– Думаю, он уже не появится.
      Рассел Эванс даже не взглянул на своего напарника Джерри Андерса. Он не отрывал глаз от кофейни «Старбакс», за стеклянной витриной которой маячила фигурка молодой женщины. Объект наблюдения в одиночестве сидел за столиком.
      – Подождем еще минут десять, – бросил Расс.
      Спорить Джерри не стал, только зябко поежился и потоптался на свежем снегу. Рассел знал, что Джерри уже заиндевел от холода, да и сам с трудом удерживался, чтобы не начать клацать зубами. Та еще погодка! Кажется, у Расса даже в штанах все занемело. Январский ветер разгуливал под нейлоновой курткой, пальцы потихоньку примерзали к биноклю, в который он наблюдал за входом в кофейню.
      Впрочем, подобный дискомфорт был частью рутинной работы, а работу свою Рассел любил. Ему нравилось распутывать трудные дела, сидеть в засаде, невзирая на то, что в штанах занемело, и ждать, пока в руках не окажется нужная ниточка. Что может быть приятнее момента, когда закрываешь дело, поначалу казавшееся полным «висяком»?
      – Кажется, нашу малышку решили кинуть, – хмыкнул Джерри.
      Расс задумчиво оглядел пустую парковку. На свежем снежке ни следа от шин, ни единого автомобиля. Их главная цель – первоклассный мошенник и редкий подонок Тревор Дин так и не объявился. Вряд ли парень заподозрил «хвост» – копы вели его очень осмотрительно, но что-то его все же спугнуло. На памяти Рассела это был первый раз, когда Дин не пришел на встречу с будущей жертвой.
      Женщины были для Дина источником наживы. А Дин любил жить за чужой счет.
      – Она не похожа на тех, кого он использовал раньше, правда? – заметил Расс, пристально глядя на женщину в бинокль. Та как раз глотнула кофе и откинулась на спинку стула. На ее шее был намотан толстый розовый шарф, складками укрывавший плечи. Рассмотреть лицо во всех деталях мешали расстояние, кружившийся в воздухе снег и пыльное стекло витрины, однако было ясно – девушка привлекательна. Это не давало Расселу покоя.
      – Хочешь сказать, она не такая страшная, как остальные? – хохотнул Джерри, растирая пальцы.
      Рассел усмехнулся.
      – Точно. Да ты сам погляди. – Он протянул Джерри бинокль. – И не нужно преувеличивать. Жертвы Дина не страшные, они просто… не слишком хороши собой.
      – Одним словом, страшные, – кивнул Джерри и принялся изучать блондинку в кофейне. – Да, неплохая цыпочка. Волосы роскошные, свитерок в обтяжку… мне нравится. Эй, глянь-ка, она только что облизнула губы! Сделай так еще раз, крошка!
      – Рад, что тебе понравилось. – Рассел несколько раз энергично присел, чтобы разогнать кровь.
      – Ха, да наша малышка прямо загляденье. У меня все в штанах задымилось, – продолжал скалиться напарник. – Хоть какой-то бонус за томительное ожидание.
      – Тебе это не кажется странным? – начал Расс. Джерри опустил бинокль и вопросительно глянул на него. – С чего бы это Дину сходить с наезженной колеи? У него неплохо получалось окучивать… непривлекательных женщин, истосковавшихся по мужскому вниманию. Зачем переключаться на красоток, с которыми может не заладиться? Обаять уродину легче простого. Льешь ей в уши компот о неземной любви, втираешься в доверие, а затем обираешь, оставив без гроша… Дин нахапал уже несколько сотен тысяч, и все шло без сучка, без задоринки. Чего ради усложнять себе задачу?
      Джерри хмыкнул и снова уставился в бинокль.
      – Может, эта девчонка нужна ему не для дела? Вдруг Дин решил просто отдохнуть?
      Расс отлепился от кирпичной стены книжного магазина и отшвырнул сигарету, от которой остался один только фильтр. Оранжевый огонек сгинул в ближайшем сугробе. Он курил одну сигарету за другой на случай, если их с Джерри засекут. Парень, который вышел из книжного и остановился перекурить, вряд ли вызовет подозрения. Большая часть пачки попросту истлела в его пальцах.
      Рассел выудил из кармана жвачку со вкусом корицы и сунул одну пластинку в рот.
      – Дин завел себе подружку, так? Думаешь, он на это способен? – Он задумался, ритмично двигая челюстями и одновременно затягиваясь очередной сигаретой. – Иногда тебя посещают блестящие мысли, Андерс.
      – Спасибо, дружище. Ты всегда был высокого мнения о моих умственных способностях. – Джерри скривился.
      – Умник хренов! – Рассел забрал у напарника бинокль. – Хорош таращиться на красотку, лучше разомнись немного. Отморозишь себе наследство, пока слюни пускаешь.
      Джерри ухмыльнулся и сделал несколько прыжков и приседаний.
      – Итак, мы сошлись во мнении, что перед нами подружка Дина. Но какого черта он ее кинул?
      – Потому что подружек можно кидать. «Прости, детка, я был занят» и прочая чушь. Тех, кого соблазняешь ради денег, кидать нельзя, а вот собственную девушку – запросто. Так поступает большинство мужиков.
      Джерри фыркнул.
      – Ты не обобщай. Моя Пэм оторвала бы мне яйца, если бы я хоть раз ее кинул! Между прочим, у тебя самого вообще нет подружки, так что откуда такие глубокие познания в психологии? «Подружек можно кидать», вы только его послушайте! Неудивительно, что у тебя нет девушки. С таким эгоистом, как ты, уживется разве что полная амеба.
      – У меня нет подружки просто потому, что мне прекрасно живется одному. И я привык к случайному сексу. Меня приводит в ужас мысль о тех проблемах, которые влекут за собой любые постоянные отношения.
      На самом деле у Рассела просто не было времени на подружек. Он разрывался между работой и заботами о младшем брате Шоне. Частенько он приползал домой еле живой от усталости и с трудом находил силы, чтобы перекинуться с пацаном парой слов. Постоянная подружка требовала бы внимания, ревновала бы его к Шону и создавала бы кучу дополнительных проблем к тем, что уже имелись. При мысли о постоянных отношениях у Рассела начинала болеть голова.
      – У тебя холодное сердце, Эванс. Но это до поры до времени. В один прекрасный день и тебя захомутает какая-нибудь хорошенькая девица, а ты начнешь плясать под ее дудку. Вот я повеселюсь, когда мои прогнозы оправдаются!
      Расс слушал Джерри вполуха, глядя в бинокль на одинокую фигурку в кофейне. Какую загадку скрывает незнакомка? Если блондинка действительно является девушкой Дина, то, как много ей известно о его махинациях? Быть может, она тоже вовлечена в его грязные делишки? Неплохо было бы поболтать с ней по душам.
      Сунув бинокль в карман куртки, и отшвырнув очередную сигарету, Рассел направился через улицу.
      – Ты куда? – изумился напарник.
      – Побудь здесь, Андерс. Я зайду в кофейню и осмотрюсь. Эта женщина не дает мне покоя.
      – Ага, так я тебе и поверил. Да ни одна женщина мира не способна лишить тебя покоя, Эванс! Значит, бросишь меня здесь отмораживать задницу, а сам станешь клеиться к блондинке? Очень справедливо, смею заметить! И как раз в твоем стиле.
      Рассел обернулся и блеснул зубами, усмехаясь.
      – Можешь подождать меня в машине. А если перестанешь скулить, я принесу тебе кофе.
      – Неси-неси, Эванс. И я выплесну его тебе в физиономию. За человеколюбие!
      Стоило Рассу распахнуть дверь, как ему в лицо повеяло теплым воздухом, пронизанным острым кофейным ароматом. Над головой звякнул колокольчик, и тотчас за прилавком нарисовался тощий парень со всклокоченной кудрявой шевелюрой.
      – Как дела? – бросил он, дружелюбно кивнув Расселу.
      – Нормально. – Коп глянул на блондинку, но та даже не подняла головы. Она читала журнал и бездумно водила по губам светлым локоном, зажатым в пальцах.
      Девушка не выглядела потерянной или озабоченной, как подружка в ожидании запаздывающего парня. Более того, она не выглядела самоуверенной, как пособница преступника. В незнакомке было что-то невинное и нежное, розовый шарф приятно оттенял лицо, превращая малышку в хрупкий трогательный цветочек. Впрочем, Рассу было известно, как порой обманчив внешний вид. Ему приходилось сталкиваться с хищницами, скрывавшимися под маской скромности.
      Пальцы почти не гнулись от мороза, поэтому Рассел решил заказать кофе. Так он убивал двух зайцев: получал возможность согреться и понаблюдать за таинственной подружкой Дина.
      На темной доске мелом были написаны сорта кофе и способы его приготовления. Горячий, со льдом, со взбитыми сливками, обжаренный на раскаленном песке, маккьято, американо, эспрессо, капуччино, ява, латте… У Расса зарябило в глазах.
      – Э-э… чашку кофе, пожалуйста. Черного. Парень неторопливо вытер руки о зеленый фартук.
      – Из каких зерен? Можете выбрать. – Он указал на десятки стеклянных банок с притертыми крышками.
      – Черт возьми! – Полицейский растерянно пробежал глазами по многочисленным «французским золотым», «ванильным», «ореховым», «двойной обжарки бразильским» и прочим надписям. – Дайте какой-нибудь… без добавок. Что-нибудь, что имеет вкус обычного кофе.
      Парень за прилавком неодобрительно поджал губы.
      – Могу посоветовать кофейню «Перкинс» на углу. Там как раз подают «обычный кофе» в бумажных стаканчиках.
      Умник нашелся! Рассел, утомленный длительным ожиданием и измученный морозом, уже приготовился хорошенько встряхнуть, а лучше сразу придушить этого тощего хлыща, когда за спиной раздалось:
      – Рассел?
      Он нервно сглотнул. Какого дьявола?
      Блондинка, ради которой он целый час морозил зад, оказывается, знала его имя!
      Она приблизилась, взяла его ладонь в свои и чуть пожала. Девушка не только знала его имя, она еще и была рада его видеть.
      Рассел ничего не понимал. Только что ему пожала руку предполагаемая подружка Дина, а он стоял столбом и пялился ей в лицо. Вот он, истинный профессионализм!
      Одернув себя, Расс криво улыбнулся.
      – Привет! – только и сказал он.
      – Может, ваша знакомая поможет вам выбрать сорт? – предложил продавец не без издевки.
      Рассел обернулся и послал парню самый убийственный взгляд, на какой оказался способен в данной ситуации. Продавец пожал плечами, ничуть не обескураженный.
      – Ладно, бери себе чашку, Расс, и подсаживайся ко мне, – меж тем продолжала блондинка. – Я сижу за тем столиком. – Она указала рукой и направилась на свое место.
      Рассел тупо пялился ей в спину, по-прежнему недоумевая. Откуда незнакомке известно, кто он? И как, черт возьми, ей удалось втиснуться в такие узкие брючки? Отличная круглая попка!
      Стоп! Быть может, в этом все и дело? Что, если главная задача блондинки – соблазнить преследователя и отвлечь его внимание от Дина?
      Что ж, эта уловка едва ли сработает. Соблазнить его можно, но отвлечь от работы – нонсенс!
      Рассел усмехнулся про себя и снова повернулся к продавцу.
      – Давай любой кофе на свое усмотрение. И не вздумай меня отравить!
      Если блондинке известно, что он коп, то чего ради она подставляется? Разве это не рискованный ход?
      На прилавке появилась чашечка кофе на блюдце, обернутая коричневой бумагой на манер воротника. Рядом на тарелочке лежали две галеты.
      – Три двадцать шесть, – отрапортовал продавец.
      – За чашку кофе? – потрясенно спросил Рассел, на мгновение, позабыв о блондинке. – Да это же грабеж!
      – Дружище, я пытался тебя предупредить, – пожал плечами парень. – Даже советовал кофейню «Перкинс», но ты был настойчив.
      Рассел закатил глаза, достал из куртки бумажник и заплатил за то, чего едва ли хватило бы и на полглотка. Андерс перебьется, мстительно подумал Расс. Он не собирался поить напарника кофе, за который берут почти четыре бакса.
      Тем временем блондинка свернула журнал в трубочку и убрала в объемистую сумку цвета спелой пшеницы. Не зная, с чего начать, Расс неторопливо направился к ней, держа крохотную чашечку на весу, и так же неторопливо сел на соседний стул.
      Девушка заправила волосы за ухо и улыбнулась.
      – Я неверно запомнила время? Мне казалось, мы условились на семь, разве не так?
      Рассела осенило. Перед ним сидела Лорел. Он ничего не знал об этой женщине, кроме того, что ее имя, дата и место встречи были написаны на листке, который обнаружила последняя жертва Дина в его вещах. Парень испарился, прихватив десять тысяч и не оставив бедняжке никаких координат. Листок с именем был единственной ниточкой, за которую ухватился Рассел Эванс. Обычно жертвы Дина никогда не обращались в полицию, опасаясь стать посмешищем. Однако на этот раз негодяю попалась женщина не робкого десятка, жаждущая справедливого возмездия.
       «Лорел. Среда, девятнадцать ноль-ноль, кофейня "Старбакс"»– вот что значилось в записке.
      Именно поэтому Расс и Джерри ждали появления Дина в расчете взять его тепленьким и препроводить в участок.
      Дин так и не пришел, зато у копов появилась новая загадка. Кто такая Лорел?
      Расс решил тянуть время и вести себя так, словно ничего странного не происходит. Блондинка не походила на сообщницу преступления, но подобный вариант Рассел не сбрасывал со счетов. Происходило нечто весьма странное, и он намеревался во всем разобраться.
      Некоторое время он медленно кидал кусочки коричневого сахара в чашечку и задумчиво помешивал кофе, подбирая слова.
      – Да, вы правы, я припозднился, – осторожно начал Рассел, избегая смотреть блондинке в лицо. Вместо этого он изучал мозаику на стенке. – Мне очень жаль.
      Девушка коснулась пальцами его руки, словно привлекая к себе внимание.
      – Вы не могли бы смотреть на меня, когда говорите? Я ведь глухая, не забыли?
      Глухая? Конечно, он не забыл, потому что никогда об этом не знал.
      Рассел поиграл челюстями, обдумывая услышанное. Только теперь он понял, откуда у Лорел этот низкий голос, идущий словно через нос. Сомневаться в том, что девушка глухая, было нелепо.
      Лорел коснулась пальцами своих губ, затем глаз, поясняя:
      – Я привыкла читать по губам, а вы повернули голову вбок. Мне нужно видеть рот, чтобы разбирать слова.
      Расс оцепенело кивнул и, сев прямо, секунд двадцать глядел на Лорел, не зная, о чем говорить дальше. Хваленые инстинкты полицейского никак не приходили на помощь. Не в силах больше молчать, Расс выдавил с фальшивой улыбкой:
      – Простите, я как-то позабыл… по вашей речи не скажешь, что вы глухая, так что… у меня просто вылетело… – Он прокашлялся. – В общем, мне жаль, что опоздал. Не самое лучшее первое впечатление, да, Лорел?
      Расс специально вставил в реплику ее имя, чтобы убедиться в том, что не ошибся. Девушка расслабленно кивнула. Похоже, перед ним действительно была загадочная Лорел.
      Блондинка совершенно не походила ни на одну из предыдущих жертв Дина. Она была хороша собой, ухожена и с хорошей фигурой, чьи изгибы обрисовывал узкий свитер. Глухих среди жертв Дина до этого тоже не было.
      Конечно, если Лорел вообще была предполагаемой жертвой. Она могла оказаться кем угодно.
      – А вы выше, чем я себе представляла, – заметила девушка, делая рукой непонятный жест. Похоже, одновременно с артикуляцией она использовала язык глухонемых. – И привлекательнее.
      Судя по тону, это не было комплиментом. Простая констатация факта, не более того. При этом Лорел мило улыбнулась, глянув на Рассела из-под ресниц. И опять-таки это был вовсе не кокетливый взгляд, скорее застенчивый. В блондинке была какая-то скромность и наивность, которая беспокоила Расса, заставляя его чувствовать себя не в своей тарелке.
      Нелепость, ей-богу! Возможно, перед ним сидит главная сообщница Дина, его правая рука, а ее смущение – не более чем прикрытие.
      – Спасибо. Вы тоже гораздо привлекательнее, чем я предполагал, – заметил Расс, желая проверить реакцию Лорел.
      Девушка не покраснела и не улыбнулась кокетливо, но по ее лицу было ясно, что она польщена. Забавно!
      Рассел все больше убеждался в том, что таинственная Лорел никак не может быть подружкой столь неприятного парня, как Дин. За такой девушкой можно долго ухаживать, но так и не добиться успеха. Вероятно, Лорел – ожившая фантазия мошенника, уставшего от… уродин.
      Впрочем, вариант с сообщницей еще никто не отменял.
      В общем, Рассел пребывал в смятении. Его положение усложнял тот факт, что Лорел была чертовски привлекательной. Не просто хорошенькой или смазливой, а именно привлекательной. Она относилась к тому типу женщин, которым совсем не обязательно обладать внешней красотой, чтобы притягивать к себе мужчин. Но Лорел была еще и красивой.
      Под крохотным плетеным столиком ее коленка соприкасалась с ногой Рассела, и от этого он никак не мог сосредоточиться на деле. В процессе разговора Лорел то и дело касалась пальцами его руки, и он с трудом сдерживался, чтобы всякий раз не вздрагивать.
      У Лорел были нежная, персиковая кожа и легкий румянец на щеках. Волосы, которых она также часто касалась, напоминали оттенком сосновую стружку с вкраплениями более светлых и темных прядей. Свет играл на ее волосах, струился вниз и касался полных ярких губ. Синие глаза, словно смущенно смеялись всякий раз, когда девушка начинала говорить. Белый свитер облегал высокую небольшую грудь, пальцы рук, торопливые и беспокойные, были тонкими и хрупкими, со светлым, неброским маникюром. И даже сквозь облако кофейного аромата Рассел чувствовал исходящий от Лорел запах – сладковатый и аппетитный, словно ириска.
      Если бы он был на месте Дина, он давно уложил бы красотку в постель и не выпускал из объятий минимум неделю. А что делает Дин? Попросту не является на встречу!
      – Знаешь… можно я перейду на ты? Я хотела послать тебе на е-мэйл свое фото, но побоялась, – сказала Лорел, на мгновение прикусив губу, отчего мелькнул ряд белых ровных зубов. – Я попросту струсила. Наверное, это было не слишком честно с моей стороны – приглашать тебя на свидание вслепую. Но, увидев твое фото в институтском альбоме… короче, мне стало немного страшно. Ты такой симпатичный.
      Рассел изумленно поднял бровь. Разговор становился все более запутанным.
      – Ты видела мое фото в институтском альбоме? – повторил он недоверчиво. Господи, это же была кошмарная фотография. На ней он был всклокочен, худощав, как щепка, да к тому же весь в прыщах! Да его тринадцатилетний братец выглядит куда привлекательнее, чем он на том снимке! И это притом, что Шон никогда не блистал красотой.
      – Да, видела. Мне показывала Мишель Ганоски. Помнишь ее? На встрече выпускников она предложила познакомить меня с тобой, сказала, что ты неплохой парень.
      – Мишель? – Рассел не помнил никакой Мишель Ганоски. Он с трудом помнил имена женщин, с которыми виделся на прошлой неделе, если речь не шла, разумеется, о работе. Конечно, он запоминал тех, с кем спал, но спрашивать у Лорел, спал ли он с Мишель Ганоски, было бы нелепо.
      Вдруг его осенило:
      – Ах да, Мишель! Вспомнил. Она же… – Рассел прикусил язык, не в силах произнести «глухая», поскольку это слово почему-то показалось ему оскорбительным. Он закашлялся.
      – Ты хотел сказать, что Мишель глухая? – Лорел рассмеялась. – Не стесняйся. Это ведь не страшное увечье, правда? Благодаря глухоте мы с Мишель и познакомились. Я целый год училась с ней на одном потоке, а потом вернулась домой. А на встрече выпускников она и предложила… свести нас. На самом деле я пыталась представить дело так, словно мы познакомились в чате случайно, но теперь вот сболтнула лишнее. – Девушка смущенно улыбнулась и потеребила волосы.
      Теперь для Расса многое прояснилось. Итак, некто представился Лорел его именем в чате, зная, что девушка ищет встречи. И не просто некто. Тревор Дин, вот кто! Чертов ублюдок!
      – А ты знаешь, что я коп, Лорел? – Она удивленно наморщила нос.
      – Ты сказал «коп»? Четче проговаривай слова, Расс. Мне трудно разбирать, что ты говоришь.
      – Ладно. Так ты знала?
      Рассел напряженно ждал ответа, который мог многое объяснить. До этого момента их отдел был уверен, что Дин не знает о слежке.
      – Да, ты упоминал. А что?
      На Рассела словно вылили ушат холодной воды. Значит, Дин все знал. Он играл с полицией, забавлялся и подкидывал загадки, будучи в курсе, что копы висят у него на хвосте. Каков нахал! Он втянул в игру невинную девушку, чтобы просто потешиться над полицией и лично над ним, Расселом Эвансом.
      – Ты много о себе рассказывал, – добавила девушка, игриво улыбнувшись.
      Рассел едва не застонал от бессильного гнева. Откинувшись на спинку стула, он случайно толкнул коленом Лорел, и она удивленно посмотрела на него. Похоже, его растерянность и раздражение были написаны на лице.
      – В чем дело?
      – Лорел, я не тот человек, с которым ты… вы общались по сети. У меня даже компьютера нет. – Это было правдой. Рассел никогда не дружил с техникой, а при мысли о многочасовом сидении за монитором ему становилось дурно.
      Теперь Лорел хмурилась, не в силах понять, что происходит.
      – Вы знаете мужчину, которого зовут Тревор Дин? – попытал удачу Рассел.
      – Кого? – Девушка нервно поправила шарф, затем еще раз и еще. Ее пальцы двигались без остановки, словно пугливые паучки. На мгновение Расселу пришла в голову мысль, что он с удовольствием перехватил бы ее руки и облизнул бы каждый пальчик Лорел.
      Он потер глаза. Ну, здорово! Лучше не придумаешь!
      – Я не знаю никакого Дина. Объясните мне, что творится, прошу вас! Я вконец запуталась.
      Зато Рассел наконец все понял. Лорел не была подружкой или сообщницей Тревора Дина. Скорее она была для него забавой, которую он подкинул Рассу, желая развлечься и указать, кто ведет в опасной игре. Или же она была следующей жертвой мошенника, о которой он предупреждал полицию, как рисковый игрок.
      Рассел дал себе обещание, что прервет опасную игру Тревора Дина.
      Он не позволит подвергать опасности наивную, ничего не подозревающую Лорел. Дин вступил с ним в открытую схватку, бросил ему вызов.
      Возможно даже, что Лорел поможет полиции поймать негодяя.

      Лорел Уилкинс по капле пила кофе и силилась понять, о какой такой хитрой махинации говорит ей Рассел. Она все больше запутывалась в его пояснениях, но довольствовалась тем, что открыто следила за его движущимся ртом. Очень сексуальным и опасным ртом, отметила про себя девушка.
      Ей редко встречались столь интересные мужчины, красивые истинной мужской красотой. Кстати, ни с одним из них она не была знакома. Они мелькали порой в толпе или на экранах, но казались какими-то нереальными на фоне стандартных смазливых парней, грубых мужланов или скучных субъектов, мимо которых промахивался взгляд.
      А потому сейчас Лорел наслаждалась возможностью в подробностях рассмотреть по-настоящему привлекательного мужчину. У Рассела Эванса были крепкие челюсти, каштановые волосы, почти скрытые бейсболкой, темные глаза цвета шоколада, широкие плечи, выделяющиеся даже под распахнутой бесформенной курткой. Футболка явно скрывала крепкие мышцы, джинсы угрожающе топырились – Лорел мимоходом отметила это, пока полицейский шел к ее столику. Руки Рассела были большими, с ровными круглыми ногтями, хотя и, несомненно, нуждались в щедрой порции увлажняющего крема. Короче, это был настоящий мужчина из плоти и крови, к которому тянуло прильнуть и не отпускать ни на шаг.
      Все тело Лорел так и рвалось навстречу Рассу, мышцы были напряжены, словно перед броском. Немало для первого впечатления.
      – Я пытаюсь объяснить, что вы переписывались вовсе не со мной. Некий человек, известный как Тревор Дин, использовал мое имя, чтобы войти с вами в контакт. Он настоящий мошенник, соблазняет женщин, входит к ним в доверие, а затем обирает до нитки. Поначалу он находит жертву, ухаживает за ней, влюбляет в себя, а потом исчезает, прихватив деньги бедняжки. – Расс помедлил, глядя Лорел в глаза. – Обычно Дин тащит женщину в постель, затем переезжает к ней домой. Несчастная думает, что речь идет о серьезных отношениях, и теряет бдительность. Полиция давно охотится за Тревором Дином. Его обвиняют в мошенничестве и хищении.
      Приятные мысли Лорел (она представляла, как Рассел медленно раздевается под музыку Брюса Спрингстина) мигом улетучились. Мошенничество и хищение? Должно быть, она неверно прочитала по губам.
      – Как вы сказали?
      – Его обвиняют в мошенничестве и хищении. – Девушка торопливо хлебнула латте и едва не закашлялась. Происходящее, не укладывалось ни в какие рамки.
      – Откуда вам известно, что со мной общался именно Дин?
      Господи, да она доверяла своему собеседнику свои самые потаенные мысли! Более того, ее угораздило говорить с ним о сексуальных фантазиях! Лорел призналась негодяю, что не занималась сексом целых шесть лет. Возможно, уже через час он развесил на сайтах знакомств ее адрес с фривольной подписью «глупая блондинка желает, чтобы ее как следует трахнули»!
      – Мы обнаружили в оставленных Тревором Дином вещах записку с вашим именем и временем встречи. Ошибки быть не может.
      Лорел точно не знала, что терзает ее больше – стыд или разочарование. Пожалуй, разочарование все же было сильнее, ведь красавчик Рассел Эванс оказался совсем не тем, с кем она общалась, но признаваться ему в этом было нелепо.
      – Мне… крайне неловко. И стыдно, – выдавила девушка.
      – Здесь нечего стыдиться. Лучше радуйтесь тому, что обман своевременно вскрылся.
      Ха, легко этому копу говорить! Это же не Рассел Эванс специально для свидания надел розовое нижнее белье.
      Хуже всего было то, что Лорел искренне нравился ее сетевой собеседник. Он умел весело шутить, вдумчиво общаться, был внимательным и каждое послание заканчивал смайликами.
      Щеки Лорел так порозовели, что сравнялись цветом с оттенком шарфа. Мать всегда твердила ей, что она слишком доверчива и добра к незнакомым людям.
      «Ты из тех, кто услужливо предложит серийному убийце покрепче перевязать веревки на твоих запястьях, дуреха», – говорила мама.
      Конечно, это преувеличение, но Лорел порой вела себя слишком наивно. Как в этом случае, например. Ей даже в голову не могло прийти, что человек, с которым она переписывалась, выдает себя за другого.
      Рассел Эванс смотрел на нее покровительственно.
      – Не следует делиться с незнакомцем личной информацией. Мир полон извращенцев. Никогда не встречайтесь в реальной жизни с теми, кто понравился вам в сети. Разочарование и разбитые надежды – самая малая расплата за доверчивость.
      Теперь Лорел чувствовала себя нашкодившим ребенком, которому выговаривает строгий отец. Снисходительный тон копа внезапно вызвал раздражение.
      – Но что мне угрожало? Я нахожусь в кофейне, а это публичное место, ведь так?
      Расс снова откинулся на стуле, его губы презрительно изогнулись.
      – Вы полагаете, что находитесь в безопасности? А представьте, что было бы, если б незнакомец вытащил пистолет и наставил его на вас? Сомневаюсь, что этот панк за стойкой бросился бы вам на выручку, если бы речь зашла о его собственной шкуре. Вас могли вытащить из кофейни, пихнуть в машину и увезти в неизвестном направлении. Как вам такой вариант?
      Н-да, логика железная. А главное, типично мужская. Для мужчин не существует полутонов, только черное и белое. Если и напал, то с пушкой и обязательно увез во тьму ночную…
      – Лорел, я всего лишь пекусь о вашей безопасности. Вы так доверчивы, что даже не спросили моего удостоверения, когда я представился копом.
      Он был прав. Она поверила ему на слово. А что, если это непростительная ошибка? Вдруг перед ней сидит мошенник Тревор Дин, а вовсе не полицейский Рассел Эванс? Может, негодяй просто глумится над ней, играет словно кошка с мышью?
      Лорел смущенно вытянула руку вперед.
      – Можно посмотреть ваше удостоверение?
      Рассел одобрительно кивнул, достал бумажник и протянул девушке:
      – Осторожность превыше всего.
      Лорел пришло в голову, что это похоже на надгробную эпитафию, а не на жизненное кредо. Она тщательно изучила удостоверение, выданное полицейским департаментом Кливленда. На карточке также значился адрес, серия и номер водительских прав, характеристики личного автомобиля.
      Закрыв бумажник, Лорел, прищурившись, взглянула на полицейского.
      – Откуда мне знать, что эта корочка не фальшивка? – Она взмахнула бумажником.
      Рассел на секунду онемел от изумления, затем расхохотался.
      – Что ж, неплохо, – хмыкнул он. – Можете позвонить в полицейский участок, спросить меня или связаться с моим боссом, дабы он подтвердил, что я действительно работаю под его началом.
      – Боюсь, оба варианта мне не подходят. Не забывайте, я ведь глухая и не услышу ответа.
      Рассел здорово смутился.
      – О, простите, я как-то не…
      У него был такой неловкий, прибитый вид, что Лорел решила поддержать его улыбкой. Она не любила, когда кто-то смущался из-за ее глухоты.
      – Я не пыталась вас задеть и не критиковала. Просто сказала, как есть.
      Рассел не улыбнулся в ответ. Он изучал Лорел, комкая в руках кружевную салфеточку. Девушка тоже перестала улыбаться. На нее навалилось чувство утраты. Человек, сидевший напротив, нравился ей по всем статьям, но она совершенно его не знала. Это не с ним она беседовала по сети, не его писем с волнением ждала вечерами. Она так спешила на встречу, была так возбуждена, благодарна за то, что судьба, наконец, подкинула ей хороший шанс. Лорел было так обидно, что даже во рту стало горько.
      Больше у нее не было маленького, но важного секрета. Не было причин спешить в свою комнату после работы и торопливо включать компьютер. Тот, кто, казалось, интересовался ею, был всерьез увлечен, с которым все могло сложиться, оказался мошенником. Он желал одного – добраться до ее денег, а настоящий Рассел Эванс не испытывал к ней ничего, кроме желания опекать наивную дурочку.
      Лорел захотелось поскорее оказаться дома и зарыться лицом в подушку.
      – Что ж, раз все разъяснилось, мне пора, – выпалила девушка. – Спасибо за участие и заботу. Надеюсь, полиция поймает преступника и накажет со всей строгостью. – Лорел наклонилась за сумкой, опустив глаза, чтобы не видеть, что Рассел Эванс скажет ей в ответ.
      Она частенько использовала эту уловку, чтобы избежать неприятного разговора. Еще в детстве, когда ее отчитывала мать, она просто закрывала глаза, погружаясь в полную тишину своего внутреннего мира. Правда, мама быстро разгадала ее фокус, и впоследствии, стоило Лорел прикрыть глаза, ее настигал шлепок по заду, призывающий к вниманию. Но Рассел не знал ее, а потому можно было использовать хитрый ход, чтобы свернуть разговор. Если вообще не поднимать головы, можно запросто выйти из кофейни, даже не прощаясь.
      Но стоило Лорел потянуться за теплым пальто оливкового цвета, висевшим на вешалке рядом, как Расс взял ее за руку, удержав. Девушка нахмурилась и взглянула на него.
      – А Дин не дал вам никаких зацепок? Я имею в виду, не упоминал ли он о чем-то, что может помочь в расследовании? Чем он занимается? Где живет?
      Лорел аккуратно высвободила руку и упрямо сунула ее в рукав пальто, не желая говорить о Треворе Дине. Она чувствовала невероятную досаду, даже думая о нем. Какой наивной, доверчивой, глупой она была! Сколько выдала секретов незнакомому человеку!
      – Я ничего о нем не знаю. Он говорил о себе, как говорил бы о вас. Сказал, что работает в полиции. Что ходил в высшую школу Лейквуда, любит байдарки.
      – Байдарки? Я вообще не люблю водный спорт. Мне больше нравится кемпинг. – Рассел смотрел на девушку напряженно, вглядывался в ее лицо, словно силясь прочитать какую-то важную тайну. – Может, было еще что-то? Какие-то оговорки, детали? Давно вы общаетесь?
      – Примерно два месяца. Но я не сохранила ни одного письма. Помню, Расс… то есть Тревор Дин, сказал, будто живет в Тремонте, но улицу не упоминал.
      – А о чем вы обычно беседовали?
      – Обо всем. О разном. – Лорел на секунду зажмурилась. Они разговаривали о сексе. Хорошо, что все письма негодяя она удаляла, а затем опустошала корзину.
      Девушка сунула вторую руку в рукав пальто, затем порылась в сумке в поисках ключа. Ей дьявольски хотелось уйти, убраться подальше от Расса Эванса, живого напоминания о ее глупости. Кого она пыталась обмануть? Наивно было думать, будто ее скучная жизнь в одночасье изменится и наполнится яркими, восхитительными переживаниями. Много лет спустя она станет сморщенной старухой, так и не тронутой настоящим мужчиной, и ей даже не о чем будет вспомнить.
      Что ж, каждому свое. Расс Эванс желает побыстрее поймать преступника, а она хочет скорее оказаться под родной крышей, наедине с собой и парой томиков дурной поэзии.
      – Прошу простить мою настойчивость, но мне нужны подробности. Что конкретно вы обсуждали? – Рассел, похоже, совершенно не замечал ее подавленного состояния. Он даже в запале схватил ее чашечку и хлебнул латте, а затем поставил на место, так и не сообразив, что это не его кофе.
      Лорел смотрела на край чашки, к которому секунду назад прикасались губы Рассела, и хмурилась. Ей хотелось взорваться, закричать, шокировать этого нахала, которому не было никакого дела до ее разочарования. Она желала, чтобы Рассел Эванс прекратил видеть в ней наивную блондинку и важную свидетельницу. Пусть он разглядит в ней женщину, красивую, желанную, способную на необузданную страсть и эксцентричность.
      – Мы говорили о сексе, – неожиданно сказала Лорел. Глаза Расса полезли из орбит. Очередной глоток чужого кофе застрял в горле и рванулся в нос. Он и не знал, что девушка вроде Лорел знакома со словом «секс» и уж тем более может обсуждать его с незнакомцем. Юная, трогательная и ранимая, разве могла она вот так запросто, пожав плечами, признаться, что говорила с Тревором Дином о сексе?
      Однако Рассел быстро пришел в себя. По крайней мере, внешне.
      – Понятно. Боюсь, в разговорах о сексе… сложно почерпнуть ценную информацию.
      – Если вас не интересуют его сексуальные фантазии, конечно. Хотите узнать подробности?
      Рассел едва не хрюкнул от неожиданности.
      – Э-ээ… думаю, это лишнее.
      На самом деле он не отказался бы послушать о сексуальных фантазиях, но не Дина, а Лорел.
      С минуту оба сидели молча, мозг Рассела напряженно переваривал информацию, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.
      – А вы уверены, что он мошенник? – спросила девушка. Памятуя о том, как она урыла его ответом про секс, Расс ответил довольно жестко. К тому же ему хотелось развеять все возможные надежды Лорел на продолжение виртуального романа.
      – Да. Он обманул четырех женщин, украл более сотни тысяч баксов – и это лишь те деньги, о которых нам известно. Дин оставлял женщин без цента еще до того, как остывали их постели. У вас есть деньги, дорогуша?
      – Возможно. Есть небольшой трастовый фонд. И это не все. Я живу с матерью, но по завещанию дом принадлежит мне.
      – Где он расположен?
      – Эджуотер-драйв.
      – О, собственность на береговой линии, – понимающе сказал Расс.
      Да, это деньги, и немалые. Дин замахнулся на большее, нежели обычно.
      – Что ж, вашему мошеннику придется забыть о моих деньгах. В сети есть и другая крупная рыба.
      Рассел напрягся, эта фраза ему не понравилась. Он не сразу сообразил, что Лорел говорит не о себе, а о Треворе Дине.
      – Лорел, прошу вас, больше никаких экспериментов с сомнительными знакомствами. Это небезопасно. В сети человек может представиться кем угодно, вы уже через это прошли. Не повторяйте своих ошибок. Вас могут обмануть.
      – Обмануть могут не только по сети.
      Тут она была права. Рассел вздохнул. Ему не хотелось, чтобы его новая знакомая рисковала. Он хотел, чтобы она поверила ему, поостереглась сомнительных связей. На свете полно мужчин, которые польстятся на столь трогательный и наивный цветочек.
      Кстати, он и сам один из них.
      Лорел только улыбнулась. Расс снова вздохнул еще более тяжко. Ему хотелось помочь девушке, хотя он и разрывался на части между собственными заботами. Расселу хватало младшего брата, с которым не было никакого сладу. Однако и бросать Лорел в трудной ситуации он опасался. Что, если Тревор Дин снова с ней свяжется? Не хотелось бы прочитать о красотке в каком-нибудь очередном полицейском отчете.
      – Послушайте, Лорел, ведь есть и другие способы знакомства. Например, вы могли бы назначить встречу тому, кого хорошо знают ваши друзья. Некоторая протекция в данном случае не повредит. – Господи, он рассуждал, как приходской священник! – Есть мужчины, которые хотят серьезных отношений, как и вы.
      Щеки Лорел зарделись. Должно быть, его лекции здорово раздосадовали малышку.
      – Да мне не нужны серьезные отношения! – возмутилась она. – Мне нужен секс!
      – Лорел! – охнул Расс, в очередной раз, шокированный подобной откровенностью.
      – А что? Это же правда. – Девушка опустила голову, и подбородок скрылся за распахнутым воротом пальто. – Всю жизнь я делала то, что мне велели. Я была доброй по отношению к другим людям, вежливой и отзывчивой. В целом я не против этого. Просто хотя бы какое-то время мне хочется пожить для себя, а не для других. Я хочу побыть эгоисткой, только и всего. Что в этом дурного? Большинство людей эгоистичны всегда, вне зависимости от обстоятельств.
      Рассел смотрел на девушку в сомнении. Такую, как она, нельзя просто представить в постели, с разметавшимися волосами, испариной на груди, в непристойной позе. Девушек вроде Лорел ведут домой, на семейный ужин, чтобы познакомить с родителями, ставят на пьедестал и окружают заботой, словно хрупкий экзотический цветок.
      Рассел снова вздохнул – уже, наверное, в десятый раз.
      – А сколько вам лет? Двадцать?
      Лорел напряженно следила за его губами. Расселу казалось забавным, что она может читать слова по движениям рта. К тому же по большей части девушка смотрела на его губы, а не в глаза, что позволяло беспрепятственно ее разглядывать. При этом не возникало ощущения, что ты неприлично долго таращишься на собеседника.
      Рассу нравилось смотреть на Лорел. Он никогда не встречался с такими, как она, предпочитая женщин более опытных и раскованных. Его подружки всегда знали, чего от него хотят, – животного, откровенного секса без взаимных обязательств. Они просто развлекались, получали удовольствие и забывали о нем так же быстро, как и он о них. На первом месте для Рассела стоял Шон, затем шла работа, и если женщину не устраивала подобная расстановка акцентов, он попросту терял к ней интерес. Даже если она была красива, как богиня.
      Носик Лорел недовольно сморщился.
      – Мне двадцать пять. Скоро стукнет двадцать шесть! И кроме одного года в колледже, я никогда не жила своей жизнью. Рядом со мной всегда были родители, которые считали своим долгом все решать за меня. – Лорел повысила голос, и боковым зрением Рассел заметил, что тощий продавец и его клиентка, какая-то невыразительная брюнетка средних лет, удивленно обернулись. – Я не хожу на свидания, я не совершаю опрометчивых поступков! В моей жизни даже секса нет!
      Брюнетка хмыкнула, продавец вытянул шею.
      – Э-ээ… Лорел, вы не могли бы говорить потише?
      – Что? Ой! – Девушка быстро обернулась и покраснела.
      – Но даже то, что вы сказали, еще не повод бросаться в объятия первому встречному. Случайный секс имеет не только достоинства, но и недостатки.
      Уж это-то Рассел знал наверняка. Он в общем-то жил случайными связями.
      – Мне это известно, я не с луны свалилась. Может, я и доверчивая, но не дура.
      – Я и не говорил, что вы дура, – изумился Рассел. Однако получалось, что именно это он и говорил, хотя и иными словами.
      Лорел решительно поднялась и тряхнула ключами от машины.
      – Спасибо за вашу заботу, мистер Эванс. Мне пора.
      – Погодите, Лорел! – Они так ничего и не решили. Девушка не дала обещания вести себя осмотрительно и сидеть в доме безвылазно до тех пор, пока мошенник не будет пойман. – Если Тревор Дин свяжется с вами, позвоните мне, ладно?
      – Повторите его имя по буквам, пожалуйста, а лучше запишите. Я иногда неверно считываю слова.
      Рассел достал из кармана ручку и нацарапал на салфетке «Тревор Дин». Подумав, он добавил ниже свое имя и телефон – рабочий и домашний.
      – Не общайтесь с ним и не давайте знать, что вы его раскусили. Если он напишет, сразу звоните в полицию или лично мне.
      – Договорились, – вежливо кивнула Л орел, похоже, так и не прочувствовав всю серьезность ситуации. – Приятного вечера, Расс.
      – Еще минуту. – Он снова взял ее за руку, вставая. Девушка оказалась ниже, чем он представлял. Она едва доставала ему до носа. – Прошу извинить, что постоянно дергаю вас за запястье, хватка у меня еще та. Но я не знаю, как иначе привлечь ваше внимание.
      – Просто дотроньтесь до руки или даже топните ногой, если я нахожусь не рядом. Я прекрасно чувствую вибрации. Главное, не щелкайте пальцами у меня перед лицом, я это не переношу. – Голос Лорел звучал мягко, похоже, она совсем не разозлилась, что ее бесцеремонно хватают за руку. Более того, ей было приятно, что Рассел Эванс интересовался ее мнением.
      Она смотрела на него в ожидании, но он молчал.
      Расс и сам не знал, что собирался сказать, когда привлек внимание Лорел. Отпускать ее и видеть, как она уходит, было выше его сил. Рассу хотелось думать, что в нем говорит голос блюстителя порядка и гражданского покоя, голос тревоги за беззащитную девушку, но это была лишь половина правды…
      – Давайте… поступим так. Мой партнер, Джерри, сидит в машине. Она припаркована у магазина через улицу. Будет лучше, если мы поедем за вами следом, чтобы убедиться, что вас никто не преследует и что вы благополучно добрались до дома. Я до сих пор недоумеваю, почему Дин не явился на встречу, быть может, именно в этом и состояла его задумка, но мне это не нравится. Мы вас проводим, ладно?
      Лорел покусала губу, снова потрясла ключами.
      – Хорошо, раз вы настаиваете. Но я живу всего в пяти минутах отсюда.
      – За пять минут может многое случиться.
      Да уж, горько подумала Лорел, за пять минут она могла бы получить самый острый оргазм в жизни, если бы продолжала разглядывать крепкую фигуру Рассела.
      Ее лицо ничем не выдало ее мыслей.
      – Обещайте мне, Лорел, что оставите свои опасные эксперименты со знакомствами по сети! Что вы не выбежите из дома после часа болтовни в чате на свидание к незнакомцу ради случайного секса.
      Ах, как трогательно! Какая забота! Лорел хмыкнула.
      – Я бы могла заняться сексом с вами. – Ха, посмотрим, как он выкрутится! Ей даже не понадобилась щедрая порция алкоголя, чтобы выпалить это.
      У Рассела стал такой вид, будто он проглотил язык.
      – В… в каком смысле? – наконец спросил он, нервно поправив бейсболку.
      – В том смысле, что мы могли бы заняться сексом. Вы и я. – Рассел молчал так долго, что Лорел растеряла весь свой боевой запал. Теперь ей захотелось взять свои слова назад, так странно он смотрел.
      Господи, о чем она думала? Да вокруг Рассела Эванса, должно быть, вьется куча красоток, готовых порвать его на части, лишь бы затащить в постель. Какое ему дело до нее, скромной дурехи, которая умеет только храбриться и говорить откровенные пошлости, а затем краснеть?
      – Ладно, я пошутила, – солгала девушка, для пущего эффекта закатив глаза. – Я имела в виду вот что: вы так печетесь о том, с кем я стану спать, будто имеете на меня виды. Если это не так, то какое вам дело?
      – Мне, черт возьми, есть дело! Я не хочу, чтобы вас обидели или, не дай Бог, обокрали!
      Ну вот, подумали оба, все опять свелось к душещипательной лекции полицейского в адрес юной дурехи. Рассел почувствовал досаду. Лорел – нечто сродни раздражению. Ей надоели нотации, особенно из уст человека, которого она с радостью бы раздела и завалила в постель.
      – Спасибо за заботу еще раз, – глухо сказала девушка. – Может, вас это удивит, но я способна о себе позаботиться. Я даже сама могу перейти через улицу на зеленый свет, хотите, верьте, хотите, нет.
      Она повернулась и заспешила к выходу, оставив Рассела стоять и качать головой.

      Тревор Дин наблюдал за тем, как Лорел Уилкинс выходит из кофейни, подождал, пока она перейдет улицу и скроется в глубине стоянки, и только после этого вышел из машины.
      Лорел ждала его дольше, чем он рассчитывал, и это было хорошим знаком. Девчонка проглотила наживку и мечтала о встрече с ним. Вернее, с Расселом Эвансом. Неплохо!
      Тревор усмехнулся. Его до сих пор забавляла эта маленькая игра – он прикидывался перед своими жертвами полицейским, всякий раз брал новое имя. У Тревора Дина был целый список сотрудников полиции с полным досье на каждого. Принадлежность к правоохранительным органам внушала женщинам доверие. Впрочем, Тревор выдавал себя за копа не ради прикрытия, ему просто нравилось рисковать и потешаться над полицией, тогда как полиция безуспешно пыталась его поймать Он обкрадывал глупышек, и всякий раз это сходило ему с рук.
      Джилл ждала его в кофейне, скучная брюнетка средних лет, которая подошла к прилавку за чашечкой кофе, когда Лорел еще не вышла на улицу. Женщины прошли рядом, почти соприкоснувшись руками, не зная, что обе являются частью его преступных замыслов. При мысли об этом Тревор снова усмехнулся.
      Заметив, что Джилл заняла столик в дальнем углу, он ускорил шаг и отбросил в сугроб недокуренную сигарету. Зима выдалась суровой, казалось, что подобные морозы случаются только на Аляске, да и то в произведениях Джека Лондона. Тревор зябко поежился в своем кожаном пальто, которое стало дубовым от холода. Возможно, ему стоило перебраться куда-нибудь южнее, вроде Флорида-Кис.
      Однако это означало, что придется начинать все с нуля. В Кливленде у Тревора Дина была собственная база. Он работал здесь уже несколько лет и прекрасно знал каждый закоулок, а также привычки местных жителей. Полиция слепо топталась в тупике, а он соблазнял и обманывал новых малышек. Тревор работал по привычной схеме: с одной только намечал роман и ждал подходящего момента, чтобы возникнуть на ее горизонте, со второй роман всегда был в самом разгаре, а с третьей он как раз выходил на финишную прямую.
      И это всегда срабатывало.
      Заметив Тревора, Джилл, едва присевшая за столик, вздрогнула и разлила кофе. Схватив салфетки, она принялась торопливо промокать лужицу на столе, а затем бросила липкие салфетки в пепельницу и вытерла руки о синий свитер.
      – Здравствуй, детка. – Тревор чмокнул женщину в лоб и присел напротив. – Разлила кофе?
      – Да. Я такая неловкая!
      – Зато очаровательная. – Он подмигнул, зная, что Джилл тотчас же покраснеет, и это незамедлительно случилось.
      Джилл была очень предсказуемой. Он заметил ее на заправке, где она едва не в слезах сражалась с бензиновым пистолетом, не в силах дотянуть шланг до машины. Уже в тот момент Тревор знал, что ей суждено стать следующей жертвой.
      Ему нравились непривлекательные женщины. Им было легко угодить, они так изголодались по мужскому вниманию, что любой комплимент считали манной небесной. Непривлекательные женщины всегда боялись, что он вот-вот растворится в толпе, а потому вцеплялись в него мертвой хваткой. Обольстить их не составляло никакого труда. Тревору нравилось даже заниматься с ними сексом. Удовлетворить бедняжек было просто, и он чувствовал себя секс-машиной, укладываясь с ними в постель. Тревор мог делать что угодно, воплощать любые свои сексуальные фантазии, а его жертвы охотно шли на эксперименты, желая ему угодить.
      – Я чуть припозднилась, – виновато сказала Джилл. – Войдя сюда и не увидев тебя за столиком, я очень расстроилась. Боялась, что ты уже ушел или вовсе не приходил. – Она нервно поправила жидкие волосы. – Конечно, я вовсе не пытаюсь на тебя давить, просто… – Она зарделась. – Короче, за три минуты мне пришли в голову самые ужасные мысли. Я даже представляла тебя лежащим в коме после страшной аварии.
      Джилл так смущенно хихикнула, что Тревор умилился. Да, дурочка крепко заглотнула наживку. Никуда ей теперь не деться.
      Кинув Рэйчел в прошлую субботу, Дин был вынужден перебраться в отель, но сорить деньгами без толку он не любил. Удачно, что роман с Джилл подошел к нужной точке. Теперь достаточно только подтолкнуть дуреху, и она сама предложит съехаться.
      – Прости, милая. – Тревор изобразил на лице печаль. – Мне нужно было предупредить тебя, что я задержусь, но навалилось столько работы, что я не смог. Да еще эта встреча с хозяином квартиры. Он снова поднял ренту. На целых две сотни в месяц, представляешь!
      – На две сотни? О, Пит, это ужасно!
      – Боюсь, я не могу позволить себе такую плату. Придется искать что-нибудь поскромнее. – Тревор поник плечами и уставил взгляд в пол, являя собой воплощенную скорбь. Теперь ход был за Джилл.
      – Боже, как неудачно у тебя идут дела, – с тревогой сказала женщина. – Да еще то, что тебе урезали зарплату! – Джилл невыносимо было видеть Пита таким несчастным, с опустившимися уголками рта. Умного, красивого и доброго Пита просто преследовали финансовые неурядицы.
      Джилл до сих пор с трудом верила в то, что мужчина вроде Пита Тревора мог на нее запасть. Ведь она выглядит скучнее, чем засохшая овсянка! Жиденькие серовато-каштановые волосы, какое-то плоское, ничем не примечательное лицо с маленьким ртом и тусклыми глазами, такое же скучное тело, единственным достоинством которого была огромная, как у тучной доярки, грудь. За свой четвертый номер Джилл получила в школе прозвище мисс Прелести.
      Но Пит был так добр к ней, так мил! Она влюблялась в него все сильнее с каждым днем, и, похоже, он был совсем не против ее навязчивости.
      – Не волнуйся за меня, детка, – сказал Тревор понуро и изобразил мученическую улыбку. – Я как-нибудь выкручусь. Ведь у меня есть небольшие сбережения. – Его рука, словно бессознательно, вцепилась в волосы и слегка дернула. Жест отчаяния, удовлетворенно подумал Тревор.
      Джилл с сочувствием смотрела на него. Бедняга Пит, думала она. Он лжет, чтобы я не слишком тревожилась. Это же очевидно. Достаточно взглянуть на его потерянное лицо. У нее сжалось сердце, и она выпалила:
      – Может, переедешь ко мне? – Она смутилась и покраснела, словно перезрелый томат. Лицо Пита выражало изумление. – Ведь ты все равно пару дней в неделю проводишь у меня, почему бы ни перебраться насовсем? Мы можем платить ренту пополам, сэкономим по четыре сотни в месяц.
      Она ждала ответа, затаив дыхание.
      – Я… подумаю, – ответил Пит смущенно. – Мне бы не хотелось, чтобы ты считала меня… нахлебником.
      – Что за глупости ты говоришь? Мы же будем вместе платить за квартиру, а значит, ты совсем меня не стеснишь.
      Пит неуверенно улыбнулся, и у Джилл по телу прошла горячая волна.
      – Но если совместная жизнь вскроет все мои недостатки? Я боюсь тебя потерять, – сказал наконец Пит.
      Я дорога ему, с восторгом подумала Джилл, и у нее сжалось горло.
      – Это не случится! – с жаром заверила она. – Ты меня не потеряешь, клянусь. Я… я вся твоя, целиком и полностью!
      Тревор взял ее за руку и с нежностью поцеловал ладонь.
      – Очень на это рассчитываю.
      Рассел застегнул на молнию куртку и вышел из кофейни. Ледяной ветер рванулся в легкие при первом же вдохе. Лорел как раз садилась в машину. Ему хотелось нагнать ее и прижать к себе. А еще лучше затащить в свою квартирку, придавить к дивану, скинув фотографии с мест преступления, и не выпускать до тех пор, пока оба не будут полумертвыми от усталости.
      Значит, она способна о себе позаботиться? Ха! Лорел похожа на беззащитного кролика в городе, полном голодных лис. Да весь ее скромный, нежный вид так и кричит: маньяки и убийцы всего мира, я готова стать вашей жертвой!
      Нет, он не должен думать в таком ключе. У него есть дела и помимо спасения наивных глупышек от их собственной неосмотрительности. Вот и сейчас Лорел прошла по стоянке, ни разу не взглянув по сторонам. Какой-нибудь негодяй мог выскочить из-за угла и зажать ей рот, а она, будучи глухой, даже не услышала бы шагов.
      Способна о себе позаботиться, ну надо же! Если бы Рассел был маньяком, он отвел бы для Лорел место своей первой же жертвы.
      Заметив, что девушка уже села в свой белый «лексус» и завела мотор, Расс выругался и бросился к машине, где его ждал Джерри. Впрыгнув на пассажирское сиденье грузовичка, он ткнул пальцем в направлении стоянки и скомандовал:
      – Поезжай за ней.
      Джерри повернул ключ в зажигании и с ненавистью глянул на Рассела:
      – Где тебя черти носили? Тебя не было почти полчаса! Что, нашел себе другого детектива на стороне, с которым мне изменяешь?
      Расс захохотал. Ему нравилось работать с Андерсом, потому что напарник обладал неистощимым чувством юмора. Это было особенно полезно во время многочасовых засад и в самой рутинной работе.
      – Да брось, Джерри, ты же знаешь, что я не способен на измену! Ты должен доверять мне, ибо только на доверии строятся прочные отношения.
      – Ты постоянно отлучаешься по делам, ничего мне не объясняешь… что я должен думать? – Джерри притормозил на красный чуть позади машины Лорел и лучезарно улыбнулся Расселу. – Ты приходишь неизвестно откуда, пахнешь сигаретами и кофе, который терпеть не можешь. Думаю, нам нужно серьезно поговорить, иначе все кончено.
      – Заткнись, Андерс. Ты же знаешь, что ты мой единственный напарник.
      – Ах, хотелось бы верить. – Джерри театрально вздохнул, не отрывая цепкого взгляда от «лексуса».
      Меж тем машина Лорел миновала Лейк-авеню и свернула к Эджуотер-драйв, запетляв между огромными каменными домами с такими же огромными участками. Большая часть была отстроена в семидесятых, когда береговая линия стала престижным районом.
      – Похоже, наша блондинка не бедствует, – заметил Джерри.
      – Дом принадлежит ей, но она живет с матерью. Как я понял, особняк достался ей по наследству. – Рассел тоже следил за габаритными огнями «лексуса». – Она не знает, кто такой Дин, даже не слышала о нем. Прикинь, познакомилась с ним по сети, узнав о нем от своей подруги Мишель. Наглец представился Расселом Эвансом.
      Джерри присвистнул.
      – А у Дина губа не дура.
      – Да. И он явно знает больше, чем мы думали.
      Меж тем Лорел подъехала к массивному трехэтажному особняку с парой дюжин окон, поблескивавших в лунном свете.
      – Черт, неужели она здесь живет? Выглядит недешево. Недешево, ха! Да в таком доме сможет жить семья из двенадцати человек, и жить свободно.
      – Думаю, вся моя квартира могла бы втиснуться в одну из комнат этого домишки.
      Джерри оценивающе оглядел особняк и поджал губы.
      – У этой Лорел задний двор выходит на озеро. Можно сказать, весь мир у ног. Клево, наверное, быть богатеньким.
      «Лексус» как раз закатился в гараж, девушка вошла в дом, и несколько окон первого этажа озарилось светом. На них не было ставень и даже жалюзи, хотя особняк смотрел прямо на проезжую часть. Вся подъездная площадка была завалена толстым слоем снега, и только посредине была расчищена узкая дорожка, чтобы могла проехать машина.
      Рассел видел в окнах силуэты мебели и неяркие пятна светильников. Вот в одну из комнат вошла Лорел, встряхнула волосами и, похоже, села, так как сквозь стекло теперь виднелась лишь светлая головка.
      Он вспомнил о ее внезапном предложении заняться с ним сексом. Должно быть, девушка просто проверяла его, испытывала на прочность и хотела смутить. Рассел еще помнил, как напряглись его мышцы, когда с ее губ слетело слово «секс». Пусть он ответил отрицательно, все его тело кричало да. Более того, когда Лорел заговорила о других претендентах на место в ее постели, Расс испытал желание стереть их всех в порошок.
      – Подожди меня здесь. Я буду через минуту. – Он распахнул дверцу.
      – Ну вот, начинается! «Подожди меня здесь, Джерри, а я пока пофлиртую с подозреваемой».
      – Она не под подозрением, парень. – Рассел выбрался из машины. – Советую пока позвонить Пэм, если чувствуешь себя покинутым. Спроси свою подружку, с чего ей пришла в голову дурацкая идея встречаться с таким занудой, как ты.
      Джерри хмыкнул:
      – Тогда и я дам тебе совет. Пока флиртуешь с блондинкой, подкинь ей идею поработать наживкой. Вдруг Дин снова на нее выйдет.
      Расс, который собирался захлопнуть дверь, помедлил и заглянул в салон. Конечно, Андерс был прав, глупо упускать такой шанс, но идея подвергать Лорел опасности претила ему. Он ведь хотел защитить ее, уберечь от грязных лап Тревора Дина и разочарований. А также ввалиться к ней в дом, подняться с ней в спальню… нет, не стоит даже думать об этом!
      – Это плохая мысль, напарник. Если ловить рыбу на живца, не исключено, что щука слопает пескаря.
      – Ты кого называешь щукой? Дина или себя? – Джерри глумливо ухмыльнулся.
      – Вот скотина! – беззлобно бросил Рассел и хлопнул дверью, оборвав взрыв демонического смеха приятеля.
      Шагая к дому, Рассел впервые задался вопросом, какого черта он собирается делать. Единственной причиной для визита к Лорел было настойчивое желание убедиться, что она жива-здорова. Что она закрыла двери на задвижки и не маячит в оконном проеме в одном белье, привлекая маньяков.
      Другого объяснения своему настойчивому вниманию Рассел не находил, и это его очень беспокоило. Для мужчины, который самым главным правилом личной безопасности считал наличие в кармане презервативов, он что-то слишком много суетится. Да и Лорел вовсе не угрожал по телефону серийный убийца. Просто мошенник Дин, не более того!
      По долгу службы Рассел Эванс частенько сталкивался с испуганными женщинами и подростками, чьи глаза так и взывали о помощи и поддержке, но никогда еще он не принимал в их судьбах такого живейшего участия, как в судьбе Лорел. Конечно, он сочувствовал пострадавшим и делал все необходимое для их безопасности, но давно научился дистанцироваться от работы, как всякий полицейский. Будучи слишком сентиментальным, в криминальном отделе долго не продержишься. Конечно, Рассел не стал закоренелым циником, но ни к одному из пострадавших не испытывал такого личного интереса.
      Сунув руки в карманы, он дошагал до двери, поднялся на три ступени и тоскливо посмотрел на звонок, ругая себя на все корки. Ледяной порыв ветра бросил ему в ухо целый ворох снега с ближайшего сугроба. Поежившись, Рассел вздохнул.
      Господи, как он будет объяснять свой визит? Мысли вращались вокруг опасной темы секса, и ничего путного в голову не шло.
      Что, если Лорел предлагала улечься с собой в постель на полном серьезе? Пожалуй, эта догадка не лишена оснований. Она просто стушевалась, не увидев на его лице явного согласия.
      А что? Здорово было бы забраться к блондинке в кровать! И убить, так сказать, двух зайцев: получить взаимное удовольствие и уберечь девушку от необдуманных связей с другими претендентами на ее тело.
      Господи, что за чушь! Рассел покачал головой. Тоже мне, добрый самаритянин! Да еще с приличной эрекцией!
      Как раз в этот момент входная дверь внезапно распахнулась, хотя он даже не коснулся звонка.
      – Что вы тут делаете? Я увидела вашу машину в окно. – Лорел стояла на пороге, все еще в черных узких брюках и белом свитере, розовый шарф по-прежнему укутывал шею. Единственной переменой в ее внешности был конский хвостик, в который она собрала волосы. Так девушка казалась еще моложе, хотя и до этого выглядела младше своих лет.
      – Я… зашел убедиться, что с вами все в порядке.
      – Как вы сказали? – Лорел подалась вперед, напряженно вглядываясь Расселу в лицо. – Здесь довольно темно, я не вижу ваших губ.
      Полицейский сделал шаг вперед, к пятну света, чувствуя себя полным идиотом. Повторив предыдущую фразу (Боже, до чего нелепую!), он снабдил ее обезоруживающей улыбкой, надеясь, что Лорел растает.
      Прием не сработал. Девушка хмурилась.
      – Как видите, я благополучно добралась до дома. Я в полной безопасности. – Она смотрела на Рассела, явно ожидая, что он повернется и уйдет.
      Тот чувствовал себя крайне глупо. Улыбка превратилась в дружелюбный оскал. Со стороны, должно быть, он и сам напоминал маньяка с удавкой за спиной.
      – Даже не пригласите войти?
      Девушка притворно удивилась и даже приподняла брови.
      – Пригласить войти? Вас, совершенно незнакомого человека?
      Рассел криво усмехнулся. Черт, девчонка была очень привлекательной, особенно когда деловито морщила носик.
      – Правильный ответ, – похвалил он.
      – Тогда доброй ночи, Расс. – Лорел кивнула и закрыла перед ним дверь.
      Он еще какое-то время стоял, ожидая щелчка замка, но ничего не услышал. Скрестив руки на груди, он недовольно покачал головой. Дверь снова распахнулась.
      – Что еще? – нетерпеливо спросила Лорел.
      – Вы не заперли дверь. Я не слышал щелчка.
      – Вот черт! – Девушка раздраженно хлопнула дверью. Если бы пальцы Рассела лежали на дверном косяке, таким ударом ему размозжило бы все суставы.
      Послышался скрежет щеколды, затем еще один. Он усмехнулся, понимая, что аудиенция точно окончена.
      Вот и хорошо! Чем дальше от него будет Лорел, тем лучше для них обоих.
      Или не так? Если она пожелает закрутить с ним короткий роман – милости просим. Что в этом дурного?
      Приняв решение подождать благоприятного момента, Рассел повернулся и зашагал прочь. Свежий снег поскрипывал под ботинками.
      Лорел очень редко испытывала сильные отрицательные эмоции вроде раздражения или гнева. Она почти никогда не выходила из себя, была терпелива и спокойна. Даже если посторонние люди обижали ее, она всегда находила оправдание их грубости. Например, проблемы на работе или в семье. Неудачный день, наконец.
      Но теперь эмоции так и захлестывали ее с головой. Она была зла как черт на Рассела Эванса. Этот человек сильно ее беспокоил. Поддельный Расс был куда более обходительным и мягким, не предавался нравоучениям и не смотрел на нее свысока. Тревор Дин обращался с ней, как со взрослой.
      Но настоящий Рассел Эванс, только что исчезнувший за порогом, влек к себе неизмеримо сильнее, чем его сетевой двойник. Его нахальство и даже грубость в сочетании с мужественностью вызывали больший интерес, чем интеллигентность мошенника.
      Но этот несносный человек относился к ней, словно к двенадцатилетней дурочке, которую нужно постоянно поучать и за которой нужен глаз да глаз! Конечно, в этом была и ее вина. Она вела себя, словно упрямый подросток в переходном возрасте, пыталась отстоять свое право на самостоятельность, что в ее нынешнем положении выглядело просто глупо.
      В общем, Расс Эванс вызывал в Лорел смешанные чувства – раздражение и влечение. Может, мама права – общение с мужчинами всегда лишает покоя и приносит проблемы? Забавно, что мать и полицейский сходились в одном – ей не следует ходить на свидания. По их мнению, лучше запереться в доме и сидеть в четырех стенах, словно трусливой серой мышке.
      Сообразив, что несколько чашек выпитого кофе неотложно требуют выхода, Лорел сбегала в туалет и прошла на кухню, чтобы взять себе кекс. Потом она поднялась на два этажа выше в свою комнату. Беспорядочно разбросанные по кровати и креслу вещи напомнили ей о том, как тщательно она подбирала наряд для свидания.
      Лорел кисло улыбнулась. Да она могла напялить на себя пыльный мешок из-под картошки: Расселу Эвансу было совершенно все равно, во что она одета! В его глазах она была всего лишь непослушным ребенком, стремящимся как можно скорее вляпаться в неприятности.
      Разумеется, она была совсем не такой наивной, какой он почему-то ее считал. Лорел знала, что порой в мире случаются ужасные вещи, и любой человек может стать жертвой преступника. Она же не в вате жила все эти годы!
      Рассел Эванс так и не понял главного: Лорел отправилась на свидание вовсе не с незнакомцем. Она полагала, что ей назначил встречу мужчина, которого давно знает ее подруга. То есть тот самый «знакомый знакомых», о котором талдычил полицейский. Куда уж безопаснее?
      И что теперь? Заключить себя в стерильную барокамеру под семью замками и дышать исключительно через кислородную маску? Лорел не желала провести всю жизнь в скорлупе, как птенец, который так и не вылупился. Ей хотелось жить и дышать полной грудью. Экспериментировать, наконец!
      Она и без того двадцать лет существовала, словно в защитном коконе, слепленном для нее родителями, в особенности матерью. Это сделало ее застенчивой и пугливой, и Лорел, сознавая это, страшно бесилась.
      Отец, пока был жив, был для нее лучшим союзником, чем мать. Он понимал, что у дочери есть право на независимость. Он даже поддержал ее горячее желание поступить в колледж в Рочестере, а также посоветовал курсы для глухих, на которых учили читать по губам. К несчастью, отец умер от сердечного приступа, когда Лорел только оканчивала второй семестр, и мать, чувствовавшая себя одинокой и несчастной, уговорила дочь немного пожить дома. Лорел так и не вернулась в колледж, о чем жалела по сей день.
      Ей казалось, что бросить маму одну слишком жестоко, поэтому она осталась в родном городе. Теперь она работала на полставки в «Сластях», маленьком кондитерском магазинчике, где продавали конфеты и пирожные на развес.
      Незаметно пролетели пять лет. Лорел почти не поддерживала связи с Обществом глухих, в которое когда-то входила, общаясь разве что с Мишель. Она чувствовала, что болото ежедневной рутины затягивает ее, и не могла разорвать порочный круг.
      Заметив это, тетя Сьюзен, как-то заехавшая погостить, предложила девушке попытать счастья во Всемирной сети, и Лорел с радостью ухватилась за эту возможность.
      Сев за компьютер, она потерла переносицу и вздохнула. Глупо отказываться от общения в Интернете, даже если на этом настаивает Рассел Эванс. Он всего лишь полицейский Кливленда, а не ее духовный наставник.
      Девушка двинула мышкой, и корзинка с котятами, ее любимый хранитель экрана, растворилась. Откусив большой кусок кекса, Лорел открыла почту.
      Здесь ее ждало одно послание от Мишель, а также, как ни странно, письмо от Расса Эванса, вернее Тревора Дина. Заголовок гласил «Прости», и Лорел удивленно изучала его добрых две минуты. Почему-то ей казалось, что мошенник навсегда исчез из ее жизни, вдоволь над ней поиздевавшись.
      Щелкнув по письму, она откинулась назад, позволяя коту по имени Феррис впрыгнуть к ней на колени и свернуться пушистой рыжей шапкой. Лорел шепнула «привет» и почесала мягкий бочок, отчего животное сразу принялось довольно урчать. Девушка чувствовала вибрации, отдающиеся в ногах. Обычно наедине с собой она не говорила вслух, разве что изредка шептала или общалась с кошкой на языке глухонемых. Феррис, казалось, всегда ее понимал. Разговаривать вслух было труднее. Это требовало сосредоточения и тщательной артикуляции звуков, которых сама Лорел не слышала.
      Итак, Дин отправил письмо в шесть сорок семь, как раз когда она уже спешила в кофейню.
      «Привет, Лорел, надеюсь, я поймаю тебя прежде, чем ты выйдешь из дома. У меня проблемы на работе, так что я решил на всякий случай отменить нашу встречу. Боюсь, никак не успею с тобой повидаться. Я все еще надеюсь на свидание и прошу великодушно меня простить. Прости, прости, прости! Давай все-таки увидимся? Твой Расс».
      Если бы она прочла письмо прежде, чем пообщалась с полицейским, то была бы вполне удовлетворена принесенными извинениями. Ее смягчил бы умоляющий тон собеседника. Должно быть, сейчас она представляла бы себе, какое такое срочное дело могло задержать Рассела Эванса в участке. Убийство? Ограбление? Общее собрание сотрудников? Да, она точно решила бы, что Рассел Эванс, вернее Тревор Дин, настоящий душка и смелый борец с преступностью.
      Она так бы и не узнала, что общается с подлым обманщиком. Лишь теперь тон Дина стал казаться ей слишком слащавым для настоящего полицейского, который каждый день имеет дело с насилием. Сравнение с Расселом Эвансом было не в пользу Дина.
      Лорел стало гадко. Попытка покончить с пленом повседневности провалилась, собеседник оказался мошенником, а мужественный коп совершенно ею не заинтересовался. Жизнь напоминала тягучий сладкий ирис, которым она торговала последние пять лет. А ей так хотелось совершить что-нибудь невероятное, стать участницей удивительных, захватывающих событий!
      Ей хотелось защитить других женщин от посягательств Тревора Дина. Ведь ей повезло: честь и деньги остались нетронутыми. Конечно, пострадала гордость, но это не слишком большая расплата за опыт. А каково другим жертвам Тревора Дина, оставшимся без цента, униженным, покинутым, с разбитыми мечтами о любви?
      Должно быть, гадкое, отвратительное ощущение.
      Лорел вспомнила о телефоне, оставленном ей Расселом Эвансом. Неплохо бы связаться с полицией и сообщить о письме мошенника. Однако звонить было бесполезно. Она не услышит ответа. А если включится автоответчик? В какой момент начинать наговаривать послание?
      Лучше позвонить Эвансу утром, пока он еще будет дома, и как-нибудь объясниться. Полицейскому хотя бы известно, что она глухая.
      Впервые за всю жизнь, похожую на дрожащий ванильный пудинг, Лорел решилась на риск.
      «Привет, Расс, – напечатала она. – Какая жалость, что мы разминулись! Я так долго ждала тебя в кофейне, не зная, что ты занят. Должно быть, здорово быть полицейским, защищать мирных горожан! С удовольствием встречусь с тобой в другое время. Скажи только, где и когда. Целую, твоя Лорел».
      Девушка нажала на «отправить» и с довольным видом почесала коту шею. Она чувствовала глубочайшее удовлетворение своей смелостью. Пожалуй, иногда приятно соврать, зная, что никто тебя в этом не упрекнет. Конечно, лгать в реальной жизни куда труднее, но и этому можно научиться.
      Она поможет полиции изловить преступника! Вот здорово, настоящее приключение!
      Лорел кликнула мышкой на послании Мишель, которое оказалось совсем коротеньким.
      «Ну как прошло свидание с Расселом Эвансом? Ты его зацепила?»
      Лорел закатила глаза. Мишель даже представить себе не могла, каким неприступным типом оказался этот крепкий орешек. Как холодно он взглянул на нее, услышав предложение заняться сексом! Господи, до сих пор бросает в жар от стыда!
      Хотя Мишель проживала всего в полутора часах езды вдоль береговой линии, общались женщины в основном по электронной почте. Послания приходили каждый день, и это не изменилось даже тогда, когда Мишель вышла замуж. Она частенько зависала в чатах, болтала по «аське» и писала письма. Мишель нравилось поддерживать отношения со всеми, с кем она сталкивалась на жизненном пути. А еще она обожала сводить людей, именно так Лорел и вышла на Рассела Эванса. Вернее, увы, на Тревора Дина.
      «Он не пришел, – быстро застучала по клавишам Лорел. – Зато объявился настоящий Расс Эванс, правда, час спустя. Тот самый, чье фото ты мне показывала. А мой сетевой собеседник оказался мошенником. Ужас, правда?»
      Лорел отправила послание, откинулась на спинку кресла и сняла наконец шарф, о котором совершенно позабыла. Она собралась аккуратно свернуть его и положить в комод, но потом бросила прямо на кучу одежды, которую так и не разобрала. Феррис прищурил на нее зеленые глаза, словно осуждая.
      «Прости», – одними губами произнесла девушка и потеребила мягкую шерстку кота. Ей стало грустно. Сожалеть о чем-то было не в ее привычках, но сегодня был особый случай. Лорел казалось, что она обречена всю жизнь фасовать ириски с пластиковой улыбкой на губах.
      И все только по ее вине! А по чьей же еще? Нельзя же винить во всем требовательную мать: в конце концов, Лорел вовсе не была заперта в келье старинного замка, как какая-нибудь Золушка. Ее комнаты были светлыми и уютными, с воздушной белой мебелью и цветочной обивкой. Лорел принадлежали спальня, ванная и гостиная. Остальной дом она привыкла считать собственностью матери, что бы ни говорилось в завещании отца. Особняк принадлежал не ей, а всей семье. Ведь это не она, Лорел, строила и оформляла дом, не она оплачивала первый налог на недвижимость и не она приходила в ужас от размера этой суммы.
      Ей принадлежали особняк и трастовый фонд, а Лорел все равно чувствовала себя маленькой девочкой, не способной принять любое, даже самое простое взрослое решение.
      На экране высветилось «Новое сообщение», и девушка торопливо развернула послание Мишель:
       «Мошенником? Настоящим? Вот ужас! А как именно он мошенничает?»
      Судя по тому, что все слова были написаны заглавными буквами, Мишель пришла в крайнее возбуждение.
      «Он крадет деньги доверчивых женщин. Сначала обольщает, втирается к ним в доверие, а потом и след простыл», – напечатала Лорел.
      «Отвратительно, – последовал незамедлительный ответ. – Так его схватили?»
      «Нет, но я говорила с настоящим Расселом Эвансом. Он ждал наглеца в засаде, но тот не появился. Впрочем, как раз этому я рада, иначе не знала бы, куда девать глаза. Мишель, у меня такое чувство, словно меня все-таки обманули, хотя никто не успел покуситься на мои деньги. Ведь я открыла подлецу столько секретов!»
      Лорел вздохнула и нажала «Отправить». Счастье, что она еще не проболталась Тревору Дину о том, что скрывала порой даже от близкой подруги. Например, что у нее есть диск Бритни Спирс или что она до сих пор вырезает картинки с коробок кукурузных хлопьев для детей дошкольного возраста… Да есть секреты и поинтимнее!
      «Каких именно секретов? – полюбопытствовала Мишель – Вы что, занимались сексом по Интернету и он узнал все твои эротические фантазии?»
      «Бог миловал», – подумала про себя Лорел. Она выпрямилась, спихнув с коленей кота, пальцы забегали по клавишам:
      «Нет, никакого секса по Интернету». – И поставила в конце смущенную улыбочку.
      «Тогда все не так страшно. Просто забудь об этом придурке. Пусть копы делают свое дело. А пока расскажи о настоящем Расселе. Как он? Все такой же красавчик? В старших классах я глаз с него не сводила, но все напрасно. Он встречался только с блондинками».
      «Красавчик ли он? Да Рассел Эванс настоящий жеребец! – Тут Лорел покраснела. – Заводит одним взглядом». «Ха, и ты блондинка. Может сработать».
      Лорел снова куснула кекс. Она не была уверена в том, что сработает, но верить в это хотелось.
      «Все не так просто, как тебе кажется, Мишель. Он смотрел на меня, как чопорный учитель геометрии на дуру, которая не в силах нарисовать квадрат. Такое ощущение, что Эванс видит во мне ребенка, а не женщину. Наша беседа была посвящена моей глупости и неосмотрительности. Этот коп утверждал, что знакомства по сети крайне опасны», – настрочила девушка.
      Беспокойство красавчика копа зиждилось лишь на желании опекать несостоявшуюся жертву, а она как идиотка, предлагала ему секс, сочтя его заботу проявлением мужского интереса! Лорел снова зарделась, вспомнив непонимающий взгляд полицейского, когда она упомянула о сексе. Хотелось жарких объятий и страстных поцелуев, а ей предлагали помощь по пересечению улицы на зеленый свет.
      Ее ли в том вина? Быть может, Рассел Эванс, будучи на работе, не думает о личной жизни? Ах, лучше бы затащил ее в темный угол да хорошенько позажимал, стаскивая узкие брючки!
      «Но что мешает тебе его соблазнить? Мужики любят наивных девочек, поверь моему опыту!»
      Лорел задумчиво изучала послание подруги. Хотелось верить, что Мишель права. Встав с кресла, она прошла к зеркалу, распустила волосы и встряхнула головой. Быть дикой, необузданной, думала Лорел. Вот чего ей так не хватает! Еще есть время взять свою жизнь под контроль, научиться сводить мужчин с ума, получать удовольствие и не чувствовать за это вины. Ей еще не сорок лет, и дома не ждут вязание и любимый сериал перед сном!
      Она заставит Рассела Эванса разглядеть в ней женщину из плоти и крови.
      «Я работаю над этим, – напечатала девушка, снова усевшись за компьютер. – Чем черт не шутит!» – И она добавила в конце демоническую ухмылку.
      Лорел до изжоги надоело быть прилежной маминой дочкой. Она и так уже обеспечила себе местечко в раю.
      Пора немного пошалить.

