Грегори МАКДОНАЛЬД
      ПОКОЙНИК ИЗ НАЙРОБИ
      ГЛАВА 1
      В полученном письме более всего удивила Флетча подпись: "Флетч".
      ГЛАВА 2
      - Обещаешь ли ты, Ирвин Морис Флетчер, любить, чтить, служить, поддерживать во всем том, в чем мужчина должен поддерживать женщину... проповеднику приходилось кричать. Внизу, под обрывом, ветер рвал пену с гигантских волн, которые Тихий океан гнал на скалы. В паре миль от берега небо соединялось с водой стеной дождя, - ...беречь, уважать, поощрять в начинаниях, отказываясь от всего того, что не идет на благо семейной жизни, до тех пор, пока смерть не разлучит вас?
      - Кто это написал? - спросил Флетч.
      - Я, - ответила Барбара, удерживая обеими руками юбку, которую ветер стремился надеть ей на голову. - Я хотела обсудить с тобой текст, но ты не дал мне такой возможности.
      - Давай обсудим его сейчас.
      Позади них, у самого обрыва, с которого открывался прекрасный вид на бушующий океан, стояли гости, подняв воротники, придерживая шляпы.
      - Прошу тебя, ответь да, - попросила Барбара. - Обсудить вышесказанное мы еще успеем.
      - Этого-то я и боюсь.
      - Он говорит да, - сказала Барбара проповеднику.
      Проповедник посмотрел на Флетча.
      - Ты говоришь "да"?
      - Полагаю, что да.
      - А ты, Барбара Ролтон, обещаешь быть верной и надежной женой этому мужчине?
      - Да.
      Проповедник, держа перед собой листки бумаги, начал бубнить текст, распечатанный на принтере. Какие-то кролики построили хижину в лощине. Весеннее половодье смыло ее. Они построили другую хижину на голом холме. Ветры перевернули ее...
      Наблюдая за приближающейся грозой, Флетч думал о том, что их и гостей может смыть в океан.
      Церемония бракосочетания планировалась на два часа дня. Аккурат к этому сроку Флетч положил все необходимые материалы для воскресного выпуска на стол выпускающего редактора, побрился в мужском туалете и опоздал на собственную свадьбу лишь на сорок минут. - Не ожидал увидеть вас здесь, - приветствовал он Френка Джеффа, главного редактора "Ньюс-Трибюн".
      - Не вы ли говорили мне, что по субботам сотрудники редакции для вас не существуют.
      - Последние три дня я только и делал, что заменял тебя в судах и полицейских участках, - ответил Френк Джефф. - Вот я и подумал, а не потребуюсь ли я для того же и на твоей свадьбе.
      - Еще немного, и так бы оно и вышло, - на обзорной площадке стояли также два пикапа. Рядом с ними - раскладные столы. Один - уставленный закусками, второй - пластиковыми стаканчиками, бутылками, ведерками со льдом. - С меня сняли все обвинения? Могу я ехать в аэропорт, не опасаясь ареста?
      Френк отпил из стаканчика, что держал в руке.
      - Думаю, твоя сегодняшняя статья об убийстве адвоката удалась. Материалы для воскресного выпуска готовы?
      - Да, Френк.
      - Завтра "Бена Франклина" выведут на чистую воду?
      - Так точно, Френк. Статья и фотографии на столе выпускающего редактора.
      - С понедельника ты работал днями и ночами.
      - Не без этого.
      - Ты какой-то полусонный.
      - Френк...
      - Счастливого медового месяца, - улыбнулся Френк. - Тебе необходимо отдохнуть.
      - Спасибо, что пришел, Флетч, - поблагодарил его Олстон Чамберс. Неприятно, знаешь ли, быть шафером на свадьбе без жениха.
      - Если во время медового месяца ты натолкнешься на интересный материал, - продолжил Френк, - сразу же звони в редакцию. Похоже, журналистское расследование - твой конек.
      Олстон оглядел джинсы и теннисные туфли Флетча.
      - Не успел переодеться?
      - Олстон, я здесь, я побрился, меня не выгнали с работы, я собираюсь в свадебное путешествие.
