Глава 5

— Могу и я поцеловать новобрачную?

Флетч решил, куда полетит, лишь когда вошел в здание аэропорта с грязным конвертом в руке и увидел Барбару и Олстона, стоящих у регистрационной стойки.

— Где ты был? — спросила Барбара.

— Куда ты уехала?

— Куда уехал ты?

— Я не знал, где тебя искать.

Олстон закатил глаза.

— Синди и ее подруга улетели? — спросил Флетч.

— Да, — кивнула Барбара.

— А где наш багаж?

— Улетел.

— Утром я все проверил, — добавил Олстон. — Так что можешь не беспокоиться.

— Улетел, значит?

— Улетел.

— Нам он понадобится.

— О нет. До него уже не добраться.

— Посадка вот-вот закончится, — напомнила Барбара.

— Значит, багаж еще не улетел.

Олстон посмотрел на часы.

— Мы не летим? — спросила Барбара.

— Летим, — Флетч повернулся к Олстону. — Ты ей ничего не сказал?

— И не собирался.

— В Колорадо мы не летим, — пояснил Флетч.

— Зато летит наш багаж.

— Надо снять его с самолета.

Олстон ударил себя ладонью по лбу.

— Лыжи!

— Пошли, — распорядился Флетч.

— Билеты у меня, — пристроился к нему Олстон. — Сдай их. Багажные квитанции тоже у меня. Получи багаж.

— Мы не летим? — повторила Барбара.

— Летим. Олстон, багаж надо перекинуть к стойке «Бритиш эйр» в международной секции аэропорта.

— Изменился рейс? — спросила Барбара.

— Мы меняем самолет.

— Но летим в Колорадо?

— В Лондон.

— В Лондон, что в штате Колорадо?

— В Кению.

— В Лондон, который в Кении?

— В Найроби, столицу Кении.

— Найроби! Кения!

— В Африке.

— Африка!

— Восточная Африка.

— Восточная Африка…

— Разве ты не говорила, что последуешь за мной хоть на край света?

— Никогда. Ты не можешь найти даже пиццерию в Малибу.

Барбара резко ускорила шаг, обогнала Флетча, заступила ему дорогу. Глаза ее сверкали.

— Флетч! Что происходит?

— Мы летим в Лондон. Потом в Кению.

Олстон продолжал шагать.

— Скажи мне, что происходит!

— Мы получили свадебный подарок. Билеты до Найроби, столицы Кении.

— От кого? Скажи мне! Флетч! Газета отправила тебя в командировку? Во время нашего медового месяца?

— Нет, нет! Ничего подобного.

Олстон, с билетами и багажными квитанциями в руках, уже объяснял ситуацию представителю административной службы аэропорта. Удовольствия от беседы представитель не получал.

— Ничего у тебя не выйдет!

— Не выйдет чего?

— Не буду я сидеть в паршивом номере паршивого отеля, пока ты будешь носиться вокруг, выискивая материал для своей газеты! Не для того я еду в свадебное путешествие.

— Говорю тебе, эта поездка — подарок! Свадебный подарок. Мы отлично отдохнем.

— Как бы не так. Подарок от газеты!

— Нет. Не от газеты.

— Кто еще мог оплатить тебе поездку в Африку?

Представитель административной службы стоял, приложив к каждому уху по телефонной трубке, продолжая при этом слушать Олстона.

— Мой отец.

У Барбары округлились глаза.

— Твой отец?

— Полагаю, что да.

— Ты не ответил «да» на вопрос проповедника, теперь говоришь: «Полагаю, что да». То есть ты полагаешь, что путешествие в Африку — свадебный подарок твоего отца?

— В определенной степени.

У стойки Олстон с жаром убеждал представителя административной службы.

— У тебя никогда не было отца. Или отцов было четверо.

— Какая разница.

— Какой отец?

— Тот, что умер.

— Ты получил наследство?

— Нет. Поговорим об этом позже. Сейчас нет времени.

