Алеми хотел рассказать ему все, что произошло в его последнем плавании: как он устроился на носу судна, чтобы поприветствовать морских спутников, чтобы посмотреть, будут ли другие разговаривать с ним и чтобы в качестве благодарности угостить их запасенной рыбой. Он делал это каждое утро и вечер. К своему собственному удивлению, он начал подмечать различия в окраске и рисунке царапин на их мордах так, что стало возможным различать их между собой. Алеми сообразил, что делль-финов, также как и драконов, можно отличать, если знать что искать: различия в окраске и узор царапин. Но лучше, размышлял он, различать людей по волосам и коже, чем по рисунку шрамов.

Также Алеми радовался возможности прокатиться на драконе. У него не было для этого много возможностей. Его первый полет через Промежуток состоялся по просьбе его сестры Менолли. Она услышала от своего учителя, арфиста Робинтона, о поселении на Райской реке и подумала, что было бы неплохо для Алеми перебраться на юг и основать свой собственный холд. (Как хорошо его сестра поняла обстоятельства, особенно учитывая консерватизм их отца). Так что его переправили на спине дракона для своей первой встречи с недавно утвержденным владетелем Джейдом Лилкампом, и они понравились друг другу достаточно, чтобы он решил остаться. С тех пор он дважды летал на различные встречи в Цех Мореходов в Тиллеке. Хотя Менолли неоднократно повторяла ему, что он, как мастер рыбак, в любое время может вызвать дракона и попросить о поездке туда, куда ему надо, он не злоупотреблял этой привилегией.

Он часто заплывал туда, что сейчас стали называть заливом Монако, с рыбой для Вейра и припасами для растущего населения Посадочной площадки. Раскопки все еще продолжались, и он приобрел для себя пару вещей из пещер Катерины, когда их распределяли.

Для этого посещения Посадочной площадки он надел новую тунику с вышитой эмблемой мастера, цветами холда Райская река и недавно завязанными наплечными узелками мастера. Китрин ловко управлялась с иглой и делала много специфической ручной работы для всего холда.

Он попросил всадника, чтобы тот подобрал его с морской стороны жилища, где Райдис не должен заметить его отлета. Алеми был несколько удивлен, увидев молодого бронзового всадника, который появился в точно назначенное время.

— Я Т'лион, мастер, чтобы забрать вас, — сказал мальчик с высоты своего места на шее бронзового. — Это — Гадарет, мой дракон, — в его голосе звучала глубокая привязанность и уважение. — Вам нужна помощь, чтобы усесться, мастер Алеми?

— Думаю, что нет, — ответил Алеми, размышляя, а не в первый ли раз парня послали на перевозку пассажира. — Если Гадарет сделает одолжение и предложит мне свое колено, — добавил он. Бронзовый еще не достиг своего полного роста, так что посадка пока еще не была той проблемой, в которую скоро превратиться.

— Ой, да, извините, мастер, — по ставшему отрешенным выражению лица мальчика было понятно, что он разговаривает со своим драконом.

Гадарет повернул свою голову к Алеми, — его глаза вращались немного быстрее, чем, как думал Алеми, нормально для этих громадных животных — и слегка приподнял переднюю левую лапу.

— Не подашь ли мне руку? — предложил Алеми.

— Да, конечно, — вспыхнул молодой Т'лион.

Он наклонился, сжав коленями шею, чтобы не свалится с нее. Так Алеми забрался на предложенное колено, слегка коснулся поданной руки и уселся между шейных гребней позади всадника.

— Ничего, — сказал Алеми, устраиваясь.

Несколько моментов они просто сидели, потом Алеми прочистил горло.

— Я готов. Мы можем ехать? — спросил он вежливо.

— Ах, да, отлично. Мы едем. Гадарет! — теперь он говорил более уверенно и решительно.

