Через плечо он посмотрел внутрь дома, а потом опять на меня. У него были плавные движения ящерицы. Он взялся за круглую рукоятку и начал закрывать дверь.
- Никогда о ней не слышал. Простите.
- Чьей расческой вы пользуетесь? Или просто обожаете блестящие вещички?
В нерешительности он сделал паузу, которой мне было достаточно, чтобы просунуть ногу между дверью и боковым брусом. Я смог заглянуть в дом, увидеть всю гостиную до раздвигающейся стеклянной двери и даже наружную террасу, свисавшую над каньоном. На террасе в шезлонге загорала девушка, мне была видна ее длинная коричневая спина с потрясающе тонкой талией и незагорелые белые ягодицы. Волосы напоминали всклокоченные серебряные перья.
Леонард вытолкнул меня на дорожку из плит и захлопнул за собой дверь.
- Проваливайте отсюда, приятель. Сегодня не будет бесплатных представлений. И запомните: я не знаю никакой Эстер.
- Но минуту назад вы ее знали.
- Может быть, я где-то однажды слышал это имя. Мне приходится слышать много разных имен. В частности, как вас зовут?
- Моя фамилия - Арчер.
- Чем вы занимаетесь?
- Я - детектив.
Он мерзко скривил рот, глаза приобрели отсутствующий вид. В свое время он вышел из такого района, где ненавидят и боятся полицейских. В нем все еще сохранялась эта ненависть. Как хроническая болезнь.
- Что вам от меня нужно, коп?
- Мне нужны не вы. Мне нужна Эстер.
- Она влипла?
- Вполне может быть, если сожительствует с вами.
- Ну нет. Она отбрила меня, честно. - Он демонстративно погладил свою нейлоновую пижаму. - Я давно не видел эту крошку.
- Не заглядывали ли вы на свою террасу?
Его руки замерли, мышцы напряглись. Он подался грудью вперед, его рот задвигался, как красный двустворчатый моллюск.
- Вы продолжаете называть меня лгуном, а мне надо поддерживать свое общественное реноме, поэтому я пока отношусь ко всему этому по-джентльменски. Но советую вам убраться с моей территории, а не то я огрею вас, кто бы вы там ни были.
- Это даст прекрасный материал для газет. Вся эта история очень подходит для статейки.
- Какая история? О чем вы говорите?
- Вы расскажете мне об этом сами.
Он с беспокойством посмотрел краем глаза на дорогу, где была запаркована моя машина. Лицо Джорджа высовывалось из окна, как зловещая розоватая луна.
- Кто этот ваш кореш?
- Ее муж.
Глаза Леонарда подернулись задумчивостью.
- Что это, розыгрыш? Покажите-ка свой свисток.
- Никакого свистка. Я - частный детектив.
- Глянь-ка на него, - сказал он воображаемому приятелю слева от себя.
В то же самое время его правое плечо опустилось. Кулаком по полусогнутой руке он саданул мне под грудную клетку. Выпад был сделан так классно, что я не успел отреагировать. Я сел на плиты дорожки и понял, что не смогу сразу встать на ноги. Моя голова была ясной и спокойной, как аквариум, но хорошие идеи и благородные намерения, которые зарождались в ней, не имели необходимой связи с ногами.
Леонард, сжав кулаки, приготовился к драке со мной, ожидая, когда я поднимусь. Его волосы закрыли глаза, взгляд стал блестящий и острый - лезвие бритвы. Его босые ноги немного пританцовывали на каменной плите. Я попытался схватить их, но поймал лишь воздух. Леонард улыбался, глядя на меня и пританцовывая.
- Давай, давай. Поднимайся. Я могу провести пару приемчиков.
- Ты свое получишь, сосунок-драчун, - сказал я, с трудом переводя дыхание.
- Но не от вас, старикашка.
За его спиной открылась дверь, и голова, покрытая перьями, выглянула наружу. Девица была в темных очках с пестрой, блестящей оправой - такой же, как расчёска. Под мышками она зажала купальное полотенце, которое покрывало выпуклости и впадины ее тела.
