Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Пуля для Золушки

ModernLib.Net / Крутой детектив / Макдональд Джон Д. / Пуля для Золушки - Чтение (стр. 2)
Автор: Макдональд Джон Д.
Жанр: Крутой детектив

 

 


Мистер Лич оказался невысоким седым человеком с суровым лицом. Стол его был завален книгами и тетрадями.

— Чем могу служить?

— Меня зовут Тал Ховард. Я хотел бы поговорить о вашем бывшем ученике... Я собираю материалы о Тимми Уордене, и Рут Стамм посоветовала обратиться к вам.

— Собираете материалы о Тимми Уордене... — Он откинулся на спинку стула, и устало потер глаза. — Вы пишете книгу?

— Тимми и многие другие погибли в лагере, из которого я чудом выбрался.

— Садитесь, — пригласил мистер Лич. — Насколько я понял, вы непрофессионал?

— Да, сэр.

— Значит, это работа по зову сердца, и с ней следует обращаться с соответствующей почтительностью. По-моему, лучше Рут Стамм Тимми никто не знал.

— Рут рассказала много, но мне нужно больше. Она сказала, что Тимми Уорден был вашим любимым учеником.

— Да, у него был дар настоящего математика. Он мог чувствовать ритм, который скрывается за цифрами. Он придумывал уникальные решения школьных задач. Парень обладал редким талантом, но в нем отсутствовало желание, увлеченность, а без этого, мистер Ховард, способности остаются простой сообразительностью. Я верил, что когда-нибудь в нем родится желание, но ему вечно не хватало времени. Да даже если бы у него и было время, сомневаюсь, чтобы он чего-нибудь достиг. Тимми все давалось легко... Я надеялся, что Рут встряхнет его, разбудит от спячки. Она очень цельная натура, наверное, слишком цельная для него.

— Говорят, он пользовался популярностью у девушек?

— Еще какой! Как и все остальное, это было для Тимми просто.

— В лагере он говорил о своих девушках: Джуди, Рут, Синди... С Рут я уже встретился, Джуди уехала, а вот фамилию Синди я не могу вспомнить. Можно просмотреть списки учащихся?

— Конечно...

Я сел у окна и принялся листать журналы. Увидев фотографию одной Синди, я сразу понял, что это не та: толстуха с мелкими чертами лица и угрюмыми глазками не могла понравиться Тимми. В следующем журнале тоже встретилась Синди — на этот раз с лицом узким, с кривыми, торчащими зубами и близорукими глазами за толстыми стеклами очков. Тем не менее я выписал эти фамилии: в любом случае стоит проверить.

Я вернулся к первому журналу и еще раз внимательно его просмотрел. Мне попалась на глаза девушка по имени Синтия Купер, привлекательная курносая блондинка. Может, Тимми в ту ночь прошептал «Синти»? Правда, не очень удачное уменьшительное от Синтии. И все же я не сомневался, что он сказал: «Синди». Он даже повторил это имя. Однако я записал и эту Синтию.

Мистер Лич поднял глаза.

— Ну как?

— Выписал несколько фамилий. Надеюсь что-нибудь выяснить.

Я поблагодарил Лича, который сразу же вновь уткнулся в тетради.

В гостиницу «Хиллстон» я попал в начале шестого. Разменял деньги и направился в холл, где у стены стояли четыре телефонные кабины. Толстушку звали Синди Васкович. Найдя эту фамилию в телефонном справочнике, я достаточно быстро выяснил, что Синди Васкович умерла — сразу после окончания школы у нее обнаружили неизлечимое заболевание желез внутренней секреции.

Следующей в моем списке шла Синди Киршнер, а в справочнике оказался один Киршнер — Ральф А. Как выяснилось, она вышла замуж и стала миссис Патрик Рорик.

Я повесил трубку. Следовало найти и Синтию Купер, но я решил действовать по порядку: для начала отравиться к мисс Рорик. Выйдя из кабины, я увидел, как из соседней мне почти по-дружески улыбается Эрл Фицмартин.

— Значит, все дело в какой-то Синди?

— О чем ты?