      - Я имею в виду лавины. Оползни, - Френк осушил стаканчик. Землетрясения. Авиакатастрофы. Крушения поездов.
      - Я же оставил для тебя кое-какую одежду в отделе городских новостей. Тебе ее не передали?
      - Нет.
      - Массовые убийства, - перечислял Френк. - Акты терроризма, к примеру, взрывы бомб в аэропортах.
      Олстон взял Флетча под локоть.
      - Твоя нареченная, заметив, что ты уже здесь, хочет, чтобы ты встал рядом с ней перед святым отцом. Без этого не обходится ни одно бракосочетание.
      - Обязательно позвони, если встретишь что-то особенное, напутствовал Флетча главный редактор.
      - Не ожидал увидеть тебя здесь, - сказал Флетч и матери.
      Искусственный цветок на длинном стебле, украшающий ее шляпку, больно ударил Флетча по глазу, когда Жозефина Флетчер наклонилась вперед, чтобы поцеловать сына.
      - Я ни за что в жизни не пропустила бы твою первую свадьбу.
      - Я рассчитываю, что она будет и единственной.
      Она неопределенно помахала рукой.
      - После этого ты абсолютно самостоятелен.
      - После чего?
      Жози оглядела его одежду.
      - Ты одевался для пикника на берегу океана?
      На ней было платье из натурального шелка.
      - Я работал.
      - Мать Барбары полагала, что ты так и не появишься. Такое случалось с тобой не один раз.
      - Где она? Я же ни разу ее не видел.
      - Так она и сказала. Вон она, в галифе.
      - Естественно.
      Жози оглядела кусты.
      - Не вижу только, где она припарковала своего слона.
      - Слона?
      Синди взяла Флетча под другой локоть.
      - Проповедник говорит, что разверзнется ад, если ты сейчас же не подойдешь.
      Флетч повернулся и пожал ей руку.
      - Я тебе так благодарен, Синди. Ты помогла Барбаре подобрать костюм для нашего медового месяца. Ты помогла мне сохранить работу.
      Синди взяла за руку молодую женщину, стоявшую рядом с ней.
      - У меня такое чувство, что это не только твоя свадьба, но и моя.
      - Так оно и есть, - Флетч пожал руку молодой женщине. - Счастья вам.
      - Флетч, - вмешался Олстон, - эта особа говорит, что ей необходимо познакомиться с тобой прямо сейчас. Ее зовут Линда.
      - Возможно, я выбрала не самое удачное время, - Линда вытащила рубашку из джинсов Флетча и ладонями сжала под ней его талию, - но я тебя люблю.
      - Вы же никогда не видели меня.
      - А сейчас вижу. И мне все ясно. Я безмерно тебя люблю, - по глазам чувствовалось, что говорит она на полном серьезе.
      - Олстон, сколько ты заплатил этой особе, чтобы она отговорила меня от женитьбы?
      Олстон вздохнул. Флетч посмотрел на Линду.
      - Я собираюсь жениться.
      - Правда? - ее руки поползли вверх.
      - Потому-то мы все собрались здесь, - ветер усилился. - Что иное могло привести нас в это ужасное место?
      - Я думал, свадьба должна навевать романтичные мысли, - заметил Олстон.
      - Когда ты возвращаешься из свадебного путешествия?
      - Через две недели. Мы покатаемся на лыжах в Колорадо.
      - Ничего не сломай.
      - Я постараюсь.
      - Потому что я стану твоей следующей женой.
      - Правда?
      - Я так решила, - твердо заявила Линда. - Полагаю, ты мог бы не утруждать себя женитьбой на Барбаре.
      - О Господи, - вздохнул Олстон. - Второй твоей свадьбы я не переживу.
      - Она это серьезно?
      - Позвони мне, когда вернешься. Я работаю с Барбарой.
      Олстон уже тащил Флетча к невесте и проповеднику.
      - Какая красивая, - пробормотал Флетч.
      - Барбара? - переспросил Олстон.
      - Линда.
      - О-о-о, - простонал Олстон.
      Ветер столь усилился, что Флетчу пришлось кричать, обращаясь к женщине в галифе.
