В целом все походило на «Падалианский риф» — крейсер, который она недавно покинула, — внизу экологическая палуба, выше войсковая, информационная, главная и на самом верху две полетные палубы.

На этом корабле стандартная планировка экологической палубы была модифицирована добавлением нескольких труб, и Сассинак изучила каждый дюйм системы, чтобы знать, куда ведет каждая из них. Теснота внизу требовала переустройства некоторых складских помещений, поэтому только информационная палуба полностью соответствовала обычным стандартам.

Сассинак обратила особое внимание на два яруса кладовых для тяжелого снаряжения: челноков, полубаркаса, легкого боевого катера, гусеничных штурмовых бронемашин. Сасс снова в точности запомнила, где что находится, чтобы в дальнейшем даже не сверяться с компьютерами.

Ее собственные «апартаменты» располагались со стороны кормы от мостика и выходили в коридор левого борта: каюта, достаточно большая для скромных приемов, с низким столом, несколькими стульями, компьютерным терминалом, спальной нишей и туалетом. С другой стороны коридора чуть ближе к корме находилась офицерская кают-компания. Положение капитана крейсера требовало возможности принимать официальных визитеров, поэтому у Сасс был также большой кабинет по другую сторону того же коридора, но впереди мостика.

Она могла обставить его по своему усмотрению — по крайней мере, насколько позволяли флотские правила и ее собственные ресурсы. Сасс выбрала черные ковровые дорожки, соответствующие цвету письменного стола. Предназначенные для гостей низкие кушетки у стены были обиты белой синтетической кожей. На фоне светло-серых переборок они придавали комнате особую элегантность.

Сассинак быстро выяснила, что Хурон во многих отношениях представляет собой особую ценность для корабля. Выросший в колониях, он питал большой интерес к их безопасности. А ведь слишком многие офицеры Флота считали, что новые колонии приносят больше неприятностей, чем пользы. Еще Сасс видела, что отношение Хурона к младшим офицерам было справедливым и доброжелательным. Ее удивляло, почему предыдущий командир так мало ему доверял.

Все выяснилось однажды вечером за игрой в «шо» — во время их рядового патрулирования. Сассинак начала потихоньку выяснять, случались ли у него какие-нибудь неприятности по службе. Хурон оторвал взгляд от игрального стола с улыбкой, которая внезапно кольнула ее в самое сердце.

— Вы интересуетесь, знаю ли я, почему коммандер Кериф дал мне не слишком лестную характеристику в последнем рапорте?

Застигнутая врасплох Сасс тоже улыбнулась в ответ:

— Вы абсолютно правы и не обязаны отвечать. Просто с момента моего прихода на крейсер вы проявили себя слишком знающим и компетентным, чтобы заслужить подобную характеристику.

Улыбка Хурона стала шире.

— Коммандер Сассинак, ваш предшественник был замечательным офицером, и я им искренне восхищаюсь. Но его отличали несколько преувеличенные представления о достоинстве некоторых старинных и знаменитых торговых семейств. Он чувствовал, что я не питаю к ним должного почтения, и приписал моей руке некие вирши, которые как-то услыхал.

— Вирши?

Хурон покраснел:

— Точнее, песенку. О его сыне и девушке, на которой тот женился. Ее сочинил не я, коммандер, хотя мне она действительно показалась забавной.

Но я процитировал текст в присутствии коммандера Керифа, и он подумал…

— А на самом деле вы испытываете должное уважение к богатым коммерсантам? — иронично осведомилась Сассинак.

Хурон скривил губы:

— Должное уважение? Пожалуй. Но я ведь всего лишь колониальное отродье.

Сассинак улыбнулась:

— Я тоже, как вы, должно быть, уже знаете. Бедняга Кериф — наверное, это была очень скверная песенка. — Она усмехнулась, встретившись глазами с Хуроном. — Если эта ваша худшая провинность, то у нас не возникнет проблем.

— Я и не хочу никаких проблем, — отозвался Хурон. Его тон был более выразительным, нежели слова.

