На каждой «живой» планете биоформы пока пребывали на стадии микробов. Марковер ни разу не видел на новой планете даже травинки.
      Омега растянулась примерно на 41 000 километров. Она свернула, подрегулировала курс, все еще продолжая поворот. К тому же она сбрасывала скорость. Это было заметно: облако утратило сферическую форму. По мере замедления туманные фрагменты вырывались вперед.
      Поворот был столь плавным, что его едва можно было различить. Джек удивлялся, как его вообще заметили. Наблюдателям пришлось в течение нескольких месяцев следить за объектом, чтобы определить это. Потом он понял, что, поскольку облако направлялось к планетной системе, Академия уделила ему особое внимание.
      «Дженкинс» несколько дней потратил на измерения и считывание показаний датчиков, иногда на расстоянии тысячи километров, иногда подходя тревожно близко к облаку. Данные подтвердили информацию «Бродсайда»: Омега направлялась в планетарную систему.
      Нетрудно было обнаружить ее цель.
      Если Омега будет двигаться как сейчас, вскоре она ляжет на курс к третьей планете.
      «Дженкинс» был слишком далеко, чтобы разобрать детали. Но Джек сообщил на «Бродсайд»:
      – Похоже на случай четырнадцатого декабря, Вадим. Мы отправимся туда и посмотрим.
 
      По традиции каждой исследованной планете давали название. Хотя оно было неофициальными и все планеты в формальных ситуациях по-прежнему обозначали цифровым индексом, присоединяемым к номеру звезды, в повседневном общении проще было говорить Мир Брюстера, или Запруда, или Дребодан. (Брюстером звали спутника Уинни, с которым она впервые отправилась к алтарю. Планета получила такое название, потому что достигла синхронизации периода вращения и солнце, если смотреть с поверхности, «просто сидело, ничего не делая».)
      На этот раз была очередь Келли дать имя новой планете.
      – Эта может оказаться особенной, – сказала Колье. – Когда я была маленькой, мы жили недалеко от Лукаут Пойнт на севере Нью-Йорка. Мне там ужасно нравилось. Мы часто отправлялись туда на пикники. Вдали был виден Гудзон.
      – Так ты хочешь назвать ее Лукаут Пойнт?
      – Думаю, сойдет просто Лукаут.
      Так планета обрела имя.
      Корабль совершил прыжок, чтобы подойти на астрономическую единицу, и начал приближение. Исследователи все еще были слишком далеко, чтобы что-то различить в телескоп. Но уже могли заметить, что планета не окружена электромагнитным полем.
      Эта новость вызвала противоречивые чувства. Как и все, Диггер хотел бы увидеть мир с развитой цивилизацией. Такого еще никогда не случалось, это был бы гигантский успех. С другой стороны, приближалось облако. «Лучше бы, – говорил он себе, – оказалось, что там никого, а облако просто притянуто необычными скальными формированиями. Ну или руинами, как на Лунном Свете».
      На третий день Лукаут все еще казался яркой светящейся точкой. Однако в телескоп можно было различить, что он покрыт облаками. Единственный видимый участок поверхности был синим. Океан.
      – Там есть большая луна, – сообщила Уинни, изучая информацию датчиков, – точнее, две луны.
      Наличие большой луны считалось неблагоприятным для развития цивилизации. Ну или крупных животных, коль на то пошло.
      Фильтры смягчали отраженный свет, и теперь астронавты видели звездочку и два диска, один в несколько раз больше второго. Звездочкой была вторая луна, предположительно захваченный астероид. Изображение максимально увеличили и сосредоточились на большей луне, пытаясь найти следы чьего-либо пребывания. Но корабль все еще был чересчур далеко. С такого расстояния не удалось бы различить даже здание высотой с Берлинскую башню Бергмана.
      Странное это было чувство. Сколько раз люди приближались к планетам, подобным этой, буквально моля о земляных укреплениях, о стене, о вспышке света на море? А сегодня ночью – было почти двенадцать по Гринвичу – Диггер жаждал увидеть только бесплодные равнины.
      Четкость изображения росла. На Лукауте были кучевые облака. Континенты. Архипелаги.
      Континенты были зеленого цвета.
      Увидев это, исследователи пожали друг другу руки. Но эти поздравления были довольно сдержанными.
      Полюса были белыми, а океаны – синими.
      – Похоже на Землю, – сказала Венди с таким видом, будто произносит приговор.
 
