– Эван, зачем вы встали? – спросила она.
Он, не отвечая, направился к лестнице. Нора поспешила за ним. Эван отдал ей вышивание со словами:
– Вам может это понадобиться. – Голос его был невыразительным.
– Я помогу вам лечь.
– Мне не нужна ваша помощь, ступайте к своему суженому.
– Эван, Райан согласился отпустить меня к вам.
Он посмотрел на Райана.
– Да, я не хочу стоять между вами, – сказал Райан.
Эван чуть не рассмеялся. Судьба издевалась над ним. Эти слова преследовали его. Почти то же в этом же холле сказал ему Киран.
«Возьми ее, Эван, если она любит тебя. Я не хочу стоять между вами. Но если ты уйдешь с ней, я никогда не назову тебя братом».
Был ли Райан также искренен, как Киран, когда говорил ему эти слова? Или Райан поскачет домой, соберет своих людей и вновь начнется вражда кланов, которую он однажды обещал? Мысленно Эван уже видел смерть и разрушение на землях Макаллистеров. Морщась от боли, он отвернулся.
– Нора принадлежит тебе, Райан. Мне жена не нужна.
Его слова ранили ее, словно пощечина.
– Я ошибалась в вас, Эван Макаллистер, – вы бессердечный и недобрый человек. – Высоко подняв голову, с достоинством, которого она не ощущала, Нора подошла к родителям: – Я хочу уехать.
– Сейчас? – спросил отец.
– Да. С вами или одна, но я не останусь здесь ни на мгновение.
Услышав эти слова, Эван задохнулся. Она покидает его. «Но я же сам велел ей уйти. Да, и так лучше».
Но почему же он чувствует, что сердце его разрывается? Проклятие, проклятие! Однако он ничего не может изменить, он не должен подвергать свой клан уничтожению.
Родители Норы быстро и смущенно попрощались. Но мысль о том, что он вернется в свою пещеру один, леденила кровь. Эван уныло поднялся по лестнице и улегся в постель.
Едва он лег, в комнату ворвались его братья. Все трое были вне себя от злости.
– Я поколочу его! – крикнул Брейден.
– За что? – удивился Эван.
– За тупость, – прошипел Син.
Лахлан ударил Эвана по руке. Сильно. Эван сморщился и потер ушибленное место.
– Ударишь еще раз, руку оторву, – мрачно сказал он.
– Да как ты мог дать ей уйти? – зло спросил Лахлан.
Эван заскрипел зубами от гнева:
– А ты забыл, что случилось, когда я увел другую женщину от ее жениха?
Лахлан зло взглянул на брата:
– Но Райан не Робби Макдуглас и не Киран.
Эван промолчал.
– Он опять нас не слушает.
– Может, мне убить его? – спросил Син.
– Если понадобится, я сам убью, – сказал Лахлан.
– Ты злишься, потому что она с Катариной ушла? – с насмешкой сказал Брейден.
– Имя этой женщины при мне не упоминайте. – Лахлан слегка толкнул Брейдена.
– Тихо, – властно сказала Айслин Макаллистер, входя в комнату. – Сейчас же перестаньте донимать Эвана.
Братья пошли к двери, но по их лицам Эван понимал, что они вернутся, чтобы продолжить разговор.
– Спасибо, – сказал он, когда они с матерью остались одни.
К глубочайшему удивлению Эвана, мать подошла к нему и сильно ударила по бедру.
– За что? – возмутился Эван.
– Жаль, что ты уже вырос и я не могу задать тебе трепку, которую ты заслуживаешь.
– Но я же ранен.
– Все равно. Тебя не мешало бы хорошенько проучить.
Эван был потрясен. Мать никогда так не разговаривала с ним.
– Что с тобой? – спросил он.
– Я очень сердита на тебя. Как ты смел так поступить с Норой? Она замечательная девушка. Райан сделает ее несчастной, и ты это прекрасно знаешь. Не могу поверить, что ты поступил так. Святые небеса, помогите мне, но, думаю, я плохо тебя воспитала. – Айслин, перекрестившись, начала читать молитву о спасении заблудшей души сына.
