Мануэль негромко выругался и сел.

– Что такое? – прошептала жена.

– Всю свою жизнь одну вещь я делал хорошо. Спал. В Мексике не найдется человека, который спал бы слаще Мануэля Форно. Люди приходили издалека специально полюбоваться, как сладко я сплю. И вот теперь, во цвете лет, я или забыл, как это делается, или во мне что-то сломалось.

– Попробуй еще, муж мой.

Он попробовал и снова сел.

– Бесполезно. Что мне делать?

Она придвинулась к нему:

– Можно так устать, что невозможно заснуть.

– Или быть слишком голодным, чтобы есть? Ерунда.

– Нет, возможно. И все же мне кажется, есть один способ тебе помочь. По крайней мере, на моей памяти с помощью этого способа ты засыпал несчетное число раз.

Он потянулся к ней:

– Что за горькая судьба навечно связала меня с ненасытной женщиной!

– Помни, это для твоего же блага, – прошептала она, хихикая.

– Значит, приму это, как горькое лекарство. Я был такой усталый, что едва дотащился до дому, поэтому и для этого слишком устал. Определенно, это меня убьет.

– Прекрасная смерть, alma de mi vida.[6]

Руки его нащупали хорошо знакомую теплоту, он стал ласкать ее тело. Скоро дыхание ее стало прерывистым, и они слились воедино. В хижине слышались лишь скрип соломенного тюфяка да их учащенное дыхание.

А после она обняла мужа, положила его голову к себе на грудь, услышала его размеренное дыхание и стала сама погружаться в сон. Она обнимала Мануэля и улыбалась, засыпая. Он хороший муж, нежный любовник. Он никогда ей не надоест. Конечно Мануэль звезд с неба не хватает. Но такой муж – настоящее сокровище потому что, когда он дома, дом наполняется теплом, теплом и весельем, которые уходят вместе с ним. А такие дары бесценны.

Розалита подумала о пароме, о премии, потом о туристах Наверное, их места вызывают у них одну досаду. Городишко на реке. Здесь протекает ее жизнь, жизнь Мануэля и жизнь их детей. Они всегда жили здесь, а большие машины со свистом проносились мимо, неся в себе светлокожих людей. Откуда они едут и куда? Бог весть. Им не вредно немного отдышаться подождать у реки. По крайней мере, наберут в легкие воздуха посреди вечной гонки.

Во сне Мануэль навалился на нее; у Розалиты затекла рука Она осторожно опустила голову мужа на подушку, нежно приговаривая словно одному из детей, укрывая его от ночной прохлады.

У нее есть любимый и крыша над головой, а теперь даже завелось несколько лишних песо. Этого должно быть достаточно. Достаточно для богов.

От счастья у нее на мгновение сжалось горло. Она вздрогнула – в ней заговорили суеверия. Нельзя, невозможно быть такой счастливой! Это к беде. Машина соскользнет с парома и задавит Мануэля. Или умрет ребенок. Или кто-то из них тяжело заболеет.

Но мысль о возможных несчастьях почему-то не уменьшила ее радости. Она только слегка подсолила ее, сделала более пряной Жизнь так быстротечна! Розалита с удовольствием прожила бы еще пятьсот лет точно такой же жизни, как сейчас.

Примечания