29. ПОЕДИНОК

Из черной пирамиды появился вертолет — непохожий ни на одну из когда-либо создававшихся на Земле машин. Вместо винтов вдоль прилизанного черного корпуса быстро трепетали треугольные металлические крылья, делая этот летательный аппарат похожим на гигантскую стрекозу. Рубка, точная копия отсека, в котором сидели Тэггарт, Роудс и Ганнистон, сделанная из чего-то вроде сине-зеленого матового стекла, множеством фасеток напоминала глаз насекомого. Больше всего потрясал и пугал (Тэггарт неспроста ухватился за рычаг и так быстро дал деру) хвост этого летательного аппарата: он представлял собой сплетение клейких черных мускулов и заканчивался костяным шаром, который был усажен шипами, как булава рыцаря. Хвост яростно хлестал из стороны в сторону, мышцы то сокращались, то расслаблялись.

— Двойник, — сказал Роудс.

Правая рука Тэггарта лежала на рычаге циклического контроля, левая — на поворачивающемся наконечнике руля. Пилот полностью сосредоточился на работе, подавая вертолет назад так, чтобы не врезаться в здание банка и не въехать в решетку. Перед рубкой вихрился дым. Машина-стрекоза, не меняя положения, медленно изгибалась, следя своим глазом насекомого за земным летательным аппаратом. Ганнистон сказал: «Что?»

— Двойник, — повторил Роудс, думая вслух. — Зеркальное отражение. По крайней мере… может быть, такими нас видит пришелец. — Тут его снова осенило. — Господи… там, внутри, должно быть, фабрика!

Да машина ли висела перед ними в воздухе? Уж не была ли она живой? Да, «стрекоза» была двойником их собственного вертолета, но, судя по тому, как работали ее крылья и мышцы, вполне могла оказаться живым существом — или еще более диковинной штукой, гибридом машины с инопланетной формой жизни. Чем бы она ни была, Роудс, глядя на нее, никак не мог стряхнуть испуганное недоумение.

Вдруг оцепенение слетело с полковника: стрекоза бесшумно, со смертоносным изяществом метнулась вперед.

— Ходу! — гаркнул Роудс, но надрывался он зря: рука Тэггарта на рычаге управления заставила мотор пронзительно взвыть. Вертолет стремительно понесся назад и вверх, разойдясь с выступающим краем крыши здания банка примерно футов на восемь. Ганнистон, лицо которого превратилось в выбеленную потрясением маску, вцепился в поручни кресла, как кот на американских горках. Стрекоза вильнула, быстро выправила курс, нацелилась кверху и двинулась за ними.

Вертолет поднялся в облака дыма и пыли. Тэггарт летел вслепую, он ослабил рукоять управления и пустил машину по крохотному кругу. Мотор фыркал в грязном воздухе. Когда Тэггарт делал второй виток, Ганнистон завопил: «По правому борту!»

Вынырнув из марева справа от них, стрекоза яростно описала круг, имитируя их собственный маневр, и на них понесся увенчанный шипастым шаром хвост. Тэггарт дернул вертолет влево; машина накренилась, и хвост стрекозы промелькнул так близко, что Роудс с Ганнистоном разглядели бритвенно-острые края шипов. Потом его окутали клубы дыма. Вертолет продолжал снижаться. Роудс понял, что несколько ударов этого окаянного хвоста разорвут машину в куски. Думать, что же будет с людьми, не хотелось. Вертолет камнем падал вниз, пока у Тэггарта желудок не подкатил к горлу. Они пролетели сквозь облака. Пилот выровнял вертолет, собираясь садиться, и примерно шестьюдесятью футами ниже увидел дома Окраины, людей на улицах и сияние свечей в окнах. Он снова круто развернулся, прожужжав над автодвором — и тут из дыма и пыли появилась стрекоза. Набирая скорость, она бросилась на них.

