Дэймия покраснела, частично от ярости и негодования, частично же от внезапного настоящего смущения из-за точно попавшей в цель насмешки брата.

– С тех пор как у вас с Дженной родился ребенок, вы стали просто невыносимыми! Да если бы я не находилась там, мы бы вообще не были предупреждены.

– Предупреждены? – Афра с надеждой услышал выбранное ею слово.

Возможно, она ещё не настолько ослеплена, как они думали.

– Об этом выдающемся событии, – продолжила она, не обращая внимания на подтекст. – Ты же прикасался к Содану, Афра. Разве ты не согласен с тем, что он совершил подвиг, перелетев из одной галактики в другую?

– Верно, – тактично подтвердил Афра, – такой подвиг могло совершить только блестящее сознание.

Дэймия уловила в его речи интонацию, которую он не успел подавить.

– Ты ревнуешь. Ревнуешь? – Дэймия смотрела Афре прямо в глаза, явно пытаясь подавить это новое настроение своего старейшего союзника.

– А ты уже сожгла весь обед, – сообщил Ларак, указывая на шипящую сковороду.

– Так вам и надо! Не будете отвлекать повара глупыми вопросами! – воскликнула она, быстро отодвигая сковороду. – Слава Богу, что ничего не сгорело!

Она подала еду на стол, раздраженная, что её обед в этот день не так совершенен, как обычно. Оба мужчины не могли придумать ничего, чтобы нарушить установившуюся напряженную тишину, особенно если учесть, что им приходилось сосредоточиваться на том, чтобы создать убедительное впечатление того, что думают они исключительно о пустяках. Однако им и не надо было прибегать к подобным уловкам, потому что Дэймия глубоко погрузилась в какие-то свои мечты, совершенно не обращая на них внимания.

Наконец Ларак отставил свою тарелку, прикончив не только то, что лежало на ней, но и то, что ещё оставалось в кастрюлях и сковородках.

– Даже если ты всего лишь наполовину сосредоточена на том, что делаешь, ты всё равно великолепно готовишь, сестричка, – подытожил удовлетворенный Ларак, вытирая рот и вздыхая. – Так, значит, это существо совершенно однозначно нельзя назвать новым разведывательным кораблем жуков? – Ларак перевел взгляд с Дэймии на Афру, который отрицательно покачал головой.

– В этом не может быть никакого сомнения, – ответил Афра. – Совершенно другой тип ментальности… – Он проигнорировал фырканье Дэймии. – И другой вид корабля. Он создает впечатление огромных пройденных расстояний, гораздо больших, чем можно покрыть за двадцать лет, прошедших после Вторжения на Денеб.

Ларак присвистнул, как будто это было новостью для него.

– Ты случайно не заметил каких-нибудь деталей, говорящих о типе двигателей или способе передвижения в пространстве, тех, на которые моя сестра не соизволила обратить внимания?

– По правде говоря, нет, потому что я не смог воспринять никаких визуальных образов, и я прежде всего был занят идентификацией судна.

Совершенно ясно, что это существо не относится к жукам.

– Прекратите называть Содана «существом», – возмутилась Дэймия. – Это грубо. И у него есть глаза, – как бы защищаясь, добавила она. – Мы с ним обсуждали концепцию зрения. Вы должны принять во внимание, что он также управляет движением корабля; и расходы его энергии на то, чтобы одновременно разговаривать со мной и управлять кораблем и командой, просто огромны. Естественно, я должна была поделиться с ним.

– Еще бы! Ты вполне восстановишь силы, если проспишь столько, сколько в своё время проспала Спящая Красавица, – хмыкнул Ларак.

– Большое спасибо за совет, – едва сдерживаясь, фыркнула она.

– Дети! Немедленно прекратите! – автоматически вмешался Афра.

Ларак и Дэймия бросали друг на друга горящие взгляды, но давняя привычка слушаться Афру победила.