      - Добрый день, мама Барбары! Как поживаете?
      Женщина оценивающе оглядела его.
      - Кто вы такой?
      Флетч засовывал рубашку в джинсы.
      - Не волнуйтесь. Сына вам содержать не придется.
      - О, мой Бог!
      - И я рад с вами познакомиться.
      Оказавшись перед проповедником, Флетч ущипнул Барбару за ягодицу.
      Она скорчила гримаску.
      - Ты сумел-таки выкроить минутку.
      - Слушай, на этой неделе я написал две потрясающие статьи, - Флетч пожал руку проповеднику.
      Неподалеку от него стоял мужчина, которого Флетч не знал. Стоял он в одиночестве, ни с кем не общаясь, лишь наблюдая за происходящим. Средних лет, в брюках и рубашке цвета хаки, в синем галстуке и кожаной куртке на молнии. Со светло-голубыми глазами. В руке он держал запечатанный конверт.
      - Мне только что предложили жениться, - Флетч поделился с Барбарой последней новостью.
      - Ты серьезно обдумываешь это предложение? - спросила Барбара.
      Невеста была в полуботинках, лосинах, толстой юбке и свитере. С букетом цветов.
      - Милый букетик, - отметил Флетч.
      - Это незабудки. Олстон вовремя вспомнил о них.
      Флетч оглянулся на пикапы и столы со снедью.
      - Кто-то позаботился и о выпивке с закуской.
      - Олстон.
      Флетч посмотрел на Олстона.
      - Похоже, я не ошибся в выборе шафера.
      Олстон пожал плечами.
      - Других дел у меня не было. Я теперь безработный адвокат.
      - Олстон также запаковал твои вещи. Вместе с лыжами отвез в аэропорт. Сдал их в багаж.
      Флетч посмотрел на Синди.
      - Чувствуешь, какой я окружен заботой?
      - Без Олстона и Синди... - остаток фразы унес ветер.
      Олстон коснулся руки проповедника, предлагая ему начать.
      - Сэр?
      Проповедник улыбнулся.
      - Я привык ждать до тех пор, пока жених и невеста не перестанут спорить. В этом случае бракосочетание проходит веселее.
      - Погода... - заметил Олстон.
      Проповедник глянул на океан.
      - Мрачная.
      Конец истории о кроликах растворился в реве ветра, хотя проповедник уже не говорил, а кричал. Флетчу осталось лишь гадать, удалось ли кроликам построить хижину.
      Ветер чуть стих, словно для того, чтобы они услышали главные слова проповедника: "Пользуясь правом, данным мне правительством штата Калифорния, я объявляю вас мужем и женой. То, что соединяет Бог, не под силу разъединить человеку".
      На нос Флетчу упала увесистая капля.
      Тут же между женихом и невестой возникла Линда и поцеловала жениха в губы.
      Синди уже целовала Барбару.
      Обнимая Флетча за шею, Линда сказала: "До следующего раза, дружок".
      Проповедник целовал Барбару.
      Олстон пожал руку Флетчу.
      - Я занимаюсь разводами.
      Мать Барбары целовала Барбару. Мужчина средних лет, одетый в хаки, пробился к Флетчу сквозь толпу. Протянул ему конверт.
      - Благодарю, - улыбнулся мужчине Флетч.
      Тут же по конверту забарабанили капли дождя. Олстон целовал Барбару.
      В конверте лежали два паспорта, два авиабилета, пачка денег и письмо.
      - Барбара, - позвал Флетч.
      Френк Джефф целовал Барбару. Мужчина в хаки уже садился в спортивный автомобиль. Так и не сказав ни слова.
      - Барбара...
      "Дорогой Ирвин!
      Что за имя подобрала тебе мать. Услышав, кем тебе быть - Ирвином Морисом, я сказал себе: "Я ничем не смогу ему помочь. С таким именем он станет или чемпионом, или олухом".
      Какой ты на самом деле?
      Мне любопытно.
      Полностью выпав из твоей жизни, я решил не нарушать заведенного порядка неожиданным появлением на твоей свадьбе.