      На четвертый день удалось выделить черты рельефа, горные цепи, долины рек, большие коричневые участки, которые могли оказаться равнинами. Люди жадно искали огни на ночной стороне, но ничего не заметили.
      Спали урывками, если вообще спали. Как правило, дремали в кают-компании и отлучались только в туалет или раздобыть чего-нибудь пожевать. Им начало казаться, будто они что-то видят. Кто-нибудь, усевшись перед монитором, тыкал в него ручкой: данные очертания, похоже, это здание, или что-то вон там, в бухте, возможно, береговые укрепления. Уинни была убеждена, что разглядела горную дорогу, а Диггер утверждал, будто видел в море кильватерные следы, вероятно, оставленные кораблями. Келли задалась вопросом, не мелькнула ли на одной из рек дамба, а Джек заметил изменения цвета поверхности, свидетельствующие о наличии земледелия.
      Но по мере того как изображение, поступавшее с телескопов, обретало четкость, все предположения растаяли, остались лишь лес, джунгли, реки, побережье. Полумесяц ночной стороны оставался темным.
 
      Облачность была очень плотной, всюду гремели грозы. Крайние север и юг накрыли снежные бури, в одном из океанов бушевал ураган, а в умеренном поясе вспыхивали молнии. Дождь, казалось, шел над всем континентом. Билл произвел обычные измерения и доложил о результатах. Планета была примерно на шесть процентов меньше Земли. Наклон оси – двадцать шесть градусов. (Этот фактор был так же значимым для развития биосферы. У всех известных населенных планет наклон оси составлял от 18 до 31 градуса.)
      По словам Билла, атмосфера была пригодна для дыхания, но благоразумнее было использовать воздух из баллонов. На уровне моря содержание кислорода в воздухе было заметно выше нормы. Гравитация составляла 0,92 от стандарта.
      Меньшая луна двигалась с востока на запад. На обоих спутниках атмосфера отсутствовала, и не было ни малейших признаков того, что кто-нибудь когда-нибудь на них высаживался.
      Семьдесят процентов поверхности покрывала вода. А период вращения Лукаута составлял двадцать два часа семнадцать минут.
      «Дженкинс» вышел на орбиту, перешел терминатор на ночную сторону и почти сразу обнаружил огни.
      Но это были не ясные, четко очерченные огни городов, а дымные, расплывчатые, разбросанные в беспорядке.
      – Лесные пожары, – сказал Джек. – Вероятно, вызваны молниями. – Он улыбнулся. – Жаль, – хотя, возможно, не испытывал сожаления.
      Через тридцать минут астронавты вернулись на дневную сторону. Крупных городов не было видно. Ночь была темна, как содержимое угольного мешка. Джек сел – заметно было, что он испытывает облегчение и разочарование – и отправил очередной отчет Вадиму, информацию для Академии. «Нет признаков, что планета обитаема. Нет огней. Мы проведем дополнительные наблюдения».
      – Тогда зачем облако идет сюда? – спросила Уинни.
 
      Исследователи сделали несколько витков по орбите и ничего не увидели. Они вглядывались в многочисленные бухты и реки, пытаясь увидеть признаки береговых укреплений, но ничего не нашли. Нигде не было ни кораблей, ни намека на дороги.
      Они уже собирались отправить на «Бродсайд» очередное сообщение о том, что Академии не стоит беспокоиться насчет Лукаута, когда Дигби услышал, как Джек хрипло выругался, и взглянул на экраны, на которых была только ночь.
      – Я видел огни, – заявил Джек.
      – Где? – Диггер знал, что Джек уже «списал» эту планету. Он не стал бы снова переживать. Не из-за Лукаута.
      – Пропали, – ответил Джек. – Мы пролетели их. Они позади нас. Но они там были.
      – Билл?
      –  Уже перестраиваю телескопы.
      Альфа-экран, главный рабочий монитор, погас, а затем снова включился.
      –  Есть, – сообщил ИИ.
      Несколько огней, едва мигающих. Но они не гасли.
      – Пожары?
      – Что у нас по датчикам? – спросила Уинни.
      Билл переключился, и все увидели несколько расплывчатых светящихся кругов.
      – Кто-то зажег свет, – сказал Дигби. Он посмотрел на Келли.
      – Возможно, – отозвалась она.
      «Это не Лондон, – подумал Диггер. – Но ясно как день, там что-то есть».
      – Как выглядит это место? – осведомилась Уинни.
      Билл вывел изображение на дисплей.
      Самый крупный из континентов протянулся от одного полюса до другого, сходясь в узкий перешеек в районе умеренных южных широт, затем снова расширяясь. Огни горели на перешейке.
      Он был длиной около четырехсот километров, ширина варьировалась от сорока до восьмидесяти километров. Местность была неровная, вдоль перешейка тянулась горная цепь, а океаны соединяли три или четыре реки.
      Диггер не мог разобраться в своих чувствах. Он был предан целям экспедиции не меньше, чем Джек и Уинни. Но в отличие от них он ничего не ожидал найти. Никто никогда ничего не находит. Таково правило.
      – Как мы могли проворонить? – спросила Уинни.
      –  Там все еще дождь, – предположил Билл. – Плохая видимость.
      – Зафиксируй это, Билл. Я хочу, чтобы потом, при дневном свете, мы без проблем разыскали это место. – Диггер повернулся к экрану и уставился на темный силуэт планеты. Огней нигде не было видно. Да, придется несколько раз облететь вокруг, прежде чем над нужной местностью рассветет. Может быть, облачная завеса рассеется, и удастся многое рассмотреть.
      Днем они действительно увидели.
 