- Что случилось, милый?
- Ничего не случилось. Иди в дом.
- Кто этот тип? Ты ударил его?
- А ты как думаешь?
- Думаю, ты сошел с ума, рискуя таким образом.
- Я рискую? Кто раскрыл свою варежку по телефону? Ты привела сюда этого ублюдка!
- Ладно, я хотела выйти из игры. Поэтому я передумала.
- Замолчи! - Он сделал угрожающее движение плечами. - Я сказал, иди в дом.
На въездной дороге раздались бегущие шаги. Джордж Уолл закричал:
- Эстер! Я здесь!
Выражение той части се лица, которая не была спрятана за очками, не изменилось.
Леонард приставил ладонь к ее прикрытой полотенцем груди, втолкнул девушку внутрь дома и закрыл за ней дверь. Он повернулся, когда Джордж бросился на него, встретил его жестким прямым ударом левой руки в лицо. Джордж остановился как вкопанный. Леонард ждал, его лицо было спокойно и внимательно, как у человека, слушающего музыку.
Я подтянул ноги и кое-как встал, наблюдая за их дракой. Джорджу хотелось схватиться. Он имел преимущество в росте, весе и дистанции. Я не вмешивался.
Картина была такая, будто человек попал в машину. Леонард пошел на сближение, положил свой подбородок на грудь здоровяка и стал дубасить по его животу. Его локти сновали как рычаги в смазанных цилиндрах, не отрываясь от тела. Когда он отступил назад, Джордж согнулся вдвое. Он упал на колени, потом опять поднялся, страшно побледнев.
В тот самый момент, когда руки Джорджа оторвались от каменной плиты, Леонард влепил удар с правой по его лицу. Джордж попятился назад, на покрытую нежной травой лужайку. Глаза его обратились к небу с каким-то разочарованным видом, будто оттуда что-то на него упало. Затем он потряс головой и опять двинулся на Леонарда. Он споткнулся о садовый шланг и чуть не упал.
Я встал между ними лицом к Леонарду.
- Он свое получил. Прекрати это, ясно?
Джордж оттолкнул меня плечом. Я схватил его за руки.
- Пусти меня к этому коротышке, - прохрипел он окровавленными губами.
- Вы не хотите оказаться побитым, приятель?
- Беспокойтесь за него.
Джордж был сильнее меня. Он вырвался и оттолкнул меня. Сделал еще один отчаянный взмах, порвав на спине пиджак и не добившись ничего другого. Леонард пригнул голову на два или три дюйма и проводил взглядом, кулак противника. Джордж потерял равновесие. Леонард ударил его правой между глаз и, когда тот падал, нанес ему еще один удар - слева. Голова Джорджа глухо стукнулась о каменную плиту. Он лежал без движения.
Леонард потер суставы правого кулака в своей левой руке, как будто его кулак был художественным произведением искусства из бронзы.
- Нельзя применять такие приемы против любителей, - вздохнул я.
Он ответил благоразумно:
- Я и не применяю без необходимости. Только иногда меня чертовски заводят эти здоровые дылды, которые думают, что могут понукать мной. Надо мной достаточно поиздевались. Хватит, я больше этого не допущу. - Сохраняя равновесие на одной ноге, носком другой он дотронулся до откинутой руки Джорджа. - Может быть, вам стоит отвезти его к доктору.
- Может быть, я отвезу.
- Я врезал ему довольно сильно.
Он показал мне суставы своей правой руки. Они раздулись и начали синеть. В остальном эта стычка оказалась для него полезной - все-таки тренаж. Он повеселел и расслабился, несколько заважничал при движениях, как жеребец. Голова, покрытая перьями, наблюдала из окна. Теперь на девице было полотняное платье. Она увидела, что я смотрю на нее, и отошла в глубину дома с глаз долой.
Леонард включил воду в шланге и облил холодной водой голову Джорджа. Тот открыл глаза и попытался сесть. Леонард выключил воду.
