Планета динозавров (№1) - Планета динозавров I

— Мне бы хотелось, чтобы они подвигались или поговорили, — сказал Боннард, нервно озираясь по сторонам и одновременно дуя в свою банку, чтобы остудить напиток. Он чуть не уронил ее, когда один из Гиффов вдруг дернулся и захлопал крыльями. — Они даже не пытаются пробраться к нам.

— Смотрят, но не трогают? — спросил Кай. — Честно говоря, меня это вполне устраивает. Их клювы на вид очень острые.

Он посмотрел на Вариан — в руках у нее была небольшая камера, придерживая ее на уровне своего запястья, она описала ею полный круг так, чтобы в объектив попали все мордочки наблюдателей.

Так же осторожно, не делая резких движений, она поставила камеру на плечо и повторила тот же трюк, но вдруг остановилась и замерла, продолжая снимать, и стояла неподвижно так долго, что Кай спросил, что же так заинтересовало ее.

— Сейчас камера направлена на вершину скалы. Там что-то начинается.

Пока не вижу, в чем дело… О, вот теперь вижу. Это взрослые. Честное слово… да… они зовут этих ребятишек.

Неохотно, как все любопытные юные существа, малыши Гиффы стали неуклюже отваливаться от флиппера и исчезли так внезапно, что Боннард испуганно вскрикнул.

— С ними все в порядке, Боннард, — сказала Вариан. С высоты роста ей все было хорошо видно. — Мы стоим на самом краю скалы. Они просто сошли с края, и если ты оглянешься назад, то увидишь, что они преспокойно улетают.

— Мухлах! — огорченно воскликнул Кай. — Они были так близко, а мы их не пометили!

— Что? Пугать их? Чтобы сюда слетелись их мамаши и папаши? Да нам вообще не нужно метить Гиффов, Кай. Мы знаем, где они живут и насколько далеко улетают от дома. — Она похлопала по камере. — И я засняла их мордочки.

— Они тоже наверняка успели рассмотреть нас, — сказал Боннард. Интересно, в следующий раз они нас узнают?

— Для них все морды без шерсти и без гребешков выглядят на одно лицо, расхохоталась Вариан.

Теперь она могла свободно расхаживать по флипперу и вручила обоим по баночке с белковым веществом. Сама же уселась на сиденье пилота.

Позавтракав и пошутив на тему сегодняшней своеобразной побудки, они стали готовиться к выходу из флиппера. Боннард взял камеры и пустые кассеты, у Вариан был гостинец — зеленая трава. Кай подвесил к ремню парализатор, надеясь в душе, что ему не придется им воспользоваться.

Когда они выбрались наружу, из плотных облаков вышло солнце — на утреннюю поверку, как сказал Боннард. И тут же, словно повинуясь зову тонкого солнечного лучика, из пещер посыпались тысячи золотых птиц. Боннард молниеносно настроил камеру и заснял целый спектакль: купаясь в солнечном свете, Гиффы подняли крылья, открыли клювы и запели радостный гимн.

— Ты когда-нибудь видела такое, Вариан? — спросил восхищенный Кай.

— Конечно нет. Ох, как же они прекрасны! Скорее, Боннард, на третьей террасе слева, там их прорва!

Один за другим Гиффы ныряли с уступа, расправляли крылья и взмывали вверх, планировали, переворачивались, подставляя солнечным лучам каждую часть тела. Этот медленный воздушный танец на какое-то время лишил наблюдателей дара речи.

— У них глаза закрыты, — сказал Боннард, глядя на танцующих в воздухе птиц сквозь объектив камеры. — Надеюсь, они знают, что делают.

— Наверное, у них есть что-то вроде локаторов, — сказала Вариан. Чтобы лучше видеть, она усилила увеличение окуляров защитной маски. — Интересно… они закрывают глаза по какой-то мистической причине? Или от яркого солнца?

— Для хорошего зрения нужно много каротина, — сказал Боннард.

Вариан попыталась вспомнить, видела ли она когда-нибудь, чтобы Клыкастый или травоядные щурились или закрывали глаза при ярком солнце, но так и не вспомнила. Солнечный свет был настолько редким явлением, что, когда солнце показывалось, глаза всех людей всегда обращались к нему. Вернувшись в лагерь, она обязательно просмотрит кассеты еще раз.

