Ф'лар натянуто усмехнулся.

– Получается, что Лайтол может внести сегодняшний день в Летопись, как поворотный пункт в новейшей истории Перна.

– Еще бы!

Итак, чтобы не привлекать внимания к столь удивительному событию, отважных путешественников не стали встречать ликующими криками, зато каждый погладил Рута и почесал его надбровья, так что от восторга глаза белого дракона вращались все быстрее. Когда Фарли, наконец, вернулась на плечо к Пьемуру, ее тоже ожидали самые бурные ласки. На востоке еще только занималась утренняя заря, и можно было надеяться, что не многие были свидетелями той странной суеты, которую вызвал белый дракончик.

– Пожалуй, нам лучше вернуться к Айвасу, – предложил Робинтон, когда схлынул первый восторг. – Я, например, хотел бы узнать, что он затевает дальше.

– Это во многом зависит от приборов, которые только что привела в действие Фарли. Если рубка невредима, отопление работает и в баках осталось достаточно кислорода, тогда мы отправимся туда вместе с Рутом, – усмехнулся Джексом. – Нужно включить систему следящих телескопов, которая установит точное положение планет Ракбета, в особенности, нашего старого врага – Алой Звезды.

Но когда на следующий день выяснилось, что состояние атмосферы в рубке вполне удовлетворительное, оказалось, что Айвас имел в виду отнюдь не только телескопы.

– Пьемур, я хотел бы, чтобы ты составил Джексому компанию, – заявил он, когда вся группа была в сборе.

– Но ведь мое участие на данном этапе не предусматривалось! – воскликнул молодой арфист.

– Изначально не предусматривалось. Но для выполнения задачи, которая теперь вышла на первый план, нужны два человека. Чтобы оказать должные почести Саллах Телгар, надлежит перенести ее останки на Перн и предать земле. Не сомневаюсь, что лорд Ларад пожелает провести принятый у вас по обычаю погребальный ритуал.

Повисла глубокая тишина. Наконец, Робинтон откашлялся.

– Ты прав. И этого требует не только обычай и уважение. Мы должны воздать почести этой героине – она их давно заслужила. Я немедленно извещу лорда Ларада.

– Интересно, ее скафандр еще можно использовать – после стольких лет? – с любопытством осведомился Пьемур. И только увидев потрясенное лицо Джейнсис, запоздало понял, каким кощунством прозвучал его вопрос, и со стоном спрятал покрасневшую физиономию в ладонях. Фарли, спеша утешить друга, обвилась вокруг его шеи.

– Полагаю, что после мелкого ремонта скафандр еще можно будет использовать, – так невозмутимо ответил Айвас, что Робинтон догадался – он с самого начала планировал доставку на Перн тела и скафандра. – Вам обоим придется одеться как можно теплее – в данный момент температура в рубке десять градусов ниже нуля.

На Джексома эта новость не произвела особого впечатления, поскольку он привык к неимоверному холоду Промежутка, но Пьемур весь передернулся, как будто уже ощутил пронизывающий мороз.

– А можно взять с собой Фарли? – спросил он.

– Это только приветствуется, – ответил Айвас. – А если к ней присоединится еще и Триг – бронзовый Джейнсис, то у нас будут уже два файра, знающих толк в этой разновидности перемещения через Промежуток. Джейнсис с видимой неохотой велела своему молодому файру занять место на правом плече Пьемура. Они с Джексомом вышли из здания без провожатых, чтобы никто вне их маленького кружка не заподозрил, что это путешествие сулит что-то необычное. Громоздкие баллоны с кислородом, которые путники по настоянию Айваса на всякий случай взяли с собой, были заранее закреплены у Рута на спине. Но, прежде, чем отправляться, Рут еще раз проверил крепость веревок.

– Ты готов, Пьемур? – обернувшись к приятелю, спросил Джексом.

– Как всегда, – бодро ответил арфист, ухватившись за широкий Джексомов ремень. – И все же я ужасно рад, что Рут уже побывал там. «Скажи Пьемуру, что бояться нечего. Это так здорово – парить в невесомости!» – взлетая, проговорил Рут.

