Глава 28

— Вам нравится ваш медовый месяц? — спросила Шейла Барбару.

— Он сводит меня с ума.

— Да, так оно всегда и бывает.

Они сидели на раскладных стульчиках у тента, натянутого на четырех шестах. Карр снабдил каждого стаканом виски с содовой. Вокруг горели свечи, отгоняющие насекомых. В небе плыла серебряная луна. За спиной шумели джунгли. Прислушиваясь к разговору, Флетч наблюдал за обезьянами, играющими в свете свечей. Под тентом мужчина, звали его Уинстон, накрывал стол на четверых.

— Он жалуется, что я мила с ним на людях и пилю наедине, — продолжала Барбара.

— В семейной жизни без этого не обойтись, — покивала Шейла.

— Мы же с тобой неженаты, — вставил Карр.

— Поэтому я решила пилить его и на людях, — Барбара хихикнула.

— А наедине будешь со мной мила? — полюбопытствовал Флетч.

— Если ты этого заслужишь, я буду с тобой мила и на людях, и наедине.

Из темноты вышел Джума со складным стулом в руках. Поставил его, сел.

— Налить тебе виски, Джума? — спросил Карр.

— Нет. Благодарю. Не люблю виски. Я от него пьянею.

— О, я вижу.

— Наш медовый месяц обернулся не таким, как мы его планировали, — пояснил Флетч Шейле.

— Барбара упомянула, что вы собирались покататься на лыжах. В Колорадо.

— Неужели?

— Да, упомянула.

— И свадьба была не такая, как мы планировали. Нас обвенчали на обрыве, над Тихим океаном. Флетч опоздал, и начавшаяся гроза все испортила. День он провел со своей матерью.

Карр коротко глянул на Флетча.

— Свадьба сама по себе не бог весть какое событие, — Флетч повернулся к Карру. — Так что вы немногое потеряли, обойдясь без нее.

— Он пришел на собственную свадьбу в джинсах, застиранной тенниске и рваных теннисных туфлях.

— Я побрился. Ты же знала, что я работал день и ночь. Времени переодеться у меня не было.

Джума наклонился к Флетчу, тихо спросил:

— Барбара ваша первая жена?

Флетч кивнул.

— Да.

— О, я вижу.

— В становлении семьи одежда не имеет решающего значения, — заметила Шейла. — Во всяком случае, на первых порах.

— По-моему, вам жарко, — Карр отпил виски.

Из-за мух Флетч и Барбара решили надеть к обеду свитера, лыжные ботинки и брюки.

— Я просто сварилась, — призналась Барбара. — Вы уверены, что будете есть на обед не меня?

Они удивились, увидев, что на Карре и Шейле лишь пижамы и сандалии.

— Обедать в пижамах — давняя кенийская традиция, — Карру пришлось прочитать им очередную лекцию. — Естественное продолжение охоты. Проведя день в джунглях или саванне, более всего хочется, помимо выпивки, принять ванну. А после ванны как не надеть прохладную, из чистого хлопка пижаму. И выглядишь в пижаме более официально, чем в шортах. В недалеком прошлом люди приезжали в гости в пижамах. Даже в отеле выходили в них к обеду.

Совсем близко прорычал лев.

— Мой бог! — воскликнула Барбара. — Неужели я варюсь для льва?

— Если хотите, представляйте себе, что это магнитофонная запись, — улыбнулся Карр.

— Меня съедят живьем!

— Нет-нет, — поспешил успокоить ее Карр. — Голодные львы — тихие львы. Львиный рык означает, что он убил свою жертву, сытно поел, поспал, а теперь хочет пообщаться с друзьями, — лев то ли рыкнул громче, то ли подошел ближе. — В большинстве своем дикие животные познакомились с человеком и стараются не иметь с ним дела.

— Не хотят есть нас даже на десерт? — спросила Барбара.

— Даже на закуску, — ответил Карр.

Другой мужчина, Раффлз, вновь наполнил их стаканы.

— Мы прилетели в Африку, чтобы встретиться с моим отцом, — обращался Флетч к Шейле. — Какой-то человек, незнамо как появившийся на нашей свадьбе, передал мне его письмо.

— Письмо, написанное исчезающими чернилами, — ввернула Барбара.

— Да, — кивнула Шейла, — Питер говорил мне о происшествии в «Терновнике». Вроде бы, ничего серьезного.

Флетч посмотрел на Джуму.

— У меня сложилось такое впечатление, что в Кении любая стычка с законом более чем серьезна.