      Огней исследователи больше не заметили. К восходу дождь кончился, интересующий их район повернулся к солнцу, и Диггер разглядел длинную неровную линию, идущую вдоль перешейка. Дорога?Линия не могла быть ничем иным.
      В тот же миг Келли объявила, что видит город.
      – В одной из бухт, – сказала она, выводя изображение на монитор.
      – А вот еще один. – Уинни указала на противоположную сторону перешейка. И другой там, где перешеек расширяется в южной части. И два в том месте, где начинается северная часть материка.
      Города теснились около бухт, тянулись вдоль невероятно изогнутой береговой линии и по обоим берегам рек. Был даже один город на острове близ материка в западном море.
      Телескоп приблизил изображение, и земляне увидели на дороге каких-то существ, крупных неуклюжих вьючных животных, похожих на носорогов. И гуманоидов, не менее неуклюжих, с широким в талии телом, идущих вразвалочку с вожжами в руках, в шляпах, похожих на сомбреро.
      – Черт бы меня побрал! – воскликнул Джек. – Они на самом деле есть.
      У гуманоидов была бледно-зеленая кожа, широкие мягкие ступни (не утки ли были их предками?) и одежда ярких цветов. Красного, золотого, темно-синего и изумрудно-зеленого. Уинни насчитала шесть пальцев вместо пяти и предположила, что волос на голове у местных жителей нет. Они были одеты в мешковатые брюки и длинные рубахи. На некоторых были куртки, вся одежда богато украшена, в изобилии – браслеты, ожерелья, перья. Многие носили ленты.
      – Мои первые инопланетяне, – сказала Келли, – и просто Карпентер какой-то.
      Она имела в виду Чарли Карпентера, создателя «Гумпов», жутко популярного детского шоу. Инопланетяне и в самом деле походили на гумпов.
      – Невероятно, – произнесла Уинни.
      Кто-то, смеясь, предложил выпить за Чарли Карпентера, который добрался сюда первым. Люди смотрели на движение по центральной улице города, расположенного на западном берегу. Пока они в изумлении трясли головами, Джек навел фокус на здание, стоящее на невысоком обрыве над морем. Смех прекратился.
      Здание было круглым, кольцо дорических колонн поддерживало куполообразную крышу. Оно блестело в первых солнечных лучах и выглядело в точности как греческий храм.
      – Говорите, что хотите, – сказал Диггер, – но эти ребята знают толк в архитектуре.
 
      Всего насчитали двенадцать городов: восемь на перешейке, два на северном материке, один на юге и один на острове. Иногда было сложно определить, где кончается один город и начинается другой, потому что, к удивлению землян, стен они не увидели.
      – Возможно, это одно государство, – предположила Келли, спустившись с мостика, чтобы разделить со всеми ликование. – Или конфедерация.
      В планировке всех городов просматривалось определенное сходство. Они совершенно точно не были спроектированы в современном смысле этого слова – просто выросли вокруг торговых и мореходных районов, которые располагались, как правило, на побережье. Однако города были разбиты на квадраты, а значительное пространство выделено под парки и бульвары. Остальные здания были не так изящны, как храм, но их конструкция отличалась простотой – контраст с чрезмерным изобилием украшений у обитателей.
      В городах кипела жизнь, на рынках было не протолкнуться – смешной утиной походкой разгуливали полчища этих созданий, малыши гонялись друг за другом, кто-то отдыхал у фонтанов. Джек с изумлением обнаружил, что у аборигенов есть водопровод.
      – Можно узнать, какого они роста? – спросила Уинни.
      – Они меньше, чем кажутся, – сказал Билл. – В среднем примерно по плечо Джеку.
      Назначение зданий было разнообразным: двухэтажные дома (вероятно, частные жилища), что-то вроде общественных построек, магазины, склады. Три корабля стояли у причала, четвертый входил в гавань. Его паруса были наполнены ветром, на палубах стояли матросы.
      Везде прослеживался одинаковый архитектурный стиль. Даже без дорических колонн, как у храма на побережье, здания обладали простым изяществом, строгими линиями, сводчатыми крышами, лаконичными карнизами. «Именно то, – подумал Диггер, – что притягивает Омегу». И поразился тому, насколько более чутким, чем сенсоры «Дженкинса», было облако.
 