      А тебя не разбирает любопытство?
      В конверте свадебный подарок, которым ты можешь распорядиться по своему усмотрению. Ты имеешь полное право взять деньги, сдать билеты, а на вырученную сумму купить новобрачной фарфоровый чайный сервиз или что-то еще. Возможно, на твоем месте именно так я бы и поступил. Если же тебя хоть немного интересует, а какой же твой отец, ты и твоя жена можете навестить меня в стране, где я живу. Транжирить деньги - всегда удовольствие, знаешь ли.
      Учитывая, что ты тоже сделал первый шаг на пути к отцовству (во всяком случае, женился), я подумал, что наша встреча может пройти достаточно мирно.
      Если вы прилетите в Найроби, я заказал номер для тебя и Барбары в отеле "Норфолк".
      Возможно, там мы и увидимся.
      Флетч".
      Дождь размазывал чернила по бумаге.
      - Барбара!
      Дождь превратился в ливень. Гости бежали к своим машинам. Цветок на шляпке Жозефины колотил ее по лицу. Официанты набрасывали пленку на раскладные столы.
      - Что это? - спросил Олстон.
      Стодолларовые банкноты выскальзывали из ослабевших пальцев Флетча и падали на асфальт. Олстон, согнувшись, подбирал их.
      Барбара залезала в кабину вместе с матерью.
      - Где находится Найроби? - Флетч протянул Олстону намокшее письмо.
      - Найроби? Восточная Африка? Кения? - читая письмо, Олстон старался прикрыть его от дождя и ветра своим телом. - Флетч! Твой отец!
      Машины одна за другой выруливали на дорогу и уезжали. Жозефины Флетчер нигде не было видно. Уехали даже пикапы с выпивкой и закуской.
      - Флетч, письмо от твоего отца! Ты всегда говорил, что он умер.
      - Он всегда считался умершим.
      Вместе они смотрели на расплывшиеся чернила на мокром листке.
      - Впрочем, какая разница. В шесть вечера ты улетаешь в Денвер.
      Флетч заглянул в конверт.
      - Тут билеты на лондонский рейс, вылет в половине восьмого.
      На площадке осталось лишь несколько машин.
      - Олстон, где остановилась моя мать?
      - В "Хэнли мотор корт". В Колдуэлле, прямо у шоссе.
      - Ты думаешь, она поехала туда?
      - Естественно. Мы же вымокли до нитки.
      Флетч взял у Олстона мокрое письмо и засунул в конверт.
      Струи воды бежали по лицам друзей.
      Флетч побежал к машине. Поскользнулся на мокрой траве. Упал, приземлившись на конверт.
      ГЛАВА 3
      - Твой отец умер при родах.
      - Чьих?
      - Твоих.
      Они стояли у двери в номере Жозефины Флетчер в "Хэнли мотор корт". Она переоделась в слаксы, блузку и пуловер. С Флетча капала вода.
      В руке он сжимал грязный конверт.
      - Ты всегда так говорила.
      - Тебе надо принять горячий душ.
      - И это тоже.
      - Тебе я всегда рекомендовала холодный душ, - Жози открыла дверь в ванную, зажгла свет. - Ты весь в грязи, мокрый, взъерошенный и, сынок, ты выглядишь более уставшим, чем Хилари на вершине Эвереста. Что ты с собой делаешь?
      - Работаю. Женился. Ничего особенного.
      - Ни то ни другое тебе не на пользу. Впрочем, для этой свадьбы ты оделся, как надо. Знай я, что меня ждет, я бы пришла в купальнике.
      - Твое шелковое платье промокло насквозь.
      Жози подошла к нему. Протянула руку к конверту.
      - Ты думаешь, что получил письмо от своего отца? В день свадьбы?
      - Да, я так думаю, - он положил грязный конверт на комод.
      - Как интересно. Волнующе. Для нас обоих. Но прежде позволь спросить: твоя свадьба закончилась?
      - Свадьба - да, а семейная жизнь - нет.
      - Значит, вся эта толкотня на обрыве под дождем и называлась свадьбой?
