Постепенно Мэри превратилась в двигатель, управляющий его жизнью. А те редкие дни, когда Дэвид не видел ее, превращались в пустое времяпрепровождение, которое хотелось поскорее оставить в прошлом.
Дэвид всегда считал, что романтическая страсть годится только для подростков, женщин или болванов. Он мог понять секс. Но «вместе и навсегда»? Песенка для детей. Страсть к Мэри Кланк вспыхнула в нем с первого же взгляда – на каком-то университетском сборище, – и Дэвиду уже не суждено было избавиться от нее. К его радости, Мэри ответила ему взаимностью, и Коллингдэйл чувствовал себя счастливым и довольным как никогда.
Но его врожденный пессимизм таился где-то в глубине и предупреждал, что Мэри не останется надолго. Что настанет день, когда он будет бродить по Лоун Вулф один или под руку с другой женщиной.
Наслаждайся ей, пока можешь, Дэйв. Все хорошее преходяще.
Да, наверное, так. Но Мэри сказала «да». Они не назначили дату, хотя она намекнула, что лучше всего подошел бы конец весны. Июньская невеста и все такое.
Дэвид протиснулся в душ. У него было отдельное жилье, тесноватое, но ему хватало. Коллингдэйлу нравилось думать, что по статусу ему полагается больше, что он доказывает университету свою скромность, довольствуясь (на самом деле по его просьбе) гораздо меньшими благами, чем мог бы ожидать человек его положения. Многие люди считали скромность верным признаком величия. А значит, это была благоразумная тактика.
После душа Дэвид разложил на кровати свежую одежду. Аудиосистема играла что-то из Гайдна. Стереовизор тоже работал, звук был выключен, два человека вели серьезную беседу, и, надевая рубашку, Коллингдэйл сообразил, что один из них – Зигмунд Хальворсен, которого обычно приглашали, когда в новостях сообщалось о важном научном событии. Он включил громкость.
– ...бесспорно, – говорил Хальворсен в своей обычной лекторской манере, – группа городов прямо по его курсу.
Это был здоровяк-пустозвон с физического факультета в Лойоле. Сплошные борода, живот и чувство собственного превосходства.
Диктор печально кивал.
– Доктор Хальворсен, – сказал он. – Это живая цивилизация. Подвергается ли она риску?
– О да. Конечно. Эта штука уже взяла их след. Наш опыт наблюдения за Омегами невелик, но если наши исследования верны, то у этих существ, кем бы они ни были, осталось не так уж много времени.
– Когда облако доберется туда?
– По-моему, речь шла о декабре. За пару недель до Рождества, – в его интонации сквозила ирония.
Коллингдэйл не смотрел новости с прошлого вечера. Но тотчас понял, что случилось.
Мужчин сменило изображение облака. Оно висело посреди комнаты, безобразное, зловещее, тупое. Злое. Молчаливое. Голос Хальворсена гудел что-то о «силе природы». Из этих слов было ясно, как мало тот знает.
– Мы можем чем-нибудь им помочь? – поинтересовался ведущий.
– На данный момент сомневаюсь. Нам повезло, что это случилось не с нами.
Из угла рядом с дверью ванной, где он стоял, казалось, что Омега поглотила его диван-кровать.
– Марлен, – сказал он, вызывая ИИ.
– Доктор Коллингдэйл?
– Соедините меня с Академией. Научно-технический отдел. Их штаб-квартира в Арлингтоне. Только аудио. Я хочу поговорить с Присциллой Хатчинс.
Хрипловатый голос сообщил, что соединение установлено, и Дэвиду ответила молодая женщина:
– Чем могу помочь, доктор Коллингдэйл?
– Пожалуйста, руководителя миссиями.
– В данный момент она не может ответить. Вы хотели бы поговорить с кем-либо еще?
– Пожалуйста, сообщите ей, что я звонил. – Он сел на кровать и уставился на облако. Оно померкло, вместо него появилась россыпь огней. Ночные города.
