Директор надзорного комитета нетерпеливо расхаживал по командному отсеку флотского флагмана, оставив в покое информацию его бессчетных шпионов. В любое другое время он мог найти их информацию интригующей. В будущем он, возможно, снова вызовет ее, чтобы убрать, или же заставить сотрудничать мелких жуликов и контрабандистов, и жалких предателей, которые попали в поле зрения шпионов. Пока же, эта информация не давала ему того, чего ему было нужно.
      – Господин! – его адъютант торопливо отсалютовал ему. – Капитан нижайше просит вашего присутствия.
      – Ситуация?
      – Мы достигли Фаланги, сэр.
      Капитан флагмана навис над сенсорами, изумленный показаниями последних, и не вполне готовый им доверять.
      – Федерация нарушила все договоры, устные и скрепленные печатями, писаные и неписаные. Это не может быть естественным феноменом! Это не что иное, как военный форпост! – Он с благоговейным страхом уставился на директора. – Господин… наша разведка понятия об этом не имеет! Как выузнали?
      Директор в течение всей своей карьеры извлекал выгоду из всего, из
      чего только можно было ее извлечь, в том числе за счет подгребания под свои цели везения, или лжи, или неверной информации вроде сверхъестественных знаний.
      – Я не могу разглашать государственные тайны, – сказал он.
      – Конечно, директор, я понимаю, – прошу извинить меня.
      – Что угнанный опытный образец? – спросил директор, стараясь говорить спокойно.
      – Что? – На лице капитана отразилось понимание. – Новый боевой
      корабль? О, он здесь, директор. Это его сенсорный почерк. – Он указал на несколько пятнышек на фоне масштабного рисунка. Его гребни на лбу потемнели от возбуждения. – Скоро мы накажем Федерацию за ее заносчивость.
      Директор смотрел на изображение, задаваясь вопросом, действительно
      ли этот капитан верил, что Федерация может стоять за тем, что они обнаружили, или же он разыгрывал простачка. Директору было известно, что у Федерации нет ничего подобного.
      Дисплей расширился до пределов, которые позволял командный отсек. Он теперь охватывал кругом директора, капитана и адьютанта, будто поток воды – маленькие острова, но по прежнему едва мог вместить изображение невероятного чужого звездолета.
      Главный инженер Скотт чувствовал себя на мостике «Энтерпрайза»
      неуютно. У него оставалось очень мало времени до того момента, когда ему придется принять решение об отходе назад. Отданные ему приказы не оставляли ему никакой лазейки. И он беспокоился о шаттле. Он не доверял пилотским способностям Сулу после представления в Космодоке.
      Из лифта вышел доктор Маккой.
      – Доктор Маккой, – сказал Скотт, – вам не лучше ли было остаться в постели? Вы ужасно выглядите.
      – Спасибо, – сказал Маккой. – Рад узнать, что выгляжу лучше, чем чувствую себя. – Он бледно улыбнулся. – Что лежишь, что стоишь, – один черт, так же погано, так что я с равным успехом могу поинтересоваться, что тут происходит. – Он потер глаза, затем виски. – Мистеру Споку придется ответить за многое, когда Джим вернет его.
      – Если капитан Кирк вернет его.
      Павел Чехов, сидевший за рулевой консолью, пытался убедить себя,
      что ему не хочется зевнуть. Обычно он дежурил ночью, в поздние ночные часы. Сегодня же его вызвали, разбудив от крепкого сна, чтобы он занял место мистера Сулу за управлением.
      Он засек сигналы судна, идущего прямым курсом на «Энтерпрайз», и адреналин тут же смахнул его сонное состояние.
      – Мистер Скотт – неопознанный корабль… нет, корабли, – в пределах досягаемости наших сканеров! Направляются прямо к нам, к миру-кораблю, на большом ворпе. Из Клингонской Империи!
      – Спасибо, мистер Чехов, – сказал коммандер Скотт. И ничего не добавил.
      – Скотти, вы должны предупредить Джима!
      – Ни-и, доктор, – эт’ бы дало знать флоту, что «Коперник» в пределах их территории. Если мы будем молчать… возможно, они не засекут шаттл.
      Клингонский Флот вышел из ворпа в нормальное пространство и понесся к миру-кораблю.
      Скотт твердо держал «Энтерпрайз» на самой грани пространства
      Федерации. Мир-корабль продолжал дрейфовать внутрь пространства Империи.
      Скотт знал, что ему бросят вызов, и также знал, что Джеймс Кирк прав. Он не мог отвечать силой.
      – Нарушители принадлежностью к Звездному Флоту, отойдите на свою территорию.
      – Есть мнение, что мы и есть на своей территории, – ответил Скотт.