      Настало время заняться Лорел Уилкинс. Пара звонков с личными просьбами, помощь Всемирной паутины, и адрес девушки лежал у него в кармане. Получив больше информации о Лорел, Тревор начал жалеть, что не явился на свидание. Впрочем, его извинения были приняты с легким сердцем, так что все было в порядке. Малышка снова вела с ним легкие беседы по сети, и можно было сказать, что он ничего не испортил.
      Поначалу Тревор опасался связываться с таким трудным заданием, как соблазнение настоящей красотки, да и в финансовом плане она стоила куда больше, чем его предыдущие жертвы. Но стоило мошеннику пару раз проехать мимо особняка Лорел, как сомнения улетучились. Уж больно лакомый был кусочек!
      «Обещаю, в этот раз я тебя не подведу! – клялся он в очередном письме. – Я мечтаю с тобой увидеться. Выбирай время и место».
      Девушка до сих пор не ответила, и Тревор слегка встревожился. Ему не хотелось, чтобы такая крупная рыба сорвалась с крючка.
      Он уже перевез вещи к Джилл, но мысли были заняты только Лорел. Тревор мог прозакладывать свой счет на Каймановых островах, что за ее особняк дадут не меньше семи сотен.
      Размяв сигаретный окурок в пепельнице на столике, тщетно прикидывавшемся дубовым, Тревор зябко поежился. В квартире Джилл было холодно и сыро. Даже ставшее уже привычным тело Джилл казалось в этой квартире каким-то влажным и ледяным, словно приходилось обнимать вытащенную из озера рыбину.
      Сама Джилл готовила для любовника ужин на тесной кухне, раздраженно ругаясь себе под нос, когда что-нибудь падало из рук и протяжно звенело. Запах пригорелых спагетти витал в воздухе, неприятно щекоча ноздри.
      Тревор раздраженно поджал губы. Он был достоин большего, гораздо большего!
      С миллионом в кармане он мог бы уехать из надоевшего города, перебраться куда-нибудь потеплее, например, во Флориду, и немного отдохнуть от праведных трудов. Ах, каких шикарных шмоток он бы себе накупил! И огромную плазменную панель на стену с сотней каналов! И красивую тачку!
      Тревор бесконечно устал от череды подружек, ради которых приходилось все время улыбаться и притворяться тем, кем он никогда не был.
      Он встал и взял с подлокотника дивана пиджак. Все мысли были только о Лорел Уилкинс.
      – Джилл, душка, я выйду за сигаретами. Тебе чего-нибудь купить?
 
      – Вылезай из машины.
      Рассел непонимающе смотрел, как напарник тянется над его коленями, чтобы самолично открыть дверь со стороны пассажирского сиденья.
      – Эй, да в чем дело? Слезь с моих коленей, извращенец!
      – Вылезай, говорю. – Джерри ухмыльнулся и хватанул Рассела за бедро. – Мой сладкий!
      Расс хмыкнул и ткнул напарника кулаком под ребра, чтобы не перегибал палку.
      – Андерс, еще раз дотронешься до меня, и я набью тебе рожу.
      Джерри хохотнул и отстегнул пассажирский ремень безопасности.
      – Не зарывайся, тебе меня не осилить. Я мигом скручу тебя в бараний рог, дружище. А теперь вытаскивай свою задницу из машины, пока я не добавил тебе скорости хорошим пинком.
      Рассел не понимал, что происходит. Еще минуту назад он бездумно таращился на окна Лорел, вполуха слушая жалобы Джерри на подружку. Кажется, напарник ходил с ней на какую-то нудную вечеринку к одному холостому приятелю, а девчонка вовсю флиртовала со всеми, кто был приглашен. Джерри злился весь вечер, а потом разразился скандал. Рассел кивал, не испытывая к проблемам Джерри почти никакого сочувствия, поскольку сам никогда в жизни не терзался муками ревности, когда напарник вдруг начал выпихивать его из машины.
      – Да какая тебя муха укусила, дружище? – Расс попытался захлопнуть дверь, через которую врывался ледяной воздух.
      – Ты уже достал меня, вот что! Мы каждый день проезжаем мимо этого особняка, и всякий раз ты задумчиво пялишься на окна, словно впадаешь в медитацию. Вылезай из машины, стучи в дверь и общайся со своей блондинкой, пока я тебя не придушил! Сил никаких нет с твоими терзаниями!
      Джерри так выразительно смотрел, выпятив челюсть, что Рассел подавился готовым вылететь изо рта резким ответом. Напарник был небрит, черные волоски топорщились на подбородке и щеках, глаза выдавали бессонную ночь, полную возлияний. Джерри был из тех парней, которых нельзя назвать симпатичными или отталкивающими, он был какой-то очень обычный, хотя и крепко сбитый, но прекрасное чувство юмора и репутация балагура заменяли ему внешнюю привлекательность.
      – Эй, ты ведь шутишь? – осторожно спросил Рассел. – Ты же не думаешь, что я всерьез потащусь к Лорел и начну дубасить кулаком по ее двери?
      На самом деле подобная идея давно сидела у него в голове, решительно не давая покоя, но претворить задумку в жизнь Расс как-то опасался.
      – Очень даже думаю, – настойчиво сказал Джерри. – Меня давно тошнит от этой дороги, а дальше дело будет только ухудшаться.
      Рассел засмеялся:
      – Какой чувствительный малый!
      – Вали к блондинке, или я размажу ухмылку по твоей физиономии.
      – Не обольщайся, твой хилый кулачишко едва ли успеет коснуться моей физиономии.
      – Поверь, я запросто могу надрать тебе задницу.
      – О, вот это слова не мальчика, но мужа, – хохотнул Рассел. Он глянул на особняк.
      Что он теряет? Подумаешь, коп заглянул проверить, как поживает несостоявшаяся жертва мошенника!
      И неизвестно еще, дома ли Лорел. Машина могла стоять в гараже, раз уж у подъезда ее не было. Девушка могла быть на работе или пить горячий глинтвейн в компании подружек.
      – Опять ты это делаешь, – вздохнул Джерри.
      – А?
      – Таращишься на окна, словно брошенный щенок. Видел бы ты свое лицо! Чего ты боишься? Что тебя выставят вон? Ерунда, ты у нас парень видный. К тому же у тебя как у полицейского всегда надежное прикрытие. Заехал проведать и удостовериться, что преступник не появлялся и это, как его… не тревожил покой. – Джерри почесал кончик носа. – Удобная у нас работа, правда?
      – Да уж, весьма, – буркнул Рассел. Доводы Джерри звучали в унисон его собственным мыслям. Ему чертовски хотелось увидеть Лорел. Что, если дуреха совершила очередную глупость и во что-нибудь вляпалась вопреки его предупреждениям?
      Конечно, это был только предлог. Расселу хотелось узнать блондинку поближе. Так близко, как только возможно, – в постели. Замотать ей руки розовым шарфом, стянуть черные брючки и помять пальцами мягкую круглую попку…
      Черт, вот угораздило! Расс попытался взять себя в руки, чтобы прошла эрекция. Подобных наваждений до этого с ним не приключалось, и он не узнавал симптомы этого незнакомого недуга.
      Разозлившись на себя, он открыл дверцу и вдохнул морозный воздух.
      – Я просто удостоверюсь, что девушка в порядке. Она так… доверчива, – словно оправдываясь, бросил он напарнику.
      – Какая трогательная забота. – Джерри покачал головой. – Вылезай, Эванс, ты меня достал! Не знал, что ты такой трусливый.
      Да, Джерри прав. Он трусил, сам не зная почему. Он раз за разом придумывал отговорки, пытался объяснить свое наваждение с точки зрения здравого смысла, ходил вокруг да около, боясь признаться себе… в чем? В том, что жаждет увидеть Лорел раздетой, покорной и в постели?
      – Черт, я пошел. – Рассел решительно вышел из машины.
      – Я смотаюсь в закусочную «Бургер кинг». Увидимся через час!
      – Андерс!
      Рассел попытался снова распахнуть дверцу, но машина уже сорвалась с места, и Джерри торжествующе посигналил.
      Рассел двинулся к особняку, подошел к двери и нажал звонок, а затем, словно опасаясь растерять уверенность, несколько раз стукнул по дереву кулаком. И тотчас поразился собственной глупости.
      Как Лорел услышит звонок или стук, если она глухая? Господи, уж не обречен ли он целый час мерзнуть на пороге до возвращения проклятого Андерса? Да его придется совать в микроволновку для разморозки! А напарник все это время будет пить горячий кофе и заедать его мягкими бургерами!
      Рассел раздраженно побарабанил пальцами по медной табличке у двери. «Уилкинсы, 1957 год»– значилось на ней.
      Он снова надавил на звонок в надежде, что его услышит мать Лорел, а затем оглядел окрестные дома. Может, постучать в соседнюю дверь и попросить телефон? Поганец Джерри увез его сотовый в машине! Однако поблизости не светилось ни одного окна, словно особняк Лорел возвели в какой-нибудь пустынной местности. Ветер уже забирался за воротник, по шее бегали мурашки.
      Вот что происходит, когда чрезмерно увлекаешься какой-нибудь женщиной, досадливо подумал Рассел.
      И что ему делать? Прыгать на месте или нарезать круги вокруг особняка, чтобы не замерзнуть до смерти в ожидании Джерри?
      Стоило этой мысли окрепнуть, как дверь неожиданно распахнулась. Рассел резко обернулся, ожидая встретить на пороге миссис Уилкинс. Придется как-то объяснять свое присутствие матери Лорел, которая, возможно, вообще не знает, что ее дочери угрожала опасность!
      Однако перед ним стояла сама Лорел.
      На ней были джинсы с низкой талией и очередной обтягивающий свитерок, на сей раз темно-красный. Очень неброский, но изящный наряд, который, однако, не скрывал соблазнительных изгибов тела. Нужно быть очень наивной, чтобы надеть столь обтягивающие вещи и не знать, как они подействуют на мужчину.
      Рассел шумно втянул в легкие воздух и на секунду прикрыл глаза. Лорел словно издевалась над ним.
      – А, Расс! – Девушка улыбнулась и быстро облизнула губы, словно ее мучила жажда. Синие глаза из-под ресниц стрельнули в полицейского.
      Рассел был вынужден признать, что на этот раз точно попался. Да, он покойник, и ему уже не вылезти из могилы, которую он собственноручно выкопал себе, постучавшись к Лорел в дверь. Ему не выкрутиться так легко и с такими мизерными потерями, как со всеми предыдущими подружками, вместе взятыми. Расселу хотелось не просто заняться с Лорел сексом, а обладать ею, никуда не отпускать и ни в коем случае не отдавать ее другому мужчине.
      Гормоны так и кишели в крови, словно голодные пиявки.
      Интересно, что думает на его счет прекрасная блондинка?
      – Я пыталась позвонить вам на работу, но в участке не оказалось телетайпа. А по обычному телефону я все равно не смогла бы услышать ответ.
      – Мне очень жаль. – Ну что он за идиот? Дал свой номер глухой женщине! Похоже, рядом с Лорел у него совсем отключаются мозги. – А зачем вы звонили?
      Быть может, соблазнить малышку окажется не так сложно, как он думает? Она искала контакта, а значит, заинтересовалась.
      – Он снова прислал мне письмо. Я говорю о Дине. – Голос Лорел звучал возбужденно. Она даже сделала шаг вперед и взяла его за руку. – Проходите, я покажу вам письмо. Кстати, – добавила девушка, заходя в прихожую, – я нашла вашу фотографию на сайте полиции. Удачный снимок!
      Рассел плелся сзади, все еще не способный прийти в себя после соприкосновения рук. Тупо пялясь на хорошенький задик, поднимавшийся по лестнице чуть выше его, он тяжело вздохнул.
      – Я хочу тебя, – сказал полицейский девушке в спину, зная, что его не услышат. – Хочу трогать тебя, щупать, лапать, пока ты не начнешь извиваться в моих руках.
      Внезапно Лорел остановилась и обернулась:
      – Вы что-то сказали?
      Проклятие! Он ведь не уточнял, насколько плохо слышит Лорел. Что, если она сохранила частичный слух?
      Рассел пожал плечами, стараясь казаться озадаченным.
      – С чего вы взяли, что я что-то сказал? – Девушка смутилась.
      – Не знаю. Иногда я чувствую, если люди произносят какую-то фразу. Странно, да?
      Рассел слегка расслабился.
      – А вы полностью глухая? Или частично? Вот как вы услышали звонок в дверь?
      – Я слышу, когда рядом взлетает самолет, иногда – раскаты грома, но только если надеваю слуховой аппарат. А что касается звонка… у меня на столе загорается лампочка, вот и все волшебство!
      Девушка вновь стала подниматься по ступеням. Рассел вел рукой по перилам красного дерева, удивляясь их гладкости и теплу. Поднявшись на два пролета, он беззастенчиво присвистнул: лестничная площадка была шире, чем его гостиная. Гораздо шире! Здесь умещались три дивана, тогда как в его гостиную с трудом влез один.
      В домах, подобных этому, Рассел Эванс начинал нервничать. Поэтому он спрятал руки в карманы, больше не касаясь перил, словно опасался оставить на них свои отпечатки. Однако голова его вертелась во все стороны, а глаза профессионально отмечали каждую деталь. Дверные проемы были отделаны темным деревом, огромное окно занимало целую стену. Должно быть, его дорогая рама стоила больше, чем Рассел зарабатывал за сезон. Впрочем, обстановка не была напыщенной или подавляющей, хотя в воздухе и витал запах больших капиталовложений. Это был просто дорогой дом с дорогой отделкой, а его хозяева обладали хорошим вкусом.
      Подобных особняков было немало на берегу озера, но их хозяева отнюдь не входили в список богатеев из журнала «Форбс». Мать Рассела называла таких людей «весьма обеспеченными», а отец – «богатенькими ублюдками». Едва ли кого-то из соседей Лорел можно было причислить к миллионерам, но все же они жили на порядок более дорогой жизнью, чем любой из приятелей Расса.
      Сам Рассел довольствовался квартиркой в бунгало. В ней было две спальни, крохотная гостиная, кабинетик и кухонька с мебелью из практичной нержавейки.
      Лорел свернула с лестницы в какую-то дверь, прошла насквозь несколько помещений, и начала подниматься по очередным ступеням Рассел порадовался, что хорошо перекусил. Иначе он не осилил бы столь долгую дорогу до комнаты девушки. Как можно жить в таком огромном доме? Это же страшно неудобно!
      Лорел остановилась у какой-то двери и улыбнулась:
      – Компьютер здесь.
      – Далековато, – хмыкнул Расс.
      – Надо было подняться на лифте.
      Он рассмеялся, но Лорел добавила:
      – Правда, мы им не пользуемся, так что мне и в голову не пришло…
      – Постойте, в этом доме действительно есть лифт? Вы не пошутили?
      Девушка кивнула и указала в конец коридора, где виднелись витые металлические ворота.
      – Это довольно большой особняк. Да и построен он был давно. Автор проекта – Кларенс Мак.
      Судя по всему, это имя должно было что-то ему сказать, но Рассел никогда не слышал о таком архитекторе.
      – Не копайтесь в памяти, едва ли вы о нем знаете, – улыбнулась Лорел. – Это был местный дизайнер. В двадцатые годы он часто брался за проекты для нового среднего класса. Прежними владельцами дома были банкиры, они очень хотели иметь лифт. Должно быть, это казалось им признаком особой роскоши.
      – Учитывая, что в доме три этажа, лифт может быть полезен, – вежливо сказал Рассел, хотя подобный элемент казался ему глупым.
      – На третьем этаже располагались комнаты для прислуги, а прислуга не пользуется лифтом. Так что это была просто дань моде или попытка выделиться. – Девушка толкнула дверь. – Давайте войдем.
      Рассел сделал шаг внутрь, и ему показалось, что дом накрыло тишиной.

      Лорел прикрыла за ним дверь и обвела комнату рукой. Она до сих пор не спросила, зачем приехал Рассел, но сам факт его появления обнадеживал. Конечно, она не планировала тотчас тащить его в постель, но мысли так и крутились возле секса.
      Письмо мошенника Дина представлялось ей наилучшим предлогом заманить Расса Эванса к себе домой. В этот раз она хотела предстать более соблазнительной и менее ранимой, но совершенно не знала, с чего начать. Ей никогда не приходилось тащить мужчину в свою постель. До этого ее опыт соблазнения ограничивался попытками уговорить неуверенных покупателей приобрести побольше шоколада или карамелек.
      Лорел склонилась к компьютеру и щелкнула по иконке почты. Расс стоял за ней, большой, словно медведь гризли, в ее цветочно-девчоночьей спальне. Короткий взгляд назад выявил, что он неловко топчется в ботинках по краю светлого ковра, очевидно, опасаясь его испачкать. Впрочем, неловко было не только Расселу, но и самой Лорел, хотя и по другой причине: он стоял сзади, почти впритык.
      – Кажется, весь снег с моей обуви оказался на вашем ковре, – пробурчал Рассел, коснувшись плеча девушки, чтобы привлечь внимание.
      – Это не страшно.
      – Пожалуй, я лучше сниму ботинки.
      – Как хотите. – Лорел не возражала бы, если бы гость снял что-нибудь еще.
      У Рассела оказались темно-серые носки с красной каймой по верху и на пальцах. Этакие настоящие мужские носки, а не какие-нибудь белые или бежевые. И эти носки маячили на краю светлого ковра с огромной маргариткой в центре и мелкими васильками по краям. Сочетание было странным и волнующим.
      – Вот его первое письмо.
      Рассел склонился к компьютеру через плечо Лорел. По теплому движению воздуха на щеке девушка поняла, что он читает послание вслух. По телу прошла горячая волна, и ей пришлось тоже перечитать письмо Дина, чтобы отвлечься. Острый запах лосьона после бритья не давал покоя.
      – Он так мило извиняется, что так и тянет его простить, правда? – заметила она. Уже не раз ей приходило в голову, что, не зная правды, она сразу помчалась бы на очередное свидание, до того искренними казались извинения. Конечно, Лорел нравилось думать, будто природные инстинкты все равно заподозрили бы подвох, и она избавилась бы от Тревора Дина, но знать это наверняка она не могла. Слова на экране остаются всего лишь словами, а в жизни мошенник мог совершить ошибку, которая ее бы насторожила. Возможно.
      Пальцы Расса неожиданно коснулись ее подбородка. Девушка обернулась, чуть не задохнувшись от неожиданности. Лицо полицейского оказалось всего в десяти сантиметрах от ее собственного. Она даже видела небольшую щербинку на одном из передних зубов Рассела, крохотный скол, заметный лишь при ближайшем рассмотрении. Лицо было напряженным, словно он боролся с собой, пытаясь оставаться невозмутимым и спокойным.
      Лорел нестерпимо захотелось попробовать на вкус его губы, дыхание было прерывистым, неуверенным, ноги едва держали. Если так пойдет, колени подогнутся прежде, чем она поцелует Рассела Эванса.
      Но, похоже, секс был последним, о чем думал сам Рассел.
      – Не верьте ему, он опытный психолог и прекрасно разбирается в женских слабостях. Не отвечайте на это письмо. Смените почтовый адрес и держитесь подальше от чатов. Хорошо?
      Да, он совсем не думал о сексе. Скорее он думал: «Господи, избавь меня от тупых блондинок!» Лорел не хотелось выслушивать очередную лекцию прямо возле своей кровати. Да и с чего этот самоуверенный полицейский взял, будто ее хоть на йоту интересует Тревор Дин? Особенно сейчас, когда рядом стоит он сам, Рассел Эванс?
      Лорел поняла, что пора переходить в наступление. Сейчас или никогда! Подобного шанса может больше не представиться.
      Она набралась смелости и коснулась пальцами губ Рассела.
      – Как получилось, что у вас отколот кусочек зуба?
      – Вы пытаетесь уйти от темы. Вот именно!
      – Просто стало любопытно.
      Глаза Рассела внезапно потемнели, или это только ей показалось? Поколебавшись, он лениво ответил:
      – Приятель хлопнул меня по плечу, когда я поднес ко рту пивную бутылку. Прозаично, не так ли?
      – Больно было?
      Вместо того чтобы опустить руку, Лорел повернулась вполоборота, провела ладонью по шее и плечу Рассела, остановилась на груди, под которой немедленно заходили ходуном мускулы. Ей казалось, что стоит оторвать руку, как ноги подогнутся. Можно сказать, она держалась за Рассела, чтобы не упасть. В его лице что-то менялось, появлялась какая-то скрытая угроза, словно он тоже балансировал на опасной грани.
      Господи, думала девушка с замиранием сердца, наверное, он из тех, кто способен сорвать с тебя одежду зубами. Соски затвердели при мысли об этом, грудь жалобно заныла.
      – Да, было немного неприятно, – хрипло произнес Рассел. Его пальцы все так же держали ее за подбородок, словно он решил хорошенько изучить лицо Лорел. – А ты по-прежнему планируешь покончить с амплуа скромницы и заняться сексом с малознакомым мужчиной?
      Да, да, да! Теперь ей не придется самой затрагивать эту опасную тему. Рассел Эванс сделал это за нее, избавив от необходимости придумывать, как свернуть разговор на скользкую дорожку.
      Заговорив, Лорел боялась, что на самом деле чуть слышно шепчет – до такой степени перехватило горло.
      – Да, планирую… но мне подойдет не любой мужчина. – Только Рассел Эванс, хотелось добавить ей. – Пусть и малознакомый, но не любой. Впрочем, в моей жизни почти не бывает незнакомцев, за исключением счастливых папаш, что приходят в мой магазин купить детишкам сладкой пастилы. – Она слишком много болтала, но остановиться не могла. Нужно было найти в себе силы сказать самое главное. – Я бы хотела заняться сексом с тем, кому смогу доверять.
      Рассел потянул Лорел за руку, поворачивая к себе, убрал локон с ее лица, едва не содрогнувшись всем телом, когда ладонь коснулась мягкой щеки.
      – Но зачем тебе все это, Лорел? Я все никак не могу понять, чего тебе не хватает в жизни?
      Порой она и сама этого не понимала, а потому не знала, как объяснить.
      – Не то чтобы моя жизнь меня не устраивала… я всем довольна, Расс. Но мне одиноко, понимаешь? Как бывает одиноко женщине, которой не касается мужская рука.
      Черты его лица заострились, зрачки чуть расширились, словно он услышал заветный пароль. Лорел смотрела на эти темные, пугающие зрачки, позабыв следить за движением губ, словно могла читать слова прямо по глазам.
      – Я бы хотел касаться тебя, Лорел. – Кажется, граница перейдена.
      – Я надеялась на такой ответ.
      – Я хочу касаться тебя прямо сейчас, везде. А потом бросить тебя на это трогательное одеяло с ромашками.
      Лорел глянула на постель. Она не была уверена, что готова отдаться Расселу прямо сейчас. В полдень, среди недели, без единого лишнего слова…
      – Но я на работе, поэтому ничего не выйдет, – продолжал Расс.
      Облегчение смешалось с глубоким разочарованием.
      – Не выйдет? – переспросила девушка.
      – Я могу вернуться вечером. Можем куда-нибудь сходить… чтобы все не было так банально.
      – Моей матери как раз нет в городе, – сказала Лорел, чтобы сразу все прояснить.
      – Это хорошо. – Рассел поднял подбородок девушки чуть выше и наклонился.
      Лорел даже не сразу поняла, что он собирается ее поцеловать, но ответила, не думая, интуитивно.
      Это не был осторожный поцелуй, разведывающий почву. Нет, губы прильнули жадно, настойчиво, уверенно. Губы, которым ничего нельзя было запретить. Лорел только успела схватиться пальцами за край стола и прикрыть глаза, когда язык Рассела уже скользнул ей в рот, а затем так же быстро выскользнул обратно. Он оторвался от ее губ, но несколько секунд рассматривал перемены в ее лице, словно наслаждаясь произведенным впечатлением. Лорел открыла глаза едва не со стоном. Все тело ныло и тянулось Расселу вслед, в глазах плыл лиловый туман.
      Он коснулся пальцем ее губ.
      – Черт, я пожалею, что пошел на это.
      – Надеюсь, что нет, – покачала головой девушка. Ей хотелось, чтобы Рассел не просто получил с ней удовольствие, а сошел с ума с ней в постели, обезумел, как никогда ни с кем до этого…
      – Значит, ты приняла решение? И не боишься потом раскаяться?
      – Я все решила и ничего не боюсь. – Сожаления в ее планы не входили.
      – Тогда пути назад нет. Значит, будем двигаться в этом направлении, – как-то туманно сказал Рассел, и Лорел нахмурилась.
      – Ты так обо мне говоришь, будто я тяжелый перевал, который хочется побыстрее преодолеть. – Ее щеки вспыхнули от смущения. Хотелось надеяться, что Рассел собирается заняться с ней сексом не только ради того, чтобы она от него побыстрее отвязалась.
      – Я не хотел тебя задеть, Лорел. Ты вовсе… не перевал. – Рассел чувствовал себя придурком.
      Неожиданно девушка расхохоталась. Господи, люди порой создают себе гору проблем просто из-за того, что сказали не то и не тогда, когда следовало.
      – Ладно, забудь об этом. Просто я все еще… чувствую себя неловко. Так и ищу в твоих словах какой-то обидный подтекст. – Лорел смутилась, но все же продолжила: – Скажи, ты согласился на эту авантюру просто потому, что хочешь меня, или ради того, чтобы я больше ни с кем не встречалась и не лезла в опасные ситуации? Я не хочу, чтобы со мной занимались сексом просто из желания уберечь от неприятностей.
      Рассел понял, что это очень-очень важный вопрос. Лорел оказалась гордой, и задеть ее гордость он не хотел.
      – Лорел, – честно сказал он, – я никогда не ложусь в постель по моральным соображениям. Я просто мужик, а не психолог. – Он притянул девушку к себе. – Я хочу тебя, и хочу сильно. Просто поддаться этому желанию – значит, позволить своему животному началу взять верх над доводами разума. Я думал о тебе с первой встречи, с момента, когда я таращился на твою удаляющуюся к столу круглую попку.
      О, подумала Лорел, тогда все в порядке. Круглая попка – это здорово. Она прижалась к Рассу всем телом, низом живота чувствуя его эрекцию. Она потерлась о выпуклость в джинсах, заставив Рассела застонать. Этот звук передался ей вибрацией, и она довольно улыбнулась.
      – Значит, ты не тестируешь меня? Не проверяешь, насколько легко меня может соблазнить малознакомый мужчина, со всеми вытекающими отсюда неприятностями?
      – Давай сразу проясним детали. Никаких малознакомых мужчин, только я! Если ты моя, то только моя, даже если речь идет всего об одной ночи, – предупредил Рассел.
      Лорел это понравилось.
      – Я согласна. Никаких других мужчин, только ты.
      – То же самое касается и меня. Я буду думать только о тебе, никаких других женщин. – Его ладони скользнули по ее спине, заставив ее затрепетать. Пальцы остановились на ягодицах, замерли. – И никакой переписки с Тревором Дином.
      Девушка покусала губу.
      – Но я уже отправила ему послание.
      Господи, она его добьет! Рассел тяжело вздохнул. С каждой минутой сеть оплетала его все плотнее и плотнее, и выбраться было уже невозможно. В присутствии Лорел он терял голову, хотя раньше ничего подобного с ним не случалось. Он пришел к ней не потому, что жалел или ощущал потребность защищать, – он пришел за сексом, однако при мысли, что желанной женщине может угрожать опасность, он буквально сатанел.
      Впрочем, намерение поймать неуловимого Дина крепло с каждым его новым преступлением. Равно как и уберечь Лорел от его посягательств.
      – И что ты ему написала?
      Лорел смущенно улыбнулась, глядя на Рассела большими и синими, как васильки, глазами.
      – Он ведь прислал письмо с извинениями, и я подумала, что могла бы помочь полиции поймать преступника, выйдя с ним на связь. Так что я предложила… назначить новую встречу.
      Рассел закатил глаза. Голова была готова взорваться, по вискам долбили неугомонные молотки.
      – Напиши, что передумала. – Он не собирался использовать Лорел в качестве наживки. Быть рядом с ней каждую минуту невозможно, а в его отсутствие мог появиться Дин и сделать… что-нибудь ужасное.
      Конечно, Тревор Дин никогда не проявлял насилия по отношению к своим жертвам, поскольку использовал другие методы, но разве можно знать заранее, как поведет себя хищник, загнанный в угол?
      – Отказаться от встречи? Но почему? – изумилась Лорел. Уголки ее губ поползли вниз.
      – Потому что обычно Дин выбирает цели полегче. Пара тысяч там, пара – здесь. Он наверняка знает, где ты живешь и что имеешь. Значит, Дин решил играть по-крупному. А когда ставки растут, возрастает и риск.
      – И это еще одна причина, по которой я должна оставаться с ним на связи. Он решил перейти в ранг более опасных преступников, а зло не должно оставаться безнаказанным! Всего-то и надо, чтобы он пришел на встречу лично. Ты сможешь сразу его арестовать, ведь у полиции есть доказательства, правда?
      – Да. – Можно взять парня для допроса, снять оттиски, этого будет достаточно.
      – Дин всегда использует фальшивые имена?
      – Да. Сначала мы думали, что работают разные люди, а потому стали узнавать почерк. Ведь за Дином остаются какие-то вещи и отпечатки пальцев. Так выяснилось, что у парня был привод в полицию за подделку документов, когда ему было восемнадцать, тогда с него и сняли пальчики. Пока доподлинно известно лишь о пяти случаях мошенничества, связанных с ним, но их должно быть больше. Поддельные фамилии усложняют дело. К тому же женщины, попав в такую щекотливую ситуацию, когда любовник сбегает с деньгами, частенько стесняются идти в полицию. Или делают это не сразу, и настигнуть Дина по горячим следам не удается.
      – Тем более вам нужна я!
      Расселу нужна была Лорел, но совсем по иным причинам. И вовсе не в связи с расследованием, от которого он хотел ее уберечь.
      – Очень благородно с твоей стороны предложить помощь, но я не хочу вовлекать тебя в неприятности.
      – Ты просто мне не доверяешь. Думаешь, я все испорчу, запаникую, выдам себя, да?
      Она гневно смотрела на Рассела. Черт, вот по этой причине он и не заводил себе постоянную подружку. Женщин и без того трудно понять, а уж разобраться, по каким соображениям они совершают тот или иной поступок, совершенно невозможно. Так и до психушки недолго!
      – Я просто не желаю, чтобы ты пострадала.
      – Как можно пострадать, посылая письма по сети?
      Взгляды скрестились, Рассел первый опустил глаза, как себя за это ни ругал. Лорел торжествующе улыбнулась. Ему нечего было ей возразить!
      – Ладно. Сохраняй все его послания.
      – Хорошо.
      Рассел отвернулся и начал обуваться.
      – Заеду за тобой в шесть вечера.
      Лорел нахмурилась и похлопала его по плечу.
      – Уверена, ты что-то сказал. Но я не видела твоих губ.
      Рассел потер переносицу, опустив голову. Должно быть, подобная невнимательность обижает Лорел, подумал он. Дьявол, он постоянно забывал, что она глухая!
      – Прости. Я сказал, что заеду в шесть.
      – Ага. – Она потянулась к нему и осторожно коснулась губами щеки. – Жду с нетерпением, Расс.
      Наконец он улыбнулся. Ему нравилось это слышать.

      Возбуждение, бродившее в крови Рассела, мигом улеглось, стоило ему войти в квартиру и увидеть Шона, лежащего на диване перед телевизором. Согнутые ноги касались стены, перед носом стояла целая чашка картофельных чипсов. Крошки были разбросаны по дивану и полу, словно кто-то топтался по остаткам еды, превращая ее в труху. Шон смотрел «MTV», врубив звук на полную мощность. Какой-то придурок в узких джинсах и драной майке скакал по сцене, размахивая микрофонной стойкой.
      Один вид Шона взвинтил Расселу нервы. Безделье брата постоянно напоминало ему о его несостоятельности в качестве воспитателя трудного подростка. Обязанности родителей, погибших несколько лет назад в аварии, легли на плечи старшего брата, у которого даже не было возможности, как следует оплакать родных. Тринадцатилетний парень с невыносимым характером, словно нарочно вел себя так, будто именно Рассел виноват во всех его неприятностях.
      В общем, Рассел не справлялся. Шон носил из школы двойки и с трудом переходил из класса в класс. Он сквернословил почище Говарда Стерна и боролся с любой попыткой ограничить свою свободу. И борьба эта была направлена против старшего брата.
      – Привет, братишка. – Расс сбросил с ног ботинки, увешанные комьями снега, прямо на ковер цвета детской неожиданности.
      Шон даже на него не взглянул.
      – Домашнее задание уже сделал? – предпринял Рассел еще одну попытку разговорить брата. Это был своеобразный ежедневный ритуал. Расс спрашивал, Шон врал, а затем тащил из школы очередную «пару».
      – А нам ничего не задавали.
      Шон сделал звук еще громче, словно пытаясь заткнуть старшего брата.
      – Дай-ка поглядеть твой дневник, – потребовал Рассел.
      Это была идея классного руководителя Шона – записывать все задания в дневник, чтобы нерадивый ученик не мог отлынивать от их выполнения.
      Шон пожал плечами, даже не повернув головы:
      – Я оставил его в классе. Все равно ведь ничего не задали. Зачем тащить домой лишнюю макулатуру.
      У Рассела снова начало давить виски. Он знал, что брат лжет, но совершенно не представлял, что с этим делать. Все его знания о подростках сводились к мудреным фразам «переходный период» и «полный нигилизм», смысл которых был весьма туманным. В возрасте Шона Рассел никогда не вел себя так вызывающе и почти никогда не врал. Но в те времена еще были живы родители.
      Рассел почесал нос, потоптался на месте и снова почесал нос. После этого он решил отложить войну с братом на другой день и почувствовал гигантское облегчение.
      На пороге лежали несколько писем и свежая газета – Шон не удосужился встать и поднять их. Подхватив конверты, Рассел принялся их проглядывать.
      – Я закажу тебе пиццу на ужин, а потом ты пойдешь к соседям. У меня планы на вечер.
      Шон наконец соизволил на него взглянуть. Он даже повернулся на бок и нахмурил брови.
      – Чего? Не, приятель, так не пойдет!
      – Пойдет, приятель, – передразнил Рассел. – Это вопрос решенный. Ты идешь к Марии Родригес и ее дочери.
      Соседи частенько выручали Рассела и соглашались приглядеть за Шоном. Мария помогала дочери растить ее двухлетнего сына. Семья нуждалась, поэтому полицейский платил Марии за присмотр, и это устраивало их обоих. Иной раз он сильно засиживался на работе, и его беспокоило, что в столь поздний час брат может шататься по улицам, рискуя нарваться на неприятности.
      – Мне не требуется нянька! Я ненавижу ходить к Родригесам. Там воняет, как в столовке, а Мария постоянно бьет меня по рукам, если я матерюсь. – Шон был так возмущен, что сел на диване и принялся яростно жестикулировать, не обращая внимания на хруст чипсов под своим задом.
      – Как-нибудь переживешь, – процедил Рассел. – И тебе придется здесь пропылесосить. К твоему сведению, это я разрешил Марии бить тебя по рукам, когда ты материшься. Как только научишься прикусывать вовремя язык, никто тебя и пальцем не тронет.
      – Это издевательство над подростками! – возмущенно бросил Шон и сунул в рот пригоршню чипсов. – Я пожалуюсь на тебя в службу надзора над сиротами. Нет, я сдам тебя копам!
      – Коп как раз стоит перед тобой, так что не зарывайся. – Рассел вырвал чашку с чипсами из рук брата.
      – Отдай немедленно! – Шон дернул чашку на себя. В результате почти половина чипсов очутилась на ковре.
      Рассел выругался сквозь зубы. Ему было не по силам заставить Шона делать домашние задания или отучить материться, словно грузчик, но чипсы он все-таки отвоевал. Хоть и с большими потерями.
      Шон надулся и снова вытянулся на диване.
      – И что у тебя за планы на вечер? Новое дело?
      Прежде чем автокатастрофа так сильно изменила жизни обоих, братья любили проводить время вместе. Они были очень дружны, несмотря на разницу в семнадцать лет. Они болтались в выходные по городу, играли в компьютерные игры, обсуждали футбольные матчи и последние фильмы, а порой и девчонок. Шона интересовало все, что было связано с полицейскими расследованиями, так что Рассел частенько докладывал брату о последних событиях в участке.
      Если бы только было можно повернуть время вспять! Рассел хотел, чтобы Шон перестал видеть в нем тюремщика, и вспомнил о тех вечерах, которые они проводили вместе.
      – Нет, это не связано с работой. Я иду ужинать с другом. – Рассел надеялся, что ужином встреча не ограничится.
      Шон иронично поднял брови и скривился:
      – Что? С другом? Ой, умоляю, не притворяйся! Значит, я должен сидеть с малолетним крикуном, а ты снова нырнешь в постель к какой-нибудь смазливой девице! Это нечестно!
      Крыть Расселу было нечем. Видели бы родители, как сильно мучаются оба их сына, они точно никогда не попали бы в ту злополучную аварию.
      – Знаешь что, Шон… не твое дело, куда я собрался этим вечером. Могу я раз в столетие встретиться с женщиной?
      Шон мрачно покосился на брата, встал с дивана и потащился в спальню. Смотреть телик ему расхотелось.
      – Значит, ты можешь… раз в столетие… а я обязан всю жизнь играть по чужим правилам. Ходить в школу, торчать в соседской квартире! Это несправедливо!
      – А кто тебе сказал, что "жизнь справедлива? – сказал Рассел брату, направившемуся в спальню. – И что-то я не заметил, чтобы школа была тебе в тягость. Ты же ни черта там не делаешь!
      Ответом был хлопок двери.
      Расс побрел в кухню за пивом, убеждая себя, что он ни в чем не виноват.
      Тогда отчего на душе неспокойно и гадко?
      Он бросил на кухонную стойку письма и поставил чашку с недоеденными чипсами. Открыв холодильник, уставился на упаковку молока.
      – Тяжело быть взрослым, – пожаловался он ей.
 
      Замигала лампочка дверного звонка, и Лорел ощутила приступ паники. Пришел Рассел! А на ней даже брюк нет! Не самый удачный костюм, если она не хочет казаться сексуально озабоченной. Да и возникнуть на пороге в одних трусах будет странно.
      Лорел уже битых полчаса не могла решить, какие брюки выбрать. Выбор осложнялся тем, что Рассел ни словом не обмолвился, куда именно ее ведет. Девушка мучительно перебирала гардероб, пока не остановилась на черных трусиках с лифчиком, зато никак не могла решить проблему с одеждой. Разве что та светлая кофточка…
      Настойчивое мигание лампочки положило конец сомнениям. Лорел схватила черную юбку, вариант с которой изначально отвергла как скучный. Она влезла в юбку ужом, торопливо застегнула молнию, подняла с пола черные шнурованные сапоги на шпильке и понеслась к лестнице. Прыгая по ступеням, девушка пыталась одновременно натянуть сапоги. На последнем пролете она споткнулась и едва не влетела в дверь лбом.
      Кое-как завязав шнурки, она сдула со лба прядь волос, торопливо оправила юбку и распахнула дверь.
      – Привет. – Она нервно улыбнулась Рассу.
      Он был одет так же небрежно, как и в прошлый раз, но это лишь добавляло ему привлекательности.
      Правда, сейчас бейсболка отсутствовала, являя взгляду густую каштановую шевелюру, похоже, только что вымытую. Ей тоже следовало надеть джинсы, чтобы контраст был не столь ярким.
      – Ты выглядишь потрясающе, – сказал он, окинув Лорел оценивающим взглядом.
      – О, спасибо. – Девушка почувствовала себя лучше, заметив одобрение в его глазах. Рассел смотрел нахально, словно прикидывая, как именно будет ее раздевать. Лорел стало жарко. Соски проступили под светлой кофточкой.
      Это не укрылось от Рассела, и он едва заметно улыбнулся. Возможно, именно в этот момент он думал, удобно ли ее грудь уместится в его ладонях.
      – Сначала я хотел заказать ужин на дом, но такой красоте грех пропадать. Твой наряд достоин ресторана. – Рассел вошел в дом и закрыл дверь. – Впрочем, я снова передумал. Останемся здесь. Не хочу, чтобы на тебя пялился кто-то, кроме меня.
      Он деловито снял куртку, невзначай коснувшись плеча девушки рукой, но Лорел не отступила, наслаждаясь его близостью. У нее взмокли ладони, пальцы мелко тряслись, и пришлось спрятать их за спину.
      – Останемся здесь? – повторила девушка, не зная, что делать.
      – Разумеется. Отсюда ближе до постели, ведь так?
      – Ка… кажется, да. – Она слегка покраснела, чувствуя, как нарастает во всем теле тепло.
      – Значит, остаемся. – Рассел отбросил куртку прочь, и она упала прямо на пол.
      Лорел хотела ее поднять и повесить хотя бы на перила лестницы. Она наклонилась, когда Рассел коснулся ее ягодиц. Да-да, вот так, без предупреждения! И это было очень осторожное прикосновение, этакое движение ладони по спине вниз, а затем легкое сжатие.
      Девушка замерла с курткой в руках, выпрямилась, но не отшатнулась.
      – Ты дотронулся до моей… – Она смутилась и опустила глаза.
      – Я просто хотел привлечь твое внимание. Хотел сказать, чтобы ты не беспокоилась о куртке, она не помнется.
      – В таком случае ты должен был коснуться руки, – пролепетала Лорел. На самом деле она не возражала и против более интимных прикосновений.
      Рассел пожал плечами.
      – Твой зад был ближе, чем твоя рука. – Он шагнул к ней и развернул к себе. У Лорел перехватило дыхание. Она прижалась поясницей к перилам. – К тому же твоя юбка так и кричит «Я скрываю прекрасную попку! Коснись меня!». Я не мог устоять.
      Ну вот, а она-то считала юбку скучной! Лорел несмело улыбнулась. Рассел провел пальцами по ее плечу.
      – Как насчет китайской?
      – Китайской? – Ей пришло в голову, что он говорит о какой-то особой (возможно, извращенной) ласке.
      – Китайской кухни. Ты любишь китайскую кухню? Сделаем заказ на дом, если ты не против.
      Лорел была не против. Больше того, ей хотелось вообще пропустить этап с ужином и сразу перейти к делу, до такой степени ей не терпелось. Жар спустился вниз и теперь тлел между ног, словно намекая, что она давно готова… да, именно к сексу.
      Они, целуясь, вломятся в ее спальню, распахнув дверь настежь, завалятся на кровать. Лорел будет стаскивать с Рассела рубашку, обнажая крепкие мышцы, а потом…
      – Э-э, я согласна. Но звонить придется тебе. У мамы есть справочник, там должен быть номер китайского ресторана. Он лежит на кухне. – Девушка неопределенно махнулa рукой в сторону. Если бы только мать знала, чем она занимается, оставшись дома одна! Вернее, с мужчиной. Малознакомым мужчиной.
      – Конечно, я позвоню. Проводи меня на кухню.
      Лорел направилась через холл к одной из дверей. Она ступала осторожно, опасаясь споткнуться на высоких каблуках и растянуться прямо на глазах потенциального любовника. Ей не так уж часто приходилось надевать обувь на шпильке.
      Рассел шел сзади, не отрывая голодного взгляда от ее аппетитной попки. На небольшом столике в кухне стояла банка с пишущими принадлежностями, лежали несколько блокнотов, частично исписанных, связка ключей, справочник и рекламные буклеты из нескольких ресторанов. Лорел вытащила из стопки буклет с меню «Китайского домика» и протянула Расселу.
      Он забавно смотрелся в ее кухне, огромный и мужественный среди абсолютно женской обстановки. На Рассе была зеленая рубаха, сидевшая очень плотно, темные поношенные джинсы с оттопыренными карманами, в которые, похоже, складывалось много мелочей, в высоких черных ботинках, видавших лучшие дни. На одном колене джинсы были так вытерты, что ткань была готова треснуть.
      Прошло шесть лет со смерти отца, и строгая кухня постепенно утратила сдержанность. Здесь появилось много воздушных деталей, вроде легкого тюля вместо жалюзи, десятков ваз и вазочек с живыми цветами, горшочков с зеленью, расписных тарелок и чашек. Когда-то здесь был элегантный пол из черных и белых плиток, но мать Лорел сменила его на нежный терракотовый паркет.
      Да и весь дом изрядно преобразился. В кабинетах стояли какие-то легкомысленные фигурки и плетеные корзинки, стены украсили керамические рамки для фото с цветочками и шишками, резные подсвечники.
      Рассел никак не вписывался в подобный дизайн, и это казалось забавным.
      – Что будешь есть, Лорел? – Он изучал меню. – Свинину в кисло-сладком соусе или лучше курицу с ростками сои?
      – Блюдо номер семь. – Девушка ткнула пальцем в одну из строчек. – Курица с белой фасолью. А что будем пить? Вино? Или пиво? – В холодильнике стояло несколько бутылок пива, оставшихся еще с какой-то вечеринки, которую устраивала мать для старых подруг.
      Лорел казалось, что Рассел скорее согласится на пиво, нежели на вино, и она не ошиблась.
      – Тогда пиво. – Он огляделся, заметил телефон на стене и снял трубку.
      Лорел вынула из холодильника бутылку ледяного «Хайнекена» и открыла ее.
      Доставать стаканы или не нужно? Впрочем, какая разница? Девушка поставила бутылку перед полицейским и села на высокий стул. Рассел говорил по телефону, его губы двигались, и в этом было нечто очень сексуальное. Изгиб рта был таким деловым, чуть надменным.
      Ей нравилось читать у Расса по губам. Она разбирала почти каждое слово, что случалось далеко не со всеми ее знакомыми. Некоторые люди произносили слова невнятно, словно жевали вязкую кашу, губы были поджаты даже во время разговора, и Лорел приходилось постоянно переспрашивать собеседников. Рассел говорил неторопливо и четко, словно никуда и никогда не спешил. Следить за его губами было приятно… и очень волнующе.
      Испугавшись, что ее мысли вновь приняли опасное направление, девушка бросилась наливать себе вина. Она успела выпить полбокала, когда Рассел закончил разговор.
      – Заказ привезут через пятнадцать минут.
      – Отлично. – Они смотрели друг на друга.
      – Я достала тебе пиво. – Лорел неловко придвинула к нему бутылку. Взволновавшись, янтарная жидкость вспенилась, по горлышку потекли белые язычки. Девушка смущенно встряхнула намокшей рукой.
      – Спасибо. – Рассел перехватил руку Лорел, которую она собиралась убрать и вытереть. Прежде чем она запротестовала, он слизнул пену с каждого из пальцев.
      И не просто слизнул! Рассел поочередно взял каждый пальчик себе в рот и нежно пососал. В ответ у Лорел заныло в груди и между ног. Губы переместились к запястью, язык осторожно лизнул кожу. Девушка чувствовала, как сильно стучит ее сердце, по спине и плечам побежали мурашки.
      Господи, как же давно к ней не прикасались мужские губы и руки! Ее первому парню было девятнадцать, они были ровесниками, неопытными, торопливыми. На фоне того мальчишки Рассел казался зрелым мужчиной, знающим, сильным и уверенным в себе.
      Его зубы чуть прикусили кожу Лорел, послав новую волну мурашек путешествовать по ее телу. Он все делал не спеша, хотя наверняка знал, какой вулкан бурлит в ее крови.
      Рассел потянул девушку к себе, губы коснулись плеча, шеи, скользнули к губам. Ее веки отяжелели, ресницы трепетали, мешая видеть его лицо.
      – Мне продолжать? – спросил Рассел. В уголке его губ играла улыбка, пальцы погладили шею Лорел под волосами, отчего она едва не зажмурилась.
      Девушка кивнула, и он притянул ее лицо к себе. Поцелуй был легким, игривым, многообещающим. Она ответила, позволяя ласкать свои губы, пока поцелуй не стал более настойчивым и торопливым. Язык скользнул к зубам, словно ища вход, и Лорел открыла рот, впуская. Из-под ресниц она видела, что глаза Рассела закрылись, словно он целиком отдавался процессу. Ее грудь прижималась к его груди, и она чувствовала, как ходит ее грудная клетка, соски отвердели до болезненности В голове царил какой-то туман, который вращался, пульсировал, спутывая мысли. Лорел сама не заметила, как притянула Рассела к себе, желая более плотного прикосновения.
      Между ног у него все было твердым, словно за тканью джинсов скрывался металлический стержень. Рассел схватил ее за волосы, губы, словно обезумев, впивались в ее рот, оставляя легкий пивной привкус. Это пьянило, дурманило. Лорел запустила пальцы в волосы Расса, коснулась колючей щеки. Мужской щеки. Так близко от ее лица впервые за столько лет! Рассел подхватил ее под ягодицы, чуть приподнимая, сладкое давление между ног усилилось.
      Неужели это происходит на самом деле? Лорел и не пыталась бороться с туманом в голове. Она боялась, что в любой момент может проснуться и обнаружить себя лежащей в собственной постели, одинокой и всеми забытой. Нет, только не это!
      Рассел отступил к кухонной стойке, не отрываясь от губ Лорел, увлекая ее за собой. Теперь его ладонь забиралась под кофточку, искала грудь. Девушка, не слыша себя, застонала, запрокинув голову. Она была смущена и изумлена силой собственных эмоций. Возбуждение тлело в ней с того самого момента, как Рассел пересек порог ее дома, но не шло ни в какое сравнение с тем неистовством, которое охватило ее теперь. Да-да, ее трясло от желания, словно тело жило своей жизнью, подчиняя себе разум. Лорел чувствовала, что может кончить от одних только прикосновений, прямо на семейной кухне.
      Губы Рассела уже целовали ее грудь, прямо через ткань, зубы покусывали, и в тело словно впивались острые иголочки. Лорел целиком пронизывали жаркие молнии, метя в основном куда-то между ног. Не замечая, что делает, Лорел слегка задрала юбку, чтобы было удобнее раздвинуть ноги и теснее прижаться к выпуклости на джинсах Рассела. Затем она начала тереться об эту выпуклость, заставляя его стискивать зубы и зажмуривать глаза. Он снова подхватил ее под попу, прижимая, направляя.
      Кажется, она стонала в голос, но это не имело никакого значения.
      Ладони Рассела скользнули ей под юбку, в то время как губы продолжали ласкать грудь сквозь ткань, уже влажную и частично прозрачную. Лорел вцепилась ему в рубашку, едва не ломая ногти. Пальцы уже гладили кружево трусиков, мокрое, словно только что из стиральной машинки. Когда указательный палец сдвинул ткань в сторону и коснулся ее нежной плоти, Лорел поняла, что вот-вот испытает сильнейший оргазм в своей жизни.
      Рассел сходил с ума от возбуждения, но в то же время подмечал каждую мелочь, творящуюся с Лорел. Ни одна женщина не ответила ему с подобной страстью. Девушка вела себя инстинктивно, словно животное, терлась, стонала, отдаваясь его ласкам. Кажется, она даже не сознавала, что делает. Между ног у Лорел все набухло от желания, палец скользил во влаге, влажной уже была вся ладонь Рассела. Ему хотелось вонзиться в эту влагу, войти так глубоко, насколько это возможно, тискать ее ягодицы с исступлением, до синяков. И одновременно с тем хотелось просто смотреть, наблюдать, как Лорел извивается, жадно хватает ртом воздух, трется о него, готовая вот-вот кончить. Рассел вовсе не собирался ласкать Лорел в кухне, это случилось само собой. И даже целуя ее, он не планировал лезть ей под юбку. Но, сделав это и нащупав мокрые от возбуждения трусики, он уже не мог остановиться. Ему страстно захотелось дотронуться, узнать на ощупь, ласкать со всей изощренностью.
      Впрочем, в этот раз Лорел и не требовалась особая изощренность. Она чувствовала, что оргазм близко, когда пальцы Рассела только забрались ей между ног.
      Он жадно заглядывал ей в лицо, ловил оттенки эмоций, наслаждался удовольствием, которое она испытывала. Два его пальца скользнули внутрь, в манящую глубину, Лорел хрипло застонала и задрожала всем телом, а потом забилась в сладких конвульсиях. Глаза девушки заметались под веками, мелькнули белки, и Рассел улыбнулся, довольный этим зрелищем. Губы Лорел были припухшими, алыми, кофточка частично расстегнута, из ажурного черного лифчика выглядывал один сосок, ноги раскинуты в стороны, юбка задрана почти до талии. Восхитительное в своем бесстыдстве зрелище.
      – Ты великолепна, детка, – сказал Рассел, едва девушка открыла глаза.
      Она ответила не сразу, в глазах стояла пелена. Осознав, что только что произошло, Лорел смущенно зарделась.
      – Этот оргазм… так неожиданно…
      – Не для меня. – Он и пришел лишь затем, что бы увидеть, как она кончает.
      Таких женщин, как Лорел, нужно снимать во время секса на видео, подумалось Расселу. Далеко не у каждой такое открытое и прекрасное лицо во время оргазма.
      Лорел опустила глаза и отступила назад, покачнувшись на высоких каблуках. Раздался звонок в дверь, под одним из кухонных шкафчиков замигала лампочка.
      – Господи, доставка! – испуганно охнула девушка.
      – Я приму заказ, – усмехнулся Рассел, который был по-прежнему одетым.
      Он осторожно поцеловал Лорел и поправил сбившуюся с плеча кофточку. Она механически дернула подол юбки, вид у нее был растерянный. Расс направился в сторону коридора в поисках лестницы вниз и едва не заблудился в непривычно огромном особняке, свернув куда-то не туда. Пришлось возвращаться сквозь гостиную и искать другой путь.
      – Чертов музей, – сквозь зубы выругался Рассел. Он был по-прежнему возбужден, поэтому быстро спровадил разносчика, вознаградив его непомерно щедрыми чаевыми, а затем вернулся в кухню. Есть в гостиной, в которую до этого угодил по случайности, он не стал бы ни под каким предлогом. Еще не хватало уронить кусок свинины в специях на персидский ковер нежно-абрикосового оттенка! Конечно, по его понятиям кухня тоже не подходила для того, чтобы там крошить и создавать беспорядок, но в ней хотя бы не было ковра, так что вандалом он себя не чувствовал. Поставив коробочки с едой на кухонную стойку, Рассел огляделся.
      Да, здесь во всем была заметна женская рука. Дорогая мебель, шкафчики со стеклянными дверцами, за которыми угадывались силуэты многочисленных баночек и фарфоровой посуды, бесконечное множество цветов. Букетов было столько, словно кухню собирались снимать для каталога по флористике. Даже странно, что в подобном помещении кто-то мог пользоваться ресторанной едой, доставляемой на дом. В картонных коробках и бумажных пакетах!
      Расселу было неловко на этой безупречной кухне. Не то чтобы он считал собственную кухню пределом мечтаний, с дурацкими оцарапанными столешницами и покрытой копотью и брызгами жира стенкой у плиты, но в доме Лорел все было каким-то чересчур… идеальным. Впрочем, слава Богу, что он не привел девушку к себе. Она бы наверняка скончалась от приступа брезгливости.
      Меж тем Лорел сидела за столом и смотрела в огромное окно на заснеженный двор. Вдалеке, за белыми сугробами, маячили густые кусты, укутанные свежим снегом. На столе уже были расставлены тарелки на полотняных салфетках, из жестяного ведерка торчало горлышко бутылки. Пиво, которое Рассел так и не прикончил, было налито в стакан.
      Девушка повернула голову и как-то нервно улыбнулась. Расс принялся открывать коробочки с едой.
      Похоже, Лорел была смущена. Это было заметно по рукам, аккуратно лежащим на столе, сведенным вместе коленям, прямой напряженной спине. Рассела позабавили эти колени, сдвинутые словно затем, чтобы никогда больше… не раскидывать ноги в стороны перед мужчиной. Ему хотелось сделать так, чтобы Лорел расслабилась, хотелось, не глядя, швырнуть китайскую еду в холодильник и увлечь девушку в спальню. Увлечь затем, чтобы доказать: стесняться нечего. Он мысленно покачал головой. Похоже, ему потребуется больший такт, чтобы Лорел преодолела смущение. Он действовал слишком быстро, слишком напористо. Что с того, что она стонала от страсти и была совершенно мокрой там, между ног. В отличие от него, уверенного в себе медведя, она руководствуется не только желаниями тела, но и доводами разума, ставшего косным за годы воздержания. Н-да, он свалял дурака, это очевидно. Рассел неторопливо высыпал горячий рис из бумажного пакетика на тарелку и заговорил как ни в чем не бывало:
      – Надеюсь, ты голодна? Мне одному не под силу одолеть такое количество еды. Забавно: эти пакетики кажутся крохотными, а на блюдо всегда вываливается не меньше килограмма снеди. Просто диву даюсь этим китайцам! Как они проделывают такой фокус?
      Лорел засмеялась, хотя смех вышел несколько натянутым.
      – Расскажи мне об этом доме, – попросил Рассел. – Как я понял, Уилкинсы переехали сюда в пятьдесят седьмом? Как же вышло, что в особняке живете только ты и мать? Твои родители разведены?
      Он хотел, чтобы девушка переключилась на какую-нибудь нейтральную тему и забыла о неловкости.
      Она подтолкнула свою тарелку под очередной пакетик, внимательно глядя, как вываливаются тушеные овощи с грибами.
      – Нет. Родители отца действительно купили дом в пятьдесят седьмом, но позднее перебрались во Флориду, а особняк оставили сыну. Я выросла в этом доме. А отец умер, когда мне было девятнадцать.
      Рука Рассела коротко дрогнула.
      – О, прости. Тебе пришлось нелегко.
      – Да, нелегко, – откликнулась девушка. – У тебя такой тон, словно…
      – Мои родители погибли год назад. Была ужасная авария. – У Рассела перехватило горло. Говорить о смерти родителей до сих пор было тяжело, и он старался избегать этой темы.
      – Боже! – Пальцы Лорел взметнулись вверх и сжали его ладонь. – Я очень тебе сочувствую. Наверное, это было страшным ударом, вот так, в один день потерять обоих родителей?
      – Мне… до сих пор тяжело вспоминать. – Рассел хмыкнул – Впрочем, мне ведь уже тридцать, так что мне было проще. А вот мой младший брат Шон переживал куда сильнее. В марте ему исполнится четырнадцать, парень живет со мной, а я не лучшая замена родительскому теплу.
      Лорел моментально позабыла о своем смущении. Подумаешь, позволила мужчине задрать на себе юбку через пятнадцать минут после того, как он вошел в дом! Разве это сравнится с теми трудностями, которые он перенес?
      В глазах Рассела, когда он говорил о брате, появилось выражение растерянности и сожаления: он явно считал себя никчемным утешителем для подростка, потерявшего родителей.
      – Шону повезло, что у него есть старший брат, – твердо сказала Лорел. – Без тебя ему пришлось бы туго.
      Расс невесело рассмеялся.
      – Вот уж не уверен. Понимаешь, я ни черта не разбираюсь в детях. Из меня вышел паршивый воспитатель. Шон постоянно хмурится и огрызается. Он стал упертым, словно осел, и я виню в этом себя.
      – Но ведь это типичное поведение для подростка. – Рассел выдавил соус из пакетика.
      – Может быть. Но я совершенно не знаю, как себя вести.
      – Может, еще рано переходить к каким-то конкретным мерам? Твой брат все еще оплакивает близких. Дети по-разному воспринимают смерть. – Лорел нахмурилась. – Когда умер мой отец, я стала сама не своя. Представляешь, целыми днями что-то жевала и смотрела телевизор. Любые программы, все подряд! Я очень страдала.
      – И как долго это продолжалось?
      – Возможно, это так и не прекратилось, хотя я научилась преодолевать свою тоску. Наверное, я стала самой собой совсем недавно. – Девушка лукаво улыбнулась. – Дней пять назад, когда встретила тебя в кафе.
      Рассел смотрел на нее с недоверием, словно его мучили какие-то сомнения.
      – Лорел, прежде чем мы окажемся в твоей спальне, я бы хотел кое-что прояснить, – сказал он тихим, интимным тоном, от которого у девушки зарделись щеки.
      До чего же она ненавидела свою способность краснеть по всякому поводу! Это совершенно не подходило к ее новому образу – образу раскрепощенной и уверенной в себе женщины.
      – Что именно?
      – Как я понял, ты много лет не была… с мужчиной. А у тебя вообще есть сексуальный опыт?

