– Минутку, Ф'нор, – Ларад заступил бенденцу дорогу. – Я тоже возвращаюсь в Телгар. Асгенар, ты с нами?

Молодой лемосский лорд огляделся, растерянно улыбаясь.

– Пожалуй, и я домой… У меня в голове так и роятся вопросы, которые я хотел бы задать Айвасу, но кажется, сейчас мне их не сформулировать четко… Вернусь-ка я лучше утром вместе с Бендареком! Лорд Грох, который за все это время не произнес и пары слов, но был преисполнен чрезвычайной задумчивости, попросил Н'тона отвезти его обратно в Форт холд.

– Мы с Джейнсис останемся здесь, на случай, если проснется мастер Робинтон, – сказал Пьемур, обращаясь к Ф'лару и Лессе. Лицо его озарила плутоватая усмешка. – Обещаю не задавать все свои восемь тысяч пятьсот тридцать два неотложных вопроса сразу.

– Что ж, Айвас, тогда нам остается пожелать тебе доброй ночи, – произнес Ф'лар, обращаясь к темному экрану.

– Доброй ночи. – Свет в комнате убавился до тусклого полумрака. Только в левом нижнем углу экрана светился пульсирующий зеленый огонек.

Через два часа прибыли Джексом с Рутом, а вместе с ними – двое арфистов, Сибел и Менолли. Белый дракон был увешан мешками. Пьемур еще не спал – он только что прикончил кувшин с кла, принесенный мастером Эсселином. Джейнсис уже задремала.

– Завтра утром хоть кто-то из нас должен быть в форме, чтобы организовать народ, – сказала она молодому арфисту, – и у меня это получится значительно лучше, любовь моя. – Она поцеловала своего друга, чтобы подсластить пилюлю.

Пьемур не возражал. Шутливо запечатлев на лбу юной женщины отеческий поцелуй, он устроил ее на тюфяке в комнате, находившейся по соседству с той, где спал мастер Робинтон.

Несмотря на свое обещание не задавать никаких вопросов, Пьемур, вернувшись в помещение Айваса, понял, что с искушением ему не справиться. Однако он, как и Асгенар, никак не мог сформулировать ни единого осмысленного вопроса. Все же, взяв кружку и прихватив с собой кувшин с кла, он уселся на стул в полутемном помещении и отчаянно попробовал подобрать нужные слова.

– Айвас, – после долгих колебаний нерешительно позвал он.

– Слушаю, подмастерье Пьемур. – В комнате стало чуть светлее, так что юноша мог разглядеть необычного собеседника.

– Как ты это делаешь? – недоуменно спросил он.

– Панели, которые ты вместе с мастером Джейнсис откопал вчера, способны получать энергию от солнца. Когда они открыты солнечным лучам, достаточно всего часа, чтобы обеспечить систему питанием на двенадцать часов. – Отныне твои потребности будут расти с каждым днем, – фыркнул Пьемур.

– У меня вопрос. Имеете ли вы какие-нибудь устройства для генерирования энергии? Например, гидроэлектрические преобразователи?

– Гидроэлектрические? – безупречный слух Пьемура позволил ему в точности воспроизвести незнакомое слово.

– Это значит: преобразование в электрический ток энергии текущей воды.

– Мастер Фандарел использует у себя в Главном цехе кузнецов в Телгаре водяные колеса, чтобы приводить в движение большие молоты и кузнечные меха… Но слово «электрический» мне непонятно. Разве что это оно имеет отношение к тому, что Фандарел получает в своих кислотных банках.

– Кислотные баки? Ты имеешь в виду батареи?

Пьемур только плечами пожал.

– Не знаю, как он там их называет. Ведь я арфист. Но, что бы не значило слово «электрический», Фандарелу оно непременно понравится, если это целесообразная штука и сделанная по плану.

– А не похоже ли устройство мастера Фандарела на эту конструкцию?

– На экране внезапно высветился чертеж водяного колеса.

– Да, это оно… Но откуда ты узнал?