— Взгляни, Вариан, вон те еще не умеют летать, — сказал Боннард. Не выключая камеру, он слегка развернулся и направил объектив на птенцов, забавно ковыляющих по рыбной площадке на вершине скалы.

Один из малышей жалобно крякнул, споткнулся и, не удержав равновесия, упал на спину. Его товарищи столпились вокруг, а он так и лежал, беспомощно хлопая крылышками.

Не раздумывая, Вариан начала карабкаться к вершине, чтобы помочь малышу. Она уже зацепилась одной рукой за край скалы, когда, издав похожий на команду гортанный крик, на вершину, разворачиваясь в направлении Вариан, опустился взрослый Гифф. Она не стала рисковать и замерла неподвижно, а Гифф заботливо поднял малыша на ноги, действуя тремя пальцами, растущими из крыльев. Защищая птенца, Гифф одним крылом укрыл его маленькое тельце.

— Отлично, я получила приказ — громкий и внятный, — сказала Вариан.

Взрослый Гифф, не сводивший глаз с Вариан, снова издал резкий гортанный крик.

— Вариан! — то ли предупреждая, то ли приказывая спускаться, крикнул Кай.

— Со мной все в порядке. Просто мне сказали, чтобы я не приближалась.

— Отползай подальше, Вариан. Я тебя прикрою.

— Если бы он собирался напасть на меня, Кай, он бы уже это сделал. Не показывай парализатор.

— Откуда им знать, что это такое? — спросил Бон-нард.

— Верно! Сейчас я предложу ему травы. — Вариан медленно вытащила из набедренной сумки пучок луговой травы и с величайшей осторожностью подняла его над головой, чтобы Гифф увидел гостинец.

Существо не отводило взгляда от глаз Вариан, но девушка почувствовала, что пучок травы оно заметило. Медленным движением она положила траву на площадку. Гифф снова заскрипел, на этот раз более добродушно.

— Будь добр, отведай, пожалуйста, — сказала Вариан и услышала презрительное фырканье Боннарда. — Не стоит пренебрегать учтивостью, Боннард. Важны не слова, а тон. И жесты. Это существо отлично понимает и мои слова, и мои действия.

Продолжая смотреть на Гиффа, она начала осторожно спускаться к уступу, на котором стоял флиппер. Как только она вернулась к Каю и Боннарду, взрослый Гифф заковылял вперед, взял пучок травы и, повернувшись в сторону озера, спрыгнул со скалы. Расправив в воздухе крылья, он взмыл в небо и затерялся среди своих сородичей.

— Потрясающе! — выдохнул Кай. Боннард смотрел на Вариан с нескрываемым уважением.

— Ого! Он мог спихнуть тебя со скалы одним ударом клюва!

— В поведении Гиффа не было злого умысла.

— Вариан, — сказал Кай, взяв ее за руку, — прошу тебя, впредь будь осторожнее.

— Кай, это же не первый контакт. — Она заметила, что он никак не может успокоиться. — Я всегда очень осторожна. Иначе бы меня здесь не было.

Заводить дружбу с неизвестными животными и есть моя работа. Но как же мне узнать, насколько зрелыми они рождаются, если их птенцов так надежно оберегают… — Она замолчала и удивленно присвистнула. — Понятно, Гифф бросился защищать птенца, потому что защита детенышей для него дело привычки. Значит, они рождаются неумехами и какое-то время нуждаются в уходе и опеке. И все-таки, — сказала она грустно, — мне бы хотелось заглянуть в одну из этих пещер…

— Посмотри, Вариан, — прошептал Боннард, сделав еле заметное движение указательным пальцем.

Вариан медленно повернула голову и увидела рядок малышей Гиффов, глазеющих на них с вершины скалы: их крылья были отведены за спину так, что когти, растущие из середины крыльев, служили дополнительной опорой. Вариан засмеялась, покачала головой и пробормотала что-то о горе-наблюдателях, за которыми ведется наблюдение.