– Ты хочешь, чтобы между нашими кланами опять началась вражда? Мне трудно в это поверить.
Айслин долго молчала. Потом заговорила с таким выражением, будто вся тяжесть мира была на ее плечах:
– Эван, я так хотела, чтобы ты был счастлив, и меня очень печалит, что я не смогла помочь тебе в этом.
– Мама…
– Молчи, – она подняла руку, – дай мне сказать.
Казалось, она погрузилась в прошлое, в его детство. Эвану не хотелось вызывать из глубин памяти эти воспоминания – детство не было светлой полосой его жизни.
– В отличие от твоего отца и братьев я знаю, почему ты стал таким замкнутым человеком. Я всегда это знала. Ты был очень крупный мальчик – когда тебе было всего четыре года, я не могла поднять тебя на руки. И я хорошо помню, как ты смотрел на меня, когда я держала на руках Брейдена. Я видела боль в твоих глазах.
Эван открыл рот, чтобы возразить, но мать накрыла ладонью его рот.
– Я часто плакала, что не могу носить тебя на руках. А когда ты отталкивал меня, это разбивало мне сердце.
– Но это не так, – попытался возразить Эван, хотя в глубине души он знал, что это правда. Ему всегда было больно, что его братья получали сполна материнскую ласку, которой он был лишен. Поэтому Киран так много значил для него. Отец все свое время уделял Лахлану в ущерб остальным, мать занималась Брейденом, они с Кираном были друг с другом. У Кирана хватало времени и терпения на Эвана.
– Это так. Всегда, когда я хотела обнять тебя, ты замыкался и уходил. А когда Нора с тобой, ты тоже напрягаешься? Я видела в холле, видела, как ты смотрел на нее. Она нужна тебе. Я знаю, ты не был счастлив, когда жил здесь, с нами. Отец был слишком суров с тобой, хотя ты старался делать все, как он хотел. Он судил тебя слишком строго, я никогда не могла ему этого простить. Но он очень любил тебя, Эван. Последние слова, которые он произнес на этом свете, были о тебе.
– Потому что он считал, что я не могу сам позаботиться о себе.
– Нет, он говорил совсем о другом. Он говорил, что требовал от тебя непомерно много. Он просил меня рассказать тебе, как сильно любил тебя, и попросить прощения за его излишнюю строгость. Он жалел об этих моментах, страдал из-за того, что несправедливо упрекал тебя. Он всегда гордился тобой.
Слезы наполнили глаза Эвана. Он вспомнил, как он пришел домой и узнал, что Киран погиб. Слова, которые отец бросил ему в лицо, были безжалостны: «Ты мне отвратителен. Ты схватил то, что не принадлежит тебе. Твой поступок убил брата. Не показывайся больше мне на глаза. Ты заслуживаешь только презрения».
Убитый горем, наполненный горечью, Эван тотчас покинул замок Макаллистеров и до самой смерти отца отказывался появляться в нем. Он бы и не вернулся, но после того, как отец умер, к нему приехали Лахлан и Брейден со словами, что мать очень хочет видеть его, что она тоскует по нему и, если он не вернется, она умрет.
И вот Эван вернулся домой…
Мать наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Я никогда не винила тебя в смерти Кирана, Эван. Ты очень страдаешь, я знаю. Как бы я хотела избавить тебя от этого страдания! Я все бы отдала, лишь бы у тебя были покой и счастье. – Она убрала прядь волос с его лба. – Нора хорошая девушка, и она любит тебя. Досадно и глупо прятаться в пещере, вместо того чтобы жить в удобном доме с любящей женщиной. Но это твоя жизнь, сам решаешь, какой ей быть. Спокойной ночи, дорогой сын. – Айслин похлопала его по руке и вышла.
ГЛАВА 13
Прошло две недели
Нора стояла возле церкви в ожидании отца, который поведет ее к алтарю. Сердце ее трепетало и болело. Ей все еще не верилось, что все вынуждают ее сделать это. Ее родители. Райан.
Более всего она не могла поверить, что Эван предал их обоих – и ее, и себя. Черт бы его побрал! Как он посмел оттолкнуть ее?
