Глава 18

История Орлака

Тор спал, когда почувствовал присутствие Лисс. Наконец-то… Это не вызвало ни потрясения, ни удивления — просто радость. У него накопилось много вопросов, которые надо было ей задать.

Нет, присутствие было не первым, что Тор ощутил. Сначала он понял, что Камни Ордольта — они по-прежнему висели в мешочке у него на шее — снова ослепительно сияют и переливаются. И ещё было ощущение мощи. Невиданной мощи.

«Здравствуй, Лисс».

«А ты, оказывается, меня знаешь, — голос был нежным и лёгким, как падающие снежинки. — Какая приятная неожиданность».

«Я ждал тебя», — Тор сам удивился своему спокойствию.

«Мне жаль, что мы так долго не могли познакомиться, Тор».

Ему понравилось, что она назвала его Тором.

«Ты меня просветишь, Лисс?»

«Насколько смогу, — она легко вздохнула. — Задавай вопросы, Торкин Гинт».

«Ты давно меня знаешь?»

«Всю твою жизнь. Я знала тебя ещё до твоего рождения».

Возражения напрашивались сами собой, но Тор решил повременить с ними.

«Люди, которые меня вырастили — Джион и Аилса Гинт, — только опекуны, а не настоящие родители».

«Это вопрос?» — мягко уточнила она. Тор смутился. Ладно, попробуем по-другому.

«Как зовут моих настоящих родителей?»

«Твоего отца зовут Дарганот, а твою мать — Эвагора».

«Они Чувствующие?»

«Конечно!»

Судя по её тону, он сморозил глупость.

«Мне говорили, что они умерли. Это правда?»

«Нет, — голос Лисс стал серьёзным, — они живы».

Эта новость ошеломила Тора. Настолько, что он решил сменить тему разговора.

«Но они всегда любили тебя», — добавила она.

«А Элисса жива?»

«Жива! — кажется, этот вопрос обрадовал Лисс — судя по воодушевлению, с которым она ответила. — Она стала настоящей красавицей».

«Она хоть иногда думает обо мне?»

Эти слова вырвались у него против воли.

«Раньше и дня не проходило, чтобы она не думала о тебе. Теперь это случается редко. Она не хочет мучиться. Её жизнь изменилась».

«Значит, она любит другого?»

Даже мысль об этом была невыносима. А ведь прошло целых пять лет!

«Я этого не говорила. После тебя Элисса не любила ни одного человека. Однако она счастлива».

«Я могу её найти? Ты мне поможешь?»

«На оба вопроса я отвечу „да", Тор. Но мы должны кое-что рассказать друг другу — прежде, чем ты проснёшься».

Конечно, Лисс права. Ему необходимо ещё очень многое у неё узнать, а кто поручится, что они снова смогут поговорить в ближайшее время — если это вообще когда-нибудь произойдёт? Не стоит терять время зря.

«Почему я такой… особенный, Лисс?»

«Все люди особенные, Тор».

Тьфу, болван! Надо же было такое ляпнуть!

«Хорошо, Лисс. Мне суждено совершить нечто особенное?»

«Несомненно».

«А ты скажешь мне, что именно?»

«Пусть это пока будет твой последний вопрос, мальчик мой Позволь мне на него не отвечать — вместо этого я тебе кое-что покажу».

Несомненно, сон продолжался. Однако Тор почувствовал порыв ветра, вокруг закружился туман, и он вздрогнул — не столько от неожиданности, сколько от холода. И вдруг туман рассеялся, и Тор понял, что находится во дворце. Такой роскоши и великолепия ему ещё не доводилось видеть. Он гулял по мраморным коридорам, любовался просторными залами и покоями. Дворец поражал красотой и великолепием — не только убранства, но и людей, которые в нём обитали. Однако… Тор все видел, но ничего не слышал.

