобы послушать цепочку рогов, трубящих над покрытыми инеем пастбищами. Он стоял, читая вслух отрывки из своего излишне подробного Альманаха, попутно рассуждая о древних истоках этого обряда и закономерностях солнечного цикла. А по-моему, это был просто удобный способ узнать, как далеко от нас другие стоянки и в каких основных направлениях, и я могла бы прекрасно их слышать и под теплыми одеялами. Возможно, в один из этих дней я и положу свои волосы на алтарь Дрианон, но отрезать их будет точно не Джерис. Однако у меня еще найдется время над этим подумать, успокоила я себя.

– Последняя дверь направо. – Шив возник у нас за спиной.

Открыв дверь, мы увидели Дарни и незнакомого юношу; они сидели в изумительной комнате, со вкусом отделанной зеленой парчой.

– Это Фремин Алтанисс. – Дарни махнул рукой на незнакомца.

Юноша, открыв рот, боязливо посмотрел на нас.

– Подожди. – Я повернулась к Шиву. – Не хотелось бы, чтоб нас подслушали. Здесь это может плохо кончиться. Придумай что-нибудь. Сможешь?

– Конечно.

Яркими голубыми вспышками он начертал в воздухе несколько рун, и тотчас по комнате пролетели искры, а окна и стены на миг засветились.

– Вот теперь другое дело. – Я уселась во главе стола. – Привет, Фремин, кто ты такой?

– Это агент, которому поручено наблюдать за интересующей нас купчихой.

– А сам он не может говорить, Дарни?

– Он отчитывается передо мной.

Бедняга Фремин съежился, как мышь меж двух кошек, но я не собиралась отступать.

– Дарни, когда надо кромсать людей на кровавые ломти, ты, бесспорно, лучший из всех, кого я видела. Но, поверь, из тех, кого ты видел или еще увидишь, я лучше всех освобождаю людей от их собственности. Мне нужно знать определенные вещи, которые ты вряд ли оценишь, поэтому я могу спрашивать тебя, а ты – его, если это тебя осчастливит, но думаю, было бы проще, если б я сама задавала вопросы.

Шив хотел что-то сказать, но передумал. Так мы и сидели молча, ожидая, когда Дарни примет решение. Тишина становилась все более напряженной из-за отсутствия внешних шумов.

– Давай. – Агент хмуро кивнул Фремину, и парень снова задышал.

– Итак, насколько хорошо ты знаешь Инглиз? Как давно ты здесь?

– Я поехал вслед за Йенией – это та купчиха, из Релшаза. Сюда мы прибыли в самом конце постлета.

– А раньше ты бывал в Инглизе?

Он покачал головой, и я подавила вздох. Дело обещало быть довольно трудным, и я надеялась на более осведомленные местные источники.

– Так что ты можешь рассказать о городе? Кто думает, что управляет им, и кто на самом деле управляет?

– Всем заправляют гильдии торговцев, – уверенно ответил Фремин. – Разные гильдии отвечают за определенные вещи, но их главы договариваются обо всем между собой.

– А есть какой-нибудь совет или избранники для выражения гласа народа?

– Нет. Любой, кто постоянно живет здесь, должен быть членом одной из гильдий, а свое мнение он может выражать через своего мастера. – Помолчав, он прибавил с некоторым сомнением: – Я так думаю.

– Как это работает?

– Точно не знаю. У каждой гильдии своя система.

Я нахмурилась.

– Насколько сильна их власть? Должны же быть люди, желающие работать на себя.

Фремин снова покачал головой. У меня возникло нехорошее предчувствие, что он собирается часто это делать.

– Любого, кто не присоединяется, изгоняют. И потом, есть смысл состоять в гильдии – например, бесплатный фрахт за товарами на юг приносит ощутимую выгоду. Гильдии заботятся и об управлении городом.

– Но ведь есть и такие, кто не желает платить! – возразила я. – Гильдия требует взносов, а это значит меньше прибыли.

– Вовсе нет. Гильдии не берут денег со своих членов. Те платят взносы услугами – уборка улиц, пожарные дружины и прочее.

Кто-то очень тщательно все продумал. Меня осенила идея.