— Жми в пустыню! — сказал Роудс. Тэггарт с блестящим от пота лицом кивнул и дал полный газ. Стоило вертолету прыгнуть вперед, стрекоза изменила курс и следующим маневром перерезала им дорогу.

— А, ч-черт! — сказал Тэггарт, меняя направление полета. Стрекоза проделала то же самое. — Эта сволочь играет с нами!

— Садись! — взмолился Ганнистон. — Господи Иисусе, посади нас!

Стрекоза кинулась вниз и с ужасающей скоростью снова пошла вверх, целясь вертолету в брюхо. Тэггарт успел только поднять машину на дыбы, на хвостовой винт, и начать молиться.

В следующую секунду они столкнулись. У экипажа захватило дух и перетряхнуло мозги. Страдальческий, пронзительный визг металла перекрыл даже крик Ганнистона. Все, что не было привинчено к полу — бортжурнал, карандаши, запасные шлемы, летные куртки — летучими мышами парило вокруг головы. Армированное стекло кабины пошло трещинами, сделавшись похожим на лоскутное одеяло, однако не разлетелось. Повинуясь инстинкту, Тэггарт опять бросил машину влево. Двигатель заикался и захлебывался, грозя заглохнуть. Не прерывая смертоносный пируэт, стрекоза унеслась вверх, описывая круг за кругом. С хвоста миниатюрными кометами срывались куски вертолетного металла.

На панели управления моргнула красная лампочка: неисправность шасси. Роудс понял, что полозья или изуродованы, или сорваны.

— Отчикала нам полозья! — прокричал Тэггарт, чувствуя, как паника начинает сдавливать горло. — Подстригла, сволочь!

— Вот она! — Сидевший возле уцелевшего окна Ганнистон увидел стрекозу. — Делай три часа! — завопил он.

Чувствуя, как лопасти винтов отзываются на движение рукояти, Тэггарт придавил ногой педаль заднего винта, отчего машина помчалась кверху. Заново выровняв машину, он налег на рукоять и стрелой помчался в пустыню, на восток от Инферно.

— Приближается! — предупредил Ганнистон, осмелившийся выглянуть в заднее смотровое окно. — Эта штука сидит у нас на хвосте!

Роудс увидел, что загорелась лампочка, предупреждающая о нехватке горючего. Указатель воздушной скорости продвигался к ста двадцати. Омытая фиолетовым светом пустыня проносилась почти в девяноста футах под ними, а на горизонте появилась восточная граница решетки. Ганнистон испустил сдавленный крик ужаса: появившись справа, стрекоза поравнялась с ними, отделенная от вертолета двадцатью или тридцатью ярдами. Треугольные крылья слились в сплошное пятно. Стрекоза примерно на пять секунд зависла на месте, потом метнулась вперед, быстро набрала высоту и исчезла в дымке под куполом решетки.

Растрескавшееся стекло мешало Тэггарту видеть. Выполнив быстрый спиральный разворот, который вдавил Роудса с Ганнистоном в кресла, он снизился на двадцать футов и помчался обратно в сторону Инферно.

— Где она? Куда делась эта сволочь? — пробормотал он. — Полковник, вы ее видите?

— Нет. Ганни?

Ганнистон едва мог говорить. Он выдавил еле слышное «Нет, сэр».

Чтобы не истощить резерв горючего, Тэггарту пришлось сбавить ход, и стрелка указателя скорости задрожала у отметки «шестьдесят». Пилот сказал:

— Ворочается, как трактор! Небось, под брюхом болтается черт знает что. А проклятая сука смылась, словно мы с места не двигаемся.

Сквозь трещины в стенах кабины с пронзительным свистом входил воздух, рычаг управления ворочался вяло. Вертолет летел на последнем издыхании.

— Надо сажать машину! — решил Тэггарт. — Придется садиться на брюхо, полковник!

Они опять приближались к Инферно.