Когда Гадарет оторвался от земли, Алеми засомневался в навыках мальчика и искренне надеялся, что они не очутятся где-нибудь в неизвестном месте, далеко от знакомой местности. Он слышал рассказы о жестоком холоде Промежутка, и начал считать удары сердца — раз ... два ... три ... че— ... Они оказались высоко над поверхностью воды. Гадарет развернулся на кончике крыла и великолепный полумесяц побережья залива Монако появился перед ними. Молодой бронзовый пошел на снижение, скользя над поверхностью, таким образом, от которого у Алеми перехватило дыхание и он обхватил коленями шею дракона так крепко, как только мог.

Приземлились они довольно непринужденно, но Алеми не оценил плавное планирование и приземление дракона прямо перед зданием Администрации, содержащего в себе Айвас.

Алеми знал историю его открытия, — это были истории арфистов на многих собраниях. Одно из последних зданий Древних, которые должны были быть откопаны и которое откопали мастер Джейнсис, арфист-подмастерье Пьемур и лорд Джексом. При огромной помощи Рута. Они нашли сильно укрепленное здание и предположили, что оно хранит нечто особенное. И обнаружили Искусственную Интеллектуальную Справочную Систему с Голосовой Связью — АЙВАС — оставленный первыми поселенцами на Перне: интеллект, который рассказал им многое из первых лет жизни людей на этой планете и многое о Нитях. Айвас, он предпочитал, чтобы к нему так обращались, также обещал помочь навсегда уничтожить угрозу Нитей.

Конечно же, здание было расширено, с тех пор как Айвас начал обучать утерянным знаниям по каждому ремеслу. Алеми не знал, как этот Айвас один мог преподавать одновременно многим. Он был более чем доволен предстоящей беседой с интеллектом.

Слезая с бронзового, Алеми не забыл поблагодарить обоих за перевозку.

— Мы должны подождать и забрать вас обратно, мастер Алеми, — ответил Т'лион. Он быстро оглянулся через плечо и увидел, что другие драконы, кружась, опускаются к земле для посадки, и торопливо добавил. — Мы будем там, на горном хребте, где ожидают другие, — он указал направление. — Помашите нам.

Бронзовый уже начал подниматься вверх, освобождая место для тех, кто хотел приземлиться, так что слова мальчика были унесены ветром. Алеми помахал ему рукой, показывая, что услышал. Затем он повернулся к входу в здание Администрации. Сразу за дверью стоял стол, за которым сидел не кто иной, как сам Робинтон, Главный арфист Перна. Алеми немного сконфузился, но Робинтон приветливо улыбнулся и встал из-за стола, чтобы пожать руку молодому мастеру-рыбаку.

— О, мастер Алеми, очень рад тебя видеть. И с таким поручением. Тебе и малышу Райдису очень повезло, что вас спасли таким необычным образом. — Ты знаешь об этом? — поразился Алеми. Значит Главный арфист, даже оставив свою должность, был прекрасно информирован о делах на всем Перне.

— Конечно же, я знаю, — убедительно сказал Робинтон, — лорд Джексом лично рассказал мне. Но почему с тобой нет молодого Райдиса?

— Ну, в общем, его мама решила, что она пока не хочет вовлекать его во все это. Ему только несколько месяцев назад исполнилось семь Оборотов. Она думает, что он еще слишком молодой, — по тону Алеми можно было понять, что он с этим не согласен.

— Вижу, — и арфист сочувственно улыбнулся, подумав о материнских опасениях. — В любом случае ты здесь. Айвас может многое тебе рассказать о морских спутниках. Он восхищен, узнав, что они процветают и не разучились говорить. Если ты пройдешь вот сюда, — арфист указал в коридор по левую руку. — Ты уже здесь был, Алеми? Да, ну, в общем, ты увидишь, на сколько мы тут расширились.

Они прошли по коридору несколько занятых комнат с небольшими группами людей у экранов, и пришли к маленькой комнатке в конце.

— Здесь, — он шагнул в сторону, давая Алеми пройти.