— Я тоже слышал, как Тимми перед смертью произнес имя какой-то Синди. Ты уже проверил двух, — Фиц стоял, уперев в бока свои огромные кулаки, и улыбался. — Столько дел за один день! Сначала прекрасный обед с Рути, затем поездка в школу и поиски Синди. Рут Стамм — добрая девушка. Она часто приходит к Джорджу — подержать его за руку, — сообщил Фиц. — Наверное, от этого он чувствует себя лучше. Бедняга. Ему ведь даже пришлось продать дачу! Тимми тебе рассказывал о даче?

Пару раз Тимми говорил о даче, но я совершенно забыл. Сейчас я вспомнил, как он рассказывал о домике на озере, построенном еще его отцом. Тимми с Джорджем ездили туда на рыбалку.

— Да, как-то говорил, — ответил я.

— А я узнал о ней только после приезда в Хиллстон, захватил лопату и отправился на озеро, Без дураков, Тал, я перекопал почти весь берег — видишь, я от тебя ничего не скрываю. На озере здорово, только денег там нет.

— Спасибо за информацию.

— Я не спущу с тебя глаз, Тал. Меня очень интересует, как продвигаются твои дела!

Жилище миссис Рорик удалось найти без труда. Я нажал кнопку звонка, и дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках.

— Миссис Рорик?

— Да, — ответила она мягким приятным голосом.

Я представился, и, поколебавшись, она все же пригласила меня войти. В доме я сумел лучше разглядеть ее: зубы больше не торчали, лицо округлилось. Она оставалась по-прежнему бесцветной, но сейчас в ней появились уверенность и гордость. На небольшом трехколесном велосипеде сидел еще один малыш, дети были очень похожи на мать.

— В лагере перед смертью Тимми упомянул некую Синди. Может, он говорил о вас?

— Сомневаюсь. Вряд ли он вообще подозревал о моем существовании. Пожалуй, мне следует все нам объяснить, — улыбнулась миссис Рорик. — Когда мы учились в школе, я была в него страшно влюблена. Сейчас все кажется смешным, но тогда мне было не до смеха.

— Вы переросли эту любовь, — улыбнулся я.

— О да, слава Богу. Потом я встретила Пата. Мне жаль Тимми. Какой кошмар! Нет, если он говорил о какой-то Синди, то уж точно не обо мне. Была еще девочка по имени Синди Васкович, но это тоже не она. Она умерла.

— Может, вы все же вспомните кого-нибудь?

— Нет, не могу, — нахмурившись, покачала головой миссис Рорик. — Хотя что-то крутится в голове.

— Если вспомните, сообщите? Я остановился в мотеле «Сансет». Позвоните туда, и мне передадут.

— Напишите в своей книге, что Тимми был добр, — попросила миссис Рорик. — Обязательно напишите о его доброте.

— А что вы имеете в виду, миссис Рорик?

— У меня были очень кривые зубы, — она смущенно улыбнулась, — Родители не могли найти денег, чтобы выправить их. Однажды... я тогда училась в шестом классе, а Тимми — в восьмом, какой-то парень пришел в школу с кривыми пластмассовыми зубами, как у меня. Он вставил их в рот и начал гримасничать. Все стали смеяться, а Тимми отнял у него зубы, бросил на пол и раздавил. Опишите этот случай.

— Обязательно, — пообещал я.

Я решил поужинать в «Хиллстоне» и подумать над планом дальнейших действий. Меня взяли у самого ресторана, в десяти шагах от машины.

5

Их было двое: тощий, невзрачный полицейский в форме и коренастый мужчина средних лет с одутловатым красным лицом.

— Ховард?

— Да.

— Полиция. Поехали с нами.

— Зачем?

— С тобой хочет побеседовать лейтенант.

Меня ввели в маленький кабинет, в котором сидел худощавый лысый человек. На его столе стояла табличка: «Лейтенант Стивен Д. Прайн». За лейтенантом Прайном у единственного в комнате окна сидел на радиаторе седой мужчина.

Один из моих конвоиров зачем-то толкнул меня в спину.

Я ударился коленом о стол и чуть не упал. Прайн не сводил с меня холодного взгляда.

