Планета пиратов (№2) - Смерть по имени сон

«Это нелепо, – внушала она самой себе. – Имею же я право позаботиться о собственной персоне. Они вряд ли станут привлекать к себе внимание всего отеля из-за того, что я остановилась в нем. Я должна отдохнуть. И отдохну».

Одежда её совсем истрепалась и насквозь пропиталась потом. На тыльной стороне рукава красовалось обширное пятно соуса. Она бросила одежду в агрегат-освежитель и, прислушиваясь к его журчанию, улеглась в теплую воду.

Ванная комната была оборудована с поражающей роскошью. Не успела она расслабиться, как лежащей в ванне клиентке поспешили предложить свои услуги всевозможные механические средства поддержания красоты. Массажный конус опустился к самому её лицу и завис над ним, негромко жужжа.

– Нет, спасибо, – покачала головой Лунзи.

Конус подался вверх и втянулся в люк в потолке, облицованном кафелем «под мрамор». Дальше появился комплект принадлежностей для чистки зубов.

– Да, пожалуйста.

Она позволила вычистить свои зубы и десны. Затем пришлось отвергнуть великое множество приспособлений, спускавшихся к ней: маникюрно-педикюрный комплекс, бритва, эксфолиатор… Правда, Лунзи с благосклонностью приняла помощь робота, который вымыл и помассировал ей голову и сделал укладку волос, после чего выбралась из ванны к подогретому полотенцу и халату, протянутому очередным агрегатом.

Близилось к полуночи, и Лунзи почувствовала, что голодна. Взамен горячего блюда у «Колчи» они получили убийцу с игольчатым ружьем. Она прикинула, не заказать ли еду, но отказалась от этой мысли, представив врывающихся в маленькую комнату белолицых официантов в шелковых плащах и с ружьями, спрятанными под поясами. Лучше уж остаться голодной. Не снимая халата, Лунзи залезла в постель, собираясь ждать гонца со своими сумками.

Она просмотрела книжные диски на полке. Главным образом это были бестселлеры в романтико-приключенческом жанре. Лунзи отыскала недурной детективный роман и вставила диск в компьютер. Выдвинув над кроватью поддерживающий монитор кронштейн, она легла снова и попыталась сосредоточиться на рассуждениях Толи Алопа, детектива-вефта, который мог преследовать подозреваемого, не рискуя быть узнанным благодаря способности изменять форму.

В самом разгаре очередной погони Лунзи провалилась в полусон-полубред с целой ордой бледнолицых официантов, которые называли её Ионой, гонялись за ней по «Зову Судьбы» и, в конце концов, собрались выбросить её из космического лайнера в подпространство на полной скорости. Настойчивый, однообразно повторявшийся сигнал тревоги у шлюзовой камеры оповещал, что люк открыт. Это опасность!.. Внезапно она проснулась и увидела над своим лицом чью-то руку. Лунзи пронзительно вскрикнула.

– Лунзи! – окликнул её из-за двери голос Ти. Снова раздался звонок в дверь. – С тобой все нормально?

– Одну минуточку! – Только теперь, до конца проснувшись, Лунзи сообразила, что рука над её лицом – всего лишь кронштейн монитора, продолжавшего добросовестно показывать страницу за страницей. Она отпихнула его в сторону и поспешила к двери.

– Я один, – заверил её Ти, проскальзывая внутрь и запирая за собой замок. Он торопливо обнял Лунзи, и только тогда она обратила внимание, что он в штатском. – Вот твои сумки. Думаю, что здесь все твое. Шарю помогла мне упаковаться.

– Ох, Ти, как же я рада видеть тебя. Капитан рассказал тебе, что произошло?

– Рассказал. Вот и новое испытание на твою голову, моя бедная Лунзи! – посочувствовал Ти. – А что это я слышал за крик?

– Разыгравшееся воображение и ничего больше, – неодобрительно хмыкнула Лунзи. Ей было неловко, что Ти поймал её, поддавшуюся приступу паники.