— Значит, за нами опять следят, — сказал Кай, прислонившись к борту флиппера и скрестив на груди руки. — Ну, какова дальнейшая программа? Пусть себе изучают наши утренние привычки? Поработаем моделями?

— Как хочешь. Было бы интересно узнать, надолго ли хватит их любопытства. Смотрите, там тоже что-то происходит. — Она указала на небо, туда, где по-прежнему кружили Гиффы. Несколько групп отделились от стаи и, мерно взмахивая мощными крыльями, начали удаляться в разных направлениях. По всей видимости, наш визит все-таки не совпал с их выходными, — сказала она, сверкнув белозубой улыбкой. — Боннард, если я подсажу тебя на крышу флиппера, наверное, ты сможешь увидеть площадку. Расскажешь, почему птенцы так жалобно пищат. И посмотри, обо что споткнулся тот малыш, которому я хотела помочь.

— Давай.

— Только на куполе стой смирно. А то твои бутсы поцарапают пластик.

Нет-нет, снимать их не надо, — добавил Кай, увидев, что Боннард наклонился, чтобы снять ботинки.

Они подбросили его наверх, и, с величайшей осторожностью ступая по куполу, мальчик скоро нашел подходящую точку обзора.

— Там, наверху, мертвые скаты, Вариан, и еще какие-то водоросли, похожие на слизь. Вот это да, как вам это понравится?

Малыши, привлеченные движениями мальчика, тоже заковыляли, меняя позицию, и выстроились в ряд напротив него. Возмущенный Боннард подбоченился и посмотрел на них строгим взглядом — птенцы жалобно запищали и попятились от края скалы. Кай и Вариан забавлялись, наблюдая за поединком детей.

— Эх, оператор, какие дивные кадры ты упустил!

— Я же не знал!

— Спускайся, — сказала ему Вариан. Она уже узнала то, что хотела.

Она подошла к краю уступа, легла на землю и посмотрела в пропасть.

— Мне не позволено подниматься. А спускаться-то можно? Там, внизу, метрах в двадцати, есть пещера, вон там, слева. Кай, ты мог бы спустить меня на ремнях.

Каю не по душе была такая гимнастика. Несмотря на то что ремни от защитного пояса, привязанные к наружным креплениям флиппера, выдерживали даже вес гравитанта, Кай был рад, что не он болтается на конце маятника.

Вариан же все было нипочем — она упрямо шла к своей цели.

— Они наблюдают, Боннард? — по переговорному устройству спросила Вариан.

— Да, птенцы, Вариан, и еще один наблюдает, с воздуха.

— Посмотрим, появятся ли у них возражения…

— Вариан… — Кай заметил, что взрослая птица подлетела довольно близко к висящей над пропастью Вариан, и не на шутку разволновался.

— Он всего лишь смотрит, Кай. Я так и думала. Еще один виток и… Все.

Она подняла с уступа камешек и бросила его в пещеру. Потом бесстрашно шагнула внутрь.

— Похоже, в ней уже не живут. Гигантская пещера! Уходит так глубоко, что не видно конца. Ее голос становился все тише.

— Нет, подождите-ка. Именно это мне и нужно. Яйцо. Яйцо? Как же они впустили меня? Ох, оно воняет. Дохлое. Маленькое. Значит, теперь у меня есть свидетельство того, что они рождаются недоразвитыми. Правда, косвенное. Гм.

Здесь много травы, целая копна, по форме напоминает гнездо. Но какое-то разоренное, так что я ни в чем не уверена. А не могли они покинуть пещеру из-за этого бесплодного яйца? Нет ни рыбных костей, ни чешуи. Наверное, съедают все подчистую. Значит, хорошее пищеварение.

Слушая по переговорному устройству ее монолог, прерываемый восклицаниями при каждой новой находке, Боннард и Кай обменивались добродушными взглядами.

— Гнездо сделано не из луговой травы, волокна больше напоминают болотную растительность. Интересно… Отлично, Кай, — ее голос стал звонче и чище, значит, она уже вышла из пещеры. — Вытаскивай меня отсюда.

