Сунув ноги в лодочки из коричневой замши, Эбби провела гребнем по влажным волосам, потом взглянула на себя в зеркало.
– Боже, я бледна как смерть! Нужно хотя бы чуть-чуть подкраситься. Извини.
Она исчезла за дверью, по-видимому, собиралась скрыть сияющее, все в веснушках свежее лицо под профессиональной маской, точно так же, как спрятала от него свое тело.
Внезапно Зан испытал непреодолимое желание бросить последний взгляд на ее лицо, перед тем как занавес опустится, быстро вскочив, он со стуком отворил дверь в ванную комнату.
Эбби охнула и размазала тушь, которую накладывала на ресницы.
– О Господи, ты так напугал меня!
– Извини. – Зан прислонился к косяку, стал пристально наблюдать за ней.
Стерев пятно в уголке глаза, Эбби нахмурилась.
– Зан, в чем дело? Что-то не так?
Зан молчал. Ему нужно было внутренне подготовиться. Она ускользала, и это нервировало его. Прошедшая ночь была такой насыщенной, но он перестарался и напугал ее. Теперь ему нужно было сдернуть эту маску и проникнуть внутрь, под профессиональные доспехи, пока стены вокруг нее не стали непроходимыми.
Он сделал шаг и повернул ее к себе лицом.
Она ощетинилась в его руках:
– Зан, прекрати, я и так опаздываю!
– Только один поцелуй! – В его голосе послышалась мольба. – Один сладкий, искренний поцелуй, пока ты не накрасила губы, и все. Мне этого будет вполне достаточно…
Оценив эрекцию, с которой его член упирался в ее бедра, Эбби рассмеялась:
– Извини, но только поцелуем ты явно не удовольствуешься.
– Сейчас увидим. – Он притянул ее к себе и поцеловал.
Губы Эбби затрепетали, стоило ему коснуться их. Словно по волшебству эта дрожь преобразовалась в порыв желания, и тут же Зан дернул за шелковую блузку, распахнув ее. Перламутровые пуговицы посыпались на кафель пола, и он жадно уткнулся лицом в ее груди, лежащие высоко и горделиво в кружевных, напоминавших раковины чашечках ее бюстгальтера.
Потом он подтянул юбку вверх на бедра, сунул руки под нежные округлости ее ягодиц и ухватился за вставку в ее трусиках. Двигая ее туда-сюда, задевая ею за клитор, Зан стал использовать эту полоску ткани, чтобы возбудить Эбби.
Застонав, она вцепилась в него, открываясь навстречу ему, как цветок, и его палец, скользнув под ставшие влажными трусики, оказался внутри ее.
Господи, похоже, это было самым лучшим занятием на свете – доводить Эбби до оргазма. Вагиной она словно вцепилась в его руку, издавая прерывистые стоны, Зан внезапно ощутил себя Господом Богом.
Презерватив, которой он положил на радиатор позапрошлой ночью, все еще был здесь; вскрыв упаковку зубами, Зан натянул его и повернул Эбби лицом к зеркалу.
– Смотри на меня, смотри, Эбби.
Эбби подняла голову; на лбу ее блестели бисеринки пота, тушь потекла; не обращая на это внимания, Зан наклонил ее над раковиной, стянул трусики вниз и приподнял одну ее ногу, все еще обутую в элегантную замшевую лодочку…
– Держись крепче!
– О Господи! – Эбби крепко ухватилась за раковину. – Зан, это какое-то безумие.
Не слушая ее, Зан проложил членом путь к заветному отверстию.
– Посмотри мне в глаза, – приказал он. – Быстро!
Эбби вскрикнула, когда его член пронзил ее, но не отвела взгляда. Хорошо, что он уже довел ее до оргазма, потому что еще раз он не успел бы это сделать. А теперь она – оглушенная, растрепанная женщина с трусами, завернувшимися на лодыжке, раскорячившись под ним, всхлипывала от желания, а он изучает членом ее влажную глубину.
Наконец Зан кончил, излив в нее все до последней капли, по-прежнему продолжая крепко держать ее, пока желание волнами колотило его тело.