– Идите спать, вы оба, – добавил он. – Рычите друг на друга так, как будто вы злейшие враги. Я не слышал ничего подобного с тех пор, как вы покинули Денеб. – И он дал Дэймии возможность в полной мере почувствовать своё неодобрение. – Удивляюсь, как это твой отец рискнул направить тебя в качестве Прайм на Возничий.

– Если что-то и раздражает меня больше, чем Ларак, проявляющий свои братские чувства, так это ты, Афра, когда начинаешь изображать из себя мудрого дядюшку, – заявила девушка весьма холодно, но уже овладев своим раздражением.

Афра пожал плечами, облегченно вздохнув от того, что его уловка сработала прежде, чем Ларак чуть было неосмотрительно не выдал Дэймии причину, по которой он ставил ей именно эти вопросы.

– По крайней мере, у этого дядюшки достаточно здравого смысла, чтобы лечь спать, пока он ещё держится на ногах, – пробормотал Афра.

Когда он проходил мимо Ларака, тот ему подмигнул.

На следующее утро за завтраком ни один из них не выглядел особенно отдохнувшим. Афра какими-то поверхностными мыслями тщательно маскировал своё напряжение и беспокойство. Ларак пустился в мысленный монолог о быстром интеллектуальном развитии своего сына и материнском очаровании Дженны. Дэймия в свою очередь тоже плотно закрыла своё сознание. Когда все трое добрались до Башни, Дэймия бросила взгляд на дневной график, автоматически отметив, что перевозки в этот день были легкими, а сообщения носили обычный характер.

– Я захвачу тебя сейчас с собой, Ларак, чтобы потом ты был свободен для работы после обеда.

– Хорошо. Отец хотел, чтобы Афра прибыл на Процион сразу же, как только я приму у него здесь дела.

Дэймия поколебалась, а затем упрямо выпятила нижнюю челюсть.

– Я полагаю, ты тоже был бы не против отправиться с нами, – с вызовом сказала она Афре.

Тот только пожал плечами.

– Да, я не против ещё раз потаращить глаза, – небрежно ответил он, глубоко благодарный причуде, заставившей её сделать подобное предложение.

Он-то думал, что ему придется тайком следовать за Дэймией и Лараком, так как расстояние было очень большим, и нервничал из-за того, что боялся потерять след даже их объединенных сознаний.

– Отправляйтесь вперед. Я последую за вами, если Дэймия будет вести, – велел им Афра, запуская генераторы. Ксексо починил наконец неисправный генератор, за что Афра был ему сейчас очень благодарен.

Когда Дэймия и Ларак отправились из Башни к своим капсулам, он ещё раз связался с Джеффом и Ровеной и предупредил их, чтобы они были готовы. А затем, успокоенный их постоянным присутствием в его сознании, и сам устроился в своей капсуле.

«Осталась ли какая-нибудь возможность того, что мы ошибаемся насчет намерений Содана или глубины эмоциональной привязанности Дэймии?» – с надеждой спросила Ровена.

«Все меньше и меньше, – мрачно ответил ей Афра. – Скоро мы все узнаем наверняка. Ларак уколол её вчера вечером. Она должна проверить, чтобы быть уверенной в том, что он ошибается насчет Содана».

Затем Афра прикоснулся к Дэймии и Лараку, и все трое переместились всего лишь на половину светового года, которая теперь разделяла Возничий и корабль Содана.

«Ты хорошо отдохнула, и сегодня ты очень сильна», – послышался холодный голос Содана.

Дэймия инстинктивно прикрыла своих спутников так, чтобы он не смог их обнаружить, но его приветствие задержалось в её сознании. Она не могла отделаться от впечатления, что Содан был недоволен тем, что она вновь обрела свои силы, но все же эта промелькнувшая мысль была окрашена облегчением.

«С каждым днем ты становишься все ближе к физическому контакту с нами», – начала она.

«С нами?» – переспросил Содан.

«С моей планетой, с моим народом… со мной».

«Для меня интересна только ты», – ответил он.