— Айвас и здесь тоже? — Алеми развернулся на пятке, осматривая комнатку, в которой были только стулья, сделанные по моде Древних, пару штук которых он заказал и для своего холда. Его глаза остановились на черном экране, размещенном по центру длинной наружной стены. Маленький красный огонек мигал в углу экрана.

— Доброе утро, мастер-рыбак Алеми. Очень рад вас снова видеть, — сказал голос глубоким, приятным баритоном.

— Он помнит меня? Я с ним до этого еще не разговаривал.

— Он помнит всех и все, — хихикнул мастер Робинтон и вышел.

Теперь экран засветился и на нем появилась движущаяся сцена с морскими спутниками, которые прыгали о погружались обратно в воду.

— А не должны ли в этой встрече участвовать двое? Ты и твой товарищ по приключению?

— Да, ну, в общем... — и Алеми объяснил сомнения Арамины. Они звучали неувереннее, чем когда-либо.

— Матери предполагают, что знают, что будет лучше для своих детей, — сказал Айвас, Алеми и не подозревал, что у машины может быть ирония. — У молодых больше способностей к изучению азов языка. Было бы полезно иметь молодого ученика. Кстати, приятно было узнать, что дельфины не забыли свои обязанности по прошествии многих Оборотов. Пожалуйста, присаживайся мастер Алеми. Ввод твоих знаний о дельфинах дополнит опыт первоначальной колонизационной команды.

Пытаясь осознать то, что дельфины были в числе первоначальных колонистов этого мира, Алеми наткнулся на ближайший стул и, уселся на нем, не отрывая взгляда от экрана. В сцене, которую он рассматривал, было что-то не совсем правильное. Дельфины были правильные, но... — принцип наблюдения за движущимися изображениями живых созданий поразил его.

— Как ты это сделал? — спросил он. В прошлый раз экран показывал одни только карты или то, что Айвас называл «сонарные сканирования», а не это представление резвости дельфинов, которую он наблюдал, развлекаясь, большую часть жизни, проведенную в море.

— Это — всего лишь одна из записей, доступных мне, — ответил Айвас.

— Движущиеся изображения были неотъемлемой частью информационных служб в культуре ваших предков.

— О! — проделки дельфинов очаровали Алеми. — Я видел, как они делали это! Это как раз то, что делают морские спутники, — сказал он, взволнованный сценой, в которой эти существа сопровождали судно, плывя далеко впереди по курсу.

— Эта запись была сделана более чем двадцать пять сотен ваших Оборотов назад, — сказал Айвас мягким, поучительным тоном.

— Но они не изменились.

— Эволюционные изменения требуют намного большего времени, чем двадцать пять сотен Оборотов, мастер Алеми, и зоологи предполагали, что этот вид претерпел несколько видоизменений на пути к теперешней форме.

— Включая умение говорить? — выпалил Алеми.

— Дельфинам, которые сопровождали колонистов на Перн, было проведено ментасинхное усиление, чтобы улучшить их мыслительные способности и помочь им в обучении человеческой речи. Мне сообщили, что ты слышал, как они говорили понятные слова?

— Мы с Райдисом вместе слышали, как они говорят, — усмехнулся Алеми. — Райдис был более доверчив, чем я, — с сожалением добавил он.

— Мальчик, как считается, слишком молодой, чтобы обратили внимание на его слова.

— Да, — вздохнув, согласился Алеми, — я сообщу ему то, что ты о нем спрашивал.

— Как пожелаешь, — после некоторой паузы продолжил Айвас. — Это подтверждает, что дельфины не забыли речь и свои обязанности.

— Обязанности?

— Одной из их главных обязанностей были морские спасательные операции.

— Да, они спасли не только меня и Райдиса. С тех пор у каждого члена моей команды в моем Холде есть история о спасениях делль-финами.

— Да, они спасли не только меня с Райдисом. У всех членов команды моего холда есть история о спасениях делль-финами.

— Разъясни, пожалуйста.