Но сейчас Эван, вероятно, у себя, лежит пьяный, и ему нет никакого дела до того, что она любит его. Его не беспокоит то, что они больше никогда не увидятся.
Он не заслуживает ее преданности. Не заслуживает любви.
Через несколько минут узы брака на всю жизнь свяжут ее с Райаном. Эта мысль убивала ее. Самое ужасное, что ей придется делить с ним супружеское ложе. Нора не могла представить себе, что Райан будет прикасаться к ней, любить ее… От этой мысли ее глаза наполнялись слезами.
Катарина, стоявшая рядом, сочувственно положила руку ей на плечо. Норе было непонятно, почему цыгане так долго остаются с ними, но она была рада, что Кэт рядом. Ей нужна была ее поддержка, она поможет пережить этот жуткий день.
Три дня назад Лисандра послали в южное имение отца Норы, завтра уедут Катарина, Виктор и Бавел. И она останется одна, с Райаном.
Катарина опять погладила ее руку.
– Эван придет, я знаю.
– Нет, Кэт. Он отверг меня. Для него важнее его честь.
– Мужчина не позволит, чтобы кто-то другой касался женщины, которую он любит. Эван придет. Верь мне.
Норе хотелось верить, но у нее не получалось. Подошел отец Норы, чтобы вести ее к Райану.
«Пожалуйста, пусть что-нибудь случится, или я умру».
Если она повернется и побежит, думала Нора, этим поступком она навлечет позор на свою семью. Она не может бежать…
Нора и отец пошли к толпе, собравшейся посмотреть, как свершится брачный обряд. Райан ждал их.
«Беги, Нора, беги!» – стучало у нее в голове.
Но отец крепко держал ее руку – убежать было невозможно.
– Не позорь меня, дочь, – прошептал Алекс, словно прочитав ее мысли.
Нора увидела родителей Райана в толпе. Его толстушка мать плакала от счастья, а отец показался Норе раздраженным.
Райан стоял возле священника. Отец Норы передал ее руку Райану. Все!
Райан прошептал:
– Мне очень жаль, Нора. Но я обещаю быть хорошим мужем.
Мысли Норы зацепились за эти слова, мелькнула надежда. Может, она сумеет вымолить отсрочку?
Священник начал обряд, который должен был связать их навсегда.
– Желаешь ли ты, Элеонора.
– Постойте! Можно спросить?
– Не время для вопросов, – услышала Нора голос отца.
– Но это важный вопрос, действительно очень важный.
Райан закатил глаза:
– Пусть спрашивает, иначе она не успокоится.
– Спрашивай, дочь моя, – согласился священник.
– Может ли женщина выйти замуж за одного человека, если помолвлена с другим?
– Почему ты спрашиваешь это? – нахмурился священник.
Даже если Эван не хочет ее, просто не будет брака с Райаном.
– Когда мы путешествовали, Эван говорил всем, что он мой муж.
– Да, я это слышала. Он гордо объявлял это всем, – радостно подхватила Катарина.
– Да. Мы все это слышали. Эван не скрывал этого, – подтвердил Виктор.
– И где же твой Эван? – спросил священник, стараясь перекричать возникший в толпе шум.
– Здесь! – перекрыл сильный гул в церкви знакомый голос.
Это был Син Макаллистер. Нора обернулась, чтобы найти его глазами. Она увидела у входа человека, который, как башня, возвышался над всеми. Эван! И три его брата с ним.
Нора улыбнулась и подумала, что она глупо выглядит. Ну и пусть! Все равно!
Эван медленно шел к ней. Он был очень бледен, на лбу выступили капли пота, видно было, что он преодолевает боль. Но почему?
– Что ты здесь делаешь? – От волнения у Норы не нашлось других слов.
– Я пришел объявить тебя моей женой, если ты согласна выйти замуж за такого дурака.
Радость переполняла ее. Катарина была права – он пришел! Но почему он так долго мучил ее? Ведь еще несколько минут, и она стала бы леди Макарен.
– Почему ты так долго ждал?
Он провел пальцем по ее щеке.