Дэймии не удалось скрыть от Афры и Ларака удовольствие, которое она испытала от этих его слов.

«Это касается только нас с тобой, но мой народ будет очень интересоваться тобой», – находчиво продолжила она.

«На твоих планетах много людей?» – спросил он.

«Планете».

«Разве у твоего Солнца не несколько спутников, на которых существует жизнь?»

«Именно поэтому я и должна знать больше о твоих физических требованиях, Содан, – спокойно передала Дэймия. – В конце концов, на моей родной планете атмосфера может оказаться неподходящей для тебя».

«Мои физические потребности восхитительно удовлетворяет мой корабль», – резко ответил Содан, слегка подчеркнув второе слово.

И тут Ровена уловила микроскопическую трещину в его броне, и все четыре сознания одновременно ударили в эту щель, чтобы расширить её. Содан, которого это вторжение застало врасплох, начал свою самозащиту с ужасного удара, направленного на Дэймию, которая, как он думал, и предприняла нападение.

«Нет! Нет? Не я, Содан! – закричала она. – Ларак, что ты делаешь?»

Афра отчаянно боролся за то, чтобы стать фокусом слияния, но через мгновение понял, что все их сознания – его, Джеффа и Ровены – уже сфокусированы Лараком. Именно таким образом проявилась в тот момент странная связь, существовавшая между братом и сестрой.

«Он должен быть уничтожен прежде, чем сможет уничтожить тебя, Дэймия», – объявил Ларак-фокус, и в решительности его голоса были слышны нотки сожаления.

«Нет! Я люблю его. Его сознание так прекрасно!» – вскричала Дэймия, направляя свои силы на защиту Содана. Ларак-фокус зашатался. Они не могли атаковать такое мощное соединение сознаний.

«Дэймия, он – это всего лишь сознание!»

Изумленная Дэймия заколебалась, её мысли отвлеклись, и Ларак-фокус с новыми силами принялся расширять щель в броне Содана.

«Только сознание?» – выдохнула она, умоляя Содана доказать, что это не так.

«Почему нет зрения? Почему не слышно никаких звуков? Это только мозг, у него нет ничего, кроме эмоций, которые он когда-то запомнил. Он медленно высасывает из тебя силу, чтобы затем беспрепятственно атаковать нашу систему. Ведь ты – её единственная защита. Ты что, не понимаешь этого?

Разве ты не ощущаешь опасных веществ, которые находятся на борту этого корабля? Разве это нормально для мирной исследовательской экспедиции?»

«Вы все против меня, против меня. Никто не хочет, чтобы я была счастлива! – завизжала Дэймия, внезапно с ужасом осознав слепоту своей любви. – Он любит меня. Я люблю его».

«Если ему нечего скрывать, то он откроет причину, по которой пересек такое расстояние, – настойчиво указал Ларак-фокус. – Действительно ли его цель мирная? Или она завоевательная? Почему мы бросаемся на поиски новых миров? Может быть, его галактика настолько истощена, что он вынужден был отправиться на поиски редких металлов, необходимых для строительства таких кораблей, как у него».

«Успокой меня, Содан, – умоляла чужака Дэймия с надеждой в голосе. – Скажи им, что ты прилетел с мирными целями. Чтобы найти другие разумные существа, чтобы установить дружеские отношения!»

Какое-то мгновение, которое всем показалось вечностью, Содан колебался.

«Я бы сделал это, если бы мог», – мягко сказал он, и в голосе его прозвучало искреннее сожаление.

Сознание девушки моментально освободилось от слепого увлечения, тщательно взлелеянного в ней Соданом, и усилилось её праведным негодованием. И, словно мстительный клинок, объединившись с родственниками, она нанесла удар, уничтоживший агрессора, потому что теперь Дэймии стали понятны цели Содана и ей стало известно, что у него нет физического, облика. В бескрайнем космосе развернулось настоящее сражение. Но сознание Содана, усиленное необыкновенной мощностью его корабля, оказалось куда сильнее, чем они предполагали. Почти небрежно он отбросил от себя Ларак-фокус, смеясь над слабостью их усилий.

