Пролог

Ракбат в секторе Стрельца — желтая звезда типа G. Имеет пять планет, два пояса астероидов. Кроме того, вокруг нее вращается блуждающая планета, которая была захвачена притяжением звезды когда-то очень давно, в глубинах прошедших тысячелетий. Когда люди впервые высадились на третьей планете Ракбата и назвали ее Перн, они не придали значения приблудной планете, вращающейся .вокруг звезды по чудовищно неустойчивой, как показалось на первый взгляд, орбите, пока та во время своих блужданий не приблизилась к своей сводной сестре.

Когда эта конфигурация не искажалась влиянием других тел системы, приблудная планета исторгала форму жизни, стремившуюся перепрыгнуть через космическое пространство и попасть на более приятную и гостеприимную планету.

Первые потери, которые понесли колонисты, когда с небес на них обрушились всепожирающие микроизопо-добные организмы, были ужасающими. Колонисты были отрезаны от материнской планеты — Земли, у них не было горючего для обратного пути, корабли «Йокогама», «Бахрейн» и «Буэнос-Айрес» были полуразобраны — и колонистам пришлось справляться с бедой подручными средствами. Первой необходимостью было защититься с воздуха от Нитей — так они назвали эту напасть. При помощи сложнейших биоинженерных методов колонисты создали совершенно новое существо, использовав животное, обитающее на Перне, — так называемых огненных ящерок, или файров. Новая жизненная форма получила в наследство два необычных и очень полезных свойства файров. Во-первых, ящерки были способны биохимически расщеплять в своем втором желудке фосфинсодержащие породы и изрыгать получающийся в результате химической реакции газ, то есть дышали огнем, который сжигал Нити, превращая их в безобидный пепел. Вторым свойством была их способность к телепортации и эмпатии, которая в известной степени позволяла им общаться с людьми. Продукты биоинженерии — «драконы», названные так из-за сходства с мифическими земными чудовищами, — при появлении на свет эмпатически связывались с людьми, после чего между человеком и драконом возникали очень глубокие симбиотические отношения и взаимное уважение.

Колонисты переместились на Северный континент в поисках убежища от коварных Нитей и поселились в системах пещер, которые они называли «холдами». Драконы и их всадники тоже нашли себе место для поселений — в кратерах древних потухших вулканов. Их поселения назывались «Вейрами».

Атаки Нитей продолжались около пятидесяти лет, и та научная информация, которую удалось собрать колонистам, однозначно говорила о том, что феномен является повторяющимся. Нити будут возвращаться каждые 250 лет, при сближении блуждающей планеты с Перном.

В интервале между прохождениями драконы размножились, и каждое последующее поколение было крупнее и многочисленнее предыдущего, хотя до достижения оптимальной численности должно было пройти еще много-много поколений. Люди распространились по всему Северному континенту, строя себе холды для жилья и обучения молодежи различным ремеслам и профессиям. Иногда люди даже забывали, что живут под постоянной угрозой.

Однако и в холдах, и в Вейрах сохранилось множество отчетов, журналов и карт, которые не давали лордам холдов и лидерам Вейров забыть об этой угрозе. Это помогло их потомкам подготовиться к тому моменту, когда блуждающая планета снова приблизится к Перну и снова начнется вторжение Нитей.

Вот что случилось 275 лет спустя.

Глава 1

Ранняя осень. Встреча в Форте

Эскадрильи драконов сплетали и расплетали в небесах узоры, взлетали и пикировали крыло за крылом, сохраняя минимальную безопасную дистанцию, и тому, кто наблюдал за их тренировкой — полет сомкнутым строем, — казалось, что драконы летят непрерывной чередой.

Небеса над Форт-холдом, старейшим человеческим поселением на Северном континенте, сияли чистой синевой дня ранней осени — эту особенную чистоту и глубину цвета сразу бы узнали предки здешних поселенцев, жившие в Новой Англии Североамериканского континента. Солнце блестело на гладких боках здоровых драконов, а золотые королевы, летавшие пониже, чуть ли не задевая за верхушки гор над Фортом, казались еще более золотыми. На это стоило посмотреть, и все, кто любовался этим зрелищем, всегда ощущали прилив гордости. Если не считать одного-двух человек.

— Ну, закончили, наконец, — сказал Чокин, лорд-холдер Битры, первый, кто отвел взгляд, хотя парад еще не окончился.