      Смущение вернулось снова, накатило волной, и прежний румянец не шел ни в какое сравнение с тем, который запылал на щеках Лорел теперь.
      – Ты решил, что я девственница?! – изумленно воскликнула она.
      Да уж, вот вам и образ сексуально раскрепощенной женщины!
      Конечно, она не была девственницей. То есть технически не была, хотя едва ли ее пригласили бы в порностудию, чтобы она поразила всех своим опытом. Опыта ей сильно не хватало.
      На лице Расса явственно проступило облегчение.
      – Что ж, это хорошо.
      Лорел подцепила вилкой зеленый стручок фасоли и добавила:
      – Я занималась сексом шесть… нет, семь раз. – Впрочем, седьмой раз можно было не считать, поскольку приятель Лорел, с которым она ненадолго сошлась в колледже, был сильно пьян и так и не смог на нее взобраться, прежде чем молодецки захрапел.
      Девушка подняла глаза и заметила, что губы Рассела поджались.
      – Ужас какой, – искренне высказался Рассел. – Это почти то же самое, что ни разу. – Он озадаченно потер подбородок.
      Лорел мгновенно ощетинилась.
      – Жаль, что пришлось тебя разочаровать, – сказала она едва ли не чопорно – И я полагала, что мужчины тяготеют к девственницам. Этакая навязчивая сексуальная фантазия: быть первым. Врожденная тяга к победам любого рода.
      – Только не у меня, – коротко ответил Расс. – У меня нет нужного такта и терпения, чтобы выпестовывать сексуальных львиц из неопытных девчонок. – Впрочем, в этом была лишь половина правды. Девственницы его не привлекали, зато наивность Лорел притягивала сильнее, нежели откровенность его предыдущих любовниц.
      – Неужели тебя так удивило мое признание? – сухо спросила Лорел. У нее пропал аппетит, и она отодвинула тарелку. – Я ведь говорила, что давно не была с мужчиной. Мог бы и сам сообразить.
      – Черт, я идиот, Лорел! Я обидел тебя? Прости. – Рассел встал и подошел к девушке, коснулся ее руки, принуждая посмотреть себе в лицо. – Я вовсе не хотел тебя задеть.
      Лорел высвободила ладонь и отвернулась к окну. Ей было очень обидно. Но Расс снова поймал ее руку и наклонился ближе. Девушку, словно мягкое, уютное одеяло, окутал его запах.
      – Просто я хочу быть уверен в том, что ты не пожалеешь о своем выборе. Может, мы стремимся к разным целям.
      Лорел покачала головой. Неужели он не понимает, что как раз цель-то у них одна, хотя и относятся они к ней по-разному?
      – Я не пожалею, это точно.
      Рассел с минуту разглядывал ее лицо, словно пытаясь уловить на нем оттенок сомнения.
      – Секс – это все, что я способен тебе дать. Удовольствие, но ничего большего. Я не готов к привязанностям. Мне нужно думать о братишке, и в моей жизни нет места постоянной женщине.
      Гордость заставила Лорел издевательски закатить глаза и выпрямиться:
      – А я не напрашивалась на большее. Удовольствие, но ничего большего, – поддразнила она.
      – Значит, договорились. Если ты действительно уверена.
      – Рассел, по твоему тону можно решить, что это ты растерял всю уверенность – Лорел встала, отпихнув задом стул, словно давая понять, что разговор окончен. Если он решит уйти и закончить все прямо на этом этапе, скатертью дорога! Пусть только не стоит тогда над душой и не обволакивает своим запахом. – Сожалею, если разочаровала тебя в чем-то. Единственное, что мне от тебя требовалось… – Она едва не произнесла «потрясающий оргазм до конвульсий», но смолчала – В общем, если ты не желаешь иметь дело с неопытной девчонкой, я как-нибудь с этим справлюсь. Я пойму. В таком случае ты знаешь, где дверь.
      Она надела вежливую улыбку, точно такую же, которую использовала мать, встречая в магазине не слишком приятных ей знакомых. Рассел изучал ее, словно принимая решение.
      – Вечер все равно был очень милым, – добавила девушка, которую подобное разглядывание ставило в тупик.
      Он сложил руки на груди и усмехнулся. То есть отвернувшаяся в сторону Лорел не видела его усмешки, но могла поклясться: усмехнулся.
      – Кажется, ты меня выпроваживаешь? Так быстро? Но пока я не готов уйти.
      Лорел, которая уже ни на что не надеялась, коротко глянула на Рассела, и ее охватило какое-то нелепое ликование. Она тоже сложила руки на груди.
      – Нет?
      – Нет. Думаю, нам лучше пройти в спальню и сделать этот вечер незабываемым для нас обоих.
      У нее стало жарко в животе, по ногам пробежали мурашки.
      – Принял решение? – с издевкой спросила она, но голос выдал ее, чуть задрожав – Уверен?
      – Так, давай договоримся. Следующий, кто спросит «Уверен?», должен будет признаться в том, что у него склероз. Ведь мы, кажется, пришли к выводу, что оба уверены? Ну, идем в спальню?
      – Идем.
      – Хорошо.
      Довольный, что решение принято, Рассел принялся закрывать коробочки с едой, а затем закинул их в холодильник. Там было пугающе пусто, если не считать обезжиренного молока, крохотных баночек с йогуртом и пакета с малюсенькими морковками, которые Расс никак не мог счесть за полноценную еду.
      В его личном холодильнике царил бардак, хотя и там мало чем можно было поживиться. Какая-нибудь пара позабытых яиц, засохший бекон, да, может, еще ковшик с отварными макаронами.
      Рассел пообещал себе почистить холодильник в пятый раз за месяц.
      Закрыв дверцу, он обернулся и увидел, как Лорел ставит тарелки в посудомоечную машину. Юбка ненадолго обтянула круглый зад, отчего в голове Расса зашевелились непристойные мысли. Он знал, что девушка наклонилась так сексуально ненамеренно, в ней не было ничего показного, и именно это ему и нравилось. Сексуальность сама по себе, без игривых ужимок и притворств.
      Значит, у нее почти нет сексуального опыта? Один или два любовника в колледже, а затем годы воздержания? Всего семь раз занималась сексом?
      Рассел беззвучно вздохнул. Что, если он напугает ее до полусмерти? Если она сочтет его слишком настойчивым или, хуже того, извращенцем? Господи, а если в самый неподходящий момент она закричит, чтобы он убирался к черту?!
      Женщины, которых до этого выбирал Рассел, знали, чего можно ожидать от короткой сексуальной интрижки. Они получали удовольствие, стонали и просили еще, но ведь это были весьма искушенные особы. Рассел порой вообще не думал о них, как о личностях, лишь как о сексуальных объектах. И его любовниц это вполне устраивало. Здесь подобная небрежность не сработает. Придется быть осмотрительным, действовать осторожно и ласково, и такая перспектива сильно нервировала.
      Впрочем, чего он боится? Достаточно лишь делать все медленно и постепенно, чтобы не спугнуть и дать пробудиться страсти, которая – Рассел был уверен – тлела в Лорел, готовая вспыхнуть ярким пламенем. То, как девушка отвечала на его ласки, явственно свидетельствовало о пылком темпераменте.
      Впрочем, это не значит, что Лорел с легкостью примет любую его игру. Возможно, ее оттолкнут какие-то позы и ласки. Или напугает сила его желания. Кто может предсказать?
      Поразмыслив в таком ключе, Рассел отказался от мысли немедленно подхватить Лорел на руки, усадить на себя и заняться сексом прямо здесь, опершись на стену. Отведя волну волос с шеи девушки, он нежно поцеловал открывшуюся кожу.
      Лорел вздохнула чуть слышно. Рассел двинулся губами к уху, пощекотал языком мочку. Девушка пахла сладостями, словно вся пропиталась ароматами кондитерского магазина. Ее рука легла ему на бедро, чуть сжала потертые джинсы, затем Лорел резко поднялась со стула.
      – Расс, пойдем в спальню. Прямо сейчас.
      Он усмехнулся одними губами. Подобная горячность его забавляла.
      – Что ж, тогда показывай дорогу. Я вполне способен заплутать в этом лабиринте.
      Лорел тотчас взяла его за руку и направилась к выходу из кухни. В коридоре она свернула куда-то в сторону, к узкой высокой двери, за которой обнаружились ступени.
      Лестница для прислуги, догадался Расс. Похоже, девушка предпочитала лифтам ступени с широкими пролетами. Впрочем, в данной ситуации это было даже неплохо: подниматься лифтом дольше и хлопотнее, учитывая его старинную конструкцию. А Расселу не терпелось добраться до постели.
      Они поднялись на третий этаж. Всю дорогу Рассел, не отрываясь, следил за волнующими движениями соблазнительного зада. Ему постоянно хотелось вытянуть вперед руку и вздернуть юбку вверх, чтобы видеть кружевные трусики и аппетитные округлости. Высокие сапоги неплохо дополнили бы образ Лорел без чопорной юбки. Этакая деловая женщина, выпустившая на волю свои потаенные сексуальные желания.
      Лорел вошла в свою спальню и повернулась к Расселу. У нее снова был этот смущенный вид, который ей никак не удавалось скрыть. Расс не знал, что ноги едва держат девушку, и высокие сапоги на шпильке, которые так его заводили, ничуть не помогали положению. Руки Лорел беспомощно висели вдоль тела, порой прохаживаясь по юбке и блузке, словно проверяя, в порядке ли они. Судя по всему, она не знала, куда деть беспокойные пальцы.
      Не говоря ни слова, Рассел быстро стянул рубашку прямо через голову. Ему не хотелось возиться с пуговицами.
      Лорел охнула, не сдержавшись. Язык торопливо облизнул губы.
      Расс швырнул рубашку на пол, не отрывая от девушки взгляда. Она была на взводе, и трудно было разобрать, от волнения ли или от желания. Сбросив ботинки, Рассел шагнул к ней, взял ее ладони и положил их себе на грудь. Медленно, очень медленно, боясь спугнуть.
      Несколько мгновений девушка смотрела ему в глаза, затем ресницы дрогнули, и взгляд переместился ниже. Пальцы настороженно порхнули на плечи, затем вернулись на грудь, покрытую мягкими завитками, уже смелее скользнули к животу. Движения были такими нежными и невинными, что пришла очередь Рассела тихо застонать.
      Пальцы Лорел побродили по кромке джинсов, неожиданно вновь взлетели вверх, очертили кружки сосков. Рассел стиснул зубы и притянул девушку к себе. Его губы поочередно дотронулись до нежных век, коснулись пушистых ресниц. Лорел не пользовалась макияжем, и это особенно ему нравилось. Расс не любил осыпавшуюся после секса тушь и помаду на своей шее. Он мог целовать Лорел, где вздумается, не беспокоясь, что после придется отмываться от каких-нибудь черных или розовых разводов.
      Руки девушки сводили его с ума, они метались по его груди и плечам, словно в безумии. Он принялся расстегивать кофточку Лорел, когда его посетило неприятное ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Работая в полиции столько лет, он научился доверять своей интуиции, поэтому тотчас обвел комнату глазами.
      На него с ненавистью смотрел толстый котяра, пристроившийся прямо на одеяле.
      – Лорел? – Рассел осторожно дотронулся до плеча девушки. Кот поднялся, вздыбив шерсть и нервно помахивая хвостом. Животное было непомерно раскормленным и, очевидно, чувствовало себя в спальне по-хозяйски.
      Лорел проследила за взглядом Расса и неожиданно рассмеялась.
      – Ой, тут же Феррис. Иди ко мне, мой пухлый дружок. – Лорел шагнула к постели и почесала мягкие уши кота. – Я думала, ты бродишь по дому.
      Рассел скептически подумал, что ни за что не отозвался бы, если бы его назвали «пухлым дружком», и уж тем более не стал бы откликаться на дурацкое имя Феррис. Надо совсем себя не уважать, чтобы носить такое прозвище!
      Лорел перестала говорить вслух и теперь обращалась к своему любимцу на языке жестов. Удивительно, но загривок кота мгновенно стал гладким, а хвост прекратил выписывать затейливые кренделя. Расселу нравилось следить за руками девушки, когда она переходила на язык глухонемых, но одновременно это ставило его в тупик. Словно видишь какое-то очень интимное действо, которое не предназначено для посторонних глаз. К тому же язык рук был чересчур торопливым и порывистым, словно пальцы выстреливали, а не проговаривали слова.
      И как можно одолеть столь сложную науку?
      Кот еще некоторое время настороженно смотрел на хозяйку, затем спрыгнул с постели и потерся о ее ноги, мягкое брюхо скользнуло по сапогам.
      Господи, подумал Рассел, если бы люди ходили на четвереньках, то пузо некоторых представителей человечества ужасно мешало бы ходьбе. Ему сразу вспомнилась парочка Детективов из участка, которые привыкли зависать в местных барах, потягивая пиво и отращивая и без того объемистые животы.
      Меж тем Феррис довольно ловко вспрыгнул на банкетку, свернулся клубком и опять уставился на Расса. В его глазах был вызов.
      – Думаю, он от меня не в восторге.
      – Просто Феррис не привык видеть полуголых мужчин в моей спальне, которую по праву считает и своей. – Лорел улыбнулась.
      – Боюсь, если я разденусь полностью, твоего питомца хватит удар.
      Девушка глухо рассмеялась.
      – Ему придется смириться.
      – Да, придется. – Рассел принялся снимать с нее кофточку, стараясь не обращать внимания на напряженный взгляд расширенных зрачков.
      Он все-таки действовал нетерпеливо, почти выдрав руку Лорел из рукава, еле сдерживаясь, чтобы не начать помогать себе зубами. Рассел ненавидел блузки, потому что на них всегда оказывалось слишком много пуговичек и слишком узких для них петелек.
      Наградой за труды ему стал кружевной черный лифчик, составлявший с трусиками единый ансамбль. Лорел часто дышала, грудь вызывающе поднималась, струйки волос растекались по плечам, губы были приоткрыты, между ними с шумом скользил воздух.
      Напомнив себе, что с Лорел необходимо быть осторожным, Рассел прижался к ее рту в долгом и достаточно нежном (учитывая его сильное возбуждение) поцелуе. Девушка страстно ответила на поцелуй и помогла рукам Расса нащупать потайной замочек на юбке.
      Ткань скользнула к щиколоткам, щекоча кожу ног, и Лорел слегка поежилась – до того обостренно тело воспринимало каждое прикосновение. Расс потянул ее к постели медленно, но настойчиво. Похоже, ему не терпелось оказаться среди мягких светлых подушек. Он осторожно толкнул девушку на одеяло, мимоходом подумав, не стоит ли снять с кровати белье – уж слишком идеально выглаженным оно выглядело. Да еще эти цветочки и вышивка! Разве можно допустить, чтобы такая ткань касалась влажных, потных тел, сминалась и впитывала в себя запахи?
      Лорел лежала на постели, выжидающе глядя на Рассела. Похоже, ее совсем не беспокоило благополучие постельного белья. Ее кожа была кремовой, матово светилась в полумраке, оттеняемая черным кружевом белья и кожей высоких сапог. В ее скромной позе невинность тесно переплелась с бесстыдством, и Расселу пришлось на мгновение прикрыть глаза и глубоко вздохнуть, чтобы взять себя в руки.
      – Господи Боже! – прошептал он и вцепился себе в волосы, надеясь, что придет отрезвление. Ему хотелось броситься вперед, чтобы немедленно овладеть ею, и, сдерживая себя, Рассел чувствовал, как гудят от напряжения мышцы.
      Если бы он знал, что его так влечет наивная невинность, он не стал бы встречаться с умудренными опытом женщинами, готовыми ко всему. Рассел хотел заниматься сексом с Лорел во всех позах, самых развратных, видеть удивление и восторг на ее лице, позволять себе все, что хочется…
      – Что-то не так? – испуганно спросила Лорел, вглядываясь в его лицо. Она даже села, словно ее напугал его взгляд. – Ты так… смотришь…
      – Прости. – Рассел оперся коленом на край постели и осторожно надавил Лорел на плечо. Уступив, девушка снова легла. – Просто я не могу оторвать от тебя глаз. Ты так красива.
      Губы Лорел дрогнули. Ей понравилось то, что она услышала.
      Рассел поднял одну ногу девушки и поставил себе на грудь. Каблук впился в кожу. Крохотные черные трусики тщетно пытались скрыть свое сокровище, но не выдержали и чуть съехали. Ткань сжалась, и по сторонам выступили мягкие бугорки. Чуть ниже обрисовывались округлости ягодиц.
      Рассел подавил дикое желание разорвать узкую черную полоску, чтобы видеть больше, и некоторое время смотрел, не отрываясь, словно тренировал волю. Затем он снял сапог с ноги Лорел и, не глядя, закинул его куда-то в угол. Каблук глухо стукнул об пол. Наступил черед второго сапога. Рассел уже едва боролся с мучительным желанием броситься на покорную нимфу. Прокляв судорожное подергивание в джинсах, он с таким ожесточением отшвырнул в сторону второй сапог, словно это был его личный враг. На этот раз каблук стукнул по какому-то предмету мебели, и Рассел выругал себя на чем свет стоит. Правда, это немного отвлекло его от навязчивых мыслей о том, чтобы немедленно накинуться на Лорел, разорвав трусики, и яростно овладеть ею, пока их обоих не захлестнет волна сокрушительного оргазма.
      Рассел потянул девушку за руку к себе и быстрым движением вытащил из-под ее зада одеяло, которое сразу же разделило участь обуви. Подушки в форме сердечек и забавных колбасок полетели вслед.
      Так-то лучше, подумал Расс. Кровать, накрытая лишь простыней, нравилась ему больше, чем эти цветочки и плюшевые думочки. По крайней мере, теперь ему не казалось, что он собирается заняться сексом среди магазина постельных принадлежностей.
      Лорел не успела даже ничего сказать, только удивленно взглянула, когда он прижался губами к ее сочному рту, свежему, влажному, такому соблазнительному. Теперь их трясло обоих, и не было нужды это скрывать. Лорел тянулась навстречу его рту, Рассел хватал пальцами ее затылок, мял и путал волосы, чтобы только придвинуться ближе к ее губам.
      Оторвавшись от девушки, он рванул ремень джинсов, быстро расстегнул молнию кармана и вытащил шуршащий пакетик с презервативом. Видя это простое движение, Лорел едва заметно вздрогнула, словно это подводило под происходящим какую-то черту, делало развязку неизбежной. По телу прошла горячая волна. Девушка откинулась на постели, следя за руками Расса. Ее ноги были сдвинуты вместе, руки лежали на животе.
      По ее позе Рассел решил, что она еще не готова, еще не окончательно расслабилась, но медлить дольше он не мог. Одним движением избавившись от джинсов, он склонился над девушкой. Член буквально разрывал ткань трусов, и Рассел всерьез опасался, как бы не разорвать на части и Лорел.
      Он наклонился ниже, разводя колени девушки в стороны. В голове шумела кровь, в груди тяжелый молот стучал по наковальне все быстрее и настойчивее.
      И вдруг произошло неожиданное.

      Лорел лежала на постели, все тело горело огнем. Она мысленно поторапливала Рассела, приказывала поспешить и утолить ее адскую жажду.
      Перемена на его лице была неожиданна: глаза зажмурились, словно от ужаса, рот исказился.
      – Проклятие! – Лорел вскочила.
      – Что случилось?
      Рассел рухнул на постель рядом, вернее забрался с ногами. Девушка успела увидеть крепкий член, выпиравший из-под синей ткани трусов. Странно, она-то думала, что он успел снять и белье. Господи, чего же он так медлил?
      Вид у Рассела был растерянный. Он наклонился вперед и глянул с постели на пол, затем лег на живот и пошарил по ковру рукой.
      – Что ты делаешь? – изумилась Лорел, дотронувшись до его плеча.
      Расс обернулся, чтобы она могла видеть его рот. Лицо было красным от прилившей крови.
      – Твой кот меня укусил.
      – Что? Феррис? Укусил?! – Лорел недоверчиво смотрела Рассу в спину, пока он пытался нащупать кота под кроватью. На ее памяти кот всегда был дружелюбен. – Укусил куда? Может, это был не Феррис?
      И тут же она сама себя оборвала. Кто, если не Феррис? Ядовитая змея? В ее доме? Или оса среди зимы?
      – Господи, ну и зубы, – простонал Рассел. – Моя нога! – Он повернулся к девушке так, чтобы она могла видеть укус. Действительно, на коже ниже ягодиц остался след зубов и несколько царапин от когтей. И то и другое наливалось капельками крови.
      Лорел прикрыла ладонью рот, наполовину напуганная, наполовину позабавленная. Видимо, Феррис оказался ревнивым и не смог терпеть присутствие другого мужчины на своей территории.
      – Боже, Расс, мне так жаль! – Девушка обеспокоено следила за тем, как он шарит руками под кроватью. – Что ты делаешь? Ты же не собираешься мстить коту? Ты его не обидишь? – Она наклонилась и заглянула под край свешивающейся простыни. Из темноты глядели два желтых глаза. Щелкнув языком, как-то по-птичьи, девушка постучала пальцами по ковру. Феррис тотчас приблизился и позволил взять себя на руки. Вид у него был совершенно невинный. – Давай я просто запру его в ванной.
      – Да я не собирался его обижать. Просто подумал, что будет лучше выставить твоего защитника за дверь, а позже провести с ним воспитательную беседу, – откликнулся Рассел. – В конце концов, он ободрал меня и едва не откусил яйца.
      – Прости, я и не думала, что ты мог его… наказать. – Лорел смущенно умолкла, прижимая тяжелое мягкое тельце кота к груди. – Мне и в голову не пришло бы, что ты можешь быть жестоким. – Она наклонилась, чтобы погладить Расса по плечу, но Феррис тотчас ощерился и зашипел. Это было так на него не похоже!
      Рассел напряженно смотрел на кота. Тот, в свою очередь, не отрывал от него горящего взгляда.
      – Он шипит на меня, – озадаченно прокомментировал Расс.
      Лорел поначалу рассмеялась, а затем неожиданно смутилась, осознав, что стоит возле разобранной постели среди разбросанных подушек в одном белье, а на нее смотрит почти голый мужчина. Черт, как раз в тот момент, когда готово было осуществиться ее давнее потаенное желание, вмешался кот! Судя по всему, Феррис решился охранять ее нравственность почище матери.
      Уже с меньшей бережностью Лорел перехватила кота под мышку и прошла к ванной. Открыв дверь и стараясь не смотреть на свое бесстыдное отражение в зеркале, она опустила кота на кафельный пол и плотно закрыла дверь.
      «Я должна вернуться к Расселу, лечь на постель и продолжить то, что начала», – думала девушка. Внезапно ее охватил страх. Пальцы, как приклеенные, лежали на дверной ручке, отказываясь ее выпускать. Сердце взволнованно постукивало, левая грудь едва не выпадала из кружевной чашечки лифчика, и хотелось прикрыть ее свободной рукой…
      Господи, она же сама к этому стремилась. Что с ней творится? Откуда эта нерешительность?
      Рассел, словно почувствовав ее сомнения, встал с постели и приблизился. У него был тяжелый мужской шаг, от которого шли вибрации по полу. Лорел судорожно вздохнула, когда он коснулся ладонью ее плеча.
      – На чем мы остановились? – спросил Расс с хитрой, понимающей усмешкой.
      – На постели, – ответила девушка, жалея, что в происходящее вмешался кот и так некстати отвлек их.
      Рассел возвышался над ней, большой, похожий на медведя, и она казалась себе рядом с ним крохотной и хрупкой. Кожа его была смуглее ее кожи. Он поправил свесившуюся на лоб густую прядь каштановых волос и уверенно улыбнулся:
      – Так давай вернемся в постель.
      Подхватив Лорел под ягодицы, Рассел поднял ее в воздух и усадил на себя. Девушка обвила ногами его поясницу, чтобы не соскользнуть вниз. Движение было таким естественным, что она совершенно не стыдилась того, что сделала. Пальцы вцепились в крепкие плечи.
      Рассел чувствовал, как округлости груди трутся о него, едва не выскакивая из лифчика Губы девушки маячили возле его глаз, почти касаясь бровей и лба. Его член терся о ее попку и промежность, и в сочетании с его возбуждением это причиняло едва ли не боль.
      Перехватив руками ягодицы девушки, Рассел словно ненамеренно коснулся пальцами кружева трусиков и обнаружил, что они снова мокрые, прямо-таки насквозь.
      Лорел откинула голову назад, совершенно отдавшись желанию. Тело ее наконец расслабилось и начало жить своей жизнью. Ее хотел сильный, сексуальный мужчина, и она была готова позволить ему все.
      Рассел опустил ее на кровать и чуть сдвинул вниз свои боксеры.
      – Я их снимаю, – с усмешкой объявил он. – Надеюсь, это не слишком тебя пугает…
      Лорел совершенно не чувствовала страха, только нетерпение, но решила подыграть. Она смущенно опустила глаза, затрепетав ресницами, словно невинная девственница. Исподтишка она смотрела в сторону, где располагался туалетный столик с зеркалом. Угол обзора был не слишком удобным, но Рассела в нем было видно.
      Лорел видела, как синие трусы-боксеры упали на пол, а затем испуганно (на сей раз всерьез) перевела глаза на Рассела. Ему удалось ее смутить и напутать.
      Ничего себе, не дыша, подумала она, в смятении глядя на обнаженный член, торчащий вверх и вперед.
      Лорел вспомнила Джофрея, своего первого парня, который представлялся ей обладателем вполне… солидного достоинства. Господи, разве мог Джофрей сравниться с Расселом в размерах? Чудовище, дремавшее в штанах полицейского и, наконец, выпущенное на волю, было поистине впечатляющим. Нет, огромным!
      – Вот это… – Она не договорила и сглотнула слюну Рассел покачал головой.
      – Не бойся. Я буду осторожен.
      Она послушно кивнула, напуганная и восторженная одновременно. Словно защищаясь, Лорел закрыла глаза, затем обозвала себя трусихой, но поднять веки не смогла. Она чувствовала, что Рассел оперся коленом о кровать и наклонился к ней, чувствовала его горячее дыхание. Пальцы сдвинули кружево лифчика вниз, по груди скользнул мягкий язык, сделав кружок вокруг соска.
      Девушка чуть приоткрыла глаза – буквально на миллиметр – и следила за движениями головы Рассела. Она видела его макушку, мягкие волосы, видела, как проминается ее грудь, когда в нее упирается его нос, как скользит по коже язык, то, появляясь, то пропадая. Она выгибалась вперед, подставляя самые чувствительные места, часто дышала, чувствуя, как страх сменяется уверенностью, что Рассел все сделает правильно. Конечно, где-то на грани сознания танцевала мысль о том, что она неопытна и совершенно не готова, но мысль эта была такой смутной, что почти не беспокоила. Ощущения горячих прикосновений были настолько острыми, что хотелось кричать.
      Язык Рассела добрался до развилки ее ног, осторожно коснулся там и тут.
      – Ну же, не тяни, – взмолилась девушка, притягивая голову мужчины для поцелуя. У нее не оставалось сил терпеть эту сладкую пытку, годы воздержания не прошли даром, тело желало быстрого, интенсивного вторжения и долгожданной развязки.
      Рассел ответил на поцелуй жадно, одновременно расстегивая лифчик, а затем стягивая с Лорел трусики. Ему не требовалось следить за своими пальцами, опыт брал свое. Он нащупал пакетик с презервативом в складках простыни, а затем коснулся пальцами самого горячего и влажного места на теле девушки.
      Лорел металась на постели, закусывая губы и зажмуривая глаза. Ей казалось, что руки Рассела успевают касаться ее везде, тискают и гладят одновременно и грудь, и ягодицы, и между ног. Ненадолго он отпустил ее, чтобы быстро разорвать упаковку скользкими пальцами и вытащить из нее резиновый кружок. Лорел хотелось поторопить его, даже помочь справиться с презервативом, но она не могла даже пошевелиться. Все тело словно наполнила тягучая расплавленная лава, которая колыхалась и перекатывалась внутри.
      Рассел никак не мог надеть презерватив, потому что пальцы соскальзывали и резинка отказывалась разворачиваться.
      – Чертова штука, – ругался он сквозь зубы, опустив голову, чтобы Лорел не могла прочесть по губам. – Дурацкий кусок латекса, будь ты проклят! Налезай, иначе я порву тебя и выброшу!
      Ругань не помогала, и Рассел медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Пальцы дрожали от волнения – должно быть, именно в этом была причина неудач. Досчитав до трех, Рассел стал действовать неторопливо, и упрямая резинка поддалась.
      Пожалуй, стоило купить презервативы размера «кинг сайз», к которым он привык.
      Наконец резинка развернулась, как надо. Рассел поднял глаза и посмотрел на Лорел. Мягко навалившись на нее сверху, он развел руками ей ноги и осторожно вошел. Волна прокатилась по телу от макушки до пят, заставив Рассела застонать.
      Ноги Лорел раздвинулись шире, пальцы впились ему в плечи, глаза закрылись. Рассел некоторое время не двигался, войдя в девушку лишь наполовину. Он опасался причинить ей боль. Ему адски хотелось отбросить предосторожности, но он, стиснув зубы, преодолел порыв. Лорел доверилась ему, и он поклялся, что будет действовать осмотрительно.
      Втянув носом воздух, чтобы прийти в себя, Рассел сделал легкий толчок и тотчас почувствовал, как напряглись мышцы ее влагалища. Стон девушки был похож на шелест, но это был стон удовольствия, и Рассел похвалил себя за чуткость. Медленно, опасаясь совершить хоть одно резкое движение, он стал раскачиваться вперед-назад, и собственная выдержка едва не стоила ему потери рассудка. Перед глазами плыли цветные круги, в голове шумело наподобие мощного водопада, мысли путались.
      Ему хотелось не просто заниматься с Лорел сексом. Он хотел трахать ее, словно машина, превратившись в единый механизм с ее телом. Он хотел впиваться в нее, входить толчками, насаживать на себя ее мягкую плоть…
      Рассел едва не заскрипел зубами от бессилия. Он знал, что с девушкой вроде Лорел это невозможно. Таких не трахают, с ними занимаются сексом – нет! – любовью, засунув себе в задницу проклятый основной инстинкт.
      Невозможность делать то, чего просило тело, почти причиняла боль, но Рассел двигался размеренно и очень тихо, минута за минутой. Лорел стонала, обвив его бедра ногами, ее пальцы скребли ногтями по простыне, сгребали ткань в охапку и снова отпускали, волосы разметались, щеки горели румянцем.
      Она была потрясающе красива. Нет, она была совершенна, и на мгновение Рассел даже испугался этой мысли.
      Как раз в этот момент глаза Лорел неожиданно распахнулись широко, словно два окна, тело выгнулось, как натянутый лук, с губ слетел хрип. И даже в оргазме она была прекрасна.
      Дождавшись, пока конвульсии перестанут сотрясать ее тело, Рассел почти полностью вышел из нее, а затем позволил себе войти чуть резче и глубже, чем до того, и тотчас кончил, дернувшись и по-медвежьи сжав плечи Лорел. Это был странный, непривычный оргазм, слишком короткий и слишком ослепительный и острый, словно сбылись опасения Рассела сойти с ума в постели с Лорел. Оргазм судорогой прошелся по телу, сладкий и болезненный до такой степени, что едва не свело икры.
      Рассел обрушился на девушку, тяжело дыша, а затем сразу откатился в сторону, опасаясь раздавить ее. Лорел смотрела на него с улыбкой, робкой, словно пугливая птичка, и, заметив эту улыбку, Рассел понял, что его усилия того стоили.
      Сам он ничуть не жалел, что вообще согласился на секс со столь неопытной особой. Лорел оказалась страстной и податливой, и, даже действуя крайне осторожно, он получил совершенно новое удовольствие. Более того, Расс был готов на большее. Ему казалось, что он уйдет не раньше, чем несколько раз повторит этот опыт.
      Он снял презерватив – удивительно, но член был по-прежнему в боевом положении, словно Рассел и не кончал минуту назад. Завязав использованную резинку узелком, он потянулся, нащупал лежащие на полу джинсы и пихнул презерватив в карман. Запечатлев на губах Лорел поцелуй, Рассел сел подле нее, положив ей руку на грудь.
      – Как ты?
      – Нормально, – улыбнулась девушка.
      Рассел пристально вгляделся ей в лицо. Нормально? И это все? А где же удовлетворение в глазах? Где потягивание всем телом, где сладкий стон, который неоспоримо доказывает мужчине, что он поработал на славу? По Лорел не было похоже, что она получила то, чего ждала целых шесть лет.
      – Тебе понравилось? – осторожно спросил Рассел. Его всегда заботило, осталась ли женщина довольной его действиями в постели.
      – Да. Все нормально. – Девушка потрепала ему волосы и погладила по щеке.
      Она улыбалась, но у Рассела внутри все похолодело. В улыбке было что-то напускное, словно она пыталась скрыть разочарование. Что значит нормально? Так отвечают на дежурный вопрос по поводу прошедшего дня. Ничего не значащая, пустая фраза. Но когда речь заходит о сексе, не может быть никаких «нормально». В этом случае «нормально» означает то же самое, что и «плохо».
      – Что было не так? – принялся выспрашивать Рассел, одновременно гладя нежный живот девушки.
      – Почему ты решил, что что-то было не так? – Лорел прикрыла глаза, повернулась на бок и потерлась о руку Расса грудью.
      – Потому что ты сказала «нормально» Что за ерунда? Если женщина довольна, она ответит иначе. Просто скажи, что тебе не понравилось, и я это исправлю. – Он уже чувствовал, как вздрагивает его член, к которому прикасается обнаженное бедро.
      – Понимаешь… я представляла, что все будет… не так. – Рассел тотчас почувствовал, как внутри разрастается, словно ядерный гриб, гигантский комплекс неполноценности. Рука двинулась вниз по телу Лорел, устремившись к развилке. Ему хотелось доказать, что он способен сделать все, как надо. Но для начала следовало узнать, чем именно осталась недовольна Лорел.
      – Не так? А как?
      – Я… только не обижайся… считала, что секс с тобой будет… более жестким. Что ты будешь проникать в меня резче и глубже… – Она смутилась и даже сдвинула ноги, не пропуская между ними его руку.
      Ядерный гриб разметало волной облегчения. Вот оно что! Он так боялся причинить ей боль, что двигался слишком мягко и поверхностно. Откуда он мог знать, что Лорел готова принять его целиком, да еще и со всем напором?
      Поскольку Расс молчал, девушка решила, что обидела его:
      – Я не хочу сказать, что мне не понравилось. Все было… нормально. Возможно, у меня просто какие-то наивные, преувеличенные представления о настоящем диком сексе.
      Рассел покачал головой. Ему стало забавно. Эта девочка интуитивно знала, каким должен быть настоящий секс.
      – Боже, я тебя расстроила! – Лорел закрыла руками лицо. – Я все испортила! Остается только пойти и умереть от стыда.
      Рассел развеселился и даже хохотнул вслух. Что ж, если ей нужны более острые ощущения, с этим он справится.
      – Милая, ты вовсе меня не расстроила. В случившемся есть моя вина. Мне следовало спросить раньше, как двигаться. Я очень старался быть сдержанным и боялся причинить тебе боль. Я думал, ты слишком неопытна, а у меня, скажем, не самые удобные размеры, чтобы позволять себе все, чего захочется.
      На лице Лорел проступило явное облегчение.
      – Слава Богу! – Она рассмеялась. – «Не самые Удобные размеры» – это мягко сказано. Он у тебя такой огромный! – Рассел едва не зажмурился по-кошачьи от удовольствия. – Значит, ты можешь делать это… сильнее? Рассел взял ее руки и поднял их над ее головой. Затем дотянулся до джинсов и достал новый презерватив.
      – Держись за спинку кровати, Лорел. Думаю, это будет нелишним.
      Раздвинув ей ноги, он вошел – резко и с силой. Девушка запрокинула лицо, довольно застонав, и этот стон бальзамом пролился на сердце Расса. Прежде чем она успела схватить ртом воздух, он почти полностью вышел из нее, а затем вновь вошел, кажется, даже еще глубже.
      Глаза Лорел распахнулись и уставились на него. Рот напоминал буковку о, зрачки были расширены. Рассел смотрел ей в глаза, не отрываясь, а когда ресницы девушки затрепетали, опускаясь, приказал:
      – Смотри на меня!
      И она смотрела, цепляясь руками за изголовье, притягивая бедра Рассела к своим скрещенным на его пояснице ногам, стонала и приподнимала ягодицы, словно стараясь сделать проникновение еще более глубоким. Ей казалось, что с каждым новым толчком Рассел на мгновение становится с ней одним целым, и это слияние было сладким и завораживающим. Их тела будто составляли части единого механизма, самого правильного организма во вселенной. Кровь двигалась по венам толчками, в животе нарастал нестерпимый жар. В какой-то момент Лорел принялась стонать с каждым разом все громче.
      – Да… так, так… еще, Расс, еще… – шептала она, не слыша себя и кусая губы.
      Мышцы ее влагалища ходили ходуном, словно пытаясь раз за разом удержать горячий, как раскаленный жезл, член Рассела.
      – Значит, вот так ты любишь… так, Лорел? – хрипло спрашивал Расс, даже не будучи уверен в том, что она видит его губы, хотя и смотрит прямо в лицо – слишком расширенными и остекленевшими были ее зрачки.
      – Да, Расс, да! О Боже!
      Девушка потянулась вверх, чтобы коснуться сосками его груди. Чуть приподняв ягодицы, она могла видеть его член, то ныряющий внутрь ее, то снова выскальзывающий наружу. В этот миг тело само выгнулось, словно живот и грудь что-то толкнуло изнутри, мышцы – все до единой – дернулись и испуганно сжались, а затем между ног стало сладко, так сладко, словно растекся тягучий мед. Лорел вскрикнула сипло, коротко и погрузилась в волну оргазма, острого и продолжительного. Ногти заскребли по плечам Рассела, но он продолжал двигаться, всей кожей ощущая сотрясающие девушку спазмы. Она сжала его член, словно узкая перчатка, тотчас расслабилась и снова сжала, и так много-много раз.
      У Расса горели легкие, ему не хватало воздуха, а в голове не осталось и одной мысли, кроме желания оборвать эту прекрасную муку. Сразу за этим пришла разрядка, от которой ослепительно вспыхнуло в глазах. Казалось, на какое-то время он весь целиком стал бесполезным придатком к собственному члену, который извергался и судорожно дергался.
      Кончив, Рассел без сил упал на Лорел, словно разом утратив всю жизненную энергию. Его влажный лоб скользнул по ее щеке, оставив мокрый след.
      Девушка медленно выдохнула, приходя в себя. Именно такого секса она ждала долгих шесть лет, и ожидание того стоило. Рассел чуть сдвинулся в сторону, тяжело дыша ртом. Глядя на него, Лорел испытывала благодарность и нежность. Он сдерживал свои порывы, опасаясь за нее, а, узнав, что может позволить себе все, доставил ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Лорел даже не представляла, что секс бывает таким ярким и потрясающим, и благодарила судьбу за то, что ей довелось это испытать.
      Удастся ли повторить этот незабываемый опыт? Рассел Эванс честно предупредил ее, что ничего серьезного между ними быть не может. Разглядывая его влажные плечи и сомкнутые глаза с густыми ресницами, девушка отчетливо почувствовала, как мозг подает сигналы тревоги. Ей следует быть осторожнее! Ничего личного, только секс! Она не должна загнать себя в ловушку, ибо разбитое сердце будет дорого ей стоить.
      Да-да, предельная осторожность! Ей требовался секс, и она его получила. Быть может, даже не в последний раз. Нельзя рассчитывать на большее.
      Рассел приоткрыл глаза, и его губы сложились в кривую усмешку.
      – Теперь лучше? Она кивнула:
      – Лучше не бывает.
      – Хорошо. – Он отодвинулся оставив влажную полоску там, где его бедра соприкасались с ее животом.
      Рассел погладил Лорел по волосам. Ее лицо было открытым и нежным, на губах играла загадочная улыбка – улыбка удовлетворенной женщины. Ему хотелось еще не раз заняться с ней сексом в эту ночь, чтобы видеть эту улыбку, но он знал, что его ждет Шон.
      – Прости, милая, но я не могу остаться, – пробормотал он, подняв лицо, чтобы Лорел были лучше видны движения его губ. – Хотя я бы с радостью провел у тебя ночь.
      Девушке нравилось, что Рассел называет ее «милой», сердце всякий раз замирало, когда она видела, как его рот складывается в знакомое слово.
      Она кивнула:
      – Я понимаю, ничего страшного.
      – Жаль, что я стеснен во времени. Сейчас за Шоном приглядывают, но он ждет моего возвращения.
      Лорел действительно все понимала, но отчего-то на душе стало тоскливо.
      – Да-да, я знаю. На тебе лежит огромная ответственность. Ты молодец. Однажды твой брат скажет тебе спасибо за заботу, – пробормотала она поспешно, чтобы не начать себя жалеть.
      – Надеюсь, что так и будет. – Расс тяжко вздохнул и встал, снимая очередной презерватив. – Может, еще увидимся? Как насчет пятницы?
      Пятница? Лорел ощутила почти детскую радость пополам с грустью. Ждать целых четыре дня! Так долго! Впрочем, еще пять минут назад она опасалась, что нынешнее свидание с Расселом станет последним.
      – Было бы здорово.
      – Пожалуй, отправлю Шона к другу с ночевкой. – Рассел многозначительно задвигал бровями и усмехнулся. Он стоял на ковре босиком и совершенно голый, ничуть этого не стесняясь. Руки были сложены на груди, ноги широко расставлены. Бесстыдное и прекрасное зрелище. – Если все получится, мы сможем провести вместе целую ночь. Согласна?
      Лорел едва не закричала «Да, конечно!», но вовремя прикусила язык. Предельная осторожность, напомнила она себе и медленно кивнула.
      – Пожалуй, идея мне нравится.
      – Я так и знал. Минуту назад у тебя было такое лицо, словно ты была готова меня оседлать. Это чертовски возбуждает. В следующий раз попробуешь быть наездницей.
      Лорел закусила губу, заметив, что в паху у него все снова наливалось силой. От смущения девушка натянула на себя простыню.
      – Значит, договорились, – сказал Рассел, совершенно не стесняясь своего возбуждения. – Целая ночь. Только ты и я, и никакого кота. – Он прошел к ванной и распахнул дверь. Феррис вывалился наружу, всклокоченный, и забегал кругами по ковру, задрав хвост.
      – Как он себя вел? Не выл?
      – Нет. Зато драл изнутри дверь.
      – Драл дверь?
      – Да, минут двадцать. Поначалу это меня отвлекало, а потом стало не до кота. Но в следующий раз пусть сидит в какой-нибудь комнате на первом этаже.
      – Я и не знала, что он такой ревнивец.
      Как раз в этот момент, нарезая очередной круг, Феррис пронесся мимо Рассела, боднув его мягкой башкой и как бы случайно вцепившись когтями в ступню.
      Что на это сказал Расс, по губам разобрать не удалось. Судя по всему, крепко выругался. Сама Лорел испуганно вскочила, не забыв схватить простыню и закутаться в нее, и шикнула на кота. Рассел покачал головой и скрылся в ванной.
      Девушка тотчас отбросила простыню и ринулась одеваться. Ей хотелось проводить… любовника, да! – до двери, а делать это, завернувшись в постельное белье, ей показалось нелепым.
      Не успела она застегнуть кофточку, как Рассел уже вышел из ванной. Он был в трусах. Подхватив с пола джинсы, он принялся их натягивать, прыгая на одной ноге.
      – Да, Лорел… – начал он.
      – Что?
      – Ответа от Дина еще не приходило?
      – Нет. Но сегодня я не проверяла почту.
      – Помни, о чем мы договорились. Ничего не предпринимай одна, а сразу позвони мне.
      Ни о чем подобном они не договаривались. Рассел просто поставил ее перед фактом, словно она была наивной дурехой, способной совершить еще один опрометчивый шаг.
      Лорел вздохнула. Ей не хотелось вступать в пререкания с человеком, который только что заставил ее кричать от наслаждения. Она коротко кивнула:
      – Я позвоню, если он объявится.
      Она уже приняла решение помочь Расселу поймать Тревора Дина, нравится это ему или нет. Она оказалась единственной женщиной в списке преступника, которая была осведомлена о его уловках, а потому готова к обороне. Ей хотелось помочь полиции (в лице Рассела Эванса) и наказать негодяя.
      Расселу незачем было знать, что у нее свои планы.

      Когда Рассел подъехал к дому, на душе у него было весело и светло. Лорел оказалась потрясающей женщиной!
      Ему хотелось, чтобы пятница наступила уже завтра. Тогда он с радостью нырнул бы к Лорел в постель и показал ей все то, чему научился за эти годы. Надо будет попробовать ее на вкус, доставить ей удовольствие языком, подумал Рассел с усмешкой. Интересно, занималась ли она хоть раз оральным сексом? Глянув на свою довольную физиономию в зеркало заднего вида, Рассел вышел из машины и потопал через снег к подъезду. Опять навалило по щиколотку, засыпав расчищенную дорожку.
      Он постучал в дверь Марии Родригес, приготовившись ко встрече с Шоном. Звонить он побоялся малыш Марио давно спал. Мимоходом Рассел подумал, что неплохо бы купить новые перчатки. Старые он потерял месяц назад.
      Из-за открывшейся двери выскользнул Шон, выдрал из рук Рассела ключи и, даже не взглянув на него, мрачно побрел к себе. Дверь за ним захлопнулась.
      Хорошее настроение Рассела потускнело. Вздохнув, он зашел в квартиру соседей. Джо-Джо, дочь Марии, сидела на диване перед телевизором с пультом в руке.
      – Привет, соседка, – поздоровался Расс, застыв на пороге гостиной. – Наверное, Шон здорово тебя достал, раз смотришь сериал про спасателей.
      Джо-Джо повернула голову и тряхнула черными волосами. На ней был поношенный свитер неопределенно-коричневого цвета, который был велик ей.
      – Ты обсуждал с ним проблемы секса и отношений? – тыкнув, спросила девушка.
      Рассел потоптался на пороге, не зная, куда встать, чтобы не натрясти снега.
      – Нет еще. А в чем дело?
      – Он приставал ко мне.
      – Что значит «приставал»? – ужаснулся Рассел. Несколько раз топнув ногами, чтобы стряхнуть с них снег, он прошел в гостиную прямо в ботинках и сел в кресло. Судя по тону Джо-Джо, разговор предстоял неприятный.
      Девушке было двадцать пять, а Шону всего тринадцать. Не мог же он всерьез приставать к Джо-Джо, которая была вдвое старше его?
      – Мы смотрели кино. Вдруг он поворачивается и спрашивает, стала бы я встречаться с парнем младше себя. Я подумала, он говорит о разнице в пару лет, поэтому кивнула – Джо-Джо пожала плечами. – Тогда он спрашивает, мол, а как насчет меня, детка. Детка, представляешь? Говорит, спальня рядом, можем попробовать.
      Рассел схватился за голову:
      – Может, он так пошутил?
      – Я тоже поначалу так решила. Поэтому и говорю, смеясь, мол, неплохая мысль. – Она покачала головой. – И вдруг он, представляешь, попытался меня поцеловать!
      – Не может быть! – Рассел закатил глаза. Он был в шоке – Проклятие! Джо-Джо, мне так неудобно! Надеюсь, ты надавала ему оплеух? – Сам Рассел так бы и поступил.
      – Нет, я попыталась объяснить Шону, почему между нами ничего не может быть. Я не стала обзывать его слишком маленьким, чтобы не задеть его самолюбие. Просто объяснила, что по закону меня могут обвинить в растлении и лишить родительских прав, а мой малыш мне очень дорог. – Джо-Джо подтянула колени к подбородку и укрыла их свитером. – В общем, я попыталась его не обидеть.
      Этого Рассел понять не мог.
      – Зачем? Думаю, затрещина сработала бы эффективнее. – Он не мог понять и того, почему Шон решил пристать к Джо-Джо. Если бы речь шла о сверстнице, какой-нибудь девчонке из школы, это было бы вполне естественно в неполных четырнадцать лет. Но двадцатипятилетняя соседка! Когда Рассел был столь юн, как его брат, он вообще не замечал тех, кому было больше шестнадцати. Они казались ему древними старухами.
      Так почему Шон так странно себя ведет?
      – Не стоит злиться на него, Расс. Просто он до сих пор не нашел себя после смерти родителей. – Джо-Джо сочувственно улыбнулась, и от этого Расселу стало еще поганее.
      – Мне прекрасно известно, что он скучает по маме и папе, но не доходить же до крайностей. – Он положительно не знал, что теперь делать. Время нельзя повернуть вспять, чтобы возвратить тех, кто ушел. Однако сам он точно не справлялся с ролью воспитателя. – Может, обратиться к психологу, как думаешь?
      – Да тебя обдерут как липку, а Шон совсем перестанет тебе доверять, – сказала появившаяся из кухни Мария. В руках у нее был половник.
      Рассел мимоходом задумался, что можно готовить так поздно.
      – Тогда что мне делать? Я в растерянности. Джо-Джо, Мария, подскажите решение.
      – Тебе надо жениться.
      – О, какая чушь! – Да это только умножит проблемы, разве не ясно? Рассел не мог представить себя женатым, да и Шону такая идея, скорее всего, придется не по душе. И это еще мягко сказано.
      – Шону требуется женская рука. Кто-то, кто заменит ему мать хотя бы частично. – Мария махнула половником.
      Почему-то Рассел тотчас подумал о Лорел и мысленно выругался. Вот уж придет в голову ерунда!
      – Ради Христа, – процедил Рассел.
      – Молодой человек, не поминайте имени Господа всуе, – назидательно сказала Мария. – А то схлопочете подзатыльник, как ваш юный братец. – И она рассмеялась.
      Рассел тяжело вздохнул, встал и выложил на стол несколько монет.
      – Спасибо, леди, вы очень меня выручили. Доброй всем ночи.
      – Подумай о женитьбе, – сказала Джо-Джо ему вслед.
      – Да, обязательно, – криво ухмыльнулся Расс. – Паршивый советец.
      – И прекрати коверкать слова, – вновь назидательно произнесла Мария. – Неудивительно, что Шон сквернословит на каждом шагу.
      Невесело рассмеявшись, Рассел вышел из соседской квартиры и подошел к своей двери. Смешно сказать, но он боялся встречаться с Шоном. Как он будет говорить с братом?
      Войдя, он застал парня на кухне. Тот стоял прямо возле мойки и жевал кусок остывшей пиццы. Расселу стало дурно. Во всей позе Шона так и сквозило отчаяние. Брат был несчастен и одинок. Ему не хватало семейного уюта. Он даже отвык есть за столом, потому что в доме никогда не было нормального обеда или ужина, отварные макароны с сыром и яичница не в счет.
      За год Шон вытянулся на целых десять сантиметров. Он был голенастым, с худыми руками и тонкой шеей, словно организм не мог справиться с собственным ростом и компенсировал его худобой. Шон носил дурацкую прическу – короткую спереди и длинную сзади, в стиле семидесятых, который снова был на пике моды. Расселу никогда не нравились подобные прически, превращавшие мужчин в жалкое подобие женщин.
      Он стоял и смотрел на брата, чувствуя себя очень глупо. Должно быть, вид у него тоже был глупым и растерянным. И дело не в прическе Шона или в его худобе. Просто Рассел никогда не знал, что творится у парня в голове.
      – Привет, – начал он не слишком успешно.
      Шон кивнул и снова куснул сморщенный огрызок теста с сыром. Верхняя губа была в кетчупе.
      – Повеселился? Трахнул очередную подружку?
      Чувствуя неловкость, Рассел растерянно пожал плечами Что ж, ответ младшего брата звучал как приглашение к беседе. Уже неплохо.
      – Кстати, о подружках… ты хотя бы знаешь, о чем говоришь, когда упоминаешь слово «трахаться»? Если у тебя есть вопросы, можешь задавать, я отвечу. Велик шанс, что я знаю ответ.
      Шон презрительно фыркнул:
      – Ага, беседа о пестиках и тычинках! Ха! Что ж, давай побеседуем. Ответишь на любой вопрос?
      Рассел ощутил тревогу, но отступать было некуда.
      – Я готов, спрашивай.
      Шон скривился и вытер рот полотенцем, а руки вытер о свою желтую майку.
      – Ладно. Откуда пошло слово «трахаться»?
      Рассел выпучил глаза. Он же не лингвист, черт возьми!
      – Не знаю. И не думаю, чтобы кто-нибудь это знал.
      Шон снова скривился, явно не впечатленный. Он отшвырнул полотенце в сторону раковины и сложил руки на груди.
      – Мне вот всегда было интересно… в позе 69 кто сверху, а кто снизу?
      Рассел был благодарен брату, что тот на него не смотрит, поскольку, кажется, покраснел. Он даже не знал, стоит ли вообще отвечать на вопрос Шона, поэтому долго молча!
      – Это зависит… от желания партнеров. Думаю, не так уж и важно, кто сверху. Все зависит, от предпочтений.
      – Н-да, плохой из тебя учитель, – покачал головой Шон. Он открыл холодильник и достал бутылку колы. – Ладно, тогда вот еще вопрос… как обнаружить у женщины точку G?
      Рассел почесал подбородок, затем висок, потом макушку. Возможно, Мария была права. Если бы он был женат, то мог обратиться за помощью к супруге. Вдвоем было бы проще преодолеть этот нечеловеческий натиск. По сравнению с допросом Шона проблемы, связанные с браком, казались совсем не страшными.
      – Ладно, разговор не клеится. Зачем тебе знать о точке G, если ты не занимаешься сексом? – Рассел, прищурившись, взглянул на брата, и тут его осенило. Ему стало не по себе. – Или ты занимаешься сексом? Только отвечай правдиво.
      Шон, который все это время казался расслабленным и насмешливым, внезапно ощетинился. Он со стуком поставил колу на стол, лицо налилось кровью.
      – Нет! Я не занимаюсь сексом! Господи, до чего ты туп! Для секса нужна подружка или любовница, а если ты не заметил, у меня даже друзей нет! Остается только онанизм, понятно?!
      Шон сорвался с места и, пылая гневом, устремился в спальню, по пути задев брата плечом.
      Рассел привалился к стене, чувствуя себя последней сволочью. Шон был прав: откуда у него взяться подружке, если он совершенно одинок. Ему никогда не звонили друзья, он не встречался с одноклассниками, не ходил в гости. С момента переезда к Рассу он замкнулся в себе и стал нелюдимым.
      Господи, у несчастного младшего брата совсем не было друзей, а он этого даже не замечал!
 
      Тревор осторожно снял руку Джилл со своей груди и выскользнул из постели. Подняв с пола плед, сброшенный перед сексом, он целиком завернулся в него. В квартире было чудовищно холодно.
      Тревор прошел в гостиную, горя нетерпением, и это ему не нравилось. Поспешность всегда была плохим советчиком для хитрых интриганов и частенько вела их к гибели. Необходимо взять себя в руки, иначе, не приведи Господь, вместо теплого климата Флориды очутишься за решеткой.
      Тихо достав из комода ноутбук, Тревор вынул его из чехла, включил в сеть и, прикурив сигарету, принялся ждать, пока загрузится система. Положив ноутбук на колени, Тревор вошел в Интернет.
      Он вновь просмотрел сведения о собственности, принадлежащей Лорел Уилкинс. Хороший, жирный кусок собственности. Тревор едва не потер руки от предвкушения.
      Главное – никакой спешки. Чем больше информации он соберет, тем проще будет окрутить девчонку. Терпение – вот чего ему не хватает! Для начала нужно закончить с Джилл, а затем приниматься за новое дельце.
      Впрочем, нельзя заставлять малышку Лорел томиться ожиданием. Пара писем с умилительными смайликами и комплиментами придутся кстати и не позволят ее интересу угаснуть.
      Тревор усмехнулся и занес пальцы над клавиатурой.
      Проснувшись, Лорел хорошенько потянулась и охнула. Ломило мышцы ног и живота, да так сильно, как не бывало даже после тренировок.
      Лорел улыбнулась и слегка отпихнула кота, который успел отлежать ей ноги.
      Она переспала с Расселом Эвансом! Это было великолепно и должно повториться с пятницу!
      Девушка встала и походила по комнате. Ее ждала работа, но даже при мысли об этом ее радужное настроение не потускнело.
      Должно быть, Мишель жаждет узнать подробности и постоянно проверяет почту, подумала Лорел. Стоит послать ей небольшое сообщение, прежде чем отправляться с магазин.
      «Я таки его зацепила!»
      Лорел едва не расхохоталась, представив, как изумится ее подруга. Приготовившись отключить компьютер, она неожиданно заметила уведомление, что пришло письмо от Тревора Дина. Заголовок гласил: «Думаю о тебе».
      Кликнув по иконке с письмом, Лорел затаила дыхание. Она искренне желала помочь Рассу поймать преступника, так что действовать требовалось осторожно. Тревора Дина нужно не спугнуть. Пусть думает, что ее интерес возрастает день ото дня.
      «Приветик, Лорел, – писал Дин. – Я постоянно думаю о тебе. Что насчет встречи? Ты свободна в субботу? Твой Расс».
      Лорел едва не захлопала в ладоши. Негодяй продолжал гнуть свою линию. Он думает, что она у него на крючке! Фальшивый Рассел с фальшивыми намерениями.
      Вот было бы здорово назначить встречу, а затем прийти на нее под руку с полицейским, чьим именем так неосмотрительно назывался Тревор Дин!
      Лорел ощутила легкое возбуждение при мысли, что может ловко обвести мошенника вокруг пальца.
      Она упаковывала остатки кофейной карамели, когда Кэтрин, помощник менеджера, осторожно потянула ее за рукав.
      – Что с тобой сегодня, Лорел? Ты сама не своя. Прямо не ходишь, а порхаешь, ей-богу!
      Так оно и было, и Лорел никак не могла справиться с приятной легкостью, что пропитывала все тело словно губку. Ей казалось, что она может запросто переделать кучу дел, не испытывая усталости. Сегодня ни один покупатель не ушел с пустыми руками, потому что Лорел исхитрилась каждому что-то продать. Она перебрала кулечки с остатками, рассортировала драже в соответствии с цветами, переделала ценники, сменив старые скучные квадратики на цветные сердечки.
      Лорел нравилась ее работа, но никогда прежде она не наслаждалась ею до такой степени. Должность продавца в кондитерском магазине была несложной, забавной и позволяла болтать с покупателями, а более всех вещей на свете Лорел ценила общение. К тому же начальник относился к ней с должным уважением, а сам магазин располагался близко к дому. Порой девушка задумывалась, не пора ли сменить заботы продавца на какое-нибудь более благородное занятие вроде сиделки в госпитале или работы при благотворительном фонде, но всякий раз отказывалась от этой мысли. В кондитерском магазине Лорел чувствовала себя почти как дома. Ей нечего было стыдиться, на нее никогда не смотрели косо, а покупатели охотно делились с ней своими проблемами и радостями. Здесь частенько бывали детишки, которые относились к Лорел, как к равной, ничуть не удивляясь ее глухоте.
      И все же нет-нет, да в голову девушке закрадывалась мысль о более достойном деле. Возможно, проблема была в том, что она привыкла себя чувствовать зависимой от матери, от собственной глухоты, и это подспудно мучило и подавляло ее.
      Теперь, сортируя конфеты и шоколадные сердечки, Лорел размышляла о своей жизни, которая так изменилась за несколько дней. Мать уехала из города, а она нашла в себе смелость пересечь порог кофейни ради встречи с незнакомцем, а затем оказалась в объятиях настоящего мужчины, о котором прежде могла только мечтать.
      Должно быть, она все-таки повзрослела, если так сильно возжелала независимости. Может, пришло время съехать от матери?
      Лорел с улыбкой взглянула на Кэтрин.
      – Сегодня у меня удивительное настроение, – подтвердила она. – Это так бросается в глаза?
      Кэтрин была всего на пару лет старше Лорел, но повидала в жизни всякого, поэтому вполне могла позволить себе смотреть на подругу снисходительно. К тому же она была легка на подъем и постоянно экспериментировала. Результатом этих экспериментов были разноцветные длинные волосы, пирсинг на лице и теле и яркие татуировки.
      – Удивительное настроение, говоришь? – Она недоверчиво покачала головой. – Дело явно не только в этом. У тебя постоянно хорошее настроение, но при этом ты не напеваешь под нос и не улыбаешься склянкам с леденцами. Это так странно…
      Лорел только отмахнулась. Через десять минут заканчивалась смена, и она была готова на всех парах мчаться в участок, чтобы сообщить Расселу Эвансу о письме Дина. Да и какая Кэтрин разница, почему она весь день порхает по магазину, словно веселый воздушный шарик?
      – А что плохого в том, что я улыбаюсь?
      – Ничего плохого. Но заметно, что в твоей жизни что-то происходит. – Кэтрин глядела с хитрой усмешкой.
      Лорел могла бы разозлиться на подобные подначки, но, во-первых, вообще редко злилась, а во-вторых, точно не собиралась злиться сегодня. Путь Кэтрин теряется в догадках.
      – Разве плохо, что я улыбаюсь покупателям? – прищурившись, спросила Лорел у подруги. – Ведь сегодня я продала вдвое больше товара, чем обычно. – Улыбка – бесплатно! – провозгласила она.
      Кэтрин неожиданно расхохоталась.
      – Ну ты и чудная! Надо все же вытащить тебя в клуб потусоваться. Парни будут падать к твоим ногам, детка. Твое ангельское личико с неизменной улыбкой, да еще в сочетании с юбкой-мини и обтягивающей кофточкой произведут настоящий фурор.
      Кэтрин уже не первый раз закидывала удочку насчет ночного клуба, но Лорел по вполне понятным причинам отделывалась отговорками. Будучи глухой, она была неспособна слышать музыку, а танцевать под звуки низких частот, от которых вибрируют стены, – удовольствие весьма сомнительное. К тому же в мелькающем свете Лорел с трудом могла читать по губам, да и сама не привыкла громко кричать, чтобы ее услышали. Более того, в ее гардеробе не было дискотечных нарядов. С другой стороны, почему бы не попробовать? Вдруг это окажется удивительным опытом? Что, если ей понравится?
      – Хм… может, я зря все время отказываюсь? – задумчиво сказала девушка. – Наверное, стоит сходить повеселиться. Ты по каким дням ходишь?
      У Кэтрин отвисла челюсть, и ей пришлось облокотиться о прилавок, чтобы не упасть от изумления. К собственным попытками уговорить Лорел пойти в клуб она сама относилась как к заведомо провальным. Этакий ритуал: один уговаривает, а второй всегда отказывается.
      – Что я слышу? Неужели ты согласна? Поверить не могу! Наша святоша сказала да?
      Лорел усмехнулась.
      – Да. Да-да-да. Почему бы и нет? Если мне не понравится, я просто больше не пойду.
      Кэтрин схватила ее за руки и запрыгала на месте. Тонкая цепочка, тянувшаяся от мочки ее левого уха к ноздре, запрыгала вместе с ней.
      – Ух ты! Как здорово! Тебе понравится, честное слово!
      Это было спорное утверждение, но Лорел продолжала улыбаться.
      – Только не оторви мне руки, иначе нечем будет сортировать леденцы.
      – В субботу, договорились? – Кэтрин настойчиво смотрела на Лорел. – Я заеду за тобой, чтобы ты не могла отвертеться. Надень что-нибудь черное.
      – Хорошо.
      Может, надеть те черные сапоги на каблуке, которые так понравились Расселу?
      Лорел едва не зажмурилась от удовольствия, вспоминая, как торопливо стягивал с нее обувь полицейский. И как она покорно смотрела на него, ожидая продолжения. Вот он разводит ей ноги в стороны, и трусики скользят вбок, открывая…
      Она едва не задохнулась от нахлынувшего возбуждения. Захотелось зажать ладони между ног, чтобы его унять. Девушка отвернулась к шкафчику со сладостями и поставила на полку последнюю стеклянную банку с жевательным мармеладом.
      – Сообщишь время на неделе, сейчас я убегаю, – торопливо пробормотала она. – Мне пора.
      Она быстро собралась и выскочила из магазина прежде, чем Кэтрин успела что-либо прочитать в ее глазах. У той было настоящее чутье на все, связанное с сексуальными переживаниями, а Лорел не хотелось делиться подробностями. Пусть истинная причина ее отличного настроения останется для Кэтрин секретом.
      Девушка так поспешно выскочила на улицу, что забыла попросить коллег позвонить вместо нее в полицию и узнать, на месте ли Рассел Эванс. Пришлось ехать в участок на свой страх и риск.
      Целых десять минут Лорел пыталась добиться сведений у клерка за конторкой, который ужасно мямлил, глотая окончания слов. Девушка ничего не поняла и страшно разнервничалась. Судя по всему, Рассел недавно уехал.
      – А как мне с ним связаться? – спросила Лорел, пристально глядя на рот клерка.
      Это был крупный парень с мясистым носом и неуверенным взглядом. Он постоянно жевал жвачку, и от этого его артикуляция становилась совершенно неразборчивой. Лорел раздраженно стискивала руки.
      – Ну а с кем я могу поговорить по поводу дела, которое ведет детектив Эванс? Ведь у него есть напарник или начальник?
      Парень поскреб в голове и с тоской уставился на дверь, словно в надежде, что Лорел поскорее от него отвяжется и уйдет. Затем он велел девушке подождать на диване, а сам повернулся спиной и стал набирать на телефоне внутренний номер. Время от времени он опасливо косился на Лорел, словно она была не глухой, а душевнобольной, да еще и способной напасть сзади.
      Решив, что вот-вот покажется кто-то посообразительнее этого тугодума, Лорел не стала садиться, хотя, как выяснилось, зря. Она ждала добрых десять минут, а к ней никто не выходил. Девушка почти смирилась с мыслью, что о ней попросту забыли, когда на лестнице показался темноволосый мужчина с небритым лицом. Он спустился вниз, пошарил глазами по коридору и, сообразив, кому именно он потребовался, с любопытством уставился на девушку.
      – А, так это вы, значит, Лорел? Хм…
      – Да, это я. – Она улыбнулась и протянула руку для пожатия, недоумевая, откуда незнакомец знает ее имя. – Лорел Уилкинс, рада познакомиться.
      Мужчина открыто ее разглядывал, на лице играла усмешка. Насмотревшись вдоволь, он покачал головой.
      – Н-да, наш Эванс – покойник.
      – В каком смысле? – испугалась Лорел.
      – Да во всех, – туманно пояснил мужчина и, наконец, пожал ей руку. – Я Джерри Андерс, напарник Расса. Давайте пройдем наверх, и вы расскажете, что вас привело.
      Лорел никогда не бывала в полиции. Новый опыт ее разочаровал. Она ожидала увидеть матерых преступников (или хотя бы мелких воришек) за толстыми решетками (или на худой конец просто в наручниках), решительных, смелых полицейских с пистолетами в руках… только не худощавых клерков обоих полов в полицейской форме, груды бумаг на столах и пластиковые перегородки, отделявшие одно рабочее место от другого. Типичный офис, не более того! И никакой романтики.
      Некоторые люди вообще не носили формы, они что-то строчили на компьютерах и бегали с отчетами, кто-то лениво говорил по телефону с женой, какой-то парень в сером костюме запихивал в рот поп-корн, роясь в бумагах.
      Полицейский указал на стул рядом с одним из столов. Возле стопки файлов Лорел заметила фотографию Джерри и какой-то женщины с пышными темными волосами.
      – Что вас привело? Как я понял, вам нужен Рассел, но по какому делу? Это связано с расследованием или… что-то личное?
      Лорел размотала свой любимый шарф и уронила его на колени. Она чувствовала неловкость. Как много партнер Расса знал об их… отношениях? Она боялась ляпнуть лишнее.
      – Это… связано с расследованием, – выдавила она. – Мне пришло еще одно письмо от Тревора Дина. Он настаивает на встрече, а Рассел Эванс просил меня тотчас сообщить, если Дин объявится.
      Андерс даже не шелохнулся.
      – Интересно. Рассел будет вам благодарен за… сотрудничество.
      – Вы могли бы с ним связаться и рассказать о письме? Сама я не могу пользоваться телефоном. – Лорел указала пальцами на уши.
      – Разумеется. Но можно поступить проще. Вы можете сами заехать к Расселу. Он живет на Западной стороне, всего в пяти минутах отсюда. Если вы собираетесь домой, это по дороге. Я точно знаю, что он дома, так как только что с ним говорил.
      – Но вы не думаете, что я поеду к нему без приглашения! – При мысли о том, что можно запросто прийти к Расселу в гости, увидеть, как он живет, встретиться, быть может, с юным Шоном, Лорел ощутила трепет, но она не привыкла лезть в чужую жизнь, а всего одна ночь, проведенная вместе, по ее мнению, не давала ей права на вторжение. Лорел боялась все испортить.
      – А что в этом такого? Парень запал на вас, Лорел. – Девушка изумленно уставилась на полицейского.
      – Я не… это не то, что вы думаете… – С трудом проглотив комок в горле, она откашлялась. – Единственная причина, по которой я ищу встречи с мистером Эвансом, кроется в моем желании помочь… правосудию. Ваш напарник убедил меня в том, что я должна сотрудничать с полицией, если Тревор Дин не оставит меня в покое.
      – Вот видите, – назидательно сказал Андерс. – Прекрасный предлог для визита. Давайте я позвоню Рассу и предупрежу о том, что вы едете. – Он наклонился вперед и заглянул Лорел в глаза. – Если вы утаите от него сведения о преступнике, он страшно рассердится.
      Лорел нерешительно покусала губу.
      – Позвоните и предупредите?
      – Точно.
      – Что ж, спасибо.
      Девушка встала, взяла сумочку и шарф, по-прежнему не уверенная, что поступает правильно. Впрочем, других вариантов на горизонте не было. Позвонить Расселу по телефону она не могла, а адреса электронной почты, если таковой имелся, Эванс не оставил. Конечно, можно вернуться в участок утром, но если за конторкой окажется все тот же медлительный клерк, Лорел просто потеряет терпение и уйдет. Остается ждать до пятницы, но это довольно опасно. Тревор Дин может сорваться с крючка, не получив ответа.
      – Приятно было познакомиться, мистер Андерс. Спасибо за помощь.
      – И вам, Лорел. – Джерри сделал шаг к ней, желая проводить вниз.
      – Я найду выход, можете не беспокоиться, – заверила его девушка.
      Расправив плечи, она пошла к лестнице. Ей хотелось выглядеть уверенной и независимой. В конце концов, она собирается в субботу в ночной клуб. И переспала с копом.
      Неужели она не сможет нанести деловой визит Расселу Эвансу?
      Джерри смотрел Лорел вслед. Изящные бедра покачивались в такт ее шагам, зрелище было соблазнительным. Конечно, девчонка одевалась слишком консервативно, но даже ее неброская одежда не могла скрыть красивой фигуры, а в сочетании с нежными чертами лица и особым трогательным, невинным выражением все это превращало Лорел в лакомый кусочек для мужского пола.
      Да, Эвансу чертовски повезло, подумал Джерри.
      Он потянулся к телефонной трубке, лежащей на столе. Он никак не мог научиться переключать телефон в режим ожидания, звонки таинственным образом сбрасывались, и Джерри частенько влетало за это от его девушки. Поэтому он попросту клал трубку на стол, как сейчас.
      Памела терпеливо ждала, когда до нее дойдет очередь.
      – Малышка, я снова на линии, – объявил Джерри в трубку – Ты все еще тут?
      В голосе Пэм слышалась подозрительность.
      – Чем это ты занимался? Мне не понравилось то, что ты говорил той девушке.
      – А что? – Ведь он всего лишь оказал Эвансу услугу. Блондинка нравилась напарнику, и это было взаимно. Теперь парень не будет очередной вечер бесцельно кататься вокруг дома Лорел – Чем ты недовольна?
      – Ага, скажи еще, что речь шла о расследовании, а не о сводничестве! Или мне показалось, что ты взял на себя обязанности свахи?
      – Но ведь я не сделал ничего дурного. Расс довел меня до белого каления. Он не просто запал на Лорел, он сходит с ума, и это явно всерьез. Причем впервые! Я просто помогаю им обоим, детка. – Джерри присел на край стола и взял остывший гамбургер, привезенный из закусочной кем-то из коллег. Он был страшно голоден. Впившись зубами в булку с бифштексом, Джерри продолжал: – Нет, девчонка того стоит. Видела бы ты ее! Рассел просто идиот! Если бы у меня была такая малышка, я бы…
      Джерри хотел развить тему, что бы он сделал с Лорел на месте Эванса, но его прервали.
      – Вот, значит, как? – ледяным тоном осведомилась Памела. – Если бы у тебя была такая малышка?
      Джерри в ухо понеслись короткие гудки.
      Черт, ему следовало повесить трубку, когда пришла Лорел! В этом случае Памела ограничилась бы тем, что лишила бы его «сладкого». Теперь же скандал неминуем. И это в лучшем случае.