– Наиболее распространенный простейший вариант. Ты уже исследовал Посадочную площадку, подмастерье Пьемур?

– Знаешь, Айвас, вовсе не обязательно все время повторять мое звание. Зови меня просто Пьемур – этого вполне достаточно.

– Данная система не покажется неучтивой?

– Что до меня, то не бойся. Кое-кто из лордов, конечно, может и обидеться, но только не Джексом и не Ларад с Асгенаром. Госпожа Лесса бывает иногда слишком придирчивой, но Ф'лар, Ф'нор и Н'тон – отличные парни. А насчет Посадочной площадки – да, я ее исследовал. А что нужно было там искать?

На экране появился сложный механизм, установленный на реке, у подножия прибрежного холма.

– Нет, теперь там нет ничего похожего, – покачал головой Пьемур.

– Поскольку мастер Фандарел уже применяет водяные колеса, можно будет построить новую установку, чтобы данная автоматическая система больше не зависела от солнечных батарей, поскольку они не смогут удовлетворить требования проекта, который мы обсуждали сегодня.

– А где-нибудь в пещерах больше нет склада таких панелей?

– Нет.

– Почему ты так уверен? – Пьемур начал раздражать самоуверенный тон машины. Разве справедливо, что этот механический разум всегда прав?

– Есть перечень предметов, хранящихся в Пещерных складах, но запасные солнечные панели в нем не значатся.

– Должно быть, это здорово – знать все, – проговорил арфист.

– Система Айвас должна отличаться точностью и иметь очень обширную базу данных – ты назвал бы ее знанием. Только не надо думать, что база данных действительно может вмещать все. Однако она должна быть достаточной для того, чтобы реализовать основные задачи программы.

– Арфист тоже должен отличаться точностью, – ворчливо заметил Пьемур. Ему всегда казалось забавным вечное Фандарелово стремление к целесообразности, теперь же он начал задумываться, сможет ли вынести еще и прямолинейность Айваса.

– Арфист – это тот, кто играет на арфе, на музыкальном инструменте? – спросил Айвас.

– Этим я тоже занимаюсь, – ответил Пьемур, и сразу воспрянул духом, сообразив, что Айвас не очень-то осведомлен о настоящем Перна. – Но первостепенная задача Цеха арфистов – обучать, распространять знания, а в случае необходимости еще и вершить суд.

– А развлекать?

– И это тоже. Развлекая, можно неплохо учить, и есть много арфистов, которые только этим и занимаются. Но у наиболее искусных существуют и другие обязанности. Только было бы непозволительной самонадеянностью с моей стороны присвоить право мастера Робинтона просвещать тебя на этот счет. Хотя, по правде говоря, он больше не является Главным арфистом Перна. Теперь это звание носит Сибел – мастер Робинтон пережил тяжелый сердечный приступ, который едва не свел его в могилу, после чего ему пришлось сложить с себя обременительные обязанности в Главном цехе арфистов. Но это не значит, что он действительно удалился от дел, хоть и живет теперь в Прибрежном холде, а не в Форте. А уж теперь, когда Джексом обнаружил эту Посадочную площадку, а потом еще и пещеры, началось такое… – молодой арфист спохватился и замолчал; больно уж он заболтался. В этом был весь Пьемур – ему непременно хотелось произвести на Айваса впечатление своей осведомленностью. К тому же, ему не терпелось поверить этому высшему разуму свои личные проблемы.

– Сибел, который теперь стал Главным арфистом всего Перна, скоро будет здесь и привезет с собой Летописи. И Менолли. Они оба могут показаться тебе слишком молодыми, но знай: это самые влиятельные люди в Цехе арфистов, – продолжал он. – Ну, а мастер Робинтон – самый уважаемый и почитаемый человек на всем Перне, – тут же добавил Пьемур. – Драконы даже не позволили ему умереть. Вот как его все ценят…

– Так, значит, эксперимент с драконами увенчался успехом? – спросил Айвас.

– Эксперимент? – возмущенно переспросил Пьемур и тут же сочувственно усмехнулся. – Да, конечно… Только не рекомендую тебе называть драконов «экспериментом» при наших Предводителях Вейров. – Благодарю за совет.

