Если бы нога попала в цель, Гектор перешел бы на сопрано до конца своих дней. Но чертов пес успел заметить приближающуюся опасность, в мгновение ока вильнул в сторону, напоследок пару раз огрызнулся и, поджав хвост, юркнул за угол.
      Юнис с громилой молча наблюдали, как я вылезаю из машины.
      – Сожалею, – буркнул громила без намека на сожаление в голосе.
      Никем иным, как Джо Эдди, этот громила быть не мог. Разумеется, бывший супер-футболист школьной сборной заметно повзрослел, но это был Джо Эдди Креббс собственной персоной. Рядом со своей миниатюрной женой он выглядел неподвластной человеку природной стихией. Я не сомневался, что ему достаточно только захотеть, чтобы устроить солнечное затмение. Может, это прозвучит невероятно, но после школы он, кажется, еще вырос. Росту в Джо Эдди было под два метра, а веса – никак не меньше ста двадцати килограммов. Короче говоря, я бы ни капельки не удивился, узнав, что Джо Эдди влияет на приливы и отливы наравне со старушкой Луной.
      А вот Юнис даже тень и то отбрасывала с трудом. Я на глазок прикинул – до метра шестидесяти наверняка не дотягивала, а весила килограммов сорок. Причем в одежде. Глядя на эту парочку, я про себя гадал – не таскает ли, часом, Джо Эдди куски с тарелки своей благоверной.
      – Привет, ребята! Я Хаскелл Блевинс. Это я вам звонил. Вряд ли вы меня помните, но мы с вами учились в одной школе.
      Две пары глаз дружно уставились на меня как на идиота.
      – Н-да? – прогнусавил Джо Эдди.
      Вот вам и здрасьте. Вечер воспоминаний школьных друзей полетел ко всем чертям.
      – Вы были младше класса на два, – не унимался я. – Не помните? А я вас обоих отлично помню.
      Продолжая нести эту чушь, я как бы между прочим обернулся. Ну, ясное дело. На дверце машины белели безобразные царапины.
      Джо Эдди проследил за моим взглядом. Затем трубно прокашлялся и прорычал:
      – Куда только власти смотрят. На приличной машине по этим дорогам ездить нельзя. Кругом ветки торчат, пока доедешь, всю краску сдерешь.
      Хорошенький номер. Я открыл было рот, чтобы поинтересоваться, где это Джо Эдди видел ветки, покрытые бурой шерстью… Но вовремя обратил внимание на наметившуюся меж бровей гостеприимного хозяина морщину. Джо Эдди определенно хмурился. Вам когда-нибудь доводилось наблюдать приближающийся смерч? Очень похоже на Джо Эдди, когда тот хмурится.
      Чтобы дотянуть до отметки метр восемьдесят, мне нужно подняться на цыпочки, а чтобы весы слегка зашкалило за семьдесят килограммов – предварительно плотно поесть. Даже не будучи Эйнштейном, вы наверняка без труда вычислите победителя в споре между мной и Джо Эдди. Да этот парень запросто проглотил бы такого, как я, на завтрак и не поморщился. А может, уже и проглотил. С него станется.
      Здравый смысл победил. Я захлопнул рот.
      Признаться, к этому моменту в душе у меня уже теплилась надежда, что именно Джо Эдди воспользовался пресловутым «тупым предметом», чтобы укоротить земное существование бабули Терли. Вот кого я бы с радостью упек за решетку.
      Пока мы втроем шли к дому, я мысленно подсчитывал, во что выльется закраска царапин и удастся ли уложиться в жалкие сто баксов страховки.
      – Н-ну, что у тебя к нам за дело? – Диван тоскливо застонал, приняв в свои объятия тушу хозяина. – Только не говори, что решил просто прокатиться, поболтать о школьных деньках. Предупреждаю – если хочешь что-нибудь продать, лучше забудь об этом. Пустая трата времени.
      Я взглянул на Юнис. Устроившись в громадном кресле у самой двери, она сложила руки на коленях и опустила голову. В лице ее не было ни кровинки.