      Рассел вынул из холодильника курицу, которую планировал зажарить еще два месяца назад, и с отвращением сунул ее в пакет для мусора. Решив почистить холодильник, он и не предполагал, что сделает столько удивительных открытий. Сюда следовало бы вызвать бригаду научных исследователей, чтобы выяснить, не завелась ли в холодильнике новая форма жизни. Ребята вполне могли обнаружить здесь много интересного. Курицу, наверное, вообще сальмонеллез угробил!
      – Эй, Шон, вам по биологии не задавали научных проектов? Здесь просто непаханое поле для изысканий. Глянь, на этом куске сыра как минимум шесть видов плесени и какие-то щетинки, гуще, чем на губе у Бабы-яги.
      Рассел через плечо показал брату кусок разноцветного сыра. Парень брезгливо попятился.
      – Фу! Тебе бы горничную завести.
      – Ха! Коп, который может позволить себе горничную, ну, насмешил! Вот бы взглянуть!
      Шон натянул футболку и мрачно глянул на пакет с мусором, который рос с каждой минутой.
      – У тебя же есть деньги. Ты продал дом родителей, ведь так? В чем же дело?
      Рассел вытащил голову из холодильника и отдышался. Он с сожалением поглядел на брата.
      – В чем дело, говоришь? Эти деньги пойдут на то, чтобы оплатить твой колледж, парень. – Конечно, если Шон перестанет прогуливать уроки и возьмется, наконец за ум.
      – Даже не думай об этом. Колледж, бр-рр! – Шон направился в гостиную. – Кто-то пришел, я слышал звонок.
      – Шон! – Рассел раздраженно швырнул сыр в черный пакет и злобно хлопнул дверцей холодильника. Ему не нравилось, с каким презрением брат отзывается о колледже. Конечно, для начала стоило разобраться с тем, что так беспокоит Шона, и лишь потом пытаться наставить его на путь истинный. Вот только беда: Расс не знал, с чего начать.
      Дом родителей он продал сразу же после похорон, потому что там его мучили воспоминания. К тому же здание было в плохом состоянии, сад пришел в упадок, штукатурка осыпалась, рассохшиеся окна почти не держали тепла, и зимой счета за электричество превышали все, что Рассел мог себе позволить.
      В общем, у него не было ни денег, ни времени, ни желания заниматься родительским домом Квартира в бунгало с крохотным гаражом и маленькими комнатками устраивала его куда больше.
      Рассел вынул коробочку со сливками, взглянул на дату и изумился, узнав, что сливки стоят в холодильнике восемь месяцев. Он даже не помнил, зачем они вообще могли ему понадобиться.
      Расса одолело любопытство, и он срезал с раздувшейся коробочки носик. Тотчас раздался хлопок, и кухня наполнилась кислым зловонием. Пожалуй, иные бомжи, попадавшие на несколько суток за решетку, пахли приличнее.
      – Боже мой! – Рассел зажал пальцами носик коробочки, не зная, как уложить ее в мусорный пакет, чтобы содержимое не вылилось или не выползло.
      – Эй, Расс, – позвал Шон, появляясь в кухне.
      – А? – Он торопливо пихнул картонку в пакетик поменьше, затем швырнул к остальному мусору.
      – К тебе пришли.
      – Да? – Рассел поднял глаза и с ужасом понял, что за плечом брата маячит лицо Лорел.
      – Лорел!
      Проклятие! Он стоит посреди кухни по колено в дерьме, и тут появляется она, его наваждение и самая яркая сексуальная фантазия. Что за удачное стечение обстоятельств!
      Рассел быстро затянул горловину мусорного пакета и прикрыл дверь холодильника. Короткий взгляд вокруг подтвердил его опасения: кухня выглядела так, словно здесь проводили чудовищные эксперименты во имя науки. На полу были набросаны газеты, теперь пропитавшиеся чем-то липким и жирным. В раковине и на столе высились груды посуды, заскорузлой от грязи. Кругом были навалены какие-то обрывки бечевки и картона, слипшиеся куски какой-то дряни. Кроме того, всюду витал запах вонючего холодильника, который не чистили уже много месяцев.
      Рассел растерянно вытер руки о старые джинсы, словно пытаясь скрыть следы преступления.
      – Прости, если я заехала не вовремя, – виновато пробормотала Лорел, заметив брезгливость в лице Раса. Ее руки теребили концы розового шарфа.
      Господи, что он готов был сделать с этим проклятым шарфом! Однажды он просто не выдержит, свяжет им руки Лорел и швырнет малышку на постель, как послушную куклу!
      Черт, о чем он думает? Нелепый полицейский в протухшей кухне в окружении отбросов… не слишком удачный образец сексуального жеребца.
      – Ничего страшного, – заверил Рассел. – Я просто решил маленько прибраться.
      Шон, маленький негодяй, громко фыркнул.
      – Кстати, это мой брат, Шон. Шон, это Лорел Уилкинс, моя… знакомая.
      При слове «знакомая» брат недоверчиво глянул на него. Рассел выразительно поднял брови и указал взглядом на пакет с хламом, надеясь, что Шон поймет знак и отволочет барахло к мусорному контейнеру.
      – Она уже представилась, – буркнул Шон. Он с отвращением на лице подхватил пакет и отнес его в коридор. Не бог весть что, но хотя бы отбросы не будут распространять дурной запах по всей кухне.
      Рассел кивнул брату.
      – И все-таки я помешала, – смущенно произнесла Лорел. – Впрочем, дело важное. Странно лишь, что детектив Андерс не позвонил тебе, чтобы предупредить о моем визите. Я только что из участка, твой напарник уверял меня, что позвонит.
      Мысли о собственном жалком виде и вони, которая уже, должно быть, заполняет коридор, уступили место тревоге.
      – Что случилось? На горизонте снова возник Дин? Надеюсь, он не сделал ничего, что могло тебя напугать? – Рассел в два шага пересек крохотное помещение и обеспокоено вгляделся Лорел в лицо. – Ты в порядке?
      Она казалась взволнованной и оттого еще более очаровательной. Не удержавшись, Рассел коснулся ее губ своими, сначала осторожно, затем настойчивее, когда она ответила на поцелуй. Затем ладони девушки уперлись ему в грудь Лорел бросила выразительный взгляд на вернувшегося Шона, очевидно, считая подобное поведение непедагогичным.
      Знала бы она, как недопустимо вел себя Шон накануне, какие откровенные вопросы задавал, подумал Расс.
      Он все же отстранился, хотя и оставил одну ладонь на талии девушки.
      – Дин прислал письмо. – Лорел засунула руки в карманы пальто. – Так, не письмо даже, а записку. Предлагает встретиться в субботу вечером. Что скажешь?
      Именно такого шанса много месяцев ждал весь участок, и Рассел ощутил, как просыпается охотничий инстинкт. Возможно, уже в субботу проклятый ублюдок Дин будет пойман и препровожден в полицию.
      – Это отличная новость, малышка.
      – Я еще ничего ему не ответила, ты же велел сразу связаться с тобой. Я обещала и поэтому приехала. – Лорел чуть нахмурилась, словно сильно сожалея, что дала столь опрометчивую клятву. Заметив это, Рассел с нежностью поцеловал ее в лоб, одновременно погладив ладонями спину.
      Рявкнул телефонный звонок, но он и ухом не повел.
      – Спасибо, милая. Ты поступила правильно. В этом деле важна осмотрительность, пороть горячку нельзя. – Теперь он поцеловал ее в висок, и Лорел чуть слышно вздохнула, закрыв глаза.
      – Жаль, что приходится отрывать вас от ваших трогательных обжиманий, – хихикнул Шон, подкидывая на ладони телефонную трубку. – Но звонит Джерри.
      Рассел повернулся, уничижительно глянул на брата и приложил трубку к уху. При этом он намеренно отошел от Лорел подальше и встал спиной, чтобы она не могла прочитать по губам содержание разговора.
      – Что за черт, Андерс? Ты обещал предупредить, что Лорел едет ко мне! Она вошла, а я по колено в дерьме, разгребаю вонючий холодильник.
      Джерри довольно хохотнул:
      – Забавное, должно быть, зрелище! Прости, что не позвонил, меня загрузили работой. Тут вылезли на свет новые обстоятельства дела. И не самые приятные, предупреждаю сразу. Выяснилось, что последняя жертва Дина, мисс Морган, кое-чего нам не сообщила. Например, того, что по собственному желанию предоставила Дину доступ к своим счетам и документам, заверила разрешение подписью в присутствии адвоката. Выходит, технически гаденыш не обокрал ее, а взял деньги по ее доброй воле. Понимаешь, к чему идет? Он спер двадцать тысяч зеленых, а у нас снова на него ничего нет.
      – Если это шутка, парень, лучше так и скажи, – прорычал Рассел в отчаянии. – Столько месяцев разработки коту под хвост! И что на него есть? Подделка чека девятимесячной давности и жалобы четырех жертв, которым нечем подкрепить свои показания? Мы в глубоком дерьме, вот что я скажу.
      – Да, я готов полностью подписаться под твоими словами. Лорел осталась нашей единственной зацепкой, понятно? Только с ее помощью мы сможем изловить гада.
      – Мне это не нравится, я уже говорил. К тому же Лорел вряд ли справится. Тут нужен человек опытный.
      – Так поднатаскай ее, – посоветовал Джерри. – Пусть заучит текст, который ты для нее составишь. Придумайте легенду. Не мне тебя учить, напарник. Других шансов у нас нет.
      – Я понял. Спасибо за сведения, обсудим все позднее. – Рассел нажал отбой и повернулся. В кухне никого не было. Обеспокоенный, он поспешил в гостиную, где застал Лорел и Шона играющими в карты на кофейном столике.
      – Э…
      Лорел подняла глаза и улыбнулась.
      – Шон учит меня игре в «джин-ром», – сообщила она весело.
      Шон раскидывал карты по столу рубашками вверх, не глядя на брата. Лорел заинтересованно следила за его манипуляциями. Рассел потоптался на месте, вернулся в кухню и принялся мыть посуду. Странное ощущение: Лорел находилась в его гостиной, ее пальто лежало на диване, ботиночки стояли в коридоре. Она сидела на коленях перед кофейным столиком, прямо на потертом буро-коричневом ковре и увлеченно следила за картами.
      В этом было что-то нереальное! Рассел не мог сообразить, нравится ли ему такое развитие событий или нет.
      Когда он вытирал последнюю чашку, в кухне снова появилась Лорел.
      – Извини, – прошептала она, облокачиваясь о столешницу. – Я не собиралась здесь задерживаться, у вас с братом, наверное, свои планы. Но Шон так увлекательно рассказывал о картах. В общем, мне было неудобно прерывать парня, он такой милый.
      Вот! Рассел едва не застонал. Вот почему Лорел следовало запереть в четырех стенах без права выхода во внешний мир! Уж если она может счесть такого паршивца, как Шон, милым, то любому негодяю ничего не стоит обвести ее вокруг пальца.
      – Да, наверное, – осторожно сказал Расс. – Просто вечерами ему скучно, вот он и увлекается картами и пасьянсами. – Он отложил в сторону влажное полотенце. – Я совсем не против вашего общения. К тому же я все равно мыл посуду.
      Лорел улыбнулась.
      – Хорошо, что я не слишком тебя стеснила. Так что мне ответить Дину? На какое время назначать встречу?
      Рассел медленно закрутил кран, не зная, как объяснить Лорел очевидное: ей ни при каких обстоятельствах не следует видеться с Тревором Дином. Он никогда не умел быть деликатным, поэтому решил рубить сплеча.
      – Лорел, ты напишешь ему, что встреча не состоится, – сказал Расс твердо. – Придумай любую отговорку. Скажи, что занята в эту субботу, что у тебя иные планы… в общем, ответь отказом. Как выяснилось, у нас ничего нет на Дина, и мы не сможем повязать его, когда он появится.
      Лорел расстроено потерла ладони друг о друга. На ней была бордовая водолазка с узким горлом и вышитыми на груди снежинками, по одной на каждой округлости. Расселу хотелось куснуть эти снежинки, захватив сквозь ткань упругие кружочки сосков.
      – Но это ужасно! Просто не знаю, как быть!
      – Я же говорю, придумай отговорку. Скажи, что вынуждена выйти на работу или что уезжаешь на выходные. Хочешь, я напишу послание за тебя?
      Девушка закатила глаза.
      – Да уж, ты напишешь. Вряд ли текст, написанный тобой, будет похож на мой стиль.
      Рассел признал, что Лорел права. Скорее всего, он прибавил бы к отказу пару резких выражений в надежде, что Тревор Дин навсегда оставит девушку в покое.
      Он вытер руки о джинсы и коснулся пальцами вышитой на водолазке снежинки, затем чуть сжал сосок. Лорел охнула, и у него мгновенно все встало.
      – Расс! – возмущенно прошипела девушка. Проклятие, подумал он, до пятницы слишком далеко.
      – Я хочу тебя, – сообщил он на случай, если Лорел не догадалась о его намерениях. – Можно отправить Шона к соседями…
      Лорел пихнула его в плечо кулачком.
      – Я ухожу, а ты оставайся и хорошенько подумай над своим поведением. Тебе должно быть стыдно.
      Рассел ухмыльнулся, давая понять, что стыд – последнее чувство, которое он в данный момент испытывает.
      – Может, стыдно быть и должно, – добавил он, – но почему-то не стыдно. Ни капельки.
      Лорел смущенно опустила глаза, делая шаг в сторону.
      – До пятницы.
      Рассел проводил ее взглядом, дождался хлопка двери и вернулся к посуде. Следовало расставить тарелки по полкам. Возбужденный член то и дело касался сквозь джинсы края столешницы, причиняя чертовский дискомфорт. Давненько он так сильно не желал женщину…
      Пожалуй, даже никогда, вот что! И глупец он, если думает, что пара жарких ночей остудит этот пыл. Лорел не шла из мыслей, преследовала по ночам, а воспоминания о сексе с ней причиняли сладкую муку.
      Рассел так сильно стиснул пальцами чашку, что отломилась ручка.
      – Мне понравилась твоя новая подружка. – Шон, который не мог и получаса прожить без еды, взял со стола недавно заказанные хот-доги.
      Расселу тоже нравилась Лорел, но она не была его подружкой, и он решил довести это до сведения брата.
      – Спасибо. Правда, она мне не подружка. Мы просто иногда… встречаемся.
      – Как скажешь. – Шон надкусил хот-дог, и с другого конца булки полезла желтая горчица. – Так вы встречаетесь в эту пятницу?
      – Угу. – Рассел зашвырнул разбитую чашку в мешок и повернулся к брату. – А у тебя будет выбор: сидеть у соседей или поехать к бабушке.
      – Что? Ты серьезно? Я думал, что больше никогда не пойду к соседям!
      Прищурившись, Рассел вгляделся в недовольное лицо брата. Затем он побарабанил пальцами по столешнице.
      – Вот, значит, как? Так ты устроил этот спектакль под названием «Наш Шон – Дон Жуан» только ради того, чтобы тебя навеки изгнали из квартиры Марии Родригес?
      Лицо Шона покрылось красными пятнами. Он молча изучал свой хот-дог, забыв жевать. Рассел взбесился:
      – Ах ты, маленький манипулятор! Ты думал всех обдурить! Недаром я говорил, что тебе требуется нянька! – Он наклонился вперед, ноздри раздувались. – Никакого телевизора целую неделю, ясно? А еще ты пойдешь к соседям и извинишься перед Джо-Джо!
      – Пошел в задницу, – буркнул Шон.
      Рассел мигнул от изумления. Парень переходил все границы. Словно ради того, чтобы еще больше позлить брата, Шон плюхнулся на диван и включил телевизор, доведя громкость до тридцатки. В кухонных шкафчиках заплясали стекла. Шон щелкал пультом, подыскивая себе канал.
      Рассел загородил от него экран, выключил телик и приготовился к поучительной лекции, когда младший брат ловко вскочил и снова включил телевизор.
      Рассел выдернул пульт у Шона из рук.
      – Отдай сюда, козел! – взвизгнул тот.
      – Кончай дурить.
      Теперь Шон пытался выдрать пульт у брата из рук, прыгал вокруг него, а Рассел перебрасывал пульт из одной руки в другую. Он даже хохотнул, видя, каким растерянным выглядит Шон. Правда, смех этот не был беззлобным. Поведение парня его достало.
      Хорошенько подпрыгнув, Шон забрался Расселу на спину, словно ловкая обезьяна, и принялся хватать за руки в надежде отвоевать трофей. Рассел стряхнул его с себя, как котенка. Шон вцепился ему в свитер, и старшему брату пришлось переключиться: эдак Шон мог запросто порвать горловину.
      – Верни пульт! Верни пульт! – визжал парнишка во все легкие.
      Рассел быстрым движением швырнул яблоко раздора на диван так, что Шон этого не заметил, затем принялся отдирать от себя разбушевавшегося подростка. Шон продолжал дергать за горловину. Рассел злился все сильнее, а больше всего его раздражало то, что брат не был равным соперником, и он опасался в пылу схватки причинить ему вред.
      В какой-то момент Шон заметил пульт на диване и выпустил свитер Рассела. Теперь они поменялись ролями. Шон тянулся к дивану, а старший брат тащил его на себя за ремень джинсов и кофту.
      Входная дверь с силой распахнулась, стукнувшись о стену ручкой.
      – Расс! Шон!
      Оба тотчас повернулись.
      На пороге кухни стояла Лорел. Лицо застыло от ужаса.
      – Что вы делаете?
      Шон воспользовался замешательством брата и завернул ему за спину руку.
      – Да отцепись от меня, маленький негодяй! – Поморщившись, Рассел смущенно улыбнулся девушке. – Мы слегка повздорили. У нас бывают подобные схватки, когда мы с Шоном не сходимся во мнении.
      – Да уж, – буркнул Шон из-за спины брата. – Расс, ты такой дерьмовый мужик, сволочь, гад и скотина!
      Рассел, который стоял в полусогнутом положении из-за выкрученной за спину руки, был вынужден резко выпрямиться в начале этой тирады. Он не хотел, чтобы Лорел увидела губы Шона и прочла по ним все эти гадости. Ему пришлось вывернуться и, схватив брата за шею, сунуть его голову себе под мышку.
      Шон замолотил руками ему в бок.
      – Пусти, дрянь, пусти, придурок!
      – Обещай заткнуться, и я тебя отпущу, – процедил Рассел, почти не разжимая губ.
      – Ладно.
      Конечно, доверять слову Шона было рискованно, но не держать же его так все время, пока Лорел маячит на пороге! Отскочив в сторону, Шон пригладил взъерошенные волосы и метнул в брата уничтожающий взгляд. Оба тяжело дышали, а Лорел смотрела на них, как на двух пьяниц, устроивших потасовку на улице.
      – Ты чего вернулась? – спросил Рассел с самым деловым видом, словно несколько минут назад не стоял, раскорячившись, с заведенной за спину рукой. При этом он подхватил с дивана пульт и сунул в карман джинсов.
      – Я забыла сумочку. А когда проходила мимо ваших окон, то заметила вашу свару Мне показалось, что вы пытаетесь друг друга задушить.
      Задушить? Рассел и Шон обменялись озадаченными взглядами. Любопытное, похоже, было зрелище, если столь воспитанная девушка, как Лорел, пинком распахнула дверь, спеша на помощь. Рассел поскреб подбородок и снова поглядел на брата, тот ухмылялся. Затем оба расхохотались. Черт, они вели себя, как полные придурки!
      Шон первым протянул руку:
      – Прости, дружище.
      – И ты меня – Рассел пожал его ладонь.
      Похоже, их отношения перешли на какой-то новый уровень, если они оказались способны вместе смеяться и даже мириться после потасовки.
      Лорел недоверчиво смотрела, как Шон с Расселом переглядываются, словно нашкодившие дети, которым ничуть не совестно за свое поведение. Да что смешного они нашли в ее реплике?
      Они дрались почти по-настоящему. Разве это правильно?
      – Ладно, я забираю сумку и ухожу, – тихо сказала Лорел. Она направилась к кофейному столику в гостиной, когда Шон коснулся ее руки.
      – Эй, Лорел, мы как раз собирались пойти в пиццерию. Хочешь с нами? – Парень хитро подмигнул старшему брату.
      Лорел вопросительно взглянула на Рассела. Он торопливо закивал.
      – Да, пойдем с нами. Мы постараемся доказать, что умеем вести себя воспитанно.
      То ли оттого, что ей стало любопытно взглянуть на поведение братьев в общественном месте, то ли оттого, что не хотелось возвращаться домой и в одиночестве жевать салат, Лорел согласилась.
      – Да, спасибо за приглашение.
      Оба брата – один высокий и крепкий, второй чуть ниже и тощий, как неоперившийся воробышек, – смотрели на нее с довольной улыбкой.
      В этот момент Лорел с удивлением осознала, что чуть-чуть, самую капельку, влюбилась в обоих, такими они были душками.
      Десять минут спустя все трое уже сидели в небольшой пиццерии за пластиковым столом Шон и Рассел выбрали места рядом, напротив девушки, чтобы ей было легче читать по губам Лорел начала разматывать розовый шарф медленно, неторопливо, когда Рассел почти раздраженно сдернул вещицу с ее шеи и положил себе на колени. Девушка недоуменно посмотрел на него. О чем он думал в этот момент?
      Шон постучал пальцами ей по запястью.
      – Ты с рождения глухая? – Видимо, старший брат лягнул его под столом, потому что парень подскочил на месте и озадаченно глянул на него. – А что такого? Просто любопытно.
      – Ничего, Рассел, я не обиделась. Нет, Шон, не с рождения. В возрасте трех лет я перенесла менингит и, как следствие, потеряла слух.
      – Паршиво.
      Лорел пожала плечами.
      – Даже не знаю, я привыкла. Теперь это часть меня, так что я не возражаю.
      – А ты можешь научить меня ругаться на языке глухонемых?
      Девушка засмеялась:
      – По правде сказать, я не знаю таких ругательств. Я начала учить язык жестов в десять лет, да и то лишь для того, чтобы общаться с другими учениками. Ведь многие из них были не только глухими, но и немыми. Для них этот язык значит больше. А, став старше, я в основном встречалась с людьми… у которых нет подобных недугов, так что учиться ругательствам было не у кого.
      Шон пожевал соломинку, принесенную официанткой, опустил ее в колу и шумно хлебнул. Рассел поморщился, потом сообразил, что Лорел все равно не слышит этого безобразия, и расслабился.
      – Да, жалко, – протянул парень разочарованно. – Вот было бы здорово посылать учителей куда подальше на языке глухонемых. Меня бы даже не могли за это наказать, ха-ха!
      – Ну, извини.
      – А где ты живешь?
      – Возле озера, Эджуотер-драйв. – Шон просветлел.
      – У-у, классное местечко! Мы жили поблизости. Я даже собирался пойти там в школу, но потом умерли родители, и я навеки прилип к этому противному зануде. – Он глянул на брата, с лица которого схлынули все краски. – А теперь еще приходится ходить в школу Джона Маршалла, отстой!
      Лорел задумалась, что на это можно сказать, но Шон, похоже, и не ждал ответа. Он помешал колу соломинкой, снова поднял глаза и спросил:
      – Ты тоже считаешь, что квартира Расса – жуткая дыра? – Рассел выглядел обиженным.
      – Не такая уж она и плохая, – бросился он на защиту своего жилища. – Просто требуется небольшой косметический ремонт. А так все в порядке.
      – А ты что скажешь, Лорел? – продолжал Шон.
      – Ну, мне кажется, что кое-какие изменения его квартире не повредят. Совсем крохотные, – дипломатично добавила она.
      – Вот видишь! Совсем крохотные, – повторил Рассел с нажимом.
      – Да она тоже считает, что твоя квартира убога, просто Лорел слишком вежливая, чтобы произнести это вслух.
      – Лорел, – Рассел перевел взгляд на девушку, – скажи честно, я как-нибудь переживу твою критику.
      Вспомнив ужасный разгром в квартире, неприятный запах, потрепанный ковер непонятного оттенка, ни малейшей детали, кроме функциональных элементов, Лорел нервно сглотнула. Ей не хотелось обижать Рассела. Однако, в самом деле, квартира была какой-то обшарпанной и безликой. Мебель в кухне сошла с конвейера, наверное, в пятидесятых годах, и дверцы шкафчиков почти не закрывались, холодильник был покрыт какими-то пятнами, линолеум на полу вытерся…
      – Думаю, ты хороший кандидат на участие в проекте «Переделка», прости мою прямоту.
      Шон захохотал, запрокинув голову.
      Лорел решила поправиться и торопливо добавила:
      – Дело не в том, что квартира плоха, просто в ней нет… уюта. Никаких личных деталей, особого штриха, который превращает дом… в общем, по такой квартире невозможно ничего узнать о ее хозяине.
      К счастью, Рассел не казался ни рассерженным, ни обиженным.
      – Кроме того, что этот хозяин ужасный неряха?
      Он хлебнул из бутылки пива и внимательно поглядел на нее этаким проникновенным взглядом, который тотчас воскресил воспоминания о прошедшей ночи. Как он двигался, нависая над ней! Настойчиво, властно…
      Лорел внезапно покраснела.
      – Никакой ты не неряха. Просто человек, у которого нет лишнего времени, чтобы заниматься отделкой квартиры и беспокоиться об уюте.
      – Отлично выкрутилась, Лорел, – одобрил Рассел с усмешкой.
      От этой усмешки у нее побежали по спине мурашки. Казалось бы, невинный разговор на отвлеченную тему, а у нее в голове один только секс!
      – Может, поиграть на автоматах? – спросил Шон, напустив на лицо задумчивость. Он кивнул в дальний угол пиццерии, где стояло несколько игровых устройств.
      Рассел вынул из кармана пригоршню мелких монет и протянул брату, продемонстрировав при этом великолепные бицепсы. Лорел благоговейно задержала дыхание.
      – Иди, парень, и какое-то время не возвращайся. – Шон хмыкнул.
      – Я же не идиот, – сообщил он гордо. – Но как только принесут пиццу, я присоединюсь к вам.
      Едва он ушел, Рассел вытянул под столом ноги, так что они коснулись ног Лорел.
      – Я уж думал, от него не будет спасения. Слава Богу, избавились!
      Лорел чуть отодвинулась на стуле и подобрала ноги.
      – Ты же не всерьез это говоришь? Ведь он твой брат.
      – Слушай, я рад, что вы поладили. Но Шон умеет быть цепким, как репей, и от него трудно отделаться. А я хотел побыть с тобой вдвоем. У меня такое ощущение, что до пятницы еще целая вечность. Когда ты рядом, у меня постоянно стоит.
      Лицо Лорел вспыхнуло. Она сразу представила, как между ног Рассела крепнет и растет мощный жезл, стремящийся порвать джинсовую ткань. Она нервно облизнула губы.
      Рассел, заметивший это, едва не застонал.
      – Мне нравится, когда ты облизываешь губы, – проворчал он, качая головой. – При этом у тебя такой невинный, нежный вид, но мысли ты вызываешь самые греховные. Черт, куда девать эрекцию в этой проклятой пиццерии? Должен сказать, чувствую себя неловко.
      – Но ведь о твоей… эрекции никто, кроме меня, не знает.
      – Это пока я сижу. А стоит подняться, всех ждет большой сюрприз.
      – Что ж, у женщин в этом смысле есть преимущество. Нам проще скрыть свое желание.
      Рассел хитро прищурился.
      – Не всегда, как я заметил. – Его глаза потемнели. – Отличные снежинки.
      О Господи! Неужели у нее напряглись соски? Лорел уронила плечи. Ей хотелось сменить тему, перевести разговор в более безопасное русло.
      – Ты давно служишь в полиции?
      Рассел подачу принял, расслабленно улыбнулся и хлебнул пива.
      – Уже девять лет. В январе мне стукнуло тридцать, а я начал работать в двадцать один сначала на подхвате, а через два года стал детективом. Наш отдел занимается расследованием краж и преступлений, связанных с подделкой документов, мошенничеством, применением физического насилия. Порой попадаются серьезные преступники, но в основном приходится иметь дело со всяким сбродом и наркоманами. Чаще всего это пьяный дебош в барах или идиоты, которые крадут у соседей столовое серебро.
      – И тебе нравится эта работа? – Сама Лорел даже в страшном сне не могла представить, что держит в руках оружие. Полицейские всегда находятся на грани риска. Она бы побоялась связать свою судьбу со столь опасным занятием.
      Рассел помолчал, задумчиво водя пальцем по запотевшему горлышку бутылки.
      – Да, нравится. Приятно сознавать, что делаешь хорошее дело и приносишь людям пользу.
      – Кажется, я понимаю, о чем ты. – Девушка откинулась на спинку стула. – Я всегда мечтала о работе, которая приносит пользу. Даже хотела выучиться на преподавателя языка глухонемых.
      – Что же помешало?
      – Сначала мои планы нарушила смерть отца. Он скончался от сердечного приступа, и я приехала домой, чтобы поддержать мать. В колледж я так и не вернулась и оправдывала себя тем, что моя помощь нужнее дома. Мне было жаль оставить маму одну. – Лорел беспомощно замолчала, не зная, как объяснить Рассу, что чувствует. – На самом деле это была лишь удобная отговорка. Я просто боялась вернуться к учебе.
      Конечно, в колледже было весело, но при этом меня всегда преследовало ощущение, что я там лишняя. Мне казалось, что я не на своем месте, что я навсегда останусь глухой девочкой, которая тужится, что-то из себя строя. На курсы глухонемых я пошла довольно поздно, да и задержалась ненадолго. Думала, что мне ничего не светит. Боялась стать телефонисткой на линии для глухонемых людей и не добиться ничего большего.
      Вместо стыда и унижения от собственного признания Лорел неожиданно испытала гигантское облегчение, высказав наболевшее вслух. Даже наедине с собой она не решалась быть столь откровенной.
      Рассел молчал, глядя на нее.
      – Короче, я вернулась домой и засела в четырех стенах. Я осталась, потому что мне было страшно. Наверное, мои страхи кажутся тебе нелепыми?
      Он покачал головой:
      – Нет, совсем нет. У каждого есть свои фобии. К примеру, меня мучает страх не справиться с обязанностями опекуна. И страх этот ничуть не меньше, чем твой.
      – По тебе не скажешь, что ты чего-то боишься. – Лорел глянула на Шона, который остервенело крутил руль игрового автомата. Было ясно, что между братьями есть какая-то недосказанность, но ведь со смерти родителей прошло совсем немного времени. – Думаю, у вас с Шоном все наладится. А что касается меня… Рассел, я устала бояться и жить словно в ватном коконе, понимаешь? Я хочу попробовать все то, что меня пугает, но в то же время притягивает. Даже если на этом пути я набью себе шишек, это будут мои шишки, и я буду дорожить ими. Что может быть ценнее опыта?
      Рассел ухмыльнулся.
      – Твоя первая попытка – соблазнить мужчину – вполне удалась. Оказалось, это не так страшно, правда?
      Лорел тихо вздохнула. Ей внезапно сдавило горло. Она подняла стакан, но отпить побоялась из страха подавиться. Осторожно опустив его, девушка принялась следить за пузырьками, поднимавшимися со дна. Взглянуть на Рассела было выше ее сил.
      К счастью, принесли пиццу, и это разрядило обстановку. Заметив официантку у столика, тотчас примчался Шон. Он подпрыгивал на месте в ожидании, когда можно будет приступить к еде.
      Лорел была рада возможности перевести дух после откровенной беседы. Она и так слишком сильно открылась Расселу Эвансу, а откровенность, как известно, может завести женщину очень далеко. К примеру, Лорел могла слишком привязаться к человеку, который так много о ней знает.
      Конечно, думала она, на свете есть женщины, которые относятся к мужчинам проще и легкомысленнее. Они способны провести с ними недельку-другую, а затем без сожалений выбросить из своей жизни. Они двигаются вперед, не оглядываясь и строя новые планы.
      Лорел никогда не была такой, как эти женщины, а меняться, пожалуй, было слишком поздно. Она, как всегда, переоценила свои силы.

      Распахнув дверь магазина, в который он заехал за Лорел, Рассел оказался в облаке сладких конфетных ароматов и едва не задохнулся от восторга. Здесь запах шоколада перемешивался с запахом карамели, переплетался с фруктовыми оттенками, сливался с ароматом ванили, мяты, корицы и лакрицы.
      – Бог ты мой! – охнул полицейский, не в силах сдержать изумление. Ничего себе, рабочее место! Столько соблазнов!
      Он никогда прежде не бывал в подобных магазинах и никогда не видел так много сладостей, собранных в одном месте. Крохотные шоколадные сердечки, шишечки и подушечки разных оттенков лежали на таких же крохотных резных салфеточках с махровыми краями. Аккуратно нарезанный лукум был выложен в витринах и посыпан толстым слоем сахарной пудры, сквозь прозрачные стенки просвечивали орешки и цукаты, леденцы всех мастей были насыпаны в вазы и стеклянные плошки, какие-то немыслимые крендельки сплетались в причудливые скульптуры. А уж, сколько здесь было конфет на развес! И посреди всего этого великолепия стояла Лорел спиной к Расселу. Она подходила этому месту, смотрелась алой розой в дивном цветочном саду.
      Лорел выкладывала на подносе шоколадные сердечки в затейливый рисунок. Она как раз наклонилась ниже, джинсы обтянули крепкий задик, над верхней кромкой из-под кофточки показалась обнаженная кожа.
      Рассел мгновенно представил, как посыпает эту кожу сахарной пудрой и слизывает сладость, жмурясь от удовольствия. В джинсах тотчас налилось и затвердело.
      Он двинулся к Лорел, думая, с каким удовольствием занялся бы с ней сексом прямо на прилавке магазина, но был отвлечен десятком склянок с жевательным мармеладом. Из одной отчетливо доносился виноградный аромат. Рассел сунул руку в склянку и загреб целую пятерню мармеладок.
      Нет, он точно не смог бы работать в подобном месте! Интересно, а есть ли у Лорел персональная скидка?
      Он подошел к прилавку и остановился в шаге от девушки. Она все еще стояла к нему спиной, хотя и выпрямилась. Расселу ужасно хотелось обнять ее сзади, целуя в шею и тиская грудь, но останавливала возможность напугать. Малышка не знает, кто пришел, и может завизжать от ужаса.
      – Я вот-вот закончу, Расс.
      Он ошеломленно смотрел ей в затылок, недоумевая, как Лорел догадалась, что он пришел. Лорел с улыбкой повернулась.
      – Еще пара минут. Подождешь здесь?
      – Нет. Лучше пройдусь по магазину и наберу полные кульки конфет. Это не лавка, а рай для сластен какой-то, – возмущенно пожаловался Рассел – У тебя есть скидка на продукцию?
      – Тридцать процентов. – Ого!
      – Славно. А дисконтные карты здесь приняты? – Она рассмеялась.
      – Да. Ты ведь шутишь? Не может быть, чтобы ты был сластеной.
      – Я ем далеко не все сласти. Но некоторые… – Рассел выразительно оглядел Лорел с головы до пояса, насколько позволял прилавок. Воровато оглянувшись и не увидев поблизости любопытных покупателей с детишками, он перегнулся через прилавок и поцеловал пахнущую конфетами Лорел. – Как ты узнала, что я вошел?
      Лорел смутилась и тоже воровато оглянулась.
      – Ну, у тебя тяжелая поступь, так что я сразу поняла, что пришел покупатель. А затем ты приблизился, и я узнала твой запах.
      Рассел нахмурился, поднял руку и понюхал подмышку. Однако ощутил лишь слабый запах мыла вперемешку с дезодорантом. Он только что принимал душ.
      – Я не об этом! – Лорел рассмеялась. – Просто у каждого человека свой запах. Запах кожи, волос, понимаешь? А твой запах я хорошо запомнила. Он такой… лесной, свежий. Так пахнет природа. Мне очень нравится. – Она снова смутилась.
      Расселу сравнение польстило. К тому же ни одна женщина не говорила ему, что хорошо помнит его запах. Ему немедленно захотелось зацеловать Лорел до потери чувств.
      – Верю, милая. Наверное, ты единственная женщина, которая оценивает людей по таким необычным категориям, как запах. Я счастлив, что тебе нравится, как от меня пахнет…
      В его взгляде таилось обещание, и Лорел внутренне затрепетала. О чем думает Рассел Эванс, когда смотрит на женщину вот так? И на всех ли своих женщин он так смотрит?
      Нет, оборвала себя Лорел строго, она не должна думать в таком ключе. Так недалеко и до ревности и попыток сравнить себя с другими женщинами, рядом с которыми она, конечно, выглядит неконкурентоспособной.
      Она стиснула шоколадку в руке, едва не раздавив хрупкую сладкую ракушку.
      Рассел взглянул ей в лицо, пылающее румянцем, и пообещал себе, что сделает предстоящую ночь незабываемой. Он не совершит ни одной ошибки, он не станет спешить и растянет прелюдию на целую вечность, а потом будет сливаться с Лорел снова и снова, всякий раз доводя ее до оргазма.
      Лицо его потемнело от желания.
      – Заканчивай скорее, – глухо сказал он.
      – Я постараюсь.
      – Уж постарайся.
      Он намеренно отвернулся, чтобы отвлечься от мыслей о сексе. Прямо перед ним стояли затейливые металлические сундучки, и он с любопытством поднял одну крышку.
      – Ого, взрывающаяся карамель!
      Он помнил, как любил ее в детстве. Взяв несколько шариков, он сунул их в рот. Подростком он клал на язык штук по десять, а затем жмурился, ощущая, как от резкого пощипывания слезятся глаза.
      Вот и сейчас он крякнул, прищурился и вытер слезы. Удивительное чувство! Словно вновь вернулся в школьные годы. Взрывающаяся карамель, сладкий наркотик для малолетних.
      Едва ощущения схлынули, Рассел старательно облизал пальцы. На душе было весело и беззаботно, как в детстве.
      – Не забудь заплатить.
      Лорел стояла сбоку, улыбаясь. Через руку было перекинуто пальто.
      – А почем они? По пять центов? – Он облизнул губы и глянул на ценник. – Полдоллара! Да это грабеж! Почему так дорого? Когда я был маленьким, такая карамель…
      – Инфляция, – пожала плечами девушка.
      – Наверное. – Рассел уже заглядывал в соседний сундучок. – Ой, арахис в сахаре! Я помню, как они гремели в жестяных банках, когда родители брали их с полки в магазине. Пожалуй, возьму немного. А это что? Апельсиновая тянучка? Ух ты! Что за чудесный магазин!
      Лорел понимающе рассмеялась и протянула ему пластиковую корзину для покупок.
      – Не думаю, что мне нужна корзина. Я возьму пару кулечков и…
      Через десять минут корзинка была полна. Возле кассы Рассел взял шоколадное сердечко в алой фольге и протянул Лорел. Ему хотелось сказать ей что-нибудь романтическое в благодарность за то, что она подарила ему возможность перенестись в детство, но слова не шли на ум. Рассел никогда не умел говорить красиво, поэтому помолчал и выдавил:
      – Это тебе… такое же сладкое, как ты.
      На секунду глаза девушки широко распахнулись, затем наполнились слезами. Она резко повернулась и выскочила в подсобку, забыв накинуть пальто.
      Должно быть, с досадой подумал Расс, его слова прозвучали глупо и обидно.
      – Черт, – пробормотал он, ставя корзину на прилавок радом с кассой и недоумевая, что делать дальше. Оставалось задумчиво развернуть пару ирисок и положить их в рот.
      Ириски оказались паршивыми, с анисом, и Рассел торопливо сплюнул их в мусорную корзину.
      Нужно было извиниться перед Лорел. Но за что именно? Что ее так сильно обидело? Комплимент был с сексуальным подтекстом, но это было в духе их отношений. Просто секс, никаких обязательств…
      Или она ждала совсем другого? В таком случае Лорел выбрала не того парня.
      Рассел поковырялся пальцами в горках конфет, которыми заполнил корзинку, и неожиданно почувствовал себя очень напуганным.
      Лорел вбежала в подсобку, тяжело дыша. Стиснув в руке шоколадное сердечко, она прижимала его к груди. Сердце часто стучало, на глаза наворачивались слезы. Господи, что она за дура!
      Опершись спиной о шкафчик с нераспакованными коробками, она пыталась отдышаться и прийти в себя. Сейчас она была бы рада, если бы знала ругательства на языке глухих. Они здорово пригодились бы, чтобы полить себя отборной бранью. Но не ругаться же вслух?
      Как она могла так потерять над собой контроль? Когда Рассел протянул ей шоколадное сердечко и сказал, что оно такое же сладкое, как сама Лорел, она буквально потеряла голову. Мгновение ей казалось, что Рассел хотел произнести что-то другое, а затем она осознала, насколько нелепыми были ее ожидания.
      Проклятие, она едва не разревелась! Что бы подумал Рассел?
      Неужели она влюбилась? Невозможно, нелепо, чертовски неосмотрительно!
      Да, неосмотрительно, да, нелепо, но очень-очень возможно, поправила себя девушка. И если о ее чувствах узнает Расс, он сбежит сломя голову. А ей не хотелось, чтобы их связь закончилась на столь ужасной ноте. Только не это! И только не сейчас, когда ей так хорошо с ним в постели.
      Кто-то коснулся ее руки.
      Лорел подпрыгнула на месте и обернулась.
      На нее с тревогой смотрела Кэтрин:
      – Эй, ты как? Выглядишь, словно тебе дурно. Лучше некуда!
      Лорел махнула рукой.
      – Мне не дурно. Просто я, кажется, схожу с ума.
      – Ха, добро пожаловать в наш клуб. – Кэтрин подняла черные очки на макушку. – Тебя ждет какой-то парень возле кассы. Я видела, как вы разговаривали, а потом ты пулей вылетела из магазина. Давай я его обслужу, хочешь?
      – Спасибо. Можешь дать ему мою скидку? – Кэтрин округлила глаза.
      – Так он твой… кто? Брат? Кузен? Дядя? Или, может, твой парень? Или знакомый? Или так, сексуальный партнер?
      – Последнее.
      – Быть не может! – Кэтрин впечатлилась. – Тогда неудивительно, что ты так часто дышишь. Ладно, пойду пробью чек твоему бифштексу.
      Лорел последовала за Кэтрин, размышляя, почему подруга назвала Рассела бифштексом. Ему лучше не знать о подобном сравнении. Это звучит как-то… пренебрежительно. Словно речь, в самом деле, о куске мяса, а не о человеке.
      Рассел прохаживался возле прилавка, большой и внушительный, как… бифштекс. Он был таким огромным по сравнению с крохотными баночками и сундучками, забитыми конфетами, что смотрелся почти комично.
      Он был слишком красив для нее.
      Слишком сексуален.
      А она? Разве она относилась к его типу женщин, смелых, раскрепощенных, тех, что могли пить пиво из банки, зазывно хохотать, откидывая голову назад, заниматься любовью прямо на природе.
      Впрочем, какое это имеет значение, оборвала себя Лорел. Их не связывает ничего, кроме секса. Зачем сравнивать себя с другими? С теми, кто подходит Расселу гораздо больше?
      Рассел смотрел, как она медленно приближается к нему. Смотрел пристально, вопросительно. Лорел шла, опустив взгляд, и лишь из-под ресниц следила за ним. Ей казалось, что стоит поднять лицо, как ее глаза выдадут ее, и это будет провалом, катастрофой.
      Похоже, Кэтрин успела что-то ему сказать, потому что он ответил, понимающе кивнул и принялся торопливо выкладывать покупки к кассе.
      Лорел подошла ближе и взглянула на коллегу. У той на лице застыло хитрое выражение, она крутила кольцо – огромную металлическую шайбу – на пальце. Кивнув подруге, Кэтрин принялась пробивать покупки, а Лорел положила сумочку рядом с пустеющей корзинкой, делая вид, что ничего не произошло. Словно она и не выбегала в подсобку несколько минут назад.
      Рассел тронул ее за подбородок, заставив взглянуть на себя.
      – Как ты? Она сказала, тебе стало плохо.
      Лорел не хотелось врать, но иного выхода не оставалось.
      Она кивнула.
      – Да, у меня… резко прихватило желудок. – Она видела беспокойство в лице Рассела, его плотно сжатые губы, и от этого врать было еще гаже. – Я очень хочу есть. Как увидала эту шоколадку, сразу стало дурно.
      Да, соврать было удобнее, чем признаться Расселу, что ее выходка объясняется страшным откровением: она влюбилась.
      Пальцы Рассела погладили ее подбородок. – Отчего ты молчала? Я как дурак таскался по магазину, выбирая конфеты, а ты здесь умирала от голода!
      – Я не умирала. Просто проголодалась. А потом как накатило, сама не ожидала… – Лорел осторожно положила на прилавок шоколадное сердечко, приняв очень деловой вид. Она боялась, что Рассел легко раскусит ее ложь. Но, кажется, он поверил, потому что кивнул, притянул ее к себе за талию и осторожно поцеловал в волосы.
      – Съешь пока кусочек шоколадки, чтобы подкрепиться, – предложил он, разворачивая сердечко. Рассел развернул фольгу, отломил кусочек и осторожно вложил его девушке в рот, коснувшись пальцами губ. Его глаза стали темными, глубокими, и у Лорел перехватило дыхание. В который уже раз!
      Она поспешно отвела от его лица взгляд, повернулась к Кэтрин и поняла, что та вот-вот ляпнет что-нибудь лишнее. Она открыто разглядывала полицейского, на губах играла нахальная ухмылка.
      – Так ты, значит, и есть приятель Лорел? Что-то раньше я тебя не видела.
      Лорел принялась яростно жевать шоколад и делать знаки глазами, призывая подругу заткнуться. Взглянуть на Рассела она побоялась, поэтому не видела его губ, когда он отвечал. Конечно, ей было любопытно, как он выкрутится, но смущение пересилило.
      Более того, Лорел не хотелось знать, о чем еще будет спрашивать Кэтрин, поэтому она последний раз широко округлила глаза в ее направлении, еле заметно покачала головой и пошла к выходу, накидывая пальто. Плотно замотав шарф, она толкнула стеклянные двери. К тому моменту, как Рассел расплатился и взял пакет со сластями, она уже натянула перчатки, застегнула пуговицы и повесила на плечо сумку.
      Обернувшись, Лорел махнула рукой Кэтрин и вышла. Ледяной ветер сразу же принял ее в свои объятия, забрался под полы пальто. Рассел нагнал Лорел и указал на свой пикап, который стоял совсем близко. Распахнув для девушки дверь, полицейский помог ей сесть и почти бегом бросился к водительской двери. Пока он заводил машину, Лорел поправила волосы, положила сумочку на колени и уставилась сквозь стекло на витрину магазина.
      Какого дурака она сваляла!
      В ожидании, пока машина прогреется, Рассел коснулся ее руки.
      – Ты действительно собираешься с этой девицей в клуб? Она выглядит так, словно на нее напал одичавший степлер и истыкал все лицо скрепками. У нее же пирсинг повсюду!
      – На самом деле она неплохая. Просто ей нравится шокировать окружающих.
      – Она сказала, что вы собираетесь в клуб, это правда? Ты уверена, что это хорошая идея? Я хочу сказать… ты бывала в клубах раньше? Некоторые посетители напиваются в стельку и становятся буйными.
      Лорел почувствовала, как при этих словах неприятно сжался желудок, словно к ней уже приставал нетрезвый мужлан. Впрочем, это могло быть и от голода.
      Часть ее была польщена такой заботой со стороны Рассела, но другая часть шептала немедленно послать его подальше с советами в духе добрых самаритян. Ведь дело было вовсе не в заботе! Рассел просто считал, что она не способна за себя постоять.
      – Это всего лишь танцевальный клуб. Бар и дискотека. Что в них опасного?
      Он не ответил. Машина медленно тронулась с места; снежинки, до этого медленно парившие в воздухе, все, как одна, бросились в лобовое стекло.
      Ей хотелось домой, и как можно скорее. Она все испортила, она влюбилась и как идиотка ждала ответа на свои чувства. Разве не наивная дурочка?
      Пусть он предложит просто отвезти ее домой, думала Лорел. Чтобы не было никакого прекрасного вечера с ужином и безумным сексом, чтобы не о чем было вспоминать и плакать в подушку.
      Рассел и сам не знал, куда собирается везти Лорел. Когда он предлагал встретиться в пятницу, то не строил никаких особенных планов. Быстрый перекус, может, какой-нибудь фильм из проката, а затем сразу в постель – вот как он себе все представлял.
      Теперь же он думал, что такая женщина, как Лорел, заслуживает большего. Наверняка она привыкла к дорогим ресторанам с льняными скатертями и коллекционным вином. Или коллекционное вино не пьют, а только коллекционируют? В любом случае нельзя снова вести Лорел в ближайшую пиццерию.
      Может, балет? Или музей?
      Впрочем, в музее Рассел скончается от скуки, а на балете примется громко храпеть. Его никогда не интересовали мужчины в трико и картины с цветочками в вазочках. Значит, остается ресторан. Для дорогого ресторана он слишком паршиво одет: вечные джинсы, футболка и кепка. И даже не заехать домой переодеться, Лорел и без того умирает с голоду.
      Может, лучше спросить мнение Лорел?
      Рассел подъехал к заправке и глянул на девушку.
      – Как поступим? Шикарный ресторан и поход в музей? – Он неловко усмехнулся. – Хочешь?
      Лорел удивленно мигнула:
      – Нет. Но если этого хочешь ты…
      Рассел мотнул головой. Девушка улыбнулась лукавой улыбкой:
      – Я бы предпочла пару сандвичей на скорую руку, а затем домой, чтобы быстрее оказаться в постели.
      Что ж, хоть что-то у них было общее: взаимное сексуальное влечение.
      – Хороший план, детка – Рассел коснулся кончика ее носа и снова взялся за руль.
      Он несся по дороге, сильно превышая скорость, но обоим казалось, что машина еле ползет по заснеженной полосе. Они оба знали, чего хотят, и это было главным.
      Рассел жевал свой сандвич и смотрел на Лорел так, словно предпочел бы отъесть кусочек от нее.
      Она была рада, что они ограничились небольшим кафе, выбросив из головы идею с рестораном. Но отказаться от еды вообще было бы слишком подозрительно, ведь Лорел соврала, что умирает с голоду.
      Стараясь не обращать внимания на настойчивый взгляд Расса, Лорел вытянула из сандвича листик салата и положила его в рот.
      – Ты не спрашиваешь о Дине.
      – Плевать я на него хотел.
      В это легко верилось. Наверняка мозги Рассела целыми днями заняты совсем другими вещами. Всю неделю Лорел так и эдак перетряхивала воспоминания о потрясающем сексе с полицейским, его руках и губах, его… той самой части тела, которая так сладко входила в нее. Она думала и о Треворе Дине, опасалась, что он разозлится на отказ встретиться. Она тревожилась за Шона, обдумывала его нелегкие отношения с братом…
      А Рассел? Думал ли он хоть минуту о тех же вещах?
      Наверное, нет. Или пару раз. У него была куча дел и слишком мало времени, чтобы предаваться воспоминаниям.
      Лорел беззвучно вздохнула. Ей захотелось стать в следующей жизни мужчиной. Рассудочным существом, которому нет дела до сантиментов.
      Впрочем, вряд ли ей понравится всю жизнь носить в штанах этакую штуку. Лорел едва не хихикнула, подумав так.
      – Похоже, Дин рассердился, когда я отменила свидание. Он долго не отвечал, а потом прислал довольно скупое послание, полное раздражения.
      – Он позволил себе такое? – Рассел едва не подавился сандвичем. – Странно, обычно он весьма терпелив со своими жертвами, ведь благодаря им он получает средства к существованию.
      – Он написал, что все понимает, хотя и не рад такому повороту событий. И все.
      – Действительно, кратко и раздраженно. Это не в духе Дина. Хотелось бы на него посмотреть.
      – И как долго мне водить его за нос?
      – До тех пор, пока полиция не нароет побольше доказательств. Если он слишком тебя достанет, просто перестань отвечать на послания. Мне вообще не нравится, что ты продолжаешь с ним общаться.
      – А что такого? – запротестовала Лорел. Ее задевало, когда Рассел начинал вести себя покровительственно, словно имел дело с несмышленой девчонкой.
      Что бы ни ответил Рассел, прочитать по губам не удалось, поскольку он яростно впился зубами с сандвич. Похоже, он просто выругался.
      – Кстати, а где сейчас Шон? – спросила Лорел. Ей хотелось знать, как много времени сможет провести с ней Рассел.
      – Он позвонил одному из своих старых приятелей и отправился к нему ночевать.
      Отлично! Целая ночь!
      – Это школьный друг?
      – Да, только из бывшей школы. Когда Шон переехал ко мне, я надеялся, что вскоре он найдет себе новых приятелей, начнет новую жизнь, но ошибся. Он ни с кем не общается, сиднем сидит дома и смотрит музыкальные каналы. Получилось, что я насильно вырвал его из привычного окружения, но ничего не дал взамен, кроме разве что упреков. Мне пришло в голову, что лучше старые приятели, чем ни одного нового. Так что я, можно сказать, заставил его оторвать от дивана задницу и поднять трубку.
      Лорел захотелось расцеловать Рассела за такое решение. Ведь он беспокоился за Шона, его волновало состояние брата.
      – Думаю, это была прекрасная идея, Расс. – Он вытер руки салфеткой.
      – Поехали к тебе.
      Эта идея была даже лучше предыдущей.

      Расселу показалось, что они бесконечно долго ехали, а потом слишком медленно шли через гараж в дом, тогда как ему хотелось сразу же очутиться в уютной постели Лорел. В гладильной подсобке он не выдержал, схватил шедшую впереди девушку за полы пальто, когда она поднималась по ступеням, и дернул на себя. Лорел охнула от неожиданности и едва не упала. Рассел подхватил ее за талию, развернул к себе и принялся целовать в губы. Он был возбужден, словно подросток.
      Она сразу же ответила на поцелуй, обвила его руками и задышала чаще. Губы прижимались к губам, зубы покусывали, языки сплетались, заставляя вскипать кровь.
      Расселу мельком подумалось, что до этого он никогда не считал поцелуй столь сексуальной лаской, горячей, сладкой, как леденец.
      Лорел терлась о его грудь, постанывая. Рассел распахнул полы ее пальто и сбросил его на пол.
      – У тебя кофточка на пуговках, – одобрительно пробормотал он куда-то девушке в висок. На ее шее висела тонкая цепочка, во впадинке между ключицами виднелся крохотный кулон в виде прописной буквы Л. – Эти пуговки ужасно раздражают, но безумно заводят…
      Рассел сжал ягодицы Лорел, она охнула, грудь поднялась выше, распирая кофточку. Это была обычная белая блузка простого кроя, но маленькие пуговки, рвущиеся из петель при каждом вдохе, кулончик, трогательно лежавший над грудью и обрамленный воротничком, сводили Расса с ума. Будь она одета в кружевное боди, это не завело бы его сильнее.
      Впрочем, здесь он преувеличивал. Ему представилась Лорел на шпильках и в одном белье, и сердце застучало еще быстрее, словно собираясь выпрыгнуть из груди.
      Рассел уткнулся лицом в шею Лорел, шумно вдохнул и едва не захлебнулся нежным конфетным ароматом. Он осторожно лизнул кожу, потерся о нее носом, тогда как пальцы медленно расстегивали верхние пуговки блузки. Захватив губами кулончик в виде буквы Л, он пососал его, затем выпустил и принялся целовать округлости грудей, которые постепенно показывались в расстегнутой кофточке.
      Пальцы Лорел вцепились ему в плечи, словно она боялась упасть.
      – Может, поднимемся в спальню? – спросила она чуть слышно.
      – Через пару минут, – пробормотал Рассел, продолжая целовать ее кожу. Он даже не подумал о том, что она не видит его губ, а значит, не слышит ответа.
      Еще одна пуговка, и его взору открылся лифчик из тонкого розового полупрозрачного материала. Рассел нежно лизнул ткань там, где виднелся кружок ареолы. На ней тотчас проступил бугорок соска, словно желая разорвать материал.
      Лорел была бесстыдно красива, и Рассел порадовался тому, что она не видит его безумных глаз, его губ, по которым привыкла читать. У него не было в запасе слов, чтобы описать свое восхищение, свое преклонение перед этой красотой. Лорел была нежной, податливой в его руках, удивительно пахла, ее кожа на ощупь напоминала шелковистый персик и имела такой же светящийся розоватый оттенок.
      Лорел была… словно подарок, который он ничем не заслужил, но получил с завидной легкостью, не прилагая практически никаких усилий.
      Пуговички закончились, и Рассел распахнул на девушке блузку, затем расстегнул замочек лифчика, который располагался между грудей. Нежные округлости сами легли в его ладони, уместились так удобно, словно именно там им и было место. Лорел застонала.
      – Расс, прошу тебя… я не хочу… здесь.
      Он и позабыл, где находится. Здесь стояли большая гладильная доска со множеством насадок, пара утюгов на подставках, вешалки для сушки белья, множество средств для кондиционирования, какие-то спреи и флакончики. В углу находилась огромная стиральная машина вроде тех, какие стоят в прачечных, рядом высились пластиковые тазики, порошки и ополаскиватели.
      Бросив задумчивый взгляд на оранжевый диванчик, Рассел выпрямился и запахнул на Лорел блузку.
      – Прости, прости. Но ты так меня заводишь, что я попросту теряю голову. – Он провел руками по волосам, заметил, что кофточка Лорел снова распахнулась, и дрожащими пальцами застегнул среднюю пуговицу.
      – Да-да, я понимаю. – Она опустила глаза. – Я чувствую то же самое. Но подсобка… это как-то неправильно.
      Ее голос был слабым, в глазах стоял дурман, кожа горела там, где к ней прикасались губы Расса.
      Торопливо, почти раздраженно сбросив куртку, Рассел вытащил из пакета коробку со сластями и взял Лорел за руку, намереваясь направиться прямиком в спальню.
      – Зачем тебе конфеты? – хихикнула девушка.
      – Некоторые люди после секса любят выкурить сигарету. А я предпочитаю сладкое. Показывай путь, а то я боюсь заблудиться в твоем доме.
      Лорел указала на лестницу, которая шла через кухню наверх. Поднявшись на пролет, Рассел кивнул (эту дорогу он помнил) и потащил девушку за собой. Они стремглав взлетели по ступеням, хохоча и не размыкая рук. У дверей спальни они остановились, запыхавшись и едва переводя дух.
      Рассел наклонился к губам Лорел, намереваясь лишь слегка их коснуться, но девушка обхватила его за шею руками, прижалась бедрами и зажмурила глаза. Она принялась жадно целовать лицо Расса, посасывая губы и позволяя его языку проникать в рот. Застонав, он отодвинулся.
      – Эй, погоди. – Распахнув дверь, он заглянул в спальню. – Сначала надо удостовериться, что на пороге в прыжке не замер твой котяра. Где он?
      – Не знаю. – Лорел растерянно обвела взглядом комнату. – Обычно он лежит на постели, когда меня нет.
      В этот момент мохнатый Феррис бросился из-под стола к кровати, явно намереваясь забраться под нее, а затем напасть на незваного гостя в самый неподходящий момент. Рассел рванулся вперед, ухватил кота за шкирку и поднял в воздух. Обездвиженный и беспомощный, Феррис повис мягким мешком и недовольно взирал на обидчика. Сейчас он казался не грозным животным, а всего лишь пуховым комком изрядных размеров.
      – Тяжеловат для кота, – заметил Рассел.
      В этот момент Феррис попытался оцарапать его задней лапой, но Расс был наготове и быстро отодвинул пушистый мешок от себя.
      – Да, я его раскормила, – виновато призналась Лорел. – Слегка.
      Рассел скептически поднял брови, созерцая толстое брюхо кота.
      – Слегка, говоришь? Этому парню было бы полезно потягать штангу или позаниматься баскетболом.
      – Как ты себе это представляешь? – засмеялась Лорел. – Он действительно много ест, но отказать этому душке невозможно.
      Рассел вторично поднял одну бровь, но промолчал. Уж он-то ни за что не назвал бы Ферриса «душкой». С котом, висящим безвольным мешком, он прошествовал в коридор, намереваясь запереть животное в ванной первого этажа, но потерпел фиаско. Феррис неожиданно изогнулся дугой и провез когтем ему по руке. Пальцы разжались, Рассел грязно выругался. Кот же скачками, словно пантера, унесся по коридору, напоследок звучно хрюкнув на повороте.
      Рассел вернулся в спальню, захлопнув дверь. Он надеялся, что у животного хватит ума не приближаться к комнате хозяйки всю ночь.
      – Он весит, словно жирный барашек. – Рассел покачал головой.
      – У него проблемы с обменом веществ. И булимия.
      – Булимия? У кота? – Он озадаченно глянул на Лорел. – Ты что, водила его к кошачьему психологу?
      – Мы нашли Ферриса котенком, он застрял в дренажной трубе. Представляешь, худой, как глист, голодный, грязный! Бедняга умирал с голоду. Похоже, он не ел целую неделю, у него почти не осталось сил, чтобы орать. А когда мы принесли его домой, он принялся есть все, что дают. И до сих пор не может остановиться, до такой степени боится остаться без еды. Наедается, так сказать, про запас.
      Рассел уже пожалел, что поднял эту тему. Он ничего не смыслил в домашних животных.
      – Может, его надо как-то лечить от этой… булимии? Какой-нибудь тренинг?
      – Как ты себе это представляешь? Поставить ему DVD с домашним фитнесом? Или дать прослушать курс психотерапевта?
      Рассел хохотнул.
      – Нет, я не это имел в виду. – Ему было плевать на кота и его проблемы.
      Он подошел к Лорел вплотную и ухватил двумя пальцами за единственную застегнутую пуговицу, покрутил ее туда-сюда.
      – Итак, мы в спальне. Теперь ты не станешь укорять меня в бездушии?
      Лорел покраснела.
      – Я не укоряла… Но здесь действительно… лучше. Так сказать, все создано для… – Она смутилась, покраснела еще гуще и выпалила: – Для великолепного траха!
      Столь непристойные слова в устах воспитанной Лорел потрясали воображение. Рассел мгновенно завелся. Пальцы дернули пуговицу, и она отлетела в сторону. Блузка распахнулась одновременно с удивленным ртом Лорел, которая проводила пуговицу взглядом.
      Лифчик она так и не застегнула, так что Рассел мог беззастенчиво пожирать глазами ее грудь. Под его взглядом соски напряглись, вызывающе указывая на него и дразня. Борясь с желанием бросить девушку на кровать, Рассел осторожно прижался губами к ее груди, поочередно взял в рот каждый сосок, лизнул и выпустил.
      Лорел сжала пальцами его предплечья и чуть выгнулась навстречу. Его язык прочертил дорожку между ее ключицами, оставив влажный след, и по коже девушки тотчас побежали мурашки от удовольствия. Она быстрым движением избавилась от блузки и лифчика, резко выдернула футболку Рассела из джинсов.
      – Давай, детка, – одобрительно пробормотал он, проводя ладонями по ее спине.
      Он ценил красоту женского тела, такого нежного, причудливо изгибистого, лишенного волос в противоположность мужскому торсу. А кожа Лорел была особенно мягкой, шелковистой, ухоженной. Это напомнило Рассу, что до него ее касался один-единственный мужчина, словно многие годы она ждала лишь его, Расса, ласк. Да и тот, другой, был так давно, что, скорее всего давно забылся и стерся из памяти, и оттого каждое прикосновение теперь становится для Лорел своеобразным открытием.
      Теперь она принадлежала только ему. Только он имел возможность и право доставлять ей удовольствие, делить с ней страсть, вытаскивать на свет Божий потаенные желания.
      Рассел видел, как туманятся глаза Лорел, как отзывается ее тело на поглаживания и поцелуи, и это наполняло его гордостью и восторгом.
      Он расстегнул пуговицу и молнию на джинсах Лорел, не переставая целовать ее в шею. Запустив руку в джинсы, он скользнул пальцами по трусикам, ощутил, как под ними все набухло, стало горячим и влажным. Розовое полупрозрачное белье наводило на мысли о невинности в сочетании с бесстыдством.
      – Как ты хороша, – прошептал Рассел, чуть надавливая пальцами Лорел между ног и принимаясь водить ими по кружеву трусиков. В джинсах самого Рассела все давно пребывало в боевом состоянии, но он не хотел торопить события.
      Ладони Лорел гладили его грудь и живот, крутили кудрявые волоски между пальцами в бессознательном ответе на ласки. Рассел чуть сдвинул кружево трусиков, провел указательным пальцем по припухшим губам и клитору, один раз скользнул внутрь словно для того, чтобы убедиться – Лорел готова его принять.
      Когда его ладонь выбралась из ее джинсов, девушка протестующе застонала и даже сжала плечи Расса, призывая продолжить, но он только усмехнулся. Сейчас ему хотелось увидеть ее голой, хотелось пожирать взглядом восхитительные изгибы ее тела, касаться обнаженной горячей кожи губами и языком, попробовать на вкус сок ее возбуждения.
      Отступив на шаг назад, Рассел быстро избавился от футболки, а затем сорвал с Лорел джинсы несколькими быстрыми, почти грубыми рывками. Встав рядом с девушкой на колени, он дернул ее трусики вверх, так что тонкое кружево натянулось и спряталось между половых губ. Его раздирало жгучее желание сжать ладонью самые нежные и потаенные места ее тела, едва не причиняя боль. Порыв был таким сильным, что Рассел заскрипел зубами.
      – Черт побери, ты безумно красивая и так меня возбуждаешь… – шептал он, пожирая девушку глазами. Страсть ослепляла, подчиняла себе, и в голове набатом звучал призыв «Возьми ее немедленно!».
      Рассел поднялся, схватился за пояс джинсов, желая побыстрее от них избавиться и исполнить задуманное, когда Лорел совершила то, чего он никак от нее не ждал. Девушка села на край постели, сдвинув колени, осторожно ухватилась кончиками пальцев за кружево трусиков на талии и игриво потянула их вниз, словно змея, поводя бедрами. Движение было таким сексуальным, завораживающим, что Рассел забыл про джинсы. Он просто стоял столбом и смотрел, как Лорел стянула трусики вниз, к щиколоткам, сняла с одной ножки, покрутила розовую тряпочку на второй и отшвырнула прочь. Затем она призывно раздвинула колени, словно приглашая.
      – Господи, это прекрасно, – задыхаясь, пробормотал Рассел.
      Ему хотелось коснуться Лорел, но отчего-то не получалось двинуться с места.
      Девушка встала, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с подбородком Рассела, чуть коснулась губами его плеча и быстрым кошачьим движением потерлась бедрами о его бедра.
      У него встали дыбом волоски на руках. Не соображая, что творит, Расс схватил Лорел за ягодицы одной рукой, а пальцы другой сунул ей между ног, разводя их в стороны.
      – Что ты делаешь? – охнула девушка.
      Не отвечая, Рассел опустился на колени, чуть толкнул Лорел на кровать, не отпуская ее ног, и прильнул ртом к ее нежной женской плоти, которая оказалась горячей, словно внутри тлел огонь.
      Наслаждение пронзило Лорел с невероятной силой, смывая волной остатки смущения. Откинув голову назад, она приподняла бедра, чтобы дать еще большую свободу языку Рассела. Это было изумительное, ни на что не похожее чувство. Конечно, Лорел не была совсем несведущей в вопросах половых отношений, даже порой смотрела «Секс в большом городе», но никогда не понимала, зачем актрисы так переигрывают в постельных сценах. Зачем они закатывают глаза до такой степени, что мелькают белки?
      Пожалуй, теперь ей стало ясно почему.
      Ладони Рассела поддерживали ее ягодицы на весу, язык совершал какие-то невероятные, спиралевидные, круговые и прочие движения между ее ног, едва касался клитора или принимался гладить его изо всех сил, нырял внутрь, во влагалище Несмотря на красные круги перед глазами и желание стонать во весь голос, Лорел нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на то, что происходит между ее ног. Она увидела, как движется голова Рассела, как мелькает его язык, касаясь, касаясь, касаясь. Наслаждение, острое, словно бритва, росло и росло. Мышцы отяжелели, налившись кровью, между ног, казалось, все увеличилось втрое, набухло, стало чувствительным, как никогда.
      Лорел снова запрокинула голову, глаза закрылись, зрачки запрыгали под веками, словно в безумной скачке. Из приоткрытого рта с шумом и стонами вырывалось частое дыхание. В какой-то короткий момент наслаждение сделалось почти болезненным, все тело стало ненужным придатком к тому, чего касались губы и язык Рассела, к тому, что сжалось, словно в боязливом предвкушении, а затем взорвалось, лопнуло, брызнуло осколками бесконечно сильного оргазма.
      Бедра Лорел рванулись выше, выскальзывая из рук Рассела, и конвульсивно задергались. Лорел почти захрипела, голова повернулась в сторону сама собой, живот едва не свело судорогой. Спустя пропасть времени, или всего через несколько мгновений, ее пронзила мысль, что Рассел, должно быть, наблюдает за ней, следит за каждым вздрагиванием тела, за мечущимися под полузакрытыми веками зрачками, и Лорел смутилась, испугалась, а затем поняла, что ей плевать.
      В этом оргазме, этом способе ласк было что-то бесстыдное, запретное, очень интимное. Когда девушка соглашалась на сексуальную связь с Расселом, она и предположить не могла, что их тела так близко познают друг друга, будут так тесно сливаться, такие яркие открытия совершать! Секс оказался самым сильным впечатлением Лорел за много лет. Как она могла предсказать, что ее собственное тело и разум предадут ее, воспримут то, что задумывалось как интрижка, с такой силой, такой эмоциональностью?
      Рассел осторожно подул ей между ног, и в ответ ее тело вновь содрогнулось в последней сладкой конвульсии. Хотя Лорел уже кончила, она чувствовала, как мышцы внутри влагалища молят о вторжении, о других ласках. Секунду спустя Рассел надвинулся на девушку, чуть встряхнув за плечи, словно желая привлечь к себе внимание. Это было почти приказом. «Смотри мне в глаза!» – призывал Рассел, и это не было просьбой, это было самым настоящим требованием. Лорел с трепетом взглянула ему в лицо. Она по-прежнему испытывала желание, но в теле поселилась усталость, словно после трудного рабочего дня, и Лорел не была уверена, что способна на продолжение.
      – Я хочу видеть твое лицо, когда мы занимаемся сексом, – произнес Рассел одними губами, чтобы Лорел могла прочитать слова, и настойчивым, резким движением вошел в нее.
      Девушка охнула. Горячая волна прошла внизу живота, заставила приподняться грудь. Она вцепилась пальцами в покрывало, словно ища поддержки. На этот раз они так торопились, что позабыли расстелить постель. Лорел отдалась сильным толчкам, скользила пальцами по мягкому пледу, едва не ломая ногти. Она часто дышала, словно спортсмен после спринта, пытаясь не отрывать взгляда от глаз мужчины, настойчиво глядящих ей в лицо.
      Глаза Расса были дикими, темными, его мощный торс двигался вперед и назад, и Лорел захотелось прижаться к его широкой груди. Она подалась навстречу и плотнее обвила ногами его бедра, так что клитор стал тереться о его тело. Теперь она двигалась в одном ритме с Расселом, и это было такое незнакомое чувство единения, словно они превратились в единый организм.
      Это было восхитительно хорошо! Секс с мужественным полицейским оказался куда чувственнее, нежели она себе могла представить. В десятки, сотни раз!
      Его губы произнесли ее имя, искривились, обнажая зубы, и он тотчас кончил, сделав самый сильный рывок вперед. Его член внутри девушки содрогнулся и часто запульсировал, а влагалище само собой сжалось, обхватывая его как можно теснее. Искаженное лицо Рассела было таким красивым, что на Лорел неожиданно накатила сладкая волна, и она застонала тихо и хрипло. В этот раз оргазм был не таким острым и долгим, но опустошал все тело, касался каждой клеточки, умиротворял и удивлял, как новое потрясающее открытие.
      Ногти Лорел впились Расселу в спину, но он едва ли это заметил. Кончив, он не рухнул на нее, а осторожно перевернулся вместе с девушкой, желая оставаться внутри. Тело казалось слабым и безвольным, во рту так пересохло, словно он выпил накануне пару бутылок виски.
      Тяжело сглотнув, Рассел постарался унять сердцебиение.
      – Прости, милая, я хотел быть мягче, но не смог. Один взгляд на тебя делает это невозможным. – Он подул себе на влажный лоб. – Ты так красиво кончала.
      – В который раз? В первый или второй? – спросила она, лежа на боку и оплетая Рассела ногами. Рукой она рассеянно водила по его заду.
      Он засмеялся:
      – Оба раза.
      – Знаешь, до тебя я никогда не кончала во время… ну… – Она умолкла и сделала жест ладонями: беззвучный хлопок, два пальца одной руки сложены в виде буквы V.
      Рассел озадаченно смотрел на нее.
      – Что это должно означать?
      Лорел покусала губы, на щеках заиграл румянец.
      – Этот жест означает… оральный секс. И секс вообще.
      – Покажи еще раз.
      Девушка смущенно потерла нос, снова покусала губы и повторила движение ладоней. Рассел, внимательно следивший за ее манипуляциями, тщательно повторил жест.
      Боже, подумала Лорел. У него такие сексуальные руки! Язык знаков в исполнении Рассела заводил не хуже слов, слетавших с его губ.
      Рассел чуть отодвинулся, и его член, уменьшившийся в размерах, выскользнул. Девушка едва не застонала от разочарования. Ей хотелось, чтобы этот телесный контакт никогда не прерывался.
      – Постараюсь запомнить этот жест, – заметил Рассел, осторожно снимая презерватив. – Когда буду предлагать тебе заняться сексом, обязательно его использую, особенно если мы будем не одни. Не придется сотрясать воздух в присутствии посторонних.
      – Думаю, я тотчас соглашусь. Тебе невозможно отказать, – ответила Лорел, погладив ладонью его плечо.
      Рассел лежал на боку, глядя на нее. Это доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Рядом с Лорел было уютно и хорошо. Это было так непривычно по сравнению с его обыденной жизнью, наполненной ничего не значащими, будничными заботами. Лежать вот так, не загадывая на будущее, с пустой, звенящей головой, в тепле и довольстве, рядом с красивой сексуальной женщиной. Чертовски сексуальной!
      Лорел могла завести его одним взглядом. Этим смущенным, скромным и одновременно бесстыжим взглядом, который так хорошо ей удавался. В ней не было ничего наигранного и нарочито откровенного, только сама естественность, чуждая условностей.
      Понимая, что никогда не сможет выразить своих эмоций в словах, Рассел просто потянулся к губам Лорел, припухшим и алым, и мягко поцеловал, обняв за хрупкие плечи. Он потянул ее на себя, заставляя опустить голову к себе на грудь и прижаться теснее.
      Девушка уютно устроилась на его плече, положив ему на живот ладонь и рассеянно гладя пальцами кудрявую дорожку, ведущую вниз. Рассел довольно потянулся всем телом, сунул руку под подушку и больно стукнулся обо что-то ладонью.
      – Что у тебя под подушкой? Я едва не сломал палец, – засмеялся он.
      – Что? А! Это просто вибратор. – Смех Рассела оборвался.
      – Как ты сказала?
      Черт! Лорел хранит под подушкой вибратор! Такая скромница, кто бы мог подумать!
      Рассел тотчас представил Лорел на постели в одиночестве. Приглушенный свет, кружевная сорочка, раздвинутые ноги, между которыми скользит продолговатый предмет, зажатый в ладони. Должно быть, в такие моменты у нее там все влажное, набухшее…
      – Я сказала «вибратор». Сейчас покажу.
      О нет, смотреть он не желал. Одно дело представлять, а другое – встретиться с соперником лицом к… в общем, увидеть воочию. Пожалуй, так недалеко и до приступа дурацкой ревности!
      – Не нужно, я бы не хотел…
      Но Лорел уже вытащила небольшой пластмассовый кирпичик, который совсем не вязался с привычным представлением Рассела о вибраторах. Конечно, он никогда не разглядывал вибраторы прежде, но даже юношеских воспоминаний о просмотренных порнофильмах было достаточно, чтобы сообразить, что в руках Лорел нечто необычное. Как можно засунуть в себя вибрирующий кубик? Или гладить себя им нужно снаружи? Но как, если у него такая странная форма?
      Не убирая головы с плеча Рассела, Лорел нажала маленькую кнопочку, и предмет в ее руках загудел. Рассел едва не подскочил от ужаса. Он совсем не собирался вовлекать вибратор в постельные игры!
      – Видишь? Он довольно сильно вибрирует. Достаточно для того, чтобы проснуться. Отличная штука для глухих. Ребятам, которые его придумали, надо сказать огромное спасибо. – Лорел выключила устройство. – От гудения такого будильника проснется не только глухой.
      Рассел громко расхохотался, мысленно обозвав себя болваном. Лорел говорила о будильнике с вибратором, а он в силу своей испорченности мгновенно вообразил, будто речь идет об игрушке из секс-шопа.
      – Что я сказала смешного? – Лорел смотрела озадаченно.
      – Я думал, у тебя другой вибратор. Из тех, что покупают в магазинах для взрослых.
      Несколько секунд она продолжала смотреть недоуменно, затем закрыла рот ладонью.
      – Нет!
      – А я уже представил себе несколько непристойных картинок! – И по-прежнему представлял теперь, когда «соперник» оказался мнимым.
      Рассел потрепал Лорел по ягодицам и обезоруживающе улыбнулся, словно давая понять, что смущаться нечего.
      – Я никогда не совершала покупок в секс-шопе! – возмущенно воскликнула Лорел, краснея таким невообразимым образом, что становилось ясно – она врет.
      – Не верю, – заявил Рассел, приподнимаясь. – У тебя точно есть вибратор. Где ты его хранишь? – Он потянулся к ящику прикроватной тумбы, делая вид, будто собирается его открыть. – Здесь, да?
      – Нет! – взвизгнула девушка, бросаясь на него. Подобная реакция позабавила Рассела, хотя сила, с которой Лорел сначала пихнула его, а затем оседлала, весьма удивила. На ее лице застыло отчаянное желание сохранить свою тайну.
      Какое-то время они боролись: Рассел игриво, а Лорел всерьез, пока не задели тумбочку. Тяжелая книга с глухим грохотом рухнула на пол.
      – Умоляю, не лазай по ящикам, – простонала Лорел, напряженно вглядываясь Расселу в лицо.
      Он тотчас посерьезнел, сообразив, что не имеет права вторгаться в личную жизнь девушки. Но ведь он просто шутил, не подозревая, что Лорел воспринимает свои интимные тайны так близко к сердцу!
      В любом случае он жалел, что так ее напугал своим любопытством.
      – Не буду, – пообещал он серьезно и чмокнул Лорел в грудь, поскольку только до нее и мог дотянуться. Девушка по-прежнему сидела сверху, схватив его за руки. – Я всего лишь шутил. Можешь ослабить хватку, я не стану бросаться к ящикам.
      Итак, Лорел тоже не была готова к игрушкам из секс-шопа с ним в постели, хотя и по иной причине. Впрочем, какая разница? Расселу нравилось просто заниматься с ней сексом, без особых изысков. Он пока не насытился ее телом, ее потрясающей чувственностью. Для изысков еще будет время.
      Или это как раз подходящий момент?
      Лорел выпустила его руки.
      – А где я оставил сладости? – неожиданно спросил Рас-сел, которому пришла в голову интересная идея.
      – У двери. – Лорел удивленно глядела на него. – Тебе что, захотелось конфет?
      – Я голоден, – соврал Рассел – Сжег кучу калорий, которые предстоит восстановить. Думаю, мне требуется сахар. – Он похлопал девушку по заду, предлагая подняться и дать ему возможность встать.
      – Я принесу сама.
      Лорел вскочила и неторопливо направилась к двери. Руки были сложены на груди, как если бы ей было холодно или она сильно смущалась. Возможно, и то, и другое.
      Рассел следил за ней. В этой уютной комнате, немного девчачьей, но очень милой, все дышало в унисон с хозяйкой. Светлая мебель, небольшая лампа под цветастым абажуром, белые кружевные занавески на окнах – все это было так похоже на Лорел, словно было с ней единым целым. Свежие цветы, расставленные повсюду, источали нежный аромат.
      Движения Лорел, беззвучные и плавные, были такими естественными! Рассел смотрел на ее спину и бедра, не отрываясь, словно ему показывали экзотический вариант стриптиза.
      – Как же ты хороша, – прошептал он, зная, что его не слышат. – Ты даже не представляешь, до чего ты красива!
      Девушка наклонилась за пакетом со сладостями, ее задик оттопырился, приподнялся самым соблазнительным образом, и Расселу показалось, что в приглушенном свете он разглядел нежные складочки плоти между ее ног.
      Подняв пакет, Лорел двинулась к постели. Вид спереди был еще сексуальнее, чем сзади. Напряженные соски вызывающе торчали вперед, кожа казалась светлой, как фарфор, и очень гладкой.
      Расселу захотелось тотчас сунуть ей руку между ног, чтобы удостовериться, что она по-прежнему мокрая и возбужденная, готовая принять его, едва он того захочет.
      Лорел забралась на кровать, отодвинув плед, и поставила перед Рассом пакет. Она зябко поежилась.
      – Замерзла?
      Она кивнула.
      – Может, что-нибудь накинуть?
      – Не вздумай! Только не одежда!
      Рассел быстро повалил девушку на себя, прижимая, чтобы согреть. В отличие от Лорел ему было скорее жарко, и он мог поделиться с ней своим теплом. А затем разогреть ее тело еще больше, но уже другим способом…
      Рассел перекатился на нее и одной рукой открыл упаковку сладостей. Задумчиво заглянув внутрь, он вытащил кулечек с шоколадными конфетами, наполненными жидкой карамелью. Не долго думая, он откусил край одной конфеты и тотчас вылил ее содержимое прямо девушке на правый сосок. Тягучая золотистая струйка потекла по коже груди. Расселу хотелось особого, ни на что не похожего десерта.
      Лорел потрясенно ахнула.