– Вы можете прокомментировать это изображение? – спросил ведущий.
– Пока нет. Это, по-моему, первые снимки.
– А где это?
– Третья планета – прямо как наша – звезды, которая имеет только номер по каталогу.
– Это далеко?
– Чуть больше трех тысяч световых лет.
– Звучит впечатляюще.
– О да. Мы практически не летали на б?льшие расстояния. Я рискнул бы заявить, что единственная причина, по которой мы там оказались, – обнаружение кем-то движения облака.
Замигал сигнал вызова. Коллингдэйл ответил в гостиной.
– Дэйв. – На ковре возникла Хатч. Ее силуэт был обрамлен дверью кабинета и именной табличкой, врученной Дэвиду Гамбургским университетом. – Рада получить от тебя весточку. Как поживаешь?
– Хорошо, – отозвался он. – Платят прилично, работа мне нравится. – Черные волосы Хатч были короче, чем когда он видел ее в прошлый раз. Темные глаза светились умом, и она явно наслаждалась тем, что была важной персоной. – Я вижу, заварилась каша.
Она кивнула.
– Живая цивилизация, Дэйв. Впервые за все время. Мы заявили об этом сегодня утром.
– Давно вы знали?
– Мы узнали эту новость два дня назад, но придержали ее до настоящего момента.
– Ну. – Он не знал, как подойти к интересующей его теме. – Поздравляю. Небось, там у вас большой праздник.
– Не совсем.
Нет, конечно, нет. Облако приближается.
– Какого она типа? – спросил он, имея в виду тип цивилизации.
– Зеленая двойка.
Непромышленная. Земледельческая. Но с развитыми городами. Похоже на восточное Средиземноморье, может быть, четыре тысячи лет назад.
– Что ж – сказал он, – рад слышать. Знаю, не обойдется без сложностей, но это великолепное открытие. Кому принадлежит честь?
– Похоже, технику с «Бродсайда». И Джеку Марковеру с «Дженкинса».
Сюрприз! В прежние времена это был бы кто-нибудь из вышестоящих чинов.
– Облако привело вас туда?
– Да. – Она выглядела удрученной.
– По стереовидению говорили про декабрь.
– Да.
– Вы попытаетесь что-нибудь сделать для них? Для обитателей?
– Мы собираем команду.
– Отлично. Я так и думал. У вас припасено что-нибудь, что могло бы уничтожить облако?
– Нет.
Да-а. Это и поганит всю ситуацию.
– Чего же вы хотите? Какова цель экспедиции?
– Мы отвлечем его. Если сможем.
– Как?
– Проекции. Если это не сработает – воздушный змей. – Хатч позволила себе улыбнуться.
– Воздушный змей? – Он сам не смог удержаться от ухмылки.
– Да.
– Ладно. Не сомневаюсь, вы знаете, что делаете.
– Спроси меня через девять месяцев. – Хатч наклонила голову, и выражение ее лица изменилось. Стало менее казенным. – Дэйв, чем я могу тебе помочь?
Он дрожал. Лучшее, что он мог сделать, единственное, что мог, – это не ввязываться. Экспедиция в целом займет почти два года. И, вероятно, закончится провалом. К тому времени он мог бы уже счастливо жить в браке с Мэри.
– Когда они вылетают?
– Скоро. Как только мы всех соберем.
– У них будет не так уж много времени, когда они туда доберутся.
– По нашим расчетам, около десяти дней.
– Кто участвует?
– Мы все еще принимаем заявки.
Дэвид перебрал в памяти несколько имен, прикидывая, кто постарается попасть в команду, и не нашел никого более квалифицированного, чем он сам.
– Что будет, если приманка не сработает?
– У нас останется еще несколько идей.
Время принимать решение.
– Хатч, – сказал он.
Она ждала.
Два года коту под хвост. Прощай, Мэри Кланк.