Когда она ступила на ровное место, они увидели, что из ее набедренных сумок торчат пучки сухой травы, а комбинезон на груди вздут наподобие горба — Вариан положила за пазуху яйцо.

— Ну, как тут у вас, все спокойно? — спросила она. Кай покачал головой.

Он уже отвязывал ремни от флиппера, а Боннард бросился освобождать Вариан от ее ноши.

— Да, яйца у них небольшие. Можно его встряхнуть?

— Сколько угодно. То, что внутри, давно сдохло.

— Почему?

Вариан пожала плечами:

— Пусть Тризейн посмотрит, может, поймет. Не вижу надобности разбивать его. Дай мне вон тот полиэтилен, Кай. — И она аккуратно завернула яйцо, обложив его сухой травой, а потом стряхнула с перчаток грязь, показывая этим, что дело сделано. — От такой работенки страшно хочется пить. — Она подошла к флипперу, чтобы вскрыть еще несколько банок. — Знаешь, — сказала она, сделав пару жадных глотков, — мне кажется, каждая группа Гиффов выполняет какое-то конкретное задание…

— Значит, остаемся на месте, посмотрим, что они принесут? — спросил Кай.

— Если не возражаешь.

— Нет. — Он задрал голову вверх, чтобы взглянуть на птенцов — некоторые из них уже утратили интерес к незваным гостям и толпились в дальнем конце площадки. — Больше всего мне нравится, что мы поменялись ролями.

— Мне страшно хочется попасть в жилую пещеру…

— Не много ли для одного дня?

— Да, пожалуй, ты прав, Кай. Я слишком многого хочу. Во всяком случае, мы убедились в том, что они вполне дружелюбны. Тот взрослый Гифф понял, что в моем поведении нет ничего угрожающего, понял, что я шла на помощь. Ведь он взял мой подарок…

Странный звук, тоненький и отрывистый, донесся откуда-то издалека. Звук этот был так пронзителен, что проник сквозь купол флиппера. Они подняли головы вверх. Привлеченные тем же звуком, заволновались птенцы на скале.

Вариан жестом приказала Боннарду взять камеру, но мальчик, не дожидаясь указаний, уже схватил аппарат и нацелил его на засуетившихся птенцов.

Из нор высыпали целые полчища птиц. Птицы падали со скалы, в воздухе расправляли крылья, разворачивались к юго-западу и, в который раз демонстрируя чудеса скорости, исчезали в туманной дымке.

— Именно там выход в море. Рыбаки?

— Птенцы расступаются, — сказал Боннард. — Похоже, собираются полакомиться рыбой.

В это время из тумана возникли новые Гиффы, они летели очень низко, над самой водой, с видимым усилием поднялись на вершину скалы и наконец приземлились — и сели нахохлившись, не складывая крыльев. Вариан была уверена, что видит в когтях у одной из птиц пучок зеленой травы. Они отдыхали, и птенцы не торопились, стояли на месте, иногда толкая друг дружку и переминаясь с лапки на лапку. Боннард, воспользовавшись передышкой, шагнул к люку флиппера, но Вариан задержала его: как раз в эту минуту на их террасу сел взрослый Гифф.

— Не вздумай пошевелиться, Боннард. Гифф зорко следил за флиппером.

— Теперь медленно отходи от люка, сюда, ко мне, — сказала мальчику Вариан и, когда тот завершил свой маневр, с облегчением вздохнула. — Что я говорила тебе в прошлый раз? Не мешай животным, когда они едят. Так что, если хочешь сохранить добрые отношения с ними, не следует, черт возьми, тревожить их перед завтраком.

— Прости, Вариан.

— Ладно, Боннард, чего уж там. Но ты должен знать такие простые вещи. К счастью, ничего страшного не случилось — не пострадали ни ты, ни наша миссионерская деятельность. — Она улыбнулась огорченному подростку. — Не грусти. Благодаря тебе мы еще кое-что узнали. Видишь, они ни на минуту не спускали с нас глаз. И они поняли, где находится люк флиппера. Очень умные существа, ничего не скажешь.

Не отрывая взгляда от их стражи, мальчик опустился на дно флиппера.