Передав другу это обнадеживающее сообщение, Джексом почувствовал, как тот судорожно вцепился в его ремень и понял – побаивается! Не то, чтоб арфист не доверял Руту – просто очень уж далек путь на этот раз! Никогда еще Промежуток не казался таким холодным, а перелет таким долгим, и все же Джексом отсчитал всего десять секунд, прежде чем они оказались на борту «Иокогамы».

– Далеко еще? – спросил Пьемур: руки его все еще не отпускали ремень. Оглянувшись, чтобы успокоить арфиста, Джексом увидел, что тот сидит с зажмуренными глазами.

Сдерживая смех, он стал спускаться с Рутова плеча.

– Скорлупа и Осколки! Что случилось? – открывая глаза, воскликнул Пьемур. Вместе с Джексомом он продолжал скользить вправо, пока не натолкнулся на холодную стену.

«Не делайте резких движений!» – предупредил их обоих Рут.

– Слышу, слышу, – ответил Пьемур. Казалось, ледяной холод стены проникает сквозь толстую кожу куртки. – Ну и холодина же здесь! Джексом кивнул.

– Погоди, Пьемур, я хочу снова сесть на Рута. – сказал он. – Осторожно ухватившись за шейный гребень, он медленно подтянулся и помог Пьемуру. вернуться в прежнее положение. Фарли отцепилась от хозяина и, глядя на Джексома, ободряюще зачирикала.

– Только этого мне и не хватало! – проворчал Пьемур. – Моя ящерица поучает меня, как нужно себя вести в невесомости.

Тут Фарли оттолкнулась от его плеча и взмыла к потолку. Триг тревожно заверещал, но, услышав успокаивающий свист Фарли, отпустил свой насест и поплыл вслед за ней. Оба прицепились к потолку и, оживленно чирикая, стали обмениваться впечатлениями.

– Эй, вы там, потише! – недовольно буркнул Пьемур.

– Пусть себе резвятся, – сказал Джексом. – Рут советует нам двигаться помедленнее, тогда все пойдет на лад. Впереди у нас много дел. Слушай, Пьемур, я сейчас осторожно спущусь, тогда ты начинай отвязывать кислородные баллоны. Рут говорит, что они очень громоздкие, и он не может двинуться, пока мы их не снимем. А ему хочется поглядеть в окно.

– Ему-то что!

Джексом уловил в тоне друга жалостливую нотку и рассмеялся.

– Ты же сам знаешь, у него было время потренироваться.

– Странный здесь запах – воздух какой-то мертвый, – заметил Пьемур, принюхиваясь.

– Как только наладим приток свежего воздуха, станет лучше, – бодро откликнулся Джексом и стал осторожно спускаться с правого бока дракона. Если держаться между Рутом и стеной, можно не бояться улететь к потолку.

– "Ты выбрал отличное место Рут, " – похвалил он дракона.

– «Здесь я умещаюсь в самый раз, – пояснил дракон, медленно поворачивая голову м осматриваясь. – Вдобавок я цепляюсь хвостом, чтобы не улететь, когда вы меня разгрузите.»

– «Теперь я знаю, зачем драконам нужны хвосты!» – нервно хихикнув, сказал Джексом.

– Не смейся! – предупредил его Пьемур. – Он только что перекинул ногу через спину Рута, и ему пришлось ухватиться за сгиб крыла, чтобы не взлететь.

– Я вовсе не над тобой, Пьемур. Просто Рут нашел способ оставаться на месте. Обрати внимание на его хвост. И спускайся лучше с правой стороны, а не с левой. Да не хватайся ты за крыло с такой силой! Крылья у драконов хрупкие.

– Знаю, знаю. Извини, Рут. – С тревогой наблюдая за арфистом, Джексом увидел с каким трудом он ослабил хватку. – Я совершил немало сумасбродных поступков: воровал яйца огненной ящерицы, залезал в мешки с товаром, шатался по лесам и побережьям… Но это – верх сумасбродства! – бормотал Пьемур, вслед за Джексомом слезая со спины Рута. Наконец, ноги его коснулись пола. – Готово! – воскликнул он. Вклинившись между стеной и боком дракона, Джексом принялся развязывать веревки, крепившие кислородные баллоны к спине Рута.

