Эван пришел в себя от сильной головной боли. Первое, что пришло ему на ум, это то, что его скинул конь. Но он тут же почувствовал, что у него связаны руки и ноги. Похоже, с ним случилось нечто пострашнее, чем падение с лошади.
      Присмотревшись в темноте, он увидел сидевшую рядом с ним Нору, которая смотрела на дверь повозки и словно чего-то ждала.
      – Где мы? – спросил Эван.
      – Вы пришли в себя?! – воскликнула обрадованно Нора.
      – Да. Почему я связан? Это вы меня связали?
      Обвинение обидело Нору.
      – Это сделали наши новые знакомые. Они отравили вас, а затем связали и бросили в повозку.
      – А вы где были, когда они устроили это со мной?
      – Поначалу я подумала, что вы заболели.
      Эван заметил, что Нора уходит от ответа.
      – Вас не удивило, что они связали меня?
      – Я не знала этого, пока не вошла сюда и не увидела вас связанным.
      – И что вы сделали после этого?
      – Я хотела убежать.
      – И?..
      Она подняла кусок тряпки, лежавшей возле Эвана:
      – Я вынула кляп из вашего рта.
      Менее всего ему хотелось услышать это.
      – Какое внимание с вашей стороны! Почему вы меня не развязали?
      – Я не смогла. Вас очень крепко связали. Тут нужен кинжал.
      Эван глубоко вздохнул, но попробовал не сердиться на Нору. В конце концов, против нее было четверо мужчин, и если бы она попыталась противиться, они могли бы покалечить ее. А теперь она жива и здорова и может помочь ему. Он сам виноват в том, что ехал без всякого сопровождения.
      – Кинжал вы найдете в моем правом сапоге.
      Нора вопросительно вскинула брови:
      – Вы всегда держите кинжал при себе?
      – Да. Всегда.
      Нора протянула руку и дотронулась до его колена.
      – С внутренней стороны.
      Лицо Норы вспыхнуло румянцем, но она ловко просунула ладонь за голенище и нащупала кинжал.
      – Вынимайте осторожно, – сказал он. – Не хочу, чтобы вы меня порезали.
      Она послушно, медленно и осторожно наконец извлекла стилет из сапога и сразу же освободила руки Эвана от веревок. Теперь он мог сам разрезать веревки на ногах. После этого он снова спрятал стилет в сапог.
      – Как долго я был без сознания?
      – Трудно сказать, но по всему видно, что несколько часов. Мы едем спокойно, без каких-либо изменений.
      – Не знаете, почему они нас похитили. Что вы еще натворили, Нора?
      – Ничего, – сказала она, защищаясь. – Я не виновата. – Вздохнув, Нора посмотрела на свои руки. – Очевидно, они узнали, кто я. Они говорили, что побывали в Аквитании и Англии. Возможно, они встречались с тетушкой Элеонорой и…
      Эван не смог сдержать себя.
      – Перестаньте говорить глупости об Элеоноре. Мне нужно, чтобы вы были хотя бы на какое-то время разумной.
      Нора расправила плечи и не без гнева посмотрела на Эвана:
      – Что заставляет вас думать, что я лгу?
      – То, что мой брат является советником короля Генри, и если бы его племянница была в Шотландии, мой брат Син сообщил бы об этом.
      Нора посмотрела на него с высокомерием:
      – Если бы ваш брат был близок к королю, он бы знал обо мне.
      Эван был удивлен ее логикой:
      – Что вы хотите этим сказать?
      – То, что ваш брат, по всей видимости, не так близок к королю Генри, как говорит вам. А вы ему верите. Кстати, кому из близких к нему шотландцев верит король? Он терпеть не может тех, кто родился севернее Адрианового вала.
      – Глупости, – резко сказал Эван, обидевшись. – Я сам видел, как король обнимал Сина.
      Нора не выдержала.
      – Этого не может быть, – ответила она, недобро глядя на Эвана. – Я знаю своего дядюшку очень хорошо. Он никого не обнимает. Даже собственных сыновей.
      Эван провел ладонью по лицу.
      Девица явно была не в себе. С чего вдруг она взялась утверждать, что является родственницей королевы Элеоноры?