– Серьезно?

– Вполне. Культура и общественное устройство современного Перна значительно отличаются от времен первых переселенцев. В обязанности данной системы входит освоение новых правил этикета – с тем, чтобы случайно не нанести никому обиду, – Айвас сделал паузу. – Итак, драконы переросли свою первоначальную функцию воздушных защитников планеты и заняли важное место в жизни Перна?

– Они самые необходимые животные на планете, без них нам не удалось бы выжить, – в голосе Пьемура зазвенели гордость и уважение.

– Не хочу показаться невежливым, но все же меня интересует вопрос: разве теперь принято оставлять экземпляры, являющиеся отклонением от биологической нормы?

– Ты о Руте? Они с Джексомом – исключение, причем сразу из нескольких правил. Джексом – лорд-правитель, и ему не полагалось запечатлевать дракона. Только он это сделал… и, поскольку все считали, что Рут долго не протянет, Джексому позволили его вырастить. – Но это противоречит правилам.

– Знаю… Однако Рут – необычный дракон. Он всегда ощущает, в каком времени находится.

Затянувшаяся пауза немало способствовала тому, что Пьемур почувствовал себя значительно увереннее: как же, ему удалось поставить Айваса в тупик!

– Твое высказывание для меня неясно.

– Но ты ведь знаешь, что драконы умеют мгновенно перемещаться через Промежуток из одного места в другое?

– Такая способность присутствовала у огненных дракончиков, послуживших генетическим материалом, из которого биоинженеры создали драконов. Она сродни телепортации… ею обладают некоторые виды на ряде других планет.

– Так вот, драконы умеют еще и перемещаться через Промежуток из одного времени в другое. Лесса пользовалась этим, и Джексом тоже. – – Пьемур ухмыльнулся; он был одним из немногих посвященных, кто знал, в какое именно время и место Джексом странствовал через Промежуток и с какой целью. – Но такая способность сопряжена с очень большим риском и использование ее отнюдь не поощряется. Очень немногие драконы обладают таким же чутьем времени и пространства, как у Рута. Поэтому всадник, осмеливающийся на прыжок сквозь время без особого разрешения Предводителя своего Вейра, получает строгий нагоняй… если, конечно, не попадает в беду, заплутав во времени.

– Будь любезен, объясни мне, при каких обстоятельствах путешествия во времени допустимы?

Пьемур уже ругал себя за то, что упомянул тайную вылазку Джексома. Нужно было ограничиться приключением Лессы – он уже вошло в историю. На всякий случай он переключился на более безопасную тему и подробно поведал Айвасу повесть о героическом странствии Лессы и Рамоты: как Госпожа Бендена привела за собой затерянные в прошлом Вейры Перна и спасла от гибели своих современников. Про себя Пьемур не преминул отметить, что изложил эту историю весьма эффектно. И хотя Айвас по ходу рассказа не делал никаких замечаний, молодой арфист чувствовал, что его необычный слушатель ловит каждое слово – ловит и запоминает навсегда.

– Захватывающе дерзкий и отважный подвиг, достойный пера летописца, – внезапно заявил Айвас. – Хотя нельзя не отметить, что Лесса подвергала большому риску и свою жизнь, и жизнь своей королевы. Но результат говорит сам за себя.

Пьемур расплылся в довольной улыбке. Значит, ему все-таки удалось пронять это создание своим рассказом!

– Ты упомянул, что за время Долгого Интервала произошло падение авторитета Вейров и их роли в вашем обществе, – сказал Айвас. – Известно ли тебе, сколько раз происходило такое же изменение цикла?

– Цикла?

– Да. Сколько раз так называемая Алая Звезда не сбрасывала Нити на Перн?

– А, ты имеешь в виду, сколько было долгих Интервалов? В наших Летописях они отмечались дважды. Предсказывали, что такие Долгие Интервалы должны наступить, только мало кто об этом знал. Вот почему так многие были уверены – вплоть до начала первого в этом Прохождении Падения, – что Нити навсегда исчезли с наших небес.