Повертев шеей, он потер ее там, где вышитый ворот его лучшей куртки натирал ему загривок. Правду говоря, за время маневров у него не раз захватывало дух, только он помалкивал. Драконьи всадники слишком много о себе понимают, так что нечего потакать их себялюбию и раздутому сознанию собственной важности. Они постоянно являлись в его холд со списками того, что еще не сделано и чтообязательно должно быть сделано до Прохождения. Чокин фыркнул. И что народ чушь порет? Да, бураны в прошлом году были необычно сильными, но это не такая уж неожиданность, и с чего бы считать их предвестниками Падения Нитей? Бураны зимой всегда бывают.

Ну, хоть тягомотина с вулканами закончилась. Все вулканы так или иначе время от времени просыпаются, это же естественно, если он верно помнит, чему его учили. Конечно, пара-тройка активна именно сейчас, но это вовсе не означает приближения небесного соседа! И он не намерен требовать от стражников, чтобы те сидели и пялились на восток в ожидании проклятой планеты. Особенно когда во всех других холдах народ и без того настороже. Ну, допустим, она пройдет близ Перна… Вовсе не обязательно, эта близость будет опасной, что бы там ни писали древние о циклических нападениях Нитей.

Драконы — всего лишь результат одного из странных экспериментов поселенцев, которые создали летающие существа взамен аппаратов, которые были у них раньше. Он видел скутеры на выставке в литейном цеху Телгара — летать на них было куда сподручнее, чем на драконе, где приходится терпеть черноту и холод телепортации. Он вздрогнул. Ему не нравился абсолютный холод Промежутка, пусть это и избавляло от утомительных поездок по суше. Совершенно очевидно, что где-то в записях, копируемых по требованиям Колледжа, содержатся сведения о веществах, которыми можно заменить то, что служило древним топливом для их повозок. Почему бы какому-нибудь сообразительному молодцу не разобраться в них прежде, чем скутеры окончательно рассыплются в прах? Почему бы мозговитым ребятам не изобрести новый тип летательного аппарата? Аппарата, который не будет требовать благодарности за выполнение своего долга!

Он глянул вниз, на широкую дорогу, где по случаю Встречи были расставлены столы и навесы. Его стол был пуст — даже партнеры по игре пошли посмотреть на зрелище. Ничего, он потом с ними еще поговорит. Они должны были завлекать завсегдатаев азартными играми даже во время представления, устроенного драконьими всадниками. Ведь драконов все видели уже сотни раз. Однако скачки прошли хорошо, и, поскольку букмекеры были его людьми, он все же получил кое-какой навар с процентов по ставкам.

Возвращаясь к своему креслу, он увидел, что на всех столах уже расставлены ведерки со льдом для охлаждения вина. В предвкушении он потер унизанные перстнями руки, и черные истанские алмазы сверкнули на солнце. На эту Встречу он явился только из-за вина — хотя почти ожидал, что Хегмон каким-нибудь образом да увильнет. Шипучее вино, что-то вроде легендарного шампанского старой Земли, было готово к первой дегустации. И, конечно, угощение тоже будет на славу, даже если вино и не оправдает надежд и ожиданий. Поулин, лорд Форт-холда, переманил к себе одного из лучших шеф-поваров континента, так что вечерняя трапеза наверняка доставит удовольствие битранскому лорду. Если, конечно, еда не скиснет у него в желудке, когда ему придется потом сидеть на обязательном заседании. Чокин предлагал своих людей для обслуживания, но Крисли с пренебрежением отклонил предложение Битры, и этот отказ Чокин уж не забудет.

Лорд-холдер Битры перебрал в уме все возможные предлоги для отъезда сразу после ужина — какой из них сочтут достаточно уважительным? С учетом приближения этого самого мифического Прохождения следует держать ухо востро и не заводить ненужных союзов. Если бы уехать до ужина… но тогда ему не удастся попробовать это похожее на шампанское вино, а он непременно собирался его вкусить. Он даже не поленился отправиться на виноградник Хегмона в Бенден, собираясь купить несколько бочек. Но Хегмон отказался встретиться с ним. О, да, его старший сын рассыпался в извинениях — что-то насчет крайней необходимости присутствия Хегмона при каком-то разбирательстве в пещерах, — но в конце концов все свелось к тому, что Чокину не позволили даже вписать свое имя в список постоянных заказчиков. Поскольку львиную долю этого искристого вина явно получит Бенден-Вейр, придется по-прежнему поддерживать хорошие отношения с вождями Вейра, тогда его пригласят на Рождение, которое состоится в ближайшие несколько недель, а уж там он сумеет выпить столькоих вина, сколько сможет. Не мытьем, так катаньем!