      Однако спорить с ней сейчас было напрасно, это ни к чему не приведет. Вопрос, почему их похитили, так и остался без ответа. С какой целью решились на такой поступок эти цыгане?
      Лахлан скорее умрет, чем заплатит за жизнь Эвана. Он будет ждать, когда Эван сам разберется со всем, и правильно сделает. Какова же причина похищения?
      Нора, конечно, могла быть причиной. Ее отец – важная фигура и может заплатить выкуп за дочь.
      – Куда они везут нас, как вы думаете? – спросила Нора.
      – Не представляю. Они ничего не говорили вам?
      – Они сказали, что везут нас в замок Лахлана, но я не думаю, что мы туда едем.
      – Они так сказали?
      Нору оскорбил его сарказм.
      – Не надо смеяться надо мной.
      Эван прислонился спиной к стене повозки и закрыл глаза.
      Он мог бы быть дома, в своей постели, но вместо этого трясется в цыганской повозке вместе с девицей, которая болтлива, как сорока.
      – Куда они нас везут? – снова спросила Нора. – Думаете, у них уже готова для нас камера? Где-нибудь в замке? Но кто посмеет держать в ней одного из Макаллистеров? Как думаете, они могут отрезать у вас или у меня ухо в доказательство того, что мы у них? Отец часто рассказывал о том, как у моего деда его враги отрезали руку в знак того, что он у них в плену. – Нора в темноте всхлипнула. – Мне бы не хотелось лишиться руки. Я уверена, что и вам этого не хочется. Мужчине нельзя быть без руки. Не представляю, что еще они могут отрезать…
      – Возможно, они отрежут вам язык как доказательство…
      Нора нахмурилась:
      – Мой язык? Как они потом докажут, что это мой язык? Мне кажется, все языки одинаковы.
      – Да, но сам факт того, что язык отрезан, говорит о том, что вы у них в плену.
      Она бросила на Эвана сердитый взгляд и отвернулась.
      Но вскоре опять начала задавать Эвану вопросы: куда они едут и что с ними будет?
      Эвану хотелось подслушать, о чем говорят похитители, но Нора мешала ему своей болтовней.
      – Знаете, – говорила она, – они верят, что в горах прячутся драконы. Возможно, нас везут туда, чтобы скормить им. Я никогда не верила в драконов, но однажды в наш дом пришел торговец со следами страшного укуса. Укус был на руке. Торговец сказал, что это случилось еще в юности.
      – Сколько вам было лет, когда он рассказал эту историю?
      – Двенадцать.
      – Может, он хотел вас позабавить?
      – Не знаю, но он казался таким искренним. Вы верите, что есть драконы? Мне хотелось бы встретиться хотя бы с одним из них…
      Наконец повозка остановилась, и Нора замолчала, она насторожилась и прислушалась. Эван слышал приглушенные звуки.
      – Думаешь, он уже проснулся?
      Эван не разобрал, чей это голос.
      – Должен, – ответила Катарина, – я дала ему выпить лишь половину зелья.
      – Нам надо держать его в бессознательном состоянии. – Это был голос Лисандра. – Боюсь, в гневе он может натворить невесть что.
      – У нас другая цель, не так ли? – возразила Катарина. – Мы должны доставить его в уме и здравии.
      Эван нахмурился. Что все это значит?
      – Нужно посмотреть, в каком он состоянии, – сказал первый голос.
      Дверь повозки слегка приоткрылась. Показался чей-то черный глаз.
      – Он развязан, – сообщил голос. – Видимо, девица развязала его.
      – Я думала, ты крепко связал! – возмутилась Катарина.
      – Я так и сделал.
      В щель заглянула Катарины.
      – А ну дай-ка сюда веревки! – сердито потребовала она у Эвана.
      – Зачем? – возмутился тот.
      – Если вы хотите вернуться домой, то лучше делайте, что вам велят.
      – Выпусти их, Кэт, – вмешался в разговор Виктор, но Катарина не унималась.
      – Ни за что, пока не получу веревки. Я хочу знать, как они были сняты с него.
      Эван удержал Нору, которая хотела было показать веревки.
      – Вам незачем смотреть веревки. Выпустите нас.
      Катарина покачала головой.
      Эван стиснул зубы. Что это за день, когда он должен покоряться женщинам, которые забыли свое место?