Огненная ящерка, по обыкновению обвившая свой золотистый хвост вокруг шеи Пьемура, приподняла головку и предупреждающе свистнула.

– Датчики сообщают мне, что посторонний предмет на твоем плече – живое существо.

– – Это Фарли, моя королева, золотая огненная ящерица, иначе – файр.

– Так эти существа по-прежнему поддерживают с вами контакт?

– И да, и нет. – Пьемур сомневался, что успеет рассказать Айвасу всю историю про файров. – Сейчас она сообщила мне, что вернулись Джексом с Рутом, привезли Летописи и Менолли с Сибелом. – Пьемур встал и залпом допил остаток кла. – Скоро ты узнаешь все, что произошло за это Прохождение. Оно выдалось не таким уж скучным, хотя ты… ну, ты ведь просто проглотишь все сразу.

Из коридора донеслись приглушенные голоса, и Пьемур поспешил к выходу – на тот случай, если стража, выставленная Эсселином, окажется чересчур бдительной. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как в конце коридора показались Джексом, Сибел и Менолли. Все трое сгибались под тяжестью мешков. Первой к Пьемуру подошла Менолли, ее темные волосы растрепались – было видно, что она только что сняла летный шлем.

– Где мастер Робинтон? – оглядываясь по сторонам, спросила молодая женщина. На ее тонком выразительном лице читалась тревога за своего наставника.

– Здесь, рядом, – показал Пьемур. – Спит. Неужели ты думаешь, что мы стали бы рисковать его здоровьем?

Менолли сунула ему в руки тяжелый мешок и заглянула в комнату, желая лично убедиться, что с мастером все в порядке. Пьемур только снисходительно усмехнулся.

– Неужели они оставили Айваса на тебя одного? – шепотом осведомился Джексом. – Ты, небось, уже выведал у него все тайны мирозданья?

Пьемур фыркнул.

– Вышло так, что отвечать на вопросы пришлось мне… – он покосился в сторону экрана. – Но и это оказалось интересным. В конце концов, я ему слегка прочистил мозги – ведь это тоже входит в обязанности арфиста!

Сибел, который в полумраке коридора казался еще смуглее, ответил на похвальбу Пьемура своей обычной полуулыбкой, которая, осветив умное мужественное лицо Главного Арфиста, сделало его еще привлекательнее.

– Если верить Джексому, этот ваш Айвас – столь искусный рассказчик, что посрамит даже лучших из нашего цеха, К тому же, он знает все, что с нами было, и что ждет нас впереди.

– Боюсь, Айвас может создать нам больше проблем, чем он способен разрешить, – заметил Пьемур. – Тем не менее, обещаю вам захватывающую беседу. – Он стал помогать Джексому вытаскивать толстые пачки Летописи из мешков. – Между прочим, тобой и Рутом Айвас тоже интересовался.

– И что же ты ему наговорил? – осведомился Джексом – с истинным гонором благородного лорда, как это называл про себя Пьемур.

– Я? Ничего такого, что могло бы тебе не понравиться, дружище, – поспешил заверить его арфист. Джексом все еще испытывал болезненную настороженность, когда посторонние обсуждали его Рута. – И вообще, я в основном рассказывал о странствии Лессы. Которое, по его словам, достойно пера летописца… – Пьемур кивнул в сторону экрана и широко ухмыльнулся.

Пока шла эта беседа, Сибел внимательно изучал комнату, разглядывая странную обстановку. Он, в отличие от Пьемура, редко делал поспешные выводы.

– Так этот Айвас находится здесь с первых дней пребывания человека на Перне? – Сибел тихонько свистнул. Потом похлопал по гладкой панели и еще раз окинул взглядом помещение. – Где же он хранит свои летописи? Джексом сказал, что он показывал вам удивительные картины прошлого.