      Это был всего лишь девяностодевятипроцентный блеф. Местоположение
      свое они тщательно выдерживали. «Энтерпрайз» дрейфовал вдоль не окончательно установленной границы.
      – Значит, те, чье это мнение – дураки. – Тот, кто появился на экране, был одет в аккуратный гражданский костюм. Что бы это могло значить, – подумал Скотт, – это ведь явно был военный флот.
      – А как вас звать, – сказал Скотт, – К кому я имею честь обращаться? Мое имя…
      – Меня в любом случае не интересует. Что же до меня, – сказал он, – то мое имя – это государственная тайна. Вы можете называть меня «директор», или «ваша честь».
      – Мы не можем уйти! – сказал Скотт, отмахнувшись от сказанного. – У нас спасательная операция.
      – А. Вы подошли к этому интересному образованию, что находится между нами, с намерением спасти его? – Сарказм так и сквозил в его словах.
      – Я ничего не знал о мире-корабле, когда ответил на сигнал о помощи. Вы что, его не получили? Разве вы явились не на помощь?
      – Единственный, кому здесь нужна помощь, – это вы – поскольку вас поймали на приготовлениях к войне.
      – Мы занимаемся спасательной операцией, – снова сказал Скотт.
      В течение нескончаемой паузы со стороны директора Скотт весь покрылся потом.
      – Ваши фантазии меня утомляют, – сказал директор, когда он наконец соблаговолил заговорить снова.
      Их обволокло сильное блокирующее поле, отрезая «Энтерпрайз» от шаттла и от капитана.
      – Мистер Скотт, один из кораблей флота меняет курс, – сказал Чехов.
      – Вижу, парень. – Один из боевых истребителей директора ринулся к миру-кораблю.
      – Скотт, мы должны это остановить! – сказал Маккой. – У шаттла нет ни единого шанса против истребителя!
      – Я не могу это остановить, доктор Маккой, – сказал Скотт. – Если бы
      они представляли прямую угрозу… – И если бы они вышли за пределы своего пространства. Тогда бой можно было бы оправдать. Но пока что у Скотта не было законных причин возражать даже против присутствия флота. – Я не могу остановить это. Мы можем только надеяться, что они верят в спасательные операции… или не будут настолько тщательны, чтобы заметить «Коперник».
      Пока «Куундар» медленно проходил над землей, порой вздымавшейся
      внезапными зубьями, Коронин размышляла над тем, что сказал ей вулканский пленник. Счастливый случай спас ей жизнь, когда она ударила ножом стеновую сферу, поскольку мир-корабль защищался от межзвездной пыли, астероидов, излучений – или ударов кинжалом – возвращая силу удара нанесшему его. Он не обладал способностью намеренно проявлять агрессию; то есть, самой крайней его реакцией была полная, неотвратимая аннигиляция. Это могла быть его самая ужасная месть, совершаемая перед тем, как испариться самому. Но это было последней, крайней мерой.
      Если Коронин хотела царить в мире-корабле, она должна начать с
      утверждения своей власти над отдельными его обитателями. Скоро они прекратят укрывать своих лидеров, отрицать их существование. Она надеялась, что ей не придется убить слишком много крылатых людей, прежде чем они сдадутся. Они заинтересовали ее. Кроме того, она терпеть не могла напрасных растрат.
      Вулканский заложник сполз на палубу, уронив руки и подтянув колени к
      груди. Он даже не проверил пределы ограничивающего поля вокруг него. Не похоже было, что он ранен, но и в порядке он, видимо, тоже не был.
      Она снова задействовала сканеры, выискивая стаю чужаков. Она намеревалась продемонстрировать свою силу, сбив одного на виду у других.
      – Они опустились на землю, трусы, – пробормотала она. – Но где?…
      – В центре.
      Она резко развернулась к вулканцу. Он смотрел на нее, на его удлиненном лице читалось напряжение.
      – Что ты сказал?
      – Они в центре мира-корабля.
      – Кто?
      – Молчаливые.
      – Говори толком, вулканец, не то я вырву у тебя ответ!
      Ей показалось, что в его серьезном выражении лица обозначился
      намек на улыбку. Насмешка злила ее. Однако ей было известно, что вулканца сложно запугать болью.
      – Молчаливые – в центре мира-корабля, – сказал он. – И они ждут.
      Он так же открыто угрожал ей, как она ему. Коронин засмеялась. Угроза была вызовом, а вызов, если его принять, мог обратиться победой.
      – Им не придется ждать долго, – сказал она.
      Мир- корабль был малонаселен, его люди –редки. К тому времени, как
      кто- то обратил внимание на просьбу Алой помочь разыскать «Дионис», Сулу обнаружил корабль на сканерах. «Коперник» устремился в обозначенном направлении.