      Нора, сбросив его руку, протянула Катарине обрывок веревки. Он исчез в щелке.
      – Зачем вы это делаете? – рассердился Эван.
      – Чтобы освободить нас, – сказала Нора.
      – Посмотрите! – воскликнула Катарина. – Веревки разрезаны. У них есть кинжал. Если бы мы открыли двери, кто-нибудь из нас был бы уже мертвым.
      – Ну-ка дайте сюда кинжал, – зарычал Лисандр. Эван мысленно ухмыльнулся. Это единственное их оружие.
      – Нет.
      – Тогда оставайтесь там, – сердито сказала Катарина.
      – Мне нужно… – промолвила Нора, – мне нужно покинуть повозку…
      – Зачем? – спросил Виктор.
      – Я должна… Мне нужно и немедленно…
      Эван чертыхнулся, догадавшись.
      Вечно с этими женщинами что-нибудь приключается! Не могут потерпеть.
      – Пусть ваш мужчина отдаст нам свой кинжал, тогда мы вас выпустим, – ответила Катарина.
      Нора посмотрела на Эвана умоляющим взглядом.
      – Я не могу отдать им стилет, мы останемся совсем беззащитными.
      – Эван, я должна покинуть повозку, я больше не могу…
      Дверь снова приоткрылась, и в нее был просунут ночной горшок.
      – Не говорите после этого, что мы были немилосердны, – сказала Катарина.
      – О, вы шутите! – воскликнула Нора, с отвращением глядя на горшок. – Я не могу пользоваться им у него на глазах. Это неприлично…
      – Я отвернусь, не буду смотреть.
      Нора была ошеломлена таким ответом.
      Эван варвар, но не до такой же степени. Ведь они не женаты, даже не помолвлены. Он просто сумасшедший.
      – Нет! Я не воспользуюсь этим. Отдайте им свой стилет, Эван Макаллистер, или я заговорю вас так, что вы навсегда оглохнете! – Нора была вне себя.
      Эван поморщился от угрозы. По его глазам было видно, что он колеблется.
      – Эван, прошу вас, – на этот раз взмолилась Нора, – мне непременно надо выйти из повозки.
      Сердито бормоча себе что-то под нос, Эван вынул стилет из сапога и передал его цыганам.
      – Ну что, счастливы? – спросил он Нору угрюмо.
      – Да, я счастлива. – Нора повернулась к Катарине: – Теперь вы меня выпустите?
      Дверь медленно отворилась, в проеме стояли Лисандр и Бавел со шпагами в руках. За ними были видны Виктор и Паган. Виктор явно нервничал, а Паган едва сдерживал улыбку.
      Нора быстро покинула повозку. Лисандр и Бавел молча смотрели на Эвана – тот был похож на кобру, готовую к удару.
      Нора понимала, что надо что-то делать. Прежде всего нельзя допустить, чтобы Эван бросился на них первым, не дай Бог он убьет кого-нибудь из этих болванов.
      Нарочито споткнувшись о Лисандра, Нора выбила из его рук шпагу и, подхватив ее, повернулась к Бавелу. Тот растерянно смотрел на девушку, не зная, должен ли он сражаться с ней или нет.
      Эван уже стоял рядом с Норой.
      – Дайте мне шпагу, – повелительно сказал он.
      Нора насторожилась.
      – Знаете, я вполне способна сразиться с ним. Когда я была почти ребенком, моя тетушка прислала мне учителя, и он учил меня несколько лет.
      – Дайте мне шпагу, Нора. Сейчас же!
      Недовольно поморщившись, она отдала Эвану шпагу. Она понимала, что спорить бесполезно. Надо было поскорее убегать.
      – К бою, Бавел, – приказал Лисандр.
      Бавел и Эван скрестили шпаги.
      Нора со страхом смотрела на Эвана. Он был ловок, умен, быстр и силен. Сразу было видно, кто сильнее в этом поединке, но Бавел вдруг повел себя неожиданно. Изловчившись, он в какой-то момент, когда Эван парировал, наступил ему на ногу и быстро передал свою шпагу подбежавшей Катарине.
      Нора в ужасе ахнула.
      Катарина, перехватив шпагу, заставила Эвана попятиться.