— Ваш отец очень интересный мужчина, — добавила Шейла.

— Правда? — спросил Карр.

— Ты так не думаешь?

— Нет.

— Возможно, в чем-то он так и не заматерел. Но в обществе таких любят.

— Безответственный, — пробурчал Карр. — Когда он летал на моем самолете, я никогда не знал, где его искать.

— Да, — признала Шейла, — есть в нем этакая неуловимость.

— Это уж точно, — кивнула Барбара.

— Он пользуется успехом.

— Может, среди дам, — вставил Карр.

— Перестань, Питер. Вы, мужчины, тоже к нему благоволите.

Карр покачал головой.

— Слишком у него буйный характер.

— Он все делает по-своему, — пояснила Шейла. — Но, в конце концов, большинство белых осели в Африке только потому, что в других местах не могли проявить свою индивидуальность. К примеру, ты, Питер.

— Это справедливо, — не стал спорить Карр. — Мне тоже нравится все делать по-своему. Но я не лезу в постели чужих жен и стараюсь без необходимости не махать кулаками.

— Как же вы подружились? — спросил Флетч Карр ответил после короткой паузы.

— Очень просто. Члены международного братства пилотов. Примерно одного возраста. Оказались в одном месте и в одно время.

— Уолтер Флетчер очень энергичный человек, — добавила Шейла.

— Только энергию эту он тратит не по назначению, — пробормотал Карр.

— Почему ты так говоришь? — укорила его Шейла.

— У него собственный самолет, много работы…

— Вечно он выпендривается. Бросает вызов нам всем, вот что он делает. В прошлом году мы решили прекратить полеты в Уганду. Слишком много требовалось заполнять бумаг. Слишком велика была опасность для самолетов и пассажиров. А вот Уолтер Флетчер летал и летал в Уганду и обратно. За год заработал столько же, сколько мы — за три. Если говорить о деньгах, — Карр посмотрел на Луну. — И где он сейчас?

— Но вы же приехали с ним в отель на встречу с нами, — подчеркнул Флетч.

— Именно так. Я приехал, а вот он — нет.

— Вы сказали, что он просил вас оказать ему моральную поддержку.

— Правильно, — Карр допил виски. — Моральная поддержка Уолтеру необходима. Пообедаешь с нами, Джума?

Джума посмотрел на Шейлу.

— Нет, благодарю. Я уже поел.

В свете свечей взгляды Карра и Флетча встретились.

— Все вышесказанное не имеет к вам никакого отношения.

— О, я вижу, — вздохнул Флетч.

— Ты сможешь провести с нами несколько дней, Питер? — спросила Шейла.

— Только несколько. Я должен переправить группу французских управляющих отелями в Масаи Мара. Из Найроби. Они путешествуют, изучая опыт отелей фирмы «Блок». Меня не будет две ночи.

— Масаи Мара, — повторил Флетч. — Я слышал, красивое место.

— Составьте мне компанию, — улыбнулся Карр. — Места в самолете хватит.

— Если раньше мы не получим известий от Уолтера, — напомнила Шейла.

— Да, — кивнул Карр. — Я сказал его адвокату, где нас найти.

— А кто летает на втором вашем самолете? — поинтересовался Флетч.

— Молодой кениец. Зарабатывает нам деньги, которые я транжирю, сидя на земле. Вот так сказывается возраст и проявляются чувства собственника. В Масаи Мара он, однако, слетать не сможет. Его самолет зафрахтовали для полета на Мадагаскар.

— Боюсь, мы доставляем массу хлопот… — начал Флетч.

— Почему? — прервал его Карр. — Хорошая компания нам только в радость. А завтра мы еще и поработаем.

— Неужели вы предпочли бы сидеть в номере отеля в Найроби? — спросила Шейла.

В какой уж раз Барбара отогнала мух, покушающихся на ее рис.

— Я ездил к колдунье в Тика, — Карр смотрел на Шейлу. — Вместе с Барбарой и младшим Флетчем. Там, собственно, Джума и присоединился к нам.

— Она тебя воодушевила?

— Да. Сказала, что я ищу то, чего не терял. Когда я ответил, что я ищу место, она отправила меня на юг, к реке и холмам.

— Там мы и находимся, — кивнула Шейла.

— Она сказала, что люди, которые жили здесь раньше, хотят, чтобы мы их нашли. Тогда их будут помнить.

— Она сказала, что мы их найдем?

— Вроде бы она в этом не сомневалась.

— В данный момент сгодится любое доброе слово, от кого бы оно ни исходило.