С разума Дэймии спала последняя пелена романтических иллюзий, и она усилила своё давление, а затем влилась в Ларак-фокус. Содан в свою очередь собирал все свои силы, когда обжигающий ментальный удар, усиленный каталитическими способностями Дэймии, пронзил его насквозь, сорвал все защитные экраны, и за какую-то микросекунду Ларак-фокус уловил, чем раньше был Содан.

Когда-то, много-много лет назад, он обладал телом, вдыхавшим чужой воздух, бродившим по чужим дорогам, вплоть до того момента, когда его мозг был избран для этого невероятного путешествия через бездну Вселенной.

«По-своему я любил тебя! – выкрикнул он Дэймии, когда почувствовал, что она своим сознанием дотянулась до массы корабельного топлива и спровоцировала цепную реакцию ядерного распада. – Но ты на самом деле никогда не любила меня! – с удивлением воскликнул он, так как в сознании девушки, на мгновение раскрывшемся ему в момент нанесения удара, ему все было видно как на ладони. – Он не получит тебя!!!»

Из последних сил Содан нанес мощнейший ментальный удар, и в этот момент корабль его взорвался.

Хотя Дэймия и чувствовала, что почти отключается после того огромного усилия, которое понадобилось ей, чтобы разрушить корабль пришельца, она все же отчаянно попыталась, балансируя на грани сознания, отразить удар Содана.

Как падение первой костяшки домино вызывает падение всех остальных в ряду, так и удар, нанесенный Соданом, насквозь пройдя через Ларак-фокус, породил волну ментальной агонии и боли. Сначала она прокатилась по Возничему, где персонал станции ещё долго потом корчился от боли, хватая руками головы, чтобы хоть немного ослабить эту физическую муку, а все четыре генератора станции сгорели от перегрузки. Затем волна донеслась до Земли и Каллисто, где Таланты замерли от пронзительной боли, и дальше, до Проциона, где в тот же момент остановилось храброе сердце старого Гузмана.

Команды Джеффа Рейвена и Ровены в ужасе обнаружили своих Праймов, без сознания лежавших в креслах своих Башен, и тут же послали за Элизарой и её помощниками. Джеран на Денебе тоже испытал невероятный псионический удар.

Его срочно вызвали на Землю, так как командование ФТиТ в подобных случаях должно было перейти в его руки. Прежде всего он убедился в том, что после хорошего отдыха его родители придут в себя, а затем официально информировал Лигу Девяти Звезд о случившемся. Его попросили организовать телепортацию соединений Флота на Возничий. Он в свою очередь послал за бабушкой и попросил Истию прихватить с собой специалистов, которых она подготовила для того, чтобы возвращать к жизни Таланты, подвергшиеся чрезмерному эмоциональному стрессу. С помощью Элизары ему и Истии удалось извлечь из заторможенного сознания Джеффа координаты трех персональных капсул.

Когда эскадра кораблей приблизилась к указанному району, Джеран и Истия, которые находились на борту флагманского корабля, не смогли «услышать» ничего. И только чувствительные приборы корабля установили местонахождение всех трех капсул.

«Вполне возможно, – предположила Истия, пытаясь в оптимистическом духе интерпретировать отсутствие какой бы то ни было ментальной ауры вокруг капсул, – что все трое находятся в очень глубоком шоке. Какая сила была в последнем ударе Дэймии!»

«Дэймия не может умереть. – Джеран позволил себе роскошь поверить в оптимизм своей бабушки. – Мы не можем потерять её! – Он заставил себя смириться с остальными потерями. – Возможно, Содан и был очень сильным, но во всей галактике нет ни единого Таланта, который не почувствовал бы, как она поразила его».

«Ох! – резко выдохнула Истия. – Я поймала их».

И она подала сигнал Джерану и своей команде, чтобы они помогли ей телепортировать капсулы на борт корабля.