– Ого! – вырвалось у него, когда от едва ощутимого толчка баллон послушно поплыл к палубе. – Разгружать-то будет полегче, чем нагружать! Айвас был прав, – он ухмыльнулся молодому арфисту, который даже рот приоткрыл от изумления. – Здесь они совсем ничего не весят. Одним движением пальца он отправил второй баллон вслед за первым.

– Слушай, я, пожалуй, мог бы полюбить такое местечко, где работа – все равно, что игра! – ухмыльнулся Пьемур, постепенно осваиваясь. – Давай сложим их у стены. Чтоб тебе… – приподнимая баллон, Джексом не рассчитал усилия и чуть не уронил его на Рута.

– Ой! – Пьемур потянулся, чтобы перехватить баллон и почувствовал, что взлетает сам. Но он проворно ухватил Рута за крыло и исправил ошибку. – Да, у невесомости есть свои преимущества! Я займусь остальными баллонами.

Под изумленным взглядом Джексома Пьемур крепко ухватился за шейный гребень Рута и ловко перемахнул через спину белого дракона.

– Эгей! – вырвался у него вопль восторга и изумления – этот неожиданный маневр позволил ему опуститься точнехонько в узкое пространство между боком дракона и поручнем, опоясывающим верхнюю часть рубки. – Вот потеха!

– Осторожно, Пьемур! Следи, чтобы баллоны ни на что не натыкались!

– Сейчас я их привяжу.

– Это самое надежное – закреплять все свободные предметы, находящиеся на борту космического корабля, – с обычной невозмутимостью подтвердил Айвас. – Вы неплохо справляетесь.

Температура в рубке продолжает подниматься, и все сигналы тревоги бездействуют.

– Сигналы тревоги? – удивленно спросил Пьемур.

– Да. Система получает данные о состоянии отдельных узлов и анализирует повреждения, – пояснил Айвас. Если учесть, сколько времени «Иокогама» провела в космосе, корпус корабля не получил сколько-нибудь значительных пробоин. Солнечные отражатели тоже в порядке. Как вы, вероятно, запомнили, эти панели питают энергией малые двигатели, удерживающие корабль на геосинхронной орбите. На периферии главной сферы есть небольшие пробоины, но они были автоматически заделаны. Эти сегменты нам пока не нужны. Двери грузового отсека до сих пор открыты, и в нем горит аварийное освещение. Однако ваше непосредственное задание – прежде всего. Продолжайте, пожалуйста. Уровень кислорода по-прежнему в норме, но скоро начнет сказываться воздействие пониженной температуры – пальцы замерзнут, работать станет тяжелее. Советую сократить до минимума гимнастические номера. Джексом проглотил смешок и понадеялся, что только он один расслышал ворчание Пьемура: мол, все бы только работа, нельзя уж и поразвлечься. Стараясь не делать резких движений, он поднырнул под Рутову шею и крепко ухватился за поручень. К своему удивлению, Джексом увидел, что Пьемур неподвижно повис над широкими ступенями, ведущими на второй, командный уровень рубки. Взглянув вверх, он тоже был захвачен зрелищем, так очаровавшим молодого арфиста: под ними лежал Перн. По левому борту поблескивали его голубые моря, по правому виднелась береговая линия, яркая зелень и желтые пески южного материка.

– Клянусь Яйцом, точь в точь, как на картинках, которые показывал нам Айвас! – с благоговением пробормотал Пьемур. – Великолепное зрелище, ничего не скажешь…

Неожиданно на глаза его навернулись слезы, да и Джексом был взволнован до глубины души: ведь перед ними открывались просторы родной планеты. Именно таким увидели Перн их предки в конце долгого пути. Незабываемый, должно быть, был миг!

– Какой он, оказывается, огромный, – ошеломленно заметил Пьемур.

