Меня зовут Кайл. – Техник транспортатора пожал ему руку. Он был высок, его светлые волосы были зачесаны назад. От приветливой улыбки возле уголков глаз появились морщинки.
      – Кто здесь старший? – хорошее настроение Сулу испарилось.
      Кайл подумал.
      – Поскольку коммодора Пайка нет на борту, а капитан Кирк еще не
      прибыл, а смена командования только сегодня вечером, – задумчиво сказал он, – остается мистер Спок.
      – Где он?
      – То тут, то там, – сказал Кайл намеренно неопределенно. – Но вы
      можете попробовать мостик.
      Хикару бросил свой мешок и устремился из помещения.
      – Минутку, – сказал Кайл, – Вещички забыли!
      – Нет, не забыл, – сказал Хикару. Как только он во всем разберется, он отправится отсюда и заберет их с собой.
      Хикару прежде никогда не бывал на корабле класса «Созвездие». В
      тренировочных полетах он всегда старался усовершенствовать свои навыки пилотирования небольших, подвижных кораблей, на которых и собирался летать. Выскочив из транспортаторной, не спросив у Кайла дорогу, он упрямо продолжал шагать вниз по коридору, не имея понятия, куда он ведет. Он уперся в тупик. Это не улучшило его настроения. Он развернулся и зашагал обратно, разглядывая пометки на перекрестках, пока не отыскал путь к турболифту.
      – Назначение? – спросил контроль.
      – Мостик.
      Через миг двери открылись, и он вышел из лифта. Мостик был наводнен
      техниками, мичманами, и прочими членами экипажа всех званий. Каждый, казалось, занимался по крайней мере двумя делами сразу. Какая-то девушка, устремившись в лифт, чуть не налетела на него, поскольку читала что-то в электронном блокноте и делала в нем пометки, прокручивая текст.
      – Простите… – она попыталась обойти его.
      Он заступил ей дорогу. Она уставилась на него, моргая.
      – Кто здесь мистер Спок? – спросил он.
      Она указала в сторону научной консоли, где за компьютером сидел
      высокий офицер в голубой униформе. Он был так сосредоточен на чем-то, что его спина, казалось, отгораживала его от всего мира.
      – Мистер Спок? – Сулу подождал. – Мистер Спок!
      Спок повернулся и поднялся, выпрямляясь. Он посмотрел на него сверху
      вниз. Если он и был раздосадован, что его отвлекли, он не подал виду. Он был вулканцем.
      – Что такое?
      – Меня зовут Сулу…
      – Новый рулевой. Вот ваша консоль. – Коммандер Спок отвернулся.
      Хикару тронул его за рукав. Спок застыл. Не выказывая открыто
      неудовольствия, он подвинулся так, чтобы снова оказаться лицом к Сулу, и чтобы при этом Сулу его не касался.
      – Что-нибудь еще?
      – Произошла ошибка. Я не должен быть на «Энтерпрайзе».
      – Вы назначены на «Энтерпрайз».
      – Откуда вы знаете? Вы даже не взглянули на назначение! Вы даже не проверили!
      Спок молча пробежал пальцами по контролю компьютера. Имя Хикару
      засияло золотыми буквами с экрана. Хикару Сулу. Рулевой. Звездолет «Энтерпрайз».
      – Я… не понимаю, – сказал Хикару. – У меня был приказ. Я должен был отправится на границу. В подразделение капитана Хантера.
      – Значит, обстоятельства поменялись в вашу пользу, если произошли изменения в приказе.
      – Я не хотел, чтобы они произошли! Меня они устраивали! Я сам попросил этого назначения!
      – В самом деле? – сказал Спок. – Очаровательно.
      – Командование Звездного Флота обещало мне…
      Спок поднял бровь.
      – Командование Звездного Флота не делает обещаний в делах такого рода.
      – Но…
      – Командование Звездного Флота назначает свой персонал на те места,
      где он будет наиболее полезен. Запрос старших офицеров имеет бoльший вес, чем предпочтения персонала. Капитан Джеймс Кирк сделал запрос относительно вашего назначения на «Энтерпрайз».
      – Почему? – спросил Хикару в замешательстве.
      – Я, – сказал Спок, – этого не знаю.
      – У меня нет опыта пилотирования звездолета. Он перепутал меня с кем-то, или просто ошибся – это же смешно!
