— Будь у меня семья, в такое время я б точно был с ними, — Джек по привычке взял тряпку и протер стойку. Он жил бобылем в трейлере позади «Колючей проволоки» и после того, как свет погас, не закрыл заведение, поскольку все равно не мог спать. — Самое правильное дело, чтоб отец был при сыне.

— Ага, и жена должна быть со своим мужем! — фыркнул Керт. Это вырвалось у него раньше, чем он успел спохватиться. Все уставились на него. Он пожал плечами и отхлебнул из бутылки. — Ладно, проехали, — сказал он. — Коди уже не ребенок.

— Все равно, неправда твоя, — продолжал Джек, следуя за взмахами тряпки. — Вон, за рекой сволочь эта проклятая расселась, и вообще черт-те что творится.

— Я слыхал, в городе объявился полковник-летун, — сказал Хэл Мак-Катчинс. — Он был в той вертушке, что долбанулась, но выбрался, ничего. Из пирамиды вылетела какая-то сучонка и сбила их, да так, будто это был бумажный голубок!

— Эта хреновина — ракета, — навалившись на край стола толстым колышущимся животом, Берл Кини взял из вазочки горсть арахиса. — Так говорят. С Марса.

— Нет на Марсе ни шиша, — Джек перестал наводить чистоту. — Ученые доказали. Нет, эта штука привалила откуда-то издалека.

— Ни фига твои ученые не знают, — возразил Берл, чавкая орешками. — Они, черти, даже не верят, что был на земле Сад Эдемский!

— На Марсе одни камни! Они фотографировали Марс, так больше там ничего не видно!

Керт нахмурился и снова поднес бутылку к губам. Ему было наплевать, кого доставила пирамида — интервентов с Марса или кошачий народец с Плутона, — лишь бы его не трогали. Слушая, как Джек с Берлом говорят про Марс, он думал про Коди. Может, надо выяснить, все ли с пацаном в порядке. Может, он дурак, что рассиживается тут и думает, будто Коди сам сумеет вывернуться из любой заварушки. Нет, решил Керт секундой позже. Лучше пусть Коди разбирается сам. Иногда парень бывает чудовищным адиетом, но вообще-то он крепкий, как гвоздь, и может справиться сам. Кроме того, он, наверное, в общаге со своей бандой. А уж эти закадычные дружки друг за другом присмотрят. Так чего беспокоиться?

И потом, суровое обращение шло Коди на пользу. Оно-то и делало из мальчишки мужчину. Так, грубостью и побоями, воспитывал Керта его собственный отец. Коди должен был стать только крепче.

«Да, — подумал Керт, до белых костяшек стиснув горлышко бутылки. — Крепким, точь-в-точь батя». Он не мог припомнить, когда в последний раз говорил с Коди без подзатыльника. «Может, я просто не знаю, как надо», — подумал он. Но пацан был таким бешеным, упрямым и своевольным, что с ним никто не мог справиться. Правда, иногда Керт ясней ясного видел в лице Коди Сокровище, и сердце у него начинало ныть, словно после пинка.

Толку в таких мыслях не было. Ничего хорошего, кроме головной боли, они не давали. Керт глянул на жидкость внутри янтарной бутылки, и улыбнулся, словно встретил старинного приятеля. Но в улыбке таилась печаль — ведь полные бутылки всегда становятся пустыми.

— А ну как у них там пещеры, — говорил Берл Кини. — Под Марсом. Может, когда делали те снимки, марсианцы просто ушли в свои пещеры.

Керт совсем уж собрался сказать Берлу, чтоб тот перестал пороть чушь, и тут услышал, как на полках за стойкой звякнули друг о друга бутылки.

Звук был негромким, так что ни Джек, ни Берл не бросили трепаться. Но Керт услышал его достаточно ясно, а в следующие несколько секунд звон раздался снова. Он поставил свою бутылку на стойку, увидел, что поверхность виски дрожит и сказал:

— Джек?

Блэр не обратил внимания.

— Эй, Джек! — сказал Керт уже громче.

Джек, сытый Кертом Локеттом по горло, взглянул на него:

— Чего тебе?