— У нас не было времени поговорить и о свадьбе.

— Но мы поженились, не так ли? Свадьба прошла на высшем уровне. Без единой заминки.

Барбара покачала головой.

— Из твоей затеи ничего не выйдет.

— Еще как выйдет.

— Я не могу лететь в Кению.

— Потому что мы не делали прививок?

— У меня нет паспорта!

— Это не проблема, — Флетч сунул руку в грязный конверт. — Держи, — и передал ей паспорт.

Олстон уже шел к ним, широко улыбаясь.

— Олстон, мы не делали прививок, — обратился к нему Флетч.

— Они вам нужны только из медицинских соображений. Их отсутствие не является препятствием для въезда в страну.

— Как хорошо иметь рядом квалифицированного юриста.

— Это точно, — Олстон посмотрел на Барбару. — Не забудьте: я занимаюсь и разводами.

— Откуда взялась эта фотография? — Барбара рассматривала свой паспорт.

Флетч заглянул ей через плечо.

— Отличная фотография.

— Слушайте сюда, — Олстон раскладывал авиабилеты и квитанции. — Ваши билеты в Колорадо аннулированы. Но я не уверен, что смогу получить за них деньги.

— А багаж с самолета снимут?

— Это же мой зеленый свитер, — сказала Барбара своей фотографии на паспорте.

— Сейчас административная служба как раз этим и занимается. Ваш багаж перекинут в международную секцию, на стойку «Бритиш эйр», погрузят в самолет, вылетающий в Лондон, а там перетащат в другой, до Найроби.

Флетч убрал паспорт Барбары в грязный конверт.

— То есть мы не узнаем, с нами ли наш багаж, пока не доберемся до Найроби?

— Там же лыжи, — вставила Барбара.

— Разделить багаж невозможно, — Олстон покачал головой. — И так путаницы хватает с лихвой.

— Может, у тебя в голове что-то и перепуталось, — фыркнула Барбара. — А вот у меня — нет.

Олстон посмотрел на часы.

— Пора перебираться в международную секцию. Надо предупредить их, что вы летите в Найроби через Лондон.

— Пошли, — Флетч ухватил Барбару за локоть.

— В Африке мы не сможем кататься на лыжах, — упиралась та. — А в нашем багаже только лыжные костюмы. Ничего, кроме них.

— Барбара, мы опаздываем.

— Куда?

— В международную секцию, — пояснил Флетч.

— К стойке «Бритиш эйр», — уточнил Олстон.

Они ускорили шаг.

— Мы летим в Лондон, — добавил Флетч.

— А вам еще надо пройти паспортный контроль, — напомнил Олстон.

— Потом в Найроби, — продолжил Флетч.

— Флетч! Я сказала маме, что позвоню ей из Колорадо.

— Нет времени.

— Сегодня вечером!

Флетч подтолкнул Барбару к вращающейся двери.

— В семейной жизни не соскучишься! — воскликнул он, вслед за Барбарой миновав вращающуюся дверь, отделявшую международную секцию аэропорта.

Глава 6

— Моя мама хотела лишь познакомиться с тобой. Ничего больше, — Барбара застегнула ремень безопасности.

— Мы с ней познакомились. На свадьбе.

— Но она-то хотела увидеться с тобой до свадьбы.

— Так оно и случилось. Она была в галифе, так? По-моему, она удивилась, увидев меня.

— Скорее, обиделась. Всю прошлую неделю она ждала нас к обеду. Ты не соизволил явиться. Ни единожды.

— Я работал. Разве я не говорил тебе, что у меня есть работа?

— А теперь ты тащишь меня на другой конец света повидаться с твоим отцом.

— Возможно.

— Что значит, «возможно»?

— Он славится тем, что исчезает в самый важный момент, — застегнув ремень, Флетч откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

— Ты что, собрался спать? — возмутилась Барбара.

— Барбара, у меня слипаются глаза. Я уже не помню, когда спал в последний раз.

Барбара вздохнула.

