Зан затормозил на углу, когда кто-то забарабанил по крыше его машины, и тут же сквозь стекло он увидел красное, словно налитое кровью лицо Мэтти.
      О нет, только не это!
      – Подбрось, окажи любезность, – задыхаясь, произнес Мэтти и, открыв дверцу, сел на сиденье.
      – Э, нет, сегодня вечером я не оказываю любезностей. – Зан хмуро посмотрел на него. – Вылезай, Мэтти.
      – Моя машина припаркована около офиса. – Мэтти вытер лоснившийся от пота лоб. – Я приехал сюда с одним из охранников, но у него смена заканчивается только в восемь. Неужели ты не подбросишь меня?
      Глаза Мэтти расползались в разные стороны, и эта примета была хорошо знакома Зану. Он энергично покачал головой:
      – Я не собираюсь домой. Вызывай такси, если тебе надо.
      – Ну пожалуйста, – начал хныкать Мэтти. – Это же всего пара минут. Куда ты собрался? В бар? Может, зависнем вместе?
      Зан не знал, что ответить. Пожалуй, проще было отвезти Мэтти к его машине, чем спорить с ним.
      Когда машина тронулась, Мэтти неестественно рассмеялся, а потом вытащил из кармана серебряную фляжку и открыл ее:
      – Давай. – Его голос дрогнул. – По глотку.
      Зан взглянул на блестящую фляжку, на трясущиеся руки Мэтти, на его одутловатое лоснящееся лицо, на потухшие глаза… И ударил по тормозам.
      Затем он открыл дверцу и вытолкнул Мэтти из машины.
      – Эй, подожди! Разве друзья так поступают? – Мэтти ухватился за ручку, но Зан захлопнул дверцу и запер ее.
      К чертям собачьим! Он не может быть другом человеку, который вызывает у него брезгливость. Кроме того, сейчас он и сам бы многое отдал за то, чтобы кто-нибудь объяснил, куда ему самому деваться от отчаяния.
      Нажав на газ, Зан увидел, как в зеркале заднего обзора уменьшается фигурка Мэтти; потом она исчезла вовсе, и Зан тут же забыл о нем.
      – Что значит – упустил? – Сидя па кухне у Мэтти, Люсьен изо всех сил бухнул по столу кулаком в кожаной перчатке.
      – Это значит, что он уехал, – угрюмо произнес Мэтти.
      – Уехал? Нам нужно вывести его из игры, а теперь он неизвестно где и зарабатывает бог знает какое алиби. Бойл, ты просто идиот!
      Мэтти пожал плечами.
      – Да, я не смог остановить его, но это не важно. Сегодня ему захочется побыть одному, а значит, у него не будет алиби.
      – Одному? С какой стати?
      – Потому что он всегда так делает, когда расстроен.
      Снаружи подъехала машина, и Люсьен приподнял занавеску. К дверям направлялись Нил и Хенли; их поникшие плечи заставили Люсьена насторожиться.
      Он пинком распахнул дверь.
      – Где девушка?
      На жабьем лице Нила появилось виноватое выражение.
      – Э… – только и сумел выговорить он. Ощущение, что судьба благосклонна к нему, стало покидать Люсьена.
      – Безоружная девушка в бальном платье, – заговорил он тихо. – Неужели она оставила вас ни с чем?
      – Ну да, можно и так сказать. Она исчезла, босс, – принялся оправдываться Нил. – Я следил за музеем, а Хенли за стоянкой, но она вышла, повернулась, и ее не стало. Она просто испарилась, вот что я вам скажу. – Он исподлобья смотрел на Люсьена. – Может, это… отложим, пока не повяжем этих двоих? Непохоже, что сегодня нам подфартит…
      – Нет! – Люсьен вскочил. – Все должно произойти сейчас, пока у всех в памяти сцена в музее. Это заставит полицию сразу прийти к определенным выводам и не тратить дополнительных усилий на анализ случившегося. Секунду помолчав, чтобы дать себе собраться, Люсьен продолжил: – Хенли и Руис, найдите слесаря, где бы он ни был. Используйте маячок. Привезете его сюда целым и невредимым, вам ясно? И не забудьте: вы должны отрабатывать деньги, которые я вам плачу. Остальные пойдут со мной.
