– Безусловно! – с восторгом воскликнул Джексом. – Ведь она родилась в Руате! Иди, я сейчас!

Пальцы, срываясь, скользили по застежкам штанов и куртки. Он надевал их только один раз, на свадьбу в Телгаре, и старался быть очень аккуратным. Однако на великолепной ткани уже красовались сальные пятна – след руки какого-то гостя, который схватил его за плечо и отшвырнул в сторону, чтобы лучше видеть поединок.

Накинув плащ, Джексом разыскал под кроватью перчатки и вприпрыжку помчался во двор, где ждал голубой дракон.

Однако при первом же взгляде на голубого он вспомнил, что старшему сыну Гроха досталось яйцо огненной ящерицы. Лайтол же сам отказался от пары яиц, предназначенных холду Руат, второму по старшинству на Перне. И это тоже было вопиющей несправедливостью. Пусть сам Лайтол не собирался иметь никакого дела с файрами, но почему же должен страдать он, Джексом? Лорду Руата положено яйцо! Лайтол не имел права отказываться!

– Будет добрый день для Руата, если ваша Талина пройдет Запечатление с королевой, – приветствовал его Д'вер, голубой всадник.

– Да, – уныло ответил Джексом; разноцветные файры – недосягаемая мечта – порхали перед его глазами.

– Приободрись, паренек, – сказал Д'вер. – Дела могли быть и хуже.

– Как?

Но Д'вер только усмехнулся, и обиженный Джексом решил не приставать к всаднику с разговорами.

– Доброе утро, Требит, – сказал он голубому; дракон повернул к мальчику голову с таинственно мерцавшими глазами.

Тут они услышали голос Лайтола – пасмурный, но отчетливо-властный. Управляющий Руатом давал указания своим помощникам насчет дневной работы.

– Вместо каждого погибшего поля мы должны обработать вдвое больше земли – пока еще не упущено время посева. На северо-востоке много пустующих участков. Пошлите туда людей.

– Но, господин…

– Только не надо жалоб насчет лишних хлопот со старыми хижинами. У нас окажутся лишние едоки, если мы не побеспокоимся об урожае… А голод гораздо труднее выдержать, чем весенние сквозняки.

Лайтол бросил беглый взгляд на своего подопечного и, кивнув в ответ на его пожелание доброго утра, шагнул во двор. Щека управляющего судорожно дернулась, когда он подымался на плечо Требита, чтобы занять обычное место – там, где шея дракона переходила в мощный загривок. Скупым жестом он велел Джексому сесть рядом с ним и кивнул Д'веру. Улыбка тронула губы всадника, словно он и не ожидал от Лайтола ничего иного. Через мгновение дракон взмыл вверх. Вверх, в бездонную синеву неба, нависавшего над башнями Руата – теперь такими крохотными, жалкими, уходившими все ниже и ниже… Затем наступил мрак, и Джексом задержал дыхание, чтобы ужасающий холод промежутка не обжег горло. В следующий миг они очутились над Звездной Скалой Бендена. Вокруг парили, кружились, вспарывали крыльями воздух драконы – так близко, что Джексом невольно зажмурился. Столкновение казалось неизбежным. Но – обошлось, и он рискнул приоткрыть глаза.

– Откуда… откуда они знают, кто где? – спросил Джексом Д'вера. Всадник усмехнулся.

– Они знают. Драконы никогда не сталкиваются в воздухе… – Тень воспоминания промелькнула на его лице, обычно веселые глаза Д'вера погрустнели.

Джексом застонал сквозь зубы. Какую глупость он допустил! Разве можно напоминать о недавней трагедии, о гибели двух королев!

– Все напоминает об этом, паренек, – словно прочитав его мысли, сказал Д'вер. – Даже цвета драконов поблекли… Но, – продолжал он бодрее, – Запечатление новой королевы поможет нам.

Джексом хотел бы разделить надежду всадника, но ему казалось, что сегодня случится что-то нехорошее. Он раскрыл глаза пошире – и тут же в ужасе вцепился в кожаную куртку Д'вера. Их голубой был уже внизу, в чаше Вейра, и мчался прямо на скалистую стену! Даже хуже – на зеленого дракона, маячившего впереди!