Лишь постепенно он начал понимать, что слишком сильно налег на Эбби, и неохотно вытащил член из ее влагалища, продолжавшего цепляться за него. Потом он отступил назад и снял презерватив.
Эбби подняла голову и взглянула на себя в зеркало:
– Боже милостивый! Ты только посмотри на это чучело! Жуть!
– Да нет же, ты выглядишь роскошно, – совершенно серьезно ответил Зан и тут же понял, что этого не следовало говорить.
Эбби отскочила от него, словно кошка.
– Не трогай меня, – прошипела она. – Теперь я погибла! Ты порвал мою блузку, ты… Свинья – вот ты кто! Теперь я должна вымыться, переодеться, заново причесаться, накраситься, и все за десять секунд, а ты… – Она ткнула в него пальцем, и Зан вперед спиной начал выбираться из ванной, а затем сделал шаг в направлении спальни. – А ты попробуй только еще хоть раз пристать ко мне, урод! Видеть тебя не хочу, понятно?
– Да уж, куда понятнее. – Зан бухнулся на кровать и затих.
Эбби скинула туфли и сдернула с ноги трусы.
– Придется тебе кое-что сказать, а ты постарайся запомнить. Твоя привычка к господству прекрасно подходит для сексуальных игр, но если еще когда-нибудь ты попытаешься пристроиться с этим ко мне в обычной жизни, то окажешься связанным в узел. Тебе ясно, приятель?
Зан с восторгом наблюдал, как, сдернув блузку, Эбби пересчитала недостающие пуговицы и в сердцах кинула блузку на пол.
– Надеюсь, – осторожно протянул Зан, – ты не имеешь в виду мой э…
– Да! – Она сдернула юбку и кинула ею в него, угодив Зану в лицо. – Я имею в виду именно твой «э»!.. – Эбби хмуро посмотрела на член Зана, с энтузиазмом набухавший в ответ на критику и не обращавший никакого внимания на ее злобные выпады, потом воздела руки вверх: – Господи, помоги! – Схватив с пола джинсы Зана, она швырнула их ему в голову. – Убери прочь с глаз моих эту твою штуку, пока я ее не сломала!
Схватив чулки и бюстгальтер, Эбби как буря унеслась в ванную, роскошная в своем неподдельном гневе.
Едва Зан успел натянуть джинсы, как дверь ванной хлопнула. Эбби вошла, широко шагая, и направила на него указательный палец.
– Вон отсюда! – заявила она решительно. – Мне не нужны зрители.
Уныло свесив голову, Зан поплелся на кухню, а уже через две минуты Эбби появилась там в новом вызывающе сексуальном красном костюме. Ее наряд довершали красные туфли на шпильках.
– Я ушла, – бросила она через плечо.
Зан ждал. Он-то надеялся услышать что-нибудь вроде обещания увидеться позже, но ничего подобного не произошло.
Эбби просто уперла руки в бедра и мрачно посмотрела на него.
– Хочешь, я подброшу тебя до работы? – пробормотал Зан, надеясь по дороге найти удобный случай и пригласить ее пообедать.
– Нет. Сегодня я поеду автобусом.
Зан содрогнулся, но, как оказалось, это было еще не все, Выходя, Эбби обернулась:
– И заруби себе на носу: гнусный, грязный кобель – вот ты кто!
– Мне слышится некий итог в твоем заявлении, или я ошибаюсь?
Эбби заколебалась.
– Не совсем. Ночью было чудесно. – Она повернулась и быстро вышла; ее каблуки зацокали вниз по ступенькам лестницы.
В смущении Зан выглянул в открытую дверь. Вот черт! Это было совсем не то, на что он надеялся. И к чему относится ее «не совсем»: к итогу или к тому, что он ошибся? С другой стороны, его все-таки окончательно не послали…
Зан потер щетину на щеке, прикидывая, может ли тайный любовник позволить себе держать в ванной своей любовницы бритву и зубную щетку. Наверное, все же лучше не торопить удачу; он и так уже явно хватил лишнего!
Включив сотовый, Зан начал обследовать квартиру. Мебель дорогая, но не экстравагантная, без ярких накидок и страшных, пугающих масок. Среднего размера телевизор, плейер, отличная стереоустановка. Однако на столе творилось черт знает что. Зан начал обследовать спальню. Тут тоже был полный разгром, словно через комнату пронесся ураган.