      Лорел в немом удивлении смотрела на свою грудь. Она думала, что Рассел начнет набивать конфетами рот, как делал это в магазине, но и предположить не могла, что он решит использовать сласти как дополнение к сексу.
      Господи, он принялся слизывать густую карамель с ее сосков!
      Язык Рассела скользил по ее груди, чертил круги и восьмерки, оставлял влажные разводы, и кожа под ним покрывалась мелкими мурашками. Рассел склонился так низко, что Лорел могла видеть лишь прядь густых свесившихся волос. Ощущения, которые дарили его губы, были восхитительными, игривыми. Девушка была смущена и вместе с тем возбуждена, она хотела отстраниться и податься вперед одновременно.
      Кожа груди, казалось, горела, жаркие волны пронизывали все тело, стекая вниз и сосредотачиваясь между ног. Они накапливались и сплетались в единый комок желания. Игра, предложенная Расселом, оказалась выше всяких похвал. В ней было нечто интимное, принадлежащее только им двоим.
      Возможно, подобными ласками, когда женская кожа покрывается сладким сиропом или сливками, занимались многие, но для Лорел эта сексуальная игра стала новинкой.
      И ей нравилось, чертовски нравилось.
      Рассел уже слизал всю карамель и теперь ссыпал на ее грудь сахарную пудру из другого пакетика сластей. Белая пыль смешалась с влагой, превратившись в чудную снежную глазурь. Лорел глянула вниз и еле удержалась от улыбки: зрелище было красивым.
      Рассел поднял глаза, и его лицо озарила довольная усмешка.
      – Выглядит необычно, правда?
      Кончик его языка принялся рисовать узкую дорожку по белому сахарному полю. Эта дорожка поднималась серпантином по груди, стремясь к вершине – напряженному соску. Вот рот Рассела накрыл ареолу, втянул сосок, и Лорел откликнулась стоном. Это было так сладко, что заболела грудь, а вторая откликнулась эхом, желая таких же необычных ласк.
      Рассел снова поднял голову, посмотрел на Лорел в ожидании. Ему нужно было знать, готова ли она к дальнейшим утехам, желает традиционного секса или чего-то необычного. Девушке хотелось сказать что-нибудь откровенно непристойное, но мешало смущение.
      – Что тебе нравится больше – моя грудь или сахарная пудра, которую ты слизываешь? – спросила она с дрожащей улыбкой.
      – Даже не знаю, – мурлыкнул Рассел. – Думаю, пудра мне все же нравится меньше. – Не успела Лорел порадоваться его выбору, как он дерзко добавил: – Может, поэкспериментировать с шоколадом?
      Он вынул из следующего пакета крохотную упаковку ореховой нуги, открыл ее и прямо пальцем намазал на обе груди девушки. Подумав секунду, высыпал поверх остатки сахарной пудры, которая легла на шоколад неровными облачками. К тому моменту, как он закончил свое художество, Лорел не знала, смеяться ли ей или немедленно кончить, едва губы Рассела коснутся ее кожи. Она была готова и к тому, и к другому.
      – Расс… – прошептала девушка, полузакрыв веки и глядя на него из-под ресниц.
      Его язык лизнул шоколад, губы пососали нежную кожу груди.
      – Да, с шоколадом еще лучше, – заметил он. – Жаль, ты не сможешь попробовать.
      Лорел рассеянно улыбнулась. Рот Рассела стал более настойчивым, язык уже двигался, не отрываясь от кожи, губы посасывали, целовали, захватывали плоть там и тут. Слизав весь шоколад, Рассел отстранился, и Лорел возмущенно охнула. Она уставилась на мужчину, ожидая продолжения. Он держал ее под спину, мышцы бугрились на плечах, бицепсы упруго выпирали, и рядом с его смуглой кожей собственная кожа Лорел казалась светлой, будто лепесток чайной розы. В руках Рассела девушка ощущала себя хрупкой, но защищенной.
      – Ты очень сладкая, Лорел, – произнес мужчина одними губами.
      Ей нравилось, как двигается его рот, когда он разговаривает, как вздергивается левый уголок губы, если он иронизирует, как мелькают крупные белые зубы с острыми клыками. Почему-то сразу представлялось, как этот рот приникает к ее плоти между ног, доставляя невиданное удовольствие.
      При этой бесстыдной мысли Лорел почувствовала, как между ног стало так мокро, что влага едва не потекла вниз.
      Между тем Рассел, словно не подозревая, до какой степени она заведена, потянулся за очередной порцией сластей, вынул пару леденцов и сунул в рот.
      «Черт, он все-таки голоден, а я думаю лишь о сексе», – рассудила Лорел и почувствовала мягкий укол вины.
      Однако у Рассела на уме была отнюдь не еда. Он прижался губами к ее груди и принялся языком наклеивать леденцы на кожу, всякий раз отстраняясь и любуясь результатом.
      – Что ты еще придумал?
      – Могу я как следует развлечься с самой красивой женской грудью на свете? – сварливо спросил Рассел.
      Лорел умолкла, стараясь не думать, какой у нее со стороны нелепый вид, и отдалась ощущениям. Она-то знала, что ее грудь далеко не совершенна, но комплимент придал ей уверенности и избавил от смущения, которое владело ею всякий раз, когда она оказывалась перед Расселом голой.
      Он поднялся чуть выше и поцеловал ее в губы, и девушка отчетливо ощутила вкус шоколада и дикой вишни, дразнящий, аппетитный. Вслед за этим Рассел собрал ртом леденцы с ее груди, снова поиграл с сосками и долго вылизывал кожу, пока она не перестала быть липкой.
      – Утолил голод? – с усмешкой спросила Лорел.
      – Ничуть. Закрой глаза, – потребовал Рассел.
      Девушка повиновалась, внутри ее все замерло от предвкушения. Что еще он придумает? Куда заведет его буйная фантазия?
      Горячие ладони Рассела принялись гладить ее тело, грудь, спину и бедра. Пальцы коснулись живота, очертили кружок вокруг пупка, спустились чуть ниже, погладили лобок, словно сомневаясь, двигаться ли дальше.
      Лорел приподняла бедра, разводя ноги, словно приглашая к вторжению. Она хотела Рассела так сильно, что ломило в висках. Желание было таким всепоглощающим, что казалось нечеловеческой пыткой выносить его без стонов. Девушка знала, что давно готова принять Рассела в себя, что ее тело истекало соками уже много томительных минут, жаждало проникновения, в котором их тела сольются воедино.
      Однако Рассел сдвинул ей ноги, словно играя или издеваясь. Лорел разочарованно вздохнула, понимая, что ее дразнят.
      Вместо секса Рассел предпочел продолжить мучительные ласки. Он высыпал из пакетика ей на живот крохотные мармеладки в виде фруктов и ягодок. Пальцы катали конфеты по коже, играли с ними, пристраивали так и эдак, порой оказываясь почти между ее ног и снова ускользая. Сладкая пытка продолжалась.
      Пальцы настойчиво рисовали на животе какое-то слово. Не разжимая век, Лорел попыталась сосредоточиться и прочесть буквы.
      «Открой глаза».
      Попытка разговора без артикуляции показалась Лорел забавной и увлекательной. Она коснулась мизинцем плеча Рассела и нарисовала «нет».
      «Подчиняйся».
      Девушка нехотя приоткрыла тяжелые веки и глянула вниз. Сердце грохнуло, словно раскат грома, в ушах появился ватный шум. На ее животе разноцветными мармеладками было выложено сердечко. Боже мой!
      У Лорел перехватило горло, задрожали губы. Не стоило Расселу этого делать. Подобное действие было слишком похоже на… издевательство! Рассел не мог иметь в виду того, о чем она втайне мечтала. Холодный, расчетливый, сдержанный полицейский выложил конфетами сердечко и хотел, чтобы она его видела!
      Разве искушенный в сексе мужчина, на короткую интрижку с которым она решилась, был способен на чувства, не связанные лишь с сексуальным желанием?
      Зачем он это сделал? Неужели Рассел не понимал, что своими действиями он разбивает Лорел сердце, подталкивает к невидимой черте, за которой начинается минное поле неизвестности, страданий и недомолвок?
      В груди Лорел возник и разросся до невиданных размеров темный комок, который мешал дышать. Вместе с тем желание слиться с Расселом в одно – единственная возможность почувствовать, что он хоть в чем-то принадлежит ей, – стало невыносимым.
      Девушка смотрела на цветное сердечко, не осмеливаясь произнести ни слова, опасаясь, что губы искривятся от боли, а из глаз польются предательские слезы.
      Рассел смотрел ей в лицо озадаченно, бровь вопросительно поднялась.
      – Не нравится?
      Сообразив, что у нее, должно быть, слишком мрачное лицо, Лорел улыбнулась, вложив в улыбку максимум признательности.
      – Нравится, – произнесла она одними губами, непослушными, словно кусок пластмассы.
      Несмотря на ужас, охвативший ее совсем недавно, Лорел была благодарна Расселу за его поступок. Он вел себя так, словно был к ней неравнодушен, словно она означала для него нечто большее, чем просто подружку на ночь. Это было мило и трогательно, хотя и сулило большие проблемы.
      Удовлетворившись ее ответом, Рассел наклонился и стал собирать мармеладки губами. На мгновение он поднял глаза, и Лорел показалось, что он сам смущен своей неожиданной выходкой.
      Лорел коснулась его плеча.
      – Расс…
      Он поднял голову и неожиданно выругался:
      – Черт, уронил конфету в твой пупок. – Рассел растерянно смотрел на ямку пупка.
      Девушка несколько секунд рассматривала свой живот и неожиданно расхохоталась. Она чувствовала облегчение оттого, что напряженный момент миновал.
      – Не может быть!
      Рассел задумчиво поглядел на нее.
      – Может. Так и вышло, клянусь. – Он погрузил в ямку язык, пытаясь достать мармеладку.
      Лорел охнула и засмеялась. Ощущение было приятным и возбуждающим, словно язык Рассела проделывал то, что позднее собирался делать сам Рассел. Имитация сексуального проникновения, вот на что это было похоже!
      Рассел пососал ямку пупка, но так и не достал конфетку. Оставив ее в покое, он развел ноги Лорел шире, помог согнуть их в коленях и принялся спускаться вниз, скользя языком по коже в направлении промежности. Девушка чувствовала, как его напряженный член касается ее щиколотки. Это ощущение подхлестнуло задремавшее ненадолго желание, дыхание вновь участилось.
      – Ты так ее и не достал? – слабым голосом спросила девушка.
      – Нет. Думаю, ты должна перевернуться на живот, и она выскользнет, если не слишком размокла.
      Представив себя лежащей на животе, попой к Расселу, девушка смутилась. Что, если он сочтет ее зад небезупречным?
      Она слегка оттолкнула Рассела в плечо, села и быстрым движением мизинца выудила мармеладку из ее укромного убежища. Затем она, словно невзначай, глянула Расселу между ног.
      Господи, вот это громадина!
      Сглотнув, Лорел вытаращила глаза.
      – Эй, куда ты смотришь? – спросил позабавленный Рассел, коснувшись ее плеча.
      – На твой… – Девушка умолкла, смущенно катая между пальцами мармеладку. Она была голубой и, похоже, черничной. Повинуясь порыву, Лорел приклеила конфетку прямо на вздыбленный член Рассела.
      – Эй, чего ты добиваешься? – изумился мужчина.
      Он ухмылялся, и, если Лорел не ошибалась, его член при этом стал еще больше.
      – Хочу поэкспериментировать, – выпалила девушка. – Проверю эту конфету на вкус. – Опасаясь передумать, она быстро наклонилась и коснулась губами головки члена.
      Рассел хрипло выдохнул, потрясенно глядя на Лорел. Он и не ожидал от нее подобной смелости.
      Меж тем язык Лорел уже скользил вокруг головки, медленно и настороженно. Она, как и предполагалось, действовала неумело, но очень ласково, словно боясь причинить боль. Девушка играла с конфетой, то, выпуская ее изо рта и позволяя скользить по члену вниз, то, снова ловя губами. Наконец ее рот наделся на головку, губы чуть пососали, но не слишком сильно, при этом язык двигался по кругу.
      Рассел едва не рухнул, его мышцы напряглись до предела, живот ходил ходуном. Он, не отрываясь, следил, как яркие губы Лорел то обхватывают его член, то соскальзывают прочь. Ее глаза были полузакрыты, из раздутых ноздрей теплыми струйками выходил воздух, щекоча кожу.
      Пальцы Лорел нащупали мошонку, принялись поглаживать и осторожно сжимать.
      – Да, детка, продолжай, – хрипло шептал Рассел, хотя она не видела его губ.
      Его мышцы были напряжены до предела. Приходилось сдерживаться, чтобы не кончить Лорел в рот, но он боялся, что подобный опыт ей не понравится.
      Он никогда и никому не кончал в рот с того самого первого минета в юношеском возрасте. Ему казалось: стоит женщине проглотить твою сперму, эту не слишком приятную на вкус субстанцию, она содрогнется от отвращения, как его первая девчонка, и побежит отплевываться в туалет. Кончить женщине в рот – значит, стать ей обязанным, потребовать слишком многого.
      Рассел не желал чувствовать себя обязанным. Это слишком привязывало к конкретному человеку, а при его жизни привязанность к женщине была непозволительной роскошью.
      Однако сейчас, глядя на Лорел, он понимал, что может не сдержаться, может не успеть остановить девушку и даже предупредить. Ее движения становились все более уверенными, словно Лорел инстинктивно чувствовала, что ему нравится, а что вызывает неприязнь.
      Ее шелковистый рот обхватывал достоинство Рассела, словно удобная перчатка. Оральная ласка казалась естественной, сладкой и затягивала, словно омут. Рассел чувствовал, что не в силах выбраться из этого плена. Его пальцы комкали край простыни, вылезший из-под пледа, грозя разорвать ткань надвое.
      Он приказал себе собраться. Чтобы не спугнуть девушку, Рассел осторожно коснулся ее волос. Лорел что-то промычала, не поднимая глаз, и усилила движения языком, вовлекая его в новую волну дурмана.
      Мысленно выругавшись, Рассел схватил Лорел ладонями за виски, пытаясь высвободиться, но, пожалуй, не слишком уверенным жестом, потому что девушка продолжила пытку. На ее лице с закрытыми глазами было написано такое наслаждение, словно она никогда не делала ничего более приятного, нежели эта оральная ласка мужского члена.
      Рассел сжал пальцами ее волосы, понимая, что проигрывает. Он все еще хотел, чтобы Лорел остановилась, но почему-то принялся направлять ее голову, словно желал продолжения. Нет, он не просто направлял, он буквально силой входил в ее рот, не позволяя отодвинуться. Губы девушки казались самым желанным входом, в который он нырял все быстрее и глубже.
      Глаза Лорел широко открылись, рот перекосился. Рассел понимал, что должен дать ей передышку, возможность глотнуть воздуха, но не мог ничего с собой поделать. Член словно жил собственной жизнью, а руки подчинялись его нужде, действовали инстинктивно.
      Он заставлял Лорел принимать его почти наполовину глубины, направлял ее голову так долго, что заветная черта оказывалась все ближе, и остановить эту бешеную скачку, казалось, уже невозможно.
      Рывком отстранившись, Рассел принялся шарить по постели в поисках презервативов. Лорел часто дышала, губы ее были влажными и блестящими, соски напряжены. Член Рассела, торчавший вперед и вверх, почти касался ее щеки, и желание развязки было адски сильным, невыносимым.
      Натянув презерватив непослушными пальцами, Рассел попытался унять дыхание. Лорел стояла на постели на коленях, отбросив назад волосы, застыв в ожидании.
      – Ложись, – приказал Рассел. Он опасался, что она не подчинится немедленно, и он обрушится на нее, словно дикарь при виде прекрасной амазонки.
      – Нет.
      – Нет? – хрипло спросил он. – Почему, черт побери, нет? Я сейчас сдохну от желания, Лорел!
      – Это ты ложись. – Она толкнула его в грудь.
      В ее глазах застыло далеко не невинное выражение. Итак, она хочет быть ведущей? Отчего нет?
      – Хорошо, раз ты так просишь.
      Рассел откинулся назад, заложив руки за голову, чтобы видеть свой устремленный вверх жезл. Лорел тоже смотрела ему между ног, облизывая губы, словно в предвкушении. Рассел подавил желание запрокинуть ее на спину или насадить на себя сверху.
      Усевшись на Рассела верхом, Лорел чуть приподняла зад, чтобы обнаженный член уперся ей между ног. Влажная глубина манила Рассела, и он титаническим усилием воли заставил себя не протягивать к девушке руки, чтобы ускорить проникновение. Лорел смотрела на него дразнящим взглядом, но не опускалась ниже, продлевая муку. Не сдержавшись, Рассел схватил ее ладонями за бедра и потянул вниз.
      – Еще рано. – Лорел покачала головой. Похоже, она поставила себе целью довести его до сердечного приступа.
      Девушка осторожно двигала задом вперед и вверх, чуть приподнявшись над Расселом, так что головка его члена лишь едва скользила по ее влажной плоти. Она закусила губу, понимая, что дразнит их обоих.
      – Боже, – выдохнула она. – Как хорошо. – Напряженный член гладил ее клитор, и это было восхитительно.
      Рассел лишь сильнее стиснул зубы.
      Вдруг Лорел выгнулась, задышала чаще, почти захрипела, и он понял, что ее настиг внезапный оргазм. Полюбовавшись на удивительное зрелище, Рассел рывком усадил девушку на себя, войдя в нее целиком.
      Они застонали оба в один голос. Рассел чувствовал, как влагалище Лорел плотно обхватило его достоинство, но не двигался, опасаясь, что тотчас кончит. Он вцепился пальцами девушке в бедра, словно она могла ускользнуть прочь, если он ослабит хватку.
      Похоже, Лорел не понимала, как близок он к оргазму, потому что сначала осторожно, а затем все смелее она стала двигаться. Она то поднималась, то опускалась, стиснув зубы и зажмурив глаза. Ее соски смотрели вперед, напряженные, острые, живот ходил ходуном при каждом толчке, дыхание с шумом вырывалось через приоткрытый рот. Волосы упали ей на щеки и лоб, щекотали лицо, но она не замечала помехи, двигаясь, все быстрее и энергичнее.
      В какое-то мгновение все тело Рассела пронзила судорога и накатил оргазм, исторгнувший из легких дикий, нечеловеческий рык. Он сгреб пальцами плед, дернул на себя, не замечая, как что-то со шлепком упало на пол. Казалось, вся комната ходила ходуном, а возможно, и целый дом. Рассел успел подумать, что ради подобного момента наслаждения не страшно даже умереть, и вслед за этим в глазах стало ослепительно ярко, и тело содрогнулось в конвульсиях.
      Вот это был секс, подумал Рассел, с трудом дыша. Настоящий, дикий, невозможно прекрасный секс! Лорел упала ему на грудь, шепнув тихо «Ух ты!». «Ух ты», иначе не скажешь, решил Рассел довольно. Нежно поцеловав девушку в лоб, он в изнеможении раскинул руки. Хотелось лежать вот так, не двигаясь, целую вечность.
      Однако Лорел торопливо соскользнула с него, перебралась через рассыпавшиеся конфеты и направилась к двери.
      – Открою дверь, иначе среди ночи Феррис примется царапать ее с той стороны и разбудит тебя.
      Расселу было плевать на кота. Сейчас он мог думать лишь о полных розовых грудях Лорел, о ее припухших губах и о волосах, струящихся по спине и плечам.
      Заметив на голых ягодицах девушки три прилипшие конфеты, он расхохотался.
      Лорел обеспокоено обернулась, по-видимому, в очередной раз что-то почувствовав.
      – Ты что-то сказал? – Она приоткрыла дверь и вернулась к постели.
      Рассел лениво потянулся к ее заду и снял конфетки. Девушка смутилась.
      – Пойду приму душ, – сказала она, опуская глаза.
      – Примешь позже. А пока полежи рядом.
      Он притянул ее к себе, нежно поцеловал и заставил опустить голову себе на плечо. После этого удовлетворенно закрыл глаза и мгновенно уснул.

      Расс вынырнул из сна так резко, что не сразу понял, где находится. Что-то давило ему на грудь, и ему снилось, что он задыхается.
      Стараясь не шевелиться, он оглядел наклонный потолок, который был не похож на потолок его квартиры, затем обшарил взглядом светлые стены и мебель и только потом сообразил, что лежит в постели Лорел. Тотчас вспомнилось, что они заснули сразу же после потрясающего секса.
      Рассел снова прикрыл глаза, расслабившись. Тяжесть на груди была, по всей видимости, головкой спящей девушки Он осторожно коснулся ее волос и был изумлен тем, что они оказались очень короткими и пушистыми, словно мех.
      В ужасе, глянув вниз, Рассел уткнулся в ледяные глаза кота Феррис развалился на его груди, разложил хвост на животе, да еще и имел наглость пялиться ему в глаза!
      – Проваливай, животное!
      Феррис поднял голову, затем беззаботно лизнул себе лапу.
      – Проваливай, кому говорю! – Рассел попытался повернуться на бок, чтобы кот спрыгнул с его груди. Он не имел никакого желания вступать в схватку с этим когтистым котярой.
      Феррис лишь поудобнее вытянулся и зевнул. Слезать он не торопился.
      – Лорел, – позвал Расс, коснувшись пальцами голого бедра девушки. Повернув голову, он увидел, что та безмятежно спит, губы были чуть приоткрыты и изгибались в расслабленной улыбке.
      Будить такое чудо было бы свинством, подумал Расс.
      Он снова взглянул на кота. Зарвавшееся животное требовалось поставить на место, но он решительно не знал, как это сделать, чтобы не обидеть его хозяйку.
      Феррис снова зевнул во всю пасть так, что мелькнули мелкие белые зубы, затем дерзко и по-хозяйски уставился на Рассела, словно бросая вызов.
      Его наглость переходила всякие границы! Прежде Рассу не доводилось тягаться в нахальстве с котом, поэтому он не знал, с чего начать.
      – Так, Феррис, слушай внимательно, – произнес он, глядя животному в глаза. – Я останусь, нравится тебе это или нет. Тебе придется привыкнуть. Я тебе не Лорел, поэтому поблажек не жди: либо мы договоримся, либо пеняй на себя. На меня не действуют дерьмовые отговорки вроде «бедняжка столько перенес», ясно?
      Глаза кота превратились в две узкие щелочки.
      – Так что постарайся не перегибать палку, приятель, – добавил Рассел самоуверенно. – Мы можем подружиться, если придем к компромиссу. А компромисс здесь может быть лишь один – убери с меня свою мохнатую задницу! – Он покачал перед мордой кота тяжелым кулаком.
      Феррис мигнул, лениво встал, потянулся всем телом, демонстрируя, что спешить все равно не будет, потоптался на груди Рассела, довольно болезненно впиваясь в кожу когтями, а затем беззвучно соскользнул на пол с грацией, удивительной для столь откормленного животного.
      Рассел вздохнул и сел в постели.
      – Ладно. Я вижу, ты меня понял. – Он осторожно коснулся массивного подбородка кота, почесал шерстку и улыбнулся.
      Стоило принять душ, раз уж с любимцем Лорел установилось перемирие.
      Лорел… Рассел хотел лишь коротко взглянуть на девушку, но не смог отвести взгляда. Во сне она была почти неправдоподобно красива. В ее расслабленной позе, нежных чертах лица и разметавшихся по подушке волосах было что-то от речной нимфы. Ладошки, трогательно сложенные под щекой, казались умилительными, одна нога свесилась с кровати, в темноте белела маленькая ступня с маленькими пальчиками. Между ног темнел треугольник волос, не выщипанный, не выбритый, но очень аккуратный.
      В спящей Лорел было что-то невинное, ранимое и хрупкое. Рассел смотрел на девушку не отрываясь, и тело наполнялось странной слабостью, неким неясным чувством, которому трудно было найти название. Рассел знал, что пришла пора бежать от нее без оглядки, но был не в силах отказаться от драгоценного дара, который сам упал ему в руки.
      Плед и одеяло бесформенной кучей валялись на полу, ковер был засыпан разномастными конфетами и обрывками упаковки из-под презерватива. И посреди всего этого беспорядка – прекрасная, как русалка, Лорел с разметавшимися волосами. Самое соблазнительное зрелище из всех, что мог представить себе Рассел.
      Он вспомнил до мельчайших подробностей, как они занимались любовью. Лорел старалась всячески угодить Расселу, и он дарил ей ласки, о каких только успел узнать за всю жизнь.
      Встав, Рассел потянулся, чтобы размяться, пошагал на месте и поприседал. Под кроватью валялся обломок деревянной решетки. Он ухмыльнулся с легким чувством вины: похоже, в порыве страсти они с Лорел нанесли непоправимый урон хрупкой кровати.
      Подняв одеяло, Расс укрыл девушку, подоткнув со всех сторон, и она удовлетворенно застонала во сне. Тотчас захотелось поцеловать ее хотя бы в нежное плечико, высунувшееся из-под одеяла.
      Подивившись себе и покачав головой, Рассел направился в ванную. Мельком глянув на темный монитор, он пожалел, что так плохо владеет компьютерными навыками. Взглянуть бы на последнее письмо Дина, вдруг оно наведет его на пару удачных идей…
      Конечно, Лорел дословно пересказала Расселу суть послания, и у него не было причин ей не доверять, но откуда-то возникло желание контролировать каждый шаг девушки, чтобы уберечь ее от беды.
      Расследование топталось на месте, улик не было так же, как и ценных свидетелей, развязка истории отодвигалась на неопределенный срок. Рассел желал вытащить Лорел из цепких объятий Тревора Дина, желал быть уверенным, что ей ничто не угрожает. А как можно быть спокойным, когда преступник разгуливает на свободе?
      Рассел даже зубами заскрипел с досады. Изловить бы гада да подвесить за яйца на центральной площади!
      Приняв душ, он натянул боксеры и позвал кота:
      – Феррис! Пойдем, покажешь мне, где здесь кухня. Боюсь, я рискую снова заплутать. Мне хочется пить, так что окажи содействие.
      К его удивлению, кот тотчас откликнулся низким мяуканьем и, подбежав, потерся о ноги.
      – Неплохо. А ты не такой уж забияка, как я погляжу. Может, удастся обучить тебя приносить с кухни пиво?
      Феррис недовольно дернул ушами и устремился к двери.
      – Кухня, кот, кухня, – сказал Рассел, следуя за ним. Они вышли в коридор и направились к лестнице. В доме повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем старых часов и звуком шагов Расса.
      Феррис буквально кубарем слетел по ступеням.
      – Помедленнее, парень, я за тобой не поспеваю, – засмеялся полицейский.
      Кот остановился на площадке, дожидаясь, когда его нагонят, а затем потерся плоской мохнатой башкой о щиколотки Рассела. При этом он довольно громко урчал.
 
      – Ты уверена? – Лорел испуганно глянула на свое отражение в зеркале и судорожно вздохнула. – Это же… ужас какой-то!
      – Наоборот, это здорово! – Кэтрин заглянула в зеркало из-за ее плеча. – Если откажешься, я больше никогда не поменяюсь с тобой сменами. Даже если будешь валяться у меня в ногах, так и знай!
      Сама Кэтрин была наряжена в стиле Джонни Деппа в фильме «Эдвард Руки-Ножницы». Здесь были все нужные атрибуты – рваная одежда, всклокоченные черные волосы, длинные накладные ногти. На самой макушке Кэтрин прицепила несколько вороньих перьев, а майку надела такую короткую, что виднелся практически весь живот с татуировкой в виде розы и бутылки вина. Брюки тоже были под стать: драные, черные с потертостями и на крайне низкой талии.
      Каким-то необъяснимым образом все это ей шло. Этакая сексуальная кошечка с крайне агрессивными манерами и ярким макияжем.
      Лорел же себя чувствовала дешевой шлюшкой. Именно такого эффекта, должно быть, и добивалась от нее Кэтрин. – Слушай, тебе очень идет, – уговаривала подруга. – Конечно, ты не сильно преобразилась, но это и не нужно. Оставайся самой собой. Воспитанная девочка из хорошей семьи, которая решила повеселиться.
      Ха, подумала Лорел, ничего себе «не сильно преобразилась»!
      Впрочем, в чем-то подруга была права. Воспитанная девочка из хорошей семьи веселилась почти всю неделю. Вспомнить хотя бы вчерашнее пробуждение, собственную бесстыдную наготу, тяжесть между ног и ужасный бардак в спальне. И рядом – голый мужчина, который как раз вводит палец тебе во влагалище! Лорел кончила раньше, чем успела, как следует проморгаться со сна, и это было великолепно.
      Итак, воспитанная девочка хочет веселиться… пусть будет так.
      Лорел критически оглядела себя в зеркало. Короткая узкая юбка, черные колготы, туфли на шпильке, черный обтягивающий топ и еще один прозрачный бежевый сверху, чуть короче первого. Живот оставался открытым, как и шея с руками.
      Лорел постаралась не думать над тем, насколько непрактичен ее наряд. На улице был страшный холод!
      – Ты уверена, что прическа не выглядит глупо? – с сомнением спросила она у Кэтрин. Две косички свисали на плечи, превращая Лорел в современную Лолиту. – Ко мне тотчас прилипнет какой-нибудь педофил.
      Кэтрин хохотнула:
      – Это вряд ли. У тебя на юбке тяжелая цепь, а на запястье кожаный браслет. С такими аксессуарами ты не тянешь на потенциальную жертву педофила. Поверь мне, уж я-то в этом разбираюсь.
      Поскольку Лорел не разбиралась в клубной культуре, ей оставалось уповать на благоразумие Кэтрин, весьма, впрочем, сомнительное. Единственное, чего по-настоящему опасалась Лорел, – это стать всеобщим посмешищем.
      – Я захватила бутылку вина. – Кэтрин тряхнула волосами и растянула темно-малиновые губы в подобие улыбки. – Давай пропустим по стаканчику перед выходом.
      Лорел повернулась к зеркалу спиной, решив пустить все на самотек.
      – Хорошая мысль. – Она подхватила сумочку и розовый шарф.
      – Да оставь ты эту удавку дома!
      – Как это? – Да без шарфа она замерзнет, как только выйдет на улицу! И наверняка подцепит простуду.
      – Оставь, говорю тебе.
      Лорел пожала плечами, доверившись подруге, и, покачиваясь на каблуках, пошла на кухню. После стакана вина она отправится навстречу ночным приключениям и новым увлекательным знакомствам.
      Тревор держал сигарету достаточно низко и все же прикрывал ее ладонью, чтобы Лорел, порхающая по кухне, не могла заметить огонька через окно.
      Так вот, значит, какие у нее были дела, когда она отказалась с ним встретиться! Тусуется со своей размалеванной подружкой, одевается как шлюха и пьет вино!
      Тревор, стоящий за кустами под окном, не мог слышать, о чем говорят девицы, но то, что обе хохочут, было видно.
      Он не любил, когда им пренебрегали, не привык к отказам, и поведение Лорел его бесило. Обычно он не принимал личную жизнь своих жертв так близко к сердцу, но это был особый случай. Конечно, случались и проколы, когда очередная птичка не обращала внимания на его авансы, и тогда Тревор просто двигался к новой цели, но чтобы его кидали посреди завязавшихся отношений, променивали на тусовки – такого еще не бывало.
      Может, стоило выкинуть Лорел Уилкинс из головы, подобрать цель попроще, более сговорчивую бабу с кризисом среднего возраста, которая соскучилась по мужскому вниманию?
      Плюнуть на глухую дурищу было куда разумнее, но Тревор упрямо продолжал морозить яйца, стоя под ее окнами.
      А меж тем мороз становился с каждой минутой все крепче.
      Нет, не мог Тревор уйти. Лорел отличалась от его предыдущих жертв, отличалась разительно, и это было важнее всего. Она была богаче, несравненно богаче, чем какая-нибудь Джилл. К тому же она была хорошенькой и ладной, как Барби, с невинным личиком и светлыми длинными волосами. Да, как Барби…
      Каждому известно, что Барби – дешевая шлюха, подумал Тревор озлобленно. Шлюха с ангельской улыбкой. Такая же, как Лорел.
      Тревор приехал к озеру с ощущением смутной тревоги. Он почувствовал, как изменился стиль Лорел в последних письмах. Словно девчонка внезапно охладела к нему, вот как это выглядело! У нее был другой тон, и это явно не было связано с тем, что он кинул ее со встречей в кофейне.
      Тревору было важно узнать, что тому причиной. Он прикатил к дому Лорел, мучимый мыслью, что она его в чем-то подозревает. Мысль была нелепой, но не давала Тревору покоя.
      Он раздраженно следил, как девчонка покачивает бедрами, обтянутыми крохотной юбочкой, и полагал, что знает ответ. Лорел нашла себе трахаля, это точно! Иначе с чего она так изменилась, так осмелела?
      Тревор тихо изнемогал от бешенства. Разве он сможет окрутить, соблазнить и обчистить Лорел, если у нее есть любовник?
      Жизнь вообще была не слишком справедливой к Тревору Дину. Он вырос в нищете, нежеланный сын тупой алкоголички, рожденный от какого-то из ее многочисленных мужиков. Тревор очень рано понял, что сможет выбраться из грязи и бедности только сам, собственными силами и умом. Он не желал прозябать в стылом трейлере на задворках сонного городка, не желал есть отбросы с помойки и наниматься чернорабочим за горсть монет.
      Когда Тревору было двенадцать, мать арестовали за пьяную разборку с одним из собутыльников, назначив незначительную сумму, под залог которой она могла выйти на свободу. Тревор не стал вносить залог. Он просто собрал пожитки и свалил из города.
      Он многому научился. У него был талант внушать людям доверие. Тревор лгал так легко и убедительно, что вскоре вранье стало для него основным способом заработать на жизнь. Обманывал он в основном женщин, придумывал себе добропорядочное прошлое, прикидывался преуспевающим и богатым, а его жертвы безоговорочно верили в любую чушь.
      Но до сих пор Тревор отирался в чужих квартирах, не мог позволить себе ни дня отдыха и был вынужден постоянно заметать за собой следы.
      Этого было мало.
      В кармане завибрировал телефон, и Тревор, вынув его, взглянул на номер. Он мог ответить на звонок, его все равно никто не видел за ветками кустов. До окна Лорел было не менее пятнадцати метров.
      – Да?
      – Привет, это я.
      Тревор и без того знал, кто звонит.
      Ревнивица Джилл. Он знал, что она станет названивать ему, беспокоиться, и эта забота ему льстила.
      – Милая… – протянул он в трубку негромко. – Я слушаю.
      – Да я позвонила, собственно, просто так, – принялась оправдываться Джилл. – Лежу на диване, смотрю телевизор. Мне одиноко без тебя. Ведь неделя – это так долго! – Она хихикнула, желая обратить все в шутку, но Тревор знал, что Джилл действительно тоскует.
      Лорел за окном потягивала вино. Ее пальцы играли с цепью на юбке. Плоский животик притягивал внимание.
      – Я тоже скучаю. Недельная командировка очень утомляет, – пожаловался Тревор. Он отшвырнул сигарету и чуть сдвинул рукой ветку, маячившую перед глазами.
      – Как они могли разлучить нас так надолго? – заныла Джилл. – Проклятая командировка. Ты мог отказаться, милый?
      – Боюсь, начальству это не понравилось бы. Мне платят, я выполняю требования, увы.
      – Завтра не вернешься?
      – Поглядим, как дело пойдет. Надеюсь, что вернусь. И от самолета зависит. Если в Чикаго пойдет такой же снег, как у вас, запросто могут отменить рейсы.
      Тревор снял на ночь номер в отеле Кливленда, желая хоть немного отдохнуть от удушливого присутствия Джилл. Порой она бывала невыносимой. К тому же Тревору нравилось мучить Джилл, она так забавно страдала!
      – О, только бы не случилось снежного бурана, погода в последнее время непредсказуема. – В трубке раздался протяжный вздох. – Если ты задержишься еще на несколько дней, я умру от тоски.
      – Надеюсь, нам повезет с погодой, милая. Ты скучаешь?
      – О да!
      – Ты не можешь без меня? – Тон Тревора стал требовательным.
      – Не могу, дорогой, никак не могу! – с жаром откликнулась Джилл.
      – Ты хочешь меня?
      Джилл тихо охнула.
      – Ответь, ты хочешь меня?
      – Да, да, да! Я вся дрожу от желания!
      – Правда?
      Тревор представил себе Джилл в ужасной линялой пижаме, растянутой, словно ее надевал борец сумо, с огромным воротом, в котором виднеется громадная вислая грудь. На лице Джилл, конечно же, нет и грамма косметики, волосы стянуты в низкий жидкий хвостик.
      – Я тоже хочу тебя, Джилл. – Тревор напустил в тон интимности. – Так и представляю, как ты мечешься подо мной, как ты стонешь, когда я вхожу в тебя, целую твою грудь…
      – О, Пит! – Она судорожно выдохнула.
      – Потрогай себя, Джилл, гладь себя, ласкай. Тогда мне не будет стыдно, что я делаю то же самое в пустом номере отеля.
      – Ты… трогаешь себя? – взвизгнула Джилл восторженно.
      Тревор прижал трубку плечом к уху, вытащил из пиджака пачку сигарет. Становилось все холоднее, пальцы не слушались.
      – Да, я делаю это, милая. – Он затянулся, пристально наблюдая за Лорел.
      – Я слышу, как тяжело ты дышишь, Пит!
      Тревор усмехнулся, отдав должное женскому воображению.
      – Я хочу кончить одновременно с тобой, Джилл. Ласкай себя, умоляю.
      – Я ласкаю…
      Тревор снова затянулся, прислушиваясь к тяжкому свисту дыхания Джилл, к скрипу ее дивана, ее сиплым постанываниям. Лорел за окном налила себе еще вина.
      Когда Джилл кончила, оповестив об этом Тревора коротким вскриком, он продолжал смотреть на Лорел.
      Просто смотреть.

      – Отгадай загадку: полуголая, в повязке на глазах… – пробормотал Андерс, крутя руль влево.
      – Правосудие, что ли? – спросил Рассел, кивая на статую, показавшуюся из-за поворота.
      На другой стороне улицы располагались здание мэрии и крупный супермаркет.
      – Точно. Эрудит ты мой.
      – Не знаешь, чего это она почти раздета? – Андерс фыркнул:
      – Наверное, чтобы подчеркнуть свою продажность. Закон можно купить, если предложить хорошую сумму, ты не слышал?
      – Экий ты циник, – засмеялся Рассел.
      Машина вкатилась на стоянку, и он мрачно кивнул на вывеску:
      – Десять баксов за парковку, мыслимое ли дело? Обдираловка! – Он протянул купюру в окошко будки охранника и проводил ее прощальным взглядом.
      Выйдя из машины, Рассел поднял воротник куртки и поежился. Ледяной ветер хлестал по лицу. Андерс вышел следом за ним, хлопнул дверцей и окинул фасад клуба критическим взглядом.
      – Памела убьет меня, если узнает, что я здесь был. – Джерри так тяжело вздохнул, что Рассу стало его жаль.
      – Так не говори ей. – Он внимательно изучал парковку и подъезд здания. Освещение было крайне скудным, и это ему не нравилось.
      – Ха! Умник! Да ты хотя бы представляешь, как трудно обмануть бабу? – Джерри сунул озябшие руки в карманы куртки. – Все, что ты ни скажешь, будет использовано против тебя, как только правда всплывет. А она всплывет, можешь быть уверен! У женщин нюх на тайны. Уж лучше сразу сознаться и понести наказание, чем пожинать плоды собственной скрытности. Если я расскажу, куда ездил, максимум, что мне грозит, – два дня без секса. А если умолчу, но проколюсь, то придется воздерживаться не меньше недели.
      Рассел, зашагавший было к подъезду, остановился. Похоже, его напарник говорил всерьез.
      – Слушай, если наше приключение грозит тебе скандалом с Пэм, можешь подождать меня в машине. Тебе не обязательно тащиться со мной.
      Порой Расселу казалось, что в отношениях Памелы и Джерри было что-то нездоровое. Напарник не совершал ничего предосудительного, но его подружка постоянно находила повод для ссор, всегда была чем-то недовольна, устраивала истерики с выкидыванием вещей на лестницу и битьем посуды.
      Впрочем, ему ли судить? Самые долгие отношения (если их можно так назвать) Расса с женщиной продлились всего полгода, да и то только потому, что она постоянно бывала в командировках, появляясь дома раз в неделю. Джерри призадумался над словами Рассела.
      – Щедрое предложение. – Он засмеялся. – Сказать по правде, мы с Памелой недавно разошлись. Почти разошлись, тут никогда не знаешь. Кажется, я чем-то ее обидел, сказал что-то не то и не так, и она в очередной раз вышвырнула мои вещи за дверь. Расс, ты же в курсе, что она регулярно выгоняет меня, а потом мы миримся, и все начинается по новой. По мнению Пэм, я никогда не бываю прав, я грубый, тупой и бесчувственный коп без капли воображения. Признаться, это здорово меня достало.
      – Не знал, что она снова тебя выставила. Почему не говорил?
      – Надоело повторяться. Было время, когда я думал, будто у нас с Памелой все сложится и устаканится, но теперь я далеко не так наивен. Так что не обращай внимания на мое нытье. – Андерс широко улыбнулся. – Раз уж я решил составить тебе компанию, теперь не отвертишься. Не одному же тебе позориться.
      – Я не собирался позориться. – Расс подул на ладони и потер их друг о друга, почти не чуя пальцев. – Глянь на этого типа. – Ко входу двигался вразвалку парень в полуспущенных широких портках, похожих на мешок. – Неужели такое безобразие все еще носят?
      – Носят-носят. – Андерс тоже разглядывал парня. – Да, дружище, ты крепко влип с этой Лорел. Это уже не просто секс, поверь моему опыту. Она сказала, что пойдет в клуб, и ты мчишь за ней на всех парах, готовый вляпаться в неприятности. Ревнуешь, что ли?
      Рассел выдвинул вперед челюсть и зашагал к подъезду.
      – Я просто хочу разведать почву. Лорел не из тех, кто шатается по ночным заведениям, так что за ней лучше присмотреть. Я собираюсь убедиться, что с ней все в порядке, а затем сразу уйду. Она меня даже не заметит.
      Джерри презрительно хмыкнул, давая понять, что напарнику его не провести.
      – Не заметит, как же! Может, она и глухая, но наверняка не слепая. Будешь крутиться рядом, словно назойливая муха, я уверен. Да как ты вообще вытянул из нее сведения об этом клубе, не возбудив подозрений?
      Рассел снова притормозил и уставился на напарника, в словах которого был здравый смысл.
      – Думаешь, она заподозрила, что я завалюсь в клуб? – Он помолчал. – Я спросил ее утром, едва она проснулась. Куда именно, мол, вы с подругой собрались? – Сразу за этим они с Лорел занялись сексом. Может, потерявшись в оргазме, она позабыла о его расспросах?
      – И ты наивно полагаешь, что со сна она не сообразила, откуда ветер дует? Женщина сразу настораживается, когда мужчина проявляет любопытство. Да ты лишь подлил масла в огонь, парень! Небось сразу за этим ты залез на нее сверху, надеясь, что она обо всем забудет? Ха! Дурак ты, Эванс! Если Лорел поймет, что ты пытаешься контролировать ее жизнь, она тотчас пошлет тебя подальше.
      – Лорел не такая… – Расс хотел добавить «как Памела», но прикусил язык. – И она не рассердится. – Он распахнул дверь клуба.
      На них немедленно обрушился грохот музыки. Нет, не музыки даже, а адской смеси бита и истеричных воплей певицы.
      – Не такая! – бубнил Андерс. – Держи карман шире!
      – Я серьезно. Возможно, она вообще не рада, что пошла в это адское местечко, и сидит сейчас в уголке, в этих своих учительских шмотках, ожидая, что явится герой и спасет ее. Лорел будет рада меня видеть.
      Они оглядели зал. Разобрать, что здесь к чему, было почти невозможно. В белом вонючем дыму извивались десятки тел, движения их казались рваными под вспышками стробоскопа.
      Андерс ткнул пальцем влево.
      – Эй, Эванс, боюсь, ты был не прав. – Он похлопал Рассела по плечу. – Сочувствую твоим разбитым мечтам.
      Расс повернулся туда, куда указывал Джерри. То, что он увидел, ошеломило и взбесило его, словно он внезапно превратился в быка, перед которым взмахнули красной тряпкой.
      Лорел танцевала в кругу каких-то панкообразных парней. На ней был совершенно дикий наряд, в руке – высокий стакан с выпивкой.
      – Кажется, она вовсе не жаждет быть спасенной героем, – хихикнул Джерри.
      Рассел ничего не ответил, разве что еще сильнее раздул ноздри. Сейчас он не отказался бы иметь при себе оружие.
      Лорел сразу поняла, что танцпол – ее стихия. Здесь не нужны были разговоры и движения губ, только ритмика тела, впитывавшего басы, от которых вибрировал пол.
      Выпив пару бокалов вина и несколько раз хлебнув коктейля, плескавшегося в стакане Кэтрин, Лорел поняла, что ей очень весело. Разговоры в клубе были бесполезными, люди все равно друг друга не слышали. Более того, у Лорел появилось перед друзьями Кэтрин неоспоримое преимущество – она могла читать по губам.
      Ребята из компании Кэтрин постоянно ей улыбались и предлагали купить коктейль. В этот момент рядом танцевали сразу трое, дергаясь весьма замысловато, чтобы привлечь ее внимание. Парни выглядели довольно забавно, если не сказать странно, этакие качки в обтягивающих драных майках и с руками в наколках. Все они были не в ее вкусе, но Лорел все равно улыбалась им в ответ. Ей казалось грубостью просто повернуться и уйти: ведь ребята вели себя вполне дружелюбно.
      Лорел почувствовала тревогу лишь после того, как один из парней обхватил ее бедра руками и принялся о них отираться. К счастью, в руках у девушки был стакан, который она сжала обеими ладонями, выставив перед собой, продолжая улыбаться. Танцевать со стаканом парню не понравилось, и он отодвинулся. Конечно, Лорел уже давно не пила свой коктейль, поскольку совсем недавно какой-то бородатый мужик с волосами, спутанными в дреды, нахально из него отхлебнул, не спросив разрешения. Ей не хотелось подхватить какой-нибудь герпес после первого же визита в клуб.
      – А ты сексапильная, – просветил Лорел один из ребят, сменивший предыдущего ухажера. Его рука уверенно легла ей на талию и погладила голую кожу.
      Лорел поджала губы. Что положено отвечать в подобных случаях? «Это действие алкоголя»? «Ты тоже ничего»?
      – Спасибо за комплимент, – пробормотала девушка, натянуто улыбнувшись.
      Теперь ей было не по себе. Она пришла в клуб, чтобы повеселиться, а не ради сомнительных знакомств. Единственный мужчина, который интересовал ее в последнее время, отсутствовал, и это было обидно. Наверняка Рассела Эванса силком не затащишь в подобное заведение!
      Оглядевшись по сторонам в поисках Кэтрин и нигде ее не заметив, Лорел снова уставилась на нахального собеседника. Он был заросшим и небритым, с причудливой татуировкой на шее. Кажется, парня звали Шейн, но она могла неверно прочитать его имя по губам.
      Конечно, Лорел хотелось отвязаться от поклонника, но любопытство взяло свое.
      – У тебя много татуировок. Ты не боишься, что мастер может заразить тебя какой-нибудь болезнью через иглу?
      Кажется, ей удалось прокричать вопрос достаточно громко, потому что парень расслышал и ответил:
      – Главное – следить за тем, чтобы мастер брал новую иглу. Они ведь одноразовые.
      – Понятно. Занятные картинки. Делал настоящий художник, – оценила Лорел, ткнув пальцем в татуировку на предплечье парня, изображавшую изогнувшуюся голую женщину в объятиях дьявола.
      Парень хохотнул, чуть отстранился и поднял руку. Кожа на предплечье слегка сдвинулась, и картинка неуловимо изменилась. Теперь у дьявола появился напряженный член.
      Лорел округлила глаза.
      – Остроумно, – пискнула она.
      Шейн, или как там его звали, улыбнулся и вновь придвинулся.
      – А ты сексапильная штучка. И ты отличаешься от других. По какой-то причине комплимент Лорел не порадовал.
      Конечно, она не стремилась стать такой, как Кэтрин, но и не желала выделяться из толпы. Ей надоело быть не такой, как все.
      Пока Лорел лихорадочно придумывала ответ, парень сделал быстрое движение рукой, задев ее стакан. Коктейль выплеснулся, оставив несколько влажных пятен на груди девушки.
      – Эй, ты чего?
      Она недовольно повернулась к парню, который внезапно оказался сбоку, и уткнулась взглядом в Рассела Эванса.
      – Расс?!
      Что он тут делает?
      Полицейский был мрачнее тучи. Он держал недавнего ухажера Лорел за майку и буравил его взглядом. Судя по всему, именно это и заставило Шейна, или как его там, резко нырнуть в сторону.
      – Ты знаешь этого парня? – спросил Шейн напряженным голосом.
      Лорел кивнула:
      – Да. Это мой… – Кто? Сексуальный партнер? Трахаль? Любовник?
      Лорел вздохнула. Любовник… А ведь она все сильнее влюблялась в Рассела Эванса. Красивого, сексуального, доброго полицейского…
      «Кажется, я пьяна», – подумала Лорел растерянно. Она смотрела себе под ноги, опасаясь поднять взгляд на Расса, когда поняла, что Шейн торопливо ретируется. Что бы ни сказал ему Рассел, должно быть, парень почувствовал реальную угрозу.
      Лорел подняла голову. Расс смотрел на нее в упор, изучал прическу и макияж, при этом рот его недовольно кривился, а ноздри раздувались.
      – Привет, – пискнула девушка. – Как ты тут оказался? Вот это совпадение! – Мгновением позже она сообразила, что совпадением тут и не пахло.
      Она сама призналась Расселу, что идет в клуб, как раз перед тем, как он довел ее до потрясающего оргазма. Вслед за этим прозрением пришло понимание, что Расс специально притащился на танцпол, чтобы следить за ней.
      Он ворвался, отпихнул ее ухажера, даже не сказав «привет», а теперь пялится на нее с самым недовольным видом! Да еще пытается забрать из рук стакан с коктейлем!
      – Отдай, – приказал Рассел.
      Лорел вцепилась в стакан, словно он был золотым слитком.
      – Нет! Я заплатила за него девять долларов и собираюсь пить целую неделю, раз он так дорого мне обошелся. – Девушка умолчала о том, что какой-то варвар сделал из стакана глоток и она танцевала с коктейлем лишь потому, что он служил защитой от ухажеров.
      – Этот урод бросил в него таблетку, пока ты строила ему глазки! Я едва не размазал его по полу. – Рассел принялся методично разжимать Лорел пальцы.
      Девушка была вне себя от возмущения. Рассел пытался испортить ей самый необычный выход в ее жизни.
      – Ничего он не бросал. Убери руки от стакана! Поверить не могу: ты приперся в клуб, чтобы меня контролировать!
      Рассел фыркнул:
      – Похоже, это был весьма предусмотрительный поступок. Да, я приперся, и что я увидел? Ты пьяна, танцуешь с каким-то кретином, да еще настолько невнимательна, что не замечаешь, как тебе подсыпают наркотик. Час спустя ты бы отключилась, твой приятель увез бы тебя к себе домой, а утром ты бы проснулась голая и оттраханная вдоль и поперек!
      Лорел охнула, закрыв рот рукой. Рассел говорил грубо и раздраженно. Краска бросилась ей в лицо:
      – Ты преувеличиваешь, потому что ты коп и привык к виду грязи. Мне не нравится, что ты лезешь в мою жизнь, словно я малолетка, связавшаяся с дурной компанией.
      – Так оно и есть.
      Рассел перестал выдергивать стакан из рук Лорел. Вместо этого он просто взвалил девушку себе на плечо и стал пробираться сквозь строй танцующих тел к выходу. Большая часть коктейля полилась ему на спину, и Лорел ощутила смутное удовлетворение, заметив это.
      Поначалу она пыталась вырваться из тисков, но Рассел лишь усилил хватку, придерживая ее за зад. Конечно, оставался крайний вариант – начать дрыгать ногами в надежде ткнуть его острым каблуком, но Лорел была не настолько жестока. К тому же она и без того превратилась в посмешище и не желала усугублять положение.
      – Рассел, перестань, – взывала она. – Я давно не маленькая. Если мне хочется потанцевать и выпить, я имею на это право.
      Он молча продолжал двигаться к выходу.
      Проклятие, теперь он точно уверен, что она наивная дура, раз в первый же визит в клуб так осрамилась. Еще предложит нанять ей няньку!
      Лорел больно ткнула пальцем Расселу в шею, чтобы не думал, что она легко сдалась, а затем пристроила локти на его спине, подперев голову и придав лицу скучающее выражение. Все лучше, чем визжать и выдираться.
      Шейн, стоявший в толпе, ухмыльнулся и послал ей воздушный поцелуй. Это было последнее, что увидела Лорел, прежде чем дверь клуба распахнулась и ее обдало ледяным воздухом.
      Джерри смотрел, как напарник тащит девушку к выходу. События оборачивались самым непредсказуемым образом.
      – Вот черт! – Подруга Лорел ткнула кулаком ему в спину. – Ты видел, что он сделал? Настоящий варвар! Почему мужчины думают, что им все позволено? Останови же его!
      Джерри закатил глаза. Может, Расс и поступил нелепо, но он совершенно не собирался вмешиваться.
      Подруга Лорел оказалась той еще штучкой. Волосы торчком, на веках черные готические тени, между ноздрей и ухом болтается цепочка…
      Мужененавистница. Джерри сталкивался с такими девицами.
      – Я предпочитаю держаться подальше, пока парочка разбирается. Пару минут спустя можно попытаться их разнять, но не раньше – иначе достанется от обоих. Скорее всего еще есть время выпить пива. – Андерс жестом подозвал официантку в оранжевом фартучке и заказал «Будвайзер».
      – Что ты городишь? Иди спасать своего дружка, пока Лорел не оборвала ему уши! Твой приятель – недоразвитый кретин!
      Джерри удивился. Никто еще не называл Эванса недоразвитым кретином. Это было даже забавно.
      – Я одобряю поступок Рассела. Лорел требовалось вытащить с танцпола.
      Девица хмыкнула.
      – Лорел – взрослая женщина и способна о себе позаботиться. Какого черта твой Рассел заявился? Тоже мне, папочка нашелся!
      Джерри едва не застонал и подумал, что зря стал дожидаться пива. Надо было сваливать раньше.
      – Ты из этих феминисток, что ли?
      – А ты из этих шовинистов, тупых, ограниченных мужиков, которым претит женская независимость? – Кэтрин покачала головой, цепочка запрыгала вдоль щеки.
      Джерри благодарно взглянул на официантку с пивом и молча расплатился, наплевав на то, что выпивка обошлась ему в шесть баксов. Разговаривать с подругой Лорел было пыткой, и ему требовался глоток спиртного.
      Черт его дернул за язык! Зачем он вообще вступил в диалог с этой ненормальной?
      Джерри давно подозревал, что язык – его враг. Что бы он ни говорил женщинам, те только и делали, что выискивали в его словах какой-то лишь им ведомый подтекст, все извращали, и в конечном итоге реплики Джерри оборачивались против него самого. Может быть, ему стоило всегда держать рот на замке? Над этим следовало поразмыслить.
      – Я из тех людей, которые считают неприличным лезть в чужие отношения, – попытался он внести ясность. – Считаю, что парочка всегда может прийти к компромиссу, а вмешательство посторонних лишь все портит. Разве подобная позиция – признак шовинизма?
      – Может, и нет. Такие, как ты, считают невмешательство благом! – фыркнула Кэтрин. – А потом они удивляются тому, что ничего в жизни от них не зависит, – заметила она презрительно.
      – Как скажешь, сестренка. Но разве не ты недавно заявляла, что мой друг – кретин, потому что предпочел вмешаться в жизнь Лорел? – парировал Андерс – Кстати, ты бы лучше о своей жизни подумала, – не удержался он от шпильки – Только посмотри на себя.
      – Тебе не нравится, как я выгляжу? У нашего поколения промыты мозги, – раздраженно бросила Кэтрин. – Мы умеем видеть только внешнюю сторону вещей. Мужики считают, что женщины должны быть похожими на Барби, а все остальное их не интересует.
      – Да брось! – Джерри пошарил глазами по толпе, ища спасения.
      Кэтрин придвинулась ближе, ее черные пряди, стоящие торчком и украшенные перьями, оказались прямо у Джерри перед носом.
      – Ты уходишь от темы, потому что ты слабак. – Психованная дура! Джерри подался назад.
      – Я ухожу от темы, потому что уже сообразил: в этой схватке ни одному из нас не выиграть. В любом случае каждый останется при своем мнении, так чего копья ломать? Мы разойдемся, недовольные друг другом, и каждый будет считать своего собеседника упрямым придурком, – честно ответил Джерри. – Ладно, пойду гляну, не требуется ли Расселу помощь.
      Он встал, сделал еще один глоток и сунул руку в карман, чтобы убедиться, что кошелек в целости и сохранности.
      – Я с тобой.
      Джерри вздохнул. Только этого не хватало! От этой липучки так просто не избавиться.
      Что ж, Эванс у него в долгу, это точно. Причем в неоплатном.

      Рассел двигался к парковке с Лорел на плече. Он пытался мыслить трезво, но выходило не очень.
      Ледяной воздух казался необычайно вкусным после прокуренного и задымленного клуба.
      Рассел радовался, что подоспел вовремя и успел вытащить Лорел из объятий придурка с татуировками. Заметив, как парень бросил таблетку ей в стакан, он почувствовал такой ужас и гнев, каких никогда не испытывал прежде. Ему с трудом удалось сдержаться, чтобы не покалечить парня. Скорее всего, жертву отправили бы в больницу, а самому Расселу пришлось бы столкнуться с копами совсем не по службе.
      Конечно, их отношения с Лорел не предполагали его опеки, но поскольку они проводили вместе время и занимались сексом, чувство ответственности за нее было оправданным. Если бы малышка попала в беду, Рассел никогда бы себя не простил.
      Лорел ткнула острым локтем ему в спину, по-прежнему недовольная происходящим.
      – Поставь меня! Опусти на землю! Немедленно!
      Он не потрудился ответить, тем более что Лорел все равно не видела его губ. Добравшись до машины, он отключил сигнализацию и лишь после этого осторожно поставил девушку на заснеженный асфальт.
      Она уперла одну руку в бедро, во второй по-прежнему стискивая стакан с выпивкой. Рассел просто повернул его вбок, чтобы вылить остатки коктейля. Лорел попыталась отдернуть руку, но опоздала.
      – У тебя нет права… – начала она, ткнув пальцем Рассела в грудь. На ноготке был непривычный темный лак, сильно отличавшийся насыщенностью цвета от бледно-розового, которым она обычно пользовалась.
      – Есть, – оборвал Рассел нетерпеливо. – Ты обещала, Лорел. Мы договаривались: пока мы вместе, ты не станешь заводить шашни с другими мужчинами. Или ты забыла?
      Он прикусил язык, не понимая, как эти слова могли вырваться изо рта. Черт, неужели он ревнует?
      Конечно, Рассел совсем не думал, что Лорел способна улечься с придурком из клуба в постель. Для этого она была слишком благоразумна. Но одна мысль о том, что татуированный урод касался ее руками, вызывала бешенство. Этот козел лапал ее за талию, черт бы его побрал!
      – Да я вовсе не заводила шашней, – возразила Лорел растерянно. Похоже, она не ждала, что разговор примет такой оборот. – Я сознаю, что со стороны можно было подумать, будто я как-то… интересуюсь Шейном, но это не совсем, правда. Эти ребята из клуба, они вели себя довольно обходительно.
      – Они вели себя обходительно, потому что надеялись поскорее стащить с тебя эту проклятую мини-юбку. – Рассел окинул выразительным взглядом ее наряд. Он до сих пор не понимал, как Лорел осмелилась надеть что-то подобное. Это было так на нее не похоже, так ярко, вызывающе и так сексуально. Он и сам был бы не прочь задрать мини-юбку Лорел повыше.
      Девушка покраснела.
      – Может быть, они на это рассчитывали, да! Но это не дает тебе права взваливать меня на плечо и похищать из клуба, словно я тебе принадлежу! Я вполне могла охладить пыл ребят и без твоего вмешательства.
      Рассел беззлобно фыркнул:
      – О, ради Бога! Кого ты пытаешься убедить?
      Глаза Лорел вспыхнули недобрым огнем. Похоже, она готовилась к пылкой отповеди, но когда открыла рот, ее зубы заходили ходуном от холода. Расселу тотчас расхотелось спорить. Наряд Лорел не располагал к препирательствам на морозной улице. Да и его залитая коктейлем спина потихоньку подмерзала.
      – Залезай в машину, – велел Расс, открывая дверь и подталкивая девушку к сиденью.
      – Вот черт! – ругнулась она и забралась внутрь. – Я послушалась только потому, что мне холодно. Если бы сейчас стояло лето, я бы ни за что…
      – Я уже понял. Закрывай дверь, – распорядился Рассел, садясь на водительское сиденье.
      – Я по-прежнему злюсь, – довела Лорел до его сведения и, покрутившись, пристроила пустой стакан себе под ноги.
      Рассел снял куртку и протянул девушке. Он завел мотор, желая прогреть машину.
      – Знаю. Я тоже злюсь, потому что ты подвергла себя риску.
      – Значит, мы злимся оба – Она накинула куртку себе на колени.
      – Похоже на то. – Рассел пожал плечами. Его совершенно не мучило чувство вины. Он знал, что поступил правильно, когда спас Лорел от неприятностей. Какая разница, что его визит в клуб истолковывался совсем иными мотивами – главным образом ревностью. Конечно, они не давали друг другу обещаний и не строили планов, но Лорел принадлежала только ему – по крайней мере, пока, и это оправдывало его действия.
      Впрочем, Лорел тоже была не виновата. Она просто танцевала и флиртовала, а не снимала парней. Но кто знает, как далеко завела бы ее неосторожность?
      Ревность и чувство собственности были Расселу в новинку. Странно, до этого он никогда не испытывал ничего подобного, никогда не считал, что женщина может принадлежать только ему одному, и теперь Расса мучили сомнения. Как далеко он может зайти? Запрет Лорел в спальне, а ключ будет всегда носить при себе? А, ведь между ними нет ничего, кроме секса.
      В его чувствах явно отсутствовало рациональное зерно, и это вызывало досаду.
      – Итак, мы оба злимся. – Лорел глянула на него, теребя пальцами ворот наброшенной на колени куртки – И что нам делать?
      Рассел знал ответ на этот вопрос:
      – Оба должны извиниться, поцеловаться и помириться. – Список можно было продолжить. Например, «заняться сексом».
      Лорел хмыкнула.
      – Все не так просто, Рассел. Тут речь о доверии. Ты мне не доверяешь, и это обидно.
      – Я доверяю тебе, Лорел. Я не доверяю всем остальным. Особенно этим хамам, что так назойливо к тебе клеились.
      Выражение ее лица смягчилось, пальцы перестали теребить грубую ткань. Рассел понял, что откровенность только что принесла неожиданное очко в его пользу.
      – Расс… – невнятно сказала Лорел. В ее глазах была неясная мольба, но он не смог ее разгадать.
      Он дотронулся до светлой косички, помял ее в ладони, коснулся пальцами губ девушки, затем отдернул руку и выключил печку. В машине стало невыносимо жарко. Или это только казалось?
      Не желая, чтобы Лорел продолжала хмуриться, Расс осторожно поцеловал ее в лоб.
      Она вздохнула:
      – Тот парень… Шейн… сказал, что я сексапильная штучка.
      Рассел с большим трудом не высказал вслух все, что пришло ему на ум при упоминании треклятого Шейна. Неужели Лорел не понимала, что ее слова могут вызвать лишь очередной приступ ревности?
      Он коснулся ее груди через ткань топика, осторожно сжал, затем сжал еще раз, уже сильнее. Ему хотелось стискивать Лорел в яростных объятиях, пока не захрустят хрупкие косточки. Что она с ним делает?
      Лорел застонала, прикрыв глаза, и у Рассела судорожно дернулся кадык.
      – Ты сексапильная, это правда. Иначе с чего бы я так ревновал?
      – Так это был приступ ревности?
      Не каждый день Расс признавался в подобных грехах и теперь молился, чтобы она не подняла его на смех.
      – Да. Я никому не позволю тебя лапать!
      – Но у тебя нет причин для ревности. – Ее ладонь легла на его руку.
      – Правда? – Теперь их руки синхронно двигались по груди Лорел.
      – Правда.
      – Ты принадлежишь только мне? – Она закусила губу.
      – Только тебе.
      Пальцы Рассела потянули топик вверх, обнажив кромку лифчика. Его позабавил тот факт, что Лорел надела белье. Подобные откровенные топики были созданы для того, чтобы носить их без лифчика, но его Лорел была слишком скромной, слишком сдержанной, чтобы решиться на рискованный шаг. Рассел и сам не заметил, что мысленно произнес «моя Лорел». Итак, она была не настолько раскрепощенной, чтобы позабыть про белье или отказаться от него намеренно, и это ему нравилось. Несмотря на стойкое желание изменить свою жизнь и стать более смелой, она оставалась все той же воспитанной скромницей, которую он встретил в кофейне, где она ожидала Тревора Дина. Зато в постели Лорел могла дать сто очков вперед любой нимфоманке, и при мысли об этом Рассел почувствовал, как забурлила в жилах кровь.
      Слегка откинув свое сиденье назад, чтобы было удобнее, он потянул девушку за руку. Она придвинулась, куртка сползла с коленей, приоткрыв кромку короткой юбочки. Одного взгляда Расселу хватило, чтобы в штанах все напряглось.
      Схватив Лорел за шею, он впился в ее губы горячим поцелуем. Ему хотелось, чтобы девушка знала, как сильно он возбужден. Она принадлежала ему, только он имел право прикасаться к ее нежной коже и входить в ее шелковые глубины! Только он, а не какой-нибудь молокосос с татуировками! Рассел не был готов давать обещания на будущее, но сейчас наравне с сексуальным возбуждением в нем бурлили незнакомые эмоции, названия которым он не знал.
      Одной рукой обнимая его за шею, второй Лорел принялась задирать юбку и спускать колготки, и лишь заметив ее телодвижения, Рассел опомнился. Они по-прежнему сидели в машине, на парковке перед зданием клуба, из которого в любой момент мог кто-нибудь выйти и полюбоваться на парочку, занимающуюся сексом.
      – Лорел… – Расс чуть отодвинулся и с сожалением убрал ладонь с талии девушки. – Мы не должны этого делать. Мы в машине, на улице, нас могут увидеть. Ты выпила лишнего и не понимаешь, что мы рискуем. – Лорел с усмешкой тряхнула косами.
      – Понимаю, поверь мне. Я почти трезвая. Два бокала вина не превратили меня в пьяную дурочку, которая не ведает, что творит. Или ты решил, что я уже несколько часов мешаю в желудке коктейль за коктейлем?
      – Но мы все же рискуем. Может, лучше поехать к тебе домой? – не слишком уверенно возразил Рассел.
      Что ж, его дело предупредить о возможных последствиях. Решать предстоит Лорел. Сам он был не против секса в машине, но не желал, чтобы малышка впоследствии раскаялась в своей неосторожности.
      – Я не могу ждать так долго. – Лорел скинула туфли и принялась снимать колготки.
      Ни минуты больше не сомневаясь, Расс расстегнул ширинку и позволил возбужденному члену вырваться наружу. Глаза Лорел расширились.
      – Да уж, мужчинам куда проще подготовиться к сексу, чем женщинам. Я вот еще с колготами не покончила, а ты уже в строю.
      Рассел не ответил, быстро натягивая презерватив. Затем он рывком усадил Лорел себе на колени и заглянул ей в лицо. Колготы вместе с трусиками все еще болтались на одной ноге.
      Юбка девушки задралась вверх, член Расса уперся ей в промежность, где уже было влажно и горячо. Ладонь Рассела скользнула Лорел между ног, пальцы надавили на самую чувствительную точку. Ему доставляло удовольствие видеть, как при этом она начинает чаще дышать.
      – Ты возбуждена. И давно ли? Или ты целый вечер была возбужденной, пока танцевала? – ревниво осведомился он.
      Лорел наклонилась ближе к Расселу, ее грудь в лифчике ткнулась ему в подбородок, словно дразня. Девушка хитро усмехнулась:
      – Нет. Меня возбудило похищение, которое ты мне устроил.
      Рассел обхватил ладонями зад Лорел, чуть подвигал ее бедрами, чувствуя, как скользит его член между ее ног, еще не проникая внутрь, и это раздразнило обоих еще сильнее.
      – Я думал, мое вторжение тебе не понравилось, – заметил Рассел. – Было похоже, что твой татуированный ухажер интересует тебя куда больше.
      – Мне действительно не понравилось твое вторжение. Но оно здорово меня завело. – Лорел коснулась губами его губ, пососала нижнюю и чуть прикусила ее.
      Расселу адски хотелось войти в Лорел и оборвать этот диалог, но всякий раз, когда он делал настойчивое движение в нужном направлении, она приподнимала бедра, не позволяя.
      – Завело, значит? То же самое могу сказать о твоем наряде. Он мне не нравится, но чертовски заводит. А эти косички… это нечто!
      – А юбка? Что скажешь насчет юбки?
      Рассел глянул вниз. Теперь, когда Лорел сняла колготы, а юбка была задрана и превратилась едва ли не в узкий пояс, глазам представало соблазнительное зрелище. Рассел видел курчавые светлые волоски Лорел, головку собственного члена, выглядывавшую между ее ног.
      – Да, мне нравится даже юбка, но обещай, что будешь надевать ее только для меня, – потребовал он. – И как можно чаще!
      Она засмеялась с придыханием, а когда Рассел снова погладил ее нежную плоть кончиками пальцев, смех перешел в протяжный стон.
      Лорел сознавала, что не пьяна, но головокружение было таким сильным, словно она выпила целый бочонок вина. Все ее тело сотрясала мелкая дрожь, возбуждение грозило выплеснуться через край, поддерживать диалог становилось все труднее, а такие мелочи, как возможность быть застуканными на месте преступления, лишь подливали масла в огонь желания.
      Девушка прижалась грудью к подбородку Расса, потерлась бедрами о член и спросила, часто дыша:
      – Если кто-нибудь вызовет полицию… у тебя не будет проблем?
      Наверняка копы устраивают поблажки для своих, подумала она.
      Рассел потянул край топика вниз, прикрывая лифчик Лорел.
      – Мы ведь ничего преступного не делаем, – криво усмехнулся он. – Ты просто сидишь у меня на коленях, мы целуемся – не более того.
      Лорел кивнула с довольной улыбкой, чуть приподняла зад, и член Рассела скользнул в восхитительную глубину. Закусив губу, девушка смотрела полицейскому в глаза.
      – Да, ты прав, я просто сижу у тебя на коленях. Не более того.
      – Точно, – произнес Рассел, стиснув зубы и почти не разжимая губ, но Лорел разобрала ответ.
      Она снова чуть приподнялась и опустилась, пытаясь поймать нужный ритм. Места в салоне было маловато, голова всякий раз упиралась в потолок, и девушка старательно овладевала новой наукой. Ведь миллионы пар занимаются сексом в машине, получая от этого не меньшее удовольствие, чем от занятий любовью в постели.
      Чувство полного проникновения и контроля над ситуацией было восхитительным. Она видела, что Рассел жаждет более быстрых, ритмичных движений, но не торопилась, наслаждаясь своей над ним властью. Его ладони пытались направлять, помогать, и пальцы, сжимавшие ягодицы, только добавляли удовольствия.
      Рассел притянул ее голову вниз и впился в рот Лорел. Его язык скользил жадно и требовательно, повторяя движения ее бедер, словно имитируя сексуальный контакт, вторя эхом. Лорел уперлась ладонью в подголовник кресла, опасаясь потерять равновесие. Внизу живота рос горячий клубок, клитор терся о лобок и живот Рассела, часто пульсируя.
      – О, Расс, о, – стонала Лорел. – Умоляю, Расс…
      Она не знала, чего просит, не знала, почему повторяет его имя, но не шептать не могла. Она двигалась все энергичнее, все быстрее, часто дыша, почти до хрипа в горле, пока не пришел оргазм, сотрясший ее тело в едином мощном толчке.
      Обмякнув, Лорел рухнула Рассу на грудь, все еще дрожа. Его бедра продолжали двигаться, приподнимаясь и опускаясь, пальцы мяли ягодицы, затем мужчина содрогнулся и кончил почти вслед за ней. Девушка смотрела ему в лицо, раскрасневшееся от страсти, красивое и мужественное, и в груди сладко ныло от нежности.
      Чуть отдышавшись, Рассел тронул пальцами ее подбородок:
      – Думаю, тебе стоит почаще сидеть на моих коленях. Не более того, – добавил он шутливо.
      Лорел слабо рассмеялась:
      – Я обдумаю это предложение.
 