Но вдруг они оказались в широком проеме верхнего туннеля, ведущего к площадке рождений. Свист рассекавших воздух крыльев, острый, устоявшийся запах драконов, свет, сменивший темноту прохода… Они зависли под сводами гигантской пещеры, над слабо дымившимся песком; каменные стены ярусами уходили ввысь, люди и звери заполняли огромный амфитеатр. У Джексома разбежались глаза при виде яиц на площадке рождений, разноцветных одежд всадников и гостей, сверкающих глаз и распростертых крыльев драконов – голубых, зеленых, коричневых… Где же бронзовые?

– Они привезут девушек, лорд Джексом… Ого, твой приятель, юный бездельник, уже тут! – Д'вер не успел договорить, как голубой приземлился на краю площадки, и нос Джексома ткнулся в жесткую кожу полетной одежды. – Слезай!

– Джексом! Ты здесь!

И Фелессан хлопнул его по плечу. Он тоже был наряжен в новый костюм, еще пахнувший краской – жесткая ткань уколола ладонь Джексома, когда он в восторге треснул друга по спине.

– Спасибо, что ты привез его, Д'вер! Добрый день, господин Лайтол. Предводитель и Госпожа Вейра просили приветствовать тебя и передать, что приглашают разделить с ними полдневную трапезу – если у тебя найдется время после Запечатления.

Все это Фелессан выпалил с такой скоростью, что голубой всадник расхохотался. Лайтол же склонил голову так благоговейно, что Джексома кольнуло раздражение – мрачная торжественность наставника казалась ему неуместной.

Фелессана, похоже, эти нюансы не беспокоили. Крепко схватив Джексома за рукав, он потащил его в сторону, подальше от взрослых. Они остановились у обрамлявшей песчаную арену стены, и Фелессан прошептал – так громко, что его, наверное, было слышно на трех нижних ярусах:

– Я и не надеялся, что тебе разрешат приехать… Все ходят такие мрачные – после… после… ну, ты знаешь!

– А больше ты ничего не слышал? – спросил Джексом, красноречивым взглядом призывая приятеля говорить потише.

– Что? – Фелессан озабоченно осмотрелся. – Неужели в Руате случилось что-то плохое?

Джексом покачал головой. Он украдкой взглянул на Лайтола, но тот, не обращая внимания на своего воспитанника, приветствовал знакомых всадников на верхних ярусах. Гости продолжали прибывать; одни – на крыльях драконов, другие – через нижний вход. Они быстро пробегали по обжигающему песку и карабкались вверх по крутой лестнице. Фелессан вдруг захихикал и, подтолкнув друга локтем, показал на важного мужчину и дородную женщину, пересекавших площадку рождений. У их башмаков, вероятно, были тонкие подошвы; жар от песка заставлял эту представительную пару семенить и мелко подпрыгивать.

– Не думал я, что соберется так много народа после того, что случилось, – возбужденно шепнул Фелессан, его широко распахнутые глаза пробегали по рядам. – Взгляни-ка на этих! – Он кивнул в сторону трех мальчишек на нижнем ярусе с эмблемами Нерата на груди. – У них такой вид, словно здесь воняет! Ты ведь не думаешь, что драконы воняют?

– Нет, конечно! От них совсем слабо пахнет… и так приятно! А эти парни… они здесь для Запечатления?

– Что ты! – Фелессан округлил глаза. – Претенденты будут в белом. Они придут позже… О-о-о-п! Кажется, им лучше поторопиться… Ты видел, как закачалось вон то яйцо?

Среди драконов поднялся гул; только что прибывшие, испуская возбужденные крики, приземлялись на верхних ярусах. Огромные крылья на мгновение закрыли от Джексома арену с кучкой яиц; в следующую секунду воздух был пуст, и он заметил, что теперь начали раскачиваться все яйца. Только одно оставалось неподвижным – маленькое яйцо, лежавшее отдельно у самой стены.

– Что с ним? – спросил Джексом.

– С этим маленьким? – Фелессан вздохнул и отвернулся.

– Мы же ничего с ним не делали…

– Я не делал, – твердо заявил Фелессан, посмотрев на Джексома. – Ты его трогал.

– Да, прикоснулся к нему… но разве это значит, что я его повредил?

– пытался успокоить свою нечистую совесть юный лорд.

– Нет, прикосновение не вредит им. Претенденты целыми днями гладят их – и некоторые даже покачиваются.

– Тогда почему же оно лежит в стороне?