      - Мы не предусмотрели запасного варианта. На случай плохой погоды.
      - Лишь час тому назад ты женился на очаровательной девушке по имени Барбара. Ты получил, или думаешь, что получил, письмо с того света. Однако, какой бы волнующей ни казалась тебе весточка от отца, не считаешь ли ты, что в этот особенный миг твоей жизни ты должен находиться рядом с женой?
      - Она поймет.
      - Напрасно ты так уверен, сынок, - Жози погрустнела. Повернулась к окну, по которому стекали струйки дождя. - Любовь и понимание никоим образом не соотносятся друг с другом. Я любила твоего отца. Я его не понимала. Почему? Потому что в нем было слишком много мужского, а во мне женского? Возможно, сейчас так много разводов именно потому, что современный тезис: "Мужчины и женщины могут понять друг друга" в корне неверен? Как женщина, однако, я могу заверить тебя, что в некоторых случаях присутствие мужчины рядом с женщиной для нее крайне важно, - она вновь повернулась к Флетчу. - К примеру, в день свадьбы. И при других значительных событиях.
      Флетч указал на конверт.
      - Насколько я понимаю, это письмо от отца. Ты же всегда отделывалась от меня одной глупой фразой: "Твой отец умер при родах". И не говорила ничего больше, какие бы вопросы я тебе ни задавал. Раньше меня этот ответ удовлетворял. Сейчас - нет.
      - Тебе любопытно?
      Флетч глубоко вздохнул.
      - В определенной степени.
      - Так вот что я тебе скажу. Получив это письмо, вроде бы от него, ты поступаешь точно так же, как поступил он в аналогичной ситуации.
      - В каком смысле?
      - Оставил свою невесту одну в день свадьбы.
      - По отношению к тебе он вел себя точно так же?
      - Как только мы расписались, он удалился в противоположный конец аэродромного ангара, чтобы снять, починить и поставить на место двигатель самолета, на котором мы собирались улететь в свадебное путешествие.
      - Вы поженились в аэродромном ангаре?
      - Теперь ты знаешь, как на крутом обрыве над океаном ветер и дождь уносят те нежные слова, которые так жаждет слышать женщина. И подумай, что можно услышать в алюминиевом ангаре аэродрома, с тридцатисекундными интервалами между взлетами и посадками.
      Флетч улыбнулся.
      - Ты уверена, что вышла замуж?
      - А ты уверен, что женился?
      - Он хотел убедиться в безотказности мотора перед тем, как пригласить невесту на борт самолета.
      - Тогда я тоже вроде бы так думала, потому что любила и старалась понять.
      - А теперь ты думаешь иначе?
      - К самолету он ушел с одной целью - избежать поздравлений, похлопываний по плечу, шуток, вопросов о нашем будущем, на которые ему пришлось бы отвечать со всей серьезностью, - она прищурилась. - А что делаешь ты?
      - Мой редактор, Френк Джефф, говорит, что я - мастер журналистского расследования.
      - Сегодня у тебя свадьба.
      Флетч пожал плечами.
      - Обычный рабочий день.
      - Почему мужчины считают делом чести увиливать от самых волнительных моментов в жизни, с головой уходя в работу?
      - Бытует мнение, что стремление мужчины к работе адекватно его половому потенциалу.
      Жози улыбнулась.
      - Давно я уже не слышала подобных изречений.
      - Я прочел об этом буквально на днях.
      - А почему бы тебе не сказать, что работа для мужчины не более чем способ избежать эмоциональной ответственности?
      - Хорошо. Согласен. Тебе виднее. Но больше тебе не удастся избежать ответа на мой вопрос.
      Жозефина Флетчер покраснела.
      - Твое любопытство, тайна твоего отца не стоят и двух минут в день твоей свадьбы.
      Флетч дрожал всем телом.
      - Я в этом не уверен.
      - Иди в душ, - распорядилась Жозефина. - Барбаре не понравится, если весь медовый месяц ты будешь чихать. Хоть это и мотель, здесь есть сушилка для одежды. Только непонятно, зачем она людям, привыкшим жить за ветровым стеклом. Полотенца в ванной.