      – Если вы желаете информировать вашего командующего офицера, что
      считаете его дураком, это ваше личное дело, – сказал Спок. – Однако, мои наблюдения за человеческой природой мне подсказывают, что это заявление не будет воспринято благосклонно.
      – Я должен попасть на «Ээрфен»!
      – Вы бы предпочли служить в пограничном патруле, чем на «Энтерпрай-
      зе», который обладает возможностями расширять пределы исследований?
      – Да, – сказал Хикару. – Предпочел бы.
      – Не понимаю почему.
      – Значит, вы никогда не жили на Ганджитсу. – Хикару тут же пожалел,
      что сказал это. Он был зол и расстроен, и не хотел говорить ни о Ганджитсу, ни о «Ээрфене», ни о капитане Хантере. Сейчас этот офицер по науке вперит в него свой пристальный взгляд и потребует объяснений.
      К удивлению Сулу, Спок не сделал ничего подобного.
      – Ганджитсу, – сказал он задумчиво. – Это многое объясняет. Однако, в
      настоящий момент ничего нельзя сделать. «Энтерпрайз» отправляется завтра. Найти к этому времени другого рулевого невозможно. Вы должны подать рапорт о переводе.
      – И что потом?
      – И потом ждать.
      Хикару расстроено выдохнул.
      – Тем временем, – сказал Спок, – компьютер переслал на вашу станцию список ваших обязанностей на корабле.
      Хикару решил считать поражение временным отступлением.
      – Вам, очевидно, известно, – сказал Спок, – что капитан должен одобрить
      ваш рапорт, прежде, чем вы передадите его дальше.
      – Нет, – сказал Хикару. – Этого я не знал. – Но, вероятно, должен был
      догадаться, подумал он. Он прошел мимо пустого капитанского кресла к консоли рулевого.
      Список обязанностей включал участие в подготовке корабля к отправлению, номер его каюты, информацию о церемонии передачи командования и приказ явится на осмотр к корабельному врачу для прохождения полного обследования. Он скривился. Он терпеть не мог обследований. Он подумал, а не удастся ли как-нибудь устроить, чтобы он не подходил по здоровью, но сразу оставил эту мысль. Если бы он оказался слишком нездоров, чтобы остаться на борту «Энтерпрайза», на котором было превосходное медицинское оборудование, на границу, с ее медиками и полевой хирургией, его бы уже точно не послали.
      Сабля в ножнах стукнула о кресло, когда он занял место рулевого. Он стянул перевязь и сунул саблю под консоль.
      Он еще ни разу в жизни не управлял звездолетом класса «Созвездие». Но тренировался на достаточном количестве симуляторов, чтобы знать, на что они были похожи: неуклюжие, неподатливые и медленные.
      Ему пришло в голову, что он мог бы заявить о своей полной некомпетентности – и продемонстрировать ее – для того, чтобы его выгнали с этого корабля. Но это принесло бы ему пользы не больше, чем непрохождение обследования. Игра в некомпетентность подмочила бы его репутацию, не говоря уже об опасности, которой он подверг бы корабль. С другой стороны, он мог бы добиться перевода, если сделает это возможным для своего последователя заместить его без хлопот и неприятностей.
      Это означало, что он должен был показать себя с лучшей стороны. Он забыл о времени, погрузившись с головой в разбор особенностей корабля.
      Коронин потянулась в контрабандных шелках. Ей нравилось, как струились слои атласа, и какой гладкой была тонкая замша. Она наткнулась на транспорт олигархии, и застала его врасплох. Теперь командный отсек боевого корабля содержал кучу вещей, вытащенных из грузовых отсеков транспортника, и неважно, что она могла бы это все дорого продать в границах Клингонской Империи. Коронин уважала выгоду, но предпочитала роскошь.
      Командный отсек нависал по всей длине над рабочим. Люки в полу, наклонные панели из одностороннего стекла, специальные сенсоры шпионили за всем персоналом. Владелец корабля мог незаметно следить за любым из подчиненных. Коронин презирала тех, кто держал телохранителей. Потом, сержант поклялся ей в верности, и вряд ли кто из команды сильно сожалел о потере командующего офицера, от которого ей достался корабль.
