Селимусу надоели льстивые манеры этой женщины и ее родители, которые постоянно улыбались с многозначительным видом. Неужели они думали, что их дочь займет какое-то место в его жизни? Глупцы! Она для него всего лишь игрушкой. Но теперь эта игрушка наскучила королю.
      Селимус отстранился от лежавшей в его постели женщины.
      – Оставь меня! – приказал он, не обращая внимания на то, что она надула губки. – Немедленно!
      Ему доставило удовольствие выражение испуга, промелькнувшее в ее глазах. Женщина быстро собрала одежду и поспешно вышла.
      Вскоре к королю явился Джессом, средних лет человек, которого Селимус недавно назначил на должность канцлера. Джессом приехал в Стоунхарт всего две недели назад и, представив королю рекомендательные письма, заявил о своей готовности служить ему. Селимус не стал узнавать о его прошлом, похоже, сомнительном, и сразу назначил Джессома на высокий пост, оценив готовность служить. Джессом оказался человеком с изворотливым умом и склонностью к интригам. Эти качества устраивали Селимуса.
      – Прикажете отослать ее вещи в родительский дом, сир? – спросил канцлер, ставя на стол поднос со сладкими пирожками и любимым фруктовым соком короля. – Я осмелился принести вам завтрак, ваше величество, предварительно предупредив слуг о том, что сам подам его в вашу спальню. Сок охлажден, как вы это любите, сир.
      Джессом раздвинул занавеси балдахина и, собрав их, привязал к прикроватным столбикам. Селимус был польщен тем, что Джессом так быстро изучил его вкусы.
      – Да, отошли ее вещи домой, – сказал король после минутной паузы. – Эта женщина надоела мне. Прикажи, чтобы ее больше не пускали во дворец.
      – Как вам будет угодно, сир, – сказал канцлер и направился к двери.
      – Подожди! – остановил его король. – Я хотел спросить, есть ли новости из Бриавеля?
      – Все по-прежнему, ваше величество, ничего нового, – сказал Джессом, услужливо помогая королю надеть халат. – Второй гонец вернулся с тем же ответом. Королева Валентина благодарит его величество, короля Селимуса, и так далее и тому подобное…
      Селимус фыркнул. Джессому удалось найти подход к повелителю. Он знал, когда можно вести себя несколько развязно, а когда следует изображать раболепного льстеца-придворного.
      – Как ты думаешь, Джессом, каковы ее намерения?
      – По моему скромному разумению, она стремится держать вас на расстоянии, сир.
      – Ей неприятны мои ухаживания?
      – Боюсь, что это именно так, сир, – промолвил Джессом, подавая королю чашку сока.
      Селимус отошел к окну и, задумчиво глядя вдаль, пригубил содержимое.
      – Но почему? Она видела меня всего лишь один раз в жизни, когда мы были еще детьми.
      – Возможно, на отношение королевы Валентины к вам повлияла ее встреча с покойным генералом, сир.
      – Нет, этого не может быть. У меня есть доказательства, что Тирску удалось получить согласие отца Валентины на ее брак со мной.
      – Согласие отца, но не самой Валентины, – сказал Джессом.
      – Просто Тирск не обсуждал с ней этот вопрос, вот и все, – заявил Селимус.
      – А может быть, все же обсуждал? – вкрадчивым тоном промолвил Джессом и, поклонившись, поднес Селимусу блюдо с пирожками.
      Селимус жестом отказался от еды.
      – В конце концов, это не имеет никакого значения.
      Канцлер пожал плечами, и Селимус понял, что у него есть какие-то соображения на этот счет, но он предпочитает держать их при себе.
      – Можешь говорить со мной откровенно, – сказал он Джессому.
      – Хорошо, сир. Валентина теперь королева и сама распоряжается собственной судьбой, не слушая ничьих советов. У нее нет отца, который мог бы навязать ей свою волю. Она – правительница огромной страны и сама решает, что делать и как себя вести. Одним словом, сир, молодая женщина намерена самостоятельно выбрать себе мужа.
      – Да, но она совсем не знает меня, – пробормотал Селимус.
