Стивен вообще смог приблизиться к Афине, когда она в таком состоянии, он, вероятно, сможет и убедить ее не двигаться. Он негромко начал произносить какие-то странные слова. Учащенное дыхание экираптора немного успокоилось. Линди потрепала Афину по боку, провела рукой по бедру и коленному суставу, затем ощупала скакательный сустав, сухожилие, область возле щетки и копыта.
      – Стивен, теперь отпусти ее, пожалуйста, пусть встает. Стивен?…
      Он как-то отсутствующе посмотрел на нее. Затем потряс головой, и
      пустое выражение глаз пропало. Он побудил Афину подняться на ноги. Она с трудом, неуклюже встала, – не из-за травмы, – просто потому, что лошади всегда выглядят неуклюжими, поднимаясь на ноги. Линди проверила другую ее заднюю ногу и крыло, но не нашла никаких серьезных повреждений.
      – Пусть пройдет – несколько шагов.
      Афина, опустив голову, позволила Стивену провести ее вперед. Она
      опустила крылья, затем сложила их. Насколько Линди могла судить, она была здорова. Теперь, когда прошли ее испуг и страх, Афина выглядела так, будто приняла участие в длинной, тяжелой скачке и, проиграв, надорвала сердце.
      Глаза Линди затуманились. Она боролась с собой, чтобы сохранить самообладание. Но у нее ничего не вышло, и она разрыдалась.
      – Эй, Линди. – Стивен дотронулся до ее плеча. – Она в порядке – ничего не сломано.
      – Она не в порядке! – Линди провела рукавом по глазам, чтобы стереть слезы. И сердито повернулась к Стивену. Она сердилась не на его, – может, на себя, на весь мир, – просто сердилась. – Я все сделала, что могла. Но ей почтихватило места, она почтисмогла взлететь. Это – худшее, что я могла ей сделать!
      Он приподнял одну бровь. Только тогда, когда он впадал в
      мрачноватую задумчивость, – только в эти моменты он выглядел вулканцем.
      – Логика указывает на то, – сказал он, – что, если она не может летать здесь, мы должны отвезти ее туда, где она может летать.
      – Мир-корабль…
      Серьезное выражение слетело с его лица.
      – Хотите рискнуть?
      – Конечно! Но Джим…
      – Джим? При чем тут Джим? Вопрос в том, хотите ли вы сами
      рискнуть, отправившись на невооруженной яхте в место, принадлежащее другой расе, при том, что вокруг еще болтается клингонский разбойник?
      Это немного осадило Линди.
      – Но… у нее нет причин нападать на нас.
      – А зачем ей причина?
      – Мне до нее нет дела, – сказала Линди. – Но как насчет летающих людей? Что, если они не хотят, чтобы мы отправились в их мир?
      – Они же пригласили Джима Кирка. Они даже Спока пригласили. А ведь мы куда прикольней Спока! Ну же, давай.
      Линди побудила Афину двинуться вперед. Экираптор уныло потерся об нее носом. Стивен открыл двойные двери причального люка.
      Устаревшая списанная адмиральская яхта была побита возрастом и
      полетами. Из основной кабины было выдрано все, вплоть до внутренней деревянной обшивки. Из мебели в ней оставались только сиденья пилота и второго пилота.
      – Давай, радость моя, – прошептала Линди. Афина поколебалась на пороге, дергая ушами взад-вперед. Затем осторожно ступила на борт. Ее копыта гулко простучали по деревянному паркету.
      – И насколько крупные у вас из-за всего этого будут неприятности? – спросила Линди.
      – Я отправляюсь в мир-корабль, – сказал Стивен. Я иду туда с вами или без вас, и я не нуждаюсь в позволении капитана Джеймса Ти Кирка. Вы идете со мной?
      – Да.
      Двигатель наполнил шаттл легким, еле слышным гулом. Стивен отсоединил свой корабль от докового модуля и отвел «Дионис» от борта «Энтерпрайза».
      Коронин, находившаяся на командной палубе, делала вид, что не замечает напряжения, нараставшего в боевой рубке. Ее команда не могла понять, почему она ничего не делала, почему она просто ждала и наблюдала.
      У них просто не хватает выдержки, сказала она себе. Если бы они попрактиковались в ожидании пятнадцать лет, как я, они бы поняли, как это полезно. Если бы выжили.