      Поспешно выйдя на улицу, Люсьен сел в машину; Нил и Бойл забрались на заднее сиденье. Они были слишком напуганы, чтобы отвлекать его пустой болтовней, и это было очень кстати. С него достаточно! С этой минуты он поменяет подход и будет заниматься делами в одиночку; хватит с него этих некомпетентных уродов!
      Первая часть ограбления прошла, как и предполагалось, без сучка, без задоринки: они оставили Бойла в главном офисе, и он запустил вирус в электронный замок двери, но видеокамеры по-прежнему работали, что было частью их плана.
      Люсьен натянул маску и постарался, чтобы была видна проклятая чернильная полоска татуировки; затем он ввел пароль, которым его обеспечил Бойл. Все это слесарь мог вычислить сам или хитростью добыть у Бойла, в отношении которого предполагалось, что скоро он станет слишком мертвым, чтобы отрицать данный факт.
      Оказавшись внутри, Люсьен сразу превратился в Зана Дункана, скопировав его манеру держаться и походку.
      Приблизившись к драгоценностям, Люсьен осклабился. На фоне черных кожаных перчаток золотая добыча мерцала особенно притягательно. Ожерельям и серьгам с каменьями периода барокко, тяжелым золотым цепям, монетам, золотым подсвечникам, украшенным камнями, реликвариям, крестам разных рыцарских орденов, казалось, не было конца. Он даже забыл об осторожности, но и это было характерной чертой слесаря – особо не церемониться и не осторожничать.
      Неожиданно в дверях появился охранник.
      – Эй, не двигаться, или я стреляю! – Он направил оружие на Люсьена, но движения того были выверены до автоматизма, и пуля из пистолета с глушителем полетела охраннику точно в плечо.
      В тот же момент охранник дернулся, и пуля вместо плеча угодила ему в грудь. Люсьен слышал хриплое бульканье, когда раненый изо всех сил попытался втянуть в себя воздух.
      Подобный поворот событий никак не вписывался в план Люсьена. Свидетель с пробитым легким это уже не свидетель, и, значит, теперь ему придется искать другого.
      – Эй, Род? Какого черта… – Войдя в выставочный зал, второй охранник замер, вытаращив глаза.
      Чмок.
      На этот раз пуля, угодив в бедро, сбила охранника с ног, после чего Люсьен ногой выбил пистолет из его руки, потом пристально поглядел в испуганные глаза охранника. Поскольку кровь из раны текла не слишком обильно, можно было предположить, что он выживет.
      Люсьен медленно повернул голову в сторону, чтобы стала отчетливо видна татуировка. Затем он стукнул охранника по голове рукояткой пистолета, сдернул с его пояса рацию и растоптал ее, потом, ухватив мешок с драгоценностями, рванулся прочь.
      – Помоги мне, – услышал Зан издалека голос брата. – Надо же наконец поднять его.
      – Оставь где лежит, – буркнул Крис. – Он это заслужил.
      – Но не можем же мы бросить его здесь, у Фредди! – взорвался Джек. – Бери его за руку, ленивый гаденыш.
      Кто-то ухватил Зана под мышки и помог ему сесть. Теперь он был в полном сознании и очень сожалел об этом. Каждая часть тела болела, как у последнего сукина сына; он словно превратился в живую боксерскую грушу.
      Точнее, едва живую.
      Потом он обнаружил нечто, что могло быть, а могло и не быть его головой. Это нечто страшно болело. Руки его пытались прикрыть глаза, а те украдкой поглядывали сквозь пальцы.
      Над ним склонились какие-то перекошенные, качающиеся лица, и среди них было лицо его деда. Зан увеличил угол обзора, и новая волна боли пронеслась внутри черепной коробки. Оказывается, он лежал на улице рядом с мусоросборником Фредди.
      Ему с трудом удалось вспомнить, как он остановил вэн около магазинчика и купил выпивку. Потом возникла проблема – где пить? Если отправиться к себе, это увеличило бы риск встречи с дорогими родственниками, чего он сейчас очень не хотел.
      В итоге он заглотил пойло в доках; его план заключался в том, чтобы вернуться домой боковыми аллеями и не столкнуться ни с одним человеческим существом.
      А теперь оказывалось, что блестящий план привел его к мусоросборнику Фредди.
      – Эй, Зан! Очнись! – Крис похлопал его по щекам. Зан вздрогнул.
