Глава 12

Холды Плоскогорье и Форт

— Итак, — говорил Поулин Тэа и Галлиану на уютной и теплой солнечной веранде Плоскогорья, где леди-холдер принимала своего гостя, — есть хоть малейшая возможность заставить его изменить мнение?

Тэа пожала плечами.

— Разумными доводами — не выйдет, это точно. Его возмутило то, что оба суда не приняли во внимание «право лорда-холдера поступать с подданными по свое воле». Не то чтобы он оспаривал приговоры…

— «Правильно и справедливо было бы сослать и их тоже на острова, поскольку они тоже устраивали беспорядки пусть и другого рода», — добавил Галлиан, подражая тонкому визгливому голоску отца. — Если бы он только передал мне право вести все дела холда… — Он беспомощно воздел руки. — Он слишком болен…

— Подождите минуточку. Он ведь болен? — перебил Поулин. — А ваша погода лишь усугубляет его легочную болезнь?

Тэа выкатила на него глаза, сразу же схватив суть дела.

— Если его отправить в Исту или Нерат на излечение, то ему придется передать право управления Галлиану… — начала она.

— Вот именно.

— А что случится, когда он выздоровеет и узнает, что произошло? Увидит, что я сделал, зная его взгляды? — спросил Галлиан свою мать. — Он решит, что я пошел против него, и я, скорее всего, потеряю право наследования.

— Вряд ли, дорогой. Ты знаешь, как он смотрит на твоих «тупых младших братцев», — уверила его Тэа, кладя руку на плечо сына. — Ты знаешь, когда ему перечить. У тебя всегда были способности общаться с людьми. Что же до племянников… — Она безнадежно махнула рукой. Затем ее лицо помрачнело. — Я и правда очень обеспокоена его постоянными грудными болезнями. Честно говоря, не думаю, что он долго протянет. — Она печально вздохнула. — Он был хорошим мужем…

— А вы можете внушить врачу, чтобы тот посоветовал ему поменять климат? — сочувственно спросил Поулин.

— Да он постоянно ему об этом твердит, — сказала Тэа и плотно сжала губы. — Я сделаю это. Иначе я не смогу жить спокойно. Как-нибудь да сделаю. И ради него самого, и ради тех несчастных.

У Галлиана был нерешительный вид.

— Не беспокойся, дружище, — сказал Поулин — Я поддержу тебя во всем. И пока я председатель большинство — на твоей стороне. Конклаву в вопросах о наследстве не обязательно прислушиваться к пожеланиям больного. Но действовать надо прямо сейчас. Даже выжидать до конца Оборота опасно. Мы спасли тех людей, их права подтвердил суд, созванный и проведенный по всем правилам, но Чокин явно держит камень за пазухой, — невесело рассмеялся он, — Мы не можем позволить ему осуществить свою месть, иначе, считай, мы зря потратили время и силы. Если дать слабину, он начнет действовать. Думаю, мы все понимаем, что он так или иначе будет мстить.

Тэа вздрогнула всем своим уютно-полным телом под плотным платьем.

— Не хочу иметь это на совести, что бы там ни говорил лорд Джемсон. — Она встала. — Джемсон провел тяжелую ночь, и я перехвачу его прямо сейчас, чтобы не успел возразить. Одно я точно знаю — умирать он не хочет. Ричуд ему нравится больше, чем Франко. Так что я предложу ему Иста-холд. Я и сама не прочь провести зиму там. Здесь-то… — она расправила плечи, — дубаю, что и я забодею от холода, — нарочито прогундосила она. — Меня-то он ублажить постарается, если уж не захочет ничего для себя сделать. Прошу прощения.

Она встала, и мужчины тоже, Галлиан подошел к двери, открыл ее, и его мать выплыла из комнаты, лукаво улыбнувшись напоследок. Галлиан вернулся к гостю, покачав головой.

— Я никогда прежде не восставал против отца, взволнованно сказал он.

— Я и не призываю тебя к этому. Я понимаю твои сомнения, но можешь ли ты сомневаться в намерениях Чокина?

— Нет, все ясно. — Галлиан вздохнул и решительно обернулся к лорду-холдеру Форта. — Наверное, мне пора привыкать принимать решения, а не просто выполнять их.

Поулин одобрительно похлопал его по плечу.