— Ты имеешь в виду объяснить?

— Да, если хочешь.

— Для машины, ты очень вежлив, — сказал Алеми, пробуя обуздать свой страх перед этим удивительным творением Древних.

— Любезность полезна во всех отношениях с людьми.

— Особенно между людьми, — пошутил Алеми. Ему нравились манеры Айваса.

— Будь так любезен, опиши детально свой собственный опыт общения с дельфинами.

— Конечно. Хотя тебе действительно надо послушать то, что рассказывал Райдис. Он у нас большой мастак на такие дела.

— Так говорил и лорд Джексом.

— У тебя есть чувство юмора?

— Не такое, каким вы его понимаете. Поделись своими знаниями.

— Я не обучен делу арфиста.

— Ты был там. Твои сведения их первых рук подходят лучше всего.

Хотя в тоне Айваса и не было намека на осуждение или нетерпение, Алеми повиновался. Чтобы развлечься, он повторил фразы, которые Райдис использовал в своем описании приключения. У мальчика определенно есть дар к рассказам. Нужно напомнить Джейду, что холду Райская река нужен арфист.

— Они называли себя животными, — добавил Алеми, изложив все события, — не рыбами.

— Они и есть животные. Млекопитающие, — выразительно сказал Айвас, подчеркнув правильное произношение.

— Тогда что такое мле... млекопитающие?

— Мле-ко-пи-та-ю-щие — форма жизни, которая рождается живой и вскармливается грудью.

— В море? — недоверчиво переспросил Алеми. Сцена на экране изменилась и теперь показывала бурлящую воду и мелькавшие хвосты. И Алеми внезапно понял, что наблюдал рождение морского спутника из тела его матери. Он затаил дыхание, когда появилось маленькое существо и, сопровождаемое двумя дельфинами всплыло на поверхность.

— Как видишь, кислород важен и необходим для дельфинов, как и для всех морских млекопитающих, — заметил Айвас.

Следующая сцена показала маленькое создание, сосущее сосок матери.

— На Земле, — продолжил Айвас, — было много млекопитающих жизненных форм, обитающих в море, но только дельфины, семейства Delphinidae, бутылконосая разновидность, tursiops tursio, были перевезены с Земли на Перн. К тому времени как это устройство было законсервировано, они приумножились и процветали в водах Перна. Объем морей, доступный на этой планете, был причиной включения дельфинов в список колонистов. Приятно знать, что они выжили и многочисленны. Оценки популяции не были закончены, так как они, кажется, развили мигрирующую культуру.

После этого небольшого резюме экран показал озадаченному моряку еще дельфинов с молодняком.

— Этого места нет на Перне, — Алеми указал на экран, внезапно осознав, что было неправильно в картинках, — по крайней мере, я этого нигде не видел.

— Точно подмечено, мастер Алеми, это снято на Земле в месте, называемом Флорида. Они — предки ваших дельфинов в их естественной среде обитания. Теперь я прокручу сцены, где дельфины работают со своими партнерами людьми, называвшимися дельфинерами.

— Дель-фи-не-ра-ми? — воскликнул Алеми, хлопнув себя по коленке, увидев мужчин и женщин, работающими со своими дельфинами под водой, — как драконы и их всадники?

— Не совсем так. Нет такой церемонии как Запечатление, которую проходят драконы и их всадники. Сотрудничество людей и дельфинов было взаимовыгодным и не пожизненным. Некоторые группы дельфинов, — на Земле было известно более двадцати разновидностей, — согласились на ментасинхное усиление, чтобы сделать сотрудничество с людьми более близким. Тех, что прилетели на космических кораблях вместе с колонистами, было двадцать четыре. Они хотели исследовать океаны и оказывать некоторую помощь людям. Вплоть до извержения в горах между людьми и дельфинами было очень тесное сотрудничество.