– Целый мир, – тихо ответил Джексом, стараясь осознать невероятный размер планеты.

Вид беспрестанно менялся – по мере того, как Перн, вращаясь, величественно проплывал под ними.

– Джексом! Пьемур! – голос Айваса вернул их к действительности.

– Мы тут загляделись на изумительный вид, что открывается из рубки, – оживленно воскликнул Пьемур. – Воистину, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! – Не отводя взгляда от огромного иллюминатора, он проплыл над лестницей, и, перехватывая руками поручень, спустился на нижний уровень рубки. Там, хватаясь за все, что попадется под руку, арфист подобрался к пульту, на котором должен был выполнить намеченную программу. Оторвавшись, наконец, от захватывающего зрелища, он осмотрел свое рабочее место.

– Что-то красных сигналов многовато, – сообщил он Айвасу, пристегнувшись к креслу.

Джексом, оставшийся на верхнем уровне, пробрался к подсистеме научных данных. На всех пультах тоже горели красные огоньки. Он тоже устроился в кресле и затянул ремень.

– У меня тоже, – откликнулся он. – Везде, кроме системы телескопического наблюдения.

– Джексом, Пьемур, наберите команду OVERRIDE и переходите на ручной режим.

На пульте Джексома сразу погасла добрая половина красных огоньков – сигналов отказа. Осталось только три, и еще два оранжевых. Но не один из них не был помехой той программе, которую ему требовалось запустить. Бросив быстрый взгляд в сторону Пьемура, Джексом убедился, что арфист уже трудится за клавиатурой.

Он тоже углубился в работу, лишь изредка останавливаясь, чтобы размять уставшие пальцы да полюбоваться на сказочную картину за окном. Ничто не могло соперничать с этим зрелищем, даже уморительные номера двух файров, резвящихся в невесомости. Как ни странно, их возбужденное чириканье и воркование – Фарли поощряла Трига на все более рискованные фокусы – помогали преодолеть скованность, вызванную столь непривычным – почти нереальным – окружением.

Джексом как раз сосредоточился на вводе программы для следящей телескопической системы, когда Рут отцепил хвост и величаво поплыл к огромным окнам рубки, откуда открывался захватывающий вид на Перн и усеянную звездами черную бездну. Файры продолжали беззаботно чирикать. «Не знаю, что это, – заметил Рут, – только они красивые.»

«Что красивое? – спросил Джексом. – Разве отсюда видны два других корабля?»

«Нет, то, что пролетает мимо.»

Джексом вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там увидел Рут. Но ему мешали дракон и два файра, прижавшиеся к правому краю иллюминатора. Внезапно все трое отпрянули от окна, и это резкое движение бросило их прямо на Джексома.

– Поосторожнее! – Джексом пригнул голову. В тот же миг раздался приглушенный грохот.

– В нас что-то попало! – крикнул Пьемур. Быстро отстегнув ремни, он оттолкнулся от кресла и поплыл к иллюминатору.

– Что в вас попало? – спросил Айвас.

Пьемур приник к окну, глядя то вправо, то влево.

– Джексом, спроси Рута, что он видел. Я ничего не наблюдаю.

Прижавшись щекой к окну, он старался заглянуть за изгиб толстого стекла.

"На нас летели какие-то штуки, вроде файров, " – ответил Рут.

– Сейчас здесь ничего нет, – сказал Пьемур. – Он подплыл к своему месту и ухватился за спинку стула, чтобы не промахнуться.

– Айвас? – позвал Джексом.

– Судя по звуку, небольшой поток каких-то предметов столкнулся с отражателем, – спокойно ответил Айвас. – Никаких повреждений не зарегистрировано. Как вам уже должно быть известно из лекций, космос – не пустая бездна; там постоянно несутся потоки мельчайших частиц. Вероятно они и напугали Рута с файрами. А для вас самое разумное – вернуться к выполнению задания, пока низкая температура не вывела вас из строя.