— По-моему, у нас…

Пол клуба вдруг покоробился. С визгом лопнули доски. Два биллиардных стола подпрыгнули на целый фут, а шары вылетели из стоек. За стойкой с грохотом обвалились бутылки и стаканы. Джека сбило с ног, табуретка Керта перевернулась. Он приземлился спиной на пол и почувствовал, что доски под ним ходят вверх-вниз, как лопатки необъезженного жеребца.

Пол задвигался медленнее, потом все прекратилось. Ошарашенный Керт сел и в свете ламп увидел ужасную вещь: его бутылка перевернулась, и остатки «Кентакки Джент» вылились.

На полу оказались и Харлэн с Питом. Берл кашлял — в горле застрял арахис. Харлэн стал на колени и крикнул:

— Чем нас приложило?

Раздался треск — так бьет по дереву кувалда. Керт услышал, как с пронзительным скрипом выскочили из пазов гвозди.

— Там! — Он ткнул пальцем, и все увидели: примерно в десяти футах от них из пола выбило доску. От второго удара она полетела в потолок, и Керт углядел, что из пролома тянется тощая человеческая рука. Выбив вторую доску, рука ухватила и вывернула книзу третью половицу. Теперь в полу образовался провал, достаточно большой, чтобы в него можно было проползти. Не прошло и трех секунд, как из-под пола медленно полезла какая-то фигура.

— Иисус с Пресвятой Девой Марией, — прошептал из-за за стойки Джек. В бороду ему набились опилки.

Фигура высунула из дыры голову и плечи, потом протиснула бедра, вытащила длинные голые ноги и встала.

Оказалось, что это стройная хорошенькая блондинка лет, может быть, шестнадцати, одетая лишь в кружевной лифчик и розовые трусики с вышитым спереди «Пятница». Девушка выпрямилась во весь рост. Под бледной кожей проступили ребра, волосы в свете ламп влажно блестели. Лицо девушки было таким спокойным, словно всю свою жизнь по вечерам она только и делала, что вылезала из-под полов в питейных заведениях. Она переводила холодные внимательные глаза с одного на другого.

— Убила! — ахнул Берл. — Чтоб я сдох!

Керт попытался встать, но ноги еще не держали его. Он знал, кто это: ее звали Лори Рэйни, после школы она работала в «Замке Мягких Обложек» возле пекарни и иногда забегала за пончиками с виноградным желе. Она была хорошенькой штучкой. Керту нравилось глядеть, как девчонка жует. Он опять попытался встать и на этот раз довел дело до конца.

Лори заговорила.

— Вы расскажете мне про девчушку, — сказала она с сильным техасским акцентом, в котором звучала дребезжащая металлическая нотка. Кожа девушки блестела, словно была вымазана жиром. — Сейчас же.

Никто не проронил ни слова, никто не шелохнулся. Лори Рэйни огляделась, медленно, толчками поворачивая голову, словно шея соединялась с позвоночником шарниром.

— Про девчушку, — тупо повторил Джек. — Про какую девчушку?

— Про хранителя, — ее глаза нашли Джека, и тому показалось, будто он заглянул в яму со змеями. Там ползало такое, чего он не желал знать. — А не расскажете, так я с приятными разговорами завяжу.

— Лори… — память Керта сбоила, как изношенный мотор. — Что ты делала под полом?

— Лори. — Голова девушки дернулась в его сторону. — Так зовут хранителя?

— Нет. Так зовут тебя. Господи, ты что, не знаешь, как тебя зовут?

Девушка не ответила. Она медленно моргнула, обрабатывая информацию, и губы сердито сжались.

— Что мы имеем, — сказала она, — так это невозможность общения. — Она повернулась, в три шага оказалась у ближайшего биллиардного стола, уперлась ладонями в его край снизу и быстрым смазанным движением вскинула руки вперед и вверх. Стол перевернулся, словно был легким, как пушинка, оторвался от пола и, проломив витрину клуба, вылетел на стоянку, забросав стеклом бьюик Керта и пикап Пита Гриффина.

Девушка целеустремленно подошла ко второму столу, вскинула кулак и проломила зеленое суконное покрытие. Потом взялась за край и швырнула стол через весь бар в игральные автоматы. Мужчинам оставалось только глазеть на это, разинув рот, а Джек Блэр чуть не лишился чувств, поскольку знал: чтобы поднять такой стол, требуются три мужика.