Внезапно до него донеслось мяуканье, и Зан оглянулся: усевшись в дверях, Шеба наблюдала за ним с явным неодобрением.
– Ты что, собираешься настучать Эбби, что я рылся в ее платьях? Ладно, я знаю, как тебя умаслить. – Отыскав сухой корм, Зан насыпал немного в миску, а потом, немного подумав, решил сварить кофе. Это не заняло у него слишком много времени, и вскоре он, налив себе кофе, сделал глоток. Ух, как хорошо!
Кофе мгновенно взбодрил его, он почувствовал, что снова хочет Эбби…
В этот момент сладостные мечтания Зана прервал звонок мобильника. Мэтти, провались он пропадом! У Зана было такое чувство, будто его обокрали.
– Привет, Мэтти, какого черта ты так рано на ногах? Некоторое время Мэтти молчал, потом произнес, странно заикаясь:
– П-просто интересуюсь, появились ли у тебя какие-нибудь идеи по поводу моего предложения на прошлой неделе, п-помнишь?
Зан уже открыл рот, собираясь предложить Мэтти поискать кого-нибудь другого, но… Разве это не позволит ему увидеть Эбби еще раз. Прямо сегодня?
– Ладно, так и быть, я подъеду.
– Приедешь, точно? – Казалось, Мэтти был поражен.
– Да, но попозже, – внес поправку Зан. – Сначала я поеду и закажу еду в ресторане, чтобы удивить мою девушку. – Это было безумием – посвящать Мэтти в свои дела, но заявить об этом вслух значило приблизить мечту к реальности.
– Девушку? А кто она. Я ее знаю?
– Эбби Мейтленд. Она работает в музее.
Мэтти надолго замолчал.
– Угу, – произнес он наконец. – Тебе повезло. И давно у тебя с ней?
– Да нет, недавно, – признался Зан. – Всего пару дней. Она – роскошная.
Мэтти шумно вздохнул:
– Это точно. Тут и спорить не с чем…
– Вот и не спорь. Ладно, мне пора, много дел, – важно сказал Зан. – Позже позвоню. – Он прервал разговор, допил кофе и поднялся.
Теперь ему нужно было сосредоточиться. Никаких звонков по слесарным делам, никакого Мэтти, никакого его чертова проекта. Драгоценности – вот классический способ показать, что намерения мужчины искренни. Для кольца время не наступило, но ведь есть еще серьги, браслеты, ожерелья… Ни разу в жизни Зан не был в ювелирном магазине, и, значит, ему предстоял день, полный волнующих впечатлений.
Вскарабкавшись на дюну, Мэтти почувствовал, что ноги у него дрожат. Совсем не потому, что подъем был трудным – просто он был пьян в стельку. Полупьяным он ходил каждый день после того, как услышал о смерти Элани. Набравшись под завязку, Мэтти мог уговорить себя, что она сама наложила на себя руки, – ведь так твердили все вокруг. Он довольно часто размышлял об этом, но у него не хватало смелости додумать все до конца. Зато когда он был слегка пьяным, пустота в животе убеждала его, что история с самоубийством – чистейшей воды ложь.
Так что для Мэтти предпочтительнее было напиваться вусмерть, что он и сделал на этот раз.
Тяжело дыша, Мэтти перевалил через гребень и чуть ли не нос к носу столкнулся с Люсьеном и Руисом.
Руис первым заметил его приближение и толкнул Люсьена:
– Эй, босс, смотри, у нас гости!
Мимолетная, но очень яркая картина: беспощадный мститель убивает Руиса, – живо промелькнула перед глазами Мэтти. Сперва заставит негодяя визжать и умолять о пощаде, а потом нанесет последний убийственный удар, и…
Люсьен с ног до головы оглядел Мэтти, и тот вздрогнул. Хотя после некоторых манипуляций лицо Люсьена стало другим, но взгляд остался таким же замораживающим душу, как и прежде.
– Ну что ты за дерьмо, Бойл, – опять напился! Принес, что обещал?
Мэтти утвердительно кивнул.