- Все обойдется. Они не сразу приходят в себя после таких ударов. Во всяком случае, я ударил его в порядке самообороны, и вы тому свидетель. Однако если тут пахнет жареным, то вы можете обговорить это с Лероем Фростом в Гелио.
- Лерой Фрост устраивает ваши делишки, да?
Он улыбнулся с некоторым беспокойством.
- Вы знаете Лероя?
- Немного.
- Может быть, мы не станем беспокоить его этими пустяками, а? У Лероя масса хлопот. Сколько вы зарабатываете в день?
- Пятьдесят, когда есть работа.
- Отлично. Что, если я дам вам полсотни и позабочусь об этом туловище? - Он включил все свое природное обаяние. - Кстати, я должен извиниться. Я, видно, на некоторое время потерял голову. Мне не надо было бы применять против вас удар, предназначенный для сосунков. Когда-нибудь вы можете мне отплатить.
- Может быть, я так и сделаю.
- Ну конечно, и я вам это позволю сделать. Как ваш живот, начальник?
- Мой живот? Как сломанная теннисная ракетка.
- Но вы не обижаетесь, да?
- Не обижаюсь.
- Прекрасно, великолепно.
Он подал мне руку, я оперся на пятки и саданул ему по челюсти. Это, конечно, не лучшее, что я мог бы сделать. Я держался на все еще нетвердых ногах и был не первой молодости. Если бы я не попал по нервному сплетению, он начал бы прыгать вокруг меня и разнес бы меня в клочья одной левой. Но удар оказался точным.
Я оставил его лежащим на земле. Парадная дверь была не заперта, и я вошел внутрь дома. Девушки не оказалось ни в гостиной, ни на террасе. Ее мохнатое полотенце валялось скомканным на полу спальни. Соломенная шляпа от солнца лежала на полу рядом с полотенцем. На кожаной ленточке внутри шляпы стоял знаменитый штемпель: "Ручная работа в Мексике для магазина "Таос".
За стеной кашлянул и взревел мотор. Я отыскал боковую дверь, которая открывалась из кладовки в гараж. Она сидела за рулем "ягуара", глядя на меня и широко открыв рот. Но защелкнула кнопкой дверцу раньше, чем я схватился за ручку. "Ягуар" рванул с ходу, завизжали шины на повороте, оставив на земле черный след. Через минуту он уже плыл вверх, к автостраде. Я не стал преследовать девицу, ибо не мог оставить Джорджа и Леонарда.
Оба они сидели перед домом и через дорожку из каменных плит обменивались ненавидящими взглядами. У Джорджа изо рта текла кровь. Кожа под одним глазом быстро меняла свою окраску. На Леонарде не осталось следов, но когда он поднялся на ноги, я заметил, что в нем произошли изменения.
У него был пристыженный вид, несколько скрытный, как будто я отбросил его в прошлое. Пальцами он поглаживал рот и нос.
- Не беспокойтесь, - сказал я. - Вы по-прежнему великолепны.
- Юморист. Вы думаете, это смешно? Я бы убил вас, если бы не вот это. - Он показал свою распухшую правую руку.
- Вы нанесли мне удар для сосунков, вы это помните? А теперь мы квиты. Куда она поехала?
- Пошли вы к дьяволу.
- Какой у нее адрес?
- Идите к черту.
- Лучше, если вы мне дадите ее адрес. Я записал номер ее машины и могу установить, где она живет.
- Давайте, действуйте. - Он посмотрел на меня с превосходством, что, возможно, означало: "ягуар"-то был его.
- Что она передумала? Из какого дела она хотела выйти, почему?
- Я не ясновидец. Ничего не знаю о ней. Видите ли, я обслуживаю многих женщин. Они сами просят этого. Иногда делаю им трах-трах. Но это не значит, что я несу за нее ответственность.
Я подался к нему. Он попятился назад, его лицо приобрело нездоровый, желтоватый оттенок.
- Не прикасайтесь ко мне. И забирайте отсюда своего напарника. Я вас предупреждаю. У меня в доме заряженное ружье.