– Капитан предположил, что ты доверила, бы мне принести своё имущество.

Хотя, быть может, ты и не очень хочешь видеть меня… – Фраза повисла в воздухе.

– Ерунда, Ти. Я всегда буду доверять тебе. А твой приход означает, что капитан благополучно добрался до корабля. Прямо гора с плеч свалилась.

Ти усмехнулся:

– А я получил приказ тащить её дальше, чтобы сбить со следа того, кто натравил бандитов на моих хороших друзей, кто бы он там ни был. Я собираюсь посетить местный Форум, когда уйду отсюда. Буду смотреть новости до рассвета. А потом – в агентство по трудоустройству, искать работу. – Лунзи разинула рот от удивления, но Ти поднял вверх указательный палец, и она промолчала. – Для отвода глаз, конечно. Я вернусь на корабль, когда ты в целости и сохранности будешь уже далеко отсюда и никакой связи между нами не проследишь. Ну, могу я ещё что-нибудь сделать для тебя?

– Безусловно, – кивнула Лунзи. – Я никогда не страдала плохим аппетитом и к тому же не ела как следует с тех пор, как мы вместе позавтракали. Я не рискую доверить это дело горничной и буквально умираю от голода. Если бы деревянные стены не были покрыты защитным слоем лака, я бы давно сгрызла их.

– Довольно болтовни, – оборвал её излияния Ти. – Это-заведение вырвало бы себе последние волосы от огорчения, узнав, что ты посылаешь за обедом на сторону, в то время как шедевры их совершенно немыслимой кухни находятся всецело в твоем распоряжении. – Он чмокнул ей ручку и исчез за дверью. Очень скоро он вернулся со множеством маленьких кульков в руках. – Тут салат, сыр, десерт и холодное творожно-бобовое блюдо. Фрукты – на завтрашнее утро, если ты все ещё сочтешь небезопасным поесть в ресторане.

Лунзи с благодарностью взяла свертки и сложила их на прикроватный столик.

– Спасибо, Ти. Я перед тобой в неоплатном долгу. Кланяйся Наоми.

Надеюсь, что вы с ней будете очень счастливы. Желаю тебе самого лучшего.

– Так оно и есть, – улыбнулся Ти с одним из своих характерных жестов. – Уверяю тебя. Ну, до встречи. – Он обнял и поцеловал её. – Я всегда буду любить тебя, моя Лунзи.

– А я – тебя. – Лунзи изо всех сил прижала, его к груди, а затем велела ему идти. – До свидания, Ти.

Отпустив гостя и заперев дверь, Лунзи разобралась в своих вещах. На дне одного из мешков она отыскала голограмму Фионы, завернутую в пакет из пеноматериала. Отвернув край пакета, она добыла из своей обувки информационный блок. Кроме голограммы, под слоем обертки прятались ещё два маленьких блока, бережно хранимые Лунзи. Это были передачи, отправленные семьей её дочери на Астрис и на «Бан Сидхе». Еще один маленький безымянный блок едва ли привлечет чьё-либо внимание. Если, конечно, кому-нибудь не придет в голову ознакомиться с его содержимым на недозволенном компьютере.

Лунзи понадеялась, что её не окажется поблизости, когда это произойдет.

Она предпочла бы, чтобы капитан воспользовался не столь радикальной системой защиты; что, если какой-нибудь «невинный» любопытный тип возжелает поинтересоваться? Она должна быть очень осторожна. Хм-м-м… Она задумалась. Может, в этом и было дело.

Лунзи постаралась заснуть, но ей опять было не до сна. Она включила видеосистему и некоторое время смотрела канал местной торговой сети. В числе предлагаемых товаров имелась охранная сигнализация с мощной сиреной и мигающим стробо-освещением для путешественников, которую следовало прикреплять к двери гостиничного номера для обеспечения продолжительной охраны. Лунзи заказала себе один экземпляр в кредит по телефону, добившись от торгового представителя обещания, что покупка будет доставлена в отель утром.