Три четверти часа они провели в ожидании. Потом Кай, забыв о том, что двигаться нужно как можно медленнее, вскинул вверх руку, указывая на возвращающихся Гиффов. Со всех сторон неслись гортанные крики, а в воздухе было так много птиц, что Боннард пожаловался — на этих кадрах не будет никакой информации, одна мешанина из покрытых шерстью тел и крыльев.

Боннард и Вариан увидели повторение знакомой сцены: из сетей начала вываливаться поблескивающая чешуей рыба. Птенцы заковыляли к ним, а взрослый Гифф, заметив, что один из них засовывает рыбу в горловой мешок, стукнул его по голове и заставил выплюнуть. Кай наблюдал за другой взрослой птицей: она отделяла от рыбы скатов, ловкими движениями клюва выхватывая их из общей кучки и щелчком отправляя с края скалы обратно в воду. Закончив работу со своей стороны наваленного горой улова, Гифф тщательно очистил клюв о камень.

— Я заснял, Вариан, — заверил девушку Боннард. А Кай в этот момент заметил еще одну любопытную сцену: одному из взрослых Гиффов другие птицы набивали горловой мешок. Потом этот Гифф заковылял к пропасти, ринулся вниз и исчез в одной из самых крупных пещер. Место улетевшей птицы заняла вторая, ее зоб тоже набили рыбой, и она исчезла — но уже в другой просторной норе.

Малышам разрешили есть — по одной рыбине за раз. Двум птенцам попались скаты. От испуга они повалились навзничь и барахтались до тех пор, пока Гифф-воспитатель не поднял их, как в прошлый раз. Боннард раскапризничался из-за того, что ему приходилось снимать из флиппера, а не с крыши, откуда лучше была видна эта забавная сценка.

Постепенно улов уменьшался, стенды теряли к нему интерес и один за другим оставляли вершину. Вскоре скрылись все Гиффы. Люди молча ждали. Потом Кай занервничал от безделья и стал проявлять нетерпение. Вариан тоже понимала, что продолжать наблюдение из флиппера или с уступа скалы абсолютно бессмысленно — больше они ничего не увидят.

Было уже далеко за полдень. Отснятых сегодня пленок хватит на долгие часы работы. Она заявила, что пора трогаться в путь. Оба мужчины обрадованно засуетились. Кай проверил взлетный стопор, велел Боннарду пристегнуть ремни и сам тоже пристегнулся. Ей стало смешно: пилот еще не занял свое кресло, а пассажиры уже в полной готовности.

Наконец она взлетела и на прощанье сделала круг над вершиной — на площадке оставались только маленькие скаты, обреченные на высыхание и распад. Она нашла ответы на несколько мучивших ее вопросов, но самое главное — происшествия этого дня здорово подняли настроение. И вообще, она так давно мечтала об этой поездке, что была рада уже тому, что поездка все-таки состоялась.

Глава 8

Они закружили над лагерем. В лагере не было ни души. Кай заметил, что нет ни одного флиппера. На месте был только Денди: подогнув заднюю лапу, он мирно дремал в своем загончике. Почему-то его поза успокоила Кая. Если в лагере что-то случалось или начиналась суматоха. Денди обычно испуганно жался к ограде.

— Наверно, все отдыхают, — сказала Вариан.

— Должно быть, ребята рано вернулись на свои базы.

— Да, но где же мои гравитанты? Ведь все флипперы не могут быть в полетах.

— Баккун говорил, что он хочет слетать к себе, — сказал Боннард.

— К себе? — хором отозвались Кай и Вариан.

— Да. На север, — сказал Боннард, показывая пальцем направление. — У Баккуна есть особое место на севере.

— Что за «особое место»? — спросила Вариан, взглядом показывая Каю, что вопросы будет задавать она. — А ты там бывал?

— Да, на прошлой неделе, когда мы вместе работали. Я бы не назвал это место каким-то особенным, просто круглая поляна в лесу, которая упирается в отвесную скалу. Там у Баккуна целое стадо громадных травоядных вроде Мейбл, есть и другие, поменьше. У них у всех рваные бока, Вариан. Баккун говорил мне, что Паскутти ими интересуется. А разве тебе он ничего не рассказывал?