Он отошел к двери дома и оттуда наблюдал за нами. Джордж приподнялся на корточки. Я закинул одну его руку к себе на шею и, поднатужившись, поставил его на ноги. Он шел, как человек, который старается удержать равновесие на пружинном матрасе.
Когда я в последний раз взглянул на дом, то увидел Леонарда снова причесывающим свои волосы.
Глава 9
Я ехал по длинному спуску Беверли-Хиллз, ехал медленно, потому что боялся угодить в аварию. Бывают дни, когда вы можете кончиком пальца коснуться болевой точки и все вокруг вас становится на свои привычные места. А бывают другие дни.
Джордж беспокоил меня. Он сидел согнувшись, придерживая голову ладонями, и время от времени стонал. Он обладал особым инстинктом, даже лучшим, чем у меня, совать нос куда не следует и получать синяки и шишки. Ему была нужна нянька. И, кажется, эта роль выпала на мою долю.
Я отвез его к своему врачу, терапевту по фамилии Вольфсон, чей кабинет находился на бульваре Санта-Моника. Вольфсон положил Джорджа на обитый по бокам металлический стол в небольшой комнате, прошелся по его лицу и черепу своими толстыми искусными пальцами, посветил маленьким фонариком ему в глаза и проделал другие обычные манипуляции.
- Как это произошло?
- Он упал и ударился головой о каменную плиту.
- Кто толкнул его? Вы?
- Наш общий друг. Не будем вдаваться в подробности. Это не опасно?
- Может быть небольшое сотрясение. Вам приходилось получать ушибы головы? - спросил врач Уолла.
- Да, когда играл в американский футбол, - ответил Джордж.
- Сильные ушибы?
- Думаю, что да. Пару раз терял сознание.
- Мне это не нравится, - сказал Вольфсон. - Надо отвезти его в больницу. Ему надо полежать хотя бы пару дней в кровати.
- Нет! - Джордж сел, оттолкнув доктора. Его глаза тяжело вращались в опухших глазницах. - У меня здесь всего-то пара дней. Я должен ее увидеть.
Вольфсон поднял брови.
- Кого увидеть?
- Свою жену. Она ушла от него.
- Ну и что? Это случается каждый день. Было это и у вас. Все равно ему надо полежать.
Джордж сбросил со стола ноги и встал на них не очень уверенно. Его лицо цветом напоминало свежеуложенный бетон.
- Я отказываюсь ехать в больницу.
- Вы принимаете серьезное решение, - холодно сказал Вольфсон. Это был толстый врач, который любил только медицину и музыку.
- Я могу уложить его в кровать у себя дома. Это годится?
Вольфсон посмотрел на меня с сомнением.
- Можете ли вы гарантировать, что он не будет вставать?
- Думаю, да.
- Очень хорошо, - торжественно произнес доктор. - Я принимаю компромиссное решение. Если это - лучшее, что мы можем сделать, я сделаю ему успокоительный укол и позже осмотрю его.
- Вы знаете, где я живу.
Жил я в оштукатуренном коттедже с двумя спальнями на пятидесятифутовом участке, недалеко от олимпийского стадиона. Вторая спальня некоторое время не использовалась. Потом она была ненадолго занята. А когда окончательно освободилась, то я продал кровать торговцу подержанной мебелью и переоборудовал эту спальню в кабинет. Но мне почему-то было неприятно им пользоваться.
Я уложил Джорджа в свою постель. Приходящая домработница побывала у меня с утра, и простыни не пришлось перестилать. Повесив его порванную одежду на стул, я спросил себя, зачем все это делаю. Посмотрел через гостиную на дверь комнаты, где раньше помешалась спальня и где больше никто не спал. Горьковатый привкус печали появился в горле. Мне казалось очень важным, чтобы Джордж сошелся со своей женой и увез ее с собой из Лос-Анджелеса. И чтобы они всегда жили с ней счастливо.
Он повернул свою голову на подушке. Теперь он уже наполовину спал под воздействием успокаивающего укола и немилосердных кулаков Леонарда.
- Послушайте меня, Арчер. Вы для меня - хороший друг.