– Да, я все напечатал. – Он вынул фото из кармана. – Татуировка на шее и еще…
– Дай сюда! – Люсьен требовательно протянул руку.
– Правда, здесь нет татуировки из двух скрещенных кинжалов с руки Зана, – промямлил Мэтти. – Но я знаю, как она выглядит, и смогу ее воспроизвести.
– Заткнись, Бойл, мне наплевать на его руку.
Мэтти вопросительно уставился на него.
– Перчатки. – Люсьен ехидно улыбнулся. – У меня на руках будут перчатки.
– Ну конечно! – засмеялся Руис. – Перчатки, гребаный ты кретин!
Мэтти сглотнул.
– Ах да, перчатки. Сегодня слесарь приедет в музей, что бы ознакомиться с планом. Предполагается, что он изучит его и напишет мне докладную.
Люсьен довольно кивнул:
– Отлично. И постарайся, чтобы его увидела камера слежения около музея в ночь ограбления. Для этого, может, подойдет то, что через улицу напротив музея есть банкомат. Пусть слесарь через него снимет деньги…
– Не будет ли это глупо, если вор перед ограблением остановится у банкомата? – неуверенно спросил Мэтти.
– Ну и что? Пусть все думают, что он дурак. Нам не все равно?
– Нет. Он совсем не дурак. Никто из тех, кто его знает, ни за что не поверит, что Зан настолько глуп…
– Да что он, гений, что ли? – Люсьен начал терять терпение. – Этот тип работает по ночам, вскрывает машины. Люди всегда совершают ошибки, в особенности когда нарушают закон. К сожалению, глупость – это правило, а не исключение, Бойл, запомни это. А теперь мне нужно принарядиться для встречи с Эбби Мейтленд. Очень удачно, что она спуталась с твоим слесарем: эта цыпочка заводит меня куда больше, чем Элани.
Мэтти вспыхнул:
– Не пойму, какое отношение к этим делам имеет Эбби?
– А тебе и не надо понимать. – Люсьен прищурился. – Впрочем, тебе кое-что скажу, большой беды не будет. Понимаешь, мне пришлось перейти на новый сценарий.
– Не впутывай Эбби! – завопил Мэтти.
Люсьен с удивлением посмотрел на него, а потом начал смеяться.
– Ты влюбился в нее, что ли? Вот потеха! – Он хлопнул Мэтти по спине, и тот пошатнулся. – Запомни, Бойл, все бабы – грязные суки. А Эбби Мейтленд грязнее всех.
– Я не хочу, чтобы ее втягивали во все это, – она совершенно безобидна!
– Безобидна? – неожиданно резко переспросил Люсьен. – Ты бы так не говорил, если бы увидел то, что видел Руис, сидя на дереве за ее окном этой ночью. Руис, покажи Бойлу фотографии. Та, на которой она держит член во рту, – моя самая любимая. Вот, посмотри.
– Нет. – Мэтти отшатнулся и, поскользнувшись, шлепнулся задом на сырой песок. – Я не собираюсь смотреть на это. Убери немедленно!
– А какие роскошные виды! – уговаривал Люсьен, протягивая фотографии. – Некоторые из них довольно артистичны. Взгляни, это укрепит твою решимость. Боже, что эта парочка вытворяла сегодня ночью! Они занимались этим часами, и это значит, что твой друг трахается как чемпион мира.
Мэтти вытащил фляжку и глотнул бурбона, потом вытер рот трясущейся рукой.
– Больше он мне не друг, вот. – Неожиданно из глаз Мэтти скатились несколько слезинок и одна за другой упали на песок.
Глава 15
Пытаясь успеть на автобус, Эбби чуть не порвала себе связки на лодыжках: туфли от Поллини вовсе не были созданы для бега. И все равно рабочий день, как она и ожидала, начался зловеще. Триш, сделав большие глаза, многозначительно посмотрела на нее:
– Бриджет немедленно требует тебя в свой офис!
– Да знаю я, знаю! – Эбби пулей промчалась внутрь здания.
Лицо Бриджет казалось белым от ярости.
– Дорогая Эбби, как любезно, что вы почтили нас своим присутствием! Не трудитесь присаживаться, у вас нет времени.