– Ответь ему сам, Айвас, – самоуверенным тоном предложил Пьемур; ему хотелось взглянуть, как Сибел или Менолли, которая только что вошла в комнату, будут общаться с удивительной системой. – Айвас! – позвал он. – Перед тобой Сибел, Главный арфист Перна, сменивший на этом посту мастера Робинтона, и Менолли, наш самый талантливый сочинитель мелодий. – Айвас не откликался. Пьемур почувствовал, как в нем закипает раздражение. – Они привезли тебе Летописи!

Айвас продолжал хранить молчание.

– Может быть, он использовал всю энергию солнечных панелей? – предположил Пьемур, стараясь говорить самым беспечным тоном, а сам ломал голову, как бы заставить Айваса отвечать. Он хмуро покосился на темный экран, в уголке которого пульсировал зеленый свет. Эта упрямая штука не спит – значит, слушает. – Ничего не понимаю, – сказал он друзьям, обескураженный неожиданной заминкой. – Ведь перед тем, как вы появились, он болтал со мной, как заведенный… Ох, чтоб тебе ни Скорлупы, ни Осколков! – Пьемур с размаху хлопнул себя ладонью по лбу. – Ведь ни тебя, ни Менолли еще не внесли в его список!

– Что за список? – недовольно нахмурился Джексом.

Пьемур устало вздохнул и шлепнулся на ближайший стул.

– Список людей, которые имеют право с ним говорить. Мастер Робинтон и те, кто были с ним, решили пока ограничить допуск к Айвасу.

– Но я-то уже был здесь! – воскликнул Джексом, оскорбленный в лучших чувствах.

– С тобой он, скорее всего, станет говорить, если Сибел и Менолли выйдут. Решено, что для того, чтобы Айвас внес кого-либо в список допущенных, – необходимо присутствие Предводителя Вейра, Главного мастера и лорда.

– Но я – лорд Руата… – начал Джексом.

– Зато Пьемур – пока еще не Главный мастер. К тому же, здесь нет ни одного Предводителя Вейра, – с усмешкой заметила Менолли. – Я вижу, Айвас всегда держит слово – в отличие от тебя, врунишка Пьемур. – Но сейчас такое удобное время… Айвас мог бы познакомиться с нашей историей, пока здесь все тихо-спокойно. И пока не вернулся Фандарел с сотней подмастерьев… ведь они завладеют Айвасом всерьез и надолго, – Пьемур огорченно потирал лоб. Он устал; начали сказываться события этого волнующего дня.

– Но ведь я, надеюсь, есть в списке? – с оттенком высокомерия осведомился Джексом.

– Есть. В нем ты, я, Джейнсис, мастер Робинтон, и все, кто был в комнате, когда Айвас проснулся.

– И он разговаривал с тобой, когда ты был один, – сказал Джексом.

– Может быть, если Сибел с Менолли выйдут – как мне ни жаль вас об этом просить – он согласится говорить со мной, и я смогу ознакомить его с Летописями?

– Мы это как-нибудь переживем, – ответила Менолли и, взглянув на Сибела, увидела, что тот кивнул в знак согласия. Здравый смысл и неизменное добродушие – вот лишь два качества из многих, за которые Менолли любила и уважала своего супруга. – Пьемур, в комнатах полно свободных тюфяков. У тебя такой вид, будто ты спишь на ходу. Вы с Сибелом ложитесь в комнате мастера Робинтона, а я устроюсь рядышком с Джейнсис. Если этот ваш Айвас ждал – сколько Оборотов, Джексом? – две с половиной тысячи… – она слегка содрогнулась, представив себе такой срок, – то мы уж как-нибудь подождем до утра.

– Мне бы не хотелось оставлять Джексома одного… – промямлил Пьемур, хотя перспектива прилечь его весьма манила. Последняя кружка кла не помогла побороть накопившуюся усталость.

Менолли взяла его за руку – Я готова тебя уложить, как своего маленького Робса. – Она рассмеялась, когда юноша негодующе фыркнул. – Ты совсем как мастер Робинтон – никогда не умеешь о себе позаботиться. Ступай, поспи хоть немножко. И ты тоже, Сибел. Завтра… нет, здесь это уже сегодня – все наверняка будут метаться, как безмозглые птицы. Ну, а нам надлежит сохранять выдержку и спокойствие.