— Это Ховард, — сообщил полицейский.

— О'кей, — сказал лейтенант. За моей спиной хлопнула дверь. Полицейский в форме вышел, а второй, в сером костюме, прислонился к двери. — Выкладывайте все из карманов, — велел Прайн. — Все доставайте.

Я выложил на стол свои вещи: бумажник, мелочь, ручку с карандашом, блокнот, зажигалку и сигарету, перочинный ножик, чеки. Прайн протянул большую руку и разделил предметы на две кучки. Ту, в которой находились блокнот, бумажник и чеки, придвинул к себе.

— Остальное можете забрать.

— Могу я спросить, почему?..

— Заткнитесь!

Я молчал, пока Прайн изучал содержимое моего бумажника. Он внимательно прочитал все карточки и удостоверения, затем пролистал блокнот и пересчитал чеки.

— Сейчас ответите на несколько вопросов, — лейтенант открыл ящик, нажал кнопку и продолжил: — Двадцатое апреля, девятнадцать десять. Лейтенант Прайн допрашивает подозреваемого, задержанного Хиллсом и Брубейкером рядом с гостиницей «Хиллстон». Ваше полное имя?

— Талберт Оуэн Ховард.

— Говорите громче. Возраст и место рождения?

— Двадцать девять лет. Бейкерсфилд, Калифорния.

— Домашний адрес?

— Сан-Диего, Норуолк роуд, 18.

— Последнее место работы? Чем занимались?

— Две с половиной недели назад меня уволили из «Федеральной страховой компании».

— Причина увольнения?

— Плохая работа.

— Сколько вы там проработали?

— Всего четыре года, из них три с половиной — до войны в Азии, а остальные полгода — после.

Наконец лейтенант перешел к основному делу.

— Зачем приехали в Хиллстон?

— Я знал Тимми Уордена по лагерю для военнопленных. Хочу написать о нем и о других ребятах книгу. Там в блокноте мои записи.

— Значит, вы приехали что-то вынюхивать в нашем городе?

— Пожалуй.

— Знакомы с законами штата о частных расследованиях?

— Нет, — растерялся я.

— У вас есть лицензия частного детектива?

— Нет. Я вас не понимаю...

— Вы знаете Розу Фултон?

— Впервые слышу.

— С месяц назад нам сообщили, что Роза Фултон наняла частного детектива, уже третьего по счету. С тех пор мы его ищем. Первые ничего не добились, потому что добиваться нечего. Но Роза Фултон упрямая и глупая женщина. Мы тщательно расследовали все обстоятельства того дела. В круг наших обязанностей входит защита жителей Хиллстона от преследований приезжих частных детективов, которым здесь абсолютно нечего делать. Ясно? — поинтересовался лейтенант Стивен Прайн.

— Я никак не пойму, о чем вы говорите.

Он пристально смотрел на меня.

— Допрос закончен, — наконец сказал Прайн. — Свидетели — Брубейкер и Спаркмен. Копии в архив, — лейтенант выключил микрофон, откинулся на спинку стула, зевнул и подтолкнул ко мне бумажник, чеки и блокнот. — Вот так-то, Ховард. Роза Фултон — жена парня, который смылся с Элоизой.

— Мне фамилия Фултон сразу показалась знакомой, но я бы сам не вспомнил.

— Это произошло чуть больше двух лет назад. Первый запрос пришел из компании, в которой работал Фултон. Мы провели тщательное расследование. Он, как всегда, остановился в «Хиллстоне». В тот вечер, в пятницу, он поужинал в ресторане гостиницы с Элоизой Уорден. Она ждала в холле, пока он выписывался. Затем они сели в его машину и поехали к дому Джорджа Уордена. Элоиза вошла в дом, а Фултон остался в машине. Сосед видел Фултона в машине и видел, как Элоиза вышла из дома с большим чемоданом. Они уехали. Джордж Уорден к нам не обращался: все было ясно и так. Но Роза Фултон никак не может поверить, что ее дорогой муженек смылся с другой бабой. Поэтому она все время натравливает на нас частных детективов. Я потерял терпение и решил действовать жестко. Можете идти. Если эта безумная дамочка действительно наняла вас, вам лучше побыстрее сматываться.