      – Боитесь женщины? – спросила Катарина.
      Эван покачал головой.
      – Боюсь, что сломаю вашу руку, если ударю по шпаге.
      – Попробуйте. – Она махнула шпагой, но Эван не собирался парировать. Он снова отступил назад.
      – Эван! – крикнула Нора, протянув руку к шпаге. Если он не собирается драться за их свободу, то это сделает она.
      Хотя Нора не ожидала, что он вернет ей шпагу, он вдруг сделал это, и она кивком поблагодарила его и повернулась к Катарине.
      – Начнем? – У Катарины горели глаза.
      – Начнем!
      Эван, отойдя в сторону, смотрел впервые на поединок женщин. Они сражались, как настоящие воины.
      – Удивлены? – спросил Виктор. – Катарина – одна из самых сильных фехтовальщиц.
      Эван нахмурился, глядя на мужчин, которые смотрят на сражающихся женщин.
      – Катарину научил сам король Филипп, – заметил Виктор. – Он всегда говорил, что у нее способности десяти фехтовальщиков.
      Эван согласился:
      – Я поражен. Она отлично фехтует.
      – И ваша леди тоже, – добавил Бавел. – Она не уступает Кэт.
      Так оно и было.
      – Как получилось, что король научил фехтовать девчонку-цыганку? – спросил Эван у Виктора.
      Виктор и Бавел смущенно переглянулись.
      – Король знаком с ее семьей. В какой-то степени. Он знал Кэт с рождения.
      Гм… как странно.
      – Мы будем сражаться? – сердито спросил Лисандр.
      Эван выхватил у одного из мужчин шпагу.
      – Пожалуй.
      Трое цыган переглянулись не без опаски, а Патан рассмеялся и покачал головой.
      Виктор и Бавел сделали шаг вперед.
      – Я что-то не расположен проливать кровь сегодня, – заявил Паган. – Не лучше ли дать женщинам сразиться до конца.
      – Да-а, – протянул Лисандр, соглашаясь. – Поглядим, кто победит… – Он вдруг замолк, словно вспомнив что-то. – Если мы позволим им сражаться до победы, мы не получим деньги, не так ли?
      Виктор горестно вздохнул.
      – Вполне возможно.
      – Деньги за что? – спросил Эван.
      – Мы были наняты украсть вас, – не выдержав, признался Бавел.
      – Зачем?
      Они все пожали плечами.
      – Нам велели погнать вас как можно дальше, а потом оставить там, где вам не отыскать дороги домой.
      – Зачем? – повторил Эван.
      Мужчины снова смутились, не зная, что сказать. Эван свистнул девушкам. – Леди, опустите ваши шпаги!
      Кэт и Нора послушались.
      Эван, повернувшись к Виктору, решительно заявил:
      – А теперь назовите имена тех, кто вам заплатил.
      – Нам еще не заплатили. Еще предстоит вернуться за деньгами.
      Эван был явно озадачен.
      – А кто должен вам заплатить? Вы видели того человека, который вас нанимал?
      – Да. Но кто он, мы не знаем, – сказал Бавел. Лисандр прокашлялся и наступил Бавелу на ногу. Тот чертыхнулся и оттолкнул его.
      – Я не собирался ему рассказывать все.
      – Что рассказывать?
      – Что мы ехали в гости к крестной матери Катарины…
      – Бавел! – Виктор сорвал с головы Бавела шапку и ударил парня.
      – Спятил, – завопил тот. – Мне же больно!
      Виктор ударил его еще раз.
      Эван встал между ними, чтобы помешать драке.
      – Пожалуйста, прошу вас… Не важно, кто к кому ехал в гости. Меня интересует человек, который нанял вас. Что он вам сказал?
      Катарина вернула Бавелу его шпагу. Ее глаза странно блестели, что заставило Эвана насторожиться.
      – Он сказал, что заплатит нам двадцать серебряных марок, если мы помотаем вас по лесам и горам какое-то время. Потом мы вернемся в Дриксел, где он будет нас ждать.
      – Я думал, Виктор сказал, что это касается меня и Норы.
      – Виктор ошибся. Нам заплатят только за вас одного.
      Эван нахмурился. Он ничего не понимал.