Когда двери за друзьями тихо закрылись, Джексом обратился к машине.

– Айвас, теперь здесь я один.

– Это очевидно.

– Так, значит, ты выполнял уговор?

– Это мой долг. – Отлично. А мой долг – показать тебе Летописи, в которых запечатлена наша история. Это пожелание мастера Робинтона.

– Клади, пожалуйста, страницы текстом вниз на освещенную панель. Осторожно, отдавая себе полный отчет в том, что мастер Арнор, главный архивариус Цеха арфистов, спустит с него шкуру, вздумай он повредить хоть одну драгоценную страницу, Джексом открыл первую Летопись – текущее Прохождение, первый Оборот – и положил на мерцающую зеленую панель, – Следующую!

– Как? Я ведь едва успел ее положить! – воскликнул Джексом.

– Считывание происходит почти мгновенно, лорд Джексом.

– У нас впереди долгая ночь, – заметил юноша, послушно открывая Летопись на следующей странице.

– Подмастерье Пьемур сказал, что твой белый дракон – исключительное животное, обладающее множеством необычных качеств, – вдруг проговорил Айвас.

– Которые компенсируют его малый рост, белый цвет и отсутствие интереса к противоположному полу. – Интересно, что там Пьемур наговорил о Руте, недовольно размышлял Джексом, хотя и знал, что друг одинаково предан и ему самому, и его белому дракону.

– Подмастерье не ошибся, когда сообщил мне, что Рут умеет перемещаться во времени и всегда знает, в каком времени он находится? – Все драконы умеют перемещаться во времени – во всяком случае, в прошлое – рассеянно ответил Джексом; все его внимание было сосредоточено на страницах Летописей, которые он старался перелистывать осторожно и в то же время проворно.

– Но полеты во времени запрещены?

– Полеты во времени опасны.

– Почему?

Джексом пожал плечами, открывая новую страницу.

– Дракон должен точно знать, в какое время собирается попасть, иначе он может вынырнуть из Промежутка в том же месте, которое он занимал в более ранний момент или слишком близко от него. И то, и другое считается опасным – предполагают, что в этом случае и всаднику, и дракону грозит гибель. Столь же неразумно отправляться туда, где ты еще никогда не бывал. Поэтому и не следует перемещаться в будущее: неизвестно, будешь ты там в это время или нет. – Джексом помолчал, расправляя страницы. – Самый замечательный полет совершила Лесса…

– Подмастерье Пьемур так и сказал мне. Беспримерный подвиг, но едва ли дело обошлось без неблагоприятных последствий. Прецедент телепортации так и не получил исчерпывающего объяснения и, судя по рассказу Пьемура, слишком долгое время, проведенное в подобном путешествии, приводит к различным отклонениям. Ты со своим белым драконом тоже летал через временной Промежуток?

– Ты правильно запомнил название, – хмуро заметил Джексом, надеясь, что его тон пресечет дальнейшие расспросы. «Но Айвас – не человек, – напомнил себе молодой лорд, – и навряд ли он по тону или словам может уловить, что я не особо желаю распространяться на эту тему.» Вслух же он произнес: – Об этом случае мало кому известно.

– Понял, – к удивлению Джексома, ответил Айвас. – Не будешь ли ты возражать, лорд Джексом, если мы перейдем к обсуждению обязанностей различных социальных групп, которые упоминаются в ваших Летописях? Каковы, например, права и обязанности лорда-правителя? Или Предводителя Вейра? Или цехового мастера? Некоторые термины переписчики воспринимали как нечто само собой разумеющееся и не снабжали пояснениями. Я должен твердо их усвоить, чтобы разобраться в современной политике и социальном устройстве.

Джексом усмехнулся.

– Ты бы лучше спросил кого-нибудь из более опытных лордов, например, Гроха или хотя бы Ларада с Асгенаром.

– Но ведь здесь есть ты, лорд Джексом.