      Судя по всему, Юнис ни словом не обмолвилась мужу о предстоящем визите.
      Я рискнул без приглашения присесть на массивный стул с прямой спинкой, что стоял напротив дивана, но уж лучше бы остался стоять. На этом деревянном уроде сидеть было так же удобно, как на козлах для пилки дров.
      – Сестра твоей жены, Джо Эдди, – начал я, предварительно прочистив горло, – Корделия Терли… обратилась ко мне с просьбой расследовать ужасную смерть миссис Терли…
      Джо Эдди не дал мне закончить.
      – Неужели? – буркнул он с ехидцей. – А с какой это стати Корделии вздумалось посылать тебя к нам, хотел бы я знать?
      Я дружелюбно улыбнулся.
      – Чтобы я мог расспросить вас о той злосчастной ночи. Только и всего. – На всякий случай я улыбнулся и Юнис. – Корделия сказала, что вы оба очень любили миссис Терли и с радостью согласитесь мне помочь.
      На Джо Эдди мое дружелюбие не произвело ни малейшего впечатления. Он скорчил зверскую мину и весь напрягся, как перед прыжком. Юнис бросила на мужа затравленный взгляд.
      – Конечно, конечно, – пролепетала она. – Мы с Джо Эдди обожали бабулю. Нам ее так не хватает.
      Джо Эдди снова презрительно скривился. Должно быть, Юнис слегка преувеличила с этим своим «мы».
      – Даже переехали сюда для того, чтобы присматривать за бабулей и дедулей, – поспешно добавила Юнис.
      – Правда? – Я сделал вид, что впервые слышу об этом акте милосердия.
      – Ну да, они ведь жили здесь совсем одни… Год назад сосед решил продать этот домик, и я… в общем, я сказала Джо Эдди – давай переедем. Понимаете, мистер Блевинс, бабуля в последнее время неважно себя чувствовала.
      Джо Эдди глубокомысленно кивнул.
      – Крыша у нее поехала, – сообщил он. При этих словах глаза Юнис сверкнули.
      – Простите, не понял? – Я переводил взгляд с одного на другого.
      – Бабуля свихнулась, – с довольным видом объяснил Джо Эдди. – Чокнулась. Сбрендила. Слетела с катушек.
      Ну что туг скажешь? Не парень, а верх благовоспитанности.
      Щеки Юнис пошли пунцовыми пятнами.
      – Бабуля была немного рассеянна, вот и все. Просто возраст сказывался.
      Мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать Юнис. Джо Эдди, однако, не упустил ни звука.
      – Да ты, никак, мне перечишь? – рявкнул он. Юнис моргнула от неожиданности, а затем поспешно замотала головой:
      – Ну что ты, конечно, нет, Джо Эдди. – И снова заморгала, теперь уже для того, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
      Джо Эдди раздраженно дернул плечом.
      – Слушай, Юнис, сообрази-ка мне и… м-м… Хаскеллу чего-нибудь холодненького. Лимонаду там или еще чего. Идет?
      Юнис подскочила с кресла, словно внутри нее распрямилась пружина.
      – Да-да, сейчас, Джо Эдди, – пряча глаза, прошептала она. – С удовольствием. Я… я мигом. – Прежде чем скрыться за дверью кухни, она опасливо глянула на меня.
      После ухода жены Джо Эдди подался вперед. В скрипе дивана мне почудилась предсмертная агония.
      – Слышь, Хаскелл, я не вру! Говорю тебе, бабуля под конец совсем спятила.
      – Почему ты так решил?
      Пусть только попробует завести пластинку насчет юбок, надетых шиворот-навыворот. Этим меня не проймешь.
      – Да у нее все на свете из головы вылетало. Начнет о чем-нибудь говорить, а через минуту уже ни черта не помнит.
      Джо Эдди вскинул брови, словно в надежде на поддержку. Мол, сам видишь! Не встретив ожидаемого понимания с моей стороны, он обиженно поджал губы, но продолжил:
      – И вообще она несла всякую чушь про тех, кого уже и в живых-то не было. Будто бы встречалась с ними накануне.