– Насколько эффективны пожарные дружины? И какова реакция на поджог, если это случится?

– Ливак! – возмутился Джерис, поняв, куда я клоню.

– Слушай, это тебе не Ванам, – успокоила я его. – Здесь же почти все построено из камня.

Фремин жалобно засопел.

– Тебя все равно повесят – деньги-то и товары горят.

– Я мог бы вызвать пожар с безопасного расстояния, – заметил Шив. – Ты ищешь варианты, чтобы отвлечь внимание?

Я кивнула.

– Хитрость здесь не в том, чтобы выполнить саму работу, а в том, чтобы впоследствии выйти сухими из воды.

– Сможешь это сделать?

Беспокойство на лице Дарни стало для меня сюрпризом.

– Не уверена, – откровенно призналась я. – Мне нужно узнать намного больше, прежде чем я смогу ответить тебе. Итак, Фремин… или ты предпочитаешь Фрем?

– Лучше Фрем.

Парень малость успокоился, и я улыбнулась ему. Не его вина, что проку от него, как от евнуха в публичном доме.

– А эта купчиха, чем она промышляет?

– Она торгует мехами и тканями. Меха покупает в верховьях, а шерсть – в Далазоре. Она заключила сделку с семьей, которая изготовляет сукно, после чего она отправляет ткань на юг в Тормалин, а также продает звероловам и всем прочим, когда они спускаются с холмов. А еще она ввозит лен и шелка из Тормалина и Алдабреши.

– Богатая?

– Жутко. Молодая – еще нет и тридцати – и очень хорошенькая.

– Что ты знаешь о ее личной жизни?

– Она вдова. Ее муж был из семьи торговцев сукном, он умер от воспаления легких прошлой зимой. Сейчас ее добиваются несколько мужчин, и все они – крупные фигуры в гильдиях.

– Как ты обо всем этом узнал?

– Проследил, где пьют ее слуги, познакомился с ними, ну и поспрашивал, обычное дело. Я сказал, что представляю группу пастухов, которые ищут новые рынки.

Шив, должно быть, видел меня насквозь.

– Что, дело выглядит слишком трудным?

– Сам посуди: мы имеем видную горожанку, которая сможет призвать всяческую помощь, если у нее стрясется беда, такая, допустим, как кража ценного ожерелья. Больше того, пятерка влиятельных людей поднимет на ноги весь город, чтобы посодействовать вдовушке, надеясь подобным образом оказаться меж ее простыней. Как только она обнаружит пропажу, люди начнут задавать вопросы, и, бьюсь об заклад, все будут искать невысокого парня-южанина с голубыми глазами и каштановыми волосами, который слишком много спрашивает и одевается по прошлогодней релшазской моде.

Фремин побелел, и мне стало жаль его, особенно когда я увидела выражение лица Дарни.

– В следующий раз постарайся узнать как можно больше простым наблюдением. Будь нищим, грязным и все такое или, еще лучше, сумасшедшим. Может, люди и вспомнят, что был какой-то полоумный и он якобы нес чушь о голубых кошках, гоняющихся за ним повсюду, но они не вспомнят твоего лица.

– Ты так и делаешь? – с любопытством спросил Шив.

Я ухмыльнулась, откинувшись на спинку стула.

– О, у меня есть очень милая роль: я ищу своих пропавших детей. Я утверждаю, что они должны быть где-то поблизости, и люди выкладывают массу полезного, объясняя, почему они не могут быть в этом доме или том. Узнав все что можно, я становлюсь невероятно странной и в конце концов говорю, что один из детей – коза, а другой – поросенок и им от меня не удрать.

– Ты и здесь собираешься это проделать? – Дарни взглянул на меня с сомнением.

– Нет. Я и носа там не покажу до реальной работы. Фрем, окажи мне одну последнюю услугу, а затем отправляйся домой. Встреться сегодня вечером со своими собутыльниками и узнай все что сможешь об этих поклонниках. Особенно я хочу знать, кто проигрывает гонку и не ссорилась ли она с кем-то из них в последнее время. Потрать сколько нужно, скажи всем, что выгодно продал шерсть и завтра едешь домой. Утром первым делом закажи себе каюту до Тормалина и постарайся, чтобы тебя увидели садящимся на корабль. Затей с кем-нибудь драку в доках или что-то в этом роде.