— Если они любят работать с людьми, я, как морской капитан, хотел бы работать с ними, если это возможно, — заявил Алеми. — Я обязан им своей жизнью, как и многие другие. Райдис очень удивился, что у д-дель-финов, — он сделал некоторое усилие, чтобы проговорить эти слоги как одно целое слово, — были такие хорошие манеры.

— Любезность во взаимоотношениях многих разновидностей может выражаться не только голосом. Другие абстрактные понятия, однако, требуют семантики, подходящей точки зрения и положений, предназначенных для передачи культурных различий.

— Чему я должен обучиться, чтобы общаться с дельфинами? — Алеми обрадовался, что у него получилось правильно произнести это слово.

— За столетия произошли некоторые лингвистические изменения, — начал Айвас, — но обе разновидности могут адаптироваться. Вот пример взаимодействия людей с дельфинами.

На экране развернулась новая сцена, в которой человек и дельфин проверяли ловушки для рыбы. Человек на спине нес какой-то вил аппарата и был одет в черный костюм с короткими рукавами и штанинами, по бокам раскрашенный желтыми полосками. Картинка была такой свежей, что Алеми показалось будто он смотрит через окно выходящее в лагуну. Он подался вперед, не желая пропустить ни одной мелкой детали.

Алеми, зачарованный, смотрел, бормоча себе под нос фразы, которыми обменивалась пара на экране. Дельфин буксировал человека, держащегося за его спинной плавник, мимо ловушек, чтобы можно было их проверить.

На короткий миг Алеми задумался над тем, что скажет его консервативный отец, услышав, что «морские спутники» могут говорить.

— Как заставить их говорить с тобой, Айвас?

— Это частый вопрос, задаваемый многими дельфинерами.

— В самом деле? — восхитился Алеми.

— Обычно у дельфинов есть некоторая склонность отложить «работу», чтобы «поиграть».

На экране появилась новая картинка, в которой Алеми узнал залив Монако, но такой, каким он его никогда не видел: заполненный множеством разнообразных кораблей всех типов и размеров, с устройствами, скользящими в небе, но не так грациозно, как драконы. Огромный причал возвышался в дальнем конце залива. Затем он увидел большой постамент с большим колоколом наверху.

— Я видел это, — воскликнул Алеми, указывая на колокол. — Это достали со дна моря.

— Да. В этот колокол звонили дельфины, когда хотели что-нибудь сообщить. Или звонили люди, когда нужно было позвать дельфинов.

— Дельфины, позванные людьми? — Алеми был восхищен этим. — Ты думаешь, что они ответят на звон?

— Желательно, чтобы ты использовал это средство, для вызова, — ответил Айвас. — Интересно посмотреть, признают ли дельфины старые обязательства. Распечатанные листы — это резюме файлов по дельфинам и дельфинерам. Они также содержат ручные сигналы, которые дельфинеры использовали для общения под водой. Они могут пригодиться. Также как и список слов в лексиконе дельфинов.

Внезапно тонкие листы из нового материала для письма, производимые мастером Бендареком, полезли из ниши под экраном.

— Инструкции о том, как вести себя при возобновлении контакта с дельфинами, мастер Алеми. Буду ждать твоего отчета о достигнутых успехах.

Алеми осторожно собрал листы, понимая ответственность, которую он так или иначе, собрался на себя возложить. Он всегда немного завидовал всадникам и их драконам, хотя, в отличие от многих своих друзей в детстве, не мечтал стать всадником: море уже было у него крови. По примеру своей сестры Менолли, он находил огненных ящериц полезными существами, но мысль, что он может общаться с другим разумным морским созданием, была непреодолимой: существа были столь хороши в воде, как драконы в воздухе.

Покинув здание Администрации и рассеяно ответив на прощание арфиста, он задумался, где можно достать колокол, чтобы позвать дельфинов.

Молодой Т'лион со своего места на холме позади Администрации заметил Алеми, так что он и Гадарет уже приземлялись.