– Дэймия жива! – с облегчением воскликнул Джеран, для него это было самое главное. – «Мне показалось, что все они мертвы».

– Афра тоже жив, но очень слаб. А Ларак… – Голос Истии прервался. – «Ну почему фокус прошёл через него?»

Прежде всего они открыли капсулу Афры и не смогли удержать вздоха жалости при виде длинного худого тела, свернувшегося в клубок с совершенно, отсутствующим видом. Джеран думал, что его сердце не выдержит: он вспомнил энергичного мужчину, который был неотъемлемой частью не только его жизни и учебы, но и жизни его родителей.

– Он так сильно пострадал, Истия. Сможем ли мы спасти его? «И нужно ли… если он остаток своей жизни вынужден будет провести псионически немым?» – спросил он, стараясь, чтобы никто, кроме Истии, его не услышал.

Истия метнула в него уничтожающий взгляд.

– Я возвращала к жизни сознания, пострадавшие гораздо сильнее, Джеран Гвин-Рейвен. Отойди.

Искусным осторожным прикосновением она положила руки на виски Афры.

Джеран увидел, как глаза её затуманились. Огорченная результатами своего исследования, она вздохнула:

– У него единственное желание – умереть. Это настолько нехарактерно для Афры, что я не могу думать об этом. Но я не собираюсь уступить его смерти. А так как его жизненная сила на критически низком уровне, её необходимо поднять.

Она отдала быстрые ментальные указания окружавшим её медикам, и уже через несколько секунд Афре делали какие-то инъекции, а два врача-метаморфиста приступили к процедурам, которые уже однажды вернули Джеффа из состояния, более близкого к смерти, чем к жизни.

«Джеран, нужно немного подтолкнуть Афру, чтобы помочь ему преодолеть это желание смерти. Отбрось свои эмоции, – резко приказала Истия. – Положи свои пальцы на мои. Помоги мне добраться до глубин его сознания. Мы должны преодолеть его желание прежде, чем оно овладеет его сознанием полностью».

Джеран с усилием потряс головой и, задержав дыхание, легко поднес свои пальцы к рукам Истии, лежавшим на висках Афры.

Она вела разум Афры за собой, очень нежно пытаясь проникнуть в его мысли, не обращая внимания на мучительную ментальную боль, которую испытала, как только прикоснулась к его разорванному сознанию. Самой яркой мыслью капеллианина была последняя, которую он разделил с Лараком: Содан направляет свой удар на них, а Дэймия, измученная и полностью истощенная, пытается отразить его.

«Он убьет её! Он убьет её! – В страшных мучениях, которые испытывал разум Афры, пульсировал этот крик ужаса, слившийся из «голосов» Ларака и Афры. – Нет, Дэймия, не надо! Я ждал слишком долго! Нет, Дэймия! Он убьет тебя! Не надо. Зачем я ждал так долго? Слишком долго. Нет, Дэймия, не надо», – повторялось снова и снова.

«Дэймия жива! Дэймия жива!» – Истия поняла, что Афра жаждет смерти, так как считает, что Дэймия умерла. Но она жива, и Афре необходимо внушить это. Истия шепнула Джерану, чтобы он усилил её сообщение Афре. Тот добавил свой баритон к её сопрано, и они продолжили уже вдвоем: «Дэймия жива!

Дэймия жива! Афра, Дэймия жива!»

«Дэймия жива? Дэймия жива, Дэймияжива…» – с надеждой прошептала в ответ измученная душа Афры.

Истия поймала взгляд Джерана. Её глаза потеплели.

«Это именно то, что ему нужно знать. Давай-ка немного усилим это». – И они опять и опять повторяли вдвоем:

«Афра, Дэймия жива. Она спит. Она ждет тебя. Афра, Дэймия жива. Она ждет тебя».

«Спи, Афра, отдыхай. Дэймия жива», – закончила наконец Истия мягко.