Джексому было трудно перекричать поднявшийся над площадкой гам – крики и свист драконов, отражаясь от стен, бушевали в пещере.

– Не знаю, – Фелессан пожал плечами. – Может быть, из него никто не вылупится… Во всяком случае, так говорят.

– Но я ничего с ним не делал! – Джексом чуть не плакал.

– Кто спорит? – успокоил его приятель. – Смотри, вот идут претенденты! – И тут Фелессан, уткнувшись губами прямо в ухо Джексому, сообщил юному лорду такую невероятную новость, что повторять ее пришлось трижды.

– Повторное Запечатление? Брекки? – воскликнул пораженный Джексом – громче, чем ему хотелось. Он привстал и бросил опасливый взгляд в сторону Лайтола.

– Потише! – прошипел Фелессан, заталкивая приятеля обратно на сиденье. – Ты еще не знаешь, что здесь будет! Сейчас я тебе расскажу! – Глаза его горели от нетерпения; видимо, он был готов выложить все тайны Вейра Бенден.

– Но разве может Брекки еще раз пройти Запечатление? Почему? Как? – возбужденно сыпал вопросы Джексом; в голове у него крутился ураган видений – Лайтол в куртке всадника, на шее собственного дракона; торжествующая Брекки в обнимку с новой королевой; залитое слезами лицо Талины, знаменующее поражение Руата.

– Вот так! Однажды она уже прошла Запечатление с драконом. И она еще совсем не старая! Все говорят, что Брекки была бы гораздо лучшей Госпожой Вейра, чем Килара. И потом… – он понизил голос, – Ф'нор любит ее! Я слышал, – Фелессан сделал многозначительную паузу, – я слышал, Ф'нор пошлет Канта вдогонку за ее королевой!

Джексом, потрясенный, уставился на друга.

– Ты рехнулся! Коричневые драконы не летают с королевами!

– Ну, Ф'нор может попытаться…

– Но… Но…

– Может, и так, – мудро согласился Фелессан. – Посмотрим. Видел бы ты Ф'лара и Ф'нора! – Глаза его стали вдвое больше. – Но Лесса, моя мать, сказала им, что надо делать. Брекки должна снова пройти Запечатление. Нельзя, чтобы она стала наполовину мертвой.

Оба мальчика виновато посмотрели в сторону Лайтола.

– Они… они думают, что у Брекки может получиться?

Фелессан пожал плечами:

– Сейчас увидим. Они уже близко.

Словно подтверждая его слова, из темного зева верхнего туннеля вырвался бронзовый, следом за ним – другой, третий… Сверкающим пунктиром, – нос к хвосту, – они спланировали вниз, на арену. – Талина! – закричал Джексом, вскакивая на ноги. – Вон Талина, Лайтол! – Он метнулся к своему опекуну и потянул его за рукав. Но тот ничего не замечал; взгляд управляющего Руатом был направлен на девушку, появившуюся из нижнего прохода. Два человека, мужчина и женщина, сопровождали ее, они остались у порога, словно не смели шагнуть вслед за ней на песчаную площадку.

– Это Брекки, все в порядке, – хрипло выдохнул Фелессан, скользнувший за приятелем вдоль ряда каменных сидений.

Она слегка запнулась и замерла, нечувствительная к жару нагретого песка. Затем, приподняв беспомощно плечи, медленно двинулась к пяти остальным девушкам, ожидавшим своей участи у золотого яйца. Она остановилась рядом с Талиной; та подвинулась и жестом пригласила ее занять место в полукруге претенденток.

Гул внезапно замер, превратившись в напряженное молчание; одно из яиц дернулось, раздался негромкий треск скорлупы; затем начали раскалываться остальные.

Новорожденные драконы, мокрые, неуклюжие, забарахтались на песке, торопливо выбираясь из обломков скорлупы. С хриплым карканьем и шипением они пытались встать на ноги – юные уродливые создания с клиновидными головами, слишком тяжелыми для тонких шей. Подростки в белых туниках стояли неподвижно, сосредоточившись в ментальном усилии – каждый старался привлечь к себе внимание дракона.

Первый новорожденный, освободившись от осколков, ринулся к ближайшему мальчику, который ловко отпрыгнул с дороги. Дракончик упал, уткнувшись носом прямо в ноги рослого черноволосого паренька. Тот опустился на колени, чтобы помочь своему дракону подняться на шатких, разъезжающихся лапах, потом заглянув в его радужные глаза. Джексом увидел, как Лайтол зажмурил веки, лицо его посерело. Боль и ужас потери продолжали терзать бывшего всадника с такой же силой, как и в тот проклятый день, когда его Ларт сгорел в фосфиновом пламени.