Он оказался в одном из покоев. Из множества стрельчатых окон лился свет, заставляя сверкать изысканную мозаику на полу, потолок поддерживали высокие мраморные колонны. На ложе, вся утопая в сиянии, лежала женщина, которая только что разрешилась от бремени. Ребёнок голосил, его золотые волосики казались спутанными лучиками солнца. Женщина тоже плакала — от радости, уже забыв боль родов: она держала на руках сына, воплощение всех её чаяний. Потом дверь распахнулась, и в покои вбежал рослый мужчина. Повитухи, которые ещё не успели омыть роженицу, поспешно укрыли её простыней, опустились перед ним на колени и склонили головы.

У него были тёмные вьющиеся волосы и яркие голубые глаза. Он склонился над постелью, гладил соломенные волосы женщины, бережно держал новорождённого за крохотную ручку, и его прекрасное лицо сияло от гордости.

Внезапно Тор оказался снаружи. Он увидел, как герольды раздувают щеки, трубя в рожки, но по-прежнему не слышал ни звука. На площади толпился народ. Мужчина с ребёнком на руках и женщина вышли на балкон. Похоже, прошло несколько дней: мальчик немного подрос. Люди внизу открывали рты, выкрикивая неслышные приветствия, беззвучно хлопали в ладоши. Тор заметил, что на лицах родителей появляется напряжение, которое все труднее скрыть радостной улыбкой. Слишком много людей хотели увидеть ребёнка.

Наверно, это король с королевой, догадался Тор. Жили они долго, и не было у них детей… и наконец-то королева родила наследника. Неудивительно, что все так взволнованы

«Верно», — шёпот Лисс был первым звуком, который нарушил тишину.

Он увидел, как королева плачет и что-то объясняет мужу, а тот кивает.

Потом картина изменилась. Супруги гуляли в прекрасном, залитом солнцем лесу. Удивительно, но царственную чету никто не сопровождал… и они были счастливы оказаться наедине друг с другом и ребёнком. Мальчик заметно подрос; мать качала его на руках, а он гулил, улыбался и тянулся к ней ручонками.

Впереди открылась поляна — настолько прекрасная, что перед ней бледнела красота леса. Король и королева остановились. Было видно, что они удивлены, удивление переросло в любопытство… по крайней мере, король этого не скрывал. Его жена словно смутилась и что-то произнесла. Кажется, её терзали опасения.

Тор жалел, что не может слышать их разговора, но продолжал наблюдать. Через поляну протекал ручей, его вода сверкала так, что глазам было больно. Цветы грациозно покачивали головками, приветствуя лёгкий ветерок. Тор знал множество растений, но такие, наверно, существовали только в снах. И запах у них должен быть восхитительный — такой сильный, что голова идёт кругом…

Король нежно взял королеву за руку и повёл на поляну. Осторожно, хотел крикнуть Тор, не ходите туда! И тут что-то лёгкое коснулось его, точно перо в темноте — лёгкое, едва ощутимое касание, которое длится ровно миг и только затем осознается. Однако юноша опомнился.

«Я показываю тебе то, что происходило давно, Тор».

«Зачем?»

«Не „зачем", а „почему". Потому что ты должен это знать».

«Но как…»

«Тихо. Смотри», — в шёпоте Лисс появились нотки настойчивости.

Семейство расположилось на поляне, отец усадил мальчика между колен. Только сейчас Тор с удивлением заметил, как они непохожи. Неужели это сын своего отца, его плоть и кровь?! Голову ребёнка покрывали мягкие золотые локоны, а глаза были тёмно-лиловыми, как фиалки. Король же был голубоглазым, а его волосы казались почти чёрными.

«Сейчас случится что-то скверное, Лисс!»

Лисс не отозвалась. Тору захотелось отвести глаза, но он с замирающим сердцем следил за королём и королевой. Вот она прилегла, глядя куда-то вдаль… Король уже задремал, и вскоре глаза его супруги тоже смежил сон.

Теперь Тор следил только за ребёнком, который, ползая по поляне, собирал цветы. Мальчик был очарователен. Каким красавцем он вырастет, подумал Тор. Неудивительно, что родители так им гордятся. Настоящий принц, наследник престола… что бы это ни было за королевство.

