Музыка смолкла, и гости Кайлеха бурно зааплодировали. На середину залы вышли дети и, повернувшись лицом к королю, запели звонкими голосами. Воспользовавшись удобным моментом, Уил спросил у Кайлеха о Лотрине.
      – У него неприятности, – прошептал Кайлех, не сводя глаз с детского хора, – его жена умерла сегодня при родах. – Король перевел взгляд на Уила. – Но у Лотрина родился сын, крепкий и здоровый. У нас появился будущий воин, и я уверен, что война на юге будет для нас победоносной.
      В усмешке таилась угроза. Кайлех готовил какой-то подвох, но Уил пока не знал, в чем он будет заключаться.
      – Лотрин позже присоединится к нам, – сказал король.
      – Вы – черствый человек, сир. Неужели вам не жаль своего советника.
      – Он не нуждается ни в жалости, ни в сочувствии! – резко сказал Кайлех. – Лотрин и его жена были плохой семейной парой. Они не подходили друг другу и не знали счастья в браке. Я просил его подумать, прежде чем жениться на этой женщине. Но он настоял на своем. Она понесла еще до свадьбы, а Лотрин мечтал стать отцом. Его жена никогда не улыбалась, как будто каждый день их совместной жизни был для нее настоящей пыткой. Лотрин надеялся, что с рождением ребенка все изменится к лучшему. Она происходила из знатного рода. Ее отец, впрочем, как и отец Лотрина, был вождем одного из наших племен.
      – Значит, вы считаете, что ее смерть – благословение?
      – Я этого не говорил, Корелди. Лотрин сейчас, конечно же, страдает, потому что по-своему любил ее, но скоро придет в себя. Я должен найти мать его ребенку.
      Уил покачал головой.
      – Мне кажется, Кайлех, ни одна женщина не сумела растопить лед вашего сердца.
      По лицу короля пробежала тень, но он ничего не возразил на это замечание.
      – Мне не хотелось бы, чтобы Лотрин пропустил наш сегодняшний праздник, – промолвил Кайлех.
      Дети тем временем продолжали свое выступление. Они исполняли мелодичную балладу, в которой рассказывалось о тяжелой жизни горцев в далеком прошлом, когда междоусобные войны сменяли одна другую. Кайлех был явно очарован не только звучанием детских голосов, но и содержанием баллады.
      Уилу же воспользовался паузой, чтобы обдумывать сложившееся положение. Для начала необходимо завоевать доверие Кайлеха и тем самым усыпить бдительность горцев. И в первую очередь нужно убедить короля в том, что разделяет его ненависть к моргравийцам.
      Дети закончили петь, и собравшиеся в зале разразились бурными аплодисментами. Король даже поднялся из-за стола. Слуги подали вино и блюдо из рыбы. Затем на середину залы вышли музыканты.
      – Надеюсь, вы оба выдержите застолье, – сказал Кайлех, искоса поглядывая на соседа. – Пир закончится только утром. Кстати, эта рыба выловлена в наших реках. Попробуй, тебе понравится.
      Уил старался не портить настроение королю, чтобы не накликать на себя беду. После рыбы им подали мясо, приготовленное с душистыми приправами.
      Через некоторое время Уил решил, что пора начинать игру.
      – Надеюсь, вы убедились, что я не являюсь шпионом Селимуса? – спросил он.
      – Может быть, у тебя есть еще какие-то доказательства или доводы в пользу того, что это так? – спокойно промолвил Кайлех, потягивая вино.
      – Мы с Селимусом не питаем друг к другу любви, в этом я могу поклясться собственной жизнью.
      – И тем не менее ты был у него на службе и помогал ему воплощать мерзкие планы!
      – Да, но я делал это ради денег, – понизив голос, чтобы не привлекать внимания соседей по столу, сказал Уил.
      Кайлех молча смерил Уила таким презрительным взглядом, что у того сжалось сердце от дурных предчувствий.
      – Чего вы хотите? – снова заговорил Уил. – Скажите, как я могу доказать, что я храню верность самому себе и никому больше?
      – О, я вполне допускаю, что у тебя зуб на Селимуса. Мы все терпеть его не можем. Но что связывает тебя с королевой Бриавеля?