Никто, естественно, не предложил отвезти меня к «Хиллстону». В полутемном баре гостиницы посетителей было мало, и я сразу же заметил крупного мужчину, сидевшего на другом конце стойки. Он был похож на водителя голубой машины, и я вспомнил, какой эффект произвело его появление на Фицмартина. Незнакомец заметил мой взгляд и отвернулся. А у меня возникло ощущение опасности. Фиц тоже был опасен, но его я знал. А что нужно от меня этому типу?

6

Утром в субботу Рут Стамм предложила мне съездить на Хайлэндское озеро, к их загородному домику. День был сырой и ветреный, но в воздухе уже чувствовалось влажное дыхание весны.

— Сейчас мы редко здесь бываем, — сказала Рут. — Отец поговаривает о продаже дачи, но я не очень верю. Осенью он тут охотится.

В чистой и уютной комнате мебели почти не было. На стеллаже у стены стояли удочки, в углу виднелся большой каменный камин.

— Здорово! — вырвалось у меня.

Рут улыбнулась. Мы стояли рядом, совсем близко. С улицы доносилось чириканье птиц и тихий шум моторной лодки. Наши взгляды встретились. С ее лица сошла улыбка, линии рта смягчились, глаза подернула поволока. Мы сделали шаг друг к другу, и я обнял ее. Мы покачнулись, словно пьяные, и я быстро отступил в сторону. Мы были смущены как дети.

Рут резко отвернулась и отошла к окну. Я обнял ее за плечи. Мне стало стыдно своей лжи и страшно, что она все узнает.

Неожиданно Рут напряглась, прижалась к стеклу и внимательно вгляделась в озеро.

— Что случилось?

— Смотри, там какой-то зверь. Раньше тот участок принадлежал Уорденам. Видишь дом с зеленой крышей? А теперь взгляни туда, правее крыльца.

За кустами я увидел что-то большое. Мне даже показалось, что это медведь. Рут взяла с полки бинокль.

— Это человек. Смотри!

В бинокль я увидел, что возле крыльца Уорденов возился мужчина в коричневом костюме — это он тогда проехал мимо нас с Фицем в голубом автомобиле, и это его я видел в баре.

— Дай-ка мне, — Рут забрала бинокль. — Он поднимается на крыльцо, пытается открыть дверь. Ой! Он выбил окно, забрался на подоконник... — Рут посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Тал, это вор! Поехали туда!

— А не лучше ли обратиться в полицию?

— Подожди минуту, — она бросилась в спальню и вернулась с длинноствольным автоматическим пистолетом и коробкой патронов. — С этим ты будешь выглядеть более внушительно.

Возле дачи Уорденов, загородив дорогу, стоял голубой автомобиль. Я жестом велел Рут остаться, но, когда двинулся дальше, услышал за спиной ее шаги. Из-за угла дома вышел тот незнакомец. Увидев меня, он резко остановился. Его глаза метнулись к пистолету, затем он посмотрел на Рут.

— Зачем вы залезли в чужую дачу? — сердито поинтересовалась она.

— Полегче, леди. А вы, приятель, уберите пистолет.

— Отвечайте на вопрос, — я держал его под прицелом. Однако он вел себя так спокойно, словно пистолета не существовало. Я почувствовал себя дураком.

— У меня есть лицензия частного детектива, — и он достал карточку в целлофановой корочке с фотографией, отпечатком большого пальца и двумя внушительного вида подписями должностных лиц штата Иллинойс: Мильтон Д. Грассман, частный детектив.

— А что вы тут ищете? — удивилась Рут.

— Да так, ничего особенного, — улыбнулся Грассман.

— Вы работаете на Розу Фултон? — спросил я.

Улыбка мгновенно исчезла. Он замер, даже, кажется, затаил дыхание. У меня сложилось впечатление, что он только на вид прост, а на самом деле очень даже сообразительный.

— Не знаю никакой Фултон, — после несколько затянувшейся паузы ответил он.

— Мы сообщим в полицию, — храбро заявила Рут.