Джексом заметил, что Пьемура это объяснение как будто тоже не особенно успокоило. Но Айвас был, как всегда, прав: ледяной холод начинал пробираться сквозь толстую одежду. Рут и файры, вернулись к окну – ящерки при этом тревожно верещали и пугливо озирались по сторонам. Люди снова занялись своими делами.

Джексом торопился, как мог, но мороз беспощадно проникал сквозь подбитые пухом перчатки, которые неизменно согревали его на протяжении многочасовых Падений. «Может быть, в космосе холоднее, чем в Промежутке?» – подумал он, разминая застывшие пальцы.

– Айвас, ты как будто обещал, что на борту будет отопление? – пожаловался он. – У меня закоченели руки.

– Приборы показывают, что отопление в рубке работает не на полную мощность. Вероятно, керамические сопротивления кристаллизовались. Со временем это можно будет исправить.

– Хорошая новость, – проговорил Джексом, проверяя показания на своем дисплее. – Он выпрямился. – Готово! Программа введена.

– Включай, – приказал Айвас.

Джексом с некоторым трепетом нажал нужную клавишу – хотя, каким образом, во имя Первого Яйца, он мог бы допустить ошибку после бесконечных повторений, которыми замучил его Айвас? И с удовлетворением увидел, как по экрану быстро побежали колонки цифр, подтверждая правильность его действий.

– Это гораздо более быстродействующее устройство, чем те, на которых мы тренировались, – заметил Джексом.

– На «Иокогаме» было установлено самое современное по тем временам оборудование, – объяснил Айвас. – Сверхскоростные вычисления – весьма важный фактор в астронавигации.

– Я же говорил тебе: то, чем мы пользовались до сих пор, – детские игрушки, – пробурчал Пьемур.

– Прежде, чем начать ходить, младенец должен научиться ползать, – наставительно заметил Айвас.

– Наш разговор слышат все? – с некоторой долей недовольства поинтересовался арфист.

– Нет.

– Благодарю за любезность. Между прочим, моя программа тоже готова. – Вот и хорошо. Теперь время приступать ко второму этапу задания. За проходом В-8802 на палубах А, В и С вы найдете дополнительные запасы кислорода, – деловито продолжал Айвас.

Пьемур пошевелил пальцами в толстых перчатках.

– У меня еще никогда так не мерзли руки! Держу пари, здесь, в рубке, холоднее, чем в Промежутке!

– По сути дела, это не так, – отозвался Айвас. – Просто вы провели при этой низкой температуре гораздо больше времени, чем вам приходится бывать в Промежутке.

– Замечательное все же ощущение – парить в невесомости! – улыбаясь Пьемуру, проговорил Джексом, когда друзья, хватаясь за поручень, стали продвигаться вдоль лестницы. Арфист ответил ему радостной ухмылкой. Вдруг Фарли и Триг, кувыркаясь, пронеслись прямо над их головами. Джексому с Пьемуром пришлось пригнуться, и этого оказалось достаточно, чтобы их подбросило вверх.

– Осторожно! – крикнул Джексом, стараясь как можно плавнее ухватиться за поручень.

Пьемур, сокрушенно охая, продолжал подниматься к потолку. Когда Джексом, которому, наконец, удалось поймать поручень, схватил друга за лодыжку и подтянул к себе, оба не знали что делать: смеяться или проклинать собственную неуклюжесть. Тем не менее, это маленькое происшествие научило их двигаться с большей осмотрительностью. Они обнаружили хранилище кислородных баллонов и, осторожно вытащив единственный пустой баллон, водворили в отсек четыре принесенных с собой. Потом подсоединили их к системе жизнеобеспечения, чтобы обеспечить приток кислорода.

– Теперь приступим к третьему этапу, – сказал Айвас, когда соединения были проверены.

Джексом поймал взгляд Пьемура – молодой арфист натянуто улыбнулся и, пожав плечами, покосился в сторону неподвижной фигуры в скафандре, на которую оба они старались не смотреть.

"Рут, нам пора собираться в обратный путь, " – сказал Джексом, вместе с Пьемуром приближаясь к телу Саллах Телгар. Горло у него сжалось.