— И сколько лететь до Найроби?

— Два дня.

— Два дня!

— Две ночи? Может, и три дня.

— Флетч, проснись! Убери голову с моего плеча. Послушай, стюард объясняет, что нужно делать, если самолет рухнет на воду.

— Ничего особенного, — пробормотал Флетч. — Мы вместе попадем на тот свет.

— О мой Бог! Половина восьмого вечера, а он уже спит! В нашу первую брачную ночь!

— Дело в том, что я и представить себе не мог, что мой отец жив.

Много-много часов спустя, они сидели в ужасной тесноте в самолете, летящем из Лондона в Найроби. Ни одного пустого места. Сиденья узкие, прижатые друг к другу. Ручная кладь, торчащая из-под каждого сиденья.

— А твоя мать? Она знала, что он жив?

— Думаю, она убедила себя в его смерти. Чтобы сохранить чувство самоуважения. Чтобы не сойти с ума. Чтобы вновь выйти замуж, ей пришлось через семь лет после его исчезновения обратиться в суд, который и признал его умершим.

— Для того, чтобы обращаться по такому делу в суд, надо верить, что человек умер.

— Но наверняка-то она не знала. Когда я задавал ей вопросы о нем, ты понимаешь, в детстве, она всегда отвечала уклончиво, неопределенно. И убедила меня, что не следует тратить время на подобные разговоры.

— Может, и не следовало.

— Она говорит, что любила его.

— Что еще она рассказывала тебе?

— Она говорила: «Слушай, мы были женаты только» десять месяцев, и я никогда не понимала его».

— А что следовало после этого?

— «Как будет по буквам слово „лицензия“?»

— Это еще зачем?

— Видишь ли, она писала детективные романы. И не знала, как пишутся многие слова.[1] А потому просила, меня заглянуть в словарь. Таким образом ей удавалось избавиться от моего присутствия.

— И что ты знал о своем отце?

— Я знал, что он был летчиком. Я знал или думал, что знал о его гибели в авиакатастрофе, случившейся вскоре после моего рождения. Или перед самым моим рождением. Я знал, что при родах его рядом с мамой не было. Я не подозревал, что, родив сына, она ждала мужа, который так и не объявился. Ребенок верит тому, что ему говорят.

— И ты никогда не видел фотографию отца?

Флетч порылся в памяти.

— Никогда. Странно, не правда ли? Если б отец умер, в доме должны были остаться его фотографии.

— И их не было бы при малейшем шансе за то, что он жив и бросил вас обоих.

— Значит, мысль об этом никогда не оставляла мою мать.

— Скорее всего, так оно и было. Под сиденьями впереди них тоже что-то лежало. Вытянуть ноги они не могли.

Вместо того, чтобы поболтаться в Хитроу[2] восемь часов, ожидая рейса в Найроби, или снять номер в гостинице и поспать, Флетч и Барбара отправились в Лондон. Гардероб Флетча ограничивался лишь джинсами и рубашкой, а потому Барбара настояла на покупке свитеров. Перекусили они в какой-то забегаловке. Купили несколько книг. Заблудились. В аэропорт им пришлось возвращаться на такси.

— Тот мужчина подошел ко мне после того, как проповедник объявил нас мужем и женой и все, кроме жениха, целовали новобрачную, и протянул мне этот конверт.

— Я его не видела.

— Он приехал раньше меня, можешь мне поверить. Не произнес ни слова. Просто отдал конверт и ретировался.

— Может, он и есть твой отец?

— Будь он моим отцом, мать узнала бы его.

— Прошло столько лет.

— И все же… Они знали друг друга со школы.

— Твоя мать могла не заметить его. Много людей, плохая погода, он мог встать за кустами…

— И никогда не знаешь, кого видит мать — реальных людей или персонажей своих книг.

— Совершенно верно, — кивнула Барбара. — Должно быть, она очень обижена.

— И еще больше удивлена.

Барбара улыбнулась.