Тор так и не понял, чья рука появилась из тени за спиной ребёнка. Мальчик ничего не замечал — он был слишком увлечён своим делом. Однако мать внезапно проснулась, вскрикнула, разбудив мужа, в ужасе огляделась… Увидев, как мать обернулась, мальчик заулыбался, протянул ей три цветка с яркими лепестками… и тут невидимый похититель схватил ребёнка. Мгновение — и маленький принц исчез в сером тумане, который клубился в дыре.

И тут же Тор каким-то образом оказался по другую сторону туманной завесы. Охваченный ужасом, он наблюдал, как похитители — полу-люди, полу-звери — с мальчиком на руках выбежали из небольшой рощицы и помчались по пыльной дороге, хихикая и подбадривая друг друга.

Но прежде, чем туман превратился в непроницаемую стену, юноша успел в последний раз увидеть безутешных родителей. Королева упала на колени, прекрасное лицо короля исказила гримаса боли.

Когда Тор обернулся, он обнаружил, что местность изменилась. Очевидно, воры проделали долгий путь и успели сменить одежду. Один из них осторожно положил завёрнутого в одеяло ребёнка под куст, и оба вбежали в какую-то таверну. Суда по всему, они были здесь впервые, но никто не обратил на них внимания. Похитители торопливо выпили по кружке эля, затем один показал на человека, который сидел за столом и, похоже, дремал — либо был мертвецки пьян. Его сообщник улыбнулся, они подошли к человеку за столом и что-то спросили, а потом подсели к нему. Скорее всего, они спросили у него разрешения присоединиться, а молчание, как водится сочли знаком согласия.

Юноша пригляделся. В. этом человеке было что-то неуловимо знакомым. Но что? Мужчина наблюдал за непрошеными соседями вполглаза; похоже, они не вызывали у него особого любопытства. Осунувшийся, погруженный в себя, этот человек, похоже, пришёл в трактир заливать горе вином.

Однако вскоре он присоединился к беседе. Тор заметил, как в его взгляде загорается интерес. Потом все трое торопливо огляделись, хозяин столика стукнул кулаком о кулак одного из похитителей. Этот жест был в ходу вот уже много сотен лет и означал взаимное согласие.

Похоже, здесь воры и знакомый незнакомец заключили какую-то сделку.

Все трое вышли наружу, в темноту, и, озираясь по сторонам, направились к кустам, где лежал ребёнок. Приняв свёрток, человек откинул край одеяла, и Тор заметил, как на его лице расцветает улыбка. Очень знакомая улыбка. Но где он мог её видеть?

Пока юноша ломал над этим голову, человек порылся в карманах, достал кошелёк и бросил его одному из похитителей. Тот поймал его на лету, и оба быстро исчезли.

Человек, который заключил с ними сделку, зашёл в какой-то дом, где его встретила женщина. Она прикрыла рукой рот, чтобы приглушить возглас, мужчина что-то быстро проговорил и передал ребёнка ей.

Он казался Тору все более знакомым. Нет, они точно где-то встречались, более того — знают друг друга… Тем временем мужчина и женщина — несомненно, супруги — любовались ребёнком, целовали его. В точности как настоящие родители, которых Тор видел на поляне чуть раньше.

Потом картина подёрнулась туманом, видение исчезло. Тор снова почувствовал присутствие Лисс. Но теперь ему отчаянно хотелось узнать, что случилось с ребёнком.

«Ты правильно догадался, Тор. Мальчик — принц. Но не просто принц. Он — сын Сонма».

«Сын богов?» — воскликнул Тор, не веря своим ушам. «Да, — ответила Лисс. — Есть такое странное место, как Поляна. Она сама выбирает, когда, где, и кому из Сонма явиться. Это место волшебное, и время от времени оно приходит в соприкосновение с другими мирами. Сонм предостерегает: никто и никогда не должен позволить заманить себя на Поляну. Королю следовало знать… и он знал».

«Значит, сын богов… Почему боги не спасли своего сына, Лисс?»

«Боги обладают огромным могуществом. Если кто-то из покинет один мир и проникнет в другой, равновесие сил в обоих мирах нарушится, и они рухнут».