Молодой Т'лион, наблюдавший со своего поста на холме позади Администрации заметил Алеми и они с Гадаретом уже приземлялись, так что Алеми даже не успел подать сигнал.

— Как вы узнали, что я уже здесь? — удивленный и довольный спросил Алеми.

Мальчик несколько смутился:

— Ну, господин, мы увидели, как ты покинул Администрацию. Твоя походка немного изменилась. Ты шел как-то вразвалку.

Алеми рассмеялся.

— Послушай, тебе нужно сейчас возвращаться в Вейр?

— Нет, господин, на сегодня я полностью в твоем распоряжении.

— Отлично. Мы можем спуститься к заливу? — Алеми указал в сторону невидимого с этого места залива Монако. Он хотел посмотреть, насколько велик был колокол дельфинов.

— Конечно, — и Т'лион подал Алеми руку, когда тот запрыгнул на подставленное колено Гадарета.

Алеми уселся между спинных гребней дракона и спросил:

— Нам обязательно лететь через Промежуток? Прямой полет займет слишком много времени?

— Нет, нисколько. — ответил Т'лион.

Гадарет, набрав достаточную высоту, заскользил в сторону моря, искрящегося на горизонте.

Алеми никогда не было возможности по-настоящему рассмотреть Посадочную площадку, где было так много чудесных вещей со времен первых поселенцев, которые были откопаны за последние два Оборота. Теперь у него сложилось общее представление о размещении откопанных зданий, старой «посадочной площадки» с раздавленной башней, даже луг, где откопали летающие корабли древних. Они пролетали над густым лесом, который никогда не будет уничтожен Нитями, поскольку он защищен личинками, которые распространены по всему южному континенту.

Т'лион иногда поворачивал голову, чтобы убедиться, что его пассажир все еще едет с ним и ему удобно, и Алеми показывал большим пальцем, что все в порядке и улыбался. Это был его самый долгий полет на драконе и он этим во всю наслаждался, испытывая легкое смущение по поводу того, что занимает всадника и его дракона для личных целей. Но у поездки есть определенная цель, напомнил себе Алеми, и пощупал пачку инструкций в кармане.

Вскоре стал виден почти идеальный полумесяц залива Монако и то, что осталось от пирса в восточной части залива. Пирс, должно быть, был построен из того практически неразрушимого материала, который использовали Древние. Мастер Идаролан говорил Алеми, что эта штука сейчас примерно в половину от своей первоначальной длины. Алеми вспомнил картинки, показанные Айвасом из своего архива, со строениями на берегу, множеством плавучих доков и всяких разнообразных машин, и вздохнул.

Тогда, с высоты, Алеми увидел на пляже длинную колонну, на которой должен был висеть колокол. Он тронул Т'лиона за плечо и указал вниз. Т'лион кивнул, понимая, что говорить на такой скорости просто не возможно. Мгновение спустя Гадарет заложил крутой вираж вниз и, немного качнувшись вправо, приземлился на расстоянии нескольких длин дракона от обломков.

Алеми крепко сжал шею дракона, надеясь, что она выдержит.

Толстый налет из ракушек, покрывавший длинный постамент, исказил его первоначальные очертания, решил Алеми, пройдясь вдоль него. Колокол, упиравшийся в постамент, был огромного размера — полных четыре охвата его руками. Большая часть украшений была отбита, но кто-то догадался отполировать металл. Язычок отсутствовал. Алеми постучал согнутым указательным и большим пальцем по колоколу и был приятно удивлен, услышав бархатистый, чуть искаженный, звон.

— Вот, попробуй это, — Т'лион предложил Алеми камень величиной с кулак.

У Алеми получился намного более глубокий и сочный звон, который прокатился над заливом.

— Отличный звук, — обрадовался Т'лион.

Так, подобрав более большой камень, он ударил колокол и получил еще более сильный звук. Кряхтя, Алеми склонился над колоколом и смотрел внутрь, пытаясь определить, насколько большой должен был быть язычок.