— Тайна, которую не может раскрыть Жози Флетчер. Лучше не будем говорить об этом ее поклонникам. И что было в конверте?

— Билеты, паспорта, десять банкнот по сто долларов и письмо.

— Ты не показал мне письмо.

— Не на что там смотреть, — Флетч сунул руку под сиденье и вытащил конверт. — Дождь смыл чернила.

Он протянул Барбаре изжеванный листок.

— Как грустно, — она смотрела на листок. — Твоя мать могла бы узнать почерк. А с чего ты решил, что оно от твоего отца?

— Там была подпись: «Флетч».

— А как его настоящее имя?

— Уолтер.

— Уолтер. Пожалуй, имя Уолтер-младший тебе бы подошло.

— С фамилией Флетчер сочетаются далеко не все имена.

— Так что было в письме? — Барбара вернула листок.

— Кстати, он проехался по моим именам, — Флетч убрал конверт. — Они ему не нравятся, ни Ирвин, ни Морис. Их дала мне мать, без его ведома или согласия, так что он не имеет к их выбору ни малейшего отношения.

— Что ты такое говоришь?

Флетч откинулся на спинку сиденья.

— В письме черным по белому написано, что моя мать дала младенцу, то есть мне, имена, которые ему не нравились, с которыми он не хотел иметь ничего общего. Ребенок стал больше ее, чем его, и он не мог заставить себя знаться с кем бы то ни было по имени Ирвин Морис.

— Ты тоже не можешь.

— Но я — то здесь. Никуда не исчез.

— Ты постоянно исчезаешь.

— Он написал, что ему «любопытно» повидаться со мной, и спросил, «любопытно» ли мне встретиться с ним.

— Так и написал, «любопытно»?

— Да. Но билеты в Найроби и обратно стоят недешево.

— Может, он богат?

— Может, он предлагает выход из этой щекотливой ситуации. Он написал, что я могу не приезжать, если на то не будет моего желания. Что я могу сдать билеты, получить деньги и купить тебе фарфоровый сервиз.

— Фарфоровый сервиз, — промурлыкала Барбара. — Я бы от него не отказалась.

— Сервиза ты не получишь, зато увидишь Кению.

— Может, письмо совсем и не от твоего отца, — Барбара попыталась усесться поудобнее. — Может, кто-то хочет, чтобы ты на некоторое время покинул страну. Из-за тех материалов, что ты опубликовал в газете.

— Полагаю, такое возможно.

— Кому-то нужно, чтобы ты не мог дать показания в суде или что-то в этом роде.

— А может, мои коллеги по редакции собрали деньги и купили авиабилеты в Африку, чтобы избавиться от меня. А обратные билеты окажутся фальшивыми.

— Может, мы никого там и не встретим.

— И это возможно.

— Но тебе «любопытно».

— Конечно.

Флетч продолжал смотреть на Барбару.

— Я пытаюсь донести до тебя одну мысль.

— Я знаю, — кивнул Флетч. — Какую?

— Я думаю, что ничего, кроме любопытства, от тебя и не требуется.

— Чтобы потом я не испытывал разочарования?

— Да. Именно к этому я и клоню.

Глава 7

— Jambo[3], — приветствовал их чиновник таможни в аэропорту Найроби. Он не отрывал глаз от двух пар укрытых чехлами лыж, которые нес Флетч.

— Jambo, — вежливо ответил Флетч.

— Habari?[4] — невысокого росточка, пухленький, лысеющий, в отглаженных рубашке и брюках, чиновник посмотрел на Флетча.

— Habari, — эхом откликнулся Флетч.

— Значит, вы уже бывали в Кении?

— Никогда. И в Африке мы впервые.

— Так и должно быть, — чиновник хохотнул. — Весь мир говорит на суахили.[5]

— Я должна снять свитер, — шепнула Барбара Флетчу.