Когда на следующий день чуть ли не с первыми петухами Лунзи покидала гостиницу, сверток дожидался её внизу. И она крепко прижимала его к себе по дороге в космический порт, чтобы найти себе место на борту грузового экспресса, летящего на Тау Кита.

Глава 10

Две недели спустя Лунзи высадилась с грузового судна «Новый Мираж» в космическом порту Тау Кита. Глазея по сторонам, она шла по коридору в зону таможенного досмотра. Перемены, происшедшие за семьдесят пять лет, были разительны даже для колонии. Ангары из рифленого пластика сменились десятками каменных зданий, и, не знай Лунзи, что такое невозможно, она поверила бы, что они выросли прямо из земли.

Еще больше она была потрясена, выйдя на улицу. Немощеные дороги расширили и выстлали пористым, самоосушающимся покрытием с полиэстровым поверхностным слоем. Значительная часть сооружений, которые она помнила, исчезла. На смену им пришли здания в два раза большего размера. Она видела колонию на Тау Кита в младенчестве. Теперь планета предстала перед Лунзи в полном расцвете. Она даже испытала некоторое сожаление, что первозданная прелесть нарушена, хотя новшества были внесены со вкусом и скорее шли на пользу городскому ландшафту. Тау Кита по-прежнему оставалась здоровой, комфортабельной планетой, в отличие от серой застойной Альфы Центавра.

Она вдохнула холодный, чуть сладковатый настоящий воздух – после двух недель сухой атмосферы корабля и предшествовавшей им недели смога. Лицо её ощутило тепло солнечных лучей.

Лунзи оценила юмор ситуации: за плечами у неё висели те же самые мешки, которые она тащила много десятилетий назад, когда оставляла Фиону здесь, на Тау Кита. И не сказать, что они заметно поизносились. Но все это теперь осталось позади. Она начинала жизнь сызнова. С чеком в руках она первым делом нашла офис «Нового Миража», чтобы получить свою заработную плату.

Спокойным рейс вряд ли кто-нибудь назвал, хотя он действительно прошел быстро и без особых трудностей. «Новый Мираж», среднегабаритное грузовое судно ССП, вез на Тау Кита комплектующие для водопроводов и химреактивы.

На полпути некоторые из членов экипажа начали жаловаться на покашливание и по первым же симптомам Лунзи распознала силикоз. Расследование показало, что треснула одна из хранившихся на складе гигантских емкостей с угольным порошком. И все было бы ничего, но эта емкость располагалась рядом со случайно открытым заборным устройством вентиляционной системы. Угольная пыль распространилась по всему судну. За исключением утраты пятидесяти килограммов заказанного груза, все обошлось. Обычная случайность без признаков саботажа. Недельное воздействие угольной пыли не вызвало необратимых изменений в организмах служащих, она доставляла беспокойство лишь до тех пор, пока носилась в воздухе.

Когда наступал её черед спать, Лунзи ставила на дверь своего кабинета защитную сигнализацию. За весь рейс сигнализация ни разу и не пикнула.

Голограмма и сопутствующие ей блоки покойно лежали на дне мешка. Никто из членов команды не мог бы сказать, что в их дружелюбном корабельном докторе есть что-то из ряда вон выходящее. И теперь она шла, чтобы доставить сообщение по месту назначения.

– Я хотела бы встретиться с коммандером Коромелем, – обратилась Лунзи в приемную главного управления Флота. – Мое имя – Лунзи.

– Адмирал Коромель на встрече, Лунзи. Не согласитесь ли подождать? – вежливо предложил ей секретарь, жестом указывая на обитую скамью у стены почти не обставленной мебелью комнаты, выкрашенной в белый цвет. – Вы, должно быть, прибыли издалека. На днях его повысили в звании. Он больше не лейтенант-коммандер.

– Адмиральство, кажется, у этой семьи в крови, – заметила Лунзи. – И я постараюсь обращаться к адмиралу в соответствии с рангом, энсин. Благодарю вас.