– Рана воспалилась, я не мог приехать.
– Он и сейчас слаб, но едва узнал о вашей свадьбе, вскочил с постели и помчался сюда, – сказал Лахлан.
– Поедем со мной, Нора. Куда хочешь. Англия. Франция. Италия. Только скажи.
По ее щекам текли слезы. Большего она и не желала.
– Хорошо, любимый. Но сначала ты ляжешь в постель.
В толпе засмеялись.
Райан повел себя неожиданно:
– Я мог бы обидеться, но, пожалуй, так будет лучше. Нора презирает меня. Она никогда не смогла бы меня полюбить, и через год я либо убил бы ее, либо сбежал с другой. Счастья вам, Эван и Нора, и пусть всем Макаллистерам также повезет с девушками.
На лице Норы появилось выражение невероятного удивления.
– Получается, я не нужен? – спросил священник.
– Нет, Святой Отец. Пожалуйста, обвенчайте нас, – торопливо сказал Эван.
– Эван, ты еле стоишь на ногах, – встревожился Лахлан.
– Если упаду, брызни мне водой в лицо.
К счастью, Эвану удалось простоять всю церемонию и мессу. Но от свадебного пира они отказались. Вместо этого Нора привела его к себе в комнату и уложила в постель. Он лежал в мягкой постели в розовой комнате, где пахло цветами и прекрасной женщиной. Нора – его жена. Вот только у него все еще болят раны и жар не проходит. Его жене будет трудно с ним.
В дверь постучали, Эван услышал голос Катарины.
Прошло еще немного времени, и Нора присоединилась к нему в постели.
– Что хотела Кэт? – спросил Эван.
Она прикусила губу, потом показала платье, которое было на ней в их первую ночь.
– Она решила, что тебе захочется, чтобы я танцевала для тебя, как тогда…
– Хочу, любовь моя, чтобы ты танцевала. Но лучше без платья. – Он с большим трудом приподнялся на локте.
– Скажи, ты не слишком страдаешь от того, что мы сейчас не в твоей пещере?
– В этой жизни мне нужна только ты.
– Только я? А что же я буду делать с нашим ребенком, когда он появится?
– Что ты имеешь в виду?
– Рано говорить с полной уверенностью, но некоторые подозрения у меня есть. Боюсь, тебе надо учиться быть отцом.
Радость наполнила сердце Эвана.
– Когда ты точно будешь знать?
– Через несколько недель.
Эван схватил Нору и, притянув к себе, застонал от страшной боли. Но что такое боль по сравнению с тем, что его жена, его любовь носит под сердцем их ребенка. Это самый счастливый момент в его жизни!
– Я люблю тебя, Нора. Всем сердцем. Люблю тебя.
– И я люблю тебя, – улыбнулась она.
ГЛАВА 14
Было очень поздно, давным-давно наступила ночь. Лахлан, Брейден, Син и отец Норы сидели в холле у Александера. Свечи были уже погашены, холл освещался огнем большого камина. Свет причудливо играл на стенах, увешанных оружием, и на столах с остатками свадебного пира.
Счастливая пара удалилась много часов назад. Лахлан понимал, что их никто не увидит много дней.
Почему-то его охватила непонятная грусть, а ведь он был очень рад счастью брата. Эван заслужил это.
– Не могу поверить, что Эван женился раньше, чем Лахлан, – сказал Брейден. – Нам надо быть осторожными, Син. Думаю, теперь наступление будет на нас. Чувствую необходимость в откровенном признании.
– Возможно, – засмеялся Син.
– Что-нибудь слышно о Маккейдах? – спросил Александер.
Лахлан покачал головой. Как бы он хотел отыскать их. Но он их найдет. Он не успокоится, пока не отплатит им за то горе, что они причинили его семье.
– Мои люди не обнаружили их следов. А твои?
– Нет.
– Мне это не нравится. Боюсь, мы еще услышим о них, – предположил Син.
– Что же нам делать? Я рассказал моему кузену о том, что они тут говорили, и он издал указ об их аресте, однако пока их не поймали, – сказал Александер.
– Мы мало что можем сделать, – вздохнул Брейден.