Эбби замерла.
– Надеюсь, вы отлично отдохнули этой ночью, – ехидно продолжила Бриджет. – Я была здесь уже в шесть тридцать и надеялась встретить вас на рабочем месте. Я также надеялась, что большая часть выставки уже распакована. И что же? Теперь вы понимаете, отчего я в таком негодовании.
– Извините, Бриджет. Я…
– Что «я»? До этого дня мне представлялось, что вы полностью отдаете себя работе, но сегодня я вынуждена усомниться в своих выводах.
– Такого больше не случится, – как можно тверже сказала Эбби.
– О, конечно, не случится. Вы не можете позволять себе подобных упущений в работе, вам ясно?
– Да, конечно. – Эбби изо всех сил стиснула зубы.
– Вот и прекрасно. Пожалуйста, отправляйтесь к Дови и переговорите с ним. В девять часов у нас встреча с главой фонда «Хавертон Уайт». Дови расскажет, в чем дело. – Бриджет взглянула на часы, потом холодно посмотрела на Эбби. – Они предоставляют нам весьма существенный грант. Вам, наверное, это должно быть интересно.
– Да, это здорово! – Эбби не знала, что и думать.
– В самом деле? Тогда отправляйтесь, да смотрите не сверните куда-нибудь по дороге. – Крутанувшись на стуле, Бриджет уткнулась в компьютер, а Эбби прошла в бокс к Дови, не испытывая при этом никакого чувства вины.
– Эбби, ну наконец-то! – Из служебного бокса показа лось круглое лицо Дови. – Я никак не могу до тебя дозвониться. С какой стати ты отключила мобильник?
– Ради Бога, Дови, прекрати этот допрос…
– Понимаешь, – затараторил Дови, – такая удача с этим грантом, а тут еще приз…
– Приз?
– Ну да, твой будущий муженек, кроме шуток! Красив, культурен, до отвращения богат, одинок. Кстати, он уже ждет тебя в конференц-зале.
Эбби захлопала глазами.
– Кто меня ждет?
– Люсьен Хавертон, вот кто! Мужчина твоей мечты, с которым у тебя вот-вот произойдет фатальная встреча. Он попросил меня найти ему партнершу для танцев на открытии. Догадываешься, кого я ему предложил?
– Ты, наверное, не в себе, Дови. – Эбби в смятении посмотрела на него. – Это совершенно неприемлемо, ведь речь здесь идет о гранте, о деньгах!
– Иди-иди, такой шанс бывает раз в жизни! – Дови вытолкнул Эбби в коридор. – И не забудь потом поблагодарить папочку Дови!
Войдя в конференц-зал, Эбби первым делом обратила внимание на то, что на встрече присутствует Питер – исполнительный директор. Этот важный джентльмен с тростью и белой бородой обычно обращался с ней с высокомерной снисходительностью, однако сегодня он бросал на нее весьма неодобрительные взгляды.
Эбби украдкой взглянула на Люсьена Хавертона: он оказался именно таким, каким его описал Дови: высоким, широкоплечим и крепко сложенным – красавец с правильной речью, приятным голосом и манерами патриция. Если бы ей пришлось нарисовать портрет мужчины, который удовлетворял всем требованиям ее списка, это точно был бы Хавертон. Вот только, к ее удивлению, его каштановые волосы были пострижены очень коротко для человека, который пока не начал лысеть; и все равно такой суровый стиль очень шел ему. В дополнение к этому на нем был костюм, который наверняка стоил три ее месячные зарплаты.
– Итак, сколько вам не хватает? – довольно бесцеремонно спросил Люсьен.
Бриджет вопросительно посмотрела на Эбби.
– Ну…
– Что-то около пятнадцати тысяч, – поспешно подсказал Дови. – Именно столько мы запланировали собрать на вечере, если все пойдет как задумано.
– Ну что ж, – значительно произнес Люсьен. – Тогда я плачу двадцать тысяч за столик для сотрудников фонда «Хавертон Уайт». – Он довольно оглядел присутствующих: – Если, конечно, вы не против…
– О нет, конечно, нет. Мы все так счастливы! – слабеющим голосом произнесла Бриджет.