      – Помогая ей, я наношу вред Селимусу.
      – Но если тебя интересуют только деньги, то зачем ты ввязываешься в борьбу двух королевств?
      Уил вздохнул.
      – Селимус совсем распоясался, и это мне не нравится. Я понимаю, что каждый мужчина честолюбив и жаждет больше власти, больше денег, больше земель. Если никто не поможет Валентине, Селимус вторгнется в Бриавель. Моргравийская армия сильна, а молодая королева еще неопытна в военных делах. Хотя я и гренадинец, но подлость Селимуса вынуждает меня бороться с ним. Я не позволю ему захватывать чужие земли и бесчестно преумножать богатства!
      Король на минуту задумался.
      – Мне кажется, Селимус не так глуп, чтобы недооценивать королеву Валентину. Сильный характер и пылкий нрав порой могут заменить опыт.
      Уил был согласен с Кайлехом. Упорная и решительная Валентина могла сама возглавить бриавельское войско и повести его в бой.
      – И все же, думаю, мои услуги понадобятся королеве Валентине, чтобы одержать верх над Селимусом, – промолвил он и, подчеркивая, что его во всем этом деле интересуют только деньги, добавил: – Хотя, конечно, ей придется хорошо заплатить мне за них.
      – И куда же ты теперь отправишься, Корелди? Назад в Бриавель? Собираешься послужить молодой королеве за щедрое вознаграждение?
      – Да, – сказал Уил, надеясь, что именно этого ответа и ждет от него король.
      Он заметил, что один из воинов подал Кайлеху знак.
      – Ну, раз ты так сильно ненавидишь Моргравию, то тебе понравится мой сюрприз, – сказал Кайлех и громко застучал кружкой по столу, прося внимания собравшихся. Когда шум стих, он обратился к горцам: – Соплеменники, я приготовил для вас сюрприз. Давайте почтим память погибших, тех, кого в прошлом месяце убили южане. Я распорядился, чтобы сегодня повара приготовили особое блюдо в их честь.
      Кайлех сделал паузу, и Уил почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
      – Такого блюда вы еще никогда не ели, – с мрачной улыбкой продолжал король.
      Он снова застучал кружкой по столу, и соплеменники последовали его примеру. Бой барабана задавал им ритм. Это был какой-то ритуал, смысла которого Уил не знал. Через некоторое время раздался пронзительный звук рожка.
      – Смотри, они идут, – прошептал Кайлех, и его глаза вспыхнули мрачным огнем.
      Уил проследил за взглядом короля и увидел жуткую картину. Он тут же посмотрел туда, где сидела Элспит. Она наблюдала за всем происходящим округлившимися от ужаса глазами, закрыв ладонью рот.
      Слуги внесли в залу пятерых обнаженных и еще живых людей – четверых мужчин и одну женщину. Их собирались зажарить на открытом огне. Женщина лежала на столе на колесиках. Ее руки были прибиты гвоздями к столу, ноги связаны, на теле разложены приправы. Трое мужчин со связанными попарно руками и ногами висели, как свиные туши, на шестах, которые держали шестеро горцев мощного телосложения. Четвертый мужчина был закован в цепи. Он вошел в залу сам, едва переставляя ноги в тяжелых кандалах, с низко опущенной головой, касаясь подбородком железного ошейника.
      Уилу сдавило грудь, и он почувствовал, что ему нечем дышать.
      – Кайлех… – прохрипел Уил, но король не обращал на него внимания.
      – Смотрите на них! – обратился он к своему народу. – Это моргравийское мясо, которым вы сможете сегодня полакомиться.
      Люди, талантами которых Уил еще недавно искренне восхищался, принялись осыпать жертвы яростной бранью. Он был в ужасе от всего происходящего. Казалось, горцы находятся под воздействием какого-то дурманного зелья. Его внимание привлек человек в темном облачении со всклокоченными густыми волосами и неухоженной длинной бородой. Сложив руки на груди, он упивался зрелищем несчастных жертв, время от времени поглядывая на Кайлеха. Уил видел, как этот человек кивнул, и король тут же отдал слугам приказание.