      Без сомнения, он обращался со своей командой так же необдуманно, как со своими родственниками. Он проиграл будущее своей семьи в тот момент, когда проиграл Коронин, потому что правительство не пощадило бы его, – и всех его родственников, – чтобы возместить убытки. Он должен был бы хорошенько подумать, прежде чем предлагать ставкой то, что ему нельзя было терять. Чего он, конечно, не сделал.
      «Куундар», как она теперь назвала корабль, обладал хорошими скоростями и вооружением; а Коронин была превосходным пилотом. Если правительство захочет получить обратно корабль и команду, они должны сперва догнать ее.
      Если она сможет оставаться на свободе достаточно долго и совершит два-три дерзких рейда в пределы Федерации Планет, олигархия, возможно, занесет ее имя в список независимых капитанов, на деятельность которых они будут смотреть сквозь пальцы. Непрочные соглашения и договоры о ненападении не давали официальным силам олигархии как следует развернуться против Федерации. Тот, кто действовал на свой страх и риск, обладал большей свободой.
      Коронин презрительно рассмеялась. Она могла развлекаться, увеличивать свое богатство, заполнить свой отсек роскошью, близкой к декадансу, жить вне закона, и пожать плоды всего этого. Олигархи не могли ее остановить. Что они могли ей сделать? Убить ее? Задолго до того, как она легла на этот курс, она примирилась с тем, что может быть кем-нибудь когда-нибудь убита. Эта перспектива ее не пугала. Что же до их способов воздействия с помощью конфискаций и преследований: у Коронин ничем не владела за пределами этого корабля, и не имела семьи, чтобы они могли воздействовать через нее. Нет, у нее не было семьи: об этом позаботилась Федерация, а ее собственное правительств никак не ответило на оскорбление. Только Коронин и выжила тогда, еще почти ребенок, без друзей и покровителей, которые могли бы за нее просить. Теперь она выросла, и у нее были счета и к олигархии, и к Федерации.
      По ее команде на экране возникла звездная карта. Пространство, контролируемое Федераций, было окрашено в красный цвет, огромная расползшаяся масса, гигантская опухоль. Один длинный, уязвимый отросток втиснулся на Клингонскую территорию: Фаланга Федерации. Ее существование задевало ее; название – оскорбляло. А в системе Арктура, где отбросы обоих обществ встречались в условиях безразличного нейтралитета, те, кто был из Федерации, находили для себя крайне забавным повторять их возмутительные шутки достаточно громко, чтобы всякий мог их услышать. Комбуранйа недоставало гордости, чтобы находить эти насмешки оскорбительными, но Коронин, – Румайу, едва их выносила.
      Она ничего лучшего и не ждала от Комбуранйа. Они составляли основную группу Клингонской Империи; Комбуранйская знать составляла олигархию, контролирующую ресурсы и экспансию, и попустительствовала дискриминации по отношению к Румайу, меньшинству, к которому принадлежала Коронин.
      Коронин позволила шелку скользнуть на пол. Ей не нужно было следить за управлением корабля: у обитателей рабочего отсека не было способа узнать, когда она наблюдает за ними, а когда отдыхает, или когда она может засечь и наказать минутную отвлеченность. Она владела неограниченной властью над ними, поскольку олигархия, призывая их на службу, обращала их в законную принадлежность корабля и того, кто им владел. Она даже могла запрограммировать компьютер наказывать их за ошибки, на любом уровне жестокости, какой она выберет. Это, однако, уже путь к настоящему декадансу: не простое радование роскоши окружение, но расслабление ума, которое могло погубить ее, как погубило офицера, у которого она выиграла «Куундар».
      Она расчесала свои длинные медные волосы, взъерошила густые брови и завернулась в шелк и замшу. Она обернула вокруг бедер пояс, с удовольствием отметив длину трофейной бахромы, спускавшейся до колен. Она завязала длинную золотую ленту вокруг лба, так, чтобы она поддерживала перед вуали. Саму вуаль она оставила ниспадать от ленты на плечи. Как изгой, она не закрывала лицо. Положение ее семьи было достаточно высоким, чтобы все ее члены могли носить опущенную вуаль на публике, но ее семья больше не существует, и не будет существовать до тех пор, пока она не возродит ее.
      – Говорит коммандер Спок. Вниманию офицеров «Энтерпрайза».
      Сулу вздрогнул: объявление нарушило его сосредоточенность.
      – Церемония передачи командования состоится на рекреационной палубе
      ровно через тридцать минут. Форма одежды парадная. Ваше присутствие ожидается.