      Недавно, например, их интересовало, почему она пропустила парусник,
      вместо того чтобы его захватить; а также: почему она не выводит из строя «Энтерпрайз». Они верили имперской пропаганде, что «Куундар» может победить любой корабль Федерации. У Коронин было достаточно опыта и достаточно знаний, чтобы понять, что, если «Куундар» и может уничтожить звездолет класса «Созвездие», то и этот звездолет тоже может уничтожить «Куундар». Взаимоистребление не сулило выгоды.
      Она смотрела на маленький корабль, который отошел от причального модуля «Энтерпрайза». Но это был маленькая потрепанная федеративная яхта, а не парусник. Быстрое сканирование дало некоторые необычные результаты, но не те, что указывали бы на то, что чужие существа пытались скрытно проскользнуть мимо нее. Парусник постепенно отходил от борта звездолета, держа курс между «Энтерпрайзом» и «Куундаром».
      Так что, на текущий момент, забавляясь дискомфортом подчиненных, Коронин ждала и наблюдала.
      Все летающие люди получили прозвища; светлого теперь звали Касающийся Неба; молчаливый кремовый, с зелеными глазами, был назван Зеленым; а пятнисто-полосатый принял имя Солнце-и-Тень. Джим провел их на мостик.
      – Капитан Кирк! – сказал Сулу. – «Дионис» отделился от «Энтерпрайза»!
      – Что?… «Энтерпрайз» – «Дионису». Стивен, это Джим Кирк. Какого черта вы там делаете?
      На экране появилось изображение Стивена.
      – Направляюсь на мир-корабль, – сказал он.
      – Но вы не можете!…
      – Вполне могу.
      – Стивен, это первый контакт… – Он умолк, осознав, что летуны стоят позади него, глядя на все это с любопытством.
      – И лишь офицеры Звездного Флота, к тому же обладающие специальным
      сертификатом, могут говорить с новым народом, не начав при этом галактической войны? – спросил Стивен. – Я оценил вашу самонадеянность.
      – Я не могу вам позволить идти туда.
      – И как вы предлагаете меня остановить? Сбив мой корабль? Объявив
      военное положение?
      Джим заколебался. При определенных обстоятельствах, закон
      Федерации о первом контакте и шишки из Звездного Флота встали бы на его сторону, если бы ему пришлось сбить самовольно вышедший из дока корабль. Но Джим не собирался стрелять по «Дионису», и Стивен это знал. Он, вероятно, знал и то, что «Дионис» сейчас вне досягаемости транспортного луча. Джим мог бы погнаться за ним, но у «Диониса» на коротких дистанциях было куда больше хода и маневренности, чем у «Энтерпрайза»; «Дионис» вошел бы в мир-корабль, куда «Энтерпрайзу» было не попасть, прежде, чем корабль Джима смог бы набрать нужную для преследования скорость. Что же касается военного положения, у Джима не было полномочий объявлять его, да и сомневался он, что Стивен тогда будет лучше слушаться его приказов, чем теперь.
      – Вы знаете, насколько близка граница? Не говоря уже о нашем
      приятеле? – Джим бросил взгляд на Сулу. Если «Куундар» атакует «Дионис», Джиму так или иначе придется отвечать; ему придется выбирать между ответственностью за гражданских пассажиров и ответственностью перед всей остальной Федерацией.
      – Что за жизнь без риска? – сказал Стивен.
      – «Куундар» не предпринимает никаких действий, капитан, – сказал Сулу.
      – Стивен, вы не можете один лететь на мир-корабль! – сказал Джим.
      – Но почему же нет? – вмешался Алый. – Стивен, добро вам пожаловать, как и любому другому из вашей команды.
      – Алый, пожалуйста… – Джим снова повернулся к экрану. – Стивен, не делайте этого. Федерация… строго относится к тем, кто вмешивается в первый контакт, не имея на это разрешения. Кроме того, это может быть опасно!
      – В центре может быть опасно, – сказал Алый. – Там… дикие места. Но никто не причинит вам вреда на периметре. Джим, почему вы хотите, чтобы Стивен не летел на мир-корабль?
      – У нас есть правила… законы, – которые говорят о том, как вступать в контакт с расой, с которой мы прежде не встречались.
      – Как это странно, – сказал Алый.
      – Проверьте как следует список допущенных к контакту, посылая флот за мной вдогонку, – сказал Стивен.
      – Стивен!
      Изображение вулканца исчезло. «Дионис» перестал отвечать на вызов с «Энтерпрайза».