«Дэймия жива? Дэймия жива? Дэймия жива!»

По его телу пробежала дрожь: подсознание Афры в конце концов восприняло это сообщение. Тело его расслабилось, а затем на какое-то страшное мгновение замерло. От испуга Истия тут же глубоко нырнула в его сознание.

Но с радостью поняла, что Афра просто немедленно крепко заснул.

– Он очень пострадал, – грустно заключила Истия, глядя, как врачи покатили Афру на носилках в комнату, защищенную от любого ментального шума. – Но он будет жить.

Джеран не стал читать в её мыслях те условия, которыми, возможно, будет обставлена дальнейшая жизнь капеллианина.

Капсулу Дэймии они открывали вдвоем. Девушка лежала на боку и выглядела очень молодой, но борьба сознаний, которую ей пришлось выдержать, все же оставила свой след на её лице. Нижняя губа её была прокушена, на щеке застыла струйка крови. Лицо было все залито слезами. Ногти глубоко впились в ладони, и, когда удалось разжать кулаки, они увидели на них багровые кровоподтеки. Вокруг глаз обозначились темные круги.

Истия осторожно перевернула девушку на спину и легко приложила ладони к её вискам.

«Я не могу дотянуться до них. Я не могу их защитить. Мне больно. Но я должна попытаться. Я вся горю. Неужели я теряю их обоих?» – уловила Истия слабую мысль Дэймии в глубинах её перенапряженного сознания.

Истия со вздохом облегчения выпрямилась.

«Как она?» – взволнованно спросил Джеран, ожидавший в стороне, пока Истия пыталась войти в контакт с Дэймией.

«Сейчас её сознание обожжено, и она испытывает ужасную боль. Дэймия унижена самым страшным образом, каким может быть унижен сильный и уверенный в себе человек», – грустно отметила Истия.

«Унижена?» – В этот момент Джеран был не только братом Дэймии, но и Праймом.

«Оскорблена её гордость и уверенность в себе, – с печальной улыбкой ответила Истия. – Её Талант слишком могуч, чтобы ощутимо пострадать.

Однако её эго пострадает несомненно. Она никогда не сможет забыть, что недооценила потенциальную опасность со стороны Содана из-за того, что была излишне очарована его восприятием».

«Но если бы она не уловила его прикосновение в самом начале, как мы смогли бы справиться с врагом, внезапно появившимся из космоса?»

«Сейчас в тебе говорит Прайм, – заметила Истия одобрительно. – Надеюсь, что когда-нибудь и Дэймия будет смотреть на это происшествие с такой точки зрения. Но сейчас она испытывает мучительную боль от того, что якобы по её вине погиб Ларак и сильно пострадал Афра».

«Истия, но после того, как началась атака на Содана, ничто уже не могло спасти Ларака, ведь он был фокусом всех сознаний. Лучше смерть, чем испепеленное сознание. Её нельзя винить в этом».

Истия лишь грустно покачала головой.

«Она никогда не сможет думать об этом так, как ты. Всей душой я надеюсь, что она никогда не вспомнит, что в последний момент инстинкт победил разум, и она попыталась спасти именно Афру».

«Афру? Какого черта? – Джеран непонимающе уставился на Истию, пока наконец не понял истинного смысла её слов. – Содан хотел убить Афру? Разве его целью не был весь фокус?»

«Нет, судя по тому, что я поняла из мыслей Джеффа и Ровены».

Истия дала указание врачам сделать Дэймии инъекцию сильного снотворного и ввести ей внутривенное питание.

Преодолевая внутреннее сопротивление, они подошли к капсуле Ларака. Они должны были пройти и через это страдание. Они открыли капсулу и с некоторым облегчением увидели, что ужасная смерть не оставила своего отпечатка на юном лице Ларака, на нем до сих пор играла удивленная улыбка.

Со слезами на глазах Истия отвернулась от капсулы, и Джеран, хотя и сам был оглушен свалившимся на них горем, нашёл в себе силы обнять её и увести в сторону.