      - Ты знаешь, меня тоже разбирает любопытство, - сказала Жози, когда он передавал ей одежду. - Покажи мне, пожалуйста, что ты получил, как ты думаешь, от своего отца?
      Завернувшись в полотенце, Флетч прошел к комоду.
      - Билеты до Найроби, это в Кении, деньги и письмо.
      - Понятно, - кивнула Жози. - Будь он жив, он, скорее всего, поселился бы в Африке. Так я, во всяком случае, думала. Могу я взглянуть на письмо?
      Флетч вытащил из конверта мокрый, посиневший листок и протянул матери.
      Жози взяла его обеими руками. Посмотрела на смытые дождем буквы, губы ее дрогнули.
      - О, Ирвин. Разве ты не видишь? Тут же ничего не написано.
      ГЛАВА 4
      - Грустно все это, знаешь ли. Проводить день свадьбы с матерью, Жози покачала головой.
      Они сидели за маленьким круглым столиком. Ленч им принесли в номер после звонка Жози в бюро обслуживания. За окном по-прежнему лил дождь.
      - Так и хочется сказать: "Видишь, что натворил твой отец?" Первая весточка от него, и ты реагируешь неестественным, но столь типичным для него поступком.
      - Это я уже слышал.
      Флетч впился зубами в сандвич, и капелька майонеза упала на полотенце, обернутое вокруг его талии.
      - Неужели ты не можешь хотя бы позвонить Барбаре?
      - Не знаю, где ее искать.
      - Ты только что сказал мне, что твой конек - журналистское расследование. Уж ее-то найти ты сможешь, я в этом не сомневаюсь.
      - Я попросил Олстона, моего шафера, передать ей, что мы встретимся в аэропорту.
      - И что все это означает? - Жози откусила от сандвича такой крохотный кусочек, что у майонеза просто не было возможности пролететь мимо рта.
      - Мне нужно подумать.
      Ее глаза широко раскрылись.
      - Неужели ты действительно собрался в Найроби?
      Флетч пожал плечами.
      - Другой возможности не представится.
      - О, Ирвин! Этот человек не замечал тебя всю твою жизнь. Мы думали, что он мертв. А стоило ему щелкнуть пальцами, как ты готов забыть про свое свадебное путешествие и лететь на другой конец света, чтобы повидаться с ним.
      - Это и будет нашим свадебным путешествием. Возможно, Африка понравится Барбаре.
      Флетч помнил, что никогда не был "пупом земли" для Жозефины Флетчер. На первом месте всегда стояли ее детективные романы. Он называл их дефективными. Продавались они ни шатко ни валко, а потому ей приходилось писать их один за другим. Над ее романами часто подшучивали. Говорили, что все ее книги - один и тот же многократно переписанный роман. Добавляли, что издатель заставляет раз за разом переписывать его, пока она не принесет удобоваримый вариант. Выдуманные Жози убийства и прочие ужасы оседали в многочисленных библиотеках страны, но обеспечивали вполне сносное существование, крышу над головой и кусок хлеба. За это Флетч не испытывал к матери ничего, кроме благодарности.
      Жози Флетчер жила в мире, где вымышленные персонажи обретали реальность, а настоящие люди забывались, расплываясь в туманной дымке. Герои ее романов редко завтракали, обедали и ужинали в один день, не знали, что такое ссадина на локте, "фонарь" под глазом или сломанные пальцы. Они никогда не ходили в магазины, чтобы купить брюки взамен порванных.
      В детстве и юности самостоятельности Флетчу хватало с лихвой. Иной раз он мог бы и поступиться немалой ее частью.
      И тем не менее в день свадьбы он сидел в номере мотеля со своей матерью, ел сандвич и выслушивал ее удивленные восклицания, вызванные тем, что письмо отца разожгло его любопытство. Никогда ранее она ничего не говорила ему об отце.
      Так что интересовали его и сам отец, и их с матерью, отношения. Причем не только в данный момент, но всю сознательную жизнь.
      - Почему?
      - Что, почему?
      - Почему ты никогда не рассказывала мне об отце, о вашей совместной жизни?