Девушка повернула голову и осмотрела произведенные разрушения. Ее руки совершенно не пострадали, она даже не запыхалась. Она повернулась к мужчинам.

— Ну, теперь у нас будет небольшой разговорчик.

Берл Кини взвизгнул, как собака, получившая удар хлыстом, и неуклюже пополз к двери — но куда там! Девушка прыгнула вперед и набросилась на Берла в тот самый момент, когда он потянулся к ручке двери. Она перехватила его запястье и резко вывернула. Кости лопнули, у локтя высунулись наружу их зазубренные края. Берл пронзительно закричал, все еще трепыхаясь, чтобы выбраться за порог, и Лори, вывернув Кини сломанную руку, ударила его в лицо ребром свободной ладони. Берл съел собственные зубы, а нос превратился в лепешку. Кини упал на колени. С искалеченного лица струилась кровь.

Джек пошарил возле кассы и вытащил из гнезда дробовик. Он вскинул ружье. Девушка повернулась к нему. Джек не знал, что это за чудище, но разделить участь Берла не собирался. Он спустил курок.

Ружье бухнуло, в плечо ударила отдача. В животе у девчонки появилась такая дыра, что любо-дорого смотреть, из спины полетели кусочки мяса и серой ткани. Ее сбило с ног, она всем телом грохнулась на стену и сползла на пол, оставляя серый слизистый след.

— Боже Всемогущий! — крикнул Керт в наступившей после выстрела тишине. — Ты ее укокошил!

Хэл Мак-Катчинс взял кий и потыкал подергивающееся тело. В ране на животе извивалось что-то вроде огромного клубка червей.

— Господи, — сказал он сдавленным голосом. — Ты ее к чертям собачьим…

Девчонка села.

Не успел Хэл отпрыгнуть, как она сцапала кий и вырвала у него из рук так быстро, что ему обожгло ладони. Тяжелым концом кия она ударила Хэла по ногам, коленные чашечки разлетелись, и он повалился ничком.

Девчонка встала. Из живота сочилась серая слизь, на губах играла злобная улыбка. Красноватый свет ламп блестел на иголках, которыми был полон ее рот.

— Грубой игры захотелось? — сказала она. — Оки-доки.

И ударила тупым концом кия Мак-Катчинса по голове. Кий разломился пополам, а череп Хэла лопнул, как волдырь. Ноги исполнили па танца смерти, свет упал на обнажившийся мозг.

— Да пристрели ты ее! — заорал Керт, но палец Джека уже снова потянул за спусковой крючок. Раненое в бок существо завертелось на месте и отскочило назад. В воздухе висел серый туман. Керт хрипло вскрикнул, потому что обнаружил на руках и рубашке какую-то липкую сырую дрянь. Существо налетело на стол и свалилось, но выпрямилось, не позволив себе упасть на пол. Видневшиеся в ране ребра производили впечатление сделанных из вороненого металла, но из дыры в животе выступал колючий клубок красных внутренностей. Она двинулась к стойке с острым обломком кия в руке.

Джек неловкими пальцами пытался загнать в казенную часть новый заряд. Керт на карачках пополз под стол, в укрытие, а Харлэн с Питом вжались в стену, как застигнутые на ширме тараканы.

Джек вскинул дробовик и приготовился стрелять. Существо метнуло обломок кия, как дротик. Его острый конец пробил Джеку горло и в кровавом облаке вышел сзади, но палец Джека дернул курок. Выстрел сорвал чудовищу правую половину лица, ободрав серую ткань и красные мышцы с вороненой металлической щеки и такой же челюсти. Правый глаз твари закатился, показав белок. Джек, задыхаясь, вцепился себе в горло и свалился за стойку.

— Уходи! Уходи! — истерически кричал Пит, но Харлэн схватил стул и запустил им в тварь. Не обратив на это внимания, она атаковала Харлэна, схватила обеими руками за горло, оторвала от пола и без труда, как цыпленку, свернула ему голову. Лицо Харлэна посинело, и тут же хрустнула шея.