      Джерри провел рукой по бедру и недовольно скривился. Да, он действительно спал голым.
      Открыв глаза, он глянул в сторону. Его худшие опасения подтвердились: рядом лежала голая женщина. Проклятие! Вот проклятие!
      Джерри потер глаза, стараясь не задеть локтем спящую. Из всех нелепых и неосмотрительных поступков, которые он мог совершить, этот стоял в списке первым.
      Он переспал с подругой Лорел!
      Мало того, что тем самым он разрушил собственные надежды на примирение с Пэм, так еще и выбрал для измены самую неподходящую женщину.
      Джерри с тоской оглядел спавшую. Она раскинулась на постели, обнаженная грудь (весьма соблазнительная, отметил детектив с неудовольствием) была частично прикрыта простыней, одна нога оказалась закинута на бедро Джерри.
      Психованная подружка Лорел, размалеванная ведьма и мужененавистница! Хуже и быть не могло!
      И все по вине Рассела. Выйдя из дурацкого клуба, Джерри выяснил, что его напарник исчез. Просто растворился в ночи вместе с машиной!
      Черт дернул Джерри согласиться на предложение странной девицы подбросить его до своего дома и вызвать такси! Но кто мог знать, что все обернется самым скверным образом?
      Для начала Джерри позволил снова втянуть себя в глупый спор, окончившийся совместным распитием текилы.
      Господи, он даже не помнил ее имя, и от этого на душе было еще поганее. Переспать с первой встречной девицей, поленившись даже познакомиться, после активных возлияний! Попался, словно малолетний пацан, страдающий от избытка тестостерона!
      «Да, я крепко вляпался», – думал Джерри тоскливо. В голове шумело, виски сдавливало тисками, язык с трудом помещался во рту, пить хотелось нестерпимо. Джерри растерянно смотрел на голую Кэтрин, не зная, что предпринять.
      Девушка шевельнулась во сне, простыня сползла, полностью открывая грудь и татуировку над лобком. Ужас!
      Вслед за этим пришло воспоминание, как упоенно он целовал эту татуировку, как терся о нее членом, и Джерри стало еще хуже. Хуже потому, что упомянутый член дернулся и начал наливаться кровью.
      «Перестань, возьми себя в руки, – приказал себе Джерри. – Ты уже совершил одну ошибку, и нет нужды ее повторять».
      Воспоминания о проведенной в чужой квартире ночи закрутились в голове. Секс с незнакомкой был… удивительным. Странная девица оказалась чертовски изобретательной, для нее не существовало никаких запретов, и это позволяло Джерри делать все, что приходило на ум.
      «Проклятие! Дерьмо! Немедленно успокойся!» Наверное, во всем был виноват алкоголь. Трезвый секс с размалеванной незнакомкой наверняка показался бы не столь ярким и впечатляющим.
      И все-таки ему было очень хорошо этой ночью. Самый удивительный секс в его жизни. Секс, полный открытий.
      Девушка медленно подняла ресницы, лениво посмотрела на Джерри, и тотчас ее глаза распахнулись, как два блюдечка.
      Кэтрин резко села, отодвигаясь к стене и натягивая на себя простыню. Она нащупала рукой очки, лежавшие на тумбочке, и пристроила их на нос.
      – Мамочки! – взвизгнула она. – Что ты тут делаешь? Вопрос на миллион, иначе не скажешь.
      – То же, что и ты. Пытаюсь продрать глаза после бутылки текилы и классного секса. – Джерри не пытался быть деликатным. Глупо ходить вокруг да около, проснувшись голым в чужой постели.
      Оглядев комнату, он не заметил ни единого предмета своей одежды.
      – Нет! Только не это! – простонала Кэтрин.
      Ее искренний ужас порадовал Джерри. Похоже, не он один мучился, совершив ошибку. Отчаяние, написанное на лице девушки, было таким очевидным, что она сразу показалась ему милее. Куда подевалась стерва с острым как бритва языком?
      Волосы Кэтрин рассыпались по плечам, на подушке валялось несколько перьев. Наволочка хранила следы теней и туши, а под глазами Кэтрин залегли темные круги. Сейчас она выглядела почти нормальной, может, чуть перебравшей накануне и растрепанной, но уже не той вредной, язвительной сучкой, что спорила с Джерри в клубе.
      – Если не хочешь обсуждать произошедшее, можем этого не делать. – Он встал и бросил в Кэтрин своей подушкой. – Я только найду свою одежду, вызову такси и уеду.
      Кэтрин обвела его испуганным взглядом.
      – Боже! Да прикройся ты! – Она уронила голову на руки и застонала. – Что я наделала? Я никогда не сплю с придурками вроде тебя. Будучи сильно пьяной, я просто еду домой и отсыпаюсь. Черт, черт, я переспала с неандертальцем, с шовинистом, который считает, что всегда и во всем прав!
      – Интересно, с кем же ты обычно спишь? С женоподобными слюнтяями? Может, именно поэтому ты ведешь себя так агрессивно? Дура закомплексованная!
      Кэтрин тоже запустила в него подушкой. При этом она выпустила край простыни, и ее грудь опять обнажилась.
      – Проваливай, пока я не вызвала копов!
      Джерри расхохотался, нахально раздвинув ноги, словно специально доводя девушку до белого каления.
      – Прости, что приходится тебя разочаровывать, но коп уже здесь. Детектив Джерри Андерс, к вашим услугам. Но ты можешь вызывать полицию, если тебе хочется сделать из себя посмешище. – Джерри встал и потянулся, позволяя Кэтрин оценить свое голое тело.
      Ломило каждую мышцу. Что эта безумная с ним сделала? Казалось, Джерри помнил все подробности ночи, но это не объясняло тот загадочный факт, что он чувствовал себя заезженной лошадью.
      – Если тебя так бесит мое присутствие, – неожиданно сказал он мягче, – я не задержусь. Вот только разыщу трусы. – Хорошо бы спрятать в них стоящий столбом член.
      Кэтрин, кажется, пришла в себя, встала, тщательно замотавшись в простыню, и кивнула.
      – Может, они в другой комнате, – предположила она. – Я иду в душ. Надеюсь, когда я выйду, тебя здесь не будет. – Пройдя в ванную, девушка раздраженно хлопнула дверью.
      Джерри беззлобно фыркнул.
      – Страшила, – сказал он Кэтрин вслед.
      Оглядевшись в поисках трусов, он наткнулся взглядом на пустую бутылку, пару пластиковых стаканов и четыре обертки от презервативов. Картина преступления налицо.
      Джинсы нашлись под кроватью, и он натянул их на голое тело, так и не обнаружив трусов. На тумбочке валялась сумочка, почти вывернутая наизнанку. Рядом были рассыпаны мелкие монеты, помада и водительские права. Похоже, в сумочке пытались что-то найти.
      Ах да! Конечно, презервативы!
      Коротко глянув на удостоверение, Джерри узнал, как зовут девчонку. Кэтрин Ренни. Возраст – двадцать восемь лет.
      Сунув ноги в ботинки (носки тоже пропали), Джерри быстро натянул тенниску и направился к двери. Самое время убираться из чужой квартиры.
      – Я ухожу, – крикнул он в сторону ванной, на двери которой был изображен мужской член, перечеркнутый крест-накрест. Занятный рисунок, очень много говорящий о хозяйке жилища. – Спасибо за чудесную ночь, Кэтрин. Может, как-нибудь повторим?
      – Пошел ты! – был ему ответ.
      Джерри засмеялся. Господи, что за стерва! И это ему даже нравилось.

      – Так вы собираетесь обжиматься весь вечер, или, наконец, поедим чего-нибудь? – спросил Шон с претензией в голосе, войдя на кухню, где Рассел и Лорел как раз сплелись в объятиях.
      Рассел выпустил девушку, которая явно почувствовала неловкость, и облокотился о кухонную столешницу.
      – Обжиматься, говоришь… – пробормотал он невнятно.
      – Да, обжиматься. Ведь вы именно этим занимались. – Шон хитро глянул на Лорел – А как сказать на языке немых «обжиматься»?
      Она сделала некий жест, и щеки ее порозовели от смущения и одновременно удовольствия. Все три недели, в течение которых они с Расселом встречались. Шон постоянно просил научить его языку глухонемых. У парня оказалось куда больше способностей, чем у старшего брата, и Лорел было приятно его внимание. Она никогда не отказывалась изобразить очередной жест и частенько беседовала с Шоном на отвлеченные темы. Это общение положительно влияло на обоих: Лорел перестала тушеваться всякий раз, когда к ней обращались, а Шон был доволен возможностью поболтать.
      Самое удивительное, что непутевый братишка Рассела стал проявлять больше усердия в учебе, желая заслужить одобрение Лорел. Пару дней назад учитель математики прислал Рассу записку с вопросом, что изменилось в жизни братьев.
      Что изменилось? Дело было в Лорел, и Рассела немного пугали эти перемены. Конечно, если бы не она, Шон продолжал бы вести себя невыносимо, но то, как легко Лорел проникла в жизнь самого Расса, настораживало.
      – Ты уже сделал уроки? – спросила у Шона Лорел. – Дай взглянуть. Если работа сделана, то, в самом деле, пора ужинать. – Она догадалась посмотреть на Рассела и заметила, что лицо его задумчиво – Расс, что такое?
      – Ничего. Пусть принесет тетради, а затем уже поговорим о еде, – старательно закивал тот, растягивая рот в улыбке.
      Они с Лорел встречались уже три недели каждый день. Расселу нравилось проводить с ней время. Больше того, он отдавал себе отчет, что влип по самые уши, что влюбляется, как глупый романтик, и ничего не мог с собой поделать. Однако Расселу казалось, что любые отношения с женщиной таят невидимую угрозу, словно бомба замедленного действия, которая детонирует в тот момент, когда меньше всего этого ждешь. Собственную радость при виде Лорел он находил мучительной.
      По большей части ему было хорошо с ней. Они вместе ужинали, разговаривали, общались с Шоном или просто молчали. Они ходили в кино, в боулинг, слушали джаз в барах с живой музыкой, а затем занимались сексом, таким ярким и потрясающим, словно всякий раз был самым первым разом на свете. Рассел больше не оставался с Лорел на ночь, но не потому, что не желал этого: причина была только в младшем брате.
      Все было почти идеально… и все-таки что-то было не так.
      Они с Лорел не планировали долгой связи. Они не собирались вместе ходить за продуктами и вместе их готовить, они не думали, что примутся совместно украшать неказистую кухню Рассела. Они делали это, но никогда не обсуждали своих поступков, словно не желая вступать на зыбкую почву личных разговоров.
      Рассел даже не знал, нужны ли вообще эти разговоры, трудный подбор слов, с помощью которых можно расставить все акценты и ни разу не оступиться, сказав что-то не то и не так. Он не желал знать, куда двигаются их отношения, к чему стремятся и когда окончатся.
      Шон поплелся в комнату за тетрадями, а Лорел и Рассел принялись разглядывать образцы линолеума. Рассел не мог объяснить, как случилось, что они просто зашли в магазин строительных материалов и выбрали какую-то кухонную утварь, крючочки и штанги, плитку для стены и подставку для ножей. Это вышло само собой. Лорел предлагала тот или иной предмет, а Рассел соглашался, удивляясь тому, как лихо она читает его мысли.
      К сожалению, и тут таилась проблема. Лорел могла выбрать любое покрытие – от простой плитки до дорогих деревянных полов, паркета или облицовочного камня, потому что привыкла к роскоши. Рассел Эванс, полицейский из Кливленда, мог позволить себе только линолеум или дешевый ковролин. Конечно, ему и не требовались дубовые полы, ему было достаточно иметь крышу над головой, плиту и холодильник, а также небольшую зарплату, чтобы обеспечивать нужды младшего брата. Рассел делал любимую работу, заботился о Шоне и смотрел вечерами телик. До появления Лорел он и не подозревал, что в его жизни чего-то не хватало. Хотя бы этой настенной плитки или дурацких крючков для прихваток!
      Лорел казалась отголоском другой жизни, жизни, о которой он мог только грезить, но которая была недостижима, как звезды и луна. Вряд ли он сможет осчастливить девушку, которая привыкла к тонкому дорогому фарфору, шелковым шторам и коврам из настоящей шерсти мериноса.
      – Да что с тобой? – спросила Лорел, настороженно взирая на него. Она чувствовала неловкость и крутила светлый локон между пальцами.
      Рассел очнулся и глянул на нее, отметив, до чего она красива. Он не заслуживал такой девушки, как Лорел. Он не заслуживал даже этих трех недель, которые с ней провел. Как можно думать о будущем отношений, у которых этого будущего просто нет?
      Пора прекращать пустые размышления и по мере сил наслаждаться моментом, пока еще есть такая возможность.
      – Ничего особенного. Я немного отвлекся, – с натянутой улыбкой пробормотал Рассел.
 
      – Вот, держи. – Кэтрин сунула в руки Лорел какой-то объемный пакет.
      Они стояли в подсобке магазина между шкафчиками для одежды и небольшим пластиковым столом, за которым обычно перекусывали.
      Кэтрин бросила нервный взгляд на Джона, новенького парня, который нанялся работать совсем недавно. Тот читал журнал, курил и поглядывал на девушек с усмешкой.
      – А что это? – полюбопытствовала Лорел, взяв пакет и обнаружив, что он довольно легкий.
      Кэтрин избегала смотреть на нее и то расстегивала, то застегивала молнию на горловине свитера. При этом она бездумно водила по зубам языком с крохотным колечком в кончике.
      – Просто передай Расселу. Он сам разберется, что с этим делать.
      – Да что это, в конце концов? – возмутилась Лорел. – Наркотики, что ли? С чего такая секретность? – Она просто шутила, но то, что Кэтрин даже не улыбнулась в ответ, заставило ее обеспокоиться. Ей не приходилось видеть непрошибаемо-спокойную Кэтрин в столь взвинченном состоянии.
      – Да какие, к черту, наркотики? Я даже не знаю, как они выглядят, Лорел. То есть видела в новостях и боевиках, но это не одно и то же!
      – Допустим. Что же криминального в этом пакете, если ты боишься поднять на меня глаза? – Теперь ей стало любопытно. – Ну же, расскажи… – Она даже попыталась приоткрыть пакет, но Кэтрин тотчас поймала ее за руку.
      – Не открывай!
      Джон оторвался от журнала и смотрел на подруг, прищурившись.
      Лорел стряхнула пальцы Кэтрин с запястья. В тот момент, когда пакет чуток приоткрылся, ей почудилось, что в нем лежит какая-то светлая трикотажная ткань.
      – Это то, что я думаю? Нижнее белье? – Она рывком открыла пакет. – Боже, и носки!
      С чего бы Кэтрин пожелала передать Расселу трусы с носками?
      – Тише! – Напарница прижала палец к губам и забегала глазами. – Умоляю, не кричи так громко. – Она ухватила Лорел за локоть и потащила к двери, подальше от Джона. – Прости, я знаю, что это ужасно выглядит…
      – Ты что, переспала с… моим Рассом? – Лорел стало очень нехорошо, в желудке что-то жалобно пискнуло.
      – Нет! Боже, конечно, нет! Как ты могла подумать? Я бы ни за что… – Кэтрин вцепилась в локоть Лорел. – Все куда хуже, чем ты подумала. Я переспала с Джерри.
      – С Джерри? С Джерри Андерсом, напарником Рассела? – тупо повторила Лорел, опасаясь, что неверно прочла по губам.
      Как это возможно? Кэтрин и Джерри? Эти два человека сочетались так же, как шпильки и комфорт. То есть никак!
      – Да, с Джерри, – виновато пробормотала Кэтрин. – В ту ночь, когда мы с тобой поехали в клуб. Рассел увез тебя, оставив Джерри без машины. Я предложила подвезти его до своей квартиры, чтобы он мог вызвать такси. Короче, следующее, что я помню, это как очнулась поутру рядом с пустой бутылкой от текилы и голым мужиком, которого не сразу узнала! – Кэтрин содрогнулась.
      Лорел прижала ладонь к губам, опасаясь расхохотаться.
      – Боже мой!
      – Когда мы проснулись, я была так… смущена, что просто выгнала Джерри на улицу. А пару дней спустя, когда пылесосила, нашла под комодом его белье, представляешь? Сначала хотела выбросить тряпки на помойку, а потом устыдилась и решила отдать хозяину. Эти трусы просто сводили меня с ума, пока я придумывала, как переправить их Джерри. Они… как напоминание о моей неосмотрительности. – Кэтрин округлила глаза. – Мужские трусы у меня под кроватью, бе-е!
      Лорел торопливо закрыла пакет. Ей тоже не улыбалось пялиться на белье Джерри Андерса.
      – А он не звонил… после той ночи?
      – Нет, и, слава Богу! Уверена, он тоже осознал, что совершил ошибку, причем кошмарную. Думаю, нам обоим не хочется, чтобы хоть кто-то прознал про нашу… связь.
      – Но Джерри хороший парень, Кэтрин. Уверена, он не проболтается. – Конечно, Лорел была не слишком близко знакома с Андерсом, но доверяла Расселу, другом которого тот был. Расс всегда хорошо отзывался о напарнике.
      Поняв, что Кэтрин вовсе не покушалась на Расса, Лорел сразу расслабилась. От одной мысли, что подруга могла переспать с ее… любовником, беднягу едва не выворачивало наизнанку.
      Конечно, Лорел с Рассом не обсуждали будущее своих отношений, но в одном девушка была уверена: у него не было другой любовницы, кроме нее.
      Как ей вообще могло прийти в голову, что Рассел переспал с Кэтрин? Нелепость какая!
      – О, колокольчик, – воскликнула Кэтрин, услышав, как звякнула входная дверь. – К нам покупатель! – Она была рада сменить тему.
      Однако стоило ей выйти в зал, как вся радость незамедлительно испарилась. Она влетела обратно в подсобку, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Лорел удивленно смотрела на подругу:
      – Эй, в чем дело?
      На Кэтрин лица не было.
      – Он здесь! Черт его побери! Он пришел вместе с Расселом!
      Судя по всему, обслуживать покупателей она не собиралась. Лорел вздохнула и вышла в торговый зал. Рассел и Джерри разглядывали конфеты с таким серьезным видом, словно выбирали по меньшей мере стиральную машину.
      Джерри, хмурясь, изучал посыпанный пудрой лукум, принюхивался, то, наклоняясь, то выпрямляясь. Рассел, похоже, прикидывал, взять ли ирис в шоколаде или ограничиться шоколадным яйцом для малышей.
      Лорел едва заметно улыбнулась, замедляя шаг. При виде Рассела и конфет вернулись воспоминания о той ночи, когда он слизывал сладкую карамель с ее груди. Возбуждение не замедлило себя ждать, грудь нетерпеливо заныла, по шее побежали мурашки.
      Лорел двигалась бесшумно, но Рассел почувствовал ее приближение и поднял голову. Их взгляды встретились. Рассел криво усмехнулся, кивнув на горку карамели. Лорел немедленно покраснела в ответ.
      Словно желая ее подразнить, Рассел взял с подноса одну карамельку, закинул ее в рот и принялся медленно ее рассасывать, улыбаясь уголком губ. Лорел опустила глаза, чтобы не таращиться на это бесстыдное зрелище, недвусмысленно намекавшее на секс. Она и без того была на взводе.
      Хорошо, что, кроме нее, никто не знает, как сильно намокли ее трусики. Разве что Рассел, но ему-то можно.
      Подойдя к Джерри, Лорел коснулась его локтя.
      – Привет.
      Джерри вздрогнул, словно его застали за чем-то непристойным, деловито расправил плечи, словно позабыв, с каким вожделением смотрел на лукум.
      – А, Лорел, здравствуй. Рассел хотел позвать тебя на обед, но я так давно не выходил с ним поесть, что прилип как репей. Не возражаешь?
      – Отнюдь. – Девушка протянула ему пакет с вещами. – Кэтрин просила передать… это.
      – Правда? – Джерри выглядел озадаченным. – А что это?
      – Кажется, какие-то вещи. Что-то, что ты оставил в ее квартире, – смущенно пробормотала Лорел, от всей души надеясь, что Джерри не примется вытаскивать белье на свет Божий.
      Однако Джерри открыл пакет и заглянул внутрь. Запрокинув голову, он расхохотался.
      – Спасибо. Кэтрин здесь? Я бы хотел с ней поболтать.
      – Она… – Лорел не знала, чем объяснить нежелание подруги встречаться с Джерри, поэтому запнулась.
      – Полагаю, ей не нравятся парни, которые дарят четыре оргазма за одну ночь? – усмехнулся Андерс понимающе.
      Лорел охнула.
      – Четыре?! – выпалила она прежде, чем успела стиснуть зубы.
      Теперь ее не удивляло странное поведение подруги. Четыре оргазма за одну ночь! Как тут оставаться спокойной и не прятаться в подсобке?
      – Да, четыре, – хмыкнул Джерри. Судя по его серьезной физиономии, он ничуть не бахвалился.
      Его взгляд переместился куда-то Лорел за спину. Похоже, Кэтрин соизволила выйти из своего добровольного заточения. Должно быть, она даже что-то сказала, поскольку Джерри пожал плечами и произнес:
      – Как скажешь, ведьмочка.
      Кэтрин выскочила вперед и пихнула его в грудь. Лорел забеспокоилась, как бы не произошло кровопролития. Кто знает, на что способна подруга, которую прилюдно обозвали «ведьмочкой».
      В схватке она наверняка поставила бы на Кэтрин, уж слишком боевой у той был характер.
      Подошел Рассел.
      – Есть планы на вечер? – спросил он, словно не замечая разыгравшуюся сцену.
      Лорел хитро усмехнулась и сделала жест, означавший секс. Глаза Рассела изумленно расширились.
      – Лорел! – Он обвел магазин взглядом, словно опасался увидеть скрытую камеру национального телевидения. Затем он схватил девушку за руки и покачал головой. Можно подумать, Лорел собиралась делать один непристойный жест за другим.
      Она снова усмехнулась и быстро чмокнула его в щеку.
      – Ты сам спросил, какие у меня планы на вечер. Я просто ответила.
      – Я имел в виду нечто более невинное. Кино, например.
      Лорел видела, что показное неодобрение Расса скрывает за собой желание. Его взгляд впился ей в глаза, словно призывая немедленно воплотить фантазии в жизнь. Прямо тут, в магазине, в присутствии посторонних.
      – Я не против кино. Просто я думаю на один шаг вперед. – Рассел поднял брови:
      – Какая предусмотрительная девочка.
      – У меня много талантов, – шепнула Лорел. Она чувствовала себя ужасно бесстыдной, и это было приятно.
      Жаль, что до конца рабочего дня так много времени!
      Рассел словно прочел ее мысли и осторожно прижал ее пальцы к своим губам, целуя и водя по ним языком. Вслед за этим он тяжело вздохнул, дав понять, что ожидание невыносимо, и обернулся к Джерри с Кэтрин.
      Парочка оживленно препиралась. Кэтрин уперла руки в бока, Джерри сверлил ее взглядом и был довольно мрачен.
      – Может, стоит вмешаться? – спросил Рассел у Лорел. – Вдруг твоя подружка выхватит у парня пистолет и отстрелит ему… жизненно важные органы?
      Лорел обернулась как раз в тот момент, когда Кэтрин сдернула с прилавка пластиковую корзинку и попыталась обрушить ее Джерри на голову. Полицейский ловко увернулся, даже не сделав попытки забрать корзину у разъяренной девицы.
      – Кэтрин! – возмущенно крикнула Лорел. – Это же нападение на служащего полиции. Тебе грозит срок, подруга! – Она шутила, зная при этом, что терпение Джерри может оказаться не бесконечным.
      Рассел не выглядел обеспокоенным. Наоборот, он ухмылялся.
      – Полагаю, эта разборка больше подпадает под статью о домашнем насилии, – заметил он. – Джерри сделал что-то ужасное, чтобы довести Кэтрин до бешенства?
      – Он заставил ее кончить четыре раза.
      – Вот как? Что же, это взбесит и святого.

      Рассел подъехал к дому Лорел, насвистывая себе под нос. Из кармана его куртки торчала новая зубная щетка. Друзья пригласили Шона на хоккейный матч, и он планировал остаться в гостях у приятеля на целую ночь, поэтому Рассел мог за него не волноваться. Он решил провести ночь с Лорел, а к девяти поехать на работу.
      Он уже представлял, как будет подтрунивать над Лорел, как отведет ее на самый длинный фильм, какой только идет в кинотеатрах, как будет касаться ее в темноте зала, шептать непристойности на ухо до самой ночи, чтобы к тому моменту, как они доберутся до постели, девушка была готова сорвать с него одежду Рассел искренне веселился, думая о том, как будет злиться Лорел весь вечер, не имея возможности сразу раздвинуть для него ноги.
      Он вышел из машины и зашагал в сторону подсобных помещений. С утра потеплело, но снег шел, не переставая, и превращался в грязное месиво, едва коснувшись земли. Рассел подумал, что лучше будет войти через гараж, чтобы не натащить грязь в дом. Здесь можно было оставить обувь. Лорел по телефону согласилась, что это разумно, и обещала не запирать дверь гаража.
      Рассел дернул за ручку, и дверь приоткрылась. Внутри горел свет, и не было ни единого следа мужского присутствия в доме: никаких инструментов или автозапчастей. В первый раз эта деталь его удивила. Здесь было чересчур по-женски аккуратно. На его вопрос Лорел ответила, что за домом приглядывает помощник, который выполняет необходимые работы. Человек этот занимался профилактикой коммуникаций, расчищал подъездную дорожку от снега и чинил технику.
      Рассел, который привык все делать сам, воспринимал наличие подобного работника как еще одно доказательство своей несовместимости с Лорел. Они принадлежали к слишком разным мирам. Эти мысли посещали его в минуты слабости, когда он начинал задумываться над тем, что ждет его и Лорел в будущем. Стоило ему оказаться рядом с ее особняком, почувствовать запах озера, окинуть взглядом район, как наступало отрезвление, граничащее с интоксикацией. Рассел знал, что не соответствует, и это отравляло его, словно медленный яд.
      Разве он мог надеяться, что Лорел оставит свою уютную обеспеченную жизнь ради крохотной квартирки в доме с облупленными стенами и кухней, похожей на дешевую столовку? Нельзя было выдумать более неподходящую пару, чем Рассел Эванс и Лорел Уилкинс.
      У него была любимая, но низкооплачиваемая работа, куча ежемесячных выплат и небольшая сумма денег, вырученная от продажи родительского дома. Сумма, которая являлась неприкасаемой, поскольку должна была покрыть расходы на обучение Шона. Эта жизнь вполне удовлетворяла запросы самого Рассела, но не могла показаться хоть сколько-нибудь привлекательной для Лорел.
      Рассел задумчиво подергал дверь гаража и отошел в сторону, намереваясь покурить. За углом располагалась небольшая летняя терраса, выложенная натуральным камнем. Пол оказался засыпан снегом. Здесь же стояли укрытые целлофаном цветочные горшки и некоторый садовый инвентарь.
      Терраса Расселу понравилась, так же как и спальня Лорел. Весь остальной дом казался слишком чопорным, слишком роскошным. В нем Рассел чувствовал себя не в своей тарелке, не на своем месте. Пару недель назад Лорел устроила ему экскурсию, и Рассел ходил за ней как неприкаянный, засунув руки в карманы и опасаясь что-нибудь задеть и испортить.
      Он достал пачку сигарет и зажигалку. Дыхание вырывалось изо рта белым облачком, словно дым. Задумавшись над этим совпадением, Рассел остановился и неожиданно ощутил прилив тревоги.
      Точно! Кто-то курил поблизости, и до Расса донесся легкий запах сигарет. Принюхавшись, Рассел осторожно огляделся, стараясь не шуметь. Запах никотина щекотал ноздри, теперь уже довольно сильный. Сделав пару шагов в тень террасы, Рассел продолжал оттуда вглядываться в темноту.
      Поверх крыши гаража были видны яркие окна какой-то комнаты.
      Мозг Рассела принялся лихорадочно обдумывать возможные варианты. Если кто-то болтается поблизости, то какова его цель?
      Подглядывать за Лорел, иначе и быть не может!
      С какого места можно следить за девушкой, находящейся в кухне, не рискуя быть замеченным?
      Зорким взглядом Рассел обвел огромный двор, остановив выбор на густых кустах. Да, это было самое удачное место для наблюдения.
      Мог ли незнакомец заметить, как он въехал во двор? Возможно, если не выбрал в качестве засады какое-нибудь другое место.
      Рассел представил, как Лорел ходит по кухне, залитой ярким светом. Наверняка на ней обтягивающие брючки и маечка, столь привлекательные для маньяков, поскольку оставляют простор воображению. На окнах нет занавесок, так что негодяй прекрасно видит объект наблюдения.
      Проклятие!
      Рассел бесшумно двинулся вокруг дома, оставаясь в тени. Возможно, предосторожность была излишней. Если незнакомец заметил его машину, то внимательно следит за его движениями или предпочел сделать ноги.
      Добравшись до окна кухни, Рассел осторожно огляделся. Итак, Лорел не может его видеть, зато сама выставлена на всеобщее обозрение. Конечно, ему нет нужды следить за ней, поскольку дверь оставлена открытой и Лорел его ждет.
      Но если бы она не ждала посетителей? Если бы кому-то вздумалось наблюдать за ней из темноты? Есть ли более удачное место для засады, чем кусты в дальнем углу двора?
      Рассел уверенно двинулся к кустам. Если преступник его заметил, то уже смылся, чтобы не быть пойманным на месте.
      Инстинкт охотника не подвел. На влажном снегу за кустами осталось немало следов от мужских ботинок. Здесь же валялись многочисленные окурки, а один застрял между ветками и еще дымился. Судя по тому, как истлел фильтр, неизвестный покинул укромное место пару минут назад.
      Одиннадцать окурков. Парень пасся в кустах не менее часа, даже если курил почти без остановки.
      Рассел почувствовал, как его охватывает ярость. Какой-то подонок следил за Лорел уйму времени и успел уйти незамеченным! Проскользнул прямо под носом, оставив на прощание одиннадцать окурков!
      Или не проскользнул? Мог ли негодяй незаметно сбежать в ближайшие две минуты? Подъездная площадка хорошо освещена, значит, у незнакомца было лишь два пути к отступлению – озеро и забор. Озеро можно было исключить, а забор казался слишком высоким.
      Боковым зрением Рассел заметил какое-то движение справа. Не колеблясь, он рванулся туда, где закачались ветки кустов. Огромный сад был ему незнаком, тогда как преступник наверняка успел обшарить каждый его закоулок.
      Рассел ломился сквозь джунгли сухих ветвей, рискуя выколоть себе глаз, а впереди него слышалось частое дыхание и шлепанье ботинок по подтаявшему снегу. В какой-то момент мелькнул темный силуэт, перескочил через высохшую Живую изгородь на соседний участок (и как Рассел не подумал об этом варианте?) и бросился наутек.
      Это мог быть только один человек.
      Тревор Дин.
      Рассел успел мельком увидеть светловолосую голову и узкие плечи и узнал Дина по описанию его жертв.
      Впрочем, он и без того знал, кем окажется наблюдатель.
      Рассел перемахнул через изгородь вслед за Дином. Зимний воздух леденил легкие, дышать становилось все труднее, но Рассел не собирался сдаваться. Он жаждал расправы над негодяем, который посмел вломиться на участок Лорел. Он мысленно подбадривал себя кровавыми картинками, на которых в лицо Дина раз за разом врезается кулак, расшибая в кровь губы и брови.
      Бежать по мокрому снегу было нелегко. И преступник, и полицейский постоянно оскальзывались, едва не падая Рассел был в лучшей форме, чем Дин, а потому постепенно нагонял негодяя. Они неслись уже по третьему участку, и расстояние между ними неуклонно сокращалось.
      В какой-то момент Дин внезапно исчез, словно провалился в яму, и пока Рассел сообразил, что тот нырнул в дыру в заборе, прошло не меньше двадцати секунд. Выскочив на улицу, он успел увидеть, как Дин сел в синюю «хонду-цивик», торопливо завел мотор и сорвался с места.
      – Проклятие! – взревел Расс, согнувшись пополам от разочарования и боли, рвавшей на части легкие.
      Он мог дать голову на отсечение, что машина была ворованной, хотя на всякий случай записал номерные знаки.
      Нестись назад к собственной машине, чтобы пускаться в погоню, было бессмысленно – Дин успеет проехать несколько кварталов, прежде чем Рассел доберется до дома Лорел. К тому же Расс не желал оставлять девушку одну надолго. Дин мог вернуться и натворить дел.
      Доковыляв до своей машины, Рассел достал сотовый и набрал номер Андерса.
      – Алло?
      – Привет. Я возле дома Лорел. Этот ублюдок Дин болтался поблизости, караулил малышку в кустах и следил за ее окнами. Мне это здорово не нравится, Джерри. – От бессильной злобы голос Рассела срывался. Ему хотелось настигнуть Дина и придушить собственными руками, предварительно пройдясь ботинком по самым чувствительным местам.
      – Что, серьезно? – изумился Джерри. – Это так не похоже на парня!
      – Да уж, и должен сказать, я не в восторге от этих перемен. – Расс с ненавистью глянул на кусты, в которых прятался преступник.
      – Еще бы.
      – Так, теперь записывай. Это номерные знаки машины, на которой он удирал. Если гада задержит дорожная полиция, можно будет предъявить обвинение в преследовании мирных граждан и вторжении на частную территорию. – К сожалению, у детективов больше ничего на Дина не было.
      – Ничего не получится, Расс. Ставлю пятьдесят баксов, что его отпустят сразу после проверки документов, под залог. И тогда ищи-свищи! К тому же это заставит Дина здорово насторожиться. Он поймет, что за ним идет охота, и усилит бдительность. Заметь, он и до этого не слишком нас баловал уликами, заметая все следы.
      Рассел раздраженно сплюнул себе под ноги и промолчал. Он ненавидел, когда Джерри был готов ставить на что-то деньги. Это означало, что напарник прав.
      – Пойми, у нас на него ничего нет. Обвинения слишком хилые, чтобы убедить судью и присяжных. – Андерс сделал паузу. – Не кипятись, дружище. Не стоит принимать Дина близко к сердцу.
      – Теперь это не просто работа, Джерри. Это уже частное дело. – И раньше Рассел относился к Тревору Дину, как к личному врагу. Ему претило то, что преступник пользовался доверием беззащитных женщин, это было гадко и низко. Теперь дело только усложнилось. Пути Дина и Рассела пересеклись и завязались в узелок. На карту была поставлена безопасность Лорел.
      – Послушай, парень, Дин не знал, кому перешел дорожку. Сомневаюсь, что он пытался насолить лично тебе. Он не в курсе, что ты спишь с Лорел.
      Рассел скривился и зорко оглядел двор. Так, на всякий случай.
      – В том-то и дело, что мы не знаем, какой информацией владеет этот псих. И это меня пугает.
      – Чего ты дергаешься? Это просто мошенник. Не убийца, не насильник, не сумасшедший. Он обычный трус, каких немало. Вспомни, Дин никогда не причинял вреда своим жертвам. Я имею в виду физическое насилие, разумеется.
      – Звучит жизнерадостно, – хмыкнул Рассел. – Можешь быть уверен, Лорел не пострадает от его рук. Я буду рядом и сумею ее защитить. Не выпущу девочку из поля зрения ни на минуту! – Он задумчиво пожевал губу. – Я забираю Лорел к себе.
      Андерс хохотнул:
      – Ладно, мне пора. Позвони завтра утром, хорошо? Расскажешь, как отреагировала твоя подружка на предложение перебраться в твою жалкую лачугу.
      Нажав отбой, Рассел задумался. Веселье Андерса было объяснимым: менять роскошный особняк на холостяцкую берлогу копа покажется Лорел не самой радужной перспективой. Однако Расс полагался на здравый смысл девушки. Лорел сообразит, что речь идет об одной-двух неделях, в течение которых полиция будет рыть землю, пытаясь накопать улик на Тревора Дина.
      Жизнь дороже комфорта, разве не так?
      Лорел уставилась на губы Расса, в очередной раз решив, что зрение ее подвело.
      – Ты шутишь?
      – Нет. Собирай вещи, ты переезжаешь ко мне.
      Итак, ей не показалось. Девушка уставилась в свой стакан, до половины наполненный молоком, не зная, что ответить.
      Меж тем полицейский уже направлялся к лестнице. Ей удалось перехватить его только на втором пролете.
      – К чему такая спешка? Ты всегда так любезно предлагаешь женщинам перебраться в твою квартиру, или это исключение сделано лично для меня?
      Рассел запустил пальцы в волосы и нахмурился. У него был обеспокоенный вид, на лбу залегли складки, губы были плотно стиснуты Лорел сразу поняла, что речь идет о чем-то серьезном.
      – Дин караулил тебя в кустах. Он следил за окнами кухни, причем довольно длительное время.
      Да, переезд был предложен отнюдь не из романтических побуждений.
      – Что? Следил? Только что? – спросила Лорел с тревогой в голосе, глянув на огромные окна без штор. Темнота за стеклами показалась ей пугающей. Одинокий фонарь маячил вдали бледным пятном, безуспешно силясь разогнать мрак.
      – Да, только что. Один Бог знает, сколько вечеров он провел в кустах, наблюдая за тобой из своего укрытия. Ублюдок проклятый!
      Подбородок Рассела дернулся, и Лорел поняла, что полицейский едва сдерживает гнев и досаду на собственную беспечность. Она медленно поставила стакан на стол, опасаясь расплескать молоко. Руки дрожали.
      – Откуда ты знаешь? – Мысль о том, что кто-то видел, как она ходит по собственному дому, показалась отталкивающей. В этом было что-то отвратительное, гадкое, словно неизвестный рылся в ее вещах и трогал грязными руками белье.
      Конечно, тот факт, что за ней следил не кто иной, как Тревор Дин, немного успокаивал. Насколько Лорел знала, мошенник никогда не нападал на своих жертв и не был склонен к физическому насилию. Дин просто соблазнял несчастных женщин, а потом крал деньги. Она могла его не бояться, поскольку не собиралась глотать эту пластиковую наживку. У нее был Расс, который интересовал ее больше любого соблазнителя.
      Хорошо, что под окнами шатался Тревор Дин, а не какой-нибудь неизвестный маньяк из тех, что проникают в Дома, связывают и мучают беззащитных женщин, калеча и даже убивая.
      – Я знаю, что он здесь был, потому что едва не поймал мерзавца. Шел к твоему дому и почувствовал запах сигарет. Дин сидел в засаде, дымил как паровоз, а когда понял, что дело дрянь, ломанулся через соседские участки к машине. Трус, но предусмотрительный трус, – с досадой сказал Рассел.
      – Так странно! Ведь я пыталась наладить с ним связь по почте, так, на всякий случай. Это могло пригодиться полиции. Но он не отвечал мне на письма.
      – Ему не нужны были дружеские послания, раз он сидел под твоими окнами. К чему обмен любезностями, если можешь тайно влезть в чужую жизнь?
      Лорел озадаченно покачала головой. Она не понимала действий Дина. Похоже, мозг преступника работал по какой-то иной схеме, чем ее собственный. Вдруг, получив ее письма, в которых она спрашивала, куда он пропал, мошенник решил удостовериться, что ее интерес искренний?
      – Так теперь его можно арестовать?
      – Разве что за вторжение на частную территорию. Отделается мелким штрафом и выйдет под залог через пару часов. – Рассел стукнул кулаком по перилам. – Черт, ты не представляешь, как меня бесит подобное положение вещей! С завтрашнего дня начну обучать тебя приемам самообороны. А пока сложи вещи и приготовь клетку для перевозки кота. У тебя ведь есть клетка?
      Лорел удивилась. Рассел был согласен взять к себе даже ее избалованного кота?
      Впрочем, ей вообще не нравилась идея поспешного бегства из собственного дома. Какой в этом прок? Торчать в квартире Рассела длительное время, но в ожидании чего? Что изменится через пару недель? А что, если потребуются месяцы на поимку преступника? Если доказательств его вины вообще не обнаружат? Она же не сможет жить у Рассела вечно?
      То есть Лорел безумно хотела жить с Расселом. Ей хотелось просыпаться рядом с ним каждое утро, готовить ему завтрак, заставлять Шона есть иную пищу, нежели разогретые консервы, чипсы и пиццу на заказ. Боже, с каким наслаждением Лорел избавилась бы от мерзкого ковра с обтрепанными краями, что лежал в коридоре!
      И в этом состояла самая большая проблема. Она была влюблена, и день ото дня это чувство крепло. Рассел предложил переезд как способ бегства от опасности, а вовсе не потому, что хотел жить с ней одной жизнью. Он считал ее беспечной и собирался взвалить на себя ответственность, просто желая выполнить долг полицейского.
      – А как же быть с Шоном? Думаешь, ему понравится, если я поселюсь в вашей квартире?
      Расс махнул рукой:
      – Мы объясним ему, почему это необходимо. Не переживай за него, ему всего тринадцать. Детское сознание очень гибко, он и сам не заметит, как примет новое положение вещей. К тому же Шон далеко не наивен. Он понимает, что мы не просто друзья, знает, чем мы занимаемся, когда его нет рядом.
      – Может, он и понимает, но это не значит, что он принимает нашу связь. Не стоит откровенно предъявлять ее Шону как ультиматум.
      Рассел нахмурился, словно говорил с неразумной девчонкой:
      – Хочешь, чтобы я спал на раскладушке?
      Лорел некоторое время раздумывала, как ответить на этот и многие другие вопросы. Ей не хотелось переезжать к Расселу только из-за того, что он считал ее дурехой, которая не способна о себе позаботиться Отказ мог оскорбить и разозлить Расса, испортив их и без того ничем, кроме секса, не скрепленные отношения.
      – Нет, – осторожно сказала девушка. – Я бы предпочла, остаться дома и продолжать встречаться с тобой, как раньше.
      – Это потому, что моя квартира крохотная и запущенная? Я знаю, что не богат и не могу обеспечить тебе комфортное существование, но ведь речь идет о твоей жизни. Ты в опасности, Лорел.
      Она изумленно смотрела на него.
      – При чем тут твоя квартира? Я не считаю ее плохой Причина не в этом! Дело в том, что я не малое дитя, которому нужно ежечасно проверять подгузники. Вот так-то, Рассел Эванс. И не надо обращаться со мной, будто я наследная принцесса, которая спит только на пуховых перинах!
      – Но ведь ты привыкла к роскоши. Ты же не станешь это отрицать?
      Это было нечестно. Лорел не волновала ценность вещей, которые ее окружали. Она предпочитала уют музейной элегантности и роскоши. Замечание Рассела доказало, что он ничего о ней не знает.
      – Любой человек ценит комфорт, и ты не исключение, – возмутилась она. – Заметь, я работаю в конфетной лавке, таскаю коробки, весь день на ногах. Я делаю это потому, что мне это нравится, хотя многие люди с меньшим состоянием, чем у меня, сочли бы подобный труд ниже собственного достоинства. Ты пытаешься представить меня снобом, а я никогда такой не была! Если ты так мало меня знаешь, как вообще можешь приглашать меня в свой дом?
      – Господи! – Рассел устало закатил глаза. – Прекрати вопить. Я не считаю тебя снобом. Ведь ты встречаешься со мной, простым копом, и это о многом говорит. Просто мне кажется, что ты достойна большего, нежели я могу предложить. И я беспокоюсь за тебя, хочу, чтобы ты была в безопасности в те часы, когда меня нет рядом. Дело не в том, что я считаю тебя беспомощной, нет! Но я думаю, что ситуация серьезнее, чем кажется. Мне важно знать, что ты в порядке, понимаешь?
      В порядке, с горечью подумала Лорел. Конечно, речь о влюбленности и не шла. Рассел звал ее к себе не потому, что дорожил ею и хотел сблизиться. В нем говорил лишь голос разума, основанный на полицейских инстинктах. Наверное, это должно было ее порадовать она встречалась с ответственным, правильным парнем, готовым разорваться на части, лишь бы служить и защищать.
      Но вместо этого Лорел ощущала только страшное, болезненное разочарование. Ей хотелось сказать что-нибудь такое, что заставит Рассела чувствовать себя неловко, гадко.
      – Ты говоришь об угрожающей мне опасности? Да что мне угрожает? Какой-то дурак торчит под окнами, и всего-то? Я позабочусь о том, чтобы замки были закрыты, а сигнализация включена, вот и все дела. Могу даже повесить на окна шторы, если ты настаиваешь. Дину нужны мои деньги, а не я сама, но он не получит ни того, ни другого. Можешь быть уверен!
      – Что за дурацкий гонор? – разозлился Расс. – Ты не сможешь защититься с помощью штор и сигнализации. Этот Дин очень хитер и умеет проникать туда, где его не ждут. Твой дом огромен! Или ты рассчитываешь на кота? Думаешь, он вцепится бандиту в ногу и заставит бежать на край света? Думай головой, дурочка! Дин может залезть в дом и ходить за твоей спиной, а ты даже не услышишь его шагов, потому что ты глухая!
      Лорел онемела от неожиданности. Она даже не попыталась сдержать слез, которые потоком хлынули из глаз. Рассел никогда не относился к ее глухоте, как к недостатку, поэтому его теперешние слова больно ранили девушку. Он просто хотел надавить на нее, заставить подчиниться и использовал для этого самый грязный способ, который мог найтись.
      Губы Лорел дрожали, глаза смотрели с таким укором, что Рассел осекся. Девушка пятилась назад, словно он ударил ее и собирался сделать это снова. Слезы катились по щекам, каплями свисали с подбородка.
      Проклятие! Сожаление, стыд и страх пронзили Рассела почти одновременно. Он кинулся к Лорел и обхватил ее за плечи.
      – Я не хотел тебя обидеть, милая. Это не было попыткой задеть, верь мне. Я просто желал, чтобы до тебя дошло: защитить себя от нападающего очень трудно, когда не слышишь, где он находится.
      – Я все и так поняла.
      Расс ждал, что она начнет ругаться и кричать, изливая на него свою боль и обиду, обзывая бесчувственным копом, толстокожим животным и грубияном, но Лорел молчала. Она вся как-то обмякла, плечи поникли, словно девушка была не в силах бороться. Глаза стали такими печальными, что у Рассела заныло в груди.
      Последний раз он чувствовал себя так погано, когда священник произносил над могилами родителей пустые, вызубренные наизусть слова, равнодушно глядя на Рассела и Шона.
      – Лорел, детка, ты можешь думать, что пожелаешь, но моей единственной целью является твоя безопасность. Я боюсь за тебя, понимаешь? – Он осторожно взял ее безвольную руку и прижал к своим губам. Рассел чувствовал, что обидел Лорел, но при этом знал, что был прав, говоря о ее неспособности защититься от преступника. – Пожалуйста, скажи, что понимаешь меня.
      – Я понимаю. – Она посмотрела ему в глаза. Щеки были бледны, губы по-прежнему дрожали. – Это ты не понимаешь элементарной вещи, Расс. Не стоит использовать мою глухоту как аргумент. Это не даст тебе надо мной контроля, а только оттолкнет прочь.
      – Да о чем ты говоришь? – Рассел чуть сильнее сжал ладонь Лорел, словно это могло помочь достучаться до нее. Как она могла решить, что он желает ее контролировать? Какой-то бред! Это Тревору Дину необходим был контроль над женщиной, а он, Рассел, просто не мог потерять ту, что стала так дорога. – Разве я пытался тебя контролировать?
      – Ты ведешь себя так, будто знаешь, как будет лучше для меня. Всю мою жизнь находились охотники указать мне, что делать и как поступать. Я позволяла этому происходить, потому что до поры до времени и сама не знала, чего хочу от жизни. – Лорел осторожно провела пальцами по заросшей щеке Рассела, словно показывая, что дает ему еще один шанс. – Ты знаешь, кто ты и к чему стремишься, ведь так? А я всю жизнь жила по чужой указке. Моя глухота служила оправданием моей неспособности делать выбор. Пойми, я решила закрыть эту страницу книги. Мне надоело быть вечным аутсайдером, которому нет места ни среди глухонемых, ни среди обычных людей.
      – Я пытаюсь понять, Лорел. Но это не так просто, ведь я не был в подобной ситуации. – Рассел чуть притянул девушку к себе, гладя ладонью ее спину. В данный момент он отчетливо понимал одну-единственную вещь: он впервые полюбил и готов сделать все, чтобы не потерять свою любовь.
      – Я всегда была меж двух огней. Родители долго не могли прийти к соглашению, стоит ли мне получать высшее образование. В результате я училась то там, то сям, но не окончила ни одного учебного заведения. Я делала то, что, как мне казалось, даст им повод мною гордиться. Я думала, они немного стыдятся моей неполноценности, и желала искупить эту вину, загладить ее своим послушанием, своими вечными уступками. Мне самой никак не мешало отсутствие слуха и не хотелось, чтобы они думали, будто я убогая.
      Рассел сильнее сжал ее в объятиях:
      – Прости, милая, я не знал. Ты вела себя уверенно, и я подумать не мог, будто когда-то у тебя были подобные проблемы. – С каждым днем ему открывались какие-то новые черты характера Лорел. Поначалу он воспринимал ее неуверенным птенчиком, которому захотелось пуститься во все тяжкие, но время показало, что за каждым решением Лорел кроются сильный характер и долгие размышления над предпринятыми шагами. Это внушало невольное уважение. – Поверь, когда я говорил о твоей… глухоте, я обращался к тебе не как к неразумному ребенку, я обращался к тебе, как к уверенной в себе, сильной женщине. Ты восхищаешь меня, и мне хочется, чтобы ты дольше оставалась рядом, целая и невредимая.
      Слезы прекратили катиться из ее глаз, и Рассел стер влажные дорожки со щек губами. Лорел судорожно вздохнула:
      – Знаешь, я прочла кучу книг о людях, которые были от природы глухими, но многого достигли в своей жизни. Со временем мне начало казаться, что я просто прячусь в скорлупе, прикрываясь своим недугом и чрезмерной заботой родителей. Обдумав это, как следует, я решила, что пришла пора меняться.
      Рассел кивнул. Почему-то ему казалось, что прежде Лорел ни с кем не делилась этими мыслями, и был признателен за оказанное доверие.
      – Давай условимся так. Если я совершаю ошибку, просто указывай на нее, хорошо? Я не умею сходиться с женщинами и порой могу быть груб. Может, я и не смогу тебя осчастливить, но сделаю все, что в моих силах.
      Это звучало как обещание. Обещание, которого Лорел ждала.
      – Ты очень хороший человек, Расс. Мне не нужно от тебя непосильных жертв. Просто позволь мне следовать моим путем, даже если этот путь заведет меня в тупик.
      – Ладно.
      Рассел понял, что Лорел уже не ускользает от него, не закрывается, а готова на откровенность, и это было самое ценное, что она могла дать.
      – А этот дом, о котором ты так любишь говорить, обвиняя меня в избалованности… – Девушка сделала широкий жест рукой. – Конечно, он принадлежит мне, но я не чувствую себя его хозяйкой. Ты понимаешь, о чем я?
      И хотя Расселу казалось, что Лорел говорит загадками, на каком-то непонятном женском языке, он кивнул, интуитивно угадывая, что она хочет до него донести. Дом сильно отличался от Лорел. Она была в нем только гостьей, так же, как и в его квартире.
      – Ты еще не нашла свое место, я верно понял? Этот особняк и твоя работа – лишь временные вехи, которые помогают тебе в поисках настоящей Лорел.
      – Да.
      Расселу хотелось взять Лорел на руки, прижать к груди, покрыть ее лицо поцелуями, но он ощутил несвойственную ему робость. Он опасался разрушить тот хрупкий мостик понимания, что перекинула к нему девушка.
      Рассел знал, что у них с Лорел разные пути. Он давно нашел свое место в жизни, определил свою роль и был доволен тем, что имел. А Лорел была коконом, из которого только предстояло выбраться наружу прекрасной бабочке. И что это будет за бабочка, оставалось лишь гадать.
      Словно почувствовав его неуверенность, Лорел обвила его плечи руками. Рассел обнял ее, зажмурив глаза, задыхаясь от благодарности.
      – Прости, – шепнул он ей на ухо, сам не понимая, за что именно извиняется. Возможно, сразу за все. За то, что сделал и чего не сделал. За те ошибки, которые только предстояло совершить.
      Лорел прильнула всем телом, ладони заскользили по его плечам и спине, бедра прижались к бедрам.
      – Возьми меня, Расс. Умоляю, возьми меня немедленно. Он хрипло застонал в ответ, уткнувшись ей в висок.

      – Только не здесь, милая, – прошептал Рассел, кивнув в сторону окна.
      Лорел проследила за его взглядом. Тревор Дин вновь вторгся в ее мысли, и от этого стало неприятно. Все, чего она хотела в данный момент, – отдаться во власть ласк и прикосновений, удивительной смеси чувственности и страсти, которую умел дарить ей Рассел. Когда они были рядом, не оставалось места ничему наносному, искусственному, только чистые эмоции, которые не требовалось прятать под маской благопристойности.
      Сегодня Рассел так близко подошел к признанию в любви, насколько это было вообще возможно в их положении. Он сказал, что хочет сделать ее счастливой.
      Не произнеся ни слова, девушка взяла его за руку и повела за собой в спальню. Добравшись до второго этажа, они, не сговариваясь, стали раздеваться. Их руки как бы невзначай трогали и гладили. Вот упала на пол рубашка Рассела. Он не отрывал пристального взгляда от Лорел, следил за тем, как она избавляется от вещей. Сняв брюки, кромки штанин которых были влажными после недавнего марафона по талому снегу, Расс вплел пальцы в волосы девушки и осторожно тронул губы поцелуем.
      Лорел безумно нравилось, как он целуется. Если Рассел не закрывал глаза, то взгляд его фиксировался на ее рте прежде, чем он касался его губами. Поцелуй всякий раз выходил разным, то ищущим, то властным, то нежным, словно прикосновения невесомого перышка.
      На этот раз поцелуй быстро стал настойчивым, требовательным, словно Рассел желал испить через ее рот всю горечь, что оставила их короткая размолвка. В тесных объятиях было столько интимности, желания быть ближе, что Лорел моментально начала задыхаться от возбуждения. Происходящее словно подтверждало, что отношения перешли на новый, волнующий и слегка пугающий уровень, когда жаждешь полного слияния, хочешь узнать до конца, проникнуть в самую глубь подсознания.
      Шелковая блузка Лорел упала на пол, и девушка едва не оступилась, запутавшись ногами в волнах ткани. Однако ни один из них не рассмеялся и даже не улыбнулся. Расс опустился на колени, расстегивая пуговички на брюках девушки и покрывая ее живот поцелуями. Лорел подумала о том, что следует добраться до спальни, прежде чем разум полностью помутится, но мысль эта мелькнула и исчезла еще до того, как она сделала хоть шаг.
      Похоже, Расселу не настолько изменило самообладание, он встал и чуть потянул Лорел к коридору, в сторону ее комнаты, где в тумбочке ждали презервативы, оставленные им в предыдущий визит. Ладони Расса путешествовали по телу девушки, забирались в расстегнутые брючки, гладили и сжимали ягодицы.
      Большие, сильные мужские ладони, подумала Лорел, теряясь в эмоциях. Пусть эти ладони не слишком умело справлялись с крохотными застежками, зато хорошо знали, как заставить ее трепетать от предвкушения.
      Возле двери в спальню Рассел чуть замешкался, избавляясь от джинсов и ботинок. Он подождал, пока Лорел снимет свои, придерживая ее за локоть. Девушка раздевалась поспешно, совершенно не желая сводить его с ума медленными, соблазнительными движениями, и все же сводила. Сейчас Рассел чувствовал возбуждение даже не столько между ног, сколько в груди, откуда рвалось ставшее непослушным сердце.
      Швырнув прочь мягкие белые носочки, Лорел распахнула дверь и дернула Рассела за руку, втаскивая внутрь. Она вела его к постели уверенным шагом, удивляясь тому, что впервые берет инициативу на себя. Прежде только Рассел тащил ее в кровать и швырял на покрывало, чтобы затем обрушить на нее поток ласк.
      Заметив перемену в ее поведении, Расс позволял себя вести. Он послушно сел на край постели, когда Лорел указала на него пальцем.
      Девушка несколько секунд не отрываясь смотрела ему в лицо. Ей хотелось, чтобы эта ночь стала особенной, хотелось подпустить Рассела к себе так близко, насколько это возможно. Пусть он поймет, что она любит. Эта мысль не пугала, хотя и казалась дерзкой.
      Лорел опустилась на колени перед Расселом. Он закрыл глаза, словно показывая, что находится целиком в ее власти. Спустив краешек его трусов, она с гордостью взглянула на большой, сильный член, торчавший вверх, словно меч. Это богатство принадлежало ей, и никому другому!
      У Рассела были крепкие, мускулистые бедра, в паху, чуть левее яичек, виднелась крохотная родинка, словно указатель для поцелуя. Улыбнувшись, Лорел прижалась к круглому пятнышку губами, ее щека мягко коснулась головки члена, затем его накрыла светлая волна волос.
      Рассел сидел неподвижно, настороженно, его ладони упирались в край кровати, но не делали попытки лечь девушке на затылок, и Лорел ощутила признательность за подобное доверие. Она хотела все сделать сама, без подсказок.
      Обхватив рукой основание члена, девушка прильнула ртом к головке, плотно обхватив ее губами. Язык двигался осторожными, ласкающими движениями, словно поглаживая нежную плоть. Лорел не оставляло ощущение удивительной интимности происходящего.
      В спальне было темно, если не считать бледного отсвета луны, нашедшей прореху в плотной пелене серых зимних облаков. Этот отсвет ложился на ковер и край постели, очерчивая силуэт женской головки, которая осторожно двигалась. Груди Лорел терлись о свисавший с кровати плед, отчего соски болезненно ныли, словно в предвкушении. Глаза ее были прикрыты. Ладони Рассела напряженно мяли плед, голова была запрокинута назад, бедра то приподнимались, то опадали.
      Нащупав пальцами ручку ящика прикроватной тумбы, он не глядя вытащил один презерватив и протянул Лорел. Она желала все сделать сама, и Расс был обеими руками за ее инициативу. Девушка приняла шуршащий фантик, с трудом надорвала его и вынула резиновый кружок. Торопливо избавившись от трусиков, она снова села на колени и принялась тщательно разворачивать презерватив, надевая его на возбужденный, подрагивающий член Рассела. Справившись с непривычной задачей, Лорел толкнула мужчину в грудь и забралась на него сверху.
      Он просто смотрел, заложив ладони за голову, как девушка медленно опустилась ему на бедра и буквально нанизалась на его член. Слегка наклонившись вперед, Лорел прижалась губами к его губам, не целуя, а лишь желая ощутить его дыхание на своей коже.
      Не двигаться в такт с ней Рассел не мог, и вот уже его бедра принялись ритмично подниматься, делая проникновение более глубоким. Несколько минут спустя Лорел зажмурилась, впившись ногтями ему в плечи, и вскрикнула, когда на нее накатила обжигающая, как кипяток, волна оргазма.
      Рассел притянул руками ее бедра ближе к своим, сделал еще несколько резких рывков и тоже кончил, застонав от наслаждения. Их частое дыхание слилось воедино, и Лорел обрушилась Рассу на грудь, удовлетворенно улыбаясь. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце, как клокочет в горле судорожное дыхание. Его пальцы скользили по ее спине, словно рисуя загадочные буквы.
      В сладкой истоме Лорел не сразу поняла, что это и были буквы: Рассел пытался писать на коже слова, не желая произносить их вслух. Необычайное волнение захлестнуло девушку, когда она разобрала начало фразы. «Я тебя…»
      На секунду она забыла, что умеет дышать, а вспомнила, как это делается, лишь тогда, когда пальцы закончили свои удивительные виражи по ее спине, «…люблю»
      Рассел чувствовал, как Лорел напряглась всем телом, а затем стала судорожно ловить ртом воздух, словно была потрясена до глубины души. Она была теплой и уютной, настолько близкой в этот момент, что хотелось продлить его навсегда. Рассел желал выразить то, что давно лежало на сердце. Он любил, любил по-настоящему и впервые в жизни и почему-то совершенно не пугался этого. Их с Лорел связь была самой правильной вещью в его тусклой жизни, она наполнила ее удивительными ощущениями и яркими красками, придала новый смысл, и Расс был благодарен за это судьбе.
      Светловолосая головка приподнялась с его груди, их глаза встретились.
      Казалось, прошла целая вечность, пока они смотрели друг на друга, а затем нежные губы Лорел беззвучно произнесли: – Я тоже люблю тебя.
      Никакие слова на свете не казались еще Расселу такими правильными и прекрасными.
      Расса разбудил не лунный свет, который стал ярче и добрался наконец до его лица. И не вредный кот Феррис, вторгшийся на запретную территорию.
      Его заставил очнуться женский голос. Голос этот был громким и назойливым, но чистым, а не низким и грудным, как у Лорел.
      Кто-то находился в особняке, причем довольно близко, и это насторожило Рассела. Неизвестная женщина не стеснялась говорить вслух, и это было самым необъяснимым.
      Он заставил себя открыть глаза, прогоняя дрему.
      В дверном проеме стояла особа лет пятидесяти. В ее руках были джинсы Рассела.
      – Да-да, весьма любопытно, – вновь изумленно проговорила женщина, качая головой и цокая языком.
      Расс тотчас догадался, кто перед ним. Миссис Уилкинс, мать Лорел.
      В такой неподходящий момент!
      Он повернулся и глянул на девушку, но та спала, не подозревая о том, что творится под самым ее носом. Волосы рассыпались по подушке, щека чуть помялась во сне. К великому смущению Рассела, голая попа Лорел была выставлена из-под простыни на всеобщее обозрение. То есть самому Рассу зрелище показалось весьма соблазнительным, но он был не уверен, что мать девушки разделит его восторг по этому поводу.
      – Миссис Уилкинс? – спросил он, как мог, учтиво, глядя на стоявшую в дверях женщину. На лице той было написано крайнее удивление.
      – Да – Она прижала руку к груди, словно пытаясь сдержать рвущееся наружу сердце. На пальце блеснул крупный алый камень, маникюр был безупречен. – С кем имею честь говорить?
      В ее голосе не было ожидаемого Расселом возмущения или гнева, хотя внешне можно было решить, что миссис Уилкинс вот-вот лишится чувств. Более того, женщина выбрала весьма учтивый тон, что шло вразрез с обстоятельствами встречи. Особенно учитывая тот факт, что незнакомец в постели ее дочери был совершенно голым и прикрывался краем пледа.
      – Рассел Эванс, друг Лорел, – представился мужчина.
      Ему хотелось укрыть обнаженное тело девушки простыней, но он опасался, что его суетливость будет выглядеть нелепо. Словно он стесняется того, что происходило в этой спальне.
      – Значит, это ваши? – Миссис Уилкинс тряхнула джинсами и смущенно кашлянула. – Прошу прощения за внезапное вторжение, я не знала, что у Лорел… гости. Мне следовало позвонить и предупредить, что я возвращаюсь раньше оговоренного срока.
      Женщина пристроила джинсы на сиденье стула с цветочной обивкой, прямо поверх стопки книг. Затем она вышла из спальни и, не оборачиваясь, прикрыла дверь.
      – Господи, – пробормотал Расс, в замешательстве потерев кулаком лоб.
      Впервые со школьных времен его застукала в постели чья-то мать. Он подумал, не разбудить ли ему Лорел, но решил, что это пока подождет.
      Лучше переговорить с миссис Уилкинс наедине. Объяснить ей положение вещей, выказать уважение, а также предупредить о том, что ее дочери угрожает опасность. Пусть знает, что дом следует ставить на сигнализацию и соблюдать все меры предосторожности.
      Пять минут спустя Расс подхватил под мышку кота, который ничуть не возражал и даже заурчал от удовольствия, и вышел из спальни. На лестнице он опустил Ферриса на ступеньку, что тому явно не понравилось, поскольку он тотчас начал путаться под ногами. Похоже, отношения кота и Рассела тоже претерпели изменения. Всякий раз, когда полицейский заезжал за Лорел, ее пушистый жилец бросался к гостю, выпрашивая угощение. Обычно это был кусочек кошачьего лакомства, которое Расс закупил в приличном количестве в зоомагазине.
      Завидев Ферриса на одном из многочисленных диванов особняка, полицейский спихивал его на пол и звал за собой. Какая-никакая, но физическая тренировка для разжиревшего животного.
      Поняв, что кот не позволит ему продолжать путь без подачки, Рассел достал из заднего кармана джинсов кусочек вяленой семги в пакетике, распечатал упаковку и поводил ею перед носом мягкого нахала. Едва Феррис нацелился на лакомство и даже приподнялся на задние лапы, как Рассел отдернул рыбку. Так они играли во время его визитов. Кот прыгал, пытаясь поймать угощение, а Рассел всякий раз успевал выдернуть его из-под самого носа Ферриса. Физическая активность для ленивца, смеялся он про себя.
      Вот и теперь Расселу пришлось ненадолго отложить разговор с матерью Лорел, чтобы поиграть с котом.
      – Лови, лови, наглец. Ап! Что, не успел? Это потому, что ты слишком жирный. Давай, наращивай мышцы и тренируй реакцию.
      На сей раз, он так и не позволил коту поймать рыбку, а понесся по ступеням вниз. В отведенной назад руке было зажато угощение. Феррис бросился следом – отличное достижение для лежебоки!
      На лестничной площадке кота занесло, и он проехался мягким брюхом до стены, издав невнятный писк. Рассел прыснул со смеху. Должно быть, Феррис счел это оскорблением, потому что неграциозно подскочил, глухо мяукнув, и вновь бросился за обидчиком. Выглядел он забавно, брюхо мешало прыгать по ступеням. Рассел хохотнул, наращивая скорость.
      Беглец и преследователь выскочили на площадку первого этажа и рванули за угол, едва не налетев на миссис Уилкинс.
      – Боже мой, что вы делаете? – охнула она.
      Рассел замер как вкопанный. Феррис настиг его сзади, подпрыгнул и вырвал из руки рыбку, куснув при этом за пальцы. Вслед за этим раздалось довольное урчание.
      – Мы… просто развлекались с котом.
      – Признаться, мне показалось, что по лестнице несется стадо носорогов. – Миссис Уилкинс рассмеялась, крутя на пальце кольцо с рубином.
      – Извините, если мы вас напугали, – вежливо сказал Рассел, позабавленный тем, что его с котом обозвали носорогами.
      – Не напугали. Просто я не привыкла к тому, что в доме… такая активность. – Она разглядывала его с любопытством. – Благодаря вам я сделала удивительное открытие: оказывается, Феррис умеет бегать. Как вам удалось его на это подвигнуть? Пообещали целую цистерну тунца?
      Рассел загадочно улыбнулся:
      – Не-а. Просто я строю с ним отношения на несколько иной основе, нежели его хозяйка. Я обещал не тискать его, словно плюшевую игрушку, а Феррис в ответ признался, что любит пошалить.
      – Он что, немного похудел? Глазам не верю! – Миссис Уилкинс наклонилась, чтобы повнимательнее разглядеть кота.
      – Возможно. В последнее время он много бегал.
      – Что ж, – рассмеялась женщина, – может, пройдем на кухню? Не желаете чашечку кофе?
      – Смотря какого. – Рассел тотчас вспомнил свои мучения в кофейне «Старбакс», где познакомился с Лорел. – Надеюсь, ничего экзотического?
      – Просто черный эспрессо. Это самый лучший способ начать день.
      Рассел мысленно записал очко на счет миссис Уилкинс.
      – Тогда с удовольствием.
      Мать Лорел была одета в черные прямые брюки и мягкий серый свитер. Она была весьма привлекательной для женщины своих лет, блондинка без следов седины, с изящными чертами лица. Подумав о том, что в пятьдесят Лорел будет выглядеть именно так, Рассел остался доволен.
      Когда женщина вынула из сушилки две керамические чашечки цвета корицы, Рассел решился начать разговор.
      – Мне очень неловко, что вы стали свидетелем нашей с Лорел совместной ночевки. Если бы я знал, что вы вернетесь раньше, все было бы иначе. Жаль, что мы познакомились при столь некрасивых обстоятельствах.
      Она рассмеялась:
      – Да, действительно жаль. Как, вы сказали, вас зовут? Боюсь, я была немного шокирована и пропустила ваше имя мимо ушей.
      – Расс. Детектив Рассел Эванс, полиция Кливленда. – Поджав губы, миссис Уилкинс принялась разливать по чашкам кофе. По ее лицу невозможно было понять, о чем она думает, хотя по долгу службы Рассел научился читать мысли прямо с лица.
      Женщина протянула ему чашку и улыбнулась неожиданно тепло:
      – Приятно познакомиться, Расс. Я – Беверли Уилкинс, можешь звать меня Бев, раз мне посчастливилось увидеть тебя раздетым.
      Рассел тоже улыбнулся и внезапно ощутил, что щеки стали горячими. Неужели он краснеет?
      В конечном итоге он не был полностью раздет, когда миссис Уилкинс вошла в спальню дочери. На нем была простыня.
      Расса порадовало, что мать Лорел восприняла его присутствие в своем доме (а также в постели дочери) так спокойно. Далеко не каждой женщине присуща подобная выдержка.
      – Не смущайтесь, детектив Эванс. Лорел – взрослый человек, а не ребенок. Я вовсе не расстроена случившимся, скорее удивлена. Всегда надеялась, что Лорел найдет себе мужчину, но отчего-то она предпочитала одиночество.
      Рассел одним глотком ополовинил чашечку, глядя в окно. Он не знал, что тут можно ответить, и решил положиться на вдохновение. Однако ничего не шло на ум, поэтому он просто перевел взгляд на Беверли. Та смотрела на него изучающе, опершись локтями о стол.
      – Как вы познакомились? Ничего, что я расспрашиваю? Просто сразу бросается в глаза, что ваша связь длится дольше пары дней. Даже Феррис вас принял, а это о многом говорит.
      Рассел рассказал о встрече в кофейне. Он старался не напугать миссис Уилкинс, поэтому говорил о Дине, как о мелком пакостнике, а Лорел выставлял благоразумной и осторожной. Однако женщина все равно разволновалась. Пальцы, сжимавшие чашечку, побелели.
      – Вот ужас! Лорел так доверчива, знаете ли. – Похоже, слова Рассела ее не убедили.
      – Не беспокойтесь, я за ней присматриваю. С ней не случится ничего страшного, – пообещал полицейский твердо. – Тревор Дин не причинит ей вреда, пока я рядом.
      Он не стал доводить до сведения Беверли Уилкинс, что Дин болтался под окнами особняка. Если Лорел решит, что мать должна об этом знать, пусть расскажет сама.
      Женщина наклонила голову набок и прищурилась.
      – А что именно происходит между вами и моей дочерью? Это серьезно?
      Вопрос застал Рассела врасплох, словно хорошо расставленные силки.
      – М-мм… да. Очень серьезно, – произнес он после короткого молчания.
      Беверли с трудом подавила желание радостно запрыгать по кухне, словно малолетка. Конечно, она совсем не знала сидящего напротив мужчину и не могла судить, подходит ли он ее дочери, но сам факт, что Лорел завязала с кем-то отношения, внушал оптимизм.
      То, что Рассел Эванс – полицейский, только к лучшему. Беверли не представляла свою дочь рядом с каким-нибудь вечно занятым бизнесменом или книжным червем. Малышке требовалось сильное плечо, о которое можно опереться. Сильный мужчина с характером.
      Рассел Эванс производил впечатление мужчины с характером.
      Беверли отставила чашку и принялась разглядывать кофе с преувеличенным вниманием. Она пыталась прогнать из памяти образ мускулистой груди, покрытой завитками волос, которую увидела недавно, войдя в спальню.
      Рассел был мужчиной ее дочери, ни к чему хранить подобные воспоминания.
      Да, детектив Эванс был хорош собой. Похоже, Лорел передался хороший вкус матери, удовлетворенно подумала Беверли, из-под ресниц изучая Рассела.
      – Мы встречаемся почти месяц, – сказал тот. – Правда, на ночь я обычно не остаюсь.
      Миссис Уилкинс подняла на него вопросительный взгляд.
      – Я живу с тринадцатилетним братом, за которым нужен присмотр. Приходится каждый вечер возвращаться домой.
      Хм, подумала Беверли, не только красивый, но и ответственный. Все лучше и лучше.
      Конечно, ее не порадовало известие о том, что Лорел пыталась завязать роман по сети, но раз ее сетевая переписка не довела до беды, можно было успокоиться. Девочка так и не встретилась с мошенником, следовательно, ее благополучию ничто не угрожало. А знакомство с мужественным детективом оказалось приятным бонусом.
      – Моя сестра почти оправилась после перелома шейки бедра, – неожиданно сменила тему Беверли. – Скоро ее выпишут домой, так что я вернулась ненадолго. Поскольку мы с вами взрослые люди, я предпочитаю внести ясность. Я планирую снова уехать.
      Рассел кивнул.
      – Мне бы хотелось, чтобы вы поговорили с Лорел как мать. Конечно, она взрослая девушка, но небольшое напоминание о том, как опасно разговаривать с незнакомцами и брать у них конфеты, не повредит. Пусть использует сигнализацию в машине и в доме, а также не гуляет в позднее время. Что-то в этом роде.
      Беверли заподозрила, что детектив чего-то не договаривает, но заострять на этом внимание не стала.
      – Хорошо, я попробую. Но Лорел очень упряма. Она считает меня подозрительным человеком, который в любом незнакомце видит угрозу. Но знаете, Лорел совсем не глупа. Уверена, что она не гуляет в позднее время.
      Просто она слишком доверчива, причем к совершенно незнакомым людям. Я всегда считала, что доверие нужно заслужить, а Лорел со мной не соглашалась. Она считает, что люди по своей природе добры, а злыми становятся только под влиянием обстоятельств.
      Долгие годы борьбы с наивностью дочери обернулись для миссис Беверли ранней сединой, которую она теперь тщательно красила каждые три недели. Беверли чувствовала, что Лорел добрее и лучше, чем она сама, и втайне гордилась тем, что у нее такая дочь. Единственное, чего она опасалась, – это того, что однажды доверчивость Лорел сыграет с ней дурную шутку.
      Расс смотрел в свою опустевшую чашку.
      – Да, Лорел очень доверчива, – сказал он задумчиво, словно прочитав мысли собеседницы. – Но именно это и делает ее такой удивительной женщиной.
      – Вы правы. Мне кажется, Лорел доверчива потому, что видит, как люди говорят, но не слышит их тона. Ведь голос многое может сказать о человеке. Если ей бросят вслед обидные слова, она даже не узнает об этом. Слышать гадкие вещи – горький опыт, зато надежный спаситель от многих проблем.
      – Я не согласен с вами, – мягко сказал Рассел. – Голос может скрыть истинные намерения человека, зато их может выдать мимика. Не думайте, что Лорел наивна потому, что глуха. Когда Бог отнимает слух, он щедро восполняет потерю вниманием к мелочам. Я думаю, что Лорел так добра к людям не оттого, что глуха, а оттого, что она росла в любящей семье. – Он рассеянно улыбнулся собственным словам. – Лорел – самый лучший человек из всех, с кем сводила меня судьба. А я встречал очень разных людей, можете мне поверить.
      Беверли следила за его лицом, так, как это часто делала Лорел. Она видела, с какой нежностью говорит Рассел о ее дочери. Все эмоции отражались в его глазах, таились в уголках губ, в морщинках лба. По лицу Рассела можно было прочесть о его чувствах, словно глядя в магический кристалл. Парень был влюблен в Лорел, это очевидно.
      Черт возьми, подумала Беверли довольно. Пожалуй, ей стоило почаще отлучаться из дома.
      – Расс, я чувствую запах кофе! Почему ты меня не разбудил?
      В кухню вошла заспанная Лорел, одетая в халатик. Она лениво потягивалась и терла глаза.
      Заметив мать, она споткнулась и взвизгнула от неожиданности.