Много лет назад, еще будучи курсантом, Сассинак не раз размышляла о том, как можно сочетать личные и профессиональные отношения, оставаясь при этом справедливым и беспристрастным. Со временем она установила собственные правила и научилась распознавать тех, кто их разделяет. За исключением катастрофической (хотя в некоторых отношениях и забавной) попытки помолвки с блестящим и красивым — правда, уже пожилым дипломатом, Сасс никогда не рисковала тем, что она не могла себе позволить потерять. И теперь, став уверенной в себе личностью, Сассинак рассчитывала продолжать наслаждаться жизнью с теми из ее офицеров, которые были достаточно честны, чтобы не требовать преимуществ, каковыми она не намеревалась их наделять.

Хурон казался ей вполне подходящим кандидатом. Судя по блеску его глаз, он думал то же самое о ней — это было необходимым условием.

Но долг прежде всего, и обстоятельства часто выгоняли из головы капитана все мысли об удовольствиях. За двенадцать лет, прошедших со времени ее первого похода, Флот так и не смог обеспечить безопасность новых и отдаленных колоний; зачастую планеты, приготовленные для колонизации, оказывались ко времени прибытия колонистов захваченными кем-то еще. Хотя формально рабство было запрещено, на колонии часто совершались рейды именно ради захвата рабов, что означало существование постоянного спроса. «Нормальные» люди обвиняли в этом обитателей тяжелых миров, а те, в свою очередь, — «легковесов». Семьи богатых коммерсантов во внутренних мирах горько сетовали на стоимость содержания постоянно растущего Флота, который при этом не мог гарантировать безопасность их жизни и состоянию.

В последних приказах, которые Сассинак частично обсудила со своими офицерами, говорилось об использовании новой, считающейся совершенно секретной технологии для идентификации и выслеживания новых гражданских судов, предназначенных для полетов в глубокий космос. Эта технология скорее улучшала, чем заменяла стандартные устройства, применявшиеся еще до начала службы Сасс во Флоте.

В одну из переборок любого корабля при постройке или ремонте намертво вмонтировали жучок-радиомаяк, который затем мог быть приведен в действие флотскими сканерами. В обычном состоянии недосягаемые для приборов обнаружения, жучки собирали информацию о передвижениях корабля.

Первоначальная идея заключалась в том, чтобы снимать информацию с этих устройств после прибытия корабля в порт, получая таким образом подлинные сведения о путешествии в противовес тем, какие содержали рапорты коменданту порта. Однако новейшая технология позволяла специально экипированным флотским крейсерам обнаруживать эти маяки в глубоком пространстве — даже на маршрутах ССП — и следить за кораблем без риска быть замеченными. Крейсеры типа «Заид-Даяна» должны были медленно патрулировать районы, отдаленные от обычных путей, и выбирать для отслеживания наиболее подозрительные торговые суда.

Но для младших офицеров крейсер патрулировал по-старому — вследствие предупреждений о возможной утечка в системе безопасности. Так что Сассинак сообщила обо всем только четырем старшим офицерам, которые должны были обеспечивать работу сканеров. Прочие модификации на «Заид-Даяне» были объяснены как предназначенные для обычных операций.

Сассинак часто думала о предупреждении штаб-квартиры Флота: «Считайте, что на каждом корабле ведется подрывная деятельность». Прекрасно, но что она могла обнаружить при отсутствии дополнительных указаний? Диверсанты не заявляют о себе, громогласно требуя нарушения договоров ФОП. Кроме того, это всего лишь догадки. На ее корабле может быть один агент, целая дюжина или вообще ни одного. Сассинак признавала, что она бы размещала агентов именно на крейсерах, как на наиболее эффективных из военных кораблей. Но в изученных ею файлах персонала не было ничего подозрительного, да и служба безопасности наверняка проверила всех значительно раньше.

Сассинак знала, что многие командиры в первую очередь подумали бы об имеющихся на борту выходцах из тяжелых миров, но хотя некоторые из них и участвовали в подрывных организациях, к большинству это не относилось.

Какими бы трудными для общения ни были «тяжеловесы» — а многие из них заслужили такую репутацию угрюмым и желчным характером, — Сассинак никогда не забывала о уроке, усвоенном от ее друзей в Академии. Она пыталась разглядеть за неподвижными скуластыми лицами и телами, казалось состоящими из сплошных мускулов, человеческие личности, и, как правило, ей это удавалось. У нее появились настоящие друзья среди «тяжеловесов», и она знала, что в офицерском корпусе известно об ее справедливом отношении к ним.