      Та-ак. Вот это уже кое-что.
      – И о ком именно она говорила?
      – Щас… дай-ка вспомнить. – Джо Эдди яростно терзал подбородок. Похоже, мыслительный процесс давался ему с трудом. – Ага. Значит, первый – Рэй Дон Петерс. Тоже со странностями был старикашка. Сыграл в ящик месяцев за пять до бабули. И еще… м-м… Мэрилин Блимел. Эту вообще уже года два как схоронили.
      – А бабуле казалось, что они живы? – уточнил я.
      Громадный котелок Джо Эдди утвердительно качнулся.
      – Точно. Вроде встречалась с ними на прошлой неделе. Даже обзывалась на них.
      Теперь уже и я счел своим долгом кивнуть.
      – Кроме шуток?! Обзывалась, говоришь? Умственное развитие Джо Эдди явно не уступало младенческому.
      – Ага. Ругалась на Мэрилин – та вроде как не особо любила бабулино печенье. А Рэя Дона иначе как старым ослом не называла. – Джо Эдди снова затряс котелком. Этим, мол, все сказано.
      – Похоже, бабуля и впрямь впала в маразм, – осторожно поддакнул я. – И как по-твоему – все это имело какое-нибудь отношение к ее смерти?
      Джо Эдди пожал плечами и надолго умолк. Его пустые глаза напомнили мне телевизор с перегоревшей трубкой. Впрочем, если и перегоревшей, то не окончательно.
      – Ну-у, – протянул наконец Джо Эдди, – может, бабуля сама себя по башке тюкнула, а? То есть… с мозгами-то у нее не все в порядке было… Что, если она головой грохнулась? Несчастный случай, короче.
      Полицейские сводки в газетах на этот счет сомнений не оставляли. Миссис Терли ударили сзади по голове минимум два раза. Неужто Джо Эдди хочет убедить меня в том, что бабуля грохнулась разок, а затем поднялась и повторила трюк на бис?! Или же этот выдающийся представитель интеллектуальной элиты Пиджин-Форка пытается впарить мне, что дама преклонных лет дважды треснула себя по голове «тупым предметом»?
      – М-да-а, – в свою очередь протянул я. – Пожалуй, это мысль.
      Меня так и подмывало уточнить, что это не просто мысль, а потрясающе дурацкая мысль. К счастью, сила воли оказалась сильнее порыва. Я даже заставил себя улыбнуться.
      – Нужно будет обмозговать. Но сначала хотелось бы узнать подробнее, как протекал тот вечер.
      Джо Эдди подозрительно прищурился.
      – Ты это о чем?
      Я никак не мог решить, с чем имею дело – с беспросветной тупостью или же попыткой что-то скрыть.
      – О чем? О том, что мне хотелось бы подробнее узнать, как протекал вечер в ту пятницу, – отчетливо выговаривая каждое слово, повторил я.
      – А-а! – Трубка в телевизоре Джо Эдди, чуть побарахлив, снова заработала. – Мы играли в «шулера».
      «Шулер» в наших краях заменяет покер. Сдается мне, местные жители знакомятся с этой игрой, еще сидя на горшке. А может, и того раньше. «Шулер» здорово напоминает бридж – в том плане, что вы можете делать ставки и блефовать, а в случае проигрыша потрясать кулаками и жаловаться на судьбу-злодейку. Но «шулер» здорово напоминает и покер – в том плане, что вы можете перебивать ставки партнеров, проиграться в пух и прах, после чего потрясать кулаками и всласть жаловаться на судьбу-злодейку.
      – В «шулера», говоришь… – Я выжидающе умолк. Но так ничего и не дождался. Джо Эдди требовалось поощрение. То бишь без очередного вопроса он продолжать не собирался. – И сколько же вас было?
      Джо Эдди заерзал на диване. Пружины охнули.
      – Н-ну, сколько… Я, дедуля Терли да Делберт Симс. Все.