Он остановился и покрутил бутылку в ее ледяном гнездышке. Почти идеальное охлаждение. Наверняка всадники доставили Поулину лед с Плоскогорья. Когда ему, владетельному лорду Битры, нужен лед, ни одного всадника не найдешь! М-да. Но, конечно, определенные роды всегда пользовались особым почтением. Ранг не так высоко ценится, как надо бы, вот это уж точно!

Он украдкой изучал наклейки на бутылках, когда толпа вдруг в ужасе ахнула, а потом тут же разразилась радостными криками. Подняв взгляд, он понял, что пропустил опасный маневр… А, да, они снова выполняют перехват в падении. Он увидел, как бронзовый дракон вынырнул из-под синего, сделавшего вид, что у него повреждено крыло. Теперь оба всадника сидели на шее бронзового. Прямо как предводитель Телгар-Вейра, который тоже был таким же сорвиголовой.

Радостные крики и аплодисменты перекрыл грохот барабанов, донесшийся с помоста для оркестрантов, построенного на широком дворе, простиравшемся от ступеней холда до двух расположенных под прямым углом пристроек. И Учительский Колледж, и лечебница снова расширялись — судя по окружавшим их лесам. Чокин фыркнул: оба здания сильно выдавались вперед, так что, если Падение все-таки начнется, они будут совершенно открыты для Нитей. Нет, все же надо быть последовательными. Конечно, вгрызаться в скалу куда труднее, чем строить на поверхности, но слишком уж многие говорят одно, а делают другое.

Чокин ядовито усмехнулся, поинтересовавшись про себя: а спрашивал ли архитектор одобрения у предводителей Вейров? Нити! Он опять хмыкнул и с досадой подумал, что Поулин, который так фамильярно болтает с лордом и леди Бендена, провожая их и свою жену к главному столу, не слишком торопится. Лично Чокин умирал от желания попробовать шипучее белое вино.

Барабаня по столу пальцами, он ждал возвращения хозяина и того мгновения, когда соблазнительные бутыли будут откупорены.

К'вин, всадник бронзового Чарант'а, наклонился к самому уху молодого синего всадника, сидевшего рядом с ним.

— В другой раз жди моего сигнала! — сказал он.

П'теро лишь ухмыльнулся, лукаво стрельнув своими ярко-голубыми веселыми глазами.

— Я знал, что ты меня перехватишь, — крикнул он в ответ. — Слишком многие смотрят на нас снизу, чтобы ты позволил мне выпасть из седла и раскрыл секрет Вейра! — П'теро ободряюще помахал Ормонт'у, который сейчас, явно встревоженный, летел рядом с Чарант'ом. Хотя снизу этого не видели, ремни безопасности до сих пор соединяли всадника и синего дракона. П'теро наконец отстегнул карабин.

— Тебе повезло, что я смотрел вверх, — резко ответил К'вин, и лихой синий всадник покраснел до ушей. — Посмотри, как ты напугал Ормонт'а! — Он показал на синего, на чьих боках пятнами просвечивали следы недавних шрамов.

П'теро что-то прокричал ему в ответ, но К'вин не расслышал и снова наклонился поближе к синему всаднику.

— Да не было никакой опасности, — повторил П'теро. — Я пользовался совершенно новым типом страховочных веревок, и он сам видел, как я их плел!

— Ха!

Все всадники знали, что драконы не умеют связывать причину и следствие. Так что Ормонт' вряд ли понимал, как связаны между собой новые веревки и безопасность его всадника.

— О, спасибо, — добавил П'теро, когда К'вин прикрепил одну из своих страховочных веревок к его поясу. Они больше не собирались выполнять никаких маневров, только приземление, но К'вин не хотел рисковать.