В палатке-кухне звучала итальянская любовная песня. Джума, Уинстон, Раффлз и еще пять или шесть парней пели вместе с певцом, по-итальянски.

Флетч не мог определить, откуда доносилось пение птиц, которое он слышал, то ли из джунглей, то ли с магнитофонной ленты. Птицы тоже подпевали певцу.

— Барбара? Встань, пожалуйста!

После обеда они вновь вернулись к складным стульям. Карр налил всем бренди.

Появился Джума. Городскую одежду он сменил на кусок материи, обернутый вокруг бедер. В руках он нее другой кусок, прямоугольный, размерами четыре на пять с половиной футов.

Даже в свете свечей материя переливалась красным, зеленым, желтым цветами.

— Ах, Джума, идеальное решение! — воскликнула Шейла. — Канга!

Джума словно и не слышал ее.

Когда Барбара поднялась, Джума обмотал ее материей под мышками, выше груди, верхние концы завязал узлом.

Получилось длинное, ниспадающее вниз платье.

Барбара оглядела себя.

— Клево!

— Куда лучше галифе, — поддакнул Флетч.

Джума снял с Барбары кусок материи и сложил его вдоль. Обхватил им бедра Барбары, как петлей, держа оба конца в одной руке. Несколько ловких движений, и кусок материи превратился в юбку.

— Другой одежды тебе здесь не нужно.

— Ничего сверху? — удивилась Барбара.

— Если хочешь, я достану тебе бусы.

Вновь он снял с нее материю. Сложил вчетверо. Теперь получилась совсем короткая юбочка.

— Так тебе будет прохладно.

Глянув ниже юбки, на обтянутые лыжными брюками ноги, Барбара вздохнула.

— Это точно.

— Твоя юбочка очень гармонирует с лыжными ботинками, — улыбнулся Флетч.

— Между прочим, канга носят и мужчины. Пожалуйста, встань, Флетч.

Флетч поставил стакан с бренди на землю и встал. Джума набросил канга на плечи Флетча.

— Уберегает от ожогов.

Сложил кусок материи вчетверо и обратил в юбку уже на талии Флетча.

И тут под боком у Флетча громко рыгнули.

Схватив стакан обеими руками, обезьяна, самец, допивала бренди Флетча.

— Стой, — Карр вскочил. — Надо подержать нашего приятеля взаперти, пока бренди не выветрится, — он осторожно двинулся к обезьяне. — Неизвестно, что он может натворить.

— Совсем, как твой отец, Флетч, — заметила Барба ра.

Джума сдернул канга с бедер Флетча и протянул Барбаре.

— Это мне? Подарок?

— Да, — кивнул Джума. — Я достал канга для тебя. Теперь ты будешь одета как полагается и тебе не будет жарко.

— Как мило, — улыбнулась Шейла.

Самец поставил стакан на землю. Почесал темечко.

— Спасибо, Джума.

Когда Карр уже изготовился, чтобы прыгнуть на самца, тот внезапно рассмеялся и метнулся в сторону. А затем в мгновение ока вскарабкался на баньян.

Уперев руки в бока, Карр наблюдал, как самец забирается все выше и выше.

— И что нам теперь с ним делать?

— Вы его видите? — спросила Барбара. Ухватившись за ветвь одной рукой, самец раскачивался в десяти метрах над землей, что-то по-своему вереща.

— Спускайся, немедленно, дурачок, — Карр посмотрел на Шейлу. — Сможем мы подманить его бренди?

Самец забрался еще выше. Теперь его и землю разделяли пятнадцать метров. Ставя одну ногу перед другой, раскинув руки, он, как канатоходец, шел по толстой ветви. Глянув на стоящих внизу людей, разразился длинной речью.

— Он расшибется, — воскликнула Шейла.

— Скорее всего, — согласился Карр.

— Видите, от виски обезьяна опьянела, — вставил Джума.

Самец свалился-таки с ветви, но успел схватиться за нее руками. И начал раскачиваться, все с большей амплитудой.

— О-хо-хо, — вздохнул Карр. — Похоже, нам хотят показать, что и обезьяны умеют летать.

Находясь в самой верхней точке, самец отпустил ветку. Взмыл в воздух на добрый фут, а потом по дуге устремился к земле.

Карр бросился к дереву.

— Попробую его поймать.

Самец приземлился на спину в метре от Карра, подняв столб пыли.

— У-ф-ф-ф-ф, — вырвалось из него.

— Бедняга лишился чувств, — прокомментировал Карр. — Это научит его не летать слишком высоко и быстро.