      - Причиной тому страх и чувство справедливости.
      - Страх?
      - И твое мужское начало, сынок, с которым я никак не могла свыкнуться. Матери все знают. Ты рвал брюки на заборах с тех пор, как тебе исполнилось девять лет.
      Флетч покраснел.
      - Мужчины не рождаются девственницами, знаешь ли.
      - Ты не родился, это точно.
      - Мужчине нечего отдать, кроме своей энергии, - рассмеялся Флетч.
      - О, Господи.
      - Что же поделаешь, если энергия бьет из меня ключом.
      - Вот, значит, как теперь это называется.
      - Могу я съесть твою картошку?
      - Конечно. Энергию надо подпитывать.
      - Я съел пиццу в три часа утра. То ли поужинал, то ли позавтракал.
      - Что бы я ни писала в последних главах, не все загадки имеют решения. Как матери объяснить сыну, что она не понимает мужа, отца? Что она попала в непонятную для нее ситуацию?
      - Может, начать с первой главы?
      - И мне хотелось, чтобы все было по справедливости. Я могла выложить тебе все, что думаю о твоем отце, мое замешательство, боль, изумление, но его-то рядом не было, он не мог высказаться в свою защиту, изложить свою точку зрения на происшедшее. Знаешь, я любила его.
      - Ты могла бы сказать, что он бросил тебя, а не умер.
      - Я этого не знала, клянусь тебе, - Жози побледнела. - И сегодня ты показал мне всего лишь чистый лист бумаги...
      Флетч наблюдал, как пальцы матери разминают остаток сандвича.
      - Ты знаешь, что нам пришлось объявить твоего отца умершим по прошествии семи лет с его исчезновения. Иначе я бы никогда не вышла замуж за Чарлза.
      - Я его помню.
      - Он пробыл с нами недолго, не так ли? Как и Тед.
      - Ты оставила себе фамилию Флетчер.
      - Я и печаталась под этой фамилией, ее носишь и ты. Ни Чарлз, ни Тед, ни... Никто из них не шел ни в какое сравнение с твоим отцом, - она вытерла глаза бумажным полотенцем. - Именно немыслимость твоего отца я и любила. Если этот чистый листок что-то да значит, если он действительно куда-то уехал, я с радостью уехала бы вместе с ним.
      - Но ты говоришь, что не понимала его.
      - Да кто может кого понять? Эти идиоты постоянно спрашивают меня, почему я пишу детективы. Возможно, потому, что не могу разгадать загадку собственной жизни. Вот и выдумываю запутанные ситуации и предлагаю для них выдуманные же решения. Как говорится, сублимация в чистом виде.
      - Писатели обладают неконтролируемым стремлением контролировать стремление. Где-то я это прочел. И запомнил, стараясь понять тебя.
      - Удачи тебе.
      Флетч коротко глянул на остатки ее сандвича.
      - Глава первая, - напомнил Флетч. - А я пока подумаю, куда нам лететь. В Денвер, штат Колорадо, или в Найроби, Кения?
      - Не знаю, что тебе и посоветовать.
      - Глава первая, - повторил Флетч.
      - Глава первая, - кивнула Жози. - Школа. Штат Монтана. Я была красоткой, отличницей.
      - Эту книгу я читал. Несколько раз. А он был местной знаменитостью. Президентом класса, капитаном футбольной команды.
      - Совсем и нет. Его едва не вышибли из школы.
      - Извини. Значит, не та книжка.
      - Он гонял на мотоцикле с форсированным двигателем по грязному двору ранчо своих родителей. Парень, кстати, был умный. Однажды на уроке английской литературы дал блестящий анализ сонету Шекспира. Учитель поставил ему А с двумя плюсами и прилюдно похвалил Уолтера. Уолтер же чуть не лопнул от смеха. Потом рассказал всем, что "шекспировский" сонет написал сам, а затем, соответственно, и проанализировал его. Учителю эта выходка Уолтера едва не стоила работы.
      - Ага, - кивнул Флетч. - Значит, папаша писал под Шекспира.
      - Когда его за это выгнали...
      - Выгнали за это?