Хотя К'вин и ценил отвагу, но беспечность была ему не по нраву, особенно если она угрожала безопасности дракона в преддверии Падения. Благодаря аккуратности и осторожности их Вейр не потерял до сих пор ни одного всадника, и он намеревался так и продолжать. Прыгать с дракона в воздух до условленного сигнала было совершенно неоправданным риском. К счастью, К'вин успел заметить прыжок П'теро. У него чуть сердце не оборвалось. Знай он, что П'теро использовал для страховки особенно крепкую и длинную стропу, легче бы не стало. Конечно, даже если бы они с Чарант'ом не так тщательно рассчитали перехват, стропы спасли бы всадника синего дракона от смертельного падения, но сегодняшний маневр был скорее опрометчивым, чем хорошо выполненным. И не будь Чарант' так искусен на крыле, П'теро в награду за свою дурь не избежал бы перелома лодыжки или жутких синяков. Какими бы мягкими ни были стропы, все равно рывок получался сильный.

Однако П'теро не выказывал признаков раскаяния. К'вин надеялся только, что опасный трюк произвел-таки впечатление, на которое рассчитывал влюбленный П'теро. Его дружок, несомненно, стоит сейчас внизу, умирая от страха, и вечером П'теро соберет желанный урожай. К'вин мечтал о том, чтобы на Запечатлении зеленых драконов почаще получали бы девушки. Девушки были упорнее и надежнее. Но, как правило, родители стремились получить побольше земель, строя дочерние холды для вступивших в брак детей, а драконьим всадникам, мужчинам или женщинам, земли не полагалось. Так что все меньше девушек осмеливались ступить на площадку Рождений.

Драконы, принимавшие участие в общем параде, сейчас высаживали своих всадников на дорогу за двором. Затем снова взлетали в поисках местечка, где можно насладиться последним теплом осеннего солнца. Многие направились к соседним скалам, поскольку высоты по обе стороны Форта были заняты солнечными панелями. Драконы никогда не станут ходить по бесценным установкам, и без того уже поврежденным. К тому же солнечную установку Форта монтировали первой, а прошлой зимой две панели были утрачены из-за чудовищных буранов. Форт, будучи самым старым и крупным из северных поселений, нуждался в том, чтобы все его машины работали на полную мощность для обогрева коридоров, для обеспечения циркуляции воздуха и снабжения энергией еще оставшегося на ходу оборудования. К счастью, во время первой волны строительства новых Вейров и холлов были созданы огромные запасы панелей. Их хватит на много поколений.

Предводители Вейров садились за столы на верхнем уровне вместе с лордами холдов и главными мастерами, а всадники садились где хотели за столы, расставленные на огромном пространстве внешнего уступа. К'вин с одобрением заметил, что нигде не было видно ни единой травинки. С'нан, предводитель Форт-Вейра, всегда был въедлив, и правильно.

Музыканты заиграли веселую мелодию, и на деревянном полу, настеленном поверх брусчатки, закружились пары. За танцевальной площадкой теснились навесы, шатры и столы, где продавали и обменивали товары. Весь день шла оживленная торговля, особенно ходко шел товар, который понадобится в течение долгой зимы, когда состоится лишь несколько малых Встреч. И мастера будут довольны, и драконам меньше придется везти назад.

Чарант' кружил над пристройками, сооруженными для того, чтобы дать побольше жизненного пространства перинитскому центру целительских исследований и обучения учителей. Общежития также расширили для добровольцев, которые усердно пытались сохранить старинные записи, поврежденные прошлой весной, когда сквозь стены старого хранилища в пещерах под Фортом просочилась вода. Всадники предложили свою помощь — в свободное от тренировок время. Для копирования годились все, у кого был разборчивый почерк, и лорд Поулин проделал отличную работу, устроив копиистов со всеми удобствами. Остальные холды предоставили для этого строительства материалы и рабочую силу.

Внешние здания Колледжа выстроили так, чтобы не бояться Падения. У них были высокие островерхие крыши из телгарской слюды с желобами, по которым случайные Нити должны соскальзывать в подземные цистерны (где и утонут). Вообще-то мастера, включая тех, кто собирался жить в этих зданиях, предпочли бы расширить систему пещер, но за последнее время случилось два серьезных обвала, и горные инженеры запретили расширение пещер, чтобы вся скальная система не рухнула. Даже короткокрылые нелетающие мутанты — боявшиеся света стражи порога — не желали заходить глубоко под землю, чуя опасность, которой не видели их хозяева. Так что пришлось строить снаружи. Крепкие стены толщиной более двух с половиной метров утончались к крыше до двух метров. Железные рудники Телгара, работавшие на полную мощность, позволили создать необходимые опорные балки для поддержки такого веса, так что тут проблем не предвиделось.