– Да, Дэйв? – ободряющее спросила она.
– Я бы хотел полететь.
Она улыбнулась ему, как поступают люди, думая, что вы шутите.
– Я так поняла, ты тут обосновался довольно прочно.
– Вроде бы, Хатч. Ну так как, ты мне поможешь?
– Я добавлю твое имя в список кандидатов.
– Спасибо, я буду считать это личным одолжением.
Она на миг отвернулась и кивнула кому-то за кадром.
– Дэйв, я не могу обещать.
– Знаю. Что это за создания?
Хатч исчезла, и появилось другое изображение: неуклюжий кругленький гуманоид, похожий на персонаж карнавала в День благодарения. Мешковатые штаны, мягкая обувь, кричащая рубашка. Круглый гладкий череп. Никакой растительности, кроме бровей. Длинные тонкие уши.
Почти эльфийские. Их изящество спасало комичную в остальном физиономию.
– Шутишь, – проговорил он.
– Нет. Так они выглядят.
Он рассмеялся.
– Сколько их?
– Немного. Похоже, они все сосредоточились в группе городов вдоль побережья. – Ее снова что-то отвлекло. – Дэйв, – произнесла она, – мне пора. Приятно было поговорить с тобой. Я перезвоню через двадцать четыре часа. Сообщу, да или нет.
Дэвид обедал с Мэри, и она поняла: что-то случилось. Они сидели в факультетской комнате отдыха, у него оставалось всего двадцать минут до семинара, который он должен был вести, у Мэри – целый час. Он решил ничего не говорить, пока не узнает решения Академии. Но Мэри сидела здесь над тарелкой с жареным сыром, вглядывалась в Дэвида и ждала, когда он объяснит, что происходит.
И он объяснил, хотя и представил все так, будто Хатч позвонила ему сама и спросила, может ли он лететь.
– Они могли выбрать кого-нибудь другого, – заключил он. – Слишком многое поставлено на карту. Будет сложно сказать «нет».
Мэри посмотрела на него нежными голубыми глазами, и Дэвид подумал: «Не сошел ли я с ума?»
– Я понимаю, – промолвила она.
– У меня и правда нет выбора, Мэри. Слишком многое от этого зависит.
– Все хорошо. Поступай, как считаешь нужным. – Словно ножом по ребрам.
– Извини. По времени неудачно совпало, да?
– Говоришь, тебя не будет два года?
– Если меня выберут, скорее полтора. – Он попробовал улыбнуться, но это не подействовало. – Если это случится, я мог бы, вероятно, выбить место для тебя. Если захочешь полететь.
Она откусила от сэндвича. Посмотрела на него. Дэвид видел, как она борется с собой. Видел, как твердеет ее взгляд.
– Дэйв, я хотела бы полететь, но не могу взять и выбросить два года.
– Полет не займет столько времени.
– Почти столько. И разрушит мою карьеру. – Мэри преподавала на юридическом факультете. Мелькнула слеза. Но она прокашлялась. – Нет, я просто не могу.
Что-то в ее голосе, в выражении лица говорило: «Я буду твоей, если хочешь. Но не воображай, что я стану бегать за тобой».
В этот миг, напоенный ароматами свежезаваренного кофе и корицы, Дэвид надеялся, что Хатч обойдет его, выберет кого-нибудь другого. Но он понимал, что вбил клин в свои отношения с Мэри и, что бы ни случилось, эти отношения никогда уже не будут прежними.
Хатч позвонила в тот же вечер.
– Ты все еще хочешь лететь?
– Когда отправляемся?
– Через неделю, считая с завтрашнего дня.
– Я буду готов.
– Прилагаю папку. Там вся информация по миссии. Кто участвует. Что мы планируем предпринять. Если возникнут идеи, перезвони.
– Обязательно.
– Добро пожаловать на борт, Дэвид.
– Спасибо. И еще, Хатч...