      Города окружали земледельческие угодья, квадратные участки были заняты различными культурами, фруктовыми садами, силосными ямами, амбарами. Мирно паслись несколько «носорогов» и существа поменьше.
      Постепенно фермы вытеснял лес.
      За северными городами он становился гуще и врезался в уступы горной цепи, напоминавшей Альпы. По ту сторону гор зеленели джунгли, ближе к экватору переходившие в пустыню. На юге города стояли у подножья другой горной гряды, тянувшейся непрерывно на тысячи километров, до самой полярной ледяной шапки.
       Где остальные города?
      Диггер не понял, что задал этот вопрос вслух, пока Джек не ответил, что, похоже, перешеек – единственное обитаемое место на планете. Другие материки казались пустынными. Земля выше и ниже перешейка тоже выглядела необитаемой.
      Земляне искали в океанах корабли, но не нашли, кроме тех, что находились в прибрежных водах вблизи городов.
      – Как будто держатся в пределах видимости с берега, – заметила Келли.
      – Смотрите. – Диггер указал на две реки, пересекавшие перешеек. – Шлюз.
      Изображение приблизили и увидели, что он прав.
      – Им нужно провести корабли через возвышенность посередине перешейка, – сказал Джек, – поэтому они используют систему шлюзов, чтобы поднять их, а затем опустить на уровень моря.
      Келли подняла кулак в торжествующем жесте.
      – Гумпы – механики. Кто бы мог подумать!
      Джек готовил отчет.
      – Там захотят узнать численность. – Он оглядел коллег. – Как вы думаете?
      Никаких предположений. Уинни стала перечислять города. Самый северный и он же самый маленький располагался на западном побережье. В нем находилась пара впечатляющих зданий. Большее стояло напротив пруда и очень походило на один из административных корпусов Академии – длинное, невысокое, всего в три этажа, из белого камня. Возможно, чуть поменьше, но оба здания мог бы создать один архитектор.
      Вторая постройка была круглой, как храм у моря, но крупнее, с большим количеством колонн. Казалось, она открыта всем ветрам. Ее крышу венчало нечто, напоминающее солнечный диск. Оттуда открывался вид на парк.
      Существа толпились в торговом районе, чересчур тесном. Бульвары, изгибаясь, расходились во всех направлениях. Их обступали дома всех форм и размеров. «Минимум двадцать тысяч, – предположил Диггер. – Скорее всего, двадцать пять. Другие города выглядят крупнее. Скажем, в среднем процентов на пятнадцать-двадцать. То есть по тридцать тысяч в каждом. Это если брать с запасом. И в сумме это дает?..»
      – От трех до четырех сотен тысяч, – сказала Уинни Джеку.
      Он кивнул. Келли заявила, что цифра занижена, но Диггер считал, что она более-менее точна. Джек согласился и ушел по коридору писать отчет.
      На север вдоль западного побережья плыл один из кораблей. Он шел на всех парусах и очень напоминал фрегат восемнадцатого века. Эти ребята не знали римских галер. Или лодок викингов. Весла им явно были не нужны.
      С другой стороны, они не знали достоинств забортного двигателя.
 
      – Вопрос в том, – произнес Джек, – что нам теперь делать?
      На перешейке вновь настала ночь, но ясная, и земляне могли видеть россыпи городских огней. Они были едва различимы – возможно, это мерцали масляные светильники, – но они были.
      – Ждем указаний, – сообщил Джек. – Скорее всего, нам пришлют специалиста по контактам.
      – Не хотелось бы поднимать эту тему, – проговорил Диггер, – но откуда берутся специалисты по контактам?
      – Я полагаю, из Академии.
      – Перелет займет девять месяцев.
      – Знаю.
      – Через девять месяцев облако будет здесь. Пока «академики» сюда доберутся, контактировать будет не с кем.
      Было видно, что Джеку не по себе.
      – Если они отправятся в путь незамедлительно, у них будет пара недель до того, как облако нападет. В любом случае, Хатч свяжется с нами через пару недель и сообщит о своих намерениях. А до тех пор, полагаю, нам остается только сидеть и не рыпаться.
      Келли нахмурилась.
      – Вы не думаете, что стоит спуститься вниз и поздороваться?
      – Нет, – ответил Джек. – Протокол предписывает нам не вмешиваться. Никаких контактов.
      – Никто ничего не может сделать, – сказала Уинни.
      Диггер наморщил лоб.
      – А в правилах ничего не говорится о чрезвычайных обстоятельствах?
      – Собственно говоря, нет.

Архив

Из библиотечного архива

5

6