«Но ведь ребёнка перенесли из одного мира в другой. А где же разрушения, о которых ты говоришь?»

Лисс вздохнула.

«Разрушения были, и немалые… Но это случилось не сразу Младенец ещё не осознает своей силы — да и сила у него не слишком велика. Поэтому, попав в соседний мир, ои почти ничего не изменил… почти ничего. А вот если бы король или королева попытались что-то предпринять, их мир давно лежал бы в развалинах… и твой тоже».

«А воры? Они проникли сквозь границу миров, чтобы выкрасть мальчика…»

«А, Мусорщики… Этот народец жил тем, что подбирал отбросы в разных мирах. Своей земли у них не было, они постоянно перемещались с места на место. Мелкие воришки. Сейчас они уже вымерли».

«И что случилось с мальчиком?»

Теперь вздох Лисс был полон печали.

«Он вырос, не зная о своём происхождении. Впрочем, его новые родители тоже этого не знали. Но решили не говорить ему, что он не их сын».

«Он был Чувствующим?»

«Он был волшебником, причём очень могущественным. К счастью, его приёмные родители тоже обладали даром — особенно талантлив был отец. Имей в виду: это были времена небывалого согласия и терпимости. Чувствующие мирно жили рядом с обычными людьми. В те времена не было Инквизиции».

Мир без Инквизиции… Тор с трудом мог себе такое представить.

«Мальчик вырос вспыльчивым и гневливым, — Лисс заговорила быстрее, словно торопясь закончить рассказ, — но никто не мог понять, почему это произошло. Родители решили, что лучшим местом для него станет Академия в Златокамне — сегодня это селение известно как Карембош. Его приняли послушником, а учить его стал Старший Чародей Джороми. Год или два прошли спокойно. Но потом принцу стало скучно. Сила, которая жила в нём, не находила себе применения. Он даже не представлял, насколько она велика… а когда понял, стал пользоваться ею, чтобы сеять раздор в Академии, нарушать спокойствие и порядок. Никто не мог ему противостоять. Юноша становился всё более непредсказуемым и опасным. И тогда Старейшины приняли решение: объединить свои силы и запрудить этот могучий, неистовый поток. Они понимали, насколько это опасно. Никто и никогда ещё не делал такого — в этом просто не было необходимости. Но Старейшины обратились к древнему знанию, чтобы Связать юношу. Им нужна была передышка. Тогда они смогли бы придумать, что делать дальше. Однако молодой послушник каким-то образом раскрыл их замысел. И злоба, которая копилась в нём все эти годы, обрушилась на Голдстоун».

«Он сровнял город с землёй?!» — открой Тор глаза, они горели бы благоговейным ужасом.

«И в один миг убил более двух тысяч человек, — грустно ответила Лисс. — Я слишком долго рассказываю эту историю, Тор. Позволь мне побыстрее закончить. Я посетила человека, который стал мальчику приёмным отцом, и открыла ему правду. Был миг, когда я об этом пожалела: это открытие чуть не убило его. Ещё бы: узнать, что ты воспитывал принца, сына богов, который был похищен и доставлен сюда, в мир смертных… Мы придумали план — рискованный, дерзкий. Отец заманил сына в местечко под названием Рьюн, недалеко от руин Голдстоуна. Там находятся Врата — одно из немногих мест, где можно напрямую общаться с Сонмом. Отец рассказал юноше его историю и настоял, чтобы тот поговорил со своими настоящими родителями. Принц ещё не знал, что его обманули и никакого разговора не будет. Связь разумов была установлена, но вместо этого Сонм, используя настоящего отца юноши, Связал своё дитя. Столь крепкие и мощные путы не создавались ещё никогда. Никогда не забуду его крик отчаяния — когда он понял, что происходит».

«А он не мог просто…»

«Вернуться?» — подсказала Лисс. «Да».

Ответом был печальный вздох.

«Как я уже объясняла, путешествие между мирами грозит страшными бедствиями. Сонм предпочёл наложить на принца самые могучие чары, какие только можно вообразить. В каком-то смысле они защищали мальчика».

«Лисс… — Тор озабоченно нахмурился. — А ты кто такая?»