      – Отвали, чудовище!
      – Надеюсь, ты купил этот смокинг, а не взял его на прокат? Такое тряпье уже никто не примет назад. – Дед явно был озабочен. – И вообще, что с тобой стряслось, мой мальчик, ты в крови!
      – Это не моя кровь. – Он увидел брызги на манжетах.
      – Ох, Иисус, святая Дева Мария и Иосиф, – вздохнул Крис. Его голос был тих и печален. – Не говори ни слова, дитя, я сам догадаюсь.
      Зан с трудом встал на колени.
      – Ты это о чем?
      – Я о звонке, который поступил вчера вечером. Насчет драки в музее. Какой-то псих напал и отмутузил богатея в смокинге. Дед говорил, что ты собирался на эту вечеринку. Сообрази, о ком я вспомнил в первую очередь?
      – О! – Воспоминания о прошедшем вечере с чудовищной силой навалились на Зана, вызывая приступ тошноты. – Да, точно. Похоже, ты прав.
      – Как я понимаю, ты не добился девушки… – Лицо деда вытянулось.
      – Не добился. – Зан потер глаза, и ему показалось, что они набиты песком. – Зато добился ее увольнения.
      – Это ужасно, Александр! – В голосе деда зазвучало сочувствие. – Бедная маленькая леди осталась совсем без поддержки. Надо сейчас же предложить ей помощь.
      – Уже предлагал, – устало признался Зан. – Но боюсь, она лучше умрет страшной смертью, чем вновь увидится со мной. – Он тяжело поднялся, стараясь не смотреть братьям в глаза.
      – Ах ты, черт! – неуверенно произнес Джек. – Так плохо, да? Ладно, давай мы тебя засунем под душ и заправим кофе с аспирином, а нам нужно торопиться, иначе мы опоздаем.
      – Опоздаем? Куда опоздаем?
      – На спектакль, конечно. Спектакль Джейми, помнишь? Давай двигай ногами; занавес поднимают через сорок минут.
      – Нет уж! – Зан осторожно потрогал голову. – Хватит с меня этих ужасов. Передайте Джейми, что я пас…
      – Прекрати ныть, – внезапно оборвал его дед. – Джейми день и ночь трудился над этим шоу, а от тебя всего-то требуется устроиться в кресле и смотреть. Берите его под руки – и вперед!
      Зан заохал, когда братья схватили его и потащили к дому.
      – Великолепно. С моим везением нас наверняка зальет свекольным соком по уши!
      – Для тебя будет лучше, если ты сообщишь мне хорошие новости, – отрывисто бросил Люсьен в телефонную трубку.
      – Э… – Хенли все никак не мог решиться.
      Вздохнув, Люсьен поерзал на сиденье машины. Он припарковался рядом с домом Эбби, но она так и не появилась. При таком раскладе полиция может наведаться к Дункану первой, и тогда весь их план летит к чертям.
      – Ну, Хенли, что там у тебя?
      – Ничего, босс. Мы обнаружили вэн, но в машине его не оказалось. Теперь Руис следит за его домом.
      – И вы его не схватили?
      – Да, как же, схватишь… Там вся его семья! – завопил Хенли. – Двое его братьев, такие же здоровые лоси, как он, и еще старый лох – дед. Ты хочешь, чтобы мы пустили всех в расход, а его привезли, и при этом чтобы никаких свидетелей, так?
      – Хенли, – Люсьен заговорил медленно, четко выговаривая слова, – сделай мне одолжение, не пытайся думать самостоятельно.
      – Как скажешь, босс, – недовольно проурчал Хенли. – Так что нам делать теперь?
      – Продолжайте следить за домом, – приказал Люсьен, – и не вздумайте никого пускать в расход, пока я не прикажу. Да смотрите, чтобы вас не заметили, и схватите его, как только он останется один. Надеюсь, это понятно?
      Почти не вслушиваясь в ответ Хенли, он боковым зрением ухватил ярко-красное пятно платья и прищурился: по улице, едва передвигая ноги, шла Эбби. Потекшая косметика придавала ей вид загнанного енота, но, даже вся перепачканная, она была роскошна.
      Член Люсьена зазвенел от напряжения. Вот оно – время атаки.