– Да?
– Спасибо, что выбрала меня.
Коллингдэйл отключился и посмотрел на озеро. Он жил на Северном Берегу. Приятное местечко. Жаль покидать его. Но он уже позаботился о сдаче жилья в аренду.
Архив
Джек, давайте представим, что мы не сумеем остановить облако, и оно нацелится на города. Посмотрите, можете ли вы придумать способ эвакуировать жителей, предпочтительнее на возвышенности, поскольку существует опасность затопления. Мы намерены попытаться выучить их язык. Для этого нам нужны записи их речи. Как только получите первые данные, направьте их на «Калифа Аль-Джахани».
Нам пригодится все, что вы можете сделать, не нарушая Протокол. Мне сообщили, что у вас нет светоотклонителей. Мы отправим их с «Бродсайда», но я буду вам благодарна, если вы не станете дожидаться их прибытия, чтобы начать работу. Найдите способ добиться результата. Все здесь понимают связанные с этим сложности. Сделайте все для выполнения задания. Если возникнет необходимость пренебречь Протоколом, мы закроем на это глаза.
Нам также необходимо, чтобы вы собрали образцы местной пищи и провели их анализ. Посылайте всю информацию, какую только удастся получить. Что они едят? Фрукты, пицца – все равно. Важно все, что может помочь их спасти.
Самое главное – время. Учитывая расстояние между Лукаутом и остальными точками контакта, вам предоставляется свобода действий.
П. М. Хатчинс, руководитель миссиями. 6 марта 2234 года.
7
Арлингтон. Пятница, 7 марта
Хатч нашла на своем столе записку с требованием немедленно доложить о прибытии комиссару. Она застала его за сборами.
– Еду в Женеву, – сообщил он, – сразу после поминовения погибших.
– В чем дело? – спросила она.
– Политика. Они хотят, чтобы я приехал. Вы будете замещать меня до конца недели.
– Хорошо.
Он посмотрел на нее.
– Вот так.
– Никаких специальных указаний?
– Нет. Просто руководствуйтесь здравым смыслом.
Для Хатч потеря Джейн Коллинз и Терри Драфтса стала сильным ударом. Она знала обоих, встречалась на вечеринках с Джейн и преодолевала опасности вместе с Терри. Стоя на газоне перед Утренним Прудом, слушая хвалебные речи, она не могла избавиться от мысли, что сейчас оба они покажутся, выйдут на середину и объявят, что все это – какая-то ошибка. Возможно, было бы проще, если бы тела нашли.
Комиссар вел церемонию со своим обычным шармом и уверенностью. Друзья и коллеги делились теплыми воспоминаниями то об одном, то о другом, и не раз раздавался смех. Хатч взглянула на южную стену, где были выгравированы имена всех, кто за долгие годы отдал жизнь на службе Академии. Или, предпочла бы она сказать, на службе Человечеству. Список становился все длиннее.
Когда настала ее очередь говорить, она разволновалась. Том Калан протянул ей стакан воды, но она замотала головой. Слишком эмоционально для начальника. Она начала со слов о том, что Джейн и Терри были хорошими людьми и ее друзьями.
– Эти светлые души отправились в темное, никому не известное, смертельно опасное место. Теперь мы знаем. Я горжусь тем, что они были моими коллегами.
Еж и облако шли одним курсом, с одинаковой скоростью. Облако было запрограммировано на атаку объектов с перпендикулярами или даже просто с острыми гранями в абрисе. Еж весь состоял из перпендикуляров. Если догадка Терри, что за облаками наблюдает кто-то еще, верна, то почему корпус сделан так странно? Почему просто не запустить туда обычный комплект датчиков?
Что происходит?
Эти два объекта разделяли шестьдесят тысяч километров. Зачем располагать наблюдательный модуль напротив, а не поблизости? И почему так далеко?