— Именно так, Галлиан. Смею тебя заверить, что не все решения, которые ты примешь, окажутся правильными. Пост лорда-холдера не уберегает от ошибок. Просто умей их исправлять. — Поулин усмехнулся, наблюдая, как Галлиан переваривает услышанное. — Если ты по большей части поступаешь правильно, то ты выиграл. А сейчас ты прав, хотя твой отец и отказывается признавать очевидное.

Галлиан кивнул. Затем кратко спросил:

— Не хотите ли выпить вина, Поулин?

— Мать на твоей стороне, — согласно кивнув, ответил Поулин. — А это большое преимущество, сам увидишь… Только не думай, что я намекаю на недостатки воспитания твоего отца…

— Да нет, конечно, — сказал Галлиан, коротко улыбнулся и прокашлялся. — А что будет с Чокином, когда его сместят? Его сошлют на южные острова, да?

— Почему бы и нет? — ровно ответил Поулин. — Да нет, — торопливо добавил он, увидев, как нахмурился Галлиан, — его не отправят к тем убийцам. Там же целый архипелаг.

— А острова не вулканические?

— Только Юный остров. Остальные расположены в тропической зоне и вполне пригодны для обитания. Видишь ли… лицо, содержащееся под стражей, не должно покидать своей тюрьмы и устраивать беспорядки. А Чокин обязательно заварит кашу, если оставить его на материке. Нет, самым гуманным решением будет отправить его туда, где он никому больше не сможет причинить вреда.

— И кто тогда будет руководить Битрой?

— Его дети слишком молоды, это так, но у него есть дядя, который не намного старше Чокина. Я слышал, что Чокин и Вергерин играли на право наследования холда.

— Мой отец тоже об этом упоминал, когда впервые заговорили о низложении. Сказал, что должен был настоять на том, чтобы наследником стал Вергерин, невзирая на пожелания старого лорда Нератского. Ведь вы знаете, что сестра Франко — жена Чокина.

— Я и забыл. Вот забавно! — добавил Поулин. — Франко — совершенно иной человек, но — да, его мать была первой женой Брентона.

Они принялись обсуждать животрепещущую проблему наследования, когда вдруг распахнулись двери и вошла, согнувшись почти пополам, Тэа.

— Мама, что с тобой! — Галлиан бросился к ней. — Что случилось? Ты вся красная…

Она захлопнула дверь, отмахнулась от сына и упала в кресло, содрогаясь от хохота.

— Что тебя так развеселило?

— Ох, милый, твой папаша… — Она стерла с лица слезы — а с ними и красную краску. Она посмотрела на платок и стала яростно тереть щеки, все время смеясь. — Все получилось. Он уезжает в теплые края. Когда я ушла, он писал письмо к Ричуду. Сказала, что уже поднял вымпел срочного сообщения, но ведь письмо может отвезти и ваш всадник, Поулин, не так ли? Когда приедет за вами в Форт?

— Да, конечно… или даже лучше будет, если заберу письмо я сам. Отвезу его к Ричуду и попрошу тайно сотрудничать с нами, чтобы Джемсон не узнал, что творится за пределами острова, — облегченно усмехнулся Поулин.

— Чему ты смеешься, мама? И почему ты накрасила лицо? — спросил Галлиан.

— Ну. — Она взмахнула платочком, улыбаясь во весь рот. — Тего для себя де сделает, то сделает для своей прихвордувшей жеды, — снова прогнусавила она. — Итак, во-первых, я позвала твою сестру и велела привести Канелла — очень срочно. Я убедила его помочь мне, и именно он и предложил мне натереть лицо румянами. Мы пришли в комнату твоего отца, я стала охать и жаловаться на то, что, мол, за ночь все мои болячки обострились… И все время хлюпала носом… К счастью, у меня небольшой насморк, так что притворяться было нетрудно… Потом Канелл взял дело в свои руки — нет, этот человек умеет убеждать! Он был так встревожен моим участившимся пульсом и покрасневшим лицом, так волновался о состоянии моих легких и сердца! Между нами, Джемсон согласился увезти меня в Исту и сидеть там при мне, пока я окончательно не оправлюсь. Вот! — Она снова расцвела в улыбке, глядя то на одного, то на другого, страшно довольная собой.

— Мама! Ты — воплощенная хитрость!

— А как же, — покровительственно сказала она. Затем вдруг чихнула, к удивлению обоих мужчин. — О, небо!