– Я тебе помогу.

Дарни явно хотел успокоить Фремина, но тот, судя по виду, предпочел бы подраться с портовым грузчиком.

– Шив, здесь должны быть маги. Сможешь выяснить, чем они занимаются и как гильдии смотрят на их деятельность? Если ты будешь колдовать, надо бы убедиться, что Стража об этом ничего не узнает.

Он кивнул.

– Сделаю.

– Вот и славно, а я пойду посмотрю, что еще удастся узнать. Мне нужно освоиться с этим местом, прежде чем составлять план.

– Я с тобой. – Джерис встал.

– Одна я буду меньше бросаться в глаза, поверь мне.

Я бы меньше бросалась в глаза с мулом, выкрашенным в зеленый цвет, но мне не хотелось ранить его чувства.

– Это грубый и опасный город, – возразил он.

– Я сумею постоять за себя, – сказала я как можно мягче. – Я давно этим занимаюсь, Джерис.

– Если Фрем возвращается в Хадрумал, надо послать с ним отчет. И мне нужна твоя помощь, – твердо заявил Дарни. – Мы с тобой останемся здесь, чтобы не мозолить людям глаза и помочь Ливак, если позже она будет в нас нуждаться.

Джерис просветлел, а я незаметно сбежала через двор конюшни. Я решила идти пешком. Пару дней назад Дарни снял швы, и, хотя нога еще побаливала, на своих двоих у меня будет больше свободы.

Я дышала тем вольготнее, чем дальше уходила от всей этой компании. Работа по чужим приказам все еще угнетала меня, и было приятно снова ощутить хотя бы иллюзию свободы. В голове вертелась мыслишка вскочить на корабль, но эта кража уже стала для меня слишком заманчивым вызовом. Меня ждет самая трудная работа, за которую я когда-либо бралась, и я едва подавила острое сожаление о Хэлис, Сорграде, Соргрене и Каролейе. Работай я с ними, я бы вошла и вышла с половиной богатства этой дамы, а она об этом даже не узнала бы. Но нет смысла ругаться из-за тухлого яйца.

Я прошлась через городок, держа ухо востро во избежание всего, что позволило бы меня запомнить. Невидимка – вот кем я хотела быть. А что, интересная идея. Коль я работаю с магом, я могла бы иметь всевозможные преимущества, недоступные простому стенолазу. Надо расспросить об этом Шива.

Я искала ту или иную часть города, в которой бы не так ощущалась власть гильдий. В большинстве прибрежных городков это были бы доки, но поскольку Инглиз жил за счет торговли, этот район казался самым упорядоченным и жестко контролируемым. Притворяясь торговкой, я бродила с бесцельным видом и разглядывала вывески. Это был интересный город. Разного рода кузнецы имели собственные кварталы – медь, серебро и золото. Рядом обретались гранильщики, ювелиры и продавцы драгоценных камней. Скорняки и дубильщики работали вместе, их мастерские стояли далеко с подветренной стороны от торговцев мануфактурой и портных, чьи склады и лавки составляли большую часть центрального района, вперемешку со всеми остальными промыслами главного города. Здесь были зеленщики, мясники, гончары, плотники, и у всех шла бойкая торговля. Их покупатели – от изнуренных мамаш в простых рабочих халатах, волокущих за собой капризных детей, до элегантных дам в струящихся шелках, перед которыми лебезили подобострастные торговцы. Лоточники с подносами безделушек и еды сновали среди толпы.

Труднее было разглядеть карманных воришек и срезателей кошельков. Мне показалось, я вижу одного; я не заметила, как он совершил саму кражу, но он начал уходить от своей жертвы быстрее остальных в толпе. Когда он повернулся ко мне лицом, я увидела страх крысы в медвежьей яме: хоть собаки еще не гонятся, но все равно убьют. Я украдкой оглядела площадь и отыскала несколько стражников в легких доспехах, расхаживавших вокруг мастерских и ларьков. Еще кое-что поразило меня. В наши дни вы почти везде найдете одного-двух рационалистов, доказывающих, что поклонение богам бессмысленно в современную эпоху. Везде, но только не в Инглизе. То ли это была политика, то ли просто следствие того, что новые идеи с трудом добираются в такую даль?

