– Ну и тьфу на нее. Опять безупречная Тамлин доказала, что может делать все лучше меня.
      Громко расхохотавшись, Деймиан улыбнулся жене и ребенку. Он наклонился к женщине, которая стала смыслом его жизни, и коснулся легким поцелуем ее щеки.
      – Если вы хотите близнецов, миледи, значит, в следующий раз мне придется потрудиться усерднее, орудуя мечом во славу Англии.
      – В следующий раз? Если ты думаешь, что я собираюсь пройти через эту канитель еще раз, то ты глуп как пробка, сэр Тугодум. Если бы хоть один мужчина хоть раз родил, вы бы были осмотрительнее со своими могущественными мечами. – Подтянув колени, она положила бесценное дитя так, чтобы малыш лежал, прислонившись спинкой к ее ногам, позволяя ей любоваться ангельским личиком, увенчанным черными кудряшками. – Что ж, пусть у Шеллона сын и дочь, но никто из них не может быть таким совершенством, как мой Дариан.
      Послышался стук в дверь, и когда она приоткрылась, в образовавшуюся щель заглянул Моффет.
      – Отец? – Моффет, казалось, не решался войти.
      – Входи, поздоровайся со своим новым братом. – Деймиан улыбнулся, гордясь обоими сыновьями.
      Моффет неуверенно приблизился к кровати.
      – Он такой маленький.
      – Маленький? Ты сначала роди этого крепыша, а потом посмотрим, захочешь ли ты назвать его маленьким. – Эйтин самодовольно улыбнулась. – Бьюсь об заклад, дети Тамлин не такие большие, как Дариан.
      Деймиан усмехнулся:
      – Да, он выше и красивее.
      – Точно как его отец.
      Моффет широко улыбнулся:
      – Не хотелось бы говорить тебе это, отец, но я не думаю, что ты красивее, чем лорд Шеллон. Милорд – самый красивый из всех рыцарей христианства.
      Эйтин усмехнулась, когда малыш с поразительной силой схватил ее за палец.
      – И могу поспорить, ты считаешь леди Тамлин самой прекрасной из всех женщин христианского мира.
      – Да, она прекрасна, но не так прекрасна, как вы, леди Эйтин. Мой отец женился на самой красивой леди, которую мне когда-либо доводилось видеть. Я лишь надеюсь, что когда-нибудь женюсь на девушке, хотя бы вполовину такой прекрасной, как вы.
      – Без семи проклятых веснушек на носу, – добавила она.
      Моффет казался озадаченным.
      – У вас есть веснушки, леди Эйтин?
      – О, я обожаю твоего первенца, Деймиан.
      – А я обожаю обоих своих сыновей – и жену. – Деймиан поцеловал ее в лоб, а затем обнял старшего сына. – Моффет, если когда-нибудь в ночь Белтейна кто-то предложит тебе снадобье, которое исполнит все твои самые сокровенные желания, верь не задумываясь.