      Зачем же их похитили?
      – Тот человек сказал вам, почему он хочет, чтобы меня похитили? – спросил Эван.
      – Он сказал, что не хочет вам зла, – поспешил ответить Виктор. – Он мне сказал, что ему надо устранить вас на какое-то время, всего на несколько дней, от вашего дома, а потом отпустить.
      – Но вы похитили меня не из моего дома.
      Виктор пожал плечами:
      – Мы собирались похитить вас из дома, но когда приехали, увидели леди, ее слугу и служанку. Мы ждали, когда они уедут, а потом уедете и вы двое. Мы планировали похитить вас еще прошлой ночью… Но не удалось. Кэт предложила утром уехать из деревни и подождать вас на поляне.
      Эван поморщился – почему он не заметил, что за ними едут пятеро человек? Никогда еще он не позволял себя так обманывать. Правда, он все время пил эль и был пьян до самого Леналора. Нора была права, когда говорила, что ему надо почаще бывать трезвым.
      Эван почесал затылок. Что же ему делать с цыганами и тем типом, который заказал его похищение? Кто посмел такое придумать?
      Он должен узнать это, раз у него появился враг.
      – Как выглядит этот человек?
      – Он вот такого роста, – сказал Лисандр, подняв руку на пять или шесть футов.
      Слишком мал для его братьев, подумал Эван. Кто же это? Кто заказал его похищение и готов заплатить?
      – Значит, он будет встречать вас в Дрикселе?
      Эван повернулся к Норе:
      – Вы не прочь продолжить поездку с ними? На какое-то время?
      По лицу Норы Эван видел, что она страшно испугана, но она ответила совершенно спокойно:
      – Ну что же, я всегда любила приключения.
      – Значит, вы не сердитесь на нас? – В голосе Бавела была надежда.
      Эван посмотрел на него недобрым взглядом:
      – Мне не очень нравится, что вы пытались меня отравить. Если никто из вашей пятерки не повторит подобного, то, я полагаю, мне удастся забыть об этом.
      Виктор миролюбиво похлопал его по плечу:
      – Вы хороший человек, Эван Макаллистер. Бавел, принеси-ка эль!
      Эван покачал головой, глядя, как трое из компании пошли к повозке искать эль. Паган остался с Эваном, Катариной и Норой.
      – Не могу поверить, что мы путешествуем с цыганами.
      – Я твержу себе это ежедневно и все-таки остаюсь с ними, – самодовольно ухмыльнувшись, сказал Паган.
      Нора улыбнулась Эвану:
      – Вы правда их простили?
      Повернувшись, он посмотрел на нее. В ее янтарных глазах было восхищение.
      Эван поборол желание улыбнуться.
      – Если бы они были подготовлены к выполнению своей задачи, я, возможно, был бы зол, но по всему видно, что они не опасны. Теперь я не буду пить эль, пока они первыми его не попробуют.
      – Вы мудрый человек, – тихо сказал ему Паган.
      Эван, вопросительно вскинув брови, посмотрел на Нору:
      – Вы, кажется, очень торопились по личному делу?
      – Да. – Нора передала ему шпагу и походкой королевы пошла к лесу. Глядя на нее, едва ли можно было поверить, что она только что не хуже мужчины владела оружием.
      Нора для него была полна сюрпризов и, к его сожалению, хороших. Почему он так удивлен этим? Почему его удивляют цыгане? Для Эвана все это казалось странным и не по его характеру. Он всегда был уверен в себе и во всем искал только худшее. Он был рад своей угрюмости и замкнутости. Ему надо было бы быть сердитым, мстительным, а он, напротив, ждет предстоящего двухдневного путешествия на север.
      – Вы, случайно, не женаты? – внезапно спросил Бавел.
      Эван не ожидал такого вопроса.
      – Почему вы спрашиваете?
      – Когда вы вдвоем, то едва разговариваете друг с другом, но когда леди куда-нибудь уходит, вы очень беспокоитесь. Ведете себя как молодожены.
      – Это точно, – кивнул Виктор, ставя кружки на стол.
      Эван почесал затылок, удивляясь подобной логике.
      – Нет, мы не женаты.