— Мой получился громче, — заявил Т'лион, предлагая свой камень Алеми.

Алеми взял оба камня, стукнул одним, затем другим по колоколу, и повертел головой, чтобы уловить эхо прекрасного звука. Вдруг Т'лион воскликнул, посмотрев на своего бронзового дракона, у которого от волнения вращались глаза. Т'лион двинулся к воде, но потом остановился и вытянулся, разглядывая залив.

— Скорлупа! Гадарет прав! Смотри! — крикнул он, быстро указав направление.

Алеми, спиной к воде, вывернул шею и, посмотрев, увидел шеренгу дельфинов, плывущих к берегу, выпрыгивая и кувыркаясь над водой по ходу. Вода позади них была полна спинных плавников и прыгающих дельфинов. Мастер-рыбак поднялся на ноги, и, вытаращив глаза, уставился на приближающуюся толпу.

— Коликал! Скуииииии! Коликал! Коликал звонит! Скуииииии! Коликал! Коликал! — они издавали и другие звуки, слова, которые были почти понятны, но все они четко кричали несколько искаженное слово «Колокол»! Встревоженный, что они так очертя голову несутся к берегу и не смогут вовремя остановиться, Алеми побежал к кромке воды, на ходу маша руками:

— Нет! Осторожно! Вы выброситесь на мель! Осторожно!

Он сомневался, что его слова будут услышаны на фоне всех этих щелчков и болтовни о колоколе. Так что он бухнулся в воду, в надежде повернуть их назад. Вместо этого он ступнями почувствовал толчки, причиняемые всеми этими телами, баламутящими воду вокруг него. Тогда поднялся над телом одного дельфина, подталкиваемый многими носами снизу. Вокруг него сразу появились морды нескольких дельфинов. Они начали щелкать, выражая свое ликование по поводу того, что колокол опять звонил.

— Полегче! Не торопитесь! Вы утопите меня! — лепетал смеющийся Алеми.

Огромная тень накрыла его, и он увидел бронзового Гадарета, планирующего так, как будто он намеревался когтями вытащить его из воды, прочь от такого бурного проявления внимания дельфинов.

— Я в порядке, Т'лион. Я в порядке! Отзови Гадарета.

— Они утопят тебя, — вопил Т'лион, беспокойно прыгая вдоль берега.

Одновременно, Алеми пытался успокоить дельфинов, отогнать Гадарета, который видел, что человек все еще в опасности и пытался заверить в обратном молодого всадника.

— ХВАТИТ! — заорал Алеми, когда у него хватило достаточно дыхания.

Неожиданно, волнение вокруг него прекратилось и бутылкообразные морды обратились к нему, выстроившись большим полукругом. Сзади образовывалось еще большее кольцо из приплывающих в залив.

— Я — Алеми, рыбак. А кто — ты? — И он указал на дельфина, который носом терся о его бедро.

— Имья Дар, — счастливо прострекотал дельфин.

Два слова, понял Алеми. Он расслышал первое слово, как искаженное слово «имя» и был восхищен тем, что его вопрос был понят. — Кто главный в вашей стае?

Второй дельфин зашевелился и подплыл ближе.

— Имья Фло. — и еще он использовал слово, которое Алеми не смог распознать.

— Я не умею хорошо говорить с дельфинами, — сказал Алеми. — Повтори еще раз, пожалуйста.

Волна стрекотания и щелканья прокатилась в ответ на это.

— Мы абучим. Ты слуш-шай, — сказал Фло, повернув один глаз к нему, так, что он мог увидеть счастливый изгиб дельфиньего рта. — Коликал звонил? Неп-приятности? Сделаешь кровьрыба?

— Нет. Нет неп-приятности, — со смехом сказал Алеми. — Когда я звонил в колокол, то не собирался звать вас, — добавил он, а затем пожал плечами, потому что не понял их последнего вопроса.