      Делберт Симс – личность известная. К тому времени я еще не был с ним знаком, но наслышан немало. Чем старина Симс зарабатывает на хлеб насущный, я бы затруднился сказать, но зато точно знал, чем он занимается на досуге. О хобби Делберта Симса было известно всем и каждому. Он пил запоем и мог претендовать на звание заслуженного пьянчужки Пиджин-Форка, если бы на пятки ему не наступала добрая треть мужского населения города. Впрочем, я бы не глядя поставил на Симса. Несмотря на приличное количество претендентов, он был явным фаворитом.
      – Делберта Симса давно знаешь?
      – Ха! Мы ж с Юнис поженились еще в школе. Ну, нас и выперли сразу. Вот с тех пор я и знаю старикана Симса. Он считался вроде как другом семьи. Кажется, в свое время даже подкатывался к бабуле. Он, ясное дело, помладше будет, но что с того?
      Этот факт я мысленно взял на заметку. Вдруг Делберт всю жизнь точил на бабулю зуб? Может, ее отказ разбил ему сердце и он сорок лет вынашивал планы мести? А что? В жизни и не такое случается.
      – Итак, значит, вы втроем играли в карты. Здесь?
      Джо Эдди кивнул.
      – Поначалу-то нас было пятеро. Бабуля тоже притащилась. Часов в семь заявилась вместе с дедулей и о чем-то трепалась с Юнис на кухне. Вот была любительница почесать языком! И Юнис туда же. О чем только эти бабы болтают – ума не приложу. – Джо Эдди театрально закатил глаза. – И чешут языками, и чешут.
      Похоже, от меня требовалось сочувствие. Не знаю, удалось ли мне его изобразить, но я старался. Ну, виданное ли дело! Вот досталось парню. Только представьте – его жене вздумалось общаться с родной бабушкой! Каждый день. Нет, это просто немыслимо. За что, спрашивается, такой крест бедолаге? За что его Господь наказал? К счастью, наказанию пришел конец.
      – А не помнишь, когда бабуля ушла?
      – Мы успели парочку конов сыграть… Часов в девять. Около того. – Громадный котелок кокетливо склонился к плечу. Джо Эдди подмигнул. – Во всяком случае, копам я сказал, что в девять.
      Я взвесил все «за» и «против». Подмигнуть – не подмигнуть? Нет, пожалуй, не стоит. Не дай бог, Джо Эдди решит, что я с ним заигрываю. Меня аж в дрожь бросило.
      – Итак, вы сидели в гостиной. Юнис с бабулей оставались на кухне, верно? Ну а после ухода бабули? Где была Юнис?
      – Да здесь, где ж еще? Чего-то там крючком ковыряла. Небось очередной платок. Она их вечно вяжет.
      – Из комнаты никто не выходил?
      Джо Эдди угрожающе сузил глаза. Очевидно, мой намек дошел даже до его младенческого сознания.
      – А если и выходил? Ну, я, например. И что с того?
      – Да ничего, – с улыбкой заверил его я.
      Ответной улыбки не последовало. Джо Эдди расправил плечи и выразительно бухнул сжатые кулаки на колени. Я готов был поклясться, что дом заходил ходуном.
      – Слышь, ты, Хаскелл… Я выходил на кухню за колой. И все дела. А потом передумал. Там столько сахару напихано – небось слыхал?
      Я понимающе кивнул. Чтобы Джо Эдди да не следил за весом?! Всем бы с него пример брать.
      – Этот старый осел шериф Минрат вцепился в меня как клещ, – прорычал Джо Эдди. – Чего, говорит, выходил, если вернулся без колы? Нет, Хаскелл, ты себе такое представляешь?
      Если честно, то представить «такое» мне было совсем не сложно, поскольку я отлично знал Верджила Минрата. Во-первых, он был закадычным другом моего отца, а во-вторых, грандиозное ограбление магазина скобяных товаров мы с ним раскрыли на пару. Верджил парень что надо. К Джо Эдди он наверняка испытывал не менее горячую симпатию, чем я.