Строительство нового жилья следовало закончить в течение месяца. Даже сейчас на лесах трудились рабочие, хотя они и сделали перерыв, чтобы полюбоваться зрелищем. Они успеют выполнить дневную норму до ужина и вечернего представления.

Чарант' изящно приземлился, рядом с ним опустился Ормонт', и П'теро стал прятать страховочные стропы, пока их никто не заметил. К нему подбежал М'ленг, всадник зеленой Сит'ы, и устроил скандал. «У меня чуть сердце не разорвалось!» — кричал он. Разнос получился куда жестче, чем устроил бы предводитель Вейра.

К'вин хмыкнул, глядя, с каким виноватым видом бедняга П'теро слушает нагоняй, затем свернул стропы и привязал их к кольцу.

— Погуляй на солнышке, дружок, — сказал он, хлопнув Чарант'а по широкому плечу.

«Обязательно. Меранат'а уже там», — самоуверенным тоном ответил бронзовый дракон, мощно прыгнул вперед и осыпал своего всадника песком.

Привязанность Чарант'а к его подруге Меранат'е восхищала всадника. На то были и особые причины. Никто не ожидал, что К'вин возглавит Телгар-Вейр после того, как девять месяцев назад погиб Б'нер. Всадники даже не подозревали, что у их сурового предводителя, который только-только разменял шестой десяток, было больное сердце. Но врачи сказали, что именно сердце его и погубило. А когда Меранат'а снова стала готова к спариванию, госпожа Вейра Зулайя объявила .открытый полет, предоставив драконам решать, кто станет следующим предводителем. Она сказала, что теперь у нее нет личных предпочтений. Она была искренне привязана к Б'неру и, наверное, до сих пор тосковала по нему.

В соискателях, конечно же, недостатка не было.

К'вин тогда послал Чарант'а в полет только потому, что командиры крыльев Телгар-Вейра должны были участвовать в состязании, как и все бронзовые всадники других Вейров. Ему на самом деле не хотелось предводительствовать Вейром во время Прохождения. Он считал себя слишком молодым для этого. От Б'нера он знал, что и обычные обязанности, которые следует выполнять во время Интервала, достаточно тяжелы, но сознавать, что многие из твоих друзей-всадников будут ранены или погибнут, что жизни стольких людей будут зависеть от твоей компетентности и выносливости, — это было слишком для него. Иногда по ночам его мучили кошмары, а ведь Падение еще и не началось. Порой кошмар настигал его в постели Зулайи; госпожа понимала и утешала его.

— Б'нер тоже тревожился, Кев, — говорила она, называя его старым именем и гладя мокрые от пота кудри, пока он дрожал от ужаса. — У него тоже бывали кошмары, Это тяготы твоего звания. Обычно утром после страшного сна Б'нер садился за заметки Шона. Думаю, он пытался запомнить их наизусть. Я знаю, что и ты так делаешь. Когда настанет решительный момент, ты справишься, Кев. Я знаю.

Зулайя умела говорить очень убедительно, но ведь она была на целых десять лет старше — и куда опытнее как предводительница Вейра. Иногда ее интуиция казалась просто сверхъестественной: она могла точно предсказать численность драконьей кладки и распределение по цветам, пол рожденных в Вейре младенцев, даже погоду! Но ведь она родилась и выросла в Форт-Вейре и была прямым потомком одной из первых всадниц, Алианны Зулуэты, так что она простознала. Как ни странно, золотые королевы почти всегда выбирали для Запечатления девушек, привезенных издалека, хотя порой, против обычая, выбирали женщину, рожденную в Вейре.

Как бы то ни было, К'вин, как и его предшественник, постоянно просматривал записи об отдельных волнах Прохождения, изучал, в чем их различия, старался понять, как определить по кромке Падения его дальнейший ход. Зачастую записи представляли собой сухую констатацию фактов, но даже этот скупой язык не мог скрыть великой отваги, которая требовалась всадникам, особенно самым первым, чтобы понять, как справиться с Нитями, будь то легко или трудно.

Тот факт, что он был дальним потомком Зорки Коннел, первой госпожи Вейра, — а Зулайя не раз об этом поминала, — был второстепенным и весьма слабым утешением для Вейра.

— Возможно, именно поэтому Меранат'а позволила Чаоант'у догнать себя, — говорила Зулайя с каменным лицом, хотя глаза ее смеялись.

— Ты… в смысле… ты думала обо мне… то есть… — пытался найти нужные слова К'вин две недели спустя после Полета.