– Это так великодушно с вашей стороны, мистер Хавертон, – заулыбался Питер. – Я потрясен, действительно потрясен!
– Но только в том случае, если очаровательная мисс Мейтленд пообещает мне танец. – Люсьен многозначительно подмигнул.
Все тут же воззрились на Эбби, но вместо ответа она вдруг закашлялась и потянулась за кувшином с водой.
– Простите, – ее шепот звучал едва слышно, – что-то в горло попало.
Люсьен нервно потер щеку.
– Ах, как же я неловок! Мне вовсе не хотелось ставить вас в неловкое положение, мисс Мейтленд. Это было бестактно с моей стороны; прошу, забудьте все, что я сейчас сказал.
– Нет-нет, ничего! – с трудом выдавила Эбби. – Танец, конечно. Разумеется, у меня нет возражений…
Дови и Бриджет тут же постарались заполнить своими восторгами последовавшую неловкую паузу…
Отключившись от их трескотни, Эбби начала прислушиваться к разговору, только когда услышала имя Элани.
– …Элани Клейборн – наш помощник куратора, точнее, была ею, бедная девочка, это так трагично! – Голос Питера звучал приглушенно.
– Вы правы. – Люсьен, казалось, был опечален не меньше остальных. – Я слышал, она была очаровательной молодой женщиной. С самоубийством так трудно свыкнуться.
– Это было убийство! – Эбби и сама не знала, зачем встряла в этот благообразный разговор.
Мистер Хавертон удивленно поднял брови.
– Прошу прощения?
– Элани убили, – настойчиво повторила Эбби. – Я не сомневаюсь в этом ни минуты.
Люсьен кинул недоумевающий взгляд на Дови, и тот немедленно среагировал:
– Эбби, давай оставим эту тему в покое. Сейчас не время…
– Меня обижает, когда кто-то пытается нас уверить, будто Элани наложила на себя руки. Я говорила с ней в самый последний момент и не сомневаюсь, что садист и убийца – ее бойфренд. Он должен был прийти к ней, и после этого она умерла. Это он убил ее!
– Эбби! – зашипела Бриджет. – Пожалуйста, следи за собой! И вообще, я не понимаю, отчего ты так кричишь!
Эбби в растерянности посмотрела на возмущенное лицо Бриджет, на неловкую улыбку Дови, на Питера и, наконец, на недоуменное лицо Люсьена Хавертона.
Только тут до нее дошло, что и она, и Элани совершенно безразличны этим людям, которые просто не могут думать по-другому.
– Извините, – глухо сказала она. – Я, кажется, вышла за рамки дозволенного.
– Я единственный, кто должен извиниться, – сказал Люсьен. – Вероятно, я задел вас нечаянно, а это последнее, что мне бы хотелось сделать. Я чувствую себя идиотом!
– О! – Бриджет потрепала гостя по руке. – Прошу прощения за досадное недоразумение. – Она бросила на Эбби уничтжающий взгляд. – А с вами мы поговорим отдельно… потом.
– Нет уж, лучше сейчас! – Эбби встала и вышла из комнаты, Бриджет бросилась за ней.
Как только дверь закрылась, Бриджет истошно завопила:
– Ты, идиотка! Ты хоть представляешь, сколько денег диет нам фонд «Хавертон Уайт»?
– Конечно, ведь это я составляла предложение на грант. Я направляла им все, Бриджет. Последнее предложение, кстати, тоже. А ты и не заметила…
– Сарказм здесь неуместен! – рявкнула Бриджет.
– Это не сарказм, – решительно заявила Эбби. – Это правда.
– Неужели? Но даже если так, это не дает тебе права вести себя неподобающим образом! Я вправе ожидать от тебя профессионального поведения, а не капризов!
Перед глазами Эбби опустилась красная пелена.
– Бриджет, тебя вообще нисколько не волнует, что Элани убили, верно?
Бриджет чуть не задохнулась от ярости:
– Как ты смеешь говорить такое?
Эбби пожала плечами.
– Я просто поинтересовалась.
Лицо Бриджет пошло пятнами.