— Гм, — с притворной суровостью произнес Галлиан, — вот что случается с врунами. Говорила, что больна — вот и заболела.

— Он послал кого-то и за тобой. Так что…

В дверь тихонько постучали. Галлиан немедленно подошел к ней и чуть приоткрыл, чтобы только выглянуть.

— Да, скажи лорду Джемсону, что я сейчас буду, — сказал он и снова затворил дверь.

— Я подожду с лордом Поулином, пока ты принесешь письмо, Галли, — сказала она, наливая себе вина. — Это поможет мне согреться перед холодом и, возможно, не даст вновь разыграться насморку… Еще рюмочку не хотите? Выпьем за мой актерский дебют, Поулин!

— Если бы вы устроили это представление пораньше.

— Да, было бы неплохо, — вздохнула она, — но я не ощущала такой чрезвычайной необходимости. Бедные люди. Кто займет место Чокина, когда вы его заберете? И что, кстати, с ним будет?

— Это еще предстоит решить.

— Мы как раз это обсуждали, мама, — сказал, возвращаясь в комнату, Галлиан. — Вергерин, его дядя по отцу.

— Но Вергерин проиграл свое право на наследование давным-давно, — сурово ответила Тэа.

— Вы тоже про это слышали? — спросил Поулин.

— Ну, вы же знаете эту семейку, — сказала Тэа. — Все время играют. На самые невообразимые ставки, на самые чудные вещи. Но на право наследования? — Лицо ее отразило отвращение.

— Возможно, Вергерин усвоил урок, — заметил Галлиан с некоторой снисходительностью.

— Возможно, — сказал Поулин. — Если он еще жив.

— О нет! — Тэа в ужасе поднесла руки к горлу.

— Если Конклав проголосует за низложение…

— Не «если», а «когда», Галлиан, — поправил Поулин.

— Хорошо, когда они проголосуют, то как они вытряхнут Чокина из Битра-холда? — спросил Галлиан.

— Думаю, надо все тщательно обговорить и спланировать, — сказал Поулин. — Однако иди к своему отцу, Галлиан. Не надо заставлять его ждать. Вдруг передумает?

— Только не тогда, когда дело касается здоровья матери, — ответил Галлиан и, усмехнувшись напоследок, вышел из комнаты.

— Поулин, вы мне обещаете, что шансы Галлиана на наследование не пострадают? — сказала Тэа, горячо сжимая его руку.

— Обещаю, Тэа, — сказал он, погладив ее по руке.

Четыре дня спустя, когда лорд Джемсон и леди Тэа в целости и сохранности были доставлены в Иста-холд, остальные лорды и леди, а также предводители Вейров собрались на чрезвычайное заседание в Телгар-холде и официально низложили лорда Чокина за пренебрежение своими обязанностями перед Бенден-Вейром, за жестокое и необоснованное наказание невинных холдеров (рисунки Иантайна были представлены в качестве свидетельства, как и на недавних судебных разбирательствах), за отказ ознакомить холдеров с Хартией, чтобы они знали свои права и обязанности (по этому поводу свидетельствовал Иссони), и за нарушение прав холдеров без должного на то основания.

Галлиан, когда пришел его черед, спокойно проголосовал за холд Плоскогорье.

— Итак, что нам делать теперь? — сказал Ташви, сцепив руки с видом человека, который только что принял трудное решение.

— Мы должны оповестить Чокина и сместить его, — ответил Поулин.

— А разве суда не будет? — испуганно спросил Галлиан.

— Да он только что был, — ответил Поулин. — Суд и приговор равных.

— Если для его устранения из холда вы собираетесь воспользоваться помощью всадников, это ни в какие ворота не лезет, — без обиняков сказал С'нан.

Все с отвращением, недоверием или изумлением повернулись к предводителю Вейра, поскольку заявление прозвучало глупее некуда.

— Но ведь низложение — вещь беспрецедентна С'нан, — сказал М'шалл. — Эта статья применяется впервые с тех пор, как двести пятьдесят с лишним назад была составлена Хартия. Но сейчас это всем известно. И я не согласен с тем, что всадники должны оставаться в стороне. Черт побери, С'нан, одной из первых причин, по которой мы решили его сместить, было то, что он не подготовил свой холд, который мы имеем честь защищать. Если нужно — я сам его за шкирку оттуда выволоку!