Две пары лыж в пластиковых чехлах привлекли внимание таможенника к Барбаре и Флетчу. Надо отметить, что лыжи заинтересовали многих. И теперь эти люди окружили Флетча, Барбару и лыжи. Двое из любопытствующих были в полицейской форме. С поясов каждого свешивались дубинки и наручники. Один держал в руке автомат.

Таможенник оторвал взгляд от лыж, чтобы мельком просмотреть паспорта, которые протянул ему Флетч.

— Приехали в Кению по делам или отдохнуть?

— Отдохнуть, — ответила Барбара. — Мы только что поженились. Несколько дней тому назад. Уже миллион лет, как женаты.

Тут Флетч впервые услышал фразу, наиболее популярную у жителей Кении: «О, я вижу».

Таможенник что-то черкнул в своем блокноте.

— Что за оружие вы везете с собой? — он указал на чехлы. — Очень уж длинные ружья.

— А, вы об этом, — Флетч прошелся взглядом по лыжам. — Для стрельбы с гор.

Таможенник забеспокоился.

— Специально для стрельбы с гор? Разве есть такие ружья?

— Это лыжи.

— Лыжи… Момбаса?[6]

— Момбаса, — повторил Флетч.

— Я катался на лыжах в Момбасе, за катером, — таможенник согнул ноги в коленях, присел, вытянул перед собой руки, словно держась за воображаемый трос. — Но те лыжи были короткими. Может, их длина зависит от размера ноги? — он посмотрел на ноги Флетча и Барбары. — Вроде бы нет.

— Это горные лыжи.

— О, я вижу. Чтобы кататься на снежных склонах. Иногда это показывают по телевизору. Поэтому они такие длинные, так? Вы в Кении проездом? Направляетесь куда-то еще?

Флетчу не терпелось попасть в туалет.

— Вроде бы нет.

— А куда вы поедете после Кении?

— Домой. Обратно в Штаты.

— Вы вернетесь в Соединенные Штаты Америки? С лыжами?

Флетч посмотрел на галерею для встречающих в надежде, что кто-нибудь их там ждет.

— Да.

Таможенник задумался.

— Вы всегда путешествуете с горными лыжами? Даже на экваторе?

— Нет.

— Все немного запуталось, — вмешалась Барбара.

— О, я вижу.

— В аэропорту. Нам пришлось брать лыжи с собой.

— В аэропорту вы не знали, что летите в Африку? Сели не на тот самолет?

— Мы знали, — ответил Флетч. — И сели в тот самолет.

— Вы знали, что делаете, взяв горные лыжи в Африку только для того, чтобы увезти их домой?

— Получается, что да, — Барбара коротко глянула на Флетча. — Мы привезли горные лыжи в Африку.

— Снег есть на горе Кения, — глубокомысленно заметил таможенник, — но на самой вершине. И лыжных экскурсий у нас не проводится. Может, вы привезли горные лыжи в Африку, чтобы их продать?

— Мы не можем их продать, — покачала головой Барбара. — Лыжи мы одолжили у друзей.

— О, я вижу. Вы одолжили лыжи, чтобы свозить их в Африку и обратно.

— Флетч, — обратилась Барбара к мужу, — этот джентльмен хочет знать, почему мы привезли горные лыжи в Экваториальную Африку.

— Подожди, я только сниму свитер, — Флетч приставил лыжи к Барбаре и стянул через голову купленный в Лондоне свитер. — Жарко.

— Возможно, у кого-нибудь из местных может возникнуть желание украсить лыжами стену, — таможенник, похоже, рассуждал сам с собой. — Если у кого-то такие большие стены, почему нет?

— Поначалу мы собирались в Колорадо, — пояснил Флетч. — Кататься на лыжах.

— И вы не успели покинуть самолет, когда он приземлился в Колорадо.

— Он там не приземлялся, — ответила Барбара. — Иначе я позвонила бы маме.

— Знаете, нам довольно затруднительно объяснить, почему мы прибыли в Кению с горными лыжами, — добавил Флетч. — Так уж получилось.

Таможенник почесал затылок.

— С моей работой не соскучишься.