Однако уже через несколько минут появился помощник в форме, чтобы проводить её в кабинет новоявленного адмирала Коромеля.

– Это она! – проревел знакомый голос, едва она шагнула за дверь. – Я же говорил тебе, что двух Лунзи быть не может! Редкое имя. И носит его редкая женщина. – В квадратном кабинете она увидела отставного адмирала Коромеля, поднявшегося навстречу ей из-за стола. Он протянул Лунзи руку:

– Здравствуйте, доктор! Рад видеть вас, хотя и удивлен, что это случилось так скоро.

Она тепло поприветствовала его:

– И я рада видеть вас в добром здравии, сэр. Я не имела возможности как следует осмотреть вас перед отъездом. Мне сообщили об этом уже после того, как вы отбыли.

Старик улыбнулся:

– Да ладно. Но вы, конечно, преследовали меня не для того, чтобы выслушать мое сердце, не так ли? Хотя я ещё никогда не встречал более добросовестного доктора.

В сравнении с тем, каким она видела его в последний раз, он выглядел гораздо лучше, не говоря уже о первых днях после пробуждения от холодного сна, но ей очень хотелось пройтись над ним сканером. Лунзи не понравился оттенок его кожи. На лице адмирала залегли глубокие морщины, и в глазах его застыло нечто, заставлявшее испытывать беспокойство. Ему было уже за сто, и это само по себе не вызывало опасений при условии, что в среднем человеческие существа жили около ста двадцати стандартных лет. Но все-таки недавно ему пришлось пережить дополнительные нагрузки, что, вне всякого сомнения, повлияло на его организм. Адмирал был оптимистом, и это, вероятно, помогало ему продлить жизнь.

– А я подозреваю, она пришла встретиться со мной, папа.

Из-за стола поднялся и шагнул ей навстречу, протягивая для приветствия руку, рослый офицер. Волосы у него были столь же густые и кудрявые, как у отца, только не седые, а цвета меда. Те же самые, что и у старшего Коромеля, пронзительно голубые глаза всматривались в неё из-под светло-коричневых бровей так, словно могли прочесть любые мысли. Лунзи почувствовала, что несколько подавлена силой этого взгляда.

И он был настолько высок, что ей пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Вы, безусловно, и в самом деле способны внушить сильную привязанность, – заявил сын адмирала отцовским рыком в несколько смягченном варианте. Это был очень привлекательный мужчина. От него исходила сила, которую Лунзи признала вполне соответствующей его высокой должности в разведслужбе. – Ваш друг Теодор Янос готов был перевернуть Галактику вверх дном, чтобы найти вас. Он, несомненно, отличный специалист по части компьютерного поиска. Если бы это ему не понадобилось, у меня не набралось бы и половины доказательств, необходимых для того, чтобы убедить Флот снарядить на поиски судно, даже при том, что в числе пропавших был мой отец. Замечательно, что мы наконец встретились с вами. Как ваши дела?

– Отлично, адмирал, – отозвалась польщенная Лунзи. – Э-э-э, простите.

Это вносит некоторую путаницу, поскольку у вас одно и то же имя и одно и то же звание.

Старик, сияя, смотрел на них.

– Ну разве не славный парень? Когда я уезжал, это был всего лишь мальчишка со свеженькими капитанскими нашивками. Прибываю два дня назад – а он уже произведен в адмиралы. Я очень горд за него.

Молодой адмирал улыбнулся ей сверху вниз.

– Для меня есть только один адмирал Коромель. – Жестом он указал на отца. – Между нами, Лунзи, моего имени будет достаточно.

Но отвечая на его улыбку, Лунзи испугалась сама себя. Не она ли ещё совсем недавно клялась, что никому не позволит задеть свои чувства? Когда в душе ещё так свежо воспоминание о тягостном разрыве с Ти? Конечно, Коромель красив, и она не могла отрицать ни обаяния, ни ума, скрывавшегося, как она чувствовала, за его красотой. Как она позволила себе так расслабиться? Она же видит этого мужчину первый раз. Лунзи постаралась прийти в себя и вспомнить о своей миссии.