      – Вот именно, сир, – сказал Джессом.
      Канцлер знал, что загадочной фразой заинтриговал короля, однако намеренно не стал развивать свою мысль. Повернувшись спиной к Селимусу, он сделал вид, что переставляет предметы на каминной полке.
      Селимус чувствовал, что Джессом ждет его ответа. Королю было неприятно просить слугу высказать свое мнение.
      – Объясни, что ты хочешь этим сказать, Джессом, – поморщившись, промолвил он.
      – Только то, сир, что вам не следует больше полагаться на посредников. Поезжайте сами в Бриавель, ваше величество. Пусть королева увидит вас своими глазами. Женщины любят, когда их добиваются. Дайте ей почувствовать, что она желанна, обожаема…
      Джессом вошел в раж и говорил, как наставник, поучающий подопечного.
      – Речь идет не о выборе очередной наложницы, – продолжал он. – Вы с Валентиной равны по статусу. Она является правительницей страны, над которой вы хотите установить власть. Вам нужно вести себя осторожно, вы должны втереться к ней в доверие. Ни одной женщине не устоять перед вашей внешностью и обаянием. Используйте это преимущество. Если вы действительно хотите жениться на Валентине, сделайте предложение сами. Пусть она услышит из ваших уст слова любви. Осыпьте ее подарками. Ваше появление в Бриавеле должно произвести на всех неизгладимое впечатление, превратите его в пышную церемонию. Убедите Валентину в том, что вы сильны и что Бриавель только выиграет от вашего брачного союза. – Джессом сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – Валентина хочет мира, ваше величество, можете не сомневаться в этом. Советники наверняка уже убедили ее в том, что его можно сохранить только одним способом. Но она тянет время, разыгрывая из себя робкую девственницу. Вы должны добиться, чтобы эта женщина стала вашей.
      Речь Джессома ошеломила Селимуса. Канцлер был совершенно прав. Хватит слать в Бриавель письма и людей для ведения переговоров. Король Моргравии должен перейти от слов к делу.
      – Я хотел бы с вашего разрешения, сир, сказать еще несколько слов о положении на севере. Горцы ведут себя все более дерзко. Судя по всему, Кайлех собирается в ближайшее время совершить набег на наши приграничные земли.
      – Ты так думаешь?
      Джессом кивнул. Селимус тоже считал, что такое развитие событий вполне возможно. Герцог Фелроти в своих донесениях сообщал о том, что в приграничных землях неспокойно. Магнус перед смертью не зря предупреждал Селимуса о необходимости укрепить северные границы королевства. Он советовал сыну не враждовать с Бриавелем и сосредоточить внимание на северном соседе.
      – Кайлех строит в горной крепости грандиозные захватнические замыслы. Рано или поздно нам придется воевать с ним, – говорил Магнус.
      Раньше Селимус не придавал значения этим словам, считая, что престарелый отец плохо разбирается в политике. И теперь, поняв, что Кайлех лелеет мечту создать империю, Селимус пришел в бешенство. «Зазнавшийся варвар!» – бормотал он, кипя от гнева.
      Королю не нравилось, с какой легкостью Кайлех и его люди проникают в Моргравию и снова беспрепятственно уходят в горы. Герин, кроме всего прочего, должен был разведать тайные тропы, по которым горцы пробирались в пределы королевства. Впрочем, Селимус рассчитывал на то, что наставник Тирска погибнет где-нибудь в Скалистых горах.
      Недавно Селимус отдал герцогу Фелроти приказ убивать всех горцев, которые пересекут моргравийскую границу, даже если забредут на территорию сопредельной страны по ошибке. Узнав об этом, Кайлех, конечно, еще больше обозлился на короля Моргравии. Фелроти и воины моргравийской армии отказались убивать невинных женщин и детей, и тогда Селимус поручил эту задачу наемникам. Они должны были совершать публичные казни пойманных на границе горцев.