— Мы обязаны увезти их обратно, — подчеркнула Барбара. — Это лыжи наших друзей.

— Раз уж они здесь, я бы хотел на них взглянуть.

— Разумеется, — Флетч расстегнул молнию одного чехла. Полицейский с автоматом отступил на шаг, взял оружие наизготовку. — Смотрите. Ничего, кроме лыж.

Таможенник, похоже, удивился.

— А это… — его руки нырнули в чехол. — Это лыжные палки?

— Совершенно верно.

Таможенник вновь что-то записал в блокнот.

— Горные лыжи такие громоздкие. Не очень удобно возить их с собой, зная, что не удастся использовать их по назначению.

— И очень утомительно, — добавила Барбара.

— Мне они очень нравятся, — Флетч застегнул молнию.

— Могу я взглянуть на ваш багаж? — просил таможенник.

— Конечно, конечно, — Флетч отдал лыжи Барбаре и раскрыл свой большой рюкзак. Сверху лежала книжка с игривым названием «Как и где трахаться». — О Господи, — он вспомнил, что книжку сунул в рюкзак Олстон. Быстро он убрал книгу.

Таможенник провел рукой по нейлону лыжных брюк Флетча.

— Какой хороший материал. Совсем как женская кожа. Вы носите эти брюки?

Флетч шумно глотнул.

— Когда катаюсь на лыжах.

— О, я вижу. Это лыжные брюки?

— Да.

Рука таможенника зарывалась все глубже и глубже.

— Одежда, словно с Луны.

— Мы земляне, — возразила Барбара.

— В такой одежде катаются на лыжах, — добавил Флетч.

— Ваш мешок набит лыжной одеждой, — подвел итог осмотра таможенник.

— Похоже, что так, — согласился Флетч.

— Если люди приезжают в Кению отдыхать, обычно они привозят с собой шорты. Пиджаки из легкой ткани. Соломенные шляпы, защищающие от солнца. Купальные костюмы. Туристские ботинки.

— О, я вижу, — Флетч быстро вбирал в себя местные привычки.

Таможенник знаком показал, что рюкзак можно закрывать.

— Боюсь, вам не слишком понравится отдых в Кении, если вы не откажетесь от намерения покататься на горных лыжах.

Флетч бросил «Как и где трахаться» в рюкзак, застегнул молнию.

— Отдыхать — не работать.

Глава 8

Флетч протянул Барбаре стодолларовый банкнот.

— Пойди, пожалуйста, в пункт обмена валюты и обменяй сотенную на местные деньги.

Как только они прошли таможенный контроль, пятеро мальчуганов схватили лыжи и потащили их к выходу. Мужчина подхватил их вещи. Остальные просто кричали: «Такси!»

— А ты куда?

— В туалет. Нам нужны деньги на такси.

— А какой курс обмена?

— Примерно один к одному.

— Хорошо.

В туалете был только один мужчина. Худощавый, в костюме и рубашке защитного цвета. Лысеющий. С тонкой полоской усов. Он мыл руки.

Сидя в кабинке, Флетч видел коричневые ботинки мужчины. Вода лилась в раковину.

Дверь в туалет открылась. В поле зрения Флетча попали черные ботинки под темными брюками. Коричневые ботинки повернулись. Мужчины заговорили на языке, который Флетч не понимал. Их голоса едва прорывались сквозь шум бегущей воды. Затем один мужчина закричал. Закричал и второй. Теперь они кричали оба. Ноги задвигались все быстрее. Вперед, назад, в сторону, словно в каком-то танце. Черный ботинок ударил по щиколотке над коричневым. Потом черные ботинки повело вправо. Коричневые устремились к двери. Вода все текла.

Флетч вышел из кабинки, подтягивая джинсы. Прижал одну руку к животу, вторую — ко рту.

Кровь на зеркале, белых раковинах, на полу.