Они все смотрели на лежащего без сознания самца. — У него будет болеть голова, — предсказал Джума.

Флетч повернулся к Барбаре.

— Как у моего отца?

Глава 29

Флетч устроил себе небольшой отдых. Несколько минут он потягивал воду, рассеянно поглядывая на джунгли, прежде чем подпрыгнуть от изумления. Ибо из джунглей на него смотрел юноша. Он стоял на одной ноге. Боком к Флетчу, но повернув к нему голову. Очень высокий, на удивление тощий, тело его напоминало палку, коричневеющую на фоне зеленой листвы. Головной убор из перьев, удлиненные, чуть ли не до плеч мочки. Тонкая полоска ткани, перекинутая через одно плечо и соединяющаяся с другой полоской, на талии. Браслеты, стягивающие мышцы рук. Красные браслеты на ногах. Копье, прижатое к телу.

— Эй! — крикнул юноше Флетч. — Привет!

Тот не ответил и не пошевельнулся.

— Jambo! — сменил язык общения. — Наbаri?

Никакой реакции.

Флетч протянул юноше бутылку с водой.

— Magi baridi?

Тот же результат.

Юноша, не двинувшись, молча смотрел на Флетча.

Флетч помахал ему рукой и вновь принялся за работу.

Панга[19] он прорубал в кустах просеку от берега в джунгли, достаточно широкую, чтобы по ней мог проехать джип. Босой, в одних плавках, он работал один, на безопасном расстоянии от баобаба, дабы не причинить дереву вреда.

Карр предупредил, что здесь нельзя делать ни шага, не посмотрев под ноги: змеи наводняли округу. За утро Флетчу удалось избежать контакта с десятком.

Карр с остальными рабочими прокладывали просеку вдоль реки. Деревья у берега росли большие, с толстыми стволами. Их приходилось пилить, потом выкорчевывать пни. Такая работа требовала коллективных усилий.

Тяжелый труд под жарким солнцем, текущие по телу ручейки пота нравились Флетчу. За последние дни он слишком много времени провел на стульях и в самолетных креслах, чужих постелях, редакционных кабинетах, не зная иной физической работы, кроме любовных игр. Со дня свадьбы, получив письмо от отца, он постоянно сталкивался с необычным: разговор с матерью, перелет в Кению, кровавое убийство в аэропорту, упорное нежелание отца встретиться с ним, некоторые фразы и поступки Барбары. Флетч не понимал звуков, доносившихся из джунглей, но они его успокаивали. Он восхищался птицами, садящимися на ветки и вновь взмывающими в небо. Он смотрел под ноги, чтобы не наступить на змею, и прокладывал просеку.

С той поры, когда бы Флетч не разгибал спину, чтобы выпить глоток воды, а такое случалось довольно часто, он поворачивался к юноше. Тот стоял в той же позе, застыв, как статуя. Флетч знал, сколь тяжело просто не шевелиться хотя бы несколько минут. Каких же усилий, думал он, требовало стояние на одной ноге. Он не видел, чтобы юноша поменял ноги, перенеся свой вес с одной на другую. Почему он стоит в такой позе, раз за разом задавал себе Флетч вопрос, остающийся без ответа.

Поначалу Флетч протягивал юноше бутылку воды, предлагая составить ему компанию, затем просто махал рукой, прежде чем взяться за панга.

Но время шло, и за мыслями о разном, с почему-то вспомнившейся песней «Догоняя любовь», Флетч совсем позабыл о присутствии юноши. И случайно брошенный взгляд уже не выделял юношу, как инородное тело, пока Флетч не начинал искать своего незваного гостя. Молчание, полная недвижимость юноши заставляли забыть о его существовании.

Джума заметил его сразу.

Ближе к полудню он появился на просеке, прорубленной Флетчем, насвистывая мелодию итальянской любовной песни. В руке он нес бутылку с водой.

— Флетч должен пить много воды, — возвестил Джума. — Флетч не привык к такой жаре. Флетч не привык к такой работе. Флетч приехал из Америки, где самая тяжелая работа — нажимать кнопки.

Тело Джумы блестело от пота, точь-в-точь, как тело Флетча.

Джума поставил полную бутылку на землю. Разгибаясь, он увидел юношу, стоящего на холме.

— Ага! — нагнувшись, Джума схватил две пригоршни земли. Швырнул одну в сторону юноши. — Идиот! — побежал к нему, швырнул вторую. — Убирайся! Что ты тут вытворяешь? Глупец!