Сидевшая рядом с ним Ирена горячо закивала. Сараи, супруга С'нана, на Ирену смотрела в ужасе.

— Если мы первыми не возьмем его за шкирку, он просто забьется в туннели, и кто знает, что он там может натворить, — сказала Ирена. Затем моргнула и в озадаченности склонила голову. — Понимаете, я мало знаю о внутренних коридорах Битра-холда, так что не знаю, где его искать, а уж о том, чтобы схватить его, когда он окружил себя телохранителями… Франко?

— Что? — нервно ответил лорд-холдер Нерата. — Я не могу сказать, что представляет собой Битра. Я бывал не дальше гостиной, хотя Надона и сестра мне.

— Как любопытно, — протянул Бастом.

— Что мы будем делать, когда вытащим его оттуда? — спросил Франко. — Кто унаследует холд? Его дети слишком молоды.

— Его дядя, Вергерин, — начал было Поулин.

— А что, если до их совершеннолетия назначить там регента? — предложил Азури, перебив лорда-холдера Форта.

— Или какого-нибудь многообещающего младшего сына из хорошо управляемого холда? — сказал Ричуд из Исты, весело глядя по сторонам.

— Их род склонен к азартным играм, — вступил в разговор Бриджли.

— Эту склонность можно излечить жесткой дисциплиной и хорошим образованием, — жестко сказала Сальда из Телгара. — Что посеешь, то и пожнешь.

— Вергерин… — снова начал Поулин, возвысив голос, чтобы его услышали.

— Он? Да он же проиграл свои права, — сурово сказала Сараи из Форт-Вейра.

— Чокин смухлевал, — сказал М'шалл. — Насколько я слышал, он всегда жульничает, если ставки в игре высоки.

Ирена очень подозрительно посмотрела на мужа.

— Так мне говорили, — повторил М'шалл.

— Кандидатура Вергерина, — прорычал Поулин, заставив всех замолчать, — должна быть рассмотрена в первую очередь, поскольку он из их рода. Таково положение Хартии, которому я собираюсь следовать буквально. Он исчез из дома, в котором тихо жил с тех пор, как Чокин получил холд.

— Пропал?

— Это сделалЧокин.

— Куда пропал? Почему?

— Вергерина учил управлять холдом его брат, — продолжал Поулин, — и я уверен, записи покажут нам, что Кинвер был способным и честным лордом-холдером.

— Он тоже играл, — со значением сказала Ирена.

— Но он играл честно, — сурово ответил супруге М'шалл.

— Мы ведь все следуем принципу наследования, установленному Хартией, разве не так? — сказал Поулин. А в статье говорится, что в первую очередь должны рассматриваться кандидатуры членов рода. Теперь, если мы найдем Вергерина…

— И если он захочет, — добавил М'шалл.

— И если он сможет, — добавил Г'дон из Вейра Плоскогорье.

— Если он хочет и может, — отозвался Поулин — то тогда мы должны следовать Хартии…

— Сегодня мы уже наблюдали прецедент, — сказал Бастом. — Так почему бы не дать Битре передышку и не поставить там кого-нибудь обученного и компетентного? Тем более что до весны в холде столько надо сделать!

— Хорошее замечание. А вы не думали о команде управляющих? Дадим молодежи шанс попрактиковаться? — предложил Ташви.

— Все, у кого есть младшие сыновья и дочери, которым можно поручить это дело, поднимите руки, — сказал М'шалл, не так шутливо, как ему хотелось бы.

— Нет, Чокина надо заменить представителем его же рода, — громко ответил С'нан, стукнув кулаками по столу.

— Значит, это будет Вергерин.

— Если мы его отыщем…

— К порядку! К порядку! — Поулин яростно стучал по столу молотком председателя, пока все не утихомирились. — Итак, еще раз. Сначала нам надо сместить Чокина…

— И что толку, если нам некем будет его заменить в холде — и без того деморализованном, а тут еще и руководства никакого не останется? — сказал С'нан, разъяренный настолько, что говорил быстрее обычного.

— Но мы можем поставить на его место нового лорда так быстро, что никто и не успеет осознать, что у них нет лидера, — сказал Ташви.

— Думаю, мы так и сделаем, — сказал Поулин. — Вергерина нет в том холде, где он вроде бы жил, и, похоже, там уже довольно долго никто не живет.