– Знаешь, Эбби, я думаю, тебе пора шлифовать свое резюме. Музей Силвер-Форка больше не нуждается в твоих услугах.
– Неужели? Посмотрим, что ты запоешь, когда Питер поймет, кто на самом деле пробил эти гранты, – хмыкнула Эбби. – Тогда твоя бесполезность станет очевидной и…
Ноздри Бриджет раздулись от гнева, и она прошипела:
– Вон отсюда!
Выйдя на улицу, Эбби смахнула слезы: ей было ужасно стыдно за свою вспышку. Демонстрируя плохой характер, она вряд ли поможет сохранить добрую память об Элани. А теперь она еще и работу потеряла…
Эбби шагала по улице, не глядя под ноги, и вдруг наткнулась на человека, шедшего ей навстречу.
Подняв голову, она тут же увидела перед собой Люсьена, который тут же цепко взял ее за плечо.
– Мисс Мейтленд, с вами все в порядке?
Эбби чуть не рассмеялась.
– Не думаю; но все равно здесь нет никого, кто бы мог мне помочь, так что вам не стоит беспокоиться.
– Прошу прощения за то, что случилось, – вкрадчиво сказал Люсьен. – Меньше всего мне хотелось бы быть причиной ваших трений с коллегами.
– Все в порядке. Ничего серьезного. – Эбби сунула руку в карман, надеясь найти там салфетку, но Люсьен уже протягивал ей чистый платок с вышитыми в уголке инициалами «ЛХ».
Эбби промокнула глаза.
– Вам не о чем беспокоиться – вы тут ни при чем.
– И все же я вам искренне сочувствую – ведь вы потеряли подругу, не так ли? Это очень тяжело, когда трагедию принимают за самоубийство.
Эбби вздохнула: преувеличенное сочувствие как-то сбивало ее с толку.
– Спасибо, – наконец пробормотала она. – Вы, безусловно, правы.
– Могу я пригласить вас позавтракать в качестве извинения за свою бестактность?
Эбби напряглась, но поскольку в голове царил полный беспорядок, ей не удалось придумать хоть какую-нибудь отговорку.
– Э…
– Здесь в нескольких кварталах есть чудесный маленький ресторан.
Эбби с трудом обрела голос:
– Простите, мистер Хавертон, но сегодня какой-то сумасшедший день, и у меня совершенно нет времени.
– Тогда, может, кофе? Пожалуйста. Это поможет вам выговориться, а я очень хороший слушатель. Кстати, зовите меня Люсьен.
Эбби заколебалась. Человек старается быть любезным, и его фонд только что вручил музею солидную сумму. Быть вежливой с ним – часть ее профессиональных обязанностей, не так ли?
Она кивнула:
– Спасибо. Это подойдет.
Люсьен взял ее под руку, и они вместе пошли по улице. Ощущение было не из приятных. Под ложечкой у Эбби засосало. Вдруг Зан увидит их и подумает что-нибудь не то?
Впрочем, она всего лишь собирается выпить чашку кофе. Ничего серьезного!
Получив свой обычный заказ, она обильно посыпала кофе какао-порошком, и Люсьен тут же оторвался от своего черного кофе.
– Неплохо выглядит, что это такое вообще? Эбби смутилась.
– Тройной эспрессо со взбитыми сливками и немного ванильного сиропа. Это мой завтрак и мой ленч.
Потянувшись через стол, Люсьен взял ее за руку.
– теперь расскажите мне, что случилось той ночью, – попросил он. – Вы сказали, что разговаривали с вашей подругой за несколько минут до ее гибели…
Эбби быстро убрала свою руку.
– Да, разговаривала. Она к тому времени только что порвала со своим приятелем, с этой садистской сволочью. Он как раз входил к ней в дом, чтобы выяснить отношения, когда я позвонила. Меньше чем через двадцать минут я приехала туда, но Элани уже была мертва.
Люсьен резко втянул в себя воздух.
– Боже милостивый, я и не подозревал, что это вы нашли ее. Это, должно быть, страшно…
– Да, – тихо подтвердила Эбби. – Страшно. Люсьен испытующе посмотрел ей в лицо, и Эбби отвела взгляд в сторону.