      Он уже собирался выскочить из машины, но вдруг замер: именно в этот момент какая-то пожилая дама вынырнула из квартиры на первом этаже. Потрясая лопатой, которую держала в руках, она стала что-то горячо говорить Эбби.
      Эбби почти не отвечала: сначала она казалась очень удивленной, потом кивнула головой и стала подниматься вверх по лестнице, а дама застыла на месте, глядя ей вслед и покачивая головой.
      Потом эта кошелка устроилась у себя в садике, встали на коленочки и зарылась в свои цветочные клумбы.
      Люсьену до боли в мошонке захотелось схватить ее за шиворот, отволочь в какую-нибудь собачью конуру и кинуть там. Одного удара ей бы хватило. Он бы и в самом деле прибил эту старую суку, только вот слишком много окон смотрело в их сторону.
      Проклятие! Проклятие! Но ничего, его праздник еще впереди.
      Люсьен заставил себя набраться терпения и успокоиться.
      Одну ногу выносим вперед, ставим перед другой. Правую перед левой. Потом левую перед правой. Правую. Левую. Юбка покачивалась в такт, тяжелая от соленой воды и морского песка, ноги заледенели, но Эбби не прекращала движения.
      Она не была дома с того момента, когда они с Заном подверглись здесь нападению. Меньше двух дней назад, а кажется, что прошло как минимум десять. Квартира не манила ее больше, как тихая пристань, но там по крайней мере есть горячая вода, теплые носки и кофе.
      Эбби посмотрела на свой дом, удивляясь тому, что он до сих пор еще стоит, и в этот момент дверь на первом этаже распахнулась, а потом из нее бодрым шагом вышла миссис Айли, ее хозяйка.
      – Эбби, это вы? О, у вас, должно быть, была трудная ночь…
      Ах ты, распущенная сука, – таков, очевидно, был подтекст, но Эбби слишком устала, чтобы оскорбляться.
      – Да, верно.
      Миссис Айли молча посмотрела на нее, потом перевела глаза на газон.
      – Какие-то странные вещи происходят с моим садом, – проговорила она, размахивая лопатой. – Во-первых, на прошлой неделе кто-то переехал клумбы с анютиными глазками; а когда вчера я вышла подрезать плющ, то обнаружила, что его весь выдернули! Как будто стадо свиней рылось здесь! Вы, случайно, не знаете, что происходит?
      – Боюсь, ничего хорошего, – мрачно отозвалась Эбби. Миссис Айли прищурилась.
      – Вы полагаете, это смешно, мисс? Не знаю, какого рода мужчин вы приводите в дом, но держите эти отбросы подальше от моего сада или ищите себе другое жилье. Вы поняли?
      Эбби покорно кивнула. Никаких проблем. Она больше не собирается приводить мужчин в дом, не важно – дикие они свиньи или нет. Все. С нее достаточно.
      Повернувшись, Эбби стала медленно подниматься по лестнице. Войдя на кухню, она выбросила сандалии, расстегнула корсаж и прошла в ванную. Влажно хлюпнув, платье упало на пол, оставив ее обнаженной с рубиновым кулоном на шее.
      Ей не хотелось снимать ожерелье Зана, которое, к счастью, она не потеряла на пляже. Это было бы чудовищно. Она непременно должна вернуть ему столь дорогую вещь.
      Эбби попыталась расстегнуть ожерелье, но закоченевшие пальцы не слушались ее, и она отказалась от этой затеи.
      Собрав в пучок растрепанные волосы, Эбби согрелась под душем, потом натянула джинсы, рубашку и надела шлепанцы и драный серый свитер, на который не позарились воры.
      Следующим пунктом в ее программе стояло приготовление кофе, и тут, наткнувшись на мисочку Шебы, Эбби вдруг почувствовала, как ей не хватает ее кошки. Непременно надо будет забрать ее у Дови, но сначала – кофе.
      И все же какая-то мысль никак не давала ей покоя. Господи, ну конечно! Спектакль у Нанетты. Роковая любовь и двойное самоубийство, какая прелесть! Она бы предпочла улечься ничком в постель, опустив шторы на окнах, но Нанетта посвятила это представление Элани, и уже поэтому Эбби должна там быть.
      Схватив телефон, она посмотрела на часы. Если служба такси сработает оперативно, она будет как раз вовремя. Несмотря на усталость, она все же почувствовала облегчение оттого, что теперь у нее появилась хоть какая-то забота.