      – Полейте их маслом и раздуйте огонь! – взревел Кайлех и, залпом осушив кружку, вытер губы рукой. – А потом ждите моего знака. Мы зажарим всех, кроме закованного в цепи пленника. Привяжите его! Я хочу насладиться его ужасом и унижением!
      Уил поискал глазами странного человека в темном облачении, но тот уже исчез. Сомневаться не приходилось: идея зажарить пленников живьем принадлежала именно ему. Но кто он и почему Кайлех следует его советам?
      Четырех пленников унесли из залы, а пятого, закованного в кандалы, поставили у стены. Его лицо закрывали пряди длинных грязных волос, тронутых сединой.
      – Музыка! – крикнул Кайлех, и музыканты заиграли веселую джигу.
      – Сейчас подадут лебедей, – сказал король, повернувшись к Уилу. – Ты еще не забыл, что это наше традиционное блюдо, Ромен?
      Гости за столами громко разговаривали и смеялись с таким видом, словно все произошедшее сейчас на их глазах было привычной прелюдией к королевскому пиру. Подозрения Уила в том, что людей опоили каким-то зельем, окрепло, когда он увидел, как лихо они отплясывают джигу. Двигались они неуклюже, толкались и мешали друг другу.
      Уил заметил, как в залу вошел Лотрин и сел за стол к Элспит и Мирту. Выражение его лица было мрачным. Очевидно, он знал, что здесь происходит. Элспит все еще не могла оправиться от увиденного.
      Собравшись с духом, Уил снова заговорил с королем.
      – Кто эти несчастные?
      – Моргравийцы. Ты должен радоваться вместе со всеми, а не жалеть их. У тебя такое выражение лица, как будто тебя сейчас вырвет.
      Уил судорожно сжал кулаки под столом, стараясь сохранять спокойствие. Нужно побольше разузнать о попавших в беду соотечественниках.
      – Это пленные солдаты?
      Кайлех кивнул, продолжая жевать:
      – А женщина – их шлюха.
      – А как вы…
      – Фергюс Тирск укреплял пограничные заставы, – перебил его Кайлех. – Селимус же начал действовать более напористо. Засылает своих шпионов целыми отрядами. Возможно, новый король Моргравии готовится к набегам на наши земли. – Он усмехнулся. – Думают, что знают горы! Глупцы! Селимус послал в разведку не солдат, а неотесанных селян. Мы легко справились с ними, захватив в плен. Мои воины намного сильнее, они ждут моей команды, чтобы вторгнуться в пределы южного королевства!
      – И вы собираетесь отдать такой приказ?
      – Возможно. Кто знает, что может прийти в голову варварам, которые едят соплеменников?
      Кайлех намекал на те слухи, которые ходили в Моргравии об обычаях горцев. Когда-то Уил верил им, но теперь, пожив немного в горной крепости, понял, что слухи далеки от правды.
      – Зачем вы устроили это представление? – спросил он Кайлеха. – Чтобы доказать правоту тех, кто распространяет о вас всякие выдумки?
      – Точно! – сердито буркнул Кайлех и продолжал мрачным тоном: – Селимус приказал убивать всех горцев, которые встретятся на пути моргравийцев, в том числе женщин и детей. Недавно они зарубили двенадцать ни в чем не повинных мирных жителей. А я ограничился захватом в плен отряда лазутчиков!
      Уил впервые слышал о подобном приказе Селимуса, но не сомневался, что король способен на бессмысленную жестокость.
      – Кайлех, поймите, моргравийцы, живущие в центральной и южной части королевства, в большинстве своем не знают, кто такие люди гор.
      – Но зато король Моргравии проявляет к нам большой интерес. От рук его солдат погибло множество моих соплеменников. Среди них было немало детей, которые по ошибке забрели на чужую территорию!
      Голос Кайлеха теперь гремел на всю залу, и гости начали с удивлением посматривать на короля и сидевшего рядом с ним гостя.
      – Успокойтесь, ваше величество! – встревожился Уил. Он опасался, что Кайлех впадет в ярость. В таком состоянии король опасен. – Ваши люди начали нервничать. Это ведь праздник, не так ли? Не стоит его портить.
      Король залпом выпил кубок вина. Воспользовавшись молчанием, Уил снова заговорил, надеясь убедить Кайлеха пощадить пленников.