      Сулу задумался, в каком месте спектра между «Добро пожаловать» и
      «Приказано явиться» находится «Ваше присутствие ожидатся». Поскольку все на мостике торопливо начали выключать свое оборудование и компьютеры, он был вынужден заключить, что это скорее прямой приказ, чем дружеское приглашение. Но у него еще оставалось очень много работы. Кроме того, он не служил под командованием предыдущего капитана, и в глаза не видел своего будущего экс-командира. Церемония передачи командования между офицерами, которых он никогда не встречал, не имела ничего общего с ним и с его туманной позицией. Он вызвал на экран следующий блок данных и начал их просматривать.
      – Мистер Сулу.
      Он поднял глаза. Рядом стоял мистер Спок.
      – Да, сэр?
      – Ваша сосредоточенность достойна восхищения. Вы, по-видимому, не слышали объявления.
      – Я не думал, что это объявление относится ко мне, коммандер.
      – В самом деле. У вас… интересные взгляды в отношении приказов. Возможно, мы должны обсудить эту тему, – как-нибудь, когда время не будет поджимать.
      – Я не служил под командованием коммодора Пайка, и я… – Сулу умолк. Эти объяснения совершенно ни к чему не вели в случае с мистером Споком.
      – Если вы покинете мостик немедленно, вы сможете подготовится и прибыть на церемонию вовремя, – сказал Спок, как если бы Сулу ничего не говорил свою защиту.
      – Да, сэр. – Он перекинул перевязь ножен сабли через плечо.
      – Мистер Сулу.
      – Да, сэр.
      – Парадная форма Звездного Флота не включает саблю.
      Сулу вспыхнул.
      – Я знаю, сэр.
      Он покинул мостик, ощущая загадочный пристальный взгляд мистера Спока на своей спине где-то между лопаток.
      Операционная система корабля уже сняла его параметры. К тому времени,
      как он нашел свою каюту, дверь его узнала и открылась при его приближении. Он шагнул внутрь и стянул ремень ножен с плеча.
      Первым делом он заметил, что кто-то уже доставил его вещи в каюту.
      Затем он отметил, что, по сравнению с комнатой в Академии, каюта была
      огромной. В ней были койка, стол и кресло, коммуникаторный терминал, окно синтезатора, роскошно обширный блок хранения. На границу обычно прибывали с минимумом пожиток и отбывали так же. На истребителе хватало пространства только для самого необходимого, топливо было слишком ценным, чтобы тратить его на перенос лишней массы.
      Над столом в стену были вделаны крючки. Прекрасное место для его сабли…
      Минутку, подумал он. Я не собираюсь оставаться здесь настолько долго, чтоб начать чувствовать себя как дома.
      Он подошел к окну синтезатора и дотронулся до контроля. Прежде чем он успел задать какую-нибудь команду, из окошка ему в руки скользнула парадная форма.
      – Инструкции коммандера Спока, – сказал компьютер.
      Все здесь было слишком совершенным, на вкус Сулу.
      Он на минутку заскочил в душ, выскочил обратно и надел униформу и
      ботинки. У него уже не оставалось времени, чтобы выскрести мусор с морского берега из своих волос. Чувствуя озабоченность, он покинул каюту и пошел искать рекреационную палубу.
      Хотя Джим уже перестал даже пробовать напитки, которые заказывал Ванли, он никак не начинал трезветь. Ванли становился все более радостным, назойливым и интоксицированным.
      – Тост за капитана Кирка! Я всегда говорил, что ты станешь адмиралом, или сядешь за решетку, к тридцати.
      – Мне двадцать девять, Ванли. Мне бы пришлось потрудиться, чтоб достигнуть того или другого в отведенное тобой время.
      – А-а, но ты – капитан, а я только лейтенант-коммандер. Ты летел быстро и далеко.
      Прислушиваясь к влиянию слишком малого количества пищи и большого количества алкоголя на свой организм, Джим подумал, что его достижения явились скорее результатом сочетания удачи, хорошей интуиции и нужного выбора времени, чем намеренных соединенных усилий, интеллектуальных и физических. Возбуждение от успехов могло ненадолго заставить его поверить, что он действительно чего-то стоил, но это зазнайство быстро выветрилось и оставило его наедине с правдой.
      – Поэтому-то ты и пытаешься меня напоить, Ванли?