Быстрота реакции Айваса позабавила Джексома и, поскольку разговор помогал скрасить однообразную работу, заключавшуюся в бездумном перелистывании страниц, он уступил – и удивился, как быстро пролетела ночь в беседах с Айвасом. Только значительно позже он понял, насколько искусно были построены вопросы. А пока ему и в голову не приходило, какую важную роль предстоит сыграть его объяснениям.

Джексом заканчивал с пятым Оборотом текущего Прохождения, когда почувствовал, как одеревенели мышцы плеч. Пора было сделать перерыв. Поэтому, услышав, как кто-то шевелится за дверью, он негромко спросил: – Кто там?

– Это я, Джейнсис. Ты уже вернулся? О, да ты не терял время зря! – улыбнулась девушка, входя в комнату. – Давай-ка я тебя сменю – у тебя усталый вид. Почему этим делом не занялись Сибел или Менолли?

– Айвас отказывается иметь с ними дело, пока их не представят ему по всей форме. А для этого нужно собрать вместе лорда, Предводителя Вейра и Главного мастера.

На лице Джейнсис промелькнула досада.

– Иногда мы сами себе усложняем дело. Отдохни, Джексом, я тебя заменю. Выпей кла, пока он еще не остыл. – Взяв у него из рук Летописи, Джейнсис расправила страницы на поверхности панели. – Но все же мастер Робинтон и те, кто были здесь вместе с ним, правильно поступили, ограничив допуск к Айвасу.

– Гмм… пожалуй… трудно даже представить, что люди начнут у него выспрашивать, – ответил Джексом, а сам подумал о том, как много он наболтал в ответ на вопросы Айваса.

К тому времени, когда он покончил с кла, который оказался не столь горяч, как хотелось бы, но все же придал бодрости, Джейнсис покончила с первым томом и взялась за следующий.

Джексом задумался: интересно, сможет ли он включить в список свою супругу, леди Шарру? Она так разволновалась, когда он поведал ей, что Айвас хранит медицинские познания предков… Двое из ее пациентов страдали от мучительных болей, которые никак не удавалось облегчить снотворным бальзамом. День ото дня они медленно угасали. Мастера Олдайва, к которому Шарра обращалась за советом, эти недуги тоже поставили в тупик. Тут Джексом напомнил себе, что мастер Олдайв, Главный целитель Перна, имеет большее право на встречу с Айвасом. Джексом редко использовал свои привилегии лорда – но все же, когда речь идет о жизни и смерти, можно, наверное, сделать исключение…

– На сегодня достаточно, мастер Джейнсис, – негромко сказал Айвас.

– Запас энергии почти на исходе. Чтобы его пополнить, нужно не меньше часа яркого солнечного света. Если удастся расчистить остальные панели, питания будет хватать на более длительный срок.

– Я сделала что-то не так? – смущенно спросила Джексома девушка.

– Вовсе нет, – засмеялся тот. – Просто он получает питание от тех панелей, которые вы с Пьемуром раскопали на крыше. Это солнечная энергия. А солнце уже давно зашло, – он широко зевнул. – Совсем поздно. Пора и нам с тобой передохнуть.

Джейнсис обдумала его слова, потом потянулась к почти пустому кувшину с кла.

– Нет, я уже выспалась. Пойду заварю свежего кла. Он нам пригодится, когда народ начнет съезжаться. Она быстро вышла.

Джексому нравилась Джейнсис. Еще не так давно они вместе посещали лекции в Цехе кузнецов, и молодой лорд помнил, что она занималась куда усерднее него и обнаружила несомненный талант к механике и кузнечному делу. Она но праву заслужила звание мастера. Джексом слегка удивился, когда Джейнсис с Пьемуром так неожиданно поладили, хотя Шарра всем сердцем одобряла их союз. От долгих скитаний по Южному у Пьемура развились кое-какие странности, утверждала она. И чтобы снова стать нормальным человеком, ему необходима прочная привязанность. И уж конечно дерзкий молодой арфист поможет Джейнсис поверить в себя и преодолеть робость – следствие того, что она росла в тени своего знаменитого деда, Фандарела. Джексом отлично помнил, какая она искусная чертежница.

