— Это же надо!

— Как вы могли подумать, что Центральное разведывательное управление может быть замешано в подобной операции?

— Я пытался это проверить. Спрашивал вас.

— Мы никогда не говорили вам о своем участии. Я действительно посоветовал вам ни в чем им не перечить. Чтобы мы с Джиббсом, прилетев сюда, смогли разобраться на месте, что к чему.

— И как, разобрались? — спросил Флетч.

— Во всяком случае, прилагали к этому максимум усилий.

— Это я знаю, — Флетч снял тенниску. После рейда в лагерь Молинаро и обратно ему хотелось принять душ, но он не располагал свободным временем.

— Да где это видано, чтобы ЦРУ подслушивало постельные разговоры журналистов! — продолжал возмущаться Энглехардт.

В ванной Флетч побрызгал под мышками дезодорантом.

— Флетч, ты знал, что эти парни не работают в ЦРУ? — спросил Джиббс.

— Догадывался.

— Догадывался?

— Именно так.

— И что натолкнуло тебя на эту мысль?

— Сигара Фейбенса. Она ужасно воняла. Я сразу понял, что она румынская, албанская или болгарская. Фу! До сих пор помню эту вонищу. Я упоминал вам о ней. Можно купить американскую одежду. Приобрести американский акцент. А вот пристрастия курильщика остаются неизменными, — Флетч переложил чистые рубашки из комода в чемодан. — А потом, когда ко мне заглянул чиновник из департамента налогов и сборов, я понял, то ли вы что-то не согласовали, то ли согласовывать что-либо никто и не собирался. Ибо в такой момент не было нужды окончательно загонять меня в угол.

Он надел чистую рубашку.

— Если вы знали, или подозревали, что Эггерз и Фейбенс не агенты ЦРУ, почему вы отдали им пленки? — в упор спросил Энглехардт.

— Но я не отдавал.

— Вы же сказали, что они уехали.

— Пленки? Уехали.

— Но вы не отдали их Эггерзу и Фейбенсу?

— Вы принимаете меня за психа?

— Флетчер, — гнул свое Энглехардт, — нам нужны Эггерз и Фейбенс, а также эти пленки.

— Эггерза и Фейбенса можете забирать, — Флетч достал из ящика в столике у кровати их телеграмму и протянул Энглехардту. — Тут написано, что они будут дожидаться меня у регистрационной стойки ВОАС в Национальном аэропорту Вашингтона от половины восьмого до девяти. Удобное для вас время.

Порывшись в чемодане, Флетч вытащил галстук.

— Телеграмма указывает и на то, разумеется, если прочитать ее внимательно, что пленок я им не отдавал.

Энглехардт держал телеграмму в руке, но смотрел на Флетча.

— Флетчер, где пленки.

— Я отправил их по почте. Вчера.

— На свой адрес?

— Нет.

— Кому вы их отправили?

Флетч мысленно прикинул, все ли он положил в чемоданы. Во всяком случае, бритвенные принадлежности он не забыл.

— Кажется, все.

— Флетчер, вам придется отдать нам эти пленки.

— Кажется, вы только что сказали, что ЦРУ не ввязывается в подобные операции.

— Пока эти пленки существуют… — начал Джиббс.

— Пленки — вещественное доказательство сбора информации иностранной державой, — прервал его Энглехардт.

— Е-рун-да! — Флетч закрыл чемоданы, щелкнул замками.

— Флетчер, надо ли мне напоминать вам, каким способом вас заставили взяться за эту работу? Не вы ли незаконно вывозили деньги из США? И не можете сказать, откуда они у вас взялись? А уж о манкировании подачей налоговой декларации я могу и не упоминать, не так ли?

— Вы меня шантажируете?

— Мой долг, — с достоинством заявил Энглехардт, — передать имеющуюся в моем распоряжении информацию компетентным органам.

— Кстати, — Джиббс хихикнул, — мы ничего о тебе не знали, пока ты сам все не рассказал.

— Вы меня шантажируете.

Джиббс стоял за спиной у Флетча, Энглехардт — перед дверью.

— В магнитофон вставлена пленка, — продолжил Флетч. — Вернее, копия. Оригинал отправлен по почте вместе с остальными пленками.

После короткого колебания Энглехардт подошел к стрлу и нажал кнопку «Пуск». Номер заполнил громкий голос Джиббса.

— Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате». Какое счастье, что он не тает..!

…Но я тоже приготовил тебе сюрприз, мой дорогой начальник. Ты спрашиваешь, какой? Объясняю. Помнишь двух крошек в коктейль-холле Билли-Бобби? Так вот, сэр, я взял на себя смелость пригласить их в наш журналистский «люкс». В этот вечер! Этот час! Эту минуту! Вернее, двадцать минут тому назад.

— Ты их пригласил? — голос Энглехардта.

— Конечно, — Джиббс. — А почему бы и нет? Они же журналистки. Развращенные женщины. Можно ли ждать от них чего другого?

— Я тоже кое-кого пригласил, — Энглехардт.

— Правда? — Джиббс. — Так их будет четыре? Четыре голые девицы в одной комнате! И нас двое. Потрясающе!

— Спасателя, — Энглехардт. Энглехардт выключил чудо-машину.

— На этом пленка не кончается, — заверил его Флетч. — И мне представляется, что ваше руководство, придерживающееся консервативных взглядов, едва ли одобрит вашу пьяную оргию. Да еще щедро сдобренную кокаином. «Меняемся! Все меняются!» — передразнил он Джиббса.

Плечи Энглехардта пошли вперед. В тот момент он более всего напоминал быка, готового ринуться в атаку.

Кулаки его сжались.

Кровь прилила к лицу.

— Живем, как журналисты! — вновь процитировал Джиббса Флетч. — Гребаные журналисты!

Джиббс все еще пребывал в шоке. Бледный, как мел, с отвисшей челюстью.

— Разумеется, это не оригинал. Но ничем не отличается от него. Те же действующие лица, те же ремарки…

— Ты поставил «жучок» в наш номер! — Джиббс обрел дар речи. — Черт побери, Флетчер, ты же поставил «жучок» в наш номер!

— Конечно, поставил. А ты ждал от меня другого? Кулаки Энглехардта разжались.

— И что вы собираетесь с этим делать? — спросил он.

— Естественно, шантажировать вас, — Флетч подхватил оба чемодана. — В ближайшие шесть недель я хочу получить официальное уведомление о том, что все выдвинутые против меня обвинения сняты. И выброшены в Потомак. В противном случае порушатся карьеры Роберта Энглехардта и Дональда Джиббса.

— Мы не сможем этого сделать, — пробурчал Энгле-хардт.

— Это же оскорбление Агентства! — добавил Джиббс.

— Думаю, вы сумеете найти выход.

Лимузин, на котором Флетча доставили из аэропорта, уже уехал, и ему пришлось вызывать такси. Он стоял у отеля, меж двух чемоданов, когда в вестибюле появился Джиббс. Он направился к Флетчу, все еще с неестественно бледным лицом.

— Флетчер, — не проговорил, но прошептал он.

— Да?

Подъехало тахси.

— Если ты заподозрил, что Эггерз и фейбенс не служат в ЦРУ, почему же ты согласился?

— По трем причинам.

Флетч отдал чемоданы таксисту.

— Во-первых, я любопытен.

Флетч открыл задяюю дверцу.

— Во-вторых, мне показалось, что может получиться интересный материал.

Он залез в кабину.

— И в-третьих, мне не хотелось садиться в тюрьму, — на этом задняя дверца захлопнулась.