— Наверное, просто не было времени, — сказала Вариан так небрежно, что Кай сразу понял — Паскутти ничего ей не говорил.

— Времени? Но ведь это было неделю назад!

— Мы все были страшно заняты, — нахмурившись, сказала Вариан. Она уменьшила скорость и мягко посадила флиппер на землю.

У входа их поджидала Ланзи.

— Удачно прокатились? — спросила она.

— Да, очень здорово. А здесь у вас тоже все наслаждаются покоем? спросила Вариан.

Ланзи посмотрела на нее долгим испытующим взглядом.

— Насколько я знаю, да, — неторопливо ответила она и, пока закрывала ворота, так и не отводила от Вариан глаз. — Терилла что-то рисует в домике Габера, Клейти читает в столовой.

— Можно я покажу Клейти наши кассеты, Вариан?

— Ради Бога. Только не сотри что-нибудь по ошибке!

— Вариан! Я неделями работал с кассетами и ни разу ничего не стер!

Кай видел, что Вариан хочет избавиться от Боннарда. Он понимал также, что между женщинами уже состоялся какой-то тайный обмен информацией и им не терпится продолжить разговор без свидетелей. У Кая тоже возникло несколько вопросов к Вариан — о Баккуне, Паскутти и капканах на травоядных ящеров.

— А мои ребята уехали? — спросил Кай у Ланзи, чтобы нарушить неловкое молчание. Боннард уже ушел. Остановился у загона, чтобы погладить Денди, и затем направился в глубь поселка.

— Да, все, кроме Баккуна. Он улетел с гравитантами на какую-то увеселительную прогулку. — Ланзи кивнула в сторону шаттла, и они направились к нему. — Помнишь, ты спрашивал меня насчет склада, Кай? — спросила она, понизив голос. — Кто-то копался в аптечке. Кроме того, по неизвестной причине подозрительно быстро сел блок питания пищевого синтезатора. Сейчас я поставила новый аккумулятор, но и он уже выдыхается, а ведь я почти не пользовалась им. Поэтому сегодня утром я попросила Портегина, чтобы он перед вылетом проверил его исправность. Он сказал, что с самим аппаратом все в порядке. Просто им кто-то еще попользовался. Что было синтезировано, я не знаю.

— Ланзи, куда отправились гравитанты? — спросила Вариан.

— Понятия не имею. Я была на складе, когда услышала гул взлетающих флипперов и поясов-подъемников. Потом пришел Портегин, он и сказал мне, что гравитанты улетели… — Ланзи помолчала и нахмурилась. — Очень странно. Я ведь была на складе, почему тогда они не пришли ко мне за едой?

— Нет! — слабым голосом вскрикнула Вариан, напугав докторшу и Кая, — Что случилось, Вариан?

Она страшно побледнела, обмякла и устало прислонилась к стене.

— Нет, наверное, я ошибаюсь.

— Ошибаешься? — недоуменно спросила Ланзи.

— Скорее всего. Ведь не могли же они взяться за старое! Или могли, а, Ланзи?

— За старое? — С тем же недоумением Ланзи пристально смотрела на растерянную Вариан. — Неужели ты думаешь…

— Ну почему же тогда Паскутти так заинтересовался ранеными травоядными?

Если этот интерес носит научный характер, почему он держит его в тайне от меня? Никогда не думала, что Баккун такой бессердечный. Сказать такое ребенку… Ланзи фыркнула:

— Гравитанты невысокого мнения о «недоносках», впрочем, и о кораблянах — тоже, а дети на их родной планете скорее умрут, чем проболтаются…

— О чем это вы говорите, никак не пойму? — спросил Кай.

— Боюсь, подозрения Вариан не лишены оснований.

— Какие подозрения? — раздраженно спросил Кай.

— Что гравитанты перешли на животные белки. — Спокойный сухой тон Ланзи не смягчил удара, нанесенного Каю этим заявлением.

Каю показалось, что он заболел — так сильно его затошнило.