      Нужно взять на заметку и Верджила и заглянуть к нему, да поскорее.
      Джо Эдди тем временем ждал от меня сочувствия. Пришлось в очередной раз улыбнуться и кивнуть. Ничего не поделаешь. Обстоятельства иногда сильнее нас.
      – Вот тебе и полиция, – поддакнул я. – Чуть что – сразу цепляться к законопослушным гражданам. – Я заговорщически наклонился к Джо Эдди. Уверяю вас, стул подо мной даже не скрипнул. – А еще кто-нибудь выходил из комнаты в тот вечер, а?
      Лицо Джо Эдди прояснилось. Не иначе как этот вопрос пришелся ему по душе.
      – Ха! Еще бы! Все выходили! – торжествующе рявкнул он. – Делберт за пивом бегал. Привез с собой упаковку и оставил в машине. У него там холодильник дорожный, вот он и мотался туда-сюда. Таскал по одной банке. – Джо Эдди расплылся в ухмылке. – Между нами, Хаскелл… Делберту просто лень было притащить сюда весь холодильник.
      – Значит, он выходил несколько раз?
      – Ага. Я ж говорю – по одной банке таскал. Дедуля, кстати, тоже не раз бегал отлить.
      В комнату вошла Юнис, кренясь под тяжестью подноса с графином лимонада и двумя бокалами, на четверть заполненными кубиками льда.
      – Как по-твоему, сколько раз дедуля в тот вечер выходил из-за стола? – поинтересовался у жены Джо Эдди.
      Юнис вздрогнула под аккомпанемент позвякивания кубиков льда о стекло.
      – Н-ну… о господи… – пролепетала она, опуская поднос на журнальный столик. Ее движения напоминали замедленные кадры кино, а взгляд, словно у загнанного зайца, метался от меня к мужу. – Н-наверное… раза два?
      Джо Эдди не на шутку оскорбился.
      – Раза два?! Да ты что, женщина, издеваешься надо мной? Раз пять, не меньше. – Он повернулся ко мне. – У старика почки ни к черту. А он еще пивком балуется.
      – Но он… он ненадолго выходил, – дрожащим голосом вставила Юнис.
      – А мы все ненадолго выходили, – парировал Джо Эдди. – Где-то в половине двенадцатого Юнис ушла спать, ну а мы еще часика два поиграли. Как обычно.
      – У них стало привычкой по пятницам играть в карты, – объяснила Юнис. И поспешно отвела глаза. – Только вот теперь… – Она умолкла, пытаясь справиться со слезами. Я сразу вспомнил Корделию. Сейчас сходство сестер не вызывало сомнений.
      Джо Эдди пожал плечами.
      – Дедулю теперь карты не интересуют, – укоризненным тоном буркнул он, явно не одобряя такое поведение.
      Ну конечно. Хорошенькое дело! Отказаться от «шулера» из-за такой малости, как убийство жены, – это уж чересчур.
      Чуткая душа этот Джо Эдди.
      Я молча следил за Юнис, пока она разливала лимонад по бокалам. Ее лицо немного порозовело, слезы придали блеск глазам, и на один мимолетный миг я узнал в этой блеклой женщине миловидную застенчивую девчушку из младшего класса. Ту самую, что осталась в памяти со школьных времен. Впрочем, она и сейчас могла бы выглядеть прелестно, если бы заглянула в парикмахерскую, чуть-чуть прибавила в весе и сменила заношенный халат и кошмарные тапочки из розового плюша на что-нибудь более приличное.
      Капелька косметики тоже не помешала бы. Но самую большую услугу Юнис оказала бы себе, послав куда подальше Джо Эдди.
      Я поблагодарил Юнис за лимонад. В ее ответном взгляде сквозило удивление. Похоже, за последние десять-пятнадцать лет она отвыкла от обычного «спасибо».
      – Расскажи мне о своей бабуле, – попросил я.