      – Вы сами сказали, что захватили селян, а не солдат. Зачем же вы так жестоко расправляться с ними? В гибели ваших соплеменников виноват Селимус, а не эти люди.
      Кайлех бросил на Уила испытующий взгляд.
      – Не понимаю, почему ты, гренадинец, так печешься об этих моргравийцах.
      – С возрастом я стал ценить жизнь каждого живого существа.
      На середину залы вышла женщина и нежным голосом запела протяжную печальную балладу. Ее напевный мотив немного успокоил разгоряченных горцев.
      – А мне казалось, что ты без всяких сожалений убиваешь людей за деньги, – промолвил король.
      – Да, убиваю, но мне это не нравится.
      Кайлех наконец-то улыбнулся, и Уил почувствовал облегчение.
      – Ты не перестаешь удивлять меня, Ромен. Именно поэтому я, наверное, и оставил тебя в живых.
      – Благодарю вас за вашу любезность, сир, – сказал Уил, чокаясь с королем. – Могу я поговорить с вашим пленником?
      – Поговори. Но предупреждаю, он крепкий орешек. Нам так и не удалось сломить его дух.
      – А кто он такой?
      Кайлех пожал плечами.
      – Кто его знает. У него, очевидно, высокий чин. Во всяком случае, он говорил от имени остальных и… взял на себя их боль.
      Последние слова привели Уила в недоумение, но он не стал уточнять, что имел в виду король.
      – Что вы собираетесь с ним делать? – с замиранием сердца спросил он.
      – Рашлин предлагает использовать его на мясо по частям. Сначала мы отрубим кисти и ступни, а потом будем каждый день отрезать от его тела по кусочку плоти. И в конце концов я, возможно, последую твоему примеру, Корелди, и пошлю его запеченную голову Селимусу. Пусть знает, что мы действительно едим своих врагов!
      – А кто такой Рашлин?
      – Мой барши. Я прислушиваюсь к его советам.
      Уил сразу догадался, что человек в темном одеянии, которого он видел сегодня, и есть Рашлин.
      – Это он придумал зажарить пленников на открытом огне?
      Кайлех ничего не ответил. Уил знал, что король беспощаден, но не изощренно жесток. Идея изуверской расправы над пленниками вряд ли могла прийти ему в голову. Наверняка ее внушил королю барши. Если это действительно так, то Рашлин имеет огромное влияние.
      Когда слуги внесли в залу на большом блюде запеченного лебедя в оперении, горцы начали восторженно хлопать в ладоши. Стараясь сохранять самообладание, Уил встал и подошел к Лотрину, чтобы выразить ему соболезнования.
      Лотрин кивнул, благодаря за участие, и заговорил на другую тему.
      – Мне жаль, что вы стали свидетелем чудовищной сцены, – промолвил он.
      – Судя по всему, вы пытались отговорить короля от опрометчивых поступков.
      – Я высказал все, что думаю об этом, в глаза Кайлеху. И теперь он, наверное, долго не захочет меня видеть.
      Уил кивнул.
      – Скажите, человек с бородой и длинными спутанными волосами – Рашлин?
      – Да. Он крайне опасен.
      – Я догадываюсь, что это его затея.
      – Вы правы.
      – А где Элспит? – встревожился Уил, только сейчас заметив, что девушки нет в зале.
      – Похоже, сюрприз Кайлеха произвел на нее такое тяжелое впечатление, что она постаралась при первой возможности незаметно выскользнуть из залы.
      – Король поступает неразумно, – сказал Уил, убедившись в том, что Лотрин является его единомышленником.
      – Мне тоже не нравится, как он ведет себя, и я открыто сказал ему об этом. Но он исполнен решимости отомстить Селимусу за гибель наших людей, предприняв ответные шаги. Это, конечно, приведет к печальным последствиям. Но и нашего короля можно понять. Моргравийцы считают людей гор дикими зверями и безжалостно убивают их.
      Уил тяжело вздохнул. Он знал, что трон Моргравии занимает безумец, но теперь убедился в том, что и людьми гор правит безрассудный человек. Его взгляд упал на закованного в кандалы пленника, сидевшего у стены на корточках. Смутная догадка шевельнулась в душе Уила, но он был слишком встревожен и не мог сосредоточиться на мыслях о захваченных в плен моргравийцах.