С'нан ужаснулся.

— Чокин его убрал?

— Возможно, в тот самый «морозильник», который, как он говорит, есть у него в нижних пещерах, — мрачно сказал М'шалл.

— Он не мог так поступить! — По растерянному виду С'нана можно было подумать, что, услышав об этом свидетельстве бесчестия и злонамеренности Чокина, он утратил последнюю иллюзию. Сараи наклонилась к нему и успокаивающе погладила по руке.

— Это всего лишь подозрения, — тактично заметил Поулин. — Давайте немного успокоимся. Чокина нужно сместить…

— И что вы потом намерены с ним сделать? — дрожащим голосом спросил С'нан.

— Он будет сослан, — сказал Поулин, окидывая взглядом сидящих за столом и видя в них полное согласие с его решением. — Это самая безопасная и самая мягкая мера. В том архипелаге столько островов, что он может получить один из них в свое распоряжение целиком. — Собравшиеся засмеялись, услышав веселье в его тоне.

— Это было бы вполне приемлемо, — сказал предводитель Форт-Вейра, чуть-чуть просветлев.

— Мы найдем Вергерина… — остальные попытались было еще раз прервать Поулина, и он снова стукнул молотком по столу, — и начнем готовить холд к Прохождению прямо сейчас, чтобы вернуть холдерам боевой дух. И все вы пришлете туда представителей ваших семей, имеющих навыки управления. Для того чтобы подготовить Битру к приходу Нитей, понадобится много труда и времени. Это слишком большая ответственность для одного мужчины или женщины. Если мы найдем Вергерина и он согласится принять холд, ему в любом случае понадобятся помощники.

Слушатели зашептались, но, похоже, это решение удовлетворило всех, даже С'нана.

— Мы снова вернулись к проблеме смещения Чокина, — сказал М'шалл. — А в Битре выходов больше, чем в норе пещерной змеи. Если Чокин прознает о нашем решении, он попытается сбежать.

— Не получится! Он уже смещен, — сказал С'нан.

— Он еще этого не знает, С'нан, — раздраженным голосом сказал Д'миэль из Иста-Вейра.

— Если вспомнить, сколько он узнавал того, чего не должен был знать, — заметил Б'нуррин из Айген-Вейра, — то надо брать его прямо сейчас. Вряд ли он подозревает, что я способен на коварство, — с усмешкой обвел взглядом собравшихся молодой бронзовый всадник. — Я с ним едва знаком. Готов быть добровольцем.

— Думаю, сейчас вряд ли в Битра-холде обрадуются всаднику, — цинично поднял бровь Бриджли.

— Возможно, вы и правы, — сказала Ирена. — Но сейчас только всадники могут легко добраться до Битры. Все дороги завалены снегом. Так что придется нам. Я тоже еду.

— Нет, ты не поедешь, — решительно сказал М'шалл. — Я не хочу, чтобы ты приближалась к этому развратнику!

— Да, но я могу перевозить других и тихонько высаживать их в окрестностях. А прибытие зеленого всадника не так его обеспокоит, — недобро усмехнулась Ирена. — Ты ведь знаешь, нас он опасными не считает. Она подмигнула Зулайе.

— Если Битра так завалена снегом, то куда ему бежать? — спросила Зулайя.

— Хороший вопрос. Но ведь он может скрыться где-то в самом холде и будет мешать нам, когда наши представители начнут наводить в Битре порядок, — сказал Бастом.

— Иантайн провел там несколько недель, — сказала

Зулайя. — Может быть, он знает немножко больше об уровнях и выходах из Битры.

— Иссони четыре года служил там учителем, — встав, сказал М'шалл. — Они ведь оба здесь, так? Я сейчас их приведу.

Когда Иантайну и Иссони объяснили, в чем сложность, обоим потребовались письменные принадлежности, но бумага была только у Иантайна.

— Я сам кое-что там разведал, — сказал Иантайн, набрасывая неровную фигуру на чистом листе.

— И он тебя за этим не застукал? — сказал Иссони, следя за тем, как быстрые пальцы Иантайна уверенными штрихами набрасывают схему уровней и выходов Битры.

— У меня была хорошая отговорка — заблудился. Он поселил меня на уровне кухонь, когда я туда впервые приехал.

Иссони удивленно воззрился на него.

— Тебе что, не рассказывали о его контрактах?