И почувствовал, как она улыбается.

«Я странствую по мирам, Тор. Я не принадлежу Сонму… но и не вхожу в число людей. В некотором смысле меня можно назвать Хранительницей. Я помогаю поддерживать равновесие миров».

И не только, хотел сказать Тор. Она слишком тщательно подбирала слова.

«Я выбрала десять стражей, — продолжала Лисс, — по одному от каждого из народов, населявших в то время Четыре Королевства. Этих людей стали называть Паладинами. Им вручили клеть, сотканную из света, в которой был заключён молодой чародей, и поручили доставить её в тайное место».

«Ты хочешь сказать, что принц все ещё жив?»

«Конечно. И Паладины все ещё стерегут его. Но их силы на исходе. Вот уже много сотен лет принц испытывает на прочность чары Сонма и терпение своих тюремщиков. И медленно, но верно выигрывает эту битву. Он не знает жалости. Он черпает силы в собственной ненависти И отчаянии. Оба отца — родной и приёмный — предали его, и он жаждет возмездия».

Тор сглотнул.

«Он освободится и…»

«Да. Он вернётся в Таллинор, чтобы завершить задуманное».

«Но для чего ты мне все это рассказываешь, Лисс?» — Тор тяжело дышал, его охватила паника.

«Потому что ты должен остановить его, Торкин Гинт. Только ты».

Он не видел её, но знал, что она удаляется.

«Подожди! — закричал он. — Как его зовут?»

«В твоём мире он известен как Орлак».

Её образ задержался где-то на грани осознания. Тор просыпался.

«Лисс… пожалуйста… Скажи, как звали его приёмного отца? Я должен его знать».

Шёпот, едва уловимый, донёсся откуда-то издалека:

«Его зовут Меркуд».

И Тор проснулся.

Кайрусу тоже снился сон. И ему тоже явилась Лисс.

«Скоро за тобой придёт Солиана, мой храбрый воин». — она говорила нежно, словно любовница, но Кайруса охватила печаль.

«Я должен следовать за ней?»

«Таково твоё предназначение».

«Я бы предпочёл остаться с Тором».

«Нет, Кайрус. Ваше время истекло. Отныне ваши пути расходятся. Тебя ждёт куда более важная задача. Это великий дар, который не каждому дано заслужить».

«Я боюсь, Лисс. Я много раз смотрел в лицо смерти, но сейчас она меня страшит».

«Твоя судьба — не смерть, Друг Леса. Ты проживёшь долго. Лес принимает тебя как своего. Он любит тебя. Ты был сильным, искренним и выстоял — во имя всех Паладинов. Теперь вас осталось лишь трое. Скоро Орлак вырвется на свободу, нам надо многое успеть прежде, чем это произойдёт. И главная роль отводится тебе».

Кайрус не понимал, о чём она говорит. Однако при слове «Паладин» в памяти что-то мелькнуло.

«Лисс… — он с удивлением услышал в своём голосе страх. — Кто я такой?»

«Ты — один из Паладинов. Защитник, страж». Кайрус оглядел поляну. Тор лежал на земле, свернувшись клубочком, и спал. Вокруг всё было знакомо — даже Солиана, которая молча стояла рядом и дружелюбно смотрела на него.

«Ты присоединишься ко мне?»

Мягкий ровный голос волчицы вернул ему спокойствие. «До свидания, Кайрус», — произнесла Лисс. Он хотел что-то спросить — что-то очень важное… и забыл. Когда Солиана заговорила, это вылетело у него из головы. Он просто последовал за своей проводницей, едва ощущая ногами мягкую лесную подстилку. Солиана молча бежала впереди, на расстоянии пары шагов. Потом Кайрус догнал волчицу и опустил руку ей на холку, погрузив пальцы в густой серебристый мех. Кажется, она ничего не имела против.

Тропа вилась, возникая прямо под ногами, и скоро Кайрус понял, что оказался довольно далеко от поляны. Может быть, Клут заметит, как они ушли? Нет. Стоило Кайрусу подумать об этом — и он уже знал: не стоит даже надеяться.