      – Что? Нет! Ты заслужил свои награды, а я заслужил то, что имею. Что,
      если подумать, не так уж и плохо, особенно если не сравнивать с тобой… не, о, нет… Я просто подумал, когда тебя увидел, как смешно Робби выглядел на церемонии, когда получил повышение… –Ванли упал на стол, – его щупальца свились кольцами и закрутились над глазами, – и начал трястись и задыхаться от смеха.
      Джим вспыхнул. Тогда подпоить Робби казалось ему хорошей шуткой. Он
      был решительно зеленого цвета на своей церемонии. Поскольку зеленый не был его природным цветом, его командующий офицер обратил на это внимание. К счастью, он списал это на нервы. Оглядываясь назад, Джим посчитал шутку детской и жестокой.
      – Ванли? – дыхание его приятеля выровнялось, он спал. – Эй, Ванли, пора идти.
      Когда Ванли спал, он казался сплошными щупальцами.
      Джим взглянул на время. И в ужасе вскочил. Если он не поспешит, он опоздает на смену командования.
      – Ванли! – он потряс Ванли за руку. Ванли что-то задушено промычал.
      Джим просунул руку ему под мышку и приподнял его. Поскольку его друг весил несколько стандартных тонн, Джим мог только вести его в нужном направлении. Ванли остановился, покачиваясь и пьяно улыбаясь.
      – Мы идем на другую вечериинку?
      – Мы возвращаемся на твой корабль, – сказал Джим.
      Ванли попытался снова сесть. Джим покачнулся. Боль предупреждающе кольнула его в колено.
      – Может, там и есть вечеринка. –Джим не знал, так ли это, так что он не соврал.
      – О-о, ну, хорошооо. – Вес, давивший на плечо Джима, изменился с невыносимого на просто тяжеленный. – Другая вечериинка?
      Джим нащупал регистратор счета и содрогнулся, увидев цифру. Он заплатил по счету одной рукой и, придерживая Ванли другой, повел его к выходу.
      – Идем.
      – О-кеей, Джеми, – Ванли начал издавать жужжаще-мурлыкающий звук,
      его эквивалент довольного напевания. Хотя он мог двигаться куда быстрее любого человека, если бы захотел, сейчас он переваливался с раздражающей медлительностью.
      – Ну же, Ванли. Если ты не поторопишься, я опоздаю. Черт побери твое так называемое чувство юмора.
      Ванли хихикнул.
      – Ты благодарить меня будешь, Джеми.
      – Благодарить тебя? За попытку подпоить меня перед сменой командования?
      – Некоторые церемонии лучше переносятся с поддержкой, – сказал Ванли.
      – Поддержка в виде костыля, – вот что мне понадобится, после того как я тебя доставлю на корабль. Может, сам пойдешь?
      Он вывернулся из под руки Ванли, выпутался из его щупалец и потер плечо.
      – Сааам пойду? Конееечно.
      Как высокое срубленное дерево, Ванли медленно, изысканно, с необыкновенным достоинством начал валиться вперед. Джим схватил его и потащил вперед изо всех своих сил, чтобы не дать упасть.
      – Видишь? – спросил Ванли. – Я вполне спосоообен на самостоятельную нааавигаацию. Ты мооожешь идтиии.
      – Вряд ли, – сказал Джим. – Что бы я делал без тебя?
      Они достигли дока, где находился корабль Ванли.
      Воспользовавшись очередным отклонением Ванли от вертикали, Джим
      потащил его в сторону от основной галереи, через пустые комнаты совещаний и склады. Если провести Ванли через кухню, которая должна быть пуста, они, окажутся возле самого швартовочного порта корабля Ванли. Оттуда Джим сможет дотащить его до каюты с минимальным шумом.
      Из кухни долетали какие-то звуки. Должно быть, персонал наводил порядок после собрания каких-нибудь VIP-гостей, слишком важного или особенного, чтобы обслуживать себя с помощью синтезаторов. Джиму стало любопытно, а что это было за празднование, и был ли он приглашен, но упустил это из виду, озабоченный проблемами с Кэрол и Гари, или, если он не был приглашен – то почему.
      Джим толкнул дверь.
      Пар и запахи деликатесов вырвались наружу. Он изумленно приостановился.