— Пожалуйста, леди. Будьте примерной гражданкой.

— Пошли, Тал, — позвала она меня.

Пока мы возвращались на дачу Стаммов, Рут молчала.

— В чем дело? — наконец не выдержал я.

— Не знаю. Сначала я думала, что ты солгал мне, потом поверила, а сейчас опять засомневалась.

— Как это?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я думаю. Ты страшно напугал его этой Розой Фултон. Это даже слепой бы заметил. Элоиза Уорден убежала с мистером Фултоном, — она повернулась ко мне. — Что ты делаешь в Хиллстоне, Тал? И почему ты спросил его о Розе Фултон?

Я рассказал, как и почему меня задержала полиция. Но Рут продолжала сомневаться.

— Послушай, Рут. Я... я действительно приехал по другому делу. И тебе лучше не знать о нем.

— Но это связано с Тимми?

— Да.

— Я ведь поверила тебе и рассказала такое, чего никому никогда не рассказывала! Я хотела тебе помочь, а ты даже не собираешься писать о Тимми... Но я готова дать тебе последний шанс, Тал. Посмотри на меня и скажи, что тебе нечего стыдиться, что ты не задумал ничего плохого.

Я глянул в серые глаза и, не выдержав, отвел взгляд. Что ж, так тебе, дураку, и надо. Я потерял Рут. Навсегда...

* * *

В понедельник я решил, что пора уезжать. Куда глаза глядят, лишь бы подальше.

Я собрал вещи, оставил чемоданы в номере и отправился на улицу открывать багажник. Возле моей машины крутилась большая собака. Потом собака отбежала в сторону и почему-то завыла. Я рассеянно заглянул в машину и замер. На полу, под задним сиденьем, лежал человек. Грассман. Лоб его был размозжен чем-то тяжелым.

Я поспешно вернулся в комнату, сунул один чемодан в шкаф, открыл второй и отнес туалетные принадлежности в ванну. Затем выскочил на улицу. Собака опять скулила у машины. Я сел и поехал в сторону, противоположную от города. Вспомнив о брезенте, съехал на обочину, дождался, пока дорога опустеет, и накрыл Грассмана.

Почему его спрятали в моей машине? Понятно, кто-то хотел избавиться от трупа, отвести от себя подозрения. По характеру раны я подумал, что убийца действовал под влиянием момента — один сильный удар, проломивший череп. Естественно, я сразу подумал о Фице — из всех моих знакомых в Хиллстоне он больше других подходил на роль убийцы.

Но зачем Фицу навлекать на меня подозрения? Ответ прост: он нашел Синди. Может, и деньги уже у него.

В первую очередь необходимо где-то спрятать тело. В полицию обращаться, конечно, нельзя — вряд ли лейтенант Стивен Прайн меня поймет. Что же делать?

Я ничего не мог придумать. Фицмартин вырыл для меня западню и утыкал дно острыми кольями. Голова работала все хуже и хуже. «Не паникуй!» — приказал я себе. Если хорошенько спрятать труп, появится время для передышки. Рано или поздно полиция выйдет на меня, но к тому времени я буду знать, почему его убили, кто убийца.

Милях в девяти от города я увидел полуразрушенный амбар, похожий на громадное серое чудовище. Я объехал его кругом — с дороги сейчас меня никто не мог заметить. Когда я выключил мотор, наступила тишина. Над головой, насмешливо каркая, пролетела ворона.

Я открыл заднюю дверцу и вытащил тело. На полу машины что-то лежало — это был обрезок трубы с темно-коричневым пятном на конце. В задней стене амбара зияла большая дыра, через которую я залез внутрь. Пол в амбаре оказался твердым, через многочисленные дыры в крыше светило солнце.

Вернулся к телу. Кое-как втянул в дыру и заволок в темный угол. На полу валялось полусгнившее сено, которым я и накрыл Мильтона Грассмана. Трубу я сунул туда же.

Проверил машину — половик испачкан кровью, но сиденья и дверцы, похоже, остались чистыми. Я свернул половик и положил на переднее сиденье. Затем сел и принялся вслушиваться, но услышал лишь пение птиц да шум ветра.