      Селимус не сомневался, что Кайлех примет ответные меры и прикажет жестоко расправляться со всеми моргравийцами, задержанными в Скалистых горах. Король с довольным видом потирал руки: его намерения воплощались в жизнь. Вскоре до него дошли слухи, что горцы убили Герина и посланных вместе с ним людей, и их трупы стали добычей волков. Удивительно, как легко удалось спровоцировать Кайлеха. Воодушевленный успехом, он решил снова вывести из себя вспыльчивого короля горцев и заставить его напасть на Моргравию или, что еще лучше, на Бриавель.
      Селимус начал обдумывать, как это сделать. Он решил, что Моргравия придет на помощь Бриавелю, как только Кайлех начнет войну с этим королевством. Таким образом, бриавельцы будут чувствовать себя должниками своего соседа. Селимус не сомневался, что его армия разгромит варваров и сможет держать в страхе и повиновении слабый Бриавель. С помощью моргравийских солдат он лишит власти и Кайлеха, и Валентину, и ему не понадобится жениться на ней для того, чтобы раздвинуть границы своих владений. Впрочем, Селимус считал вполне разумным предложение Джессома съездить в Бриавель и посвататься к Валентине. Это снимет с него все подозрения в агрессивных намерениях и усыпит бдительность бриавельцев.
      Джессом сдержанно кашлянул, и этот звук вывел Селимуса из задумчивости.
      – Я нанесу визит в Бриавель, – заявил король. – Но поеду туда один, без легионеров. Мы не должны пугать королеву и ее народ. Что же касается северных границ, то нам следует усилить их безопасность.
      Джессом кивнул, и Селимус преисполнился гордости, хотя ему не нравилось положение, при котором он как будто постоянно ждал похвалы и одобрения этого человека.
      – Вы приняли мудрое решение, сир, – сказал Джессом. – Прикажете начать подготовку визита в Бриавель?
      Селимус оживился, почувствовав себя снова всевластным правителем.
      – Да, действуй. Я хочу отправиться туда как можно скорей.
      – На подготовку уйдет несколько дней, сир.
      – Хорошо, но только не затягивай с отъездом.
      Джессом поклонился, собираясь удалиться, но тут в дверь спальни постучали, и на пороге появился один из многочисленных секретарей короля. Он прошептал что-то на ухо подошедшему к нему канцлеру.
      – Стражникам у центрального входа кто-то оставил для вас посылку, сир, – сообщил Джессом.
      – Да? А почему ее до сих пор не принесли сюда?
      – Содержимое посылки может вызвать у вас ужас и отвращение, ваше величество. Поэтому стражники решили сначала узнать, действительно ли вы хотите взглянуть на нее.
      – И что же там лежит?
      – Голова, сир, – обыденным тоном ответил Джессом.
      У Селимуса не дрогнул ни один мускул.
      – Чья? – спокойно спросил он и, сбросив халат, начал одеваться.
      – Не знаю, ваше величество.
      Селимус на минуту задумался, строя различные предположения.
      – Я хочу взглянуть на нее, – наконец сказал король.
      – Как вам будет угодно, сир. С вашего разрешения я буду вас сопровождать.
      Ящик принесли в маленький садик, за которым король Магнус когда-то собственноручно ухаживал. Селимуса не интересовали растения, но, стараясь выглядеть в глазах придворных хорошим сыном, который свято чтит память отца, он приказал садовникам следить за деревьями и цветниками.
      Старшина стражников поставил ящик на столик перед королем.
      – Чья это голова? – спросил Селимус.
      Стражник облизал пересохшие от волнения губы.
      – Простите, сир, но я не знаю этого человека, – промолвил он.
      – Может быть, к посылке прилагалось какое-нибудь письмо? – с расстановкой спросил Джессом таким тоном, как будто разговаривал с дурачком.
      – Нет, – коротко ответил старшина стражников, избегая смотреть на канцлера, которого в Перлисе все презирали.
      – Хорошо, – сказал Селимус, – покажите мне эту голову.
      Стражник развернул ткань и поднял голову за волосы. Король тут же узнал Джерико. К горлу подкатил комок тошноты. Значит, Ромену удалось вырваться из рук наемных убийц! Теперь, когда Корелди узнал, что их подослал Селимус, он стал вдвойне опасен. Чувствуя на себе взгляды придворных, король утешался тем, что им не известно ни о Джерико, ни о его поручении. Впрочем, Джессом, возможно, о чем-то догадывался.