      – Вы не могли бы взять под свою опеку Элспит? – попросил Уил. – Она не заслуживает той страшной участи, которую ей готовит король.
      Лотрин кивнул, не проронив ни слова, и Уил, поблагодарив его, направился к моргравийцу, который сидел у стены, свесив голову между колен. Это был рослый, мускулистый человек. Он наверняка провел немало времени на ристалищах и площадках, закаляя тело и овладевая боевыми искусствами. Чем ближе Уил подходил к пленнику, тем тревожнее у него становилось на душе.
      Он почувствовал неприятный запах давно не мытого человеческого тела, и на него сразу же нахлынули воспоминания о том дне, когда он спустился в темницу Стоунхарта, чтобы освободить Илену. На долю несчастного выпало много страданий. Уил хотел наклониться, чтобы поговорить с моргравийцем, но ему помешал стражник.
      – Все в порядке, Борк. Он получил разрешение короля поговорить с пленником, – раздался за спиной голос Лотрина.
      Присев на корточки, Уил приподнял голову несчастного и взглянул ему в лицо.
      – Герин! – вырвалось у него, когда он узнал в грязном измученном человеке своего давнего друга и наставника.
      – Это ты, мой мальчик? Это ты, Уил? – прохрипел Герин. Он находился в полуобморочном состоянии, его веки были зашиты. У Уила сжалось сердце от боли. Он не мог видеть, во что превратился отважный воин, преданный сын Моргравии.
      – Уил? – пробормотал Герин, и его голова снова упала на грудь.
      – Он все время зовет какого-то Уила, – сказал стражник. – Это, наверное, его сын. Жаль, что мы его не схватили.
      Горец расхохотался. Кровавая пелена застлала взор Уила. Не помня себя от ярости, он бросился на стражника и вцепился ему в горло. Горец забился в конвульсиях. Дрыгая ногами и лихорадочно размахивая руками, он задел поднос с лебедем, который нес проходивший мимо слуга, и блюдо с грохотом упало на пол.
      Уила быстро скрутили подоспевшие стражники.
      – Вы с ума сошли?! – воскликнул Лотрин, с осуждением глядя на Уила.
      Вскочив из-за стола, Кайлех ринулся к возмутителю спокойствия.
      – Что здесь происходит?! – взревел он.
      В зале установилась мертвая тишина, которую нарушали лишь всхлипывания слуги, ползавшего по каменному полу и собиравшего куски мяса. Лотрин приказал ему удалиться.
      – Корелди! – воскликнул Кайлех. – Ты едва не убил моего воина!
      – Он оскорбил меня, сир, – сказал Уил первое, что пришло ему в голову.
      – Этот человек знаком с пленником, – похрипел Борк. На скулах Кайлеха заходили желваки.
      – Уведите его! – приказал он, кивнув на пленника. Стражники бросились выполнять приказание.
      – Кто это такой? – сердито спросил Кайлех, обращаясь к связанному Уилу.
      – Его зовут Герин Ле Гант, он родом из Гренадина, – придумывал на ходу Уил. – Мы вместе росли.
      Герин был всего лишь на десять лет старше Корелди, поэтому ложь могла сойти за правду.
      – В таком случае, зачем он надел моргравийскую военную форму? – спросил король.
      Уил бросил взгляд на Лотрина, который стоял за спиной Кайлеха, как будто прося у него помощи. Но Лотрин молчал.
      – Я не смогу ответить на этот вопрос, пока не поговорю с ним. Я не видел этого человека в течение многих лет.
      – Приведи его! – бросил Кайлех через плечо, и Лотрин отправился за пленником.
      Уил хотел небрежно улыбнуться, как это обычно делал Ромен, но не смог. Заметив его смущение, король подошел вплотную. Вид у Кайлеха был угрожающий.
      – Если выяснится, что ты солгал, я сгною тебя в темнице. Ты превратишься в такое же жалкое существо, как и твой приятель.