– Уверен, кое-что можем. – Син опорожнил кружку с элем и налил себе еще.
– Что? – спросил Брейден.
– Женить Лахлана.
– Да ты пьян, брат. – Лахлан шутливо похлопал Сина по плечу.
– Пьян? – спросил женский голос.
Все увидели Каледонию. Она улыбнулась мужу и села рядом с ним.
– Мне кажется, мой своенравный муженек, ты тут очень засиделся. Пойдемте, милорд. Нам завтра предстоит долгий путь, я обещала брату, что мы приедем ко дню его рождения.
Син выглядел смущенным. Он взял руку жены и поцеловал ее. Лахлан порадовался за брата, приятно было видеть такие его отношения с женой. Раньше ему казалось, что Син, как и Эван, не создан для счастья. Но похоже, слава Богу, жизнь повернулась к ним светлой стороной.
– Спокойной ночи, джентльмены, – попрощался Син, следуя за женой.
Выходя, они столкнулись с Мэгги.
– Ну-ка, Брейден, твой черед отправляться к жене под бочок, – сказал Лахлан младшему брату.
– Моя прекрасная Мэгги пришла за мной? – рассмеялся Брейден.
Мэгги улыбнулась Лахлану и Александеру:
– Угадал, дорогой. Не возражаете, милорды, если я украду его?
– Нет, нет, – поспешил ответить Александер.
Брейден поднялся, обнял Мэгги, и они стали подниматься вверх по лестнице. Лахлан с улыбкой смотрел им вслед; без сомнения, Мэгги вскоре подарит ему племянника или племянницу.
– Ну, есть у тебя планы насчет невесты? – спросил Александер, когда они остались вдвоем.
Лахлан, задумавшись, поболтал эль в кружке. Не было женщины в его сердце, и он сомневался, что когда-нибудь она появится. Но долг повелевал иметь невесту. Непонятно только, как долго можно откладывать исполнение этого долга.
– Возможно, когда-нибудь, – спокойно ответил он.
– А не пора ли уже найти?
Наверное, пора. Но у него было столько важных дел, что на устройство личной жизни не хватало времени.
– Без жены я не останусь.
Александер рассмеялся в ответ.
Снаружи послышались шаги, потом открылась и закрылась наружная дверь. Лахлан и Александер переглянулись – слишком поздно для гостей. Старый слуга вышел посмотреть и вернулся, ведя за собой оборванного мальчишку.
– Простите, милорд, у него новости от Лисандра.
Мальчик долго боялся говорить. Когда наконец он решился, то положил на стол дорожную сумку, отошел подальше и сказал, что какой-то человек пришел в их деревню, дал эту сумку и велел передать ее Александеру. Больше мальчик ничего не знал, кроме того, что в сумке было письмо Александеру.
Александер выложил содержимое сумки на стол. Лахлан вскочил в ужасе, увидев зеленый с черным плед. Много лет назад их отец приобрел эти пледы всем своим сыновьям. Лахлан никогда не видел таких пледов у кого-либо, кроме братьев Макаллистер. Кровь застыла в его жилах, он не мог оторвать взгляд от этой вещи. Он взял плед, чтобы изучить его.
Александер развернул кусок пергамента и прочитал вслух:
«Мне не нравится, когда меня дурачат. Можете сказать цыганам, что они следующие в нашем списке. Вы не должны говорить о нас королю. Если поступите так, как мы говорим, ваша дочь останется в живых. Иначе мы придем за ней и за остальными Макаллистерами. Берегитесь».
Руки Александера дрожали, и лицо покраснело от гнева.
– Здесь подпись: Грэм Маккейд.
Лахлан почти не слушал его. Он не мог оторвать глаз от пледа. На потертой и порванной ткани он обнаружил вышитые инициалы: К.М.
Киран Макаллистер.
Но как? Кто мог завладеть пледом брата?
Лахлан развернул плед и замер в ужасе: на пол упала отрубленная рука. Лахлан вскочил, не сдерживая проклятий.
На тыльной стороне руки было написано «Лисандр».
– Господи, помоги мне, – прорычал Александер. – Я убью этих проклятых ублюдков!