— Сперва промахни город! — сказал Роудс. — Заводи с другой сто…

— Господи! — взвизгнул Тэггарт — сверху, можно сказать, прямо на них, падала стрекоза. Ему на миг показалось, что в многофасеточном стекле он видит свое перекошенное отражение — чужой, нездешний облик. Пилот положил вертолет на правый бок, пытаясь проскочить мимо, но тварь была слишком близко. Ее хвост с размаху летел прямо на него. Тэггарт затаил дыхание.

Хвост проломил стекло, наполнив кабину тысячей кусачих шершней. Осколки исполосовали Роудсу лоб и щеки, но глаза полковник спас, успев загородиться руками. И увидел, что стало с Тэггартом.

Шипы, которыми заканчивался хвост, погрузились в грудь Тэггарта. Голова, левая рука и почти вся верхняя часть торса исчезли в кровавой метели среди проблесков металла и летящего стекла. Не останавливаясь, хвост стрекозы, будто консервный нож, прорезал спинку пилотского кресла. Ганнистон увидел, как сокращающиеся черные мышцы и шипастый шар со скоростью товарного поезда пронеслись мимо него, разорвали бок вертолета и исчезли снаружи. Он истерически расхохотался. Лицо было залито кровью Тэггарта.

Закрутившись по небу, бесповоротно поврежденный вертолет размашисто описал некое подобие круга. Роудс ошеломленно смотрел сквозь разбитое стекло, как растет северная стена банка.

Он не мог двигаться. Не мог думать. Повсюду была чья-то кровь. Кресло пилота занимал ком, которому там было вовсе нечего делать, однако рычаг управления сжимала серая рука, которая должна была кому-то принадлежать. Выли сигналы тревоги. По всей приборной панели мигали красные лампочки. Крыши Инферно быстро шли вверх, и у Роудса возникло жуткое ощущение, будто он сидит неподвижно, в то время, как мир и ветер пришли в ужасающее движение. Над ними выросло здание банка. Сейчас разобьемся, спокойно подумал полковник. Тут он услышал смешок, и этот неуместный звук снова заставил шарики у него в голове закрутиться: через несколько секунд они расшибутся о здание банка.

Роудс потянулся к рычагу управления, но мертвые мышцы серой руки, которая стискивала его, уже свело, и рычаг не двигался. Полковник моргнул, увидел перед креслом второго пилота, в котором сидел, рукоять правого поворота, и схватился за нее. Винты не отреагировали. Управление сдохло, подумал он. Нет, нет… переключатель переноса…

Потянувшись через труп Тэггарта, Роудс ткнул в шарнирный рычаг переброски управления на приборном щитке. С его стороны зажглись предупредительные лампочки. Он уже больше двух лет не летал на вертолете пилотом, но времени на проверку курса не было. Полковник притиснул ногой педаль, приводящую в действие задний винт, левой рукой отклонил рычаг управления, и одновременно правой сбросил скорость. Здание горой высилось перед ним, и в тот самый момент, когда вертолет отозвался и начал крутой поворот, Роудс понял, что места не хватит.

— Держись! — крикнул он Ганни.

Когда вертолет сворачивал в сторону, задний винт разбил одно из уцелевших окон второго этажа и разрубил письменный стол. Главные винты прошлись по кирпичу, высекая фонтаны искр. Хвостовой винт врезался в стену, маслопровод порвался, и масло вспыхнуло. Полностью потерявший управление вертолет продолжал разворачиваться, брыкаясь, как разъяренный мустанг.

Роудс увидел, что стрекоза, крепко прижав крылья к спине, молотя шипастым хвостом, бросилась на них. Он выкрутил рычаг до отказа. Вертолет страшно содрогнулся и завис, ожидая, что будет разбит о здание.

Раздался такой звук, словно кто-то надрывно втянул в легкие воздух, и, прыгнув вперед, вертолет упал еще на двадцать футов.