      Кажется, это правильно, что я говорил с ним спокойно и резонно, подумал
      Джим. Ему казалось, что Стивен получает от споров удовольствие. Нахмурившись, он поднялся и подошел к Сулу, сидевшему за рулевой консолью. Сулу указал на сенсоры.
      – Ничего, капитан. Коронин просто наблюдает.
      – Выжидает, – сказал Джим.
      – Что это за… предметы? – спросил Алый.
      – Какие предметы? – рассеяно сказал Джим Алому. Его беспокоило отсутствующее выражение лица Ухуры. – Лейтенант, вы уверены, что с вами все в порядке?
      – Да, капитан, – Она вернулась к своей консоли, что-то напевая себе под нос.
      – Все эти артефакты, – сказал полосатый летун.
      Солнце-и-Тень пошел по верхнему уровню мостика, глядя на инструменты и дотрагиваясь до контрольных клавиш.
      – Пожалуйста, не делайте этого! – сказал Джим.
      – Не делать чего? Не идти? Трогать? Смотреть?
      – В основном – не трогать.
      – Почему?
      – Эти «артефакты» – для контроля над кораблем. Это опасно – менять настройки, когда не знаешь, что делаешь.
      Они похожи на детей, подумал Джим. На тех, что всегда не против исследовать, откуда исходит свет или что означает кнопка.
      Касающийся Неба сказал что-то на своем языке, Зеленый ответил, и все четверо летунов заговорили одновременно.
      – Я не понимаю, – сказал Солнце-и-Тень. – Что означает «контроль»?
      – Это устройства для того, чтобы направлять «Энтерпрайз» – выбирать курс. У мира-корабля должно быть что-то подобное.
      – Нет.
      – Тогда как вы ведете его? Как вы его останавливаете и снова запускаете? Как вы отслеживаете окружение?
      Летуны снова посовещались.
      Ни одно из этих слов не применимо к миру-кораблю, – сказал Касающийся Неба.
      – Теперь яне понимаю, – сказал Джим.
      – Мир-корабль не движется, – сказал Алый. – Он не запускается, и не останавливается, – так что никто его не ведет.
      – Но он же двигался, – он вышел оттуда, где вы были, и прибыл сюда.
      – Нет, он остается на месте. Он… сложно сказать на вашем языке. Он… определяетместо. Вселенная движется вокруг него.
      – Но… – Джим умолк. Хорошо бы все же офицер по науке не был так
      неосмотрителен, чтобы вывести себя из строя. Может, вулканец смог бы обсудить физику этого дела с летунами, или, по крайней мере, определиться с терминами, чтобы все были уверены, что обсуждают одну и ту же физику. Если речь вообще идет о физике. Это выглядит скорее как религия.
      Солнце-и-Тень с неуемным любопытством тыкал пальцем в контроль сенсоров на научной консоли.
      – Солнце-и-Тень, пожалуйста, не меняйте установки сенсоров, – сказал Джим, с трудом сохраняя терпение.
      Солнце-и-Тень перестал играть контролем, но от станции не ушел.
      – Капитан, – сказал Сулу, – если мир-корабль не сменит курс, то в течение часа мы войдем в зону, на которую Звездный Флот даже не претендует.
      Джиму нужно было заняться этим, но летунов тоже надо было чем-то занять.
      – Старшина Рэнд, – сказал он, – пожалуйста, проведите для наших гостей экскурсию.
      Рэнд с опаской приблизилась к четырем летунам и попыталась убедить их
      воздержаться от игры с управлением, в то время как они забросали ее кучей вопросов.
      Джим начинал думать об Алом как о госте, который привел с собой трех
      незваных детей и остался «на послеужина».
      Для первого контакта между двумя высокоразвитыми расами это слишком, подумал Джим с досадой.
      Сулу вывел схему на экран. Три концентрические окружности означали
      границы: внутренняя – подконтрольной Федерации области, средняя – Клингонской империи, а внешнюю полагал границей Федерации Звездный Флот. Появление мира-корабля вывело «Энтерпрайз» за пределы среднего кольца. Как только они пересекут внешнее кольцо, «Энтерпрайз» будет кораблем, незаконно вторгшимся на чужую территорию.
      – Спасибо, мистер Сулу, – сказал Джим.
      Через миг Сулу понял, что капитан не намеревается отдать ему приказания о смене курса. Усмехнувшись, рулевой снова повернулся к своим приборам.
      – Алый, – сказал Джим. – Я должен поговорить с вами о серьезном деле. Вам мир-корабль движется…
      – Но мы же объяснили, он не движется.