- Разве?
- Единственный друг, который у меня есть в радиусе двух тысяч миль вокруг. Найдите ее мне.
- Я же нашел ее. Но какой от этого прок?
- Я знаю. Мне не надо было бы бросаться к дому с кулаками. Я напугал ее. Я всегда все делаю неправильно. Господи, я бы и пальцем ее не тронул. Вы должны ей сказать об этом. Обещайте сделать это.
- Ладно. А теперь спите.
Но было что-то еще, что он хотел сказать.
- По крайней мере, она жива, правда?
- Если она превратится в труп, то это будет симпатичный труп.
- Что это за люди, с которыми она связалась? Кто был этот хам в пижаме?
- Парень по фамилии Торрес. Когда-то он был боксером, если это может послужить вам утешением.
- Это он угрожал ей?
- Видимо.
Джордж приподнялся на локтях.
- Мне приходилось слышать об этой фамилии - Торрес. У Эстер была когда-то приятельница, которую звали Габриэль Торрес.
- Она рассказывала вам о Габриэль, да?
- Да, она рассказала об этом в ту ночь, когда… поведала мне о своих грехах. - Взглядом он тупо обвел комнату и остановил его на углу комнаты, как бы -всматриваясь во что-то невидимое. Его сухие губы шевелились, пытаясь выговорить то, что он знал: - Ее подруга была убита, застрелена весной прошлого года. Сразу же после этого случая Эстер покинула Калифорнию.
- Почему она так поступила?
- Не знаю. Кажется, она винила себя в смерти этой девушки. И она боялась, что ее привлекут в качестве свидетеля, если начнется судебное расследование.
- Но дело ведь так и не дошло до суда.
Он помолчал, не сводя взгляда с пустого угла.
- О чем еще она вам поведала, Джордж?
- О мужчинах, с которыми спала, начиная с того времени, когда была еше подростком.
- С которыми спала Эстер?
- Да, и это меня задевало даже больше, чем что-нибудь другое. Не знаю, что говорит во мне.
Человеческая природа, подумал я.
Джордж закрыл глаза. Я опустил жалюзи и пошел в другую комнату к телефону. Я позвонил на центральный информационный пункт полицейского управления по дорожному движению, где у меня был знакомый по фамилии Мерсеро, работавший там диспетчером. К счастью, он оказался в дневной смене. Нет, в данный момент он не занят, но может оказаться занятым в любую минуту, несчастные случаи назло ему случаются по два и по три сразу. Он попытается тут же выдать мне информацию о "ягуаре" с указанным номерным знаком.
Я сел рядом с телефоном, закурил сигарету и попытался что-нибудь извлечь из своей блестящей интуиции, как это делают все сыщики в книгах, а некоторые даже в реальной жизни. Но мне пришло в голову только то, что "ягуар" принадлежит Лэнсу Леонарду и поэтому не даст мне прямых ответов на вопросы. Урчание в желудке от табачного дыма напомнило о том, что я голоден. Я пошел на кухню и, сделав себе сэндвич с ветчиной и сыром на ржаном ломтике хлеба, открыл бутылку пива. Моя приходящая домработница оставила записку на кухонном столе:
"Дорогой мистер Арчер. Пришла в девять, ушла в двенадцать дни. Мне нужны сегодня деньги. Буду проезжать мимо и могу их взять после обеда. Пожалуйста, положите 3 доллара 75 центов в почтовый ящик, если вас не будет.
С уважением, Беатрис М. Джексон.
P.S. В холодильнике появился мышиный помет, купите мышеловку, я ее поставлю, мышиный помет - негигиенично.
С уважением, Беатрис М. Джексон".