Человеческое тело в углу, прижавшееся к стене. Неестественно повернутая голова. Белая рубашка с огромным кровяным пятном. Кровь на темных брюках. Отвалившаяся челюсть, остекленевшие глаза.

Вода бежала в раковину. В ней лежал нож. В красной воде.

Руки Флетча не смогли остановить неизбежного. Он шагнул к ближайшей от двери раковине. Его вырвало. Он смыл блевотину водой. Его снова вырвало.

Вымыв раковину второй раз, Флетч плеснул холодной водой себе в лицо, вытер мокрой рукой шею.

Обмотав руку подолом рубашки, открыл дверь.

С гулко бьющимся сердцем, на негнущихся ногах, направился к стоянке такси, на ходу заталкивая рубашку в джинсы.

Глава 9

За стенами аэропорта Найроби ослепительно сияло солнце. Барбара показывала шоферу такси, как прижать лыжи рюкзаком, чтобы они не вывалились из багажника. Вокруг стояло много людей. Всех их интересовала проблема транспортировки лыж в багажнике такси.

Флетч прямым ходом направился к машине. Открыл дверцу, плюхнулся на заднее сиденье. Опустил стекло. Глубоко вдохнул сухой, теплый воздух.

Наклонившись к окошку, Барбара пристально смотрела на мужа.

— Нас отвезут в «Норфолк» за сто семьдесят шиллингов. Деньги я поменяла в отделении банка, прямо в аэропорту, — глаза ее сузились. — Что с тобой? Что случилось?

— Залезай в машину.

Она села рядом.

— Не можешь привыкнуть к изменению часового пояса?

— Закрой дверцу.

— Ты ужасно выглядишь. Флетч, что произошло?

— Я только что видел, как убили человека, — тихо ответил он. — Зарезали ножом. Насмерть. Кровь, — он прикрыл глаза рукой. — Везде кровь.

— Мой Бог! Ты это серьезно? — Барбара придвинулась к нему. — Где?

— В мужском туалете.

Она тоже говорила тихим голосом.

— Что значит, ты видел, как убили человека? Какой кошмар.

Шофер такси пытался закрепить незакрывающуюся крышку багажника. Флетч сидел, закрыв глаза, опустив голову, растирая пальцами виски.

— Когда я вошел в туалет, какой-то мужчина мыл руки над раковиной. Я прошел в кабинку. Пока я там сидел, вошел второй мужчина. Они начали кричать друг на друга. Под дверью я видел, как задвигались их ноги. Затем последовал громкий крик одного, — Барбара положила руку на плечо Флетча. — Я выскочил из кабинки. Второй мужчина, которого я не видел раньше, скрючился в углу, мертвый. Кровь лилась из-под его ребер. Выпачкала рубашку, брюки, пол, стены, раковину. Его открытые, остекленевшие глаза смотрели на дверь. Вода так и бежала в раковину, над которой первый мужчина мыл руки. В воде лежал нож. Во все еще красной воде.

— Ты уверен, что он умер?

— Он не мигал.

— Мой Бог, Флетч, что же нам делать? — через закрытое стекло она посмотрела на здание аэропорта.

— Не знаю. Что мы можем сделать?

— А что ты уже сделал?

— Проблевался.

— Это заметно.

— В другую раковину. Потом все смыл.

— Какой ты у нас чистюля, — она взяла его руку в свои. — Ты думаешь, об этом еще никто не знает?

Флетч оглядел стоящих у такси людей.

— Похоже, что нет. Их по-прежнему интересуют наши лыжи.

— Мы должны кому-то сказать, — она протянула руку к дверце.

— Подожди, — Флетч перехватил ее руку. — Дай подумать.

— А о чем тут думать? Случилось ужасное. Убили человека. Ты это видел. Ты должен об этом сказать.

— Барбара, подожди.

— Ты сможешь опознать убийцу? Мужчину, который был в мужском туалете до твоего прихода?

— Да.

— И как он выглядел?

— Среднего возраста. Худощавый. Редеющие, песочные волосы. Тоненькая полоска усов. Рубашка, брюки, пиджак цвета хаки.