      – Капитан, смотрите! – указал Сулу.
      Высоко над ними, паря на эбонитового цвета крыльях, Афина играла в
      воздухе с одним из крылатых людей. Он подныривал под нее, выбрасывая вверх кончик крыла. Она игриво пыталась ухватить его. Он уворачивался и снова взмывал над ней. Она неизменно пыталась следовать за ним. Летун заметил ее неопытность, прекратил свою акробатику и полетел быстро и прямо.
      Внизу, на полозах яхты, сидели, глядя на летающую Афину, Линди и Стивен. Они помахали приближающемуся шаттлу. Линди встретила Джима, когда он открывал люк.
      Алая взмыла вверх, к Афине и другому летуну.
      – Ты можешь поверить, Джим? – воскликнула Линди. – Она летает так, словно только этим всю жизнь и занималась! – Она схватила его за руки и закружилась кругом, увлекая и его за собой. – Красавица, правда ведь?
      – Да, – сказал Джим. – А ты можешь позвать ее вниз?
      – Она сама потом опустится, Джим. Мне так не хочется ее звать, она так счастлива…
      – Мы должны вернуться на «Энтерпрайз».
      – Зачем?
      – Зачем? Что значит – зачем? Линди, начать с того, что тебе вообще не следовало сюда лететь! Ты ничего не знаешь об этом месте, оно вот-вот окажется на враждебной территории, Клингонская отступница захватила коммандера Спока, или задержала его как шпиона, – и то же самое она могла сделать с вами! – Он вдруг понял, что кричит на нее.
      – Мистер Спок! Он… Сейчас я позову Афину.
      Она свистнула. Афина взмыла выше – птица странных очертаний. Алая
      завертелась вокруг нее спиралью.
      Джим быстро подошел к Стивену, который стоял в надменной позе облокотившись о борт яхты.
      – Одно дело, Стивен, – это самому полезть на рожон, – сказал Джим, – но тащить с собой Линди? У нее совсем нет опыта внеземных путешествий – она никак не могла знать, во что вы ее втягиваете!
      – Я втянул ее разве в то, что она удержала свою лошадь от того, чтобы та не свихнулась, – сказал Стивен. – Если бы я продолжал оставаться на связи с «Энтерпрайзом», мне бы пришлось просто слушать ваши разглагольствования. Не слишком ли вы молоды, чтобы…
      – Я слишком устал слушать, что я слишком молод, вот что! – сказал Джим.
      – … молоды, чтобы быть таким занудным?… – закончил Стивен.
      Джим открыл было рот, чтобы парировать, но сдержался.
      – Может быть, я это и заслужил, – сказал он. – Но не в этот раз. Стивен, мне нужна ваша помощь. «Энтерпрайз» не может последовать за миром-кораблем на территорию Империи. Линди нужно улетать отсюда.
      – Что делает Линди – это дело Линди. Но я остаюсь. Мне многому нужно научиться у жителей мира-корабля.
      – Что вы имеете в виду? Стивен, что вы задумали? После того, что случилось со Споком…
      – Я… другой. Да это и не ваше дело. Может, вы сможете убедить Линди вернуться с вами.
      – Я пока не могу вернуться.
      – После всех ваших выступлений!…
      – Коммандер Спок позволил себя захватить…похитить… не знаю, как
      это называется. Но я не позволю, чтобы моего офицера выставили и судили как шпиона. – Вдали на равнине, Афина пробежала по земле, – достаточно долго, чтобы Линди успела взлететь ей на спину. Экираптор пошел кентером, затем полевым галопом, и снова заскользил над землей. – Может, я смогу убедить Линди транспортироваться обратно…
      – Забудьте об этом, если вы не можете одновременно с ней транспортировать Афину.
      Джим знал, что Стивен прав.
      – Тогда этим придется заняться вам. Пожалуйста, доставьте ее в безопасное место. У нас нет права подвергать ее опасности…
      – У нас нет права диктовать ей, что она должна делать! – сказал Стивен.
      – У нас нет времени на споры! «Энтерпрайз» скоро окажется далеко. Если Линди здесь застрянет… Послушайте, если вы потом захотите сюда вернуться, я не стану вам мешать. Я даю вам слово, что не стану.
      – А тем временем, вы поведете шаттл вслед за вооруженным истребителем, – для чего? Выпросить Спока назад?
      – Я не знаю, – признал Джим.
      – Иногда, – сказал Стивен, – я думаю, что вулканцы, в конце концов, правы, и человеческие существа действительно чокнутые. – Он поколебался. – Ладно. Двинули.
      Джим протянул руку, забыв, что Стивен – вулканец, но, прежде чем он
      успел ее отнять, Стивен взял его руку и пожал ее.