Прожужжав у Роудса над головой, стрекоза ударилась в стену банка и разбилась, как насекомое о мухобойку. Она смялась с сырым мягким шлепком, на кирпичи полетели какие-то темные куски. Роудса поглотил вал янтарной жидкости, а потом вертолет, захлебываясь, вырвался из дождя инопланетной субстанции, и полковник увидел Кобре-роуд, которая шла вверх, чтобы принять их.

Вертолет сел брюхом на мостовую, подпрыгнул и снова плюхнулся на землю. Его протащило по Кобре-роуд, мимо Престон-парка, где он отшвырнул припаркованный там коричневый грузовичок-пикап, и волокло еще футов шестьдесят. Мотор заглох, но винты крутились. Остановился вертолет почти впритык к зеркальной витрине «Выгодной покупки», где красные буквы объявляли: «УЕХАЛ ЗА ТОВАРОМ».

— Ну, — услышал Роудс собственный голос — ему просто хотелось убедиться, что он еще жив. Больше полковник ничего не сумел придумать, поэтому еще раз сказал: «Ну». Но тут, почуяв запах горящего масла и услышав потрескивание пламени у хвостового винта, он понял, что, по всей вероятности, разорван бак с горючим и лучше сматываться подобру-поздорову, и обернулся, чтобы убедиться, все ли в порядке с Ганнистоном. Забрызганный кровью и янтарным соком молодой человек смотрел широко раскрытыми глазами и больше уже не смеялся. Роудс сказал: «Пошли!» и отстегнул ремень. Ганни не реагировал, поэтому Роудс торопливо расправился с его ремнем сам и изо всех сил пихнул капитана. «Пошли!»

Они выкарабкались из вертолета. Увидев бегущие к ним четыре фигурки, Роудс крикнул: «Не подходить!» Те повиновались, и Роудс с Ганнистоном, пошатываясь, пошли прочь от покореженной машины. Примерно через восемь секунд взорвался хвостовой отсек. В витрину «Выгодной покупки» влетел кусок металла размером с противень. Через три секунды после первого взрыва вертолет объяло оранжевое пламя, и под купол решетки, к облакам, снова поднялся черный дым.

Ганнистон повалился на тротуар перед книжным магазином и свернулся дрожащим клубком. Роудс остался стоять, не сводя глаз с горящего вертолета. Смерть Тэггарта казалась нереальной, словно она настигла пилота слишком быстро для того, чтобы постичь и осознать случившееся. Полковник посмотрел на здание банка и разглядел блестящую стрекозиную слизь, медленно ползущую вниз по кирпичам. Переключив внимание на черную пирамиду, он увидел, что разлом закрылся.

— Ах ты сука, — прошептал он… и подумал, что где-то внутри пирамиды какое-то существо (или существа), может быть, говорит на языке иного мира то же самое в его адрес.

— Я ее видел! — затараторил какой-то поджарый седой мужчина с золотым зубом прямо в лицо Роудсу. — Видел, как она тута летала, угу!

Пухлая женщина в рабочем комбинезоне носком теннисной туфли ткнула Ганнистона в ребра. «Помер, что ли?» — спросила она. Ганнистон вдруг сел, и женщина проворно отскочила.

Начал стекаться народ, привлеченный горящим вертолетом. Роудс прочесал пятерней волосы — и вдруг оказалось, что он сидит, привалившись спиной к грубому камню стены книжного магазина, хотя как у него подогнулись колени, полковник не помнил. Он весь пропах кровью Тэггарта; ее запах смешивался с другим, кислым, который вернул Роудса в юность, на зеленые холмы Южной Дакоты. Полковнику представилось, будто он солнечным летним днем ловит кузнечиков. Он не забыл острый запах табачно-коричневой жижи, которую кузнечики оставляли на пальцах — «кузнечикова кака», называл он ее. Теперь Роудс был покрыт ею с головы до ног. Эта мысль вызвала язвительную улыбку, которая очень быстро растаяла, стоило только вспомнить разорванное на куски тело Тэггарта.