Хатч позвонила нескольким людям. Всем, кто, как она знала, занимался Омегами. Она задала каждому один и тот же вопрос: могут ли существовать другие ежи, сопровождающие облака, и может ли быть, что их не заметили?
Ответ был один: определенно, да. И вряд ли ежей разглядели бы на расстоянии шестьдесят тысяч километров. Исследовательские корабли были нацелены на Омеги. В их программу не входил дальний обзор территории.
К середине дня Хатч убедилась, что тут стоит копнуть поглубже.
– Барбара, – сказала она, – запиши сообщения для «Серенити» и «Бродсайда».
– Слушаю, мисс Хатчинс.
Она посмотрела в визуализатор.
– Одри, Вадим. Давайте выясним, нет ли ежей у других облаков. Поручите кому-нибудь посмотреть. Всем, кто находится в тех районах. Пусть обратят внимание. Скажите им, если найдут ежа или что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее его, пусть держатся от него подальше. Не хватало только потерять еще кого-нибудь. О результатах сообщите как можно скорее.
Разные «Метеорологи» засекли еще пять тьюков, итого десять. Они были сосредоточены в двух удаленных зонах, три возле Золотого Полумесяца, четыре рядом с Каубелл.
Золотой Полумесяц, дом миллионов старых звезд, покачивался над диваном Хатч. Огромные дымчатые стены уходили в бесконечность. На переднем плане, достаточно близко, чтобы осветить часы, красовалась звезда класса G. Светящаяся река газа и пыли текла на заднем плане.
Хатч запустила программу, и внутри Полумесяца один за другим возникли три ярких объекта. Один вверху, один чуть в стороне и один в центре.
Затем изображение повернулось, Золотой Полумесяц ушел вниз, огромные облака переместились вдоль стен, и три звезды выстроились в линию.
Хатч только что наблюдала то же самое с четырьмя тьюками у Каубелл. Правда, там только три тьюка из четырех выстроились в ряд. Но этого было достаточно.
Это очень напоминало танец. И приводило Хатч в уныние.
С тех пор, как несколько недель назад в Академии получили первые изображения, ученые ни на шаг не приблизились к разгадке. Хатч подозревала, что, когда «Метеорологи» перейдут в регулярный режим работы, они увидят больше таких случаев.
Она посмотрела на часы и выключила программу.
Оставим это Гарольду. Как исполняющую обязанности комиссара, ее ждали более неотложные дела.
После поминовения Асквит отвел Хатч в сторону. Это был ее первый опыт в качестве главного ответственного лица Академии, и комиссар, без сомнения, намеренно предпочел не давать ей никаких особых указаний.
– Не принимайте никаких решений, которые не вписываются в политику Академии. Отложите все, что требует особого рассмотрения, я займусь этим по возвращении. – Он посмотрел на Хатч, осознал, чт? сказал, и добавил: – Без обид.
Она и не обиделась. Асквит значил для нее слишком мало, чтобы всерьез считаться с его мнением о ее способностях. Конечно, проблемой оставалось то, что он писал на нее характеристику.
Хатч отбросила эти мысли, связалась с «Рил Фабрикс» и велела им собирать воздушного змея. Ей сообщили его габариты в сложенном состоянии, и она прибавила эти цифры к размерам пространства, необходимого для метеоприспособлений Мардж.
Экспедиции на Лукаут требовалось два корабля. На одном полетят Коллингдэйл и его команда. Второй должен быть грузовым, а значит, придется зафрахтовать его. Как ни странно, именно корабль Коллингдэйла представлял проблему. Нужен был звездолет для перевозки двадцати с лишним человек, и она знала только один такой – «Аль-Джахани», в настоящее время находящийся в ремонте.
Надо ускорить этот процесс.
Она вкратце описала Асквиту свои намерения.
– Возможно, страшнее самой атаки Омеги будут последствия. Мы не знаем, как это повлияет на атмосферу. Могут пройти годы, прежде чем будет получен первый урожай. Это означает возможный голод среди местного населения. Мы столкнемся с необходимостью отправки продовольственной помощи.