Я все шла и шла и наконец наткнулась на конскую ярмарку. Она меня обнадежила: праздничные гирлянды из цветов и фруктов все еще висели кое-где на дверях и валялись в сточных канавах. Если эти люди не так добросовестно относятся к своим обязанностям по уборке улиц, возможно, они смотрят сквозь пальцы и на другие вещи? Здесь я увидела и жреца, действительно раздающего хлеб и мясо; его усыпальница содержалась столь же отменно, как другие, мимо которых я проходила, но это был первый жрец, увиденный мною в Инглизе, без ящика для пожертвований. На другой стороне широкой и пыльной торговой площади стояло несколько гостиниц. «Восходящее Солнце» явно было публичным домом, а «Скрещенные Мечи» могли быть только кабаком и ничем иным. «Орел» сулил больше и не разочаровал меня. Там было море веселья, но никаких пьяных, и в одной стороне шла оживленная игра в руны. Я не стала вмешиваться: никто не захочет непринужденно болтать, играя в азартные игры. У окна стояли столы с досками для Белого Ворона, туда я и направилась. Я люблю играть в Ворона, но ни Дарни, ни Джерис не умели. А после нескольких партий с Шивом я уже могла сказать, что он не слишком азартный игрок, что в общем-то и понятно.

Было свободное место напротив высокого жилистого мужчины с темными курчавыми волосами и смуглой кожей, которую чаще всего встретишь в южном Тормалине. Он сидел, расслабившись, над кубком вина – ни одной заботы на челе. Но я-то видела настороженность в его глазах, когда он окидывал взглядом лошадиных торговцев и каждого проходящего мимо приезжего. Он носил практичный меч и сидел вполоборота, дабы ничто не помешало ему, если придется спешить. Настороженный, но не хищный, он заинтересовал меня.

– Ждете партнера? – Я указала на доску.

– Если желаете, можем сыграть. – Он выпрямился и поманил подручного.

– Хотите быть Белым Вороном или Лесными Птицами? – Я стала разбирать истертые фигуры.

– Все равно. Вина?

Я кивнула, расставляя на доске деревья и кусты. Посмотрим, насколько он хорош.

– Интересно, – пробормотал он.

Откинувшись на спинку стула, я потягивала вино – превосходное калиферийское красное, – пока мой партнер выбирал, каких птиц выставить на открытое место.

– Только что прибыли в Инглиз? – Он не поднимал головы, расставляя яблочных дроздов и сорок, – вежливый человек заводит вежливый разговор.

– Сегодня утром.

Зачем врать, если в этом нет нужды?

– Спустились по реке?

Я покачала головой и наклонилась вперед, чтобы изучить его расстановку, прежде чем поставить на доску ворона. Она была обманчивой в своей простоте, и он придержал соек и сов для следующей комбинации. Если я не буду внимательной, мой белый ворон может оказаться единственным, кого выгонят из леса.

– Значит, вы из Тормалина? Что там нового?

Почему он так хочет узнать, откуда я?

– Нет, я ехала через Далазор, по Южному тракту. Я из Энсеймина. А вы?

– С тормалинского побережья, выполняю кое-какие поручения. А здесь уже десять дней. И, возможно, сумею помочь вам, подсказать, где найти хорошую гостиницу, лучших торговцев.

– Это могло бы пригодиться. – Мы прекрасно поняли друг друга.

Мы сыграли несколько туров, и я выгнала его певчих птиц с западного края доски, прежде чем он использовал ястребов, чтобы оттеснить меня обратно.

– От Энсеймина путь неблизкий, – заметил мой новый знакомый, подливая мне вина. – Что привело вас сюда?

– Ищу новых возможностей, обычное дело.

– Это не тот городок, где приветствуют личную инициативу, если вы меня понимаете.

Он поднял глаза от доски, и я увидела, что его дружеское предупреждение было искренним.

– Мне он кажется хорошо организованным, – заметила я, как бы соглашаясь. – Я слышала, гильдии управляют всеми службами, Стражей и прочим.