Пит упал на колени, воздев руки, взывая к милосердию.

— Прошу вас… о, Господи, не убивайте меня! — молил он. — Пожалуйста, не убивайте!

Отшвырнув Харлэна Наджента в сторону, как старый мешок, тварь заглянула Питу в глаза. Она улыбнулась (из раны на лице текла какая-то жидкость), а потом схватила Пита за запястья, поставила ногу ему на грудь и рванула.

Обе руки вырвались из плечевых суставов. Трепещущий торс рухнул. Пит еще шевелил губами, но слышалось лишь потрясенное пришепетывание.

Керт под столом ощутил вкус крови — он прикусил язык, чтобы не кричать. Ему казалось, будто тьма, подобно глубокому манящему потоку, затягивает его рассудок: существо держало перед собой отделенные от тела руки Пита Гриффина, словно штудируя анатомию. Пальцы Пита еще сжимались и разжимались, раз за разом кропя доски кровавым ливнем.

Я следующий, подумал Керт. Господи спаси, я следующий.

Выбор был прост: остаться здесь или бежать. Не слишком богатый выбор. Керт сунул руку в карман и вытащил ключи от машины. Они звякнули. Чудовище невероятным образом повернуло голову, так, что лицо оказалось на месте затылка, и единственным горящим глазом отыскало источник шума.

Керт пулей вылетел из-под стола и помчался к разбитому окну. Он услышал два глухих удара — тварь бросила руки Пита, — потом треск перевернутого стола. Как циркач, ныряющий в обруч, Керт выскочил из окна, приземлился на четыре точки и, обезумев, пополз к бьюику. Кто-то ухватил его сзади за рубашку, и он понял: чудовище тоже здесь, с ним.

Он не стал раздумывать. Он просто нагреб в левую руку песка, извернулся и швырнул в свирепые останки лица Лори Рэйни.

Ослепнув на единственный глаз, она сорвала у него со спины рубаху и замахнулась. Он быстро пригнул голову и увидел, как блеснули маленькие пилки на промелькнувших мимо его лица пальцах. Керт лягнул чудовище и попал в грудину. Тут же, пока оно не успело ухватить его, Локетт-старший убрал ногу, вскочил и припустил к машине. Он втиснулся за руль и воткнул ключ на место.

Мотор застучал, как делал каждый раз, когда не хотел заводиться, только теперь этот шум отдавался в ушах стуком кулака по крышке гроба. Керт взревел: «Заводись, едрит твою!» и утопил педаль. Выхлопная труба выбросила темный дым, бормотание мотора переросло в ворчание, и, дернувшись, бьюик пошел задним ходом. Но недостаточно быстро: Керт увидел, что чудовище не хуже олимпийского спринтера несется к нему через автостоянку клуба «Колючая проволока». Он выскочил на дорогу N 67, воюя с рулем, чтобы развернуть машину в сторону Инферно. Но чудовище уже почти догнало его, поэтому Керт выжал первую скорость и ринулся вперед, желая переехать монстра. Тот перед самым столкновением с бьюиком подпрыгнул, вцепился в края крыши и плюхнулся на нее животом.

Керт бросил машину в сторону, пытаясь скинуть чудовище. Оно держалось, и Керт налег на акселератор. Он включил фары. Стрелка спидометра в зеленом свете приборного щитка ушла за отметку «сорок». Он сообразил, что вместо юга едет на север, но был слишком напуган, чтобы что-то предпринять, и мог только держать ногу на педали. На пятидесяти из-за лысых колес бьюик так затрясло, что руль чуть не вырвался у Керта из рук, а на шестидесяти старый мотор зачихал.

Над головой что-то лязгнуло, и в металле крыши вздулся волдырь. Кулаком, подумал он. Пытается пробить крышу. Еще удар, и рядом с первым волдырем вскочил второй. Рука медленно просунулась в машину и принялась выворачивать крепления крыши. Винты выскочили. Раздался скрежет ржавого железа — монстр отгибал крышу, словно крышку банки с сардинами. По ветровому стеклу зигзагом пошла трещина.

Керт догнал скорость до семидесяти миль в час и под вой загнанного двигателя понесся по шоссе N 67.