— Рассказывали. Но не слишком доходчиво, видать. Ничего, я получил урок.

— Я бы никогда так не смог нарисовать! — восхищенно промолвил Иссони. — Ты и масштаб верно выдержал.

— Мастер Домэз всегда настаивал, чтобы мы изучали основы архитектуры, — сказал молодой портретист.

— Здесь есть еще один уровень. — Иссони постучал пальцем по правому углу схемы. Фыркнул. — Чокин называет его своим холодильником. Тебе повезло, что ты там не бывал. — Учитель окинул взглядом стол. — Там много маленьких комнатушек, некоторые горизонтальные, другие вертикальные, но все они недостаточно велики для бедолаг, которых туда сажают.

— Вы серьезно? — в ужасе выкатил глаза С'нан.

— Куда уж серьезнее, — ответил Иссони. — Одна из кухонных служанок просыпала подсластитель, и ее туда упекли аж на неделю. Она умерла от холода и сырости. — Иантайн закончил рисунок, и Иссони продолжил пояснения. — Из его комнат есть лестница. Она ведет вниз, на кухню. Он все время жалуется, что с кухни пропадают деликатесы, но я точно знаю, что он сам их и таскает, — хмыкнул Иссони. — Я раз ночью пытался найти что-нибудь поесть, так он чуть меня не сцапал.

— А в этой секции есть еще верхний уровень, — нацелился карандашом Иантайн. — Но дверь запирается на замок.

— Возможно, из-за обвала, — фыркнул Иссони. — Но пыли там не так много, как обычно бывает в задних коридорах. Думаю, там выход к панелям.

— Наверху мы тоже дракона поставим, — сказал Поулин. Он не один стоял за спиной художника, наблюдая за его работой. — Прямо муравейник. Как хорошо, что ты, пока был там, примечал все вокруг. — Он одобрительно похлопал юношу по плечу. — Итак, сколько там… э-э-э… потайных выходов?

— Я знаю девять, кроме главного входа и выхода на кухне, — сказал Иантайн, указывая на схеме их расположение.

Поулин потер руки и, пригласив всех снова занять свои места за столом, некоторое время стоял, глядя на поэтажный план холда.

— Итак, не станем тратить время и прямо сейчас обсудим нашу стратегию, так сказать. Ирена, я благодарен вам за добровольное согласие стать приманкой, но давайте вместо этого попытаемся захватить его врасплох. Иссони, Иантайн, когда холд наиболее уязвим, по вашему мнению?

Мужчины переглянулись. Иссони пожал плечами.

— Часов в пять утра. Даже страж порога устает. Большая часть охраны будет дрыхнуть. — Он посмотрел на Иантайна. Тот кивнул.

— Итак, нам понадобятся всадники…

— Давайте по возможности обойдемся теми, кто находится в этой комнате, — сказал М'шалл.

— Непорядочно травить человека в его собственном холде, — начал было С'нан, вставая.

Г'дон из Плоскогорья, сидевший рядом с ним, схватил его за руку и усадил на место.

— Остынь, С'нан, — устало сказал он.

— Вас мы от этой обязанности избавим, С'нан, — столь же устало добавил Поулин.

— Но… но…

Даже собственная супруга цыкнула на предводителя Форта.

— Добровольцев у нас даже больше, чем надо, — сказала Шанна из Айгена, испепеляющим взглядом обжигая С'нана.

— Хорошо. Тогда мы перекрываем все выходы…

— На кухне есть окно, которое всегда забывают закрыть, — сказал Иантайн. — И, думаю, стража порога в Битре недокармливают. Он весь — кожа да кости. Сунуть ему что-нибудь вкусненькое, он и отвлечется. Да и окно это — за пределами его цепи.

— Хорошее замечание, Иантайн, — сказал Поулин. — Тогда мы проникаем через окно и немедленно идем в комнаты Чокина по задней лестнице.

— Потайная дверь скрыта рядом со шкафом для специй. Если возьмете меня с собой, я вмиг ее найду, — сверкая глазами, предложил Иссони.

— Если ты хочешь… — начал было Поулин.

— И я тоже, — встрял Иантайн.

— Я как раз подумал, что и тебе бы неплохо туда слетать, — сказал Поулин и быстро изложил детали своего плана.

Были задействованы все предводители Вейров кроме С'нана. Даже молодого Галлиана убедили присоединиться.