– А полиция? Они ищут этого бойфренда? Вы наверняка считаете, что он главный подозреваемый.
– Вы бы тоже так считали, – устало проговорила она. – Но они не знают, кто он, и я тоже не знаю. На самом деле никто, кроме меня, не уверен, что этот мерзкий тип вообще существует.
– Понятно. Значит, у вас нет никаких доказательств его существования? Абсолютно, да?
– Пока нет.
Люсьен удивленно поднял брови.
– Но у вас есть план действий?
Эбби прикрыла глаза.
– Я не назвала бы это планом. И все равно я не могу позволить этому ублюдку скрыться, после того как он убил мою лучшую подругу.
Люсьен с любопытством разглядывал ее, и ей почему-то стало не по себе.
– Вы смелая, Эбби. Конечно, вы догадываетесь, что это может быть опасным?
– Меня это мало волнует, – решительно заявила Эбби. – Может, позже я и испугаюсь, когда голова начнет лучше работать.
Люсьен негромко рассмеялся.
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
Эбби смешалась.
– Чем?
Люсьен пожал плечами.
– Ну, у меня есть возможности и связи, которые я могу привлечь. Вы не должны бороться в одиночку.
«Я не одинока. У меня есть Зан», – захотелось крикнуть Эбби, но она сдержалась.
– Я
…
– Вы хоть знаете, как выглядит этот человек? – продолжил свои вопросы Люсьен.
Эбби покачала головой.
– Скорее всего он по-настоящему хорош, но больше мне ничего не известно.
Люсьен скривил рот.
– Боюсь, от этого мало пользы.
– Тут я вынуждена с вами согласиться. – Эбби допила кофе и поднялась. – Было очень любезно с вашей стороны предложить помощь, мистер Хавертон, но я слишком мало таю вас…
– Буду рад познакомиться с вами поближе. И – Люсьен, пожалуйста.
– Люсьен, – легко согласилась Эбби. – К сожалению, сейчас не лучшее время для беседы – мне нужно возвращаться на работу.
Люсьен тоже встал.
– Пожалуй, я прогуляюсь с вами назад до музея. Эбби была готова рвать на себе волосы от досады: ей очень хотелось отделаться от этого человека, но быть грубой с ним означало совершить профессиональное самоубийство.
– Как хотите. – Она первой вышла из кафе и на тротуаре постаралась удержать между ними безопасную дистанцию, однако Люсьен тут же повернулся к ней и снова взял ее под руку.
Эбби стиснула зубы. Ладно уж, она постарается быть любезной один маленький квартал.
– На следующие выходные я остаюсь в городе один, – неожиданно сказал Люсьен. – Понимаю, сейчас не самое лучшее время попросить оказать мне честь сопровождать вас на церемонию открытия, но, боюсь, у меня не будет другой возможности. – Он обаятельно улыбнулся. – Несколько танцев, может быть, небольшая беседа.
Они остановились на ступенях музея, и Эбби посмотрела на него, не зная, что сказать.
– Я…э…
– Можно мне вашу визитную карточку?
– Разумеется. – Эбби достала карточку, и Люсьен тут же ввел ее данные в карманный компьютер, а затем направил его ей на лицо. Щелкнула кнопка, и Эбби чуть не ослепла от вспышки.
Вскрикнув, она отскочила:
– Вы сейчас сфотографировали меня?
Люсьен усмехнулся:
– Ну да. Теперь, когда вы будете мне звонить, ваше лицо будет появляться на моем дисплее.
Напрасно этот тип думает, что она собирается ему звонить.
– Круто, – сказала она без интереса. – Это такая забава, да?
– Посмотрите сами. – Люсьен протянул ей аппарат.
Эбби взглянула на фото, и ей оно откровенно не понравилось: глаза вытаращены от испуга, рот раскрыт, как у полоумной, и помада жуткая – красная и блестящая.
– Очень мило, – кисло промямлила она.
– Пожалуйста, подумайте над моим приглашением. – Люсьен как бы невзначай вложил ей в руку свою карточку. – Кроме того, если вам захочется поговорить с кем-нибудь, позвоните мне: днем или ночью – не важно. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал – не спеша, интригующе, соблазнительно.