– Смотрите, золотое яйцо! – закричал Джексом. – Оно трескается! О, если бы…

Он захлопнул рот; ссориться с приятелем ему не хотелось. Конечно, как здорово, если бы Запечатление удалось Талине. Три Повелительницы Вейров – из Руата! Какой еще холд мог похвастать этим! Но было ясно, что симпатии Фелессана на стороне Брекки. Правда, полностью поглощенный событиями на площадке, он не слышал неосторожного замечания Джексома.

Золотое яйцо неожиданно треснуло прямо посередине, наклонилось, и юная королева с протестующим криком упала на спину в песок. Талина и две другие девушки быстро шагнули вперед, словно желали помочь новорожденной прийти в себя. Неуклюже оттолкнувшись крылом, королева перевернулась и встала на все четыре лапы. Девушки замерли, переглядываясь в нерешительности; вероятно, они были готовы предоставить первый шанс Брекки.

Но та как будто пребывала в трансе. Джексому показалось, что ее ничто не заботит. Она выглядела как безвольная, раздавленная кукла… Дракончик протяжно свистнул, и Брекки подняла голову, словно впервые поняла, где находится.

Королева повернулась к ней, вытянула шею; глаза, слишком большие для головы новорожденной, замерцали, разгораясь радужным блеском.

Пошатываясь, золотая сделала первый неуверенный шаг. В этот момент крохотный бронзовый файр мелькнул над площадкой рождений. С вызывающим пронзительным криком он повис прямо перед носом маленькой королевы – так близко, что она испуганно отпрянула назад и забила в воздухе крыльями, инстинктивно пытаясь защитить глаза. Драконы возмущенно зашипели. Талина бросилась вперед, прикрыв своим телом королеву от неожиданной атаки.

– Берд! Не смей! – Брекки сделала шаг, другой, вытянула руки, пытаясь поймать разозленного файра. Маленькая королева закричала и уткнулась головой в юбку Талины.

На миг девушки застыли в ожидании, пристально глядя друг на друга. Затем Талина улыбнулась и протянула руку Брекки. Но тут же склонилась над малышкой – дракончик с настойчивой требовательностью снова ткнулся ей в ноги.

Брекки повернулась и отступила. Лицо ее уже не выглядело застывшей маской горя; твердым шагом девушка направилась к выходу, где, поджидая ее, замерли две фигуры. И все это время бронзовый файр вился вокруг ее головы, испуская резкие, звенящие крики. Джексом улыбнулся – звуки напоминали гул кухонного колокола Руата, сигнал обеденного времени.

– Она не захотела снова получить дракона, – медленно сказал Фелессан. – Она даже не попыталась!

– Это огненная ящерица помешала ей, – возразил Джексом, удивляясь, почему он защищает Брекки.

– Плохо, очень плохо… Кто теперь рискнет попытаться?.. – пробормотал Лайтол. Голос его был мертвым. Управляющий Руатом словно сжался; плечи его ссутулились, руки безвольно повисли меж колен. Некоторые из ребят, прошедших Запечатление, начали уводить своих зверей с площадки. Джексом вертелся во все стороны, стараясь ничего не пропустить. Все закончилось очень быстро – несколько минут, не более.

– Гляди, Джексом, – Фелессан потянул его за рукав. – Гляди! Бирто заполучил бронзового, а у Пелломара только зеленый… Драконы не любят драчунов, а Пелломар – первый задира во всем Вейре… Счастья тебе, Бирто! – крикнул он приятелю.

– А самое маленькое яйцо даже не треснуло, – с тоской произнес Джексом. – Вылупится из него хоть кто-нибудь?

– Они говорили, вряд ли, – напомнил Фелессан, гораздо больше заинтересованный тем, какие драконы прошли Запечатление с его друзьями.

– Но если оно само не треснет, нельзя ли разбить его и помочь маленькому дракончику выбраться? Ну… Так, как делают с роженицей, если младенец не способен выбраться сам?

Лайтол повернулся к воспитаннику, лицо его было сердитым.

– Что может знать мальчик твоего возраста о роженицах?