Я положил четыре доллара в конверт, написал фамилию на лицевой стороне и вынес его на площадку. Две домашние кумушки сплетничали под навесом, отпуская нелестные замечания в мой адрес. Почтовый ящик был забит почтой: четыре преждевременных счета, две просьбы из благотворительных организаций о высылке денег, объемистое письмо от моего конгрессмена, где утверждалось, что он проявляет бдительность; проспект, рекламирующий книгу "Секреты супружеского блаженства", по цене 2 доллара 98 центов, которая продавалась только докторам, священникам, работникам сферы социального обеспечения и другим заинтересованным лицам; и новогодняя открытка от девушки, которая приударила за мной на предрождественской вечеринке. Оно было подписано "Мона" и изложено в стихах:
- Истинная дружба - это счастливая вещь.
Которая заставляет людей и ангелов петь.
Новый год начинается, а старый кончается.
Каждый и дальше быть другом ручается.
Я присел в гостиной со своим пивом и попытался набросать ответ. Это давалось мне нелегко. Мона напивалась на вечеринках, потому что потеряла мужа в Корее и малолетнего сына в детской больнице. Я начал думать о том, что у меня тоже нет сына. Мужчина начинает чувствовать одиночество в оштукатуренной пустыне, приближаясь к сорока годам без зазнобы, без детей. Мона была достаточно привлекательна и умна. Единственное, чего она хотела, - это заиметь еще одного ребенка. Так чего же я ждал? Богатую девственницу с именем, занесенным в "Голубую книгу"?
Я решил позвонить Моне. Но прежде чем я дотянулся до трубки, телефон зазвонил.
- Мерсеро? - спросил я.
Но это оказался голос Бассета, щекотавший мое ухо:
- Я пытался дозвониться до вас раньше.
- Я на месте уже полчаса.
- Означает ли это, что вы ее нашли, или вы отказались от этой затеи?
- Нашел и опять потерял. - Я объяснил, как это случилось, под аккомпанемент его "ох" и "ах" и под щелчки на линии. - Пока что это не самый неудачный день. Самая моя большая ошибка заключается в том, что я взял с собой Уолла.
- Надеюсь, он не очень пострадал, - в предположении Бассета прозвучал оттенок злорадства.
- Он - крепкий орешек. Выживет.
- Почему, вы думаете, она убежала от него и на этот раз?
- Может быть, простая паника. А может быть, и нет. Кажется, что здесь скрыто что-то большее, нежели просто дело пропавшей жены. Все время возникает вопрос о Габриэль Торрес.
- Странно, что вы ее упоминаете. Я мысленно возвращался к ней все утро - с того момента, как вы сделали замечание о фотографии.
- И я тоже. На фотографии сняты трое: Габриэль, Эстер и Лэнс. Габриэль была убита, убийца не обнаружен. Двое других были с ней очень близки. Лэнс приходился ей двоюродным братом. А Эстер была ее лучшей подругой.
- Вы не хотите сказать, что Лэнс или Эстер?.. - Его голос был приглушенным, но полным предположений.
- Я только высказываю догадки. Не думаю, чтобы Эстер убила свою подругу. Но уверен, что она что-то знает об этом убийстве такого, чего никто больше не знает.
- Она вам сказала об этом?
- Не мне. Своему мужу. Но все это вилами на воде писано. За исключением того, что почти два года спустя она опять появляется в селении каньона Колдвотер. Вдруг она становится состоятельной, как и ее дружок с огромными кулаками.
- Тут есть о чем подумать, не правда ли? - Он нервно хихикнул. - Что вы то думаете об этом?
- Наиболее вероятен шантаж. А я никогда не исключаю очевидного. Лэнс пустил слух, что он заключил контракт с Гелио-Графф, и вроде бы все выглядит законно. Вопрос заключается в том, на каких условиях ему удалось заключить контракт с большой независимой компанией? Он - симпатичный парень, но теперь требуется нечто большее, чем просто смазливая физиономия. Вы были с ним знакомы, когда он работал спасателем при клубе?
- Конечно. Честно говоря, я бы не нанял его, если бы его дядя не проявил тут большой настойчивости. Обычно летом мы берем студентов.
- Стремился ли он стать артистом?
- Настолько я знаю, не стремился. Он хотел стать боксером, - в голосе Бассета звучало презрение.