По дороге в город я выбросил коврик на свалке и прикрыл его какими-то банками. Потом отправился обедать в ресторанчик на Делавер-стрит — надо вести себя так, как всегда. После обеда я встретил на улице миссис Пат Рорик со множеством свертков.

— Не знаю, поможет это вам или нет, — улыбнулась она, — но я вспомнила одну мелочь. Восьмой класс ставил спектакль по «Золушке», и Тимми Уорден принимал в нем участие. Я забыла, кто играл главную женскую роль, но мне тогда показалось смешным, что Тимми называет ее Синди. Скорее всего, все это ерунда.

— Как мне узнать, кто была эта девочка?

— Тогда у них классным руководителем была мисс Мэйджер. Кажется, она и написала тот сценарий. Очень хорошая была, умница. Говорят, в последние годы она потеряла зрение.

7

Дверь открыла сама мисс Мэйджер: седые, коротко стриженые волосы, умное волевое лицо. В молодости мисс Мэйджер наверняка была очень красивой женщиной, она и сейчас оставалась красавицей.

Я представился и объяснил, что хотел бы поговорить об одном из ее учеников.

— Входите, пожалуйста, мистер Ховард. Садитесь в красное кресло. О ком вы хотите поговорить?

— Вы помните Тимми Уордена?

— Конечно, помню. Такой красавец! Я очень расстроилась, когда мне сказали, что он умер.

— Я сидел с ним в одном лагере, а сейчас пишу о нем книгу... Простите меня, мисс Мэйджер, но я хочу задать один странный вопрос. В лагере Тимми рассказывал о девушке по имени Синди. Я пытаюсь найти ее... по личным причинам. Одна из ваших учениц, Синди Киршнер, сказала, что вы написали сценарий для школьного спектакля по «Золушке». Перед смертью Тимми говорил о какой-то Синди, и я подумал, может, он имел в виду девушку, которая играла роль Синдереллы[1]. Вы не помните, кто играл эту роль?

— Конечно, помню! Ее звали Антуанетта Рази. Подождите-ка. Сейчас я вам покажу выпускные снимки. Я храню фотографии всех своих выпускников, хотя они мне сейчас ни к чему, — грустно заметила мисс Мэйджер. — Кажется, Антуанетта стоит во втором ряду слева. Видите девушку с длинными черными волосами и угрюмым лицом? Я даже представить ее не могу улыбающейся.

— Вроде бы нашел.

— Антуанетта доставляла нам немало хлопот. Терпеть не могла дисциплину, но мне она нравилась, мне казалось, я понимаю ее. Антуанетта родилась в очень бедной семье, и, наверное, дома ей не хватало доброты. У ее старшего брата были неприятности с полицией, как и у старшей сестры. Зимой она ходила в школу в легкой одежде, потому что нечего было надеть. Антуанетта была очень живой девочкой. Мне кажется, своей дерзостью она пыталась скрыть очень ранимую душу... Я дала Антуанетте роль Синдереллы, чтобы вовлечь ее в общественную жизнь класса.

— Тимми дружил с ней?

— Да, дружил. Иногда я спрашивала себя, хорошо ли это. Она казалась довольно... ну, не по годам развитой в некоторых вопросах, а Тимми был таким славным мальчиком.

— Он мог называть ее «Синди» после спектакля?

— Думаю, да. Подростки обожают прозвища.

Как сообщила старшая сестра Антуанетты, та перебралась в Реддинг. На вопрос, чем она там занимается, сестра заявила:

— Гуляет напропалую!

— Где я могу ее найти?

— Походите по барам. Загляните в «Ацтеку», «Каб Рум» или «Дублон». Она как-то говорила об этих забегаловках. Может, там и сыщете.

До Реддинга оказалось шестьдесят миль, и когда я туда добрался, уже стемнело. Город был раза в два больше Хиллстона и весь сверкал и переливался розовыми и голубыми неоновыми вывесками. «Ацтека», «Каб Рум» и «Дублон» располагались в западной части, и все три бара поражали роскошью. В них сильно пахло деньгами и азартными играми. Но об Антуанетте Рази никто ничего не слышал.