Вефты также раздражали многих командиров, но у Сассинак опять-таки было преимущество старой дружбы с ними. Она знала, что вефты не претендуют на миры, которые предпочитают люди, а те из них, что выбрали стезю космонавтов, автоматически становились стерильными, отказываясь от размножения ради путешествий и приключений. Не годились они и на роль совершенных и всемогущих шпионов, чего опасались многие флотские; телепатические способности вефтов были весьма ограниченными — они находили ум среднего человека нелогичным и хаотическим скоплением эмоций, за которым невозможно уследить, если только собеседник не старается изо всех сил передать нужное сообщение. Сасс благодаря урокам Абе могла легко общаться с вефтами в их природном облике, но она знала, что является исключением. Кроме того, если бы кто-нибудь из вефтов на борту был замечен в подрывной деятельности, ее бы об этом предупредили.

В общем, спустя уже несколько недель Сасс чувствовала себя с экипажем вполне свободно и не сомневалась, что они отлично уживутся. Хурон оказался таким же изобретательным сексуальным партнером, как и рифмоплетом, — наслушавшись однажды вечером в кают-компании его творений, она едва ли могла поверить, что это не он написал стихи о сыне капитана и дочери коммерсанта. Правда, Хурон по-прежнему настаивал на своей непричастности.

Офицер систем вооружения — женщина, закончившая Академию на год позже Сасс, — оказалась региональным чемпионом в «шо» и с радостью это продемонстрировала, победив Сассинак в пяти играх из семи. Это укрепляло моральный дух, тем более что Сасс никогда не возражала против уроков эксперта. А один из коков был настоящим гением — Сассинак даже подумывала о том, чтобы перевести его на постоянное дежурство во время своих вахт.

Правда, она этого не сделала, но часто находила предлог для «инспекции» кухни, когда именно он колдовал над плитой. И у кока всегда находилось что-нибудь особенное для капитана.

Все шло своим чередом — в порядке вещей был даже тоскующий по дому младший инженер, только закончивший обучение, которого она как-то обнаружила отчаянно рыдающим в кладовой. Но патрульная служба и была самой обыкновенной рутиной — день за днем не происходило ничего, кроме заранее намеченных дел в отведенном для них участке космоса. Поход напоминал увеселительную прогулку на яхте.

В начале третьей вахты Сасс дремала в своей каюте, когда прозвучал сигнал с мостика.

— Капитан, мы обнаружили корабль. Торговый, обычного размера, подробности неизвестны. Включить сканер?

— Подождите — сейчас приду.

Она толкала локтем спящего Хурона, пока тот не заворчал и не открыл один глаз, и быстро влезла в форму. Когда Хурон спросил, в чем дело, она ответила:

— На горизонте корабль.

После этого он открыл оба глаза и сел. Сасс рассмеялась и вышла, но, когда она добралась до мостика, старпом был уже в нескольких шагах от нее, полностью одетый.

Хурон склонился над экраном сканера.

— Вы поглядите-ка на это… — Его пальцы пробежали по клавишам, и на соседнем экране появилась информация о корабле. — Построен на верфях Ху-Верона, сорок процентов принадлежат «Объединенной геохимической компании», в свою очередь принадлежащей семейству Параден. Ну-ну…

Предыдущий владелец Якоб Ирис, не замечен в преступных действиях, но обанкротился после… хм… ставок на бегах. Что это значит?

— Лошадиные бега, — объяснила Сассинак, внимательно наблюдая за экраном. — Четвероногие млекопитающие, достаточно крупные, чтобы возить на себе людей. Происходят с Земли, импортированы в четыре звездные системы, но почти полностью вымерли.

— Клянусь мозолями Киплинга, капитан, откуда вы все это знаете?

— Как раз благодаря Киплингу, Хурон. В нашей школе изучали рассказ Киплинга о лошади — он входил в обязательный список литературы и сопровождался иллюстрациями. К тому же в Академии имелся старинный катафалк, и я видела фильм о лошадиных бегах. А однажды я и сама ездила верхом. — Она усмехнулась, вспомнив злополучную скачку на родной планете Миры.