Он был просто ошеломлен тем, какой она была с ним в ту ночь. Но потом она во всем вела себя очень просто и далеко не каждую ночь звала его к себе, невзирая на то что их драконы никогда не разлучались.

— Да кто жедумает во время брачного Полета? Но мне кажется, я довольна тем, что Чарант' оказался настолько умен. Если в передаче по наследству что-то есть, то дальний внучатый племянник первой госпожи форт-Вейра, да еще из семьи, которая дала стольких успешных кандидатов для Запечатления, очень даже подходит Телгару в качестве предводителя Вейра.

— Но я не моя великая двоюродная прапрабабка, Зулайя…

Она хихикнула:

— И к счастью! Иначе ты не стал бы предводителем Вейра. Но кровь сама говорит за себя!

Зулайя была ошарашивающе прямолинейна, однако ни разу не намекнула на то, что ее тянет к нему как женщину тянет к мужчине, а не как предводительницу Вейра — к всаднику партнера ее королевы. Она была доброй и старалась быть полезной. Когда они обсуждали тренировки, она всегда давала дельные советы, но такие… бесстрастные, безличные… К'вин подозревал, что она все еще тоскует по Б'неру.

Сам он смутно радовался тому, что его двоюродная прапрабабушка пережила Прохождение. Он тоже постарается. Он был уверен в том, что его братья и сестры а также четверо кузенов, которые тоже были всадниками, переживут эту напасть. Хотя никто из них не был предводителем Вейра…. Пока. И все же они все были из Руатанского рода, который дал Вейрам Зорку, М'халла, М'Дани, Зорану, Майриан, и его Вейр надеялся на него, а значит, во время Прохождения ему придется быть достойным во всех отношениях.

И сейчас, на последней, наверное, большой Встрече под пока еще чистым небом Перна, Встрече, равной которой не будет в последующие пятьдесят лет, он стоял и смотрел, как идет к нему его женщина, покинувшая группку телгарских холдеров, с которыми прежде беседовала.

Зулайя была высокой для женщины и очень длинноногой, что весьма важно для всадника — ведь приходится сидеть верхом на шее дракона. Он был на целую голову выше, что, как она говорила, ей в нем нравилось. Б'нер был вровень с ней.

К'вину нравилась ее внешность — иссиня-черные кудрявые волосы до пояса, которые рассыпались по плечам, как только она снимала летный шлем. Волосы обрамляли широкое лицо с высокими скулами, скрадывая смуглость ее гладкой кожи, а большие сияющие глаза, почти черные, на их фоне казались светлее. Крупный чувственный рот и крепкий подбородок придавали ее лицу выражение силы и решительности, так что любой в ее присутствии признавал ее власть. Она шагала к нему широко и размашисто, не как женщина холдеров, что семенит мелкими шажками, и подбитые сталью каблуки ее сапог цокали по камням. Она успела натянуть поверх верхового костюма длинную юбку с разрезами, которая позволяла видеть ее красивые ноги, обтянутые кожаными брюками и обутые в высокие сапоги. Она отогнула вниз отвороты сапог, их рыжий мех тоже служил штрихом в ее красивом наряде, поскольку расстегнутый ворот и обшлага были оторочены таким же мехом. Как обычно, она носила подвеску из сапфиров, доставшуюся ей по наследству от старшей женщины ее рода.

—Ну, как? Удалось П'теро. завоевать сердце М'ленга своей выходкой? — спросила она с легкой насмешкой в голосе. — Они ушли вместе… — Она посмотрела в ту сторону, где двое всадников шли к временным шатрам, воздвигнутым между шеренгами навесов.

— Вечером поговори с обоими. Они тебя боятся, — усмехнулся К'вин.

— Ну за такую тупую выходку я обоим от души всыплю чтобы посильнее тряслись, — коротко бросила она на ходу. — В самом деле, тебе просто необходимо научиться злобно ухмыляться! — Она подняла взгляд на К'вина и покачала головой, печально вздохнув. Некогда она поддразнивала его, мол, он слишком хорош собой, чтобы хоть кого-то напугать, — с его-то огненно-рыжими волосами, голубыми глазами и веснушками. — Нет, у тебя лицо для этого не годится. Вообще-то Меранат'а собирается взгреть Сит'у за то, что она позволила синему подвергнуть себя опасности.