      Нора, войдя в лес, стала собирать цветы для букета. В лесу было очень красиво. Она совсем забыла о ненавистном Райане и думала теперь только о том, как хорошо ей будет у тетушки Элеоноры.
      Вдруг она услышала, что ее зовут:
      – Нора!
      Она вскочила, узнав голос Эвана.
      – Я здесь, – крикнула Нора, заметив среди деревьев белую рубаху Эвана, который продирался через чащу, словно медведь.
      Он обернулся, гневно глядя на нее.
      – В чем я провинилась? – спросила она.
      – Вы не сознаете, сколько вы отсутствуете?
      Она улыбнулась:
      – И вы встревожились?
      Это рассердило его еще больше.
      – В лесу дикие звери и бандиты. С вами могло случиться все, что угодно.
      – Вы встревожились? – повторила она.
      Он теперь уже смущенно смотрел на нее.
      – Вам нельзя без сопровождения бродить по лесу, – сердито буркнул Эван.
      – Вы встревожились, – в третий раз произнесла Нора и искренне улыбнулась. – Знаете, милорд, когда у вас такой встревоженный вид, вы не кажетесь страшным.
      Эван серьезно посмотрел на Нору и, к ее удивлению, подняв руку, осторожно поправил упавший на ее лицо светлый локон. Он был очень заботливым, когда этого хотел, и ее сердце наполнилось нежностью.
      – Я действительно очень беспокоился о вас, – наконец признался он.
      Сердце Норы наполнилось радостью. Как может такой огромный человек быть таким нежным?!
      – Хорошо, что вы за мной пришли.
      – Почему вы задержались?
      – Я собирала цветы. – Она показала Эвану свой букет.
      – И из-за какой-то травы вы так рисковали?
      Она коснулась рукой букета, вдыхая запах диких цветов, как бывало в детстве, когда они с матерью часами собирали их. Затем прижала цветы к груди.
      – Мужчины часто рискуют жизнью и королевством ради женской улыбки. Почему бы женщине не рискнуть безопасностью ради букета лесных цветов?
      – Мужчины в большинстве своем глупы.
      Нора остановилась, уловив досаду в голосе Эвана.
      Она вспомнила, что ей рассказывала Сорча о том, как Эвана предала женщина.
      – Вам не кажется, что женщины, их улыбки и красота достойны жертв?
      – Нет, не кажется. – Взгляд его голубых глаз жег ее. Он действительно так думал.
      – Но вы ведь не всегда так чувствуете?
      – Я учусь на своих ошибках.
      – И поэтому стараетесь не замечать красоты? – горестно промолвила Нора. – Как жаль, Эван. Каждому нужно немного красоты в жизни.
      На какое-то мгновение Эван подумал, что она просто смеется над ним, но, посмотрев в ее янтарные глаза, он поверил ей. Для нее этот мир был полон добра, красоты и света.
      – Я не хотела бы жить так, чтобы ничто не доставляло мне удовольствия, – тихо сказала Нора. – Только такой сильный человек, как вы, может жить без красоты.
      – Я не сильный человек, – признался Эван и сам удивился, что сказал это. Ведь он никогда не был откровенным. Но в Норе было что-то, что успокаивало его и заставляло ей открываться. – Я был последним дураком, поверившим лживой мегере. Сейчас у меня нет той силы, какая была раньше. – Он повел Нору через лес к цыганской повозке.
      – Я не согласна с вами, – сказала она. – Слабый человек не выдержал бы всего этого.
      – Сильный мужчина смог бы посмотреть в лицо матери.
      Нора, помолчав, взяла его за руку.
      – Такая рука не может быть у слабого человека, – сказала она, легонько сжимая его пальцы. – Вы давно могли бы бросить меня со всеми моими проблемами, однако вы этого не сделали, хотя это и причиняет вам боль. Разве это слабость?
      Эван не знал, что сказать. Никто из женщин никогда так не говорил с ним. Никто не стал бы защищать его перед самим собой. А в глазах Норы он был почти героем.
      Как это у нее получается?
      Подняв руку Норы к губам, он нежно поцеловал ее. Ее пальцы пахли лесными цветами и землей. Это особая смесь запахов опьяняла его. Нора казалась ему невероятно красивой. О том, чтобы такая женщина принадлежала ему, он не мог и мечтать.