— Не удивительно, — рассеянно произнес Хурон. Его внимание снова привлек экран. — Смотрите-ка — Ирис держал пари с Луизой Параден Скофельд.

Это не та, которая вышла замуж сначала за знаменитого хоккеиста, а потом за посла на Риксе?

— Точно, и пока он там работал, сбежала с архитектором. Но дело в том…

— Дело в том, что Парадены дважды накладывали руки на этот корабль!

Сассинак выпрямилась и задумчиво уставилась в затылок Хурона.

— Думаю, нам следует последить за этим кораблем, коммандер Хурон. Уж слишком тут много совпадений…

Даже отдавая приказы, Сассинак не переставала радоваться исполнению старой мечты — командовать кораблем, стоя на мостике в погоне за возможным пиратом. Она окинула удовлетворенным взглядом ряды панелей, которые могли быть залом управления атомной станции или крупного завода. Под ее ногами был реликт тысячелетней флотской истории — возвышение, с которого можно обозревать всю рубку. Сасс могла сидеть на капитанском стуле перед собственными экранами и приборами компьютерной связи или стоя наблюдать за расположенными подковой компьютерными комплексами, каждый из которых обладал тремя экранами, массой кнопок и переключателей, а также компетентным оператором. Выше все стены занимали большие экраны, а чуть ниже конца помоста — кусочек старой роскоши, который все еще использовали большинство капитанов для того, чтобы впечатлить визитеров, — большой диван.

Выслеживать корабль в сверхсветовом пространстве, думала Сассинак, то же самое, что следовать за автомобилем через лесную чащу, не включая фар.

Ничего не подозревающий торговец оставлял за собой след, который мог ощущать ссли, однако он был не в состоянии одновременно улавливать изменения в пространственно-временной ткани, поэтому они постоянно рисковали нарваться на космические «ямы» или невидимые гравитационные препятствия. Им приходилось идти на большой скорости, чтобы не потерять добычу, но гонка вслепую через незнакомый сектор была верным способом нарваться на неприятности.

Когда торговец перешел из ССП в обычное пространство, крейсер последовал — вернее, был готов последовать за ним. Компьютер продемонстрировал местные навигационные условия.

— Интересно, — заметил Хурон.

Это было более чем интересно. Маленькая звездная система с одной двадцатилетней колонией в подходящем расстоянии для рейда и с богатой платиновой жилой. Несмотря на требования Флота, бюрократы из ФОП не санкционировали планетарное эффективное оружие для защиты маленьких колоний, а арсенал этой колонии был особенно скудным.

— Спонсор колонии — «Братство металлов», — отметила Сасс. — Меня интересует, кому принадлежит пакет их акций.

— Новый контакт! — послышался голос оператора. — Извините, капитан, но я обнаружил там судно класса «Чури» — оно может быть опасным.

— Выясните спецификацию. — Сассинак окинула взглядом мостик, довольная деловой, но отнюдь не панической обстановкой. Они были готовы к переходу на боевое положение, но это означало обнаружить себя. Офицер системы вооружения бросила на капитана вопросительный взгляд, но она покачала головой.

— Старое судно — без нового жучка. Построено сорок лет назад в доках Зенди по заказу… — Оператор сделал паузу и понизил голос:

— По заказу губернатора Дипло, капитан.

«Только этого не хватало! — подумала Сасс. — Подозрительный корабль с тяжелого мира окончательно запутает ситуацию».

— Подготовьте сканер к съему информации, — распорядилась она без лишних комментариев. Один дисплей заполнил компьютерный анализ вышедшего в обычное пространство корабля. Сассинак нахмурилась. — Что-то не так.

Настройтесь на его волну.

— Есть. — Оператор включил сравнение, и на дисплее появились цветные полосы — голубая для соответствующего стандартному сигнала и ярко-розовая на неподдающихся сравнению участках.

— Что-то они натемнили с идентификатором, — хмыкнула Сасс. — Мы не знаем, что это за корабль и что у него на борту?