Они подняли окоченевшее тело с кресла, в котором Саллах провела две с половиной тысячи Оборотов. Джексом старался ощутить в душе благоговение к той, что когда-то одушевляла эту холодную оболочку. Саллах Телгар пожертвовала жизнью, чтобы помешать замыслившей предательство Эврил Битра осуществить свой замысел – увести «Иокогаму» из системы Ракбета. Саллах даже сумела восстановить пульт, который Эврил в ярости разбила, когда обнаружила, что ее план сорвался. Странно, что именем этой женщины назвали холд, но что возьмешь с битранцев – они всегда отличались странностями. Джексом сердито одернул себя: среди битранцев, хоть и не часто, тоже встречаются честные, достойные люди, не помешанные на азартных играх, которыми поголовно увлечены жители этого холда. Лорд Сигомал себе на уме, но он куда лучше покойного лорда Сайфера, прославившегося своими малоприятными склонностями.

Тело Саллах сохраняло то же согнутое положение, в каком оно было распростерто на пульте. Так они и закрепили его меж крыльев Рута, использовав веревки, которыми раньше крепились кислородные баки. Почувствовав, что настроение друзей упало, Фарли и Триг прекратили свои воздушные номера, а когда Пьемур занял свое место на шее Рута, тихонько устроились у него на плечах.

Оседлав дракона, Джексом почувствовал, что больше не может бороться с леденящим холодом: зубы его все отчетливее выбивали дробь. Ощущала ли Саллах, умирая, эту пронизывающую стужу? Может быть, именно она и убила бесстрашную женщину, оставшуюся в одиночестве высоко над планетой? Пальцы у Джексома так окоченели, что он едва ощущал шейный гребень Рута.

"Скорее обратно, на Посадочную площадку, Рут, пока мы тоже не превратились в ледышки, " – сказал он.

– Может, стоит вернуться, пока мы не обледенели? – печально осведомился Пьемур, не подозревая, что он повторяет просьбу, которую Джексом уже мысленно послал Руту.

«Вперед!» – Джексом нетерпеливо передал своему дракону яркую картину знойного, напоенного пряными ароматами полдня на Посадочной площадке. И когда они погрузились в обжигающий мрак Промежутка, он так и не мог решить, где же холодней.

Ближе к вечеру этого памятного дня, когда у Лессы, наконец, выдалась свободная минутка, чтобы присесть и как следует все обдумать, она пришла к выводу, что Айвас, должно быть, уже давно и не без помощи Лайтола спланировал это чрезвычайное и своевременное событие – возвращение на Перн тела Саллах. Оно бесспорно должно произвести глубокое впечатление на всех жителей планеты – и на сторонников преобразований, и на их противников. За последние два года героизм и самопожертвование Саллах Телгар нашли отражение в новой балладе арфистов, которая пользовалась огромным успехом на всех Встречах, ярмарках и вечерних увеселениях. И ее возвращение из одинокой ледяной обители можно расценить как важное оправдание усилий, затраченных на Посадочной площадке.

Лорд Ларад был совершенно ошеломлен, когда Робинтон, которого Ф'лар с Мнементом доставили в холд Телгар, сообщил ему о том, что останки героической основательницы телгарского рода уже на Перне.

– Несомненно, Саллах необходимо оказать надлежащие почести. Должен же быть какой-нибудь приличествующий такому случаю ритуал, – Ларад беспомощно воззрился на Главного арфиста.

Погребальные церемонии обычно бывали краткими, даже для самых уважаемых людей. Заслуги и подвиги выдающихся личностей увековечивались в песнях и сказаниях арфистов – это считалось наилучшей памятью.

– Разумеется, будет уместно исполнить Балладу о Саллах Телгар, – посоветовал Робинтон, – с полным оркестровым сопровождением и солистами. Я поговорю с Сибелом.

– Я и не предполагал, что мне доведется отдать почести нашей славной прародительнице, – проговорил Ларад и снова смешался. К счастью, на помощь пришла его дальновидная и проницательная супруга.