      Пристроившись к людскому потоку, Эбби вместе со всеми двигалась к зеленой комнате, прикрывая рукой нос, распухший от слез. Слезы начали течь с того момента, когда Нанетта объявила, что представление посвящается Элани, а трагическая сцена в финале окончательно добила Эбби, и ей пришлось элементарно воспользоваться рукавом. Какая вульгарность!
      Дама откуда-то сзади протянула ей бумажный платок.
      – Прекрасный спектакль, не правда ли?
      Эбби осторожно высморкалась и согласно кивнула. Она скажет Нанетте, что ей очень понравилось представление, потом вернется домой, съест пинту мороженого и проплачет весь вечер.
      А дальше ее жизнь начнет прорастать заново…
      – Эбби! Эй, Эбби! Я здесь!
      Эбби не верила своим глазам. Неужели Люсьен? Синяки под его глазами стали фиолетовыми, но улыбка по-прежнему была как у Кена – дружка Барби.
      Не зная, как реагировать на его появление, Эбби просто кивнула:
      – Привет, Люсьен. Как ваш нос?
      Губы Люсьена скривились.
      – Болит.
      – Жаль. Что вы здесь делаете?
      Он пожал плечами.
      – Мне захотелось увидеть вас.
      – Меня? – Желудок Эбби свело от внезапной тревоги. – С какой стати? Мне-то казалось, что я – самый последний человек, кого вы захотите увидеть.
      – Просто я беспокоился о вас, – сказал он мягко. – Боюсь, из-за меня вы потеряли работу. Мне так жаль!
      Эбби кисло улыбнулась. Кажется, этот парень все еще пытается флиртовать с ней? Вот только ей это совсем ни к чему.
      – Простите, Люсьен, – начала она, – но мне нужно…
      – Я могу поговорить о вас с Питером, если хотите. – Люсьен мгновенно стал серьезным. – Уверен, если я объясню ему все…
      – Нет, ради Бога! Не надо меня спасать, и мне не нужна эта работа. Я прекрасно устрою себя сама, а вас прошу не вмешиваться!
      Люсьен дернулся, словно его ударили, потом обиженно посмотрел на нее.
      – Кажется, я опять обидел вас, – не слишком уверенно сказал он, – но единственным моим намерением было помочь вам. Понимаю, что мое присутствие заставляет вашего приятеля… э… нервничать, поэтому мне не хочется создавать трудности для…
      – Нет, дело не в этом. У меня нет приятеля. Люсьен удивленно посмотрел на нее.
      – Господи, Эбби, неужели я пустил под откос вашу личную жизнь в дополнение к профессиональной? Не может быть!
      Это прозвучало настолько нелепо, что Эбби рассмеялась.
      – Оставим обсуждение моей личной жизни на потом, а пока мне нужно увидеться кое с кем из актеров. Пока, Люсьен.
      Она стала пробираться в зеленую комнату и вскоре увидела Нанетту, которую все еще украшала несмытая кровь от смертельных ран.
      Заметив Эбби, Нанетта махнула ей рукой.
      – Ах, как хорошо, что ты все-таки пришла! – закричала она издали. – Надеюсь, тебе понравилось?
      Эбби энергично закивала.
      Внезапно глаза Нанетты широко раскрылись.
      – Неужели тебя это заставило расплакаться? Это все благодаря Элани, я думаю. Она так помогла мне.
      – Ты играла прекрасно, Нанетта. – Голос Эбби задрожал, потом они обнялись и обе разрыдались.
      Отстранившись от Нанетты, Эбби заметила, что выглядит не лучше других актеров, перепачкавшихся красной краской, изображавшей кровь. Это было чересчур для ее последней кофточки, но выглядело в известной степени символично.
      Ухватив Эбби за руку, Нанетта потянула ее за собой.
      – Пойдем, я хочу познакомить тебя с Мартином – моим Ромео – и со всеми остальными.
      Поспешно утерев лицо рукавом, Эбби посмотрела на стоявших кучкой выпачканных красной краской актеров, и улыбка застыла на ее лице.
      Зан. Куда бы она ни пошла, куда бы ни повернула, он был тут как тут.
      На этот раз он выглядел осунувшимся, бледным и явно не был счастлив видеть ее.