– Я получила сообщение для вас… м-м-м, Коромель. От капитана Илока с «Бан Сидхе».

– В самом деле? Я только что беседовал с ним по спецканалу линии связи в ССП. Он ничего не упомянул ни про вас, ни про сообщение.

И Лунзи с жаром пустилась в разъяснения, описывая день сорвавшегося обеда, убийство осведомителя Илока и попытку разделаться с ними обоими.

– Он отдал мне этот блок, – резюмировала она, извлекая керамический цилиндрик, – и велел передать на словах: «Это – Амброзия».

– Боже милосердный! – выдохнул пораженный Коромель, принимая у неё из рук блок. – Да как же вам удалось доставить это сюда без малейших неприятностей?

Старый адмирал от души рассмеялся.

– Готов держать пари, что тем же способом, как она путешествовала со мной, – догадался он. – В качестве анонимного врача на ничем не примечательном судне. Не так ли? Нет нужды смотреть на меня так недоуменно, моя милая. Некогда и я возглавлял разведслужбу Флота. Ваша уловка шита белыми нитками.

Однако младший Коромель пораженно качал головой:

– Вас можно использовать в наших операциях как штатного сотрудника, Лунзи.

– Идея не моя. Илок предложил, – возразила Лунзи.

– Да, конечно, только вот не осуществил. А сделали это вы. Никому и в голову не пришло, что вы курьер, везущий в своем рюкзаке вот эту сверхсекретную информацию. – Младший Коромель потряс блоком. Он повернулся и ткнул пальцем кнопку панели управления над столом. – Энсин, передайте, пожалуйста, криптографу, что он мне нужен.

– Слушаюсь, сэр. – Из скрытого динамика просочился голос секретаря.

– Мы займемся этим немедленно. Благодарю вас, Лунзи. – Коромель проводил её и отца к двери. – Виноват, но чем меньше ушей услышит эту информацию, тем лучше.

– Ну и ну, – обратился адмирал к столь же удивленной Лунзи, когда они обнаружили себя в коридоре. – Могу я предложить вам завтрак, моя милая?

Что бы вы на это сказали? Мы сможем поговорить про старые времена. На днях я смотрел совершенно потрясающую вещь, нечто, чего я не видел уже и не помню, сколько лет: фильм «Кармен Миранда». По плоскому телевизору.

***

Лунзи провела на Тау Кита несколько замечательных дней, навещая знакомые с прежних времен места. Это все ещё была очень притягательная планета. Досадно, конечно, что для Лунзи не нашлось здесь работы семьдесят четыре года назад. Погода стояла мягкая и солнечная, если не считать кратковременных ливней в первой половине дня. По местному календарю только-только начиналась весна. Медицинский центр, где она работала, расширился, обзаведясь медицинским колледжем и прекрасным госпиталем. Но никого из знакомых там уже не осталось. Администратор почтительно просмотрел послужной список Лунзи и без всяких колебаний предложил ей место в психоневрологическом отделении, что было очень приятно.

– В связи с тем, что Тау Кита стал крупным административным центром ФОП, мы наблюдаем огромное количество больных с травмами космического происхождения, – объяснял он. – Примерно треть служащих Флота по той или иной причине хоть однажды оказывается в холодном сне. С вашим жизненным опытом и образованием вы фактически специалист по холодному сну. Мы будем счастливы, если вы займете эту должность.

Весьма прельщенная подобной перспективой, Лунзи обещала обдумать предложение.

Однако, помимо этого она предложила свои услуги в качестве судового медика и облюбовавшим Тау Кита космическим компаниям. К её ужасу, в некоторых местах ей указывали на дверь сразу же, едва увидев в её послужном списке две космические аварии. Но другие были более радушными и менее суеверными. Там обещали несколько позже дать ей знать, нуждаются ли в её услугах. Взять её на работу изъявили желание три компании, корабли которых готовились к отлету в следующем месяце.