– Прайм, – с уважением обратился к Джерану капитан корабля, когда они вошли в рубку, – мы установили местонахождение обломков корабля пришельца.

Разрешите приступить к сбору фрагментов?

– Разрешаю. Мы с Истией вернемся в Башню. Сообщите нам, когда будете готовы к телепортации, капитан.

– Хорошо, сэр, – отдал честь капитан и замер по стойке «смирно». Его лицо выражало гордость, сострадание и печаль.

Дэймия очнулась в почти бессознательном состоянии, борясь с чьей-то силой, заставлявшей её спать.

– Я не в силах усыпить её. Она сопротивляется, – прогремели вдали раскаты голоса.

Хотя голос был далеким, похожим на слабое эхо в подземных пещерах, каждый звук будто молотом стучал по её обнаженным нервам. Всхлипывая, Дэймия попыталась хоть как-то собрать воедино свои мысли и освободиться от страшной боли. Однако выяснилось, что она не может управлять рефлексами, которые способны облегчить боль, а её попытка позвать на помощь Афру лишь усилила агонию сознания и снова отбросила в пучину темноты. Её сознание было таким же неподатливым, как железо, и каждая мысль крепко притягивалась к нему, словно намагниченная.

– Дэймия, не пытайся управлять своим сознанием, – прошептал ей на ухо чей-то голос.

Она узнала голос Истии, и присутствие бабушки вернуло ей душевное равновесие и уверенность в том, что она в своем уме. Она ощутила прохладное прикосновение рук Истии к своему лбу.

Девушка открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд на лице; склоненном над ней. Дрожащими руками она прижала пальцы Истии к своим вискам, будто умоляя уменьшить мучительную боль.

– Что случилось? Почему я не могу контролировать своё сознание? – прошептала Дэймия, и по её лицу потекли слезы бессилия.

– Ты крайне перенапряглась, уничтожая Содана, – поведала Истия. – Но ты всё-таки сделала это, ты же знаешь.

– Я ничего не помню, – простонала Дэймия, моргая, чтобы смахнуть слезы с глаз.

– Это помнит каждый Талант в ФТиТ.

– Ох, моя голова! Она совершенно пуста, но ведь я что-то должна сделать, Истия. – Дэймия попыталась приподняться, но снова рухнула на кровать. – Я что-то должна сделать, только не могу вспомнить что.

– Всё, что ты должна была сделать, ты уже сделала, моя дорогая. Ты перенесла тяжелую травму и сейчас должна отдыхать, – говорила Истия нарочито монотонно, чтобы успокоить Дэймию, как в детстве.

Нежные руки гладили девушку по лицу, и Дэймия радовалась тому облегчению, которое они принесли ей. Каждое прикосновение, казалось, уменьшало страшную боль в её голове.

– Я сейчас снова усыплю тебя, родная.

Дэймия почувствовала, как в её руку вонзается холодная игла.

– Мы все гордимся тобой, но сейчас ты должна спать. Только сон поможет тебе снова вернуть твои ментальные силы.

Дэймия ощутила в горле холодный едкий привкус лекарства, который уже начал оказывать воздействие.

Ей показалось, что прошло лишь мгновение, когда настойчивая мысль вновь безжалостно разбудила её.

– Я не могу понять, что происходит, – донесся до неё голос Истии. Но на этот раз он не досаждал её воспаленному сознанию. – Последней дозы было бы достаточно, чтобы усыпить целый город.

– Она о чем-то беспокоится и, возможно, не сможет уснуть до тех пор, пока не выяснит это. Нужно разбудить её и узнать, в чем дело.

Второй голос принадлежал мужчине. Она с облегчением поняла, что это отец. Потом девушка почувствовала, как кто-то легко ударил её по лицу, и, открыв глаза, увидела наклонившегося к ней отца.

– Папа!.. – умоляюще проговорила она – но не потому, что он ударил её, а потому, что хотела дать ему понять, что ей нужно.