— Судя по имеющейся информации, он размером с патрульное судно, — заметил Хурон.

— А это означает, что на нем могут быть всякие приятные вещи, — промолвила Сасс. Конечно, незаконно вооруженный патрульный корабль уступал в мощи «Заид-Даяну», но и он мог причинить немалый вред, если заметит их…

Хурон нахмурился, глядя на дисплей:

— Это рандеву или засада?

— Рандеву, — быстро решила Сассинак.

Хурон поднял брови:

— Вы уверены?

— Для нас это худший вариант — нам придется преследовать или атаковать два корабля, если они нас обнаружат. Кроме того, в маленькие колонии вроде этой торговцы не наносят незапланированные визиты.

Пассивные сканеры, принимавшие информацию двухчасовой давности, показывали, что два корабля вместе двигаются в сторону колонии на достаточно близком расстоянии. «Заид-Даян» болтался снаружи звездной системы, наблюдая за ними. С каждым часом становилось все яснее, что их местом назначения является колония. «Рейдеры», — подумала Сассинак. Хурон произнес это вслух и добавил:

— Мы должны выбить их из системы!

На какой-то момент Сассинак едва не позволила застарелой ненависти вырваться из-под контроля, но ей удалось справиться с мучительными воспоминаниями детства. Если они вышвырнут эти корабли вон, то ничего не узнают о тех, кто их нанимает, снабжает и защищает. Она бы не удивилась, если бы другой флотский командир принял такое же решение во время рейда на ее родную планету.

Сасс покачала головой:

— Вы же знаете, что мы осуществляем наблюдательное патрулирование.

— Но, капитан, наша информация — двухчасовой давности. Если это рейдеры, то они могут напасть на колонию в любое время. Мы должны помешать им! Мы не можем позволить… — Хурон побледнел, и Сасс уловила в его взгляде ужасное сомнение.

— У нас есть приказ. — Сассинак отвернулась, боясь, что не выдержит этого взгляда. За годы службы она изгнала многих демонов своего прошлого — теперь она могла обедать с адмиралами и высокими правительственными чиновниками, вести вежливые беседы с представителями негуманоидных цивилизаций, сдерживать характер при всех обстоятельствах, но в глубине души она хранила воспоминания о погибших родителях, теле ее сестры, соскальзывающем в воду, лучшей подруге, превратившейся в жалкую дрожащую тень некогда бодрой и веселой девочки. Тряхнув головой, Сасс заставила себя сосредоточиться на показаниях сканера. Ее голос звучал холодно и резко; она видела по лицам окружающих, что они тоже ощущают испытываемое ею напряжение. — Мы должны найти источник пиратства. Если мы уничтожим этих паразитов и не найдем их хозяина, то такое будет повторяться снова и снова и пострадает куда больше людей. Мы должны следить…

— Но командование не имело в виду, что мы должны позволить колониям подвергнуться нападению! Мы… мы должны защищать их — так сказано в Хартии! — Хурон повернулся, чтобы снова посмотреть ей в глаза. — Вам дана свобода действий в любой ситуации, когда существует прямая угроза для граждан ФОП…

— Свобода действий! — Сассинак стиснула зубы, глядя на офицера. Должно быть, взгляд получился весьма свирепым, так как он отступил на шаг. Она продолжила, слегка понизив голос:

— Свобода действий, Хурон, не означает подвергать сомнению приказы вашего командира на мостике. Она означает думать, прежде чем действовать.

— А вы когда-нибудь думали, — сердито осведомился Хурон, — что кто-то мог принять подобное решение, когда пираты напали на вашу планету? — Губы его посерели от гнева, он выпятил подбородок в сторону навигационного дисплея.

Сассинак выдержала долгую паузу, пока остальные не сочли разумным уделить все внимание своей работе.

— Думала, — наконец спокойно ответила она. — И мне кажется, что мысль об этом решении постоянно преследовала бы такого человека, если б он существовал в действительности, так же, как она будет преследовать и меня.

— Лицо Хурона смягчилось, на щеках его появился румянец, но прежде, чем он успел заговорить, Сасс продолжила:

— Думаешь, мне все равно? Думаешь, я не вижу перед глазами ребенка такого же возраста, какого тогда была я, девочку или мальчика, занятого заботой лишь о завтрашней контрольной?