      – Боже мой, мама! – воскликнула она почти с ужасом, глядя на невозмутимую Беверли, восседавшую за столом с чашкой кофе.
      Миссис Уилкинс даже бровью не повела. Женщина вела себя так, словно каждый день встречала утро, беседуя с Расселом Эвансом на собственной кухне.
      Расс тоже выглядел совершенно спокойным. Он с комфортом устроился за столом, положив на него локти. Волосы были не причесаны, а лишь приглажены ладонями, так что вид у него был очень домашний.
      Лорел задалась вопросом, кто из этих двоих обнаружил другого первым. Сама она ощущала такую неловкость, что даже забыла поздороваться с матерью. Потеребив ворот халатика, который на свою удачу натянула, выходя из спальни, девушка обвела кухню растерянным взглядом.
      Неожиданно ей вспомнилось, как накануне они с Расселом поднимались в ее комнату, сбрасывая с себя одежду. Наверняка мать сразу наткнулась на вещи и была раздосадована.
      – Доброе утро, Лорел. Прости, что явилась без предупреждения. Тетя Сьюзен быстро идет на поправку, скоро ее выпишут из больницы, поэтому я решила ненадолго заехать домой.
      Беверли подошла к дочери и поцеловала ее в щеку. Лорел автоматически чмокнула ее в нос.
      – Я… очень рада за тетю Сьюзен. Очень, очень рада… – Ну почему мама не позвонила, чтобы предупредить о своем возвращении?
      – Ты уже познакомилась с Рассом? – пролепетала девушка, силясь угадать настроение матери по ее благостному лицу.
      Разумеется, они не только познакомились, но и успели обменяться несколькими фразами, раз пьют на кухне кофе!
      – Да, дорогая. Мне понравился твой новый знакомый. – Беверли улыбнулась. – С первого взгляда.
      Что это должно было означать? При каких обстоятельствах они познакомились? Лорел испуганно глянула на Рассела. Тот поднялся со стула и подошел к ней:
      – Как ты, детка?
      Она умирала от любопытства и затаенного страха, вот как!
      Поцелуй, который запечатлел на ее лбу Рассел, дал Лорел новую ниточку к пониманию ситуации, ее мужчина не стеснялся Беверли Уилкинс.
      – Все нормально. Спустилась чего-нибудь попить. – Ей срочно требовалось переодеться во что-нибудь более пристойное.
      Рассел наполнил свою опустевшую чашку горячим кофе и протянул ее девушке. Она оцепенело кивнула и сделала крохотный глоточек.
      Расс ободряюще улыбнулся и погладил ее по плечу:
      – Мне пора идти. Скоро должен вернуться Шон.
      – Да, разумеется, – торопливо согласилась Лорел, радуясь тому, что широкие мужские плечи скрывают ее от любопытного взгляда матери.
      – Заеду в восемь, идет?
      Она заколебалась, не зная, какой ответ прозвучит более благопристойно. Впрочем, мать все равно обо всем уже догадалась, а значит, утаить шило в мешке не удастся.
      – Хорошо.
      – Не разговаривай с незнакомцами, будь осторожна, – предупредил Рассел. – И нигде не бывай в одиночестве.
      – Да-да, – почти раздраженно ответила Лорел. – И не бери конфет у злых дяденек и тетенек.
      – Я говорю на полном серьезе. – Рассел нахмурился. – Ты же сама знаешь, что ситуация непредсказуема, – шепнул он одними губами.
      – Я знаю. – Раздражение росло как снежный ком. Лорел как раз собралась ответить что-нибудь резкое, когда Рассел сбил ее с толку, неожиданно сказав вслух:
      – Я люблю тебя. – Раздражение как рукой сняло.
      – Я… тоже тебя люблю.
      Рассел вышел, и Лорел осталась наедине с матерью.
      Беверли как раз срезала кусочки мякоти с дольки спелой дыни, кухня наполнилась сахарным ароматом. Женщина деловито проглядывала свежий номер журнала «Лучшие дома и участки». Почувствовав настойчивый взгляд дочери, она подняла глаза.
      – Вижу, что ты не сидела сложа руки, пока меня не было. – Лорел рухнула на стул и нервными пальцами принялась заплетать растрепанные волосы в косу.
      – Ты злишься, да?
      – Злюсь? На тебя? – На лице Беверли отразилось явное недоумение. – За что?
      – Ну, за то, что мы? Расселом… – Она запнулась и мысленно закончила фразу словом «спим».
      – Лорел, ты взрослая женщина, разве нет? Я искренне рада, что ты с кем-то встречаешься.
      Лорел удивилась, смутилась и обрадовалась одновременно.
      – Я думала, ты против того, чтобы я заводила романы. Если помнишь, когда мне случалось познакомить тебя с ребятами из старшей школы, ты была очень недовольна происходящим и даже не скрывала раздражения.
      – Разумеется, помню. Но тогда речь шла о совершенно иных мужчинах. Даже не о мужчинах, а о паре зануд, которые не имели цели в жизни и цеплялись за тебя как за соломинку, надеясь потешить свое больное самолюбие. Ты всячески поддерживала их, но они были тем, кем были, – парой неудачников с кучей комплексов. – Беверли улыбнулась, чтобы смягчить резкую отповедь. – Но сейчас мы говорим о Расселе Эвансе – состоявшейся личности, которая знает, чего хочет, и стремится к своей цели. И, похоже, он дорожит тобой, а это важно в любых отношениях. В общем, я обеими руками за детектива Эванса, дочка.
      Лорел смотрела на мать не мигая. Как поздно ей открылась истина! Шесть лет добровольного одиночества, шесть лет заточения в четырех стенах – вот какую цену она заплатила за то, что когда-то они с матерью неправильно поняли друг друга.
      Впрочем, этих лет не вернуть. Лорел сделала свой выбор сама, не посоветовавшись с Беверли. Ее решение было результатом многолетней тоски никому не нужного человека. Решение, вероятно, не самое умное и продуманное, но приведшее к наилучшему из всех возможных исходов: Лорел встретила Расса.
      – Это… так неожиданно…
      – Выходит, ты считала, что я запрещаю тебе встречаться с мужчинами и приберегаю для себя, чтобы в старости не остаться в одиночестве? – изумилась Беверли. – Какой кошмар! – Она отложила острый нож и вилку, на которой был наколот кусочек дыни. – Должно быть, я неправильно тебя воспитывала.
      – Нет, это не так! – с жаром откликнулась девушка. Она резко поставила чашку на стол, расплескав кофе.
      – Так, милая, так. Я вечно перестраховывалась во всем, что касалось тебя. Моей целью не было взрастить тепличное растение, но я совершила уйму ошибок. Когда ты потеряла слух, я винила во всем себя, страдала, что вовремя не заметила признаков надвигающейся глухоты. Я была так напугана тем, что не уследила за здоровьем единственной дочери. С того дня, как был поставлен диагноз, я приняла решение слушаться врачей во всем, следовать каждой рекомендации. – Беверли протяжно вздохнула. – В общем, твой доктор внушил мне, что отныне я должна тщательно следить за жизнью дочери, предостерегать от ошибок, холить и лелеять. Слишком поздно я поняла, что самостоятельность куда важнее чрезмерного ухода.
      Лорел кивнула. До этой истины она дошла своим умом, но тоже, увы, слишком поздно.
      – Ты помнишь, что до десяти лет ты почти не разговаривала, потому что не слышала собственной речи? Вместо того чтобы позволить тебе изучать язык глухонемых, я стала водить тебя на языковые курсы. Мне хотелось, чтобы ты вновь стала «нормальной», по крайней мере, внешне. Я боялась, что никогда не смогу общаться с собственной дочерью. Я подгоняла тебя, нервничала и дергалась по пустякам, и мой страх, должно быть, передался тебе. Ты стала застенчивой, хотя раньше, не умея говорить, всегда была открытой и дружелюбной.
      Сожаление в лице матери было таким откровенным, что у Лорел на глаза навернулись слезы.
      – Мам, я в совершенстве освоила язык глухонемых в колледже, это оказалось не так уж и сложно. Но и уроки артикуляции тоже не прошли даром. Взгляни на меня теперь: разве я смогла бы познакомиться с Расселом Эвансом, если бы общалась лишь на языке жестов? – Девушка наклонилась вперед и через стол дотянулась до руки Беверли. – Ты отличная мать. То, что я стала застенчивой, не так важно в сравнении с тем, что я постоянно чувствовала твою заботу. – Она помолчала. – В последнее время я сильно изменилась. У меня появились потребности, о которых я раньше и не думала. Такое ощущение, будто в моей жизни наступил переломный момент, новая точка для отсчета, понимаешь? – Лорел сжала пальцы матери. – Я хочу идти своим путем, это очень важно для меня.
      Беверли двумя руками сжала ладонь дочери.
      – Уверена, ты выберешь правильную дорогу. Мы с отцом гордимся тобой, милая.
 
      Рассел должен был появиться с минуты на минуту, и Лорел решила проглядеть электронную почту, которую не проверяла уже три дня. В ящике ее дожидалось семнадцать посланий, большинство из которых оказалось обычным спамом.
      Девушка быстро удалила предложение купить оптом партию виагры, выиграть миллион долларов в частной лотерее и посодействовать финансово в создании фонда поддержки какой-то нигерийской антиправительственной партии. На одно сообщение она некоторое время с интересом пялилась. Заголовок гласил: «Хотите стать настоящим жеребцом по части удовлетворения пташек? Шпанские мушки, и ваша девочка останется довольна!» Рассмеявшись, Лорел удалила и это послание. Расселу Эвансу шпанские мушки были без надобности.
      Также в ящик упало одно короткое письмо от Мишель, в котором подруга жаловалась на диатез у ребенка, а также одно от Кэтрин. Лорел щелкнула по посланию и едва не упала со стула.
      «Я снова переспала с Джерри. На сей раз трезвая». Коротко и емко, ничего не скажешь! Лорел решительно не понимала, как столь разные люди, вроде Кэтрин и Джерри, могли обратить друг на друга внимание. Они были настолько не похожи, что и минуты не могли поддерживать беседу, не мечтая вцепиться друг другу в глотку. И все же кое-что их объединяло. Секс.
      Лорел решила порасспросить Рассела о его напарнике, дабы убедиться в том, что подруге не угрожает сильнейшее разочарование.
      Она встала и принялась расчесывать волосы и, лишь отложив расческу, заметила, что не просмотрела еще одно послание. Проверка показала, что это ее собственное письмо к Тревору Дину, вернувшееся непрочитанным. В заголовке стояла метка «адрес не существует».
      Лорел задумчиво покусала ноготь. Ящик Дина исправно работал еще три дня назад, как и все предыдущие три месяца переписки. Может, сервер оказался перегружен?
      Она повторно отправила письмо и торопливо нанесла на губы влажный блеск. Времени, потраченного на прихорашивания, хватило, чтобы послание успело вернуться.
      Итак, Дин закрыл почтовый адрес. Любопытно.
      Эта информация должна заинтересовать Рассела. Учитывая, что мошенник обретался под ее окнами, его нежелание переписываться казалось необъяснимым. Чего ради в таком случае парень сидел в засаде?
      Лорел неуютно поежилась, думая об этом. Еще ночью, засыпая под боком полицейского, она совершенно не беспокоилась на этот счет, а теперь, оставшись в огромном особняке наедине лишь с собственной матерью, как-то неожиданно испугалась.
      С какой целью Дин закрыл почтовый ящик? Быть может, потерпев поражение, он решил убраться из города? Он ли сидел в кустах, наблюдая за ничего не подозревавшей жертвой из темноты?
      А если это был не он?
      Теперь Лорел стало еще тревожнее. Ее не так сильно пугал мелкий мошенник Тревор Дин, как неизвестный наблюдатель, который мог оказаться насильником и извращенцем.
      Постаравшись выбросить пугающие мысли из головы, Лорел быстро набила на клавиатуре ответ Кэтрин, содержащий кучу восклицательных знаков, и нажала на кнопку «отправить», когда связь неожиданно прервалась.
      Лорел ненавидела срывы связи. Попытка переподключения не удалась. Модем набирал и набирал номер, но безрезультатно. Покачав головой, девушка запустила программу антивируса, чтобы удостовериться, что вместе со спамом не подцепила на свой компьютер какую-нибудь заразу. Программа ничего не нашла, но связи по-прежнему не было.
      Теперь придется звонить в телефонную компанию, чтобы выяснить, в чем дело. Модемная связь была не слишком удобной, но скорость потока на оптоволоконном кабеле впечатляла, поэтому проводить сетку Лорел не желала.
      Пожалуй, лучше всего со звонком в компанию справится Кэтрин. Подруга неплохо разбиралась в предмете и могла слышать ответы оператора. На мать в данной ситуации надеяться не стоило: Беверли совершенно не понимала, чем занимаются интернет-провайдеры.
      На столе замигала красная лампочка – сигнал, означавший прибытие гостя. Лорел счастливо улыбнулась, отбросив мрачные мысли. Компьютер подождет до понедельника.
      Она понеслась на первый этаж подарить красавчику копу жаркий поцелуй.
 
      – Пять.
      – Пять?! – Лорел недоверчиво уставилась на Кэтрин. – Пять? За одну ночь? – Два, ну, может, три оргазма подряд – еще, куда ни шло, но пять… Если бы Рассел заставил ее кончить пять раз, поутру она просто не встала бы с постели!
      Кэтрин выглядела слишком подавленной для женщины, которую удовлетворили пять раз.
      – Знаю, звучит неправдоподобно, – кивнула она, вгрызаясь в плоский леденец на палочке. – До чего же мне не везет! Умудрилась найти родственную душу по сексуальным играм в каком-то кретине! Ну чем я провинилась перед судьбой? Должно быть, в прошлой жизни наворотила дел, иначе, откуда взяться такой дурной карме?
      Лорел подумала, что виной произошедшего стали скорее гормоны, нежели дурная карма, но промолчала. Она стрельнула глазами по сторонам. Часы показывали два, и покупателей не было.
      – Но как вы вообще оказались в одной постели? На прошлой неделе ты била Джерри по голове корзинкой для продуктов!
      – Вчера вечером он просто приехал ко мне домой. Позвонил в дверь, а я по дурости открыла. Сама не понимаю, каким образом мы перенеслись на диван! – Кэтрин покачала головой. – Уму непостижимо! Оказывается, я совершенно себя не знаю. Нимфоманка какая-то!
      Откусив кусочек леденца, Кэтрин принялась с остервенением его грызть. Лорел сдержала усмешку. Приключения подруги казались ей забавными, а не драматичными.
      – А Джерри, значит, не нимфоман? Или так не говорят?
      – Не знаю, кто он, и знать не желаю, – огрызнулась Кэтрин. – Мужики вроде него страшно ограниченны и считают себя венцом творения, отводя нам, женщинам, место на кухне, в постели и на родильном кресле. Меня раздражают его глупые шуточки, а руки так и тянутся к нему, понимаешь?
      В зал вышел Джон, и Кэтрин повернулась к нему с выражением тоски на челе.
      – Если бы я была нормальной женщиной, а не чертовой нимфоманкой, – возопила она, помахивая леденцом, – меня влекло бы к Джону, потому что он довольно приятный парень. А меня не влечет!
      – Что, совсем? – Джон выглядел позабавленным.
      – Не-а. – Кэтрин пожала плечами. – Ни чуточки. Прости.
      – Ничего страшного, ведь меня тоже к тебе не влечет. – Джон начал что-то насвистывать, шаря рукой под прилавком в поисках чистой лопаточки для развеса конфет.
      – Нет, это безумие какое-то, – продолжала жалобы Кэтрин. – Понимаешь, Лорел, меня и к Джерри-то не влечет. По крайней мере, до тех пор, пока мы не коснемся друг друга.
      – И какой из этого следует вывод? – заинтересовалась Лорел.
      – Может, я действительно нимфоманка? И дело вовсе не в Джерри Андерсе? Может, коснись меня любой мужик, и я брошусь ему на шею?
      Лорел хмыкнула и покачала головой. Мысль была нелепая.
      Кэтрин постучала Джона по плечу.
      – Эй, приятель, окажи услугу. Погладь меня, только ласково, ладно? Поглядим, что из этого выйдет.
      Лорел рассмеялась, удивленная напором подруги. Кэтрин изо всех сил желала убедиться в том, что ее влечение к Джерри – случайность.
      Джон выпрямился с лопаточкой в руках и попятился назад. Лопатку он выставил перед собой, словно защищаясь.
      – Что значит «ласково»? Чего-то мне не хочется, Кэт. Нам еще потом работать вместе.
      Кэтрин вздохнула:
      – Может, ты и прав. И наверняка бы мне твои прикосновения показались отталкивающими.
      На лице Джона отразилась смесь эмоций: ужас, облегчение и смертельная обида.
      – Эй, я что, кажусь тебе таким гадким? Я, в общем, могу быть очень неплох… в том самом смысле.
      Кэтрин закатила глаза.
      – О, теперь я задела твое эго. Мужики такие обидчивые.
      – Может, ты не права насчет Джерри, – попробовала зайти с другой стороны Лорел. – Вдруг он совсем не так плох, как ты себе представляешь? Ты ведь и шанса ему не даешь. Может, он очень даже… а ты это подсознательно чувствуешь и тянешься навстречу.
      – Знаете, девчата, я тоже не так уж плох, – встрял Джон. Лорел засмеялась, даже Кэтрин повеселела.
      – Мы знаем, – хором сказали они.
      – Ребята, окажите мне услугу, – вспомнила Лорел. Она и раньше собиралась обратиться к коллегам с просьбой, но ее отвлек наплыв покупателей в первой половине дня. – Позвоните за меня в телефонную компанию. У меня что-то Интернет барахлит.
      – Думаю, тебе скажут, что нужно вызвать мастера, который сдерет с тебя сотню баксов, просто поправив пару проводков, – сказал Джон задумчиво. – Последние дни погода оставляет желать лучшего, ветер мог повредить провода. У тебя подсоединение через модем? – Лорел кивнула.
      – Ага. И у меня, а вчера отрубилась связь.
      – Значит, нужен мастер? – расстроилась Лорел. – Еще неизвестно, скоро ли он приедет…
      – Как посмотреть. Я могу взглянуть на твой компьютер, – задумчиво сказал Джон. – Немного разбираюсь в предмете. Себе связь, кстати, наладил.
      – О, было бы здорово! А я куплю тебе в благодарность пиццу и пива. Что скажешь? – Она очень надеялась, что дело в каком-то ерундовом проводе и Джон быстро все починит. – Тебе это точно не сложно?
      – Нет, – хмыкнул парень. – Для меня наладить связь так же просто, как неведомому Джерри удовлетворить нашу Кэтрин. – Он подмигнул Лорел.
      Кэтрин показала Джону язык.

      Тревор с интересом разглядывал обстановку в спальне Лорел. Мебель была дорогой, но не вычурной, что свидетельствовало о вкусе хозяйки. Малышка была не только богата и красива. Неброская атмосфера комнаты подчеркивала правильное воспитание.
      С такими, как Лорел, было легко иметь дело. В отличие от Кэтрин она была закована в цепи благопристойности, не подозревая о том, что на этом пути мошенникам легче всего расставлять ловушки.
      Тревор понял, что не ошибся на ее счет.
      Открыв ящик тумбочки, он как следует в нем покопался, стараясь не оставить следов обыска. Здесь обнаружились книга, слуховой аппарат, уже запылившийся оттого, что им долго не пользовались, заколка для волос и маленький тюбик лосьона для рук.
      В особняке царила какая-то торжественная тишина, поэтому Тревор не опасался внезапного вторжения Лорел. В этом склепе легко распознать шаги человека, идущего по коридору.
      Выдвинув клавиатуру, Тревор включил компьютер. Имя пользователя и пароль уже были вбиты в диалоговом окошке, так что подключиться не составило труда. Он просмотрел содержание почтовой программы, затем щелкнул на «опции», чтобы узнать данные владельца.
      Так-так, номер кредитной карты. Как мило!
      Тревор вынул из кармана наладонник и забил в него заветные цифры.
      – Спасибо, красотка, – криво улыбнулся он.
      Письма были скучными и не содержали никакой личной информации, интересной для Тревора. Он не нашел сведений о парне, который стал любовником Лорел и несколько дней назад преследовал его по дворам.
      Тревор принялся обыскивать стол. В нижнем ящике обнаружились стянутые резинкой чеки и конверты со счетами. Аккуратность на грани мании, подумал он. В другом ящике находились документы на машину и дом. Лучше не придумаешь!
      Пять минут спустя у Тревора было все, о чем он только мог мечтать. Номер страховой карты, номера банковских счетов с паролями доступа и номер водительского удостоверения.
      – Ты такая душка, Лорел. Лучше не придумаешь, – Удовлетворенно пропел Тревор. – Даже жаль поступать с тобой так жестоко. Но придется, детка, придется…
      Он желал не просто ограбить малышку. Он хотел завладеть ее телом и душой. Лорел была совсем иной, чем его предыдущие жертвы; с такой, как она, можно вести совместную жизнь, обманывать напропалую, зарабатывая деньги прежним способом, и быть счастливым.
      Увы, Тревор знал, что придется ограничиться лишь деньгами. Для секса он всегда мог найти кого-нибудь посговорчивее, вроде той же Джилл. А на Карибах, где он станет кутить на средства Лорел, появятся и другие, повыше классом.
      И все же Тревор мучился, зная, что ему не видать Лорел Уилкинс как своих ушей. Его влекло к ней со страшной силой, как ни к кому до нее. В этом было нечто нелогичное и даже опасное, но Тревор ничего не мог с собой поделать. Он не привык рисковать и полагался только на свои инстинкты и здравый смысл. В его деле не было места эмоциям.
      Деньги принесут куда большее удовлетворение, чем секс с глухой девицей, будь она даже трижды красавицей.
      И все же жаль, что в дело вмешался некто третий, уведший Лорел прямо у него из-под носа! И как раз после того, как Тревор так хорошо удобрил почву.
      В коридоре послышались шаги, и Тревор торопливо закрыл последний ящик. Нажав на «подключение», он вновь соединился с Интернетом.
      – Джон? – Лорел вошла в спальню с двумя высокими стаканами в руках. – Пить не хочешь? Я принесла колу.
      – Спасибо. – Тревор поднялся с кресла и незаметно проверил, на месте ли наладонник. Устройство было надежно спрятано в кармане.
      – Есть сдвиги? – Лорел подала ему стакан и глянула на монитор. – Ой, работает! Ты так быстро справился! Как тебе это удалось?
      Дело техники, подумал Тревор, загадочно улыбаясь. Несколько дней назад он лично нарушил связь, поколдовав над проводами, тянувшимися вдоль дома.
      – Все просто, я проверил соединение проводов, один вывалился из гнезда, – почти не соврал Тревор. – Впрочем, я так и думал. Говорю же, ветер…
      Задумка была простой, как все гениальное, и принесла свои плоды, причем весьма богатые.
      – Вот здорово! – радовалась Лорел. Она наклонилась к клавиатуре и мышке и загрузила какой-то сайт, чтобы проверить, что связь работает.
      Тревор с умилением смотрел на ее оттопыренный задик. Особых эмоций зрелище не вызывало (у Тревора были куда более важные вещи на уме), но легкое сожаление все же скользнуло в сознании. Жаль, что так и не удалось затащить Лорел в постель.
      Девушка выпрямилась и с признательностью взглянула на него.
      – Спасибо огромное, Джон. Ты очень отзывчивый человек. Наверное, сэкономил мне кругленькую сумму.
      – Да уж. – Тревор хлебнул колы и зажмурился при мысли о кругленькой сумме, которая вот-вот должна была упасть ему в карман. – Ладно, думаю, мне пора.
      Его ждали дела. Сначала кража денег, затем покупка билета на какой-нибудь неприметный автобусный рейс. Самолет был слишком опасен, вычислить пассажира не составило бы труда.
      – Еще раз огромное спасибо. Увидимся завтра?
      – Завтра я беру отгул. Учитывая наши смены, мы пересечемся в магазине не раньше субботы.
      – Ладно, тогда до субботы.
      – Точно! – Тревор изобразил на лице добрую улыбку рубахи-парня, на которую рассчитывала дуреха.
      – Давай я провожу тебя до двери, Джон. С моей стороны даже это будет крохотной услугой по сравнению с тем, что ты для меня сделал. – Лорел направилась к двери.
      – Да уж, я славно потрудился, – хохотнул Тревор.
 
      Лорел нажала кнопку интеркома на двери. Она недоумевала, почему директор школы, которую посещал Шон, вздумал вызвать ее из кондитерского магазина для частной беседы. Похоже, парень ввязался в какую-то потасовку и получил по физиономии. Но зачем звонить ей? Она не слишком разбиралась в проблемах переходного возраста, к тому же Шон не приходился ей родней. Сама Лорел никогда не становилась участницей конфликтных ситуаций, пока училась в школе, и оттого даже побаивалась предстоящего разговора. Как реагировать, если ее попросят провести с братом Рассела воспитательную беседу?
      Впрочем, она собиралась сделать все, что от нее зависит. Расс отдавал много времени и сил борьбе с преступностью, а бедняга Шон, все еще не примирившийся со смертью родителей, был предоставлен самому себе. Старший брат, полицейский по призванию, чаще имел дело с результатами преступной деятельности и не слишком копался в мотивах. В поступках Шона он видел повод для осуждения, а не для выяснения причин. Наверняка и недавняя драка была лишь попыткой привлечь к себе внимание взрослых.
      Лорел уже в четвертый раз надавила на дверь, чтобы проверить, открылась ли она после звонка в приемную. Наконец ее впустили, и девушка вошла в полутемный, какой-то типично школьный коридор, в конце которого маячила дверь, обитая кожей. На ней блестела серебристая табличка, и Лорел рассудила, что это и есть кабинет директора.
      Секретарша проводила ее в тесную комнатку, указав на диван. На нем уже развалился Шон. Парень имел совершенно невозмутимый вид, хотя на губе запеклась кровь, а под глазом наливался синяк.
      – Шон!
      Он поднял голову и сделал приветственный жест рукой. Затем он глянул на секретаршу:
      – Не стоит говорить Лорел в спину, миссис Рокман, она глухая.
      Лорел обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как секретарша пошла малиновыми пятнами.
      – О, простите, миссис Эванс, я была не в курсе, я только сказала, что доложу мистеру Генри о вашем приходе.
      После обращения «миссис Эванс» Лорел не поняла больше ни слова. Изумленно глянув на Шона, она увидела задиристую ухмылку на его лице. Парень изобразил «извини» на языке глухонемых.
      «Мы это еще обсудим», – ответила жестами Лорел, не слишком беспокоясь о том, что Шон может ее не понять. Подойдя ближе, она коснулась пальцами разбитой губы подростка.
      – Болит?
      – Нет. – Он подмигнул. Лорел опустилась на диван рядом с парнем.
      – Что произошло?
      Кадык Шона дернулся вверх и вниз. Напрягшаяся челюсть свидетельствовала о том, что он решил хранить молчание. Лорел мягко улыбнулась и потрепала Шона по волосам. Он выпрямился, ноздри раздулись.
      – Эти уроды задирали Даррена, малыша с синдромом Дауна! – выпалил он возмущенно. – Знаешь, какие гадости они несли! Я проходил мимо и решил вмешаться. Велел им заткнуть свои пасти. Один из козлов велел мне убираться и стукнул Даррена… Короче, я не сдержался. – Шон пожал плечами, словно говоря «ничего страшного». – Первого мне удалось свалить с ног, а второму даже разбить нос, зато потом они вдвоем прижали меня к стенке и хорошенько врезали по лицу. Да еще тот, третий, пинал по ногам. Трое на одного – это же нечестно!
      Лорел сглотнула комок в горле. Она не знала, что сказать. Все в ней кричало о том, что Шон прав, тем более что в детстве ее тоже частенько задирали из-за проклятой глухоты. Но ведь драться нехорошо, так? Шону следовало заводить новых друзей, вливаться в коллектив, а не затевать потасовки. Так он никогда не найдет себе приятелей.
      Но как могла Лорел осудить парня, вступившегося за более слабого, не побоявшись кулаков сразу трех парней?
      Девушка вздохнула. Задача предстояла не из легких.
      – Но почему директор вызвал меня, а не твоего брата? И почему ко мне обращаются «миссис Эванс»?
      Щеки Шона слегка порозовели, однако он сохранял невозмутимое выражение лица.
      – Рассел все бы испортил! Пусть уж лучше ругается дома, а не в кабинете директора. В общем, я сказал, что ты жена брата. Знал, что ты придешь, как только тебя вызовут.
      Запекшиеся губы Шона изогнулись в улыбке. Очевидно, он был доволен своей проницательностью. Затем парень вопросительно глянул на секретаршу.
      – Все, нас вызывают, – сообщил он упавшим голосом.
      Лорел чувствовала странную признательность за доверие. Шон обратился к ней, когда потребовалась помощь. Она легко встала и подтолкнула Шона, который был выше ее почти на полголовы, в спину.
      Впервые ей открылась очевидная истина: трудно воспитывать парня, которого не слишком обогнал по возрасту. Возможно, Рассел тоже ощущает свою несостоятельность в качестве опекуна, поскольку прежде его объединяли с Шоном совсем иные отношения. Дружеские, братские…
      Конечно, со смертью родителей все изменилось, но и она не могла мгновенно примирить Шона с новым положением. Парень так и не научился признавать авторитет Рассела, и пройдет еще немало времени, прежде чем научится.
      Они вошли в кабинет.
      Директор оказался мужчиной лет под сорок, в цветастом галстуке, подтянутым и улыбчивым. Он сразу же встал из-за стола и протянул руку.
      – Спасибо, что сразу приехали, миссис Эванс. Я мистер Генри, директор школы.
      Заметив обручальное кольцо на пальце мужчины, Лорел почувствовала себя подлой обманщицей. Она уже почти решилась сознаться во всем директору, но, на свою беду, бросила взгляд на Шона. Тот сделал умоляющий жест, означавший «пожалуйста, не надо». Лорел едва не пожалела, что научила парня основам языка жестов и теперь идет у него на поводу.
      Вздохнув, она кивнула Шону и посмотрела в глаза мистеру Генри, напустив во взгляд решительности.
      – Мне очень жаль, мистер Генри, что Шона вызывали в ваш кабинет для объяснений. Как я поняла, он пришел на выручку беззащитному товарищу, что говорит о нем с самой лучшей стороны. Я горжусь Шоном.
      Глаза директора изумленно округлились. Он озадаченно глянул на подростка, который сидел на стуле, изучая потолок с самым невинным видом.
      – Но… Шон мне… этого не говорил. – Испугавшись, что Шон мог приврать, чтобы обелить себя.
      Лорел ощутила внутреннюю дрожь. Однако она не собиралась так быстро сдаваться.
      – Что же он вам сказал?
      – Собственно… ничего не сказал. Шон отказался обсуждать произошедшее.
      Уверенность вернулась к Лорел. Шон все больше напоминал ей Рассела. Нежелание привлекать к себе излишнее внимание, безразличие к собственной доблести – Лорел нравились эти качества.
      – А мне Шон рассказал обо всем. – Лорел наклонилась немного вперед, словно для того, чтобы придать вес своим словам. – Трое ребят издевались над учеником из спецгруппы. Как его звали, Шон?
      Шон мрачно буркнул:
      – Даррен. – Он избегал глядеть на директора.
      – Да, Даррен. Так вот, они издевались, а Шон вступился. Я понимаю, что драка не самый удачный выход из ситуации, но мотивы мальчика были благородными. Я не настаиваю на том, чтобы Шона не наказывали, – драки в стенах школьных заведений не приветствуются, но поскольку не он инициировал разборку, наказание должно быть предельно мягким.
      Мистер Генри тоже чуть наклонился вперед, зеркально повторив позу Лорел. Ручка, зажатая в его руке, постукивала по клавиатуре ноутбука.
      – Полагаю, есть смысл вызвать в кабинет Даррена, чтобы он мог подтвердить эту версию. Мне бы хотелось поверить Шону на слово, учитывая, что трое ребят, с которыми он дрался, не ангелы… но ведь список прегрешений самого Шона оставляет желать лучшего. Не так ли, парень?
      Шон пожал плечами.
      – Прогулы, несделанные задания, плохие отметки. – Директор осуждающе покачал головой. – Это ставит под сомнение его благие намерения.
      Шон наконец поднял глаза на директора:
      – Да наплевать! Думайте, что вам заблагорассудится!
      – Шон! – воскликнула Лорел в ужасе. Но парень досадливо передернул плечами.
      – Спасибо за попытку меня выручить, Лорел, но наш надсмотрщик вряд ли тебе поверит. Он ведь уже все решил заранее. Еще до того, как мы пересекли порог его кабинета.
      Лорел не знала, что делать. Каждый был прав по-своему, и принимать чью-либо точку зрения было бы неверным решением. Разумеется, Шон не был образцовым учеником. Конечно, в последнее время в его поведении наметились позитивные сдвиги, но они не перечеркивали его дурных поступков.
      – Как я и сказал, – твердо заявил директор, – я вызову Даррена и расспрошу его обо всем. Трое других драчунов получили выговор и трехдневное наказание в виде дополнительных уроков внеклассного чтения. Я планировал применить эту не слишком суровую кару и к Шону, но если его история подтвердится, наказание будет частично отменено.
      – Теперь мне можно отправляться домой? – буркнул Шон.
      – Как только появится твой брат, – строго сказал мистер Генри.
      Шон резко выпрямился:
      – Разве вы позвонили и ему?
      Лорел застыла, напуганная заявлением директора. Она не знала, как будет выпутываться из сложившейся ситуации. Что, если Рассел во всеуслышание объявит, что она самозванка?
      – Да, я звонил Расселу Эвансу. Только он и твоя бабушка могут забирать тебя из школы, когда тебя снимают с занятий. – Директор перевел взгляд на Лорел: – Прошу прощения, миссис Эванс, но вашего имени в списке родственников пока нет. Как только ваш муж даст разрешение…
      – Ничего страшного, я все понимаю, – торопливо пробормотала Лорел.
      Как раз в этот момент взгляд директора переместился ей за спину, на лице возникла приветственная улыбка. По тому, как напряглась спина Шона, Лорел поняла, что в кабинет вошел Рассел. Судорожно вздохнув, она обернулась к двери.
      Рассел изумленно смотрел на нее, подбрасывая на ладони ключи от машины.
      – Лорел, что ты тут делаешь?
      Да уж, это был самый своевременный вопрос!
      Глаза Расса переместились на мистера Генри, поэтому Лорел снова обернулась к директору и успела поймать обрывок произнесенной им фразы:
      – …вас не смогли застать в участке, поэтому связались с миссис Эванс.
      Глаза Рассела неприятно сузились. Он адресовал брату испепеляющий взгляд и сел рядом с Лорел.
      Девушка опасалась смотреть ему в лицо, поэтому не знала, что за реплики слетают с его губ. Судя по тому, как опускалась голова Шона, ситуация была ужасной. В какой-то момент парень украдкой глянул на Лорел и изобразил жест «козел», указав на директора. Лорел поджала губы и осторожно покачала головой, выражая свое неодобрение. Однако Шон, по всей видимости, уважал ее мнение не больше, чем мнение старшего брата, потому что лишь нахально ухмыльнулся.
      Лорел решилась взглянуть на директора.
      – Как только я переговорю с остальными участниками драки, я сразу вам позвоню и сообщу свое решение, – сказал мистер Генри Расселу.
      Мужчины поднялись и пожали друг другу руки. Разговор был окончен. Рассел коснулся плеча Лорел.
      – Идем, – сказал он ледяным тоном.
      – Кстати, – спохватился директор, – не желаете ли, чтобы я внес имя вашей жены в список тех, кто может забирать Шона?
      Рассел покачал головой:
      – Нет.
      Директор опешил.
      Конечно, Лорел и не ждала, что Расс даст согласие, и все же холодное выражение его лица поразило ее в самое сердце. Но могла ли она рассчитывать на другой ответ?
      Пожелав директору удачи в расследовании обстоятельств потасовки, Рассел покинул кабинет и, не взглянув на Лорел, направился к машине.
      Шон плелся сзади, пытаясь просунуть руку в рукав пальто. Он волочил ноги, словно старый дед. Похоже, парень опасался предстоящего разноса. Лорел чувствовала себя не лучше. Рассел выглядел мрачнее тучи.
      – Быстро в машину! – рявкнул он брату.
      – Но…
      – Я сказал, залезай живо!
      Шон уныло глянул на Лорел и нырнул в машину.
      – Расс, успокойся, – мягко попросила девушка, опасаясь, что прогресс в отношениях между братьями, наметившийся в последние недели, сойдет на нет.
      – Я не собираюсь успокаиваться! И хочу, чтобы ты перестала его защищать!
      Лорел испугал его резкий тон.
      – Я знаю, зачем он велел вызвать тебя, – продолжал Рассел, все больше распаляясь. – Он понимал, что ты поверишь любому его вранью. Он надеялся, что сможет избежать наказания, если ты бросишься его защищать. Шон прекрасно разобрался в тебе и пытается манипулировать!
      Гнев пронзил Лорел, но не жаркий, обжигающий, а ледяной, полный колких снежинок разочарования. Ей было обидно и горько.
      – Не считай меня идиоткой, Рассел, мы это уже проходили! Я могу отличить ложь от правды. Шону нужно нечто большее, чем твоя бессильная злоба и наказания за то, в чем он не виноват! Ему нужно понимание, разве не видно?
      – Понимание? Какое еще понимание? – Рассел поднял руки и потряс кулаками над головой. – Что, черт побери, я должен понять? То, что самовлюбленный эгоист Шон пытается испортить себе жизнь? Я и так это вижу!
      – Да нет же! – в отчаянии взвизгнула Лорел. Рассел видел только внешние проявления, но отказывался заглянуть внутрь. Он судил поступки брата, но не утруждался поискать причины, их вызвавшие. – Шон хочет, чтобы ты понял: он ненавидит эту школу, у него здесь нет друзей! Шон хочет вернуться в свою старую школу, разве не ясно, что там ему было бы гораздо лучше?
      – Как раз это мне ясно, но я не могу ничего исправить. Шону придется привыкать к этой школе. А он даже не пытается этого сделать. – Рассел потер лоб.
      Лорел перехватила его опускавшуюся руку, сжала пальцы, но не почувствовала ответного пожатия. Рассел не был готов к конструктивному диалогу.
      – Но ведь школа Лэйквуд считается одной из лучшей! Почему ты не хочешь, чтобы Шон туда вернулся? Если бы ты указал мой адрес как одно из мест проживания брата, Шон смог бы вернуться. – Лорел хотелось, чтобы Рассел понял: мальчик лишился не только любимых родителей, но и родного дома, привычного окружения, близких друзей.
      – Очень здорово, – скривился Рассел упрямо. – Мне придется возить его по утрам в такую даль! К тому же это временное решение, Лорел. Представь, мы расстанемся, и парень будет вынужден вернуться сюда. Ему учиться еще четыре с половиной года! Ты хочешь, чтобы он постоянно скакал с места на место?
      Рассел произнес эту тираду весьма веско, деловито, не подумав, какое впечатление она произведет на Лорел.
      «Мы расстанемся». Эта фраза легко соскользнула с его языка, словно давно просилась наружу.
      Девушка застыла на месте, приоткрыв рот. На мгновение она даже позабыла о предмете спора. Рассел был уверен, что их отношения не имеют будущего!
      Ледяная рука сжала сердце Лорел, дыхание замерло, словно легкие внезапно утратили потребность в воздухе. В ее глазах мелькнула такая боль, что Рассел сообразил: он сказал лишнее.
      – Я… должно быть, я как-то неверно выразился, – попытался он исправить ошибку.
      – Нет, ты выразился очень верно, – произнесла Лорел глухо, едва не задохнувшись, когда воздух снова хлынул в легкие. Сообразив, что все еще сжимает пальцы Расса, она отдернула руку. – Я поняла, что ты имел в виду. «Не лезь в нашу с Шоном жизнь» – вот что ты хотел сказать. Так кто я для тебя, Расс? Временный источник приятных эмоций?
      Он дернулся, словно от пощечины.
      – Ты же знаешь, что это не так. Я люблю тебя.
      – Очевидно, недостаточно, чтобы строить планы на будущее. Ты уверен, что наша связь не продлится долго, ведь я права? Ты не желаешь подпускать меня к Шону, так же, как и к себе.
      – Я просто пытаюсь трезво оценивать наши шансы… – Голос Рассела сорвался. Он в отчаянии стиснул зубы и на мгновение прикрыл глаза. Лицо его исказила такая мука, что Лорел показалось: вот-вот, и он извинится. Однако этого не случилось. – Я прагматик, Лорел, только и всего.
      Девушка поняла, что ей лучше уйти, прежде чем она не выдержит и расплачется.
      – Не нужно оправданий, – сказала она безжизненно. – Просто окажи услугу: поговори с братом, выслушай его версию и только после этого принимай решение. И будь готов к тому, что правда немало тебя удивит.
      Лорел резко отвернулась и пошла прочь, сжимая ключи в кармане пальто. В глазах кипели слезы, и она ждала, ждала, что Рассел окликнет ее, нагонит с намерением извиниться и взять свои слова назад. Он не окликнул.

      – Дьявол! – возмущенно воскликнул Рассел, обращаясь к полупустой парковке и удаляющемуся заду Лорел. Разговор прошел совсем не так, как он рассчитывал.
      Он не собирался вымещать на Лорел раздражение, вызванное проступком Шона. Конечно, девушка пыталась лишь помочь, но понимание собственной несостоятельности в качестве воспитателя довело Рассела до белого каления. Он не может справиться с подростком!
      Шон обратился за подмогой не к нему, а к Лорел, и от этого было вдвойне гадко на душе. Конечно, парень сблизился с его подружкой, делал под ее руководством домашние задания, учился языку жестов, но ведь это не превращало Лорел в его мамочку! Рассел чувствовал себя третьим лишним. Его прогресс в воспитании брата заключался только в постоянных сварах и взаимной холодности.
      Предложение Лорел вписать ее адрес в качестве одного из мест проживания Шона было просто нелепым. Как будто Рассел мог позволить себе собственность на береговой линии! К тому же это вызвало странные ассоциации с семейной жизнью, и ассоциации эти Рассу не понравились.
      Нет, не то чтобы совсем не понравились. Скорее напугали. Взрослый мужчина на содержании богатой жены, вот в кого бы он превратился, вздумай он жениться на Лорел.
      Он был в отчаянии. Лорел появилась в жизни Шона всего несколько недель назад, и вот они уже дружат и делятся личными тайнами. Словно по мановению волшебной палочки парень стал меняться в лучшую сторону. И это после стольких безуспешных попыток Рассела найти с братом общий язык!
      Черт, это было почти оскорбительно!
      Рассел уныло оглядел парковку и здание школы. Он не мог навязать Шону свою дружбу, не мог предоставить ему Друзей и вернуть в привычное окружение. Он потерпел полный крах и не видел выхода из сложившейся ситуации. Родителей не воскресить, а завоевать доверие Шона никак не получалось.
      Да что он делает не так?! Почему Лорел с легкостью справилась с задачей, представлявшейся ему совершенно невыполнимой? Когда Расс проявлял заботу о брате, тот попросту высмеивал эти неуклюжие попытки, замыкался в себе или отвечал яростным сопротивлением.
      Рассел рывком открыл дверцу машины. Внутри было тепло: Шон завел мотор и включил обогрев. Когда старший брат уселся на водительское сиденье, парень бросил на него укоризненный взгляд:
      – Ты довел Лорел до слез.
      – Вовсе нет. – По крайней мере, Расс на это надеялся. Девушка выглядела оскорбленной и расстроенной, но, уходя, не плакала.
      – Послушай, ты имеешь право срывать гнев на мне, можешь меня наказывать, если тебе так нравится. Но не срывайся на Лорел. Ведь это я дал директору ее телефон, так что вина целиком лежит на мне.
      – Мои отношения с Лорел тебя не касаются! – отрезал Рассел, сожалея, что не может прокрутить события назад и все исправить. На работе был полный завал – шесть разных дел, и никакого прогресса ни в одном из них. А теперь он еще обидел девушку, которая стала ему очень дорога. Обидел, хотя совсем того не желал.
      Шон молчал всю дорогу до дома, словно что-то обдумывая. Он не удостоил брата и взглядом, пока шел к входной двери, пока разувался и снимал куртку. Войдя в кухню, парень сразу направился к холодильнику, заглянул внутрь, пытливо изучая содержимое.
      Тишина начинала угнетать Рассела. Неужели, думал он, Шону ничуть не стыдно за свой проступок?
      – Так что произошло в школе? – бросил он пробный камень.
      – Кажется, мистер Генри подробно тебе все разъяснил.
      – По его тону было ясно, что он ни на йоту не поверил твоим россказням.
      – Россказням, говоришь? Пусть будет так. Судя по всему, ты тоже для себя все решил. Тогда зачем сотрясать воздух, задавая вопросы? – Шон достал молоко, чтобы приготовить себе чашку какао. – Ты ведь никогда меня не слушаешь, никогда не интересуешься моим мнением. Тогда к чему это любопытство?
      Рассел ошарашено смотрел на младшего брата, не до конца понимая, пытается ли тот его оскорбить или просто констатирует факт.
      – Я интересуюсь твоим мнением, – промычал он не слишком уверенно.
      – Совсем нет! Ты не обсуждаешь со мной вашу перепалку с Лорел, говоришь, что это меня не касается! Ты не прислушиваешься к моим словам. Тебе плевать, что я ненавижу эту дрянную школу! А хуже всего то, что ты ведешь себя так, будто мамы с папой никогда не существовало!
      Вот так! Рассел на секунду прикрыл веки. Похоже, настало время для серьезного разговора. Время пряток прошло.
      – Это не так, Шон…
      – Так, Рассел, так. Когда мы в последний раз о них беседовали, а? Всякий раз, когда я начинаю эту тему, ты находишь отговорки типа «надо двигаться дальше, не стоит жить прошлым»! Да пошел ты в задницу! Плевать я хотел на твои умные советы! Я скучаю по маме! – На последнем слове голос Шона дрогнул, и он уронил голову, чтобы брат не мог видеть его глаз.
      Рассел, присевший было на стул, вскочил и бросился к Шону:
      – Прости, милый, прости. – Он обнял брата и прижал к груди. – Я знаю, что ты скучаешь по маме… Господи, я ведь тоже адски скучаю! Знаю, каково тебе приходится сейчас. Ты навеки застрял в моей поганой квартире, вынужден терпеть мой поганый характер и притворяться, будто все нормально. – Рассел говорил, не думая, слова сами слетали с языка. – Мне так жаль, так жаль.
      Шон тихо шмыгал носом, словно пытаясь сдержать слезы, и Рассу хотелось взять на себя хотя бы часть боли, которая разрывала душу брата.
      Он снова заговорил:
      – Я знаю, что со мной тяжело.
      – Вот это точно! – Шон отстранился, украдкой вытерев слезы пальцами.
      Рассел знал, что заслужил эти слова, но все равно они иголочками впились в сердце, снова и снова подтверждая его несостоятельность в качестве родителя и друга.
      – Пойми, я тоже на распутье. Я вообще не знаю, куда двигаться, словно разучился получать удовольствие от жизни. Просто делаю свое дело, чтобы хоть как-то заполнить будни. Я даже не замечал, что избегаю говорить о родителях. Думаю, это был мой личный способ смягчить боль потери.
      – Отвратительный способ. – Шон вернулся к холодильнику и выудил из него коробочку с ванильным пудингом. Открыв крышечку, он тщательно ее облизал. – Ненавижу тебя за то, что ты продал дом родителей, даже не обсудив решение со мной! Зачем ты это сделал?
      Потому что Расселу не хотелось возиться с этой старой развалиной, нуждавшейся в хорошем хозяине.
      – В тот момент я считал, что это наилучший выход из ситуации. Содержать дом было чересчур накладно, он нуждался во вложениях и ремонте. А я… наверное, мне требовалось побыстрее похоронить прошлое.
      – Ты должен был посоветоваться со мной, – упрямо сказал Шон. – Я не маленький ребенок, и мое мнение следовало учитывать. К тому же мне принадлежала половина дома.
      Рассел впервые увидел ситуацию глазами младшего брата. Парень не только потерял родителей, он утратил все, что было знакомо ему с детства. Дом, соседей, друзей, родное окружение… Мучимый собственным горем, Рассел забрал у брата самое дорогое – привычную жизнь, предоставив взамен шаткое положение приживалки при вечно занятом полицейском.
      – Может, ты и прав.
      – Вот видишь! Ты сказал «может». Тебе и в голову не приходит, что я точно прав!
      – Я наделал кучу ошибок, Шон. И думаю, наделаю еще больше.
      Шон устало покачал головой совсем как взрослый:
      – Это уж наверняка.
      – Но мы остались вдвоем и должны как-то справляться. Я не смогу видеть ошибки, если ты на них не укажешь. – Рассел ждал с замиранием сердца. Он надеялся, что Шон протянет ему руку, доверится и поможет как-то наладить совместную жизнь, если поодиночке бороться с ситуацией не получается.
      Парень долго молчал, буравя взглядом пол и постукивая ложечкой по стаканчику с пудингом. Легкая емкость могла перевернуться, но Рассел не посмел указать на это брату.
      – То, что сказал мистер Генри… в общем, это правда. Я вступился за мальчишку, которого задирали козлы из старших классов.
      Рассел кивнул, почему-то совершенно не усомнившись в словах брата:
      – Я верю.
      – Раз уж ты внезапно подобрел, может, помиришься с Лорел? Извинись, что вел себя как придурок. Я даже могу не путаться под ногами, пока ты будешь вымаливать прощение. – Шон сунул в рот ложку желтоватого пудинга, затем облизал губы. – Пожалуй, купи ей цветов или чего там полагается в таких случаях?
      – Спасибо за совет, – сухо ответил Рассел. Шон усмехнулся:
      – Тогда вот тебе еще один: женись на ней.
      – Так, Купидон, умей вовремя остановиться. Зачем мне на ней жениться?
      – Она умная, добрая и очень красивая. Разве ты сам не видишь? К тому же Лорел единственная женщина, которая способна терпеть твой несносный характер.
      Рассел вдруг расхохотался. Возможно, братец был в чем-то прав.
      – Знаешь, когда мне было семнадцать, мама призналась, что беременна. Помню, как странно я себя чувствовал. Знаешь, странная неловкость: что подумают люди, если мать решилась на второго ребенка в таком возрасте? А потом мама рассказала, что они с отцом ждали этой беременности целых пятнадцать лет. Ты был очень желанным ребенком.
      – Правда? – недоверчиво спросил Шон, снова позабыв про пудинг.
      Рассел пожал плечами, стараясь, чтобы тон был веселым и легкомысленным. Воспоминания давались нелегко.
      – В общем, после этого признания я стал иначе смотреть на отношения родителей. Начал замечать, как они переглядываются со счастливыми улыбками, как нежно шепчутся на диване. Короче, я ждал появления младшего братишки не меньше, чем они сами. – Рассел помолчал и улыбнулся своим мыслям. – Как только ты родился, меня впустили в палату. Мама тихо плакала, а я еще подумал, что это совсем не удивительно. Ведь ты был таким уродливым.
      Шон хмыкнул, хотя слушал, не отрывая от брата взгляда.
      – Ты был красный, сморщенный, в какой-то слизи по всему телу. Волосы прилипли к голове, такие жиденькие, словно у старого деда.
      – Бе-е!
      – А глаза были такими водянистыми, – продолжал Рассел, уже увлекшись рассказом. – Но самой забавной была голова. Маленькая и сплющенная! Я только потом понял, что мама плачет от счастья, а поначалу очень испугался. Она смотрела на тебя с таким восторгом, что я навсегда запомнил выражение ее лица. Удивительное, словно у Девы Марии. – Расс помолчал. – За первый месяц жизни ты сильно изменился. Перестал быть уродливым, и я очень радовался.
      Шон с досадой хлопнул рукой по столешнице:
      – Жаль, я не могу рассказать подобную гадость и о тебе! – Рассел улыбнулся и вышел из кухни. Впервые он чувствовал надежду, что все наладится.
      – Ты куда? – крикнул Шон.
      – Пороюсь в кладовке. Где-то там лежат коробки с фотографиями. Думаю, я припомню еще кучу историй, если мы решим их посмотреть.
      – Вот здорово!
      Шон припустил за братом.
 
      Джерри откинулся на спину и попытался восстановить дыхание. Он начинал подумывать, что несколько староват для столь энергичных физических упражнений. Кэтрин была способна довести его до сердечного приступа.
      Ее пальчики снова прогуливались по его ноге, от пятки к паху, хотя член до сих пор пульсировал после мощнейшего оргазма. Джерри перехватил руку девушки раньше, чем она вцепилась в его яички.
      – Дай мне отдохнуть, – взмолился он. – Хотя бы пять минуток!
      Она была просто ненасытной любовницей! Впрочем, как раз это Джерри в ней и ценил. С Памелой секса можно было добиться лишь после длительных политесов, уверток и ухищрений, когда в ход шли лесть и расшаркивания. Пэм использовала секс как инструмент контроля и требовала безоговорочного исполнения ею же и придуманных правил.
      Кэтрин была готова заняться с Джерри сексом в любую минуту. Достаточно было столкнуться взглядами или соприкоснуться руками, и вот уже одежда летела прочь, обнажая готовые к соитию тела. Джерри не понимал, на чем основано их взаимное притяжение, но копаться в причинах не желал.
      Кэтрин погладила его по плечу.
      – Три минуты. Ждать дольше я не согласна.
      – Спасибо и на том. – Он тяжко вздохнул, притворяясь, что недоволен таким натиском. Пальцы погладили грудь Кэтрин.
      У нее было хорошее тело, хотя странные побрякушки, которые она носила тоннами, совершенно отвлекали от этого неоспоримого факта. Джерри никогда не любил пирсинг и наколки, но постепенно изменил мнение. Скользя языком по контурам татуировок, он возбуждался со страшной силой, до потери контроля над собой. Кроме того, Кэтрин вечно носила на себе кучу металла и укладывала крашенные в черный цвет волосы в невероятные колючие пряди, и эти детали раздражали Джерри.
      Как он выяснил, черный не был натуральным цветом Кэтрин.
      Ладонь Джерри накрыла холмик рыжих завитков в паху девушки, пальцы осторожно развели в стороны лепестки плоти.
      – Могла бы и эти волосы покрасить в черный. Для большей достоверности, – лениво сказал мужчина, подтрунивая.
      Кэтрин куснула его в плечо.
      – Джерри, мне больше нравится, когда ты держишь рот на замке.
      – Да? Но я говорю всерьез. Не хочешь последовать моему совету?
      – Помолчи. – Кэтрин приложила палец к его губам. – Ни звука.
      Джерри почувствовал легкое раздражение.
      – Значит, тебе не нравится, когда я открываю рот? Для тебя я просто подходящий член, на который можно сесть, если сильно захочется? – Его собственное мужское естество чуть дрогнуло, наливаясь силой.
      Кэтрин наклонилась над Джерри, потерлась грудью о его плечо. Она закинула на него одну ногу, и ее обнаженная плоть влажно прильнула к его бедру.
      В комнате горел небольшой ночник, еле слышно наигрывал саксофон в кассетнике. Сначала Джерри удивил выбор музыки, но, оказавшись в постели Кэтрин, он согласился, что саксофон звучит очень сексуально. Словно чьи-то эротичные стоны.
      – Что с того, что мы просто любовники? Или тебя оскорбляет, что я вижу в тебе лишь «подходящий член»? Мужчины тысячелетиями использовали женщина для секса.
      Джерри мысленно обозвал Кэтрин ярой феминисткой.
      – Так что ты хочешь, Кэт? Превратить меня в сексуального раба?
      Он и сам не знал, почему убеждения Кэтрин так его раздражают. Какое ему, по сути, было дело до того, что за позицию занимает женщина, с которой его связывает лишь отличный секс? Возможно, Джерри двигало естественное желание защитить свой пол. Такое же, каким руководствовалась и Кэтрин.
      – Нет, – ответила девушка, подумав. – Хотя это было бы забавно. – Она наклонилась к его лицу, внимательно вглядываясь. – Просто я хочу равноправия, неужели это так много? Хочу, чтобы со мной считались. Я была бы рада, если бы ты говорил со мной, как говоришь с мужчиной, а не с неразумной девицей, каковой меня видишь.
      Джерри изумленно смотрел на нее:
      – Это еще что значит? Разве я хоть раз обращался с тобой, как с неразумной девицей?
      – А разве нет? – Кэтрин улыбнулась. – Приятно слышать, что ты делал этот ненамеренно. – Она чуть отстранилась, и грудь соскользнула с его плеча.
      Джерри немедленно ухватил ее за сосок, недовольный утратой.
      – Видишь ли, мужчин воспитывают женщины. Они с самого детства внушают, что к девочкам нужно относиться иначе, чем к ребятам. Более бережно, что ли. Нам талдычат, что нужно внимать каждому слову женщины, всячески потакать и втайне надеяться, что в ответ на твою любезность женщина не схватит тебя за яйца. В общем, мы рабы вашего женского воспитания.
      Эти слова заставили Кэтрин задуматься, и она снова придвинулась. Грудь удобно легла в мужскую ладонь.
      – Поверь, – продолжал Джерри, – с тобой я общаюсь иначе, чем с другими женщинами. Я говорю то, что думаю, и ничего не скрываю. То есть я общаюсь с тобой, как с мужчиной, как с равной, разве не ясно? Мне не нужно прятать свои желания, а раньше мне частенько приходилось это делать. Например, секс. До тебя мне приходилось его выпрашивать, подводить к предмету как можно тоньше, обходить подводные камни.
      – Выпрашивать секс? Как такое возможно? – ужаснулась девушка. Ее пальцы пробежались по его шее и коснулись волос. – Я всегда считала, что секс прекрасен.
      – Я это заметил.
      – Так ты утверждаешь, что честен со мной во всем? Относишься ко мне, как к равной? – переспросила Кэтрин недоверчиво.
      – Да, так и есть. – Джерри на мгновение задумался. Их разговор принял слишком серьезный оборот, но это ему даже нравилось. – Например, я могу открыто признаться, что ты очень сексуальна, хотя и выглядишь панкушкой. Никогда не думал, что встречу женщину, которой можно сказать подобное, не рискуя получить тяжкие увечья.
      Конечно, он чуток подтрунивал над ней, но слова были искренними. Она в самом деле нравилась ему все больше. Он даже научился почти не замечать ту ерунду, что она на себя навешивала и надевала. И все же его ставило это в тупик: зачем уродовать лицо, если оно выглядит ярким и без идиотских побрякушек?
      Кэтрин прищурилась и сжала пальцами его член, чуть сильнее, чем было необходимо.
      – Полегче, детка!
      Она расхохоталась и усилила хватку. Он обозвал ее панкушкой, проклятый трахаль! Впрочем, Джерри старался быть честным, а это заслуживало уважения. К тому же он считает ее сексуальной.
      – Тебе не нравится мой пирсинг? – спросила девушка невинно.
      – Кое-что нравится. Но не эта велосипедная цепь на лице, которую ты так любишь. Я не имею ничего против сережек в брови и даже пупке, но пирсинг в губе мне не по душе. Постоянно лезет в голову мысль, что можно сорвать колечко в поцелуе. Я понимаю, когда подобные… украшения носит уродина, но привлекательной девушке это ни к чему.
      Кэтрин засмеялась. Ей было легко и весело с Джерри, не говоря уже про потрясающий секс. Ей нравилось его поддразнивать и наблюдать за реакцией. Он не был ни наглым, ни грубым, то есть не обладал теми неприятными качествами, которые Кэтрин считала неотъемлемыми признаками треклятой мужественности. Джерри был прямым и открытым и почти ни на что не раздражался в ответ.
      Происходивший разговор заставил Кэтрин задуматься. У нее не было никакой конкретной мотивации, когда она украшала свое тело. Просто однажды она вдела в ухо свою первую сережку и не смогла остановиться. Поначалу это было развлечением, затем стало способом выделиться из толпы, противопоставить себя обывателям, но потом… становясь старше, Кэтрин все чаще спрашивала себя, как далеко готова зайти. В двадцать четыре татуировки и пирсинг еще выглядели круто, но сейчас возраст Кэтрин приближался к тридцати, и со временем отпечатки, наляпанные на тело в молодости, могли превратиться в напоминание о собственной глупости.
      Но как она будет выглядеть без своих украшений? Слишком долго Кэтрин не снимала пирсинг даже на ночь. Наверняка на одной голове навешано не меньше полкило!
      – Скажем так, – медленно произнесла она, – с каждым новым проколом я словно снимаю свое предыдущее лицо и надеваю новое. Это как маскарад, который никогда не кончается.
      – А где же тогда твое настоящее лицо? – резонно спросил Джерри. – И что будет, когда ты решишь избавиться от всего этого хлама? Повсюду останутся дыры, причем некоторые диаметром в сантиметр, вроде той, в мочке, куда вдета эта нелепая шайба. – Джерри коснулся уха Кэтрин.
      – Они затянутся, хотя и не до конца.
      – А еще остались места на теле, в которых нет пирсинга? Лично я уверен, что нет.
      – Почему же? Пара мест найдется. – Кэтрин лизнула Джерри в висок и шепнула на ухо один из вариантов.
      Джерри охнул.
      – Должно быть, адски больно!
      – Пока не знаю. – Кэтрин взяла руку Джерри и сунула ее себе между ног. – Можешь найти место для прокола?
      Даже при мысли об этом он возбудился, как подросток. Колечко в клиторе, хм. Это облегчило бы поиск нужной точки во время орального секса, подумал Джерри.
      – Знаешь, Кэтрин, теперь идея с пирсингом не кажется мне такой уж… нелепой. – Он опрокинул девушку на спину и навалился сверху, часто дыша и кусая ее губы. – Ты мне нравишься все сильнее.