Почти каждый день она проводила какое-то время со старым адмиралом Коромелем в беседах о былом. Лунзи сильно переживала, что она находится в знакомых местах, где нет никого, кто помнил бы события тех дней так, как она. Ведь лично для неё прошло менее четырех лет с тех пор, как она оставила здесь Фиону. Адмирал был единственным, кто мог воскресить в своей памяти ту эпоху и разделить ощущение обособленности, которое испытывала Лунзи.

Две недели спустя в гостиницу, где Лунзи снимала номер, заглянул и младший Коромель, чтобы повидать её.

– Простите, что тогда выставил вас с отцом из кабинета, – извинился он с неловкой улыбкой. – Информация требовала незамедлительного внимания. Я отложил из-за этого и все прочие дела.

– Мои чувства задеты не были, – заверила его Лунзи. – Передав вам послание, я испытала неслыханное облегчение. Илок внушил мне, насколько это важно. Да ещё кое-какие твари помогли. – Страшная рожа бандита вновь предстала перед её глазами.

Теперь Коромель улыбнулся более непринужденно:

– Вы просто олицетворение терпимости, Лунзи! Пересечь пол-галактики со срочным сообщением и нарваться на такую бесцеремонность – не сказать бы грубость – получателя. Так не разрешите ли теперь, когда все тревоги позади, в качестве компенсации лично показать вам местные достопримечательности? Или, что будет точнее, просить вас показать их мне.

Насколько мне известно, вы какое-то время жили здесь, когда освоение Тау Кита едва началось.

– С превеликим удовольствием. Когда?

– Быть может, сегодня? Не лишат же меня одного выходного денечка после того, как я работал ночи напролет? Для этого я и приехал. – Он оставил дверь открытой, и в комнату лился яркий солнечный свет. – Такой изумительный день, даже для Тау Кита, что просто грешно сидеть внутри стен.

Они провели этот день в природном заповеднике, где больше всего любила бывать Фиона. Молодые деревца, посаженные незадолго до отъезда Лунзи, теперь превратились в матерых исполинов. Прохладные тени их крон простирались чуть ли не до противоположного берега реки. Следуя своим воспоминаниям, Лунзи водила Коромеля по их с Фионой заветным местам.

Короткие полуденные дожди напитали почву, и в воздухе чувствовался пьянящий запах чернозема. Они слушали в кронах деревьев щебет птиц, песней приветствующих чудесную погоду. Лунзи и Коромель нырнули под могучие ветви и вскарабкались по склону к каменному выступу. На каком-то этапе геоистории планеты каменные напластования двинулись навстречу друг другу и, вступив в противоборство, вздыбились вверх, выталкивая на поверхность края сокрушенных плит, которые нависали теперь над рекой.

– Здесь хорошо сидеть и о чем-нибудь думать. И кормить птиц, если у тебя случайно оказалось с собой несколько кусочков хлеба, – проговорила Лунзи, ложась на большую каменную плиту, нагретую солнцем, и упираясь в неё локтями, чтобы видеть реку внизу и маленькие тени, гоняющиеся друг за дружкой в толще воды. – Или рыбок.

Коромель похлопал себя по карманам:

– Простите, хлеба нет. Значит, в другой раз.

– Ну и хорошо. Иначе эти попрошайки слопали бы нас с потрохами.

Он засмеялся и сел рядом с ней, чтобы смотреть на искрящуюся воду, бегущую по камням.

– Я нуждался именно в этом. В последнее время было столько работы, что я должен провести хоть немного времени под открытым небом. Мой отец, как приехал сюда, так только о вас и говорит. Он поздно женился и не хочет, чтобы я повторил его ошибку. Он одинок, – задумчиво добавил Коромель. – Он старается свести нас.

– Ничего не имела бы против, – отозвалась Лунзи, оборачиваясь, чтобы улыбнуться ему.