– Да, и делают они это очень умело. Стражники – не обычная кучка неудачников со своим человеком в городском совете; гильдии нанимают их из Лескара каждую зиму, когда бои затихают. Им хорошо платят, и они хорошо тренированы. Вокруг Инглиза ходит масса денег, и гильдии заинтересованы в том, чтобы город слыл безопасным.

– Они регулярно совершают обходы? Хороши ли они в преследовании? Предположим, мою комнату ограбят, что тогда?

– Они патрулируют повсюду от зари до зари. Если негодяя не удастся сразу схватить, то они его выслеживают, и я рад был узнать, что от них нельзя откупиться. С ними также работают маги.

– Довольно основательная компания, судя по виселицам. Всех вешают или здесь есть и тюрьма?

– Есть башня, откуда сбрасывают пьяниц и дебоширов.

– Приятно знать, что ночью гулять по улицам безопасно.

Мы оба выглядели совершенно довольными этой ситуацией. Я выдала себя неловким ходом и едва не наткнулась на скрытую группу сов.

– Я редко встречал Лесных Людей так далеко на востоке. – Он допил вино и откинулся на спинку стула, пока я изучала доску; положение казалось все более сложным.

– О, мы бываем везде.

– Должно быть, это не очень удобно, что вас узнают по вашей медной макушке.

Я невольно усмехнулась.

– О, вы не представляете, что можно сделать с помощью трав! Если потребуется, я могу стать такой же черной и кудрявой, как вы.

Он мило улыбнулся.

– Готов поспорить, вам бы и это пошло. А лучшее, что я могу сделать, – это выбрить голову и отпустить бороду.

Я тотчас представила себе эту картину.

– И часто вы это делаете?

– Время от времени. Меня, как и вас, всегда интересуют новые возможности.

Мы сделали еще по нескольку ходов.

– Если нужно красить волосы, то проще всего это делать блондинам. – Он был очень хорош, эта истина действительно прозвучала так, будто только что пришла ему в голову. – Хотя настоящего блондина не так-то часто увидишь.

– Нет. – Я оглядела бар с его обычным разнообразием русых и каштановых голов и бород. – Цвет у той служанки – прямо из тигля алхимика.

– Знаете, вряд ли я когда-либо видел больше двух действительно соломенных голов одновременно.

Небрежный разговор за дружеской игрой, вот и все, не так ли?

– Я встретила кое-кого по дороге, он сказал, что видел целую группу белобрысых.

Честный обмен: он сообщил мне важные сведения о Страже. И потом, мне было интересно узнать причину его любопытства.

– О, когда это было?

– За пару дней до Равноденствия, как раз перед Гуртовой дорогой, что сворачивает на юг, к Лескару.

Он изучил доску, внешне поглощенный своим следующим ходом, но бьюсь об заклад, в мыслях он листал календарь.

– Как выглядит скот в этом году? – Он сделал быстрый ход и запер моего ворона.

– Недурно. Все лето шли дожди, трава росла хорошо.

Итак, наши белобрысые бандиты были не теми, кем он интересовался.

Мы продолжали игру, болтая о всяких пустяках. Это был хороший поединок, и в конце концов я выиграла, что обрадовало меня больше, чем я ожидала.

Тормалинец встал и протянул руку.

– Спасибо за игру и желаю удачи. Инглиз – приятный город, пока вы не привлекаете излишнего внимания. – Он щелкнул пальцем ворона.

Я допила вино и через несколько минут тоже ушла. Найти тюрьму оказалось довольно просто. Осмотрев ее, я направилась в округ, где жила купчиха Йения. Несмотря на то что я сказала остальным, я хотела увидеть его сама. И хорошо, что увидела, ибо мои прогулки по улицам и осторожное изучение крыш навели меня на мысль, что ее роскошный трехэтажный особняк примыкает задом к торговому дому, которым она владеет, расположенному на соседней улице. Я бы поставила все свои благородные деньги на спор, что между ними есть дверь, и отметила ее как возможный путь внутрь или наружу. В голове возникал вполне осуществимый план.