– Я знаю, так было со мной, – храбро возразил Джексом. – Я чуть-чуть не умер… Лесса мне рассказывала… А этот дракончик… он погиб?

– Да. – Лайтолу было трудно вымолвить это, но он никогда не обманывал мальчика – Иногда они погибают. И так лучше для них – если зародыш сформировался неправильно.

Джексом бросил быстрый взгляд на свои руки и ноги – хотя он превосходно знал, что тело у него нормальное; на самом деле – даже более развитое и крепкое, чем у большинства ребят его возраста в холде.

– Я видел яйца, которые не трескались, – заявил Фелессан. – Зачем калеке появляться на свет?

– Но это яйцо – живое, – сказал Джексом. – Погляди, оно стало качаться!

– Да, верно! Оно двигается, – подтвердил Фелессан. – Но не треснет.

– Почему рядом с ним никого нет? – Джексом вскочил на ноги. Рядом с дрожащим, шатавшимся яйцом не было ни одного человека.

Середину арены заполняли всадники, вызывавшие вниз своих зверей – для того, чтобы помочь подросткам с новорожденными или развезти гостей в их холды. Большинство бронзовых, конечно, ушли с новой королевой. На огромной площадке рождений суетились люди; драконы один за другим взмывали в воздух, к верхнему туннелю. Но никто, даже разочарованные претенденты, не обращал внимания на оставшееся яйцо.

– Там Ф'лар! Надо сказать ему, Лайтол! Пожалуйста!

– Он знает, – строго ответил наставник Действительно, Ф'лар подозвал нескольких коричневых всадников и кивнул в сторону маленького яйца. – Идем, Лайтол! Поможем им!

– Случается, что королева приносит одно-два маленьких яйца, – сказал Лайтол. – Это не мое дело. И не твое.

Он повернулся и пошел к лестнице, видимо, нисколько не сомневаясь, что мальчики последуют за ним.

– Но они ничего не делают, – возмущенно пробормотал Джексом. Фелессан беспомощно пожал плечами.

– Идем! Пора есть. Сегодня будет чем полакомиться!

Джексом посмотрел на яйцо – оно раскачивалось все сильнее.

– Это несправедливо! Никого не беспокоит, что случится с тобой. Они беспокоятся о Брекки, а о тебе – нет! Давай же, малыш! Разбей скорлупу! Покажи им! Один хороший удар – и ты на воле!

Джексом боком пробирался мимо каменных сидений яруса, пока яйцо не оказалось прямо под ним. Оно продолжало раскачиваться, словно повинуясь его призывам, но вблизи, на расстоянии длины дракона, не было никого. Что-то странное, судорожное было в его движениях – словно заключенное в нем существо яростно, неистово рвалось наружу.

Забыв обо всем, Джексом оперся о каменный барьер и спрыгнул на песок. Теперь он мог видеть крохотные трещины на яйце, мог различить доносившийся изнутри стук, мог наблюдать, как трещинки едва заметно увеличиваются… Он коснулся яйца, и оно показалось ему тяжелым, как камень – таким же тяжелым, как в памятный день их приключения.

– Я помогу тебе, помогу! – закричал Джексом и пнул скорлупу яйца. Появилась большая трещина. Еще два сильных пинка, и она расширилась. Раздался жалобный крик – кончик носа маленького дракона пробил тугую оболочку.

– Ты хочешь жить – как хотел я! И ты нуждаешься только в небольшой помощи – как и я когда-то! – кричал Джексом, вцепившись пальцами в края щели. Большие куски скорлупы падали на песок – они были толще и тяжелее, чем у других новорожденных драконов. – Джексом, что ты там делаешь? – крикнул ему кто-то, но было уже поздно.

Он увидел толстую внутреннюю мембрану – именно с ней не сумело справиться маленькое существо. Выхватив из-за пояса нож, Джексом одним движением разрезал скользкую пленку. Из нее, словно из сумки, выпал крохотный белый комок – не больше, чем тело самого мальчика. Он нагнулся почти инстинктивно, стараясь помочь малышу встать на ноги.

И раньше, чем Ф'лар или кто-то из всадников успел вмешаться, полные обожания глаза белого дракона поднялись на юного лорда холда Руат. Запечатление свершилось.

Не сознавая, какую проблему он только что породил, Джексом с изумлением повернулся к ошеломленным зрителям.

– Он говорит, что его зовут Рут!