      Вы не поверите, но Юнис улыбнулась! Тем самым подтвердив мою догадку о том, что она осталась все той же прелестной крошкой. Только эта прелестная крошка пряталась в уставшей, неухоженной женщине.
      – Бабуля у нас была замечательная! – Юнис снова утонула в бездонном кресле у двери. – Мы считали ее скорее не бабушкой, а мамой. Она ведь нас с Корделией вырастила. Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было шесть, а Корделии только-только исполнилось четыре. И бабуля, несмотря на возраст – ей уже было за сорок, – взяла нас к себе.
      Юнис помолчала, глядя куда-то сквозь меня. В глазах снова заблестели слезы.
      – Вы себе даже не представляете, мистер Блевинс, какая она была хорошая и добрая. Цветы очень любила. Вы бы видели ее садик – просто прелесть. Она его каждый год разбивала по-новому. То ноготки посадит и петунии, то…
      Джо Эдди нетерпеливо махнул рукой.
      – Ну все, хватит! Мы уже поняли. Не бабуля, а сущий ангел.
      Юнис мигом умолкла, словно ей влепили пощечину. А я решил, что непременно как-нибудь потолкую с Юнис о бабуле один на один, когда поблизости не будет миляги Джо Эдди. Если такой момент вообще настанет. У меня создалось впечатление, что муж держит Юнис на коротком поводке.
      – Не знаете, кто мог затаить на бабулю зло? – спросил я. – А может, кто-то не выносил ее кота и попугайчика?
      Переглянувшись, Джо Эдди и Юнис в унисон замотали головами.
      – Все вокруг бабулю любили, – сказал Джо Эдди.
      – Все любили, – эхом отозвалась Юнис.
      – А до зверушек никому никакого дела не было, – добавил Джо Эдди. – Хотя этот чертов котяра Персиваль, дай ему волю, запросто бы выцарапал любому глаза.
      Лицо Юнис стало бледнее бледного.
      – Он же теперь мертв, – чуть слышно выдохнула она. «О мертвых либо хорошо, либо ничего». Очевидно, по мнению Юнис, это расхожее выражение распространялось и на мертвых котов.
      Джо Эдди одарил ее испепеляющим взглядом.
      – Это ты мне говоришь? А кто его хоронил, спрашивается? Да я же собственными руками закопал и этого бешеного кота, и дурацкого попку.
      Юнис горестно моргнула. Джо Эдди снова переключил внимание на меня:
      – Эммелин Джонстон уговаривала нас устроить коту настоящие похороны. С панихидой. Можешь себе представить? – Он откинулся на спинку дивана и затрясся. Смех этого громилы совершенно не соответствовал габаритам. Джо Эдди хихикал, как девчонка. – Ой, ну и умора!
      Я из вежливости улыбнулся. Бедняжка Юнис еще больше погрустнела.
      – Эммелин Джонстон, говоришь? – Где-то я это имя слышал.
      Джо Эдди сначала кулаком смахнул выступившие от хохота слезы.
      – Ага. Да ты ее знаешь, как пить дать. Безмозглая баба из этого… «Союза женщин Пиджин-Форка». Она уже понаписала кучу писем в газету. Строчит кому ни попадя, и рука не отсохнет.
      Ну конечно! Неудивительно, что имя Эммелин Джонстон показалось мне знакомым. Я же натыкался на него чуть ли не каждый божий день на страницах «Пиджин-Форк газетт». Если мне память не изменяет, у самой Эммелин было что-то около десятка кошек. Гибель Персиваля стала для нее тяжелым ударом. По-моему, без писем миссис Джонстон не обходился ни один выпуск «Газетт» с самого дня убийства. Эммелин призывала полицию и всех граждан Пиджин-Форка «объединить усилия, чтобы найти злодея, погубившего несчастное беззащитное существо». Помнится, о миссис Терли в ее письмах не было ни слова.
      Джо Эдди слегка дернул ногой и принялся постукивать носком громадного ботинка по блестящей поверхности журнального столика. Каждый удар звучал напоминанием о том, что мне пора бы и честь знать.