— Семь бед — один ответ, — пожал он плечами, смирившись с судьбой.

— Нынешняя работа тебя не утомит, Галлиан, — заверил его Бастом. — Решение принято единогласно, и наше присутствие должно убедить Чокина. Среди нас у него союзников нет, — сказал лорд-холдер Тиллека, с укором глядя на С'нана, который сидел с таким загробным видом, что Бастом его почти пожалел.

— Итак, лорды, леди и предводители Вейров, все согласны? — спросил Поулин, когда уверился, что каждый усвоил свою диспозицию в общем плане. — Тогда подкрепимся и передохнем перед полетом.

Глава 13

Битра-холд и Телгар-Вейр

За исключением того, что страж порога не соблазнился мясом и М'шаллу пришлось обратиться за помощью к Крайгат'у для внушения, войти внутрь оказалось легче легкого. Если кому-то и было поручено поднять тревогу при первом же реве стража порога, он свой долг не выполнил. Иссони спокойно пролез в незапертое окно и открыл кухонную дверь. Те, кому было поручено присматривать за другими входами и выходами уже заняли свои места. Иантайн пронесся сквозь кухню поднялся наверх, к главной гостиной, и открыл главный вход. В это же время Иссони отыскал потайную дверь на кухне. Хотя лестницу лишь слабо освещали догорающие свечи, пришедшим произвести арест света хватало.

Поулин открыл дверь в потайной ход и вошел в личные покои Чокина первым. За ним вошли восемь леди и лордов-холдеров, а также М'шалл — как представитель предводителей Вейров. К их удивлению, комната была ярко освещена, в подсвечниках на стенах горели свечи и спящие фигуры на массивных застеленных мехами кроватях были отчетливо видны. На всех трех. Грузное тело Чокина вырисовывалось под меховым одеялом самым крупным холмом, на голову он натянул белую простыню.

Одна из девочек проснулась первой. Открыла было рот, чтобы закричать, но Поулин поднес палец к губам. Она зарылась поглубже в постель, натянула одеяло до подбородка, подползла к краю постели и выхватила из кучи на полу платье. Поулин знаком показал ей, что она может одеться. Хотя она двигалась очень тихо, сдернула одеяло на себя, и от холода проснулась другая дочь Чокина. Вот она завопила во весь голос.

— Прямо как зеленая, когда в охоту войдет, — вспоминал потом, посмеиваясь, М'шалл. — Тут Чокин и проснулся.

Его охранники наконец пришли в себя и ворвались в спальню, но застыли на месте при виде стольких вооруженных людей.

— Чокин смещен за то, что не подготовил холд к Прохождению, за превышение власти лорда-холдера и за лишение своих подданных прав, дарованных им Хартией, — громко сказал Поулин, стоя с обнаженным мечом в руке. — Если вы не хотите последовать за ним в ссылку — сложите оружие.

Все как один подчинились приказу — как раз в тот момент, когда в комнату ворвалось подкрепление, приведенное Иантайном через главный вход.

Это окончательно пробудило Чокина от хмельного сна. Потом Поулин говорил, что был разочарован таким спокойным исходом их утреннего налета.

— С'нана это успокоит, — сказал К'вин. — Я думаю он был уверен, что мы хотим унизить Чокина.

— Ну, ведь мы так и сделали, — хмыкнул Ташви. Чокин трясся всем телом, пытался подкупить лордов-холдеров одного за другим, намекая на несметные сокровища, которыми он обязательно поделится, если они встанут на его сторону. Если кто-то и готов был соблазниться, то сразу передумал, как только из «холодильника» освободили дрожащих, сломленных узников.

— Там все под завязку набито, — сказал Иссони. После того, что он там нашел, вид у него был просто ошарашенный. — По большей части люди из пограничной стражи, но они, право же, от Чокина такого не заслужили!

Даже самые жестокие из них до конца жизни не смогут забыть заточение в этом карцере.

— Иантайн? Ты взял с собой… а, взял, вижу. Зарисуй-ка их по-быстрому, — сказал Иссони, показывая на двоих узников, которые уже почти умирали, — двое оскопленных за изнасилование. Помочь им уже было нельзя — разве что облегчить страдания вытяжкой из кошачьей травы. — Пусть С'нан полюбуется, если у него еще остались сомнения насчет справедливости нынешнего приговора.