      Что происходит? – подумал он. Что это за высокое собрание в доке, о котором я ничего и не слышал? Обычно я в курсе дел Звездного Флота – по крайней мере, наиболее важных; по крайней мере, когда я в родном порту.
      Решив, что все же будет проще провести Ванли через кухню, чем тащить его назад, в обход, Джим провел его через дверь.
      – М-мм, обед, – сказал Ванли, озираясь и моргая огромными янтарными глазами. Он схватил одно из аккуратно уложенных на подносе пирожных.
      – Не трогай, Ванли!
      – Оно быыло слишком симметричным, – Ванли довольно зачавкал. – Неплооохо.
      Высокое существо с серебристой кожей, в традиционном белом поварском колпаке и со взбивалкой, с которой тек жидкий крем, в семипалой руке, преградил им дорогу.
      – Вам нельзя сюда.
      – Нельзя так нельзя,, – сказал Джим. – Мы вот через туда выйдем, ладно? – Он указал в сторону дальней двери и попытался провести Ванли мимо повара.
      Ванли развернул один усик и стер с взбивалки капельку крема. Онемев от
      возмущения, повар гневно уставился на свой венчик и снова на Ванли.
      Джим попытался потащить Ванли дальше, но Ванли приостановился,
      чтобы облизать крем с усика.
      – М-мм, –сказал он. – Мои поздравления шеф-повару. Шоколад. Мой любимый. Единственный значительный вклад Земли в культуру Галактики.
      – Уходите отсюда! – Повар замахнулся на них взбивалкой, капли
      шоколадного крема разлетелись в стороны, часть досталась Ванли и Джиму. Повар погнал их к ближайшему выходу. Джим пытался поддерживать Ванли и одновременно стереть шоколад с рубашки.
      Повар выставил их с кухни в коридор, захлопнул за ними дверь и запер ее.
      Джим приостановился. Они были как раз напротив причала «Энтерпрайза». Там уже начал собираться народ. Большинство, стоя спиной к Джиму, глазело в иллюминаторы на «Энтерпрайз» и доковую суматоху. Джим и Ванли пока еще никто не заметил. Джим услышал, что группа людей приближается из-за поворота, и он мог поклясться, что узнал голос адмирала Ногучи, поздравляющего Кристофера Пайка с производством в коммодоры.
      Подготовка к какой-то неизвестной церемонии, – ничего подобного! Шеф-повар, и все его помощники и прочий персонал трудились на празднование в честь офицера, которого он должен был заместить. Учитывая репутацию и заслуги Криса Пайка, Джим должен был догадаться, что церемония смены командования будет представлять из себя нечто большее, чем просто маленький, стандартный перевод.
      Ванли, мы должны уходить, – прошептал он, держась между Ванли и стеной.
      – Иду-иду, – голос Ванли рокотом прокатился по коридору.
      Джим пригнул голову, надеясь, что офицеры заметят только Ванли,
      который лениво продефилировал по коридору, несмотря на все попытки Джима поторопить его.
      Джим облегченно выдохнул. Проход, ведущий на корабль Ванли, был как раз перед ними.
      Дежурный офицер прикинулась, что не заметила состояния Ванли, и даже не приподняла брови при виде пятен шоколада.
      – Разрешите вступить на борт, лейтенант.
      – Разрешаю.
      Джим потащил Ванли в ближайший турболифт. Когда двери закрылись, ему показалось, что он услышал хихиканье, донесшееся со стороны дежурного офицера, но он не был уверен. Лифт доставил их к офицерским каютам. Джим разыскал каюту Ванли и наконец с облегчением свалил его на койку.
      – У меня в шкафуу бутылка сауурианского бренди, – сказал Ванли. –
      Поднимеем тост за твою новую миссию.
      – Никто из нас не нуждается в бренди, саурианском или еще каком, –
      сказал Джим. Он нажал контроль синтезатора. Стянув с себя гражданское, он бросился в душ. К тому времени, как сонарный поток вытряс крем для торта из его волос, синтезатор уже выдал униформу, а Ванли снова заснул. Джим торопливо натянул форму, – чертов парадный пояс! – затем ботинки и быстро пригладил волосы руками.
      У двери он обернулся к Ванли.
      – Сладких снов, Ванли.
      И бросился к турболифту.
      Он рысцой добежал до выхода, где еще раз миновал дежурного офицера.
      – Попутного ветра, капитан, – сказала она ему вслед.
 

Глава 2