      – Проверь еще раз, нет ли в посылке какой-нибудь записки, – приказал Джессом стражнику.
      Старшина тщательно осмотрел ящик, но ничего не нашел.
      – Неужели никто не знает этого человека? – с наигранной небрежностью пожав плечами, спросил Селимус.
      Двое стражников, сопровождавших своего старшину, покачали головами.
      – Его величество не знает этого несчастного, – заявил Джессом. – По-видимому, эта посылка – чья-то неудачная шутка. Сожгите голову, – приказал канцлер и обратился к Селимусу: – Я лично проведу расследование, ваше величество, и установлю личность человека, позволяющего себе столь кощунственные шутки.
      Селимус молча повернулся и зашагал к террасе. Его переполняла злость, желудок готов был извергнуть выпитый на завтрак сок.
      – Джессом, – промолвил король, когда они отошли от стражников на порядочное расстояние, – это была голова человека, которого я послал расправиться с опасным преступником по имени Ромен Корелди.
      Канцлер сразу же догадался, что королю знаком человек, голову которого ему прислали, и поздравил себя с тем, что Селимус не стал утаивать от него правду.
      – Вы уже как-то раз упоминали это имя, сир.
      – Да, он покинул Перлис перед самым твоим приездом сюда. Я хочу, чтобы Корелди умер и возлагаю эту задачу на тебя. Нанимай, кого хочешь, плати, сколько будет нужно, но ты должен выполнить мое поручение во что бы то ни стало. Убей его, Джессом, и как можно скорее! Надеюсь, ты справишься с этим заданием?
      Канцлер сделал небрежный жест, который должен был убедить короля в том, что такое задание ему по плечу.
      – Конечно, сир. Не беспокойтесь, я все сделаю, как вы хотите. Хм… у меня есть одно предложение, ваше величество.
      – Говори, – приказал Селимус.
      – Я знаю одного очень талантливого шпиона, способного незаметно проникнуть куда угодно. Думаю, он принесет много пользы Моргравии. Этот человек мог бы следить за всем происходящим в Бриавеле, а потом сообщать вам об этом. Полученные от него сведения помогли бы вам всегда быть в курсе событий. И тогда вы со спокойной душой сосредоточились бы на делах, связанных с Кайлехом или Корелди.
      – Кто этот человек?
      Канцлер приложил палец к губам.
      – Я бы не хотел произносить вслух его имя, ваше величество. Вам вообще лучше не знать подробностей его деятельности, чтобы не повредить своей репутации. Предоставьте это дело мне.
      Если шпион провалится или возникнет какой-нибудь скандал, вы с чистой совестью можете заявить, что ничего об этом не знаете. Селимус вынужден был признать правоту канцлера.
      – А он смог бы выследить Ромена Корелди?
      – Как только Корелди появится в Бриавеле, наш человек сразу даст нам знать, – заверил Джессом короля.
      – А сможет он убить этого предателя? – задал король волновавший его больше всего вопрос.
      – Конечно, он справится с этой задачей лучше, чем кто-либо другой, сир.
      – Отлично! Дай ему столько денег, сколько попросит, – распорядился Селимус и направился к двери.
      Джессом усмехнулся. Разговор с королем позабавил его. Он не стал говорить королю, что талантливым шпионом была женщина, а не мужчина. И ей, конечно, будет приятно услышать о назначении и высокой оплате.

      Элспит первой пришла в себя.
      Очнувшись, она обнаружила, что сидит верхом на лошади и крепко привязана веревкой к всаднику. Было холодно, и она поняла, что находится в горах. Только там стоят такие холодные ночи. Элспит не знала, кто ее похитил и зачем она нужна этим людям, а потому винила во всем чужеземца. Если бы не Ромен Корелди, с ней ничего не случилось бы! Элспит предчувствовала, что этот человек навлечет на них с тетушкой беду. «Бедная тетя! – с горечью думала Элспит. – Сейчас она очнется после продолжительного обморока и захочет пить. Но никто не поднесет ей воды, а сама она вряд ли сможет встать».