Слова ее сестры дали мне основание полагать, что Антуанетту Рази могли знать в полиции.

Так и оказалось. Дежурный сержант позвонил кому-то из своих коллег, и тот сообщил, что Антуанетту Рази пару раз задерживали. Однако здесь все ее знают под именем Тони Разель: она представляется эстрадной певицей. И действительно, она пела какое-то время в баре, но вообще-то известно, что она проститутка, хотя довольно необычная: оба раза ее задерживали по обвинению в шантаже, но таком хитром, что на нее так и не удалось ничего повесить.

Я поблагодарил сержанта и вернулся в «Ацтеку».

— Ну что, так и не нашли ту девчонку? — поинтересовался бармен.

— Оказывается, сейчас она называет себя Тони Разель.

— Черт, я же ее знаю! Она как раз сейчас сидит у нас в казино с генералом. Такая шикарная штучка в белой блузке, темно-красной юбке и темно-красном шарфе.

Я дал бармену пару долларов и поднялся в казино. В огромной, ярко освещенной комнате толпился народ. Я сразу же увидел могучего мужчину в военной форме. Антуанетта Рази стояла рядом и смеялась. Ее лицо не очень изменилось по сравнению со школьной фотографией: широкие скулы, глубокие черные глаза, шелковистые черные волосы — она была похожа на цыганку. Она смеялась, сверкали белые зубы — Антуанетта обладала такой жизненной энергией, что остальные женщины казались рядом с ней сонными мухами.

Генерал играл в рулетку и проигрывал. В конце концов, ему пришлось отправиться за фишками, и я тихо позвал:

— Антуанетта?

— Мы знакомы? — Она настороженно посмотрела на меня.

— Нет. Я хочу поговорить с вами.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Мне рассказывал о вас Тимми Уорден. Помните такого?

— Еще бы. Сейчас я не могу разговаривать. Позвоните завтра в полдень. Восемь, три, восемь, девять, один. Запомнили?

8

Я позвонил Антуанетте Рази в полдень.

— Кто? — сонным голосом спросила Тони.

— Тал Ховард. Мы с вами разговаривали вчера вечером в «Ацтеке» о Тимми Уордене. Вы просили позвонить.

— Ах, да, — я услышал, что она зевнула. — Приезжайте ко мне. Я живу в «Глендон Армс», в Реддинге.

Антуанетта Рази, улыбаясь, открыла дверь. Я ожидал увидеть на ее лице усталость после бессонной ночи, но она выглядела сияющей и полной сил.

— Привет, Тал Ховард. Хотите кофе? Пошли.

Мы вышли через раздвижные двери на маленькую террасу. В небе ярко светило солнце. На столике со стеклянной крышкой стоял кофейник, лежали булочки и масло.

— Как вы меня нашли, Тал Ховард?

— Через вашу сестру.

— Ну, а как там Тимми? Он был моей первой любовью.

— Он умер. Тони.

Антуанетта побледнела.

— Да, с вами не соскучишься. Как это произошло?

— Мы с ним вместе попали в плен в Юго-Восточной Азии. Он заболел и умер. Там мы его и похоронили.

— Какой ужас! Целый год мы с ним поддерживали отличные отношения, но потом... У меня уже и тогда была подмоченная репутация, — усмехнулась Тони.

— Он вспоминал о вас в лагере.

— Правда?

— Только называл «Синди».

Несколько секунд девушка озадаченно смотрела на меня.

— Ах да, совсем забыла! Я была Синдереллой, а Тимми играл принца. После спектакля он долго, наверное, с год, называл меня Синди... Черт, жаль Тимми, очень жаль! Я теперь буду чувствовать себя старухой, Тал. Не люблю стареть. Сейчас мне двадцать восемь. Как, по-вашему, мне можно дать двадцать восемь?

— По-моему, нет.

Она подперла кулаком щеку и задумалась.

— Знаете, Тал Ховард, кажется, я начинаю здесь скучать. Наверное, требуются перемены.

— Какие, например?

— Ну, не знаю... В Реддинге мне начинает надоедать. Ладно, хватит хныкать. Зачем вы пеня искали?