      Вскоре стражники подвели к королю дрожащего Герина. Он, наверное, решил, что его ждут новые побои и издевательства. В ярком свете горевших на стенах факелов были видны свежие ссадины и ушибы на теле старого друга. Уил не сомневался, что это Рашлин надоумил короля зашить веки пленнику.
      Вслед за стражниками в залу вошла Элспит. Она попыталась пробиться к Герину, но ее не пускали. Лотрин что-то шепнул на ухо Кайлеху, и тот кивнул.
      – Пропустите ее, – распорядился Лотрин.
      Подойдя к королю, Элспит бросила на него осуждающий гневный взгляд.
      – Я предупреждал тебя, Элспит, что наш праздник вряд ли понравится тебе, – сказал Кайлех. – А сейчас попрошу тебя помочь нам. Думаю, что этот негодяй охотнее ответит на вопросы, заданные женским голосом.
      Элспит взглянула на Уила, прося у него совета, но лицо ее спутника было искажено душевной болью. Он ушел в себя и как будто не замечал девушку.
      – Спроси, кто такой Ромен Корелди? – приказал Кайлех, обращаясь к Элспит.
      Девушка посмотрела на пленника, которого все еще била мелкая дрожь. Но дрожал он не от страха, а от физической немощи. Сердце Элспит сжалось от боли. Ей было жаль этого отважного солдата, стойко перенесшего пытки и издевательства. Слезы навернулись на глаза, когда она заметила, что у пленника зашиты веки.
      – Как его зовут? – спросила она, повернувшись к Уилу.
      Однако Кайлех не разрешил ему говорить. Это показалось Элспит странным. Еще час назад король и гренадинец мирно беседовали за столом, как старые друзья, а сейчас чувствовалось, что они настроены друг к другу явно враждебно.
      – Его зовут Герин, – сказал Лотрин, подбодрив Элспит невеселой улыбкой.
      – Вы меня слышите, Герин? – спросила Элспит.
      Несчастный поднял голову и кивнул.
      Черты лица Кайлеха смягчились. Он был доволен тем, что пленник наконец-то отозвался на обращенные к нему слова.
      – Меня зовут Элспит, Герин. Я – моргравийка, родом из Йентро.
      Слеза выкатилась из-под зашитого века пленника, когда он услышал родное наречение. Сердце Уила заныло от боли и отчаяния. Он больше не мог терпеть эту муку.
      – Все как один, Герин! – выкрикнул он девиз рода Тирсков. И тут же Кайлех нанес ему сильный удар кулаком в грудь.
      Уил согнулся в три погибели и упал на колени, держась за ребра, которые только недавно срослись после перелома. Дыхание перехватило от острой боли, перед глазами поплыли круги. Ахнув, Уил свалился на холодный каменный пол.
      Но он все же успел заметить, что Герин расправил плечи, линия его рта стала более жесткой и решительной. Уил с детства помнил, что такое выражение лица бывало у его наставника в те минуты, когда подопечный огорчал его чем-то.
      Все произошло так быстро, что Элспит не успела даже вскрикнуть.
      – Если издашь хоть один звук, я сделаю с тобой то же самое, – прошипел Кайлех ей на ухо.
      – Я прекрасно знаю, на что вы способны, сир, – с горечью сказала девушка. – Бить женщин, подвергать изуверским пыткам пленников. Сначала я ошиблась в вас, вы показались мне великодушным и справедливым правителем. Но теперь вижу, что вы – настоящий варвар. У вас нет сострадания к людям. Можете убить меня, я отказываюсь участвовать в ваших грязных делах. Я – моргравийка и горжусь этим. Вам не удастся поставить меня на колени! Я скорее умру, чем предам своих соплеменников. Да, я ненавижу нашего короля, но люблю свой народ. Вы не заставите меня служить вам! Сами расспрашивайте этого человека, а от меня помощи не ждите!
      Все были так поражены гневной речью Элспит, что никто даже не попытался остановить ее. Глаза девушки метали молнии, грудь высоко вздымалась. Уил даже испугался, что оскорбленный Кайлех поднимет на нее руку.
      Однако король лишь усмехнулся.
      – Брось всех троих в темницу, Лотрин, – распорядился он. – Завтра мы приготовим их на обед. А сегодня у меня что-то пропал аппетит.

ГЛАВА 28