      Джилл в отчаянии сжала кулаки, потом нервно повернула ключ зажигания. Она должна была догадаться раньше!
      Или она догадывалась, но предпочитала скрывать правду от самой себя?
      Мужчины типа Пита Тревора не влюбляются в таких простушек, как она. Какими достоинствами она обладала? Невзрачной внешностью? Отсутствием лишних денег? Застенчивостью? Такие, как Джилл, редко встречали хороших парней, а встретив, тотчас упускали, будучи для них слишком заурядными.
      Мужчины вроде Пита Тревора западают на хорошеньких, умных и сексуальных девиц с деньгами. Пит и сам был весьма привлекателен, и Джилл никогда до конца не верила, что смогла его зацепить.
      И видимо, не зацепила.
      Джилл не могла назвать истинную причину, по которой вдруг стала следить за своим сожителем. Быть может, ее насторожили его частые отлучки или то, что он открывал свой ноутбук лишь по ночам, убедившись, что она спит? Перебравшись на квартиру своей подружки, Пит не привез с собой никаких личных вещей, не считая лэптопа. В сумке не было полотенец и одежды, словно до момента переезда Пит вообще нигде не жил, попросту возникнув из ниоткуда.
      Конечно, он всегда умел дать исчерпывающий ответ на любой из вопросов, мучивших Джилл. Ответы эти казались правдивыми и все объясняли, но странностей было слишком много, и со временем они стали навевать подозрения и складываться в неприятную картину.
      Пит Тревор не мог влюбиться в такую, как она, думала Джилл, с отчаянием глядя на дорогу перед собой.
      Она следила за ним уже пару недель. Сейчас ее машина остановилась напротив магазина сластей. Джилл со слезами на глазах взяла с пассажирского сиденья сумку, набитую вещами Пита, и выбралась наружу.
      Первым делом она выяснила, что ее сожитель вовсе не консультант в компьютерной фирме. Он работал в крохотной конфетной лавке! Пит наверняка, дал бы внятное объяснение этой маленькой лжи, и Джилл даже догадывалась какое: быть продавцом конфет – работа не слишком уважаемая, но деньги есть деньги, надо же как-то сводить концы с концами…
      С каждым днем Джилл становилась все подозрительнее. С неделю назад ей удалось влезть в ноутбук Пита, когда он заснул. Выяснилось, что электронный ящик полон писем от некой Лорел. В последних посланиях девица умоляла Пита с ней связаться. Похоже, это был отголосок каких-то отношений, ставших прошлым, но Джилл решила продолжить свое расследование. Пусть Пит не отвечал на мольбы Лорел, однако та была настойчива, и это возбуждало подозрения. Словно нахалка знала, что у нее есть все шансы.
      Узнав о таинственной Лорел, Джилл в очередной раз посетовала на судьбу. Несчастный тон неизвестной так сильно напоминал ее собственный, когда она разговаривала с Питом по телефону в моменты его отсутствия!
      Джилл следила за сожителем несколько дней подряд, талантливо отставая от его машины порой на полквартала, чтобы не быть замеченной. Так она узнала, что Пит частенько наведывается к дому у озера. Что он там делает, предположить было нетрудно: машину он оставлял в соседнем переулке, а сам пешком доходил до особняка и не появлялся по нескольку часов. Сердце Джилл кровоточило от жестокой раны. Просидев целый день в библиотеке, она узнала из периодики, что дом принадлежит женщине по имени Лорел Уилкинс.
      Та самая Лорел! Значит, мольбы поклонницы не остались безответными!
      О, горечь поражения! Джилл рыдала в подушку и металась по квартире, не зная, как поступить. Часть ее настаивала на открытом разговоре с Питом. Наверняка он выложил бы ей неоспоримые доказательства своей невиновности. Джилл знала, что поверит каждому слову, опасаясь потерять любимого.
      И все же в ней проснулась гордость, о которой она доселе и не подозревала. Джилл не желала быть снова обманутой.
      Она решила играть на опережение: собрала вещи Пита и поехала в кондитерскую лавку.
 
      Тревор искренне наслаждался происходящим. Лорел купила ему обед, дабы выразить признательность за помощь в наладке компьютера! Это было так забавно, что Тревор еле сдерживал веселый смех. Он уже украл у дурехи почти триста тысяч, а она покупает ему обед!
      Черт, это было весело!
      После смены, к счастью, последней в его карьере продавца сластей, Тревор доберется до автобуса, следующего в Чикаго. Он направится на юг греться на солнышке и отдыхать от трудов праведных. Вскоре проклятые сугробы и резиновые червячки в сахарной пудре останутся далеко позади.
      Все свои вещи Тревор оставил Джилл, забрал только компьютер. Ему было плевать на шмотки. Пусть ими любуется бывшая подружка, оплакивая свой неудачный роман! Тревор же решил купить себе новые на те пятьсот баксов, что накануне снял с ее карточки.
      – Как поживает твой парень? – спросил он у Лорел веселым тоном. Ему по-прежнему было любопытно, где эта глухая пташка сумела найти себе приятеля.
      Щеки Лорел вспыхнули от смущения.
      – Вчера мы… немного повздорили. Не знаю, что будет дальше. – Она вздохнула. – Я так надеялась, что он заедет ко мне вечером, но этого не случилось.
      Бедняжка, подумал Тревор с почти искренним сочувствием. Ему даже захотелось обнять девушку и сказать ей что-нибудь утешительное, но смена подошла к концу – а с ней и время пребывания в Кливленде. Пришла пора оставить прошлое и рвануть навстречу будущему. Светлому будущему. Через несколько дней Лорел обнаружит, что кто-то снял деньги со всех ее счетов и получил огромный кредит под залог особняка, но Тревор будет далеко и не узнает, как горько она оплакивает потерю.
      – Может, твоему дружку просто нужно время, чтобы остыть? – предположил он и хлебнул малинового чая. – Как, кстати, его зовут? – Чуть наклонившись вперед – Тревор сидел у самого выхода из подсобки, – он выглянул в торговый зал. Кэтрин обслуживала субботнюю толпу покупателей.
      Тревору показалось, что он услышал в зале знакомый голос, но он беспечно отмахнулся от этой мысли.
      – Расс. Рассел Эванс, если тебе о чем-то говорит это имя.
      Тревор едва не поперхнулся чаем и во все глаза уставился на Лорел.
      Расс Эванс. Имя, которое он использовал в качестве прикрытия. Имя полицейского! Как такое возможно?
      Не успел Тревор задать осторожный вопрос, как в дверном проеме показалась Кэтрин. Он посмотрел сквозь нее, все еще не отойдя от шока.
      – Джон, тут пришла какая-то женщина… Она утверждает, что в нашем магазине работает ее парень Пит. Я сказала ей, что ты единственный мужчина в коллективе, и она настояла, чтобы тебя позвали. – Кэтрин изумленно покачала головой. – Мне кажется, она не в себе.
      Тревор едва успел подняться, когда в подсобку ворвалась Джилл. Она, как чертик из табакерки, выскочила из-за спины Кэтрин и уставилась на Тревора выпученными глазами.
      – Я знала, что ты здесь! Меня не обманешь!
      Проклятие, его загнали в ловушку! Тревор мысленно полил уже бывшую любовницу бранью. Она выглядела совершенно безумной: волосы стянуты в крысиный хвостик, кожа бледная, с лихорадочным румянцем прямо под глазами. Похоже, она очень торопилась застать его в магазине, поскольку пропустила на бурой кофточке две пуговицы.
      Тревор подобрался, словно тигр перед броском. Ему требовалось как-то разрулить ситуацию, пока она не обернулась катастрофой. Он окинул Джилл взглядом, в который вложил максимум беспокойства.
      – Что случилось, дорогая? Отчего ты так взволнована?
      Неблагодарная дрянь швырнула ему сумку с вещами, острое ребро которой больно ткнуло Тревора в живот. Лорел едва успела отскочить в сторону и возмущенно охнула.
      – Джилл, милочка, успокойся, – мягко проговорил Тревор. – Ты пугаешь Лорел своими выходками.
      Он устроил сумку на стуле, с которого вскочил. Ему отчаянно хотелось скрыть, до какой степени он напуган. Как ситуация могла выйти из-под контроля? Ведь он подарил Джилл лучший секс в ее небогатой на впечатления жизни, он окружил ее заботой и нежностью. И чем она его отблагодарила?
      – Лорел, значит? – Джилл принялась буравить девушку пытливым взглядом, ее губы нервно подергивались. – Так вы и есть та самая Лорел?
      Тревор обеспокоено нахмурил лоб. Откуда Джилл знала это имя? Конечно, ему нравилось, когда его ревновали, но не в столь щекотливые моменты.
      – Ах ты, шлюха! – взвизгнула Джилл пронзительно, ткнув коротким пальцем в направлении Лорел. Тревор сделал шаг навстречу, решив ее приобнять и вывести наружу, Джилл отпихнула его руки. – Не прикасайся ко мне, лживый ублюдок!
      Тревор был бы рад больше никогда в жизни не прикасаться к Джилл, но обстановка накалялась. Дальнейшее пребывание истерички в магазине могло поломать все его планы, если с ее губ соскользнут лишние слова.
      Сообразив, что увещевания не помогают делу, Тревор выбрал оскорбленный тон:
      – Не знаю, что на тебя нашло, Джилл, но мне это не нравится. Отправляйся к себе, а когда я вернусь домой, мы обсудим случившееся. Ты устраиваешь мне сцену, а я не представляю даже, почему ты это делаешь. Не усугубляй ситуацию! Меня выгонят с работы, если ты не возьмешь себя в руки. Мне нужна эта работа, Джилл, мне чертовски нужны деньги. Дома мы…
      – И думать забудь возвращаться в мою квартиру! Я привезла твои вещи и хочу получить ключи!
      – Дорогая, это какая-то нелепость. Все разъяснится, вот увидишь. – Тревор даже вообразить себе не мог, что Джилл бывает такой: яростной, кипящей от гнева, словно котел с горячим маслом. А ведь она еще не знает о деньгах, которые он снял с ее кредитки!
      Лорел, которая до этого момента стояла, застыв на месте от изумления, наконец, обрела способность двигаться. Она тотчас направилась к двери, желая покинуть поле битвы. Тревор был рад ее решению. Если Джилл сболтнет лишнее, ее никто не услышит.
      Однако Джилл перехватила девушку у двери, вцепившись в предплечье.
      – Уже уходишь, Лорел? – язвительно прошипела она. – Можешь не дергаться, уйду я, а этого придурка можешь оставить себе.
      – Вы про Джона? – изумилась Лорел.
      Тревор сцепил зубы, понимая, что сейчас еще часть правды всплывет наружу. Джилл прищурилась, перевела на него взгляд и склонила голову набок, словно хищная птица, собиравшаяся клюнуть жертву.
      – Джон? Она зовет тебя Джоном? Его зовут Пит Тревор, дорогуша. Или это тоже было ложью, а, Пит?
      Лорел затравленно перевела взгляд на Тревора, пятясь назад и методично разжимая пальцы Джилл, вцепившиеся ей чуть выше локтя. Она была бледна и выглядела вконец запутавшейся.
      Тревор понял, что дальнейший спор только ухудшит его положение. Он вынул из кармана ключи, снял один с колечка и протянул бывшей любовнице. На всякий случай он все же добавил, чтобы довести до конца свою роль:
      – Позвони мне, когда остынешь и передумаешь. – Тревор знал, что звонка не последует. Впрочем, это было не важно. Уже завтра его не будет в Кливленде. – Я думал, ты достаточно меня уважаешь, чтобы дать хотя бы шанс. Я заслуживаю большего доверия, Джилл. А сейчас уходи, пока меня не уволили.
      Когда женщина забирала непослушными пальцами из его руки ключ, Тревор мягко погладил ее ладонь. Он почувствовал ее мгновенное колебание, привычную неуверенность и похвалил себя за верно выбранную тактику. Однако уже через секунду Джилл окинула его ледяным взглядом и вышла с максимальным достоинством, на какое была способна. Слава Богу, думал Тревор с облегчением. Сука психованная!
      Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, он выдавил из себя смущенный смешок и повернулся к Лорел:
      – Прости за гадкую сцену.
      Лорел кивнула, глядя в пол. Ей было неловко оттого, что она стала невольной свидетельницей скандала.
      – Ничего страшного. Доедай свой сандвич. – Она помолчала. – Твоя подруга выглядела такой расстроенной.
      – Это мягко сказано. Понятия не имею, что на нее нашло. Обычно Джилл очень мила и застенчива. – Тревор поставил сумку на пол и вновь уселся на стул. – Похоже, меня выгнали из дома, и я даже не знаю за что.
      Лорел глядела на него с сочувствием. У Джона был такой потерянный вид. Она и сама была подавлена. Накатывала сильная мигрень, словно виски сдавило обручем, свет резал глаза. Лорел почти не спала всю ночь, с надеждой глядя на лампочку вызова в ожидании прибытия Рассела. Когда он не появился к трем утра, она почувствовала себя брошенной и совершенно несчастной.
      Конечно, девушка понимала, что творится у Расса в душе. Его отношения с братом зашли в тупик, а она только подлила масла в огонь, указав Расселу на его недостатки. Не стоило также предлагать свой адрес в качестве одного из мест проживания Шона. С этим лучше было подождать до того момента, когда Рассел возьмет себя в руки. Она наговорила лишнего, это точно!
      Лорел понимала, что сглупила и теперь расплачивается за свою неосторожность, но легче ей от этого не становилось. Ей хотелось поехать домой и в одиночестве порыдать в подушку, вместо того чтобы вести вежливую беседу с коллегой о его неуравновешенной подруге.
      Лорел налила кофе и села напротив Джона.
      – Даже не знала, что у тебя есть девушка.
      – А ее, похоже, больше и нет.
      Лорел не слишком хорошо знала Джона, их смены совпадали нечасто, так что за месяц работы в одном магазине они не успели сблизиться. К Джону никогда не приезжала никакая Джилл, он ни разу не обмолвился о том, что с кем-то встречается, даже когда Лорел и Кэтрин обсуждали при нем свои романы.
      Теперь, глядя, как Джон нервно прикуривает сигарету, Лорел испытала желание расспросить его о Джилл.
      – Почему твоя подруга вела себя так, будто ей что-то обо мне известно? Словно у нас тайный роман или вроде того?
      Джон пожал плечами:
      – Она страшно ревнива. То есть Джилл милая, но почему-то очень неуверенная в себе. Мне казалось, я даже замечал, как она следит за мной, но считал это игрой воображения. Похоже, Джилл видела, как я приезжал к тебе домой.
      Лорел пронзило острое чувство вины.
      – О, прости, что позвала тебя! Значит, это я виновна в вашем разрыве! Почему ты не предупредил, что Джилл ревнива? Я бы обратилась за помощью к мастеру.
      Джон подался вперед, улыбнулся:
      – Не вини себя. Джилл образумится, и мы с ней помиримся. Я никогда не потакал ее ревности, понимаешь? Если друг просит меня о помощи, я ни за что не откажу, даже если на ставке столь отвратительная сцена.
      Лорел уныло кивнула. Ей все равно было не по себе, хотя она никак не могла вычислить причину такого состояния.
      – Похоже, – произнесла она тихо, – у нас обоих не клеятся отношения.
      – Ты переживаешь из-за своего Рассела? – Девушка вздохнула.
      Джон глубоко затянулся сигаретой, изучая ее лицо.
      – Ты любишь его, да? Любишь, я же вижу.
      Лорел почувствовала себя совсем неуютно. Тон Джона был слишком уверенным, настойчивым, словно он уже позабыл о Джилл и сосредоточился на свежих сплетнях. Это как-то… отталкивало и не располагало к откровенности. К тому же Джон смотрел на нее так, словно знал что-то особенное и гадкое, с легким превосходством, что ли? Словно под маской добродушного парня скрывался некто совершенно иной.
      Лорел не ответила на вопрос, разглядывая Джона, курившего сигарету. Дым вился колечками вокруг его светловолосой головы и плеч, застилал голубые глаза… странные глаза, глаза незнакомца, колючие, расчетливые…
      Слова Джилл вспыхнули в памяти Лорел, словно неоновая реклама. Когда подруга Джона находилась в подсобке, девушка была так смущена, что не слишком вглядывалась в губы спорщиков. Теперь же странная реплика Джилл припомнилась ей отчетливо, словно Лорел и сейчас смотрела ей в лицо, читая слова.
      «Она зовет тебя Джоном?»
      Сердце Лорел замерло в груди словно в ожидании страшного открытия.
      А что сказала Джилл потом? Как она назвала Джона? Пит… Пит…
      Пит Тревор.
      Тревор Дин!
      Лорел так испугалась, что мгновенно сжалась в комочек, не отрывая глаз от собеседника. Она хотела выглядеть такой же ничего не подозревающей дурочкой, как минуту назад, но это было невозможно.
      Тревор мгновенно понял, что она обо всем догадалась.
      Его лицо изменилось, став почему-то веселым.
      – Кажется, ты до чего-то додумалась, Лорел?
      – Тревор Дин, – прошептала Лорел в ужасе.
      Время застыло, пока они молча смотрели друг на друга, словно каждый прикидывал свои шансы.
      Затем Лорел затравленно обернулась к двери. Тревор проследил за ее взглядом и хмыкнул. Прежде чем девушка успела вскочить, он передвинул свой стул к выходу, перекрыв ей путь.
      Она оказалась в ловушке.

      Когда трубку сняла Кэтрин, Рассел почувствовал невероятное облегчение. Уж у нее можно было спросить о Лорел, не чувствуя себя полным идиотом.
      – Привет, Кэт, это Рассел. Лорел сегодня работает? – Он уже заезжал к ней домой и торчал под дверью добрых полчаса, пока не вышел какой-то не в меру любопытный сосед. Это был мужчина в летах, который долго и подозрительно расспрашивал его, что он делает на территории чужого особняка.
      Изучив Рассела сквозь очки с крупными линзами с таким пристальным вниманием, словно участвовал в опознании преступника, мужчина смилостивился и объявил, что по субботам Лорел частенько ездит на работу, поскольку в выходные в магазине наплыв покупателей с детишками.
      Рассел и сам это знал, но ехать в кондитерскую лавку побаивался. Ему казалось, что обида Лорел слишком глубока и он не будет прощен даже после многословных оправданий. Возможно, именно поэтому он выбрал столь длинный путь для поисков.
      Долгие годы он чурался длительных отношений, ускользал из любых объятий, которые начинали его душить, объясняя это тем, что не приспособлен к семейной жизни. Теперь, вынужденный заботиться о Шоне, он нашел наилучшее оправдание тому, чтобы не связывать себя тесными узами с противоположным полом.
      Должно быть, Лорел это почувствовала. Девушка ушла с гордо поднятой головой, а сам Рассел слишком поздно сообразил, как дорога она ему стала.
      Младший братишка, у которого вообще не было опыта общения с противоположным полом, уверенно заявлял, что Рассел поступил с Лорел гадко. Это заставляло полицейского кружить по городу в надежде найти Лорел и объясниться. – Да, она сегодня вышла, – ответила Кэтрин. – Сейчас завтракает в подсобке с Джоном.
      – С каким, к черту, Джоном? – Всего один день, и Лорел уже нашла себе кавалера!
      – Не кипятись, чайник, – хохотнула Кэтрин. – Джон работает с нами, устроился с месяц назад. К тому же у него есть подруга. Ты не представляешь, что это за штучка! – Кэтрин явно хотела посплетничать. – Ворвалась в магазин и устроила скандал!
      Рассел почувствовал, как ревность, взвившаяся в нем испепеляющим пожаром, постепенно затухает. Он выкрутил руль влево, вписываясь в поворот, и прижал мобильный плечом к уху. Неожиданно мысли о том, как он станет просить у Лорел прощения, сменились тревогой.
      – Устроила скандал? – Он и сам не смог бы объяснить, что его так обеспокоило.
      – Эта баба, Джилл, швырнула сумку с вещами Джону в лицо, сказала, что между ними все кончено, и обвинила парня в шашнях с Лорел. Полная дура!
      Ревность снова всколыхнулась. На мгновение Рассел словно ослеп и едва не врезался в следовавший впереди внедорожник.
      – Эй, что ты мелешь? Ты так спокойно заявляешь мне, что Лорел подозревают в шашнях с неким Джоном, словно я не имею к ней никакого отношения! Я едва не въехал в джип!
      Кэтрин фыркнула от смеха.
      – Да это же нелепо, Расс! Наша Лорел никогда не связалась бы с парнем вроде Джона. Та идиотка просто узнала, что он заезжал к Лорел чинить компьютер пару дней назад.
      Рассел притормозил на красный, сильно хмурясь.
      – Чинить компьютер? – Инстинкт следователя заслонил собой ревность. Он понял, что потянул за верную ниточку. – Постой-постой… а как выглядит этот Джон? Сколько ему лет?
      – Около тридцати, белобрысый, голубые глаза, короткая стрижка. Довольно приятный парень, хотя и не в моем вкусе. – Кэтрин помолчала. – Но вот что странно: эта Джилл почему-то назвала его Питом, представляешь? Будто он использовал для нее другое имя.
      Рассел взглянул на указатель. Он находился в каких-то пяти минутах езды от магазина. Вцепившись в руль, словно это был спасательный круг, он резко увеличил скорость, обгоняя идущие впереди машины.
      – А как выглядела Джилл?
      Он ждал ответа с нетерпением, хотя давно его знал. Бледная, невзрачная, непривлекательная…
      – Как тебе сказать… этакая серая мышка. Бледная, невзрачная… на таких никто не обращает внимание. Тусклые волосы в хвосте, одежда какая-то бурая. А что? Почему ты так настойчиво выспрашиваешь?
      – Немедленно звони Джерри, пусть захватит пистолет и наручники. Я буду через пять минут. – Рассел чертыхнулся, когда прямо перед его носом зажегся красный. Если бы не плотный поток машин, он рванул бы вперед, невзирая на опасность.
      – Оружие и наручники?! Рассел, да что творится? Объясни толком!
      – Нет времени. Запри дверь магазина, выпроводив покупателей. И постарайся вести себя так, словно ничего не происходит.
      – Боже мой…
      Рассел отключился и швырнул трубку на соседнее сиденье. Затем он вдавил педаль газа в пол.
 
      – Давай немного поболтаем, Лорел. Меня мучает парочка вопросов, и только ты можешь удовлетворить мое любопытство. У меня мало времени – через пару часов я сваливаю из города. – Дин прикурил очередную сигарету.
      – Ты уезжаешь? – Лорел ощутила ужас вперемешку с облегчением. Она понимала, что следует осторожно выведать, куда собирается направиться мошенник, чтобы полиция могла его перехватить, но страх парализовал ее, словно паучий яд муху.
      Джон… точнее, Тревор Дин, постоянно ей лгал. Он крутился поблизости, втирался в доверие и не вызвал в ней ни единого подозрения. Как слепа она была! Хваленая самостоятельность грозила обернуться против нее самой.
      Впрочем, Дин не выглядел угрожающе. Рассел упоминал, что прежде мошенник никогда не применял к жертвам физического насилия. С другой стороны, прошлые жертвы пребывали в счастливом неведении относительно личности Тревора Дина.
      Если сейчас подлец внутренне кипит от злости, добра не жди!
      Дин засмеялся, и смех этот был довольно добродушным.
      – О, прошу, не надо делать такое лицо, словно ты счастлива слышать о моем отъезде. Я ведь могу и оскорбиться. Ты нравишься мне, а мужчинам неприятен отказ. Одно время я думал, что ты мне симпатизируешь, но ошибся. – Улыбка пропала, глаза неприятно прищурились. – Ответь-ка на один вопрос, голубушка. Как ты узнала, что вместо Рассела Эванса общаешься с Тревором Дином? В будущем я бы хотел избежать подобных ошибок.
      Лорел проглотила комок в горле, опасаясь, что при попытке заговорить из горла вырвется только сиплое карканье. Не стоило показывать Дину свой страх, потому что сознание собственной власти может подзадорить негодяя.
      Пожалуй, лучше было ответить правду.
      – Истина открылась мне случайно. В тот вечер, когда ты не пришел на встречу в кофейне, я познакомилась с настоящим Расселом Эвансом. Полиция сидела в засаде.
      Брови Дина удивленно полезли на лоб.
      – Серьезно? Хорошо, что я не явился на встречу.
      – Но почему ты не пришел? – Этот вопрос мучил Лорел уже давно. В поступке Тревора Дина ей не виделось никакой логики.
      Дин стряхнул пепел в чашку с недопитым чаем и скрестил щиколотки ног. У него был довольный, расслабленный вид.
      – Сложно объяснить. Дело в том, Лорел, что ты по-настоящему меня зацепила. Мне не хотелось встречаться с тобой под именем Рассела Эванса. Это прикрытие требовалось лишь затем, чтобы узнать тебя получше, подготовиться к встрече. Поэтому вторым шагом должно было стать исчезновение полицейского и появление душки Джона, который уже настроен на одну с тобой волну.
      Лорел прикрыла глаза и покачала головой. Она работала с преступником под одной крышей, пила с ним чай в подсобке, мило беседовала и обращалась за помощью, не подозревая, что вокруг сжимается кольцо. Несмотря на все предупреждения Рассела, она доверяла каждому встречному-поперечному и загнала себя в капкан.
      Тревор Дин ткнул сигаретой в ее направлении, лицо его светилось доброй улыбкой.
      – Лорел Уилкинс, ты создала мне уйму проблем. Из-за тебя я нарушил правила, которые были незыблемы с того дня, когда я впервые решился украсть чужие деньги. Я подверг себя риску, едва не попался, и все потому, что ты меня зацепила.
      Лорел старалась сохранять спокойствие, но страх накатывал волнами с каждым словом Дина, произнесенным с показным весельем. Было ясно, что преступник взбешен, и его действия могли стать непредсказуемыми.
      – Да не трясись ты, словно осиновый лист. Я не собираюсь причинять тебе боль. Тебе даже не придется умолять меня о пощаде. Все, что от тебя требуется, – дать мне уйти, и это условие ты выполнишь. Я выйду в эту дверь, а ты останешься здесь и не станешь бросаться к телефону, чтобы доложить обо мне своему дружку. – Тревор встал так резко, что Лорел подскочила на месте и сжалась в комочек. Однако преступник просто ткнул окурок в чашку с чаем и лучезарно улыбнулся. Он был само обаяние и добродушие. – Впрочем, твой звонок ничего не изменит, поскольку я буду уже далеко. Не так-то просто перехватить человека, не имея на него ориентировки. Зато ты будешь наказана за непослушание. Я отберу у тебя все, что ты имеешь, Лорел. Твой дом, твои деньги, твои кредитные счета. Даже через десять лет ты не оправишься от этой потери, можешь мне поверить. А нищета – страшная штука, говорю по собственному опыту.
      Лорел затравленно смотрела на Дина. Ее мозг был словно парализован, руки покрылись ледяной влагой. Как бы ни улыбался негодяй, его глаза оставались холодными и пустыми. Он был готов выполнить свою угрозу. Лорел могла смириться с утратой денег, но потеря дома подкосила бы мать и лишила их обеих воспоминаний и связи с умершим отцом.
      – Я не стану звонить в полицию, Джон… Тревор. Или как тебя на самом деле зовут…
      – Я знал, что ты умница. – Дин поднял с пола сумку и ласково взглянул на нее. – Надо же, я уже списал эти вещи со счетов. Как любезно было со стороны Джилл забросить их в магазин!
      Лорел порывисто вздохнула:
      – Ты очень жесток.
      – О, не стоит преувеличивать. Ведь я не насильник и не убийца, правда? Я всего лишь вор, так что с того? Каждый зарабатывает на жизнь, как умеет. А Джилл… по прошествии времени она будет вспоминать обо мне все с меньшим гневом. Она поймет: я – лучшее, что случилось с ней в ее серенькой жизни. – Дин вытащил из кармана ключи, снял с крючка пальто. – Но если ты так сочувствуешь Джилл… можешь послать ей мою зарплату взамен тех денег, что я снял с ее карты. Может, эта уродина сходит в салон и хоть как-то приведет себя в порядок.
      Небрежность, с которой это было сказано, заставила Лорел содрогнуться. Как можно столь жестоко говорить о женщине, в квартире которой жил, чью любовь и заботу принимал, с которой занимался сексом? Лорел ощутила сильнейшее возмущение.
      – Ты просто говнюк!
      Брови Дина удивленно приподнялись.
      – Ого, Лорел, ты портишься на глазах. Не ожидал, что с твоих чудесных губок могут сорваться столь гадкие слова, ха-ха!
      Лорел встала, осознав, что не обязана слушать издевки Тревора Дина. Она может просто выйти из магазина и отправиться в банк, чтобы заморозить все свои счета. Она сознавала, что Дин постарается осуществить свою угрозу украсть все ее деньги в любом случае, поэтому спешка не повредит. Возможно, негодяй уже забрал ее деньги, но для залога дома понадобится время.
      Девушка уже сделала шаг к двери, когда та распахнулась, явив взгляду Рассела Эванса, чье лицо пылало мрачной решимостью.
      Дин вздохнул:
      – Вот черт, еще одна заноза в заднице. Лорел, ты приносишь мне неприятности.
      Вслед за этим преступник бросился к ней, резко развернул к себе спиной, выставив ее перед собой, словно живой щит. Лорел не успела и пискнуть, как к ее горлу прижалось острое лезвие. Наверняка это был один из тех тонких, как стилет, ножей, которыми в подсобке разрезали плитки карамели и мармелад.
      Девушка сдавленно вскрикнула. Волосы упали ей на лицо, загораживая обзор. Дин одной рукой держал ее за шею, а второй прижимал к горлу нож.
      Из-под волос Лорел видела движение ног Рассела и Кэтрин. Острое лезвие впивалось в шею, надрезая тонкую кожу. Тревор Дин недвусмысленно давал понять, что не намерен шутить.
      – Дай ему уйти, Расс, – прохрипела Лорел.
      Она не слышала ответа, больше не было движений у двери, однако острое лезвие впилось в шею сильнее, и девушка с неожиданной отчетливостью поняла: Тревор Дин переступил ту черту, что отделяет цивилизованного человека от загнанного зверя. Он вполне мог перерезать ей горло, поскольку на кону стояла его свобода.
      Возможно, именно осознание этого факта и придало Лорел сил. Она не хотела становиться беззащитной жертвой, не желала умереть именно тогда, когда ее жизнь была готова так круто измениться. Она еще не успела сказать Расселу самого важного и прочитать по его губам ответ. Пусть она всего лишь женщина, да к тому же глухая, но у нее есть козырь в кармане. Рассел научил ее кое-каким приемам самообороны.
      Не дав себе времени на размышления, Лорел чуть подалась назад, прижавшись к плечу Дина, чтобы глотнуть воздуха (лезвие вслед за ее движением надавило на горло сильнее), затем изо всех сил наступила негодяю на ногу каблуком, а пальцами левой руки нащупала и сжала яички. Позже девушка удивлялась, как Тревор Дин вообще сумел устоять на ногах после подобного покушения на его достоинство.
      На мгновение лезвие впилось в шею, взрезаясь тонкую кожу, затем исчезло, когда Дин ослабил хватку, сгибаясь пополам. Ослепленный болью, он боднул девушку головой в спину. Лорел бросило вперед, к двери, и она угодила прямо в объятия Кэтрин. Она тотчас же обернулась, опасаясь, что разъяренный Дин бросится за ней, но увиденное превзошло все ее ожидания.
      Подлец уже валялся на полу, сраженный кулаком полицейского. Тот с яростью осыпал Тревора Дина ударами. Дин поскуливал и закрывал лицо руками, а Рассел все не мог остановиться. У лежащего уже была рассечена бровь и разбита губа. Джерри молча стоял рядом, даже не пытаясь вмешаться.
      Лорел не могла на это смотреть. Побледнев, она резко отвернулась в сторону, и ее вырвало. Кэтрин сочувственно протянула ей салфетку.
      – А ты молодец, подруга, – хмыкнула она с уважением.
      Рассел почувствовал, как напарник вцепился ему в плечи, пытаясь оттащить от Дина.
      – Пусти!
      – Хватит, дружище. Ты рискуешь его покалечить. – Джерри снял с пояса наручники и весьма дружелюбно кивнул Дину, утиравшему ладонью кровь с лица.
      Рассел неохотно выпрямился и сделал шаг назад. Он был готов измордовать ублюдка до такой степени, чтобы понадобилась «скорая», но понимал, что напарник прав. Он и так зашел слишком далеко, превысил полномочия и мог за это поплатиться. И все же Рассел был готов получить выговор и даже условный срок за то, чтобы лично разукрасить физиономию негодяя, посягнувшего на жизнь Лорел Уилкинс. Когда Тревор Дин прижал нож к горлу девушки, Расс был готов порвать ублюдка голыми руками!
      Никогда прежде и ни за кого он не боялся так сильно. Страх был настолько инстинктивным, животным, что на какое-то время парализовал все тело. Рассел винил себя за промедление, но прошлое нельзя было исправить. Впрочем, Лорел сделала верный выбор, хотя и чудовищно рисковала. Уроки Рассела не прошли даром. Слава Богу, малышка не слышала, что говорил про нее Тревор Дин. Он посмел назвать ее «глухой каракатицей» и «тупоголовой соской».
      Это довело Расса до белого каления, именно поэтому он так исступленно пинал Дина, желая, чтобы у того в организме не осталось живого места. Рассел и не знал, что бывает такой гнев, столь всепоглощающий, столь безжалостный и слепой.
      И все же Джерри был прав: насилие над преступником может привести к увольнению с любимой работы. К тому же Тревор Дин еще успеет поплатиться за свое неуважение к женскому полу, ведь ему грозит солидный срок.
      Рассел смотрел, как напарник надевает Дину наручники. У него посветлело на душе, когда ублюдок сплюнул пару выбитых зубов.
      Расс повернулся к Лорел. Девушка стояла, опершись плечом о дверной косяк, глаза ее были закрыты. Сделав шаг к ней, он очень осторожно коснулся ее плеча.
      – Лорел? Ты как?
      Она осторожно вздохнула, веки открылись, глаза уставились прямо на Рассела.
      – Я не могла смотреть, как ты его…
      – Все позади, малышка, все позади, – утешительно прошептал Рассел, притягивая девушку к себе.
      Он гладил ее по волосам, целовал в лоб и макушку, и она постепенно расслаблялась, приходя в себя. Напряжение отступало, зато теперь Лорел начало трясти. Дрожь поднималась с коленей и охватывала все тело.
      – Малышка, как же ты меня напугала, – шептал Рассел, не переставая целовать Лорел в волосы. Он знал, что она его не слышит, но это было не важно.
      Джерри поднял Дина на ноги и принялся зачитывать права.
      – У вас ничего на меня нет, – буркнул Тревор распухшими губами.
      – Заткнись, никто не интересуется твоим мнением, – бросил Рассел раздраженно. – Андерс, помощь не требуется?
      – Нет, я уже его упаковал. – Джерри дал Дину тычка в спину, принуждая двигаться. Тот помедлил у двери, и Рассел торопливо отвернул от него Лорел, не желая, чтобы девушка прочитала по его губам какое-нибудь оскорбление в свой адрес.
      – Увидимся, Кэтрин, – сказал Тревор с кривой усмешкой. – Для справки: я мог бы трахнуть тебя не хуже этого копа, что маячит за моей спиной.
      – Это вряд ли, – скривилась Кэтрин.
      – Уродина!
      – Эй! – Джерри дал Дину тычка между лопаток. – Никто, кроме меня, не имеет права называть уродиной женщину, на которой я собираюсь жениться.
      Рассел решил, что ослышался.
      – Жениться? – изумленно переспросил он, вытаращившись на Андерса во все глаза. – Жениться на ней?
      Кэтрин сложила руки на груди и подняла одну бровь.
      Джерри пожал плечами.
      – Драматический момент, правда? – усмехнулся он. – Вот, решил поставить финальную точку в этой истории.
      Рассел уже совсем было, решился обозвать напарника ослом, когда Кэтрин начала хохотать. Голова Лорел вынырнула из удобной ложбинки на груди Расса, девушка желала понять, что происходит.
      – Да, ты действительно полный придурок, – ласково сказала Кэтрин, отсмеявшись. – Ты это говорил всерьез?
      Андерс кивнул:
      – А разве не видно? Что скажешь? – Кэтрин подергала серёжку в брови.
      – Что скажу? Хм. Возможно, это неплохая идея.
      – Прошу прощения, что разрушаю столь романтичный момент, – недовольно встрял Тревор Дин, – но я истекаю кровью, пока вы тут воркуете. Может, отложите?
      Рассел ощутил сильнейшее желание наддать ему под ребра, но Андерс лишь усмехнулся:
      – Ладно, Кэтрин, обсудим это позже. Я позвоню.
      Следовало отвезти преступника в участок, чтобы заполнить протокол, но Рассел желал удостовериться в том, что Лорел в порядке. Она затихла, словно напуганный птенчик, прижавшись к его плечу, почти повисла на руках. Ее ладони были холодными как лед. Рассел нежно погладил ее по спине, чуть отстранился и заглянул в глаза.
      – Нет, вы что-нибудь поняли? – с претензией спросила Кэтрин, явно занятая собственными переживаниями. – Мне что, только что сделали предложение? – Она растерянно покачала головой. – Расс, ты можешь назвать хоть одну причину, по которой мне нравится твой странный приятель? Почему мне кажется, что я в него влюблена?
      – Он хороший парень, что и говорить, – откликнулся Рассел, вглядываясь в бледное лицо Лорел. – Я знаю Джерри много лет и могу сказать… Боже мой!
      Он резко отстранил Лорел от себя и уставился на ее шею, не веря своим глазам. На кофточке в районе ключиц расплывалось алое пятно, ярким языком протягиваясь вниз.
      – Черт возьми! Кэтрин, звони 911! – Рассел оттянул ворот кофточки и уставился на глубокий порез с распухшими краями. – Лорел, почему ты молчала?!
      Пальцы девушки впились в его свитер, ноги, не желали ее держать. Она часто, поверхностно дышала.
      – Я не знала, что рана… серьезная. А теперь горло так жжет! Расс, мне дурно…
      Он подхватил ее на руки, не зная, куда бежать. Его мутило от собственной беспомощности и бессилия. Рассел рванулся к своей машине.

      Он ругал каждую выбоину на дороге на чем свет стоит. Лед сковал шоссе, и дорожные бригады, обрабатывавшие его реагентом, только мешали делу. Асфальт оголился лишь местами, образовав огромные проплешины, в которых колеса грозили застрять навсегда.
      Рассел вез Лорел домой, старательно объезжая ямы и не превышая скорость. Машина еле двигалась, но Рассу было плевать. Пускай доктор заверил его, что несколько швов, наложенных на порезанное горло девушки, вскоре заживут и не представляют угрозы ее здоровью, он переживал, словно она страдала от чудовищной сквозной раны.
      В больнице Рассел встретился с матерью Лорел, которая проявила куда большее спокойствие и выдержку, чем он сам. Пока Лорел осматривал врач, полицейский не мог найти себе места, мерил коридор шагами и непрестанно курил. Расс даже пытался убедить сестер, что Лорел требуется переводчик (лучшего предлога быть рядом он не придумал), но девушка посмотрела на него так возмущенно, что пришлось ретироваться.
      Слава Богу, она позволила отвезти себя домой. Конечно, Рассел не стал бы слушать возражения, но был благодарен за согласие. Он опасался даже на минуту оставить любимую без присмотра, словно она и в туалет не могла сходить в одиночестве.
      Наконец машина подъехала к дому, и Рассел облегченно вздохнул.
      – Почему мы здесь? – удивленно спросила Лорел, вглядываясь в темноту за окном. – Это же твой дом.
      – Да. Здесь нет крутых ступеней. И твоя мама меня поддержала. Позже она завезет кое-какие вещи.
      Лорел хотела возмутиться, но была слишком утомлена для споров. Ей чертовски хотелось спать, и она грезила о теплой постели. После происшествия в подсобке магазина силы оставили ее с той стремительностью, с какой воздух покидает проколотый шарик. Впрочем, ей не нравилось, что каждый носится с ней, словно ей снова стукнуло пять лет. Она всего-то стала жертвой нападения, причем неудачного, а вовсе не пережила войну или землетрясение.
      Лорел знала, что поведение Рассела продиктовано лишь беспокойством за нее и заботой, и все же его квохтание смущало. Как он мог предложить себя в качестве переводчика, словно она не глухая, а глухонемая? Это был нечестный ход, поэтому она сразу отвергла его предложение.
      Однако сейчас девушка чувствовала себя настолько обессиленной, что не желала вступать в препирательства. Ей хотелось просто закрыть глаза и соскользнуть в сладкий сон, который обещала большая доза введенного полчаса назад снотворного.
      – Ты обращаешься со мной, как с ребенком, – вяло пробормотала Лорел, не желая так просто сдаваться. – Поверь, я прекрасно себя чувствую, просто устала.
      Рассел упрямо нахмурился.
      – Не спорь. Я знаю, что делаю. Я помогу тебе устроиться, хочешь ты того или нет.
      Лорел так много желала с ним обсудить – Тревора Дина, их отношения, рассказать о том, как сильно она жаждет независимости… однако пришлось признать, что момент выбран неудачно. Девушка была утомлена, поэтому боялась ляпнуть какую-нибудь глупость. Вдруг Рассел примет ее претензию на самостоятельность как знак того, что он ей не нужен? В том состоянии, в котором находилась Лорел, доказывать что-либо было слишком трудно.
      И она понимала, почему любимый мужчина так суетится. Он слишком перепугался за нее и теперь пытался унять свой страх чрезмерной заботой о пострадавшей. Если бы Лорел оказалась на месте Рассела, она суетилась бы ничуть не меньше.
      – Давай войдем в квартиру, – умоляюще сказал Рассел. Лорел молча кивнула.
      Он обошел машину и открыл пассажирскую дверцу. Девушка оперлась о поданную руку и поняла, что явно переоценила свои силы, полагая, что может дойти до дома без посторонней помощи. Тело было словно ватное, ноги будто онемели. Судя по всему, давало о себе знать снотворное.
      У входной двери ноги девушки странным образом перепутались между собой. Ей казалось, что пришла пора шагать правой, а двигалась почему-то левая. Если бы не поддержка Рассела, она бы упала прямо на пороге. Он подхватил ее на руки, внес в дом, не разуваясь, прошагал до спальни и опустил Лорел на кровать.
      – Ложись, – предложил он.
      Лорел устроилась на самом краешке кровати и оглядела спальню. Комната была очень мужской, холостяцкой. Кровать с темно-синим бельем оказалась незастеленной, хотя и чистой, на окне не было ни занавесок, ни тюля, только пыльные грязно-белые жалюзи. Лорел и раньше бывала в спальне Рассела, но ей ни разу не доводилось проводить здесь целую ночь.
      Кровать была мягче, чем ее собственная с ортопедическим матрасом, и несколько шире, словно предназначалась для семейной пары. Кроме кровати, в спальне находились шкаф для одежды, кресло с потертой обивкой и гладильная доска. Горка неглаженого белья на стуле возле шкафа не уменьшалась последние пару недель. На стенах не висело ни единой картинки, абажур лампы был простеньким, словно его купили временно с мыслью впоследствии заменить более интересным, но позабыли.
      Впрочем, спальня выглядела чистой, хотя и не слишком ухоженной.
      Рассел помог девушке выбраться из рукавов пальто.
      – Теперь можешь прилечь.
      Лорел открыла рот, желая указать на то, что и сама способна принимать решения, да так его и закрыла, лишь кивнув. Она откинулась на подушки, торопливо подложенные Расселом, и удовлетворенно вздохнула.
      – Почему мы приехали к тебе? У меня достаточно большой дом, я могла устроиться в гостевой спальне на первом этаже, чтобы не подниматься по лестнице.
      Рассел присел рядом и осторожно погладил Лорел по плечу.
      – Я хотел видеть тебя в своем доме, рядом со мной.
      – Я уже не раз бывала у тебя, забыл? – Лорел провела языком по пересохшим губам. Тело ломило от усталости, и даже приятная тяжесть от снотворного не унимала эту ломоту.
      – Бывала, – согласился Рассел. – Но никогда не оставалась на ночь, словно мой дом зачумленный. Ты сама говорила, что квартира не так уж и плоха. – Он усмехнулся. – Я хотел видеть тебя в своей постели, среди этих стен, словно ты живешь в моем доме. Мне столько раз представлялось, как я готовлю тебе утром завтрак!
      Рассел принялся расшнуровывать ботинки Лорел, так осторожно приподнимая маленькие ступни, словно и они были повреждены проклятым Тревором Дином.
      – А где же Шон? Куда ты его сослал?
      – Он сам сделал выбор. – Расс засмеялся над предположением, что он мог куда-то сослать брата. – Поехал на пару дней к своей бабушке, которая давно звала его в гости. Скажу больше: парень умолял меня привезти тебя сюда.
      – Рассел, нам нужно обсудить… вчерашнее. Да и многое другое.
      – Не сейчас. – Он не стремился к разговорам. Да и что они меняют, если сердце давно приняло верное решение?
      Рассел на секунду зажмурился, отгоняя ставшую навязчивой мысль: он мог потерять Лорел навсегда, если бы не ее собственная выдержка в опасной ситуации. Она выжила благодаря навыкам самообороны, а не его, Рассела, помощи, и это не переставало его мучить.
      Наклонившись вперед, он расстегнул молнию на брюках девушки и потянул их вниз.
      – Что ты делаешь?
      – Помогаю тебе раздеться. – Его позабавил тон Лорел. Не могла же она подумать, что он собирается к ней приставать?
      Или собирается?
      Когда из-под мягких фланелевых брюк серебристого оттенка показались алые трусики, все благие намерения Рассела испарились. Ладонь словно приняла решение за хозяина и накрыла развилку ног. Девушка неосознанно приподняла бедра навстречу.
      Рассел резко отдернул руку, словно обжегся, и сжал пальцы в кулак. Вскочив с постели, он распахнул дверцы шкафа и достал чистую футболку с длинными рукавами, которую ни разу не надевал – размер был велик даже для него. Футболка могла сойти за огромную ночную рубаху.
      – Давай снимем кофточку, она испачкана кровью, – проворковал Рассел, стараясь не думать об алых трусиках и о том, что они прикрывают.
      Лорел осторожно села и принялась стягивать кофту, путаясь в мягкой ткани.
      – Просто подними руки, и я помогу, – сказал Расс. – Нужно действовать бережно, чтобы не задеть повязку.
      На рану Лорел наложили швы, и теперь они скрывались под квадратным куском марли, приклеенным к шее медицинским скотчем.
      Медленно и очень аккуратно сняв кофточку через голову Лорел, Рассел ощутил на ткани под пальцами засохшее пятно. Гнев и злость на собственное бессилие вновь накрыли его грозовым облаком. Он выругался, почти не разжимая губ, чтобы Лорел не прочитала грубые слова.
      Девушка уже расстегивала алый лифчик, словно издеваясь над ним. Оставшись в одних трусиках и повязке на шее, она показалась Расселу такой хрупкой и беззащитной, что желание перемешалось в нем с болезненной жалостью и ненавистью к собственной беспомощности.
      – Правильно, – хрипло сказал он, кивнув на лифчик. – Без него будет удобнее.
      Лорел улыбнулась этакой умильной, сонной улыбкой и опустилась назад, на подушки. Ее веки трепетали, грозя в любую секунду смежиться. Расс наклонился вперед, стараясь не касаться девушки руками, и осторожно дотронулся губами до ее губ. Рот Лорел чуть потянулся навстречу, но вяло, словно в полусне. Глядя, как подрагивают тонкие веки, как расслабляется лицо, Расс ощутил, что сердце сжалось в крохотный комочек до боли, до грудной судороги.
      Не так давно Джерри предвещал, что Рассел еще встретит женщину, которая его «захомутает». Кто мог предположить, что прогноз сбудется с такой стремительностью? Рассел влюбился по уши, положил свое сердце на ладонь Лорел Уилкинс и ничуть не жалел об утрате хваленой свободы.
      Его губы осторожно скользнули по виску девушки, чуть ущипнули мочку уха. Рассел вдохнул аромат ее волос и едва не застонал. Он совершенно не собирался ласкать Лорел, но постоянно забывал об этом, касаясь ее губами.
      – Я почти сплю, милый… – Лорел открыла глаза. Рассел выпрямился, опомнившись. Однако теперь уже руки не желали слушать голос разума, они легли на плечи, скользнули к полным грудям.
      – Спи, детка, спи, – пробормотал Рассел, совершенно не зная, что делать со своими непослушными ладонями. Он мысленно приказывал им остановиться, но они продолжали трогать и гладить. Смирившись, Рассел вздохнул: – Я лишь немного тебя поласкаю. – Он вновь наклонился и стал осторожно целовать лицо девушки.
      – Ты такой глупый, – шепнула Лорел. Глаза ее вновь закрылись.
      Как только Рассела не называли! Однако эпитет «глупый» он слышал в свой адрес в последний раз разве что в начальной школе. Забавно, что Лорел выбрала именно это слово.
      Поднявшись, он с тоской глянул на вытащенную из шкафа футболку, которая сиротливо висела на кресле, и накрыл девушку одеялом. Не стоило тревожить малышку, раз она успела заснуть. Подоткнув одеяло со всех сторон, Рассел присел на край постели и уставился на Лорел, как завороженный.
      Девушка давно унеслась в мир грез, а он все продолжал ласкать ее взглядом, коль скоро опасался воспользоваться руками и губами.

      Когда Лорел открыла глаза, то все еще была сонной, однако в голове прояснилось, а тело успело отдохнуть и больше не ныло.
      Она сразу сообразила, что находится не дома. Комната была темнее ее спальни, потолок оказался ниже, а рядом с кроватью высился огромный шкаф без зеркала. Скосив глаза, Лорел увидела, что рядом сидит Рассел, который смотрит на нее, не отрываясь.
      Он пересел с кровати в кресло, которое развернул поудобнее, чтобы наблюдать за спящей. Локти опирались на колени, кисти свисали между ног, глаза поблескивали в полумраке спальни, а лицо казалось усталым, словно он вообще не спал.
      Лорел несколько секунд смотрела на него, восстанавливая в памяти события предыдущего дня.
      Они недавно поссорились, вспомнила девушка. Сразу после ее приезда в школу для разговора с директором. Поссорились сильно, и она опасалась, что на этом отношения кончатся. Однако Рассел сидел рядом и взирал на нее с нежностью и тревогой.
      И на нем были только джинсы. А на ней?
      Лорел сообразила, что лежит под одеялом практически голая. Она бессознательно скрестила ноги, словно взгляд Рассела, как рентген, мог просканировать одеяло насквозь. Ах да! Он помогал ей раздеться, предлагал свою футболку в качестве ночнушки, целовал лицо и гладил руками все тело.
      Лорел счастливо вздохнула. Значит, их ссора позади.
      – Доброе утро, – произнесла она, подавив смачный зевок.
      Сложно было сказать, который час, поскольку в спальне было темно. Серое январское небо скрывали плотные жалюзи, и в щелки едва пробивался неясный свет.
      Лорел решила, что проснулась слишком рано. Об этом свидетельствовало и ее сонное состояние. И все же она была рада пробуждению рядом с любимым мужчиной, в его квартире, куда он привез ее едва ли не насильно.
      Внезапно Лорел поняла, что готова к откровенному разговору. Готова сказать все то, что камнем лежало на сердце уже несколько дней. И ей совсем не было страшно услышать ответ любимого мужчины.
      – Привет, милая, – хрипловато ответил Рассел. – Не знаю, насколько доброе это утро, но я рад, что ты поспала. – Внезапно его лицо помрачнело. – Господи, Лорел, этот ублюдок дотрагивался до тебя, он посмел причинить тебе боль! Я был обязан взять его гораздо раньше, прежде чем он коснулся тебя! Я кретин, недоумок, который не в силах защитить свою женщину!
      Лорел и в голову не пришло бы винить во всем Рассела. И она не хотела, чтобы он винил себя. Она попыталась сесть, однако одеяло скользнуло вниз, обнажая грудь, и его пришлось торопливо подхватить и натянуть до ключиц. Конечно, было нелепо стесняться Рассела, но речь шла совсем не о сексе, а для серьезного разговора Лорел предпочла бы и наряд посерьезнее, чем тоненькие трусики-стринги.
      – Рассел, ты не должен обвинять в произошедшем себя. Как ты мог предотвратить нападение? И кто мог знать, что Джон окажется Тревором Дином? Ведь все обернулось совсем неплохо: я жива-здорова, Дин за решеткой. Разве остальное важно?
      Уже некоторое время Лорел мучил один вопрос, который она не решилась задать Расселу накануне. Тот мог скрыть правду, опасаясь расстроить ее еще сильнее.
      – Расс… что сказал Дин, прежде чем наступила развязка? У меня было чувство, что он говорит про меня, хотя я и не видела его губ. Признайся, я права?
      Рассел побарабанил пальцами по колену, затем медленно покачал головой:
      – Я не могу ответить на этот вопрос.
      Лорел изумленно смотрела на него. Остатки сна испарились.
      – Как это не можешь?
      Он некоторое время выдерживал ее пристальный взгляд, затем отвел глаза. Лорел ощутила досаду и злость. Это было главным камнем преткновения в их отношениях: Рассел постоянно пытался уберечь ее от всего, что могло причинить ей вред, ошибочно считая слишком хрупкой и ранимой, тогда как она жаждала независимости. Лорел надеялась, что Рассел это поймет и пойдет ей навстречу, даст возможность решать самой, что для нее хорошо, а что плохо.
      – Ты не имеешь права умалчивать об этом! – повысила она голос.
      Рассел упрямо выпятил подбородок.
      – Имею! И не желаю повторять чушь, которую говорит этот придурок Дин!
      Лорел с шумом выдохнула, пытаясь унять возмущение. Встретить взгляд Рассела не удавалось: он смотрел в сторону, словно видел там что-то интересное.
      И тогда Лорел решилась. Несмотря на свою любовь к Расселу, она была готова бороться за свободу выбора и желала наравне с ним устанавливать правила игры.
      – Рассел, – твердо сказала она, ставя на кон все, – тебе придется мне все рассказать. Поверь, я справлюсь с чем угодно, только не с тем, что ты чрезмерно меня опекаешь. Или ты ответишь на мой вопрос, или наши отношения дадут серьезную трещину. Причем такую, которую будет весьма сложно перепрыгнуть. Ты же не желаешь потерять все ради нелепого желания квохтать надо мной, словно наседка?
      Она затаила дыхание.
      – Лорел… – Рассел наконец поднял на нее глаза и долго сверлил ее взглядом. Потом он выругался. – Мне не хочется, чтобы ты знала, что сказал этот ублюдок.
      – А мне хочется, и тебе придется с этим считаться. – Расс вздохнул.
      – Он назвал тебя «глухой каракатицей» и «тупоголовой соской».
      – Боже! – вырвалось у Лорел, и она прикрыла рот рукой. Гадкие слова, слетевшие с губ Рассела, ударили ее словно кнут.
      Она все поняла в этот момент. Рассел был прав: порой есть смысл скрывать часть правды от любимого человека, если не желаешь причинить ему боль.
      – Я признаю свою ошибку, – с горьким смешком произнесла девушка. – Лучше бы я не знала, как меня обозвали. – На глазах выступили слезы, но Лорел яростно их сморгнула. Еще не хватало разреветься перед Расселом после уверений в собственном спокойствии и уравновешенности.
      Он вскочил с кресла, беспомощно сжав руки в кулаки.
      – Прости, милая, я не…
      – Простить за что? Ведь это была лишь цитата, а первоисточник брошен в тюрьму, не так ли? – Лорел бледно улыбнулась, давая понять, что она в порядке.
      – Мне есть за что просить прощения. За то, что наделал уйму ошибок и был не слишком внимателен. – Рассел сел рядом с Лорел, его ищущий взгляд метался по ее лицу. – Прости, что слишком опекаю тебя. Моя опека истолкована беспокойством за тебя… за любимую женщину. И я не стану возражать, если в ответ ты тоже начнешь меня опекать. Смотри, меня ни капли это не смутит, хотя я самостоятельный мужчина.
      Губы Лорел задрожали. Она поймала кулак Рассела и разжала побелевшие пальцы, потянула к себе, заставляя сесть поближе. У него был такой несчастный, растерянный вид, что ей снова захотелось плакать. Рассел Эванс, смелый полицейский, одиночка по жизни, предлагал ей свое сердце, словно она хоть чем-то заслужила его любовь.
      – Когда Дин напал на тебя, я безумно испугался. До сих пор все внутри замирает от страха, когда вспоминаю этот нож… Ведь я мог потерять тебя! При мысли, что ты могла погибнуть, меня всякий раз бросает в ледяной пот. Я хочу всегда видеть тебя рядом и никогда впредь не испытывать такого сильного, парализующего страха. – Рассел смотрел, как Лорел трется щекой о его ладонь. – Я хочу, чтобы каждое утро ты просыпалась у меня под боком, в этой постели. Выходи за меня, Лорел.
      Девушка застыла от изумления и выпустила ладонь Рассела из рук. Такой развязки она совсем не ожидала. Ей даже в голову не приходило, что мужчины вроде Рассела способны вступать в брак.
      Взгляд заволокло, и мгновением позже Лорел сообразила, что плачет. Нет, не просто плачет, а рыдает, обильно орошая одеяло слезами. В этих слезах было все – и счастье, и облегчение, и выход давно скрываемых эмоций. Слова Рассела словно отодвинули некую заслонку, открыли плотину, вызвав настоящую бурю.
      Рыдания Лорел повергли Рассела в ужас. Он торопливо утирал ее щеки пальцами, дергался в поисках салфеток или платка, что-то бормоча неразборчиво. Лорел захлебывалась слезами и даже не могла объяснить бедняге, что нет никакой необходимости так суетиться и паниковать.
      – Прости, милая, прости… что случилось?! Объясни же наконец! Только не плачь, только не плачь!
      Лорел помотала головой и неожиданно улыбнулась сквозь слезы:
      – Рассел, ты думаешь, у нас получится? Мы такие разные… и я хочу вернуться к учебе, я хочу…
      Рассел облегченно вздохнул.
      – Милая, – он сжал ее ладони в своих, – вот что я скажу. Мы должны верить друг в друга. Я буду надеяться, что тебе плевать на то, что твой муж нищий полицейский. А ты должна верить, что я вижу в тебе умную женщину, которая имеет право выбирать свой путь.
      Слезы Лорел внезапно высохли. Она взирала на Рассела с надеждой.
      Всю жизнь она пряталась в чьей-то тени, боялась совершить ошибку, упускала возможности. Жизнь полна рисков, и ей представлялся шанс прожить эту прекрасную, непредсказуемую жизнь с Расселом Эвансом.
      – Я верю тебе, – сказала она решительно. – Я согласна. Я согласна, черт возьми!
      Лицо Рассела осветила счастливая улыбка.
      – Слава Богу. Я не смел даже надеяться на подобный ответ.
      – А ты точно хочешь на мне жениться? Ты уверен? – Уверен ли? Рассел едва не расхохотался над столь наивным вопросом. Да он никогда в жизни ни в чем не был столь уверен, как в том, что хочет жениться на Лорел.
      – Конечно, детка.
      Девушка прижалась к его груди, забыв про одеяло, и Рассела затопило ощущение полного, безграничного счастья.
      – А ведь я думала, что останусь старой девой, – хихикнула Лорел. – Думала, что брак – не мой случай.
      – Какое совпадение. Я тоже думал, что брак – не мой случай.
      Оба чуть откинули головы назад (Лорел поморщилась, почувствовав, как натянулись швы), не размыкая объятий, но, желая встретиться взглядами.
      – Итак, ты согласна стать моей женой? – с мягкой улыбкой спросил Рассел.
      Лорел кивнула. Произнести «да» вслух она не сумела, настолько перехватило горло. Лицо любимого плыло перед глазами из-за застилавших их слез.
      Рассел смотрел на нее с нежностью и восторгом. Ему досталась самая красивая, самая чуткая и терпеливая девушка в целом мире – он был уверен, что так оно и есть. Он выиграл главный приз, вытащил лучшую карту, сорвал выигрыш в лотерее жизни и был безмерно счастлив.
      – Кажется, самое время для поцелуя, – заметил он и, не дожидаясь ответного кивка, бережно приник к губам Лорел. Девушка откликнулась с живостью и упоением. – Даже не верится, что моя жизнь так круто переменилась. Я хочу прожить ее с тобой и Шоном, купить новый дом, в котором могли бы комфортно устроиться трое, а позднее и четверо. – Он задумался, мечтательно улыбаясь. – Или даже пятеро. Знаешь, я даже согласен взять под его крышу твоего несносного кота.
      – Ого! Это серьезная уступка.
      Они вновь слились в поцелуе, словно их мучила невероятная жажда, которую могут утолить лишь прикосновения и ласки.
      – Как ты себя чувствуешь, зайка? Может, дать тебе тайленола? Или тебе лучше?
      Лорел расхохоталась. «Зайка», это же надо! Забавное прозвище сбило ее мысли с намеченного пути (который вел к взаимному раздеванию и сексу).
      – Почему ты назвал меня «зайкой»?
      – Ты недовольна? Вижу, тебе не нравится.
      – С чего это я вдруг превратилась в кролика?
      – В зайца.
      – Без разницы. Разве после согласия выйти за тебя замуж у меня отросли длинные уши или передние зубы удлинились?
      – Ничего подобного! – воскликнул Рассел. – Если хочешь, можешь придумать какое-нибудь прозвище для меня. – Он хохотнул. – Ослик, к примеру.
      – Только через мой труп! Хотя ты и упрям, как осел.
      – Тут ты права. – Он вздохнул. – Меня с самого начала влекло к тебе со страшной силой, а я уперся копытами в землю, словно осел, и не позволял себе даже думать, что между нами что-то возможно. Если не хочешь, не буду звать тебя «зайкой», это не столь уж важно. Дай лучше осмотреть твою повязку, прежде чем мы завалимся на постель обжиматься.
      – Обжиматься, – хмыкнула Лорел и с укором взглянула на Рассела, чья рука мяла ее грудь. – Боюсь, этим не ограничится. И знаешь, можешь звать меня, как тебе вздумается. Хоть «какаду». – Она знала, что любит и любима, а слова есть слова, они имеют значение лишь тогда, когда между двоими нет доверия.
      – Значит, ты согласна? – Рассел просиял. – Так что насчет обезболивающих?
      – Мне не нужен тайленол, боль почти отступила. Мне нужен ты.
      – А мне – ты.
      Лорел расслабленно улыбнулась, давая понять, что готова. Тело уже оживало, отвечало на поглаживания. Оно словно позабыло о тех муках, которые пришлось вынести накануне.
      Рассел опустился рядом с Лорел, опершись на локоть, чтобы лучше ее видеть. Свободной рукой он осторожно обвел контуры ее тела, чуть раздвинул ноги в стороны. Лорел уже была готова для любви, лепестки ее плоти набухли и увлажнились. Девушка смотрела ему в глаза, совершенно не стесняясь теперь собственной наготы и того, что сам Рассел почти одет.
      Спустившись ниже, Рассел устроился у Лорел между ног. Она откинулась на подушку и закрыла глаза. Язык бережно коснулся влажной плоти, чуть лизнул, затем еще и еще. Лорел тихо охнула, приподнимая бедра. Рассел стал ласкать ее с той настойчивостью, которая шептала ему немедленно взять девушку самому. Он использовал губы, язык и пальцы, чтобы доставить ей незабываемое удовольствие, отблагодарить за то доверие, которое она ему оказала, приняв предложение. Он подавлял собственное желание, которое призывало к действиям и шумело в голове, словно выпитое вино.
      Рассел знал, что должен быть очень осторожным, не сжимать Лорел в объятиях, как того хотелось бы, чтобы не разбудить задремавшую ломоту в ее теле. Он желал ласкать и доставлять наслаждение и ждал оргазма любимой, словно высшей награды.
      Она вздрогнула всем телом, замерла, выгнувшись вверх дугой, а затем затрепетала в руках Рассела, сотрясаясь от сладких конвульсий.
      Когда Лорел перестала дрожать, он перекатился на бок и приподнялся, чтобы заглянуть ей в лицо. Чуть приоткрыв глаза, девушка довольно улыбнулась и потянулась к нему руками. Рассел устроился рядом с ней и получил заслуженный поцелуй, полный признательности.
      – Я сделаю тебя счастливой, моя зайка, – пообещал он.
      – Я уже счастлива, Рассел.

      Лорел нервно оправила строгую юбку ледяными ладонями. Она не сводила взгляда с импровизированной сцены, на которую по одному поднимались выпускники академии. Ей пришлось трудиться в поте лица почти два года, чтобы пережить острый момент счастья, который приближался с каждой секундой. Лорел не желала упустить ни единой детали происходящего вокруг действа.
      Мраморная плитка во дворе академии донесла до нее вибрации от стука каблуков очередной выпускницы, которая поднималась на сцену для получения диплома. Лорел, не отрываясь, следила за губами декана, называвшего фамилии. Она до дрожи в коленях боялась пропустить свою очередь.
      Поерзав на стуле, девушка быстро покрутила головой, оглядывая приглашенных. Где-то в многоликой толпе должен был маячить Рассел, но она по-прежнему его не находила. Но, разумеется, он был рядом, как и два предыдущих года, готовый поддержать ее начинания и ободрить, если дело не клеилось. Точно так же, как и Лорел утешала и ободряла любимого.
      Парень, сидевший рядом, похлопал ее по плечу. Это был один из выпускников ее факультета, тоже глухой, но весьма общительный. Накануне он оживленно беседовал с Лорел по поводу планов на будущее и поделился, что уже подыскал себе место учителя.
      – Ты следующая, – одними губами произнес сосед.
      У Лорел екнуло сердце. Она все-таки пропустила момент, когда называли девушку, идущую в списке перед ней.
      – Спасибо, – жестом поблагодарила она и сделала пару глубоких вдохов и выдохов.
      Итак, момент настал. Она станет учителем для глухих детишек с сертификатом о специальном образовании. Еще пара месяцев, и она впервые войдет в собственную классную комнату, чтобы поприветствовать малышей.
      Она достигла своей цели, добилась того, к чему стремилась с ранней юности. Даже временная передышка в несколько лет не смогла ей помешать.
      Лорел встала со стула и лучезарно улыбнулась декану, объявлявшему ее фамилию.
      – Да где же Лорел? – Рассел пытливо вглядывался в четыре первых ряда, которые занимали выпускники.
      Лорел предупредила, что будет сидеть в третьем ряду, но угадать по затылку в бакалаврской шапочке, кто есть кто, не представлялось возможным.
      Рассел страшно нервничал. Он не хотел пропустить момент славы, к которому так целеустремленно двигалась его жена. Она окончила академию экстерном, посещала все факультативы, сдавала экзамен за экзаменом с завидным упрямством. Всего полтора года с небольшим – и вот она уже выпускница! Удивительно! Конечно, Рассел всегда верил в упорство Лорел, но результаты неизменно впечатляли.
      – Не волнуйся ты так, – успокаивающе сказала теща, похлопав его по руке. – Мы услышим, когда объявят фамилию. Расслабься хоть на минутку.
      – Черт, малышка добралась до фотоаппарата! – завопил Шон басистым голосом, который к шестнадцати уже перестал давать петуха.
      Он вырос еще на пятнадцать сантиметров и раздался в плечах. На его коленях сидела крохотная дочка Кэтрин и Джерри. Она уже успела обсосать шнурок камеры, а теперь тыкала слюнявым пальцем в объектив.
      Рассел ловко перехватил фотоаппарат у крохи и положил себе на колени. Он улыбнулся брату: тот выглядел умильно с ребенком на руках. Шон души не чаял в Кайле, которой неделю назад исполнилось семь месяцев. Конечно, временами парень по-прежнему бывал несносным, но теперь уже не пытался пробить головой брешь в бетонной стене, предпочитая обходные пути. Все реже он конфликтовал со старшим братом, а к Лорел относился с уважением.
      Опрокинув Кайлу на спинку, Шон принялся щекотать крохе животик. Она засопела, забавно улыбаясь и жмуря глаза.
      – Не переусердствуй, дружище, – посоветовал Джерри. – Иначе она срыгнет на тебя свой завтрак.
      – На меня? Ха! – Шон наморщил нос, словно Джерри сказал очевидную нелепость. – Кайла никогда так со мной не поступит. Верно я говорю, маленький гоблин?
      Кайла забулькала, пуская пузыри.
      Кэтрин закатила глаза и потрясла рыжей шевелюрой:
      – Да, мужчины всегда щедры на комплименты. Лорел обзывают кроликом, меня – страшилой, мою дочь – гоблином. Нам-то, женщинам, ясно, что таким образом мужчины избавляются от собственных комплексов, однако…
      Рассел разразился хохотом.
      – Мы даем прозвища только тем женщинам, которые нам небезразличны, – назидательно сказал он, отсмеявшись.
      Джерри пошарил в объемистой сумке с детскими принадлежностями.
      – Где бисквитики? – Он сунул руку в сумку по локоть, нащупал коробочку и торжествующе воскликнул: – Ага, нашлись!
      – Кайла скоро будет есть, не порть ей аппетит печеньем, – нахмурилась Кэтрин.
      – Это не для дочери, а для меня. Умираю с голоду, – пожаловался Джерри. – Какое длинное мероприятие!
      Кэтрин чмокнула мужа в щеку.
      – Да, с вами, мужиками, труднее, чем с малыми детьми.
      Рассел едва не завопил от восторга, когда Лорел появилась внизу сцены. Декан зачитал ее фамилию, и она стала подниматься по лесенке.
      – Глядите, вон она!
      Он пыжился от гордости, словно диплом вручали не жене, а ему самому. Каждый день брака был Расселу в радость, он все сильнее сближался с Лорел, буквально срастаясь костями и плотью, и процесс этот обещал стать бесконечным.
      Живя в своей старой квартире, Рассел и не предполагал, что когда-либо в будущем сможет стать настолько счастливым человеком. Женившись на Лорел, он приобрел новый дом, пусть и небольшой, но милый, а любимая украсила его симпатичными безделушками, придав уют. Каждое утро, просыпаясь рядом с Лорел, Рассел благодарил небо за то, что встретил свою судьбу.
      – Лорел Уилкинс-Эванс, вы получаете диплом бакалавра по специальности учитель английского языка для детей с недостатками слуха. Поздравляю вас.
      Рассел жадно вслушивался в голос декана, лившийся из колонок. Не сдержавшись, он вскочил и захлопал в ладоши, когда Лорел принимала диплом. Ее мать тоже встала и начала аплодировать. Тотчас поднялись Шон и Кэтрин с Джерри. Они хлопали беззвучно, ладони почти не соприкасались – это означало хлопки на языке глухих.
      Как раз в этот момент Лорел обернулась к сидящим в зале. Она заметила близких и лучезарно улыбнулась. Слегка кивнув головой, она прижала ладонь к сердцу. «Я люблю тебя» на языке жестов. Рассел ответил тем же и послал воздушный поцелуй.
      – Вы видели?! – восхищенно воскликнул Шон. – Это она мне показала!
      Рассел следил за тем, как жена спускается со сцены, примая к груди заветный диплом.
      – Думаю, она обращалась ко всем нам, братишка.