— Как вам сказать... Я ищу одну вещь, которую Тимми спрятал перед отъездом на войну. Я знаю, что это, но не знаю, где лежит. Перед самой смертью Тимми сказал: «Синди должна знать». Поэтому я и приехал к вам.

— Вы приперлись сюда в поисках Синди, значит, он спрятал что-то ценное. Например, кучу денег...

— Если вы мне поможете, я дам вам денег.

— Сколько?

— Все будет зависеть от того, сколько он спрятал.

— По-моему, вы слишком быстро признались, что это деньги. Всем известна моя страсть к долларам. Я их просто обожаю. Мне нравится держать их в руках, чувствовать запах, даже просто смотреть. Я с ума схожу по деньгам. Еще мне нравятся красивые вещи, наверное, потому, что я провела много времени без них. Знакомый психолог сказал, что деньги — основной побудительный мотив моей жизни. Мне никогда не насытиться.

— Если бы деньги действительно были главной целью вашей жизни, вы бы о них так не говорили. Просто вам хочется такой казаться.

— Почему каждый мужик лезет объяснять, кто я есть на самом деле? — рассердилась Антуанетта. — Ладно... Приготовьтесь к большому разочарованию: я не имею ни малейшего представления, где Тимми мог спрятать что-то ценное. Понятия не имею, о чем он говорил.

— Вы уверены?

— Не смотрите на меня так. Я знаю, о чем вы думаете. Думаете, я скрываю тайник, чтобы забрать все одной. Честно, Тал, не знаю. Понятия не имею, о чем говорил Тимми.

Я поверил ей.

— Здесь становится слишком жарко. Пошли в комнату, — предложила Антуанетта Рази.

Мы вошли в гостиную. В ней было чисто и уютно, хотя абажуры на лампах поражали безвкусицей.

Она залезла на диван и обхватила колени.

— Хотите, я расскажу о нас с Тимми? Не бойтесь, это не такая уж и печальная история.

— Расскажите, если хотите.

— Вы первый, кто ее услышит. Когда я закончила восьмой класс, мне исполнилось пятнадцать, и я была старше Тимми на год. До спектакля между нами абсолютно ничего не было, но после пары репетиций мы подружились. Наша дружба больше напоминала дружбу между мальчишками, чем между парнем и девушкой. Поверьте, я не относилась к числу женственных девчонок. Бегала быстрее ветра и умела работать кулаками.

Больше всего я боялась, что Тимми придет ко мне домой. Я стыдилась своего дома и не хотела, чтобы знакомые видели, как я живу. Мы жили как животные. Старик здорово закладывал, брат вырос настоящим бандитом, а сестра спала со всеми, кто попросит. Мы жили в грязи. Кое-как перебивались с помощью пособия по бедности, да по праздникам представители благотворительных организаций приносили еду и посуду. Я была чертовски гордой, но не знала, как вылезти из этого болота. Единственное, что я могла сделать, — это самой не опускаться до такого состояния и никого не приводить к себе домой, — Тони взяла предложенную мной сигарету и закурила. — Когда Тимми пришел ко мне домой, я чуть сквозь землю не провалилась от стыда. Затем увидела, что ничего не изменилось, и обрадовалась. Для него-то как я жила не имело никакого значения...

Все произошло внезапно, в конце августа. Мне удалось устроиться в один магазинчик, соврав о возрасте, и я потихоньку копила деньги. Воскресенья мы с Тимми проводили вместе. Однажды мы отправились на пикник. Отъехали от города миль на пятнадцать, потом еще долго вели велосипеды по узкой тропинке, пока не нашли лужайку с деревьями, как в парке. Поблизости не было ни одной живой души, и нам даже показалось, что мы остались одни на земле. Может, так оно и было. Мы поели, растянулись на траве и принялись болтать о школе, о предстоящем девятом классе. Пекло солнце, и мы лежали в тени. Тимми уснул, а я смотрела на его лицо. Он спал как ребенок. Во мне вспыхнуло непреодолимое желание, которого раньше никогда не было. Когда стало невмоготу, я обняла его и поцеловала. Он проснулся.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4