      - Отстранили от занятий. В то время целью обучения являлось повиновение, а не свободомыслие. Неужели все так изменилось? Короче, Уолтер без разрешения взял самолет на соседнем ранчо...
      - Он умел летать еще в школе?
      - Никто об этом не подозревал. Первым делом он несколько раз облетел здание школы. Аккурат, когда шли занятия. А потом перешел к бомбометанию. Сбросил на школу книгу, называвшуюся "Избранные пьесы Шекспира". Добился стопроцентного попадания. Разбил световой люк над лестничным колодцем. Книга и стекла пролетели все три этажа, до самого низа.
      - И у тебя никогда не возникало желания рассказать мне об этом человеке?
      - Неуправляемый тип. Ты вот упомянул футбол. Как-то в субботу во время игры он выехал на поле, стоя на сиденье мотоцикла. Перехватил пас, сел, и с ревом проехал через ворота, зажав мяч под мышкой.
      - А в тюрьме ему доводилось сидеть?
      - Доводилось. Такой красивый, такой... - Жози пожала плечами, ...энергичный. С задатками общего любимца, но на самом деле все его ненавидели. Потому что он насмехался над нашими "святыми коровами". Над школой, оставив учителя в дураках со своим "шекспировским" сонетом. Над футболом, сказав: "Если единственная цель - вынести мяч с поля через ворота, лучше сделать это на мотоцикле". Он приходил на школьные танцы выпивши и танцевал столь активно, что остальные расходились по домам.
      - Танцевал с тобой?
      - К моему неудовольствию, да.
      - Как могла такая примерная девочка, как ты, якшаться с хулиганом?
      - Может, я чуть-чуть понимала его. А потом, между двумя особами, сильными женским и мужским началом, всегда возникает какая-то связь. Наверное, это особый вид энергии. Ты со мной согласен?
      - Ты говоришь о сексуальном влечении?
      - Его не изгнали из общества. Когда пошли такие разговоры и настоящие пьяницы и бандиты начали открыто говорить, что он - один из них, Уолтер надел костюм и галстук, пошел в местную "малину" - жуткий, грязный кабак в восьми милях от города - и затеял ссору, о которой, я думаю, говорят по сей день. Он высмеял всех.
      - Сколько ему тогда было лет?
      - Поверишь ли, пятнадцать.
      - Как ты могла ничего мне о нем не рассказывать?
      - Энергичный, - продолжала Жози. - Умный, красивый и энергичный. Делал все по-своему, ни у кого не спрашивал дозволения. Не каждого выгоняют как из школы, так и из притона. Я его боготворила.
      Жози потупила взгляд.
      - И поженились мы, как говорится, через труп моего отца. Я рассказывала тебе, что твой дед умер от сердечного приступа, когда я заканчивала школу.
      - Да. Надо бы отметить этот факт в моей медицинской карте, ежели доведется ее заводить.
      - Уолтер получил место пилота. Возил фермеров, горных инженеров, разнообразное оборудование. Опрыскивал поля. Иногда я понятия не имела, где он находится. Работа его постоянно зависела от погоды, - Жози налила кофе себе и Флетчу. - Я сразу забеременела. Я думала, что ребенок нам необходим, мы оба его хотели. Тогда мне и в голову не приходило, что такие решения не принимаются спонтанно. Мы купили жилой трейлер. Мне казалось, что мы счастливы.
      - Откуда ты могла знать, что думает он?
      Жози вздохнула.
      - Все говорили, что этот парень, Уолтер, раз он женился и готовится стать отцом, обязан бросить летать и ездить на мотоциклах. То есть перестать быть Уолтером. В то время я полагала такие разговоры естественными. Он, теперь я это понимаю, воспринимал их иначе.
      - Перейдем к главному - ко мне.
      - Ты родился на десять дней раньше срока. Уолтер обещал, что во время родов будет со мной. А оказался на другом конце штата. Моя мать позвонила ему, чтобы сообщить радостную новость. Он сказал, что немедленно вылетает домой. Над штатом проходил грозовой фронт, и ему советовали немного обождать с вылетом. Он поднялся в небо. И не прилетел.