      Нанетта дернула Эбби за руку:
      – В чем дело? Что-то не так?
      – Нет-нет, все прекрасно, – потерянно сказала Эбби.
      – А это Джейми – наш Тибальт. – Нанетта указала на высокого мускулистого молодого человека, с ирокезом и дико раскрашенного, который показался ей знакомым. Эбби затаила дыхание. Ну да, конечно, репетиция драки! Выходит, это младший брат Зана.
      Рядом с Заном стоял пожилой мужчина: густые седые брови вразлет, и у мужчин, стоявших позади, угадывались ярко выраженные семейные черты.
      Похоже, теперь Эбби оказалась в окружении всех мужчин клана Дунканов, и ей пришлось призвать на помощь всю свою сообразительность.
      – Вы были просто великолепны, – сказала она, пожимая руку Джейми. – Спектакль – чудо.
      – Спасибо, – любезно поблагодарил Джейми.
      – Привет!
      Эбби оглянулась – позади стоял Зан.
      Его родственники быстро обменялись короткими взглядами. Эбби даже думать не хотелось о том, как она выглядит сейчас, с торчащими волосами, хлюпающим носом и ошметками косметики на лице. А тут еще его ожерелье, которое она так и не сняла.
      Зан тоже заметил ожерелье, и его взгляд сразу застыл.
      – Эбби? Неужели та самая? – Глаза Джейми загорелись любопытством. – Та самая Эбби, от которой у моего братца съехала крыша, – объявил Джейми на всю комнату. – Только и талдычит о ней, с тех пор как встретил ее.
      – Заткнись, Джейми, – проворчал Зан.
      – Дайте-ка мне взглянуть на эту девушку. – Седой старик быстро пробрался вперед. – Я – дед этого молодого человека. – Неожиданно он протянул ей руку, и Эбби протянула свою.
      Узловатые пальцы обхватили ее руку и крепко сжали.
      – Как поживаете? – спросила она, не найдя, что еще сказать.
      – Я – прекрасно. – Пронзительные глаза старика так и сверлили ее. – Так вы и есть та конфетка, которая собирается выйти замуж за деньги, да?
      – Господи, дед! – шикнул кто-то из братьев Зана.
      Не удержавшись, Эбби громко рассмеялась: почему-то грубость старика помогла ей избавиться от смущения.
      – Совсем нет.
      – Гм. Вы, конечно, очаровательная штучка. Теперь мне понятно, почему мой внук потерял от вас голову.
      Внезапно на плечо Эбби легла тяжелая рука, и она, вздрогнув, оглянулась. Люсьен! На глазах у всех он вел себя так, словно был ее бойфрендом. Ничтожество!
      Эбби попыталась высвободиться, но его рука сжала ее плечо еще сильнее.
      – Не дело девушке выслушивать всякие оскорбления, – напыщенно произнес Люсьен. – Пойдемте, я отвезу вас домой.
      – Пустите, мне и здесь хорошо, – прошипела Эбби. – И мне не требуется спаситель!
      Старик оценивающе взглянул на лицо Люсьена.
      – Ого! – хмыкнул он. – А вы, должно быть, тот самый богатенький, из которого мой внук вчера натряс дерьма. Я кое-что слышал о вас!
      – Замолчи, дед, – сказал Кристиан.
      Люсьен прижал Эбби к себе так, что она почти упиралась грудью в его грудь.
      – Пустите меня! – Она попыталась вырваться. – Говорю же, со мной все в порядке!
      Один из братьев Зана вытащил из кармана пейджер и взглянул на дисплей.
      – Ну, мне нужно идти, – смущенно сказал он. – Ничего не поделаешь. Служебный вызов.
      – Мне тоже пора, – поддержал его другой брат. – Увидимся позже, Джейми. И смотри не дай Зану зашибить кого-нибудь. – Братья подхватили деда под руки, и все трое направились к дверям.
      – Был рад познакомиться с вами, мисс, – уходя, сказал старик. – Вы прелестны, как нераспустившийся бутон, и вам нужно было выбрать моего внука! Он – настоящий приз!
      Повисла неловкая тишина, которую внезапно нарушила Нанетта. Зеленые глаза не отрываясь смотрели на Люсьена, и вдруг ее лоб прорезала морщинка.
      – Послушайте, по-моему, мы знакомы, – медленно произнесла она, не отрывая взгляда от Люсьена.