— Они… — Он так и не смог повторить ее фразу и заменил слова отчаянным жестом. — Но ведь они члены Федерации. Они цивилизованные существа…

— Работая в Федерации, они приноравливаются к ее законам, безжизненным голосом сказала Вариан. Она так и не справилась с потрясением.

— Но я уже ездила с ними в экспедиции, так вот — они это делают при каждом удобном случае… Просто я не предполагала… я заставляла себя не думать, что это может случиться и здесь.

— Они тщательно скрывают это, — сказала Ланзи. — Не думайте, что я их оправдываю. Но если бы Боннард не проболтался… нет, — Ланзи хмуро уставилась в пол, — все равно я все время об этом думала, с той самой ночи…

— С той ночи, когда угостила их фруктовым вином. — Вариан повернулась к Ланзи и ткнула в нее пальцем. — Они не были пьяны! Просто сильно возбуждены.

А знаешь чем? — Никто не успел ответить на ее риторический вопрос. — Актом насилия…

— Да, жестокость в сочетании с алкоголем очень сильно действует на гравитантов, — сказала Ланзи, понимающе кивнув. — У них от природы замедленный обмен веществ, — обратилась она к Каю. — И слабая половая потенция, которая в экспедиционных условиях усиливается. Поэтому они и служат в КРВ. Получают необходимые им стимуляторы и… — Ланзи пожала плечами.

— Это моя вина. Мне не надо было позволять им пить в ту ночь. Ведь я знала. Понимаешь, — Вариан решила быть откровенной до конца, — именно в тот день Клыкастый жестоко ранил одного из травоядных. Я видела, как загорелись глаза у Тардмы и Паскутти, правда, в тот момент я подумала, что это мне только кажется…

— Значит, они получили нужный им заряд жестокости, а я спровоцировала их, угостив фруктовым пойлом. — Ланзи хотела взять на себя часть ответственности за случившееся. — Вот они и устроили себе веселую ночку!

— А мы-то думали, что они рано ушли, чтобы выспаться! — Вариан хлопнула себя по лбу, проклиная за недогадливость. — После такой-то попойки… — Она начала хохотать, но потом резко остановилась и выдохнула:

— Ох, нет, не то…

— Ну, что еще? — требовательно спросил Кай.

— Они вернулись.

— Вернулись? Куда? — растерялся Кай.

— Помнишь, я тебя спрашивала, не брал ли ты грузовой флиппер? ответила вопросом Вариан.

— Они вернулись и добили того травоядного, чтобы сожрать его мясо, да?

— обратилась к Вариан Ланзи.

— А нельзя ли обойтись без этого вульгарного жаргона? — сказал Кай, злясь и на докторшу, и на свой вновь взбунтовавшийся желудок.

— Пожалуйста, — согласилась Ланзи, и продолжила" — Они явно испытывали нужду в дополнительном животном протеине…

— Ланзи!

Теперь Вариан попыталась остановить ее, но доктор продолжала говорить в деловитой, бесстрастной манере медика.

— Я не сомневаюсь в том, что они едят, причем с наслаждением, животные белки. На своей планете с высокой гравитацией они бы без этого не выжили там слишком мало овощей, которые может переварить человеческий организм.

Вообще-то они уже начинают привыкать к общепринятой стандартной диете — к овощам и синтетическому белку. Я синтезировала для них пищу с высоким содержанием… — Ланзи умолкла. — Может, именно поэтому аккумулятор синтезатора сел так быстро?

— Они синтезировали протеин? — спросил Кай, отчаянно надеясь, что члены его экспедиции не окончательно отказались от соблюдения законов культуры питания.

— Нет, другие питательные вещества, которые не содержатся в мясе животных. Как раз обычных белков на складе не убавилось.

Вариан стало так дурно, что лицо ее приобрело зеленоватый оттенок. Она жестом попросила Ланзи помолчать.

— Не думала, что ты такая неженка, Вариан, — сказала Ланзи. — Наверное, это следствие воспитания. Планетяне еще не избавились от соблазна полакомиться мясом животных.

— Кай, ну и что мы будем делать?