– К северу от Главного двора есть небольшая пещера – открылась после недавнего оползня. Она как раз подошла бы… – Леди Джиссами запнулась, но быстро овладела собой, – она удобно расположена, и замуровать ее будет нетрудно.

Лорд Ларад с благодарностью похлопал жену по руке.

– Ты права, лучше места не придумаешь. А… когда? – неуверенно спросил он.

– Что вы скажете насчет послезавтрашнего дня? – предложил Робинтон, с трудом сдерживая торжествующую улыбку. – Это как раз будет за день до Конклава лордов, который должен будет решить судьбу преемника покойного Отерела.

Ларад метнул на него быстрый взгляд.

– Уж не специально ли ты подгадал время, Главный арфист?

– Я? – За долгие годы Робинтон научился без труда придавать лицу самые разнообразные выражения. Теперь на нем было написано неподдельное изумление. Он даже руками замахал.

Стремясь подыграть Робинтону, Ф'лар возмущенно фыркнул.

– Скажешь тоже, Ларад! Все мы знали, что она на «Иокогаме», в том числе и ты. Айвас включил рассказ о ее подвиге в свое историческое повествование. Сегодня впервые представился случай добраться до нее. И нам показалось, что негоже бросить там ее останки.

– Пора дать ей упокоиться после столь долгих лет, проведенных в холодном космосе, – чуть содрогнувшись, сказала леди Джиссами. – Давно пора. Следует ли сделать церемонию открытой для всех?

– Думаю, так будет лучше. Конечно, Телгару принадлежат все права, но многие пожелают отдать Саллах последние почести, – с печальной миной проговорил Робинтон. Он надеялся, что предстоящее событие вызовет в цехах и холдах немалый интерес. Даже те, кто не особенно наслышан про Саллах, явятся только ради того, чтобы увидеть, кто посетил торжество.

Когда Джексом с Пьемуром и Рут вернулись на Посадочную площадку, они с облегчением передали свой скорбный груз мастеру Олдайву и двум его помощникам. Теперь останки Саллах Телгар будут покоиться в искусно сделанном гробу, который мастер Бендарек лично собрал из лучших своих досок.

Осмотрев вычищенный скафандр, Айвас убедился, что все повреждения можно исправить.

– Хорошо что жителям Перна не свойственны суеверия, – заметил он, беседуя с Лайтолом, – ведь кому то придется пользоваться этим костюмом. Лайтол стал возражать, и они с Айвасом пустились в обсуждение примитивных верований и тайных культов, так что Робинтон про себя порадовался, что ему вместе с Ф'ларом пора отправляться в холд Телгар. Правда у него все же мелькнула мимолетная мысль, что не мешало бы послушать столь блестящую дискуссию, но уж больно ему не терпелось первым принести в Телгар удивительную новость.

Один из старших сыновей лорда внес поднос с бокалами и изумительным хрустальным графином. Робинтон решил, что это, должно быть, одна из последних работ мастера Морилтона. Еще один юноша появился с подносом горячих хлебцев и отличных сыров с горных пастбищ Телгара. Теперь, держа в руке бокал белого бенденского, мастер Робинтон был от души рад, что решил приехать.

– Ты как будто сказал, что кто-то добрался до старого корабля? – спросил Ларад. – Благоразумно ли это?

– Этот рейс был продиктован необходимостью, – ответил Ф'лар. – К тому же, никакой опасности нет. Маленькая Пьемурова королева сделала все так, как ее учил Айвас, и в рубке теперь есть воздух. Завтра Рут снова доставит туда Джексома, чтобы тот выяснил, почему двери грузового отсека остались открытыми. По мнению Айваса, причиной тому может быть какая-нибудь пустяковая неисправность. Так что, если подвести итог, – Ф'лар отхлебнул глоток вина, – для начала все складывается благоприятно. На редкость благоприятно.

– Рад слышать, – с достоинством кивнул Ларад. – Очень рад.

– А я еще более рад сообщить тебе эту весть, – в тон ему ответил Предводитель Бендена.