Думаешь, я все позабыла, Хурон? — Она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что остальные хотя бы притворяются, что заняты своим делом. — Ты видел мои ночные кошмары, Хурон, и знаешь, что я все помню.

Его лицо из бледного стало багрово-красным.

— Я знаю. Но как же ты можешь…

— Я хочу уничтожить их всех. — Это прозвучало негромко и бесстрастно, но с силой надвигающейся лавины, приближающейся беззвучно и неумолимо к своей роковой цели. — Тех, кто занимается этим для забавы, ради прибыли или потому что это легче, чем честный наемный труд, а больше всего тех, кто делает это, вовсе не думая о причинах. — Капитан повернулась к своему офицеру с улыбкой, больше похожей на оскал нападающего хищника. — А есть только один способ этого добиться, и этой цели я подчиняю и корабль, и свою власть, и все остальные средства — в том числе, к сожалению, колонистов, которые погибнут, прежде чем мы сможем прийти им на помощь.

— Значит, мы собираемся попытаться?..

— Черта с два попытаться! Я собираюсь это сделать.

На мостике воцарилось красноречивое молчание; на сей раз, когда Сасс отвернулась от Хурона, он не стал ловить ее взгляд.

Сканеры бесстрастно докладывали о печальных событиях последних часов.

Колонисты, более осторожные, чем на Мириаде, попытались привести в действие их устаревшие ракетные установки, но пиратское судно с близкого расстояния легко уничтожило их.

— Теперь мы знаем, что у них на вооружении ракеты ЛД-14 или их эквивалент, — бесстрастно произнес Хурон.

Сассинак посмотрела на него без всяких комментариев. Они встретились, как обычно, после обеда, чтобы обсудить план дневной работы. Хурон сухо объяснил, что ему нужно готовиться к экзаменам на повышение, и Сассинак позволила ему уйти. В голове у нее мелькнула скверная мысль: диверсант воспользовался бы такой возможностью, чтобы уничтожить улики. Но, конечно, это не Хурон — ведь он сам из такой же маленькой колонии и должен им сочувствовать; кроме того, она не сомневалась, что знает его лучше любого психоаналитика. Впрочем, так же, как он знает ее.

Тем временем, уничтожив планетарную оборону, два рейдера сбросили на планету целый рой челноков. Сассинак поежилась, вспомнив беспощадных и дисциплинированных бойцов, которых рейдеры высадили на Мириаду. У колонистов не было ни единого шанса. Она заметила, что дышит тяжело и быстро, и, подняв взгляд, увидела, что Хурон наблюдает за ней. Другие делали то же самое, хотя и не столь очевидно. Сасс поймала несколько быстрых косых взглядов.

Ей пришлось провести на мостике долгие мучительные часы, отвергая даже еду и напитки, которые кто-то приносил. Сасс не могла ни расслабиться, ни есть, ни пить, ни даже говорить, пока этих несчастных убивали, захватывали в плен и связывали в звенья. (Интересно, все ли работорговцы формируют из пленников звенья по восемь человек?) Два корабля рейдеров держались на орбите, и когда они исчезали из поля зрения, «Заид-Даян» подходил все ближе и ближе — его передовая технология позволяла осуществлять мгновенные перелеты в ССП с минимальным изменением энергетических полей.

Теперь их сканеры поставляли информацию менее чем получасовой давности, а рейдеры не проявляли признаков того, что обнаружили присутствие крейсера в системе. Они мрачно наблюдали, как челноки поднимались к транспортному кораблю и вновь спускались на планету. Наконец рейдеры легли на курс прочь от планеты, который привел их в пределы прямой досягаемости «Заид-Даяна».

Хурон молча посмотрел на Сасс, она поймала взгляд и офицера систем вооружения и покачала головой. «Держитесь, — мысленно обращалась она к людям, беспомощно лежащим в трюме транспорта рейдеров. — Мы здесь, мы последуем за вами». Но Сасс понимала, что ее мысли не помогут этим несчастным и ничто не сможет исправить уже причиненный вред.