      Элспит проклинала варваров, осмелившихся спуститься с гор и напасть на беззащитных мирных жителей. Прижиматься к одному из них было неприятно, но она не могла пошевелиться. Элспит не знала мужской ласки и полагала, что ей вряд ли когда-нибудь доведется испытать близость с мужчиной. Впрочем, она никогда не стремилась к замужеству. Сам по себе брак не привлекал ее. Тем не менее, Элспит часто задумывалась о своем одиночестве. У нее не было родственников, кроме престарелой тетушки. Когда Вдова Илик умрет, Элспит останется совсем одна. Это очень пугало ее. Ей хотелось бы жить в маленьком домике в предгорьях вместе с семьей.
      Но она, пожалуй, никогда не выбрала бы себе в мужья такого человека, как Ромен Корелди. Он, конечно, очень красив, но совершенно ненадежен. Элспит чувствовала, что нравится Корелди, но она никогда не рискнула бы связать свою жизнь с тем, кто может разбить ей сердце. Девушка осторожно огляделась по сторонам, ища его глазами. Корелди лежал поперек седла соседней лошади. Чужеземец все еще находился без сознания. По-видимому, его ударили еще сильнее.
      – Если вы уже пришли в себя, то не наваливайтесь на меня больше всем телом, – проворчал всадник, к которому она была привязана.
      Элспит постаралась отстраниться от него, насколько это позволяла веревка.
      – Кто вы такой?
      – Меня зовут Лотрин.
      – Мне это ничего не говорит.
      – Я знаю.
      Лотрин что-то сказал лошади на непонятном языке, и она свернула на узкую горную тропу, взбиравшуюся вверх.
      – Зачем я вам? – спросила Элспит. – Почему вы решили увезти меня с собой? Я не сделала вам ничего плохого.
      – Нам не нужны свидетели.
      – А тетушка? Почему вы оставили ее дома?
      – Думаю, ей не понравилась бы эта поездка.
      – Мне она тоже не нравится!
      Лотрин засмеялся, но ничего не сказал. Элспит заметила, что их сопровождают два всадника, оба бравые воины. Лотрин наверняка взял их для того, чтобы они присматривали за Корелди, который мог сбежать.
      – Отпустите меня, пожалуйста, – промолвила Элспит, пытаясь разжалобить Лотрина. – Ведь вам нужен Корелди, а не я.
      Лотрин упорно молчал.
      – У меня нет ни денег, ни ценных вещей, – продолжала Элспит. – Ну зачем я вам?
      Лотрин снова засмеялся.
      – Мирт – тот парень, который скачет за нами, ответил бы вам на этот вопрос, но, боюсь, его слова не понравились бы вам, – промолвил он.
      Элспит прикусила язык. Она не ожидала такого поворота событий. Какой же глупой и наивной она была! Ночь, безлюдная местность, она и трое мужчин… Элспит охватил ужас. Теперь Ромен Корелди казался ей единственным другом, который мог бы вступиться за нее.
      Лотрин как будто прочитал ее мысли.
      – Не бойтесь, вас никто не тронет, – сказал он. – По крайней мере сейчас.
      – А потом? – вырвалось у Элспит.
      – А потом с вами поступят так, как прикажет Кайлех.
      Элспит оцепенела. Кайлех! Король горцев! Его имя было окутано легендами, о нем ходило множество самых невероятных слухов. Никто в Йентро не видел его, хотя поговаривали, что он вместе со своими людьми часто проникает сквозь кордоны моргравийских воинов, охраняющих входы в приграничные города. Горцы не причиняли горожанам никакого вреда, и поэтому местные жители перестали бояться их. Более того, горцы тратили много денег в тавернах, на рынках и в лавчонках, и торговля в приграничных районах процветала. Люди гор привозили нужные моргравийцам товары – кожу, меха, посуду, драгоценности.
      – Значит, Кайлех – не легенда, он действительно существует, – пробормотала Элспит.
      Лотрин фыркнул.
      – Можете в этом не сомневаться.