- Теперь он стал артистом. Может быть, он - непризнанный гений - случались вещи и почудней, - но я сомневаюсь в этом. А кроме того, Эстер тоже уверяет, что подписала договор.
- С Гелио-Графф?
- Пока не знаю. Собираюсь это выяснить.
- Возможно, вам удастся это сделать на самой студии Гелио-Графф. - Теперь его голос звучал более определенно. - Я сомневался, говорить ли вам об этом, хотя, собственно, из-за этого и звоню вам. На моем месте люди привыкают помалкивать. Как бы там ни было, но сегодня утром я разговаривал с одним человеком, и разговор зашел об Эстер. И о Саймоне Граффе. Их видели вместе при довольно компрометирующих обстоятельствах.
- Где?
- В Санта-Монике, в гостинице "Виндзор", если не ошибаюсь.
- Похоже на то. Она жила там. Когда это было?
- Несколько недель назад. Тот, кто сообщил это мне, видел, как они выходили из номера на одном из верхних этажей. Во всяком случае, мистер Графф вышел из номера, а Эстер проводила его до двери.
- Кто вам об этом сообщил?
- Этого я не могу сказать, старина. Один из членов нашего клуба.
- Саймон Графф - тоже член вашего клуба.
- Не думайте, что я этого не знаю. Он - один из наиболее влиятельных членов клуба.
- Не подставляете ли вы себя, сообщая мне об этом?
- Да, я рискую. Надеюсь, что мое доверие к вам - вера в вашу осмотрительность - не подведет.
- Успокойтесь. Я - могила. А как с вашим коммутатором?
- Я с вами разговариваю с коммутатора, - ответил он.
- Графф все еще в клубе?
- Нет, несколько часов назад уехал.
- Где бы я его мог найти?
- Не имею ни малейшего представления. У него сегодня в клубе встреча, но здесь вам не следует подходить к нему. Ни под каким видом не стоит этого делать.
- Хорошо. - Но про себя я подумал несколько иначе. - Этот ваш секретный доносчик… случайно не миссис Графф?
- Конечно, нет. - Его голос начал стушевываться. Либо он говорил неправду, либо его решение рассказать мне об эпизоде в гостинице "Виндзор" исчерпало всю его энергию. - Не смейте даже и думать об этом.
- О'кей, - согласился я, обдумывая его слова. Затем позвонил в отдел автоинспекции и соединился с Мерсеро.
- Прости, Лью. Ничего не мог сделать. Три дорожные аварии с тех пор, как ты позвонил, а я-то надеялся… - и он бросил трубку.
Но это не имело значения. В этом деле начинала выстраиваться цепочка, как мелодия в диссонирующих, хаотичных звуках. У меня была тончайшая ниточка - соломенная шляпа из магазина в Санта-Монике. У меня появилось также какое-то предчувствие, что где-то что-то должно расколоться.
Перед тем как выйти из дома, я посмотрел на Джорджа. Он храпел. Не стоило бы мне оставлять его.
Глава 10
Магазин "Таос" представлял собой небольшую ловушку для туристов на прибрежной автостраде. Там продавались мексиканские пончо, одеяла навахо, различные ожерелья и корзинки, шляпки и посуда, расставленные в художественном беспорядке. Палевая блондинка в коричневой индейской блузке, вяло позвякивая своим ожерельем из ракушек, спросила, что мне нужно - может быть, подарок для жены? Я сказал, что ищу чужую жену. У нее были романтические глаза цвета сливы, и оказалось, что я выбрал правильный подход.
- Как интересно. Вы сыщик?
Я ответил утвердительно.
- Какая прелесть.
Но когда я спросил ее о шляпе, то она покачала головой.
- Сожалею. Я уверена, что это - одна из наших шляп, несомненно. Мы импортируем их непосредственно из Мексики. Но продаем в таком количестве, что я просто не могу… - Она махнула своей гибкой рукой в сторону подноса, заваленного шляпами в конце прилавка. - Может быть, вы опишете ее?
Я описал ее внешность. Она печально покачала головой.
- Совершенно не могу отличить одну голливудскую блондинку от другой.