За остаток дня я изучила во всех подробностях дом гильдии ткачей, фермерский рынок и еще два частных особняка и поболтала за игрой в руны еще в двух трактирах. Не знаю, следил кто за мной или нет, но пока было не время и не место рисковать. В гостиницу я вернулась с приятно оттягивающим карман кошельком, когда колокола звонили первый час ночи. Было так утешительно снова слышать их после столь долгого пребывания в глуши; городские колокола означают цивилизацию, горячую воду и приличную еду.

– Вот и ты!

Джерис с трудом скрыл свое облегчение, и меня тронула его забота.

– Я же сказала, все будет хорошо. – Я быстро поцеловала его. – Давай-ка поужинаем, а когда вернутся остальные, займемся планом.

На мои побочные выигрыши мы купили лучшую еду в гостинице, смеялись и флиртовали, приканчивая вино, когда снова появились Фремин и Шив. Казалось совершенно естественным удалиться в наш отдельный кабинет со спиртом и ликерами, но едва дверь за нами закрылась, я приступила к делу.

– Ну, Фрем, что скажешь?

Оказывается, Йения играла своими поклонниками с величайшим искусством, и я порадовалась, что она не играет в руны. Все ее обожатели прямо сгорали от любви, были нетерпеливы и твердо убеждены, что отрежут ей волосы для Дрианон в течение года, если не раньше. Она же тем временем заключала контракты, чтобы увеличить свое и без того уже немалое состояние.

А вот такая новость не доставила мне удовольствия. Я не видела, как можно использовать что-либо из этого для наших целей.

– Есть еще кое-что. – Фремин глотнул вина. – У нее неприятности с племянником покойного мужа. Он подал жалобу в гильдию юристов по поводу завещания. Он считает, что его наследство слишком мало, и хочет большей доли в бизнесе.

– У него были доказательства?

Фремин пожал плечами.

– Трудно сказать, но он говорил всем, кто был готов слушать, будто проиграл тяжбу лишь потому, что один из главных судей добивается руки Гении.

Я ухмыльнулась: вот то, на что я надеялась.

– Что ты задумала? – полюбопытствовал Джерис.

– Ничего, потом расскажу. Шив, что ты узнал о магах? – Они достаточно уважаемы, – нахмурился он, – и справедливо представлены во всех обычных ремеслах, но они должны быть членами гильдии, как любой другой. И должен сказать, они, вероятно, соблюдают двойную лояльность. Благодаря моему авторитету они закроют глаза на то, что мы делаем – никто из них, к примеру, не наведет на нас Стражу, – но вряд ли мы получим какое-либо активное содействие. Любой маг, перешагивающий эту черту, убирается отсюда на первом же судне, не важно, куда оно идет.

– Об этом не беспокойся, – утешила я его. – Главное, чтобы ты мог немного поколдовать и при этом не указывал на себя пальцем.

– А что ты хочешь?

– Если я дам запереть себя Страже, ты сможешь вытащить меня из тюрьмы, а потом снова туда вернуть?

– Да, если будет время изучить здание. – Шив выглядел заинтригованным.

– А сможешь сделать меня невидимой? – Это был важный вопрос.

– Да. Часа на два.

– Отлично. – Я откинулась на спинку стула и улыбнулась. – А теперь, судари мои, можем заняться планом.

На самом-то деле весь план был довольно прост. Мне нужно незаметно войти и выйти, а также подготовить для Стражи убедительный ложный след, чтобы она пустилась по нему без всяких колебаний, когда Йения поднимет шум. А еще нужна защита, вытесанная в камне, на тот случай, если меня вдруг заметят. Фремин сообщил, когда у ее слуг будет следующий выходной, и Дарни с Джерисом провели эти несколько вечеров с целью завязать пьяную дружбу с обиженным племянником. Они ловко настраивали его на изливание своих жалоб еще громче и безрассудней, чем всегда. Я наблюдала эту операцию как-то вечером из тихого уголка. Сия парочка могла бы выступать со своим номером в «Зеркале»; я не ожидала от них подобных талантов, но они были просто великолепны. Пару ночей проследив за племянником, я вполне ознакомилась с его домиком и его простыми замками. Когда у него в дымоходе отыщутся спрятанные драгоценности Йении, Страже будет чем заняться, а мы отчалим как ни в чем не бывало через пару дней после того, как она перестанет обыскивать каждого, покидающего город.