 
      Уил медленно приходил в себя. Голова гудела от полученного удара. Глядя в ночное небо, он поежился от пронизывающего холода. Его бросили на землю у небольшого костра со связанными руками и ногами. Повернув голову, Уил увидел сидевшую рядом Элспит. Девушка пила что-то из большой кружки. Глубоко задумавшись и не замечая ничего вокруг, она смотрела с отсутствующим видом в огонь. До слуха доносились приглушенные мужские голоса. Он не видел похитивших его людей и не знал, сколько их.
      Уил зашевелился, и Элспит, выйдя из задумчивости, перевела на него взгляд.
      – Наконец-то вы пришли в себя.
      – У меня голова раскалывается от боли, – сказал он и почувствовал, что к горлу приставили острие клинка. – Уберите оружие, у меня нет сил сопротивляться.
      Меч тут же убрали, и чьи-то сильные руки привели его в сидячее положение.
      – Выпейте вот это, – сказала Элспит, протягивая ему кружку. – Кстати, познакомьтесь, этого человека зовут Лотрин.
      Перед глазами плыли круги. Сосредоточившись, он сумел разглядеть стоявшего перед ним высокого широкоплечего мужчину, лицо которого показалось знакомым.
      – Простите, что пришлось огреть вас дубинкой, – усмехаясь, промолвил Лотрин. – Но нам показалось, что вы вряд ли согласились бы отправиться с нами добровольно.
      – Но вы могли бы по крайней мере сначала спросить меня об этом, – проворчал Уил.
      – Да, вы правы, – согласился Лотрин.
      – А зачем увезли девушку?
      – По их словам, они не хотели оставлять свидетелей, – ответила вместо горца Элспит.
      Уил вспомнил о Вдове Илик, которой необходима помощь племянницы.
      – Отпустите ее! – потребовал он.
      – Теперь уже поздно, – сказал Лотрин. – У нас нет свободной лошади, а идти пешком опасно, да и далеко. Мы не можем допустить, чтобы девушка погибла в горах.
      – Думаете, ей будет приятнее умереть в вашей крепости? – спросил Уил.
      Лотрин засмеялся.
      – Рад, что вы не утратили чувства юмора.
      – Вы знакомы? – удивилась Элспит.
      – Да, и довольно давно, – признался Лотрин.
      – Везет же вам обоим! – сердито сказала Элспит и отвернулась, не желая видеть ухмылку на лице горца.
      Уил покопался в памяти, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. Ромен определенно был знаком с Лотрином и не испытывал к нему вражды, но при упоминании о крепости Уил ощутил в глубине души неосознанную боль и страх. Странно. Почему Ромен опасался ехать к горцам? Судя по его рассказам, он был в неплохих отношениях с Кайлехом.
      – Никому из вас нет до меня никакого дела, – обиженным тоном сказала Элспит. – Так отпустите меня. Я сама о себе позабочусь. Как-нибудь доберусь назад! Горцы меня не пугают.
      – А зря. Они убивают пленников без всякого сожаления, – сказал Лотрин.
      Но его слова не произвели на упрямую девушку должного впечатления.
      – Вам нужен он, а не я! – воскликнула она, кивнув на Уила. – Мне необходимо вернуться домой, чтобы ухаживать за тетей.
      Лотрин грустно покачал головой.
      – Мирт подходил к ней, она была при смерти. Сейчас ваша тетушка наверняка уже отошла в лучший из миров.
      – Вы лжете! – закричала Элспит.
      Лотрин промолчал. Его карие глаза, устремленные на Элспит, были исполнены сочувствия, и это приводило девушку в еще большее негодование. Выплеснув содержимое кружки в огонь, она резко встала и отошла от костра. Ей не хотелось, чтобы Лотрин видел ее слезы. Мирт, как верный пес, двинулся за ней.
      – Зачем вы похитили меня? – спросил Уил.
      Лотрин бросил на него удивленный взгляд.
      – Неужели вы думали, что король позволит вам ускользнуть, если вы попадетесь ему на глаза? Вам не следовало возвращаться на север, Ромен. Вы поступили неосмотрительно, приехав сюда.