- И я тоже.
- Девяносто девять с половиной процентов из них в любом случае стали блондинками с помощью жидкости из бутылочки. Я смогу стать блондинкой, если захочу, просто опрыскивая иногда свои волосы. Но я слишком горжусь своими собственными волосами. - Она наклонилась ко мне, и ее ракушечное ожерелье приветливо звякнуло. - Жаль, но я не могу вам помочь.
- Спасибо хотя бы за желание помочь. Каков бы ни был итог, попытка не пытка. - Я пошел к выходу, потом обернулся. - Ее зовут, между прочим, Эстер Уолл. Это вам ни о чем не говорит?
- Эстер? Я знаю некую Эстер, но ее фамилия не Уолл. У нас здесь когда-то работала ее мать.
- А как ее фамилия?
- Кэмпбелл.
- Это она и есть. Ее девичья фамилия - Кэмпбелл.
- Ну, не удивительно ли это? - Она восторженно улыбнулась, обнаружив на своих щеках ямочки, ее большие глаза засверкали. - С людьми могут происходить самые удивительные вещи, не правда ли? Наверное, вы ищете ее по поводу доставшегося ей наследства?
- Наследства?
- Да. Именно поэтому миссис Кэмпбелл бросила работу. Потому что ее дочь получила наследство. Только не говорите, что на нее свалилось еще одно богатство?
- От кого она унаследовала свое первое имущество?
- От мужа. От своего покойного мужа. - Она сделала паузу, и ее нежный ротик скривился. - В общем-то, это грустно, когда подумаешь, что нельзя ничего унаследовать, если не умрет кто-то другой.
- Это верно. И вы говорите, что ее муж умер?
- Да, она вышла замуж в Канаде за богатого человека, и он умер.
- Это вам сказала сама Эстер?
- Нет, об этом мне сказала миссис Кэмпбелл. Лично я не знакома с Эстер. - Ее лицо неожиданно приняло озадаченное выражение. - Понятно, я надеюсь, что это не ложная тревога. Мы все были так приятно поражены, когда миссис Кэмпбелл сообщила нам эту новость. Она - душечка, знаете, такая ловкая уточка, несмотря на свой возраст, и, вы знаете, у нее обычно водились деньги. Никто не завидует се удаче.
- Когда она узнала об этом?
- Пару недель назад. Она бросила работу только в начале этой недели. Переезжает на новую квартиру вместе с дочерью.
- Тогда она, вероятно, в курсе, где сейчас находится ее дочь. Может быть, вы мне скажете, где она живет.
- У меня где-то записан адрес.
- А телефон у нее есть?
- Нет. Она звонит от соседей. Последние годы положение Тиини Кэмпбелл было довольно трудным. - Она выдержала паузу, и посмотрела на меня ясным взглядом. - Я не дам вам адреса, если у нее могут возникнуть неприятности. Зачем вам нужна Эстер?
- Один из ее канадских родственников хотел бы связаться с ней.
- Родственник ее мужа?
- Да.
- Поклянитесь.
- Провалиться мне на этом месте, - ответил я, думая, что такая ложь может принести мне несчастье.
Миссис Кэмпбелл жила на бедной улице деревянных оштукатуренных коттеджей, которые наполовину были закрыты листвой старых развесистых дубов. В их тени, пронизанной солнечными бликами, играли в свои военные игры дети-дошкольники: пиф-паф - ты убит; я - не убит; ты совсем убит. Показался грузовик по уборке мусора, вызвав неистовый лай собак. Собаки возмущались, что кто-то ворует мусор у их хозяев.
Коттедж миссис Кэмпбелл находился за забором с облупившейся штукатуркой, поржавевшие ворота не закрывались. К воротам проволокой была прикреплена табличка "Продается". Во дворе цветы красной герани поднялись в некоторых местах над низкорослыми кустами лимонного дерева, превратив их в ярко-красные кусты, которые, казалось, горели на солнце. Еще более яркий костер цветов и колючек вьющейся бугенвиллеи поднялся до верха крыльца и до крыши домика.