      – Ладно! Я не буду спорить о словах. Вселенная приближает свою опасную часть к миру-кораблю. Моему кораблю нельзя попадать в эту часть Вселенной. Мне придется отойти. Если мир-корабль останется там, где он сейчас, вы можете оказаться окружены враждебными существами.
      – У меня нет причин проявлять враждебность к другим существам, – как и у них.
      – Я это знаю. Но Клингонская Империя известна тем, что сначала нападает, а потом уже задает вопросы.
      – Они не захотят нападать на мир-корабль, но мы будем рады им, если они нас посетят, – так же, как и вам.
      – Пожалуйста, отнеситесь серьезно к тому, что я говорю, – сказал
      Джим. – Вы, все ваши люди, весь ваш мир-корабль будут в
      опасности, если вы не сможете убедить Вселенную оставить вас в безопасной зоне.
      – Мне было бы жаль прямо сейчас передвинуть Вселенную, – сказал Алый. – Еще много нужно узнать о вас и вашем народе, и о тех существах, которые вам противостоят.
      – Вы понимаете слово «война»?
      – Спок передал мне это слово.
      – Война – это ужасно, Алый. Если клингоны проявят враждебность,
      – не ждите, чтобы с ней поближе ознакомиться. Двигайтесь… двигайте вселенную, если нужно.
      – Я запомню, что вы мне сказали, Джеймс.
      – Капитан Кирк! – сказала Ухура. – доктор Маккой вызывает охрану – это мистер Спок!
      Джим нахмурился, но решил, что лучше пойти выяснить, что там происходит. Алый двинулся было за ним в лифт.
      – Пожалуйста, вернитесь на мостик, Алый, – сказал Джим. – Я не знаю, что там случилось. Это может быть опасно.
      – Вы столького боитесь, Джеймс, – сказал Алый.
      – Я только беспокоюсь, что вы можете пострадать в непривычном для вас окружении! – сказал задетый Джим.
      – Джеймс, – мягко сказал Алый. – Я летаю с молниями.
      В стесненном пространстве лифта Алый приоткрыл одно широкое крыло. Тонкая, покрытая коротким мехом кожа была рассечена черным шрамом. Алый снова сложил крыло. Двери лифта открылись. По коридору разносилось эхо криков. Джим направился к лазарету, проскальзывая длинными прыжками в низкой гравитации.
      Два офицера охраны пытались удержать Спока. Один из них отлетел в сторону и ударился об дальнюю стену. Оглушенный, он соскользнул на пол. Росту в нем было более двух метров, был он массивный, с накачанными мышцами. Спок бросил его через комнату взмахом руки.
      – Коммандер Спок!
      Вулканец освободился от захвата второго офицера. Он вскинул
      руки и ударился ладонями о стены, составлявшие угол комнаты позади него.
      – Держите его! – В руке Маккоя был гипо-спрей.
      Офицеры охраны поглядели на Маккоя, поглядели друг на друга и опасливо приблизились к Споку.
      – Коммандер Спок! – Джим надеялся, что его голос сможет
      достигнуть той части мозга офицера по науке, которая по-прежнему могла отзываться на приказы. Не слишком-то мне пока что везло с приказами вулканцам, подумал Джим.
      Плечи Спока напряглись. Джим подобрался. Но вулканец не замечал Джима, он видел что-то другое. Вместо того, чтобы броситься мимо него или на него, он вскинул руки и ухватился ими за воздух. Он закричал, затем его спина выгнулась, и он упал.
      Маккой опустился возле него на колени, дотянулся до его шеи, пощупал пульс. Алый продвинулся внутрь комнаты.
      – Он с вами говорил? – спросил Джим.
      – Нет, – ответил Алый. – Но он сказал мне… он сказал нам, всем нам,
      разве вы не слышали? Его боль… Он полагал, что я снова дотянусь до него.
      Спок раскинул руки.
      – Не земля, – прошептал он. – Небо… Здесь нет неба…
      Он попытался подняться. Зашипел гипо-спрейер: Маккой ввел
      седативное. Спок недолго боролся с действием препарата, затем обмяк и опустился на пол.
      – Я не хотел колоть ему слишком большую дозу, но я боюсь, что он поранит себя, – сказал Маккой. – Он не понимает, где он. Он грезит о мире-корабле. О полете.
      Алый печально посмотрел на Спока.