— Хотя твой вопрос обращен не ко мне, — сказала Ланзи, — честно говоря, мне кажется, с этим ничего нельзя поделать. Они тщательно скрывают свои низменные наклонности. Однако, — в ее голосе зазвучала тревога, — все это лишний раз доказывает, что против природы не попрешь. Чтобы добиться положительного результата, многие поколения должны прожить в абсолютно новых условиях. Ох! — Это испуганное восклицание не вязалось с обычным для нее хладнокровием, с которым она излагала свою теорию. — Вот о чем я хочу спросить вас. — Взгляд ее помрачнел. — Ведь ИК вернется за нами?

— Нет никаких оснований сомневаться в этом, — твердо ответил Кай.

— А почему ты спрашиваешь, Ланзи? — спросила Вариан.

Каю показалось, что он не заметил в вопросе Ланзи того, на что обратила внимание Вариан.

— Габер не верит в это.

— Я уже говорил Дименону, — сказал Кай, чувствуя, что настал момент показать свою власть, — что пока у нас нет с ним связи, но Тхеков это не волнует, значит, и нам не о чем беспокоиться.

— Тхеки никогда не волнуются, — сказала Ланзи. — Волнуются только те, у кого короткая жизнь. Сколько времени у нас нет контакта с ИК, Кай?

Он поколебался, посмотрел на Вариан и по ее глазам понял, что можно сказать правду: Ланзи — надежный союзник.

— С тех пор как со спутника забрали наш первый отчет.

— Так долго?

— Мы подозреваем, что та космическая буря, которую ИК отправился наблюдать после нашей высадки, вызывает помехи и мешает ему забрать остальные отчеты. Тхеки тоже так считают.

Ланзи кивнула и помассировала затылок, видимо, чтобы снять мышечное напряжение.

— Наверное, Габер поделился с тобой своей идиотской идеей о том, что нас оставили здесь навсегда? — Кай рассмеялся, да так искренне, что сам удивился.

— Я тоже посмеялась над Габером, но вот у гравитантов, по-моему, чувство юмора не слишком хорошо развито.

— Теперь понятно, почему они ведут себя столь агрессивно, — сказала Вариан. — На этой планете они чувствуют себя как дома, у них хватит сил выжить.

— Сил выжить хватит у этого поколения, — нравоучительно сказала Ланзи, — но не у следующего.

— Зачем ты говоришь об этом? — сердито спросил Кай. — Следующее поколение… Ведь мы не имплантированы!

— А я и не думаю об имплантации, — спокойно возразила Ланзи. — Нас слишком мало для нормального генетического фонда, да и по возрасту мы не подходим. Но это не помешает гравитантам взбунтоваться и…

— …и остаться на Айрете? — Кай был потрясен.

— Ну и что, здесь есть все, что им нужно, — сказала Ланзи. — Алкоголь, животный белок… Гравитантам нравится жить по своим законам, Ты ведь знаешь об этом, Вариан. Я слышала, что несколько групп гравитантов, оказавшись на планете, просто пропали без вести. Представляете, исчезает целая группа.

— Они не посмеют этого сделать, — сказал Кай, охваченный отчаянием и бессильным гневом. Он понимал, что не в его силах помешать гравитантам осуществить этот план. Во-первых, гравитанты обладают огромной физической силой. Во-вторых, они с Вариан подозревали, что гравитанты признают за ними власть только потому, что на данный момент их это устраивает.

— — Посмеют, и было бы лучше, если бы мы в этом признались — хотя бы самим себе, — сказала Ланзи. — Правда, может случиться, что вы обнаружите на этой планете что-то настолько ужасное, что они передумают и решат возвратиться с нами. — Она сказала это таким неуверенным тоном, что им стало ясно — гравитантов не испугаешь ничем.

— Ну что ж, идея недурна, — сказала Вариан.

— Постой-ка! — сказал Кай. — С чего вы взяли, что у них есть такое намерение? Мне кажется, вы делаете из мухи слона. Мухлах! Зачем нам вмешиваться в сексуальные проблемы наших коллег? Они нас не касаются. Если для удовлетворения естественных потребностей им нужны стимуляторы, это их личное дело. На основании каких-то смутных догадок мы приписываем им отвратительные, неприемлемые поступки.