Он вздохнул.
– Это не наше дело, Хатч.
Но только до поры – оба знали это. Когда начнут приходить изображения голодающих, умирающих гумпов, публика расстроится и политики обратятся к Академии.
– Лучше, – сказала Хатч, – если это не застанет нас врасплох.
На следующий день Асквит сообщил о своем отъезде в Женеву. Это с трудом можно было принять за совпадение.
Предполагалось, что «Аль-Джахани» вылетит в пятницу. Груз был готов, Коллингдэйл и его люди были в пути. Но Джерри Хоскинс, главный инженер Академии, колебался. Слишком мало времени. Корабль подлежит капитальному ремонту, а Хатч вздумала отправить его в двухгодовой полет. Но он обещал посмотреть, что можно сделать. Поэтому, когда Барбара сообщила, что Джерри на связи, у Хатч возникло нехорошее предчувствие.
– Хатч, мы действительно не можем подготовиться за пару дней, – заявил Хоскинс.
– Сколько времени вам нужно, Джерри?
– Если мы забросим все остальные дела?..
– Да.
– Три недели.
– Три недели?
– Может, две. Меньше никак.
– Не пойдет. Они не успеют. С таким же успехом можно не лететь. – У Хатч не было запасных вариантов: чертовы корабли разлетелись кто куда. – Самое плохое, что может случиться, если мы все-таки отправим его?
– Вы имеете в виду, в пятницу?
– Да.
– Он может взорваться.
– Шутите.
– Конечно. Но я не гарантирую, что он долетит до места назначения.
– Хорошо. Никаких гарантий. Если оставить это в стороне, каковы наши шансы?
– Вероятно, все обойдется.
– А что может случиться?
– Мы проведем обследование. Всесторонее. Двигатели могут отказать. Остальные агрегаты...
– ...находятся в неопределенном состоянии.
– Точно.
– Хорошо, Джерри, я отправлю запись этого разговора Коллингдэйлу. Вы известите капитана.
Дэйв еще не прибыл, и Хатч оставила сообщение, приведя соображения главного инженера. Она неохотно добавила, что это сделает полет источником чуть более острых ощущений, вздохнула и направилась в кабинет комиссара, чтобы приступить к исполнению своих новых обязанностей.
* * *
Первая встреча была назначена у Хатч с Мелани Толл из компании «Искатели приключений».
Несмотря на современные технологии создания изображений, неотличимых от оригинала, дающих возможность виртуального общения между людьми, разделенными тысячами километров, деловые люди по-прежнему считали личное общение необходимым. Создающее неудобства усилие для преодоления пространства свидетельствовало о серьезности намерений приехавшего.
О серьезности. И вот пришла мисс Толл из «Искателей приключений».
Хатч разглядывала гостью поверх широкого стола Асквита. (Комиссар настоял, чтобы, исполняя его обязанности, она пользовалась его кабинетом.) Она была молода, привлекательна, высокого роста и очень самоуверенна. Золотое ожерелье и такой же браслет сверкали еще ярче в отблеске ее золотисто-каштановых волос.
– Рада видеть вас, доктор Хатчинс, – сказала мисс Толл.
– Вы мне незаслуженно льстите. – Хатч пожала мисс Толл руку, услышав легкое позвякивание золота, и пригласила ее присесть к кофейному столику.
Они коротко поговорили о погоде, дорожном движении и о том, как в Академии красиво. Затем Хатч спросила, чем может быть полезна своей посетительнице.
Толл наклонилась, достала из сумочки проектор и включила его. Появилось изображение молодой счастливой пары, карабкающейся по склону горы. Внизу виднелся пятисотметровый обрыв. Хатч видела сверкающую на солнце реку.