— Да, она им устроит, — кивнул К'вин, поскольку Меранат'а могла куда сильнее устрашить любого дракона, чем человек, пусть даже собственный всадник. — Чертов дурак.

— Однако, — прокашлялась Зулайя, — телгарцы говорят, что это было «просто великолепно»! — патетически воскликнула она. — Это потому, что они просто никогда не видели настоящего пикирования. — На сей раз она поморщилась.

—Ну, телгарцы хотя бы поверили, — сказал К'вин.

— А кто не поверил бы? — спросила Зулайя, глянув на него снизу вверх.

— Чокин, к примеру.

— Да ну его! — Ей было совершенно наплевать на лорда Битры, и скрывать этого она не собиралась.

— Если есть один, будут и другие, какие бы лестные слова они ни говорили.

— Что? До Прохождения всего несколько месяцев осталось, а они еще и трепаться вздумали? — воскликнула Зулайя. — Зачем, скажи на милость, вообще нужны драконы, если не защищать континент с воздуха? А, да, мы осуществляем перевозки, но этого недостаточно, чтобы оправдать наше существование.

— Полегче, госпожа, — сказал К'вин. — Ты проповедуешь обращенному.

Она раздраженно хмыкнула, и они направились к ступеням верхнего двора. Идя под руку, они представляли собой зрелище идеальной четы вождей Вейра. К'вин едва подавил вздох: это всего лишь игра на публику.

— И Чокин уже набрался этого шипучего хегмонова вина, — раздраженно бросила Зулайя.

— Как ты думаешь, для чего еще он приехал? — спросил К'вин, умело отводя ее в сторону от облизывающего губы битранца. Тот с задумчивой завистью смотрел в свой стакан. — Хотя сегодня его игрокам выпала возможность подзаработать.

— Я уверена в одном: в списке Хегмона его нет, — сказала она, когда они подошли к своему столу, за которым телгарцы — так получилось — сидели рядом с лордами холлов и предводителями Вейров Плоскогорья и Тиллека. Последними за стол сели глава рыболовецкого флота Тиллека и его молодая жена. Теперь все места были заняты.

— Вы устроили замечательное представление, — сказал веселый капитан Кизан. — Правда, Черри, малышка?

— О, да! — воскликнула она, захлопав в ладоши. Жест получился свободный, но компания, которая ее окружала на Встрече, явно смущала молодую женщину, и все вокруг старались ей помочь. Кизан рассказывал, что она подом из маленького рыбацкого холда и, будучи весьма способным мореходом, с большим миром почти незнакома — Я часто видела драконов в небесах, но никогда так близко. Они так прекрасны.

— А вам еще не приходилось летать? — тепло спросила Зулайя.

— О, небо, нет! — сказала Черри, скромно потупив взгляд.

— Может, вскоре придется, — сказал ее муж. — Мы приехали на Встречу холдов посуху, но, думаю, стоит нам самим посмотреть, насколько оправданны наши надежды…

— Отлично, капитан, — сказал Гдон, предводитель Вейра Плоскогорье. — Вы ведь никогда не просили у нас и половины того, что могли бы.

Мари, его госпожа Вейра, кивнула и ободряюще улыбнулась почти насмерть перепуганной Черри.

— Ну? — поддел Кизан свою супругу. — Осмелится ли женщина, которая спокойно ходит по морю в девятибалльный шторм, летать на драконе?

Черри пыталась ответить, но не находила слов.

— Не дразнитесь, — сказала Мари. — Летать на драконе — не на палубе стоять, это совершенно разные вещи, но я встречала мало людей, которые отказались бы полетать.

— О, да я и не отказываюсь, — торопливо ответила Черри.

«Прямо как ребенок, которому вот-вот откажут в обещанном развлечении», — подумал К'вин, скрывая улыбку.

— Оставьте ее в покое, — сказала леди Телгара, сурово сдвинув брови. — Я помню свой первый полет…

— Да неужто? — сказал ее муж, лорд Ташви, нахально глядя на нее. — А вот куда ты запасные одеяла девала, вспомнить не можешь!

— Ты опять? — взвилась Сальда, но всем за столом включая юную Черри, было ясно, что телгарцы просто развлекаются.

— Вы еще не откупорили свое вино? — нетерпеливо спросил кто-то.

Обернувшись, они увидели винодела Хегмона, приземистого седого человека с румяным лицом и красным носом (который он шутливо называл побочным эффектом вредного производства).