— Достала ее ваша пташка, — глубокомысленно заметил какой-то плешивый старик, а из обугленной машины вырвался очередной сгусток пламени.

— Черт, да отойдите же от них! Немедленно назад! — через толпу зевак проталкивался Эд Вэнс, прибежавший с Селеста-стрит. Однако даже после такой короткой дистанции шериф стал красным, как рак, и тяжело отдувался. Увидев окровавленных Роудса с Ганнистоном, он остановился. «Мать честная!» Он огляделся, отыскивая пару мужиков покрепче.

— Хэнк! Ты и Билли — идите-ка сюда, поможете отвезти их в клинику!

— Мы в норме, — сказал Роудс. — Просто немного порезались, вот и все. — Он увидел посверкивающие на предплечьях микроскопические кусочки стекла и подумал, что ему предстоит долгий поединок с пинцетом. Подбородок и лоб украшали глубокие порезы. Тот, что на лбу, казался опасным, но пока было не до ран. — Нашему пилоту не повезло. — Полковник повернулся к Ганнистону. — Ты в порядке?

— Ага. Наверное. — То, что Ганни сидел за передними сиденьями, защитило его от основной массы осколков, однако на кистях рук капитана было несколько порезов, а из плеча торчала щепка длиной около двух дюймов. Ганни ухватил ее, выдернул и выкинул.

Роудс попытался встать, но ноги не слушались. Ему помог подняться мужчина помоложе, в красной клетчатой рубашке, и Роудс сказал:

— Староват я стал для этой хренотени.

— Ага, а я с каждой минутой, мать ее за ногу, делаюсь все старше! — Вэнс, наблюдавший за воздушной дуэлью, был совершенно уверен, что вертолет или шлепнется на дома Инферно, или врежется в Первый Техасский банк. Он взглянул на здание, увидел слизь в том месте, где летучее чудовище ударилось о стену, и вспомнил, как прикинувшееся Хитрюгой Кричем существо выглянуло в окно и сказало: «Эта штука мне не нравится». — Послушайте, полковник, нам надо поговорить. Лучше прямо сейчас.

Роудс осторожно разминал сведенные судорогой мышцы рук.

— Надеюсь, если я скажу, что с разговором придется погодить, вы меня поймете.

— Нет, сэр, — сказал Вэнс. — Сейчас.

Настойчивость в голосе шерифа завладела вниманием полковника.

— В чем дело?

— Думаю, лучше немного пройтись, — Вэнс жестом пригласил Роудса следовать за ним, и тот на негнущихся ногах захромал по Кобре-роуд. Вертолет еще изрыгал черный дым и красные языки пламени, и Роудс подумал, что чувствует запах горящего трупа Джима Тэггарта. Когда они оказались там, где толпа не могла их слышать, Вэнс сказал: — По-моему, у меня самого был этот… близкий контакт. Около двадцати минут назад я встретился с кем-то похожим на Хитрюгу Крича… только не совсем, и черта с два это был Хитрюга.

Роудс выслушал историю, не перебивая, и стряхнул потрясение, которое все время возвращало его мысли к серой руке и искромсанному телу. Живые были важнее, и если засевшая в черной пирамиде тварь сумела прокопать под рекой тоннель к домам Инферно, она могла объявиться там, где ей вздумается. Чем бы она ни была, здешний кусок техасской пустоши она только что превратила в поле битвы.

— Что, черт возьми, нам делать? — спросил Вэнс, закончив рассказ.

— Убежать точно нельзя, — спокойно отозвался Роудс. — Некуда. Он вспомнил слова Дифин «Я же-лать поки-дать» и то, в какое неистовство она пришла, когда поняла, что здесь нет межзвездных средств сообщения. Она умоляла, чтобы ее увезли отсюда, а он не послушался. Должно быть, она знала, что за ней гонится другой звездолет. Но почему? И кем — или чем — было то существо, которое Дифин назвала Кусакой?