«Искатели приключений» отправляли людей в реальные и виртуальные туры по всему миру и помогали им воплотить свои фантазии. Клиенты компании не только висели на скалах, но и сплавлялись по опасным рекам, спасали красивых женщин (или привлекательных мужчин) от крокодилов, ездили верхом и участвовали в имитациях сражений с бандитами в Сахаре.
Проектор показал все это в улучшенных красках под бодрую музыку и с чересчур подробными титрами. «Опасность для Знатоков». «Экстремальная гонка». Последняя представляла собой отчаянное бегство на сломанном флаере от облака-людоеда.
Через пару мгновений Хатч неслась по горнолыжному склону, приближаясь к трамплину, за которым, казалось, была пустота. «Держите штаны!» – гласил лозунг. Она не удержалась: откинулась на спинку кресла и вцепилась в подлокотники.
– Вот, – сказала Толл, выключив изображение как раз перед тем, как Хатч должна была взмыть в небо, – чем мы занимаемся. Хотя, конечно, вы об этом знали.
Она притворно улыбнулась Хатч, которая не могла скрыть тяжелого дыхания.
– Конечно, мисс Толл. –
Успокойся. – Отличное шоу.
– Спасибо. Я рада, что вам понравилось.
– Чем я могу помочь вам?
– Нас интересует Лукаут. Место, где живут гумпы.
– Неужели. В каком смысле?
– Мы бы хотели добавить их в свой арсенал. – Мисс Толл закинула ногу на ногу. Эта женщина просто источала сексуальность. Даже когда в комнате не было мужчин.
Мария, секретарь комиссара, внесла кофейные принадлежности и пирожные. Она посмотрела на Хатч, ожидая разрешения. Хатч кивнула, и секретарь наполнила две изящные фарфоровые чашки и спросила, не требуется ли что-нибудь еще. Получив отрицательный ответ, она удалилась. (Асквит не использовал в качестве секретаря ИИ, поскольку наличие живого секретаря подчеркивало его элитный статус. У очень немногих генеральных директоров корпораций и глав государства были такие секретари. Несомненно, Мария поддерживала это впечатление.)
– Что значит «добавить в арсенал»? – спросила Хатч.
– Мы бы хотели предложить этот опыт нашим клиентам. Мы бы хотели, чтобы они были там, когда придет облако, наблюдали его атаку, почувствовали, каково это.
– Мисс Толл, Лукаут – в трех тысячах световых лет от нас. Вашим клиентам придется уехать почти на два года. А возможно, навсегда.
– Нет-нет. Мы не собираемся буквально отправлять их туда. Мы бы хотели отправить на Лукаут пару наших специалистов, чтобы они записали атаку, поймали ощущение происходящего. Затем мы бы создали виртуальное переживание. – Она попробовала кофе и одобрительно кивнула. – Мы думаем, программа «Омега» отлично пойдет.
– И вам нужно мое разрешение? – Хатч недоумевала. Любая планета, на которой оказывалась разумная жизнь, автоматически попадала в сферу компетенции Мирового Совета, но в подобных делах его представляла Академия.
– Разрешение и транспортировка, – сказала Толл.
Интуиция подсказывала, что надо ответить «нет», но Хатч не могла найти причину для отказа.
– Вашей компании придется возместить все расходы.
– Конечно.
– Вам придется пообещать не вступать в контакт с местным населением. Но это как раз не проблема. Мы просто высадим вас в другом полушарии.
Толл покачала головой.
– Нет, мисс Хатчинс. Думаю, вы не поняли. Местное население и их города – главная составляющая. Мы хотим снять их вблизи. Но я могу пообещать, что мы не будем путаться под ногами. Они нас не увидят.
На сегодняшний день у Хатч были назначены встречи с представителями двух крупных новостных агентств, и неожиданно она поняла, зачем они приехали. Их будет больше. Им нужны хорошие снимки гумпов, бегущих от смерти.
– Сожалею, мисс Толл, но не думаю, что мы можем позволить это.