Усталость давала себя знать, но ложиться ему не хотелось. Он побрел к выходу и, кивнув двум утомленным стражам, вышел в ночную прохладу. Поднявшись на холм, образованный выброшенной при раскопках землей, он остановился на вершине. С соседнего кургана донеслось приветственное ворчанье Рута, и Джексом послал белому дракону мысль, исполненную любви и нежности.

Сейчас Джексом испытывал чувства, которыми не делился даже с Шаррой. Ему казалось, что он отвечает и за этот древний поселок на плато, которое открыли они с Рутом, и за Айваса, которого откопал своими руками. Слушая, как машина перечисляет имена первых колонистов, Джексом думал о том, кто были его предки. Он всегда страдал из-за того, что его отцом являлся честолюбец Фэкс и, может быть, именно поэтому он так редко пользовался многочисленными привилегиями, которыми по традиции обладал любой из лордов. Ларад Телгарский отнюдь не чванлив, но он, должно быть, ощутил законную гордость, узнав, что его прародители – Саллах Телгар-Андиар и Тарви Андиар. Грох – разумный человек, но мысль о том, что его прямой предок – всемирно известный герой, должна вселять в его сердце бесконечную гордость. Вот только почему Форт холд не назвали именем доблестного адмирала Бендена? И почему холд Бенден находится на востоке? И еще: почему Айвас так мало знает о драконах? Удивительно… Наверняка их ждут впереди новые захватывающие открытия!

«Я слушал, о чем рассказал этот Айвас, – проговорил Рут, соскользнув по склону к тому месту, где стоял Джексом. – Так это правда, что мы – эксперимент? – Рут пододвинулся поближе и положил голову на плечо друга. – А что это значит – эксперимент?» Джексом уловил в тоне своего дракона недовольство и с трудом сдержал смешок.

– В высшей степени счастливый случай, дружок, хотя для нас нет никакой разницы, откуда взялся твой драконий род – веско заявил он. – К тому же, ты и так знал, что драконы – сородичи огненных ящериц и происходят от них. С какой же стати тебе беспокоиться о своей родословной?

«Сам не знаю, – необычно тихо и неуверенно ответил Рут. – Как ты думаешь, этот Айвас – хороший?»

– По-моему, да – сказал Джексом после недолгого раздумья. – Полагаю, все будет зависеть от нас, от того, как мы воспользуемся теми сведениями, которые он откроет нам. Если он поможет избавить Перн от Нитей…

«Но если это случится, драконы больше не будут нужны, ведь так?»

– Что за ерунда, – резче, чем ему хотелось бы, ответил Джексом и порывисто обнял Рута за шею, спеша его успокоить. Прижавшись к теплому плечу дракона, он стал поглаживать его по шее. – Разве может Перн обойтись без драконов? Поверь, вам по плечу куда более полезные и менее опасные дела, чем борьба с Нитями. И не надо тревожиться о будущем, дружок!

«Интересно, слышали ли Лесса, Ф'лар, и Ф'нор что-нибудь подобное от своих драконов?» – размышлял Джексом. Он знал, что другие всадники не придадут особого значения этим опасениям. Ведь они готовы на все, лишь бы избавить Перн от Нитей. Все знали, что Ф'лар сделал это главной целью своей жизни.

– Пойми, Рут, у тебя нет никаких причин для беспокойства. Боюсь, пройдет еще немало лет, прежде чем небеса Перна навсегда очистятся от Нитей. Возможно, Айвас гораздо больше, чем мы, знает про эти Оортовы облака, другие планеты и тому подобные премудрости, и все равно он всего лишь говорящая машина. А слова – они и есть слова…

Продолжая ласково поглаживать Рута, Джексом окинул взглядом поселок, в котором некогда жили его предки. Во всех направлениях высились невидимые сейчас холмики – следы поспешных раскопок, закончившихся разочарованием: здания оказались пустыми. По иронии судьбы истинное сокровище обнаружили почти в самую последнюю очередь.