— Хороший вызов. Далеко слыш-шен. Нет вызова. Мы ..., — слово Алеми не разобрал, — колокол. Паж-жалуйста? — она склонила голову и Алеми сам не зная почему, вдруг решил что этот дельфин — женского рода. Что-то в ее виде. Он решил это на уровне подсознания и исходя из опыта, полученного при рассматривании этих млекопитающих на картинках Айваса. Это будет большим потрясением для некоторых консервативных рыбаков. В особенности для его отца. «Рыба» не имеет права быть разумной, а, тем более, отвечать людям.

— Этот колокол, — и Алеми указал на берег за своей спиной, — не работает. У меня будет колокол, который будет работать. Я поставлю его в холде Райская река. Я позову вас оттуда. Вы везде сможете услышать меня?

Послышалось много стрекотания и щелчков, сопровождаемых шумными хлопками из дыхал. Это выглядело так, как будто они пытались его понять.

Неожиданно Фло поднялась из воды и стала почти перпендикулярно поверхности воды. Она наклонила свою голову так, что ее глаза стали вровень с глазами Алеми:

— Леми позвонит в колокол. Фло придет. Ты ждешь? Точно будешь ждать? Фло придет! — и она подчеркнула последнее слово щелчком хвоста, прежде чем погрузиться в воду.

— Точно буду ждать? — повторил Алеми.

— Я сказала тебе — приду! Я приду! — сказала Фло с бульканьем и свистнула своим дыхалом. Все вокруг нее защелкали с такой убедительностью, что Алеми невольно улыбнулся относительно их настойчивости. — Ыыы счииииистишь кровьрыбу? — с надеждой добавила Фло.

Последнее, что он уяснил, было нетерпеливое желание дельфинов наладить свои контакты с людьми. Он попробовал повторить последний вопрос так, как он его услышал. «Ыыы» означало «Ты». Но «счииииистишь» и «кровьрыба» были звуками, о значении которых он не мог догадаться. Фло кружилась в воде вокруг него.

Невольно он рассмеялся над ее проделками: почти детскими. Но тут он осознал, что ему очень жарко и дискомфортно в тяжелой и промокшей куртке, пропитанной водой.

— Не позволите ли мне выйти на берег? — спросил он, показывая, что ему надо пройти между дельфиньими телами, напирающими на него со всех сторон. Он поднял руки, чтобы поплыть и почувствовал, что дельфины помогают ему своими телами. — Я умею плавать. Позвольте я сам.

— Плувать, человеку плувать, человеку плувать, — и неожиданно кольцо впереди него со щелканьем распалось, уступая дорогу.

Дракон и его всадник стояли возле кромки воды, с сомнением наблюдая невероятную сцену.

— Запомни! Запомни! Ыыы звонишь. У-ми придем! — крикнул дельфин, когда Алеми уже выбирался на берег залива. — Ыыы сделаешь кровьрыбу.

Он обернулся и принялся с энтузиазмом кивать головой и махать руками. Дельфины поплыли в более глубокие воды, и он заметил, какое огромное количество их плавало в водах залива. Тогда, в закрепление, он скрестил руки над головой:

— Я позвоню. Вы придете. Я буду ждать.

Т'лион смотрел на него с изумлением:

— Они говорили? Говорили с тобой?

Стянув с себя куртку, Алеми кивнул, и занялся ботинками:

— Это — как раз то, о чем я разговаривал с Айвасом — дельфины. Никогда не подумал бы, что, просто позвонив в колокол, получу такой ответ.

Т'лион медленно покачал головой:

— Я — тоже. — Он шумно выдохнул, взял у Алеми куртку и растянул ее на постаменте, в то время как Алеми снял рубашку и принялся ее выкручивать:

— Будет лучше, если я раздобуду для тебя сухую одежду. Даже на полуденном солнце она будет долго сохнуть. А ты не можешь ехать через Промежуток в мокрой одежде.

— Да, нельзя. И сухие вещи будут очень кстати. Это большая проблема?