Мисс Толл изогнула прекрасную бровь, и Хатч заметила некую мстительность в ее лице.
– Почему нет? – спросила она, старательно сохраняя прежнюю интонацию.
Из уважения к приличиям, тупица.
– Это чревато нарушением Протокола.
– Прошу прощения. – Посетительница пыталась изобразить недоумение. – Они нас не увидят.
– Вы не можете это гарантировать.
Мисс Толл заспорила:
– Мы будем держаться в стороне. Они никак не смогут понять, что мы там. Наши люди спрячутся в лесу.
– Есть также проблема ответственности, – напомнила Хатч. – Полагаю, этим людям придется остаться на время атаки.
– Да, конечно. Придется.
– Это возлагает на нас ответственность за их безопасность.
– Мы дадим вам документ, освобождающий от ответственности.
– Значение документов в подобных обстоятельствах весьма ограничено. Один из ваших людей не вернется, его семья подаст в суд на вас, а затем на нас. В суде этот клочок бумаги не будет стоить и ломаного гроша, если будет доказано, что мы сознательно отправили его в явно опасную экспедицию.
– Мисс Хатчинс, сделайте одолжение, рассуждайте здраво.
– Именно это я и пытаюсь делать.
Толл еще немного поспорила, решив, что, возможно, ей стоит поговорить с комиссаром, с настоящим комиссаром. Затем она покачала головой, досадуя на несговорчивость Хатч, вежливо пожала ей руку и ушла.
После краткой беседы с отделом технической поддержки по контрактам с поставщиками Хатч спустилась в конференц-зал, где комиссар еженедельно проводил собрание. Обычно это было спонтанное мероприятие, на которое собирались руководители шести подразделений. Асквит никогда не славился умением планировать или слушать. Повестки дня никогда не было, хотя на сей раз он ее составил. Однако она состояла только из обычных рутинных дел, и Хатч разделалась с ними за двадцать минут.
И ни слова о гумпах.
– Прежде чем отпустить вас... – сказала она в заключение. – Вам всем известно положение дел на Лукауте.
– Гумпы? – произнес начальник отдела кадров, изо всех сил сохраняя серьезное выражение лица.
Хатч не видела в этом ничего смешного.
– Фрэнк, в декабре многие из них погибнут. Возможно, исчезнет их цивилизация. Если у кого-то есть соображения, как это можно предотвратить, я бы хотела их выслушать.
– Будь у нас побольше времени, – проговорила Лидия Ву-Чен из отдела биологических наук, – мы могли бы создать на их луне базу. Эвакуировать население. По крайней мере уберегли бы хоть часть от гибели.
Хатч кивнула.
– Слишком далеко. Требуется девять месяцев, чтобы только добраться туда.
– Не думаю, что мы можем чем-то помочь, – сказал Вэнделл Максорли из отдела физики.
– Вы видели снимки с Лунного Света? – осведомился Фрэнк, оглядев коллег. – Необходимо найти способ остановить облако. Иначе это конец.
– Мы ничего не можем сделать с облаком, – заявил Вэнделл.
– Нет волшебных пуль? – спросила Лидия. – Совсем ничего?
Хатч описала идею Тома Калана. Вэнделл посчитал, что это может сработать.
– Это помогло бы, окажись мы там пару лет назад, когда эта штука еще не заметила гумпов.
– То же самое, – заметила Хатч, – в следующем месяце может случиться где-нибудь еще. Нам нужно оружие.
– А значит, деньги, – констатировал Вэнделл. – Кому-нибудь придется всерьез взяться за программу. – Он посмотрел на нее.
Это вновь навело Хатч на мысль о продовольствии и одеялах для уцелевших. Она с удовольствием отправила бы и медицинскую помощь, но не видела способа быстро выяснить, что понадобится.
Забудем о медикаментах. Пищу нужно будет синтезировать, как только выяснят, чем питаются аборигены. Но кто этим займется?