      Джим помахал руками, крикнул Алой, и побежал к шаттлу. Алая упала
      вниз и последовала за ним на борт. Едва люк закрылся, «Коперник» взмыл вверх.
      Афина поскакала кентером, едва касаясь копытами земли. Линди только стоило тронуть ее пятками – и она бы последовала в небо за «Коперником». Вместо этого, Линди перемещением центра тяжести дала ей знать, что нужно остановиться. Афина развернула крылья и, проехав по земле ногами, замерла прямо перед Стивеном.
      – Куда полетел Джим? – Линди соскользнула со спины Афины. – А как же мистер Спок?
      – Джим отправился за ним.
      – Почему же он нас не подождал?
      – Потому что предполагается, что ты должна вернуться на «Энтерпрайз».
      – Черта с два! – сердито сказала Линди. – мистер Спок где-то там пропадает… Давай поможем найти его.
      Афина простучав копытами, взошла на борт, Стивен подал энергию на двигатели, и «Дионис» рванулся вслед за «Коперником».
      В миг спокойствия посреди хаоса, Линди было нечего делать. Она
      потрепала Афину по шее, но экираптор спокойно отнесся к полету, и успокаивать его не было нужды. Линди бросила взгляд на Стивена. Он был полностью занят управлением кораблем, ведя его в совершенно незнакомых условиях. Его тонкая переливающаяся рубашка плотно облегала плечи; пряди мягких белокурых волос закручивались над воротником.
      Мысли ее возвращались к тому, что ей сказал Джим в нуль-
      гравитационном узле дендрария «Энтерпрайза», когда она сказала ему, что надеется, что Стивен ответит на ее чувства: «Если этого не случится, ты должна будешь следить за тем, чтобы не использовать свое положение против него». Теперь она должна была испробовать на правдивость и силу свое собственное решение не позволить своему разочарованию повлиять на это. Ей придется делать вид, что она ничего не предлагала, а он ей не отказывал; что ей не хотелось дотронуться до него и почувствовать в ответ его прикосновение.
      Это будет непросто – притворяться, что ей не больно. Но у нее уже была такая практика, и в избытке. Она знала, что сможет это сделать.
      Но это будет непросто.
      Алая смотрела на след «Куундара».
      – Спок убедил Коронин отвезти его в центр.
      – Но зачем? – спросил Джим. – Откуда Споку может быть известно что-
      либо о центре мира-корабля? Вы сказали, что центр – совершенно дикое место…
      – Спок знает это оттуда же, откуда он знает, как вести яхту, и как пройти сквозь стену мира-корабля: у него есть часть моих знаний, так же, как у меня есть часть его.
      – Что там находится?
      – Я боюсь за него, Джеймс. Он ищет молчаливых. – Алая невидящим взглядом уставилась на линию траектории, мерцающую на экране.
      – Я вас не понимаю!
      – Когда ты избираешь жизнь молчаливого, ты исцеляешь себя… или умираешь.
      Джим нахмурился.
      – Не думаю, что Коронин позволит ему то либо другое.
      Жалкое животное съежилось подле него. Он приласкал его. Оно
      боялось его, хотя и хотело ласки. Оно ухватилось за него, при этом дрожа от страха перед ним. Он тихо засвистел, пытаясь его успокоить. Как странно, что на нем была одежда, похожая на то, во что он был одет, хотя верхняя ее часть, которую он бросил, была голубой, а на животном – золотистой.
      Частичка прежнего знания прокралась в его сознание: одежда на
      животном – это странно. Но в то же время и разумные существа не носили одежду, если только они не нуждались в защите от космоса. Так что снова у него возникло странное чувство, что он смотрит одновременно на два несопоставимых образа. Он попытался сопоставить и понять их, но в итоге снова отступил в смятение и усталость.
      Он не переставал гладить животное. Зная о болезненности смятения, он хотел помочь этому существу успокоиться.
      – Вулканец – почему ты плачешь?
      Он поднял голову. И попытался придумать, что ответить этому
      странному существу с голым лицом и медными волосами, которое приблизилось к нему. Но он даже не был уверен, что существо обращалось именно к нему. Он чувствовал слезы на своем лице, их соль на своих губах. Он знал, что разумные существа иногда плачут, и при том не чувствуют печали, – но знал также, что они могут не плакать, когда их сердце обливается кровью. Застонав от отчаяния, он прижал руки к вискам, и попытался понять, что с ним происходит. Маленькое животное крепко ухватило его за руку крошечными ручками и издало мягкий, поющий звук. Но утешения не было. Он только знал, что должен попасть в центр.
      – Они ждут, – сказал он.
      Коронин выругалась. Если вулканец солгал ей, что она найдет там