Лахлан дышал с трудом, он не мог сосредоточиться, старался вспомнить этого человека, Лисандра, которого видел лишь однажды и не обратил на него особого внимания.
– Кто такой Лисандр? – спросил Лахлан Александера.
– Честно, не знаю. Я познакомился с ним во Франции пять лет назад, когда ездил навестить друга. Он тогда вернулся из Оутремера и не хотел об этом говорить.
– А этот плед?
Александер пожал плечами:
– Он был на нем, когда он просил дать ему работу. Тебе это важно?
Важнее, чем его собственная жизнь.
– Он не говорил, откуда это у него?
– Знаю только, что он очень дорожил им. Служанка хотела постирать этот плед, но он выхватил его, чуть руку ей не оторвал. Вначале он был очень груб.
Взяв руку, Александер пошел искать священника, чтобы как-то захоронить это.
Лахлан продолжал изучать монограмму на пледе. Как плед попал к французу? Никто из братьев, кроме Сина, никогда не покидал Англию. Плед точно принадлежал Кирану. Может быть, Киран жив? По какой-то причине он разыграл собственную смерть и покинул Шотландию? Почему? И почему не послал им весточку, позволил думать, что он мертв?
Лахлан был погружен в эти мысли. Без сомнения, Маккейды нашли плед, убив Лисандра, и послали его им. Надо точно узнать, что все это означает.
Лахлан залпом выпил эль. Может быть, Киран жив.
– Господи, помоги найти брата!
ЭПИЛОГ
Спустя месяц
Держа за руку, Эван осторожно вел Нору по деревянному каркасу, который вскоре должен был стать их новым домом. Это будет прекрасный дом для его семьи: жены и будущего ребенка. Сердце Эвана было полно счастья, когда он смотрел, как Нора объясняет управляющему, как и что нужно делать.
Он все еще не мог поверить, что Киран жив. Никто из них не верил.
Но Киран жив!
Если бы он добрался до Кирана, поколотил бы его. Из-за своего эгоизма он причинил им всем столько страданий. Но он не мог плохо думать о Киране, потому что был счастлив. Нора, его жена, сделала его счастливым. Ради нее он готов был вновь перенести все страдания.
Эвана все еще волновало, что Маккейды могут исполнить свои угрозы. Но их следов пока никто не обнаружил. Да и не так уж сильно он волновался. Не под силу им встать между ним и его женой. Да еще и Паган поклялся, что отомстит им за Лисандра. Эван не сомневался, что Паган тверд в своем слове, обещания он выполнял всегда.
Нора окликнула его:
– Как ты думаешь, они успеют все закончить к рождению ребенка?
– Да, любовь моя. Управляющий уверен в этом.
Нора улыбнулась мужу. Все это время она была счастлива. Лучшей жизни она и вообразить не могла. Правда, очень хотелось путешествовать. Эван обещал, что как только ребенок достаточно подрастет, он возьмет их обоих в Аквитанию, навестить семью его матери.
Нора взяла мужа за руку и пожала ее так крепко, что их пальцы переплелись.
– Знаете, милорд, я вдруг почувствовала усталость.
– Неужели? – воскликнул он, вскинув бровь. Она попыталась зевнуть.
– Отвези меня поскорее домой, иначе я усну тут, где стою.
Эван засмеялся и, подхватив жену, крикнул:
– В таком случае, любовь моя, я уже лечу на крыльях.
Нора рассмеялась, когда с ней на руках он поспешил к лошадям.
Когда он усадил ее на лошадь, она, нагнувшись, шепнула ему:
– Знаешь, Кэт прислала мне подарок.
Глаза Эвана как-то особенно блеснули, подарки Кэт доставляли ему неописуемое удовольствие, и он этого не скрывал.
– Снова прислала? – переспросил он Нору.
– Да, – ответила она, вспомнив платье, которое ждало их в спальне: чистый шелк, такой прозрачный, что не способен скрыть наготу тела. – На этот раз оно красного цвета, – добавила Нора.
– Нора, не отставай! – крикнул Эван и сорвался с места.