Коромель был привлекательным мужчиной. Ему, вероятно, давно перевалило за сорок пять, но выглядел он моложе и, вне своего служебного окружения, обнаруживал больше восторженности, чем, по её представлениям, подобало измученному заботами и осознающему своё высокое положение адмиралу.

– Ну, тогда и я тоже. Не стану вам лгать, – удовлетворенно кивнул он. И осторожно добавил:

– Но имейте в виду, я не могу брать на себя много обязательств. Я – человек карьеры. Флот – моя жизнь, и я люблю его. А все остальное – уже потом.

Лунзи пожала плечами, отколупывая с камня кусочки мха и бросая их в воду.

– А я – бродяга. По природе своей, вероятно, в такой же степени, как и волей случая. Я никогда бы не стремилась заработать «дыхательные», чтобы осесть в колонии, если бы у меня не было дочери. Я получаю огромное удовольствие от поездок в новые места, узнавая что-то новое, встречаясь с новыми людьми. Так что и для меня было бы далеко не самым лучшим сковать себя на всю жизнь. Так же, как и для вашей репутации – связаться с отставшей от времени врачихой, которую подозревают в том, что она – Иона, свалившаяся на вашу голову со спецзаданием Флота.

Коромель презрительно фыркнул:

– Для меня это не имеет ни малейшего значения. Отец рассказывал мне об этой болтовне за вашей спиной на «Бан Сидхе». Мне бы стоило подать рапорт на тех дураков, что испортили вам поездку своим примитивным суеверием.

Лунзи положила ладонь ему на руку:

– Не надо. Если эти общие страхи и переживания помогают им справляться с ежедневной угрозой реальной опасности, пусть все остается при них. Это само пройдет, – заверила она адмирала, улыбаясь.

Он откинулся назад, прикрывая рукой глаза от солнца.

– Как знаете. Но мы тем не менее можем наслаждаться обществом друг друга, пока мы вместе, не так ли?

– Безусловно.

– Я очень рад этому. Мне, конечно, не удастся убедить вас поступить на военную службу? – полушутя спросил Коромель. – Вашей репутации пойдет на пользу, если вы завербуетесь в разведку Флота. Вы сможете путешествовать с места на место, знакомиться с новыми людьми, узнавать новое, одновременно собирая для нас информацию.

– Что? Я смогу видеться с вами только на этом условии? – с притворным возмущением вскинулась Лунзи. – Я должна вступить в ряды Военного Флота? – Она грозно приподняла брови.

– Нет. Но если вашего согласия поступить на службу можно добиться только таким путем, я, может быть, внесу изменения в устав. – Он довольно ухмыльнулся. – Правда, побудьте немного на Тау Кита. Меня откомандировали сюда пилотировать стол в кабинете. Но я не теряю надежды убедить вас изменить своё мнение относительно службы. Вы в самом деле были бы для Флота бесценным приобретением. Останьтесь хоть на время, пожалуйста.

Лунзи пребывала в нерешительности.

– Я не сочла бы разумным слоняться тут каждый день, ожидая, пока вы разделаетесь с работой. Я бы плохо себя чувствовала.

Коромель прочистил горло:

– А разве вы не обращались в здешний медицинский центр насчет работы?

Вы могли бы поработать там, пока не решите, что делать дальше. Они, гм, звонили мне, спрашивали, можно ли воспользоваться вашими услугами. Они, похоже, думают, что вы уже служите во Флоте. У вас есть ещё одна неожиданная и очень ценная особенность. Вы со вниманием выслушиваете моего отца. Он был бы так счастлив проводить время в вашем обществе. Он в таком возрасте, что осталось совсем мало людей, с которыми он может разговаривать. – Коромель смотрел на неё с надеждой и тоской; выражение его лица никак не соответствовало ни форме, ни роду его деятельности.

От последних её возражений не осталось и следа. Как хорошо она понимала затруднительное положение старого адмирала Коромеля!