— О чем они говорили?

— Не знаю. Другой язык. Скорее всего, португальский.

— Флетч, мы должны кому-то сказать.

— Барбара, ты не думаешь…

— О чем тут думать? Ты видел, как убили человека.

— Мы только что прибыли в Кению. Мы не знаем, какие здесь порядки. Из-за лыж, нашего лыжного гардероба во время таможенного досмотра мы выглядели как клоуны.

— Действительно, ситуация забавная.

— Да. И пресса обязательно отметит, что мы вели себя неестественно. Словно не до конца понимали, где мы и почему.

— Так оно и было. Во всяком случае, со мной.

— Я знаю. Я видел подобные заметки. Барбара, мы привлекли внимание двух вооруженных полицейских. Или солдат.

— Привлекли.

— Что мы делаем в Кении?

— Что мы делаем в Кении с лыжами?

— Мы приехали, чтобы встретиться с моим отцом. Докажите. Вот размытое дождем письмо-приглашение. Но прочесть-то его нельзя! Позиция у нас слабенькая.

— Но ты просто известишь власти о совершенном убийстве!

— Я не хочу иметь ни малейшего отношения к убийству. Это не Калифорния. Мы только что прибыли в чужую страну. Мы не знаем, какие здесь порядки. Я вхожу в туалет. Вижу там человека. Живого. А потом выхожу и говорю полиции, что в туалете покойник. И ты думаешь, кто-нибудь поверит, что я тут ни при чем? Перестань, Барбара. Что бы ты подумала на их месте? Я пролетел полсвета не для того, чтобы, ступив на землю, оказаться за решеткой, в наручниках и ножных кандалах.

— Кто-нибудь видел, как ты заходил в мужской туалет?

— Откуда мне знать?

— Или выходил?

— Барбара…

— Ты прав. Пока полиция не поймает настоящего убийцу, лучшего подозреваемого, чем ты, ей не найти.

— А причиной стычки могла быть пустяковая ссора. В аэропортах такое не редкость.

— И у тебя нет доказательств того, что в туалете был третий мужчина?

— Только мое слово. А можно ли верить на слово тому, кто прибыл на экватор с лыжами и теплой одеждой, размахивая смытым дождем приглашением от человека, много лет тому назад признанного в Калифорнии умершим?

— Действительно, позиция шаткая.

— Почва просто уходит из-под ног.

— Флетч, не слишком ли быстро разворачиваются события?

— Да уж. Тут не до развлечений, на которые мы так надеялись.

Барбара вновь посмотрела на здание аэропорта.

— Почему твой отец не встретил нас? Он же пилот! И должен знать, где находится аэропорт!

Флетч не ответил. Лишь шумно выдохнул.

— У тебя воняет изо рта. Как от старого кота. Тебя все еще тошнит?

— Как хорошо, что «Бритиш эйр» не переусердствовала с завтраком.

Шофер прошел мимо окна Флетча.

— Барбара, в присутствии шофера ничего об этом не говори. У него наверняка отличный слух.

Барбара вздохнула.

— Как скажешь.

Прежде чем завести двигатель, шофер повернулся и посмотрел на Флетча.

— Jambo.

— Habari, — выдохнул Флетч.

Шофер наморщил лоб.

— Mzuri sana.[7]

— Моему мужу нехорошо, — пояснила Барбара. — Наверное, что-то съел.

Тут Флетч впервые услышал еще одно любимое слово кенийцев.

— Жаль.

И как мог Флетч увидеть то, что он видел, в стране, где все, включая высоких, широкоплечих водителей такси, говорили столь певуче, мелодичными, бархатными голосами: «О, я вижу, жаль». Чистенький туалет за несколько секунд залила кровь. Словно из куриного яйца вылупилась змея. Флетч потер глаза ладонями, стирая образ мужчины, сидящего в луже крови, с залитой кровью рубашкой, с немигающими, уставившимися на дверь глазами.