      Лицо Люсьена сморщилось в фальшивой улыбке.
      – Очень сомневаюсь, я ведь здесь проездом. Кстати, на вас было весьма приятно смотреть на сцене.
      – Спасибо. – Нанетта на мгновение задумалась. – И все же я где-то видела вас…
      Зан сурово посмотрел на Люсьена, потом перевел взгляд на Эбби.
      – Немыслимо, – сказал он. – Все так быстро поменялось, что у меня голова кружится.
      Эбби вздрогнула.
      – Зан, я…
      – Не стоит продолжать, если хочешь сохранить нового любовника в целости и сохранности.
      «Он совсем не мой любовник», – хотелось выкрикнуть Эбби, но все происходило, как в тех снах, когда бежишь и не можешь сдвинуться с места.
      Тут в разговор вмешался Джейми:
      – Все в порядке, Зан уже уходит, правда? Иди, приятель, давай.
      Эбби показалось, будто ее поджаривают на медленном огне, такое презрение горело в глазах Зана. Все было кончено, и, по-видимому, навсегда.
      Вырвавшись из цепких рук Люсьена, Эбби выбежала из зеленой комнаты и стала проталкиваться к двери.
      Оказавшись на улице, Эбби упала на скамейку рядом с театром и спрятала в ладонях пылающее лицо.
      – Эбби, у вас все в порядке? – как ни в чем не бывало произнес не весть откуда взявшийся Люсьен, приближаясь к ней.
      Господи, дай ей терпения! Эбби глубоко вздохнула.
      – Да.
      – Я знаю, что сейчас, может быть, не самое подходящее время, но мое приглашение на ленч остается в силе, – напомнил Люсьен. – И надеюсь, вы извините меня, но вам явно нужно немного отвлечься.
      – Возможно, но сейчас мне не до ленча. – Эбби опустила голову. – У меня несчастье.
      – Мне просто хотелось поговорить насчет вашего расследования по поводу смерти Элани. – Голос Люсьена, казалось, обволакивал ее. – У меня появились кое-какие идеи, которые смогут вам помочь. – Он пристроился на скамейке рядом с Эбби. – Это абсолютно невинное приглашение, уверяю вас. Я восхищаюсь вашей смелостью, и мне хочется увидеть, как вы добьетесь результата. Пожалуйста, позвольте мне помочь. Я стал невольной причиной серьезных проблем для вас вчера вечером, и теперь мне хочется загладить свою вину.
      Эбби покусала губу. Пожалуй, она могла бы согласиться на ленч с ним. Люсьен богат, могущественен, и он предложил ей свою помощь. Неужели ради того, чтобы найти убийцу Элани, она не сможет поступиться гордостью, пусть даже это и доставит ей некоторые неудобства? Эбби передернула плечами.
      – Ладно, я согласна.
      Месть за Элани – единственная задача, которая еще осталась у нее на этом свете, и Эбби решила, что непременно доведет дело до конца, нравится это кому-нибудь или нет.
      Шляпу прочь перед этой женщиной! Ей удалось это еще раз. Она дождалась, пока он ослабит защиту и, вонзив кинжал, повернула его. Зан чувствовал себя полным ничтожеством перед началом этого чудовищного представления, еще и залившего сцену потоками крови, но она растоптала его окончательно.
      – Эбби, да где же ты!
      Услышав пронзительный крик девушки, совсем недавно представлявшей перед ним Джульетту, Зан резко обернулся, и в тот же миг Нанетта, выскочив из двери, ведущей на сцену, бросилась к нему и крепко вцепилась в его руку.
      – Вы видели Эбби? – спросила она, задыхаясь и встревоженно глядя на него. – Неужели она ушла с этим парнем? Пожалуйста, скажите мне, что это не так!
      – Она ушла именно с этим парнем, – с горечью подтвердил Зан. – Впрочем, кому какое дело…
      – Ох, только не с ним! – простонала Нанетта. – У вас есть мобильник? Мне нужно немедленно позвонить в полицию.
      Зан мгновенно напрягся:
      – В чем дело? Что-то случилось?
      – Это тот самый парень! Конечно, он сбрил свою козлиную бороденку и подстриг волосы, но эти холодные глаза – они ничуть не изменились! Такие глаза вряд ли кто сможет забыть…