      – Ничего подозрительного никто из вас, полагаю, в тот вечер не слышал? – спросил я.
      – Не-а. – Нога не унималась. Удары становились все громче и громче.
      Я старательно отводил глаза от ботинка Джо Эдди.
      – Итак… У меня, пожалуй, остался только один вопрос. Не подскажете, где найти Делберта Симса?
      Нога на журнальном столике вдруг замерла.
      – А это еще зачем? – Джо Эдди впился в меня глазами-щелками.
      Я пожал плечами. Мол, что тут особенного?
      – Поговорить. Моя клиентка… Корделия… просила встретиться со всеми, кто видел бабулю в тот вечер.
      Джо Эдди сверлил меня взглядом. Долго. Я уж было отчаялся дождаться от него ответа, но тут мне здорово повезло. Джо Эдди наконец раскрыл рот.
      – В городском справочнике найдешь.
      Судя по всему, на большее рассчитывать не приходилось. Я поднялся.
      – Ну что ж… огромное спасибо за помощь.
      Моя благодарность и впрямь не имела границ.
      Ну кто бы еще подал столь оригинальную мысль – поискать нужный адрес в справочнике?! Я повернулся к Юнис.
      – И тебе, Юнис, я очень благодарен…
      Джо Эдди встал с дивана и шагнул к выходу, явно намереваясь смести меня с дороги. Впечатление сравнимо разве что с накатывающим на вас девятым валом. Я быстренько захлопнул рот, попятился от Юнис, а затем развернулся и бросился к двери.
      Но у самого выхода затормозил. А что было делать? По ту сторону стеклянной двери, прямо на крыльце, растянулся Гектор. При виде меня чертов пес снова начал бесноваться. Он кидался на дверь, царапал когтями стекло и злобно подвывал – словом, изображал из себя маньяка-убийцу. И убедительно, доложу я вам, изображал. Любителю триллеров пришлись бы по вкусу такие выразительные штрихи, как оскаленная пасть и шерсть дыбом.
      Джо Эдди посмотрел на собаку. Потом на меня. Снова на собаку.
      – Привязать, что ли?
      Зачем же беспокоиться? Всю жизнь мечтал, чтобы Гектор оттяпал мне ногу. Вслух, разумеется, я ответил иначе:
      – Буду признателен. Хотелось бы заглянуть к мистеру Терли, если он дома… Будь так добр, не отвязывай свою собаку, пока я не уеду, ладно?
      Джо Эдди в очередной раз подозрительно сузил глаза. Задумался, глядя на карамельно-розовый домик.
      – Ладно, щас.
      Шагнув через порог, он схватил Гектора за ошейник и потащил тщедушного маньяка-убийцу на задний двор, к дереву со ржавой цепью, намотанной вокруг ствола.
      Как только Джо Эдди вышел, я обернулся к его жене.
      – Да, кстати, Юнис, – небрежно поинтересовался я, – тебе что-нибудь говорят имена Рэя Петерса и Мэрилин Блимел? Слышала о таких?
      Юнис отреагировала более чем странно. Она вздрогнула, словно ужаленная. Но тут же взяла себя в руки.
      – Рэй и Мэрилин были бабулиными друзьями, – прошептала она, нервно теребя засаленную прядь. С лица бедняжки снова схлынула вся краска. Даже губы стали неестественно бледными. – Они тоже умерли. – Помолчав немного, Юнис вскинула на меня глаза. – А почему вы спросили?
      – Да так, из любопытства.
      Гектор, слава богу, уже сидел на цепи. Я открыл дверь и напоследок улыбнулся Юнис:
      – Еще раз большое спасибо.
      В ответ она растянула губы в улыбке. Но в глазах по-прежнему явственно читался страх.
      Направляясь к машине, я размышлял о Юнис. Одно из двух, думал я. Либо Юнис находится в состоянии непреходящего ужаса – что вполне понятно, поскольку ей приходится изо дня в день любоваться Джо Эдди Креббсом… Либо она знает больше, чем говорит. Гораздо больше.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