– Дэймия, родная, – прошептал Джефф с такой любовью и гордостью, что она почти потеряла ту ускользавшую мысль, которую пыталась удержать.

Тело её сильно напряглось, чтобы передать ментальное сообщение всего на несколько сантиметров. И это её блестящее сознание, способное легко пересекать световые года! Однако ей все же удалось установить контакт с сознанием отца, чтобы рассказать ему о своем преступлении.

«Ларак и Афра! Они были передо мной в фокусе. Я убила их, когда пыталась уничтожить Содана. Я должна была убить их, потому что я сейчас жива!»

За спиной у Джеффа она услышала плач матери и восклицание Истии.

– Нет, нет, – мягко возразил Джефф, покачивая головой. Он взял её руки в свои и прислонил ко лбу, чтобы она могла почувствовать искренность его слов. – Ты ни в чем не виновата, моя дорогая девочка. Да, ты извлекла силу из Ларак-фокуса, чтобы уничтожить Содана, и тебе это удалось. Только ты была способна нанести такой мощный удар! Более того, если бы ты не отбросила нас с такой силой, то Содан мог бы уничтожить всех Праймов ФТиТ.

Это подтвердит и твоя мать.

Дэймия услышала, как Ровена что-то пробормотала рядом.

– Но сейчас я ничего не слышу. – Против своей воли Дэймия заплакала. – Разве я потеряла свою ментальную силу?

– Разумеется, нет. – Ровена отодвинула Джеффа в сторону и опустилась на колени у кровати дочери. Она нежно гладила её по голове, отбрасывая волосы с залитого слезами лица. – Понимаешь, ты спасла нас всех. Ты на самом деле сделала это.

Истия мягко, но уверенно отстранила Ровену от края кровати.

– Ты должна ещё немного поспать, Дэймия, – приказала она немного строго, но Дэймия не уступила её настоянию.

– Я должна узнать все, что произошло, – настойчиво повторила девушка.

Она уловила обрывок какого-то воспоминания. – Я помню… Содан нанес нам последний удар. – Она закрыла глаза, внезапно вспомнив, как попыталась перехватить и отразить этот удар. – Ларак погиб, – сказала она печально. – И Афра тоже. Я не смогла их защитить.

– Афра жив, – твердо возразила Ровена.

– А Ларак нет. Почему Ларак? – всхлипнула Дэймия, отчаянно пытаясь выяснить, что ещё скрывают от неё.

– Он был фокусом, Дэймия, – вздохнув, пояснила Ровена. – Мы планировали, что фокусом будет Афра, думали использовать его опыт, но тут вступила в действие старая связь между тобой и Лараком. Ты пыталась защитить Ларака, но он не смог получить от тебя достаточно защитных сил.

Мы с отцом тоже пытались прикрыть его, но он был фокусом, а ты знаешь, что обратное прохождение ментальных сил практически невозможно. Без твоей помощи мы не смогли бы даже вовремя прикрыть Афру. Сила сознания Содана была громадна.

Дэймия перевела взгляд с матери на отца и поняла, что та говорит правду. И все же они что-то скрывали от неё.

– Вы рассказали мне не все, – еле-еле сказала она, пытаясь побороть ужасную усталость и действие снотворного.

– Хорошо, – вмешался Джефф и взял её на руки. – Кажется, с твоим слухом ничего серьезного не случилось, но тогда я не понимаю, почему ты не слышишь его храпа. Все уже давно ходят с затычками в ушах, – добавил он и понес дочь по коридору.

Затем он распахнул одну из дверей так, чтобы она могла увидеть, что происходит в комнате. Над постелью горел ночник, освещающий неподвижное лицо Афры с глубокими морщинами от усталости и боли. Не доверяя своему зрению, Дэймия прикоснулась к его сознанию, и то горестное ментальное бормотание, которое ей удалось уловить, стало для неё достаточным подтверждением, что душа Афры всё ещё обитает в этом измученном теле.