      – Мне так жаль, что он пострадал. Если бы вернуть ему его знания, и забрать взамен эту боль…
      – Но что с ним, Боунз?
      – Я не знаю! – Маккой швырнул гипо-спрейер на стол. Из-за низкой гравитации он со стуком подпрыгнул несколько раз.
      – Легче стало? – сухо спросил Джим.
      – Да, – сказал Маккой. – Легче. Если б я знал, что с ним, я бы,
      вероятно, смог что-то сделать. – Он поднял Спока и уложил его на диагностический стол. Вес взрослого вулканца при гравитации в одну десятую был незначительным.
      – Что именно произошло, когда вы обменивались информацией? – спросил Джим Алого. – Если вы сможете описать процесс…
      – Мои люди общаются множеством способов., – сказал Алый. – Я могу
      говорить с другим разумом путем простой электромагнитной передачи и приема. Спок может… воспринимать информацию и передавать ее посредством влияния на паттерны мозга.
      – Тогда он, должно быть, слишком много ее воспринял, – сказал Маккой. Он задумчиво сощурился. – В медицинской литературе очень мало сказано о слиянии разумов… – Он умолк.
      – Он понял – задолго до меня, – что мы можем никогда так и не заговорить друг с другом без его способности, – сказал Алый. – Егоспособности, не моей.
      –  Егоспособности, – сказал Джим. – Слияние разумов?
      – Да, – сказал Алый. – Это я и говорю. – Он произнес необычное слово. – Этот термин дал Спок.
      – Я не говорю по-вулкански, – сказал Джим.
      – О, – сказал Алый. – Как это жаль. Вы должны его выучить. Это очаровательная интеллектуальная конструкция…
      – Простите меня, – сказал Джим, – Если бы я мог выучить чужой язык за пятнадцать минут, подобно вам, вулканский был бы одним из первых в моем списке. Но – не сочтите за грубость – мне сейчас есть о чем беспокоиться, кроме лингвистики.
      Маккой изучал показания медицинских сенсоров.
      – Мне это не нравится, Джим. Его жизненные показатели пошли вниз. В его медицинских записях есть отметка, что лучше оставить его спать, если он пострадал, – но не значит же это, что следует оставить его в коме. Но я не знаю, как его вытащить.
      – Я понимаю, Боунз. Но я не понимаю, что ты ждешь, чтобы я сделал.
      – Я поговорю со Стивеном. Может, он сможет вытащить коммандера Спока из этого состояния. Если у него естьтакая способность – я едва ли думаю о нем как о вулканце.
      – Тогда у тебя есть кое-что общее с коммандером Споком, – сказал Джим – но Стивен тебе сейчас не помощник. Он отправился на мир-корабль и отключил связь.
      – Джим, мы должны отправиться за ним – вернуть его назад!
      Джим взвесил предложение.
      – Нет, – сказал он. – Опасность для «Энтерпрайза» слишком велика.
      – Но Спок может умереть…
      – Я, конечно, сожалею. Но я должен считаться с кораблем, и с командой, и с обязательствами перед Федерацией.
      В лазарет несмело вошел Ньюланд Рифт.
      – Доктор Маккой?
      Джим вздрогнул в ожидании хора тявканий, завываний и скулежа. Но Рифт не взял своих собачек с собой. Ему, похоже, было некомфортно в низкой гравитации, и был он обеспокоен.
      – Да, мистер Рифт? – сказал Маккой. – Я очень занят…
      – Вы видели Линди?
      – Нет, в течение какого-то времени.
      – Я ее уже везде искал. Капитан, а вы ее не видели? Вы так много времени проводили вместе…
      – Простите, но я не знаю, где она. – Джим про себя поинтересовался,
      не посчитал ли бывший борец своим долгом взять на себя роль теперешнего отца Линди, и не пришел ли сюда вопросить, честные ли у Джима намерения. Мысль была устрашающая. Тот же вопрос Рифт должен задать Стивену, хмуро подумал Джим.
      – Линди должно быть, с Афиной, – сказал Рифт. – Куда бы они могли подеваться?
      – Подеваться? Что значит – подеваться? Афина просто никуда не влезет, кроме палубы шаттлов и ремонтных боксов.
      – Но ее нет ни там, ни там.
      У Джима появилось нехорошее подозрение. Линди проводит много
      времени со Стивеном, подумал он. А Стивен сейчас направляется на мир-корабль.
      А в мире-корабле Афина может летать.
 

Глава 11