– Ну ладно. Отказываюсь от всех притязаний потенциальных работодателей из космического порта, имеющихся на сегодняшний день. Но остаюсь я по другой причине. Мне хочется этого самой.

– Вы нравитесь мне, доктор Лунзи.

– Вы тоже мне нравитесь, адмирал Коромель. – Она сжала его руку, и они какое-то время молча сидели рядом, просто наслаждаясь негромким журчанием реки, пением птиц и полуденным теплом.

После этого они старались бывать вместе, когда только выпадала такая возможность. Старая мечта Коромеля о дневном отдыхе воплощалась в жизнь в виде прогулки, нескольких часов музыки или просмотра классических постановок по объемному видео. Они пользовались фоно-и библиотеками друг друга и обсуждали своих любимцев. От общения с молодым адмиралом Лунзи получала истинное удовольствие. Обычно в начале встреч он бывал напряжен, но быстро раскрепощался, оставляя позади дневные заботы. Их отношения сильно отличались от тех, что сложились у неё с Ти. Коромель всегда со вниманием выслушивал её мнение, но потом придерживался своего собственного, даже если они различались. Он был безупречно вежлив, как и полагалось офицеру и джентльмену, однако порой проявлял исключительное упрямство. Иногда они ввязывались в яростную дискуссию на грани перепалки, но даже в этом Лунзи находила прелесть новизны после полного самоотречения Ти в угоду её вкусам. Коромель доверял ей свою истинную точку зрения и того же самого ждал от неё.

График работы Коромеля отличался редкой непредсказуемостью. Как только где-либо удавалось выследить пиратов, его заваливали донесениями, требовавшими тщательной проработки до малейших деталей. Помимо этого, на его плечах лежало множество прочих обязанностей, которые не следовало перепоручать офицерам более низкого ранга. Все это порой удерживало его в комплексе штаба в течение четырех, а то и пяти смен подряд. Лунзи, так и не пожелавшая пока устраиваться на постоянную работу, имела массу свободного времени, которое не были в состоянии поглотить даже её тренировки.

Коромель разузнал, что она прошла испытания на соответствие степени мастера медитации. Под его давлением и лично им отрекомендованная мастеру группы, Лунзи занялась освоением секретного курса этой дисциплины в гимнастическом зале, расположенном в глубине ФОП-комплекса.

Занятия по медитации посещали ещё два или три ученика, но никто не назвал друг другу даже своего имени, так что она не имела ни малейшего представления, кто это такие. Её предположения, что это старшие офицеры Флота или дипломаты высшего уровня, так никогда и не подтвердились, как, впрочем, не были опровергнуты. Мастер обучал их поистине завораживающим способам контроля над сознанием, которые строились на простейшей технике, доступной даже начинающим. Пользуясь самодисциплиной для усиления восприимчивости органов чувств, чтобы вслушиваться и следовать эволюции состояния транса субъекта, удавалось внедрять детальные постгипнотические внушения. Укороченная форма трансиндукции отличалась удивительной простотой.

– Это может оказаться отличным подспорьем в хирургии, – заметила Лунзи в конце одного из индивидуальных занятий. – Я могла бы убедить пациента не обращать внимания на его плачевное физическое состояние и сохранять спокойствие.

– Для этого ваш пациент должен полностью вам доверять. Как вам известно, излишне сильное давление может вызвать противодействие любым попыткам внушения, поскольку способно испугать, – предостерег её мастер, глядя прямо в глаза. – И считайте это не оружием, а орудием. Совет мастеров не порадовался бы этому. Вы ведь не просто какой-нибудь новобранец.

Лунзи открыла было рот, чтобы возразить, что она никогда ничего подобного не сделала бы, но промолчала: должно быть, ему были известны случаи, когда ученики пытались полагаться единственно на технику, чтобы справиться с противником, да только неудачно, возможно, даже поплатились за это жизнью. Лунзи улыбнулась. Видимо, техника очень действенна, и она должна научиться пользоваться ею корректно и овладеть в совершенстве.